Венедская держава. Оперативный простор

Глава 9 Инновации как оружие, или тактика непрямых действий

Чем хороша демократия для её противников? Тем что долго согласовывает срочные ответы на внезапные вызовы и обстоятельства. Именно это позволило нам в своё время сравнительно дёшево забрать Россию с Украиной. Западные элиты просто оказались не готовы быстро мобилизовать свой военный кулак и убедить избирателей для противодействия нам таким жёстким образом. А на ядерную войну они тогда не решились.

Да и потом, даже усиленно работая над очернением образа Унии в глазах западного избирателя, они всё равно не решались на серьёзное военное противостояние пока мы не покушались на радикальный слом их планетарного могущества. Мелкие диверсии и тому подобные пакости не в счёт. Мы не покушались, нам, пока, хватало для переваривания того, что уже успели хапнуть. Вот там да, выпинывали геополитических противников из финансовой сферы решительно. Но точно так же, гадили и они нам. А вот в промышленности, в чьей продукции мы остро нуждались для быстрой реиндустриализации и скорейшего насыщения потребительского рынка России и Украины, давали серьёзные послабления. Своя промышленность, внезапно, перестала поспевать за резко возросшим платёжеспособным спросом. Мы вовсе не собирались сдерживаться и насыщали свой рынок деньгами, как прямыми выплатами населению, прежде всего бюджетникам, так и прямыми государственными заказами и не менее щедро — дешёвыми кредитами бизнесу и тому же населению.

Послабления, коснулись прежде всего — Германии, одного из столпов западного доминирования. Промышленно-технологического сердца Европы. Она нам была нужна. Особенно старшему поколению династии, ощущавшему себя больше немцами, нежели русскими. Но в неё, западные элиты вцепились крепко. А провернуть с ней тот же фокус что и с Россией, было невозможно. Не тот уровень коррумпированности элит и ограбления населения был в стране. Приходилось ждать и работать на будущее. Создавая в стране благоприятный имидж со стороны Империи. Ни для кого не было секретом, кому Германия обязана таможенными послаблениями и коммерческими заказами. Более того, мы, без малейшего стеснения, постоянно подчёркивали это и напоминали через многочисленные СМИ и прочих блогеров и политиков.

Но, было уже понятно, по хорошему Германию нам не уступят. Разве что в виде развалин, чего бы не хотелось. Приходилось корректировать планы европейской экспансии. Отказываться от экспансии совсем, я не собирался, помня правило — Империя процветает, пока растёт! Да и как то не уютно было жить с такими соседями, которые однозначно, будут постоянно искать способы подорвать твоё благополучие и ограбить. Это вечная суть европейской политики. Стремление к доминированию и последующему грабежу.

Нет, я в свою очередь, не ставил задачи ограбить европейцев, ради того, что бы просто ограбить, или из за какой то личной неприязни. Да и в ресурсах особо не нуждался. Просто взаимодействуя, можно было развиваться гораздо быстрее, для чего собственно Европа мне и была нужна. Но параллельно, исподволь, это сотрудничество создавало основу для подрыва европейского же могущества — промышленно технологического доминирования. Китай, в 20-х годах текущего века, в моём мире это прекрасно начал демонстрировать, предварительно закупившись у Запада оборудованием и технологиями, научившись делать всё тоже самое, но быстрее и дешевле. Запад просто проспал момент, когда Китай, из дешёвой фабрики, превратился в могущественного конкурента. Они тупо проспали технологический скачок азиатов. При этом, сами же поспособствовав ускоренной индустриализации Китая, строя там совместные предприятия и продавая промышленное оборудование и технологии, обучая толпы студентов. Будущее Европы, да и Америки, в этих условиях, виделось довольно мрачным.

Мы тоже, параллельно, готовились внести свою лепту в этот процесс. Только не конкурировать с Китаем в дешевизне производства, хотя и это тоже было возможно благодаря нашим ресурсам, но в первую очередь в технологиях. Параллельных и сильно альтернативных, не рассматриваемых, а то и отвергаемых научным сообществом. Но, делать всё приходилось не торопясь, что бы ненароком не вспугнуть впадающий в летаргию и маразм Запад. Что происходит, когда он сильно пугается, продемонстрировала Вторая Мировая и хотя мы были вовсе не тем Советским Союзом, против которого всё тогда затевалось, но отличались от него, по сути, не сильно, приятного в этом противостоянии было мало. Мощь и иезуитское коварство современных военных технологий достигли такого уровня, что становилось просто страшно, на что они способны, случись у нас реально горячий конфликт.

