Вдали от дома

ГЛАВА 11

Спустя две недели Адам уехал в Си-Рэнч. Прошло всего сорок восемь часов после его отъезда, и желание увидеться с ним переполнило Миранду, усиливаясь с каждым пробуждением. Вопреки своим привычкам, она не стала задумываться над этим желанием, принимая его за естественную примету развития их взаимоотношений. Миранда даже пыталась убедить себя, что справится с отсутствием Адама, зачеркивая в календаре дни, оставшиеся до его возвращения.

Но однажды днем, вернувшись домой с урока у Джейсона, Миранда была вынуждена признать, что ощущает разлуку с Адамом всем существом и что именно его отъезд вызвал у нее тоску. Бросившись в спальню, она уложила сумку и отправилась на юг. Ее нежелание выходить за пределы маленького, уже известного мирка, было побеждено— более глубоким и непреодолимым стремлением.

Изумленное выражение Адама заставило ее забыть о беспокойстве, терзавшем ее всю дорогу; ночь они провели, занимаясь любовью, и это избавило Миранду от последних сомнений насчет приезда. На следующий вечер она совершила невообразимый поступок — встретила вернувшегося Адама у дверей в одеянии, состоящем лишь из цветка настурции в волосах.

Секс с Адамом был неудержимым и спонтанным. Не то чтобы Миранде не нравилось заниматься любовью с Кейтом или приходилось засыпать неудовлетворенной — просто в то время она никогда не теряла головы так, как с Адамом. В их соитиях было нечто примитивное, первобытное. Их не сдерживали никакие запреты. Адам любил ее так, как Миранда никогда не позволяла Кейту. С Адамом она становилась ревностной участницей секса, а иногда — и агрессором. Миранде не хотелось размышлять над тем, что в ней переменилось. Большинство вопросов она предпочла бы оставить без ответа — по крайней мере пока.

После возвращения Миранды в Мендосино они созванивались каждый вечер. Миранда извещала его о прогрессе в своих уроках или, чаще, о недостатке прогресса. Джейсон настойчиво уверял, что ее таланту недостает терпения. Вспоминая их любовь, Адам возражал, отнюдь не считая нетерпеливость Миранды недостатком.

В День труда, самый шумный праздник туристского сезона, Джейсон заговорил с Мирандой о том, что пора устроить вечеринку и отпраздновать возвращение Мендосино аборигенам. Миранда порадовалась, выяснив, что хотя бы Джейсон уже причисляет ее к этим «аборигенам».

Она помогала строить планы вечеринки, обретая спокойную уверенность в неоднократно повторяющихся похвалах Джейсона ее организаторским способностям. Оказалось, что вновь заниматься делом весьма приятно, пусть даже это дело всего лишь устройство очередного приема в чужом доме.

В день торжества Адам вернулся домой двумя часами позже, чем планировал, пополнив зато свой банковский счет на несколько сотен долларов.

— Я мог бы задержаться там еще на целый месяц, — сообщил он Миранде, помогая грузить в ее машину пирожки и печенье, закупленные в булочной для празднества. — Как только прошел слух о моем приезде, похоже, у каждого местного жителя нашлось дело для меня.

— Ты просто не понимаешь, как трудно найти мастера, способного сделать мелкий ремонт, которого всегда так много в доме. Отремонтировать посудомоечную машину, сушилку или кондиционер можно где угодно, но к кому обратиться, если не работает выключатель в ванной или плохо держится дощечка в паркете?

— Похоже, я говорю с настоящим знатоком в таких делах.

Миранда обернула полотенцем поднос с пирожками, чтобы они не рассыпались по багажнику.

— О, мне есть что рассказать. Помню, однажды мы… — Непрошеные воспоминания вернулись слишком быстро.

— Я слушаю, — напомнил о себе Адам.

— Да так, пустяки. — Она захлопнула багажник.

— Ты снова замыкаешься в себе, Миранда.

