Властелин летающего замка

Действие 7 За гранью привычных пространств

Головокружение прошло.

Когтистые лапы серого ящера были погружены в песок, легкие втягивали сухой, насыщенный кислородом, но лишенный даже признака жизни, воздух.

Он стоял посреди бескрайней ночной пустыни, над горизонтом которой виднелись сияющие диски Земли, Луны и Солнца. Да, Солнце тоже сияло высоко над горизонтом, но здесь, в мертвой пустыне, заключенной в неведомое пространство, царила глубокая темная синева и холод ночи.

— Как полагаю, мы за пределами Генсокье? — спросил Андрон, повернувшись и взглянув на кривую улыбку пространственного искажения, на которой, словно на удобном кресле, восседала богиня тьмы. — Разве вам позволено покидать пределы великого барьера, леди Юкари?

— А кто и почему мне станет запрещать? Драконы Лазурной Чешуи единственные союзники, не предавшие меня и помогшие свернуть шеи шести эмидархам, объявившим очередной великий поход света против тьмы.

Эмидархам? Убить сразу шесть богов сорок третьего ранга? Высших, силу которых сложно вообразить. Неужели Юкари тоже выше четвертого десятка?

Служащий богине двадцать второго ранга, раб ордена, в котором сильнейший из богов достиг только двадцать девятой ступени, Андрон боялся спросить. Одно радовало, что Юкари хотя бы была в облике человека и былыми своими делами вызывала у Андрона глубокое уважение. Не так обидно принимать смерть, как от челюстей мерзостной твари вроде Муола.

— Видимо, я очень многое неверно себе представлял, когда вторгался в ваши пространства, прекрасная леди. — сказал серый демон, низко поклонившись взирающей на него богине. — Кара за мои ошибки мною более чем заслужена, но позвольте, прежде чем я буду уничтожен, попросить вас… ПРОСНИТЕСЬ, ЛЕДИ ЮКАРИ!

— Не лез бы ты в мои дела, бродячий пес. — глаза богини сверкнули гневом и серый ящер взорвался фонтанами крови.

Алые капли дождем обрушились на сухой песок. Душа Андрона покинула растерзанное тело, но сила шинтарха не позволила ей развеяться и кануть в небытие.

— Не так просто, малыш. — прозвучали слова, и ящер снова осознал себя живым.

— Я понимаю вашу боль и ваш гнев… — не теряя времени, выпалил падший ангел, но вдруг подавился словами и рот его зарубцевался, словно заросшая рана. Остался только длинный шрам на том месте, где были губы.

— Хватит болтать. — сказала Юкари. — Лучше смотри по сторонам, иначе рискуешь снова бесславно и быстро погибнуть!

Громадная черная фигура воплотилась из тьмы позади ящерицы и, подняв громадную ногу, широкой подошвой латного сапога попросту наступила на серую ящерицу. Андрон попытался отпрыгнуть, но ноги его приросли к песку. Все, что сумел демон, это обернуться и заслониться щитом. Как будто это могло помочь. Тяжелая ступня черного гиганта вбила бы его в песок, но почва под ногами Андрона стала вдруг жестче и крепче железа. Со скрежетом сминаемого металла и чавкающим звуком раздавливаемой плоти, исполин раздавил мелкого врага и сделал ногой три коротких движения, растирая останки по земле.

Еще мгновение, и гигант, являющийся воплощением фантазии шинтарха, исчез так, словно и не существовал никогда, а Андрон, переживший вторую гибель за несколько секунд, снова осознал себя живым.

— Да, ты, видимо, вовсе ни на что не способен. — ехидно прокомментировала Юкари. — Неудивительно, что до сих пор кватарх.

Пока звучали эти слова, Андрон выхватил из заплечных креплений тяжелый двуручный меч и его лезвием полоснул себя по сросшимся губам, разрезая их. Хлынула кровь, ящер содрогнулся от боли.

— Я… — но губы снова зарубцевались и, на этот раз, поверх шрама наросли костяные щитки.

— Отродьям зла слова не давали! — пространство исказилось, Юкари мгновенно приблизилась к Андрону и легонько хлопнула его веером по лбу, после чего мгновенно отдалилась и, прикрывшись развернутым веером, рассмеялась. — Но ты так стараешься, может быть все же дать тебе шанс?

— Юкари-сама… — подала голос Ран и умолкла, в свою очередь получив легкий удар сложившимся веером по макушке.

— Во-первых, тебе нужно оружие. — раскрылся широкий портал и из него, повисая на тонких металлических нитях, посыпался зачарованный смертоносный металл. Весьма внушительный арсенал, которым можно было бы вооружить целую армию героев и каждый из них стал бы благодаря этому оружию настоящей легендой своего мира. Арсенал принадлежал не Юкари. Среди мечей, булав и алебард висело несколько десятков костяных кос. Хозяйка Генсокье, невозмутимо и без тени стеснения, выпотрошила сокровищницу серой ящерицы. — И это все, что у тебя есть? Я бы разочаровалась, но знаю, что дети вечно таскают с собой фантики и игрушечные макеты, воображая что владеют деньгами и оружием. — тонкая полоска сияния замерцала в метре перед Юкари и, обращаясь массивным мечом, полетела к Андрону. — Лови!

Демон подозревал, что в этом может быть какая-нибудь шутка или издевка, но все же подхватил меч на лету и тотчас похолодел, почувствовав заключенную в этом оружии магическую мощь. Сильнее «хранителя». Сильнее «Камня барьера». Несоизмеримо могущественнее любого артефакта, что ангел когда-либо держал в своих руках, даже частями.

— Теперь ты опасен. — улыбнулась Юкари. — Нападай!

«Нет. Нападать на вас, леди Юкари, никогда не было в моих планах. Не глупо ли бросаться с оружием на того, кому пытаешься помочь»?

— Но ты же бросался с костяной косой на йокай Генсокье. — Юкари милостиво приняла мыслеобразы серой ящерицы. — Или они не в счет? Ну, хорошо. Тебе нужен стимул? Как насчет того, что если ты коснешься меня этой штукой… — Юкари указала веером на меч в руках Андрона. — …Я исполню одно любое твое желание! Уничтожить Олимп? Снять рабское клеймо до его активации? Вернуть тебе человеческий облик? Все станет возможным, если ты сумеешь дотянуться до меня.

Андрон крепче сжал рукоять меча.

«Верю, что вы не причините вреда феям, которых я обманул, леди Юкари. Вы сильно отличаетесь от воплощений зла, таких, как мои хозяева-рабовладельцы. Вы — богиня-мать и я верю, что вы не станете убивать своих детей, даже если они натворят глупостей. А раз так, то у меня осталось только одно желание. То, что я произнес тридцать две секунды назад»!

— Хочешь, чтобы я проснулась? Хорошо. Я постараюсь выполнить его, если ты исполнишь поставленную задачу! Атакуй!

Андрон сорвался с места и, взрывая песок когтистыми лапами, ринулся к богине.

— Загружай!

Не меньше полусотни фей, различными магическими способами умеющие сделать переносимую ношу легче, поставили атомный танк на снарядное ложе требушета. Канаты зачарованной машины, уже приспособившейся к нестандартному боезапасу, обвились вокруг боевого монстра, озадаченно моргающего огоньками запросов команд и идентификации. На эти листочки-привидения, не умеющие читать даже на языке Генсокье, феи внимания не обращали.

— Панцирем железного чудовища, — Чирно, отдавая команду орудийному расчету, взмахнула рукой. — Злых врагов, бей!

Камнеметная машина от перенапряжения заиграла всполохами магического огня, но выдержала и, придавая нехилое ускорение сорокатонному «снаряду», швырнула танк во врага.

— Берегись! — завопили йокай, увидев падающую на них махину.

Передние ряды успевали расступиться перед обрушаемыми на них глыбами камня и металла, но многие из атакующих, обзор которым заслоняли мельтешащие впереди союзники, слишком поздно замечали опасность.

Сбив по пути не меньше десятка йокай, танк с гулким грохотом рухнул на землю.

— Следующий, загружай! — скомандовала восторженная Чирно. — Отличные снаряды! Лучше любого камня!

Феи таскали к камнеметным устройствам целые машины и их обломки.

— Не ложится! — возмутилась одна из фей постарше, что командовала орудийным расчетом большой баллисты. Она и две ее подруги пытались затолкать на ложе гигантского арбалета термоядерную ракету с большими крыльями-стабилизаторами. — Неправильная стрела!

— Просто надо крылья оторвать, тогда влезет. — подсказала подружка.

Ударила магия, затрещал металл. Не прошло и десяти секунд, как ободранная ракета, кувыркаясь и вертясь в воздушных потоках, полетела на головы рвущихся к крепости врагов.

— Отлично, следующую!

Феи ломали и курочили мощную технику высокоразвитых миров, извлекая из свежесозданных бесполезных обломков максимум боевой эффективности. Конструкты Андрона, целиком занятые процессом подготовки деструктора к выстрелу, могли только радоваться, что в технику встроены предохранители, отключающие и обезвреживающие боевые заряды в случае повреждения носителя. Если бы не это, на месте крепости уже наверняка висела бы крошечная черная дыра или расцветало миниатюрное солнце всплеска аннигиляции.

— Жаль, что из этих железных костей и панцирей наш друг не успел сделать оружие. — сказала Чирно, на правах лидера свысока наблюдая за работой остальных и постоянно отдавая, порой противоречивые, команды. — Но и так пригодились. Эй вы! Маленькие кости нужно сплавить перед тем, как выстрелить!

