Ведьма и зеркало

ГЛАВА 10

К кладбищам я относилась довольно… прохладно. Оно и неудивительно, учитывая ту неприятную историю, которая свела меня с Левиным. Впрочем, и до этого меня к последнему прибежищу людскому никогда не тянуло. Туда, где правит смерть, всегда стекается сила, только вот темная, недобрая, вовсе не та, с которой следует иметь дело.

Впрочем, не все мои собратья по ремеслу разделяют эту точку зрения, считая, что сила — это только сила, и грех ее не использовать, если уж появилась такая возможность.

В будний день посреди зимы других ненормальных, желающих посетить могилы, не было. Тишина стояла воистину мертвая.

— Чувствуете что-нибудь? — спросил меня Левин, но, кажется, скорее для галочки, а не рассчитывая на самом деле на какую-то информацию.

— Нет, — со вздохом покачала я головой.

Суженого я, конечно, нашла, но ничего так и не изменилось. Может, и никогда не изменится, и стоит просто смириться с таким положением вещей.

— Но предчувствие у меня почему-то нехорошее.

Кирилл Александрович как-то мрачно хмыкнул, но говорить ничего не стал, не забывая, что желает именно "свежего взгляда".

— Идите за мной, — велел маг и пошел вперед, уверенно двигаясь среди могил.

Я двинулась следом, радуясь про себя, что снег в этом году лег поздно, и нападало его не так чтобы много. Брести по колено в сугробах было бы совсем не весело.

Когда мы дошли до места, я поняла сразу. На одной из могил не было снега. Вообще не было. Сама могила не выглядела на первый взгляд потревоженной, пожалуй, обычный человек ничего бы и не заметил, но я сразу двинулась вперед, оглядывая каждую мелочь.

— Гарью пахнет, — произнесла я озадаченно. — Волосы как будто жгли. Странно. И ладан. Мертвого вызывали. Точней, мертвую.

С фотографии на памятнике тепло улыбалась девушка, которой, судя по датам жизни, исполнилось только двадцать лет.

— Скорее всего, незамужняя… — пробормотала я, присаживаясь рядом с могилой на корточки и прикасаясь к фото.

Холодно.

— Что можете сказать, Софья Андреевна? И причем тут семейное положение умершей?

Какие-то вещи для магов всегда будут непонятны и неважны.

— Знаете, почему во многих культурах если умирал муж, то вслед за ним отправлялась и жена? — спросила я у Левина.

Тот покачал головой.

— Считалось, что женщина может только с мужем обрести благое посмертие. А эта бедняжка умерла до свадьбы. Легкая добыча для колдуна или ведьмы. Вот кто-то и воспользовался. Получилась такая вот кукла колдуна. Чрезвычайно опасная. Это черное, очень черное колдовство, Кирилл Александрович.

Маг усмехнулся.

— Никогда бы не подумал, что кто-то вроде вас может слушать "Короля и шута".

Я пожала плечами. Говорить, что вид самого Левина буквально кричит о том, что он не только слушал панк-рок, но, вероятно, и сейчас его не чурается, наверное, не стоило. Я и не стала.

— Внешность обманчива. А я тоже была подростком, как и все люди. Вкусы же подростков…

Маг кивнул головой, словно галочку в своем списке поставил. Стало даже любопытно, напротив какого из пунктов.

— А чего-то более конкретного рассказать вы не можете? — снова спросил Левин, чье любопытство явно не было в достаточной мере удовлетворено.

Наверное, я выглядела в тот момент до крайности беспомощной и жалкой.

— Разве что поискать что-то на земле, Кирилл Александрович. Вы ведь уже знаете, что со мной случилось.

Надзирающий инспектор многозначительно хмыкнул, давая понять, что до конца он в мою историю так и не поверил. Хотя что взять с мага? У них все по графику, по схеме, все расписано. Не знают представители этой братии о том, что такое колдовство, точней, знают, но понять так и не поняли за много веков. Тут по формуле ничего не работает, все в любой момент может полететь в пропасть.

