Вечерняя песня

Глава 18

Возвратившись в замок, Алина вверила Малькольма заботам Джеммы.

— Мне кажется, его надо хорошенько накормить и вымыть.

— Ах, бедняжка! — воскликнула карлица, обняв мальчика за плечи. Она была доброй женщиной, особенно с детьми. Алина знала — Джемме всегда хотелось иметь ребенка. — Какой же ты тощий, прямо скелет! Идем-ка со мной, я о тебе позабочусь.

Проводив Джемму и Малькольма взглядом, Алина улыбнулась:

— Похоже, Малькольм нашел друга.

— Этот проклятый мальчишка, — заметил Джеймс, — едва не оглушил меня по дороге, — он сурово посмотрел на жену. — Это что, ваше хобби, дорогая леди? И мы всегда будем подбирать бездомных детей?

— Не всегда, — Алина пожала плечами. Глядя на жену, Джеймс снисходительно улыбнулся и снял перчатки.

— Что ж, лисица, идем. Насколько я помню, за тобой числится должок.

Алина изумленно подняла брови.

— И я должна заплатить сейчас?

Джеймс удивился.

— А почему бы и нет? Долг следует возвращать сразу. Только ради тебя я пошел на такую жертву, как этот маленький болтун у меня за спиной, и твой долг крайне велик, — чувственно улыбаясь, он надвигался на жену. — Итак, миледи, идемте в спальню.

Алина вложила руку в ладонь мужа, чувствуя, как учащенно бьется сердце. Было что-то волнующее и необычное в том, что они поднимались в спальню, сейчас, среди бела дня, чтобы заняться любовью.

— Но все догадаются, куда мы идем и зачем, — слабо запротестовала Алина, поднимаясь по лестнице.

— Ну и что из того? Ты моя жена. Мы не совершаем никакого греха.

Алина не была уверена в этом так же, как Джеймс, но ничего не сказала. Затащив жену в спальню, он запер за собой дверь и стал сразу же раздевать ее.

— О нет, сэр, — запротестовала она, отступая. — Как вы сказали, долг числится за мной, значит, я должна сделать все сама, — она подвела Джеймса к постели и легко толкнула на матрац. — А вы посидите и отдохните.

— В самом деле? — усмехнулся Джеймс и, опершись на локти, стал внимательно наблюдать за

женой.

Начала Алина с того, что расстегнула пояс и бросила его на низкий стульчик. Муж следил за каждым ее движением, и по застывшей позе Алина поняла, что сумела его заинтересовать. Она улыбалась той нежной, манящей женской улыбкой, которая во все времена сводила мужчин с ума. Алина не знала, почему вдруг решила раздеваться перед Джеймсом, и откуда взялась смелость, но это желание было очень сильным. Хотелось волновать и соблазнять Джеймса, манить его в свои чувственные, сети. Но, в то же время, ее и саму возбуждали эти действия.

Вслед за поясом проворные пальчики развязали шнуровку туники, подчеркивающую тонкую талию. Грациозно изогнувшись всем телом, она сбросила тунику и принялась, не спеша, снимать туфли и чулки, постепенно обнажая ноги. Алина подняла глаза на Джеймса. Тот сидел, судорожно вцепившись в край постели, и глаза его горели лихорадочным огнем.

Улыбаясь, Алина принялась снимать просторную, с глубоким вырезом сорочку, которая медленно сползала с округлого белого плеча. Потом повела другим плечом, и сорочка соскользнула вниз, обнажая молочно-белые холмики груди и лишь на миг задержавшись на упругих сосках. Как только из-под сорочки показалась грудь жены, Джеймс задышал шумно и часто. Алина спустила сорочку еще ниже, обнажив плоский белый живот, и оставила ее соблазнительно задержаться на бедрах.

— Где ты этому научилась? — хриплым от возбуждения голосом спросил Джеймс, буквально поедая жену глазами.

— Я не училась, — честно призналась Алина, осторожно потянув сорочку и спуская ее еще ниже. — Достаточно просто смотреть на тебя.

