Ведьма для опального Генерала (СИ)

Глава 19

Мужчина был довольно молод, одет добротно. Вот только глаза, которыми он на меня смотрел, были полны боли.

— Здравствуйте! — произнесла первой, потому что мужчина так и молчал.

Вместо ответа, он поклонился сначала, а потом вовсе на колени рухнул, и пробормотал глухо:

— Госпожа ведьма, идёмте со мной, у меня жена… Она разродиться не может, а повитуха всё бормочет, что так и должно быть, но я чувствую… Шанни не справляется, она угасает…

Меня словно кипятком окатило. Застыла растерянно, глядя на мужчину сверху вниз, а потом с трудом выдавила:

— Так я же не повитуха, я не знаю…

Собственно, о деторождении я ничего не знала. Нет, процесс-то мне был понятен, но…

— Прошу вас, — мужчина поднял на меня потухший взгляд и сложил руки на груди. — Идёмте со мной, только на вас надежда. Лекарь из ближайшего городка только через двое суток сможет приехать, а моя Шанни…

Он так смотрел, говорил таким голосом, что я не смогла отказать. И не важно, что ничегошеньки в этом не смыслю.

— Сейчас я, — бросила и спешно скрылась за дверью.

Какая из меня повитуха? Да никакая! Но у меня была сила, и я могла помочь! Так что отказать я не имела права.

Собралась в кратчайшие сроки, кое-как пригладила волосы и выбежала из дома, на ходу шепнув Мяусу:

— Я скоро! — хотя в этом вовсе не была уверена.

— Веди! — скомандовала мужчине, который уже спустился со ступеней и ждал меня. И мы пошли, побежали даже. Разговаривать было некогда.

В дом мы ворвались, словно ураган, да только в дверях же наткнулись на крючковатую старуху, которая стояла, подбоченившись:

— Зачем притащил её? — зашипела она, словно змея. Но ответить ей мы ничего не успели, из комнаты раздался истошный крик, полный боли.

Сила внутри тут же отозвалась, даже призывать её не пришлось, и я метнулась мимо старухи. Пусть нотации муженьку читает, а мне к девушке надо, всем своим нутром чувствую.

В комнате, помимо измученной роженицы, было ещё две женщины — одна молоденькая совсем, юная даже, а другая гораздо старше. Обе посмотрела на меня с немой мольбой.

Коротко кивнув, опустилась на колени возле страдалицы и улыбнулась:

— Привет, ты не против, если я постараюсь тебе помочь?

Девушка с трудом сконцентрировала на мне мутный взгляд и кивнула. Отлично, большего мне и не нужно.

Когда Мяус говорил, что я носительница дара жизни, не очень-то ему верила. Да и повода не было, но вот сейчас, когда на свет должен был появиться маленький человечек, в полной мере ощутила всю свою силу. Она бурлила и буквально требовала отпустить её, дать волю. Я и отпустила, и волю дала, не заботясь о том, что мне после плохо будет. И пусть. Дети — это святое.

Руки обожгло холодом, приятным, знакомым и я прикрыла глаза, продолжая улыбаться. Сквозь шум в ушах услышала возмущённое шипение старухи:

— Нельзя ведьму к младенцам подпускать, чего удумали?

За спиной скрипнули половицы, но я не отвлеклась, продолжая вливать в измученное тело силу.

— Не тронь, Айса, моя дочь не должна умереть из-за твоей гордыни.

Значит, женщина, что была в комнате мать роженицы.

Стало тихо и я, наконец, смогла увидеть… Чернота, притаившаяся в углах комнаты подбиралась к девушке, с упоением нашёптывая:

— Наш-ш-ша добыча, наш-ш-ша!

Так, стоп! Какая ещё добыча? Не отдам! Не позволю!

Когда лечила Мяуса и Мика никакой черноты в помине не было, а тут… Или дело в том, что девушка одной ногой на том свете уже была? Но всё равно, при чём тут тьма? И это их уверенное «наша добыча»?

