Ведьма из Ильмаса

21

Я чувствовала себя паршиво, настолько, что видеть никого не могла. Наш план был рискованным, но единственно верным. Я понимала, что стоит на кону, осознавала масштабы бедствия, которое нужно было предотвратить. Однако все это не помогало утешить совесть. Врать Арасу было невыносимо. Особенно если учесть, что он был ключевой фигурой в этом самом треклятом плане. Я забралась на чердак нашего с Майей дома и съежилась у маленького оконца, подсматривая за прохожими на ночной улице. Вот- вот определится наша судьба. Всех нас ждут перемены и либо они приведут к полному краху, либо к совместному процветанию. Как мы с Арасом оказались в центре всего этого? В центре конфликта такого масштаба. Ни он, ни я не имеем прямого отношения к королевской власти, мы лишь сошки, которые должны были оказаться в одно время в одном месте, столкнуть свои силы и возможно отдать жизни за то, что их избрало само провидение.

Я вспомнила, как Ямина ухмылялась, когда мы обговаривали план. Эта бездушная старуха словно знала все наперед. Она видела лишь цель и пути ее достижения. В ее бесконечно длинной жизни чего только не было, скольких только людей она не встречала на своем пути. Кто мы для нее? Часть истории, которую она записывает у себя в голове? Те, чьими усилиями вершится эта самая история? Интересно, сколько она еще проживет? Что еще сможет увидеть и рассказать?

Пыльная коморка под крышей дарила иллюзорное ощущение уединения и относительного покоя. Казалось, если не выходить отсюда, то и вступать в опасную схватку не придется. Все замрет в одном моменте, в этом отрезке времени и уже не сдвинется с места. Здесь меня и обнаружил Арас. Он подошел сзади, опустился на пол, обнял и крепко сжал в своих надежных руках. Так хорошо было просто помолчать, примкнув к его груди и послушать, как уверенно бьется мужественное сердце.

— Мы справимся, — губы скользнули по уху, вызывая теплую волну вдоль спины. — Что бы вы ни задумали, у вас все получится.

Как он узнал, что нужен мне? Вот тебе и самое скверное в человеческой натуре. Я умалчиваю о самом главном, о том, что может стать причиной его гибели, он не задает ни единого вопроса и становится тем, кто придает мне сил. Стало только хуже, но оторваться от него я не смогла. Прочь все мысли о том, что я ему не пара, что я, в конце концов, замужем за тем мерзавцем, что хочет уничтожить мир над головой Араса и его близких. Сейчас я лишь девушка отчаянно любящая его и надеющаяся, что, если мы выживем, Арас все еще сможет смотреть в мое лицо.

— Почему ты ни о чем не спрашиваешь? — я все еще смотрела на улицу, бездумно провожая взглядом Камиллу, которая, вероятно, направлялась к Ямине. — Уже завтра мы выступим против Никаэласа, а ты даже не интересуешься, как именно это будет.

— Если уже завтра ты овдовеешь, то какая разница как именно это произойдет? — Арас улыбался, стискивая меня крепче. Шутка? Если бы не пожирающая меня изнутри вина, то я бы засмеялась.

Я отстранилась, чуть не застонав от сожаления, но мне необходимо было видеть его лицо. Тот ли это человек, что вломился в мой дом, приставил мне к горлу нож и угрожал братством? Все то же лицо, те же руки, тот же огонь в глазах, но он уже не испепелял, только грел.

— Я серьезно, Арас, почему ни о чем не спрашиваешь?

— А что ты хочешь услышать? — нахмурился он. — Если спрошу, ответишь разве? — и тут он прав, конечно. — Я столкнулся с тобой в непростые времена, давил на тебя, угрожал. Но чего добился? Твое упрямство разве можно побороть? Я верю тебе. Верю в то, что если ты молчишь о задуманном, значит, на то есть причина. И веская. Думаешь, это меня не бесит? Еще как, но разве я в силах что-то изменить? Что будет от того, что начну кричать, ломать мебель и выпрашивать у тебя ответы? Ничего. Мы лишь снова поругаемся. А если завтра и ты уйдешь? Если я потеряю тебя?

