Властители магии

VI часть Новые приключения. Приговор судьбы

Едва успев почувствовать почву ногами, всецело ощутила её всем телом. Не удержавшись на ногах, я с диким криком покатилась кубарем куда-то вниз, словно по склону. То ли ветки, то ли камни больно впивались в тело, и я интуитивно заслоняла голову руками, не переставая катиться по земле, и искренне желая наконец остановиться. В конце концов, моё желание было исполнено. Я со всего маху приложилась обо что-то головой и канула в пучину небытия. Не очень приятно, конечно, но, во всяком случае, я всё-таки остановилась…

Королева амазонок

Я пришла в себя и застонала от боли. Моя несчастная голова просто раскалывалась на части, как будто бы по ней только что колотили молотком. Хотя, это, наверное, мягко сказано. С трудом разлепила тяжелые как свинец веки. Когда глаза привыкли к небольшому полумраку и в них перестали мелькать разноцветные точки, я не смогла сдержать вздох удивления. Во-первых, сама собой возникла мысль: "Почему я опять ударилась головой при перемещении? Так положено, что ли? Так ведь и последние мозги выбить можно!.. Ох, до чего же башка трещит…", — а, во-вторых, я была поражена, увидев где нахожусь. Помните Робинзона Крузо? Там у него домик из листьев и соломы был. Так вот, я находилась в чём-то подобном. Окон, естественно, нет, дверь заменяет какая-то грязная тряпка или шкура какого-то зверя (не разберёшь в полутемноте, да ещё и с больной головой), вместо нормального пола — чёрная притоптанная земля… Что касается интерьера… что можно сказать? Хуже спартанской комнатушки. Одна единственная кровать, хотя её даже и словом-то таким не назовёшь: узкое невысокое "ложе", явно из сена, на которое была наброшена серая шкура какого-то животного. Тело просто ломит, как будто я спала на камнях Хотя, может, это потому, что я так "мягко" переместилась и «кровать» всё-таки тут не причём?

В хижину просунулась чья-то рука и отодвинула в сторону шкуру животного, заменяющую здесь дверь, а затем внутрь вошла тёмноволосая девушка. Её лица мне разглядеть не удалось из-за полумрака, царившего здесь, зато я успела заметить, что на улице сейчас точно не день: либо раннее утро, либо вечер — слишком темно для дня и слишком светло для ночи. Я не успела издать и звука, как девушка, заметив, что я пришла в сознание, упала на колени и припала лбом к земле, начав бормотать что-то бессвязное. Через короткое мгновение я с удивлением и с некоторым ужасом поняла: я понимаю всё, что она говорит! А она говорила далеко не на русском или английском — я вообще первый раз такой набор звуков слышала!..

— Да продлятся вовеки веков твои дни, о, прекрасная Богиня Тахейн!.. — провозгласила она в конце своей речи.

— Простите, пожалуйста, а где я… — не успела я произнести и часть из того, что хотела (говорила я, опять к своему собственному удивлению, на её же языке), как девушка, подскочив как ошпаренная, выбежала из хижины.

Ох, неужели самой придётся всё узнавать идти? Я села, держась за голову. Помещение тут же завертелось вокруг меня. Я на секунду зажмурилась, а затем медленно снова открыла глаза. Стены совершили последний танец и замерли. "Уже легче. Теперь надо вылезти на свежий воздух и попытаться узнать всё-таки где я и если я снова переместилась во времени …где остальные? Очевидно, что меня выкинуло сюда ни одну… Надо найти кого-нибудь более сговорчивого, чем эта девушка, чтобы мне объяснили хоть что-нибудь…", — подумала я и, медленно поднявшись, побрела к выходу неуверенной походкой.

Я отодвинула шкуру в сторону и вышла из хижины. Честно сказать, я не ожидала увидеть то, что увидела. Я находилась в какой-то деревне, окружённой со всех сторон лесом и лишь с одной стороны от неё простиралось огромное поле, впрочем, и его границы завершались тёмными зарослями деревьев. Широкая дорога как бы разделяла деревню на два части. По обе ее стороны хаотично выстроены такие же «дома» как и тот, в котором я проснулась. Жизнь в этой деревеньке во всю кипела: туда-сюда сновали женщины и несколько девочек подростков, где-то ржали кони и слышался птичий гомон. Малых детей или же хоть кого-то из лиц мужского пола я не заметила вовсе. Если рассуждать логично, то мужчины должны здесь разделяться на три категории… хотя, нет, даже на четыре: шаман, старейшины племени, воины (охотники) и, само собой, дети. Включаем логику: в деревне могут отсутствовать только воины, а здесь находились только женщины, кстати, очень даже привлекательные. Все они, по большей части, являлись обладательницами тёмных волос, и лишь несколько из них были со светлыми волосами. Кожа у них переливалась равномерным бронзовым загаром, под которым отлично угадывались невероятные для обычных женщин мускулы. У всех на головах тёмно-коричневые повязки с какими-то красными и белыми символами; длинныегустые волосы собраны несколькими косами в высокий хвост; из одежды — некое подобие замшевой мини юбки, разрезанной с двух сторон на бёдрах и топ с одной лямкой и ободранными краями, словно бы его шили второпях; что касается какой-либо обуви — я не заметила ни у кого из жителей хоть какого-то намёка второпях. Было и несколько женщин в довольно внушительных кожаных доспехах и длинных плащах с капюшонами. Лук, стрелы, маленькие топорики и короткие трезубцы-кинжалы были у каждой из них. А, кроме того, как у любой уважающей себя женщины у жительниц деревни на шее, на руках и на щиколотках болтались самые различные украшения. Кто такие? Амазонки? Индейцы? Майя? Эээммм…запас моих познаний иссяк довольно быстро.

Как только меня заметили, деревня вся замерла и множество пар глаз уставилось на меня. У меня появилось огромное желание броситься отсюда бегом куда глаза глядят, и я с трудом удержала себя на месте. В конце концов, не убьют же они меня, раз уж ещё этого не сделали!.. Надеюсь.

Прежде, чем я успела произнести хоть слово, всё женское население упало на колени, взывая к Богине Тахейн, о которой я буквально только что слышала в хижине. Затем прямо ко мне, вначале торжественно поклонившись, направилась высокая красивая женщина с тёмными как сама ночь волосами — одна из тех, что были в плащах. Только ее голову ещё украшала витая золотая корона. Ага, главная, значит.

— Мы благодарны вам, что вы так скоро откликнулись на наши молитвы. — произнесла она голосом проповедника.

— А… пожалуйста? — осторожно ответила я, боясь сказать что-нибудь лишнее.

Мозг уже прокручивал тысячу вариантов: где я могу находиться, кто это такие и что будет со мной. Причём последнее меня волновало куда больше. Согласитесь, не очень-то приятно осознавать, что твоя жизнь находится в чужих руках и с тобой в любой момент могут сделать то, что захотят. Начни я даже себя защищать, мои усилия будут немедля подавлены по той простой причине, что я — одна, без своих магических сил, а их — много. К тому же, у меня не милосердно всё болит, как будто меня били палкой. Не очень-то приятное ощущение. И главное — где Кошка и Тэш? Явно не в этой деревне! Черт возьми, почему нельзя бросать нас в прошлое в одно место? Что за магические проколы?!

— Мы много дней молились вам, о, всесильная Богиня Тахейн! Молились, чтобы вы пришли к нам на помощь!.. И вы пришли…

— А-а-а… — медленно протянула я, как можно убедительнее пытаясь сделать вид, что я знаю о чём идёт речь. — Ну да… Только, знаете, я на самом деле дочь Богини Тахейн. Меня зовут Каролина. — всё-таки, по-моему, это имя сюда лучше вписывается, чем имя "Катя". — Богиня сейчас очень занята и потому отправила на помощь к вам меня. Только… ничего толком не объяснила. Может, просветите меня?

Я решила, что лучше не испытывать судьбу, а просто играть отведённую мне роль. Раз они решили, что я — Богиня, то пусть уж я хоть как-то косвенно к ней отношусь. В конце концов, долго это всё равно не продлится: найду сестёр (надеюсь) и мы вернёмся домой — думаю, это не займёт много времени, вряд ли они где-то далеко. А пока… надо как-то суметь здесь выжить. А вдруг они ещё чего доброго взбесятся, если узнают, что я к Богам вообще никакого отношения не имею?.. У этих, вооруженных, видустрашающий. Точно топориком «хрясь!» в случае чего и поминай как звали.

Женщина на секунду задумалась, с любопытством изучая меня, а потом произнесла:

— Я очень рада, что Боги пошли к нам на встречу. Меня зовут Люсиад-Ир. Вы находитесь в племени амазонок и я их королева. Мы постоянно терпим посягательство на нашу землю от индейцев племени Конды. А несколько дней назад они похитили мою дочь. Как бы мы не были сильны, без вашей помощи справиться с ними мы не сможем…

— Угу, ясно. — я приняла самое серьёзное выражение на лице, делая вид, что обдумываю дальнейший план действий. — Я попробую помочь вам… И… вы не могли бы попросить всех подняться с земли…

Королева амазонок снова изумлённо уставилась на меня, но это удивление вмиг испарилось с ее лица и она сделала знак рукой: девушки тут же нерешительно поднялись с земли, переглядываясь

— А теперь позвольте преподнести вам наши дары.

"Дары — это хорошо!.. — подумала я, чувствуя как урчит в животе, как будто я не ела уже целую вечность. — Сейчас бы что-нибудь съесть…". И ведь с этим ничего не поделаешь: моему желудку абсолютно всё равно что происходит с его хозяйкой и где она находится. Проголодался — значит, надо поесть. Богам обычно какие дары преподносят? Да по-любому едой, а значит, сейчас мне удастся поесть. Логично? По-моему, вполне.

Меня проводили к высокому бамбуковому трону и стали обмахивать большими листьями: прямо как султана в индийских фильмах. Впрочем, жара стояла такая, что я была искренне рада такому.

К моей величайшей радости, мне первым делом преподнесли уйму фруктов и овощей, и, чему я была несказанно рада, предложили немедля всё попробовать. Естественно, я не отказалась и с радостью стала есть какой-то неизвестный мне оранжево-жёлтый фрукт, на вкус похожий на смесь дыни с ананасом. А что, очень вкусно!

Подарков оказалось очень много: шкуры животных, серый волчонок двухмесячного возраста (хотя я всё равно не понимаю как может быть ручным это дикое животное, пусть и совсем маленькое), различные самодельные украшения, лук со стрелами и прочая дребедень. В самом конце мне преподнесли ещё два необычных подарка. Красивую белую птицу, очень похожую на сокола, только меньшего размера и с пронзительным холодным взглядом, казалось взирающую на всех с презрительным пренебрежением. У меня даже мороз по коже пробежал.

— Это Кахэйю. — пояснила девушка, преподнёсшая мне это чудо, немедля вспорхнувшее на спинку трона, над моим плечом. — Он будет самым преданным и верным вашим другом. Всегда придёт на помощь и уничтожит вашего врага. Он всегда находится не далеко от своего хозяина и всегда начеку. Вы можете доверять ему как самой себе и не найдёте более достойного защитника. Это жестокие, но невероятно храбрые, преданные и умные птицы.

Люсиад-Ир, да и все остальные, с некоторым удивлением смотрели на птицу, мирно сидящую надо мной с прикрытыми глазами. Я, заметив это, решила поинтересоваться в чём причина:

— Что-то не так?

— Просто… Кахэйю сразу признал хозяина. Обычно их нужно приручать и учить доверять, прежде чем они привыкают к человеку… Кроме того, он сразу сел за вашей спиной… это великая честь…

— Ну… я же не совсем человек… — вымолвила я, войдя в роль, а сама подумала: «Может, Кахэйю просто чувствует кто я такая?».

Мои мысли прервало яростное лошадиное ржание, сопровождаемое шумным тяжёлым дыханием. Я подняла глаза и замерла в немом восторге. Хотя я ничего не понимаю в лошадях, но этот красавец точно затмит всех своей грацией и красотой. Чёрная как смоль шкура переливалась в свете заходящего солнца, длинная пышная грива развевалась на ветру, а два огромных чёрных глаза смотрели на меня с вызовом. Передним копытом конь недовольно бил по земле. Весь его вид говорил, что он необыкновенно силён и вынослив, а ещё с норовистым характером. Длинные ноги ясно давали понять, что сие чудо природы должно обладать скоростью и силой ветра, носящегося по полям и лесам и безжалостно срывающего листья с деревьев. Совершенство.

Словно находясь под гипнозом этих тёмных глаз, я встала и подошла к великолепному животному. Мир как будто перестал существовать и на мгновение мне даже показалось, что все вокруг замерли в страхе. Я подняла руку и погладила коня по носу. Сначала он вздрогнул от прикосновения, фыркнул, а потом согласно поддался ласке, настойчиво ткнувшись мне в ладонь и не сводя с меня огромный глаз.

— Его зовут Таранн… — сдавленным голосом прошептала девушка, которая и привела ко мне этого красавца.

— Он великолепен. — только и сумела ответить я.

— Это самый молодой, своевольный и неукротимый конь в нашей деревне. — сказала королева амазонок.

— И вы специально подсунули его мне? Убить меня хотите? — невольно пошутила я.

— Простите, я никак не ожидала, что Ун-Лишь выберет Вам в подарок именно его. Я накажу её. — королева явно растерялась и попыталась исправить положение.

— Но он самый лучший! — протестующе воскликнула девушка, приведшая коня и, по-видимому, обладательница имени Ун-Лишь. — И он… никому ещё не давал к себе прикасаться!.. — она указала на меня рукой. — А ей он разрешает, вы только взгляните! Это же невероятно!

— Как ты смеешь так не подобающе обращаться с Богиней! — гневно воскликнула Люсиад-Ир и сделала знак двум воинам-женщинам.

Они молниеносно метнулись к Ун-Лишь, которая, виновато потупила взор. Мне показалось, что она младше меня года на три-четыре. Ребёнок, по сути. Я немедля заслонила её собой и смело взглянула на королеву. Это из-за меня они стали ругаться, а я не позволю обидеть эту девочку. Я же пошутила, что за бред здесь творится? Воительницы замерли в нерешительности, поглядывая на королеву и ожидая.

— Она должна понести наказание за свою дерзость! — пророкотал голос Люсиад-Ир, казалось, заставивший в миг затихнуть всё вокруг.

— А в чём она виновата? — как ни в чём не бывало, повысила голос и я. — В том, что выбрала самого лучшего коня для меня? Может, вы хотели преподнести мне самого худшего, да не посвятили в свои тайны этого ребёнка?

Мои слова и тон, казалось, привели королеву амазонок в совершенное замешательство.

— Как Вы могли подумать такое?.. Я бы никогда… я бы ни за что… не позволила себе так оскорбить Богиню…

— Тогда в чём же проблема?

— Ун-Лишь проявила непочтение к Вам. Она показала на Вас рукой…

— А что ей надо было сделать? По-моему, даже кивни она просто в мою сторону, вы бы приняли это за дерзость! — я уже поняла, что мне перечить или противостоять она не решится и смело ринулась в словесный бой. — Ун-Лишь всего лишь ребёнок, к чама все эти сложности?

— Мне уже четырнадцать лет! — встряла в наш спор девочка, выглядывая из-за моей спины.

— Молчи… — процедила я сквозь зубы.

— Она обязана понести наказание. — упрямо стояла на своём Люсиад-Ир.

— С этого момента она — моя подопечная и если кто-нибудь тронет её хоть пальцем, будет иметь дело со мной! Так понятно?

На мгновение повисла гнетущая тишина, а потом всё женское население, за исключением королевы амазонок, рухнуло на колени и припало к земле с воплями: "Не гневайся, о, могущественная! Пощади нас!". Люсиад-Ир покорно поклонилась мне:

— Я прошу у Вас прощения. На всё Ваша воля и отныне Ун-Лишь подчиняется только Вам… Проводите Богиню в её хижину.

Ун-Лишь, гордо вскинув головку, обрамлённую тёмно-каштановыми слегка вьющимися волосами, пригласила меня следовать за ней. По дороге мы завели Таранна в загон к остальным лошадям. Кахэйю вспорхнул ко мне на плечо, чем меня сначала несколько напугал; волчонок Смок преданно последовал за нами, гоняясь одновременно за своим хаостом. Меня привели в ту же самую хижину, где я не так давно пришла в себя. Ун-Лишь по моей просьбе набросала на постель побольше звериных шкур и, пообещав принести мне через некоторое время ужин, ушла. Смок лёг спать у изголовья моего ложа, а птица взлетела на спинку внесённого сюда же несколькими амазонками бамбукового трона. Кахэйю вжал головки прикрыл глаза, всем своим видом показывая, что пора бы отдохнуть.

Минут десять я без толку бродила взад вперёд по своему новому дому в ожидании ужина. Я терпеть не могу быть без дела! Ладно ещё, если можно просто поваляться на диване с журнальчиком или книжицей в руках, телик посмотреть, но просто так гонять балду?! Нет, это выше даже моих сил!

Ун-Лишь вернулась, поклонилась и поставила прямо на пол деревянную миску. Сообщив, что ей нужно накормить лошадей, девушка пожелала мне спокойной ночи и ушла. Смок, очевидно учуяв запах еды, проснулся и сел, сладко зевнув, словно проспал уже много-много времени. Я подняла миску с земли и села на "кровать". Честно сказать, на вид это вряд ли можно назвать едой. Нечто зеленовато-коричневого цвета, да и аромат источает не из приятных. Однако, мой желудок явно считал, что одних фруктов на ужин — маловато и стал усиленно ворчать. Что ж… надо всё-таки это попробовать. Ещё неизвестно сколько времени я здесь пробуду, так что к еде надо пытаться привыкать!

За неимением ложки или вилки, я запустила пальцы в миску и, поморщившись, облизала их. Ну, что могу сказать? Хоть и не очень вкусно, но вполне съедобно. Помните, как в Диснеевском мультике "Король лев": "Скользкие, но сытные"? Вот и тут почти тоже самое. На вкус это нечто напоминает смесь улиток, рыбы и… травы. Гадостно и очень похоже по виду на манную кашу с комками, только зелёно-коричневого цвета, но… надо же чем-то питаться! Надеюсь, мясо они едят в нормальном виде. На одних фруктах я тут не выдержу.

Заставить себя съесть всю предложенную мне еду я не смогла, но, дабы не обижать амазонок и обрадовать облизывающегося от нетерпения волчонка, я поставила миску на землю и Дымок с воодушевлением стал доедать предложенную ему еду. При этом он смешно чавкал и похрюкивал, придерживая обеими передними лапами миску. Я мгновенно вспомнила Дандика: ну точно так же ест, разве что миску держать не умеет… или не хочет.

Я попала в дикую природу,

И красоты такой я не видала сроду.

Я не верю собственным глазам —

Мир чудес предстал моим очам.

Ночью полная луна

Как серебро горит огнём,

Освещая лес густой, что сотворила тьма,

Заставляя призраков лесных забыться в танце диком.

О начале дня оповещает звонкий гомон птиц,

Что поют о солнце ясном в небе,

Чьи лучи горят в лесной листве.

Сладок голос у лесных певиц.

Целый день готова проводить верхом я на коне,

Целый день летаю по лесным просторам как во сне.

В глубине лесной есть озеро прозрачное, как лёд,

Там водопад серебряный неистово шумит.

