Вдали от дома

ГЛАВА 22

В день свадьбы особняк на Ноб-Хилл сиял, готовый к торжеству. Гирлянды блестящих листьев и белых роз изящными дугами поднимались до площадки второго этажа, обвивали перила лестницы, по которой должны были спуститься новобрачные. Церемонии предстояло свершиться в гостиной, уставленной рядами стульев для восьмидесяти избранных гостей. Здесь к зеленым и белым тонам гирлянд и венков добавлялись пестрые орхидеи. Сотни свечей были расставлены повсюду, чтобы вспыхнуть к моменту прибытия гостей. Еще две сотни свечей были запасены для замены тех, что успеют догореть. Работа на кухне кипела с самого рассвета. Час назад привезли свадебный торт — шоколадный, со сливочной глазурью, присыпанный сахарной пудрой, со свежайшими цукатами, тонущими в кремовых волнах.

Адам зашел в комнату матери, чтобы узнать, не поступят ли последние распоряжения.

— Похоже, этот дом всегда был твоим, — заметил он. — Он выглядит впечатляюще.

Мэри смотрелась в огромное, выше роста человека, зеркало. Нетерпеливым жестом она заложила за ухо прядь, на которую парикмахер потратил целых пять минут, превращая ее в изящный локон.

— Вот тебе пример того, что могут сделать толика таланта и избыток денег.

— Нервничаешь?

— Еще мягко сказано. — Мэри присела было в кресло с гобеленовой обивкой, но тут же поднялась и разгладила складки юбки. — Не знаю, о чем я думала, выбирая ткань для этого платья.

— Может, о том, что она будет выглядеть бесподобно?

Мэри повернулась и приложила ладонь к щеке Адама.

— Спасибо тебе, дорогой. Я так и знала, что ты не упустишь случая подшутить над матерью. — Она вновь провела рукой по юбке. — Ну вот, теперь мне нельзя ни присесть, ни что-нибудь съесть — только стоять столбом и надеяться, что я выгляжу хотя бы отчасти так, как мне следовало бы выглядеть.

Адам снисходительно улыбнулся.

— Успокойся! Ты могла бы облачиться в купальный халат и тапочки, а Майкл ничего бы не заметил. Он уже заглотнул крючок, мама, и теперь его ничто не остановит.

— Не знаю, почему я тогда так нервничаю. Она подошла к постели и расправила фату, которую должна была надеть перед тем, как спуститься вниз.

Адам еще никогда не видел мать в подобном состоянии. Сегодня она перестала быть уверенной в себе, всегда готовой поддержать его матерью — она превратилась в очаровательную, прелестную подругу, которая нуждалась в поддержке.

— Майклу повезло с тобой. — Адам подмигнул матери. — Но должен признаться, чем больше я узнаю его, тем чаще думаю, что и тебе с ним повезло.

— О Адам, лучшего подарка мне ты не мог бы преподнести, — Мэри обняла сына.

Он осторожно взял ее за плечи, стараясь не испортить прическу и не оставить на платье ни единой так пугающей Мэри складки.

— Ты ведь не будешь плакать, верно?

Она подняла голову.

— Даже не подумаю — это было бы слишком шаблонно.

Адам рассмеялся.

— Знаю, у тебя есть свои правила, но сегодня все можно.

Мэри посерьезнела.

— Как бы я желала тебе такого же счастья, Адам!

— Когда-нибудь я не прочь… — Адам не верил своим словам, но Мэри хотела услышать это от него, а сегодня он был готов поддержать ее любой ценой.

— Может быть, ты объяснишь, что произошло между тобой и Мирандой?

— Все в прошлом, мама. Забудем об этом.

— Если бы все было в прошлом, ты вел бы себя совсем иначе при упоминании ее имени. Ты не получал от нее никаких вестей?

— На это я не рассчитываю. — Адаму не хотелось говорить о Миранде. Со времени ее отъезда с опустошенностью и болью в его душе произошла метаморфоза — теперь он был зол и оскорблен, но мысли о Миранде по-прежнему наполняли его желанием. Адам поцеловал мать в лоб. — Может, поговорим о чем-нибудь другом?

В дверь позвонили. От неожиданности глаза Мэри стали огромными, как блюдца.

— Это не может быть кто-нибудь из гостей. Еще слишком рано. И некому выйти поприветствовать их! И Элизабет наверняка еще не зажгла свечи!

