Вечные следы

ИНДОНЕЗИЙЦЫ В ПЕТРОВСКОЙ МОСКВЕ

Мне удалось отыскать некоторые забытые факты о связях петровской Руси с Нидерландской Индией, как называлась тогда Индонезия.

Начнем с того, что царь-плотник Петр Великий, находясь в 1697 году в Амстердаме, посещал голландские корабли, возвращавшиеся из Ост-Индии, и встречался с людьми, жившими на Зондских островах. Именно тогда Петр нанял к себе в услужение искусного живописца Яна Тютекурена, впоследствии изготовившего для Оружейной палаты стол «ост-индской работы».

В том же году несколько русских людей впервые очутились — правда, не по своей воле — в Ост-Индии. Случилось это так. Несколько сановников, сопровождавших Петра в его поездке по Западной Европе, — князья Шаховские, Нестеров и Леонтьев были уличены в нерадивости. Разгневанный Петр Великий решил казнить провинившихся, но городские власти Амстердама, узнав о крутом приговоре царя, умолили его отменить казнь и сослать князей куда-нибудь в Батавию или на Целебес, что и было сделано…

После возвращения из Голландии царь приблизил к себе художника и ученого Корнелия де Брейна, вскоре совершившего большое путешествие по Азии, начатое из Москвы. Через четыре года де Брейн снова очутился в Москве, где имел возможность рассказать царю о чудесах цветущей Явы.

Тем временем Петр Великий уже успел «прорубить» пути в страны Востока.

Передо мной лежат письма иезуитов, усиленно изучавших в то время связи Руси со странами Азии. Они сообщали Ватикану и своим собратьям по ордену очень любопытные вести: об отправлении русских торговых караванов в Китай, о пребывании в Москве торговцев из Эфиопии, о постоянных связях российских и татарских купцов с Тибетом. Вызывает интерес донесение о том, что в 1702 году в Шемахе умер возвращавшийся из Индии человек, посланный туда по приказу Петра.

В числе этих, первостепенной важности, тайных сообщений папских разведчиков, которые говорили про себя, что они как сетью вылавливают необходимые им данные, есть любопытная реляция, помеченная 1709 годом.

В ней рассказывается, что в Москве появились купленные когда-то голландскими купцами «индейцы» с «островов, лежащих около Новой Батавии». Добрая половина этих людей приняла русские обычаи. Из письма иезуита можно понять, что в Москве рабы нидерландцев обрели свободу.

Несколько индонезийцев, живших, как и остальные иноземные пришельцы, в Немецкой слободе, там и умерли. Среди них, как повествовал иезуит, был один знатный юноша «родом из царства Макассарского». Само «царство Макассарское», которое, как мы знаем, находилось на Макассарском полуострове, в южной части острова Целебес, было завоевано голландцами в 1668 году. На полуострове в те времена существовало еще несколько зависимых королевств, как, например, Тоа, Таннет. Так или иначе, но около 1709 года в Москве находился уроженец одной из областей юга далекого Целебеса…

Позже, уже в Санкт-Петербурге, в 1725 году, отыскивается след «индейца Лаладжетуча», тоже принявшего русские обычаи и получившего свободу. По некоторым данным, он имел отношение к Адмиралтейству, где тогда работали новокрещенцы из числа азиатских иноземцев.

Следует учесть, что пребывание людей из далекой Индонезии неминуемо должно было привлечь внимание русских ученых, ратовавших за установление морского пути в Ост-Индию, о котором всегда мечтал сам Петр Великий.

И потому знатного юношу «из царства Макассарского» в Москве, конечно, не раз расспрашивали о природе и людях Целебеса.

Такова была одна из нитей, связывавших петровскую Москву со странами Южных морей…