Великий итальянский атеист Ванини

Глава первая НА РОДИНЕ

Когда Ванини говорил о своей родине, этом «драгоценном камне в кольце земель», он прежде всего имел в виду свою родную деревню Тавризано. Всю жизнь он с благоговением вспоминал ее и после скитаний возвращался сюда, как в родной дом. Свою первую большую книгу Ванини — уже прославленный мыслитель — посвятил владельцу Тавризано герцогу дон Франсиско де Кастро, у которого служил его отец. Посвящение книги известной и знатной особе (дон Франсиско был в эти годы послом Испании в Риме) было тогда не только традицией, но и способом гарантировать выход ее в свет.

Его отец Джованни Баттиста Ванини обладал оптимистическим характером, сильной волей и ясным умом. Он был хорошо знаком с античной литературой и высоко ценил философские знания. Когда ему было более 70 лет, он тяжело заболел. Узнав от врача, что часы его сочтены, он встал с постели и, как пишет Ванини, подобно императору Веспасиану, заявил, что ему приличествует умереть стоя.

Джованни Ванини служил у тавризанского герцога, а по некоторым данным являлся его управляющим, поэтому можно полагать, что он был человеком дворянского происхождения. После его смерти, очевидно, не осталось большого наследства, и юный Ванини, его второй сын, годы учебы провел в нужде.

В «Диалогах», вышедших в 1616 г., собеседник Ванини, его друг Александр говорит ему: «Имея 30 лет от роду, ты воздвиг такие замечательные памятники знаний». Речь могла идти о его первой большой книге — «Амфитеатр», увидевшей свет за год до «Диалогов» — в 1615 г. Исходя из этого, 1585 год определяют обычно как год рождения Ванини.

Обычно Ванини именуют Лючилио, в то время как при крещении он получил имя Джулио Чезаре (Юлий Цезарь). Еще в семнадцатом веке Мари Мерсени выдвинул версию, согласно которой Ванини после окончания университета отправился в родные края и в Неаполе собрал 12 своих единомышленников, которые произвели между собой раздел всей Европы в целях «сеять учение атеизма». При этом разделе Ванини якобы досталась Франция, духовным завоевателем которой ему суждено было стать: по примеру великого покорителя Галлии (Франции) в древние времена, он принял гордое имя Юлия Цезаря (по-итальянски Джулио Чезаре), оставив слишком простое для такой высокой миссии имя Лючилио. Мерсени хотелось во что бы то ни стало очернить Ванини, и он считал лучшим способом для этого назвать его атеистом и гордецом.

Эту фантастическую версию вынужден был опровергнуть еще Давид Дюран (католический писатель XVIII в.), настолько она была надуманной и неправдоподобной.

Французский писатель Гарасс, современник Мерсени, писал: «бедный Лючилио менял имя три или четыре раза… так, будучи в Гаскопии, он назывался Помпео, в Голландии — Джулио Чезаре, в Париже — Юлий Цезарь Ванини, в Лионе добавил Тавризано, в Тулузе — Лючилио» ⁹. Это объяснение имеет некоторое обоснование: Ванини, действительно, приходилось скрывать и менять свое имя, так как его знали как философа-вольнодумца и всю жизнь следили за ним. Когда, после выхода в свет его «Диалогов», доктора Сорбонны ¹⁰ потребовали сжечь книгу и наказать самого автора, Ванини пришлось бежать из Парижа в Тулузу, где он пытался скрыться под именем Лючилио. Там он был схвачен, судим и казнен, и его судья Грамон, описывая эти события, называл его Лючилиус (Лючилио), как сам Ванини именовал себя в Тулузе. Этот последний псевдоним Ванини и закрепился в литературе в качестве его имени, так как с ним была связана наиболее известная и самая трагическая страница его биографии.

Автограф Джулио Чезаре Ванини (Неаполитанский архив)

В обоих своих произведениях Ванини именует себя Джулио Чезаре, неаполитанцем, тавризанцем и называет ученые звания, действительно ему принадлежавшие. В «Диалогах» он ведет разговор со своим другом Александром под своим истинным именем — Джулио Чезаре. Сохранившийся в неаполитанском архиве документ подтверждает, что это было его настоящее имя. 6 июня 1606 г. двадцатилетний Ванини принес письменную присягу: «Я, Джулио Чезаре Ванини из города Лечче, торжественно обязуюсь, свято обещаю и присягаю, (в чем) да поможет мне бог и это святое евангелие господне»11.