— И ты, признаться, в этом преуспела, — с трудом выдавил Джеймс. — Проклятье, тебе лучше поторопиться, иначе я сам сорву эту вещь.

Алина снова потянула за край сорочки, и та упала к ее ногам пышной белой пеной. Теперь Алина стояла перед мужем совершенно обнаженная. Джеймс, не отрываясь, смотрел на нее, любуясь прекрасным стройным телом при ярком дневном освещении.

— На земле нет другой, такой же красивой, как ты, женщины, — тихо произнес он и, потянувшись, привлек жену к себе.

Крепко прижав Алину, Джеймс стал ласкать ее гладкие, округлые бедра и упругую грудь. Потом добрался до самого чувствительного места и принялся осторожно его поглаживать, заставляя жену дрожать.

Нащупав крошечный нежный бутончик, Джеймс легко пощекотал его. Алина застонала. Она видела, что Джеймс улыбается, легко прикасаясь кончиком языка к соску. Дрожа, Алина чувствовала, как внутри нарастает всепоглощающая волна, поднимаясь к самому сердцу. И вдруг, как вспышка молнии, ее тело пронзило неземное удовольствие.

Чувствуя, как кружится голова, Алина бессильно припала к мужу. Улыбнувшись, тот посадил ее на постель.

— Ну уж нет, дорогая моя, мы еще не закончили. Это только начало.

Девушка с удивлением открыла глаза. РАЗВЕ МОГЛО БЫТЬ ЧТО-ТО БОЛЬШЕЕ? Джеймс встал, и только тогда она осознала, что он все так же полностью одет, и его плоть продолжает рваться наружу. Хотя Алина понимала, что муж тоже должен достигнуть удовлетворения, но чувствовала себя в этот момент как выжатый лимон, и была не в силах пошевелиться.

Джеймс быстро разделся, на миг прижался к жене всем телом, а потом медленно вошел в нее. Алина громко вскрикнула. Она чувствовала, что всецело принадлежит этому мужчине. Его движения были неторопливыми, размеренными. Он не был так одержим, как в предыдущую ночь и разжигал желание жены мощными, ритмичными толчками. Алина напряглась, все телом подалась к мужу, и на нее снова накатилась жаркая, щекочущая волна. В этот момент тело Джеймса охватила сильная дрожь, и через какое-то время он замер. Алина прильнула к мужу, чувствуя себя самой счастливой женщиной на свете.

Следующие недели пронеслись в безмятежном счастье. Алина знала, что жизнь для нее закончится в тот день, когда герцог откроет Джеймсу правду, но старалась не думать об этом. В настоящий момент все было слишком хорошо.

Алина понимала, что должна сама рассказать Джеймсу, кто она такая, но всякий раз, как только набиралась смелости, в самый последний момент не хватало духа. Если она сама расскажет обо всем, Танфорд не пощадит ее отца и мать, он может даже убить их. А Джеймс… Алина даже думать боялась, что скажет муж, когда узнает правду. Она рисовала в своем воображении самые страшные картины и никак не могла заставить себя признаться во всем.

Так она и жила день за днем, надеясь, что гроза все же не разразится, и господь Бог дарует ей чудо, не отняв любви Джеймса и сохранив жизнь родителям.

За стенами их уютного замка зима проходила с удивительной быстротой. Работы в Чесвике было все еще предостаточно, и без дела никто не сидел. Джеймс продолжал учить Алину читать, и она достигла определенных успехов. Супруги ложились спать рано, а просыпались поздно, после чего еще час-два нежились в постели. Они не уставали от общения друг с другом и практически никогда не расставались.

Джеймс с удовольствием знакомил жену со своим телом, да и сам продолжал отыскивать в ней наиболее чувственные места. Их ночи были по-прежнему наполнены страстью.