В голове сильнее зашумело, но я же упрямая, меня так просто не спугнуть.

Не открывая глаз, увидела, что тело девушки засветилось, и тьма зашипела, рассерженно так. Но исчезать и не подумала. Притаилась, будто поджидая удобного момента.

И я поняла почему — в сердце девушки тоже поселилась тьма. Крохотное пятно, но оно будто притягивало тварей, что спрятались в тенях. Нет, это не правильно, так не должно быть. Даже без разъяснений Мяуса понятно — здесь что-то не чисто.

«Я обязана помочь» — произнесла мысленно, ни к кому конкретно не обращаясь. А сила отреагировала, взмыла потоком вверх, застыла на мгновение, а потом рухнула вниз, вонзаясь в черноту, что поселилась в сердце девушки.

Кажется, кто-то закричал… Потом крик перешёл в визг и всё исчезло. И свет от моей силы, и твари притаившиеся. Всё. Я сидела на полу, чувствуя, как по подбородку течёт что-то горячее.

— Гартер, — слабым голосом прошептала девушка, и я с трудом подняла взгляд на ту, которую пыталась спасти. Взгляд девушки хоть и был измученным, но уже не таким затуманенным.

Рядом с кроватью на колени опустился мужчина, позвавший меня. Он взял в свою огромную ладонь хрупкую ладонь жены и прижался к ней губами.

— Я здесь, Шанни, здесь.

Она улыбнулась, потом её лицо исказилось от боли, и девушка закричала, сгибаясь.

Кто-то помог мне подняться и отойти, кто-то бросился к роженице. А через каких-то десять минут комнату огласил громкий детский плачь.

Получилось? У меня получилось?

Ответ был очевиден — я смогла помочь Шанни родить здорового малыша, как нам сообщила спустя время ворчливая повитуха. На меня она бросала хоть и не довольные, но уже не такие враждебные взгляды. А мне было абсолютно всё равно. Слабость накатывала волнами и единственное, чего мне хотелось, это лечь и уснуть. Но такой роскоши я себе прямо сейчас позволить не могла, а потому с трудом поднялась с табурета, на который меня усадили, и шепнула матери роженицы:

— Мне пора, если что-то понадобиться, приходите.

Женщина всхлипнула, тут же зажав ладонью рот, а потом встала и крепко меня обняла:

— Я обязана тебе жизнью моей девочки. Проси, что хочешь, — отстранилась и наклонилась к поясу, чтобы вытащить оттуда мешочек с позвякивающими монетами.

И вот что ей ответить? Что помогала я не ради денег? Но и они мне были нужны. Вот дилемма-то.

— Я не повитуха и помогла тем, чем смогла, поэтому вам решать, сколько вы мне заплатите, — вот, вывернулась, и цену не назвала, и от оплаты не отказалась. Могу собой гордиться.

Женщина посмотрела сначала на меня, потом обернулась, поймала взгляд Гартера, который сидел возле жены и покачивал на своих могучих руках крошечный комочек. Он кивнул и мне в руки перекочевал весь мешочек. Мать роженицы даже отсчитывать ничего не стала.

Оплата была увесистой, пожалуй, даже слишком, поэтому я воспротивилась:

— Здесь слишком много, — попыталась вернуть мешочек, но женщина настойчиво сжала мои ладони и прошептала дрогнувшим голосом:

— Жизнь — бесценна, и этого даже мало, чтобы в полной мере отблагодарить тебя за то, что ты сделала.

Я поняла, что отказываться бесполезно, поэтому поклонилась, с трудом устояв ровно — головокружение усилилось.

Посмотрела на мужчину, он вновь кивнул, теперь уже мне и тихо произнёс:

— Спасибо тебе…

Я слабо улыбнулась и направилась на выход. На улице мне стало чуть легче, и я медленно побрела к окраине деревни. Хотелось, конечно, ускорить шаг, вот только я опасалась, что попросту свалюсь прямо тут, на дорожке.