И что же, так и будете слепой и глухой, пока суженого не найдете? — не без иронии осведомился Левин.

Я тяжело и безнадежно вздохнула и покачал головой.

— Суженый нашелся, а перемен так и не случилось. Все так же слепая и глухая.

Кирилл Александрович как будто бы удивился моим словам.

— Таки нашли? И как так вдруг вышло, Софья Андреевна? Рассказывали вы мне все с такой безнадежностью…

Говорила. И искренне считала, что никогда не найти судьбой предназначенного мне мужчину, однако почему-то он нашелся. И так ведь легко нашелся, что даже оторопь берет.

— Однако же… — развела я руками, и на всякий случай снова стала осматривать потревоженную чарами могилу.

Смотреть в глаза Левину упорно не хотелось.

— Почему-то вы сейчас выглядите еще несчастней, чем прежде, — отметил Левин с некоей озадаченностью. — Судьба по вкусу не пришлась? А как же "Суженый, ряженый, приди ко мне"?

Я немного пошептала над памятником и констатировала:

— Тело здесь лежит. Плохо.

Да, это была попытка сменить тему. Обсуждать с Кириллом Александровичем суженого не хотелось совершенно, и я старалась увильнуть.

— Как по мне, так куда лучше, если по городу не ходит зомби.

Никак не могла ожидать от него таких легкомысленных слов.

— То, что имеет плоть, поймать легко. А вот с духом будет сложностей куда больше. В этом и проблема, Кирилла Александрович.

Тот нахмурился. Темные брови, и без того словно бы всегда нахмуренные, сошлись на переносице, придав лицу вид поистине грозный и пугающий. Меня даже слегка знобить начало.

— Так что же все-таки там с вашим суженым? И не думайте, Софья Андреевна, увильнуть вам я все одно не дам. Неужели же так плох?

Вот что за упрямый человек?

— Не то что бы… — вздохнула я тихо. — Просто… Наверное, ждала я его так долго, что уже ничего, кроме самого ожидания, мне больше и не нужно. Так подчас случается, когда человек долго живет один.

Левин кивнул, соглашаясь с правдивостью моих слов.

— Все верно, Софья Андреевна, так обычно и бывает. А теперь — не против проехать по некоторым местам в городе? Так вышло, что мне и дальше потребуется ваша помощь.

Я задумалась на несколько секунд, а потом, к собственному удивлению, кивнула, соглашаясь потратить свое время на инспектора. Клиентов сегодня не было, в собственном доме почему-то оставаться было просто невыносимо. А Левин… Ну, не съест же он меня в самом деле?

— Вы хотя бы объяснились с этим вашим суженым? — осведомился у меня Кирилл Александрович, пока мы ехали по городу.

Я только фыркнула.

— Есть вещи, которым совершенно не требуется, чтобы их разъясняли. Вы же не станете сразу после рождения подробно объяснять ребенку, как именно правильно дышать? Нельзя объяснить кому-то, что он твой суженый. Просто однажды потянет. Это ведь судьба. А стоит рассказать — и человек может себе что-то придумать. Знаете, как порой ставят ложный диагноз больному, а у него симптомы сами собой появляются.

Маг, кажется, не особо понимал, о чем я вообще веду речь. Неудивительно, когда речь идет о чувствах и вещах настолько неопределенных, как судьба, обычная логика просто не работала. Да она скорее даже мешала.

— Но если вы в любом случае уверены, что он ваш суженый… Ничего не понимаю во всех этих ведьминских вещах.

В ответ на эти слова я улыбнулась.

— Они же не ведьминские, Кирилл Александрович. Другое дело, что иные люди о них не знают или знают и не верят. И вообще… пусть идет как идет. Не нужно торопить судьбу.

Да и желания особого у меня не было.

Вез меня Левин, как оказалось, в один из торговых центров вблизи моего дома. Не самый любимый, стоит сказать, несмотря на то, что до него на автобусе ехать минут десять, а до тех, что в центре города, не меньше часа добираться с пересадками. Однако я предпочитала потратить больше времени, и выбор больше, и продавцы не дремлют на рабочем месте, взирая на потревоживших их покой покупателей с тоской и презрением.

