Вернусь не скоро

Интерлюдия 2

"Первомайская, 7, третий этаж, кабинет номер 36."

— Ааа, как же стыдно! — схватившись за голову, прокричала в голос невысокая черноволосая девушка, вспомнив, как полностью завалила своё задание, не справившись с эмоциями.

Флешбэки с событиями того злополучного дня наваливались на ее разум волнами по несколько раз на дню. Так еще с того момента ей больше ни разу не давали полевых заданий, по факту заперев её в четырёх стенах кабинета с пыльными бумагами.

— Юсупова, ты тут уже того? Весь отдел тебя слышит! Лучше пойдем кофе попьем, а то я уже начинаю беспокоиться за твоё психическое здоровье, — сказал вошедший к ней в кабинет без стука мужчина средних лет.

— Не хочу. Леш, скажи честно, долго мне еще тут торчать? — спросила девушка, положив голову на стол и сгребая обеими руками горы бумаг на себя.

— Скажу честно, до пенсии. Единственное, что тебя должно успокоить, на пенсию ты всё же выйдешь раньше, чем если бы ты работала где-нибудь на заводе, — сказал мужчина и улыбнулся.

— Ааа! — закричала девушка. — Всё, я увольняюсь! Пошло оно всё! Вот сегодня заявление и подам.

— Подавай, а то уже месяц грозишься.

— Гад ты, Фомин. Мог бы за меня хоть пару слов вставить. Мы ж с тобой друзья. Хотя, судя по последним событиям, я уже начала сомневаться в этом.

— Ладно, если кофе не хочешь, я пойду Синицыну позвать.

— Ладно, уговорил. Только ты платишь, я сейчас на мели.

— И куда ты деньги только тратишь? Машины у тебя нет, семьи тоже. Неужто себе Альфонса завела?

— Ха, с нашей зарплатой только альфонса мне и не хватало. И вообще, я красивая молодая девушка, рано мне альфонса заводить. А вот твоей Синицыной только на это и осталось рассчитывать.

— Привет, Леша, — сказала беловолосая девушка лет тридцати, когда парочка вышла из кабинета.

— Привет, Кать, — поздоровался с ней мужчина.

— Вспомни... вот и оно, — прошипела Юсупова, пройдя мимо той самой Синицыной, которую минуту назад вспоминал её спутник.

Спустя десять минут эти двое уже сидели в небольшой кофейне, расположенной напротив центрального входа в их отделение.

— Скажи, как там он? — неожиданно спросила девушка.

— Кто он? А, понял, ты об этом Таранове. Будь он неладен, — сказал Фомин и потер правую руку.

— О нем, о нем, — сказала девушка, немного засмущавшись.

— Тебя уже сняли с этого задания, и я не могу делиться с тобой информацией об этом.

— Да ладно тебе, помню, о деле Лапшиной ты мне все уши прожужжал, хотя там тоже было все засекречено. Дай угадаю, ты просто ревнуешь.

— Кого, тебя? Не прикалывайся. К тебе Юсупова у меня только чувства, как к младшей сестре, хотя нет, даже не так. Скорее, как к щенку, которого приручил, или, скорее, к морской свинке. Поэтому вечно и беспокоюсь о тебе. Вот была бы на твоем месте Синицина, я бы приревновал.

— И что есть у твоей Синицыной, чего нет у меня? — сказала она, а потом задумалась, поднимая руки к области своей груди, как бы примериваясь. — Хотя, не отвечай. Знаю, пятый размер груди и бампер, который скоро в двери проходить перестанет, притом не кабинета, а парадную.

— Нормальный у нее бампер, и грудь не пятого, а четвертого размера, — выпалил Фомин.

— Так и знала, вам всем только это и нужно. Ладно, если продолжишь про Синицыну, то меня стошнит. Лучше расскажи, что там с Тарановым.

— Ну во-первых, ты сама про ее параметры начала. А что по Таранову? — задумался Фомин. — Да в общем-то ничего, сидит на даче как затворник и только иногда выбирается до магазинчика. Даже не знаю, что он там делает, может, кроссворды гадает.

— Леш, скажи честно, что ты думаешь, он и правда в этом всем замешан? — спросила девушка.