Мешочек я спрятала в карман юбки, благо тот был буквально бездонным.

Те немногие прохожие, кто встречались, кланялись в приветствии, и смотрели на меня настороженно. Я же лишь кивала в ответ и с трудом улыбалась.

Мне казалось, что из меня выкачали все силы. Я шла вперёд на чистом упрямстве, представляла себе, как окажусь в лесу и рухну возле ближайшего дерева. Существование тварей в тенях меня сейчас вовсе не заботило. Подумаешь, твари? Что они сделают, когда мне и так плохо?

Задуманное я выполнила. Скрывшись в тени леса, опустилась на землю и выдохнула. До дома ещё идти и идти, вот только как заставить себя подняться?

Решила подумать об этом чуть позже. Прикрыла глаза и даже не услышала, что кто-то приближается. Очнулась только тогда, когда меня осторожно тронули за плечо.

Открыв глаза, с трудом сконцентрировала взгляд. Улыбнулась:

— О, это ты… — промямлила и, кажется, всё же отключилась, а очнулась… в своей кровати.

Медленно осмотрелась и попыталась встать, за что тут же получила по руке мохнатой лапой:

— Куда? А ну лежать!

Мяус!

— Я дошла до дома? — повернулась, заглянув в светящиеся глаза.

— Ага, дошла, как же, — проворчал мохнатый и посмотрел куда-то за печку. Оттуда вышел сам грозный генерал с чашкой в руках, от которой поднимался пар.

— Не дошла, — подтвердил он с улыбкой. — Это я тебя принёс сюда.

Я покраснела. Прямо почувствовала, как покрываюсь ярко-красным румянцем. И почему рядом с этим нахалом я всё чаще смущаюсь? Не порядок. Надо это прекращать, а то чего доброго, он поймёт, что вызывает у меня неоднозначные эмоции и решит, что я нарочно с ним кокетничаю. А я не кокетничаю! Ни капельки!

— Эм-м-м, — протянула, и сжала руки в кулаки под одеялом, чтобы немного встряхнуться. — Благодарю!

Себастьян не ответил, усмехнулся краешком губ и протянул мне чашку.

— Пей, должно стать легче.

Я принюхалась. Пахло травами и ягодами.

— Не переживай, чай помогла приготовить твоя подопечная, — обрадовал он меня, а я округлила глаза от удивления. Это что же, метла не спряталась от дракона, как обычно? Ещё и чай помогла ему приготовить? Что тут произошло, пока я в беспамятстве пребывала?

Рядом недовольно засопел кот, а потом поднялся и спрыгнул с кровати:

— Не обольщайся, генерал, ты всё ещё нежеланный гость в нашем доме.

Мяус, что с него взять. Ворчать — это его профессия.

— Даже и не думал обольщаться, — в тон ему отозвался Себастьян, но я видела по глазам, что угрозы кота в серьёз он не воспринимает.

Мохнатый фыркнул, д*рнул хвостом и гордо удалился, оставив меня один на один с генералом.

— Где ты опять умудрилась настолько истощить себя? — задал он вопрос таким тоном, словно разговаривал с глупым, неразумным ребёнком. А ребёнком я не была, да и чувствовать себя глупой не любила. Потому справедливо, на мой взгляд, оскорбилась:

— Думаете, было бы лучше, позволь я им умереть? — в моём голосе было столько яда, что при желании им можно было бы отравиться.

Но Себастьян из моей речи выцепил главное:

— Кому — им?

Пришлось со вздохом признаваться:

— Женщине, которая никак не могла разродиться, и её ребёнку.

Генерал нахмурился, но дал мне спокойно допить чай, прежде чем устроил настоящий допрос:

— Что там произошло? Рассказывай всё по порядку.