Потеряю тебя…, пронеслось в моей голове. Как такое возможно? Среди хаоса и страха, обрести что-то настолько прекрасное. Нечто поистине восхитительное посреди смерти! Удивительно и закономерно, ведь жизнь не стоит на месте, никогда. Продолжает свой размеренный ход, аккуратно расставляя все фигуры по местам.

— Ты…, я…, твоя? — пусть не вовремя, пусть не к месту, но он прав, завтра у нас может уже не быть. — Не глядя на то…, что я замужем?

— Я тоже был женат, — пожал плечами Арас.

— Но не так, — я опустила глаза. Неловко было затрагивать эту тему, но и умолчать не совсем правильно. Мне необходимо было знать, что он думает по этому поводу.

— Не имеет значения, — Арас коснулся пальцем моего подбородка и приподнял голову, пытаясь заглянуть в глаза. — Посмотри на меня, ну же.

Так странно знать, что ты вроде как могущественная ведьма, хоть и доказать это не было возможности, но еще и просто растерянная девушка. Любовь делает нас глупыми. Кто это сказал? Понятия не имею, но он был прав, и я тому наглядное подтверждение. Следующий день может стать важнейшим в жизни двух, а то и трех стран, а я думаю о том, как смотрит на меня любимый мужчина. Это ли не глупость?

— Все что случилось лишь стечение обстоятельств. Ты этот брак не выбирала. И передо мной не смей опускать глаза, Ариэлла Тиверия Арамейн! Твой чистейший внутренний огонь уже давно выжег всю ту грязь, которой, как тебе кажется, наделил тебя Никаэлас.

Вот тут я сдалась и позволила себе утонуть в его ласковых глазах. Такая она — любовь? Не задает вопросов, не осуждает, не попрекает. Верит, оберегает, смиренно ждет, ничего не просит взамен. Я коснулась рукой щеки Араса, провела большим пальцем по губам.

— Разве можно так любить? — саму себя спросила. — Так сильно, как я люблю тебя?

Глаза Араса вспыхнули, рот приоткрылся, из груди вырвался отрывистый выдох, и любимые губы медленно растянулись в улыбке. Куда делись смущение и страх? Ради этой улыбки стоило обнажить душу. Макгигон мучительно долго смотрел на меня, заставляя сердце трепетать от волнения, а потом, взяв мое лицо в свои ладони, поцеловал. Медленно, томительно, сладко до дрожи. В этот раз это не было ураганом, но освежающим, так необходимым нам обоим, легким ветром.

— Можно, — оторвался он от моих губ, — ведь я люблю тебя не меньше.

Всю оставшуюся ночь мы не спускались с чердака, просидели в обнимку, то возвращаясь к разговорам, то позволяя себе нежные, каждый раз по-новому чарующие, поцелуи. Теперь мне стало все равно, чем кончится завтрашний день, у меня будет эта ночь, этот чердак и этот мужчина, который готов слепо довериться мне и моим решениям.

Ветреное, пасмурное утро, после бессонной ночи, полностью отражало мое хмурое настроение. Тучи над головой сгустились, но приближения грозы я не ощущала. А не помешало бы. Внутри все сжималось и переворачивалось от страха перед неизвестностью. Мы как слепые котята следовали призрачному плану, в котором не были уверены. Ночью Камилла оповестила всех магов, рассказала им о плане и роли каждого из них в нём. Арас уговорил его величество слепо довериться нам. Король Клифорд принял наши условия, но выглядел все еще слегка ошарашенным. Ему было немного неуютно среди нас, а может и страшно. Это нормально для того, кто видел, на что способны Бром и его сын. Я не смогла отговорить Майю, которая наотрез отказалась оставаться в стороне. За мной ли она вслед шла или за Клинтом, значения не имело. Я считала это самоубийством, она — чем-то само собой разумеющимся. Мои родители тоже не остались в стороне.

Согласно плану, мы должны собраться все вместе и переместиться в окрестности столицы. Никаких особенных хитростей в нем не было, лишь пара козырей в рукаве и те не самые надежные. Исходя из того, что времени у нас было мало, ничего более основательного и безопасного придумать не удалось. Полное безумие, конечно. Но лучше так, чем допустить восстановление Брома, которое приведет к торжеству безумия у власти.

