Великий Змей

Глава 16 Замок ужаса

Подростки продвигались вперед с большой осторожностью еще около часа, а затем вышли к замку, окруженному рвами с водой. На вершинах крепостных стен развевались знамена. На склоне были раскинуты разноцветные шатры, а также установлена сцена для господских поединков. Но в этом пестром пейзаже никого не было видно, и напрасно они прислушивались: не было слышно никакой музыки.

— Замок, — тихо сказал Такеда. — Обитель сёгуна[23] в чреве дракона… Чего только не увидишь!

Зигрид была не так сильно удивлена, как ее спутник. Зайдя в пасть Великого Змея, она поняла, что теперь надо готовиться к худшим фантасмагориям. По ее мнению, феодальный замок был не менее удивителен, чем галион, оказавшийся в желудке кита.

— Вероятно, дракон проглотил его, съев какой-нибудь плавучий остров, — предположила девушка. — Я думаю, в чреве у него полно кораблей, потерпевших крушение.

— Но это же не затонувший корабль, — возразил Такеда. — Этот замок обитаем; по крайней мере, в нем кто-то жил до недавнего времени. Посмотри на это убранство! Здесь готовились к проведению каких-то празднеств.

— Но никого нет, — заметила Зигрид. — А что, по-твоему, собирались здесь праздновать?

— Понятия не имею, — проворчал юноша. — Может быть, день рождения сёгуна. Кажется, праздник хорошо начался, но затем, по всей вероятности, был испорчен каким-то непредвиденным событием.

Зигрид потянула носом воздух, словно животное, которое хочет понять, где опасность. Тишина была гнетущей, и эти раскинутые в долине к празднику шатры выглядели угрожающе.

— Пойдем туда, — прошептала девушка. — Не торопясь и глядя во все глаза.

Такеда пошел между шатрами. На каждом из них был прикреплен герб рыцаря, записавшегося на турнир. Длинные копья для поединков стояли острием вверх, направленные к розовому своду, который служил «небом» живой пещеры. Теплый ветер развевал знамена.

Зигрид замерла, готовая ко всему. Деревянные скамьи амфитеатра были пусты. Там и сям виднелись то завязка от сандалии, потерянная во время беспорядочного бегства, то кусочек ткани, вырванной из кимоно. На земле валялись веера, некоторые из них были изорваны в клочья.

— Ничего себе тут была суматоха! — процедила сквозь зубы девушка с голубыми волосами. — Они дрались, чтобы покинуть трибуны. Сдается мне, что наши прекрасные сеньоры без всякого зазрения совести растолкали прекрасных дам!

— Они испугались, — сказал Такеда, — но испугались чего?

Зигрид вышла на посыпанную песком арену для поединков и сразу же замерла. В пыли лежало шесть рыцарей, еще в доспехах. Их закованные в металл руки исцарапали всю землю вокруг, стало понятно, что они погибли в страшных мучениях.

— Странно, — проговорил Такеда, — создается впечатление, что турнир превратился в трагедию… они мертвы, но рядом с ними нет оружия.

— На них надеты дорогие доспехи, — заметила Зигрид. — Их броня странным образом напоминает броню огненного самурая, который спалил Икенаву.

— Ты думаешь, что самурай был из этого замка? — спросил юноша.

— Да, — ответила гарпунщица. — Что-то случилось, он попытался сбежать. Жителям Икенавы не повезло, он умер снаружи, вместо того чтобы полечь внутри дракона прямо здесь, вместе со своими товарищами.

— Надо осмотреть их тела, — предложил Такеда.

Он подошел к первому рыцарю. Весь песок вокруг него обесцветился, словно ядовитое излучение от тела изменило его структуру. Зигрид осторожно протянула руку, чтобы поднять забрало на шлеме. Раздался скрип погнутых металлических шарниров.

— У него раздроблена вся голова, — произнес Такеда с гримасой отвращения, смотри… Шлем слишком маленького размера. У такого великана не мог быть столь маленький череп. Как будто бы…

— Как будто бы шлем уменьшился в размерах, — договорила за него девушка. — Да, именно так. Шлем сжался на его голове, расколов ее, как зажатый в тиски орех!

