Венедская держава. Оперативный простор

Глава 18 Имперская политика

— Не нравится мне это затишье на западном направлении. — Поделился я с дедом своим мнением по поводу последних событий во время очередной встречи.

Дед хмыкнул на такой мой пассаж и принялся перечислять.

— А не утихающие партизанские войны и перевороты в Африке? Эти паразиты не дают нам прочно закрепиться ни в одной из стран Сахеля, без того, что бы не вводить туда крупных воинских сил. А это, не в наших интересах.

Пожал плечами. На мой взгляд, это была обычная возня и текущие гадости, что мы взаимно делали друг другу не переходя определённых граней. После окончания Леонийской войны, крупномасштабные боевые действия прекратились. У Запада оказались сильно разрушены логистические связи, полыхали внутренние восстания и перевороты у африканских сателлитов, тех что ещё остались, экономический кризис заставил сильно ужать финансирование африканских дел, но на множество мелких гадостей и оплату достаточно крупных ЧВК средства у них всё ещё были.

Нам же, после освобождения Либерии, требовалось перенаправить крупные суммы для восстановления этой страны и Сьерра-Леоне. Пиар и имидж освободителя Африки требовали серьёзно вложиться в эти страны и продемонстрировать хороший рост уровня жизни в них. Это по любому должно было окупиться нам симпатиями местных и не только жителей по отношению к Унии и серьёзно обвалить мобилизационные возможности противника в Африке. А наши, напротив серьёзно поднять и дать нам приличную пятую колонну в стане врага, уже именуемую нами Чёрным Интернационалом.

Вот только качественно переварить сразу кучу стран, даже наша экономика, ещё не восстановившая в полной мере мощь России, пока не могла, что бы отвлекать значимые ресурсы на Африку. Этого слона, мы собирались кушать по кусочку, а потому, не стремились к мгновенной интеграции сразу кучи, да ещё крупных стран в конгломерат плотно включенных в нашу экономическую систему государств. Но вот к примеру островное Кабо-Верде, бывшие острова Зелёного мыса, такая же в прошлом колония Португалии, как и Гвинея-Биссау, ныне Венден, стали очередным королевством в короне Никлотингов по результатам референдума. Острова с населением чуть больше полумиллиона, мы легко могли потянуть, как и соседнюю Гамбию, так же вознамерившуюся покинуть Британское содружество наций и стать очередным королевством Никлотингов. Уже ясно успешный пример соседней Гвинеи-Венден, куда многие жители соседних стран стремились на заработки, распалял желание и жителей соседних стран получить тоже самое. Если для этого требуется стать королевством под прямым управление нового короля, так что с того? Большинство жителей и без того никак не участвовали в политике и не ощущали никаких прелестей ни демократии, ни республиканского устройства, что бы сильно переживать по этому поводу. Русские же и немцы, заправлявшие в высших эшелонах власти, не проявляли того, старого расового превосходства и снобизма, что ещё помнили старики, что бы это вызывало резкое неприятие. А независимости, многие уже вдоволь накушались, что бы это могло отвратить большинство от кардинальной смены власти о которой большинство, не смело даже мечтать.

Так что в Сахеле, работали в основном наши советники и наши же ЧВК, гоняя по пустыням и саваннам местных бармалеев и опекающих их ЧВКашников Запада. Больших вложений, мы пока старались избегать. Ну за исключением тех, что несли прямую прибыль. А сами наши ЧВК, сдерживали соответствующие структуры Запада, что бы не отдавать им контролируемый уже нами ресурс. Эти же бесконечные бодания с разнообразными бармалеями служили прекрасным обоснованием, для того что бы погодить с серьёзными вложениями в страны Сахеля, в отличии от тех, что мы делали в приморских странах. Но уж в них то мы развернулись!

Джентльменский набор из рудников и металлургических комбинатов, благо все страны обладали запасами железных руд, кроме Гвинеи-Венден, вполне к тому располагали. Но и Венден не избежал такого подарка. А ещё куча предприятий строительного сектора: цементные, стекольные, кирпичные, строительных и отделочных материалов, крупные электростанции и ещё много всего не шибко сложного. Всё, по большей части для обслуживания внутренних нужд самих этих стран и немного на перспективу, для экспорта в глубь континента. Со временем, очень понадобится. Инфраструктуру в Африке ещё долго было отстраивать и отстраивать, что бы поднять на современный уровень.