— Вы решили удариться в шопинг? — позволила себе пошутить я.

Левин поежился, демонстрируя нарочитый ужас.

— Нет уж, на такое я не подписывался.

— Все равно придется покупать новогодние подарки семье и друзьям, — напомнила я. — Эта участь всех ожидает.

Про девушку я упоминать не стала, не зная, что там у Кирилла Александровича на личном фронте. Доподлинно было известно только то, что надзирающий инспектор все еще не женился.

— Да, семье и друзьям, — как-то безрадостно откликнулся надзирающий инспектор. На этот раз не напоказ. Видимо, я все-таки наступила на больную мозоль, сама того не желая.

Выходили из машины мы в поистине гробовом молчании. Левин в мою сторону даже не смотрел, погруженный в какие-то исключительно мрачные мысли.

— Так что же все-таки нам здесь понадобилось?

Маг пожал плечами.

— Да тут какие-то знаки на стенах нашли. Нарисованы, слава богу, не кровью. Но силой фонит неплохо. Кто-то понемногу качает у посетителей жизненные силы безо всякой совести. Это, конечно, не убийство, но тоже хорошего мало, стоит заметить.

Я тяжело вздохнула. Как по мне, так красть чужую жизнь по капле еще хуже, чем просто убить. Подлее, что ли.

— И опять в нашем районе, — проворчала я расстроенно. — Кирилл Александрович, вы мне скажите, только у нас под боком колдуны как с ума посходили, или по всему городу такое безобразие творится?

Левин нахмурился.

— У нас под боком. И действительно, будто с ума посходили. Ваша братия у нас селится неохотно. Да и наш с вами район — место тихое, тут и обычные-то преступники предпочитают не развлекаться, не говоря уж о тех, что обладают колдовскими силами.

Тут я с инспектором была полностью согласна, мой дом был в тихом месте.

— Наш с вами район? — уточнила я с удивлением.

Мужчина кивнул.

— Я живу от вас в десяти минутах ходьбы. Рядом с детским садом.

Вот это оказалось для меня новостью. Кто бы думал, что Левин обосновался так близко от меня, практически соседи.

— А зачем тогда вы у меня под окнами в машине сидели? Пешком дойти разве не в состоянии? — не удержалась от иронии я.

Левин закатил глаза.

— Софья Андреевна, так зима все-таки. Холодно. В машине сидеть куда приятней, поверьте моему опыту.

Логично, учитывая, что у моего подъезда Кирилл Александрович практически жил.

— Знаки затереть сможете? — спросил деловито маг, с надеждой поглядывая на меня.

Я немного замялась, не зная, как поступить. Уничтожать следы чужого преступления вот так сразу? Как-то не тянуло меня на подвиги, особенно на те, за которые может последовать неминуемое наказание. Левин с усмешкой смотрел на все эмоции, которые, разумеется, без труда читал на моем лице.

— А как же все эти ваши бюрократические развлечения? Ну, там протоколы, акты осмотра…

Мужчина пристально посмотрел мне в глаза.

— Не доверяете?

Со вздохом я ответила:

— Равно как и вы мне. Не хочется по собственной глупой доверчивости попасть в беду, а заодно утянуть за собой кого-то из близких.

Левин хмыкнул одобрительно и почему-то грустно.

— Что же, время меняет и вас, Софья Андреевна. Вот вы и перестали видеть во всех только лишь хорошее.

Кажется, такая перемена во мне не так чтобы слишком обрадовала Кирилла Александровича, уж не знаю почему. Да и какое ему вообще дело до того, что творится в моей душе?

— Не переживайте, осмотр уже проведен, протоколы составлены, вся бумажная волокита завершена. Вот только наши маги не могут снять эту мерзость, а запросы Ковен рассматривает невероятно долго, воистину в стиле Ходжи Насреддина, взявшегося учить ишака богословию.

Я невольно улыбнулась, услышав от обычно сурового и сухого, как черствая хлебная корка, человека старую байку, которая изрядно веселила меня в детстве.

