Вкус вина на кончике языка

Глава 36

— Слишком очевидно… Чем еще бы ты заработала на жизнь? — хмыкнул тот, а после сделал шаг назад, — Впрочем… Ты вольна поступать, как пожелаешь. Нравится избегать меня — больше не посмею явиться. Глупая была затея. Номер оплачен до утра, — проговорил тот, развернулся и направился к двери.

— Он заставлял меня это делать! И платил за молчание. Потому что угрожал тем, что убьет тех, кто рядом со мной. Я бы никогда не согласилась… Не нужно выставлять меня проституткой, — девушка шмыгает носом и ставит тарелку на стол, забирая клатч. Подходит к мужчине и поднимает глаза со слезами. — У нас все равно ничего не получится. Потому что я не хочу расставаний. Это больно. Какими бы ни были отношения.

Девушка открывает двери и выходит в коридор, но Лудд делает шаг за ней, а после тянет к себе за руку, обнимает за талию и в два шага возвращается обратно. Поток ветра захлопнул дверь и свет погас. Ремьер стоит так, обнимая ее, касается ее шеи губами, оставляет нежный поцелуй и произносит:

— Кто сказал, что нам нужно расставаться?

Девушка держится за его тело, прикрыв глаза и томно вздыхает, отвечая ему:

— Потому что я не больше, чем игрушка, Ремьер. И тебе это известно… Напомнить про спор? Спорят ведь на вещь, не так ли?

— Я ставил свою жизнь на кон… Стал бы я спорить из-за игрушки? — задает тот ей вопрос, — Или… Я по-твоему, не слишком ценю свою жизнь?

— Просто отпусти и все… Я не хочу больше ничего говорить и объяснять… — показывает она свои зубки, стоя все также на месте, пока по телу бегут мурашки. Пользуется же ею. Как и все. Будто бы и привычно, но какая-то гордость все равно колет.

— Предлагаю пари… — произнес Лудд и отстранился лишь на мгновение, а в считанные секунды явился пред ней, держа в руках нож. Протянул его на ладони. — Один удар… И больше я не посмею явиться в твою жизнь…

— Это манипуляция, — хмурится шатенка и опускает напряженные плечи вниз. — Убери его, — складывает она руки на груди и взгляда хмурого не собирается стирать с лица.

— Отнюдь… Иного языка мне не ведомо. Если и шанса не даешь… Значит их не должно быть вовсе. Ну же… Один точный удар и все закончится. Многие мечтали бы сейчас оказаться на твоем месте. Я ведь монстр!

— Ты сам себя слышишь? Такой вампир и из-за девчонки помирать будет, — выхватывает она нож из его руки и на стол кладет. — Зачем тебе вообще иметь со мной что-то? Это же глупо.

— Сам до конца не понимаю… Но отчего-то… Стоит вдохнуть аромат твоей кожи, мозг напрочь отключается. Признайся, ты меня околдовала?

— Нет. Это все твои розы. И вот они точно заколдованы. Не могут они так пахнуть… — дуется младшая. — Ты же не отстанешь…

«И мне не особо хочется».

— Хорошо… Давай друг другу дадим один шанс.

— Мой нож по-прежнему ближе к тебе… Стоит подумать снова, пока я не сделал шаг навстречу…

— Стой! Я же сказала о шансе, а не о постели! — выставила она ладонь вперед. — То, что у тебя там мозг отключается — я не виновата!

— Я и не говорил о постели, — он делает пол шага назад, — Я говорил о шансе, что ты даешь. Ты теперь свободна, но… С чего взяла, что не могу стать подобным своему брату? Если я слишком одержим тобой, что тогда? — говорит и делает еще пол шага вперед.

— Ты не можешь, — пожала она уверенно плечами, — Мы с тобой были не настольно близки, как он и Ада. Меня не проведешь!

— Уверена настолько, что можешь даже поспорить? — он наклонил голову на бок, заставляя прядки волос чуть выбиться из укладки.

— Уверенна, — кивает девушка. — Это… Даже если думать логически, то ты на это не способен. Мы не были знакомы с тобой так тесно. А встречи у Барнбаса в поместье — это не то.

Лудд не дает ей больше говорить. Он рывком тянет ее на себя и тут же впивается в ее губы, грубовато, но страстно целуя. Девушка сначала руками в его грудь уперлась, но, после поняла, что упираться бессмысленно. Она пыталась разорвать поцелуй, но не получалось.

