Вдали от дома

ГЛАВА 6

Адам увидел свет в кухне дома Миранды и постучал в заднюю дверь. Ответа не последовало. Он постучал вновь, на этот раз погромче, но ответа так и не дождался. Толкнув дверь, Адам обнаружил, что она не заперта, и вошел в дом.

Его приветствовала жутковатая тишина, которую не нарушало даже тарахтение холодильника. Адам позвал Миранду, не ожидая услышать ответ, а просто повинуясь жестким правилам этикета.

Он обходил комнаты одну за другой. Все вещи стояли на своих местах, постель была застелена, раковина в ванной чисто вымыта, журналы на столике разложены в идеальном порядке. Ничто в доме не указывало на характер его обитательницы — здесь не было ни комнатного растения в горшке, ни пучка диких цветов в стакане. Дом имел вид номера в мотеле, ждущего очередных жильцов. Несмотря на то что машина Миранды стояла у дома, Адам испытал ощущение, что она здесь больше не живет. Он прошел в спальню и открыл шкаф. Внутри было аккуратно сложено кружевное и шелковое белье, более соответствующее одежде, которую Миранда выбрала для ужина в ресторане, чем мешковатым брюкам и свитерам, которые Адам уже привык видеть на ней.

Адам вернулся в гостиную и огляделся, пытаясь понять, куда могла подеваться Миранда. Он проверил шкаф для верхней одежды. Жакет Миранды исчез, но ее сумка была на месте. Раздражение Адама сменилось страхом. Он взглянул на часы. Приближалась полночь.

Черт возьми, куда она делась?

Адам вышел из дома и осмотрел машину Миранды. Двигатель был холодным, стекла запотели. Не в состоянии придумать что-нибудь еще, Адам взял из своей машины фонарик и направился к берегу. Мрачные предчувствия охватили его, едва Адам приблизился к обрыву и услышал шум волн, бьющихся внизу о камни.

Прилив закончился, вода внизу была сравнительно спокойной. Адам методично обводил берег лучом фонарика, стараясь разглядеть все, что только позволяли ущербная луна и четыре батарейки.

— Что-нибудь ищете? — Голос был женским и враждебным.

Адам обернулся и увидел, что к нему направляется Миранда. Облегчение принесло с собой беспричинное раздражение.

— Не что-то, а кого-то, — резко поправил он.

— Судя по всему, меня. — Она остановилась и уставилась на него, уперев руки в боки.

Миранда появилась со стороны тропы, вьющейся вдоль берега.

— Где вы были? — требовательно спросил он.

— Бродила, — коротко отозвалась Миранда.

— Черт бы вас побрал! — Раздражение Адама переросло во вспышку гнева. В конце концов, он не был незнакомцем, заслуживающим подобного ответа. — Я заслужил другой встречи!

— Почему это?

— Потому, что мне не все равно. И, насколько мне известно, таких людей, как я, сейчас в вашей жизни недостает.

— Полагаете, поэтому я должна отчитываться перед вами?

— Не отчитываться, Миранда, просто быть хоть немного вежливее. — Их отношения вернулись к той же точке, в которой были во время первой встречи. Адам не отказался от уже опробованного убедительного довода: — У меня есть дела и поважнее, чем торчать здесь и…

— Я гуляла, — произнесла Миранда, едва он повернулся, чтобы уйти. — Только после прогулки мне удается заснуть.

— Каждый вечер?

Она смутилась.

— Иногда и всю ночь.

— Разве вы не понимаете, насколько это опасно?

Миранда вскинула голову.

— Эти тропинки слишком мокрые и скользкие. Вы могли сорваться с обрыва… во второй раз.

Длинные секунды прошли в напряженном молчании.

— Я не сорвалась, Адам.

Она подтвердила то, о чем Адам уже догадывался. Но это подтверждение прозвучало, словно удар в солнечное сплетение.

— Почему? — только и сумел произнести Адам.

Она пропустила его вопрос мимо ушей.

— Теперь я понимаю, почему мне было так трудно поблагодарить вас за спасение. Мне следовало не благодарить вас, а извиняться. Вы напрасно рисковали жизнью ради меня. Если бы я заметила вашу лодку, я дождалась бы, пока вы уплывете.

— Хотите сказать — вы сожалеете, что я оказался рядом?

— Нет, — тихо возразила Миранда. — По крайней мере, сейчас. Похоже, я наконец-то преодолела депрессию, которая довела меня до такой крайности.

Для Адама смерть была знакомым явлением. Он встречался с ее самыми жестокими формами в джунглях, пустынях и гетто, его лучший друг вскоре должен был столкнуться с костлявой лицом к лицу, но Адам еще не видел, чтобы кто-нибудь торопил такую встречу.

— Что произошло? Как вы попали на тот утес?

