Вкус вина на кончике языка

Глава 12

Ноа сидел со второй сигаретой за этот вечер, крутил жидкость в стакане, жадно осушая после стакан. Глаза стеклянные поднимает, сидя на кресле в сторонке от глаз, возле низкого стола.

— Какая услужливая… — хмыкнул брюнет, ухмыльнувшись, посмотрев на вампиршу.

— Мне уйти? — спрашивает она у него. Послали ведь сюда, но, если сам откажется — она будто и не при делах.

— Сядь и выпей со мной, — ставит он перед ней стакан, что стоял на подставке для горшка с цветком. Ноа тот недавно скинул, поставил туда стекло и бутылку, из которой наливает ей эту гремучую смесь.

Он подтолкнул ей напиток и закрыл бутылку, откинувшись на спинку кресла. Ноги расставлены по сторонам, рука одна на подлокотнике. Он курит молча и только лишь наблюдает за блондинкой.

Она смотрит по сторонам, но кресла тут второго не наблюдается. Не на пол же ей садиться? Подходит, элегантно склоняется к столику и, взяв бокал, садится ему на колено, ближе к паху, чтобы не соскользнуть. Лишь после делает глоток. Дыхание спирает от крепости, но есть свои плюсы быть вампиром, можно не дышать.

Рука его ложится ей на талию, а там и на бедро. Не встанет, почти в кольце его руки. Мужчина выдыхает дым, поглаживая ее кожу, что открыта из-за разреза платья.

— Не заходишь совсем… — длинные пальцы следуют наверх, оставаясь на уровне низа живота.

— Много дел… — отвечает она. Не говорить же, что приказа от Барнбаса не было «задобрить» старых друзей. — Новенькую не слишком радуют. Приходится постоянно следить.

— Неприятная особа? — интересуется он, наклонив голову набок, не стесняясь ее рассматривать так пристально. — Или причина нелюбви других в другом?

— Скорее в том, что он слишком ей заинтересован. Хоть и понимают, что это временно… — пояснила она ему. Поймав от Фаготта какой-то жест руки, девушка села в пол оборота к Лудду, положив руку ему на область груди. — Будем говорить о ней?

— Мне хочется слушать твой голос, поэтому я и задаю вопросы… Но больше всего мне нравятся твои стоны… Прямо здесь или найдем комнату? — делает он последнюю затяжку, выдыхает дым в сторону и кидает бычок на пол снова.

— Для меня не имеет значения, но, если останемся здесь, привлечем слишком много ненужного внимания… — произнесла она спокойно, рассматривая его лицо.

Ноа переместился с девушкой за считанные секунды в комнату. Дверь захлопнулась ветром и прямо на замок. Он навис над вампиршей, поставив колено меж ее ножек, пока исследовал ее тело руками.

— Долго тебя ждать пришлось… — произносит он шепотом, целуя ту в шею, слегка прикусывая бледную кожу. — Но тебе не очень повезло… Вся ночь моя… — его глаза засветились буквально на секунду, а платье Ады задралось снизу. Руки его блуждают по бедрам, цепляют это тонкое, прозрачное белье, чтобы с кожей сливалось и не выделялось из-за разрезов на платье. — Ты зальешь всю постель, и только после выйдешь…

Она смотрит на него полуприкрытыми алыми от освещения глазами, но те тоже принимают обычный цвет, стоит моргнуть.

— Только говоришь… — произносит она тихо, явно нарываясь на то, чтобы доказал на деле.

— Нет… Я больше делаю… — он разрывает тонкую ткань белья и выуживает из брюк свой орган, входя по самый конец и сразу в девушку, наклонившись у ее ушка. — Сразу начнем или пока тебя нежнятинкой замучить?

— Начни уже… Слишком долгий… — томно произносит она, смотря на него мутным взглядом. Обнимает ножкой за пояс и шумно выдыхает, чуть приподнимаясь и опускаясь, имитируя движение.