— Могу вам даже копии документов показать, специально на телефон сфотографировал, чтобы вас при необходимости успокоить.

Удивлялась я предусмотрительности мага молча, предпочитая разглядывать фотографии. По всему выходило, что Левин сказал мне правду.

— Ну, так возьметесь за дело, Софья Андреевна?

Я пожала плечами и кивнула. Раз никто меня за это бить по рукам не станет, то почему бы и не помочь простым ничего не подозревающим людям.

— Пойдемте. Вы только глаза посторонним отводите, чтобы лишних вопросов не возникло.

Кирилл Александрович тихо фыркнул.

— Это вы, ведьмы, глаза отводите. Мы набрасываем иллюзию. Другие механизмы влияния на сознание.

В очередной раз в Левине проснулась привычная дотошность, граничащая с занудством.

— Верю-верю, — поспешно махнула я, прерывая лекцию в самом начале.

Что делать с подобными знаками мне, конечно же, рассказывали, и я не сомневалась, что сумею убрать чужое злое колдовство. Позвала силу огня, чтобы выжег черную заразу до последней крохи, силу ветра, чтобы пепел разметать. Первый знак сошел легко, словно бы играючи. Левин поводил рукой над стеной, вглядываясь, прислушиваясь, проверяя, не осталось ли чего.

— Ну надо же, Софья Андреевна, — протянул задумчиво маг, подозрительно сощурившись. — Я, конечно, подозревал нечто подобное, но все же весьма впечатлен.

Моей растерянности не было предела.

— О чем вы, Кирилл Александрович?

Маг усмехнулся со странным торжеством, причина которого мне оставалась неясна.

— Сильны вы, Софья Андреевна, неимоверно. Даже матушка ваша за эти знаки браться не решилась, запросила времени, чтобы найти подходящего помощника. А вы вот взялись — и все удалось.

Так вот в чем дело. Яна говорила мне, что я сильна, и советовала никому не рассказывать о том, каков на самом деле мой дар. Однако каким-то непонятным мне образом Левин и сам догадался обо всем. А теперь еще и убедился, что догадки его соответствуют истине.

Чем только теперь обернется для меня его осведомленность? Очередным витком подозрений?

— Вы просто проверяли меня? Мои силы? — тихо спросила я, не зная, что и думать о всем этом.

Маг выглядел на удивление довольным произошедшим.

— Ну, в какой-то мере. Однако знаки и в самом деле стоило убрать, тут не обманул вас. Да и в целом… Ну, слукавил немного, Софья Андреевна, так не велик грех. Однако как же так вышло, что ваша мать не знает, насколько сильна ее единственная дочь?

Я пожала плечами. Велико дело.

— Так ведь мне никогда ни на что, требующее больших сил, замахиваться в голову не приходилось. Зачем? Жизнь состоит из дел мелких, повседневных, они составляют и наше счастье и несчастье. Я и сама не знала, сильна или нет.

Маг сощурился подозрительно.

— Но вас я не удивил, стало быть, уже все о себе поняли. Так?

— Так, — согласилась я и больше ничего добавлять не стала.

Я не знала, по какому пути пойдут сейчас мысли Кирилла Александровича и в чем он начнет подозревать меня на этот раз. Почему он вообще предположил, будто я могу быть сильней тех ведьм, что обычно заговаривают от болезней и снимают сглаз? Должна же быть у него какая-то на то причина.

— А вы не думали, Софья Андреевна, что охотятся-то как раз на вас саму? — огорошил меня вопросом маг.

Сама-то я как раз и подозревала… Но чтобы до этого дошел этот дементор…

— Думала. Из вас вышла просто изумительная гончая Дикой Охоты. Даже мороз по коже, — тихо ответил я, не отводя взгляда.

Левин молчал долго, как по мне — так целую вечность. Просто молчал и смотрел на меня, словно ему открылось какое-то откровение.

— И вы не пытались мне озвучить свои догадки. Ни одного. Чертового. Раза.