Зима заканчивалась, заканчивались и запасы еды. Джеймс отправился в Норкасл, чтобы вместе с братом и Стивеном участвовать в охоте, обещав вернуться через три дня. В отсутствие мужа Алина пыталась занять себя обычными повседневными делами, но жизнь казалась скучной и невыносимой, и невольно заставляла задуматься, сможет ли она вообще прожить без Джеймса. Девушка все чаще приходила к выводу, что должна, во что бы то ни стало помешать Джеймсу узнать от герцога, как ловко его обманули.

Но однажды вечером, как воплощение самых худших опасений, в замке появился Фингел, на этот раз одетый странствующим монахом. Алина заметила его, когда спустилась к ужину, и похолодела, прислушиваясь к беспокойному биению своего сердца. Она догадалась, что Фингел хочет поговорить с ней, и стала раздумывать, как избежать этого. Но потом поняла — надеяться на это глупо, он все равно найдет ее и будет только рассержен попыткой избежать разговора. К тому же, необходимо узнать, что еще замышляет герцог, и попытаться помочь Джеймсу. Поэтому после ужина попросила передать монаху свою просьбу помолиться вместе с ней в Церкви. Сопровождаемая Джеммой, она вошла в Церковь, зажгла свечу и стала горячо молиться, прося Бога указать ей путь из безвыходного положения, в которое попала.

Спустя какое-то время в церковь вошел Фингел. Заметив Джемму, стоявшую на коленях рядом с Алиной, он резко остановился.

— А что делает здесь она?

Алина поднялась с колен, обернулась и бросила на мужчину холодный взгляд.

— Джемма всегда ходит со мной на молитву. И показалось бы странным, не сопровождай она меня на этот раз. Леди Кларисса никогда не осталась бы с незнакомым мужчиной наедине, будь он даже монахом, — последние слова девушка произнесла с нескрываемой иронией. — Джемма обо всем знает, — продолжала она. — И нет необходимости ничего от нее скрывать.

— А если она проболтается?

— Если до сих пор не сделала этого, не сделает и сейчас. Джемма ничего не выиграет от этого, ведь сэр Джеймс не придет в восторг от того, что она так долго скрывала от него тайну. По-моему, это веское оправдание. И потом, Джемма — моя подруга, я доверяю ей. Тебе, конечно, таких вещей не понять.

Фингел недовольно поморщился, но больше не возражал, а прошел дальше, вглубь церкви. Алина еще раз напомнила себе, что не должна ни в чем уступать этому человеку.

— В замке говорят, этот ублюдок уже ест из твоих рук, — одобрительно заметил Фингел. — Молодец. Его светлость очень обрадуется такому известию.

— Тебя неверно информировали, — резко возразила Алина. — Мой муж — не тот человек, за которого его принимают, — девушка попыталась напустить на себя раздраженный и недовольный вид, словно пыталась завоевать сердце Джеймса, но так и не смогла этого добиться. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Фингел подумал, будто она имеет какое-то влияние на Джеймса. — Ты ведь сам говорил, что это не тот человек, который способен полюбить, и оказался прав. Он до сих пор ничего мне не подарил, кроме этого пояса, — с этими словами Алина презрительно провела рукой по дорогому золотому поясу.

— Вам, женщинам, всегда всего мало, — холодно улыбнулся Фингел. — Но в такой дыре, как эта, трудно найти драгоценности. Вам следует поехать в какой-нибудь город и найти ювелира. Например, в Лондон.

Алина замерла.

— Что ты хочешь сказать?

— Его светлость через несколько недель возвращается в Лондон. Теперь это путешествие стало возможным, ибо многие стали съезжаться ко двору. И поскольку ты никогда не была там, тебе, уж конечно, захочется отправиться туда.

— У меня нет ни малейшего желания ехать, ни ко двору, ни вообще в Лондон. Я уже много раз была в этом городе.

— Его светлость не спрашивает твоего согласия. Он приказывает. Весной или летом ты должна привезти сэра Джеймса в Лондон.

— Но я не могу заставить его поехать туда.

— Не волнуйся. Он обязательно решит отправиться в город и без твоих просьб. Этот человек не может жить без двора. Он любит Лондон, как и его светлость. Их объединяет любовь к тайнам и интригам.

