Вершина Мира

Глава 13

— Спасибо господин Уоддел, ваша помощь была не оценима! — мы снова собрались в том же зале особняка английского резидента.

— Я сделал что мог, господин Волков, как и обещал. И я рад, что ваш вопрос решился положительно — С трудом подавляя кислое выражение лица, криво улыбается Уоддел — Признаться я удивлен, обычно рана не столь положительно настроен к чужестранцам. Нам приходится долго уговаривать его даже на замену сотрудников миссии. О чём вы говорили с ним наедине?

— Его Высочество расспрашивало нас о наших путешествиях, и я пытался убедить его, что восхождение на Эверест позволит Непалу прославиться на весь мир. — Я вернул кривую улыбку резиденту — Как видите, мне это удалось.

— Да, вам удалось… — Уоддел отвернулся к окну, за которым виднелись горы, он старался держаться, но было видно, что он чертовски раздражен — Хорошо, наша миссия окажет вам всё необходимое содействие в ваших начинаниях, наши сотрудники будут вас сопровождать, чтобы оказать необходимую помощь в случае надобности. До выхода к горе, вы останетесь в миссии, комнаты для вас приготовят. Как вы сами говорили раньше, вы для нас не чужой человек.

— Благодарю — Чего-то подобного я ожидал, поэтому заявление резидента не стало для меня неожиданным. — С удовольствием воспользуемся вашим гостеприимством.

— Право не стоит — Уоддел отмахнулся от моих слов рукой как от надоедливой мухи и снова повернулся к нам — А теперь господа, настала ваша очередь помочь нам, я хочу во всех подробностях услышать о вашем путешествии через Тибет!

Разговор затянулся. На допросе, а иначе это я не мог назвать эту «беседу», присутствовали по мимо Уоддела так же его секретарь, который тщательно протоколировал всё нами сказанное, и два офицера, которых до этого я видел в свите раны.

Англичан интересовало всё, от списка нашего снаряжения и каких мы животных использовали в качестве тягловой силы, до высот перевалов или наличия источников пресной воды на караванных тропах. Арсений, заявив, что он картограф, постепенно взял нить разговора в свои руки, предоставив мне только право вставлять редкие, и ничего не значащие уточняющие реплики. Фомин рассказывал всё подробно, и у не знающего человека легко могло сложиться впечатление, что скрывать ему нечего, но постепенно, по мере того как Арсений вываливал информацию, я понял, что говорит он далеко не всё.

Арсений «забыл» упомянуть в своем рассказе об укреплениях монастырей, количестве гарнизона, размещенного в них, размере «пожертвований» монастырям за проход по их территории, о наличии довольно хорошо организованной связи между пограничными постами, осведомленности чиновников и ещё целую кучу подробностей. Фомин вел рассказ как будто от имени караванщика, который прошел торговой тропой из Туркестана в Непал. Наверняка таких разведывательных караванов англичане организовывали уже ни один и ни два, судя по реакции офицеров. Они, в отличии от дипломата плохо скрывали свои эмоции, и было видно, что информация предоставленная Фоминым для них не нова.

Когда Арсений закончил свой обстоятельный рассказ, в зале повисла тишина. Лишь перо секретаря продолжало царапать бумагу, фиксируя последние слова. Уоддел откинулся в кресле, сцепив пальцы на груди.

— Хм… любопытно, — медленно произнёс он. — Значит, торговые пути по-прежнему открыты и азиатские торговцы проходят почти без проверок. Но в вашем рассказе мне не хватило… деталей.

— Я ведь не военный, сэр, — мягко улыбнулся Арсений, — моя забота — карта и дорога. Люди, с которыми я шел, интересовались другими вещами, например, ценами на соль и шерсть, а не пушками и гарнизонами.

Офицеры, сидевшие чуть поодаль, переглянулись. Один из них, широкоплечий капитан в форменном мундире, слегка фыркнул и не сдержал:

— Всё это выглядит сказкой господа, право слово.

— Возможно, капитан, — спокойно ответил я, — но мы ведь сидим перед вами, а не лежим замёрзшими на высоте пяти тысяч метров на перевале. Значит, как ни странно, наш «сказочный» путь оказался вполне реальным.