Во многом, именно поэтому, я не давал пока хода закрывающим энергетическим технологиям вроде холодного термояда, вихревых генераторов, антигравитационных установок и многого другого, что радикально повысило бы ресурсную независимость и автономность противника. Пока Запад прочно сидел на углеводородной игле, он был нам не сильно опасен. Хотя, первые тревожные звоночки, в виде упорной войны в Африке, уже прозвенели. И если бы не патологическая жадность и тотальное воровство на военных подрядах, Запад бы нас задавил в Сьерра-Леоне. Надо то было чуть побольше потратиться на хайтэк оружие, а не уповать на разное утилизируемое старьё и толпы дикарей с автоматами. Смешно, но наш противник несколько раз пытался повторить китайский опыт корейской войны с бесчисленными волнами атакующих накатывающих на наш передний край с целью перегрузить оборону. Этакий чёрный зерг-раш, неизменно проваливавшийся и дававший очень незначительный результат, никак не соответствующий количеству положенных в атаке солдат.

Чем быстрее росла наша и китайская промышленная мощь, тем раньше Запад должен был столкнуться с убийственной конкуренцией дешёвых и массовых производств Востока, более дешёвых, благодаря лучшему доступу к минеральным ресурсам, дешевым рабочим и масштабу собственных рынков, позволяющих ещё больше снижать себестоимость благодаря масштабу производств. Но это в будущем, пока же, мы с готовностью и щедро снабжали Европу своими энергоресурсами и полуфабрикатами старательно погружая Запад в иллюзию, что это изобилие будет длиться вечно.

Однако, уже начали проводить агрессивную экспансию на развивающиеся внешние рынки замыкая их на себя и используя европейцев, максимум, как субподрядчиков. Отличным примером тут служили проекты в гидроэнергетике. Все тендеры на строительство нескольких крупных ГЭС в Эфиопии мы выиграли предложив тем помимо выгодных, низкопроцентных кредитов, ещё и быстрое наполнение водохранилищ искусственными дождями, вызывать которые мы уже качественно навострились с помощью новейших ионосферных установок. А это, был важный элемент проекта. Стоящие ниже по течению Судан и Египет, очень сильно зависели от стока впадающих в Нил рек и любое уменьшение воды сильно било по их экономике. А мы сразу замахнулись на многие реки Эфиопии. Стране с огромным населением, жизненно важно было налаживание энергогенерации без которой невозможно было серьёзное развитие. А ни нефти с газом, ни угля в стране не было. А вот гидропотенциал горных рек, был огромен. Технология вызова искусственных дождей, долженствующая решить проблему со стоком рек на момент заполнения водохранилищ, стала ключевой при выборе победителя конкурса. Субконтракт на строительство части турбин в проекте получил Германский Сименс. Наших мощностей на все проекты просто не хватало.

Кроме Эфиопии, мы в инициативном порядке предложили подобные свои услуги ещё ряду стран нуждавшихся как в энергии, так и воде. Среди наиболее значимых были Турция, Иран, Ирак, Афганистан, Марокко, Йемен, Иордания. Последние две, не столько в смысле гидроэнергетики, сколько элементарного обеспечения водой, которая сама по себе была в жутком дефиците в этих странах пухнущих от населения и при этом, очень засушливых. Западные страны, несмотря на их громкие декларации, как то не очень торопились помогать бедным и просто проблемным странам преодолеть энергетический и водный голод. Если только не видели в этом возможности как то нажиться. Очень близорукий и примитивный подход!

