Витязь: Игра без правил

Глава 12

— Что делать будем?

— Колоть его надо.

— Думаете я не пробовала?

Женские голоса доносились слишком тихо и со специфическим эхо, которого не бывает в бассейне. У меня создалось впечатление, что они находились не в сауне, а где-то дальше. Или же глубже. И судя по тому, что пленника вообще не было слышно, избушка и правда сильно изменилась.

— Нам нужны ответы. — Строгий голос Катрин резко контрастировал с нахальным и насмешливым голосом Ларисы. А вот Ксюша уже едва не плакала.

— Я уже все перепробовала. — Оправдывалась берегиня. — Специально затянула его поглубже, чтобы не пачкать дом. Но он только смеется и богохульствует.

— Плохо старалась. — Упрекнула ее рогатая. — Нужно было придумать что-нибудь поинтереснее банальных пыток.

— Вот сама бы и попробовала! — Окончательно обиделась Ксюша и погреб-подземелье наполнили звуки быстрых шагов.

Девушка и не собиралась прятаться, как в прочем и я. Голоса были тихими, но это не помешало их слышать во время движения и, дойдя до нашей сауны, с удивлением узнал, что лестница не заканчивается, а уходит еще ниже. Именно оттуда и доносились голоса. Именно оттуда и доносились звуки торопливых шагов. А спустя несколько секунд, на меня вылетела берегиня.

Ксюша выглядела, мягко сказать, не очень. Создавалось впечатление, что это именно она, а не мы, вернулась с поля брани. Ее облегающий вульгарный наряд был перемазан в крови, как и руки с лицом. Для полноты картинки не хватало только безумного блеска в глазах, но вместо него были слезы.

— Ксюша. — Удивленно уставился я на нее, перегораживая проход.

— Уйди! Не сейчас! — Окончательно расплакалась она, растирая кровь по лицу и, извернувшись, проскочила под рукой, дальше убегая наверх.

Наши голоса не могли остаться незамеченными Ларисой с Катрин, но, наверное, они не посчитали мое появление чем-то нежелательным. Когда я спустился в небольшую коморку с тусклым освещением, они уже заканчивали развязывать веревки, которыми берегиня примотала пленника к стулу. Егу руки оставались закованы в подавляющие волю наручники, да и ошейник все еще был на нем, но Ксюша все равно решила перестраховаться.

Откуда в нашей кладовой взялась дополнительная комнатка, стены которой были покрыты белой краской, со следами засохшей крови, так же оставалось загадкой. Эта интересная изба не переставала удивлять и, даже страшно представить, во что она может превратиться в будущем. Но сейчас, глядя на висящие на стенах пыточные инструменты, становилось не по себе. Тем более, что в дальней стене, оставался небольшой провал. Крохотный, не больше метр на метр, закуточек, перегораживался решеткой. Еще, я заметил другие кандалы, намертво вмурованные в стену. Такая конструкция явно не просто так здесь появилась.

— Тебе лучше не смотреть на то, что мы собираемся с ним делать. — Катрин недовольно поджала губы, окинув меня извиняющимся взглядом.

Ангел с демоном немного расступились, обходя обнаженного мужчину с боков и мне открылась неприятная картина. Все его тело было покрыто запекшейся кровью. Там и тут красовалось множество тонких и не глубоких порезов, частой сеткой, покрывшей грудь и лицо пленного. Вдобавок ко всему, на руках и ногах начали проступать здоровенные синяки, превращая конечности в сплошной ушиб.

— Это Ксюша его так? — У меня не было ни капли жалости к оборотню, который так и продолжал улыбаться, показывая всем окровавленные клыки.

— Пожалуйста. — Продолжила ангелочек умолять убраться подальше, пока они вдвоем перетаскивали совершенно не сопротивляющегося мужчину со стула, в тот самый закуток. — Я не хочу, чтобы ты видел меня такую…

— Мне не важно, как ты себя будешь вести. Главное узнать, где эти твари прячут Грознегу.

— Бажен. — Более серьезным тоном обратилась ко мне Лариса, заканчивая с подвешиванием оборотня к стене. — Если Катрин просит уйти, то лучше уйди.

— Но…

Мне было действительно важно услышать то, что будет говорить оборотень. При-этом, методы получения этой информации были совершенно не важны. Наверное, сейчас бы и сам поучаствовал в пытках. Но вместо этого, просто смотрел, как женщины освобождают пленника от волшебных оков и отходят в сторону.