Среди магов царила странная, напряженная тишина. Все понимали, что горстка отчаянных вряд ли одержит победу, но им было что терять, если Никаэлас победит. А уж, каково было мне, и говорить не стоило. Ведь это я вернула ему дар, который позволил осуществить задуманное.

Я почувствовала теплую руку, сжавшую мои пальцы. Даже смотреть не стала, просто прикрыла глаза, впитывая поддержку Араса. Еще мгновение и все, кто собрался сегодня на встречу со смертью, взялись за руки. Переместить такое количество людей, пусть они и маги не так-то просто. Сложность была еще в том, что мы хотели остаться незамеченными, хотя бы какое-то время. Такой всплеск магической силы почти ничем нельзя прикрыть, но это и был один из двух наших козырей. Надеюсь, сработает.

Негромкое бормотание Ямины возвестило о том, что она начала перемещение. Сложное, многогранное заклинание далось ей нелегко, но уже через минуту мы оказались на поляне, окруженной густым перелеском, за дворцовыми стенами. Я покрепче перехватила руку Араса:

— Прости за все, что должно произойти, — горячо зашептала, глядя в его глаза. У меня может уже не быть возможности попросить прощения. Марон запретил мне даже намекать на что-либо, но я не удержалась. Так больно было снова лгать ему. — Прости, что не могу рассказать всего, но тебя Никаэлас прочтет не напрягаясь…

— Стой, — Макгигон легонько тряхнул меня, приводя в чувства, — я понимаю. Что-то подобное приходило мне в голову. Когда придет время, просто скажи, что я должен сделать.

Сердце вспыхнуло огнем, ему стало тесно в груди. Так хотелось прижаться к этому невероятному мужчине и ни за что никуда не отпускать, но я просто кивнула в ответ, надеясь, что мои глаза все сказали за меня. Если суждено сегодня погибнуть, то это высшая награда — умереть рядом с ним. Я зажмурилась, подавляя желание разрыдаться, и нехотя выговорила:

— Мы должны скрытно проникнуть во дворец. Эффект неожиданности — наш единственный шанс. Маги рассредоточатся и зайдут с разных сторон. Ты останешься со мной.

Слова давались нелегко, словно после себя оставляли привкус. Даже сплюнуть захотелось. Но горечь сейчас не то чувство, на котором стоило заострять внимание. Надеюсь, Арас простит. Не знаю о чем он думал, но лицо Макгигона осталось все таким же сосредоточенным и немого напряженным.

Буран накрыл нас временным куполом, который был призван спрятать нас, пока не придется разойтись. Маги медленно двинулись к стенам города. Сердце замирало, а потом робко трепыхалось, предчувствуя беду. И как оказалось не зря. Стоило нам выйти из тени деревьев, как изумленный возглас прокатился от мага к магу и от человека к человеку. Нас уже ждали.

Я резко остановилась, стоило увидеть довольную ухмылку Никаэласа. Мой муж стоял, в окружении своих приспешников, и наслаждался происходящим. Его взгляд упал на наши с Арасом сцепленные руки, брови изогнулись, он усмехнулся. Поддаваясь нелепой неловкости, я хотела выдернуть руку, но Арас не позволил, лишь крепче сжал мои пальцы.

Оторопевшие маги инстинктивно сдвинулись теснее. Вот тебе и эффект неожиданности.

— Но как? — пробормотал Арас. — Как он узнал?

Хороший вопрос. Никаэлас вышел чуть вперед, слегка поклонился и засмеялся. Если бы не глубокое презрение к нему, я бы посчитала этот смех весьма приятным.

— Как я рад, что вы сами пришли ко мне! — сказал он, приближаясь. — Неужели вы решили примкнуть к рядам победителей? Ах, нет…, думаю это что-то другое.