— Если ты не успокоишься, мне придется нести тебя вниз на руках, — Адам отстранил мать и подошел к окну. — Это музыкант. — Он нахмурился. — Подожди, с ним кто-то еще…

Мэри подошла к нему.

— Где? — И, взглянув в указанном Адамом направлении, спросила: — Ты видишь, кто это?

Адам улыбнулся.

— Похоже, там Джейсон и Тони.

— Верно. — Мэри взяла его за руку. — Как замечательно! Я боялась, что они не приедут.

Как бы ни радовался Адам тому, что Джейсон не отказался приехать на свадьбу, несмотря на возможность встречи с родителями, он не мог не тревожиться, думая о том, какой может стать их встреча.

— Ты говорила, что Барбара и Фред будут здесь сегодня, верно?

— Они отложили путешествие, чтобы присутствовать на свадьбе.

— А им известно, что ты пригласила Джейсона?

Когда оба мужчины вошли в ворота, Мэри приоткрыла окно и замахала рукой.

— Джейсон — мой друг, — заявила она Адаму.

— Я спрашивал о другом.

— Барбара и Фред — умные люди. Уверена, они сами догадались об этом. — Джейсон увидел Мэри и замахал в ответ.

Адам застонал сквозь зубы.

— Конечно, я сделаю все возможное, чтобы развести их, но ручаться не могу.

— Джейсон вырос настоящим красавцем. А этот Тони всегда выглядит так, словно сошел с обложки журнала мод, — Мэри обернулась к Адаму. — Как думаешь, может, это связано с генами? Почему среди привлекательных мужчин так много гомосексуалистов?

В насмешливом неодобрении Адам покачал головой.

— Что это тебя сегодня тянет на стереотипы? Никогда бы не подумал, что ты способна на такое.

— Перестань насмехаться. Ты прекрасно понял, что я имею в виду.

Адам прикоснулся ладонью к ее щеке.

— Я спущусь вниз и спрошу Джейсона и Тони, как они находят твою теорию.

Мэри одарила его угрожающим взглядом.

— Посмей только!

— Тони не станет возражать. Он любит слушать похвалы о своей внешности.

— Похоже, ты смирился с возвращением Тони — я права, или мне только показалось?

— Не знаю, способен ли я забывать и прощать чужую вину, как Джейсон, но должен признаться, Джейсон стал чувствовать себя гораздо лучше, чем прежде. Если все дело в Тони, кто я такой, чтобы вмешиваться в их дела?

— Теперь, когда Тони вернулся и может позаботиться о Джейсоне, какая роль отводится тебе? Знаю, появление Тони не означает автоматического исключения тебя из жизни Джейсона, но…

— Я уже не раз размышлял об этом, но поговорим попозже. Мне пора вниз — на случай, если Барбара и Фред уже здесь.

— Можешь мне поверить — они еще не появились. Отсюда хорошо просматривается вся аллея. А теперь скажи, к какому выводу ты пришел.

Адам видел, что его мать встревожена и что в свой вопрос вкладывает второй, скрытый смысл.

— Знаю наверняка — Джейсон и Тони счастливая пара. И я имею столько же прав вмешиваться в их дела, как торчать рядом с тобой во время медового месяца.

— К чему ты клонишь?

— Мне пора в путь… — Больше Адам ничего не знал. Решение он принял во время поездки в Сан-Франциско, но пока никому о нем не говорил. — Правда, у меня осталось еще несколько дел, но как только все уладится, я, наверное, закрою мастерскую и уеду.

— Куда?

— Не знаю. — Год назад он не смог бы заснуть целую ночь, предвкушая исследование неизведанных земель, встречи с новыми людьми, изучение нового образа жизни. Но теперь жажда движения была не единственной причиной, манящей его в путь. Вместо того чтобы стремиться к новому, Адам все чаще вспоминал о крупных и маленьких городах, которые уже видел, об оставленных там друзьях.

— Надеюсь, до Рождества ты пробудешь дома?

— Разумеется. — Что-то в словах Мэри подсказало ему: она желает не просто попрощаться. — А в чем дело?

— Так, ни в чем. — Ответ был слишком поспешным и потому неубедительным. — Просто я привыкла видеть тебя здесь. Когда ты уедешь, мне будет тоскливо.

Адам знал, что сейчас лучше промолчать. Мать сама скажет ему, когда будет готова к его отъезду.

— Я тоже буду скучать по тебе.

— Тебе незачем уезжать, Адам.

— Я мог бы согласиться с тобой — если бы знал, чем в таком случае заняться.