Я вжилась в эпоху эту,

И так жаль её мне будет покидать.

Полюбила всей душой я жизнь эту,

Но суждено покинуть землю эту.

Время шло, день пролетел ща днем, а я понятия не имела где мне искать сестёр. В соседних племенах? Я не знала на каком вообще континенте и в каком времени нахожусь. Ворваться в соседние племена рисково — убить могут. Оставалось надеяться на случайность, как и в прошлый раз, а пока наслаждаться каждым днем. Мне здесь даже понравилось. Никогда в жизни я ещё не чувствовала такой безграничной свободы!..

Конечно, я сообщила амазонкам, что для того, чтобы помочь им, сначала я должна изучить их обычаи, образ жизни — стать одной из них. Это было необходимо, потому что магической силой я не обладала, а без неё я чувствовала себя слабой. Амазонки меня облачили в свои традиционные одежды.

После переодевания в местный наряд началось посвящение меня в амазонки и обучение всему тому, что должна уметь настоящая воительница. Ежедневно утро и вечер я проводила верхом на Таранне (хочу заметить — я никогда не сидела верхом раньше), днём училась искусству рукопашного боя, умению драться с шестом, управляться с кинжалами-трезубцами, а так же училась стрелять из лука… Последнее мне давалось сложнее всего. Меткость по началу очень хромала, но чуть больше чем через месяц, я уже стреляла как прирождённая лучница и, держу пари, могу похвастаться этим перед самим Робин Гудом! Лааадно, это я утрирую, конечно, но с меткостью у меня было довольно не плохо.

Таранн мне кажется вел себя как пацан-хулиган. Терпеливо давал мне себя объезжать, гладить, но в то же время я никогда не знала когда ему вздумается сбросить меня. Каждый раз мне казалось, что он смеется надо мной, ибо ржание его напоминало дикий смех. Смешно ему, а я и убиться могла! Но я же упертая! Коню точно не дам собой манипулировать! Впрочем, надо отдать ему должное, он сбросил меня поначалу всего раз десять — а ведь могло бы быть и больше… Всё-таки, я первый раз сидела верхом на лошади и, к тому же, без седла и вообще каких-либо приспособлений для верховой езды. Признаться честно, падать было жутко больно и пару раз я даже потеряла сознание, неудачно ударившись головой (по-моему, страдать у моей головы начало входить в привычку), но… сдаваться не в моих правилах. С каждым разом я всё ловчее и ловчее взлетала на спину коня и, цепляясь за его гриву, в конце концов, научилась держаться на нём мёртвой хваткой, как настоящая наездница. Со временем я уже даже и забыла, что не умела ездить верхом, словно всю жизнь провела в седле. Ун-Лишь сказала, что мы с Таранном отличная команда, ведь если всадник и конь не дружат — ничего не пя. А мы…да, мы подружились с ним. Он слышал меня и словно чувствовал что и как нужно делать. Я научилась на ходу взлетать на спину Таранна, совершенно не боясь промахнуться или попасть ему под копыта.

Что касается рукопашного боя: ооо давалось мне на удивление легро. Впрочем, может, это сказались наши постоянные потасовки на дискотеках и улице. Я, во всяком случае, домой ни раз приходила с синяками (это не красит девушку, конечно, но я росла в мужской компании — что тут поделаешь? Что выросло то выросло, как любит повторять моя мамуля). А вот умению драться с шестом и трезубцами я училась долго. За всё время я ни раз думала бросить всё к чёрту и отказаться от этой затеи, но каждый раз брала себя в руки. В конце концов, пара шишек на голове и немного синяков — ещё не повод, чтобы сдаваться. И моё терпение было вознаграждено. Ун-Лишь даже сказала, что я — прирождённая амазонка. Я, кстати, даже кричать по-Тарзаньи научилась и свистеть так, что у меня у самой даже уши поначалу закладывало.

Ко всему прочему, меня гоняли физически так, словно если я не научусь отжиматься, стоять на руках и выписывать сумасшедшие акробатические трюки — жизнь моя закончится. Немножко посопротивлялась, но в конце концов пришлось мужественно взять себя в руки. Чего уж там, хуже от этого всего мне не будет. Конечно, я надеялась в скором времени отсюда убраться ну а пока мне нужно быть как все, а слабой быть я не привыкла. Одно хорошо — часть акробатических трюков со мной тренировали в воде, так что риск свернуть себе шею был минимальным. Не далеко от деревни находится потрясающее озеро с водопадом, куда я ежедневно хожу мыться (спасибо, хоть грязной ходить не приходится!). Как ни удивительно, мне даже доставляет удовольствие каждый день приезжать к озеру, купаться… Даже не смотря на то, что я, как уже говорила, терпеть не могу какие-либо водоёмы, это озеро с кристально-чистой прозрачной водой мне очень понравилось. Такого чуда в наше время, наверное, и не сыщешь. Тем более, другого выхода у меня нет, не могу же я ходить грязной!

В воде тренироваться долго мне не пришлось. Мои "учителя" быстро поняли, что я достигла больших успехов и немедля "перевели" меня на сушу. Странно, но на суше у меня получалось ничуть не хуже, чем в воде. Было страшно, но тело подчинялось легко, словно я всегда всё умела, но забыла.

По моим подсчетам, примерно через два с половиной месяца, проведённых мною в этой деревне, меня можно было смело считать урождённой амазонкой. Во всяком случае, я чувствовала во всём теле невероятную силу и кожа приобрела красивый бронзовый загар — такое ни одним солярием не добьёшься!..

Конечно, можно посчитать, что я потратила больше двух месяцев впустую и за это время уже могла разыскать сестёр и вернуться домой. Вовсе нет. Во-первых, я ни секунды не потратила впустую. На мой взгляд, всё чему я научилась, мне может пригодиться, когда мы вернёмся домой. Ну, может быть, езда на лошади не очень-то понадобится… Впрочем, я и об этом ничуть не жалею. Мне безумно нравится ездить верхом. Столько энергии и бодрости! И свобода, бесконечная свобода! Кажется, сейчас оторвёшься от земли и взлетишь прямо в облака! Ну а, во-вторых, я же обещала помочь амазонкам (правда, пока смутно представляю как сумею это сделать), а своё слово я привыкла держать. И потом, времени у меня навалом! Это здесь у нас два месяца прошло, а там, в настоящем, наверное, прошло всего несколько часов. Надеюсь что это так.

Я очень скучала по Никите и надеялась, что для него не прошло столько времени. Мне не хотелось, чтобы он сходил с ума от неизвестности. Днем, конечно, скучать было некогда, но ночи…казались холодными и бесконечными. Со сном были проблемы и я научилась высыпаться за несколько часов.

Едва зародился рассвет, я нашла Ун-Лишь и мы, взлетев на лошадей, умчались кататься. Первой точкой назначения было лесное озеро. Вдоволь наплававшись, мы помчались на перегонки через лес. Смок и Кахэйю, неизменно сопровождали нас: один — на земле, другой — в небе. Волчонок хорошо подрос и ему не составляло труда догонять нас. Я на столько к ним привыкла, что просто не представляла как смогу жить без них. Впрочем, я старалась не думать об этом и наслаждаться жизнью, пока есть время.

Таранн действительно обладал быстротой ветра и ещё никогда меня никому из амазонок, оседлавших своих преданных животных, не удавалось обогнать. Вот и сейчас, преодолев лес, мы очутились в поле, а Ун-Лишь на своей Искре осталась далеко позади. Развеселившись, я притормозила коня и обернулась. Таранн недовольно зафыркал. Я знала — он ещё не выпустил весь пар и готов был ещё порезвиться. Девушка поравнялась со мной и проворчала:

— Ну так ни честно! Ты всегда выигрываешь!.. Могла бы хоть раз поддаться!

— С чего это? Ты сама мне подарила это сокровище, — я ласково похлопала Таранна по шее, — а я люблю побеждать.

— Даже Смок вон запыхался! Ты нас загоняла!..

Волчонок, уже находившийся рядом с нами, словно услышав её слова, притворно глубоко вздохнул и, рухнув на бок, высунул язык. Артист!

— Хватит уже, притворщик! — рассмеялась я и, подмигнув волчонку, немедля вскочившему на ноги, обернулась к Ун-Лишь: — Ну что, теперь наперегонки через этот лес?..

— Этот лес уже не наши владения.

— И что? Меня там убьют? — усмехнулась я, испытующе глядя на девушку. Азарт захлестнул меня и мне хотелось очень туда, куда нельзя.

— Нет, я так не думаю, но… могут захватить в плен.

— Меня не так-то просто поймать! — воскликнула я, заставила Таранна встать на дыбы и весело рассмеялась. — Так ты едешь?

— Нет, если Люсиад-Ир узнает — нам конец.

— Ты забыла кто я и под чьей опекой ты находишься. — мило улыбнулась я, чувствуя как кровь закипает в жилах от притока адреналина, ведь «запретный плод — сладок». — Трусишь?

— Ни капельки! Но нам туда нельзя!

— А я хочу поиграть с судьбой. Ну раз ты не хочешь… Жди меня здесь, скоро вернусь. — объявила я и, ударив Таранна пятками по бокам, рванула в лес.

Я даже не успела заметить, как пролетела через густые деревья и оказалась по ту сторону леса. Отсюда вниз шёл небольшой обрыв, у подножия которого находилась деревня. Из леса по самому краю круто вниз шла узенькая тропинка. Значит, эта деревня принадлежит индейцам, а не очередному клану амазонок. Во-первых, как мне объяснили, существовало всего два племени амазонок: наше и ещё одно, находящееся далеко отсюда, у реки. А, во-вторых, это племя состояло как из женщин, так и из мужчин. Причём, последние были весьма привлекательны собой. Не знаю, правда, как они на лицо — отсюда мне мало что видно, но вот фигуры у них отточены как у греческих Богов, только что кожа бронзового ровного загара. Я сидела, приникнув к шее притихшего Таранна, спрятавшись за высокими кустами, так что меня (да и его тоже) вряд ли можно было оттуда заметить. Прищурившись, я с любопытством разглядывала жителей деревни. Раздавшийся за спиной мужской голос заставил меня вздрогнуть:

— Ну вот мы и встретились!..

Резко обернувшись, я поймала взгляд индейца. Круто развернула коня и через мгновение во всю прыть мчалась через густой лес, лавируя меж деревьев, пригнувшись к самой шее жеребца. Индеец тоже был на коне и, по-моему, ни на шаг не отставал от меня — я не хотела оглядываться, чтобы знать наверняка, но слышала как хрустят позади меня ветки. Где-то совсем близко. У меня не было другого выхода, кроме как гонять его по лесу как можно дольше, а потом, оторвавшись, вынырнуть в поле и умчаться восвояси — туда он точно за мной не последует. Почему сразу туда не рвануть? Да потому, что в поле меня ждала Ун-Лишь — почти что ребёнок и я могла навлечь на неё беду. Так что, придётся спасаться своими силами. В конце концов, я же амазонка и ведьма (хоть и без магии сейчас), так что справлюсь!..

Сложно сказать сколько прошло времени с начала бешеной скачки, когда я, наконец, обернулась и с ужасом заметила, что индеец почти нагнал меня. Лес, казалось, сгустился и Таранну приходилось всё сложнее и сложнее лавировать между многочисленными деревьями. Из-за этого он немного сбавил скорость. Ещё мгновение спустя сильные руки схватили меня за плечи и резко сдёрнули с коня. Прокатившись вместе с преследователем кубарем по земле, я оказалась прижатой его довольно тяжёлым телом к земле без всякой возможности пошевелиться. Его карие глаза лихорадочно блестели, каштановые волосы небрежными прядями спадали на лоб, лоснившийся от испарины, и он, улыбаясь, тяжело дышал. Я заёрзала под ним, тщетно пытаясь вырваться и возмущенно воскликнула:

— Ну и на кой чёрт ты меня стянул с коня? А если бы я себе шею свернула?

— Ты? — он рассмеялся, как будто бы я сказала что-то забавное. — Начнём с того, что это отнюдь не в моих интересах.

— Да? А что же тогда в твоих интересах? — скривилась я, совершенно не поддержав его веселья.

Он улыбнулся и, прежде чем я успела вымолвить ещё хоть слово, поцеловал меня. Увлекаемая каким-то странным чувством — можно назвать его даже любопытством, я поддалась этой ласке и ответила на его поцелуй. Было не противно, но странно. Поцелуи Алека были жалящими и даже несколько болезненными. Никита заставлял меня терять голову от одного его прикосновения. Наши поцелуи быстро отправляли меня в нирвану. Но здесь… Мне индеец сам обалдел от того как может быть. А мне было на руку. Пусть успокоится, потеряет бдительность и тогда посмотрим кто кого. Ишь ты! С женщиной справится решил! Конечно, силы-то не равны. Я успокоилась и даже чувство паники, понемногу начавшее охватывать меня, исчезло. Индеец в свою очередь, освободив мой от своих настойчивых губ, изумлённо уставился на меня.

— Ты совсем не похожа на амазонку…

— Почему?

Я заметила появившегося рядом с нами волчонка и взглядом приказала ему отойти. Он шмыгнул в кусты так же неслышно, как появился, но я была уверена, что остался рядом. Вряд ли что-либо заставит его бросить меня на произвол судьбы. Он хоть и маленький, но уже активно защищает меня и быстро учится всему. Что же касается Кахэйю, он не кинется ко мне, пока я не позову или пока не окажусь в действительной опасности. Хотя вряд ли ему что-то видно в этой чаще леса с высоты.

— Потому что ни одна амазонка не даст поцеловать себя мужчине и уж тем более, не поцелует в ответ. — ответил индеец, теперь с ещё большим интересом разглядывая меня.

— Что ж мы, бесчувственные брёвна? — невольно брякнула я.

— Амазонки живут своей жизнью и не терпят проникновения мужчин на свою территорию. Ты — другая.

— Ну а вы, конечно, считаете за честь изнасиловать амазонку!.. — тут же нахмурилась я.

Он ничего на это не ответил и, глядя мне в глаза, сказал:

— Я очень давно наблюдаю за тобой и лишь сегодня ты осталась наконец-то одна. Ты действительно совсем не похожа на амазонок, впрочем как и не похожа ни на кого из индейцев, но именно это мне и нравится.

— Я за тебя рада. Может, слезешь, наконец, с меня?

— Хитрая какая! — рассмеялся индеец. — Ты же сбежишь!

— Нет. — покачала я головой с самым серьёзным видом. — Даю слово амазонки. — и что я делаю? Ведь есть шанс убежать, хоть и крохотный.

Я понятия не имела, подействует это или нет, но попробовать стоило — очень уж не удобно быть скованной в движениях. Однако, видимо, слово амазонки даже для индейцев хоть что-то, но значит. Индеец вздохнул, но немедля слез с меня и, облокотившись на локоть, лёг рядом на мягкий зелёный лесной мох, не сводя с меня горящих глаз янтарного цвета.

Ун-Лишь

Я сидела на земле в поле, жуя зелёную травинку, как вдруг из леса выскочил, как ошпаренный, Таранн. Без наездницы. Смело предполагая, что Каролину схватили индейцы, я свистом подозвала Искру и, вскочив на лошадь, быстро догнала чёрного как смоль коня. Он позволил себя успокоить, хотя и недовольно фыркал, а потом помчался рядом с Искрой.

Мы как вихрь влетели в деревню и, на ходу соскочив с лошади, я помчалась со всех ног к Люсиад-Ир. Королева, словно почувствовав переполох в деревне, сама вышла из своей хижины прежде, чем я успела до неё добежать.

— Что произошло?

— Мы… были… мы… катались… — запыхавшись, мне с трудом удавалось говорить. — Каролина… она…

— Что случилось? На вас напали? — королева амазонок схватила меня за плечи и с силой тряхнула.

Я отрицательно покачала головой.

— Я… не знаю. Я отстала… от неё и… осталась ждать в поле… а потом из леса вылетел Таранн… один…

— Вы были за пределами наших владений?

— Я думаю… её захватили в плен…

— Значит, индейцы проникли на нашу территорию? — вполне логично предположила Люсиад-Ир.

— Нет, я… я не знаю… — растерялась я, не желая откровенно лгать королеве.

— Ладно. Я хочу посмотреть на Таранна. Может, он ранен…

Мы вдвоём прошли к загону. Таранн взволнованно метался из стороны в сторону, разрывая копытами землю и издавая громкое ржание.

Королева, едва взглянув на него, приказала мне не входить в загон, объявив, что Таранн в порядке и волноваться за него нечего. Да, если бы он был ранен — мы бы сразу это увидели. Во всяком случае, ничего серьезного с ним точно не случилось.

— Если бы он был ранен, он бы дал об этом знать… хотя бы тебе. Он явно всего лишь сильно взволнован.

И вдруг Таранн встрепенулся и встал на дыбы. Амазонки разом шарахнулись в стороны от загона. Этого жеребца боялись как огня, потому что он был столь же непредсказуем как и обжигающие языки пламени. Он отступил назад, а затем, разогнавшись, одним махом перескочил деревянную ограду и умчался в сторону леса. Я рванулась к Искре, решив нагнать его и вернуть, но была остановлена Люсиад-Ир:

— Его позвала Каролина.

— Откуда вы знаете?

— Я просто искренне надеюсь на это, он повёл себя именно так, словно его позвали. Слушайте меня все! — она подняла руки вверх, заставив амазонок прислушаться. — Если к полуночи Богиня не вернётся, мы отправляемся на её поиски… Я не намерена терять ещё и её. — последнее предложение она произнесла в пол голоса и быстрым шагом направилась к себе в хижину.

Кармен

Я расслабилась и, слегка потянувшись, спросила:

— Как тебя зовут?

— Эльгрено-Тор из племени Кондо.

"И что же их так прёт всех на эти заковыристые имена? Фиг выговоришь ведь!.." — подумала я и тут же поймала себя на мысли, что где-то раньше слышала название этого племени, но вот здесь или в книжках дома я не могла вспомнить.

— А что оно означает?

Я понимала и его язык, и язык амазонок — они мало друг от друга отличались, но вот в переводе имён я вообще ничего не могла сообразить. Может, они вообще имена дают на каком-то другом языке?

Индеец удивлённо взглянул на меня, но затем, улыбнувшись, ответил:

— Дикий волк… А как твоё имя, или это тайна, как и у всех амазонок?

— Да нет, чего скрывать? Меня зовут Каролина… — заметив недоумение на его лице, я быстро добавила: — Оно означает "Богиня Огня".

— А с какого это наречия?

— Не важно. — небрежно бросила я и прикрыла глаза.

В лесу было так прохладно и спокойно, что хотелось просто лежать и слушать голос леса и ни о чём больше не думать. Всё здесь как-то само собой уходило на задний план и оставляло тебя в мягких объятиях леса, давая полностью насладиться его звуками и красотой. Я не боялась этого индейца. Хотел бы убить — уже сделал бы это.

— Ты останешься со мной. — внезапно, даже не вопросительно, а более чем утвердительно, произнес Эльгрено-Тор, заставив меня открыть глаза и сесть.

— Что? С чего это вдруг?

— Я хочу, чтобы ты была моей. — спокойно ответил он, по прежнему не сводя с меня глаз. — Если ты не сделаешь это по доброй воле… мне придётся взять тебя в плен, а уж тогда, будь уверена, я возьму тебя в жёны.