Младшие феи, натаскавшие из хранилища несколько ворохов лучевых винтовок, спешно закивали и принялись жечь оружие магическим огнем, спекая в большой бесформенный ком.

Йокай самоотверженно прорывались к крепости, но на дальней дистанции им угрожали обломки камня и железа, что беспрестанным дождем сыпались с бастионов летающего замка, а на малой дистанции, когда, казалось, до бойниц врага оставался всего один рывок, заградительный шквал магических пуль сшибал или заставлял отпрянуть даже самых отчаянных.

— Да что ты за тварь? — Эйрин в смятении отступила перед Мимой, что одна держала целый сектор периметра, перетягивая на себя почти треть армии врага и уже не меньше пяти тысяч противников сбила обратно на землю.

— Всего лишь усталая узница, которой подарили огонек надежды. — шквалом магии Мима стегала бросающихся на нее йокай и ряды атакующих быстро редели. Увидев избиение союзников, йокай поумнее старались обогнуть самый опасный участок фронта крепостной обороны. — Даже если мне придется сжечь свою душу дотла и выжать из себя всю магию, до капли, вам не пройти!

Эйрин впала в смятение. Им не взять замок. С оставшимися силами…

— Проблемы, наставница?

Холодный, высокомерный голосок, прозвучавший рядом, заставил лунианку вздрогнуть. С небес, на волнах магии левитации, к ней спускалась девчонка в просторном вычурном наряде. Легендарная принцесса Эйентея, в незапамятные времена изгнанная с луны за прегрешения, о которых в легендах не упоминали или перевирали, как только могли. Сложно сказать, что было правдой, но те, на чью долю выпало знакомство с Кагуей, уверяли в один голос, что ее изгнали с луны по той простой причине, что своим высокомерием и злобными издевками она замучила всех, кого только можно.

— Кагуя-сама, мы должны эвакуироваться, немедленно! Генсокье будет уничтожено, через… пятьдесят четыре секунды!

— Беги если хочешь, Эйрин. Я — бессмертна и останусь в этом мире до конца, чтобы стать его спасительницей! Взгляни, на что способна принцесса Луны!

Небеса потемнели. Те лучи света, что пробивались сквозь серые завесы дыма, заслонили крылья и тела множества йокай.

— Из лагерей беженцев?

— Верно. Сбившиеся в стада слабаки, увечные, старики и дети. Все, кто не мог сражаться и спасался бегством от грозящей Генсокье катастрофы! Смотри же!

Сотни тысяч йокай, не способных творить даже слабую магию, сжимая в руках простенькие левитационные печати малого срока действия, обрушились на летающий замок сверху, словно водопад. Это было чистым самоубийством, но подстегнутые страхом уничтожения своего мира, жители Генсокье не думали о собственной безопасности. Они принимали на себя шквал магических пуль и, даже теряя связь с миром, продолжали свой полет к замку врага. Горы безжизненных тел устелили двор и крыши замка, завалили бойницы, закрыли трещины и выбитые окна, из которых вели стрельбу феи.

— Вперед! — с торжеством в голосе выкрикнула Кагуя. — Вперед, по трупам! Замок наш!

Йокай не слушали ее. Раскидывая тела собратьев, первые из них уже лезли в крепость врага и, почти не целясь, швыряли в фей магические печати, которых внизу было в избытке навалено еще со времени сражения роя со стражами горы.

— Множественные проникновения за периметр! — выкрикнула Сильвия.

— Не отвлекайся! — одернул ее Зигфрид. — Феи выдержат! Энергию на деструктор!

Еще пятьдесят секунд…

Но все может закончится даже раньше! Если только удастся коснуться богини мечом

Андрон мчался, вкладывая в бег все свои силы. Сорок девять… сорок восемь…

От скорости демон обратился в подобие размытой тени, но расстояние между ним и Юкари не сокращалось. Пустыня словно растягивалась, и тем быстрее, чем быстрее бежал демон. Это не важно, важно то, что богиня занята, пока набирает мощность главное орудие летающей крепости.

Яростно взревев, демон вышел за пределы возможности своих мышц, но прежде чем они начали рваться от нагрузки, из песка прямо перед демоном вынырнул… дорожный знак ограничения скорости. Восемьдесят километров в час.

Влепившись в него со всего размаху, серый ящер кувыркнулся через голову и кубарем покатился дальше, влетев во второй выскочивший из-под песка дорожный знак. Шестьдесят километров в час. На третьем было сорок, на четвертом — двадцать. К пятому знаку, запрещающему движение, подкатились только несколько кровавых лохмотьев тела в мятом железе, оставшемся от доспехов.

— Я же предупреждала, что нужно смотреть по сторонам. — Юкари воскресила Андрона вновь. — Такого неосторожного, тебя и в пустыне поезд собьет!

Не успел Андрон даже вздрогнуть, как поезда, вылетевшие из порталов справа и слева от него, одновременно нанесли ящеру двойной удар и прошли вплотную друг к другу, перемалывая и растирая демона, как человек растирает попавшего ему между ладоней комара. Две длинные кровавые полосы протянулись по бортам вагонов, а ворох перемолотых лошметьев плюхнулся на песок между двумя смыкающимися порталами.

— Ох, ну сколько тебя можно учить? — Юкари снова воскресила измученную ящерицу. — Осторожнее, осторожнее! Или, может быть, дело в том, что ты еще не сдался? Брось меч, и уровень опасности для тебя сразу резко понизится!

Тридцать пять… тридцать четыре…

Перепончатые крылья демона развернулись во всем своем жутком великолепии и, взмахнув ими, ящер взмыл в темные небеса.

Тридцать два… тридцать один… тридцать…

Андрон, сделав кувырок, снова ринулся в безнадежную атаку.

Юкари улыбалась ему. Этот упрямый мальчишка действительно, когда-нибудь, мог бы стать прекрасным воином сферы. Когда несметные орды светлых орденов обрушили всю свою мощь на миры Отвергающих Зарю, Юкари очень не хватало таких вот безумно отважных бойцов, до последнего мгновения своей жизни сохраняющих в своих душах человечность и защищающих принятые сердцем идеалы. Здесь и сейчас, Андрон сражался не только за будущее Генсокье. Потеряв веру в богов, искалеченный и униженный, он бросил вызов всей грязи и гнуси Великой Сферы. Серый странник, пряча свой уродливый лик под балахоном, менял судьбы целых народов так же, как когда-то мятежный бог, Прометей, изменил судьбу и мышление человечества в родном мире этого молодого ангела.

Даже получив прямое предупреждение, зная, что вторгается в мир враждебного и очень сильного воина Сферы, он с головой окунулся в огонь, потому что не мог пройти мимо, почувствовав боль и страх тысяч детей, что медленно, но неотвратимо превращались в монстров.

Сраженная, опустошенная и сломленная, Юкари спала, а великая сфера продолжала рождать такие вот удивительные в своей наивности и силе, души. Души, отвергающие зарю.

То, что произошло с людьми и йокай, станет для них уроком. Наказанием за равнодушие к чужой беде, нежелание замечать проблему и за агрессию против тех, кому так сильно нужна была помощь.

Не подозревая, какие страсти кипят совсем рядом и не обращая внимания на отдаленный грохот яростного сражения, Пачули творила волшебство.

Послышался треск и, вдруг, воздух затрепетал от разлившихся по нему колдовских сил. Множественные рунические знаки вспыхнули на земле и в воздухе.

— Это магия чужого мира. — сказала волшебница, фигуру которой окутывало набирающее яркость сияние. — «Хранитель». О нем я прочла в книгах, которые продали мне торговцы. Удивительная, могущественная магия…

— Способная воскрешать умерших? — восхитилась с новой надеждой Ремилия.

— Нет. Такие силы не во власти составителей книг. — Пачули взмахом руки заставила несколько рун, горящих на теле Фландре взлететь и ударом ладони разрушила их, подхватывая и кроша в мелкую пыль обломки. — А теперь, спрячьтесь за камнями и поставьте защитные барьеры. Мало ли что?

Пачули и сама приняла все меры предосторожности, но отойти от тел ей было нельзя, и потому удар она приняла на себя. То, что произошло когда волшебница разрушила последний рунический знак, повергло ее в шок, но Рейму и Ремилия вовсе остолбенели, в изумлении открыв рты и выпучив глаза.

Фландре, лежавшая на земле без движения, вдруг, чересчур прытко для мертвеца, вскочила на ноги и, увидев отпрянувшую Пачули, с радостным взвизгом прыгнула, сбив волшебницу на землю.

— Не убивай меня, Фландре! — не своим голосом закричала чародейка. — Это я, Пачули! Осторожно! Слышишь?! Это же я!!!

— Вижу! Что ты кричишь, Па-чан? Ремилия же сказала, что рассердится, если я тебя сломаю. Ты что, до сих пор меня боишься? — Фландре обижено надула губы.

— Извини, Флан. — волшебница смахнула ладонью со своего лба холодный пот. — Просто я подумала, что ты не сразу очнешься после битвы и продолжишь атаку, под которую попаду я, или… еще кто-нибудь.

— Нет, я же знаю, что битва давно закончена! Серый странник, когда подарил мне красивый сон, все объяснил и я на него больше не сержусь!

— Что произошло? — Ремилия вынырнула из-за камней и сразу оказалась в объятиях сестры, что бросилась ей на шею и начала что-то сбивчиво рассказывать про то, что бояться больше никого не надо и про прекрасный сад, который скоро у них будет. — Пачули, ты… воскресила ее?