— Честно говоря, какой из них шпион? Он даже университет чудом окончил, потом менял одну работу за другой из-за своего скверного характера. Все его родственники и круг знакомых живут в городе. Ни одного иностранного языка он не знает, даже на минимальном уровне. В тот поход он отправился тоже спонтанно. Мы это знаем по показаниям нескольких свидетелей с той вечеринки и записи с камер. А еще я почитал форумы на счет тех утечек, там даже пара нобелевских лауреатов высказалась, что эти работы опережают уровень развития науки не только у нас, а вообще везде на несколько порядков. И даже ЦЕРН высказался, что, чтобы подтвердить некоторые работы, им нужно построить коллайдер, превышающий по длине экватор Земли. А еще ты же слышала об аварии на крупнейшей в Китае ГЭС «Три ущелья»? Говорят, нет там никакой аварии, и она работает на всю мощность, просто Китаю оказалось нужно очень много энергии для чего-то. И данные со спутников это подтверждают.

— А что такое ЦЕРН и коллайдер? — с непонимающим взглядом спросила девушка.

— Не заморачивайся, — ответил ей Фомин. — Короче, дело темное и непонятное, и мы, как назло, оказались в его центре с нашим Тарановым. Будь он неладен. Вот только как-то он в этом всем всё-таки замешан. Скажи Юсупова, а ты секретные материалы смотрела?

— Какие материалы? Мне никаких материалов не давали, — показывая свой юный возраст, ответила девушка.

— Блин, я и забыл, что ты настолько малолетка, — сказал Алексей с разочарованием, смотря на девушку. — Сериал был такой, там два агента Малдер и Скали расследовали всякую паранормальщину, по типу похищения людей инопланетянами. Вот я с этим делом чувствую себя словно Малдер, вот только ты на Скалли не тянешь. Вот была бы на твоем месте Синицына.

— Как же ты задрал меня своей Синицыной! Позвал бы ее в кино сходить что-ли, или куда-нибудь еще, — чуть ли не выкрикнула девушка.

— Не могу, у неё муж есть, — расстроенно ответил ей Алексей.

Все хорошее быстро заканчивается, и обеденный перерыв не исключение. Вот только возвращаться в кабинет с пыльными бумагами девушке не хотелось, но ничего поделать она с этим попросту не могла. Последнее время у неё действительно появлялось все больше мыслей написать рапорт на увольнение. Вот только со службы в органах уволиться было не так просто, как с обычной работы, да и куда она пойдет со своим образованием?

Вернувшись домой девушка вошла в пустую квартиру где ее никто не ждал и даже кот Васька которого она завела не встречал ее у порога а как обычно лежал на своем лежанке где лениво вылизывал себе зад. Вот что за создание! Совсем не такого она ожидала, когда отдала за котёнка породы мейн-кун половину своей месячной зарплаты. Так ещё и вымахал этот котёнок в какого-то монстра размером с небольшую собаку!

— Мяу! — издал вольготно рыжий кот, спрыгнув с лежанки и подойдя к миске, толкнул её лапой, всем своим видом показывая, что пора бы его покормить.

— Щас, подожди, — сказала девушка и протянула руку чтобы погладить рыжее создание, вот только кот не дал этого сделать и ударил когтистой лапой ей по руке.

— Мяу! — снова издал он, смотря на девушку как на прислугу, и еще раз толкнул миску лапой.

— Ну и гад ты, Василий, — сказала девушка, доставая пачку корма из холодильника, — вот за что мне все это.

Сильно, я также хочу, подумала девушка, смотря, как смуглый мужик родом из жаркой Турции, весь в крови, обнимает свою возлюбленную, которую только что спас от десятка почти неотличимых от него загорелых ребят с дубинками и палками.

Жаль, что жизнь не турецкий сериал, продолжала грустить девушка. Она понимала, что за последнее время, кроме Фомина и того бесящего отморозка Даниила Таранова, не с кем из противоположного пола близко не общалась. Вот только Фомин был, и правда ей словно старший брат. Он по-настоящему ее спас, когда она поступила на службу после академии и вообще не понимала, что происходит. Но каких-то романтических чувств он в ней так и не вызвал.

