Вихрь

ГЛАВА XXXIII

Анжель Виктуар была толковая и покладистая особа. Благодаря этим двум качествам, ее появление в замке было встречено вполне благожелательно. Как удачно выразилась про нее няня, она жила сама по себе и никому не мешала. Ее специальностью была штопка. Впрочем, она не отказывалась и от всякой другой подходящей работы. К Карлу-Фридриху она прониклась глубокой любовью. Это последнее обстоятельство обеспечило ей симпатию няни. Когда же она узнала, что Анжель последнее время жила в Кемберуэлле, сердце ее было покорено окончательно. Кемберуэлл был ее родиной. С того дня, когда Анжель на ломаном английском языке рассказала ей про окрестности дороги Св. Стефана, их связали тесные узы дружбы. Благодаря этому союзу жизнь в замке потекла мирно и приятно. Анжель получила право доступа в детскую, — это была милость, о которой она мечтала с того дня, как однажды утром Карл, заблудившись, попал в ее комнату и навсегда покорил ее сердце.

Она принадлежала к числу тех женщин, для которых дети олицетворяют небо, землю и вообще весь смысл жизни. Маленькая головка Карла, его нос пуговкой, покрытый веснушками, казались ей прекраснее, чем лица ангелов Леонардо да Винчи; ни одна рапсодия не могла сравниться со стуком его маленьких сапожков, в которых он с большим шумом маршировал по комнатам. Она боготворила его, и Карл, как всякий мужчина, злоупотреблял ее обожанием без зазрения совести. За свою жестокость ему иногда приходилось расплачиваться, а именно: она неистово сжимала его в объятиях или награждала крепкими торопливыми поцелуями куда попало. Благодаря ей, он извлек новую сладость из «Спящей Красавицы». Эта сказка в переводе на своеобразный английский язык звучала совсем по-новому. Он стал произносить с легкостью французские фразы.

— Это такой способный ребенок, — говорила няня, — что ему никаких уроков не нужно, он схватывает все на лету.

После чая в детской Карл любил забираться к Анжель и слушать сказку «на сон грядущий». Няня, снисходительно улыбаясь, нередко уходила к экономке, оставляя их наедине. Это были блаженные минуты.

— Расскажи еще, — лепетал Карл, затем с гордостью добавлял: — «Fais une autre».

Анжель охотно соглашалась, качая его на коленях. Иногда он засыпал, не дождавшись конца сказки. Тогда она сидела неподвижно в полутьме, ожидая прихода няни. Он все же всегда просыпался и, пожелав ей с улыбкой «спокойной ночи», сонным голосом спрашивал: пришел ли уже кот в сапогах к его кровати?

Однажды дядя Габриэль позвонил, что приедет на автомобиле к чаю.

— Я надену синий костюм, — заявил Карл Анжель, потом под секретом сообщил: — В его левом кармане всегда бывает шоколад.

После завтрака совершился обряд причесывания волос и приведения в порядок ногтей. Няня занималась этим ежедневно с двух до половины третьего. Перед этим обыкновенно происходили гимнастические упражнения на кроватке под аккомпанемент пения. К трем часам он был одет в голубой костюмчик и, по мнению Анжель, несколько ослепленной любовью, выглядел изумительно. Маленькому божку было строжайше запрещено лазать, ползать и трогать руками уголь, который оставлял пятна на его голубых штанишках. Лишенный всех обычных развлечений, Карл пристроился на подоконник и смотрел, не едет ли машина. Когда автомобиль показался в аллее, он запрыгал от радости.

— Не забудь спросить дядю о его здоровье, — десятый раз повторила няня.

Затем повела его вниз в столовую, где был подан чай.

Карл ворвался в комнату и влез на колени к дяде Габриэлю. Няня смотрела на них сияющим взглядом.

— Есть? — нетерпеливо спросил Карл, ощупывая карманы старика.

— Что есть, шалунишка? — спросил человек очень высокого роста, входивший в это время в комнату.

Карл удостоил его мимолетной улыбкой.

— Шоколад, — торопливо сказал он, — дядя Габриэль, вы, кажется, переменили карман, ну да, переменили карман.

Восторженно улыбаясь, старик сознался в своей уловке, и Карл, с криком радости, погрузил ручонки в другой карман; в его руках очутилась плитка шоколада.

— Сначала я откушу кусочек, а потом ты, — великодушно сказал он. — А после дяди Габриэля можешь откусить ты, — добавил он, повернувшись к высокому человеку.

— Он не скушает даже крошечного кусочка. У него болят зубы, ему нельзя, — шепотом сказала няня.

— Нельзя? Дядя Габриэль, мне хочется вам сказать, я очень жалею вас, что вы больны. Вы были очень больны, мой дорогой?

«Мой дорогой» — всегда говорила Ирэн.

— Если вам не хочется об этом говорить, так не надо, — прибавил он серьезным тоном. — Недавно Паула, девушка, которая моет пол в моей комнате, была больна, и когда я ее спросил, как ее здоровье, она ответила, что лучше об этом не говорить. Может быть, вы тоже не хотите?