Тень улыбки скользнула по лицу Уоддела. Он, похоже, наслаждался этим обменом шпилек.

— Господа, — примирительно поднял он ладонь, — не будем забывать, что перед нами редкие свидетели того, что англичанам ещё предстоит проверить своими глазами. И потому их сведения ценны, даже если они неполны. Продолжим, покажите нам на карте ваш путь.

Фомин снова взял слово, внимательно разглядывая принесенную англичанами карту. Казалось, его взгляд цепко фиксировал каждую незнакомую нам деталь. А посмотреть на карте было на что, она помимо перевалов показывала и неизвестную нам часть Непала.

— Здесь, — он указал карандашом, — караванная тропа уходит на юг, к Ньялам Тонг Ла. Здесь есть вода, но лишь в сезон таяния снегов. А вот на этом участке… — он сделал паузу, — … лучше запасаться заранее.

Он говорил спокойно, деловито, будто, вообще не замечая скепсиса офицеров. Он водил по карте карандашом, подолгу останавливаясь на самых интересных, по его мнению, местах, подробно описывая местность и её особенности.

Наконец Уоддел подытожил:

— Благодарю вас, господа. Ваш рассказ… ценен. Возможно, он поможет в будущем избежать ненужных трудностей.

Офицеры поднялись и отдали короткий поклон, но по их взглядам я понял: мы сказали им ровно столько, сколько они уже знали, и не капли больше. Когда они вышли, резидент медленно подошёл к буфету, налил себе стакан бренди и, не оглядываясь, произнёс:

— Господин Волков, вы ведь понимаете, что гора, о которой вы заговорили перед раной, давно занимает умы не только путешественников. Эверест… — он чуть усмехнулся, — или, как его называют ваши друзья-тибетцы, Чомолунгма. Скажу прямо: ни одна европейская экспедиция пока не приблизилась не только к его вершине, но даже не была в предгорьях. Более того, на неё и тибетцы с непальцами не поднимались.

— Тем интереснее, сэр, — спокойно ответил я. — Согласитесь, что первенство в этом деле даст славу не меньшую, чем открытие нового континента.

Резидент покачал головой.

— Слава — это прекрасно. Но за ней всегда стоит вопрос: кто первый укрепит своё влияние в Гималаях? Какие цели вы ещё преследуете? Англия смотрит на эти горы не только глазами альпинистов.

— Я это понимаю, — сказал я, — но не для того я прошёл через полмира, чтобы вести споры о чьём-то влиянии. Для нас вершина — это символ. Символ того, что русские исследователи могут идти туда, куда до сих пор не ступала нога человека. Мы два раза сделали почти невозможное, и как у нас в России говорят: «бог троицу любит». Нас интересует только гора.

— Но как же вы собираетесь туда взобраться? — Уоддел пристально смотрел на меня — У вас нет ни карт, ни точных измерений склонов. Даже высота известна лишь приблизительно! Да вы и пришли сюда налегке.

— Именно потому и нужно идти. Каждый шаг туда — это не только путь к вершине, но и новая линия на карте. Кто-то же должен быть первыми, так почему бы не мы? Я знаю, что трудностей будет много, подняться на восьмитысячник — всё равно, что в космос слетать. Будет совсем не просто, более того, это сейчас почти невозможно, однако если подготовиться как следует, и не торопиться, мы сможем хотя бы попытаться. Нам нужно будет закупить часть снаряжения, часть изготовить самим, так как ничего подобного нигде не купить. Нам нужно будет найти проводников, исследовать возможные пути подъёма, провести метеонаблюдения, да много исследований провести, прежде чем мы пойдём на штурм вершины. Медлить нельзя, год — это очень мало, и нам сейчас не до политики!

— Вы говорите, как человек науки, — заметил Уоддел, внимательно глядя на меня. — Надеюсь только науки.

Резидент задумался, медленно покачивая в пальцах бокал. Потом тихо продолжил:

— Если вам действительно удастся даже приблизиться к вершине, вы измените саму историю Гималаев. Но учтите: каждая тропа к Эвересту лежит через земли, где британские интересы слишком глубоко переплетены с непальскими. Вы не сможете избежать того, что мы будем рядом.