— Не надо об этом. — Ее голос стал еще тише. — Сейчас я не смогу рассказать. — И еле слышно Миранда добавила: — Может, не смогу никогда.

Адам шагнул ближе и взял ее за руку.

— Пойдемте в дом.

— Уже поздно, — заметила Миранда. — Пожалуй, вам следует вернуться к себе.

— Я не оставлю вас.

— Не заставляйте меня жалеть о собственном признании, Адам.

Зажав ее лицо в ладонях, Адам заглянул в глубину тоскливых глаз.

— Не стоит бороться со мной, Миранда. Я ни за что не дам тебе победить. И потом, сегодня ты хочешь остаться одна не больше, чем я хочу оставить тебя.

Он придвинулся ближе и склонился, ощутив на лице ее теплое дыхание. На секунду она напряглась — казалось, она оттолкнет его. Адам ждал. Миранда не шевелилась. Он преодолел последнее разделяющее их расстояние и перед поцелуем провел по ее губам кончиком языка.

Их встреча была подобна оглушительному взрыву, исполненному неутолимой жаждой. Его язык врывался в ее рот, ладони обнимали талию. Она прижалась ближе, касаясь его бедер движениями, которые ни с чем не спутать. Адам стиснул ее в объятиях, испытывая ощущение, что их по-прежнему что-то разделяет.

Он никогда не терял контроля над собой, и на этот раз был потрясен, обнаружив, что не в силах больше сдержаться. Лишь внутренний голос приказал ему помедлить, дать Миранде время понять, что происходит. Адам слышал этот голос, но не послушался его, повинуясь иному, более властному приказу. Он желал ее, прежде и не подозревая, что желание может быть таким неудержимым.

Миранда обеими руками обвила его шею, приподнявшись на цыпочки.

— Мы не должны этого делать, — произнесла она, но ее действия противоречили словам. — Это неправильно. — Адам крепче сжал ее, и Миранда охотно придвинулась ближе, пробормотав срывающимся голосом: — Я просто воспользовалась тобой, Адам. Это еще ничего не значит.

— Мне все равно, — прошептал он, касаясь губами ее губ.

— Пожалуйста, возьми меня! — умоляюще проговорила она. — Заставь меня забыть!

Адам не понимал, что происходит между ними, но знал, что Миранда ошибалась, говоря, что происходящее ничего не значит. Если бы он не сдвинулся с места, если бы промедлил всего несколько минут, они занялись бы любовью прямо здесь, на траве, презрев холод, брызги и приличия.

Вместо того Адам понес ее к дому. Пройдя через кухню в спальню, он положил Миранду на кровать, подцепил большими пальцами пояс ее брюк и стащил их.

Миранда затаила дыхание, когда он коснулся языком ее пупка, а затем медленно спустился вниз, оставляя за собой влажную, горячую полосу. Осознав, что он делает и что намерен делать дальше, Миранда попыталась остановить его. Прижав ее руки к бокам, Адам удержал Миранду, тем временем спускаясь еще ниже, к слиянию ее бедер. Его дыхание, жаркое и настойчивое, достигало пульсирующей сердцевины ее естества. Миранда выгнулась, вожделея прикосновений, и страстно прижалась к нему. Происходящее ничем не напоминало безопасный, удобный и сдержанный секс, к которому она привыкла. Какая-то здравомыслящая частица мозга упорно предупреждала ее о конфузе, который неизбежно последует за завершением эротического бегства от реальности.

Но ее тело не желало внимать предупреждениям.

Эта временная потеря рассудка стала ее спасением. Миранда нуждалась вот в таком мощном и неудержимом чувстве, чтобы забыть о прошлом хоть на несколько драгоценных минут.

Адам потянулся, чтобы включить лампу, но Миранда остановила его руку. Свет сейчас ни к чему. Адам неизбежно увидел бы шрамы и начал расспрашивать о них.

Он помедлил, словно желая что-то сказать, но передумал. Без малейших усилий он и раздел ее — не торопливо, а наслаждаясь процессом, сдерживая движения. Его руки прикасались к ее телу, исследовали его с медлительностью собственника, словно впереди их ждало еще множество путешествий по этим тайным тропам, и эти путешествия были их правом, а не привилегией.

Поднявшись на колени, он снял рубашку. Лунный свет из окна освещал Адама, и Миранда вновь поразилась красоте его тела. Такой мужчина, как он, мог быть образцом для рекламы любого товара, от колы до пылесосов — благодаря своему телу, а не душе. Но при этом Адам не принимал выигрышных поз, не имел заносчивого вида и держался так, словно ничем не отличался от любого туриста, который бродит по городу в бермудах, вывалив поверх их пояса объемистый живот.