Его печать сияла, как ночная звезда. Никаэлас был наполнен ее силой, дарующей власть над всеми магами. Он считал себя непобедимым. Как ни странно, это хорошо. По напряженным лицам своих друзей я поняла, что мой муж пытается узнать, что же мы скрываем, на что надеемся, зачем пришли. Как я и боялась, лишь Арас был уязвим перед Никаэласом.

— Вижу, вижу. Поражен вашей смелостью и предприимчивостью! — Как же быстро он умел переходить от веселости к тихой ярости. — Однако это было глупо. Признай, моя драгоценная женушка.

Слегка передернуло от такого обращения. Я увернулась от его пальца, почти коснувшегося моей щеки, он пожал плечами.

— Как ты узнал? — сквозь зубы выговорила.

— Не буду кривить душой, тут нет моей заслуги, — Никаэлас изобразил нечто похожее на сожаление, а потом развернулся к толпе соратников.

Вперед вышла маленькая фигурка, которая смело зашагала в нашу сторону. Бести улыбалась, стремясь к протянутой руке Никаэласа.

— Бести?! — изумился Арас. Его неподдельное удивление заставило мое сердце сжаться. — Но…, как?

— Прости, Арас, — вполне взрослым голосом сказала она и вмиг обернулась прекрасной девушкой, которая скользнула пальчиком по груди Никаэласа, а потом прижалась к застывшему Макгигону. Она как кошка потерлась о плечо мужчины и расхохоталась.

— Я не понимаю, — Арас выглядел растерянным. — Кто ты?

— Позволь тебе представить, — улыбнулся Никаэлас, — Бестия — одна из двух сестер, создавших этот мир.

— Богиня?

— Ну, прежней власти у нее уже конечно нет, но и сейчас она все еще сильна, — Никаэлас был крайне доволен собой. Руки зачесались смазать эту ухмылку с его лица, но пока печать его защищает, мне с ним тягаться нет смысла. Да и никому из нас.

— Ты подослал ее к нам, чтобы шпионить? — спросил Арас, намеренно не глядя на богиню, которая так и вилась возле него.

— О нет, это была полностью ее инициатива, весьма, признаться, полезная и для меня.

Сердце забилось чаще, когда тонкий пальчик богини скользнул по моей спине. Чего же она ждет? Неспокойно мне, ох, как неспокойно. Этого момента мы все ждали, этого момента мы боялись. Не так просто разыграть козырь, который настолько своенравен. И снова тихий смех Бестии прозвучал в моей голове, но в этот раз он пробрал до мурашек. А вдруг все обернется прахом? Я посмотрела на Марона, его стиснутые зубы и внимательный взгляд, следивший за богиней, выдавал те же тревоги, что одолевали и меня. Вот он — момент истины. Бестия шутливо взлохматила волосы Араса и резко обернулась. Все застыло, как будто замерло на глубоком вдохе, перед последним выдохом. Лишь я и Арас сохранили подвижность.

— У тебя всего несколько секунд, — скомандовала богиня, переменившимся голосом. Я даже выдохнула от облегчения.

Арас бросил вопросительный взгляд на меня, он словно говорил: Ты знала? Как же хотелось все объяснить, но времени не было. Не сейчас. Дай только провидение, чтобы мы выжили, а там я покаюсь от всей души.

— Послушай меня, Арас, — я поняла, что мне не справиться со слезами, выступившими на глазах. — У нас всего одна попытка, только один шанс! Прости, что всё вот так…, что…

— Не время, Ариэлла, — грубо прервала меня Бестия, — я не смогу долго удерживать! Решайся!

Она была права, пришлось взять себя в руки. Как бы ни было страшно за него, как бы ни было больно, но именно Арас должен сделать этот шаг. Именно ему выпало стать вторым козырем в наших рукавах. Только я одна знаю, скольких усилий мне стоило смириться с этим, сколько терзаний пришлось пережить, чтобы осилить эту непосильную ношу.

— Арас, — я уже глотала слезы, напугав, ничего не понимавшего Макгигона, — мне очень жаль, но только ты можешь разрушить печать Равия Ледоуста. Только ты таишь в себе подобную мощь, которая может спасти нас.