— Поганые твари! — Мужчине потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять, где он оказался. Зато стоило тому осознать свое положение, как паника начала захватывать его сознание. — Отпустите меня, поганые шлюхи! Вы не представляете, с какими силами связываетесь! Меня вытащат отсюда, а вас будут держать как домашний скот для утех!

— Молчать! — Рявкнула на него рогатая, для пущей убедительно, добавляя к словам хлесткий удар нагайкой по истерзанной груди.

Вот тут мне действительно стало немного не по себе. Оборотень заскулил как раненная собака, извиваясь на стене, но, кандалы не позволяли ему лишний раз дернуться. Его руки намертво зафиксировали в двух местах, а ошейник, который никто и не подумал снимать, только добавил чувствительности. Ох уж эти волшебные артефакты.

— Уходите. — В который уже раз, повторила ангелочек, медленно стягивая с себя тогу, под которой оставались все те же белые ремешки, заменявшие ей нижнее белье.

— Пойдем. — Лариса сразу откликнулась на приказ начальницы и оказавшись рядом, потянула меня наверх. — Пусть она спокойно поработает.

— Хах. — Сквозь боль выдавил из себя пленник, сплевывая кровавую слюну на пол. — Знаменитая Катрин лично взялась обслужить меня! Давненько я мечтал об этом. Еще с прошлого раза, когда не успел занять очередь.

— Что? — Удивленно уставился я на прикованного к стене мужчину, нагло усмехающегося прямо в лицо ангелочку, которая принялась расстегивать хитроумные замочки на своих ремешках, полностью высвобождая свое тощее тело из оков одежды.

— Потом расскажу. — Зашипела мне на ухо демонесса, продолжая тащить наверх. — Пусть она займется делом.

— Да-да. Валите. Нечего стеснять эту цыпочку. — Продолжал насмехаться оборотень, хотя в его взгляде все больше и больше разрастался страх.

Крылатая совершенно не реагировала на все эти отчаянные слова, направленные исключительно на то, чтобы вывести ее из себя и сделать неверное движение. Всем было очевидно, что для оборотней смерть ничего не значит, а вот остаться пленником, да еще и калекой. Страх в глазах мужчины превратился в отчаяние, когда Катрин начала медленно двигаться к нему. И, последнее, что мы успели заметить, прежде чем дверь наглухо перекрыла проход, отсекая пыточную от остального погреба, как в ее руке блеснуло короткое и тонкое лезвие.

— Где Мечислава с Ильмерой?

— Готовят.

На нас накатила странная апатия. Еще недавно, мы все были веселы и бодры и словно гладиаторы шли на верную смерть, а сейчас, когда оставалось только дождаться ответов, настроение рухнуло в неведомую пропасть, не имеющую ни краев, ни дна. Даже большой бассейн с теплой водой не особо радовал взгляд, хотя все понимали, что нужно смыть с себя грязь.

— Пойдем. — Лариса так и продолжила тянуть меня, только на этот раз, к тому самому бассейну.

Пусть и через силу, но я разделся и, с удовольствием плюхнулся в воду, приятно окутавшую все тело. Удивительно, но все тревоги мгновенно смыло, как, впрочем, и саму грязь. Здесь не нужны были шампуни и гели, вода растворяла все, очищая кожу не хуже мочалки. Так что выныривал я уже с приподнятым настроением.

Лариса немного замешкалась, раздеваясь гораздо медленнее обычного. Как результат, передо мной предстала весьма печальная картина. На теле демонессы осталось множество следов от когтей оборотней, а в некоторых местах виднелись и следы укусов. Радовало одно, что эта болезнь не передавалась через слюну, как любят рассказывать всякие сказочники. Хотя, может для обычных людей она и опасна, но точно не для нас.

Ларисе пришлось отдирать одежду, сильно пропитавшуюся липкой кровью, от кожи, при этом кривясь от боли. Но она не останавливалась, упорно шипя и тихо ругаясь. Как итог, она осталась в своем стальном нижнем белье и облегченно вздохнула, снова расплываясь в своей невозмутимой улыбке. Вся ее сексуальность терялась, стоило только взглянуть на многочисленные раны, но ее это не смущало. Но это было только началом, так что следом и эти элементы одежды, звякнув, оказались на кафельном полу.

— Посторонись! — Усмехнулась она и мне пришлось поскорее оказаться у бортика, чтобы эта краснокожая дамочка не зашибла, целясь прямо в голову ногами.

