Венедская держава. Оперативный простор

Глава 7 Бездонный кошелек

— Словаки хотят ещё четверть миллиона авто по льготной квоте! — Заявил главный таможенник.

Невольно позволяю себе немного поморщиться и вспоминаю необходимые цифры.

Страна с 5,5 миллионным населением, дружественная Унии и благодаря нашей активной политике отказавшаяся от вступления в НАТО. Пришлось естественно немного подмазать, как тамошних политиков, так и самой стране отсыпать преференций в торговле с Унией. Как и в моей реальности, благодаря удачному положению и уровню зарплат, страна быстро стала сборочным цехом для многих автомобильных концернов, как из Унии, так и Евросоюза.

В отличии от прежнего руководства России, мы помнили, что дружба и союз, требуют как пряников, так и кнута. Что то одно, работает или плохо, или не работает вовсе. Со Словакией мы использовали оба аргумента. Сначала вложились в местную экономику, в том числе, в автопроизвосдтво, точнее — автосборку. Ну и прочее по мелочи. Много ли надо небольшой стране с таким населением? Тем более часть её рабочей силы, уже давно, по квоте работала в Венедии, а с недавнего времени и в прочих странах Унии. Потом, приоткрыли собственные рынки для словацкой промышленности, того же автомобилестроения. Так то у нас с Западом довольно драконвские пошлины в торговле многими видами конечной продукции. Дали квоты на экспорт вина, фруктов и прочей сельхоз. продукции. В Европе с последним было туго. Запад вовсю постепенно гнобил местных производителей в угоду собственным. А потому, это был важный фактор взаимной дружбы. Это не говоря уже о почти монопольных поставках газа, нефти и угля уже в Словакию. Уния была номер один, как по экспорту Словакии, так и по её импорту. Поэтому, сильно ерепениться, словацкие политики в отношении нашего блока стран себе позволить не могли. Принадлежащие нам СМИ зорко следили за местными деятелями и только и ждали неверного от них шага, что бы мгновенно смешать их с навозом продвигая лояльного нам, на замену проштрафившегося. Взамен, они проводили нужную нам политику и выступали нашими лоббистами в Евросоюзе и давали доступ, уже на свой рынок.

Конечно, враги могли кого то купить. Но, много бы им это дало, когда за всеми ними зорко следили наши люди. Один недружественный шаг и пошла атака с подъёмом всего грязного мнимого или реального белья и прощай карьера. Сотрудничество с нами, мы сделали выгодным их стране. А все попытки разрушить это в ущерб нам, точно так же, несло ущерб Словакии и её народу, который мы спускать, со своей стороны никогда бы не стали, о чём, все прекрасно знали. Играть в односторонние уступки, ради голого престижа, как часто делала прежняя Россия, было глупо.

При этом Словакия в своё время присоединилась к ЕС, чему мы не стали препятствовать, застолбив там себе дополнительное окошко для входа на его рынок с которого нас всё настойчивее старались вытолкнуть. Плюс, через Словакию и её очень дружественное руководство, мы получили небольшой рычажок влияния на Евросоюз.

Но вопрос сейчас был задан по авто. На международных рынках всё сильнее ощущалось дыхание грядущего экономического кризиса и продажи четырёхколёсных жоповозок, закономерно начали проседать, грозя остановкой конвейеров. В отличии от моей реальности, кризис здесь грозил разразиться не неожиданно, посреди банкета на фоне всеобщего роста, а подкрадывался вполне ощутимо, хоть и с некоторым запозданием. Ипотечный пузырь находился на грани схлопывания, грозя масштабными обвалами на финансовых рынках Запада. Что Запад, очень нервировало. В отличии от иной реальности, нас этот кризис заботил мало. Уния, чем дальше, тем больше автономизировалась от глобальных финансовых рынков. А уже это, грозило масштабным перетеканием капиталов к нам, чего очень не хотелось финансовым паукам Запада, старавшимся не допустить резкого обвала.

Осень уже перевалила за половину, в США вовсю гремела предвыборная кампания, а у нас, шло межстрановое, в Унии, обсуждение бюджетной и таможенной политики. Прикинув в уме положение на нашем и союзников автомобильном рынке, я решил.