— Ещё чего! — возмущенно воскликнула я, но тут же меня что-то кольнуло в сердце и я непроизвольно произнесла: — А если я добровольно стану твоей? — Не знаю почему, но мне казалось, что он — ключ ко всему.

— Добровольно?.. — индеец кинул на меня не доверчивый взгляд и пожал плечами: — Тем лучше. Я заслужу уважение своего племени, как мужчина, сумевший по доброй воле склонить к себе амазонку, а ты, Каролина, станешь женой будущего вождя. Тебя тоже будут все уважать: и как мою жену, и как амазонку…

— Уважение… М-да, не густо… — нарочно с досадой в голосе пробормотала я и поднялась.

Если я правильно припоминаю, это Люсиад-Ир говорила мне об этом племени, и она же мне сообщила, что именно они похитили её дочь, значит, у меня есть шанс её выручить и… возможно, примирить эти два вечно враждующих племени. Пока не знаю как, но думаю, я сумею это сделать. Это всё — главное сейчас, а со всем остальным я как-нибудь сумею справиться. В конце концов, может быть, это моя задача здесь и следом я сразу разыщу всех сестер.

Громко свистнув, подзывая тем самым Таранна (наши животные были обучены призыву свистком хозяина), я обернулась к тоже поднявшемуся с земли индейцу.

— Вечером я сама приеду к тебе.

Эльгрено-Тор взял меня за запястья рук и притянул к себе, намереваясь вновь поцеловать, но я ловко выкрутилась и, смеясь, отступила назад.

— Ты не вернёшься…

— Я всегда держу своё слово. — я гордо вскинула голову и посмотрела прямо ему в глаза. — Будь спокоен, вечером, ближе к закату, я приеду.

— Ты обещаешь?

— Да.

— Позволь поцеловать тебя…

Я щёлкнула пальцами и из кустов мгновенно выскочил Смок. Он преданно встал передо мной, не сводя взгляда с индейца и готовый в любой момент кинуться на него.

— Видишь ли, он — против… Я буду вечером у тебя, но не обещаю, что ты вот так просто сможешь подчинить меня себе. Я никогда не позволю тебе сделать первый шаг. Я — амазонка.

— К утру ты будешь принадлежать мне. — пообещал индеец, переведя взгляд с волчонка на меня, но не посмел приблизиться.

Передо мной появился Таранн, как дьявол возникший, казалось, из-под земли. Не смотря на то, что он находился в деревне, мой свист долетел до него вместе с попутным ветром и дал чётко понять где я нахожусь.

— Даже не надейся. Ещё никто не владел мною без моего разрешения. — спокойно ответила я и легко взлетела на коня.

— У тебя великолепный жеребец.

— Самый лучший! — с гордостью воскликнула я и, присвистнув, рванула в чащу леса.

Смок, выразительно фыркнув, помчался за нами.

Солнце уже давно ярко светило с самого центра неба, освещая своими всё вокруг. Время, должно быть, перевалило за полдень.

Тёплый ветер свистел у меня в ушах, развевая за моей спиной непривычно длинные для меня волосы. Они росли буквально как на дрожжах. Нет, можно было, конечно, подстричься с помощью острого ножа, неизменно болтавшегося на моей талии в кожаном чехле, но меня отчего-то эта идея не очень привлекала. Я решила, что лучше повременю со стрижкой до возвращения домой. Конечно, весьма странно, что волосы росли с такой скоростью, но, быть может, это в следствие того, что я всё-таки путешественница во времени? Сейчас длина моих волос уже почти достигала талии. И это всего почти за три месяца! Было очень не привычно с такими волосами, но… что поделаешь?

Я галопом влетела в деревню, и, притормозив коня, соскочила с него на землю. Моё появление вызвало громкие радостные возгласы и свист. Само собой, я сразу догадалась, что Таранн, небось, вылетел из леса (без меня) прямо на Ун-Лишь и, конечно же, девушка решила, что меня схватили индейцы. Дальнейшее понять не сложно: она вернулась в деревню и сообщила, что меня похитили. Нет, оно, конечно, всё и было примерно так, но ведь я смогла уйти от индейца живой и невредимой, даже не смотря на то, что мне придётся к нему вернуться сегодня же вечером.

Погрузившись на какой-то миг в свои мысли, я даже не заметила, как ко мне подошла королева амазонок и невольно вздрогнула от её голоса:

— Мы думали, что тебя схватили индейцы.

— Ну да… почти…

— То есть как это "почти"?

— Ну как-то так. Я познакомилась в лесу с индейцем, мы поговорили и я вернулась сюда. — я подавила смешок, понимая комичность сказанного мной.

— "Познакомилась"… "поговорили"?! Ты что такое говоришь? — своим видом она мне сейчас очень живо напомнила мою маменьку и я невольно поёжилась.

— Как — что? Что спросили, то и говорю… — я посмотрела в застывшие холодные глаза амазонки и вздохнула: — Ну что сказать? Я каталась в лесу и случайно выехала к индейской деревне, где меня выследил один из индейцев. Он погнался за мной, настиг и стащил с лошади…

— Ты убила его? — её глаза вспыхнули от восторга прежде, чем я успела договорить. — Ты — настоящая амазонка!..

— Нет, я не убила его. — покачала я головой и жестом заставила замолчать. — Не хочу вас разочаровывать, но… вечером я вернусь к нему. Я обещала.

— Ты дала слово индейцу?! Это не допустимо!

— А вы что же, будете мне указывать что делать? — я вспомнила, что я для них "дочь Богини" и решила этим воспользоваться. — По-моему, вы забываетесь. Я сделала то, что считала нужным. Я пришла, чтобы помочь вам и мне представился удобный момент… Сегодня я смогу спокойно въехать в племя Конды и, возможно, выручу наконец-таки вашу дочь.

— Простите меня, Каролина. — Люсиад-Ир опустила глаза. — Я просто беспокоюсь за вас. Мужчины — животные и вы, как и моя дочь, слишком юны, чтобы попасть к ним в лапы.

— Не вам меня учить. — ответила я. Свистом подозвала Смока и Кахэйю, и направилась в свою хижину.

Ун-Лишь принесла мне, волчонку и птице ужин, и ушла, не сказав ни слова. Похлебка была со странным привкусом и запахом, но я, уже привыкшая к местной еде, довольно быстро всё слопала, закусив фруктом, похожим на апельсин.

Что ж, пока посплю, а к вечеру буду свежа и полна сил. Кто знает, что может произойти? Спать с индейцем я не собираюсь, но надо придумать план действий. Мой мужчина ждет меня в моем времени, а здесь индейцу придется искать себе жену среди своих.

Когда я въехала в лес, ночь уже смело вступала в свои права, почти полностью окрасив в чёрный цвет небо. Само собой, я как всегда, опоздала. В привычку уже вошло это опоздание, — в привычку, от которой не возможно отделаться. Как ни удивительно, став амазонкой, я научилась безошибочно ориентироваться на месте и словно шестым чувством знала в какую сторону ехать, тогда как там, в настоящем, я в трёх берёзках могла спокойно заблудиться. Ну вот, есть свои плюсы в этих путешествиях.

До слуха донеслись отчаянные женские крики и боевые кличи воинов со стороны деревни. В мозг тут же ударило «Опасность!». Я что есть духу припустила коня. Там что-то случилось, а, значит, моя помощь не помешает. Я подъехала к кустам, из-за которых сегодня утром наблюдала за деревней и остановила Таранн. В деревне происходило что-то жуткое. Воины, очень похожие на ирокезов (всё-таки, из кино много чего интересного узнать можно, да и из книг тоже), поджигали одну за другой вигвамы индейцев, стреляли из луков в сопротивлявшихся людей — не задумываясь ребёнок это или женщина, маленькими топориками метко одного за другим убивали воинов… Кроме того, практически все они были на лошадях, в то время, как индейский загон для лошадей был сломан и, естественно, ни одного животного там не было.

Я пришла в ужас, глядя на этот вандализм и, не долго думая, натянула тетиву лука стрелой и выстрелила в одного из ирокезов. Он рухнул, как подкошенный. Моё преимущество было в том, что здесь, в темноте леса, защищённая густой листвой деревьев и кустов, я не видима для того, кто находился внизу, в деревне, но при этом я видела всё — благо обладаю, к тому же, хорошим зрением. Мысленно я обрадовалась, что сообразила прихватить с собой всю свою боевую экипировку (включая даже шест). Я выпускала стрелу за стрелой, попадая точно в цель. Вдруг взгляд выхватил знакомую фигуру (хотя я и видела его всего лишь однажды — я узнала его безошибочно) и сердце похолодело от ужаса. Он отчаянно сражался с двумя ирокезами, в то время как третий осторожно подкрадывался с томагавком в руках за его спиной. Молниеносно я выхватила одну за другой три стрелы и все три ирокеза были убиты прежде, чем успели что-либо сообразить. Эльгрено-Тор бросил взгляд в мою сторону. Он меня вряд ли видел, но, по-моему, понял, что внезапно пришедший на помощь лучник никто иной как я.

Выпустив последнюю стрелу, я сжала в руке шест и, испустив боевой клич, припустила Таранна вниз, к деревне. В меня не полетело ни единой стрелы пока я мчалась. То ли я, верхом на чёрном жеребце, появившись из лесного мрака, сильно походила на дьяволицу, то ли все были в некотором недоумении. Амазонка скачет на помощь — не мыслимо! Амазонки всегда сражались только за своих и никогда не вступались за мужчин. Однако, едва я одним ударом шеста уложила сразу двух ирокезов, моё плечо порезала стрела. Я немедленно соскочила с Таранна и шлёпнула его по спине — не хватало ещё, чтобы его убили. Мой верный конь мгновенно умчался обратно в спасительную чащу леса. Мощный удар по моей спине заставил меня рухнуть на землю. Впрочем, я не дала себе забыться — что могло привести к самым печальным последствиям — и, мгновенно перекатившись в сторону, вскочила на ноги. Незамедлительно на место, где я только что лежала, приземлился томагавк. В следующую секунду на меня кинулся ирокез, сжимавший в руке толстую дубину (топор что ли потерял?). Я успела пригнуться и, не разгибаясь, двинула ему шестом сначала в живот, заставив согнуться пополам, потом по ногам, заставив свалиться на землю, и, конечно же, по голове, от чего он потерял сознание. Сложно сказать сколько времени я боролась то с одним, то с другим ирокезом — время летело незаметно, а потом я увидела, что они медленно отступают. Женские крики и детский плач не умолкали: ирокезы уводили с собой женщин, детей и связанных воинов, оставшихся в живых. Я громко свистнула, перекрывая шум и гам, стоявший в деревне. Словно появившись из-под земли, Таранн очутился передо мной и я тут же вскочила верхом на него. Меня окликнули. Обернувшись, я увидела Эльгрено-Тора. Он что-то пытался мне объяснить, указывая на ирокезов. Я почти ничего не поняла и протянула ему руку, предлагая вскочить ко мне на коня. Он ловко взлетел на спину Таранна, обнял меня за талию и воскликнул:

— Они увезли Шу-Мину!

Я кивнула в знак того, что поняла и припустила коня в погоню за ирокезами. Правда, очень скоро я сообразила, что поступила довольно-таки глупо. Мы оказались окружены ирокезами. Одни уже ускакали вперёд, а другие только-только покидали деревню и, таким образом, нагоняли нас. Плохо. Нас сейчас, если не убьют, то возьмут в плен, я развернула коня и направила его между двумя потоками ирокезов к лесу.

Через мгновение мы уже мчались сквозь лесную чащу. Выскочив в поле, и поняв, что нас не преследуют, я притормозила Таранна и он сбавил темп. В следующий миг я почувствовала, как руки Эльгрено-Тора буквально лапают меня. Резко расправив плечи, я впилась в его руки ногтями, отпустив на какой-то миг гриву Таранна. Индеец резко отдёрнул руки, зашипев от боли, а я расхохоталась.

— Я тебя предупреждала. То, что ты едешь сейчас со мной в мою деревню ещё ничего не значит…

— В твою деревню?

— А ты предпочитаешь сейчас вернуться к себе? Подвезти?.. Выброшу на краю леса — дальше сам дойдешь.

— Ты же знаешь, что там всё сожгли! — прорычал он мне в спину.

— Знаю. Поэтому мы едем в нашу деревню. А завтра я собираюсь выручать из плена Шу-Мину и мне нужна твоя помощь. Тем более, что тебе тоже нужно как-то выручить своих соплеменников. Так что… у нас можно сказать одна цель. Я разве не права?

— Ты права. — согласился он. — Тем не менее, я никогда не сдаюсь. Ты будешь моя к утру.

— Ха! Размечтался!.. — хмыкнула я и слегка присвистнула.

Появился Смок, а с неба, как молния, прямо мне на руку (она у меня от запястья до локтя всегда была обвязана толстой кожей какого-то неизвестно мне животного), приземлился Кахэйю.

— Думаешь, меня испугают твои животные? Я знаю как с ними обращаться. Я же волк.

— Я не собираюсь тебя запугивать и уж, тем более, напускать их на тебя. Я великолепно могу постоять за себя сама.

— Ещё посмотрим кто кого.

Я закатила глаза. В деревне он мне ничего не сможет сделать. Поселю его в домик на окраине, где амазонки держат пленных и поставлю охрану… хотя, нет, достаточно будет посадить на стражу Смока и Кахэйю. Не думаю, что он наберётся наглости проникнуть ко мне ночью. Во всяком случае, он зря надеется, что я сдамся без боя. Действительно, "посмотрим кто кого". Он не похож на того, кто опустится до насилия. Меня тешила надежда, что всё произошедшее не просто так и в скором времени я вернусь домой.

Мы въехали в деревню. Было тихо. Должно быть, все разбрелись по своим хижинам. Впрочем, тем лучше. Сейчас найду Ун-Лишь и попрошу её принести нам поесть. Оставлю индейца под охраной, а потом… надо будет съездить на озеро: освежиться и вымыться…

Выглядела я действительно не лучшим образом: волосы спутались и пропахли гарью, на руке запеклась кровь, на лбу, по-моему, тоже царапина (во всяком случае щиплет неимоверно), да и вообще я вся грязная и копченая. Как раз под цвет коня!..

Спрыгнув с лошади, я попросила Эльгрено-Тора подождать меня, а сама завела Таранна в загон.

— Я скоро вернусь мой хороший… — я нежно погладила коня по носу и налила ему воды в деревянный бочонок. Он ткнулся мордой мне в бок и фыркнул, недоверчиво поглядывая на индейца.

Внезапно возле нас вспыхнул факел, затем ещё один и ещё… Я резко распрямилась и обернулась. Деревня вся осветилась словно днем и на секунду я застыла от ужаса, решив, что ирокезы добрались уже и сюда. Машинально я отступила к индейцу, а он, не упустив момент, обнял меня за плечи. Взгляд выхватил фигурку Ун-Лишь с факелом в руках, я облегчённо вздохнула и тут же повела плечами, заставив Эльгрено-Тора отпустить меня. Амазонки расступились и вперед вышла Люсиад-Ир. Она смерила презрительным взглядом индейца и обратилась ко мне:

— Что случилось?

— На племя Конды напали ирокезы… — сообщила я и принялась рассказывать ей всё в мельчайших подробностях.

И как я услышала крики, находясь в лесу, и как стреляла из лука, как бросилась на помощь к индейцам… В конечном итоге, я объявила ей о печальном исходе:

— И Шу-Мину увезли эти разукрашенные…

— А зачем ты привела его сюда? — даже не глядя в сторону Эльгрено-Тора, она ткнула в него пальцем. — Судя по всему не в качестве пленника.

— Во-первых, его зовут Эльгрено-Тор и он — сын вождя…

— Я прекрасно знаю кто это. — довольно резко перебила меня королева амазонок. — Я спрашиваю зачем ты привела его сюда?

— У него в плен угодило почти всё племя, включая и нашу Шу-Мину. Так что, наши дорожки волей не волей пересекаются. Завтра-послезавтра мы пойдём их отвоёвывать…

— Не вижу связи между нами и этими индейцами. — холодно ответила Люсиад-Ир. — Амазонки ещё никогда не сражались плечом к плечу с индейцами, и уж, тем более, мы не будем вызволять их из плена. Уведите его с глаз моих долой! — она резко развернулась и зашагала прочь.

Двое амазонок-воинов двинулись к Эльгрено-Тору, но я заслонила его собой, и воскликнула:

— Если этого индейца кто-нибудь хоть пальцем тронет, вы на себе почувствуете мой гнев! — я, конечно, блефовала (силы-то у меня сейчас нет), но они-то об этом не знают. — Люсиад-Ир, ты слышишь меня?!

Королева амазонок остановилась как вкопанная и резко обернулась.

— Что ты хочешь?

— Что я хочу? — немедля вскипела я. — Да мне абсолютно всё равно, что с вами будет, а если бы не я, ты бы никогда не узнала, что твою дочь похитили ирокезы! Помнится, ты благодарила Небо за то, что оно услышало ваши молитвы! — я чувствовала как гнев со всё большей яростью нарастает во мне. — Я здесь, чтобы примирить ваши соседствующие, но постоянно враждующие племена! И ещё я хочу, чтобы Шу-Мина вернулась сюда живой и невредимой!.. Эльгрено-Тор не менее храбрый и сильный, чем амазонки и нам понадобится его помощь. Мы должны не только помочь себе, но и ему!..

— Может, ты хочешь, чтобы я ему упала в ноги и благодарила за то, что он похитил мою дочь?! — не отступила Люсиад-Ир, глядя на меня прищурив глаза.

— Это был именно он?

— А есть разница? Они все одинаковые!

— Если ты хочешь спасти свою дочь, ты должна хотя бы наполовину забыть, что ты амазонка и принять хоть какую-то помощь…

— Каролина… — окликнул меня Эльгрено-Тор, явно не довольный создавшейся ситуацией, но я тут же оборвала его:

— Молчи! — и вновь обратилась к королеве амазонок. — Что плохого в том, что он проведёт какое-то время в нашей деревне?

— Он — мужчина, — выдохнула она с возмущением, — а в племени амазонок никогда не будет мужчин!..

— В таком случае, я отказываюсь помогать вам и считаю, что вы не достойны помощи Богов! — нанесла решающий удар я и обвела недовольным взглядом амазонок. — Гордыня — один из семи самых страшных грехов, а в вашем племени её переизбыток. Вы не хотите пожертвовать ничем… Когда моя мать узнает об этом, она обрушит весь свой гнев на ваше племя, а тогда поздно будет призывать к молитвам!..

Я так разошлась, что, по-моему, даже несколько перегнула палку. Со стороны я, наверное, выглядела, как одержимый проповедник, пытающийся изгнать из глупых людских голов всех демонов и всю нечистую силу. Но тем лучше. Эффект я произвела тот, на который рассчитывала. Амазонки — все как одна — рухнули на колени и стали призывать к милосердию. Склонила колени и сама королева амазонок. Она взглянула на меня потускневшим взглядом и пробормотала:

— Я не права, простите меня…

— Ты разрешаешь ему остаться?

— Да, но… у меня нет для него места. — глаза её вдруг сверкнули дьявольским огоньком, ясно дав понять, что она не смирилась, а только подчинилась. — Пусть спит на улице…

— А как же хижина для пленников?

— Она занята. Там живёт Юригна.

— Она жила вместе с матерью раньше… — не доверчиво прищурилась я, уперев руки в бока.