Наша стратегия вела сразу к нескольким результатам: увеличивала число наших должников, на которых мы получали серьёзное влияние, отсекая от такого Запад, наращивали сбыт нашей техники и прочих товаров и услуг, но одновременно, повышали благосостояние, уровень жизни, потребления и образованности населения данных стран. Рост энерговооружённости и усложнение инфраструктуры, вынуждали страны больше внимания уделять образовательному уровню своего населения. Иначе, кто бы смог воспользоваться возросшими возможностями и обслуживать всю эту техносферу? Мы уделяли внимание и этому аспекту приглашая студентов из данных стран на учёбу к нам. Это было, как выгодно чисто экономически, хотя мы тоже несли на это траты, так и с социокультурной стороны. Отучившиеся у нас студенты, ментально становились проводниками нашего влияния даже на чисто психологическом уровне. Никакого сравнения с советским прошлым, где иностранцы сравнивали неустроенность быта советских граждан и тоже самое кап. стран, в то время, куда более благоустроенных. Выводы оказывались зачастую не в пользу Советского Союза и его пути развития. Здесь же и сейчас, всё было куда иначе.

Казалось бы, мелочь — вода, а какие перспективы это открывало! Наличие достаточного количества воды, тут же сказывалось на развитии сельского хозяйства, промышленности, бытовой устроенности жизни и качественном росте городов. В купе с доступом к дешёвой энергии, это вело к общему росту уровня жизни, чего я, кроме всего прочего и добивался в развивающемся мире. В первую голову, конечно же к росту городов. Этой мине под демографию! Развивающийся Юг, очень нуждался в обуздании роста численности своего населения. Продвигаемый мной вариант, делал это естественно и приятно, не моря голодом, болезнями и войнами, а ростом благосостояния, пусть для него и требовалось хорошенько поработать, постепенно трансформируя патриархальный менталитет, на нечто универсальное — урбанистическое.

А ещё, рост благосостояния, вёл к росту потребления энергоносителей: угля, нефти, газа. Всего того, что доктор прописал Империи и её нефтегазовым союзникам. Рост потребления, поддерживал высокие цены и скорейшее исчерпание запасов в Развитом мире. Я не торопился, работал на перспективу. Противник должен был поглубже сесть на углеводородную иглу импорта энергоносителей. А вот союзникам мы с энергоносителями помогали искать их у себя, тем, кто не имел их в достатке, либо зарабатывать на них деньги. Ну и сами, естественно, стремительно наращивали их добычу. Особенно нефти и газа.

Рассказывая жене теорию циклических катастроф, случающихся на Земле, я вовсе не лукавил. Целый пул учёных и исследователей занимающихся этой темой, смог нарыть очень много интересных и пугающих фактов. В том числе об уже имевшихся, даже в период письменной истории, страшных катастрофах сносивших целые города и страны. Раскопки очень многих античных городов, показывали, что они были разрушены вовсе не варварами, а неким катаклизмом неясной природы, заносившим руины грунтом, очень похожим на тот, из которого состоят сели — наносы из грязи, мелкого камня и песка в перемешку с битой черепицей, кирпичом и прочими остатками городских построек снесённых потоком ранее. В других случаях, города оказывались занесены однородными слоями глины, или другого грунта никакого отношения не имеющего к культурным наносам мусора, о чём так любят распространяться археологи. Сибирь же и вовсе являлась одним гигантским свидетелем катаклизма планетарного масштаба с его многосотметровыми слоями промороженного грунта, а то и чистого льда лишь немного прикрытого сверху нанесённым грунтом. А вполне себе человеческие артефакты и даже целые постройки находимые в слоях угля имеющего якобы сотни миллионов лет, когда никакого человека ещё не было даже в проекте, да на глубинах от десятков, до сотен метров!

Все исследователи занимающиеся проектом, однозначно сходились на недавно случавшихся и не единожды катастрофах разного масштаба, а ещё, сходились на том, что они обязательно повторятся! Что послужит толчком, никто сказать не мог, строя лишь разные догадки, но то, что к этому надо готовится было понятно. Для особенно скептически настроенных товарищей, специально подобрали сборник современных проявлений земного катастрофизма, хорошо пока в небольших масштабах, но случающихся регулярно и в настоящее время.