— Я же говорила, что сил воскрешать умерших ни у меня, ни у серого странника нет. — сердито ответила Пачули, поднимаясь и принимаясь отряхивать одежду. — И не нужны здесь такие силы. Фландре не была мертва.

— Да, да! Я просто спала и видела сон про прекрасный сад с цветами, распускающимися под светом луны! Совсем такой же, как тогда, давно, когда мы были совсем маленькими, Реми! Было одиноко гулять в волшебном саду без тебя, но серый странник обещал что этот сад скоро станет реальностью и просил меня немного подождать! Он сказал, что когда я проснусь…

— Фландре спала?! — Рейму подлетела ближе к Пачули. — Но я своими глазами видела, как ее пронзили клинками, а потом костяной монстр вытянул из нее душу! Это что, был обман зрения?

— Может быть и обман, но не зрения. Тебя всю, целиком обманули. Посмотри на Фландре. Пронзили клинками? Дыры в одежде я вижу, кровь вижу, но раны на теле что-то не наблюдаются. А у Коакумы смотри какая прореха в районе живота. При такой ране все потроха должны вываливаться. Я вам удивляюсь, Рейму! Этот странник, о котором вы твердите, симулировал смерть Фландре, Коакумы и Мейлин, надеясь именно на вашу невнимательность. Как грубо и ненадежно!

— Невнимательность? Хочешь сказать… хочешь сказать… что все, кого поубивал в масштабной резне тот серый ящер… живы?!

— Да. На всех, кого я здесь вижу, метки «Хранителя». Это артефакт колоссальной силы, очевидно настроенный кем-то, кто хорошо разбирается в магии творения сна. Ловушки, которые понавешал владелец на «Хранителя» я обезвредила, поэтому нас самих не вырубило, когда мы узнали правду. Других, кто замечал, что раны на телах не настоящие, видимо, тоже сшибало в сон.

— Но огонь… и лед… удары оружием… раздавленные тела… утонувшие…

— «Хранитель» может вспышку сверхновой выдержать и поддерживать жизнь живого организма внутри черной дыры. Думаете, для него станет проблемой какой-то меч, огонек или камушек? Думаю все, кто пострадал в боях, просто спят. А кровь, гарь и прочее… — Пачули склонилась, мазнула пальцем по кровавому пятну на одежде Коакумы и растерла каплю пальцами. — Явная бутафория.

— Но… но… зачем?!

— Странник создавал иллюзию войны, — восторженным голосом объяснила Фландре. — Надеясь, что мы позовем на помощь стражей нашего мира! Что те вмешаются в побоище и отвлекутся от охраны могущественного артефакта, который был нужен чужакам. И стражи отвлеклись, чужаки артефакт утащили! А почему наш мир еще не уничтожен, Реми? Я надеялась, что когда проснусь, то уже смогу увидеть тот волшебный сад, который Странник мне обещал!

И в этот момент где-то далеко, у самого горизонта, полыхнула первая ярко-зеленая вспышка.

Взмыв высоко в небо, Андрон кувыркнулся на месте и, крепче сжав рукоять меча, ринулся вниз. Он ожидал в любое мгновение врезаться в каменную или металлическую стену, что могла без всякого предупреждения материализоваться у него на пути, но Юкари не ограничилась такими простыми фантазиями.

Андрон вдруг осознал, что летит не к своей цели, а удаляется от нее.

— Ты куда, маленькая серая ящерка? Пытаешься сбежать? — насмешничала богиня.

Серый демон по широкой дуге развернулся и снова ринулся на богиню. Засечь всплеск энергии, хоть какую-то реакцию информационного поля…

Доля мгновения и демон снова удаляется от своей противницы, а не приближается к ней. Никаких следов применения магии, просто поменялись данные о положении тела и направлении движения. Зараза!

Единственный шанс прорваться есть, если ленивая богиня установила автоматическую систему, срабатывающую при попытке проникновения.

— Получай! — демон, крутанувшись, что было сил, швырнул меч в сторону богини.

Оружие, сотворенное шинтархом, на многое способно. Меч развил сверхсветовое ускорение, но даже этой скорости ему не хватило, чтобы преодолеть зону защиты. Миг, и его развернуло обратно к демону, который…

Используя магию своего нового оружия, кватарх тоже развил сверхсветовое ускорение и ворвался в зону защиты следом за мечом. На одну долю мгновения позже. Поле среагировало на его вторжение и крутануло участок пространства.

«Есть»!

Андрон полетел прочь от богини, а меч, повернутый дважды, вновь устремился к цели.

«Пить и… спать»! — выдала простенький каламбур Юкари и в третий раз развернула меч, которому придала удвоенное ускорение.

Оружие настигло своего хозяина, ударило серому ящеру в грудь и пробило бы его навылет, если бы Юкари не приказала железяке застрять в ране.

Андрон, глухо завывая, окутался жутким багровым пламенем и… испарился, вместе со своими доспехами и зачарованным, крепчайшим скелетом. Только тончайший серый пепел, кружа, плыл над землей и сыпался на упавший в песок невероятно могущественный меч.

Длинные, костлявые пальцы сжались на рукояти меча. Андрон, вновь возрожденный по воле своей противницы, поднял оружие. Ящер содрогался, вспоминая пережитые смерти и связанную с ними боль, но решимости в нем не убавилось.

Четырнадцать… тринадцать… двенадцать…

Пусть ему даже никогда не коснуться богини этим проклятым мечом, главное желание будет исполнено в момент активации деструктора.

Андрон вонзил когти в песок и ринулся к богине, снова стремительно наращивая ускорение. Отчего-то он знал, что на его пути не возникнет пространственных искажений или выскакивающих из песка препятствий. Повторяться слишком скучно. Пусть богиня изобретает новые издевательства. Выдержать их не сложно, не через такое в мертвых мирах проходили. Андрон был готов пройти сквозь Ад ради того, чтобы будущее Генсокье, которое он видел в видениях оракула, так навсегда и остались бесплотным кошмаром. Уничтожить мир, катящийся в пропасть…

Воздух густел вокруг Андрона, обращаясь в подобие тяжелой клейкой массы. Сначала словно сквозь воду, а затем сквозь густую патоку, серый ящер прорывался к своей цели. Бежать он уже не мог и, теряя скорость, из последних сил делал один шаг за другим. Рывок! Еще рывок!

Словно насекомое в застывающей смоле, Андрон отвоевывал у меняющего свойства воздуха сантиметр за сантиметром.

Восемь… семь…

Богиня улыбалась Андрону, обжигая окончательно увязшего и остановившегося демона насмешливым взглядом.

— Юкари-сама! — Ран, стоявшая позади своей хозяйки, не выдержала. — Оружие врага…

Пять… четыре… три…

— …Готово к выстрелу!

Богиня такого уровня может остановить деструктор в любой момент.

Андрон до предела напряг силы, безумной попыткой вырваться, пытаясь отвлечь внимание богини на себя.

Два… один…

— Я знаю, Ран.

Ноль. Минус один… минус два… минус три…

Все нутро Андрона ухнуло в ледяную пустоту. Вот и все. Катастрофа. У них не было ни единого шанса с того момента, как присутствие чужаков заметила хозяйка мира.

Минус четыре… минус пять…

Девять секунд.

Андрон ошибся в расчетах на девять секунд.

Ворвавшиеся в крепость йокай почти дотянулись до сердца крепости. Еще бы пара рывков и они вломились бы в камеру деструктора, но феи удержали разрушителей в изрешеченных, иссеченных и окутанных дымом коридорах. Обе стороны сражались в глубокой убежденности, что защищают от гибели свой мир, но отчаянная решимость йокай разбилась о непоколебимую храбрость маленьких крылатых детей природы.

Эйрин подняла лук, намереваясь сквозь стены пустить стрелу в центр переплетения титанических сил, но настигшая ее Мима наотмашь долбанула серповидным навершием посоха по голове лунянки и заставила ее кувырком отлететь к стене коридора. Только магия «Хранителя» спасла Эйрин от потери верхней половины головы. Мима, обезумев от страха поражения и продолжения заточения в Генсокье, свирепствовала с истинной яростью злого духа.

— Я собью! — принцесса Кагуя, следовавшая за своей наставницей, увернулась от нового удара феи неба и совместила руки, накапливая заряд магического огня между ладонями. — Сейчас!

Левая рука принцессы луны вдруг покрылась льдом, а еще через мгновение, с пронзительным боевым кличем бросившаяся на врага фея льда влепила Кагуе в лицо сразу обеими подошвами своих сандалий.

Издав болезненный вскрик, принцесса опрокинулась, но не упала на пол.

Пол, стены и потолок коридора исчезли во вспышке мягкого зеленого света. Замок рассеялся, обращаясь в облако хаотично мечущихся атомов.

— Началось! — просияв безумным счастьем, Мима взмахнула руками. — Мы победили! Свобода! Свобода!!!

Фея ликовала, а пульсирующий зеленым сиянием столб энергии вонзился в земную твердь Генсокье и начал стремительно расширяться, развеивая на атомы любую материю, которой касалась его бешеная энергия. Сияющая стена сметала холмы и леса, испаряла и развеивала озера.

— Юкари-сама! — вне себя от ярости, вскричала девятихвостая лиса. — Оружие врага нанесло удар!

— Ран, я тебя умоляю. Это же очевидно!

— Берегись! — Рейму поставила магическую защиту, когда волна энергии деструктора хлынула на остров, но словно не замечая барьера, зеленое сияние прошло сквозь него и плавно обтекло жрицу, продолжая движение дальше. — Ч-что это?!