Она наклонилась. Такеда был прав: шлем был слишком маленьким; к тому же сталь была странным образом помята, словно шлем сдулся, как проколотый шарик.

Зигрид опустила забрало и направилась ко второму телу. И снова осмотр показал, что доспехи сжались на несчастном, превратив его в месиво.

— Доспехи уменьшились в размере груди, — отметил Такеда. — При сжатии, они сломали ребра рыцаря. Грудная клетка выглядит теперь, как мешок с раздробленными костями.

Зигрид вытерла пот, блестевший у нее на лбу, не хватало только упасть сейчас в обморок!

В небе кружили розовые вороны. Стараясь не обращать на них внимания, Зигрид нагнулась над остальными телами. На одном доспехи стали столь тяжелыми, что, словно железный гроб, придавили находившегося в них рыцаря. На другой броне были синеватые следы от огня, кожаные завязки обуглились. Под забралом виднелось почерневшее лицо, уменьшенное до размера теннисного шарика.

— Словно в топке! — проговорил Такеда. — Эта броня превратилась в печь. Она сожгла рыцаря за три секунды. Все произошло так быстро, словно его поразила молния.

Зигрид стояла бледная и краем глаза наблюдала за передвижением розовых воронов.

— Что же произошло? — спросил Такеда. — Сразу видно, что это не рыцари поубивали друг друга. Они стали жертвами надетых на них доспехов. Никогда такого не видел. Похоже, что на них обрушилось какое-то проклятие.

— Я знаю не больше твоего, — вздохнула Зигрид. — По всей очевидности, рыцари были застигнуты врасплох.

Ворон сел на шлем одного из погибших и стал стучать клювом по металлу, высекая желтые искры, запахло серой.

— Мне не нравятся эти птицы, — прошептал Такеда. — Мне кажется, что они преследуют нас.

— Мне тоже, — проговорила Зигрид. — Можно подумать, что они шпионят за нами. А если мы поймаем и раздерем их на кусочки, то увидим вместо скелета несколько поспешно связанных между собой веточек.

— Это — шпионы, — прогнусавил Такеда, скосив глаза, — но кто послал их?

Подростки постояли неподвижно еще минуту, наблюдая за птицами, которые мерно били клювом по металлу, выбивая каждый раз целый сноп искр.

Зигрид пребывала в недоумении.

«Какие законы управляют этим миром? — думала она. — Если мы хотим выжить, нам надо узнать все правила как можно быстрее».

— Пойдем отсюда, — проговорил, задыхаясь, Такеда, — вороны что-то замышляют, я уверен в этом.

— Надо осмотреть замок, — возразила Зигрид, — если мы уйдем, то ничего не сможем понять. Может быть, ответы на наши вопросы спрятаны за этими стенами.

Она выхватила гарпун, словно бросала вызов всему, но прикосновение к оружию лишь немного приободрило ее.

Такеда постоял в нерешительности, затем пошел по склону.

Замок представлял собой такое же плачевное зрелище, что и трибуны. На крепостном валу никого не было, не было охраны и у потайной двери в замок. Казалось, все сбежали, когда заколдованные доспехи стали убивать тех, кто носил их. Зигрид была встревожена. Ужасные картины мертвых рыцарей вставали у нее перед глазами.

«Хорошо представляю себе, как все это случилось, — думала она. — Начинается праздник. На арену выходит самурай. Он идет, приветствуя рукоплещущую ему публику… и вдруг он чувствует нестерпимый жар, металл доспехов начинает переливаться всеми цветами радуги, кожаные завязки начинают тлеть, кольчуга превращается в раскаленную докрасна металлическую раковину. Доспехи пылают, дымятся. Прекрасный костюм воина превращается в чугунок. Рыцарь кричит так, что разрываются голосовые связки, но никто не может помочь ему. Он падает на колени. Он не понимает, что с ним происходит, падает и умирает… Сожженный заживо, словно колдун на костре… Да, именно так все и было. Но почему это произошло?»