Поднявшаяся от прыжка волна, так называемой, бомбочкой, едва не выкинула меня из бассейна. Большое количество воды выплеснулось за бортики, окатывая всю нашу одежду, моментально впитываясь в кафель, словно там был слив. Однако, уже в следующее мгновение, сам поспешил забраться на этот бортик и поджать под себя ноги, так как от демонессы, во все стороны, начала расходиться кровавя муть. Вода, пусть и не залечивала раны, но чистила и ее тело.

— Не обращай внимания. — Вынырнув на противоположной стороне и оценив грязную воду, снова улыбнулась она. — Она сама придет в норму.

— Да я и не переживаю. — Максимально невозмутимо ответил ей, возвращая ноги обратно в быстро светлеющий бассейн. Кровь, и правда, почти сразу растворялась, бесследно исчезая из огромной емкости.

— Вот и хорошо. — Рогатая снова нырнула и медленно поплыла обратно ко мне.

Ее движения были на столько плавные и медленные, что даже и не поверил, что эти несколько метров можно плыть так долго. В одно мгновение, когда она задержалась на одном месте без движения, показалось, что демонесса задохнулась. Но страх оказался безоснователен, так как она сразу поджала ноги и оттолкнувшись от дна, быстро оказалась прямо передо мной, крепко сжимая член ручкой.

— Эй! — Возмутился было я, но Лариса лишь приложила палец к губам и провела длинным языком по головке, едва не оплетая весь ствол целиком.

— Мечислава обещала за каждого убитого оборотня по оргазму. — Оторвалась она от процесса и хитро сощурилась. — Так что у меня четыре порции.

С такой логикой спорить было бесполезно. Маша ведь и правда установила такое условие, позабыв, что я тоже должен иметь хотя бы подобие права голоса. Все-таки у нас демократия, а матриархат. Но она сейчас занята, а если и застукает, то снова оставит меня крайним, назвав кобелем.

Лариса едва не заурчала как кошка, осторожно покусывая член со всех сторон своими острыми и длинными зубами, при этом облизывая его целиком и полностью, заливая таким количеством слюны, что с ней можно было позабыть о какой угодно дополнительной смазке. Казалось, что она наслаждается процессом, даже больше меня. С таким удовольствием даже Таня его не облизывала. А ее все считали помешанной на моем члене.

В наступившей тишине было отчетливо слышно только ее довольное чавканье и чмоканье. Даже плеск воды ушел, даже не на второй, а на какой-то третий или четвертый план. И на этом фоне, снизу начали доноситься отчаянные крики, пропитанные болью и страданиями. У меня по спине пробежался холодок, а член мгновенно отреагировал по-своему, став быстро терять твердость.

— Эй! — Возмутилась рогастая, хватаясь за обмякший орган, словно утопленник за тростинку. — Прекрати ее слушать.

— Легко тебе сказать. — Печально ответил я ей, тяжело вздыхая.

— Ты не долго был в чистилище. — Лариса прекратила облизывать головку, вместо этого положив голову мне на бедро и начав водить по члену рукой, периодически сжимая и разжимая кулачек. — Если бы немного задержался и проникся теми нравами, то не реагировал бы так на крики.

— Стал бы бесчувственным монстром. — Подвел черту под ее замечанием, заставив женщину крепче сжать кулачек, причинивший не самые приятные ощущения.

— Стал бесчувственным монстром. — Безжизненным голосом согласилась она со мной, ослабляя хватку и продолжая свою игру. — Ты ведь не представляешь, что переживают люди, на пути к становлению… — Она задумалась всего на несколько секунд, за которые сауну полностью захватили крики боли. — Монстрами. Если бы все можно было изменить. Возможно, оборотней, вампиров и прочих жутких созданий стало бы в разы меньше.

— Это только мечты.

— Да. Это только мечты. — Согласилась она, опасаясь смотреть мне в глаза. — Но представь, как было бы хорошо, если у всех была бы возможность прокачиваться среди равных. Если бы нулевые ранги не попадались в лапы сотым, а то и двухсотым рангам.

— Ты попадала в их лапы?

— Нет. Мне повезло. — Грустно вздохнула она. — Меня встретил полноценный демон, который стал защищать и оберегать, будто бы я была его дочерью. Никто и пальцем не смел меня тронуть. Он проводил меня через все опасности, до пятидесятого ранга, а потом… — Она шмыгнула носом и вытерла подступившие слезы. — Он ушел в ад. Он стал тем, кем мне вряд ли когда-нибудь стать.