— Так тому и быть, — ответил я, изображая из себя фанатика. — Но! Если именно мы доберемся до вершины, на ней будут первыми подняты флаги России и Непала! Думаю, британские интересы от этого не пострадают.

В зале повисла тишина. Уоддел лишь снова сделал глоток бренди, а в его глазах мелькнул огонёк — смесь раздражения и любопытства.

— Хорошо, это справедливо. А сейчас господа предлагаю закончить нашу встречу. Вам надо отдохнуть, да и я честно говоря устал, возраст знаете ли даёт о себе знать. Вас проводят в ваши комнаты, ужин подадут туда же.

Через час, сидя за маленьким столом в моей комнате и лопая вкусную яичницу с беконом и свежими тостами, мы разговаривали с Арсением.

— Ты молодец Сидор! На большее я и надеяться не мог! Ловко ты с этой горой придумал, а я ведь поначалу сильно сомневался, что ты в своём уме! — Фомин выглядел довольным — Год в Непале! Да это же просто праздник какой-то! Сходим на этот твой, как там его? Эверест? Ага, вот на него, и сразу домой. Нас на руках носить будут! Готовь дырочку под новый орден!

— Сходим на Эверест? — Я посмотрел на Арсения как на идиота — Эта гора, так, на всякий случай, выше восьми тысяч метров! А ты уже на пяти тысячах в ходячий труп превращаешься от гипоксии. Ты же сам мне говорил, что это самоубийство. Буквально сегодня, несколько часов назад! С чего твоё мнение поменялось? А ведь лезть туда нам теперь придётся, хотим мы этого, или не хотим.

— Но не обязательно подниматься на саму вершину! — Фомин прибывал в приподнятом настроении — И самое главное, как только мы решим выйти к горе, мы наконец-то сможем покинуть английскую миссию. Жить здесь как пленник под контролем англичан меня совсем не устраивает. Надо быстро подготовиться и выходить.

— Быстро? — Я усмехнулся, глядя на напарника — На гору мы пойдём не раньше мая, через несколько месяцев! Зимой там не выжить, там лютый холод, а летом муссонные ветра и сильные снегопады. И кроме того, ты хоть примерно представляешь, что нам нужно, из снаряжения? Давай я тебе сейчас по-быстрому на вскидку список накидаю, что нам понадобиться. Во-первых, одежда, она должна быть легкая, но очень теплая, и в этом случае инуитская не подойдёт. Её придётся шить прямо здесь, благо я примерно представляю, как это можно сделать. Тоже самое и спальные мешки, сшитые из шкур, не годятся. Температура на высоте часто опускается ниже минус сорока градусов, поэтому спальник и всё одежда должны быть рассчитаны на экстремальные условия, но при этом их надо в гору на своем горбу тащить и не надорваться. Обувь будет нужна, а именно альпинистские ботинки с высоким уровнем изоляции. Их тоже придётся шить на месте. Нужны будут кошки, жумары, ледорубы, система обвязки и верёвка. Полный набор альпинистского снаряжения короче! Штурмовые палатки нужны для высотных лагерей: лёгкие и компактные, с высокой устойчивостью к ветру. Мощная горелка и запас топлива, при этом про керосин можно забыть, он и в полярных условиях не очень-то подходит. И самое главное, нам нужны будут высотные маски и кислородные баллоны! Они нужны для достижения самой вершины, а их, на сколько я знаю, сейчас не делают! На такой высоте почти нет пригодного для дыхания воздуха, это зона смерти. Нормальный человек там и нескольких часов не протянет. возможно шерпы и смогут без кислорода, но не мы! Подняться без этих баллонов мы не сможем, я четко представляю себе наши возможности. Да ты и сам это знаешь, и на леднике при подъёме на Полярное плато, и на перевалах ты успел почувствовать, что такое гипоксия. Вот где нам кислородное оборудование достать⁈ И вообще, что у нас с деньгами?