В это время нянюшка вышла из комнаты, она была страшно горда своим питомцем. Высокий человек подошел к ним и сел рядом с дядей Габриэлем. Он весело подмигнул Карлу, и доверчивая улыбка заиграла на губах мальчика.

— Он забавник, — сказал Тео старику, — право же забавник.

— Интересно, были ли вы когда-нибудь тигром? — вежливо спросил Карл.

— У дяди Габриэля есть в ноге такая кость, и потому он не может быть тигром.

— А у тебя есть такая кость?

Он с нетерпением ждал ответа.

— Ни кусочка, — ответил Тео.

— Тео видел настоящих тигров, — ласково продолжал дядя Габриэль.

— Правда?

Карл живо соскочил с колен старика и подбежал к Тео.

— Правду он говорит? — дрожащими губами повторил он.

— Сядь ко мне на колени, и я расскажу тебе про львов, тигров, слонов и еще про одного зверя, который называется гиеной. Он такой чудак, смеется сам над собой. Он обычно живет в лесу, и там такая высокая трава — выше моей головы. Ветки деревьев растут друг другу навстречу, они иногда так переплетаются, что не видно неба. Однажды я шел в таком лесу — его называют джунглями — и увидел пруд. В нем отражались ветви деревьев, и вода была темно-зеленая. Я попробовал набрать воды для питья и вдруг увидел, что трава колышется. Было такое движение, как когда ветер качает ветви из стороны в сторону. Я с трепетом ждал. Вдруг у пруда появился большой лев, такой здоровенный дяденька с большой гривой, как щетка. Он пришел, налился воды и вдруг насторожился. Вероятно, понял, что я спрятался недалеко. Он сидел неподвижно, но глаза его, большие и блестящие, как желтые бриллианты, засверкали. С минуту он как будто выжидал, а затем нагнул голову и начал пить воду большими глотками, как твоя собачка. Он был, понимаешь ли, плохо воспитан. Поэтому он пил со страшным шумом.

— И наверно, еще во время еды? — спросил Карл. — Анжель говорит, что это очень плохо, это делают только мальчишки.

— Кто это Анжель? — спросил дядя Габриэль. Карл уселся на коленях у Тео.

— Она родственница того человека, с которым уехала мама. У нее такие же волосы. Она рассказывает чудные сказки, уверяю тебя. Потом она умеет варить кофе. Она очень славная, дядя Тео. Слуга подал чай.

Примостившись на коленях у Тео, Карл стал наливать всем, держа чайник обеими руками. Тео в виде особой милости было разрешено держать поднос, так как он рассказывал, что ведет очень дикий образ жизни и не только никогда не держал в руках чайника, но даже никогда до него не дотрагивался.

Дядя Габриэль выразил желание познакомиться с Анжель, и за ней послали. В первую минуту она страшно смутилась, но затем быстро овладела собой. К счастью, у нее нашлась свежая блузка. Она с застенчивым видом вошла в столовую. Увидя доброе лицо дяди Габриэля, она совсем успокоилась, и скоро завязался непринужденный разговор. Ее маленькое личико расцвело, когда стали рассказывать о Карле. Старику очень понравились ее открытые глаза и вся ее маленькая фигурка.

— Вы имеете вести от вашего брата? — добродушно спросил он.

— Да, конечно, он сейчас в Гамбурге. Концерт назначен на будущей неделе.

Она наивно рассказала ему про успех, выпавший на долю Жана, и даже рискнула попросить, не может ли он помочь ей достать работу, хотя бы самую скромную, в каком-нибудь семействе, где есть дети.

Дядя Габриэль смотрел на нее задумчиво, опершись подбородком на руку.

— Вы хотите отсюда уехать?

— Я! Хочу уехать! Я так обязана мадам Ирэн! Она столько для меня сделала. Но я не могу здесь так жить, это неудобно… неприлично.

— Разве вы не можете присматривать за Карлом?

— Но разве я ему нужна? — Она крепко стиснула руки. — У него ведь есть няня, добрая старая женщина.

Старик чуть-чуть прищурил глаза.

— Мне кажется, вы можете оказать на мальчика хорошее влияние. К тому же он мог бы у вас научиться говорить по-французски. Я напишу об этом племяннице, а пока попрошу вас остаться до ее приезда и заниматься с Карлом.

Анжель не успела ответить, так как в эту минуту вбежал Карл; он сразу бросился к ней.

— Слушай, я скоро получу книгу про львов, ты будешь мне ее читать? Это будет замечательно! Мне подарит ее дядя Тео.

Он подбежал к Тео.

— Ты не забудешь? Наверно?

— Даю тебе мое честное слово. Так принято у порядочных людей.

Дядя Габриэль собрался ехать домой. Он был очень слаб и медленно ступал, тяжело опираясь на Тео. Карл и Анжель проводили их до дверей. Стали прощаться. Тео, нагнувшись, протянул руку Карлу. Анжель смотрела на них. Такой высокий и такой маленький прощаются за руку.

— Поцелуй же мсье хорошенько!

Тео быстро снял фуражку, стал на одно колено и поцеловал Карла.

— Прощай, старина!