— Деструктуризация. — донесся из густейшей пыльной пелены голос Пачули. — «Возврат к истокам». Генсокье уничтожено.

— Что, совсем?

— От Чистилища, до Небесной страны. Судя по вспышке, энергии было на две-три звездные системы.

— И… что дальше? Ты, похоже, сталкивалась с подобным, Пачули. — Рейму не пыталась подлететь ближе к волшебнице и даже радовалась, что пелена пыли так густа. Не касаясь живых тел, энергия деструктора, меж тем, не пощадила мертвую материю и, в том числе, одежду. Жрица стыдливо прикрывалась руками и была уверена, что то же самое делают сейчас обе вампирши и добровольная узница библиотеки Алого особняка. Даже если этот на всю голову отбитый серый ящер действительно не враг Генсокье и в самом деле никого не убил… своей смертью он не умрет и гибель его будет ужасной!

— Нет, при моей жизни подобное никогда не происходило, — Пачули тоже идти на сближение с собеседницей не спешила. — Но я прочитала книги, в которых было подробное описание «Хранителя» и «Деструктора». Прошлым вечером торговцы из другого мира сами мне эти книги подсунули. Интереснейшая магия…

— Не отвлекайся! Что будет дальше?!

Пачули ответить не успела. Пыль вдруг отхлынула от волшебниц и солнечный свет ударил им в глаза.

— Ой-ой-ой! — заметались обе вампирши, но «Хранитель» по-прежнему работал и особо дискомфорта дочерям ночи солнечный свет не доставлял.

Новая волна энергии деструктора прокатилась по заключенному в барьер пространству и…

Произошедшее было настолько невероятно, что казалось удивительным видением сна. Генсокье возникал из облака пыли, воплощаясь во всем своем, так хорошо знакомом его жителям, великолепии.

Рейму, забыв обо всем на свете, любовалась солнечными бликами на глади бескрайнего озера, песчаной полосой берега и летней зеленью листвы, блещущей на ветвях аккуратно остриженных кустов, цветущих вокруг стен громадного особняка из алого кирпича.

— Копирование по матрице. — произнесла Пачули. — Молекулы и атомы возвращаются в то положение, что занимали в момент, когда было произведено создание матрицы. Разумеется, с поправками, иначе наша одежда восстановилась бы далеко отсюда.

Рейму, дрогнув, обхватила себя руками и с облегчением вздохнула, почувствовав ткань своего обычного наряда. Лишившегося дыр и подпалин, избавившегося от крови и грязи.

— Скорее всего, это вчерашний полдень. — продолжала Пачули. — Так и есть. Смотрите, у меня все платье в крошках. — волшебница отстраненно отряхнулась. — Это я печенье вчера после обеда ела.

Тем временем неведомая сила, мягко, но бескомпромиссно увлекая «уцелевших», переместила всех четверых на берег острова и поставила ногами на песок. Сюда же были перемещены Мейлин и Коакума, из волн озера вынырнули воздушные пузыри, несущие в себе тела Сакуи и других обитателей особняка, получивших в бою с демоном якобы смертельные удары.

— Сакуя! — Ремилия, заливаясь слезами счастья, бросилась в объятия очнувшейся личной служанки.

Освобождаясь от магического сна, люди и йокай поднимались на ноги. Фландре уже, взвизгивая от восторгов, ловила благоразумно удирающую от нее девчонку-суккуба. Коакума прекрасно понимала, что Фландре просто хочет на радостях пообниматься с ней, но уж очень не хотелось потом лечить переломанные кости.

Зазвучал, рождаясь в сознании живых существ, спокойный, мягкий голос серого ящера.

«Если вы слышите эту запись, значит все закончилось»… — теперь-то Андрон мог все объяснить.

Кое-кому не нужны были какие-либо объяснения.

— Генсокье возродилось!!!

Феи, взвизгивая, кувыркаясь и хохоча, посыпались из восстановленного летающего замка, словно семечки из перевернутого стакана.

— Домой, домой! — веселились они, разлетаясь во все стороны. — Мы победили! Черного Ветра больше нет! Можно жить счастливо!

— Полетели, Дай-чан! — Чирно, держа подружку за руку, выпорхнула из-за каменных стен навстречу солнечному свету.

Но улетели они недалеко. Силовой барьер крепости преградил им дорогу.

— Эй, что за шутки?! — зазвучали недовольные голоса. — Выпустите нас! Великий дух! Ты слышишь?!

«Сегодня, то Генсокье, каким оно было раньше, навсегда будет уничтожено. Без фей… эта земля потеряет свое очарование. Это будет еще один обычный, обыденный мир».

— Выпустите нас! — начиная волноваться, чувствуя неясный страх, феи молотили в пружинящий под их ударами силовой барьер. — Война же закончена! Генсокье возродилось! Мы хотим домой!

Юкари с укором смотрела на скорчившегося у ее ног уродливого серого монстра. Андрон с отрешенностью ждал расправы.

— Да, не ожидали они такой подлости. — сказала богиня. — Я-то тебя насквозь вижу, а они же маленькие совсем и не знают, как опасно доверять незнакомцам. Редкая ты все-таки сволочь, серый бродяга. Ты ведь не только фей у Генсокье крадешь, но и Генсокье у фей.

Это еще был не финал.

Близ великой горы йокай, располагалась пустынная местность, называемая Безымянным холмом. Место, редко посещаемое людьми и йокай, пустынное и пропитанное темной энергией. Здесь, по стечению обстоятельств, состоялись последние акты штурма замка и именно здесь был эпицентр удара деструктора. Здесь же и началось то, ради чего серый странник затеял вторжение. «Камень барьера», «Каменное сердце», мощнейшее устройство для преобразования миров, позволило внести масштабное изменение в исходную матрице Генсокье.

В сиянии зеленого огня, в нескольких метрах над поверхностью склона холма начал образовываться пространственный карман. Устойчивое, сбалансированное образование, диаметром в пятьдесят световых минут. В этом пространственном пузыре начался масштабный синтез материи и, по наложенной матрице, снятой с одного из посещенных Андроном миров, начали образовываться летающие острова. Миллиарды летающих островов, которые окутало мягкое сияние солнца, что лилось буквально отовсюду. Солнечные лучи множились, касаясь границ пространственного искажения и яркий день царил даже в самых дальних уголках рождающегося мира.

Измененные физические законы, разработанные и сбалансированные богами других миров, создали устойчивую систему, пригодную для привычных человеку форм жизни. Магия Генсокье начала наполнять пространственное искажение и на плодородных почвах летающих островов проклюнулись семена растений, которые мешками были заготовлены в недрах летающего замка специально для мира, которому предстояло родиться.

Мир обрел жизнеспособность, а в центре колоссального скопления островов обрела материальную форму титаническая по размерам и мощности система. Генсокье не могло вместить в себя это устройство, диаметром в три световые минуты, и потому Андрон был вынужден создать пространственный карман. Исполинская машина по переработке отрицательного излучения биополей в… электричество. Несколько таких же установок Бешенное Боевое Братство использовало в мирах, где постоянно бушевали войны и массовое безумие от передозировки отрицательными энергиями истребляло под корень уязвимые расы. Матрица не была секретной и хранилась в базе оракула Саргоса, на всякий случай.

Первую дозу отрицательных энергий, порожденных войной в Генсокье, установка живо втянула в себя и уничтожила без остатка в течении нескольких секунд.

Здесь, Черный Ветер не был властен над феями. Жаль только, что область действия установки ограничивались пределами пространственного пузыря, но теперь у духов природы было убежище. Мир бескрайнего неба и летающих островов…

Запись с рассказом об этом мире включилась, когда замок начал движение ко входу в пространственное искажение.

— Вот и еще одна нестыковка в твоих планах, серая ящерица. — посмеиваясь, заявила Юкари, издали наблюдая за происходящим. — В твоих расчетах одни дыры. Легко понять, почему ты мусорщик, а не стратег.

— Острова, небо… — прошептала Чирно, мрачнея на глазах. — А как же наше озеро, Дай-чан? И луг с цветами… и замок, возле которого мы в прятки играли… и йокай, с которыми так весело играть в войну… и даже люди, которые не всегда ведь злые, правда, Дай-чан? И зачем нам нужные какие-то там жалкие летающие острова?! Генсокье наш дом! Выпусти нас, серый! Слышишь? Или… или мы все тебе здесь сейчас переломаем!!!

«Мы успеем»! — упрямо заявил Бернард. — «Пока они найдут, как отключить силовое поле»…

Сверкнул луч магической энергии и двигатель летающего замка с глухим грохотом выбросил облака дыма. Остров, теряя высоту и скорость, начал заваливаться на бок.

— Зачем ты это сделала?! — вынырнув из центрального здания, Беатрис скользнула к фее неба, которая еще дважды ударила магическими лучами в основание острова, окончательно разрушая двигательную систему. — Разве ты не хочешь увидеть мир бескрайних просторов?

— Для меня уход через портал означает освобождение от тесных рамок Генсокье, — ответила Мима и угрожающе наставила свой посох на ониксовую пантеру. — Но для других духов природы созданный вами мир станет тюрьмой! Я познала на себе всю радость заточения, когда сильные личности поступили по своим желаниям, ничего не спросив у тех, чьи судьбы меняли! Я не позволю превратить новый мир в тюрьму и не позволю лишать свободы моих сестер!