К сожалению, большинство проектов имели очень длительный срок окупаемости, а некоторые и вовсе сомнительный. Особенно в условиях местного дефицита энергоносителей. Экспорт стран никак не покрывал импорта, как мы ни изгалялись с проектами и расчётами. И это ещё с учётом сравнительной малонаселённости глубоко интегрируемых стран побережья. Правда данный недостаток грозила быстро ликвидировать массовая иммиграция из соседних стран. Но тем меньше у нас было стимулов сломя голову лезть вглубь континента. Эти бы страны отстроить как следует и заставить работать и приносить какой никакой доход! Всё держалось на кредитах, больших кредитах и экономисты ломали голову в поисках источника доходов, который бы помог местным с ними расплатиться. Самым простым, виделось превращение городов Атлантического побережья наших стран в местный аналог Дубаев. А что, здешний климат был даже получше Эмиратского с его жарой и пыльной пустыней. Отстроив соответствующую инфраструктуру для предпринимательства, туризма и курортного отдыха, можно было получить не меньший эффект. Архитекторы и градостроители уже работали в этом направлении грозя составить конкуренцию Жемчужине Персидского залива. Но, процесс был ещё только в самом начале.

— Африканские тёрки, это так, дежурные гадости. — Заметил я. — За полтора года с момента нашей победы в Африке, они не предприняли ни одной, по настоящему значимой атаки на нас. Не устроили никаких значимых кризисов. Это совсем не похоже на них.

Дед неодобрительно покачал головой.

— А гражданская война в Эфиопии для тебя уже мелочь? У нас там, между прочим, крупные энергетические проекты в активной стадии реализации! Добычные и металлургические проекты в цветной и чёрной металлургии, золотодобыча, сельхоз… Сомалийцы, в той же Эфиопии и Кении спят и видят, как бы отпасть от своих стран и присоединиться к Сомали. С чьей подачи, надо объяснять? Поддержать их, рассориться с Эфиопией и Кенией, оттолкнуть, уже с сомалийцами во всех странах. А именно к этому нас подталкивает Запад. В Чаде Муамарка снова лезет со своими неуёмными амбициями. Мало ему, один раз уже получил по зубам! А у него у самого внутри зреет бунт. Умеет он находить дерьмо на ровном месте что бы вляпаться! Никак ему спокойно не живётся.

Про Каддафи я помнил и не питал к нему особо тёплых чувств. Зазвездился, потерял меру и политическое чутьё, за что и пострадал. Этого деятеля мы с дедом особо обсудили и пришли к решению, предоставить его самому себе. К тому же, была у меня на него законная обида. Не хотел возвращать ещё советские долги, жался изо всех сил имея в загашнике полтораста миллиардов зелени. Типа готов вернуть по курсу съеденные инфляцией рубли, тактично умалчивая, что займы то брались не в тех рублях, что сожрала инфляция, а особых, инвалютных. За жадность, я считаю, надо платить. Будет другим урок. Списывать за красивые глаза долги, особенно тем, кто легко может их оплатить, это просто унизительно. Не делал этого раньше, не собирался и впредь! И если Запад решит, как и в моём Мире показательно выпороть Ливию, я ему это позволю сделать. Если только Каддафи не предложит что то достаточно интересное для его защиты. Но такого, я не ожидаю от зазнавшегося лидера. А за глупость, надо платить! К тому же, Ливия может стать отличным рычагом воздействия на Европу и примером того, как не надо делать!

Дед был со мной полностью солидарен, только он смотрел на это всё ещё и с куда более прагматической точки зрения.

— Если НАТО уберёт с рынка ливийскую нефть и газ, я буду аплодировать стоя. А за убийство ливийской ирригационной системы, я думаю искренне порадуются наши аграрии. Лишнее зерно на рынке нам ни к чему, своего девать некуда!

Вот это был прагматический расчёт. Европа, впишись она в гражданскую войну в Ливии, что должна была просто разрушить экономику этой страны, мгновенно получала проблемы с поставками из этой страны нефти и газа, что было особенно значимо для Италии, главного и ближайшего покупателя этого всего у Ливии. Цены обещали приятно подрасти ударяя в первую очередь по Европе, снижая её конкурентоспособность.

В этой реальности, потребление нефти на текущий момент было и без того выше, нежели в моей, фактор Венедии, имперской России, прочих стран Унии и союзников предъявлявших гораздо больший спрос на углеводороды ввиду большего своего развития. Соответственно и международные цены были выше, а наше интенсивное развитие ещё больше толкало их вверх постоянно увеличивая спрос. Добыча едва поспевала. Разовое выключение с рынка значительных объёмов просто не могло не сказаться на ценах.