Я кивнула.

— Почему? — спросила он, явно с трудом сдерживая гнев.

Краска схлынула с его лица, кожа, кажется, обтянула череп как у покойника.

— Но я же ваша любимая подозреваемая, Кирилл Александрович. Начни я что-то доказывать, вы тут же бы поверили в обратное. Вообще, мне думается, вы способны принять только те выводы, к которым пришли сами, без чьей-либо помощи.

Левин поднял глаза вверх и задышал медленно и размеренно, видимо, пытаясь успокоиться, снова взять власть над собой.

— Могли хотя бы рассказать о своей силе, — почти с обидой произнес маг наконец.

И ведь не понять, что же так сильно задело надзирающего инспектора.

— Зачем же? — удивилась я. — Сильная ведьма без силы воли — слишком желанная добыча, для магов в том числе. На самом деле, больше всего я хотела бы продолжить свою обычную жизнь. Помогать людям в их каждодневных небольших бедах. Не быть под присмотром Совета Ковена, Инспекции или кого бы то ни было.

Маг покачал головой.

— Но ведь так не может быть, не с ведьмой вашего дара. Он ведь дан вам для чего-то, для большой цели.

Я только фыркнула после такого вот заявления.

— Вы ведь можете войти в Совет Ковена, а не жить под его присмотром.

И все-таки чего-то этому мужчине никогда не понять. Он все же известен своим честолюбием, поэтому отсутствие этого свойства в ком-то другом ставило Кирилла Александровича в тупик.

— Но я не хочу, — с улыбкой ответила я. — Совет без меня точно обойдется, а я с огромным удовольствием обойдусь без него.

Левин озадаченно покачал головой, пытаясь снова сложить картину мира. Кажется, с ней как-то не особо складывалось. Я решила молчать и не мешать надзирающему инспектору делать собственные выводы, как он и предпочитает.

— И поэтому вы решили жить в нашем районе и выбираетесь из него только по крайней необходимости? — спросил где-то спустя минуту Кирилл Александрович. — Господи ты боже мой… Вот же везет мне с ведьмами как утопленнику. Словом, сейчас у меня есть сейчас основная версия: вас хотят прибрать к рукам тем или иным способом. Возможно, меня пытаются провоцировать, чтобы я заставил вас считать Инспекцию воплощением зла на земле…

Я рассмеялась, едва не сложившись пополам.

— Но, Кирилл Александрович, я и так ведь считаю Инспекцию воплощением зла на земле. Как и любая ведьма или любой колдун.

Маг передернул плечами, выражая всем своим видом негодование.

— Между прочим, это вы умудряетесь обучать детей даже самому черному колдовству. Как вообще можно учить и как исцелять, и как убивать?

Я закатила глаза.

— Но наше знание — оно ведь целостно. Если не знаешь, как убить, то как научиться лечить? — не сумела скрыть изумления я. — И дело не в том, чему тебя учили, дело в том, что в итоге используешь.

Левин вполголоса выругался.

— Это то же самое, что давать гранату ребенку, а потом ждать, что ничего не взорвется. Никогда не мог понять. Мне только одно интересно, почему у вас не все поголовно черными стали с такой-то свободой информации?

Вот же непонятливый.

— Потому что еще нам рассказывают и о том, что цена за черную магию — твоя собственная душа, — снисходительно улыбнулась я. — А ей обычно принято дорожить, Кирилл Александрович.

Левин буркнул себе под нос "Блаженная" и повел меня к следующему знаку. Ну, что поделать, может, и так, может, и блаженная. Но меня все устраивает, ну, в целом устраивает.

— То есть вы из тех, кто дорожит душой и верит в доброту? — стоя позади меня на эскалаторе поинтересовался почти что с издевкой Левин.

Если формулировать вот так, звучало действительно смешно.

— Пожалуй, что и так.

Разговор оборвался сам собой. Кирилл Александрович очевидно передумал потешаться над глупой ведьмою, мне же не хотелось давать мужчине лишний повод для иронии. Он и так достаточно развлекся за мой счет, наверное, жизнь продлил на несколько лет вперед.

