Вкус предательства [СИ]

Глава 12

Артур

— Ну что? Где будем праздновать? — вопрошает Кир, сидя в конференц-зале после совещания.

— «Престиж».

Отмечать мы собираемся нашу сделку, несмотря на палки в колесах мы стартуем. Строительство начнется через несколько месяцев, пока мы приступаем к ограждению и обустройству котлована.

— Как скажешь, друг. Только предупреди жену, чтобы кайф не портила. — ухмыляется.

Киваю, он останавливается, будто хочет что-то спросить, но все таки выходит.

А я все еще задумавшись просматриваю отчеты. Что-то не бьется, вижу вывод крупной суммы, хотя таких трат не было.

Сосредоточься. Хватит о ней думать.

От самобичевания отвлекает звонок на мобильный.

— Слушаю.

— Босс, тут ваша жена…

— Что?

— Узнавала, где живет та женщина.

Сначала не понимаю, а потом до меня доходит.

— Макс, ни в коем случае.

И сам не объясню, почему этот факт меня раздражает. Но без меня Катя не будет говорить с Вероникой. Точнее не так, она вообще не должна с ней говорить.

— Понял.

— Они не должны пересекаться, вообще. Услышал?

Тон растет и подчиненный понимает спешно прислушиваясь к приказу.

Швыряю трубку на стол.

Раздрай внутри выносит весь самоконтроль.

Снова накатывает воспоминание.

— Как долго ты будешь следить за мной?

Вопрос с улицы, пока я ехал за ней на машине. Нахмуренная и скукоженная, явно чувствовала себя не в своей тарелке. Черт, а я наслаждался непринятием и своей охотой. Она цепанула еще там, в ресторане своими большими испуганными глазами.

— Пока ты не согласишься.

С усмешкой отвечал ей, желая, чтобы села рядом. Чтобы в салоне запахло ею, чтобы, унять безумный интерес и узнать эту необычную девушку.

— Артур.

Остановилась на остановке, а я занял добрую часть полосы в ожидании дальнейших слов.

— Мы уже виделись.

Ага, тот час постояли у подъезда, пока не унеслась прочь из-за каких-то выдуманных проблем.

— Мне мало.

Оставив машину заведенной, вышел к ней на остановку. А когда встал напротив, девочка высоко задрав голову пыталась прочесть мои намерения.

— Хочу настоящее свидание, Вероника.

— И ты оставишь меня в покое?

Она была как ежик.

Колючая и милая одновременно, с явным желанием от меня избавиться, но при этом, с намеком на интерес.

— Просто скажи да.

Шептал, вдыхая нечто цветочное от ее волос или от нее самой в целом.

Она дала ответ лишь через несколько секунд, и этот ответ заставил меня победно поиграть бровями.

Кто-то настырно звонит на мобильный, а я потерявшись в тех первых волнениях на эту девушку, не желаю отвечать.

Черт, рвало крышу не на шутку!

Я с ума сходил, а ее танцы возносили в другую реальность. Тогда казалось бредом, но эти плавные движения сексуального и грациозного тела. Столько чувств в пресловутых выпадах рук и ног. Я никогда не видел такого, ни до нее, ни после. Пытался найти, как больной ходил на выступления, но нет. Подобную чувственность я так больше и не видел.

Теперь уже и не увижу.

Хотел бы я исправить прошлое? Сложно сказать… Ведь питать себя иллюзиями нонсенс, потому как переиграть невозможно, а жить тем самым прошлым залог проигрыша… Так ведь любят говорить гуру, что пытаются помочь беседами людям, при этом опустошая их карманы.

Вот и я, не жил им, как думал.

А чем больше сталкиваюсь, тем больше догоняю, что ни разу я не пережил.

Что до сих пор свербит внутри.

Главный вопрос к нам обоим, а сделали мы хоть что-то, чтобы закрыть эту чертову книгу?

Мой ответ нет, полагаю, с ее стороны такая же картина.

Вчерашняя встреча резанула где-то в грудине. Боль, ненависть, и твою мать, угасшая любовь — все это убийственным коктейлем смешивалось в моих венах.

Прикрываю глаза, откидываюсь на спинку кресла.