Пока говорила, сжимала дрожащими руками его плечи, но не для того, чтобы его утешить, скорее для себя самой, снова питаясь его поддержкой. Как же непросто сообщить любимому человеку, что он может вот-вот погибнуть.

— Какая мощь? О чем ты?

— И снова некогда объяснять, — я едва стояла на ногах. — Звучит чудовищно, я знаю, но умоляю, доверься мне снова.

Вряд ли он до конца осознавал, на что соглашается, но Арас был решительным человеком и умел просчитывать варианты. Он не мог не понимать, что время сейчас на вес золота. Просто кивнул, даже думать долго не стал.

— В тебе таится мощь самой богини. Именно ты несешь в себе благословение Агнии. Именно в тебе заключена та самая сила, что напитала печать Равия, — лицо Араса менялось по мере того, как он вспоминал рассказ Ямины.

— Это значит, что сила, заключенная во мне, может ее уничтожить? — медленно спросил он, а потом, увидев мой кивок, улыбнулся. — Но это же прекрасно! Разве нет? Почему же ты плачешь?

— Арас…

— Эта мощь может тебя убить, — Бестия не скрывала нетерпения. Я затянула, она недовольна. — Ты всего лишь человек, пусть и потомок моей сестры. Твоя оболочка может не выдержать той энергии, что я высвобожу. Вместе с печатью ты можешь уничтожить и себя.

— Я готов! — не раздумывая, отозвался Макгигон. — Если я могу сделать хоть что-то, что поможет спастись от Никаэласа, то тут и думать нечего. Что от меня требуется?

— Арас! — даже подумать не могла, что это будет так тяжело. Десятки раз я представляла себе этот разговор, но мои фантазии и рядом не стояли с тем, что происходило на самом деле. А если я потеряю его? Внутри все скрутило от ужаса и боли, Арас не мог не заметить.

— Твоя задача полностью открыться мне, настолько, насколько ты еще никогда не раскрывался. Божественная мощь Агнии оберегает тебя, поэтому, когда ты в сознании, черпать из тебя силу практически невозможно, — сказала Бестия.

— Я готов! — повторил мужчина решительно.

— А я нет…, - простонала я, цепляясь за него руками. Так долго держалась, а тут, у самого края, раскисла.

— Все будет так, как должно, милая, — ласково сказал он. — Мы все равно будем вместе, в этом мире или в другом. Я благодарен судьбе за то, что могу быть тем, кто даст тебе шанс победить Никаэласа.

Арас быстро поцеловал меня и кивнул богине, которая чуть было не закатила глаза от последней сцены. Она в мгновение ока оказалась у него за спиной. Всё вокруг вновь пришло в движение. Никто даже не заметил, что мир останавливался на мгновение. Только Никаэлас скользнув по мне взглядом, не упустил из вида мое зареванное лицо. Мой муж нахмурился, замер, а потом посмотрел на Бестию, которая криво усмехнулась и сжала плечи Араса.

— Ах, ты…, - только и успел воскликнуть он, выставляя печать вперед, инстинктивно понимая, что должен обороняться.

Бестия этого и ждала. Маги, как по команде, бросились в разные стороны, я же не смогла и шагу ступить, будто в землю вросла. Спина Араса выгнулась, на лице отразилась чудовищная мука, он закричал. Его глаза вспыхнули, из распахнутого рта хлынула энергия, но на этот раз богиня ее не сдерживала. Прежде чем Никаэлас успел опомниться, Бестия направила эту мощь прямо в печать Равия.

— Нет! — закричал мой муж, пытаясь отгородиться, но Марон, Ямина и все остальные вмиг обступили мага, создав крепкий барьер, не позволявший ему защититься.

Арас не переставал кричать, выпуская мощь своей прародительницы. Его тело будто разрывало на части. Кожа натянулась до предела, он буквально иссыхал, словно внутри остались лишь кости. Под глазами залегла густая темнота, которая расползалась по всему лицу и следовала дальше. Вместе с энергией Агнии его покидали и жизненные силы, он умирал прямо на моих глазах. Не в силах смотреть на это, я сделала то, что сама не ожидала. Проскользнув между магами, я схватила Араса за руку и попыталась разделить с ним его муки.