На разводном мосту послышались шаги Такеды. Парадный двор за крепостной стеной тоже был пуст. Зигрид заметила тела на парадной лестнице. Это были богатые горожане, затоптанные во время бегства. Вдруг она услышала всхлипывания.

— Вон там, — указал Такеда на каменного льва, стоявшего у подножия лестницы.

Зигрид обошла скульптуру и увидела худенький силуэт пажа в разорванном кимоно. Ребенок дрожал от страха, весь скрючился, лицо его было все в слезах. Его глаза, и так широко раскрытые от страха, раскрылись еще шире, когда он увидел голубые волосы Зигрид. Уверенный, что имеет дело с дьяволицей, он собрался было бежать, но Такеда схватил его за руку.

— Без паники, малыш, — проговорил юноша. — Что здесь произошло? Где владелец замка?

— Он сошел с ума, — заикался паж. — Он в замке, он всех поубивал… даже кошек дамы Ироко, своей супруги. У него в руках меч, и он носится как бешеный. Если вы пойдете туда, он убьет вас, как и остальных.

— А где же слуги, гости?

— Он убил их, говорю вам… — пробормотал малыш. — Остальные сбежали, забрав из конюшен лошадей. Не ходите в замок, вы ничего не сможете сделать; он сильнее целой армии.

Такеда поставил ребенка на ноги. Зигрид проверила гарпун.

— Нам придется пойти туда, если мы хотим и в самом деле узнать, что здесь произошло, — заявила она хриплым голосом.

— Что ты собираешься делать с этой зубочисткой? — посмеялся Такеда. — Думаешь, что проткнешь демона, словно это какой-то тунец?

Зигрид сплюнула, но во рту у нее было сухо, она заметила, что у нее больше не было слюны.

— Мы идем туда, — повторила она.

Такеда вздохнул и бросился по парадной лестнице, а паж побежал со всех ног спасаться.

Как только подростки переступили порог первого зала, они поняли, что паж не преувеличивал. На плитах повсюду лежали тела, словно поверженные ударами меча какого-то гиганта. Многие из них были рассечены сверху донизу или буквально разрублены на две части. Везде текла кровь, заливая ковры, скатерти и гобелены.

— Какая резня, — пробормотал Такеда, — и это все он смог сделать в одиночку?

— Да, но на нем были заколдованные доспехи, — поправила юношу Зигрид. — Надо быстро действовать…

— И сильно бить, — прошептал Такеда. — Иди по коридору, я слышу какие-то звуки слева.

Зигрид послушалась. Она поскальзывалась в лужах крови, и с тревогой подумала, не упадет ли, если ей придется бежать.

В коридорах было полно трупов, разрезанных на части. Как сёгун мог уничтожить столько народу? Или это доспехи наделили его сумасшедшей силой?

Зигрид покрылась потом. Гарпун вдруг показался ей крошечным; едва более страшным, чем игла для штопки носков.

Из глубины коридора доносился лязг стали, словно двадцать рыцарей сражались на топориках. И вдруг из-за колонны появился сёгун. Он потрясал красным от крови мечом, размахивал им из стороны в сторону, с необыкновенной легкостью рассекая камни на стенах. Он был затянут в белые доспехи, из которых летели искры. Его забрало было поднято и виднелось лицо, сморщенное от боли и залитое слезами.

— Убирайтесь, — закричал он, — я не могу управлять доспехами, они движутся сами! Доспехи, словно живые! Они убили всех… Умоляю вас, ради спящих богов, спасите меня!

При этих словах он рубанул мечом, разбив мраморную колонну. Металл рассек камень, даже не затупившись, словно это была пачка масла. Такеда отпрыгнул назад. Заколдованному мечу, похоже, было неважно, какова плотность у той или иной материи, и он мог с одинаковой легкостью рубить и железо, и людей. Было странно видеть этого заплаканного человека, ноющего, как ребенок, посреди бойни, которую он сам и устроил. От ужаса волосы у Зигрид встали дыбом.