Ну и пусть его. В конце концов, не мнение Левина было в моей жизни мерилом всего.

— А ваш суженый, вероятно, не разделяет ваших идеалов, — предположил вдруг маг, когда со всеми хлопотами было закончено.

Такой вывод вызвал мое недоумение.

— Потому что вы не рветесь к нему, к своей судьбе.

Интересное заключение сделал Левин из моего поведения и скупых слов, которые обронила я, говоря о суженом.

— Признаться, понятия не имею, какие идеалы он разделяет. Быть может, и мои. Впрочем, вряд ли, — откликнулась я безрадостно. — Сейчас мои идеалы мало кому по душе. Раньше, впрочем, думаю было не лучше.

Забавно, но о том же Кирилле Александровиче я знала куда больше, чем о Косте. Ну, что такого известно мне о суженом? Обаятелен и вроде бы честолюбив, рвется в ученики моей матери, но та не спешит соглашаться брать в подмастерья Стаховича, Яна к нему вроде бы относится и ровно, однако упорно не желает видеть Костика на своей территории, хотя со скрипом, но пустила того же Кирилла Александровича. Если так подумать, ни мама моя, ни Яна не были склонны к поспешным и поверхностным выводам, поэтому такое отношение к Стаховичу — оно изрядно настораживало и заставляло искать второе дно у вроде бы приятного человека.

— Вам не нравится тот, кого вам уготовила судьба? — спросил вдруг Левин.

Вопрос… Нет, на самом деле мне понравился вопрос Кирилла Александровича. Его стоило мне задать себе самой. Изменить судьбу, конечно, мне не удастся, она догоняет всех… Но…

— Он… Ждала я, думаю, не его… Но пришел он, такой как есть, — тихо призналась я в собственном почти безнадежном отчаянии. — И, значит, такова моя судьба. Она вообще редко кому нравится.

Каждое слово горечью отдавалось на языке, слезами детской обиды подкатывало к глазам, однако лицо мое оставалось недвижным, безмятежным, как воды моря в мертвый штиль.

— Экая вы, оказывается, фаталистка, — едва ли не с сочувствием в голосе отозвался Кирилл Александрович. — Бороться, вы, как я понимаю, и не собираетесь?

Не выдержав, я рассмеялась.

— Господи, Кирилл Александрович, это ведь судьба. Почитайте любую греческую трагедию, там очень доступно описано, что бывает, когда идешь против нее. Тем более… Он вполне может быть человеком хорошим, просто у меня не было шанса этого узнать до сих пор.

Маг покачал головою.

— По вашим глазам вижу, что вы в это как-то не очень верите.

Не верю? Не то чтобы… Просто мне в голову не приходило, что Константин Стахович может оказаться вместилищем каких-то особенных добродетелей. Мужчина рвется в Совет Ковена, это очевидно абсолютно всем. А к власти стремятся обычно далеко не те, кто желает изменить мир к лучшему ради общего блага. Так что обольщаться не приходится…

Левин внимательно следил за выражением моего лица, кажется, пытаясь прочесть по нему все метания моей души.

— С каких пор вы так хорошо меня узнали? — недоумеваю я, вскидывая подбородок, чтобы удобней было смотреть в глаза мужчине.

Тот развел руками.

— Нас с вами связывает весьма долгое знакомство, разве нет? Поневоле узнаешь человека после стольких лет.

У меня вырвался горький смешок. И это говорит тот, кто подозревает меня во всех смертных грехах. Хорошо же успел он меня узнать за несколько лет.

— Ну, хорошо, готов покаяться, Софья Андреевна, слегка перегнул с подозрительностью. Но что поделать, работа у меня такая, сами понимаете.

Неожиданно Левин улыбнулся. От такого диковинного зрелища я даже оторопела, незаметно ущипнув себя за бедро. Никогда прежде при мне Кирилл Александрович не улыбался. Злорадно ухмылялся — было дело, но вот обычной улыбки мне видеть ни разу не доводилось.