Она приоткрыла рот, желая что-то сказать, но передумала.

— Передай Джейсону, что я очень рада его приходу и что мы поговорим с ним позднее. — Взяв Адама за руку, Мэри проводила его до двери. — А если увидишь Майкла, попроси его подняться сюда.

Адам встретился с Майклом в холле и передал просьбу матери. Тони и Джейсона он нашел в гостиной, разглядывающими картину над камином.

— Ну, что скажешь?

Джейсон обернулся.

— Фрагонар никогда не принадлежал к числу моих любимых художников, но эта вещь совсем недурна.

Адам рассмеялся.

— Я спрашивал о доме.

Джейсон огляделся.

— А что о нем можно сказать? Пожалуй, я не отказался бы пожить в таком доме и быстро привык бы к перемене места.

— И я тоже, — подтвердил Тони. — Я скучаю по городской жизни — Мендосино слишком захолустное и тихое место.

В душе Адама вспыхнул гнев. Тони развлекался в городе, а Джейсон платил за его удовольствия. Даже сознание того, что когда-нибудь Тони придется поплатиться самому, не умеряло чувства Адама.

Словно прочитав мысли Адама, Джейсон заметил:

— Прежде чем вернуться в Мендосино, Тони работал в хосписе для больных СПИДом в Сиэтле.

— И теперь пытаюсь уговорить Джейсона отправиться со мной туда и приняться за работу вместе.

Они обменялись взглядами, прежде чем Джейсон повернулся к Адаму:

— Я уже не раз думал об этом, но не уверен, что мне понравится изо дня в день видеть, что ждет меня впереди. По крайней мере, в Мендосино я иногда забываю о своей болезни. Похоже, я становлюсь трусом, верно?

Тони прикоснулся к руке Джейсона, мягко возразив:

— Я уже говорил тебе: мы никуда не поедем, пока ты не захочешь.

Адам услышал, как в дверь позвонили. Начинали собираться гости.

— По-моему, я должен предупредить тебя, Джейсон. Твои родители придут на свадьбу.

— Ты точно знаешь? — В явной попытке скрыть замешательство, Джейсон расстегнул пиджак и сунул руки в карманы брюк.

— Боюсь, да. Они даже отложили поездку, чтобы не пропустить такое событие.

— Может, уедем, Джейсон? — предложил Тони. — Ты уже достаточно натерпелся от них, хватит. Они не стоят этого.

Из этого замечания Адам сделал вывод, что Тони известны причины разрыва между Джейсоном и его родителями. Насколько знал Адам, Джейсон никому об этом не сообщал.

— Может, они передумали, — возразил Адам. — Прошло уже два года. — Он верил этому не больше, чем тому, что сейчас в дверь войдет Миранда и скажет, что ее отъезд был ошибкой. Некоторые события казались настолько невозможными, что даже вообразить их не удавалось.

— Они не успокоятся до самой смерти Джейсона, — с плохо скрытым гневом выпалил Тони.

Последовала долгая, напряженная пауза.

— Что это значит? — наконец спросил Адам.

Тони хотел было ответить, но Джейсон остановил его:

— Они сказали, что, как бы смертельно я ни был болен, они не хотят меня знать. Сказали, что я предал их, когда заразился СПИДом. Они считают, что у них больше нет сына.

Все это знал и Адам, даже если не понимал причин подобного поступка. Барбара и Фред пришли в ужас, узнав, что их сын — гомосексуалист, но, по крайней мере, они избавили его от визитов к психиатрам и нотаций.

— И все это из-за меня, — с болью в голосе пробормотал Тони.

Джейсон положил локоть на каминную доску и задумчиво потер лоб.

— Нет, моя сексуальная ориентация — не самая главная причина. В конце концов, среди самых талантливых знаменитостей мира немало гомосексуалистов. Но СПИД — это совсем другое дело. Это неустранимый недостаток. Больного человека невозможно признать своим знакомым. СПИД — болезнь наркоманов, проституток и бродяг, людей, у которых не может быть ничего общего с семьей Дельпонте.

— Черт! — тихо пробормотал Адам, пораженный этим откровением, и спустя несколько секунд обратился к Джейсону: — Прости. Я не знал об этом.

— Я тоже не сразу все понял. Родители дали мне понять, что долг перед семьей обязывает меня скрываться в Мендосино. Но это уже в прошлом. Они не могут запретить мне делать то, что я хочу.