— Сэр Джеймс и герцог — абсолютно разные люди.

Мужчина удивленно поднял брови.

— Сэр Джеймс моложе герцога и, возможно, уступает ему в хитрости. Но он умный человек и любит делать все по-своему. В этом они и схожи с герцогом.

— Ты заблуждаешься.

— Только не говори, что ты попала под чары этого ублюдка! — изумленно воскликнул Фингел. — В таком случае, тебя ожидает жестокое разочарование.

— Я не попадала ни под чьи чары, — горячо возразила Алина, прекрасно понимая, что Фингел и герцог смогут быстро использовать эту информацию против нее.

Мужчина пожал плечами.

— Не имеет значения, если, конечно, ты не сглупишь и не решишь спасать этого ублюдка от мести герцога. Не пытайся переходить дорогу Танфорду. Он раздавит тебя, как клопа.

— Я не боюсь твоих угроз.

— В таком случае, ты и в самом деле дурочка, — схватив Алину за руку, Фингел рывком притянул ее к себе, так что их лица оказались совсем рядом. — Послушай меня, девочка. У его светлости свои планы. Вы с сэром Джеймсом отправитесь в Лондон. В противном случае, тебе не сдобровать.

У Алины все перевернулось внутри при мысли, как отреагирует Джеймс, когда во всеуслышание объявят, на ком в действительности он женат. Он будет унижен и оскорблен, для такого человека, как Джеймс, удар слишком сокрушительный. Она не должна этого допустить! Но как это сделать?

— Да, — Алина вырвала руку. — Мы поедем, — резко повернувшись, она направилась к выходу. Джемма бросилась за ней.

— Миледи! Постойте!

Голос Фингела заставил девушку остановиться.

— Ты кое-что забыла, — мужчина подошел к Алине и протянул маленький медальон, который она сразу узнала. Этот медальон принадлежал ее матери. Бера никогда не снимала его, утверждая, что он оберегает от всего дурного.

— Откуда у тебя это? — сердце девушки сжали ледяные пальцы страха.

— Медальон дала мне твоя мать, — ответил Фингел. — Она просила передать его, чтобы он уберег ее дочь от всех несчастий.

Алина смотрела на мужчину широко раскрытыми глазами.

— Ей самой, конечно, эта вещица сейчас не нужна, ведь она находится под покровительством его светлости.

— А это, без сомнения, гораздо надежнее покровительства Господа, — саркастически заметила девушка.

— Не будь дурой.

— А я не дура и прекрасно понимаю, на что ты намекаешь, — Алина сжала в ладони маленький медальон. Этот человек хотел еще раз напомнить, что мать и отец все еще находятся во власти герцога. — С моими родителями все в порядке?

— Конечно. Они живут в доме герцога, ни в чем не нуждаясь. И с ними ничего не случится до тех пор, пока его светлость останется их другом.

— Знаю, — повернувшись, Алина направилась к выходу, постепенно ускоряя шаг. Она шла, опустив голову.

— Миледи! — Окликнула Джемма, догоняя. — Подождите! И не хмурьтесь так. Вы сейчас мало похожи на человека, который только что молился.

— Может быть, монах только что исповедовал меня, — резко ответила Алина, но попыталась изобразить жалкое подобие улыбки. — О, Джемма, что мне делать? Я совсем запуталась. Я никогда не смогу предать Джеймса. Но как предотвратить беду?

— Ты вряд ли сумеешь это сделать. Слишком густая каша заварилась.

Алина посмотрела на подругу.

— Но я не хочу, чтобы Джеймс пострадал из-за меня. Его ведь хотят публично унизить, оскорбить.

— Значит, ты выберешь его, а не родителей?

— Нет! — Алина невольно содрогнулась. — Я не смогу этого сделать. Если можно было бы как-то обеспечить им безопасность…

— Но как?