— Нет, что ты, — слишком торопливо и оживленно перебила она. — Просто я заново волнуюсь каждый раз, рассказывая о подобных событиях. Не хочу испортить твое возвращение, негодуя по поводу давних скандалов с бестолковыми мастерами. — Эти слова нельзя было назвать сущей правдой, но лжи в них содержалось ровно столько, что Миранда могла простить ее себе. Она быстро поцеловала Адама и обошла машину.

— Время не ждет, мистер Киркпатрик, — напомнила Миранда, увидев, что Адам медлит.

Адам сел рядом с ней.

— Знаешь, сегодня я готов заняться десятком других дел, только не помирать от скуки на вечеринке.

Она усмехнулась.

— Назови хоть одно.

— Можно, я лучше покажу? — Он запустил руку ей под юбку.

Жаркая волна мгновенно опалила ей бедра.

— Прекрати немедленно! — приказала Миранда, схватив его за руку.

— Ладно, это занятие тебе не по вкусу. Но у меня в запасе еще девять.

— Покажешь потом, — предложила Миранда, предчувствуя, что ожидание ее измотает. Какого черта она пообещала Джейсону остаться до конца вечеринки и помочь с уборкой?

Адам пристегнул ремень.

— Мне нравится твоя прическа.

— Спасибо, мне тоже. — Миранда машинально поправила завитые концы волос. Неделю назад она сделала эту прическу в парикмахерской Форт-Брэгга: волосы до плеч, пробор на боку и завивка на концах. Лоб прикрывала негустая челка. Прическа выглядела довольно просто, но на самом деле требовала большого мастерства. Не ожидая чуда, Миранда была изумлена и результатами, и ценой. Она отдала восемнадцать долларов за прическу, которая в прежнем салоне обошлась бы ей в восемьдесят.

— Может, у тебя найдутся и другие сюрпризы? — поинтересовался Адам.

Миранда подала машину задним ходом, выводя ее с дорожки у дома.

— Подожди-ка, я уже говорила, что через пару недель хочу выставить свою первую работу в галерее Хендерсона в Кармеле? — Миранда искоса взглянула на спутника. — Попробуй только засмеяться, и ты об этом пожалеешь.

— Ни за что — я верю в чудеса. — Склонившись, он поцеловал ее в шею. — Как я могу не верить, если ты чудом появилась в моей жизни?

— Простенько, но со вкусом, — одобрила Миранда комплимент. Она завела машину на стоянку и поцеловала Адама, призывно приоткрыв губы.

— Больше так не делай, если хочешь попасть на вечеринку, — предостерег ее Адам, — или если тебе неловко просить у Джейсона разрешение занять его, спальню.

Он подхватил снизу ее грудь и принялся ласкать ее, наполняя Миранду сладкой истомой.

— Негодяй, — пробормотала она, касаясь губами его уха.

— Как долго может затянуться вечеринка?

— В приглашении это не было указано.

Адам застонал.

— Что, если мы ускользнем на пару часов в разгар торжества?

— А если я сейчас высажу тебя за такое предложение?

— Тогда ты будешь вынуждена сидеть в машине, пока не передумаешь.

Миранде нравилось чувствовать себя желанной — это возвращало ей молодость, заставляло ощутить себя немного взбалмошной и беспечной. Господи, а была ли она когда-нибудь молодой и беспечной? Миранда не могла припомнить ничего подобного.

К тому времени, как они приехали к Джейсону, там уже собралось несколько гостей. Джейсон встретил вновь прибывших у двери.

— Почему вы опоздали? — спросил он и тут же усмехнулся. — Можете не отвечать. Вопрос был глупым.

Миранда ощутила, как ее лицо заливает румянец. Времена, когда она считала, что можно сохранить в тайне ее отношения с Адамом, давно миновали. Но мысль о том, что все понимают, чем они только что занимались, вызвала у нее неловкость.

— Я опоздал, — объяснил Адам. — Похоже, сегодня половина жителей Сан-Франциско решила полюбоваться живописной прибрежной дорогой.

Джейсон склонился и поцеловал Миранду в щеку.

— Бог с ним, с опозданием. Я рад, что вы здесь.

— И я рада, — улыбнулась Миранда.

На дорожке появились очередные гости.

— Куда отнести пирожки? — спросил Адам.