— М… — мычит она, но как-то слишком слабо.

Он перехватывает ее за талию, делает шаг, второй, к постели, отлипает ненадолго, лишь чтобы произнести:

— Проведешь эту ночь со мной?

Руби смотрит ему в глаза, рассматривает лицо и кивает коротко и слабенько. Откладывает клатч в сторону и приближается к нему ближе, касаясь ладонью его щеки.

— Наверное, думаешь, что я легкомысленная, но… Я ничего не могу поделать с собой, когда наша связь не слабеет… — даже на каблуках, она слегка на носочки поднимается, чтобы поцеловать его в губы.

Лудд роняет девушку на постель, задирает ей платье, чтобы удобно устроиться между ножек. Ведет рукой по ножке вниз, снимая туфельку и чуть разминая ступню.

— Великолепна…

— Не лишай покоя… Ты смущаешь… — кладет она ладони на свои бедра, смотря вниз. — Не вздумай делать то, что задумал…

— Я лишь хочу сделать приятно женщине, что будоражит мое тело и ум… Почему нет? Назови хоть одну причину…

— Мать моя… — вздыхает она и ножки сводит вместе. — Ты же говорил, что о постели не думал… Вот тебе и причина, — отталкивается она ладонями о постель и ближе к изголовью ложится.

— Это не причина… Я лишь сказал, что не думал о постели… В тот момент, но сейчас… Просто хочу сделать приятно тебе. Слишком напряжена.

Юбка ее платья ползет все выше, пока до белья не поднимается, а после он целует ее ножку. Хоуп закрыла глаза и ломано вздохнула, пискнув:

— Я расслаблена! Расслаблена я! Слышишь? — закрывает она лицо рукой.

— И слишком смущена… Может, мне удастся тебя немного… Растопить?

— Да куда же еще меня… Топить? Признайся, ты просто хочешь, чтобы я окончательно растаяла… Черт с тобой… Я уже завожусь… — сколько же смелости нужно было, чтобы сказать это?

— Растаешь… Сначала потечёшь пуще прежнего, а после будешь сладко стонать… — произносит Лудд. Как и в прошлый раз он чуть стаскивает ее белье зубами, а потом рвёт руками по одному краю, дабы свисали с одной ножки. — Будь так любезна… Закинь ножку на плечо…

Руби готова умереть из-за его слов, низкого бархатистого голоса, но сейчас она выполняет приказ, дрожа как осиновый лист. В тот раз она упиралась, но сейчас все по согласию, и это не может не будоражить.

— Постой… Может, нужно сначала в душ? — смотрит она сверху на него и на остатки нижнего белья.

— Даёшь кровь прохиндеям с улицы, а пред моим языком стыдно? Не переживай, я вылижу тебя начисто… — произнёс тот и, чуть сжимая ее ягодицы, прильнул губами к сокровенному.

— Ах! — хотела была она что-то ответить, но он будто нарочно не дал ей высказаться. — Нет… Не могу… — выгибается она навстречу его движениям, а после спрашивает: — Может… Хочешь наказать меня? Как отец… Дочь… — смеётся шатенка. Сам себя так назвал после обращения. — Как в порно прямо… Ах…

— Можно… — согласился он с ней и отстранился. Картинка прямо как в былые времена, снова расстёгивает ремень — Если ляжешь на живот и поднимешь зад — отшлепаю до синяков… Пока буду иметь…

Фи, Ремьер! Ты знаешь такие слова? Руби сводит брови и скулит. Почему она его вообще слушает?!

Девушка переворачивается на живот и медленно выгибается, тем самым поднимая зад, что закрыт платьем.

— Войди уже… Завел и медлишь… — сжимает она пальцами одеяло и щекой припадает к нему же, чтобы больше выгнуться.

А Лудд хмыкает, но не торопится. Слышится, как вынимает ремень из штанов. Проходится по ее ножке этой холодной прошитой кожей, чуть щекоча. Головка члена касается пространства меж складочек, и вампир входит рывком, тут же заполняя девушку изнутри всю. Едва ли она издаст первый стон, как по ягодицам проходится ремень.