— Ария, не смей! — крикнул Марон, но было уже поздно. Чудовищная боль обрушилась и на меня. Свободной рукой я схватилась за голову и тоже не смогла сдержать крик.

Держись, Арас! Держись!

Ярость исказила лицо Никаэласа, он понял, что выхода для него нет. И как бы мне не хотелось в этот же миг овдоветь, я понимала, что смерти его допустить нельзя. Энергия Агнии не только печать уничтожит, но и жизненную силу этого мерзавца. Но он нужен нам живым.

Печать на руке мужа запульсировала, свет в ней начал меркнуть, Никаэлас застонал, отчаянно пытаясь противостоять. Чуть вперед вышел Буран, он осторожно приблизился к потоку энергии, нервно растер ладони, а потом вытянул руки и хлопнул в ладоши. Из печати хлынул новый поток, который устремился к Никаэласу. Это была его жизненная ветвь, она возвращалась к хозяину. Подождав сколько нужно, Бестия усилила натиск и вокруг разом все померкло. Печать погасла. Никаэлас схватился за сердце и упал на колени. Я же подхватила Араса. Его силы иссякли, но он был еще жив.

— То, что ты сделала, безрассудно, Ариэлла! — Гневно проскрипела Ямина, сверкая молниями из глаз. — Ты в своем уме? Тебе нужны твои силы, а ты …

— Хватит! — резко прервала ее я, не пряча и своей ярости. — Мне достанет сил, будьте уверены!

— Я позабочусь о нем, — тихо сказала Жизэ.

Майя помогла ей поднять мужчину на ноги и отвести немного в сторону. Он сделал свое дело. Хвала небесам, что остался жив. Однако если я не закончу то, что мы начали это может быть ненадолго. Я посмотрела на Бестию.

— Дальше ты сама по себе, моих сил уже не хватит, — что-то похожее на одобрительную улыбку промелькнуло на лице богини. — Ты справишься.

Никаэласу не понадобилось много времени, чтобы прийти в себя, он довольно быстро вновь поднялся на ноги. Теперь его красота обжигала ледяной яростью.

— Ты заплатишь за это, мерзавка! — выплюнул он. — Пусть ты лишила меня печати, но я все еще невероятно силен! Ты зря позволила моей жизненной силе вернуться!

Конечно, я сделала это не без умысла, но ему всё знать пока не обязательно.

— А ты зря позарился на эти земли! — не уступила я. — На что ты надеялся? Что ворвешься в мой дом, а я смиренно склоню перед тобой голову? Ты думал, мы позволим тебе глумиться над нашим миром?

— Я лишь воздал по заслугам тем, кто этого заслуживал! — прогремел Никаэлас. — Моего отца заточили во льдах, меня бросили в Листроке. Я поклялся, что уничтожу Миранос и Ильмас и верну своего отца к жизни, бросив к его ногам этот мир! А ты, дорогая моя, уже смиренно валялась у моих ног! Уже скулила предо мной!

Его слова больно ударили, но я устояла, в ярости сжимая кулаки. Мне и так до конца дней своих не забыть, чего стоило это замужество. Итог один — не хочу слушать его мерзости, пора закрыть его рот. Не желая больше ждать, я швырнула в него мощный поток энергии, чуть было не сбивший Никаэласа с ног. Нужно было прощупать, на что он все еще способен. Подонок развел руки в стороны, а потом соединил их над головой. Земля дрогнула, выплевывая из своих недр раконов. Злобные псы вмиг бросились в атаку. Маги и люди приняли удар. Все перемешалось. Соратники Никаэласа тоже встали на защиту своего хозяина. Майя! Моя Майя выхватила два коротких кинжала, что подарил ей Клинт. У нее были свои счеты с этими тварями. Арас, едва державшийся на ногах, обнажил меч, стиснул зубы и кивнул мне.

Вознеся тихую молитву, я переключилась на мужа. Едва успела уклониться от взмаха его руки. Он оказался слишком близко. Плохо. Я резко присела и проскочила ему за спину, подняла руки, взывая к земле. Мощные столпы выросли по единому маху, плотно окружив Никаэласа. Его руки оказались прижатыми к телу. Это даст мне немного времени. Закрепила результат толстым слоем крепких ветвей вьюна, которым обвязала столпы, как веревкой. Так надежнее.