— Плюс сто тысяч по старым ставкам для свободной продажи и ещё сто пятьдесят выкупим централизованно. Посмотрим чьи концерны поддержать!

Таможенник записал в блокнот.

Начавшееся падение продаж во всех секторах экономики Запада, чьей восточной периферией выступала Словакия, грозило, сначала затовариванием складов нераспроданной продукцией, что уже шло, а потом, остановкой конвейеров. Естественно, в первую голову в Восточной Европе и уже потом, в коренных странах Запада. Словаки, в чьей экономике весомая доля как раз принадлежала авто и прочей сборке, это чувствовали и решили заранее подстраховаться.

Что то похожее я предвидел и уже готовил проекты и места, куда можно было бы сплавить лишние автомобили. Лишние, потому что наше собственное автомобилестроение по всей Унии, само уже выпускало более 13 миллионов штук четырёхколёсных друзей человека. 5,5 миллионов Венедия, по 1,5 миллиона Финляндия, Белоруссия и Украина и ещё 3 миллиона Россия. Плюс ещё 6 миллионов венедских автомобилей выпускалось в иных странах, включая 300 тысяч, как раз в Словакии. Около трети всего производства в этой стране. Для четверть миллиардной Унии, это было вообще то — до хрена! Был ведь ещё и импорт, правда и экспорт тоже. И только прежде низкая автомобилизация основного массива населения Унии, позволяла, пока, поглотить этот объём. Но, день, когда рынок полностью насытится, был уже не за горами.

Нам было выгодно иметь дружественную нам Словакию чуть не в самом центре Европы, глубоко вклинивавшуюся на запад от нас. Словакам же так же, было выгодно иметь дружбу с нами. Мы давали им простой и лёгкий доступ ко всему спектру энергоресурсов, инвестиции, кредиты, а они, имели у нас гарантированный сбыт, в первую очередь, сельскохозяйственной и иной продукции. С избытком аграрной продукции в Европе вообще был швах. Почти все страны имели излишки, субсидировали своё сельское хозяйство, это вообще все и имели проблемы со сбытом. Решали эту проблему евробюрократы традиционно — требованием сокращения производства и субсидий, прежде всего на востоке Союза, грозя, в случае неповиновения, перекрытием кредитов и бюджетных выплат на которых, сидела практически вся Европа. А тут мы, в качестве альтернативы!

Похожая ситуация складывалась с Болгарией. Только она, благодаря нашей давней поддержке русофильских сторонников, не входила и не собиралась ни в НАТО, ни в Евросоюз. Как евробюрократы умеют подрывать национальное сельское хозяйство и промышленность своих новых членов мы не жалели сил показывать, вскрывая всю подноготную этих нетоварищей.

Интеграция Болгарии в экономику Унии шла ещё интенсивнее, нежели Словакии. Приходилось активно напрягать мозги, куда пристроить ещё и болгарскую продукцию. Стремительное расширение собственного производства широкого спектра сельскохозяйственной продукции, быстро закрывало так же быстро растущий спрос в связи с резким же его расширением благодаря быстрому росту доходов населения. Получив дешёвые и долгие кредиты, отечественный агросектор принялся бешено расширяться грозя в скором будущем устроить нам перепроизводство которое чисто физически, Уния уже не сможет поглотить.

Вообще, игра на допуске, или запрете на собственный крупный рынок с хорошей покупательной способностью, это было очень мощное оружие. США вовсю его использовало в своей внешней политике. Именно на допуске к огромному Американскому рынку поднялись такие современные промышленные монстры, как Япония и Южная Корея, а так же, ещё целый ряд более мелких стран. И не использовать этот опыт самим, было просто преступно. Я и использовал вовсю, используя торговлю, как оружие завоевания политического пространства.