А Таранов, что Таранов, по сути, он неудачник без мотивации чего-то достичь в жизни. Импульсивность, самоуверенность, склонность к быстрому принятию решений и действию, независимость. Вспомнила Лейсан краткую характеристику из его дела. Может где-нибудь в средневековье такие и что-нибудь могли бы добиться, и то, если не помрут раньше времени, но не сейчас, в наше время только беспринципные и расчетливые люди имеют шанс на успех в жизни. Размышляла девушка, но почему-то эти мысли вызывали у нее в душе отторжение. По какой-то причине ей было неприятно так плохо думать о том парне.

— А это что такое? — спросила Лейсан у сотрудника, работающего на проходной, после того, как ей пришлось, минут десять ждать, пока в раскрытые настежь двери аккуратно пытались внести широкий, но невысокий прямоугольный деревянный ящик.

"Да боком его внесите", - хотела сказать девушка, наблюдая за этой процессией, но не стала, подумав, что возможно нескольким грузчикам и парочке их сопровождающих виднее. Так еще этих ящиков у проходной лежало еще с десяток, которые дожидались своей очереди.

— Не могу знать, велено было им не мешать. Может, какое-то оборудование обновляют. Компьютеры там на новые или еще что-то, — ответил мужчина лет сорока, дежуривший сегодня на входе.

— Точно не компьютеры, — раздался голос из-за спины девушки, принадлежащий Фомину. — Судя по тем манипуляционным знакам, там что-то очень хрупкое и точное, раз даже вибрация запрещена и перепады температуры. Обычно такими значками обозначают медицинское или научное оборудование, центрифуги там или сверхточные датчики. Видел я такие ящики, когда в прошлом году в физтех вместо какого-то лазера кирпичи привезли.

Девушка посмотрела на короб, и правда, на нем красовалась наклейка с множеством значков, от двух стрелок, направленных вверх, до странного с домиком и значком радиации сверху.

— И что по твоему, это может быть? — спросила Фомина Лейсан.

— А мне откуда знать, — ответил Фомин и нажал на кнопку вызова лифта.

— Блин, ну мне же интересно, — сказала девушка, продолжая пялиться на странный короб.

— Юсупова жду у себя через пятнадцать минут, — приказным тоном раздался голос в трубке старенького телефона в пыльном кабинете, где девушка в этот момент искала в толстой папке старый отчет. А после, не дожидаясь ответа, звонивший повесил трубку.

"И что от нее надо полковнику Гаврилову от ее персоны?" — думала девушка, идя по узким коридорам отдела. Это был первый раз, когда начальник их отдела вызвал ее после того, как она завалила задание с Тарановым.

— Оо, Юсупова, и ты тут, — сказал Фомин, стоящий у двери кабинета. — Не думал тебя тут больше увидеть.

— Что, уже размечтался от меня совсем избавиться? Думал я там под бумагами и сгину, а ты сможешь с Синицыной предаваться блуду прямо на рабочем месте.

— Хорош базар устраивать, заходите, — раздался громкий голос из-за закрытой двери, принадлежащий тому самому полковнику С.А. Гаврилову, чье имя красовалось на табличке двери.

— Все из-за тебя, Юсупова, не могла потише говорить, — сказал Фомин, открывая дверь в кабинет.

— Сам начал, а я виновата, — не стала молчать девушка.

— Вы все не угомонитесь, — сказал суровым басистым голосом, сидящий за большим деревянным лакированным столом мужчина, обладающий довольно мягкими чертами лица, совершенно не сочетающимися с его жестким голосом. — Садитесь.

— Вызывали, Семен Аркадьевич, — первым из парочки заговорил Фомин, когда сел на один из нескольких деревянных резных стульев в помещении.

— Сам знаешь, что вызывал, зачем задавать глупые вопросы? Я тебе сколько лет пытаюсь вдолбить, что говорить надо только по делу, — упрекнул Гаврилов Фомина.

Девушка даже не пыталась скрывать злорадства от того, что ее товарища отчитывают словно школьника. Просто обычно все втыки получает она, поэтому и не вышло у нее сдержать эмоции при себе.

— А тебя, Юсупова, я даже просить этого делать не буду, всё равно без толку. У тебя голова, как сито, вот поэтому даже время тратить нет желания. Ты лучше скажи, Юсупова, готова ли ты нормально работать, или мне попросить тебя перевести куда-нибудь в другой отдел. Говорят, в Чите кадровый дефицит. Хотя нет, там Каспарян отдел возглавляет, он мне такой подставы не простит, — сказал полковник и пристально посмотрел на девушку, стоящую перед собой.