— Ты выбрала свою дорогу. Как знать, может ты будешь лучше его в другом. — Слушая ее рассказ, во мне проснулись некие нежные чувства. Но она не дола погладить себя по голове, нагло откинув протянутую руки и, вместо этого, заглотив мягкий член целиком, облизнув, при этом, мошонку своим длинным языком.

— Плевать, что будет. — Яростно рыкнула она. — То, что было, уже не вернуть назад. — Крики так и не смолкали. Даже наоборот. Наш разговор не мог их заглушить. — Катрин разговорит его. С кем-кем, а с оборотнями она шутить не будет.

— Так это она попалась к оборотням?

— Да. — Лариса снова вернула голову на бедро и продолжила наблюдать за собственной игрой с моим органом. — Эту историю оборотни рассказывают всем, кто к ним попадает уже сотни две лет, таким образом заманивая все новых и новых рекрутов. За счет чего они и стали самой многочисленной разновидностью тварей в чистилище. Даже вампиры, вторые по численности, меньше одного их основного клана.

— Даже страшно представить…

— Да… Она тогда была совсем глупенькой. Первая ночь. Некому было предупредить ее, что нужно всего лишь уснуть до боя часов. Но она этого не знала. — Крики начали постепенно смолкать, оставляя нас в тишине, от чего голос демонессы эхом разносился по сауне. — В первую же ночь она попалась паре наглых оборотней. Тогда они еще не имели авторитета и занимали одно из низших мест в иерархии, занимаясь самыми отвратительными делами. Само-собой, блохастые не могли пройти мимо молодой и красивой девочки, оказавшейся совсем беззащитной перед, не самыми сильными врагами. И эти твари не захотели ее убивать, решив сделать ее своей сучкой.

Лариса облизала губы, не забыв и про член, зажатый в ее кулачке. Быстро осмотрелась по сторонам, словно за нами кто-то мог подглядывать и, едва ли не впервые с начала разговора, посмотрела мне в глаза. На ее лице снова застыла нахальная улыбка, от чего руки сами потянулись к рожкам, чтобы исправить это, заняв рот чем-нибудь более полезным. Но она снова ловко извернулась, не дав себя поймать.

— Так вот. Эти ублюдки насиловали девочку всю ночь напролет, причем в своей звериной форме. Они совершенно не стеснялись никого, даже наоборот, предлагая всем присоединиться. Так что, уже за первую ночь ей воспользовались с десяток лохматых тварей.

— Мерзость. — Прокомментировал я.

— Это только начало. — Хмыкнула в ответ Лариса, еще раз облизывая головку члена. — Ей же никто не сказал, как избежать ночной жизни. На следующую ночь, ее подловили почти на том же месте, только тварей оказалось еще больше. Сам понимаешь, никаких шансов отбиться у нулевой девчонки не было.

— Неужели никто не рискнул заступиться за нее? — Искренне удивился я.

— В ту ночь некому было заступаться. Оборотней было слишком много и, мало желающих нашлось бы, заступаться за девушку, которая буквально купалась в сперме. Ее так обделали, что к утру она уже не могла двигаться, едва не обнулившись. Но блохастые сообразили, что так они лишатся своей игрушки и вовремя остановились. Тогда она получила свои первые ранги.

— Постой. А разве смерть хоть что-то меняет?

— Ты проснешься в той же комнатке, только в другом месте. — Пояснила рогатая. — Но ей не дали этого сделать. А утром начали искать ее жилище. И что хуже всего — нашли. Катрин не понимала, что происходит с ней ночами и думала, что это ее наказание за не слишком праведную жизнь. Но когда ее нашли днем, то стало совсем страшно.

— Постой. — Снова прервал я ее рассказ. — А как же жнецы? Они же не допускают правонарушений.

— На частную собственность это не распространяется. Если ты не позовешь на помощь, то тебя никто не кинется спасать. — Сделала она небольшое отступление, снова облизала член целиком и продолжила. — Оборотни были в человеческом облике, что сбило девушку с толку и она просто не знала, как быть. Тогда началось самое ужасное. Ей пользовались днем люди, а ночью приходили оборотни и брали ее уже совсем по-другому. К концу первой недели девочка стала личной клановой шлюхой, которая открывала ротик и вставала в позу, стоило только кому-нибудь начать раздеваться. Она уже окончательно потеряла понятие, сколько, как и когда ей пользовались. Она стала зависимой от собачьих членов. А чтобы она не обнулилась от переутомления, оборотни быстро прокачали ее до сорокового уровня. Таким образом они не только обошли отвратительную форму монстра, но и сделали ее более выносливой.