Будто зачарованная, Миранда наблюдала, как Адам расстегивает пуговицы джинсов — одну за другой. Покончив с ними, он встал и разделся полностью, но не бросился в постель рядом с ней. Вместо того, словно повинуясь внезапному порыву, он прикоснулся кончиками пальцев ко впадине за ее ухом. Медленно и легко, так, как капля дождя скатывается по оконному стеклу, он провел по ее телу вниз — от шеи до бедра.

Миранда закрыла глаза и прикусила нижнюю губу, сдерживая стон. Адам не трогал ее грудь, не пытался запустить ладонь между ног, но еще никогда Миранда не испытывала более эротической ласки и не бывала возбуждена сильнее. Казалось, что ее кожа пылает.

— Ты сводишь меня с ума, — прошептал он. — Я еще никогда не видел такой красивой женщины, как ты.

Слова были нелепы, явно заимствованы из какого-то романа и сохранены в памяти для минут страсти, столь же неубедительны, как восторги по поводу внешности новорожденного. Но Миранда словно расцвела от них. Никому еще не приходило в голову сказать ей ту нежную ложь, что остается в душе и памяти так надолго.

Она потянулась рукой вниз, желая ощутить его, но, внезапно смутившись, в последнюю минуту отдернула руку. Адам перехватил ее руку и вернул на прежнее место. Она улыбнулась, радуясь тому, что Адам захотел ощутить ее прикосновение, и обхватила ладонью твердый ствол. Глухой стон вырвался из его губ, прижатых к ее груди. Он жаждал ее так, как она жаждала его.

Внезапно Миранда вспомнила о важном.

Чувство опустошенности ошеломило ее. В течение шестнадцати лет она занималась любовью всего с одним мужчиной, предохраняясь с помощью пилюль.

— Ты… — Она смутилась. — Я хотела сказать, ты не…

Что с ней случилось? Господи, ведь она женщина, ей уже тридцать восемь лет! Она слишком стара для таких игр.

— Я помню о предохранении, если ты об этом.

Миранда отвернулась, ненавидя чувство, вызванное в ней этим ответом. Неужели он прихватил с собой презервативы, на что-то надеясь? Неужели то, что она считала естественным и спонтанно возникшим событием, в действительности было рассчитано до мелочей? Или Адам всегда носит с собой презервативы — на случай, если ему повезет?

— Миранда, что случилось?

— Ничего.

— Только не надо притворяться. Ты снова уходишь от ответа. Скажи, что произошло.

— Почему у тебя оказались с собой резинки?

Внутренняя борьба отразилась в его глазах, словно он пытался решить, стоит ли признаваться ей во всем.

— Я купил их вчера, в Сан-Франциско.

— Ты чертовски уверен в себе. — Она отодвинулась и села. — Или ты все рассчитал с самого начала?

— Что? Да. Только об этом я и думал, пока вытаскивал тебя из воды.

Она спустила ноги с кровати. Адам обнял ее за талию и притянул к себе.

— Я еще никогда не встречал женщины, с которой был бы не в силах расстаться… пока не познакомился с тобой. Теперь можешь мучить меня сколько угодно или признаться, что ты так же смущена происходящим между нами, как и я. Так или иначе, ничего не изменится. Ты по-прежнему хочешь меня — точно так же, как я хочу тебя.

— Может быть, — согласилась Миранда. — Но не сегодня. Я чувствую себя как…

— Черт возьми! — Он бросил ее на постель и закрыл ее рот губами. Почувствовав, что ее губы приоткрываются, он продлил поцелуй, без усилий удерживая ее. — Я могу дать тебе то, чего ты хочешь, — пробормотал он, касаясь ее губ и спускаясь к шее и груди. — Решайся, Миранда. — Он обвел языком ее грудь, а затем осторожно взял зубами сосок.

Не сознавая, что делает, Миранда выгнулась под его ртом.

— Да! — выдохнула она. — Делай все, что хочешь… заставь меня забыть.

Адам перекатился на спину, посадил ее к себе на живот и потребовал:

— Скажи мое имя.

— Что? Не понимаю…

— Мне наплевать, кого или что ты хочешь забыть — лишь бы не меня.

— Адам… — Она склонилась к его лицу и повторила, касаясь губ: — Ад…

Она не договорила, растерявшись в столь охотно предложенном им средстве забвения.

По потолку скользили тени, вид которых определяли складки штор и постепенно исчезающая луна. Тень, похожая на утку, превратилась в лебедя, а затем — во фламинго. Потом Адам увидел дорогу с отчетливым началом и исчезающим вдалеке концом.

— Ты был прав, — произнесла Миранда.

Она свернулась рядом с Адамом, положив голову ему на плечо. Он обнял ее, придвигая поближе.

— Я думал, ты спишь.

— Наверное, задремала ненадолго. Не помню.

— В чем же я оказался прав?

— В том, что я хочу тебя. Я просто не знала, как преодолеть смущение и неуверенность.