— Вьюк с серебром и подарками у нас почти не тронут, деньги есть — Фомин задумался — Я тебя понял Сидор, и ты прав, нам нужно по крайней мере показать, что наши намерения серьёзные. Снаряжение и правда придётся купить. Из всего тобою перечисленного, я так понял, что главная трудность достать кислородные баллоны и маски… Слушай, а медицинские и пожарные подойдут?

— Ты про что? — Я удивился — А разве они сейчас есть?

— Есть — Кивнул головой Арсений — Дыхательный аппарат системы «Ванц» для пожарных, например. Мы закупали такие в Петербурге для испытательной лаборатории. Там сжатый до ста двадцати атмосфер воздух или кислород подается в шлем пожарного из стального баллона, носимого за спиной или за поясом. Баллона хватало на час в покое, и на двадцать минут при тяжёлых нагрузках. Тогда конструкцию признали неудачной, так как выдыхаемый воздух удалялся через закрытое холстом отверстие, что не обеспечивало герметичности шлема от дыма. Но нам же это не важно? Пожара на высоте не предвидится, а то что в маску будет попадать воздух из атмосферы, пусть и сильно разряженный, не должно нам помешать пользоваться кислородом. Это как вариант. Есть ещё и медицинские баллоны, у нас в Петербурге их тоже уже применяют для лечения болезней легких.

— Час в покое⁈ — Я не весело улыбнулся — Нам нужно будет как минимум десять часов идти вверх, а потом спускаться до той высоты, где можно хотя бы относительно нормально дышать, значить сколько баллонов придётся тащить? Десять, двадцать? Сколько же эта вся хрень весить будет, даже представить страшно.

— Ну что ты сразу паникуешь? — Покачал головой Фомин — Я на вскидку сказал, о том, что знаю. Нужно поискать варианты, должен быть выход. Есть медицинские и пожарные варианты, но, если они тяжёлые и малоэффективные нужна либо совершенно новая конструкция, либо серьёзная доработка старой. Согласен, десять баллонов за спиной — это не восхождение, а пытка.

Я нахмурился, почесал затылок.

— Хорошо, допустим. Что ты предлагаешь?

— Первое — уменьшить вес. Баллоны должны быть из тонкостенной стали. Давление — как минимум сто атмосфер, тогда при объёме пол-литра мы получаем около шестидесяти литров газа. Это пять–шесть минут дыхания при открытой подаче. Слишком мало, но если применить замкнутую схему, с поглотителем углекислоты, то при расходе всего литр кислорода в минуту можно вытянуть час работы. Значит, нужен абсорбер — патрон с известью или содой. Его-то мы и сможем изготовить прямо здесь, в Катманду.

— Ты хочешь изобрести новую систему? — Я пораженно уставился на Арсения — И откуда ты это всё знаешь⁈

— Слышал про боевые отравляющие газы? — Фомин перешёл на шёпот — Я занимался этим вопросом когда-то. Мы разные схемы защиты изучали, в том числе и пожарные дыхательные аппараты и замкнутые системы. Так что да, я в этом вопросе вполне подкован. Смотри, что мы сможем сделать. Мы берём медицинский или пожарный баллон, снабжаем его редуктором, самодельной маской и патроном с химической смесью. Получаем «замкнутый аппарат». В теории это довольно просто.

Я усмехнулся.

— На бумаге, Сеня, всё красиво. А в горах? Клапан замёрзнет, патрон намокнет — и что тогда?

— Тогда будет плохо, — согласился Фомин. — Но другого выхода нет. Если без кислорода, как ты говоришь, на восьми тысячах мы просто задохнёмся.

Он замолчал, глядя на керосиновую лампу.

— Знаешь, — сказал он наконец, — мне это начинает нравиться. Если получится, мы с тобой будем не только дало сделаем, ради которого сюда с тобой шли, но и сможем установить хорошие личные отношения с раной, да к тому же прославимся на весь мир.

Я поднял бровь.

— Тебе славы не хватает? По-моему, мы с тобой и так знамениты. А в нашем случае, не забудь, что для этого нам придётся сначала остаться в живых.

— Всё как обычно дружище! Ничего не меняется! — мы оба рассмеялись, но в глубине души я понимал: смех этот был не от веселья, а от страха перед тем, что нас ждёт.