— Уходите! — всхлипнул сёгун. — Доспехи убьют вас… Им нужно мясо, им нужны жертвы. Доспехи непобедимы… Мои лучшие друзья безуспешно пытались убить меня, а в результате я уничтожил их.

Доспехи затряслись, меч стал крутиться в руке у сёгуна, выбивая из стены гранитную крошку. Под ударами лезвия от камня летели стружки, как из-под рубанка столяра, стругающего мягкое дерево. Такеда и Зигрид отступили. Развернувшись, они бросились в парадный зал, где стоял стол для банкетов, который они могли бы использовать как щит.

Их расчет не был верным, поскольку, как только сёгун оказался в главном зале, он обрушил меч и разрубил стол посередине, как кусок черствого хлеба.

Такеда, в целях самообороны, стал хватать стоящие на столиках предметы и бросать их в рыцаря.

Зигрид поступила так же, забрасывая заколдованные доспехи серебряными кувшинами, стаканами и латунными чашами. Но металлическая посуда отскакивала от брони буши, не причиняя ей ни малейшего вреда. Хуже того! Она трещала, чернела и падала на пол, словно перезрелые фрукты. Зигрид опустила глаза и поняла, что посуда расплавилась при соприкосновении с доспехами, словно побывала в печи.

Такеда схватил алебарду, забытую одним из стражников, и постарался с ее помощью оттеснить буши, но как только металлическая стрела коснулась брони, она размякла, закипела, а расплавившийся свинец стек на пол. Воин же продолжал кричать от боли, не прекращая своей смертоносной пантомимы.

В какой-то момент его меч, едва не попав по Такеде, вонзился по самую рукоять в камень стены. Без труда вытащив оружие, рыцарь вновь стал крушить и бить, но на этот раз Зигрид отбила удар гарпуном.

В воздухе раздалось странное стрекотание, и девушка почувствовала, что волосы у нее встают дыбом. Огромная искра пролетела по центру зала, и сгусток энергии откинул и прижал к стене троих воинов.

Дротик в руках Зигрид стал невыносимо горячим, ее руки покрылись волдырями.

«Словно я попыталась схватить молнию голыми руками!» — подумала девушка, удивляясь, что еще жива.

Но сёгун уже опять переходил в наступление. Он опустил меч в камин, где алели языки пламени. Огонь, как красная змея, взобрался по лезвию… Зигрид раскрыла глаза от изумления. Да, огонь ушел из очага, оставив дрова и угли, чтобы перейти на руку, а затем и на плечо буши, дойдя до его шлема, откуда повалил дым и посыпались искры. Жар стал нестерпимым, и истерзанное лицо воина покраснело еще сильнее. Сомнений не могло быть в том, что кипящий металл шлема причинял ему ужасные страдания.

Языки пламени плясали на его голове, лизали плечи. Каждое их прикосновение заставляло воина кричать.

«Он же горит! — подумала Зигрид… — И ничто не может спасти его».

Теперь голова сёгуна качалась из стороны в сторону, словно шейные позвонки переломились.

— Он потерял сознание, — заметил Такеда, — или умер!

Хотя самурай и был без сознания, доспехи, движимые демонической энергией, продолжали танцевать смертельный танец. Пылающий из-под шлема огонь стал обвиваться вокруг лезвия меча. Все, чего касался меч, загоралось. Скатерти, гобелены быстро превратились в потрескивающие факелы.

Доспехи же, не обращая внимания на плененный ими труп, продолжали свое разрушительное дело. От их металлических сапог теперь загорались ковры.

Огонь хрипел, бежал по коридорам. Через несколько минут весь замок станет лишь пылающим костром посреди равнины.

Такеда и Зигрид побежали к выходу. Размах катастрофы превосходил их возможности, и теперь для них двоих и речи не могло быть о том, чтобы, упорствуя, оставаться дольше. Зигрид потрясала бесполезным гарпуном. Воздух гудел, сгустившись, свидетельствуя о невидимом присутствии какой-то злой силы. Замок стал наполняться эктоплазмическим[24] гелем, который стекал по стенам длинными липкими подтеками.