— На кухню, — ответил Джейсон.

— Адам! — послышался вопль из дома. — Ты вернулся! Наконец-то!

Обернувшись, Адам увидел, что к нему мчится Сюзан.

Миранда засмеялась, отбирая у него поднос.

— Иди, поздоровайся с Сюзан. Пирожками я займусь сама.

— Я быстро, — пообещал Адам.

— Можешь не торопиться.

Из всех перемен, случившихся с Мирандой за последние несколько недель, больше всего Адама радовала ее растущая независимость. Она напоминала ему новенький дом с крепкими стенами, готовый выдержать любой натиск стихий.

Сюзан бросилась к нему в объятия.

— А я боялась, что ты не вернешься до моего отъезда!

— Тебе же уезжать только через неделю, — напомнил Адам.

Сюзан взяла его под руку и отвела в сторонку от прибывающих гостей.

— Мы с Дебби решили уехать пораньше.

— Почему это? — Адам уже давно не слышал новостей о Сюзан и Мэте.

— Нет, совсем по другой причине, чем ты думаешь. Мы просто хотим заранее подготовить комнату.

— Ты получила результаты анализа? — Адам поручил Сюзан получать его почту во время его отсутствия, чтобы она перехватила письмо, предназначенное для нее.

— Результаты отрицательные, — сообщила она и сбила пылинку с его рукава. — Осталось подождать еще пять с половиной месяцев.

— Ты не слышала, как дела у Мэта?

Улыбка Сюзан погасла, она отвернулась.

— Он приносил мне бумажку с результатами два дня назад. Похоже, надеялся, что если я увижу ее, то что-то изменится.

Адам напрягся, чтобы услышать ее шепот.

— А что же ты?

— Я уже в который раз сказала ему, что между нами все кончено, но он не стал слушать. Он продолжает твердить, что имел право на одну ошибку. — Войдя в дом, Сюзан отстранилась и села на подлокотник пухлого дивана.

У Адама возникло ощущение, что ранний отъезд Сюзан в колледж вызван скорее стремлением сбежать от Мэта, нежели необходимостью подготовить комнату. Он присел рядом на диван.

— И что же дальше?

— Я подожду пять с половиной месяцев, а затем будет видно. — Она закинула ногу на ногу. — Насчет Мэта не знаю. Он плакал, когда уходил в последний раз. Я еще никогда не видела его плачущим.

— Это был жестокий урок. — Адам не знал, что добавить к своим словам.

— Может, я поступила неправильно?

Впервые Адам услышал от нее слова сомнения.

— Ты должна поступать так, как считаешь нужным. И ради вас обоих постарайся обо всем забыть и не казниться понапрасну.

— Я никогда не спрашивала тебя… — Сюзан смутилась. — Но скажи, неужели ты мог бы поступить так же, как Мэт?

— Нет, — честно ответил Адам. — Но вспомни, мне уже не восемнадцать.

— Значит, в восемнадцать лет все позволено?

— Я хотел сказать совсем не то. Просто в тридцать лет на вещи смотришь иначе, чем в восемнадцать.

— И ты к старости изменился?

Сюзан никогда не удавалось сохранить серьезность дольше пары минут, но Адаму нравилась в ней эта черта.

— Об этом поговорим в другой раз. Но предупреждаю, смеяться над взрослыми некрасиво.

— Я буду скучать по тебе, по Джейсону и по нашим прогулкам на велосипедах.

— Приятно слышать, но ручаюсь, скучать ты будешь недолго.

Сюзан сползла с ручки дивана, устроилась рядом с Адамом на подушках и прислонилась головой к его плечу.

— Ты пиши мне.

— Знаешь что, я лучше буду отвечать на каждое твое письмо — поток писем вскоре должен был прекратиться, и Адам только радовался этому. Он хотел, чтобы Сюзан забылась в новой жизни и утратила желание писать домой. Отцу она может звонить.

— А ты расскажешь, что происходит между тобой и Мирандой? — невинным тоном поинтересовалась Сюзан.

— Ты и в самом деле хочешь это узнать?