Правда такая возможность появилась у нас только с интеграцией в Унию России и Украины, давших нам необходимый масштаб внутреннего рынка и широчайший спектр собственных производств, делавших нас полностью независимыми и способными удовлетворить ответный спрос в промышленных товарах, сырье и услугах наших торговых партнёров, что делало нашу валюту крепкой и привлекательной. Венедская крона, а за ней, российский рубль, украинская гривна и финская марка, имевшие взаимную привязку курсов, становились очень привлекательными в качестве резервных валют. Их всегда можно было обменять на любые наши товары, а так же золото. Главный промышленный монстр Унии — Венедия, имела устойчивую репутацию надёжного поставщика, что быстро распространилось и на других членов Унии.

Репутация в деле укрепления валюты, не в смысле роста её курсовой стоимости, а надёжности и устойчивости покупательной способности, была очень важна. На текущий момент, война в Африке и стремительный рост уровня жизни населения новых монархий, происходили за счёт, в том числе, пассивного баланса внешней торговли. Уния, хоть и не намного, покупала больше, чем продавала сама. Зарплаты и социальные выплаты, особенно в государственном секторе, росли быстрее, чем наша общая экономика успевала создавать для их покрытия новых товаров и услуг. Хотя рост, особенно в России и Украине, был неизменно двузначным в процентах к предыдущему году не опускаясь ниже 12%, а чаще — выше. Покрытие дефицита, вполне безболезненно, как раз и происходило за счёт высокого доверия наших торговых контрагентов к нашим валютам. ¾ всей торговли шло в рублях и кронах, а не долларе и чём то ещё. И далеко не вся она, наша валюта, потом возвращалась к нам назад для покупки уже наших товаров и услуг. Весомая часть, оседала в валютных резервах, позволяя нам получать с этого эмиссионный доход. Плюс, для удовлетворения финансовых потребностей иностранных Центробанков, мы выпускали некоторое количество низкодоходных облигаций государственного займа, торговавшегося под 1–3% годовых. Для нас это было совсем не обременительно, а у Центробанков, резервировавших у себя нашу валюту, появлялся дополнительный стимул держать именно наши рубли, кроны и гривны в качестве валютного резерва, на которые они покупали наши же облигации возвращая нам нашу же валюту. А были же ещё и простые держатели наших денег по всему миру!

Правда, справедливости ради, стоило сказать, что в общемировых валютных резервах, на валюты стран Унии приходилось всего где то в районе 1%. Основные наши торговые партнёры были слишком бедны, что бы откладывать какие то значительные суммы себе в резервы. Они и сами, зачастую, потребляли больше, чем производили покрывая недостачу кредитами взятыми у нас же. Это, кстати, был тоже весомый рычаг влияния на должников. Запад очень активно им пользовался. Ну а мы что, рыжие?

Главными, внешними держателями нашего долга, выступали страны Евросоюза, в первую голову Германия, Япония, Китай, а так же Иран с Ираком, не способные быстро переварить потоки нефтерублей. Обе Ближневосточные страны, предпочитали торговать именно в нашей валюте, что бы не получить в один, не самый прекрасный момент, внезапную заморозку своих резервов со стороны недружественных стран.

На текущем совещании, разбирали проблемы торговли не только с импортом из Словакии и Болгарии, но и ещё целым рядом восточноевропейских стран. Наши дипломаты вовсю окучивали ещё Македонию, Югославию в которой осталось всего две республики, Боснию в части Республики Сербской. Все эти страны желали торговать с нами. В первую очередь, конечно же продавать нам свою продукцию, в первую очередь, сельского хозяйства, в которой они испытывали большой избыток и дефицит мест, куда её можно было продать. В Европе и без них, были проблемы со сбытом собственной такой же продукции и к себе, европейцы Балканских производителей пускать совсем не собирались. Что уж там говорить, Греция, вошедшая в Евросоюз в 1981 году, сама испытывала проблемы со сбытом своих традиционных товаров: цитрусовых, оливок, хлопка, вина, фруктов. Евробюрократы вовсю выкручивали грекам руки требуя сокращения производства. С греками, мы тоже плотно работали. Всё таки из всего Евросоюза, у нас с греками было некоторое культурное родство на базе общей религии, что ощущали обе страны.