— Ей исполнилось четырнадцать и теперь ей положено жить в своей хижине. Мы ещё не успели построить новую.

— Что ж. В таком случае, он будет спать в моей хижине. — объявила я и беспечно пожала плечами.

— Что? Но это не возможно! Он же… может…

— А, по-твоему, я не могу отдать себя на одну ночь во власть мужчины? — вновь прищурилась я, смерив её взглядом так, как будто я общалась со своей ровесницей. — Я, как ни как, тоже человек… сейчас. — последнее слово я произнесла одними губами, но Люсиад-Ир и так поняла меня.

— Но ты слишком молода…

— А это уже моё дело. — отбрила я и, кивнув Эльгрено-Тору, направилась к своей хижине. — Ун-Лишь! Принеси нам еды, пожалуйста.

— Хорошо, я сейчас…

Мы вошли в хижину и я блаженно растянулась на бамбуковом троне. Смок тут же лёг у моих ног, не доверчиво наблюдая одним глазом за индейцем, а Кахэйю мгновенно взлетел на спинку моего сидения и тут же закрыл глаза.

— Я ещё никогда не видел, чтобы кто-нибудь говорил так с вождём своего племени. — поражённо пробормотал индеец.

— Не вздумай об этом кому-нибудь сказать. — холодно отозвалась я.

— Да у меня и в мыслях даже этого не было!.. Но… Люсиад-Ир… она как будто испугалась тебя… они все…

— Считай, что это так. Советую и тебе тоже не играть со мной.

— Ну, я-то тебя не боюсь. — хитро улыбнулся Эльгрено и бросил в костер сухую траву. Пламя зашипело, в воздухе запахло неизвестным, но приятным запахом. — У нас целая ночь впереди. Ты и сама так сказала…

— Я это сказала не для тебя, ясно тебе?.. — гневно воскликнула я.

— Да-да, конечно… Но… чему быть — того не миновать… — он шагнул в мою сторону, но был тут же остановлен грозным рычанием волчонка.

Смок продолжал наблюдать за ним всего одним глазом, но готов был в любой момент вскочить и вцепиться в него мёртвой хваткой.

— Он меня укусит?

— Он тебя съест, если это потребуется. — беспечно пообещала я.

— Да? А ты говорила, что ни он, ни твой сокол меня не тронут.

— Если ты сделаешь что-то против моей воли, я не смогу удержать волчонка. Это Кахэйю подчиняется моей только команде, если ты, конечно, не нападёшь на меня исподтишка, а Смок действует по своему желанию. Если он решит, что мне угрожает опасность с твоей стороны — тебе конец, но пока ты не приближаешься ко мне, тебе нечего бояться…

— Всё равно ты будешь моей.

— И не надейся…

В хижину вошла Уна. Она улыбнулась, поставила на землю две миски и погладила Смока. Он одобрительно лизнул ей руку.

— Я сейчас принесу вам отвар. Похлебка сегодня довольно острая.

— Спасибо.

Она вышла, а когда вернулась протянула нам палки с жидкостью по аромату похожей на травяной чай. Руки ее дрогнули, взгляд девушка не подняла. Меня это насторожило. Присутствие мужчины пугает? Или…

Девушка пожелала спокойной ночи и собралась уходить, но я её остановила, надеясь, что ииндеец также отвлечется:

— Я надеюсь королева не собирается отравить его? — я взяла пиалку Эльгрено-Тора как бы невзначай, отпила, наблюдая за реакцией девушки. Она даже не вздрогнула. Что ж, значит, это у меня уже мания преследования. Всё в порядке.

— О, нет! Как можно?!

— Я решила уточнить. Тебе я доверяю. Ты не могла бы покормить волчонка. Держу пари, он проголодался…

Я была уверена, что Кахэйю нашёл себе еду в лесу. Он постоянно так делает. Он ведь хищник, по сути, а Смок у нас полностью одомашненный и даже не знает что такое охотиться на животных, чтобы покормить себя.

— Ты куда-то уходишь?

— Да, надо привести себя в порядок. И рану на плече не мешало бы промыть…

— С тобой поехать? — спросила девушка.

— Нет, я поеду одна. А ты покорми волчонка и отдыхай.

Ун-Лишь позвала с собой Смока. Он, взглянув на меня и получив моё согласие, вильнул хвостом и вышел вслед за ней.

— Вот мы и одни. Твоя охрана ушла… — расплылся в улыбке индеец.

— Не надейся. Я поем и уеду на озеро, а ты остаёшься здесь… с соколом. Он не менее надёжная охрана, чем волк. — я надеялась, что он не поймёт подвоха, ведь птица может напасть на него только если будет угрожать мне опасность, а меня-то не будет сейчас здесь и Кахэйю не будет обращать на индейца никакого внимания.

— Всё продумала?

— Конечно. — я буквально выпила обжигающую похлебку и почти залпом опрокинула в себя отвар.

— Но ты ведь вернешься.

— Да, а ты будешь спать. Я решаю быть мне с мужчиной или нет и никак иначе.

Не дожидаясь, пока он мне ответит, я поднялась и вышла из хижины, направляясь к загону. Вскочив на Таранна, я рысцой припустила его к лесу, в глубине которого находилось заветное озеро. Голову слегка кружило и в голове был словно туман. Надышалась дыма — точно! Да ещё усталость сказывалась. В сражении я участвовала впервые. Ощущение страха, опасности и адреналина просто не передаваемый! А тут ещё с королевой повздорила. А, всё одно к одному.

Сбросив с себя всю одежду, я с разбегу нырнула в искрящуюся в свете луны воду, надеясь, что она приведет в порядок сознание и мысли. Лунный свет, отражавшийся на тёмной поверхности озера, дрогнул и, казалось, отразился на окружавших озеро деревьях.

Вода освежающе подействовала на меня, подарив заряд бодрости. На какое-то время я полностью отдалась во власть тёмного омута лесной воды и, раскинув руки, лежала на спине. Волны приятно покачивали меня и, казалось, перенесли совсем в другой мир — мир тишины и спокойствия. Так поздно я ещё никогда не бывала здесь, а сейчас поняла, что много потеряла. Нет ничего лучше, чем поплавать здесь в свете луны, в полном одиночестве, прислушиваясь к тихому шуму водопада. Голова кружилась, а зрение словно затуманилось, но вместе с тем чувством эйфории и невесомости окутывало меня, словно тёплые объятия.

Где-то вдали выли волки и ухали филины, на берегу в траве стрекотали кузнечики и тихо шумела вода, как будто перешёптываясь о чём-то с природой… Просто волшебно… Ветер практически стих и лишь тихонечко шевелил листья деревьев, которые, казалось, о чём-то тихо переговаривались. Луна словно звала нырнуть в серебряно-жёлтую дорожку на воде. Я перевернулась на живот и, подплыв к этой сказочной тропинке, нырнула в самую глубину. Вода поглотила меня целиком, я проплыла несколько метров под водой и, вынырнув, рассмеялась. Волосы прилипли к лицу, а вода приятно защекотала нос. Бережно рассекая водяную гладь озера, я поплыла к водопаду. Там вода мне была по плечи и я полностью расслабилась, почувствовав как струи воды забили по телу. Эффект душа, только во много раз лучше. Я даже не представляю, как смогу расстаться с этим чудом природы. Придётся что-то придумать дома… Стихия Никиты…он бы точно оценил…

Решив больше не занимать мысли ничем, я отдала себя во власть воды, неторопливо смывая с себя остатки моего первого сражения.

Я почувствовала чьи-то руки у себя на талии и инстинктивно дёрнула согнутую в локте руку назад. Послышался сдавленный вздох. Я развернулась, отскочив в сторону от падающих струй воды, чтобы нанести ещё один удар, но была безмерно удивлена.

— Ты?.. О, что ты здесь делаешь? — я прижалась к любимому телу, ищая спасительных объятий, как всегда.

— Я пришел за тобой… — тихо отозвался Никита.

— Голова кружится… — пожаловалась я, закрывая глаза. — Как же ты попал сюда?

— Так же как и ты.

— Родной мой… мы обязательно выберемся… теперь ты со мной…

— Да! Навсегда!

Любимые губы сомкнулись на моих и я перестала что-либо соображать, отдаваясь во власть умелых рук. Не важно как то попал сюда, важно, что он со мной. Мой Никита.

Я задыхалась от переполнявших меня чувств, а мой крик, вероятно, всполошил всю лесную живность. Мне было все равно. Я не контролировала ни свои чувства, ни свое тело. Оно словно не принадлежало мне в этот миг.

Я открыла глаза на берегу. Уже занимался рассвет. Туман в голове рассеялся и мысли были довольно ясными. Со спины мое обнажённое тело обнимали мужские руки. И это был не Никита черт возьми!

Я охнула в непритворном ужасе и, вскочив на ноги, стремительно нырнула обратно в воду. Какого черта? Что это было? Я же видела Никиту! Или…Глюки? Ой, мамочки! Меня накачали наркотиками! Головокружение, туманность сознания, глюки… Да, всё сходит я! Чет — черт-черт! От этого не легче! Я переспала с другим мужчиной!

Вынырнув, я услышала раскатистый смех Эльгрено-Тора и как можно быстрее поплыла в сторону берега, где оставила свою одежду. Быстро натянув на себя дрожащими руками немногочисленные шмотки, я вскочила на коня и тут же ощутила руку индейца на своей ноге.

— Ты оставишь меня здесь?

— Чтоб тебе пусто было. — процедила я сквозь зубы и рявкнула: — Садись!..

— Ты разве не довольна?

Я решила промолчать, дабы не разжигать в себе ещё больший огонь гнева. Того и глядишь, ещё прибью его ненароком в порыве ярости.

В деревню я влетела в бешенстве. Оставив индейца в своей хижине, я заглянула к Ун-Лишь и попросила позвать королеву. Люсиад-Ир не заставила себя долго ждать. Она вошла в хижину и поклонилась.

— Что за дрянь вы подмешали в отвар индейцу?

— А….

— Я выпила его. — заверила я. — Пришлось ехать на озеро, чтобы мозг не взорвался. Но легче не стало. Глюки — это побочный эффект?

— Глюки? — ошеломленно переспросила королева амазонок.

— Да, я видела того, кого здесь быть не может! И на столько реально, что… Что… Черт возьми, как вы могли?!

— Я… приказала подмешать ему дурман-траву. Он должен был уснуть!

— Ун-Лишь не знала, так?

— Да. Я сама отдала ей отвар и сказала какой отдать индейцу.

— Отлично. Просто отлично!

— Случилось что-то не поправимое?

— Случилось то, что случилось! И надеюсь без последствий. В следующий раз — ставьте меня в известность!

— Я поняла. Больше такого не повторится… Простите…

— Я пойду посплю несколько часов. А вы готовьтесь к походу. — я поднялась и быстрым шагом вышла из хижины.

Спала я отвратительно. Мне виделись какие-то кошмары, сестры, хмурый Кит и я все время от кого-то убегала. Когда я распахнула глаза было уже утро. Через штору из звериной шкуры проникал яркий солнечный свет. Я потянулась, села на кровати и тряхнула головой. Дурман в голове полностью рассеялся и мысли снова были ясные как никогда. Дымок лизнул меня в ногу и я вздрогнула от неожиданности.

— И чего ты не будишь меня? Давно вставать пора… — я потрепала волчонка по голове, зевая.

— Ну как спалось? — с порога донёсся бодрый голос Эльгрено-Тора

Он вошёл, неся в обеих руках миски с едой. Я обвела его гневным взглядом и встала.

— Великолепно, но тебя это ни коим образом не касается. И вообще, что ты тут делаешь?

— Принёс завтрак. — просто ответил он, как будто не замечая ни моего настроения ни интонации в голосе.

— Я спрашиваю: что ты делаешь в моей хижине? Почему мне принесла еду не Ун-Лишь?

Индеец поставил миски на землю рядом с моей «постелью».

— Ты сама вчера объявила, что я буду спать в твоей хижине. А Ун-Лишь я сказал, что ты слишком утомлена после сегодняшней ночи и я сам принесу тебе завтрак.

Оторопев от такой наглости, я тут же бросилась на него с кулаками:

— Да как ты посмел?! Как ты посмел сказать ей это? Я… — он властно обнял меня и поцеловал прежде, чем я успела договорить.

Я укусила его в ответ и вырвалась из его объятий. Отскочила в сторону и закричала на него не своим голосом:

— Ты не имел никакого права на меня! Ты… ты… Люсиад-Ир была права: тебе нельзя доверять!.. — заключила я, не сумев больше подобрать слов.

— В конце концов, ты прекрасно знала о моих намерениях.

— Ничего я не знала!

— Нет, я ясно дал тебе понять, что намерен заполучить тебя во что бы то ни стало. Я сказал, что к утру ты будешь принадлежать мне — так оно и есть. — его самодовольная улыбка раздражала меня и я едва сдерживалась, чтобы не разукрасить ему лицо

— Нет не есть. Ты завладел мною силой…

— А ты не особо и сопротивлялась. Ты просто сама хотела меня, а теперь отрицаешь очевидное.

Я топнула от досады ногой и, зарычав, затрясла головой, не в силах ничего ответить на это. Да, позволила, но не ему!

— Ешь, — он протянул мне миску с едой.

— Не буду! — рявкнула я, даже не взглянув на него.

— Ты делаешь хуже себе, а не мне. Ну чего ты злишься?

— Чего я злюсь?! — немедленно возмутилась я. — Да потому что ты мерзавец!..

— Нет, ты злишься лишь на себя. Потому что ты не захотела мне сопротивляться, а сама отдалась в мою власть. И бесполезно отрицать, это именно так. Ты не сопротивлялась, потому что тебе этого не хотелось, потому что ты хотела меня. Думаешь, я настолько глуп, чтобы не понять, что чувствует женщина? Я ни за что не взял бы тебя силой, ты сама отдалась мне. Твои движения, твои слова… тебя выдаёт всё… А ты как ребёнок, как будто сама этого не понимаешь! — он шагнул в мою сторону, но наткнулся на рычащего Дымка, вставшего между нами, а я машинально отступила назад. — Ты будешь отрицать мои слова? Хочешь сказать, что я не прав? Ты противоречишь сама себе! Ты теперь моя и с этим тебе придётся смириться. Ты полюбишь меня, даже если будешь продолжать отрицать это. А теперь садись и ешь!..

— Не бывать этому… — пробормотала я в пол голоса, опускаясь на кровать и покорно взяв в руки миску. Да, поесть стоило. Как ни крути, но силы мне понадобятся.

— Я и не сомневался, что ты так скажешь.

— Я никогда не буду твоей…

— Ты уже моя.

Я отрицательно покачала головой и посмотрела ему в глаза.

— Нам не суждено быть вместе. У меня есть мужчина и это не ты. Дурман, которым хотели опоить тебя, затмил мой разум. Я думала, что ты это он.

— Ну конечно. Сейчас ты придумаешь что угодно, чтобы отрицать очевидное… Мне всё равно, что ты — амазонка. Это, наоборот, хорошо для меня, я же говорил уже.

— Ты должен найти себе подходящую жену в своем племени. У нас разные судьбы: твоя — здесь, а моя — далеко отсюда… — я машинально стала гладить одной рукой волчонка, чувствуя как мысли уносятся к дому.

— Ты сама не знаешь что говоришь. Наши судьбы нигде не записаны, чтобы ни говорили шаманы. Человек сам творец своей судьбы, а я хочу, чтобы наши судьбы соединились. Я мужчина, ты женщина, а женщина должна следовать за своим мужчиной. Всё просто.

— Как бы тебе этого не хотелось, я никогда не буду с тобой.

— Это мы ещё посмотрим.

Мы вихрем налетели на деревню ирокезов. Их воины оказались на охоте далеко отсюда и в деревне остались лишь пленники, старики, женщины и дети. Они не предполагали, что кто-то придет на подмогу племени Конды, ведь кроме племени амазонок других близко не было.

Мы всё-таки очень удачно выбрали момент, да и эффект неожиданности тоже сработал нам на руку.

Индейцы из племени Конды немедля были освобождены и кинулись на борьбу с теми, кто отчаянно защищал свою деревню. Сейчас им было не важно, что они сражались плечом к плечу с амазонками. Люсиад-Ир на пятнистом коне пронеслась через всю деревню, заглядывая в каждый вигвам и лишь последний она разгромила в пух и прах, выехав на лошади вместе со смуглой девушкой с большими зелёными глазами и тёмно-каштановыми длинными волосами. Чего уж не скажешь, а дочка у неё просто красавица. "Видать, папаша тоже красавец был…", — мысленно подумала я и невольно улыбнулась.

Набег мы совершили довольно быстро и, не мешкая, покинули деревню, пока не появились воины-ирокезы.

Первым делом мы приехали в совершенно разрушенную деревню племени Конды. Жить здесь было не возможно. Те, кто остались в живых и не попали в плен прошлой ночью, бродили по пеплу, оставшемуся от деревни и встретили наше появление громкими одобрительными возгласами.

Люсиад-Ир обвела всех холодным взглядом и воскликнула:

— Тихо!

Не смотря на то, что здесь присутствовали и индейцы и амазонки, замолчали и те и другие, устремив все свои взгляды на королеву амазонок.

— Эрилей-Берту! — позвала она, глядя только на одну фигуру.

Из толпы вышел высокий мужчина с тёмными, чуть тронутыми сединой волосами и посмотрел на неё. В его взгляде не было высокомерия, которое сквозило сейчас во взгляде амазонки. Скорее, в его глазах читались мудрость, любопытство и благодарность.

— Я предлагаю заключить мир между нашими племенами.

— А что ты хочешь взамен?

— Чтобы ваши воины больше не нападали на моих амазонок и не брали их в плен. Мы, в свою очередь, поможем вам восстановить деревню…

Я была крайне удивлена, но вместе с тем очень обрадована, что Люсиад-Ир решилась на это.

У вождя не было другого выбора, кроме как согласиться, да и сама эта бесконечная вражда ему порядком надоела. Кроме того, лишь вместе они могли противостоять ирокезам.

— Хорошо, я согласен.

На том и порешили. Но для начала решено было, что племя Конды на время, пока отстраивается их деревня, перейдёт под опеку амазонок в нашу деревню. В конце концов, хижин у нас много (почти все амазонки живут по одной), так что места всем хватит, если чуток потесниться. Я не понимала одного: каким образом королева амазонок так легко согласилась, чтобы мужчины жили в её племени? Неужто все мои слова так подействовали на неё? Впрочем, для меня это навсегда осталось загадкой.

Мы приехали в нашу деревню, я завела Таранна в загон и решила, наконец, познакомиться с дочерью Люсиад-Ир. Однако, приблизившись к ней и её матери, меня словно током ударило и я машинально отскочила назад. Этого никто не успел заметить. Мы же смотрели друг на друга изумденными взглядами. Она тоже почувствовала, я уверена. Что ж. Очевидно, поиски завершились успешно. Я уверена, что не ошибаюсь. Теперь осталось найти только Кошку и Тэш. Королева амазонок улыбнулась мне:

— Знакомься, Каролина, это моя дочь — Шу-Мина.

— Очень рада. — я вновь отступила на шаг назад и прикусила на секунду нижнюю губу, глядя на них обоих и размышляя как поступить. Нельзя просто так отнять у нее дочь. Скажу сейчас.