Среди особо ярких и однозначно подтверждённых, а не каких то мутных выдумках, были катастрофические выходы газа из африканских озёр убивавшие и не раз целые деревни на своих берегах. Можно было бы сказать, это очень локально, в небольшом объёме, где то в Африке. Но нужно было помнить, у нас имелось целое море сероводорода — Чёрное и кто знает, не решит ли оно в один, не самый прекрасный момент, извергнуть из себя свои убийственные запасы отравляющего всё живое газа? Что может стать толчком к такому? Временами же случаются над морем пожары знаменующие собой пусть небольшие, но прорывы горючего газа из его глубин! А если море тряхнёт как следует? А если такое инициирует кто то искусственно?

Сбрасывать со счетов последнее, было никак нельзя. У нас уже имелась технология частичного управления погодой и она постоянно совершенствовалась. Мы уже могли вызывать ливни, ураганы и грозы. Шли эксперименты над управлением тектоникой. По косвенным данным, теми же экспериментами «баловались» и Западные исследователи. Чего только стоил ХААРП на Аляске. По отчётам учёных, тонкая работа с Ионосферой, могла влиять не только на погоду, но и на подвижки в земной коре и много на что ещё. Во всяком случае, осторожные эксперименты с инициацией искусственных землетрясений, правда по более сложной и грубой технологии, показали свою работоспособность. Удалось сбросить напряжение в земной коре в нескольких местах, вызвав искусственные землетрясения небольшого масштаба. Что уж говорить об инициации разрядки газовых бомб в глубинах озёр и морей!

А ведь такое, случалось и на суше, с катастрофическими выходами газа и образованием огромных воронок, как в той же Западной Сибири и не только там! Несколько техногенных аварий — взрывов, учёные относили на счёт как раз такой дегазации Земли, где больше, где меньше, сочившейся водородом из глубоких недр. В местах наиболее интенсивного истечения водорода, нами даже ставились небольшие станции по его сбору и сжиганию с параллельной выработкой электроэнергии. Отдельные деревни снабжались целиком от таких, совсем неглубоких скважин.

И если сравнить масштабы тех редких случаев прорыва горючего газа, что случался в спокойной обстановке и его разрушительные последствия, страшно было предположить, что может натворить реальный катаклизм в местах залегания огромных запасов природного газа уже находящегося под высоким давлением. А таких, было всё ещё не мало в Сибири, Северном Прикаспии, шельфе Восточно-Сибирского моря и прочих местах.

Поэтому, хоть мне это иногда и казалось глупым, я всеми силами старался выкачать из земли и пустить в дело, как можно больше лежащих в ней углеводородов снижая возможные, будущие негативные последствия. И одновременно, разряжая природные бомбы под нами. Такой, многоуровневый план углеводородного доминирования. При чём, современная наука, давала все основания не бояться исчерпания запасов углеводородов. Они постоянно пополнялись, пусть и медленнее нашего современного использования, что было скорее хорошо, чем нет.

Параллельно с этим, в пику Западным Зелёным, с их фетишем всемирного потепления вызванного антропогенными выбросами углекислого газа, мы двинули в массы противоположную идею большого блага увеличения концентрации в атмосфере СО2. По нашей теории, подтверждаемой практикой, рост концентрации в атмосфере данного газа вел к росту урожайности сельскохозяйственных культур, ускорению роста лесов и прочей биомассы, что благотворно сказывалось, как на экосистеме в целом, так и на себестоимости продовольствия, что было особенно важно для бедных стран. Баталии на этом поле развернулись не шуточные. Учёные теперь имели финансирование на свои исследования не только в целях доказать антропогенный фактор выбросов и вреда углекислого газа, но и прямо противоположное, чем вовсю и пользовались, не скованные финансовым диктатом только одной стороны, а объективно смотря на биосферные процессы.