— О, похоже, у вас серьезные встречи. — И прежде, чем Адам смог возразить, Сюзан перебила его: — И я хочу знать, как дела у Джейсона — только без обмана. Когда я спрашиваю у него, он отвечает, что чувствует себя великолепно. Ты пообещал, что расскажешь мне правду.

Будучи дочерью врача, и вдобавок лишившись матери в восьмилетнем возрасте, Сюзан не раз сталкивалась с болезнями и смертью, но Адам сомневался, готова ли она услышать, что ждет Джейсона. СПИД зачастую становился медленным и жестоким убийцей.

— Мне бы не хотелось рассказывать об этом. Ты сама все увидишь, когда приедешь на каникулы.

— Но если что-нибудь случится в мое отсутствие, ты сообщишь мне?

— Да. — Адаму не хотелось давать по этому поводу обещания: Сюзан заслуживала хотя бы той толики наивности, которую ей удалось сохранить. Но что ему оставалось делать?

Миранда стояла на пороге комнаты, наблюдая сцену между Сюзан и Адамом. Их привязанность друг к другу была очевидна, стоило лишь взглянуть, с каким воодушевлением они беседовали и как удобно чувствовали себя наедине. Казалось, в обществе друзей Адам не испытывает ни малейшей неловкости. Он держался с Сюзан так же свободно, как с ее отцом, с мужчинами и женщинами, с геями или «нормальными» людьми. Он чувствовал себя как дома и в «Наследии», и в дешевом ресторанчике «Рыба и устрица» в Форт-Брэгге. Его пристрастия в музыке распространялись от сложной классики до кантри и рока. Его образование было ограниченным, но Адам обладал богатыми познаниями по большему числу вопросов, чем кто-либо из знакомых Миранды.

Джейсон замахал ей из кухни.

— Миранда, иди сюда, я хочу тебя кое с кем познакомить.

Он явно вознамерился лично представить ее каждому из приглашенных. Однажды за ленчем Джейсон признался, что его не интересует, почему Миранда ведет жизнь отшельника — он просто желает помочь ей покончить с такой жизнью. Друзей Джейсон ценил наравне с живописью.

Миранда пробралась сквозь толпу гостей.

— Ты и в самом деле знаком со всеми этими людьми? — удивленно поинтересовалась она.

— Через год ты тоже будешь знакома со всем городом, — пообещал Джейсон.

Это обещание насторожило Миранду. Она не могла представить себе, что проживет в Мендосино еще год. Но если не здесь, то где же?

Джейсон дружески обнял ее.

— Миранда, это Шерон и Колин Бейкер. Шерон — писательница, Колину принадлежит лизинговая компания.

Вокруг было слишком шумно, чтобы поддерживать беседу, но Миранда вскоре разговорилась с Бейкерами. Миранде нравились все друзья Джейсона, даже женщина, которая недавно загнала ее в угол речью о необходимости искоренять все привезенные в здешние места растения и взимать пошлину за их ввоз.

Шум нарастал пропорционально снижению температуры, поскольку более закаленные гости, которые начали вечер во дворе, теперь постепенно стекались в дом. Миранда ожидала, что такое скопление народа побудит кого-нибудь к бегству, но, очевидно, никто из приглашенных не страдал клаустрофобией.

Несколько раз за вечер Адам подавал Миранде многозначительные знаки и даже порывался пробиться к ней, но всякий раз его останавливал кто-нибудь из гостей с таким видом, словно искал Адама весь вечер.

Чем шумнее и многолюднее становилось в доме, тем больше Миранда задумывалась, стоит ли ей задерживаться здесь. Она еще не готова к столь большому обществу.

Тупая боль началась где-то в позвоночнике и продвинулась к затылку. Опыт подсказывал Миранде, что, если она немедленно не предпримет меры, ей обеспечена стойкая головная боль, переждать которую поможет лишь темная комната и ледяной компресс на лбу.

Она отправилась на поиски Джейсона, чтобы попросить у него аспирин, и обнаружила, что Джейсон беседует с Сюзан. Приблизившись, Миранда заметила на глазах Сюзан слезы и смутилась. Она ждала, что Джейсон обернется к ней, но внимание того было сосредоточено на собеседнице. Через несколько минут Джейсон взял Сюзан за руку и повел ее из комнаты.