— Что-то не так?

— Как бы ты отреагировала, если бы я взяла твою дочь с собой?

— Куда?

— Туда, откуда пришла.

— А с чего это ты взяла, что я пойду с тобой? — с вызовом в голосе спросила девушка.

— Разве ты не хочешь обладать силами Богов? — поинтересовалась я, зная, что это уж её точно заинтересует.

— Хочу, но разве это возможно?

— Более чем. — улыбнулась я и взяла девушку за руку.

Яркая вспышка и всё вокруг завертелось, закрутилось и кануло во тьму… Собственно, всё случилось так, как обычно в таких случаях и происходит со мной. Привет, новое время.

Гарем

То ли от страха, то ли от неожиданности перемещения мы уцепились друг за друга мёртвой хваткой и, в конечном итоге, одновременно рухнули на что-то раскалённое и шершавое, словно наждак.

Мы молниеносно вскочили на ноги и к нам вернулась цветная картинка реальности. Сначала какие-то непонятные жёлтые очертания чего-то, а потом картина стала чёткой и я не смогла сдержать возглас ужаса. Вокруг нас был песок. Много песка, просторы которого были бескрайними и то возвышались в виде холмов, то уходили куда-то вниз. Солнце нещадно палило с голубого неба, словно пытаясь поджарить всё вокруг и перенасытить землю своим обжигающим теплом. Песок был раскалён до предела и я почувствовала как горят мои босые ноги, частично зарытые в него. Вместе с тем я услышала как Шу-Мина начала самозабвенно ругаться, перепрыгивая с ноги на ногу.

— Как горячо! Куда ты меня притащила?! Я хочу обратно и мне совсем не хочется обладать какими-то невероятными способностями! Мне здесь не нравится!

— Думаешь, мне нравится? Я вообще не ожидала, что нас ещё куда-нибудь забросит!

— Да? Но ты же сама сказала, что заберёшь меня с собой!

— Я была в полной уверенности, что для начала мне нужно найти ещё двух наших сестёр, а потом мы все вместе переместимся домой!.. Чёрт, как жжёт!.. — я застонала и запрыгала на песке, предполагая, что так будет менее горячо.

— Ну и где мы находимся?

— А я-то откуда знаю? Пустыня какая-то… Мы сваримся заживо, если не найдём место, где укрыться от солнца!..

Я схватилась за голову и вскрикнула от потрясающей, на мой взгляд, идеи. Стянув с головы повязку, я развернула её на столько, насколько это было возможно и замотала вокруг правой ступни. Потом, не долго думая, стянула повязку с ноги и замотала её вокруг левой ступни.

Шу-Мина всё это время удивлённо смотрела на меня, продолжая морщиться от жгучей боли и перепрыгивать с ноги на ногу. Да, повязки символизировали у амазонок определенные кастовые принадлежности, но здесь нет амазонок! Здесь нам надо как-то выжить!

— Ты останешься без ног, если не сделаешь тоже самое. — пообещала я, стянула с её головы повязку и протянула ей. — Быстро делай тоже самое, что и я. Нам надо двигаться дальше в поисках хоть какого-нибудь укрытия или людей. Так не долго и солнечный удар получить…

Девушка, что-то недовольно бормоча себе под нос, всё же решила последовать моему примеру и затем мы побрели куда глаза глядят. Даже и не сообразишь тут, где север, где юг… На небо глаза не поднимешь, солнце немедленно лишает зрения, так что по нему не сориентируешься. Только одному Богу известно куда идти в этой пустыне! А если вдруг случится какая-нибудь песчаная буря — что нам тогда делать? Если судить по тому, что я знаю, на открытом пространстве без возможности спрятаться, выжить в этой стихии невозможно. А уж в таком виде, как мы не то что в бурю не возможно выжить, вообще не возможно находиться в пустыне. Так что, хочешь не хочешь, нам надо где-то укрыться, пока ничего не случилось и пока мы не поджарились как два цыпленка.

Пока мы брели куда глаза глядят, я рассказала ей о том, кто я и кто она, что мое имя в нашем времени Катя, и что мы должны отыскать ещё двух сестёр: Светку, то есть Кошку и Тэш, то есть Таню. Шу-Мина слушала меня очень внимательно, не перебивая, а потом спросила:

— Значит, я — четвёртая сестра? Одна из влас… власти… тьфу ты! В общем, шаманов? — не сумев выговорить заковыристого слова, она выразилась более понятно для самой себя.

— Можно сказать и так, но у нас мы называемся ведьмами и об этом лучше никому постороннему не знать.

— Почему?

— Ну… просто…

— Чтобы никто не пожелал захватить нас в плен? — высказала своё предположение девушка.

Я усмехнулась и кивнула, решив что этого объяснения ей пока достаточно. В нашем времени ее ждёт и так масса потрясения.

— И ещё… знаешь, в моём времени твоё имя будет звучать очень странно и не привычно…

— Почему?

— Потому что… наши люди не привыкли к такому звучанию имени. Нужно будет дать тебе другое имя.

— Какое?

Я задумалась на секунду, вспоминая какое имя было у четвёртой сестры. Я — Каролина, Тэш — Лорелея, Кошка у нас… А Розелла! Значит, Шу-Мина… Ка… как же там?.. О! Касандра!..". Однако, подумав чуток, я решила, что Касандра — тоже чересчур, хотя в нашем времени и любят нарекать детей чудными именами, и объявила:

— Сандра тебя устраивает? Это сокращённо от имени Александра.

— А что… по-моему, звучит красиво. А что оно означает?

Она загнала меня в тупик своими вопросами и я, на секунду задумавшись, порылась в памяти в поисках ответа. У меня одноклассницу звали Сашей, и имя её с греческого переводилось как… кажется, "надежда и помощь"!

— Надежда. — озвучила я. Хорошо, что когда-то я готовила доклад об именах и их значении. Много интересного узнала, а кое-что ещё и запомнила.

— Ну, не так здорово, конечно, как "Зеленая стрела", но тоже ничего. Ладно, Сандра так Сандра… У меня уже очень болит голова… — вдруг простонала она.

— У меня тоже…

— И пить хочется…

— Мне тоже… — я облизнула пересохшие губы и провела рукой по горячей, словно огонь, голове. — У меня сейчас солнечный удар будет…

Не знаю сколько мы так брели… час, или больше, но пустыня даже не собиралась преподнести нам какой-нибудь подарок в виде Оазиса или хоть какого-нибудь дерева. Взявшись за руки, мы молча передвигали ноги в надежде, что в конечном итоге удача нам улыбнётся.

Совсем отчаявшись, почувствовав что силы почти иссякли, я безвольно опустилась на горячий песок, уже не чувствуя обожжённой кожей его жара. Голова переставала соображать, в глазах начинали плясать чёрные точки.

— Вставай, нужно идти… — прошептала Сандра, пытаясь меня поднять, хотя сама буквально валилась с ног.

— Не могу… Делай со мной что хочешь, но я больше не могу…

Сандра вздохнула и вдруг сдавленно вскрикнула осипшим голосом:

— Смотри! Дерево!..

Я проследила за её взглядом и довольно резво вскочила, ощутив прилив энергии и сил:

— Там колодец под ним!!! Вода!

Не чувствуя под собой ног, мы бросились к спасению, наконец, возникшему у нас на пути, даже не думая о том, что это может быть мираж. Дерево и колодец оказались самыми настоящими, неизвестно как тут оказавшимися. Мало того, здесь было и деревянное ведро на цепи, чтобы зачёрпывать воду.

Не думая больше ни о чём, кроме воды, я опустила вниз ведро, послышался плеск и мы вдвоём вытащили его наружу. Выпив одним махом по полведра ледяной воды, мы вновь опустили ведро в колодец. Визжа от радости, с ног до головы окатили друг друга водой и без чувств рухнули под дерево с редкими листочками.

Когда я вновь открыла глаза, солнце почти закатилось за горизонт. Стало заметно прохладнее. Я осторожно толкнула Сандру. Девушка подняла опухшие от жары веки и тряхнула головой.

— Неужели мы всё ещё живы… как хорошо…

Я чувствовала, как печёт кожу, обгоревшую на солнце, и молила Бога спасти нас. Пошатываясь, мы с трудом поднялись на ноги и, вновь выпив воды, побрели дальше. Правда, почти не соображая, в том ли мы идём направлении, в котором шли. Надо было в любом случае двигаться, бездействие приведёт нас к гибели куда быстрее.

Слух уловил посторонние звуки и я заставила Сандру притормозить. Мне показалось, что я слышала чьи-то голоса и шепот песка под чьими-то ногами. Считая, что это уже игра воображения, я всё же покрутила головой, надеясь, что это не глюки. Внезапно, о чудо, из-за очередного пригорка вынырнул большой караван на верблюдах. Люди, замотанные с ног до головы в тёмные одежды, восседали верхом на этих больших горбатых животных и казались сейчас чем-то нереальным. Я готова была разрыдаться от счастья, даже не думая о том, что это могут быть пустынные бандиты. Я была уверена, что они точно не плод моего воображения и нас спасут, а что будет потом было не важно. Когда случится, тогда и буду думать. Ещё немного времени в пустыне я просто не выдержу.

— Неужели я вижу людей… — прошептала я, медленно оседая на песок.

— Что это за животные? — так же шёпотом спросила Сандра.

— Верблюды… — шепча ответила я, так как говорить в голос мы обе уже были не в состоянии.

Не смотря на то, что нам удалось выпить воды и немного охладить тело, силы всё же оставили нас окончательно. Конечно, виной этому безжалостно палившее солнце, лучи которого едва нас не уничтожили. Голова кружилась, ноги отказывались слушаться и огнём горела обожженная кожа.

Чёрная фигура соскочила с одного из верблюдов, склонившего колени и через короткое мгновение приблизилась к нам. Человек что-то воскликнул и мой мозг в один миг перевёл всё, что он сказал. Вот и опять я понимаю новый для меня язык. Сандра, похоже, тоже всё поняла и тихонько тронула меня за руку.

— Они удивлены, что нашли здесь женщин… почему?

— Глупый вопрос… — с трудом пробормотала я, пытаясь удержать ускользающее сознание.

Сильные руки подхватили меня и я канула в тёмную пустоту небытия. Единственное, что я успела почувствовать, это приятный аромат мяты и какое-то тёплое чувство облегчения и спокойствия на душе. Не важно что будет дальше. Главное — есть спасение от палящего солнца.

Негромкие голоса ворвались в сознание и я открыла глаза. Сначала всё поплыло и все цвета смешались перед глазами в размытое пятно, а потом картинка восстановилась и стала чёткой. Первое впечатление было всепоглощающим чувством недоумения. Взору предстала огромная комната, а точнее просто царские апартаменты, зал. На стенах висели шёлковые драпировки с самыми различными рисунками пейзажей — могу поклясться, что ручной работы, и несколько изящных подсвечников со свечами, потолок украшала потрясающая лепнина кремового и золотистого цвета, окна закрывали тёмно-лиловые занавески с вышитыми золотом розочками — всё просто кричало о богатстве хозяина. Сама я возлежала на большой кровати с балдахинами, окружённая ворохом мягких подушек и под шелковым малиновым покрывалом. Было настолько хорооо, что не хотелось больше ни о чём думать.

А как вообще я сюда попала? Память постепенно восстановила произошедшие события. Всё был не сон. Точно не сон. Амазонки… Ирокезы… Девушка с зелеными глазами. Сандра! Точно, четвертая из нас!.. А дальше?.. Песок и солнце… Сшком много солнца…

Я сомкнула веки, чтобы легче соображалось. Мы брели по раскалённому песку, нашли колодец… Потом появились люди в чёрных одеждах и… А что случилось потом?.. Дальнейшие события словно стёрлись из моей памяти и я не могла больше ничего вспомнить. И где Сандра?

Я снова распахнула глаза и тут же услышала голоса.

Чей-то мужской голос говорил с невидимым для меня собеседником на неизвестном мне языке. Затем распахнулась белая дверь с золотой лепниной как на потолке и в комнату вошёл человек. Увидев его, мне тут же захотелось провалиться куда-нибудь или исчезнуть. Я ещё никогда не видела подобных людей и мне стало немного не по себе. Бесспорно, это был мужчина, но какой внушительный! Он был не толстый, а просто очень огромный, как медведь. Его загорелое, чересчур тёмное лицо украшала тёмная маленькая бородка и усы. Одет он был и вовсе необычно для меня: просторные красные шаровары, подвязанные ярко-рыжим… ну, чем-то вроде шёлкового широкого шарфа, красная рубашка, застёгивающаяся под самым подбородком и шёлковый красный халат с короткими рукавами. Всё это щедро расшито золотыми, серебряными и чёрными узорами, а края халата вообще окаймлены золотой оборкой и усыпаны сверкающими драгоценными камнями. Человек прошёл мимо меня, открыл занавески, а уже потом подошёл к кровати и расплылся в белоснежной улыбке.

Мужчина внимательно глядел на меня, словно изучая, а потом спросил что-то на неизвестном мне языке. Я молчала, удивлённо уставившись на него. Должно быть, выглядела, как полная дура. Не дождавшись от меня ответа и, видимо, сообразив, что я ничего не поняла, незнакомец повторил вопрос, но на другом языке. Я опять молчала и мне ещё больше захотелось исчезнуть сию же минуту. Мужчина вздохнул и спросил в третий раз:

— Как ты себя чувствуешь? — я, наконец, поняла его, потому как именно на этом языке тогда говорил человек в чёрной одежде.

— Хорошо… — пробормотала я на том же языке.

Лицо человека просияло и он воздел руки к потолку:

— О, хвала Аллаху! Ты говоришь на языке тюрков!.. О, алмаз моих очей, ты заставила нас поволноваться за тебя!

— А где моя сестра?

— Сестра?

Я испуганно уставилась на него. Надеюсь, что она жива и всё-таки тоже где-то здесь.

— Девушка, с которой я была…

— А, это прелестное создание с изумрудными очами? Она находится в соседних покоях, но ещё не пришла в себя… Я зайду к ней чуть позже…

— А что с ней?

— Вы обе пролежали в лихорадке больше двух недель.

— Две недели? О, мой Бог, это невероятно!.. — я со стоном закрыла глаза.

— Шутка ли обгореть на солнце и напиться ледяной воды!.. Каким образом, позволь узнать, красавица моя, вы оказались одни посреди пустыни? Какое чудовище подвергло вас таким мукам?..

Что тут было ответить? Я решила, что самое лучшее промолчать и отвела взгляд от мужчины.

— Бедное моё дитя!.. Ничего, я позабочусь о вас… Ох, прости, моя драгоценная, я совсем забыл представиться! Имя моё Хандиб-бей, я главный евнух в гареме Великого султана Османской Империи Селима.

Я открыла от удивления рот. Из прочитанных мною бесчисленных романов я отлично знала кто такие евнухи, а тем более главные, и уж начиталась о жизни женщин в гаремах. Не дай Бог угодить туда, да ещё к какому-нибудь престарелому султанишке! Да, велика радость… Искренне надеюсь, что нам не грозит попасть в гарем. Иначе мы застряли здесь навсегда.

— А как твоё имя, яхонтовая моя?

— Каролина.

Хандиб-бей скривился, словно я сказала какую-то гадость и произнёс:

— Что ж, ладно. А откуда вы родом? Вы не очень-то похожи на турчанок… И ваша одежда…

— Вам что-то не нравится в моей одежде? — немедля надулась я, недовольно сверкнув глазами.

— Она просто… очень необычная… — деликатно объяснил он и улыбнулся, — и совсем не подходит для путешествий по пустыне.

Я решила, что лучшее, что я могу сделать — промолчать в ответ на это. Он прав, но объяснить ему как мы оказались в пустыне я всё равно не могу, а придумывать что-то мне просто не хочется.

— А сейчас я провожу тебя в бани… Подымайся…

Услышав его слова, я ещё плотнее замоталась в покрывало и отрицательно замотала головой. Хандиб-бей звонко рассмеялся.

— Неужели ты стесняешься? Меня как раз не нужно стесняться… Я же…

— Да знаю я, что вы евнух! — воскликнула я, резко перебив его. — Тем не менее, я не собираюсь ни перед вами, ни перед кем-то другим щеголять без одежды!..

— Прекрати сейчас же эти капризы. Бани находятся рядом, а посторонних в этом доме нет.

— Если вы меня туда потащите силой я начну так сопротивляться, что мало вам не покажется! — фыркнула я, тем не менее понимая, что против него я что котёнок против льва.

— О, Аллах! — он вновь поднял руки к потолку и закатил глаза. — Воистину ты послал мне дикую кошку!.. В таком случае, ты можешь завернуться в это покрывало и следовать за мной.

Что ж, сопротивление бесполезно. Вздохнув, я плотно замоталась в малиновую шелковую ткань и, легко спрыгнув с кровати, босиком побежала следом за евнухом по пушистому ковру. Едва выскочив в коридор, я натолкнулась на чёрнокожего человека и вскрикнула от неожиданности.

— Не волнуйся, это всего лишь мавр, охраняющий твои покои. — пояснил Хандиб-бей.

Мне от этого пояснения легче не стало. Чёрт возьми, что же это творится? Евнухи, мавры, мои собственные покои, похожие на царские апартаменты, турецкая баня… Кошмар какой-то!.. Боже, убереги нас от участи стать наложницами!

Меня привели в огромную мраморную комнату в центре которой находился небольшой бассейн. Евнух, не говоря мне больше ни о чём, подал знак женщине, находившейся здесь и она приветливо улыбнулась мне.

— Приведи её в порядок и помоги одеться, Бесма. — сказал Хандиб-бей.

Прежде, чем я успела что-либо сообразить, женщина сдёрнула с меня моё "одеяние" и я, естественно, завизжала. Женщина засмеялась и немедля вытолкала главного евнуха за дверь.

— А ты и впрямь хороша собой… — заметила она, возвратившись. — Сейчас приведу тебя в порядок и станешь просто красавицей… Полезай… — она кивнула в сторону бассейна и мне пришлось влезть в тёплую, почти горячую, воду. — Я Бесма.

— Меня зовут Каролина…

— Не на долго, скоро Хандиб-бей даст тебе новое имя. — она принялась сосредоточенно тереть меня мочалкой.

— Зачем?

— Потому что это имя совсем не подходит для гарема нашего султана. Оно режет слух туркам.

— Для гарема? — испугалась я, снова услышав это слово, и сердце заколотилось в ужасе. — Значит я — наложница?..

— Я думаю, если ты станешь послушной и ещё умной в придачу окажешься, у тебя есть все шансы стать любимой женой султана Селима.

— Но я не хочу…

— Ты замужем за турком?

— Нет, но…

— А тогда и говорить не о чем. Хандиб-бей спас тебя и намерен сделать из тебя жемчужину гарема.

— Я…

Я не успела договорить, так как за дверью послышались яростные крики и звуки борьбы. Затем в бани втолкнули, замотанную в тёмно-зелёное покрывало, Сандру, а за ней вошёл и сам Хандиб-бей. Не думая ни секунды, моя новоявленная сестрица со всего маху ударила его ногой под колено. Евнух охнул и, что-то процедив сквозь зубы, быстро удалился.

— Урод! — выкрикнула Сандра ему вслед. — Никто не смеет меня касаться без моего позволения!..

— Кажется, с ней будет ещё больше проблем, чем с тобой… — тихо сказала Бесма.

