Вавилон восставший

17

Практически вся пещера была заполнена амфорами. Сотни и сотни амфор. Амфоры всех форм и размеров.

Мерфи разочарованно опустил на землю ту, которую только что ласково и трепетно держал в руках, ту, что всего несколько мгновений назад казалась ему почти наверняка местом сокрытия хвоста Змия.

Почва в пещере была плоской и сухой, поэтому амфоры могли пролежать здесь много столетий. Спрятанные, а потом забытые.

— Прекрасно! — прорычал Мерфи. — Это, наверное, то самое место, куда амфоры приходят умирать… Провести здесь ближайшие шесть месяцев вовсе не входит в мои планы.

— Но ведь я практически нашла…

— Да, дорогая. Благодаря тебе мы подошли к открытию вплотную.

— У тебя не появилось никакой идеи по поводу того, как установить, в каком из сосудов спрятан хвост Змия?

— У меня возникло подозрение: не устроил ли здесь коварный главный жрец Даккури хитроумную ловушку? А что, если он приказал своим ставленникам не просто спрятать кусок Змия, но сделать и кое-что еще — скрыть сокровище таким образом, чтобы его было видно невооруженным взглядом?

— Да-а, вроде того, как искать иголку не в стогу сена, а в куче других иголок.

— Возможно, все-таки ситуация не столь уж безнадежна, Лора. Ты знаешь этот материал гораздо лучше, чем я. Каким образом древние пользовались амфорами?

Лора начала рыться в памяти, выискивая обрывки сведений об использовании древней посуды.

— Они обычно закрывали их пробками, изготовленными из глины, дерева или пробковой древесины, и запечатывали, но, по-видимому, не всегда. Думаю, нам следует искать амфору, запечатанную воском.

— И если мы найдем сосуд, наполненный центами, то поймем, что это подделка.

Лора прошла к одной стене пещеры, Мерфи — к другой, и оба принялись просматривать амфоры. Большая часть сосудов были пусты. В некоторых лежали кости животных, в других — примитивный домашний инвентарь и какие-то личные вещи. Все амфоры без исключения представляли собой ценнейшие исторические находки, и при других обстоятельствах Мерфи, как и любой археолог на его месте, стал бы прыгать от счастья.

Они просматривали амфору за амфорой и уже начали отчаиваться, когда Мерфи пришла в голову идея.

— Постой-ка! — воскликнул он тоном, какой использовал всегда, когда хотел показать, насколько был, слеп, не понимая простых вещей. — Если ты желаешь спрятать кусок Змия, каковой, по всей вероятности, представляет собой нечто длинное, тонкое и твердое, ты не станешь класть его в один из широких сосудов, чтобы он гремел в нем всякий раз при малейшем движении, привлекая к себе внимание. Ты завернешь его во что-то мягкое и опустишь в нечто подобное, верно? Он поднял высокую узкую амфору, напоминавшую вазу для цветов. — Ищи что-нибудь похожее, запечатанное воском.

Большая часть амфор в пещере принадлежала к широкой, луковицеобразной разновидности. После «прозрения» Мерфи они перестали представлять какой-либо интерес. Археологи выбрали те, которые могли стать потенциальными хранителями сокровища, и отобрали запечатанные воском.

— Как насчет вот этой? — спросила Лора, показывая Мерфи один из сосудов, горлышко которого было запечатано так плотно и гладко, что пробка могла быть сделана только из воска.

Мерфи стал ковырять пробку ножом, складывая крошки воска в пластиковый пакетик для дальнейшего исследования. Вскоре пробка вылетела с глухим хлопком. Глаза Мерфи расширились от предчувствия чего-то значительного, когда, просунув руку внутрь, он извлек оттуда нечто, завернутое в грубую ткань.

Находка представляла собой великолепно сохранившийся кусок бронзового литья двенадцать дюймов в длину и два дюйма в диаметре. К одному концу он по-змеиному сужался, а у противоположного был просто обломан. У Мерфи не возникло ни малейшего сомнения: у него в руках хвост Медного змия.