— Ну, не надо на меня так удивленно смотреть. Признаю свою вину, меру, степень, глубину. Просто вы, Софья Андреевна, по нынешним временам подлинный уникум. Редко встретишь сейчас кого-то вроде вас, не от мира сего. Вы в монастырь никогда не собирались уйти?

Я весьма выразительно сощурилась.

— Да-да, понял свою глупость. У вас же суженый. Который вам нужен не больше, чем телеге пятое колесо, но так как суженый, вы героически сожмете зубы и будете терпеть.

Чтобы не наговорить лишнего, я глубоко вдохнула, потом медленно выпустила воздух из легких и только после этого произнесла:

— Кирилл Александрович, я вас сейчас просто стукну.

Левин глядел снисходительно. Ну да, я, конечно, девушка немелкая, метр семьдесят — рост вполне подходящий, но угрожать такой верхотуре по меньшей мере смешно. Эта едва не двухметровая каланча вряд ли понесет большой ущерб от моей агрессии.

— Да бейте, Софья Андреевна, надо же вам когда-то душу отвести. Суженого же бить никак нельзя.

В душе моей поднималась волна праведного возмущения. Да какая там волна — полноценное цунами, которое грозилось смыть привычные спокойствие и отрешенность.

— Да вы нарочно потешаетесь надо мной, — даже не пытаясь скрыть собственную обиду, воскликнула я.

Ощущение было такое, словно меня только что разбудили. Облив ведром ледяной воды.

— Ну, разве что самую малость. Попробуйте мыслить позитивно, что ли. Эти ваши вечные разговоры о судьбе… Вам самой от них и тошно.

Да, объяснять этому живому воплощению практичности и скептицизма что-то из области колдовства — вещь совершенно бесполезная.

Ладно. Все хорошо. Главное, у Кирилла Александровича претензией ко мне больше нет, и это просто невероятно хорошо. Остальное стоит принять как данность и не злиться на чужую нечуткость. На этот раз никаких задержаний и протоколов — и на том спасибо, теперь можно и разойтись с миром.

— Здесь мы уже все сделали, так что с вашего позволения я отправляюсь домой, — сухо сообщила я о принятом решении и резко развернулась на каблуках, пытаясь вернуть обычное для себя состояние духа.

— Софья Андреевна, ну что за детские обиды в вашем возрасте? — вопросил Левин и схватил меня за руку, не давая уйти так просто. — Я вас непременно отвезу.

Обида, быть может, действительно детская, но от этого еще более сильная. В конце концов, мне и так тяжело на душе, когда выяснилось, кто мне предназначен, а надзирающий инспектор своими неуместными замечаниями еще и подрывал решимость принять свою судьбу такой, какая она есть. Это даже можно было назвать жестокостью.

— Пять минут на автобусе, двадцать минут пешком, — упрямо отрезала я, не желая оставаться с ним больше необходимого. — Пешие прогулки полезны для здоровья.

Левин вздохнул, словно бы его удручала моя глупость.

— Метель, Софья Андреевна. Да и я тоже живу в этом районе и отлично знаю, по каким буеракам придется пробираться, чтобы дойти отсюда до вашего дома. Не глупите, я просто отвезу вас домой, что вполне закономерно, ведь именно из-за меня вы здесь и оказались.

Все это можно было счесть вежливой просьбой, если бы хватка на моем запястье не была железной, не вырваться никаким образом.

— Тогда вы расскажете, почему вы на меня взъелись с самого начала, — решила я извлечь хоть какую-то выгоду из этой поистине нелепой ситуации, раз уж все равно отвязаться от такой докуки не выходит.

Была еще вероятность, что вопрос покажется Кириллу Александровичу настолько неприятным, что он тут же решит пойти на попятный и все же оставит меня в покое, но упрямство надзирающего инспектора оказалось поистине необоримым.

— Да не на вас я взъелся… Так, не хотел повторять ошибку, которую однажды уже совершил, — пробормотал Левин, но руки моей не выпустил.

Так и дошли мы стоянки в абсолютном молчании.