— Они хотят утащить нас из Генсокье! — в ярости закричала Чирно. — Они нас обманули! Серый нам не друг! Бей негодяев, сестры!

Замок рухнул на землю, а неистово жужжащий крыльями рой фей скрылся в его недрах и начался грандиозный погром.

— Да что вы мелете?! — выкрикивали конструкты Андрона, пытаясь образумить разозленных девчонок. — Портал останется открытым! Мы хотим, чтобы вы просто взглянули на новый мир, а кто захочет вернуться в Генсокье, в любой момент сможет снова пройти через портал!

— А-а-а, ну ладно, если так. — улыбнувшись, Мима опустила посох.

Остальные феи, не слушая никого, продолжали погром.

— Надо было сразу их предупредить. — Юкари, сердясь, отвесила Андрону крепкий подзатыльник зонтиком. — Болван!

«Уж простите, какой есть». — ответил Андрон мыслеобразом. — «Пусть даже феи вырвались сейчас, разве это важно? Мне жаль, но я ничего не могу сделать для того, чтобы Генсокье не изменилось. Болван и бездарь. Вы правы, называя меня этими словами, но правда есть еще и в том, что пока у сильных и умных не поднимаются руки, действовать приходится бездарям и болванам».

Пройдет немного времени и духи природы, почувствовав растущую в Генсокье силу Черного Ветра, снова начнут искать пути спасения. Они будут вынуждены переселиться в пространственное искажение. Генсокье лишится фей, изменится и превратится в обыденный мир.

Юкари смотрела на серую ящерицу, что скорчилась на песке у ее ног и ждало… расправы? Нет. У Андрона заканчивалось время. Еще четыре минуты, и не только материальное воплощение, но и душа его обратится в прах. Клеймо раба уничтожит непокорного, без остатка, без возможности воскрешения.

Он разменял свою жизнь на месть и не жалел ни о чем. Сделал все, что было в его силах, чтобы умереть со спокойной совестью и чувством выполненного долга. Андрон спасал миры. Как умел, насколько хватало его сил. Не требуя наград, не устраивая спасенным нравоучений и не навязывая никому свою волю, он уходил, оставляя смертным одно лишь знание, что когда их мир был на грани, появился серый странник и не проявил равнодушия. Помог там, где мог помочь. Это была его месть. Тихая, неожиданная и на удивление сильная месть не только Олимпу и Бешенному Боевому Братству, а всем, кто был подобен им. Андрон был слаб для воина, недостаточно добр для учителя и не блистал умом, таким важным для творцов. Но в мирах, что он спас, родятся могучие воины, добрые учителя и разумные творцы, которые, вспоминая серого странника, не останутся равнодушны к бедам чужих миров. Будут ненавидеть тех же ублюдков, что ненавидел он. Будут противодействовать им с силой которой так не хватало серой ящерице. Странник умирает, но остаются миллиарды тех, кто будет помнить Андрона, так же как люди его мира помнили мятежного бога, Прометея.

Воспитанные на светлых легендах о великом воине, родившиеся из смертных душ ангелы отправят запросы в великую сеть и узнают правду о том, что произошло. Они возненавидят. Равнодушие богов, что бросают «инкубаторы» на произвол судьбы. Злобу, с которой боги клеймят ангелов рабскими знаками и выжигают несовершенные миры. Возненавидят, и начнут сражаться с той гнусью, что заставила серого странника отдать жизнь за право называться человеком.

Придет ли дальнее эхо сегодняшних свершений к Юкари? Например, могущественный бог, что встанет во главе нового альянса, похожего на Отвергающих Зарю.

Нет. Месть Андрона не направлена против нее. Для Андрона она была… кем?

Юкари вздрогнула от глубокой обиды и возмущения, увидев в мыслеобразах Андрона дрейфующие в пространствах мертвых миров колоссальные по силе, но неподвижные, холодные и покрытые пылью сущности. Неимоверно старые боги и ангелы, потерявшие интерес к жизни, просыпающиеся только в момент вторжения иносферцев или сил Ада. Живые трупы, утонувшие в грезах и окруженные обломками некогда прекрасных, цветущих цивилизаций, утративших смысл существования и угасших, глядя на равнодушие и отстраненность своих наставников.

Поэтому Андрон пришел в Генсокье. Праздность Юкари убедила его, что богиня этого мира такая же, как те древние монстры. Серый ящер не верил в богов и потому оракул показывал ему жуткие, мрачные картины будущего.

«Паршивец»! — Юкари не удержалась и снова от души заехала ящерице зонтиком по затылку. — «Ох уж эта молодежь! На пару миллионов лет приляжешь отдохнуть, и сразу в бездельницы запишут»!

— Смею успокоить тебя, грозный мститель, — сказала богиня распластавшемуся на земле, оглушенному ящеру. — Что твое мнение насчет будущего созданного мною мира снова ошибочно. Смотри.

Андрон вскинул голову и, взглянув на маленький мир сквозь многие тысячи километров пространства, увидел, как земля у четырех окраин и в центре Генсокье раздается в стороны и над землей показываются острые вершины полупрозрачных кристаллов.

— Это — передатчики, которые будут отправлять отрицательные энергии прямиком в пространственное искажение, к твоей громоздкой, собранной на коленке, машине. Что скажешь теперь?

Серый демон, закрыв глаза, склонил голову, давясь грозящими вырваться, слезами радости.

«Что я могу сказать? Только поблагодарить»…

— Благодаришь? — Юкари сделала пару шагов прочь от стоящего на коленях странника, повернулась и села на возникший из небытия каменный трон. — После того, как ты сделал почти всю работу, это я должна тебя благодарить.

Вокруг, сменяя пустыню, раскинулись бескрайние руины древнего города. Призрачные синие огни горели на покрытых трещинами колоннах, а на обломках стен и кусках разбитых статуй сидели большие черные птицы. Несколько сотен, или даже тысяч, воронов.

— Я не звала тебя, ни о чем не просила. — сказала Юкари. — Ты — порождение моих вечных врагов, но… энтузиазм твой похвален и рвение заслуживает уважение. У меня есть для тебя небольшой подарок. Скажи мне, бездомный бродяга, ты хочешь жить?

Нервная дрожь пронзила Андрона от макушки до кончика хвоста. Да, он хотел жить. Безумно и страстно. Все эти годы он не позволял себе отвлекаться на мысли об утекающих сквозь пальцы минутах. Сражался, творил, чинил и переделывал, с головой погружался в работу, лишь бы не думать о том, что срок уже близко и небытие тянется к его душе.

На свет призрачных огней шагнули двое воинов. Рослые полулюди-полуптицы в черном оперении и серебристой броне, они вели пленницу. Скованная цепями, златокудрая девушка не поднимала взгляда ни на Юкари, ни на Андрона. Она не издала ни звука, даже когда один из воинов-птиц ударом копья по ногам заставил ее упасть на колени. Только кандалы зазвенели в тишине ночного сумрака.

— Подарок действительно небольшой. Всего лишь двадцать второй ранг, эльтамарх. Твоя хозяйка, серый странник. Великая, златовласая краса гордого ордена Олимп. Та, что заклеймила тебя! Та, что навесила на тебя ярлык души десятого сорта и бросила, как мусор, в мертвые миры! Та, что раз за разом, требовала у тебя покупать годы жизни и стращала жгущим душу клеймом! Ее власть над тобой абсолютна, разве нет? Даже не получая прямого приказа, ты должен действовать в ее интересах, ведь если что не так… клеймо сожжет тебя. Быть рабами, или умереть — вот вся свобода выбора, что дана тебе и твоим собратьям. Никто, даже я, не могу освободить тебя от клейма. Есть, правда, одна незначительная мелочь. Смерть создателя клейма лишит сил и развеет метку! Но… разве ангел может причинить вред своему создателю? Своему владельцу, хозяину, собственнику?

Андрон поднялся с колен и, не отводя взгляд от Афродиты, медленно повернулся к ней.

Две минуты до активации клейма. Он и не представлял себе, что в последние мгновения его жизни кто-то из хозяев будет рядом. Однако, какими-то судьбами, пересеклись.

Сила начала наполнять тело и душу серого ящера. Ранг его стремительно повышался. Пятый, тимарх. Десятый, каномарх. Четырнадцатый, алоарх. Восемнадцатый, иршиларх.

Андрон чувствовала в себе силу, достаточную чтобы сотворить или разрушить галактику, а ранг его продолжал стремительно расти.

Двадцать первый, ксиромарх. Двадцать четвертый, ириарх. Двадцать восьмой, энодарх.

Когда Андрон достиг тридцатого ранга, силы, что удерживали его физическое воплощение в образе серой ящерицы, не выдержали и чешуя посыпалась к ногам чудовища. Втягивались клыки и когти, костлявый торс и лапы обрастали мышцами. Над плечами поднялись крылья. Пестрые, словно крылья перепела или коростеля.

Богиня не смотрела на своего раба, но видела его так же, как всегда, когда он входил в зоны, подконтрольные Олимпу.

Афродита помнила, как этот мальчишка потешно прыгал с тренировочным мечом вокруг воина-фантома, пытаясь опробовать те боевые навыки, что были вложены в его память при преобразовании в воина богов. Как потешно юный ангел махал крыльями во время своего первого полета, пытаясь выровняться и успеть за летящими впереди собратьями. Он был очень похож на ребенка. Нет, он и был ребенком. Жизненных сил в человеке заложено на три сотни лет. Считалось, что за это время душа вызревает и формируется окончательно, но из-за тяжелой нехватки воинов, сроки жизни в смертной форме у детей Олимпа были сильно сокращены. Люди в мире Андрона старились с четырехкратной скоростью и жили по шестьдесят-восемьдесят лет, а очень многие умирали и еще раньше. Андрон погиб в возрасте тридцати лет, не успев даже осознать по-настоящему, что такое жизнь.

