Венера из Антальи

31 Оля Дорога к острову сокровищ

Восходящее солнце золотило верхушки кипарисов. Ветерок с моря радовал кислородной свежестью. Пляж еще пустовал — народ в номерах досматривал короткие курортные сны.

Выйдя из отеля, я оценила собственное отражение в зеркальной витрине. Короткая майка, модные шорты, шнурованные белые кроссовки — что еще надо для утренней пробежки?

Желание пробежаться по утренней свежести было продиктовано не страстью к здоровому образу жизни, а любовью к искусству. К немеркнущему искусству античности, артефакт которого мне и предстояло отыскать. Повторяя про себя, как заклинание — «черный камень и белый, черный камень и белый», я лениво трусила по аллейке, поднимавшейся за отель. Там, у парапета за уличным кафе, меня ожидал горный велосипед, предусмотрительно арендованный Фатихом. Туристическая карта с крестиком, указывающим место схрона Венеры Анталийской, лежала у меня в кармане. Никаких неприятностей вроде бы не предвиделось — ведь я никому не говорила о цели и маршруте моего путешествия. Подстраховку я, конечно же, предусмотрела, однако была почти уверена, что все закончится благополучно.

Отстегивая велосипедный замочек, я случайно обратила внимание на высокого мужчину-турка, скучавшего за столиком кафе. Строгий костюм, явно неуместный на курорте, закрытые черные туфли, цепкий настороженный взгляд… Опыт просмотра милицейских сериалов подсказывал, что так должен выглядеть профессиональный соглядатай. Едва перехватив мой взгляд, мужчина сразу же отвернулся.

Попетляв хозяйственными двориками, я неторопливо выехала на оживленную улицу. Остановившись на перекрестке, обернулась. Сзади меня замер серый «Ситроен» с тонированными стеклами. Филера, замеченного мною вчера, в салоне не наблюдалось. Однако водитель и пассажир «Ситроена» вполне могли быть полицейскими агентами.

Я неспешно крутила педали, посматривая в витрины магазинов. Серый «Ситроен» то отставал, то нагонял меня почти вплотную. Удивительно, но никакого волнения я не испытывала. Если бы водитель и пассажир «Ситроена» повели себя слишком нагло, я могла бы обратиться к первому попавшемуся полицейскому, заявив о преследовании маньяков.

Солнце карабкалось вверх. Делалось все жарче. Дорога начала тяготить. Вскоре я выехала на загородное шоссе и, остановившись, на всякий случай сверилась с картой. Скупые топографические значки вновь воскресили романтические ассоциации с корсарскими лоциями, кладами капитана Флинта и прочими островами сокровищ. Горное шоссе, как и положено, обозначалось серой извилистой ниткой. Лесные массивы радовали взгляд благородной зеленью. А небольшая скалистая гряда, обозначенная овальными желтыми пятнышками, напоминала островной архипелаг. Один из таких островков как раз и освещался крестиком, так что мои аллюзии с любимыми в детстве Стивенсоном и Буссенаром выглядели вполне оправданными. Не хватало лишь короткого и емкого пояснения: «Клад зарыт здесь».

И тут в нагрудном кармашке зазуммерил мобильник. Почему-то вспомнилась Крушинская с ее идиотским «вау!» и припадочным враньем об очередном Индиане Джонсе. Однако на этот раз я ошиблась. Звонил Фатих.

— Вы уже в дороге? — подчеркнуто вежливо поинтересовался наш молодой компаньон.

— Да, уже на шоссе выехала.

— У вас все в порядке?

Осторожно осмотревшись, я так и не обнаружила среди проезжавших машин серого «Ситроена».

— Ну да, в порядке. А что?

— Да так, волнуюсь, — пояснил Фатих. — Вы же сами понимаете, какие деньги стоят на кону!

— Еще бы! Наши общие деньги!

— А давайте сделаем так: я сам заберу… ну, то, о чем мы договаривались, — абонент заговорщицки понизил голос, — а потом мы с вами встретимся.

Эта реплика не очень-то мне понравилась: Фатих намекал, что я должна немедленно сообщить ему, где Никита спрятал статуэтку. Значит, не зря я перестраховывалась с этим молодым человеком!

— Понимаешь ли, Фатих, — сочувственно начала я, — ты мне очень, очень симпатичен, и потому я, совершенно не хочу создавать тебе проблемы. Конечно, я могу тебе сказать, где спрятана… ну, ты понимаешь, о чем я. А вдруг тебя тут же арестует полиция? И тогда я до скончания века буду проклинать себя, что подставила такого приятного юношу…

— Не доверяете, да? — уныло протянул Фатих. — А я думал, мы друзья…

— Очень, очень доверяю! — с неискренним энтузиазмом перебила я. — Конечно, друзья… Как ты мог в этом сомневаться? Именно потому я и не буду тебе сейчас ничего говорить. Потерпи минут тридцать… И все сам увидишь! Ты не забыл, где мы должны встретиться?