Банщица поднялась на ноги и подошла к Сандре. Девушка свирепо обвела её взглядом и с ловкостью кошки отскочила в сторону.

— Сандра! Иди сюда!.. — позвала я, решив её успокоить хотя бы своим присутствием.

— О, Каролина! — радостно воскликнула девушка и подбежала к краю бассейна. — А я думала меня сюда одну притащили, я думала, что больше не увижу тебя, ведь я ничего… — она не успела договорить и вскрикнула, потому что Бесма одним быстрым движением сдёрнула с неё покрывало и толкнула в бассейн.

Едва Сандра вынырнула из воды, как тут же разразилась проклятиями на языке амазонок, ругая банщицу на чём свет стоит. Я от души расхохоталась. Если судить по моим познаниям из любовных романов, то таких неподготовленных девушек как я и Сандра сразу султану не покажут, а это уже хорошо. Таким образом, у нас есть в запасе… около месяца, я надеюсь. За это время можно разработать какой-нибудь план и попытаться убежать. А пока… можно немного расслабиться. И баня эта, кстати, очень приятная, и пахнет тут потрясающе…

Моя новоявленная сестрица гневно сверкнула в мою сторону глазами:

— И что смешного?

— Ты лучше садись рядом со мной, вот увидишь баня — это здорово!..

— Да? — Сандра вновь перешла на свой родной язык. — Я совсем не трусиха, но я боюсь этих людей, Каролина… Тот страшный мужик называл меня какими-то странными словами: "жемчужная", "яхонтовая" — язык сломать можно, а потом сказал следовать за ним… представляешь, без одежды!

— И что ты сделала? — хихикнув, спросила я на том же языке.

— Замоталась в это… ну, вот в эту гладкую шкуру, а потом попыталась убежать от него. Но меня остановил чёрный как Таранн человек! Нет, это просто не вероятно! Меня даже ирокезы так не охраняли!.. А этот огромный человек ещё и притащил меня сюда силой, да всё возмущался, что со мной ему будет сложно… Ха! Со мной ещё никто просто так не справлялся!.. Я амазонка, как ни как! — она выпрямилась в воде, гордо вскинув голову, но тут же банщица её спустила с небес на землю:

— Хотя я и не понимаю, о чём вы говорите, но тем не менее всё вижу. Не зачем возвышать свою гордость передо мной!.. Её надо будет показывать и применять в гареме.

— Зачем? — тут же спросила я, сидя с закрытыми глазами и намыленной головой.

— Потому что там нужно не просто завоевать место кадины, а ещё и суметь выжить.

— Выжить? Вы хотите сказать, что нас там могут… отравить, к примеру? — я всегда считала, что это всё сказки о гаремной жизни.

— Вы обе, думаю, очень быстро привлечёте к себе внимание султана, потому что вы удивительно красивы и, я думаю, умны. А это женщины в гареме любят меньше всего. Чем меньше у них конкуренток, тем лучше. Кадины обладают большими привилегиями, а многие девушки годами борются просто за то, чтобы хоть раз разделить ложе с султаном, из кожи вон вылезают, но не всем предоставляется такое счастье… Вот они и делают друг другу всевозможные пакости. В основном это — медленно или быстродействующие яды. Как правило, виновника в таких случаях не находят. Ещё вам нужно усвоить сразу важнейший урок. Как только вы разделите ложе с султаном, в первую очередь вам нужно будет потребовать для себя личную служанку и сделать так, чтобы её не возможно было подкупить… Ну да, я думаю, Хандиб-бей вам сам всё расскажет.

— А кто такие кадины? — спросила Сандра.

— Ну, это девушки, разделившие ложе с султаном и родившие ему ребёнка.

Моя новоявленная сестрица передёрнула плечами, но промолчала.

Внезапная мысль пронзила моё сознание и я решила, что это шанс не попасть в гарем:

— А мы ведь не можем быть наложницами! Мы ведь не невинны!

В голосе банщицы не было ни капли удивления:

— Я знаю, Хандиб-бей сказал мне.

— Но… откуда он знает? — я ахнула, чувствуя как краснеют щеки.

— Вас осматривал лекарь. Он сообщил, что вы обе не невинны, а так же ничем заразным не больны.

— Но ведь в гарем должны попадать только девственницы! А мы…

— Я думаю, Хандиб-бей вам сам всё объяснит. — прервала она меня, дав тем самым, понять, что разговор на эту тему окончен.

Бесма смыла с моей головы воду, вновь смазала чем-то волосы и, приказав мне не окунать голову, принялась за Сандру. Она отпрянула было от банщицы, но я сказала ей расслабиться и пока ничего не предпринимать (на языке амазонок, конечно же) и Сандра, надув губы молча подчинилась женщине.

— А зачем нам нужны личные служанки? — я решила расспрашивать о том, о чём можно.

— Чтобы только они и никто другой одевали вас, приносили и пробовали вашу еду, готовили для вас специальные мази и масла… Чтобы обезопасить вас самих.

— Ясно…

— Скажите мне, а откуда вы родом? Я ещё никогда не видела, чтобы у белых женщин была такая тёмная кожа.

— Мы из… мы много времени провели в путешествиях… — вымолвила я, быстро найдя в голове нужный ответ.

— Да? И где же вы были?

Я решила, что обычная банщица не должна задавать так много вопросов своим подопечным и холодно ответила:

— По-моему, это не имеет никакого значения.

Бесма покраснела и замолчала. Лишь минут через десять она пробурчала себе под нос:

— М-да… Долго же придётся провозиться, чтобы осветлить вашу кожу…

— Осветлить?! — так и подскочила я в полном ужасе. — Да я всю жизнь мечтала обладать таким великолепным загаром! Не позволю себя уродовать!..

Женщина, казалось, была в шоке. Она замерла, удивлённо уставившись на меня, продолжая тем не менее машинально мыть голову Сандре.

— Но это просто не мыслимо! Вы едва ли отличаетесь от мавров!

— И что? Я себе нравлюсь! — отозвалась я.

— Ну, это мы ещё посмотрим кто кого. — пообещала банщица.

Банные процедуры в общем целом заняли, наверное, часа два, если не больше. Нас активно отдраивали мочалками и губками, втирали какие-то пахучие жидкости в кожу и волосы, подстригли ногти на руках и ногах (сказать честно, прибывая столько времени в лесных дебрях, и не имея под рукой ножниц, мне приходилось обкусывать ногти на руках, если они ломались, а на ногах… они были в жутком состоянии: одни обломанные, другие не привычно длинные), а потом удалили все лишние волосы на теле. Последнему обстоятельству я была чрезвычайно рада. Живя как дикарка, я даже забыла, что такое эпилятор и бритва, а тут вообще вся процедура довольно приятная. Бесма нанесла мне на кожу какую-то приятно-пахнущую густую пену, а потом просто стёрла её губкой. Кожа после этого была гладкой, как шелк и ни одного не нужного волоска. Сандре, правда, эта процедура не очень понравилась. Она всё вопрошала: "Зачем это делать? Я итак себя чудесно чувствую!".

Потом нас одели. Я, честно говоря, никогда не думала, что когда-нибудь буду носить такую одежду. Шёлковые шаровары ярко-малинового цвета, жёсткий широкий пояс, расшитый золотыми нитками, точно такой же лиф и сверху — кафтан. Сандру облачили в точно такой же наряд цвета морской волны. Волосы, слава Богу, оставили распущенными.

После всех этих процедур нас, наконец-то, повели кушать. Мы вышли на улицу в просторную беседку, стороны которой обтянуты материалом, чем-то похожим на шёлк с виду, но грубоватым на ощупь. Поверх деревянного пола был расстелен мягкий ковёр, а в центре расположился изящный низкий столик, вокруг которого разбросаны разноцветные подушки. Мой нос тотчас почувствовал запах кофе и я едва не запрыгала от радости. "Кофе!.. О, как я скучала!..", — пронеслось в голове. На столике стояло три чашечки дымящегося напитка, вазочка с пастилой, три вазочки с джемом и большая вазочка с фруктами.

Хандиб-бей улыбнулся и предложил нам присесть. Я заколебалась, соображая как лучше приземлиться на подушки, чтобы было удобнее, ну а Сандра, естественно, заметив моё колебание тоже не стала садиться. Лицо главного евнуха вновь осветилось улыбкой:

— Скрестите ноги и садитесь на подушки… — произнося эти слова он сам показал как это сделать.

Аромат кофе на столько манил, да и желудок так жалобно заурчал, что я, не колеблясь более, села по-турецки и взглянула на всё ещё стоявшую Сандру.

— Садись, чего ты?

— Я так не умею сидеть… — процедила сквозь зубы девушка.

— Да садись, как обычно и не задумывайся больше над этим!.. — улыбнулась я и махнула рукой, приглашая её присесть рядом.

Сандра издала лёгкий вздох и опустилась на колени. Хандиб-бей хлопнул в ладоши и слуги проворно поставили перед нами ещё блюда. Я с жадностью вдохнула аромат жареного мяса. Сыр, свежеиспеченный хлеб и яичница! О, Боги! Какой аромат! Я подняла глаза на хозяина и получила согласный кивок.

Когда мы расправились с едой, я едва не урчала от удовольствия. Ну теперь время сладкого!

Хандиб-бей с удивительной грацией взял в руки чашечку с кофе и я немедля больше схватила свою и поднесла к губам. Горячий чёрный напиток приятно разлился внутри меня и я прикрыла от наслаждения глаза. В жизни ещё не пробовала столь потрясающего кофе!.. И, хотя все и говорят, что этот напиток у нас просто великолепно готовит Тэш, то, что я попробовала сейчас ни шло ни с чем в сравнение.

Снова открыв глаза, я удивлённо перевела взгляд с Хандиб-бея на свою новоявленную сестрицу. Теперь ясно, почему этот главный евнух так пристально с полуулыбкой рассматривает Сандру. Наморщив нос, она держала в руках фарфоровую чашечку, принюхиваясь к незнакомому запаху. Но, это ещё ничего. Привыкшая всю еду отправлять в рот руками, девушка окунула в напиток палец и тут же выдернула его обратно, едва не опрокинув на себя чашку с обжигающим кофе. Оно и понятно: человек никогда в жизни не пил ничего, кроме воды и отваров и, само собой, не знает что такое кофе и что с ним делать — пить или есть. То, что я пила из чашки ещё не было примером для неё, поэтому-то она и решила сделать по-своему. Поставив свою чашечку на столик, я отобрала у неё чашку с чёрным дымящимся напитком и поставила туда же. Мне не хотелось, чтобы Хандиб-бей знал лишнее и я заговорила с ней на языке амазонок. Я была уверена, что этот язык никто не знает:

— Ты забыла, что находишься не в родном племени? Здесь принято пить из чашек, а не окунать туда пальцы!..

— А мне об этом кто-нибудь говорил? — тут же огрызнулась Сандра на том же языке. — Ты ни слова не сказала против, пока я ела руками! А тут тебе не нравится! И, вообще, что это такое?

— Кофе. Сначала может показаться гадостью, но потом быстро привыкаешь и уже жить без него не можешь.

— Он странно пахнет…

— Но приятно. Попробуй… И, впредь, если ты что-нибудь не понимаешь: либо следуй моему примеру, либо просто спроси. Хорошо?

— Ладно… — Сандра вновь взяла в руки чашку и, осторожно отхлебнув из неё, поморщилась: — Фу, гадость какая!..

— Ничего, привыкнешь.

Всё это время Хандиб-бей наблюдал за нами с пристальным вниманием и когда мы замолчали, заговорил:

— Скажите мне, на каком языке вы общаетесь?

— На очень… очень древнем языке. — с самым серьёзным видом ответила я.

— Я знаю несколько древних языков, но ни один из них не похож на ваш.

— Тем лучше. Вероятно, кроме нас его не знает никто. На мой взгляд, это очень пригодится в чужой стране. Если хочешь быть лучшей, постарайся, чтобы все твои тайны не ушли за грани твоей головы.

— Мудро сказано, Сайра. — вымолвил Хандиб-бей, отхлебнув из чашечки и одаривая меня улыбкой.

— Почему — Сайра? — удивилась я, понимая что меня нарекли новым именем.

— Сайра значит "огненная"…

— Ну, ладно… — согласилась я и вполне логично решила: "Пусть будет так как есть и не за чем сейчас спорить об этом».

Сандра тем временем наблюдала за мной, и, очевидно, не дождавшись от меня никаких действий, взяла вазочку с оранжевым джемом окунула в него палец и тут же облизала его. Главный евнух чуть не подавился кофе, увидев это. Держу пари, не часто ему таких девушек встречать приходится. Что ж, тем лучше, обучение Сандры, судя по всему, займёт много времени, а, значит, есть ещё больше шансов разработать план побега. А это будет не просто…

Я рассмеялась, а Хандиб-бей мгновенно взял себя в руки и, улыбнувшись, обратился к моей новоявленной сестрице:

— Джем стоит есть ложечкой, так куда удобнее…

Девушка широко распахнула глаза и нахмурилась:

— По-моему, это моё дело! Там, откуда я родом принято есть руками!.. — и она посмотрела на меня, как будто ища поддержки или объяснения его словам. — Пока я ела мясо и остальную еду — вы и сказали!

Само собой, откуда ей знать что такое эта ложка? Джема мне не хотелось, но ради неё пришлось взять в руки маленькую серебряную чайную ложечку и вазочку с тёмно-красным джемом. Я поднесла кусочек этого желе ко рту… Едва ощутив вкус этой восточной сладости, я чуть не выплюнула его обратно. Мало того, к горлу сразу начала подниматься тошнота. Я ещё в жизни не пробовала такого отвратительного джема!.. Как это можно есть? На вкус как резина с сахаром, если не хуже… Однако, увидев, что взгляд Хандиб-бея устремлён на меня, мне пришлось проглотить эту гадость, поставить вазочку на место и быстро запихать в рот кусочек пастилы, надеясь перебить неприятный привкус. Однако, стало не лучше, а ещё хуже. Вы когда-нибудь пробовали пожевать резину с сахаром, а потом заесть её кокосовой пастилой с арахисом? Надеюсь, что нет. Мой желудок не оценил совсем. Ужасно противно. Причём, я с самого детства терпеть не могу кокосы и арахис! Я с трудом сдерживала тошноту и закрыла лицо ладонями.

— Что с тобой, Сайра? — забеспокоился Хандиб-бей.

Как полоумная я замотала головой в разные стороны, не отрывая ладоней от лица.

— У тебя что-нибудь болит? — продолжал евнух.

Я вновь отрицательно замотала головой, понимая что меня сейчас просто стошнит.

— Может, твой организм плохо воспринимает сладкое?

"Сладкое!.. Разве это сладкое? Предложи ты мне сейчас пирожное, я бы его съела с большим удовольствием, да ещё бы добавки потребовала! А это вообще ни с какой нормальной едой в сравнение не идёт!..", — подумала я, пытаясь сообразить, чем заглушить отвратительный привкус резины, кокоса, арахиса и подступающую к горлу тошноту.

— Может воды?.. — предложил Хандиб-бей.

Оторвав руки от лица, я радостно закивала головой и чуть не запрыгала от радости. Евнух немедля отдал приказ невесть откуда возникшему здесь мавру.

Через минуту я с благоговением опустошила стакан прохладной воды и не стесняясь рухнула на подушки, протянув ноги вдоль столика.

— Тебе лучше? — тихо спросила Сандра.

— Всё чудесно!.. — ответила я и тут же села, услышав звонкий смех главного евнуха. — Что смешного?

На его лице играла самая невероятная улыбка, при этом он не отрывал от нас обоих взгляда и с трудом успокоил смех.

— Прости меня, о, жемчужина моего сердца!.. Я просто в восторге от вас обеих и очень надеюсь, что вы не подведёте меня. Вы сёстры, но вы такие разные, как будто бы росли порознь.

— Так и есть. Мы только недавно нашли друг друга. — бодро сообщила я.

— А чем мы не должны подвести вас? — спросила вдруг Сандра и я, поняв, что она права и нам, похоже, что-то не договаривают, вместе с нею уставилась на Хандиб-бея.

— Я расскажу вам позже. Ещё не время и не место… — сразу посерьёзнел он. — Учтите, мои красавицы, до Константинополя путь не близкий, так что за это время я возьмусь обучению вас языкам. Вы должны уметь как свободно владеть, так и писать на турецком, французском и итальянском языках. Если будет желание, я смогу научить вас и другим языкам. Что касается остальных уроков — этому вас обучат уже после прибытия в Константинополь.

— Всё ясно. — быстро ответила я, а про себя отметила: "Знание ещё нескольких языков — это хорошо… — а потом радостно подумала о другом: — Выходит, мы сейчас далеко от Турции. Отлично!.. Это даёт нам ещё время. Возможно, в пути нам удастся сбежать".

— Хочу так же заметить, что здесь мы проведём ещё несколько недель. У меня ещё остались незаконченные дела.

Я хотела было спросить где мы находимся, но передумала. В общем-то, это не так уж и важно. Тем более, это глупо спрашивать где находишься, когда тебя нашли в пустыне. Ясно, что ты не просто так там оказалась!.. Мой вопрос может невольно вызвать множество других вопросов в ответ, на которые совсем не хочется отвечать.

Дни, проведённые в этом дворце, оказались довольно приятным времяпровождением. Хотя меня и Сандру никуда без сопровождения не выпускали, а для посещения рынка в городе заставляли надевать чадру, полностью скрывавшую нас от глаз людей, здесь было здорово. После первого (и последнего) похода на рынок я пришла к выводу, что это занятие меня жутко утомляет (хотя и покупали мы исключительно различные восточные наряды и украшения для нас) и решила, что буду днём просто бродить по дворцу и плавать в бассейне. Впрочем, долго нам обеим расслабляться не дали. Через несколько дней после нашего выздоровления начались занятия иностранными языками. Надо сказать обучение шло ускоренными темпами, мы занимались очень много и интенсивно. Каждый день повторяли пройденный материал и переходили к новому.

Сандра показала отличные способности к языкам. Но только к устной речи, а вот с письмом ей пришлось туговато. Ладно я — хотя бы по-русски и по-английски писать умею, а она-то вообще без понятия что оно такое эти странные символы и буквы. После первого же урока она начала стонать, что ей никогда этого всего не постичь, что она хочет домой и ей уже всё это надоело. Я знала как подстегнуть ее к обучению и сообщила ей, что она не достойна быть амазонкой, потому что сразу сдалась и считает себя не способной ни к чему, что присуще не её миру, а короче — слабачка. Как я и предполагала, сработало это безотказно. Сандра наорала на меня, заявив, что она докажет, что она — самая лучшая из амазонок и затем принялась усиленно "грызть гранит науки", причём весьма успешно.

В конце концов, заставить её учиться чему-нибудь здесь было для меня не просто заботой о её грамотности, а главным образом облегчением задачи для себя и остальных наших родственников в настоящем. Так или иначе, она ведь не может быть безграмотной в нашей семье! Да и вообще, куда сейчас без образования? Ну, ладно, какой-то школьный минимум мы вдвоём с Тэш дать ей сможем, с помощью мужа Кошки состряпаем ей весёленькое прошлое и аттестат об окончании среднего учебного заведения сделаем, но ведь Высшее образование мы ей дать не сможем! Во-первых, она моя ровесница и, естественно, нет никакого резона увеличивать ей возраст с помощью цифр, а, во-вторых, я сама только первый курс ВУЗа закончила, Тэш вообще никуда не поступала и, конечно, дать нужных знаний Сандре мы не сможем. Если посудить, из всех наших домочадцев, кроме моей мамы, её мужа и тёти Любы, никто не имеет Высшего образования. Так уж вышло. Даже наш умный и всеми любимый Крис проучился всего два курса в своей Америке, а потом поехал сюда и больше не вернулся. Он, правда, собирался поступить на заочку в Питере, но это пока были только разговоры.