Детская душа, брошенная на убой в яму с голодными хищниками. Он ринулся тогда в битву, стремясь помочь гибнущим товарищам и не думал даже, что ни малейшего шанса на победу у его отряда нет. Командование ведь не может предать своих солдат? Не может бросить в битву только для того, чтобы все новобранцы бесполезно и бессмысленно погибли?

Богиня не подала тогда голоса в защиту приговоренных, лишь покорно склонила голову перед Зевсом и отдала худших из плохих. Олимпу некогда было играть в добрых родителей.

Андрон, обретший свой истинный облик, стоял перед склонившей голову богиней.

Крылатый человек, закованный в тяжелую руническую броню. Таким он стал после первых трех сотен лет беспрестанной войны в мертвых мирах и эпизодических кратких передышек на нижних ярусах сада Олимпийцев. Уже не ребенок. Расправились плечи, обрел стальной оттенок взгляд. Гордый и храбрый молодой мужчина, настоящий воин. По виду никак не скажешь, что мусорщик-кватарх.

Не удивительно, что к нему подошла одна из нимф, бегающих на нижние ярусы поглазеть на молодых ангелов. Не удивительно что ангел, не избалованный женским вниманием, ответил на ее интерес. Оба они не подумали вовремя о том, что владык Олимпа может разозлить романтическое знакомство служанки высших властителей и грязного мусорщика. Нимфе стерли память, а пестрокрылому ободрали кожу и мясо до самых костей. Но даже этого было мало разгневанной царице Олимпа. Мертвые не испытывают мучений и только поэтому ангел не погиб под пытками. Гера хотела, чтобы мучения его были долгими, чтобы он всею душой познал собственную ничтожность и глубину ошибки. Он был запечатан в новом теле. Превращен в чудовище, от одного вида которого многие могли бы покрыться преждевременной сединой.

«Не могу же я испортить тебе воина, моя дорогая». — сказала тогда Гера Афродите. — «Посмотри, он даже стал намного совершеннее»!

И хозяйка изуродованного раба снова смолчала. Ее слуга принял всю тяжесть и боль ошибок на свои плечи. Он выдержал, хотя его улыбка навсегда обратилась в ехидный оскал, а глаза начали источать багровую тьму. Или, может быть, не навсегда, просто на Олимпе его никогда больше не видели иным? С того момента Андрон ведь ни разу не задержался на территориях Олимпа дольше, чем было необходимо, чтобы сдать артефакт. От него, источающего ненависть и злобу, шарахались все, даже собратья старших рангов. Невозможно было представить, что эта жуткая тварь служит богине, во множестве миров почитаемой, как воплощение любви.

Минута до активации клейма.

— Благодарю вас за данный мне шанс, леди Юкари. — Андрон не потянулся за мечом. — Но я не стану убивать свою хозяйку. Если же я сделал хоть что-то, за что вы действительно хотите отблагодарить меня, то прошу… отпустите ее без вреда. Не то, чтобы я сохранял верность или, более того, любил или уважал… просто представьте, кто станет хозяином ее миров, если Афродита погибнет. Посейдон? Гера? Аполлон? Во что новые боги превратят ее миры? Как я могу, счастливый от того, что спас несколько тысяч планет, обречь на мучения и издевательства миллиарды, так называемых, инкубаторов? Я не преклоняюсь перед своей хозяйкой, но разве можно обвинять слабую девушку в том, что она не пошла против отца, который никогда не щадил даже близких родственников? Что она не может встать одна против толпы? А кто может, вы скажите мне? Не богом против толпы смертных, а равному против равных. Поэтому нет у меня к ней ни презрения, ни любви. Это обычная посторонняя мне душа, которая, в меру сил, заботится о тех, о ком может. Насколько я знаю, в Олимпе и такие редкость. Она хотя бы не равнодушна. Не творите зла, леди Юкари, прошу вас. Отпустите ее.

— Ты готов сгореть от клейма? Отдаешь свою жизнь за ее жизнь?

— Да.

Юкари рассмеялась.

— Отпустите ее. Пусть уходит. Ох уж эти мне паладины! Всегда одно и то же. Без всякого оракула просчитать вас, как два и два сложить. Хоть бы раз порвали шаблон!

Андрон развел руками в жесте обреченности. С него осыпались, разрушаясь и истлевая, рунические доспехи. Скрежетали, отрастая, когти и клыки. Силы, которыми одарила его Юкари, уходили, и силовая схема Геры снова захватывала ангела под свою власть, превращая его в серого чешуйчатого монстра.

Серия мощных внутренних взрывов сотрясла замок. Рушились стены и башни, из недр технических отсеков валил сизый дым. Силовое поле замерцало всполохами радужного света и исчезло. Рой фей с визгами и смехом взмыл над рассыпающимися руинами.

— Получили, да? Будете знать, как пытаться нас похитить! — Чирно кувыркнулась через голову и, сияя улыбкой, протянула руку своей подруге. — Полетели, Дай-чан? Теперь-то точно никто нам не помешает вернуться домой. Я ужас как устала!

Повсюду виднелись группы йокай магического леса и стражей горы, что были заняты поиском своих близких и друзей, которых всего несколько минут назад не надеялись когда-нибудь увидеть живыми. Ярко сияло полуденное солнце в синих небесах. Чувствуя всеобщее счастье, феи веселились, кувыркаясь в сладких им воздушных потоках, лишенных малейшей тени присутствия «Черного Ветра».

Даже дымящиеся руины замка не портили картины великой всеобщей победы. Разбитая, сокрушенная цитадель великого зла. Или не совсем зла, но… все же… символ окончания войны.

Портал закрылся.

— Все кончено. — Андрон медленно встал на колени и, тяжело вздохнув, склонил уродливую голову. — Вот теперь, все действительно закончилось. Двадцать лет без сна. Еды на ходу и мыслей о следующем мире раньше, чем закончены дела в этом… даже смыть с себя кровь и сажу было некогда. Дезинтеграция — неплохая замена мытью.

— Теперь… я… смогу отдохнуть…

Но видимо у мироздания был беспощадный замысел не оставить серому бродяге ни одной секунды спокойной жизни, даже на пороге смерти.

— Аршел! — прозвучал отчаянный крик и, возникнув из тени, к изготовившемуся к переходу в небытие мятежному рабу метнулась девочка.

Аршел? Так в родном мире Саргоса дети называли своих отцов. За восемь сотен лет Андрон непроизвольно перешел на язык Бешенного Боевого Братства, даже в собственных мыслях. Так же, как принял искаженное звучание своего имени, произнести которое правильно было сложно для голосовых кристаллов и глотки каменного голема.

Аршел и квимы. Квим — дитя. Андрон начал, было, называть своих конструктов детьми, но Саргос одернул его, заявив что называть конструктов квимами запрещено законом. Во избежание создания чувств, рождающих слабость. Хозяева и слуги. Четко указанные роли.

«Но ведь вкладывать другие эмоции в эти слова нам никто не запретит, верно? Кто мы для них и кто они для нас — определяют не слова».

Аршел?

Удивленный, Андрон смотрел на девочку, что без страха бросилась ему на шею. Кто она? Откуда? Ее голос… неужели?..

Глаза и волосы девочки сияли зеленым цветом, словно впитав в себя пламя поглотителя отрицательных энергий. Одежда ее была ало-бордовой, сохранив цвет крови, пролившейся на звенья цепи, в которые падший ангел вселил частицу своей души. А сама цепь…

Андрон тронул завитки длинной алой ленты, что была вплетена в волосы девочки и острым краем глубоко царапнул грубую шкуру своих пальцев. Металл.

«Все в порядке, папа. Спасибо тебе. Две секунды — это целая жизнь»!

— Катрин! — Андрон, задыхаясь от счастья, стиснул девочку в объятиях. — Леди Юкари, вы… вы спасли и сохранили ее душу!

«Значит… не так уж и глубоко вы спали, когда я вторгся в этот мир»?

«Довольно сложно уснуть, когда посторонний, ворвавшись в твой дом, начинает бурную уборку, с грохотом двигая мебель, завывая пылесосами и истеричными воплями отдавая команды армии не менее шумных помощников! Поначалу я думала выгнать тебя, но решила посмотреть, чем же творящийся дурдом все-таки закончится».

— Спасибо… — слезы душили серого ящера, мешая говорить и думать. — Спасибо…

— Юкари-сама, пожалуйста, спасите его! — взмолилась девочка, обращаясь к богине, расслабленно восседающей на каменном троне и обмахивающейся веером. — Вы же можете все, что только способны вообразить! Вообразите спасение моего отца, умоляю!

— Успокойся, девочка. — ответила ей Юкари. — Во-первых, снять или обезвредить чужую рабскую метку я действительно не могу. А, во-вторых, вы за временем следите? Уже четырнадцать секунд, как твой отец должен быть мертв. Эй, бродяга, как тебе небытие? Не очень отличается от жизни, верно?

Андрон был неподвижен, не выпускал из объятий юного конструкта и даже дыхание затаил. Только короткие красные рожки на его макушке мелко вздрагивали. Он был жив. Истекли двадцать лет с момента перезарядки клейма, но он все еще был жив!