Одно было плохо. Мы из глубины своих владений не могли вывезти интересующие нас объёмы. Далеко, дорого и инфраструктурно невозможно. Зато, по максимуму старались превратить имеющиеся энергоносители в энергию с целью произвести какой то более компактный и ценный продукт уже на месте, нежели перенапрягаясь тащить по железным дорогам, или трубам к портам огромные массы угля, нефти и газа. Которые ещё поди продай по имеющимся ценам. Предыдущий рост спроса и цен, привёл к быстрому росту инвестиций в отрасль нефтегазодобычи, что в скором времени, обещало вызвать уже обрушение цен, что для нас, тоже было не плохо, но пока, они всё ещё были высоки относительно себестоимости. Даже Куба, не без нашей помощи, начала добычу у себя на шельфе, резко нарастив своё благосостояние. Единственно, нефтеэкспортёром ей было не стать. Не те объёмы. Да и сколько ещё продлится углеводородная эра, было пока не понятно даже мне самому.

С одной стороны, у меня в голове появилась идея фикс максимальной откачки из недр углеводородов для снятия в земной коре напряжения вызванного данными веществами, очень горючими и опасными в определённых обстоятельствах. С другой, мы уже сейчас готовы были заменить все устаревшие энергетические технологии на куда более продвинутые и дешёвые. Но в таком случае, вставал резонный вопрос — а куда девать копящиеся углеводороды? Дилемма!

Одним из выходов, была переработка углеводородов в энергию, благо, она получалась очень дешёвой в местах производства и производство с её помощью большого количества алюминия и азотных удобрений, которые потом, сбывались нами в больших количествах на внешних рынках разоряя Западных производителей не способных конкурировать с нами по цене даже на своих рынках, если только не перекрыть доступ на них высокими пошлинами. Но это, тут же отражалось на себестоимости, давая мгновенный выигрыш тем, кто не ограничивал себя пошлинами. А ещё, было очень выгодно развивающимся странам, не имеющим доступа к дешёвой энергии.

Правда пока, эта промышленность только ещё разворачивалась, слишком мало прошло времени с моего воцарения в России. А вот Туркмения и Таджикистан, нашими стараниями, уже выходили на крейсерскую мощность в данной сфере. Газа и гидроэнергии соответственно, у них было завались!

А ещё, на удивление мощным потребителем энергии выступили Дата центры обработки информации, которые мы, мощно концентрировали на своей территории. Массовая интернетизация, компьютеризация, социальные сети, онлайн игры, искусственный интеллект, требовали просто невообразимых мощностей жравших энергию просто в бешеных количествах. И всё это ежегодно росло на десятки процентов. И вот этим, пренебрегать было никак нельзя. Особенно суперкомпами с ИИ, занимавшимися глобальной слежкой и сбором информации. Запад занимался тем же и мы, даже знали где располагаются его главные думающие машины. Всё таки потребителя в гигаватты мощности, трудно утаить.

Но с углеводородами, хотя бы имелся коварный план использовать их в качестве оружия против Запада, когда придёт момент. Я не думал, что придётся долго ждать. А вот как быть с некоторыми другими ресурсами, что начали поступать из космоса, тоже предстояло хорошенько подумать.

Разработка железо-никелевого астероида, начала приносить в наши закрома солидные такие объёмы ценных металлов. По стоимости, прежде всего золота и платиноидов. Объёмы поступающего в хранилища жёлтого металла, уже составляли сотни тонн! Так это мы ещё только приступили к разработке космической каменюки, что же нас ждало в будущем? Никель вообще поступал уже десятками тысяч тонн. Так что пришлось свернуть все программы расширения добычи этого металла внутри страны и отложить в долгий ящик лицензии на разработку новых месторождений золота, одновременно наращивая отгрузку жёлтого металла всем желающим перевозбуждённым ростом цены на данный металл в предыдущий период и ожиданием финансовых потрясений на рынках. Благо, Рига совсем недавно вырвала пальму золотого фиксинга у Лондона слишком грубо зажимавшего физические поставки металла. Бритты затаили злобу и включились в игру на повышение стремясь в не самый удобный момент дискредитировать Венедию, как надёжного торговца золотом предъявив большой объём накопленных бумаг гарантирующих поставку жёлтого металла. Было смешно наблюдать их искренние потуги, а главное — выгодно, потому что теперь уже мы играли на понижение и имели к этому все возможности…

Но, одними финансовыми играми я решил не ограничиваться, а усилить предстоящую игру разгромным окончанием военной кампании в Африке. Естественно, разгромным для Запада. Усилить биржевые шоки военными поражениями…