Адам кивнул. Прежде чем он успел что-нибудь добавить, в дверь снова позвонили.

— Я попробую тебе помочь. — Он не находил предлога оставить разговор. — Поговорим позднее.

— Адам! — Джейсон нервным жестом потер руки и одернул пиджак. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал об этом.

Будь его воля, Адам дал бы объявления в «Кроникл», лишь бы хоть чем-нибудь наказать Барбару и Фреда.

— Как хочешь, — нехотя согласился он.

— Спасибо.

Адам перевел взгляд на Тони. Он неотрывно следил за Джейсоном. Они не прикасались друг к другу, стояли поодаль, но еще никогда Адам не становился свидетелем столь интимного момента. Только сейчас Адам поверил в то, что Тони действительно вернулся и больше никуда не денется. Долг перед Джейсоном поможет ему преодолеть предстоящие им обоим испытания.

Самые худшие опасения Адама не подтвердились: Джейсону не придется умирать в одиночестве.

По пути наверх Адам встретился с Майклом.

— У тебя не найдется свободной минутки? — спросил Майкл.

— Конечно. Может, чем-нибудь помочь?

— Мы с Мэри хотели бы поговорить с тобой…

— Прямо сейчас? — Церемония ожидалась меньше чем через полчаса.

— Понимаю, мне тоже это кажется нелепым, но Мэри боится, что потом нам вообще не представится случая. И, поскольку сегодня мы уезжаем, Мэри решила — сейчас или никогда, — Майкл вопросительно приподнял брови. — Ты говорил с ней об отъезде из Мендосино?

— Да, но добавил, что это произойдет еще нескоро.

— Но Мэри вбила в голову, что ты непременно передумаешь и не дождешься нашего возвращения.

— Поздно — для чего?

— Она все тебе объяснит. — Майкл положил ладонь на спину Адама и настойчиво подтолкнул его к лестнице.

Как только они оказались в комнате Мэри и за ними закрылась дверь, Адам повернулся к матери.

— Так о чем же ты хотела поговорить с таким внушительным вступлением?

Мэри нервозно улыбнулась.

— Не знаю даже, как начать… — Она взглянула на Майкла. — Похоже, пора нырять прямо в омут головой. — И, не дождавшись ответа, добавила: — И немедленно.

Майкл расстегнул пиджак и присел на постель.

— Вы двое — настоящая загадка для меня. Не знай я вас так хорошо, я бы заподозрил, что деньги от продажи «Киркпатрик Лимитед» надо отмывать. Как же можно…

— Я попросила тебя помочь, — прервала Мэри, — а не читать нотации.

Майкл кивнул, скрестил руки на груди и встретил заинтересованный взгляд Адама.

— В сущности, мы хотели сообщить тебе, как распорядились деньгами, вырученными от продажи компании. Твоя мать основала благотворительный фонд Джеральда Ф. Киркпатрика. — Он помедлил, словно давая Адаму время переварить информацию, прежде чем продолжать. — Разумеется, в идеале мы бы хотели видеть в качестве управляющего фондом родственника, но это не существенно. Я знаком с несколькими людьми, которые отлично справятся с такой работой. Откровенно говоря, вряд ли человек с солидным опытом работы в деловых кругах способен так же хорошо понять задачи фонда, как ты, — особенно если учесть твой опыт работы с благотворительными организациями. Но мы с твоей матерью считаем, что у тебя не должно возникать чувство, будто тебя принудили к работе.

— Как будто такое вообще возможно, — вставила Мэри.

Адам перевел взгляд с Майкла на мать и обратно. Каким бы спокойным ни казался Майкл, его поведение ясно выдавало беспокойство. Он крепко сжимал пальцы, на его щеке подергивался мускул, он говорил торопливее, чем обычно. Мэри же была близка к состоянию обморока.

— Из чистого любопытства я не прочь узнать: как, по-вашему, я должен был принять эту новость?

Мэри сделала гримасу и разгладила лиф платья, прежде чем опустить руки.

— Я боялась, что ты сочтешь фонд еще одной попыткой вмешаться в твою жизнь. Но это не так, Адам. Мне хотелось хоть что-нибудь предпринять с деньгами, а потом заняться другим делом. Создать фонд предложил Майкл. И я решила, что это неплохое предложение.