Было непросто пристроить всю эту прорву сельскохозяйственной продукции, учитывая что и мы сами вовсю наращивали её производство, а у нас ещё были поставщики из Ближнего зарубежья: Закавказье и Средняя Азия, что так же, сильно зависели от наших рынков. Серьёзные надежды, мы возлагали на рост платёжеспособности наших союзников и сателлитов в Африке, Америке и Азии. Ту же Северную Корею, в последние годы, просто завалили продовольственными поставками. Очень удачно получалось, что она оказалась закрыта от большинства поставщиков санкциями и весь рынок, был только наш. Но в Северной Коре было меньше 25 миллионов населения, а наши возможности, правда пока, не по всем направлениям, позволяли кормить едва не пол миллиарда. В том числе, за счёт такого импорта от прикармливаемых стран.

Размышляя над этой проблемой, я ещё было подумал, хорошо что Венгрия, явно склонявшаяся к союзу с нами, особенно, глядя на Словакию, пока входит в НАТО и не является для нас важным поставщиком. А ведь эта страна, была в Восточной Европе, мощнейшим производителем широчайшего спектра продовольствия, немного уступая только Польше значительно превосходящей её по размеру и в разы, по населению. Вынужденные сдерживать своё производство, Венгры с завистью смотрели на северных соседей, не испытывавших, благодаря нам, таких затруднений. К счастью для нас, Словакия была довольно гористой страной и была не в состоянии произвести больших избытков продовольствия в отличии от равнинной Венгрии имевшей богатые чернозёмы и отличный климат.

Как же сейчас кусал свои локти Орбан, позволивший стране вступить в НАТО в 1999 году. Уния, принципиально не давала льгот на поставки к нам продовольствия странам Североатлантического Альянса. Почти, были небольшие поблажки для Греции. С Венгрией же, шли переговоры о смене стороны. Шёл отчаянный торг. Но нам, можно было пока не торопиться, будущий кризис, должен был сделать венгров более покладистыми.

Что интересно, продавленное Западом правило независимости Центробанков стран и исключительно кредитное расширение денежной массы, государства не имели права печатать сами себе деньги, этим занимался исключительно Центробанк, который так же, мог напечатать ровно столько, сколько имел в резерве золота, или иностранной валюты, ну ещё высоколиквидного залога — ценных бумаг и кредитных обязательств других финансовых учреждений, давало нам отличный рычаг влияния на массу стран. Мы то не были скованы таким правилом, да и выдаваемые уже нами кредиты, прекрасно подпадали под данное правило. Деньги рождались в момент появления долга, вернуть который, в замкнутой системе кредитной эмиссии денег, было физически невозможно вынуждая правительства, занимать снова и снова наращивая свои долги. Альтернативой было только постоянное превышение экспорта над импортом, дававшее приток валюты в экономику, под которую уже можно было создавать новые деньги. По факту, это означало постоянную выплату дани страной кредитору и эмитенту резервной валюты. Без расширения денежной массы рост экономики был совершенно невозможен, а значит, страны принявшие Западную модель существования денежной системы, обречены были постоянно платить дань! И для этого, вовсе даже не требовалось воевать. Очень удобно! В том числе и для Унии, не отказавшей себе в удовольствии, воспользоваться чужой системой.

Всё что нам требовалось — покупать у наших европейских и прочих союзников ещё не отринувших порочную финансовую систему, больше, чем сами продаём им, дабы они, могли накапливать у себя нашу валюту, что бы иметь возможность расширять собственную денежную массу в целях роста экономики. Ровно то, что последние десятилетия с успехом делали США и Евросоюз. Правда эти страны сами делали долги у своих Центробанков, но они, имели у них практически неограниченный кредит, а вот все остальные, ради доступа к деньгам, вынуждены были идти на многочисленные политические и экономические уступки. У небольших стран, просто не было выхода, они были вынуждены присоединяться к тому, или иному эмитенту резервной валюты и плясать под его дудку рискуя в ином случае, быть отстранены от денежного кредита и возможностей экспорта и импорта, особенно жизненно необходимых, как раз небольшим странам.