Этот замогильный клей испарялся от соприкосновения с огнем, и появлялся пар, завитки которого напоминали гуманоидов. Зигрид поняла, что в замке царствовал всемогущий мозг, не давая им возможность отступить. Камни в стенах, балки, доски мебели и паркет стонали, сжимаясь, и девушке с голубыми волосами вдруг показалось, что размеры предметов уменьшаются на глазах.

— Такеда! — закричала она, пытаясь схватить юношу за руку. — Такеда! Замок уменьшается! Как доспехи во время турнира!

— Да, — произнес, задыхаясь, юноша, — он уменьшится и уйдет под землю, надо бежать отсюда!

Подростки поползли к двери, но отравленный воздух душил их.

Зигрид мысленно перечислила симптомы, которые заметила у жертв на месте турнира. Жар, уменьшение в размерах… и потеря сознания. Дух, что захватил замок, применял к зданию те же методы, что и к рыцарям. Через короткое время замок уменьшится и станет размером с игрушку.

«А если мы будем все еще внутри, нас просто раздавит!» — сообразила Зигрид.

Потолок уже казался ниже… столы менее высокими, а стулья, казалось, были сделаны для карликов!

Зигрид поползла к Такеде и помогла ему подняться. Юноше было тяжело, он тонул в эктоплазмическом геле. Люстры спускались все ниже и ниже над его головой, по мере того как уменьшались своды парадного зала.

Да и сам сёгун был теперь размером с карлика. Он размахивал руками, серебряный гномик с огненным пламенем на голове, а его меч продолжал рубить мебель.

— Дверь! — застонал Такеда. — Посмотри на входную дверь, она совсем маленькая!

Это было правдой! Огромная двустворчатая дверь наверху лестницы стала теперь размером с маленькое окошко… Через пару минут замок станет размером с собачью будку, и его стены сомкнутся над подростками, превращая их в фарш.

Тяжело дыша, Такеда бросился вперед. Его плечи прорвали эктоплазмическую пленку, которая закрывала выход, и он кубарем покатился по ступенькам парадной лестницы, Зигрид бежала за ним.

Их побег вызвал чей-то ужасный вой досады, похожий на лай тысячи адских собак.

За спиной подростков замок уменьшался на глазах.

Зигрид поднялась, ее тело было все в синяках от ушибов. От ужаса волосы встали у нее дыбом. Она не могла оторвать взгляд от замка, донжон которого был теперь по размеру не больше, чем всадник на коне! А замок теперь напоминал макет…

И вдруг земля задрожала. Став стишком тяжелым, замок начал уходить под землю, словно тонущий в море корабль. Пыль и камни полетели в беглецов, и строение исчезло в расщелине.

«Он опустится к центру мира, — подумала Зигрид, отдаваясь во власть суеверий. — Он направляется в ад и уносит с собой осужденных на муки!»

Такеда схватил Зигрид за руку и побежал к потайной Дверце в крепостной стене. Зигрид бежала за ним, она хотела лишь одного: оказаться в тысяче километров от этого места, где кишели привидения.

Зигрид в два прыжка пересекла разводной мост и спустилась по склону. Розовые вороны каркали ей в спину. Она бежала к равнине.

«Мы избежали худшего, — не переставала повторять себе девушка, — а ведь мы были на волосок от смерти!»

Когда она пересекла равнину, то упала без сил. Такеда повалился на бок рядом с ней. Он был черный от сажи и засохшей крови.

С холма подростки могли видеть место, где раньше стоял замок. Там, где раньше высились башни и крепостные стены, был лишь кратер в форме пупка.

Зигрид вырвала пучок травы (или клок волос), чтобы вытереть лицо.

Она вздохнула. Теперь, когда она пережила все это, было бы невозможно возвращаться назад.

— Идем дальше? — раздался за ее спиной голос Такеды.

— Идем дальше, — подтвердила девушка.