Содержание присяги является традиционной формулой и не представляет какого-либо интереса, однако ее текст показывает, что действительным именем Ванини было Джулио Чезаре, так как в официальном документе не мог быть использован псевдоним. И, наконец, в донесениях агентов инквизиции он также называется Джулио Чезаре.

…Джулио Чезаре Ванини был красивым, здоровым и одаренным ребенком. Ванини говорил о себе: «…тело мое мало подвержено болезням, я имею приятный вид и ощущаю в себе достаточно высокий ум».

Как уже сказано, Джулио был вторым сыном в семье, и это осложняло его положение. Его старший брат Алессандро имел преимущества и при получении наследства и в отношении покровительства со стороны герцога де Кастро. Известно, что, когда Джулио Ванини вступал в ор ден кармелитов в 1603 г., он получил в кредит небольшую сумму от одного своего соотечественника.

В Неаполе Ванини находился в монастыре св. Терезы дельи Скальци. На его развитие и образование оказывали влияние как кармелитская традиция обучения, так и южноитальянские гуманистические кружки. Большое значение в формировании мировоззрения и характера Ванини сыграла своеобразная политическая обстановка в Южной Италии, в Неаполе, где иноземное владычество приводило к резким формам классового и религиозного протеста. Поэтому творческого пути Ванини нельзя понять, не рассмотрев социального, экономического и политического положения южной Италии в целом и Неаполя в частности, не обратившись к истории южноитальянско го протестантизма.

Италия в течение всего средневековья не была единой. На ее территории находилось множество мелких государств. Самым большим из них было Неаполитанское королевство, занимавшее почти треть территории полуострова. С давних времен солнечная Италия, край оливковых рощ и виноградников, страна цветущих городов, привлекала взоры чужеземных захватчиков. Особенно это относится к Южной Италии, поскольку ее правители, естественно, становились хозяевами Средиземноморья. На юге Аппенинского полуострова побывали сарацины, захватившие житницу Италии — Сицилию и часть Калабрии. Затем появились новые пришельцы — норманны, подчинившие себе Сицилию, Калабрию и Апулию. Последняя была родной областью Ванини. Норманнов сменили войска Карла Анжуйского, брата французского короля. Именно при них столица была перенесена из Палермо, главного города Сицилии, в Неаполь, и все королевство получило наименование Неаполитанского Вскоре Сицилия попала под власть испанских правителей, которые в середине XV в. овладели всем Неаполитанским королевством. Испанское иго длилось в Южной Италии на протяжении трех веков.

В тот период, когда юг Италии попал под иго испанских властителей, городские республики Центральной и Северной Италии переживали пору своего расцвета. Феодалы теряли там свои политические права, и хозяевами положения становились богатые купцы, владельцы сукнодельческих и шелкоткацких мануфактур. В этих городах, по образному выражению Энгельса, наблюдался «закат феодального средневековья», занималась «заря современной капиталистической эры» ¹². Раннекапиталистические отношения, развивавшиеся в итальянских городах, обусловили величайший прогрессивный переворот в об ласти науки, культуры и идеологии, — то, что мы называем эпохой Возрождения.

Однако уже во второй половине XV в. происходит заметное сокращение мануфактурной промышленности итальянских городов, намечается процесс феодальной реакции в экономике и политике. Он усиливается в связи с открытием Америки и перемещением торговых путей к берегам Атлантики.

В конце XV в., когда явно обозначился экономический упадок страны, Италию в течение нескольких десятилетий терзают нашествия иноземцев. Войска французских и испанских феодалов разрушали цветущие города, несли с собой неисчислимые бедствия и страдания народу Италии. В результате этих войн Италия была разделена между Францией и Испанией. По договору, подписанному в 1559 г. в Като-Камбрези, Испания получила земли северной Италии — Ломбардию, острова Сицилию и Сардинию и все Неаполитанское королевство. Сохранение раздробленности Италии было в интересах испанских правителей.

