Вкус вина на кончике языка

Глава 38

Часом позже тот стоял у окна, наблюдая за тем, как девушка все разогревает.

— Почему не осталась с ним? — спрашивает Ремьер.

— Потому что я ему не была нужна. Не знаю… Это чувствовалось, да и я постепенно охладела к нему. Мы должны были поехать на отдых. Я думала, что вдвоем, а оказалось, что он хочет взять всех девочек… То есть, ты понял, да? Мне не хотелось быть одной из… — ставит та тарелку и выкладывает мясо в нее, красиво все укладывая с овощами.

— Понял… — ответил тот, не дав той и договорить. И без слов понятно. Лудд рассматривает ее лицо.

— Я приказал убить его… — зачем-то проговорил он.

Девушка поворачивает голову на того и удивлённо смотрит.

— Зачем? — следует логичный вопрос, — Он что-то не то сделал? Как… Дезертир?

— Вроде того… — ответил Лудд старший, улыбнувшись уголком губ.

— М… А что он сделал, если не секрет? — берет девушка в руку тарелки и проходит в гостиную через арку. Ставит на низкий столик блюдо и снова возвращается на кухню.

— Посмел обидеть такой цветочек, как ты… Сгодится за ответ? — спрашивает Ремьер, идя следом за ней.

— Ремьер. Не нужно его убивать из-за этого. Зачем из-за меня вообще кого-то трогать? Он не сделал ничего криминального, — кинула на него взгляд и стала раскладывать креветки по тарелке.

— Он неуравновешенный вампир-психопат, убивающий ради забавы, проходящий лечение раз в полсотни лет. Мне надоело с ним возиться…

— Ну… Тогда тебе не стоило говорить мне об этом, — хмыкнула девушка, чуть улыбнувшись. — Жил бы себе со своим гаремом, проходил бы лечение, да и все… Но… На то твоя воля…

— Я говорю тебе только потому, что не хочу, чтобы после злилась. В хороших отношениях не должно быть секретов. И… Он вытер о тебя ноги. Я не могу допустить, чтобы просто продолжал пользоваться тем, что я его прикрываю. Мы больше не друзья.

Руби недолго смотрит на вампира, и задаёт вопрос:

— Отношения? — тихо спрашивает его. — Прости, глупый вопрос…

Ру снова стала заниматься раскладкой креветок, и уже каких-то свежих овощей. Хоуп считала виноватой себя во всех бедах, что происходят со всеми, кто ее окружает. Кажется, с ее прибытием в дом Барнбаса у всех все стало как-то не гладко. А сейчас ещё и Ремьер говорит о нормальных отношениях… Не заговаривает он ей зубы? Не хочет же сделать что-то плохое?

— Не хочешь? — спрашивает он, — Можешь думать, что я тороплюсь. Но у вампиров время течёт иначе. Кто-то столетиями бегает друг от друга, как Ада и Ноа, а кто-то…

— Тебе быстро надоест, — хватает девушка тарелку и несёт ее к столику, будто и ничего особенного не сказала. Помахала ему ладонью, приглашая присесть. Уселась на пол, спиной опершись о низ дивана, и стала пультом управлять, пытаясь понять, как на плазме переключать рекомендации.

Он пересекает расстояние между ними, а после садится на пол у ее ног, тянет за одну, стаскивая на колени, берет за личико и произносит:

— Посмей повторить…

— Я ведь сказала правду. И… То, что тебе надоест — зависит от меня. А я знаю, что надоем. Но, давай насладимся тем, что происходит сейчас, — с улыбкой произносит младшая, — Давай есть…

Лудд чуть сжал ее щечки, потискал, будто игрушку плюшевую.

— Ну и как такая прелесть может надоесть? Глупости какие… Надо будет — привяжу к себе… Будем ходить как сиамские близнецы.

Хоуп смеётся и хватает креветку в темпуре, пихая ему в рот.

— Меньше болтай и садись нормально есть, — ерзает она по ковру обратно и накладывает себе в тарелку еду из блюда.

Лудд поднялся на диван с ней, усадил между ног и положил голову на плечо.

— Ты чего? — поворачивает она еле-еле голову на него, — Тебя остаётся тогда только кормить. Ты сел не так… — улыбается девушка и берет в руки свою тарелку, палочками хватая кусок мяса, а после приставляет к мужским губам.

Он раскрыл рот, позволяя ей положить внутрь еду. Только после закрыл и начал жевать.

— Выбрала фильм?

— Ну вот, — показывает она ладонью на экран, где стоит заставка, а после нажимает на кнопку и фильм уже идёт. — Ты не заболел? У тебя настроение меняется… Ноа тебя не кусал? — посмеялась Хоуп и снова коснулась его губ едой.

— Нет… Думаю лишь о том, как связать тебя и увезти в далёкие дали, где нам никто не будет мешать наслаждаться друг другом от заката до рассвета… — романтично смотря на нее, произнёс тот.

— А ты не думал снова жить в городе? Не в доме, а здесь, в квартире. Она большая, как и кровать. Так что хватит, — усаживается она вполоборота и тоже смотрит на него.

— В городе много суеты… И к слову, я просто уехал, чтобы не мешать тем двоим. До смерти надоели их игры… — отмахнулся Лудд и взял креветку с тарелки, приставляя к губам девушки.

— Что же, получается, мне нужно бросить приют и уехать с тобой в далёкие дали? — забирает она закуску и жует ее. И на кой черт им этот фильм? Они неплохо справляются с общением.

— Я не могу тебя заставить… Если хочешь, буду жить здесь, с тобой, но… Так слишком просто… Как насчёт пари?

— Хм… Какого? Только, чур без ножей, ладно? Или мне придется засунуть его тебе туда, куда совать нельзя, — пригрозила младшая старшему.

— Пари совершено простое… Если за год не наскучу тебе — поженимся…

Руби зависла как компьютер. Он собирается быть с ней год? Говорит о таких серьезных вещах и выглядит также серьезно?

— Р-Ремьер, ты шутишь? — расплывается в улыбке и чешет ему кожу головы на затылке, волосы взъерошивая.

— Твердила, что наскучишь мне, но я не настолько весёлый вампир как может показаться. Так что… Ставлю так. Романтичные свидания, прогулки вместе… Год. Побудешь моей девушкой, а после я на тебе женюсь.

— Хорошо?.. Угу… Тогда да, я согласна, — протягивает ему руку, чтобы пожал. Пари ведь.

— Что поставишь ты? — спрашивает Лудд, — Это же пари…

— Что мне ставить? У меня ничего нет и… Ладно, давай так, если вдруг мы станем надоедать друг другу, то я уйду в бордель! — воскликнула Руби, а после захлопала ресницами, — Нет… Глупости какие… — чешет себе затылок и думает, смотря в стену. — Что насчет изгнания? Отправишь в Северную Корею или вроде того. Чтобы точно ни с кем ничего не начала и мучилась, умирая в одиночестве, а?

— Хм… Уверен, что ты проиграешь… Так что… Можешь начинать выбирать платье…

Лудд пожал ее руку, а потом взял ещё креветку и пихнул ей в рот.