— Камилла! — закричала я, призывая свою верную помощницу.

Женщина отразила натиск ракона и кинулась ко мне, осознав, что именно от нее нужно. Движения её были быстрыми, четкими. Марон тоже подоспел. Они приложили руки к голове моего мужа и начали читать заклинание. Мои глаза засветились, узоры откликнулись на призыв магии. Я была готова впустить в себя дар, который мне возвращали маги. Как только Никаэлас понял, что происходит, взревел, завертел головой, начал прорываться. Я приблизилась, пытаясь ускорить процесс, но не все так просто. Мерзавец не собирался облегчать нам задачу. Заметив наши затруднения, Буран громко свистнул, и этот свист заставил всех зажмуриться и пасть на колени. Никаэлас, на время сбитый с толку, немного замедлился. Это и помогло. Дар ворвался в меня, как нечто родное, как что-то, что и вовсе не должно было меня покидать. И вовремя. Мой противник прорвался с такой силой, что меня отбросило. Я в кого-то врезалась, не сразу понимая, что это ракон. Дьявольский рык, взбудоражил кровь, я быстро отскочила, но позади был другой. Клинт, который оказался поблизости, пришел на помощь, разрубая псов прямо на ходу. Чуть поодаль, Арас тоже прорывался ко мне. Как он еще на ногах держался? Майя тоже была неподалеку, ранена, но жива. Такой я ее еще никогда не видела. Столько внутренней силы, столько отваги. Ее, забрызганное кровью, лицо выглядело устрашающе. Не стоило так отвлекаться. Мерзкая лапа полоснула когтями по ноге, я вскрикнула и отбросила тварь подальше, ударив ею в дерево. Повсюду сражались люди и маги. Тела уже заполняли поляну. Его величество отдавал команды, размахивая своим мечом. А твари все лезли из — под земли. Но и люди прибывали. Увидев битву, за стены города стекались его жители. Это было невероятно. Они окружали своего короля, вставая на его защиту, точно так же, как и маги, прикрывавшие его своими телами. Пора прекращать все это.

Я глубоко вдохнула, отыскала взглядом Никаэласа, насытилась собственной ненавистью, освободила магию. Тучи надо мной яростно столкнулись. Гром прогремел такой силы, что все живое вокруг затихло от страха. Моя мощь оторвала меня от земли, гром ударил с новой силой. Я ощутила, как по коже прокатилась энергия молний. Вокруг потемнело. Внизу прозвучал ведьминский призыв. Маги воды, все разом, призвали дождь. Аж мурашки собрались на затылке от мощи моих друзей. Гроза разразилась смертоносная. Она питала меня, она возрождала меня. Втянув носом воздух, я высвободила змейки молний, которые испепеляли псов. Ярость сдержать было сложно, я чувствовала как теряю контроль над собой. Я видела лишь врага, видела лишь его ненависть, а моя собственная застилала глаза. Я думала о семье, о Картуше, обо всех, кто все эти годы противостоял монстру, защищая свой дом. Я думала о Лидии, обо всех жертвах жнеца. О Милене. И не осталось силы равной моей. Я направила молнию прямо в Никаэласа. Он попытался отразить мой удар, но уже ничто не могло противостоять мне. Я наслаждалась тем, как его корчило от боли, и хотела хохотать в голос.

— Ария, — негромкий голос Араса прорвался сквозь мою броню. — Не надо…

Где-то в глубине души, я понимала, что творю ужасное, но этот подлец не заслужил, чтобы мой любимый мужчина защищал его.

— Ария, ты победила, — ласково сказал Макгигон, приближаясь ко мне. — Все кончено.

Ноги коснулись выжженной земли. Я огляделась тревожно. Люди смотрели на меня со страхом. Только этого не хватало, я ужаснулась. Любимые глаза умоляли, и столько в них было боли, что я не выдержала и сдалась. Отпустила Никаэласа. Рухнула в руки Араса, заплакала.