Я всё ещё надеялась сбежать и вернуться домой. Не могли же мы застрять навсегда! Ведь не можем же?..

Самой мне учить языки доставляло огромное удовольствие. Возникли, впрочем, трудности с письмом языке, но и их я решила преодолеть во что бы то ни стало.

Наконец, мы отправились в долгое утомительное путешествие в Константинополь.

За несколько недель до этого, Хандиб-бей познакомил нас ещё с тремя девушками, которые тоже предназначались для султанского гарема. Довольно-таки милые, похожие на испуганных овечек и с небольшой толикой детской наивности. Этих деток выставляли на открытом аукционе буквально за копейки. Худые, с впалыми щеками и исполосованными плетью телами. Жалкое зрелище. Меня крайне удивило, что Хандиб-бей позарился на них, но через какое-то время поняла, что была не права. Девушки буквально расцвели в стенах дворца и одна из них даже заявила, что первой из нас пятерых удостоится чести стать султанской кадиной. Мы все дружно рассмеялись и забыли об этом. В конце концов, это было чем-то вроде брошенной вскользь шутки. Впрочем, неизвестно во что перерастёт эта шутка, когда мы окажемся в гареме. Во всяком случае, я думаю, и мне и Сандре надо держаться начеку. Всегда. Ну это на случай, если не удастся сбежать по дороге. А во дворце…может, сумею уговорить султанскую жену помочь нам бежать? В конце концов, не думаю, что женщины у него не ревнивые, а кому нужна лишняя конкуренция?

Сначала мы передвигались большим караваном по пустыне. Причём мы вместе с девушками ехали в отдельных паланкинах, закреплённых между горбами верблюдов — в центре каравана. Все остальные рабы шли пешком или ехали верхом на мулах — в зависимости от их статуса.

Во время путешествия по пустыне на караван несколько раз нападали разбойники, но всякий раз главный евнух вступал с ними в переговоры и откупался. Мне казалось, что разбойники вполне могли бы разгромить нас при желании, но предпочитали щедрый откуп. Сомневаюсь, что наш караван справился бы с шайкой свыше сорока бандитов с длинными саблями, верхом на лошадях — нас бы разбили в два счёта. Должно быть я не совсем понимаю местные порядки. Но в душе я всякий раз надеялась, что мы сможем сбежать при нападении. Но все мои надежды разбивались на осколки, врезаясь в вооруженную охрану. Нас, девушек, охраняли словно царскую сокровищницу.

Ночью мы всегда останавливались на ночлег, образовывая из нашего каравана круг. Женщины, предназначенные для султанского гарема, и сам Хандиб-бей устраивались в центре, затем самые ценные из рабов и уж потом все остальные люди и охрана. Вокруг нашего ночлега выкладывалась овечья шерсть и разжигались костры. Всю ночь караул нес вахту, не смыкая глаз и чуть слышно переговариваясь. Шерсть предназначалась для отпугивания скорпионов. Ей-Богу, лучше бы я не спрашивала для чего это делают! Спать, даже находясь в паланкине, я попросту не могла. Мне всё время мерещилось, что по мне кто-то ползает.

Мы прибыли в гавань и уже через несколько дней отправились в море на большом корабле. Наше плавание продлилось около месяца и я за всё это время ни разу не выходила на палубу. Не потому, что нельзя было, а потому, что не хотела. Ненавижу морской воздух и само море! Солёное, отвратительно пахнущее и… холодное!.. От одного его вида меня всю передёргивает, чего уж говорить о запахе, исходящем от него. Оно только по телевизору красивое. Внизу, конечно, тоже чувствовался воздух, пропитанный морскими запахами, но всё же не так явно как на верхней палубе.

Когда Хандиб-бей сообщил нам, что мы вошли в порт во владения Турецкого султана, я едва не завизжала от восторга. Всё, что я сейчас желала — сойти на берег.

Сбежать, конечно, по дороге во дворец было не возможно. Мы так и двигались большим караваном в окружении теперь ещё и султанских янычар. Время тикало, а шансы на побег были всё меньше. К тому же, где искать Тэш и Кошку я просто не представляла. Надежда была, что нас притянет друг к другу. А там…магия должна вернуть нас домой.

Троих девушек сразу препроводили на женскую половину в бани, а меня и Сандру отвели в другое крыло. Нас проводили в отдельную баню, где мы в одиночестве вымылись после долгой дороги и переоделись. Затем вновь появился Хандиб-бей и повёл нас за собой по длинному широкому коридору.

— Куда мы идём?

— Вы будете жить в моей части дворца, чтобы вас никто не видел.

— Но нас же уже видели другие девушки…

— Твою прелестную головку не должен волновать этот вопрос. Я сам обо всём позабочусь.

— А зачем мы должны жить отдельно?

Он не ответил, как будто не услышав моего вопроса. Я решила повременить с вопросами и вместе с сестрой молча следовала за ним. Наконец мы вышли во двор, повернули за угол и через несколько минут слуши распахнули перед нами огромные двери, впуская в другую часть дворца. Хандиб-бей препроводил нас в покои, но я мгновенно воспротивилась, поняв, что сестру ведут в смежные покои:

— Я хочу, чтобы Сандра жила со мной!..

— Хорошо. Я распоряжусь. — не стал возражать главный евнух.

— Может, теперь вы сообщите, зачем мы нужны вам?

— Вы узнаете об этом позже. Я надеюсь, что двух месяцев вам хватит для обучения… — он замолчал, нахмурился, задумался о чём-то и вполголоса добавил: — К сожалению, больше времени у нас не будет. Не подведите меня. А сейчас — отдыхайте. С завтрашнего дня начнём занятия. — он одарил нас улыбкой и ушёл.

Что за интриги? Хандиб-бей явно что-то замышлял. Готовит переворот? Но тогда причём тут мы?

— Что ж, завтра так завтра. — я повернулась к сестре и заговорила на языке амазонок. — Сандра, поскольку теперь мы имеем «план местности», так сказать, с завтрашнего дня начинаем разрабатывать план действий для возвращения домой или, по крайней мере для побега отсюда. Думаю, что здесь, в городе у нас больше шансов чем в пустыне.

— И как же ты собираешься отсюда убежать? Нас охраняют как пленников и не позволят сбежать. Я бы справилась с парой стражников, но мы без оружия. И куда бежать? Может, твоих сестёр и в живых нет, а здесь не так и плохо.

— Наших сестер. — поправила я. — Я не верю, что они погибли. Перспектива жить в золотой клетке не для меня. Моя магия дала сбой и нас раскидало так, что следов не отыскать. Но мы должны попытаться. Мы нужны Хандиб-бею для чего-то, но мне не очень хочется участвовать в его планах. И уж, тем более, разделить ложе с султаном… Я намерена раздобыть нам путь к свободе. Я рождена для неё и не намерена сидеть взаперти.

В этот же вечер к главному евнуху в сопровождении нескольких мавров, прибыл худощавый мужчина не определенного возраста, разодетый в роскошные белые одежды, усыпанные разными драгоценными камнями и расшитые золотыми нитками. Он обнял Хандиб-бея как старого друга и прошел вместе с ним в другой зал. Мы наблюдали за всем этим со второго этажа, так, что нас было не видно.

Когда гость удалился, мы вышли из своего укрытия и поспешили к хозяину дворца.

— А что это за старик был только что здесь? — выпалила я, сгорая от любопытства.

Хандиб-бей даже закашлялся и покраснел под тёмным слоем кожи, услышав мои слова. Потом, взяв себя в руки, спокойно ответил:

— Это султан Селим.

— Что-о-о? — я не поверила собственным ушам.

— Сайра, не надо строить из себя дурочку. Ты отлично меня расслышала.

— Да, но… он же такой старый! Он, небось, передвигается с трудом — куда ему с гаремом справиться!..

— Ты не права, наш правитель в самом расцвете сил. Да продлят Аллах его годы! В прошлом году у него родился крепкий здоровый сын, и это говорит само за себя.

— А сколько же ему лет?..

— Пятьдесят два.

— Так мало? Я думала ему уже за семьдесят!

— Ты ведь толком даже не видела его лица, ведь так?

— И что?

— Да, борода его посеребрилась… Он только сегодня утром приехал из похода вместе со своей армией. Дорогая, наш султан довольно вынослив, силен, и его тело все ещё молодой. Обсуждать его не положено никому, но вам я прощаю ваше невежество.

— Короче, он не такой уж и старик, каким нам показался?.. — спросила Сандра, как будто о чём-то раздумывая.

— Да, Фируози. — он нарёк её ещё во время нашего пребывания во дворце, где-то в пустыне.

— И хороший воин?

— Наш султан — великий воин!

— Сайра, а тебе не всё равно тогда?.. — её сверкающий взгляд обратился ко мне.

— Да в принципе "чему быть, того не миновать"… — вздохнула я и подумала: "Тем более, что я собираюсь выбраться отсюда".

Мой план выбраться отсюда любыми путями провалился с крахом. Выйдешь на балкон — охрана, выйдешь за дверь — опять охрана… Нас охраняли, берегли и лелеяли как бесценные жемчужины. Как ценный товар… Оставалась одна надежда бежать уже попав в гарем с помощью жены султана. Наверняка, она знает как выбраться из дворца незамеченными.

А главный евнух определенно что-то задумал. Во-первых, все, с кем мы общались были: сам Хандиб-бей, банщица и наша наставница Зулейка, которой было поручено научить нас всему, что она знает сама. Когда-то давно сама она была такой же как и мы, а, постарев, её не отправили во дворец стареющих женщин, а назначили наставницей в гареме. Хандиб-бей доверял ей как самому себе и был уверен, что она лучше умрёт, чем предаст его. Значит, она была точно посвящена в тайну для чего мы здесь. Охрана, я заметила, так же была одна и та же. Никого лишнего, а гости главного евнуха всегда препровождались подальше от нас. Нас скрывают от султана? Для чего?

И, во-вторых, у нас всего два месяца па обучение. Не больше. Почему только два? И к чему нас готовят? У меня было множество вопросов и ни одного ответа.

Я старалась не думать о том, что возможно мы никогда не выберемся отсюда и навсегда останемся здесь, но мысли упорно возвращались. Особенно ночью. Мне снился Никита и каждый раз утром после таких снов я просыпалась в смятой постели на мокрой от слез подушке. Уверена, он бы нашел способ меня вызволить…но его здесь нет. И магии, что перенесла на сюда тоже нет.

Каждый наш новый день начинался и заканчивался в бане. Этот процесс обычно продолжался чуть больше часа, и доставлял мне не сказанное удовольствие. Бесма, ещё когда мы находились в пустыне, всё-таки осветлила немного и мне и Сандре кожу лимонным соком. Когда же мы прибыли сюда, я собственными ушами слышала как Хандиб-бей приказал оставить цвет нашей кожи в покое. Я чувствовала, причиной этого приказа послужил тот, для кого мы и предназначались, это был его приказ, озвученный устами главного евнуха. Кожа у нас после всех этих банных процедур стала нежной как шёлк, ногти у меня и без всякого французского маникюра стали блестящими как натёртый до блеска хрусталь, с белыми кончиками. Мало того, мои волосы приняли более насыщенный оттенок: не просто рыжий, а огненно-медный. Мои короткие волосы они сами по себе завивались задорными мелкими кудряшками, а теперь. Сейчас же, кажется их стало больше, они завивались крупными красивыми локонами, ниспадая до самой талии.

Мы продолжили изучать языки. Самым лёгким для изучения оказался французский. Турецкую письменность я в конечном итоге более менее освоила (хотя очень ещё много изучать) и пришла к выводу, что всё не так уж ужасно как казалось сначала. Итальянский язык тоже поддался мне довольно-таки быстро. Так что в результате теперь я вполне сносно объяснялась на французском и итальянском, и почти свободно говорила на турецком. Про то, что я ещё знаю английский и русский языки, я решила умолчать. Надо будет — скажу, а так лучше пока хоть что-то оставить про запас. В отличие от меня Сандре пришлось долго мучиться с письменностью, тогда как устную речь она довольно-таки быстро освоила на всех трёх языках. Впрочем, моя новоявленная сестрица оказалась из той категории людей, которые идут к поставленной цели не взирая ни на что и она упорно пыталась изучить языки во всей их сложности. В конце концов, на мой взгляд, для себя она добилась фантастических успехов. Я, во всяком случае, никак не ожидала, что она сможет постичь эти знания, тем более, так быстро. Может, у нас все в роду гениями были?..

Ещё нас учили вести государственные дела: как с экономической, так и с политической стороны. Мы изучали историю Турции, и досконально изучали каждое сражение, в котором эта могучая страна принимала непосредственное участие: в чём были военные удачи, в чём — неудачи, цена победы или, к примеру, "плюсы" проигрыша. Учить историю страны, в которой мы должны будем жить — ещё куда ни шло, но зачем посвящать обычных жён султана в политику и войну? Сколько я прочитала о жизни женщин в гаремах (в коллекции прочитанных мною романов их не мало), но почему-то не помню, чтобы это входило в обязательные предметы изучения. Признаться честно, далеко не всех женщин там чему-то обучали, кроме искусства любви. Хотя, конечно, дамские романы — тот ещё исторический справочник.

До изучения всех тонкостей любви на постели мы тоже дошли… Этот "предмет" нам преподавала Бесма. Я чувствовала себя полной идиоткой на этих занятиях, краснела до кончиков ушей, и мне всегда хотелось испариться куда-нибудь с глаз долой. Как ни крути, сколько не читай, но я никогда бы не подумала, что когда-нибудь меня будут учить искусству любви. Да, в хорошее я место угодила, ничего не скажешь!.. Сандре, наоборот, по-моему, это всё нравилось. В отличие от своей матери, девушка весьма положительно относилась к противоположному полу, хотя и казалась с виду недотрогой.

— Я люблю мужчин, но никогда не лягу в постель с тем, кто мне не приятен. Мой мужчина должен быть мужественный и честный, не обязательно красивый, а просто… о!.. такой как Эльгрено-Тор!.. Ты ведь его хорошо знаешь, ведь так?..

— Ну… знаю немного… — нерешительно замялась я.

— Ха! Я ведь спросила маму что у вас с ним!.. — рассмеялась девушка. — Она сказала мне, что он провёл ночь в твоей хижине.

— И что?

— Ну только не говори, что избежала его чар!.. Даже я не устояла… Он просто великолепен…

— Тьфу ты, глупости какие-то мелишь! — проворчала я и села на кровати, обняв колени руками. — И вообще, это моё дело что я с ним делала. Меня опоили и я вообще была не в себе.

Сандра хмыкнула, но ничего не ответила на это. Не поверила.

— А, знаешь, хотелось бы вновь вернуться туда… — задумчиво проговорила она. — Представляешь, они уже и думать о нас забыли, а тут мы появляемся!.. Учёные всему, едим с тарелочки вилкой и ложкой, пьём из чашки кофе…

— Не сильно в мечты углубляйся. — резко прервала её я. — Даже если бы мы захотели, не смогли бы вернуться туда.

— Почему?

— Это может нарушить баланс между мирами и может разрушиться прошлое, настоящее и будущее. Мир погибнет и будет поглощён тьмой без всякой надежды на возрождение.

— Откуда тебе знать?

— Я знаю это, потому что способна путешествовать между этими мирами. Моя бабушка могла перескакивать из настоящего в будущее или прошлое без всяких препятствий, но не могла оставаться в другом мире больше суток. Я же, как видишь, могу пробыть здесь хоть всю жизнь, но не могу вернуться туда, где уже была — будь то прошлое или будущее, и где я оставила хоть какой-то отпечаток о своём присутствии… — видя вытянувшееся лицо сестры, я отмахнулась: — Ладно, не вникай! Главное, пойми, что не ты, ни я не можем вновь вернуться в тот мир.

— А жаль…

— Нам бы отсюда домой вернуться… Думаю, тебе там понравится!.. Вот там действительно свобода и никаких ограничений. Бери от жизни всё!

— Так не бывает. Бесма говорила, что если человек что-то хочет от жизни, он должен дать что-то взамен. Она говорила, что ничего просто так не бывает.

Я в который раз подивилась её памяти и решила, что она действительно права:

— Да, это так. Я просто не правильно выразилась. У нас так заведено: если чего-то хочешь добиться от жизни, трудись и пробивайся всё выше и выше, но меньше доверяй свои секреты окружающим.

— Почему?

— Потому что все твои замыслы должны остаться лишь в твоей голове, чтобы никто не отнял у тебя идею и не опередил тебя. Ясно?

— Да…

Мы частенько болтали с ней в наших покоях на языке амазонок. Сандра узнавала о моём мире, обо мне и о Кошке с Тэш, а я о ней. По характеру, мы с ней оказались очень похожими и это мне даже нравилось. Теперь будет, кому встать на мою защиту у нас в семейке! В конце концов, амазонка за амазонку и этим всё сказано!..

О! А ещё мы углубились в изучение Корана! Они решили сделать из нас мусульманок! Сандра-то ещё ладно, она — язычница, по сути, а я-то христианка!.. Когда Хандиб-бей сказал нам о том, что нам придётся учить Коран, я упрямо закачала головой и сказала, что я — христианка и не собираюсь предавать свою веру. Как ни странно, отговаривать он меня не стал. Главный евнух сказал мне так: "Тебе не обязательно предавать свою веру. Ты можешь оставаться хоть всю жизнь христианкой, но ты живёшь теперь в Турции, в гареме и обязана знать Коран, как его наложница, и жить по нашим обычаям… Со временем, возможно, ты переменишь свое мнение. Не важно как называть Всевышнего — главное верить, что всё происходит по его воле". Подумав немного, я согласилась с ним и… добилась, чтобы и Сандре не меняли веру. Ну, пусть она не христианка, об этом ведь никто кроме нас не знает, а в настоящем, дома она уже сама решит какая вера ей ближе. Я же согласилась с главным евнухом: "Бог он везде един. Просто его называют по-разному…". В конце концов, у меня просто нет другого выхода. Если… мы не сможем бежать… мы должны не просто выжить, а быть лучше других.

Я сбиласьсо счета сколько дней прошло с тех пор как попала в прошлое. Дни сплетались в недели, недели в месяцы и казалось так будет бесконечно. По меньшей мере полгода моей жизни прошло вне моего времени и не известно как долго ещё мы здесь пробудем… И вернемся ли.

С момента нашего появления во дворце прошло по моим подсчетам уже три недели. Урок истории был в самом разгаре, хотя я бы предпочла сегодня нежиться где-нибудь у воды. Жара стояла невыносимая и даже прохладительные напитки не спасали. Я честно пыталась внимательно слушать Бесму, но через некоторое время поняла, что в голове ни укладывается ровным счетом ничего. Тааак, сегодняшний урок истории точно не удался. Спрошу потом Сандру — она явно слушает.