— Это был двойной тест, для тебя и для твоей хозяйки. — сказала богиня Тьмы. — Если бы ты попытался убить свою госпожу, я бы назвала тебя истинным дурнеем и вышвырнула из своих владений, на растерзание мстителям из Олимпа. Ставящие свою жизнь превыше судеб миллионов миров, не заслуживают ни интереса, ни помощи. А если бы она не сняла с тебя клеймо, я уничтожила бы ее после, вместе с остальными богами твоего ордена, что погибнут в ближайшие несколько сот тысячелетий от когтей и мечей моих йокай, это я тебе обещаю. Немногие выживут из тех, чьи ордена заключили против меня альянс, но безоглядного тотального геноцида не будет. И твоя госпожа будет жить. Ее ранг никогда не поднимется выше двадцать пятого, но сильным воинам не помешает память о доброй, пусть и пасующей перед сложностями, матери.

Мир вечной ночи, руины, трон, воплощение богини и ее воины начали обращаться в призрачные образы, что таяли, словно туман и на смену им приходил яркий солнечный свет.

— Кто-то скажет, что испытание было жестоко для вас обоих, — затихая, звучали слова Юкари. — Но души, подобные вашим, так предсказуемы…

Андрон открыл глаза и огляделся. Вокруг простиралось побережье с широкой песчаной Выпуская из объятий девочку-конструкта, он хотел подняться, но вдруг сильный пинок в затылок швырнул его на песок.

Чен, злорадно смеясь, пару раз подпрыгнула, топча поверженную ящерицу и, довольная свершенной местью, сиганула обратно в портал, что сомкнулся у нее за спиной.

— Аршел! — девочка-конструкт склонилась к кряхтящей, потирающей затылок, серой страхолюдине. — Вы в порядке?

— Не беспокойся, скелет-то у меня зачарованный. — Андрон приподнялся и сел, потирая отбитые места ладонью. — А в смертной форме получать пинки гораздо болезненнее! Но на котенка грех обижаться. Надеюсь, душу отвела и больше злиться на меня не будет.

— Вы в смертной форме, аршел?

— Да. Связь с богиней разорвана и ее силами пользоваться я больше не могу. Такая пустота внутри…

Андрон минут десять сидел неподвижно и беззвучно, наслаждаясь ветром, солнцем и шелестом волн озера о золотистый песок пляжа.

— И ладно! Остаться в живых уже гораздо больше, чем я рассчитывал. Катрин…

— Хина.

— Что?

— Не Катрин, а Хина (птенец). Меня так леди Юкари назвала! Мне больше нравится имя, которое дала мама. Она такая… такая… удивительная!

— Ну да, я чуть-чуть слабее и не такой красивый. А причем здесь имя?

— От папы у меня внешность. А имя пусть будет от мамы! Должно же хоть что-то быть?

— Должно. Птенец? Учитывая, сколько у нее воронов, не удивительно, что она тебя так назвала, маленькая моя. А мамой называть себя разрешила?

— Я потихоньку… — едва слышно ответила девочка и густо покраснела.

— Эх ты, младшенькая. — Андрон, улыбнувшись, погладил маленького конструкта по голове и снова порезался о стальную ленту, на этот раз до крови. — Ох, что-то фатально не везет мне сегодня. Надо тебе на края ленточек оборки помягче какие-нибудь нашить, иначе совсем без рук остаться можно.

Из кустарника, метрах в двухстах от Андрона и Хины выползла змея метров в десять длинной, наделенная человеческими руками, носящая легкую броню и вооруженная коротким копьем. Увидев серую ящерицу и маленького конструкта, йокай на удивление шустро юркнул обратно в кусты.

— Ладно, потом отдохнем. — падший ангел и с тревогой глянул по сторонам. — Здесь небезопасно. Нужно перебраться к остальным нашим, иначе какого-нибудь монстра сюда принесет, а я теперь только звериным рыком пугануть смогу.

Девочка-конструкт кивнула.

— Я не очень сильная и не хочу ни с кем сражаться. Полетели?

— Не могу. У меня тяжелый скелет, бутафорские крылья, а магия отсечена при разрыве связи с хозяйкой. Сможешь меня поднять?

Хина ухватила Андрона под руки, попыталась взлететь, побагровела от натуги, но серый ящер действительно было очень тяжел.

— Четыреста килограмм, это не шутки. — вздохнул демон.

— А если мыслеобразом остальных позвать? — предложила девочка.

— То же самое, что и с полетом. Я способность потерял, а у тебя связь с ними не установлена. Так, младшенькая, слушай меня. Другого выхода нет. Где место крушения замка и портал в искажение, знаешь? Лети туда и зови старших. А я спрячусь и подожду.

По зарослям, окружающим берег озера, пошел шелест и треск, выдающий приближение целой толпы весьма крупных существ. Змея, заметившая чужаков, вела подкрепления.

Наивно пытаться сбежать. И воды озера не могут помочь. Большинство йокай, живущих в этой местности, прекрасно плавают. Придется принимать бой, но, сначала, нужно убрать с линии удара детей.

— Лети за помощью, Хина! Скорее!

Десятка два длиннющих веревок с петлями на конце взвились над лесом и устремились к юному конструкту, ринувшемуся в небеса. Направляемые магией, петли захлестнули бы Хину, но у половины арканов не хватило длинны, еще три промахнулись, а две оставшиеся поймал, в высоком прыжке взвившийся в небо Андрон. Путаясь в пойманных веревках, серый ящер проломился сквозь кроны деревьев и приземлился в самую гущу йокай озера и побережья, примчавшихся ловить недавнего грозного врага.

Десятка два монстров с рычанием бросились на Андрона, но боевое мастерство их было не на высоте и ящер без особого труда отвел от себя клинки и острия вражеского оружия. Кулак падшего ангела, без тени сомнений устремленный в чужую морду, сокрушил зубы самого ретивого врага.

Рейму, в сопровождении Пачули, оставив остальных обитателей Алого особняка, покинула остров и направилась в селение людей, узнать последние новости. Обитательница библиотеки, заинтересованная артефактами, что могли остаться после визита чужаков и теми следами чужеродной магии, что еще витали в воздухе, решила ненадолго покинуть свое тихое убежище.

Жрица и волшебница летели над водами великого озера, наслаждаясь солнечными бликами на глади озера, синими небесами, жаром солнца и прохладой, которой веяло от воды. Мирный, сонный полдень…

Тишину которого совсем не хотелось нарушать грохотом очередного побоища.

Трое йокай, что взлетели над лесом при приближении Рейму и Пачули к берегу, держали в руках оружие, но самый рослый и сильный из них, рыкнув на остальных, приветственно поднял руку, уверяя в мирных намерениях.

— Рад видеть вас, великая жрица Хакурей. — с поклоном произнес крылатый водяной дракон, поклонившись жрице. — Вы появились очень вовремя, нам требуется ваша помощь.

— Вот так, с ходу? Что у вас случилось? Помогать йокай, между прочим, в обязанности жриц нашего храма не входит.

— Но в обязанности жриц храма входит решение проблем между людьми и йокай. Поэтому, мы обратились к вам.

Решение проблем между людьми и йокай для жриц Хакурей обычно заключалась в сражениях со всевозможными монстрами, после чего монстры уползали обратно в свои норы и проблема считалась решенной. Но не скажешь же об этом одному из монстров? В принципе, лучше начинать отнекиваться, когда узнаешь, в чем суть вопроса.

Суть вопроса сидела на большом валуне в тени деревьев и дремала, окруженная целой армией жителей побережья.

— О великие боги! — Рейму в изумлении уставилась на чудовище. — Откуда он здесь взялся?

— Его заметили на побережье. — ответил водяной дракон. — Мы не знали что с ним делать, но на всякий случай взяли в плен. Он оказался довольно мирным. Раскидал первых, кто напал на него, а затем сдался и позволил заковать себя в цепи. Мы долго решали, что с ним делать и тут появились вы. Забирайте его. Он ваш.

— Это еще почему?

— Он — человек. Претензий к нему с нашей стороны нет. Все что было разрушено — восстановлено. Все живы и даже не ранены. За тех, кого он побил при пленении, мы не в обиде. Поэтому забирайте и делайте с ним что хотите. Судите по своим законам.

— Человек? Вы шутите? — Рейму покосилась вслед Пачули, что, не снижая скорости, спикировала к серому ящеру и принялась кружить вокруг него, внимательно разглядывая. — Где вы видели таких людей?

— От него за версту разит человеком. Запах человека, душа человека, магия человека. Внешний вид — дело десятое. Я вот на змею похож, однако не змея, а дракон! Забирайте своего сородича, или… или просто так отпустим. — водяной дракон громко выкрикнул, обращаясь к армии йокай. — Слышали, все! Жрица храма принимает пленника!

— Эй! Я еще ничего не обещала!

Шелестя чешуей, клацая клыками и когтями, йокай начали разбредаться.

— Цепи хотя бы оставьте! — возмутилась жрица, увидев, как две саламандры начинают снимать с пленника кандалы.

— Это наш-ш-ши цепи! — прошипели саламандры в ответ. — С-с-свои нос-с-сить надо!

Еще пара минут, и армия чудовищ расползлась кто куда. Большинство скрылось под водой, малая часть исчезла за деревьями. На побережье остался только серый чешуйчатый монстр в три метра ростом, и две девушки, одна из которых, что-то бормоча о интересных рунических символах на зубах и глотке, уже сама по самые плечи залезла в пасть страхолюда.