Кредиты в купе с правом доступа на рынки стран Унии, стали для нас мощнейшим рычагом влияния в Восточной Европе постепенно склоняя всё больше нужных нам стран на нашу сторону. Мы ведь, в отличии от Запада, кроме самого кредита, давали и способ его закрытия, через доступ к нашему рынку. Сейчас, когда население новых монархий ещё было далеко от насыщения товарами собственного производства, промышленность просто не поспевала за быстро растущим платежеспособным спросом, который мы всячески подогревали, нам было это особенно выгодно и легко. А некоторый избыток товаров, всегда можно было сбагрить в страны сателлиты и союзникам, если делать это аккуратно. Наши экономисты внимательно следили за тем, что бы не было значительных перекосов, дефицитов и затовариваний. И самое главное, от этого, все участники процесса получали исключительно пользу! Но главную, конечно же мы. Быстрый рост благосостояния граждан России, Украины и прочих моих корон, требовал просто огромных ресурсов и товаров. А ведь была ещё Африка, куда тоже приходилось вкладывать много всего и это, в условиях довольно ресурсозатратной войны. Как хорошо было, что нам готовы были поставлять кучу всего, за всего лишь наши бумажки. Перевес импорта над экспортом был небольшой, но это было необходимо, иначе, нашей валюте было не завоевать долю на мировом рынке резервных валют. Что бы кто то имел возможность накапливать наши деньги, нам надо было больше покупать, чем продавать. Иначе, математика просто не билась. Ровно то, что делали США.

Иран, Ирак, главные держатели нашей валюты и долгов, благодаря активной торговле нефтью, а так же Сирия, Венесуэла, Ливия и понемногу, ещё куча стран, давали нам достаточно ресурсов для активной внешней экспансии. Куда больше, чем могла позволить себе в своё время очень богатая Венедия. У Балтийской монархии, в отличии от России, не было важного элемента надёжности, исключительной ресурсообеспеченности. Теперь, этот недостаток был устранён, а с ним и границы наших возможностей.

— Болгары хотят увеличить квоту на экспорт вина по льготной ставке. Просят ещё пол миллиона декалитров! — Прервал мои размышления докладчик.

Усмехаюсь про себя. Болгары, впрочем, как и остальные наши Балканские союзники, вошли во вкус снова получив льготный доступ на Российский рынок и принялись восстанавливать своё виноградарство с виноделием. Шутка ли, маленькая Молдавия, превосходила гораздо более крупную Болгарию по производству вина! Высокие пошлины на западноевропейские вина, серьёзно освободили имперский рынок от конкуренции, чем спешили воспользоваться все допущенные по льготным ставкам. А ведь Россия с Украиной сами активно наращивали производство! А ещё была Венгрия с Грецией с которыми шли активные переговоры и они, тоже ведь захотят свою долю!

Последняя мысль заставила поморщиться. Придётся тормозить виноделие в России. Иначе, мы утонем в перепроизводстве вина, как Западная Европа уже не знающая куда девать излишки. Наш рынок ведь тоже не бездонный! А союзники, куда мы сбывали кучу прочей продукции сельского хозяйства, как назло в большинстве — мусульмане. Много им не перепродашь! Да и культуру пития у нас самих, надо переводить с вульгарной водки, на вино. Это с любой стороны будет куда полезнее! Если всё получится, Империя сможет переварить всё производство вина Восточной Европой, надёжно привязав территорию к нашему торговому блоку, а там и до политического недалеко. Впрочем, политически, большинство кредитуемых нами стран и так проводили больше проимперскую политику Унии, кто открыто, а кто завуалированно. Кредиты и рынки, позволяли крепко держать страны за нежные места.

Мда, столько сложностей и нюансов в этой политике и экономике, просто жуть! Наращивание долгов и льготный доступ на собственный рынок увеличивает количество друзей и сателлитов. Пассивный торговый баланс является оружием завоевания. Всё ровно наоборот, от того, чему учат учебники по экономике! Правда теперь, только западные.

Как и боялись того наши недрузья на Западе, на восстановлении единства европейских республик бывшего Советского Союза, мы останавливаться не собирались, продолжая ползучую экспансию в Восточную Европу. А что, европеям значит было можно, с ослаблением России, а нам нельзя? Шиш им!

Но, главные наши взоры по прежнему лежали на Германии, промышленном сердце Европы…