Я и рассказала. От начала и до самого конца. О том, как пришёл Гартер, как почувствовала, что сила буквально требует помочь страдалице. И о странной тьме, что шептала вполне человеческим языком о своей добыче.

Последнее, конечно же, заинтересовало дракона больше всего.

— Хочешь сказать, — сделал он свой вывод. — Тьма была уверена, что мать и не рождённое дитя умрут?

— Не то, чтобы я хотела сказать именно это, — проворчала хмуро. — Но мне так показалось. Будто бы тьма выжидала и сильно, — и это ещё мягко сказано, — расстроилась, когда не получила желаемого.

На этом разговор затих. Себастьян явно обдумывал всё, что от меня услышал, я же сидела, глядя в потолок, тоже размышляя.

Тьма вела себя странно, слишком… Вольготно? Да, именно так мне показалось. Словно она была хозяйкой, а все остальные её рабы.

Но отчего так? Почему? Да и, если быть до конца откровенной, повитуха мне не понравилась. Её упрямство и нежелание подпускать меня к роженице, теперь казались подозрительными. Она же видела, что Шанни на грани, так почему сразу не позволила позвать меня? Почему не ухватилась, пусть и за призрачный, но всё же шанс? Не желала же она ей смерти…

— О ч*м думаешь? — спросил Себастьян, после продолжительного молчания.

— О том, что дело — дрянь, — призналась честно.

— И не поспоришь, — с грустной улыбкой признался он.

— А вообще, если честно, теперь я верю вам. В деревне происходит что-то странное. И надо бы с этим разобраться, пока не стало слишком поздно.

Дракон промолчал, лишь одарил меня таким взглядом, что я невольно напряглась и переспросила:

— Что?

Себастьян блеснул лукавой улыбкой и произнёс, понизив голос:

— Видимо, обращаться ко мне на «ты», госпожа ведьма может только в беспамятстве.

Нет, ну что ты будешь делать! Опять он за своё? И когда это, позвольте узнать, я обратилась к нему на «ты»? Нахмурилась, пытаясь вспомнить и… Перевела тему:

— А где Мик? С ним всё хорошо?

Грозный генерал усмехнулся, но предпочёл ответить:

— С ним всё хорошо, я отправил весточку, чтобы он пока не приходил.

Логично, чего уж. Я сейчас не в том состоянии, чтобы развлекать мальчишку, да и вообще, предпочла бы остаться одна, без этих пристальных взглядов и двусмысленных намёков. Но куда там? Не выпроваживать же мужчину, ведь он меня выручил, как-никак.

Помолчали. Потом меня спросили:

— Как ты себя чувствуешь?

Я задумалась, анализируя своё состояние. Слабости уже почти не было, но я бы и не сказала, что уже готова к новым подвигам.

— Нормально, только… — я замолчала, смутившись.

— Что? — мужчина нахмурился и подался вперёд. Приложил ладонь ко лбу, проверяя температуру, я же дёрнулась в сторону от столько близкого контакта. Не готова я как-то к таким знакам внимания.

Пришлось признаваться, раз уж начала говорить:

— Кушать хочется.

Мне было стыдно в этом признаваться. Всё казалось, что дракон не удержится от колкости и скажет, что с такой комплекцией мне бы не мешало поголодать, но нет, Себастьян лишь покачал головой и выдал:

— И чего молчала? А я тоже хорош, сам не догадался, — последнее предложение он сказал тише, будто только к себе обращался.

Я не успела ничего возразить, а дракон уже скрылся за печкой. Было слышно, как на кухне загремела посуда, мне же стало настолько неловко, что я поднялась с кровати и направилась вслед за ним.

И чего он так носится со мной? Ведь совсем недавно мечтал придушить собственными руками, а сейчас…Что изменилось? Или лучше не думать об этом? Да, выберу последний вариант, иначе начну думать, что он ко мне неровно дышит. А как можно неровно дышать к девушке-толстушке? Вот именно — никак.