С зерном была похожая ситуация. Здешние страны Унии уже производили серьёзные объёмы зерна благодаря благоприятной экономической и инвестиционной политике властей. Правда значительная его часть всё же не шла на рынок в сыром виде, а перерабатывалась в серьёзных объёмах в мясо и молочные продукты, что бы не затоваривать зерновой рынок. Ведь и само потребление на продовольствие высокого передела, было тут серьёзно выше, народ богаче, а соответственно питался лучше, съедая гораздо больше мяса и молочки на производство которых тратилась львиная часть зерна. И тем не менее, на рынке наблюдался некоторый избыток зерна и ещё до кучи ливийское, было, на наш взгляд, совсем не к месту. Для справки, Ливия собиралась производить не менее пятидесяти миллионов тонн, при собственном населении в районе чуть больше шести миллионов. Т. е. почти весь объём предполагалось экспортировать сбивая цены. А у нас самих были планы по расширению зернового производства в Африке у наших союзников и сателлитов. Надо же было им самим как то зарабатывать и повышать собственное благосостояние, а заодно и наше, расширяя возможности нашего промышленного экспорта.

Немного поразмыслив над словами деда, я всё таки вынужден был с ним согласиться. Слишком серьёзных шагов я ожидал от наших противников в противодействии нашей деятельности. А что они собственно из такого серьёзного могли против нас предпринять? А ничего! Войну развязать? Явный суицид! Великие ядерные державы, не тот субъект, с которым можно воевать, не рискуя всем. Покушения и убийства ключевых лидеров? Возможно, но только при условии очень высокой вероятности успеха, потому что в ином случае, непременно воспоследует ответ в том же духе, что для инициаторов совершенно неприемлемо. А вот над тем, что бы высокой вероятности успеха избежать, очень въедливо работали наши многочисленные спецслужбы. Да мы и сами береглись, стараясь лишний раз не подставляться. Вот и оставалось нашим противникам только играть в прокси войны на периферии гадя нам в рамках возможного. Мы отвечали тем же и усиливали экономическую войну. Это, было, пожалуй, основное поле нашей борьбы где Запад, медленно но верно проигрывал соревнование. У децентрализованной системы ориентированной исключительно на прибыль своих главных участников, каждый из которых имел свои частные интересы, никогда не получалось выиграть у централизованной ориентированной на совокупный результат. Эффективность совершенно разная. Единственный шанс децентрализованной системы победить — подорвать противника изнутри, добившись, любыми путями смены лидера противника и его курса. Это была самая главная уязвимость централизованной системы. Но над ней, мы с дедом тоже работали стараясь окружить себя ярыми сторонниками наших идей и выращивая достойных преемников на случай нашей гибели. Это была главная наша страховка от безвременной смерти, резко снижавшая ценность нашего устранения, когда это ни к чему не приведёт в требуемом противнику ключе.

Мой брат Николай, к примеру, ставший моим наместником в Африке, слыл тем ещё ястребом, договориться с которым о компромиссе, Западу, было очень сложно. Не после того, как он лично провёл на войне несколько лет. Над образованием своих детей и родственников, я тоже не забывал работать, тщательно следя за их моральным и идейным обликом. Образовательной системе наших стран уделялось особенно пристальное внимание. Я прекрасно помнил, как уничтожили Советский Союз. Первый удар был нанесён именно в моральном, психологическом и идеологическом поле, разложившем сознание сначала элиты, а потом и остального народа, что позволило сломать страну без всякой войны. Допустить такого, было никак нельзя. Поэтому в образование своих граждан и населения прочих стран мы вкладывали очень значительные средства. Ну и естественно, не забывали и о материальной стороне. Одно без другого, очень плохо работало.

Естественно, большое внимание уделялось кадровой политике. Это было, одно из важнейших направлений моей деятельности. От кадров зависело всё! И как же трудно было, порой, принимать определённые решения с назначениями на ответственные должности. Хорошо образованных и профессиональных деятелей в моём кадровом резерве было не просто много, а очень много. Плюс родственные факторы. Как бы то ни было, а в Унии сформировался свой круг элиты, который ещё и активно стал пополнятся из новых монархий, грозя перепроизводством в некотором будущем. А это было, на самом деле, довольно опасным явлением. Люди с деньгами, связями и образованием не нашедшие себе применения, становятся очень взрывоопасной смесью приводя к росту внутренней напряжённости, а то и переворотам с революциями. «Арабская весна» начала 10-х годов 21 века, в моей реальности, была явлением как раз этого порядка. Очень много молодёжи получившей высшее образование, но не имеющей возможности применить его на практике, да и просто заработать себе на жизнь и уже не согласной на жизнь своих предков, оказалось легко поджечь, направив их разрушительную энергию на дряхлеющие и коррумпированные диктатуры своих стран, застывшие в своём развитии.