Он поцеловал ее в макушку.

— А теперь смущение и неуверенность исчезли?

— Наверное, где-то затаились.

— Но как мне узнать, когда ты захочешь повторить все снова?

Миранда приподнялась на локте и взглянула на него.

— А разве можно?

Адам улыбнулся.

— Когда захочешь.

— А сейчас?

В ее голосе он услышал не страсть, а неподдельное отчаяние. Адам посерьезнел.

— Так что же тебе нужно — я, или секс, или секс как единственный способ удержать меня от вопросов?

— Почему бы мне не хотеть и того, и другого, и третьего?

— Потому что я не могу избавиться от мысли о том, что тогда утром я чуть было не передумал рыбачить.

— Не надо, — попросила Миранда, садясь и обхватывая руками колени.

— Ты могла бы превратиться в статистическую единицу, стать жертвой несчастного случая, о котором я прочел бы в газете или услышал в баре. Возможно, я размышлял бы о тебе пару минут, но не более того.

— Подумай, насколько легче тебе бы пришлось в таком случае.

Адам сел рядом с ней.

— Может, лишь немного легче.

— Мой широкий жест не удался. Одного раза было достаточно. Повторения не требуется.

— Почему ты думаешь, что я тебе поверю?

— Потому, что у тебя нет выбора.

— Что же в этом хорошего, Миранда? Что мне прикажешь теперь делать? Черт, о чем я должен думать, если вернусь по твоему зову, а окажется, что ты меня не ждешь?

— Если бы я хотела попробовать вновь, то не стала бы напоминать о первой попытке.

Ее слова были не лишены смысла, но не убедили Адама. Нуждаясь в этом прикосновении и желая его, он положил ладонь на ее спину.

— Для широких жестов нужна аудитория, а ты была в одиночестве.

— Очевидно, не в таком одиночестве, как мне казалось.

— Ты жалеешь, что я оказался у берега? — Он уже спрашивал об этом и услышал ответ, но не удовлетворился им. Он хотел знать нечто большее, обрести столь необходимую ему уверенность.

— Я взбесилась, очнувшись в больнице и поняв, что все страдания оказались напрасными. Услышав рассказ сестры о случившемся, я начала строить планы — о том, как выскажу все, что думаю о твоем героическом поступке. Впервые за несколько месяцев я стала хоть чего-то ждать. Разумеется, вскоре я поняла, что не смогу высказаться, если не признаюсь, каким образом я очутилась в воде.

Миранда подтянула простыни, прикрывая наготу.

— Затем я познакомилась с тобой, и вдруг поняла, как легко ты мог бы погибнуть, спасая меня. После этого у меня возникло чувство вины.

— Прыгнуть за тобой было моей идеей. Ты ни в чем не виновата.

— И потом, все хорошо, что хорошо кончается, — она прибегла к расхожей шаблонной фразе, надеясь захлопнуть между ними дверь. — Ты оказался просто замечательным, Адам. Сегодня…

— Сегодня только начало, — закончил за нее Адам.

— Нет, я хотела сказать совсем не это.

— Я знаю, что ты хотела сказать, но не желаю ничего слышать. — Склонившись, он поцеловал ее в спину.

Миранда вздрогнула от неожиданности и отодвинулась.

— Наверное, тебе пора. Уже поздно, а тебе с утра на работу.

— Послушай, пойми одно… — Адам повернул ее лицом к себе. — Меня нельзя выгнать, как случайного партнера, подцепленного в баре. Если я пригоден для того, чтобы любить тебя, я сгожусь и чтобы спать в твоей постели.

— Я совсем не это имела в виду.

— Не это? Как бы не так!

— Ты слишком серьезно отнесся к тому, что случилось сегодня. Я же говорила тебе — это ничего не значит.

— Так было прежде.

— Ничего не изменилось, Адам. И не изменится. Этого я не допущу.

— О чем ты?

Он явно не собирался сдаваться.

— То, что случилось сегодня, больше не повторится, — произнесла Миранда, чтобы рассеять все сомнения.

— Потому что ты не хочешь?

— Да.

— Врешь.

— Неужели твое мужское самолюбие настолько… — Она осеклась, ощутив его пальцы между своих ног. — Черт бы тебя побрал! — Ее слова и решимость обратились в прах, вихрь неудержимого желания унес их прочь.

Адам положил ее на спину и придвинулся ближе. Миранда чувствовала, что ее ничто не держит, ничто не мешает ей встать и уйти, если она пожелает. Но вместо этого она протянула руку и нашарила пакетик из фольги на тумбочке у кровати. Обхватив ногами его талию, она вскрикнула, и этот крик наслаждения одновременно возвестил о том, что она сдается на милость победителя.

По крайней мере, одно сомнение между ними разрешилось.