Алина не знала ответа. Если бы не герцог, она не могла бы даже защитить родителей от Джирта. Хотя, Джирта нельзя сравнить с таким страшным человеком, как Танфорд.

— И зачем только я согласилась на это? — на глаза девушки навернулись слезы. — Почему не оставила все, как есть? Не надо было вмешиваться в это.

— Лорды всегда опасны, — подтвердила Джемма. — Лучше не вмешиваться в их дела, ничего хорошего из этого не выходит, и страдаем мы, а не они.

— Не всегда, — возразила Алина. В ее случае пострадать должен был Джеймс. — Я должна что-то предпринять. А если я просто не отпущу Джеймса в Лондон этим летом?

— Но что, в таком случае, герцог сделает с Гарольдом и Берой?

— Я уверена, ничего плохого до тех пор, пока я открыто не восстану против него. А если буду тянуть время и делать вид, что не могу сдвинуть Джеймса с места, моей вины в этом не будет. Герцог продолжит угрожать расправой над родителями. Но раньше времени не сможет их обидеть.

— Он может причинить им страдания, не убивая, — мрачно заметила Джемма. — Или, убив только одного из них.

— Знаю. Но если я сумею убедить его, что мне никак не удается найти к Джеймсу подход, что он упрямится или подозревает неладное, герцог не станет трогать мать и отца. Ты так не считаешь?

— Не знаю, — Джемма покачала головой. — Знаю только, что не хотела бы оказаться на твоем месте.

— О, Джемма, я сама не раз пожалела. И все же рада, что согласилась на этот шаг, ибо, в противном случае, никогда бы не встретила сэра Джеймса.

— Не слишком ли дорогой ценой обошлась тебе встреча с прекрасным принцем?

— Нет, — Алина мечтательно улыбнулась. — Джеймс стоит того.

— А! — Джемма раздраженно махнула рукой. — Убеждать тебя в чем-то бесполезно.

— Да, наверное, ты права. И хуже всего, пожалуй, что сейчас я уже ни о чем не жалею.

Алина подняла глаза от шитья. Кажется, только что послышался далекий звук рога. Она замерла, прислушиваясь. И снова раздался далекий, едва различимый звук. Радостно вскрикнув, Алина вскочила со стула и бросила шитье. Вылетев из комнаты, побежала вверх по лестнице в башню, подобрав юбки и перепрыгивая через несколько ступеней. Ворвавшись в маленькую круглую башенку — самое высокое место в замке — стала всматриваться в сторону леса.

Да, это был Джеймс! Даже с такого расстояния Алина сумела различить фигуру мужа и его вороного жеребца. Круто повернувшись, она поспешила в спальню, пытаясь найти Джемму. Времени, чтобы принять ванну, переодеться и сделать прическу, как в прошлый раз, не было, но Алина все же сменила тунику на более красивую и надела на голову шляпку. Спустившись вниз по лестнице, она бегом пересекла главную залу и выбежала на крыльцо как раз в тот момент, когда во двор въехал Джеймс в сопровождении сэра Гая и других охотников.

Какое-то время Алина недвижно стояла на верхней ступеньке крыльца, но когда Джеймс спрыгнул на землю и стал стремительно подниматься ей навстречу, не смогла больше сдерживать себя. Быстро преодолев ступеньки, она бросилась в его объятия. Джеймс подхватил жену на руки и, крепко прижав к себе, тихо выругался, когда какое-то металлическое украшение на ее шляпке вонзилось в щеку.

А потом, к удивлению Алины, Джеймс не отпустил ее; а еще крепче прижал к себе и понес в замок. Засмеявшись, она обняла мужа за, шею.

— Сэр! Вы ведете себя просто неслыханно, — поддразнила Алина, наматывая на палец прядь его густых черных волос.

Бросив на жену исполненный желания взгляд, Джеймс проворчал:

— Мое поведение было бы еще более неслыханным, если бы мы остались на крыльце, — с этими словами он стал подниматься по лестнице на верхний этаж.

Алина тихонько засмеялась и, покраснев, спрятала лицо на плече мужа.