Испанские гарнизоны нередко стояли даже в тех итальянских государствах, которые не принадлежали Испании. В значительной части Италии, попавшей под власть испанцев, властвовали вице-короли, опиравшиеся на военную силу и пресекавшие малейшее неповиновение при помощи беспощадно действовавших трибуналов Правда, для видимости испанские власти сохраняли в южноитальянских городах органы сословного представительства, но последние не играли никакой роли в политической жизни государства.

Испанские правители способствовали закреплению феодальных порядков в Неаполитанском королевстве, покровительствовали дворянству и духовенству, являвшимся их социальной опорой. В мрачной обстановке порабощенной Италии только паразитическое дворянство, окружавшее трон неаполитанского вице-короля, и многочисленное духовенство, благословлявшее существующий порядок, жили привольно и чувствовали себя хорошо, но даже среди дворянства проявлялись иногда антииспанские настроения Роскошь господствующего класса и нищета народных масс составляли резкий контраст.

Многие века иноземного владычества не могли не наложить особою отпечатка на образ жизни южных итальянцев Феодальная эксплуатация и национальный гнет способствовали тому, что здесь, на юге, сложился свое образный характер гордых и вольнолюбивых людей, не желавших подчиняться испанскому закону и слову католического учения

Примером тому служат великие мыслители этой эпохи, лучшие представители своего народа — Кампанелла, Бруно, Ванини. Все они были выходцами из Южной Италии

К началу XVI в в Неаполитанском королевстве про изошла смена династий в 1503 г вместо арагонских правителей в Неаполе появились всесильные представители Мадрида — испанские вице-короли Они видели в Неаполитанском королевстве лишь источник своего обогащения Действительно, Южная Италия была богатой страной здесь выращивали прекрасные сорта винограда и оливки, вырабатывали шелк-сырец и добывали железные руды На относительно небольшой территории в XVI в проживало население, лишь немного уступающее таким странам, как Англия и Нидерланды в конце XVI в. в Южной Италии насчитывалось свыше 2 400 000 человек, к началу XVII в — более 2 700 000 человек. Испанские власти выкачивали средства из Неаполитанского королевства в 1616 г различными путями было получено 450 тыс дукатов; в 1622 г. они вывезли из него товаров на 3 млн скуди, в то время как ввоз едва достигал суммы в 1 млн. Несмотря на активный торговый баланс, королевство беспрерывно находилось на дефицитном бюджете: с 1595 по 1608 г. он колебался от полутора до трех миллионов дукатов. Это объяснялось, прежде всего, наличием огромного бюрократического аппарата, сильно разросшегося в середине XVI в. при правлении Филиппа II. Неаполитанское королевство было наводнено испанской, немецкой и итальянской пехотой, опоясано целой системой крепостей, окружено испанским флотом. Военные расходы поглощали в начале XVII в. более 1 200 000 дукатов. Двор вице-короля утопал в роскоши.

Большую роль при вице-короле играл возглавлявшийся им Государственный совет, в состав которого входили два регента и секретарь, занимавшиеся всеми вопросами управления страны. Кроме того, вице-король имел двух личных секретарей, один из которых ведал военными делами, другой — вопросами юстиции. Эта правящая верхушка — блюстители законов испанской короны в Южной Италии — творила любые беззакония во имя личной наживы. Из Италии была вывезена масса произведении искусства. Так, вице-король Медина вывез в Мадрид две картины Рафаэля, одна из которых была изъята по его приказу из церкви Санта Мария алла Сантита.