— Го-готова! — запнувшись, выкрикнула девушка, не справляясь с тяжелым взглядом начальника и резко встала со стула, отчего тот с грохотом перевернулся.

Фомин после этого закатил глаза, а полковник схватился за голову, явно пытаясь сдержать все те эмоции, которые вызывает у него эта девченка.

— Юсупова, скажи честно, тебя боги послали нам в наказание. Ну, не верю я, что такая бестолочь, как ты, умудрилась с отличием окончить академию. Должен во всем этом быть какой-то зловещий смысл. Слушай, Алексей, давай я тебе в пару на это дело дам Синицыну. Она хорошая девочка, исполнительная, умная и даже симпатичная.

— Сдалась вам всем эта корова! — прошипела себе под нос Лейсан.

— Что?! — выпалил полковник.

— Сдалась вам всем эта корова! — уже громко повторила свои слова Лейсан и сразу пожалела о том, что опять не смогла сдержаться.

— Семен Аркадьевич, не надо Синицина, — произнес Алексей, видя, как у начальника начало краснеть лицо. — И, Семен Аркадьевич, вы переборщили.

После слов Фомина полковник поднял руку, собираясь стукнуть по столу, но на секунду замер, и вместо удара взял стакан воды. Осушив его одним глотком, сказал: "Переборщил. Моё уважение, Алексей, за то, что заступился за неё, но теперь вся ответственность за эту на тебе."

— Я понял, Семен Аркадьевич, — спокойно ответил Фомин.

— Ну раз понял, то ладно, — сказал полковник, а после перевел взгляд на девушку. – Запомни, Юсупова, это твой последний шанс после того, что ты тогда учудила.

— Я справлюсь, — ответила девушка.

— Алексей, ты тоже хорош, — не обращая внимания на ответ девушки, сказал полковник. – Полез в драку с объектом наблюдения. Я конечно помню твой доклад, но ты вот лучше мне скажи, у тебя же разряд по боксу. Как ты вообще умудрился так огрести от обычного парня, который кроме уличных драк никакой подготовки не имел?

— Я не знаю, Семен Аркадьевич, он был слишком шустрый, будто профессиональный спортсмен. Полагаю, это природный талант, — ответил Фомин, понимая, что простой ответ типа "так получилось" Гаврилова не устроит.

— Понятно. Ладно перейдем к делу а то наш разговор и так затянулся,— сказал Гаврилов и положил перед парочкой, сидящей напротив, не особо толстую папку.

— Ну что, все понятно? — спросил Семен Аркадьевич, дождавшись, когда парочка, сидящая перед ним, дочитает содержимое папки.

— Можно вопрос? — сказал Фомин и, дождавшись легкого кивка сидящего перед ним начальника, спросил: — Я не могу понять второй части задания. Зачем все это?

— Это уже вас не касается, — ответил Гаврилов.

На самом деле он сам ничего не понимал и просто выполнял приказ, пришедший сверху. Но рассказать своим подчиненным, что сам не в курсе происходящего, он просто не мог. Уж слишком сильно он потеряет в авторитете, показав, что даже ему не ведома вся информация.

— Семён Аркадьевич, я думаю, ничего не выйдет. Вы же сами знаете, как Таранов относится ко мне, — сказала Юсупова поникшим голосом, понимая, что с большой долей вероятности всё это будет бесполезно, а значит, и её карьере придёт конец.

— По словам наших психологов, все выйдет. А если нет, то никаких претензий к тебе не будет — вся ответственность будет на них, — ответил Гаврилов, понимая, что от этой девчонки тут и правда мало что зависит.

— И не жалко тебе его? — спросил Фомин Лейсан, когда они шли по коридору отдела.

— С чего бы. Это наша работа, — ответила девушка, пытаясь скрыть безразличием свое беспокойство.

Всем этим ни девушке, ни Фомину не нравилось, но делать было нечего. Раз приказ пришел, его можно было только выполнить. Такая у них работа.

— Ладно, Юсупова, главное, не накосячь, как в прошлый раз, — сказал Фомин и похлопал ее по хрупкой спине. — Без тебя тут будет скучно.

"Во что же такое ты влез, Даня?" — подумала девушка. и, достав смартфон, посмотрела на единственный контакт в нем, а после выключила экран.