На кухне я застала занимательную картинку — метла крутилась возле генерала, показывая тому, где у нас лежат съестные припасы и тара, в которой можно было бы что-то приготовить.

Когда она успела к нему настолько проникнуться, чтобы не пугаться и не прятаться? Всё же я пропустила что-то важное. Хорошо хоть отношение Мяуса не изменилось, иначе бы я начала подозревать Себастьяна в подкупе моих питомцев.

— Зачем встала? — заметив меня, спросил грозный генерал, который сейчас, с чугунной сковородой в одной руке и ложкой в другой, вообще не был похож на грозного. Разве что гроза плошек-поварёшек, но и это спорно.

— Да я в состоянии приготовить себе что-нибудь сама, — деланно-равнодушно пожала плечами и сделала к нему шаг, чтобы отобрать посуду, но куда там, сдавать свои позиции мужчина был не намерен.

— Конечно, в состоянии, — проворчал он и кивнул на стул. — Садись, командовать будешь.

Я? Командовать? Самим генералом? Это что-то новенькое.

Но, чего греха таить, идея мне пришлась по душе. Позволяет мне собой командовать? Не буду отказываться, это даже забавно.

Если я думала, что Себастьян не справится, то зря. С кухонной утварью он управлялся споро, и яичница вовсе не пригорела, и поджаренный хлеб был в меру хрустящим, и чай сладкий, именно такой, как я люблю. Метла ему, конечно, помогала, но то и дело подлетала ко мне, будто извиняясь за свою благосклонность перед гостем. Я, что удивительно, зла на неё не держала. Подумаешь, перестала бояться, это даже хорошо.

Мохнатый друг же напротив — не появлялся. То ли ушёл куда, то ли нашёл местечко в доме, где ему можно будет спокойно отдохнуть.

Трапеза прошла в спокойной обстановке. Дракон не смущал меня провокационными вопросами и вообще превратился в душку, что, собственно, очень сильно настораживало. Не верила я в мгновенное преображение, да и очень хорошо помнила, что он очень быстро превращается из вежливого и приятного человека в невыносимого хама, готового рычать на всех и каждого.

Именно поэтому решила вернуть всё на свои места:

— Скажите, пожалуйста, Себастьян, — поблагодарив за еду и расслабленно облокотившись на спинку стула, посмотрела на него. — А почему за Миком теперь присматривает Агниэль вместо Тэри? Тэри приятный молодой человек, мы даже успели с ним подружиться.

Сказав последнее слово, увидела, как маска благодушие спадает с лица генерала, и он превращается в хмурого дракона. Именно такого, каким я его привыкла видеть.

Генерал медленно опустил пустую кружку, которую всё ещё держал в руках, и с недовольством произнёс:

— Подружиться успели? Ну-ну…

И всё. Больше ничего. Как это понимать?

Хотела продолжить допрос, но мужчина неожиданно поднялся и резковато бросил:

— Вижу, тебе уже лучше, тогда мне пора.

И, больше не говоря ни слова, направился к двери. Ну, вот что с ним делать? Я окончательно запуталась в его поступках.

— Подождите, — поднялась вслед за ним и нагнала уже на крыльце. — Мик придёт?

Мужчина окинул меня нечитаемым взглядом и отрицательно качнул головой:

— Не сегодня.

Отойдя каких-то пять шагов, он на ходу обернулся огромной ящерицей и взмыл в небо. И что я такого сказала-то?

— Уме-е-ело ты его из себя выводишь, — протянул довольным голосом Мяус, выходя из дома.

— Ещё бы понять, чем именно я его вывела из себя, — проворчала, обернувшись к мохнатому. — Ты не знаешь?

Если я надеялась на правдивый ответ от кота, то зря, он лишь загадочно улыбнулся и дёрнул хвостом. Всем своим видом дал понять, что ничего-то он мне не скажет.