Фатих промычал что-то нечленораздельное и нажал на «отбой». Я в смутной тревоге покатила дальше.

Вскоре обозначился и серый «Ситроен». Отслоившись от плотного потока машин, он неторопливо катил по правой полосе метрах в пятидесяти позади меня. Машина ехала медленно, словно принюхиваясь к придорожным кустарникам. Я как ни в чем не бывало жала на педали. Однако подспудно нарастало нервное напряжение: как знать, может быть, это и не полицейские соглядатаи, а какие-нибудь сообщники той самой рыжеволосой женщины, от которой я так много натерпелась?!

За поворотом шоссе пошло вверх. И тут я заметила небольшую тропинку, по которой вполне можно было скатиться с асфальта: ведь велосипед у меня был специальный, горный! Преследовать меня на машине не станут. Бросить «Ситроен» на обочине и бежать за мной сломя голову было бы как минимум нерасчетливо. Из женских детективов и милицейских сериалов я усвоила, что «наружка» никогда не позволит себя демаскировать. К тому же путь по тропинке позволял срезать километра полтора.

Затяжной спуск получился удачным. Лихорадочно выворачивая руль, я петляла между деревьями и камнями, словно лыжник-слаломист. Вскоре спуск сделался более пологим, и я покатила в сторону небольшой полянки, где и должна была встретиться с Фатихом.

Я так и не поняла, что произошло дальше: все случилось слишком уж быстро… На какую-то секунду перед глазами завибрировала натянутая тетивой веревка, и в шею безжалостными клещами впилось что-то острое… Мгновение — и я свалилась с велосипеда. Где-то совсем рядом мелькнула копна огненных волос, и на мою голову обрушился несильный, но точный удар. Перед глазами поплыли фиолетовые круги, я на несколько секунд потеряла сознание, а когда очнулась, увидела двоих: странного мужчину с черной, как вакса, бородой, и рыжеволосую — ту самую. Я попыталась закричать — но тщетно: эти негодяи уже успели заклеить мой рот скотчем. Попыталась подняться, и с удивлением обнаружила, что руки мои связаны за спиной. Я лишь нечленораздельно мычала и извивалась на земле, как змея.

Бородач, подняв мой велосипед, критически осмотрел его и с силой забросил в кустарник. Рыжеволосая поправила огромные солнцезащитные очки и, состроив совершенно зверское лицо, продемонстрировала мне длинный нож. Солнечный лучик прокатился по наточенному лезвию, и я с ужасом осознала: эта гадина способна на все.

— Не дергайся, дура, хуже будет, — прошипела гадина по-русски явно измененным голосом и принялась методично обыскивать мои карманы.

Зашелестела на ветру карта, расправляя на ветру бумажные крылья. Едва взглянув на нее, бородатый турок повеселел — наверняка понял, что означает крестик. После чего склонился к уху рыжеволосой и что-то быстро-быстро спросил по-английски.

— Крестик — это место, куда твой братец спрятал Венеру Анталийскую? — все тем же придушенным шепотом уточнила гадина.

Приподнявшись на локте, я промычала длинное всеобъемлющее ругательство. Не знаю, понял ли меня бородач, но по выражению лицу рыжей-бесстыжей я безошибочно определила, что она уж наверняка поняла.

И тут совсем рядом зашелестели кусты, и на полянку вышел Фатих. Я так и не поняла — как же он сумел оказаться в нужное время и в нужном месте? Неужели почувствовал, что у меня неприятности и поспешил на помощь?

— …аых!.. — попыталась позвать я на помощь, но тут же осеклась…

Наш юный турецкий друг сердечно поздоровался с рыжей, затем — с бородатым турком. После чего присел на корточки и улыбнулся мне немного виновато.

— Надо было сразу сказать, куда ваш брат спрятал статуэтку, — напомнил Фатих. — Я же говорил… Тогда бы не пришлось вас связывать!

Если бы не скотч, которым негодяи заклеили мне рот, — я бы обязательно плюнула в морду предателю!

— Фатих, ты на мотоцикле? — нарочито грубым голосом поинтересовалась рыжеволосая, и я неожиданно поймала себя на мысли, что этот голос мне кого-то напоминает.

— Конечно!

— Ты, наверное, знаешь, как ваши янычары похищали женщин? — Рыжая проверила, надежно ли связаны мои руки, вновь пошарила по карманам и извлекла мобильник.

— В школе учили…

— Жаль только, что практику не проходили. Перебросишь ее через мотоциклетное седло, как куль. Так и повезешь.

— Может, все-таки тут оставим? — предложил Фатих и, взглянув на карту через плечо бородача, пояснил: — Ведь теперь мы наверняка знаем, где искать статуэтку!

— Лучше прихватить ее с собой, — пояснила рыжая. — Крестик на карте — не слишком надежный ориентир. Пусть сама покажет… Может, тогда я ее и прощу!..

Нет, все-таки ее голос, пусть даже и измененный, мне определенно кого-то напоминал…

Вот только кого?