— Как же ей удалось сбежать?

— А кто сказал, что она сбежала? — Хмыкнула Лариса. — Я же говорила, что оборотни были тогда самой ничтожной кастой отбросов. Вот они и не подумали, что так открыто издеваться над девушкой нельзя. Нашлось много желающих наказать этих отморозков. В один прекрасный момент, зная где они и чем занимаются, явился отряд ангелов, устроивших настоящую бойню. Но даже когда оборотней рубили, Катрин не прекращала обслуживать их.

— Печальная история.

— Оборотни считают иначе. Они до сих пор гордятся и, поймав очередную жертву, предлагают ей выбор: стать такой же шлюхой или перейти в их ряды. Сказать, что после того, как они выбирали второе, их переставали трогать, все равно никто не мог. Девушки-оборотни становились такими же шлюхами, но у них были права и далеко не каждый мог ими воспользоваться. Но об этом старательно молчали. Зато мужчин, желающих присоединиться к этим ублюдкам, становилось все больше. Очень много неудовлетворенных козлов мечтали о такой безнаказанности.

— А что дальше было с Катрин?

— Меня долго приводили в чувства. — Раздался за спиной недовольный голос крылатой, заставивший нас вздрогнуть и посмотреть в ее сторону.

Ангелочек сменила свой облик на человеческий, явно скрывая множественные раны, но кровь, в большом количестве покрывшая ее худощавое тело, никуда не делась. Девушка не стала обременять себя одеждой, так и разгуливая по погребу нагишом. Вмешавшись в разговор, она не стала долго задерживаться на месте, спокойно подойдя к краю и рыбкой нырнув в волшебную воду. Нам только и оставалось, что наблюдать за ней, не решаясь продолжать историю.

Проплыв у самого дна в одну сторону и дождавшись пока с ее тела смоется все постороннее, Катрин вынырнула у противоположного бортика. Со спины не было видно, что за выражения застыло на ее лице, но и без того было ясно, что с ангелочком что-то не так. В сауне повисла тишина, только легкий плеск самоочищающейся воды, нарушал ее, напоминая, что время все еще идет.

— Оборотни окончательно сломали меня, сделав зависимой. — Снова пронесся по кафельному помещению голос ангелочка. — Пришлось еще много лет бороться с желанием упасть на колени перед первым встречным и выдоить его до звона в мошонке. Но мне удалось пережить это. Я научилась контролировать свои желания и глушить их. Все было хорошо, пока не появился ты!

Крылатая резко обернулась, поднимая большую волну, с головой накрывшую демонессу. Ее глаза были наполнены гневом, но на губах играла загадочная улыбка. Нас это одновременно и напугало, и озадачило, так как было не понятно, чего ожидать от сломавшегося ангела, а она, тем временем, медленно поплыла на нас.

— Попав в твои руки. — Продолжила она прямо в движении. — Я снова почувствовала страх быть изнасилованной. Особенно после того, что ты сделал с теми двумя девками. — Она приблизилась вплотную и бесцеремонно оттолкнула Ларису, занимая ее место меж моих ног. Ее глаза продолжали гневно смотреть на меня, но сама она не была груба. Ее руки очень нежно заскользили от коленей выше. — Но потом ты показал, что можешь быть нежным и приличным человеком. Я долго наблюдала за тобой. — Она продолжала смотреть в глаза, при этом медленно подбиралась к члену, в конце концов схватившись за него двумя руками. — Отчасти, именно из-за тебя я и вернулась на землю, предпочтя ее райским пущам. Ты показал, что не все мужики ублюдки и насильники. Что среди вас есть и добрые, и заботливые, и нежные.

Она говорила это с таким задором, что мы с Ларисой открыли рты и не могли вставить и слова. Но когда она склонилась и обхватила головку губами, тут у всех троих вырвались стоны. Причем у нас с Катрин это были стоны наслаждения, а вот у рогатой он вышел разочарованный. Ее только что лишили игрушки, так и не принесшей удовольствия. И теперь Ларисе оставалось только стоять рядом и смотреть как член, который только что был полностью в ее распоряжении, скрывается в чужом ротике. Причем не в чьем-то, а ее целомудренной начальницы.