Так, с отчетами явно нужно перепроверить. Абрамову не хочется поручать. С ним вообще что ли напряженно стало. Думал сделка высасывает кровь, но тут что-то другое. После того случая, когда я оставил его с близняшками в ресторане, будто появилось что-то. Хотя, в другой бы раз он лишь порадовался двойной дозе.

Так что же так выводит его из себя?!

— Артур Александрович. — слышу секретаря с переговорного устройства: — К Вам Ирина Романовна.

Что ж за дерьмо то такое?!

— Жду.

Только вот матери мне не хватало.

— Сын.

Женщина с присущим ей высокомерием входит в двери. Улыбка, не значащая никакой радости или каких-либо эмоций растягивается на лице.

— Что-то случилось? — хмурюсь, не понимая, что она тут забыла.

Деньги дают свое и выглядит она конечно шикарно. Однако, материнская любовь в моей жизни, это нечто недосягаемое.

Вероника… она тогда закрывала все своей любовью, как мне казалось. Может поэтому и повелся, надеясь на то, что хоть кто-то все же способен испытывать это чувство.

— Я что не могу навестить собственного сына?! — возмущается она, садясь напротив.

— Прошу, только давай без этого. Когда ты в последний раз это делала?!

Непрозрачно намекаю, что после смерти отца, она ударилась во все тяжкие.

— Артур! Катя звонила мне.

Прекрасно, просто мать его, прекрасно!

Этот взгляд с укором и ожиданием якобы моих объяснений заставляет смеяться.

— И?! — поднимаю брови не пряча усмешку.

— У вас трудности, я понимаю.

— Так, стоп. — вскидываю ладонь: — У нас с Катей трудности с первого дня нашего совместного существования. Но если ты решила вдруг поиграть в родительницу, то нужды нет. — высекаю словами, пронзая женщину серьёзным взглядом: — Первое. Ты не исправишь, это даже теоретически невозможно. Второе. Не ты будешь мне говорить, что делать со своей жизнью.

Отношения у тех, кто должен был бы любить своего ребенка, были сложные. Отец не знал никого и ничего, кроме работы. Мать развлекала себя, как могла. Во всех смыслах. Их устраивала эта модель, на светских раутах и мероприятиях сложно было их назвать не идеальной парой, живущей душа в душу. Только после них, как только закрывались двери дома, каждый тут же становился самим собой.

— Сынок, пойми, это может быть просто влечение. — вдруг начинает женщина.

В замешательстве смотрю на нее, рукой давая понять, чтобы продолжила.

— Эта, хм, девушка… Вероника. — со знанием дела, даже не ведя и бровью.

Что ж все вокруг всполошились?!

Зверь внутри беснуется и, отчетливо выдавая свое раздражение, сквозь зубы цежу:

— Я уже просил тебя. Не смей.

— Ну, не кипятись ты сразу. Права была Катерина, ты сам не свой, сынок.

— Еще раз я услышу, что вы обе обсуждаете или хоть как то, мать вашу, о ней думаете… Я не посмотрю, что у всех нас одна фамилия. — по глазам вижу понимает о чем речь.

Отец оставил все наследство мне, и по сути, сейчас мое дело — это совокупность трудов моих и его, в том числе.

— Тебе надо отдохнуть, Артур. Может быть съездите куда-нибудь семьей? — тут же принимает вид добродушной матери.

Та забота, в которой нет и доли правды.

Вся моя жизнь, по ходу, это блядь какой-то цирк с уродами!

— Я занят. — чеканю, показывая подбородком на выход: — И еще раз, если захочешь мне что-то сказать, сначала позвони, мама.

Она вздергивает подбородок, ничего не говоря в ответ, однако, уже у двери вдруг останавливается.

— Тебе нужно вспомнить, что провернула за твоей спиной та девушка! И все ради чего?! Ради твоего имени и имущества!

— Очевидно, это не так уж и плохо, верно? — презрительно усмехаясь ей в ответ: — Тебе ведь удалось.

Мудак, да. Но, если и говорить о хороших качествах, то в моей матери их нет. А как раз в Веронике они были.

Пусть мало кто это и понимает, главное, что я в свое время их видел. Этим она и отличалась от моего мира.