— Ах! — дернулась шатенка и лицом вжалась в постель, дыша тяжело. — Я не думала, что это будет ремень… — бубнит она в одеяло, а меж тем ножки пошире расставляет. Размеры у Ремьера что надо, но все равно тяжело принимать. Вот и позу ищет, чтобы легче было.

Он делает первый толчок, снова самодовольно хмыкнув. Свободной от ремня рукой давит ей на поясницу, фиксируя положение. Снова толчок, снова ремень проходится по заду, распаляя ощущения от горячей плоти, нагревающейся трением и выпитой накануне кровью. Руби снова вскрикивает и понимает, что теряет рассудок рядом с ним. Другую причину не найти.

— Трахни меня уже быстрее! Я тебя прошу! Не могу терпеть! Вытряси все! — хнычет она, будто вот-вот заплачет как девчонка.

Он будто только того и ждал. Откидывает ремень в сторону, хватает за бедра и с другой стороны и с рыком начинает насаживать ее на себя. Даже за постель не ухватиться, как этот галантный мужчина принялся за неё. Не удивительно, что Ада после таких встреч не выходила из комнаты днями.

Лудд склонился ниже, заставляя девушку телом вжаться в постель, но не позволил опуститься заду. Напротив, просунул руку спереди, касаясь чувствительной точки, оставил на плече поцелуй и поднялся к шейке, круговыми движениями разжигая внизу огонь от этой страсти.

— Кричи громче… Проси больше… — произносит он.

Кажется, что вампирша скоро охрипнет. Настолько грубого и быстрого секса у нее не было. Да, понятное дело, что Барнбас был ее первым партнёром, но даже с ним до такого не доходило.

— Рем… Ремьер! Сильнее! Пожалуйста! — уже плачет шатенка. Но, черт, до чего же хорошо. Ей нравится быть обездвиженной под ним, и он это чувствует. Как ее тело отзывается на ласки, как она ещё сильнее мокнет.

Он вонзает в нее клыки, чуть замедляясь, но после одного глотка тут же выпускает их, зализывает мокрым языком ранку и снова наращивает темп. Пальцы скользят по точке ниже, вернее, к лону и вот, чуть отстранившись корпусом для удобства, он входит в нее указательным и средним, большим продолжая ласкать снаружи, но врезается в нее ничуть не меньше прежнего.

— Ах! Черт! — девушка съеживается, намереваясь упасть полностью, но так и зависает в его руках, дрожа и сжимая того изнутри. — Что же… Ах! Ты… Мхм! Все!

Лудд выходит из нее, разворачивает к себе и входит снова, тут же припадая к губам. Мнет их, кусает, снова кусает в шею, глоток, зализывает, потом с другой стороны, словно не знает где укусить этот лакомый кусочек, пока имеет во всю прыть.

— Разорви это платье! Поеду завтра в халате! Черт с ним! Ах! — сжимает Хоуп свою грудь до боли, выгибается, закрыв глаза. — Там тоже можно… Оставить следы! — стоны прерывают ее слова, нет сил совладать собой.

Он внимает ее словам. Укусы на ключице груди. Лудд почти до боли ласкал и кусал ее сосочки, пытал до раннего утра, заполняя своим семенем ее раз за разом, пока не улегся рядом, притягивая обессиленное тело.

— Попей моей крови… Станет легче…

— Очень вовремя… — посмеялась та устало и коротко, но приблизилась к нему и укусила в шею, оставив там после влажный поцелуй. Прижалась к тому, обняв его большое тело. — Разбуди через час… Мне ехать нужно… — закрывает она глаза и проваливается в сон.

— Такая занятая… Бросишь меня одного в этой большой постели? Да ты бессердечна! — хмыкает довольно, словно насмехается, убирает прядку волос за ушко, а второй рукой держит подле себя, обнимая и не давая отстраниться.

— Смею я пропускать работу на такой должности?.. — говорит она шепотом. — Я вообще встану? Как думаешь? — дышит ему в шею и причмокивает сонно губами.

— Зависит лишь от того… Насколько велико будет твое желание. Не больше, ни меньше…

— Пх… — фыркнула девушка, — Разбуди, пожалуйста через час… И… Если ты не будешь занят уже сегодня вечером, то можем провести его вместе… — девушка окончательно провалилась в сон с приятной болью во всем теле. Ремьер улыбнулся сам себе, а после обнял ее чуть более нежно, прижимая к себе.