— Я распорядилась приготовить тебе ванну.

— Хорошо. Я очень тебе признателен за это. От Джеймса пахло лошадьми, потом, а лицо и одежда тоже не блистали чистотой. Алина улыбнулась.

— Ну, что ты.

Джеймс внес жену в спальню, а слуги, наполнявшие ванну водой, как по команде обернулись и уставились на них. Джеймс красноречиво махнул рукой в сторону двери.

— Марш отсюда.

Те немедленно раскланялись и вышли из комнаты. Когда супруги остались одни, Джеймс поставил жену на под и стал расстегивать свой пояс. Алина взволнованно смотрела, как он небрежно бросил пояс с мечом на спинку стула, потом направился к жене, рывком стягивая через голову тунику. Отбросив ее, он крепко прижал Алину к себе и жадно прильнул к губам. Сильные руки сорвали с ее головы шляпку и утонули в волне роскошных волос. Продолжая целовать, Джеймс оттеснял Алину назад, пока та не уперлась спиной в стену. Прижав жену к стене, он целовал и целовал ее, пока она не почувствовала слабость в коленях. С губ Джеймса сорвался тихий стон.

— Я не могу ждать, — прошептал он, опуская руки на ее бедра и приподнимая подол туники.

Вот обнажились стройные ноги в чулках. Ей было нестерпимо жарко, она хотела Джеймса так, же сильно, как и он ее. Расстегнув его штаны, она потянула их вниз, выпуская на свободу напряженную, пульсирующую плоть. Джеймс, не отрываясь, смотрел на жену блестящими от возбуждения голубыми глазами. И в ту же минуту поднял ее, удерживая за бедра.

Алина тихо вскрикнула. Они с Джеймсом снова стали единым целым. Она обхватила руками его шею, а ногами — талию. Прижав Алину к стене, Джеймс больше не мог сдерживаться. Алина не замечала, что муж потный и грязный. Он пронзал ее, с каждым разом стараясь войти все глубже.

Алина страстно прильнула к мужу, повторяя каждое его движение. Но вдруг почувствовала, что не в силах больше выносить сладкую пытку. Она громко закричала, царапая ногтями спину Джеймса, одновременно он глухо застонал, отдавая любимой частичку себя.

Минуту они так и стояли, замерев на месте, а потом Джеймс отступил назад, опустил жену и с беспокойством посмотрел на нее.

— С тобой все в порядке? Я не сделал тебе больно?

— Нет, — слегка смутившись, Алина улыбнулась.

— Прости. Я не мог больше ждать. Я… — он кивнул на тунику Алины. — Я испачкал твою одежду.

— Ничего страшного, ее выстирают.

Притянув Алину к себе, Джеймс поцеловал ее.

— Я люблю тебя. Никогда еще я не доверял ни одному человеку, не входящему в нашу семью. И вот теперь вручаю сердце племяннице моего злейшего врага. Наверное, я дурак, да?

Алина судорожно вздохнула.

— Ты не дурак. Но я… — ты серьезно? Ты и в самом деле отдаешь мне свое сердце? — она напряженно посмотрела Джеймсу в глаза.

Тот ответил твердым взглядом.

— Да. Думаю, это так. За время разлуки я много размышлял. И теперь уверен — я влюбился в тебя, как ни сопротивлялся этому. Никогда бы не подумал, что со мной может такое произойти. Еще ни одной женщине не удавалось очаровать меня. Я всегда оставался непоколебимым к их обаянию. А ты, ты держишь на своей ладони мое сердце и мою жизнь.

Алина невольно содрогнулась при мысли, что совсем не заслуживает доверия Джеймса. ЧТО БУДЕТ С НЕЙ, КОГДА ОН УЗНАЕТ ПРАВДУ?

— Я тоже люблю тебя, — прошептала Алина. — Всем сердцем, душой и телом я твоя, — больше всего на свете она хотела, чтобы Джеймс запомнил эти слова и верил ей даже тогда, когда наступит, наконец, страшный момент признания.