Адам изумился тому, как легко и быстро эта идея понравилась ему. Он уже не раз убеждался: бывают случаи, когда прежде, чем помочь кому-нибудь, необходимо иметь деньги. Благие намерения и желание работать не насытят голодающих детей. Единственное, что ему не понравилось, — ответственность, целиком возложенная на него. Клетка, преподнесенная ему, была покрыта позолотой альтруизма, но дверце ее предстояло захлопнуться за Адамом так же крепко, как в случае, если бы он возглавил «Киркпатрик Лимитед».

— Не понимаю, почему для вас было так важно рассказать мне сейчас.

— Я боялась, что, если ты уедешь, пройдут годы, прежде чем ты вернешься, — объяснила Мэри. — Только сейчас для нас представилась возможность собраться вместе. И потом, я знаю: как только кто-нибудь займет место директора фонда, ты никогда не согласишься сменить этого человека.

— А пока у тебя еще есть время подумать, — подхватил Майкл. — Если тебе это интересно, Феликс объяснит, какие правила установлены для благотворительных фондов и каким образом тебе надо действовать, чтобы удержаться в рамках этих правил.

Адам провел пятерней по волосам.

— По-моему, создание фонда — великолепная идея, — с расстановкой проговорил он, тем временем пытаясь облечь в слова свою мысль, — но я не уверен, подойду ли я в качестве директора фонда — к такой работе он был подготовлен не более, чем к руководству «Киркпатрик Лимитед».

— Мы с твоей матерью считаем иначе, — возразил Майкл. — По нашему мнению, те годы, что ты провел в различных организациях волонтером, обеспечили тебе должную подготовку. Но тебе незачем соглашаться на такую работу из-за нас — решай сам за себя.

— Согласишься ты или нет, — вмешалась Мэри, — фонд уже существует. Вначале я считала предложение Майкла идеальным компромиссом: тебе не пришлось бы заниматься делом, но ты не смог бы отстраниться от управления своим наследством. Но постепенно я избавилась от эгоцентричных побуждений. Знаю, наших денег не хватит, чтобы изменить мир, но при соответствующей работе мы сможем пролить свет в самые темные из его углов. И это меня устраивает. По-моему, твой отец был бы согласен со мной.

Только в последние несколько месяцев Адам осознал, как мало знал отца, и притом всего с одной стороны. Их отношения были обычными отношениями отца и ребенка. После смерти отца Адам пытался представить себе, как он поступал бы в различных ситуациях, и за годы сумел убедить себя, что его предположения справедливы. Но в действительности Адам понятия не имел, как Джеральд Киркпатрик мог отнестись к перспективе продажи компании чужим людям, или же к сыну, который не представляет, чем ему заняться в жизни.

Но теперь это уже не имело значения. Отец был мертв, и вместе с ним исчезли мечты, желания и амбиции, поддерживающие его на протяжении всей жизни. Деньги от продажи «Киркпатрик Лимитед» не принадлежали его отцу — наследство Адаму оставила мать, умело распорядившись прежним состоянием и упорно трудясь, чтобы умножить его. И именно ей следовало принять решение, как поступить с деньгами дальше.

— Я горжусь тобой, Мэри, — произнес Адам. — Этот фонд — замечательная идея. Не знаю только, как…

— Не надо, — попросил Майкл, не давая Мэри шанса ответить. — У тебя еще будет время подумать. — Он поднялся и положил руку на плечо Адама. — Как бы там ни было, решать тебе. — Он взглянул на Мэри. — Звонки уже давно прекратились — должно быть, все в сборе. Ты готова начать?

Мэри улыбнулась и подмигнула ему.

— А как же!

— Дайте мне пару минут, — попросил Адам у Майкла, а затем повернулся к матери. — Прежде я хочу кое-что сказать тебе.

Майкл направился к двери.

— Предупреди, когда будешь готов.

Десять минут спустя пианист заиграл первые фразы «Свадебного марша» Мендельсона. Мэри вышла на площадку, неся пышный букет, и спустилась по лестнице. Она вновь помолодела. Обещание будущего счастья превратилось в мантию, которую она несла с королевским достоинством и величием. Она улыбнулась двум мужчинам, ждущим ее, и в уголках ее глаз блеснули слезы.

Адам протянул руку, помогая ей сойти с последних ступеней. Одними губами Мэри прошептала:

— Я люблю тебя. — И повернулась ко второму мужчине, ждущему ее: — И тебя тоже, Джейсон. — Приподнявшись на цыпочках, она поцеловала их — одного за другим. — Отныне у меня два сына.

Вместе, рука об руку, все трое направились в зал — туда, где, улыбаясь, их ждал Майкл.