Призыв к действию был понят и принят. Ноа не только монстр по жизни, но и в постели. Он не особо волнуется о состоянии партнера во время процесса. Ему важно первым закончить, но он достаточно выносливый, чтобы после, если настроение хорошее — довести и второго. Так что и Аде перепадет.

Без всяких нежностей, ласки, тот начинает вдалбливаться как в последний раз. Сжимает бледноватое бедро и кусает ту в шею. Ее кровь всегда ему казалась какой-то другой.

— Черт… Мне так не нравится… — рычит он и меняет их местами. Усаживает вампиршу к своей груди спиной и через ее согнутые колени пролезает руками, давит ей ладонями на затылок. Она сейчас в руках как кукла, а он этим пользуется и на всю мощь, вбиваясь в нее снизу.

Она кладет голову ему на плечо, закрывая глаза. Открывает доступ к своей шее и сладко стонет, переходя на вскрики, когда задевает чувствительные точки. Слишком хорошо с ним, но так нельзя. Только лишь кто прознает…

«Любовь — это слабость…»

Она хватается за его руки, цепляясь когтями так сильно, что ранит его, но ей плевать сейчас. Аромат их крови и похоти витает в воздухе. Он смеется, шипя затем. Так его игнорирует, не признает, что он хорош в постели. Но ее эти стоны и то тепло, исходящее от ее тела, говорят о том, что ей нравится подчиняться ему.

— Сними этот амулет с шеи… Откажись от Барнбаса Фаготта и каждый день будешь на мне… — шепчет он ей на ухо и делает один грубый толчок, снова меняясь с ней местами, но в этот раз он кладет ее на бок и уваливается рядом, давя ей на затылок для того, чтобы поцеловать и закинуть ее ножку себе на пояс и войти уже так, не отставая от того ритма, что был буквально несколько секунд назад.

— Смотри на меня… — почти что рычит он, схватив ее за волосы на затылке. При малейшем желании у нее получится повернуть голову, чтобы пойти наперекор.

Она слушается приказа, смотря ему прямо в глаза.

— Ты же знаешь, что я никогда не пойду против… Пока он сам от меня не откажется. Я ему пока еще полезна… — произносит она тихо.

— Это меня и расстраивает, — прижимает он ее к себе ближе и целует в губы. Да кто запретит? Барнбас стоит за дверью? Узнает и вызовет его на дуэль? Все рав-но. Ноа будет делать то, что он хочет и как. Ему нравится ее целовать, а значит, он это будет делать. Ему нравится ее скулеж, но, когда он в поцелуе — ему срывает крышу. Когда она так близко, в его руках — он и не против быть без крыши…

— Как насчет танца? Стоишь в сторонке и всего сторонишься. За весь вечер выпила только пол бокала. Тебе тут не нравится?

— Нет-нет, все в порядке… — вздыхает Руби, — Честно говоря, мне немного не по себе здесь… — признается она старшему, теребя в руках клатч. Если танцевать пойдут, то внимания еще больше будет, а это ее пугает и напрягает.

— Тебя тревожит контингент или… что-то другое? — спрашивает он.

— Они все смотрят… Или мне кажется, что все смотрят… — оглядывается по сторонам Руби. — Я впервые в таком… М… Обществе.

— Конечно они смотрят! Ты ведь человек… И весьма прилична собой. Каждый хочет опробовать тебя… И не только в плане крови.

— Кхм… — девушка щеки надула, как пузырь, строя лицо удивления, но после решила просто потянуться за круассаном, чтобы избежать неловкости.

— Так как? Один танец? Или поедем прочь отсюда в более уединенное место? Куда бы ты хотела? — спрашивает тот. Конечно, у него своя цель. Стянуть с нее это платье.

— Я стесняюсь… — говорит она с набитым ртом, стоя к нему спиной. — И… Я ем… Чуть позже, ага? — голову повернула, коротко посмотрела и снова в стол уставилась.