За все расплачивались крестьяне и трудовой люд городов, так как богатое духовенство, державшее в своих руках почти ²/₃ всех земель, было освобождено от налогов. Кроме бесчисленных налогов, под тяжестью которых изнывал простой народ, существовали еще и феодальные «донативы» (приношения). Во времена Ванини эти «приношения» давали правителям около 600 000 дукатов в год. Крайне тяжело отражались на жизни населения налоги на вино и особенно на фрукты и овощи. Показательно, что одно из крупнейших восстаний первой половины XVII в. — восстание Мазаньелло, в результате которого в Неаполе была образована республика, продержавшаяся около года, — началось в связи с введением налога на фрукты и овощи. Венецианский посол при неаполитанском дворе Липпомано писал в своем донесении: «сборщики налогов, чтобы заставить народ платить налоги, сдирают крыши с домов, действуют самым жестоким образом и толкают людей на то, что они вынуждены образовывать грабительские шайки, именно поэтому страна полна разбойников и убийц… Этим объясняется, что под суд и на галеры здесь отправляют больше людей, чем во всей остальной Италии и Испании вместе взятых» ^13. Неаполитанское королевство в XVI–XVII вв. превратилось в страну нищих и бродяг. Население попало в та кое же положение, как согнанные с земли английские крестьяне XVI–XVII вв., о которых Маркс говорил, что они были «подвергнуты наказанию за то, что их насильственно превратили в бродяг и пауперов» ¹⁴.

Бандитизм был неотъемлемой чертой южноитальянского быта. В столице королевства — Неаполе, одном и самых крупных европейских городов, — царили профессиональные бандиты, объединявшиеся в компании. Знаменитым «королем компании» был Марко Шьярра, возглавлявший 600 бандитов.

Ванини не без основания считал Неаполь своим родным городом. Он нс раз бывал здесь, сдавал экзамены и получил ученую степень. Значение Неаполя как крупнейшего административного, хозяйственного и культурного центра, население которого доходило в начале XVII в. до 225 932 человек, вырисовывается еще более четко, если учесть, что в столице Сицилии Палермо проживало в этот же период немногим более 100 000 человек, а в папском Риме и того меньше.

Неаполь был городом резких социальных контрастов Значительную часть населения Неаполя составлял городской плебс, оказавший немалое влияние на ход политических событий. Неаполитанские городские низы назывались «лаццарони» — по имени евангельского нищего Лазаря. На фоне роскоши придворных и городской аристократии особенно резко выделялись лаццарони, теснившиеся у церквей, харчевен и лавок, в узких лабиринтах неаполитанских улиц. Их видел здесь двадцатилетний Ванини. Именно здесь, в городе, где царил религиозный культ с его красочными и впечатляющими церемониями, массовыми процессиями, многочисленными святыми мощами и разнообразнейшими реликвиями, могли зародиться у Ванини атеистические мысли о том, что получают от религии правители и священники и что — простой народ.

Далеко от Неаполя, на юго-востоке полуострова, за сотни километров от блестящей столицы, раскинулись земли Апулии — родной провинции Ванини, самая южная часть которой называлась Терра д’Отранто. Берега ее омывались Адриатическим и Ионическим морями. В этом краю жили виноделы, владельцы оливковых рощ табаководы. Отрантское оливковое масло было основным предметом торговли королевства. На побережье Терра д’Отранто были расположены крупные портовые центры, такие, как Бриндизи или Таранто. Население их подвергалось нападениям турецких пиратов. Для охраны от турок в Бриндизи стоял гарнизон из 1000 солдат, а в Таранто из 2000.

К югу от Бриндизи, в двенадцати километрах от адриатического побережья, был расположен крупный город Лечче, близ которого родился Ванини. Он стал центром области Терра д’Отранто и занял первое место среди го родов Апулии.

Лечче был одним из важнейших хозяйственных центров итальянского юга. Этот город славился своей керамикой и прикладной скульптурой, винами и сыром, оливковым маслом и тонкими сортами табака. В XV в. в городе появились филиалы флорентийских и венецианских торговых компаний, проводивших коммерческие и финансовые операции в международном масштабе.

Во времена Ванини город Лечче рос и украшался* возводились каменные дома, дворцы и церкви, был построен правительственный дворец — палаццо дель Седжо — с красивым аркообразным входом. Большая часть зданий этого времени строилась в стиле барокко, декоративная пышность и живописность которого в Лечче были весьма своеобразны. Лечче считался классическим городом барокко в его южноитальянском варианте и даже получил название «Флоренции барокко». Его стены и замки напоминают о суровых временах испанского ига, церкви — о тяжелом гнете католицизма, подавлявшего всякую свободную мысль; его каменные домики таят в себе историю их давнишних обитателей, тех, кто строил дворцы, кормил их владельцев и платил всем — церкви, местным властям, вице-королю.