На его лице было выражение печали.

— Не забудь книгу про львов и приезжай поскорее, хорошо?

— Не беспокойся, дружище, скоро я опять отправлюсь в лес и джунгли.

У Карла опустились уголки рта.

— Все куда-нибудь уезжают, — произнес он с дрожью в голосе, — кроме меня.

Уже во дворе, усевшись в карету, Тео долго смотрел на Карла. Лошади тронулись. Анжель схватила Карла на руки и поцеловала его.

— Жил-был однажды маленький мальчик, — торопливо начала она, — при домике, где он жил вместе со своей мамой, был сад, а в этом саду росло дерево с алыми цветами. Я забыла, как это дерево называется.

Она ждала, что он подскажет ей название. Он всегда делал это с очень серьезным видом.

— Может быть, это был красноцветник? — произнес Карл со вздохом. — Наверно, его мама никогда не уходила из дому и не оставляла его одного.

Дело принимало серьезный оборот.

— Знаешь, в моей комнате наверху есть лоскутки, нельзя ли их наклеить в эту большую книгу с белыми страницами?

— Только не в моем голубом костюме, — произнес Карл унылым тоном. — Можно мне пойти наверх переменить костюм?

На первой площадке он остановился, тихо подсмеиваясь. Подымаясь по лестнице, Анжель дала слово, что догонит его, хотя бы ей пришлось для этого сломать себе ногу. Он бросился вверх по деревянной лестнице, чувствуя себя победителем на скачках. На второй площадке он опять остановился, терпеливо ожидая ее.

— Мужчины должны уметь бегать быстрее женщин, — сказал он с кротостью. — Хочешь, я помогу тебе дойти до детской?

Большой человек приехал еще раз в замок совсем неожиданно. Карл принимал ванну. Няня была очень огорчена, когда услышала через дверь его голос. Он смиренно просил разрешения войти.

— Заходите, сэр, только мистер Карл сейчас в ванне. Вы уж извините нас.

Тео вошел и прикрыл за собою дверь.

— Я плаваю, — лепетал Карл, — ложусь на животик, делаю прыжок и плыву.

Пока няня мыла ему лицо, он сел. Когда губку отняли, показался маленький розовый язычок.

— Ну, ну! — проговорила няня тоном упрека. Карл мигнул глазом в сторону Тео.

— Губка очень вкусная. Ты пробовал когда-нибудь есть губку?

— Готова поклясться, что он этим не занимается, — сказала няня, собираясь вынимать его из ванны.

— Я хочу сам.

Он схватился за край ванны обеими руками, с гордостью поглядывая на своего большого друга.

— Он упадет, — заботливо сказал Тео. Подняв Карла на руки, он поставил его рядом с няней.

— Вы замочились, сэр, возьмите полотенце.

— Мне холодно, я мокрый, — пропищал Карл с упреком.

Няня завернула его в большое теплое полотенце и усадила на колени.

— А ты умеешь сам купаться? — продолжал интересоваться Карл.

Няня отвернулась, чтобы скрыть улыбку.

— Очень хорошо, — ответил Тео, — у меня уж такой талант.

Карл высвободил одну ногу.

— Видишь эту темную полоску под коленом? Знаешь, отчего это?

— Наверно, загар?

— Я хотел как раз это сам тебе сказать.

В тоне его голоса слышался упрек.

Няня надела ему ночную пижаму и пошла за синими сапожками. Глава семьи, видимо, не мог идти в детскую без этих принадлежностей, не рискуя заболеть.

— Вот тебе книга!

Тео присел на стул няни. Маленькое существо с ясными глазками приласкалось к нему; мокрая головка нежно терлась об его рукав. Тео обнял его одной рукой и усадил его на колени. Он открыл книгу.

— Вот лев.

Его голос чуть-чуть дрожал. Карл был сонный. В этот день он долго гулял, а потом шалил с няней. Ручка его обвила шею Тео, причиняя непоправимый вред воротничку.

— Расскажи про него, — пробормотал он.

— Его называют царем зверей и говорят, что он благородное животное. Ты его знаешь другим. По-твоему, он большой дяденька с темно-рыжей шкурой и желтыми глазами, блестящими, как драгоценные камни. Рев его напоминает гром.

В коридоре послышались шаги няни. Тео так крепко прижал к груди Карла, что тот на минутку проснулся.

— Я учусь «J'aime», это значит я люблю, потом еще «tu aimes», это значит я люблю тебя. Анжель говорит…

Тео встал, держа ребенка на руках.

— Я люблю тебя, — пробормотал Карл, касаясь головой его лица. Он уже спал, когда няня надевала ему второй башмак, без которого он не мог идти по коридору.

— Я его отнесу, — сказал Тео.

— Не беспокойтесь, сэр, — пробовала возражать няня, еле поспевая за Тео.

Он уложил Карла в кроватку. Волосы ребенка завились после ванны. Одну ручку, сжатую в кулачок, он прислонил к щеке. Няня сняла синие сапожки и прикрыла его теплым одеялом. Тео в последний раз посмотрел на Карла. Затем, тихо ступая, вышел из комнаты.