— Это для того, чтобы зубы чистить не надо было, — пояснил назначение рун серый ящер, взяв за шиворот и вытащив Пачули из пасти. — А на глотке — чтобы опасные яды в пищевод и дыхательное горло не попадали. Я зависим от материального воплощения, вот и берегу его, как могу.

— Дай еще раз взглянуть! Я не все прочла!

— Я потом на листе бумаги набросаю. Можете пока спину мою посмотреть. В районе левой лопатки у меня там сильнейшие защитные чары…

Рейму, ни слова не говоря, материализовала десятка два магических печатей и метнула их в Андрона, в мгновение ока сковав его по рукам и ногам.

— Не пытайся казаться слишком уж дружелюбным, странный серый фее-человек! — жрица подошла и схватила монстра за рог на макушке, заставив поднять голову и смотреть ей в глаза хотя бы одним глазом. — Из-за тебя у меня сегодня было очень много проблем! Разговор с тобой еще только начинается, и продолжим мы его в селении людей!

— Тащи в селение людей, в храм тащи, делай что хочешь… — Андрон щурился и ухмылялся. — Только не бросай меня в терновый куст!

— Не знаю о чем ты, но если хоть раз брыкнешься в полете, сразу полетишь в самый колючий и ядовитый кустарник, что есть в округе!

Вселенная Лазурной Чешуи, под протекцией Вольного Единства.

Поселение беженцев из иных миров, Генсокье.

Вечер трудного дня.

Солнце клонилось к горизонту.

Старый волшебник, оставив в прихожей островерхую шляпу и уличную обувь, прошел в коридор и скрылся в рабочем кабинете. Здесь, среди свитков, книг и колдовских зелий ему отдыхалось даже лучше, чем в кровати.

День, переполненный событиями, подходил к концу. День, когда была изменена судьба мира.

Волшебник потянулся к полке и снял с нее массивную тетрадь. На листах этой тетради не было живого места от мудреных расчетов и формул. Почти три сотни лет, после того, как пропали Тиль и Мия, волшебник потратил на поиски причины безумия фей и способа борьбы с Черным Ветром. Отстранившись от жизни, забыв обо всем, он искал путь спасения духов природы, но не нашел его. Спасением для Генсокье стал…

Старик улыбнулся себе в седую бороду, вспоминая серого ящера, что смирно стоял на коленях перед толпой жителей деревни, собравшихся у статуи великого дракона. Стоял на коленях, держал руки на затылке и со спокойной ухмылкой слушал их споры о его судьбе. Позволил бы он казнить себя, если бы жители селения приговорили его? Трудно сказать, но он повелительным жестом остановил пятерых невероятно сильных чудовищ, что примчались в селение спасать своего отца. Падший ангел мог бы скрыться с их помощью, но предпочел остаться и выслушать решение людей.

Казуки, прекрасно понимающий все, что произошло и от чего уберег Генсокье серый ящер, вступился за чужака, четко и уверенно заявив, что не допустит мести или расправы даже ценой собственной жизни. Нашлись и другие, кто поддержал старого волшебника. Вот только воевать им было не с кем.

Споры были коротки. Против не причинившего вреда чудовища никто не держал зла и появление пьяной двурогой они, в обнимку с еще одним шикигами чужака, поставило точку в пустых сотрясениях воздуха. Суйка, плохо соображая, что вокруг происходит, бесцеремонно разорвала сковывающие Андрона заклятия и позвала всех праздновать чудесное спасение ее друга.

После вчерашнего веселого праздника, волшебных снов, навеянных шикигами серого ящера, и светлому чувству спасения от катастрофы, в уговорах не было нужды. Чарам «призыв к празднику» рогатой пьяницы легко поддались многие, благо столы и угощения, изготовленные к празднику солнцестояния, восстановились вместе со всем остальным миром. Веселье закипело, и предоставленный сам себе, серый ящер тихо скрылся. Его шикигами подхватили под руки своего хозяина и взмыли в небеса, быстро растворившись в бескрайней лазурной синеве.

На первый взгляд, мир совершенно не изменился. Те же небеса, то же солнце, те же зеленые пейзажи вокруг. Заметят ли жители Генсокье хоть какие-нибудь перемены? Может быть и нет. Никто до конца так и не осознает, что сегодня произошло.

Стук в окно отвлек старика от мыслей и волшебник, подвинув книги, горой заслоняющие нижнюю часть окна, попытался выглянуть наружу. Не получилось.

Стук в окно повторился и старик, кряхтя, поплелся к выходу. Кто там может быть?

Пыльная полутьма старого, полузаброшенного дома, отступила перед хлынувшими с улицы лучами вечернего солнца. Волшебник, щурясь от яркого света, сделал шаг и вдруг замер, словно обратившись в каменную статую.

Перемены, которые мало кто заметит…

Перед стариком, трепеща легкими прозрачными крыльями, порхали две феи луговых цветов, похожие ростом и обликом на девочек лет четырех-пяти. Зареванные, лица обеих были мокры от слез и соплей.

Тиль и Мия. Подружки далекого, невероятно далекого детства. Те, кого волшебник, неумолимо старясь, голодая, блуждая темными тропами и получая раны от йокай, искал всю свою сознательную жизнь. Те, ради кого приобщился к сложному и опасному пути волшебства.

— Казуки… — Мия протянула волшебнику большой зеленый лист, на котором лежало горсти две красной луговой земляники. — Пожалуйста… прости нас! За то, что напали и кидались в тебя магией. Мы… мы…

Старик, потянувшись к феям, сгреб их в охапку и, что было сил, прижал к себе. Лист упал на деревянный настил веранды и ягоды рассыпались по пыльным доскам.

— Тиль, Мия… — прошептал волшебник сквозь слезы. Обе феи плакали навзрыд, уткнувшись личиками в его плечи. — Несчастные мои… я искал… где же вы так долго пропадали?!

— Мы прятались от тебя, Казуки. После того, как нас захватил Черный Ветер в магическом лесу… в самой его глубине, около логова какого-то сильного йокай.

Волшебник обнял девчонок еще крепче. Все так, как он и предполагал. Тиль и Мия получили большую дозу отрицательных энергий и не смогли больше приближаться ни к кому, излучающему «Черный Ветер». А ведь он, мучаясь от того, что не может помочь подругам, излучал его с каждым годом все больше.

— Глупые вы, глупые. Ради игры обречь себя на такие мучения!

— Мы не ради игры в магический лес полетели! Мы искали там сильную магию, ведь если могла где-то быть сила, способная спасти тебя от смерти, то только там!

— Меня? От смерти? О чем вы?

— Вот, Казуки, посмотри! — Тиль показала волшебнику небольшой синий кристалл, который сжимала обеими ладонями. — Мы спросили великого духа, и он дал нам это.

«Старение — не болезнь. Ее нельзя вылечить настойками из трав и цветов». — таким был ответ Андрона на просьбу фей. Серый ящер порылся в запасниках своей разрушенной крепости и протянул заплаканным девочкам сгусток животворной энергии. — «Чтобы спасти жизнь вашему другу, нужен вот такой камень. Дарю. Для хороших душ, не жалко».

— Что это? — волшебник подставил ладонь и фея положила кристалл ему на ладонь. Мягкое сияние тотчас окутало всю фигуру человека. — Тиль… Мия…

Время повернуло вспять. Разглаживались морщины, обретали прежний цвет седые волосы. Возвращалось почти угасшее зрение, болезни и болячки сходили на нет.

Камень угас и бесследно исчез.

Молодой парень в мешковатом стариковском одеянии поднял дрожащие руки и с изумлением посмотрел на свои ладони. Согнул и разогнул пальцы, которые всего минуту назад почти не слушались его.

— Получилось! — с восхищением воскликнула Мия. — Тиль, мы все-таки нашли то, что искали!

Обе феи бросились волшебнику на шею и обняли его, снова плача, но теперь уже от счастья.

— Теперь ты снова будешь с нами, Казуки? Долго-долго?

Не веря себе, боясь проснуться, волшебник закрыл глаза и обнял своих маленьких подружек.

Заметят ли жители Генсокье перемены? Страшная беда, успевшая затянуть Генсокье серой пеленой безысходности, проникшая в каждый разум и сжавшая холодной хваткой каждое сердце… вся эта злоба, вся агрессия, чуждая живым душам жестокость… растаяла и сгинула, словно дурной сон. Разве можно этого не заметить?

Серый ящер, скрытый маскировочным силовым полем, которое излучали кристаллы Сильвии, кивнул, и с довольным видом поднялся на ноги.

— Здесь все хорошо. — сказал он, запрыгивая на спину кристальному дракону. — Не будем им мешать. Полетели домой, Сильвия.

— Что будем делать дальше, господин? — дракон плавно, опасаясь повредить крышу здания, поднялся в воздух и полетел прочь от селения людей.

— Не знаю… устроимся как-нибудь. Я потерял почти все свои силы, бессмертие и способность перемещаться между мирами, но я еще жив и все еще способен творить… — Андрон оглянулся на теряющуюся вдали деревню людей. — …Маленькие чудеса. Что-нибудь придумаю. И, знаешь что… я вот подумал… передай всем, чтобы прекращали меня господином называть. Мы ведь больше не Олимп, верно? И уж точно не Бешенное Боевое Братство. Их правила нам не указ, а звучит ужасающе глупо, когда дети отца господином называют.

— Как скажете… аршел. — ответила дракониха с ухмылкой.

Андрон, потянувшись вперед, отечески потеребил широкой ладонью свою старшую дочь по колючей, чешуйчатой макушке.