Такова родина Ванини: маленькое каменное гнездо Тавризано, прилепившееся к «пятке Италии» — Лечче, плодородная и нищая Терра д’Отранто в Апулии, Неаполитанское королевство с его блестящей столицей — Неаполем. Иноземное иго и католическое ханжество, огромная армия, охраняющая «порядок», и непрерывные пиратские грабежи на суше и на море; плодороднейшие земли и систематические неурожаи, яркое южное солнце и целые районы, пораженные малярией; процветающие центры с университетами и гуманистическими кружками и компании бандитов в самой столице; блеск и роскошь правящих кругов и нищета народа.

XVI век был переломным этапом в истории Европы. Капиталистические отношения подтачивали феодальные порядки, и носитель этих новых отношений — зарождавшаяся буржуазия начала борьбу за свои права. Первым ударам подверглась католическая церковь, освящавшая феодальные порядки. На борьбу с ней поднялась нс только буржуазия, но и мелкое дворянство, жаждавшее поживиться за счет церковных владений, а главное — широкие массы крестьянства и горожан. Среди последних носителем наиболее революционных идей было плебейство, предшественник пролетариата. В средние века, как образно говорил Энгельс, «чувства массы вскормлены были исключительно религиозной пищей; поэтому, чтобы вызвать бурное движение, ее собственные интересы должны были представляться ей в религиозной одежде» ¹⁵. Началась эпоха Реформации. Одним из первых реформаторов в Европе был итальянец Савонарола, подвергший жестокой критике папство. Он был сожжен во Флоренции в 1498 г. не без участия папской курии. За ним, в 1512 г., выступил француз д’Этапль, в 1519 г. — немец Лютер. Немецкую реформацию, неразрывно связанную с событиями великой крестьянской войны, Энгельс называл «буржуазной революцией № 1» ¹⁶. Затем последовало выступление швейцарского реформатора Цвингли и французского реформатора Кальвина, обосновавшегося в Швейцарии. Кальвинизм требовал подрыва феодальной собственности, утверждения республиканского строя, деловой активности хозяев и «добросовестного» труда наемных рабочих, он стал идеологией «самой смелой части тогдашней буржуазии» ¹⁷. Под знаменем кальвинизма в годы юности Ванини в Нидерландах победила первая в Европе буржуазная революция.

Наиболее радикальным течением в реформации были плебейские учения анабаптистов, требовавших всеобщего равенства и коренной перестройки общества. На наиболее последовательных и революционных позициях стоял вождь немецкой реформации Томас Мюнцер. Он погиб в борьбе с армией немецких князей в 1525 г. Следует отметить, что именно эта анабаптистская струя была сильна и в итальянском протестантизме, в антикатолических течениях реформационного направления.

Родиной итальянского протестантизма стала Южная Италия. Находившаяся под чужеземным игом, она была страной глубокой нищеты, резких социальных противоречий, способствовавших появлению реформаторских учений. Они были здесь направлены против испанской монархии и засилья католической церкви, а также против активных попыток римской курии ограничить независимость южноитальянской церкви и усилить здесь свою церковную власть.

В 30-х годах XVI в. в Неаполе начал свою деятельность снискавший ненависть испанских властей Джованни Вальдес, ярый противник светской власти пап. Среди его наиболее верных последователей была Джулия Гонзага, которая оказывала покровительство и поддержку многим выдающимся деятелям протестантского движения Италии. Его учеником был Пьетро Мартире, вынужденный бежать из Неаполя в Лукку, где он создал протестантскую общину. Такие же общины были созданы во Флоренции и Сьене. Итальянский протестантизм распространялся в XVI в. с юга на север, из Неаполя во Флоренцию. Одним из наиболее видных приверженцев Вальдеса был пользовавшийся общеевропейской известностью богослов Бернардино Оккино, который бежал в Швейцарию от преследований римской курии. Среди протестантов Южной Италии было несколько епископов и архиепископов. В распространении реформационных учений среди некоторой части южноитальянского высшего духовенства и дворянства большую роль играли их антиримские и антииспанские настроения. Церковный писатель Караччоли говорил о наличии в Неаполе 3 тысяч еретиков. Про-тестаптское движение охватило также такие области Неаполитанского королевства, как Калабрия, где его возглавлял Аполлонио Меринда, и родной край Ванини — Апулию, где вождями протестантов были дон Джованни да Кастрофьяно и Людовико Манна.