У нас, к счастью, такой проблемы не было. Расширение Венедии на Восток и Юг, быстро высосало все кадровые излишки из элитной части общества понизив градус напряжения. Уния интенсивно росла и развивалась. Поглощая пассионарную энергию масс в благотворное русло. Но на будущее, следовало не забывать о данной проблеме. Сытый, но бездеятельный элитарий, не менее, а даже более опасен для общества, нежели бедный и голодный простолюдин. У последнего, хотя бы туго с ресурсами для разной, разрушительной деятельности, а вот у первого с этим всё в порядке, да и возможностей куда больше.

К счастью, работа находилась всем. Хоть и не всем та, что они бы хотели. Но наша элита и их дети, хотя бы были не чета тропинской, которую я помнил из своей реальности — зажравшиеся, малообразованные бездельники, способные только в коррупцию и прочие безобразия. В Венедии быть необразованным и бездеятельным прожигателем жизни, было плохим тоном. На таких смотрели косо и с неодобрением, что я всячески поддерживал.

Но главное, особенно с обретением России, венеды наконец обрели полностью обоснованную национальную гордость. Солнце для них, больше не всходило на Западе. Русский, или венед, теперь звучало гордо. И уже наши граждане смотрели на европейцев с нескрываемым превосходством, а не наоборот. Никому больше не приходило в голову поступаться своими интересами ради признания, или снисходительного одобрения на Западе. Теперь уже отдельные представители Западных элит начинали посматривать на огромную империю на востоке с целью влиться в её состав, а не наоборот, когда российская элита, чуть не поголовно обзаводилась иностранными паспортами и скупала зарубежную недвижимость намереваясь закончить старость на благословенном Западе, ради чего, можно было легко поступаться национальными интересами, торгуя Родиной оптом и в розницу. Это был один из важнейших факторов нашей устойчивости. Опасность предательства по внутренним убеждениям и преклонением перед Западом, свелась к совершенно ничтожным величинам.

Все эти факторы, вместе взятые, оставляли противнику крайне мало точек воздействия на нас. Внутри, мы были крепки, как никогда. Победоносная война, ещё больше укрепила чувство собственного превосходства. Вовне, наши военные структуры, разведка и дипломатия, показали себя с лучшей стороны в ряде прошедших войн и прочих конфликтах малой интенсивности. Возня там конечно же продолжалась, Запад искал слабые места, где можно было нас уязвить, но пока, без особого успеха. Основное противостояние свелось к экономической сфере. Здесь, Запад очень надеялся на Китай. На мой взгляд, очень опрометчивое решение.

Западные фирмы зарабатывали огромные прибыли на сотрудничестве с КНР используя фактор её дешёвой рабочей силы. Но одновременно, Китай развивался семимильными шагами быстро перенимая производства и технологии, готовя миллионы ценных специалистов. И уже, начал самостоятельно выходить на зарубежные рынки с инвестиционными целями и в поисках новых источников сырья. В Африке, мы с ними уже начали понемногу толкаться плечами.

Но конкретно для нас, это был всё же не конкурент. Дешёвые ресурсы, широкая роботизация, закрытый рынок, надёжно оберегали нас от китайской конкуренции, а пул союзных стран и сателлитов, давал достаточный рынок уже для наших собственных производств, в том числе, по выносу трудоёмких и низкооплачиваемых к развивающимся союзникам и сателлитам. В плане инфраструктурного строительства и прочих промышленных проектах мы серьёзно выигрывали у азиатов широко привлекая к проектам местную рабочую силу, чего китайцы старались избегать завозя везде, где только можно, свою, что сильно раздражало получателей их инвестиций и кредитов. Китай просто не мог этого не делать, учитывая огромный избыток трудовых ресурсов в собственной стране. И мы тоже, не могли не привлекать местных, только уже по противоположной причине — дефицита рабочих рук у себя.

Но Запад, очень надеялся столкнуть нас лбами. Это, стало их особенно навязчивой идеей в последнее время. Вот только из этого, вряд ли что могло получиться. В войну Китай не желал принципиально, ни в какую, распробовав все прелести чисто экономического роста, до исчерпания потенциала которого, было ещё далеко. Да и не с Империей же, которая только что крупно обула Запад в Африке, им было бодаться!

Получалось, Западу и нечем было особо нас уязвить, если только мы сами, не наделаем каких то глупостей. Мы же, естественно и не собирались этого делать. И вот это затишье, меня, порой, напрягало. Сам то Запад и не думал останавливаться в своём безумии с толерастией, мультикультурализмом и прочим зеленобесием. Эта, выглядящая суицидальной деятельность, навевала нехорошие подозрения. От безумцев, можно было ожидать всего, чего угодно! От кошмарного для Запада 2008 года, на который пришлось одновременно и поражение в Африке и мощный экономический кризис, они стали понемногу отходить, а значит, снова усилится нажим на нас.