Фаготт дождался, пока она дожует, забрал ее руку в свою, и потянул за собой в центр зала, где кружились пары. Подхватил за талию рукой и увел в вальс.

Девушка кладет на его плечо ладонь, когда вторая ладонь оказывается в его. Клатч остался лежать на столе, так что не мешало ничего. Руби быстро подстроилась, она умела танцевать вальс. Много всего умела. В детском доме и не такому научишься.

— Ты прекрасна… Пусть любуются тобой, а ты смотри только на меня, поняла? — спрашивает он у нее, больше в утвердительной форме.

Шатенка еле-еле качает головой, смотря ему в глаза. Каждый сантиметр кожи на лице его рассматривает, а ноги сами по себе вальсируют.

«Влюбляться в вампира не стоит» — говорили им работники дома, где она выросла. Всего год этого ополчения вампиров на города, но все уже предостерегали. И вот, Руби, не смей питать к нему чувств!

Барнбас усмехнулся, словно знал, о чем она думает, но ничего не сказал, лишь продолжил кружить по залу, показывая, что вообще-то ничего страшного в этом нет и никто ее не укусит.

— Я могу продолжать до раннего утра, сладкая… — гладит по щеке Ноа блондинку, что сидела на подоконнике, а меж ее ножек стоял он. — Не устала? — спрашивает он заботливо, но в тоже время с ехидством.

— Нет… — произносит она, хоть и изрядно тяжело дышит. Все тело липкое уже от того, сколько он спустил в нее и на нее же. Несколько часов потом откисать будет.

— Твой ответ может тебе навредить… Подумай хорошенько еще несколько секунд, договорились? — входит он в нее медленно, даже скользит. Он наблюдает за ее грудной клеткой, смотрит на шею, что была уже изрядно искусана.

Девушка проскулила, прикрывая глаза. Тело регенерирует от укусов и шлепков, но общая усталость дает о себе знать. Даже у вампира есть предел.

— Я… больше не могу… Хорошо, ты победил…

Тот самодовольно посмеялся и вышел из девушки. Заправил все свое в штаны и прошелся взглядом по весьма растрепанному платью.

— Тебе стоит сменить одежду. Не явишься же ты к своему хозяину в таком виде, да? — он кивает в сторону гардероба, где стояли коробки с новыми нарядами. Для кого держит интересно…

Блондинка сползла с подоконника, встав на дрожащие ноги. Делает шаг, второй, а после те просто подкашиваются и ей приходится повиснуть у него на руке. Поднимает виноватый взгляд, а после отпускает и выравнивается. Это что? Сейчас правда была настоящая эмоция? Вау, Ноа! Да ты выбил из этой железной леди жмоцию!

— М-м-м… — промычал мужчина и подхватил ее на руки, проходя вместе с ней в гардеробную. Усаживает ее на довольно удобный и большой пуфик, а после открывает первую попавшуюся коробку и вытягивает оттуда платье. — Что насчет этого? — рассматривает он наряд.

— Без разницы… — произносит она, сверля точку на полу. Стыдно, даже слишком. Ада всегда строит из себя сильную и независимую, а тут дала слабину. Лудд подходит к девушке и наклоняется к ее личику, улыбаясь легко.

— Встанешь или сидя тебя переодевать? А? — наклонил он голову набок.

— Я сама… просто оставь меня уже… — произносит она еще тише.

— Как прикажешь, моя капелька… — мужчина отдал ей в руки платье, а затем вышел из гардеробной прочь. Будет ее ждать? Нет. Просила же оставить ее, а он уже получил свое. Пойдет опять пить и проводить вечер «интересно и занимательно».

Девушка вышла минут через пять. Волосы влажные у лица, очевидно умывалась и приводила себя в порядок. Она прошла вдоль по стене, не привлекая внимания, коротко кивнула в сторону Фаготта, а после покинула дом.