— Наконец-то! — Адам обнял Миранду за талию. — Тебе весело?

На кончике языка Миранды уже вертелись слова о том, что она достаточно повеселилась и хочет уехать, но взгляд Адама горел таким энтузиазмом, что Миранда не рискнула портить ему настроение.

— Ты не знаешь, где Джейсон хранит аспирин?

— Что-нибудь случилось?

— Пока нет, но похоже, скоро я заработаю головную боль.

— Хочешь уехать?

Молодая женщина редкостной красоты с длинными волнистыми волосами, в пышной юбке, трикотажном топе и прозрачной блузе налетела на них, пожала свободную руку Адама и подставила ему щеку для поцелуя.

— Где это ты пропадаешь? — Она многозначительно взглянула на Миранду. — И почему не знакомишь меня со своей подругой?

— Синди Харпер — Миранда Долан, — произнес Адам.

Синди дружески улыбнулась.

— Адам — мой давний любимец. Надеюсь, вы хорошо заботитесь о нем.

— Мы только друзья, — возразила Миранда и сжалась, пораженная тем, как быстро пришла ей в голову эта ложь.

С явным трудом удерживая на лице деланную улыбку, Синди перевела взгляд с Миранды на Адама и обратно.

— Я ровным счетом ни на что не намекала.

Миранда отчаянно пожелала, чтобы пол комнаты разверзся и поглотил ее, но мольба осталась без ответа. Она по-прежнему осталась в комнате и была вынуждена выпутываться сама.

— Мы с ним — два единственных «трекки» к северу от Сан-Франциско. По крайней мере, других найти мне пока не удалось, — сообщила Синди. — И когда мне подолгу не удается поболтать с Адамом, я просто схожу с ума.

Не дожидаясь вопроса Миранды, Адам пояснил:

— «Трекки» — фанаты «Звездного трека».

— А, вы имеете в виду телевизионное шоу! — осенило Миранду. — Я и не знала, что его показывают до сих пор.

Синди рассмеялась.

— Вижу, и вы не пополните наши ряды.

— Сожалею, но я редко смотрю телевизор, — Миранда приложила ладонь к виску. — Кажется, у меня начинается головная боль. Я только что спрашивала Адама, где Джейсон хранит аспирин.

— Я посмотрю в ванной, — предложил Адам.

— Я сама, — отказалась Миранда. — Побудь с Синди.

Синди посторонилась, пропуская Миранду.

— Было очень приятно познакомиться с вами.

— Спасибо, — кивнула Миранда, — и мне тоже.

Еще одна ложь. Она пожертвовала бы своим БМВ, лишь бы вернуть последние пять минут. Сумеет ли она объяснить Адаму, почему с такой поспешностью пожертвовала их отношениями? И чем она объяснит это, если сама себя не понимает?

Дверь в ванную была закрыта, неподалеку ждали двое человек. Мужчина улыбнулся, заверил Миранду, что они еще не знакомы, и представился. Миранда задержалась у ванной ровно настолько, чтобы не обидеть его, а затем улизнула под первым попавшимся предлогом. Она припомнила, что видела рядом со студией Джейсона вторую ванную, и направилась вверх по лестнице. Как она и надеялась, здесь никого не было.

Наконец-то оставшись в одиночестве, Миранда присела на край ванной и попыталась разобраться, почему так хорошо начавшийся вечер превратился в настоящее бедствие. Ей не понадобилось смотреть на Адама, чтобы понять, как он оскорблен ее отрицанием их отношений. Неужели она просто испугалась вопросительного взгляда Синди, женщины, которая выглядела так, словно одна в мире была парой Адаму, а вела себя, будто с Адамом их связывал не только секс?

На вечеринке можно было насчитать десяток ровесников Миранды и людей более старшего возраста. Миранда узнавала их не по внешности, а по склонности собираться небольшими группками и беседовать о здоровье, налогах и политике. Они не брали в рот ничего, кроме моркови и сельдерея, и маленькими глотками потягивали вино.

