Вавилон восставший

43

Во второй раз за последние несколько недель Стефани Ковакс казалось, что боги СМИ одарили ее своей благосклонностью.

Она решила провести вечер в гостинице над собранными материалами, а на следующий день порыскать по Престону в поисках еще какой-нибудь информации о профессоре Майкле Мерфи.

И тут она услышала взрыв. Стефани уже лихорадочно набирала номер своего оператора, когда ей позвонил начальник общенационального бюро Би-эн-эн. А через час после взрыва Ковакс вышла в эфир с первыми сообщениями о происшествии. На место событий слетались стаи репортеров, но за Стефани им было не угнаться. Она опережала их во всем благодаря своему непревзойденному драйву и нескольким подсказкам из нью-йоркского бюро Би-эн-эн. И вот теперь, через день после случившегося, Стефани была готова к трансляции своего следующего эксклюзива.

— Стефани Ковакс, Би-эн-эн, передает с места чудовищного взрыва в церкви в Престоне, штат Северная Каролина. Уже в ходе отчаянного поиска жертв и первичной оценки масштабов разрушений, причиненных взрывом, начинают проясняться ужасные подробности случившегося.

Оказывается, мы имеем дело вовсе не с нападением террористов на ни в чем не повинных прихожан церкви, но с гораздо более неожиданным и жутким явлением, которое может стать кошмаром для всех граждан нашей страны. На данный момент мы располагаем доказательствами, что истина заключается в чем-то значительно более страшном и труднопостижимом.

Определенные источники сообщили сотрудникам канала Би-эн-эн: причиной взрыва на самом деле стала… фабрика по производству взрывчатых веществ, располагавшаяся в подвале самой церкви! Из тех же источников стало известно, что среди развалин престонской церкви обнаружены доказательства связи последнего взрыва здесь, в Северной Каролине, с другими недавними терактами.

Стефани драматически смолкла, словно для того, чтобы с возможно большим хладнокровием донести до публики самое страшное известие:

— Хотя власти и не сделали до сих пор никакого официального заявления, существуют весомые свидетельства, указывающие на то, что местная группировка церковных террористов связана с известным вам Фарли. Да-да, тем самым, который подозревается в совершении чудовищного надругательства над зданием ООН и который все еще находится на свободе.

Нам сообщили, что на месте последних событий в Престоне, в подвале церкви, буквально в десятке шагов от того места, где я сейчас нахожусь, найдены материалы, поразительно сходные с теми, которые были обнаружены в доме Фарли, откуда, как вы все хорошо помните, я вела репортаж всего несколько дней назад. Среди этих материалов различные публикации на религиозную тематику, брошюры евангелического содержания и доказательства того, что взрыв ООН мог стать страшной трагической реальностью. И еще может стать ею в любую минуту, если свершатся злодеяния членов террористической группировки, чьим замыслам помешала чистая случайность, имевшая место вчера вечером в Престоне.

Как будто нехотя Стефани перевела взгляд с камеры на стоящего поблизости высокого лысеющего мужчину в черной спортивной рубашке и коричневой куртке.

— Рядом со мной доктор Арчер Фоллуорт, декан отделения гуманитарных и естественных наук Престонского университета, многие студенты и преподаватели которого посещают эту церковь. — Стефани улыбнулась искренней, печальной улыбкой. — Разрешите выразить вам нашу сердечную признательность, декан Фоллуорт, за то, что вы смогли найти несколько свободных минут в это трагическое для всех жителей вашего города время.

Вид у декана был такой, словно ему хотелось произнести дежурное: «Я тоже очень рад». Однако Фоллуорт просто кивнул, поджав губы.

— Доктор Фоллуорт, мне кажется, все мы сейчас находимся в состоянии глубочайшего шока от того, что нам стало известно. Я имею в виду тот факт, что члены церковной общины изготавливали бомбы. И возможно, были связаны с теми, кто собирался совершить террористические нападения на крупнейшие города нашей страны. Не могли бы вы пролить свет на последние события?

Декан уставился в телеобъектив предельно серьезным и озабоченным взглядом.

— Я не уверен в том, что смогу объяснить трагедию, случившуюся сегодня у нас в Престоне, Стефани. Боюсь, этого не сможет сделать никто. Когда фанатики калечат и убивают ни в чем не повинных людей, я думаю, что мы все… я…

Он покачал головой, явно не в силах продолжать из-за переполнявших его чувств.

Стефани решила прийти декану на помощь:

— Когда вы говорите «фанатики», что вы имеете в виду, декан Фоллуорт? Что это за люди? Что у них на уме?

Фоллуорт откашлялся.

— В этом университете я проработал уже много лет и должен сказать, что за последнее время стал свидетелем крайне тревожных перемен.

Взгляд Стефани выразил особую озабоченность.

— Каких именно?

— В наших местах всегда было много евангелистов. В этом, конечно, нет ничего дурного. Однако, как мне кажется, постепенно власть в их кругах в свои руки берут все более экстремистские элементы — евангельские фундаменталисты. Скорее всего, именно эти элементы и стоят за жуткой трагедией, свидетелями которой мы стали вчера.

— Вам явно очень хорошо известна эта группировка. Каковы же их убеждения? И если то, что нам говорят, правда, почему их террористические действия нацелены против таких организаций, как ООН?

— Стефани, во что бы ни верили эти люди, будь то приближение конца света или наступление Второго пришествия, они в любом случае не желают признавать наше с вами право на иную точку зрения, на иные верования, даже на иные христианские верования.

— Итак, они просто-напросто пытаются с помощью взрывов вогнать нас в их представление об истине?

Фоллуорт глянул на журналистку с покровительственной улыбкой, столь хорошо знакомой его студентам.

— Очень удачное определение, Стефани. Да, именно так. «А я придумала заголовок для завтрашнего материала», — подумала Стефани.

— Благополучие наших студентов — мой главный приоритет. Мы должны иметь всю необходимую информацию о тех людях, которые пытаются воздействовать на них и чье влияние может быть потенциально негативным или опасным.

— Не считаете ли вы, что Пол Уоллах, который в настоящее время находится в коме, стал жертвой подобного воздействия?

Декан мрачно опустил голову.

— Как это ни трагично прозвучит, но мне кажется, что именно так и произошло.

— А не могли бы вы сказать нашим телезрителям, кого вы лично считаете ответственным за превращение столь одаренного студента в фанатика-убийцу?

Фоллуорт поморщился. Наверное, она все-таки перегибает палку. Но пути для отступления уже не было.

«Ну же, ну, — мысленно подгоняла декана Стефани, — ты ведь знаешь, что должен делать. Да ты и сам этого хочешь».

— Мне крайне неприятно произносить это вслух… Я полагаю, что один из сотрудников нашего факультета является главным вдохновителем всего обсуждаемого нами разрушительного движения.

Декан изобразил на лице особую гримасу, которая была призвана продемонстрировать, насколько неприятно ему говорить об этом.

Стефани поднесла микрофон еще ближе к Фоллуорту, словно погонщик кнут к морде быка.

— Профессор Майкл Мерфи.

Стефани продемонстрировала удивление, смешанное с ужасом.

— И какой же предмет преподает профессор Майкл Мерфи?

— Библейскую археологию, — ответил декан, и в его устах название дисциплины прозвучало как наименование какого-то опасного заболевания. — Он повернулся и взглянул прямо в объектив камеры. — В интересах студентов Престонского университета я бы порекомендовал совету нашего учебного заведения отстранить профессора Мерфи от преподавательской деятельности на время проведения тщательного расследования.