Вкус вина на кончике языка

Глава 30

Только пара уехала, как Ноа пригласил Аду в гостиную и уселся на диван вместе с ней.

— Тебе не кажется, что ты спешишь? Из-за того, что ты что-то хочешь, а я нет — я чувствую себя херово. И это первый раз, когда я не даю тебе того, чего ты хочешь. И… Это что-то очень важное. Нам нужно понять, что мы оба хотим ребенка, но я пока не могу. Эта мания… Я не смогу делить тебя даже с ребенком, который будет нашим… Ты сможешь подождать? — сложил мужчина руки у груди. К чему этот вопрос?

— Я поняла тебя еще в саду… Если не готов, я буду ждать. В конце концов, мы не обременены временем. У нас его достаточно, — Произносит девушка совершенно спокойно, хотя на душе и кошки скребут.

— Я задал конкретный вопрос. Ты сможешь подождать моего утвердительного ответа насчет… дитя? — Лудд смотрит хоть и холодно, как всегда, но взгляд его все равно нежен. И только для нее одной.

— Я уже сказала. Дважды. Я подожду… Сколько нужно…

— Тогда… Через месяц и три дня я проверю успехи в лечении того бешенства, — посмотрел он на стену, где висел календарь. Стояла красная точка внизу и подпись: «обострение», — И мы поговорим еще раз. А теперь иди, отдыхай. Нацепила этот корсет, а потом лежишь и мучаешься…

— Поможешь его снять? — спрашивает она его так, словно для того и надевала и только.

Брюнет с ухмылкой смотрит в потолок, вздыхая, а затем девушка резко оказывается у него на плече, и через пару мгновений уже падает спиной на кровать. Плюсы вампиризма.

Длинные пальцы мужчины тут же развязывают, казалось бы, тугой узелок бантика из тонких шнурков. После, пуговицы чуть ли не слетают с шелковой рубашки, а язык его проходится по следам на коже, что стала чуть красноватой из-за давления вставок на корсете.

— Не надевай его больше… — смотрит он снизу и снова выводит языком узоры на ее коже, поднимаясь к упругой груди.

— Я только для того и надела… — отвечает она ему, давая понять, что действие сие было нарочным, а никак не случайным.

— Ты натерла до крови… — касается пальцем раны на ее ребре, — Мне пожалеть тебя? — тот руками тянет юбочку вниз и ножки девичьи разводит.

— Это меньшее… — произнесла она и прикусила язык зубами. Хотела тем самым сказать, что нарочно вредила себе, лишь бы не думать об разговоре о потомстве?

Белье отодвинуто в сторону, а горячий язык проходится по всем прелестям и слышится рычание со стоном.

— Люблю тебя… — произносит шепотом брюнет и принимается только быстрее и чаще скользить языком, придерживая девушку за бедра.

Она широко распахнула глаза. Это точно сейчас? Не слышалась? Он правда сказал, что не просто одержим, а это нечто большее?

— Ноа… Я… Ах! — она прогнулась в спинке, — Это не честно! Даже не дал ответить!

Он втянул щеки, прилипая еще сильнее к ней внизу. Руки ласкают бедра с внутренней стороны, оставляя после себя болезненное ощущение.

— Молчи и просто получай удовольствие… Ты же хотела этого, верно?

— Ноа… Я не… Не имела в виду это! Мне… Мхм… И просто нравится проводить с тобой время… Но… Черт кого я обманываю? Когда делаешь так… Я умереть снова готова!

— Твои взгляды говорили о другом, но… Мне остановиться? — он отстранился и облизнул губы, сидя у нее меж ног. — Или тебе хочется почувствовать меня в себе? М, капелька? — ведет он руками от ее щиколоток до бедер.

— Ты ведь прекрасно знаешь, что да… — отвечает она тихо, — Пожалуйста… Ноа… Овладей уже мной…

Напряженный орган уже был в ней как минуту после сказанного ею «пожалуйста».

Мужчина вбивался со всей грубостью, но эти его касания руками… Теплые, будоражащие, заставляющие не понимать, где ты и с кем. Как он может быть внизу грубым, а наверху таким трепетным? Точно раздвоение личности…

Ей остаётся только чуть приподниматься навстречу его ласками, томно дышать и сладко стонать в его губы, растворяясь в этих касаниях. В такие моменты не важен весь окружающий их мир. Существуют только они двое. И другого не надо.

— Прости, что отвлекаю… — заходит в кабинет шатенка и становится на коврик, что был точкой, где можно стоять. — Сегодня один разговор дал мне понять, что… Сейчас происходит совсем не то, чего бы я хотела… Я хочу уйти, — говорит Ру, смотря в пол, пока руки находятся сзади, перебирая палец о палец.

— Уйти? — переспросил Барнбас, поднимая взгляд с кипы документов под руками, — С чего бы? Тебя кто-то бьет? Чем-то обделяет? Не припомню такого. Живешь, как королева, без забот и тягот.

— Мне… Не нравится это… — говорила она тихо. Боялась, что он начнет кричать, или хуже того, подскочит к ней и в стену впечатает. — Это же будет лучше для нас двоих… Если я уйду…

— М-м-м… К «нему» пойдешь? — спрашивает Фаготт совершенно спокойно.

— Нет. Я к себе в детский дом пойду. Там помощь нужна, да и… Не хочу Лудда видеть. Не хочу привыкать. Связь же потеряется, если мы не будем видеться… — водит она взглядом по полу, пальцы ломая себе сзади.

— М-м-м… Вот как… Ну иди… А, кстати! Знала, что он любитель поспорить? Похоже… Спор я проиграл, но и он не выиграл…

Шатенка поднимает голову, чуть наклоняя ее набок, пока брови съезжаются на переносице.

— А… Что это значит? — говорит она все также тихо.

— Приезжал накануне… Перед тем как тебя «отдать». Предложил спор. Мол, если ты уйдешь к нему — я отдам ему все, что у меня есть, начиная с должности, заканчивая домом. А если останешься со мной — я его убью. Выходит… предвидел?

— И ты спорил…? — поджала Ру губы. — Сегодня ночью я уйду… И, спасибо за то, что дал понять, что такое влюбленность… Хоть было это ненадолго!

Как бы ей неприятно не было, но душа говорила, что так нужно сказать. Она оставит все вещи, пойдет только в какой-то футболке, штанах и кроссовках. Все останется на своих местах. Ей от него ничего не было нужно. Лишь бы он был рядом. Но девушка не могла справиться с тем, что у него ещё кто-то есть. И он ее не остановил… Просто проводил взглядом. А что ты хотела от него? Настоящих чувств? Когда была человеком, радовала его своим теплом и кровью, а теперь… Стала такой же фарфоровой куклой, как остальные. Не интересной ему.

Девушка с пустым сердцем шла до самого утра, чтобы добраться к центру, а после ещё к своему дому на отшибе города. Даже несмотря на то, что она уже не человек — ее приняли. Так она и стала там помощницей. Возилась с маленькими детьми и по хозяйству помогала.

— Ада, — закрывает Ноа входные двери дома, — Сегодня Руби видел в центре распределения. Там, где человеческих детей короче раздают вампирам. Оказывается, она ушла от Барни, и ты знала? Чего не рассказала, я же сплетни люблю!

Мужчина проходит на кухню и ставит на стол какие — то лекарства, доставая их из пакета. Ему снова нужно начинать курс этих ядов, чтобы подавить то, что сидит внутри него.

— Ах, это…