Но ровесники Адама, казалось, напрочь отвергали всякую серьезность. Они явились сюда, чтобы повеселиться. Они смеялись, шутили, подзадоривали друг друга, поглощали пирожки и запивали их пивом.

Голова у Миранды разболелась еще сильнее.

Приложив ладони к холодному кафелю, она поднялась и открыла шкафчик над раковиной. Увиденное там настолько обмануло ожидания Миранды, что она смущенно нахмурилась и задумалась. В шкафчике не оказалось ни одного из обычных причиндалов ванной комнаты — щетки, бритвы, лосьона после бритья и тому подобного. Вместо этого две нижние полки заполняли темно-оранжевые пластиковые флаконы — широкие и узкие, высокие и низкие, с аккуратно надписанными и приклеенными этикетками. На верхней полке выстроились квадратные и круглые белые пузырьки — опять-таки с этикетками. Если не считать аптек, Миранда еще никогда не видела столько лекарств в одном месте.

Они никоим образом не могли принадлежать Джейсону. Он производил впечатление здорового, атлетически сложенного и энергичного молодого человека. Какого же черта он хранил в ванной всю эту ерунду?

Миранда знала о существовании подпольного рынка легальных наркотиков. Одним из ее первых дел после приема на работу к Кокеру и Стэндишу была защита сына одного из давних клиентов компании. Но здесь такое объяснение не годилось. У Джейсона не было ни единого признака, характерного для наркомана.

Самым разумным решением было закрыть дверь и забыть об увиденном. Как и почему все эти флаконы оказались в ванной Джейсона, Миранду совершенно не касалось.

Довод разумный, даже привлекательный, но Миранда не купилась на него. Взяв один из флаконов, она прочла этикетку, единственным знакомым ей словом на которой оказалась фамилия Джейсона. Шагнув поближе, Миранда различила его фамилию на этикетках всех остальных флаконов. Даты менялись — от двухлетней давности до вчерашнего дня. Здесь были и капсулы, и таблетки — некоторые настолько большого размера, что проглотить их целиком не представлялось возможным.

Миранда узнала среди лекарств антибиотик и антацид; остальные были ей незнакомы, но она не могла ошибиться… о Господи! Она попятилась от раковины, зажимая рот ладонью.

Это невозможно. Наверняка она ошиблась. Только не Джейсон!

Но почему не Джейсон?

Потому что он красив, молод и полон жизни. Потому что Джейсон — ее друг.

Она попыталась отвернуться от флаконов, этих молчаливых обвинителей, забыть про их существование, не верить собственным глазам, но не смогла даже отвести взгляд. Ее мозг отрицал спасительный выход, безжалостно отмечая увиденное, запечатлевая ряды лекарств надолго, так, чтобы они вновь возникали в ее памяти — точно так же, как в тот день, когда ее мир распался на осколки.

Миранда не вынесла бы больше смерти близких людей. Только не это. Что угодно, только не это.

Тщательно воздвигнутые барьеры, построенные ею для самозащиты, стали рушиться. Знакомая, невыносимо острая боль вернулась и заняла привычное место около сердца. Миранда пыталась забыть о ней, но это было все равно что бороться с вихрем.

Нет, умоляла она злобную силу, затягивающую ее, пожалуйста, нет. Но мольбы оказались бесполезны. Мысленно она вернулась в свой прежний офис. Гораздо проще, чем ей удавалось воскресить в памяти первую улыбку, слово или шаг дочери, она увидела кровь, струящуюся из уголка рта Дженни… Кейта, пытающегося поддержать Дженни, чтобы она не захлебнулась… Дженни, лепечущую «я люблю тебя» своему отцу… умирающую Дженни… умирающего Кейта.

Белые стены ванной побагровели, доносящийся снизу шум заглушило эхо воплей ужаса и боли.

Внутренний голос приказал Миранде бежать — бежать как можно, дальше и быстрее и не оглядываться.

Но куда бежать? Она уже достигла края земли, и это не помогло. Адам оттащил ее от пропасти.

Будь он проклят!