Неаполитанский протестантизм был близок к цвинглианству и кальвинизму: некоторые видные протестанты отстаивали положение о спасении одной верой, вопреки католическому тезису о спасении «добрыми делами», т. е. уплатой папских налогов, платой за индульгенции и т. п. Положение о спасении одной верой подрывало материальные и организационные основы католицизма. Другая часть итальянских протестантов была близка к немецкому реформатору Меланхтону. Однако сам Меланхтон говорил, что итальянские протестанты, его сторонники, близки к античной философии и влюблены в «суетную» науку, что он считал их заблуждением. Действительно, итальянский протестантизм был тесно связан с итальянским и общеевропейским гуманизмом (одним из виднейших представителей которого был Эразм Роттердамский). Швейцарский церковный радикализм Цвингли и Кальвина сочетался здесь с итальянским республиканизмом. Таким образом, итальянский протестантизм имел собственные истоки и свою специфику.

Во всех странах Европы, в той или иной степени захваченных реформацией, последняя встречала большое сопротивление со стороны не желавшего уступать своих позиций класса феодалов и католической церкви. Так было и в Италии — резиденции папства. Католическая реакция, начавшаяся в 40-х годах XVI в., была направлена на укрепление феодальных порядков и прежде всего— позиций католической церкви, значительно подорванных реформацией. В 1540 г. папа Павел III утвердил орден иезуитов, ставший главным орудием реакции и католического мракобесия; в 1542 г. в Риме был создан центральный инквизиционный трибунал во главе с грозным кардиналом Караффой, будущим папой Павлом IV. В 1559 г. провозглашается первый индекс запрещенных книг: в него вносили все сочинения, содержащие отклонения от католических догм. Запрещенные книги сжигались, а нередко на костер отправлялись и их авторы. Еще во времена папы Пия V были выработаны жестокие и коварные методы допросов, и по всей Италии запылали костры инквизиции.

В Неаполитанском королевстве преследование протестантов началось еще в 30-х годах XVI в. Его вели члены ордена театинцев, организованного кардиналом Караффой. В 40-х годах происходят массовые осуждения еретиков, близких по своим взглядам к лютеранству. Сам испанский король направляет в Неаполь монахов-доминиканцев для борьбы с ересью. В результате их деятельности там вскоре запылали костры из запрещенных книг и стали подвергаться преследованиям гуманистические кружки. В Неаполь были направлены и представители римской инквизиции, которые творили суд и расправу, опираясь на войска испанского наместника. Так, в начале 60-х годов XVI в. было уничтожено несколько тысяч бежавших в горы Калабрии горожан-вальденсов— сектантов, преследуемых католической церковью с давних пор. Террор инквизиции вызвал народное восстание.

В годы жизни Ванини, при папе Клименте VIII (1592–1605), деятельность инквизиции в Италии еще более усилилась. Следует учесть существенные сдвиги, про исшедшие в странах реформации к концу XVI в.: кальвинизм и лютеранство стали официальными государственными религиями, и в них заглох дух бунтарства. В странах реформации улеглись страсти и восстановился «твердый порядок». В Италии же, которая оставалась страной католицизма, и в XVII в. протест против католической церкви и ее догм был актуальным и звучал в проповедях и сочинениях передовых мыслителей. К тому же именно в итальянском протестантизме до самого конца XVI в. сохранялась радикальная струя анабаптизма. Поэтому в Италии продолжались острые столкновения католицизма с вольнодумцами, обладавшими, по образному выражению Е. В. Тарле, «могуществом пера и чернил», «силой мысли».

Такова была обстановка в Европе и в Италии в годы детства и юности Ванини.