Закрыв за собой дверь автомобиля и пристегнувшись ремнем безопасности, я выжидающе уставилась на Кирилла Александровича, надеясь, что сейчас ситуация станет для меня хоть немного понятней.

Левин сел на водительское сидение оперся на руль и сжал его так, словно хотел сплющить. Я терпеливо молчала и ждала, когда надзирающий инспектор соберется с духом и мыслями.

— Вы наверняка слышали, почему меня уволили… — произнес, наконец, Кирилл Александрович, глядя прямо перед собой.

Я пожала плечами.

— Яна говорила…

Левин тяжело вздохнул.

— Ох уж эта ваша подруга. Она, пожалуй, наговорит…

Я немного не поняла, какие претензии у Кирилла Александровича к моей Яне. Она, конечно, та еще сплетница, но имеет привычку проверять информацию, которая через нее проходит.

— Однажды я прохлопал под собственным носом черную ведьму, Софья Андреевна. Невероятная некомпетентность, признаю. Для того, кто высокомерно считал себя одним из лучших работников Инспекции в нашем городе, непростительная ошибка.

Сказать что-то, пусть даже одно только слово, казалось в тот момент неуместным. Левин действительно мне исповедовался, почтил самым ценным даром из всех возможных — откровенностью. Это следовало ценить.

— Я знаю, сейчас говорят, будто мы с ней были любовниками, поэтому ее якобы и прикрыл.

Каждое слово Кирилла Александровича пропитывала безысходная горечь.

— Можете не отрицать, если вдруг есть такое желание. Так даже мои родители думают, а уж про остальных и говорить нечего. Вот только не была она моей любовницей, та ведьма. Я даже романтического интереса к ней не испытывал, — тихо и с обидой на весь мир слово за словом ронял Кирилл Левин.

Выдохнул тяжело, с горьким придыханием, прикрыл глаза, которые, внезапно, оказались зелеными. А мне всегда казалось, что они черные как два бездонных колодца.

— Была на моей территории ведьма. Ну, как, ведьмочка. Лет восемнадцать, зеленая совсем, глупенькая. Так мне тогда казалось… — продолжил свой рассказ маг. — Поймал ее на мелкой порче по собственному почину. Девчонка полюбила женатого и решила, что жена не стена, и подвинуть ее легко. Особенно, если болеет. Провел с соплячкой разъяснительную беседу. Она плакала, каялась, клялась, что больше так не будет. Вот совсем как вы тогда, после кладбища. И взгляд у вас одинаковый. Беззащитный.

История, поведанная подругой, превращалась во что-то совсем другое. Неужели Кирилл Александрович ту ведьму просто пожалел? Решил дать второй шанс? Все так просто… А ведьма подарка не оценила.

А во мне Левин, выходит, все эти годы видел ее.

— Молчите? Ну, и правильно, что молчите, — пробормотал Левин. — Ведьма заплатила штраф, и я думал, на этом все закончилось. А через месяц жена ведьминого любовника уже в могиле лежала на кладбище. Я сам расследовал все, до последнего надеялся, что девчонка та ни при чем. А она, оказывается, черной заделалась и очень давно. Сам ее взял, дело подготовил и начальству сдался. Не мог жить спокойно с такой виной.

Тут я не выдержала и прикоснулась к руке мага, пытаясь таким нехитрым способом выразить свою поддержку.

— Иногда даже правильные по сути поступки ведут к неправильным последствиям, — тихо отозвалась я. — Вы хотели как лучше. Окажись это другая женщина — все обернулось бы иначе.

Левин вздохнул удрученно, измученно.

— Разумеется, карьера накрылась. Вместе со всеми блестящими перспективами. И невеста моя… Ну, что вы так смотрите, Софья Андреевна, у меня была невеста и нет в том ничего удивительного. Так вот, невеста моя разорвала помолвку сразу, стоило только понять, что опала моя продлится долго, если не всегда. А потом, буквально спустя месяц, вышла замуж. За моего близкого друга. Вот так и сложилась жизнь, Софья Андреевна. Невесело.