Сколько же драгоценных камней на кафтане Бесмы? Один, два, три… на пятьдесят шестом она повернулась и я сбилась счета. Вздохнув, уставилась на свои ногти на руках. Надо же! Я совсем отвыкла от всевозможных лаков! А ведь я всегда старалась выделить свои ноготочки как можно ярче! А здесь…даже воспринимается всё иначе. Даже отсутствие окон в доме меня больше не напрягает (хотя после хижины амазонок везде хорошо). Белоснежные стены затянуты разноцветными тканями и это так гармонично! Кажется, будь здесь обои в цветочек — наложницы бы не вписывались!

Я подавила смешок.

Время шло, а занятие всё не заканчивалось. Я, конечно знала, что в конце занятия наша наставница будет спрашивать нас о том, что мы усвоили, но так же и знала, что можно прикинуться будто я мало что поняла и завтра она расскажет то же самое, а мне ведь всё равно ничего не сделают, если я сообщу, что ничего не поняла.

Взгляд блуждал по стенам и остановился на потолке с причудливой золотой лепниной… Окно?

Я изумленно прищурилась, вглядываясь в потолок и убедилась, что там действительно есть небольшое окошко. Оно располагалось так, что никакой дождь не смог.

Я тихо охнула. Прямо сверху за нами наблюдал мужчина. Не Хандиб-бей и не кто-то из охраны. Я была отчего-то уверена, что вижу этого человека впервые. На нем были белые одежды и даже лицо было скрыто. Он с кем-то разговаривал, когда я заметила его и это дало мне возможность удостовериться, что он не плод моей фантазии. Молодой. Явно молодой мужчина. Из-под капюшона были видны темные как вороново крыло волосы и ни единой морщинки на лице. Должно быть, он красив…

Я одернула себя, сама удивившись своему неуместному любопытству и невольной оценки мужчины. Что со мной? Долгое отсутствие Никиты повлияло? Или откровенные темы на любовных занятиях?

Интересно, кто же он? С какой целью наблюдает за нами, как прошёл мимо охраны и с кем, в конце концов, разговаривает.

Я не сводила глаз с незнакомца и кажется совсем потеряла связь с реальностью.

Мужчина, продолжая что-то говорить невидимому для меня человеку, повернулся и наши глаза встретились. Его слова оборвались на полуслове и он замер. Мы просто прожигали друг друга взглядами. Не знаю, сколько времени продолжались наши глядроки, но из окаменевшего состояния меня вывел голос Бесмы:

— Что ты скажешь нам по этому поводу, Сайра?..

Я вздрогнула и дрожащей рукой провела по лбу. Фух! Как марафон пробежала! Но какой взгляд!..

— Я… мне что-то не хорошо… — пробормотала я и, поднявшись на ноги, бросила взгляд в замаскированное окошко в потолке.

Он исчез. Не говоря больше ни слова я вышла из зала. Один из евнухов, неизменно стерегущих нас, проводил меня до покоев.

Как во сне я опустилась на кровать. Перед глазами стоял образ того незнакомца. Его глаза просто пронзили меня насквозь, как будто заглянув в душу. Не успела я окончательно прийти в себя, как в наши покои вошел Хандиб-бей. Он прикрыл за собой двери и направился ко мне:

— Сайра, свет моих очей, Бесма сказала, что ты плохо себя чувствуешь. Что с тобой?

— Ничего… голова просто закружилась…

Главный евнух пристально изучал меня несколько долгих минут и вдруг расплылся в улыбке. Его огромные руки опустились мне на плечи, а серо-зелёные глаза уставились с какой-то иронией… или, нет, скорее, с облегчённой радостью.

— Он тебя впечатлил?

— Что? — я удивлённо хлопала ресницами.

— Это был принц Карим. Уже совсем скоро ему исполнится двадцать один год и во дворце будет организован большой праздник в честь его Дня Рождения. Он первый и любимый сын султана Селима, и в будущем займёт его место. Это самый отважный, мудрый и необыкновенно добрый молодой человек и я считаю, что он достоин такой же жены.

Офигевшая от услышанного, я ошарашено хлопала глазами, пытаясь переварить информацию. Ой-ой, похоже тут всё намного сложнее, чем я думала.

— Значит, мы предназначены для него?

Хандиб-бей улыбнулся ещё шире:

— Конечно, о, изумруд моего сердца! Я ценю и уважаю султана Селима, но не хотел бы, чтобы вы после его смерти (да продлит Аллах его годы!) отправились в гарем для престарелых женщин или перешли к одному из его других сыновей. Я хочу, чтобы вы втроём помогали Кариму и был уверен, что вы обе понравитесь ему. А ты, моя красавица, поразила его в самое сердце…

— Я?.. — я вспомнила, как он смотрел на меня и поняла, что Хандиб-бей не ошибается. — А давно ли принц Карим наблюдает за нами?

— Он приехал сюда через несколько дней после нас.

— А… — в памяти всплыли его слова и я удивленно вымолвила: — Почему втроём?

— У него во дворце уже есть первая и пока единственная жена — столь же мудрая и красивая как вы. Думаю, вы подружитесь…

М-да, может, удастся как-нибудь использовать эту жену для нашего побега?.. В конце концов, она не просто одна из жён принца Карима, а женщина. А какая женщина захочет делить мужа с другими? Может, наше отправление к нему в гарем только поможет нам слинять. Но вот если Хандиб-бей уже политически-обработал ее… боюсь, что мы останемся здесь навсегда…

Два месяца промчались словно миг. Полностью загруженные учёбой дни пронеслись совсем не заметно и теперь, то есть сегодня, нас должны были торжественно передать в наложницы принца Карима. По обычаю, в день, когда старшему из его сыновей исполнится двадцать один год, главный евнух отберёт в гареме султана около тридцати невинных юных девушек, каждая из которых будет представлена принцу. Но лишь шесть из них отправятся в его гарем. Скрывая нас от султана Селима, Хандиб-бей ни чем не рисковал. Султан знал далеко ни всех, кто находился в его гареме и, само собой, мы могли просто ускользнуть от его взгляда. Впрочем, я даже рада, что принц Карим, по настоянию Хандиб-бея, выберет меня и Сандру в свою "шестёрку". Не очень-то меня привлекала перспектива оказаться в числе женщин султана, да и сбежать отсюда куда сложнее. Меня в принципе не привлекает перспектива ложиться в постель ни к султану, ни к принцу, но если уж так распорядилась судьба… Хорошо, что это будет принц. Если дело дойдет до постели с любым из них — отказ может грозить не только плетью, но и казнью… а умирать я точно не планирую.

Нас нарядили в просторные полупрозрачные шаровары с плотным шёлковым поясом, усыпанным сверкающими драгоценными камнями и расшитым золотыми и серебряными нитками. Полупрозрачная короткая блуза с шёлковыми рукавами, поверх которой был надет лиф, расшитый точно так же, как и пояс — удачно покивали грудь и оголяли живот. В распущенные и тщательно расчёсанные волосы служанки вплели живые цветы и заколки с жемчужинами. Лицо спрятали двойной полупрозрачной паранджой, оставив на виду лишь глаза.

Из отобранных Хандиб-беем тридцати девушек, я и Сандра практически ничем не отличались в одежде и причёсках. На этом настоял главный евнух: чтобы не было лишних подозрений и вопросов. Султан, конечно, не имеет права опротестовать выбор сына, что может вызвать недовольство народа и злые языки могут помешать принцу Кариму стать султаном после смерти отца, но… мало ли что ему в голову взбрёдёт?

Чтобы не давать повода для подозрений, я и Сандра шли в конце и середине, а не в начале. Я шла двадцать шестой по счёту, а моя сестрица четырнадцатой. Каждой девушке, которую отбирал для себя принц, он сам вручал шёлковый платочек и они занимали место справа от него. Султан сидел рядом с сыном, внимательно глядя на тех, кого выбирает сын. Его лицо выражало добродушное спокойствие, но взгляд… мне показалось, что он несколько раздосадован тем, что приходится отдавать сыну свою «красоту». Впрочем, может это только мои домыслы.

Каждая девушка, приближаясь к месту, где сидели султан Селим со своим наследником, кланялась и открывала своё лицо. Спокойствие покинуло меня. По позвоночнику бежали мурашки. Я волновалась словно перед ответственным заданием. Я боялась, что что-нибудь пойдет не так. А вдруг султан оставит меня или Сандру себе? Что тогда? Хандиб-бей уже ничего не сможет сделать. Нас разлучат и шансов попасть домой не будет.

Сандру выбрал принц, хотя султан на миг бросил взгляд на главного евнуха, как бы спрашивая «почему раньше не видел девушку?». Конечно, такие зеленые глаза одни на миллион. В нашей семье зеленоглазых красавиц двое.

Наконец, настал мой черёд. Я поклонилась и замерла в лёгкой нерешительности, напрочь забыв что должна открыть лицо. Я чувствовала прожигающий взгляд султана на себе. Голос принца обласкал нежностью:

— Неужели я внушаю тебе такой страх, что ты боишься открыть мне своё лицо?

Вопреки наставлениям главного евнуха, я подняла лицо и встретилась глазами с мужчиной. Улыбка застыла на его губах, глаза внимательно изучали меня. А он красив! Черные как смоль волосы, красивые карие глаза в обрамлении пышных ресниц, тонкий аристократический нос и волевой подбородок.

Не дождавшись от меня действия, принц сам протянул руку и открепил край паранджи, открыв моё лицо. Словно под гипнозом протянул мне последний шёлковый платок и несколько мгновений не выпускал мою руку из своей. В зале воцарилась гробовая тишина. Я не знала куда деваться и прошептала одними губами, надеясь, что он отпустит меня и всё не выглядит подстроенным:

— Принц Карим…

Эту заминку прервал сам султан. Поднявшись со своего места, воскликнул:

— Да здравствует будущий султан Карим! Да ниспошлёт ему и его чудесным жёнам Аллах множество детей!..

Зал разразился поддерживающими возгласами радости. Принц выпустил мою руку из своей, и растерянно улыбнулся, разрывая наш зрительный контакт.

Нам дали время отдохнуть перед отъездом, пока служанки и слуги проворно собирали вещи. Я только диву давалась, глядя как в сундуки укладываются наряды и туфельки. А я и не знала, что нам пошито столько одежды.

Мои размышления прервал вошедший в покои главный евнух. Кивком головы он сказал всем слугам оставить нас. Мы с Сандрой поднялись ему на встречу. Он одобрительно кивнул, глядя на сундуки и улыбнулся.

— Сайра, Фируози! Мои драгоценные! Я искренне за вас рад. Вам выпала большая честь — стать женщинами принца Османской империи! — глядя на мои удивлённые глаза, он приложил палец к своим губам, указывая на дверь. Ага. Уши! Понятно, играем на публику.

— Спасибо, что ты не оставил нас умирать в пустыне. Ты подарил нам возможность прожить достойную жизнь.

— Сайра, мое сердце греют твои слова…

Дверь в наши покои приоткрылась. Заглянула Бесма и, кивнув, снова исчезла.

— Хорошо. А теперь поговорим на чистоту. Вы ведь хотите бежать?

Я открыла рот, чтобы возразить, но поняла, что он знает больше, чем мне казалось. Похоже, он действительно прекрасный психолог и хорошо разбирается в людях. Сандра бросила на меня взгляд, но промолчала, увидев, мою нерешительность.

— Говори.

— Да. С первого дня, как очнулись после болезни.

— Почему? Я обижал вас? Сделал что-то плохое?

— Там, откуда я родом… я привыкла к свободе. И… у меня там остался любимый мужчина…

— Он не уберег тебя.

— Всё не так просто… Но это не важно. Я… мы хотим домой!

— Сайра, дорогая… — он взял мои руки в свои ладони и погладил пальцами костяшки. — Многие женщины султана Селима чужестранки. Они не мирятся с участью наложницы. Они любят своего мужчину, нашего султана. И вы полюбите. Он добрый муж и достойный мужчина. У вас есть шанс стать в будущем правительницей Османской империи. Такой шанс выпадает не всем.

— Но это же… золотая клетка!

— Ты привыкнешь к нашим обычаям и порядкам. Вы обе привыкнете. Жена Карима тоже строптивилась по началу, а сейчас держит в руках весь дворец и боготворит своего мужчину. Я знаю о чем ты думаешь. И я отвечу. Она не поможет вам бежать. Ей не за чем навлекать на себя беду. А ее первой заподозрят в помощи вам. К тому же вокруг пустыня…куда вам бежать? На верную смерть? Это глупо.

Твою ж дивизию! Он просчитал меня наперед. Неужели шансов нет? Похоже… миссия Властителей магии останется под грифом «миссия не выполнима». Только если удастся удрать по дороге…

— И… караван принца будут сопровождать отряд янычар. Не переживайте, в дороге с вами ничего не случится. — он одарил меня хитрой улыбкой.

Вот же ж!

— Спасибо вам за все. — только и смогла из себя выдавить. И совершенно искренне. Мы бы умерли, если бы он не нашел нас и не выходил. — Я всё поняла. Надеюсь… всё так сказочно, как вы описываете.

— Всё будет замечательно у вас обоих. Вы сильные и достойны быть женщинами такого же сильного мужчины. А теперь… До встречи, дорогие мои! — Хандиб-бей улыбнулся нам обеим и стремительно покинул наши покои.

— Ты сдалась? — поинтересовалась Сандра, переходя на язык амазонок.

— Я… я не знаю как быть. Но ты же слышала… Шансов нет. Я не оставляю надежду на жену Карима, но возможно надежды нет.

— Ты знаешь… Раз уж, участь стать женой принца не такая и страшная. Он красавчик! И будущий султан!

— Да. Хоть здесь… нам в какой-то мере повезло.

Сандра вдруг крепко обняла меня и улыбнулась.

— Амазонки не сдаются! Главное, что мы вместе, а там справимся со всеми бедами!

Вечером этого же дня принц вместе с шестью жёнами, размещёнными в паланкинах, в сопровождении охраны на лошадях, отправился в свой дворец не далеко от Константинополя. Путешествие заняло всю ночь и почти весь следующий день, но мы ни разу не остановились, чтобы хотя бы нормально поесть. Мой желудок был крайне не доволен отсутствием горячей еды. Приходилось довольствоваться фруктами, вяленым мясом, лепешками и сыром, которые собрали для нас служанки под бдительным руководством Хандиб-бей.

Наконец, мы въехали в ворота, скрывавшие роскошный белоснежный дворец. Я выбралась из паланкина и сразу же нашла Сандру. Она, как и другие женщины, нацепила на себя перед тем как выбраться из паланкина чадру — я узнала её по глазам и голосу.

— Я так и не поняла, — зашептала Сандра, приблизившись ко мне, — почему мы попали в число невинных девушек, предназначенных для принца? Разве Хандиб-бей не знает?.. Ты говорила, что в гареме ценят девственниц, а мы…

— Хандиб-бей, конечно, всё знает. Нас проверили лекари на все возможные болячки и возможность иметь детей. Принцу мы понравились, так что…

— Знаешь, у меня вчера создалось впечатление, что вы уже знакомы с принцем Каримом… — глаза Сандры сверкнули в прорезях чадры, она сощурилась.

— Нет, конечно. — быстро отмахнулась я. — Ты прекрасно знаешь, что я не покидала дворца…

— Ну, мало ли… А где, кстати, сам принц? — она оглянулась, ища его глазами.

И вправду, он куда-то исчез. Все, кто был в караване, занимались сейчас подарками принца и сновали взад-вперёд, словно проворные муравьи. Новые наложницы принца Карима сначала смущённо стояли у своих паланкинов, а потом стали разбредаться по саду после разрешения местного евнуха.

После столь долгого путешествия, мне ужасно хотелось помыться. Даже больше, чем поесть. Да и всё тело затекло. Я ещё никогда так много времени не находилась на одном месте. Я люблю подвижный образ жизни, а никак не сидячий.

— Я пойду тоже по саду прогуляюсь…

— Одна?

— Да… Хочу отдохнуть немного от этого шума и суеты. Ты не обидишься?

— Я что, похожа на дуру? — возмутилась Сандра.

Хочу заметить, что за всё то время, что мы провели вместе, она успела набраться от меня и выражений и дурных привычек. Она даже переняла от меня привычку постоянно хотеть есть. Хотя, может, мы просто похожи с ней в этом.

— Не в коем случае. Будь ты похожа на дуру, тебя бы не выбрали из такого числа женщин. — улыбнулась я и не спеша побрела по дорожке вглубь сада, надеясь найти уединенное место.

Поплутав между кустами роз, зелёными деревьями и клумбами с цветами, я вышла к пруду, посреди которого бил маленький фонтанчик в виде распустившейся лилии. Окружённый со всех сторон зелёными кустами, словно укрытый специально от посторонних глаз, он показался мне воистину райским уголком.

Оглядевшись вокруг, я решила, что не сделаю ничего дурного если искупаюсь. В конце концов, я теперь вроде как дома. Сбросив с себя одежду, я нырнула в воду и поплыла к фонтанчику. Вода была тёплой, как парное молоко. Тело приятно расслабилась, каждая мышца радостно заныла от движений. Как же хорошо!

Принца я не видела со вчерашнего вечера, и слава Богу. Наваждение, захлестнувшее меня при отборе прошло и я почти не думала о нём. Ночью мне снова снился Никита. Я часто видела его во снах, особенно когда пришло осознание, что, возможно, нам не выбраться отсюда. Я скучала. Мне было горько от мысли, что я буду принадлежать другому мужчине. Пусть не по своей воле, но… Ну как не по своей? Добровольно-принудительно. Могу ли я взбрыкнуть и не лечь с ним в постель? Могу. Но только чем это обернется для меня? Он принц, а я… пока просто рабыня. Его слово закон. Его желание — закон. Тех, кто не повинуется ждет суровое наказание. Кто я такая, чтобы со мной было иначе? Нет, я никогда не хотела для себя участи рабыни, и не хочу думать о себе так сейчас. Сейчас нам нужно выжить любой ценой. И если моя судьба здесь — я докажу Османской империи, что достойна их будущего повелителя.

В конце концов, он очень даже привлекателен и даже голос у него такой чарующий, мягкий… Облокотившись на "лилию", я положила голову на скрещенные руки и прикрыла глаза. Всё, наверное, к лучшему. Могло быть всё намного хуже. Может быть, нам не суждено больше вернуться домой и не зачем так биться над тем, чтобы сбежать?.. Может, принц предначертан мне судьбой? Он так смотрел на меня…нет, на женщину, которую посто хотят так не смотрят. Он словно смотрел в самую душу… Резко распахнув глаза, я быстро отогнала ненужные мысли. Тряхнула головой. Прямо наваждение какое-то!

Оттолкнувшись от фонтанчика, я поплыла обратно к берегу, медленно рассекая руками воду. Подумать только! Раньше я не любила все эти водоёмы! Бассейн — да, но не природные источники! Как всё изменилось! Пред глазами мелькнула картинка из мира амазонок — лесное озеро. Как ни странно, я очень часто ловила себя на мысли, что скучаю по этому чуду природы, но ещё больше по животным, к которым я успела привязаться всей душой. Чёрный, как сам дьявол, Гром, волчонок с безобидной кличкой Смок… даже к кречету я привыкла. Я скучала по ним! Очень!..

Выбравшись на берег, я облачилась в шаровары и лиф, разложила чадру, как покрывало на траву, и легла на неё, чтобы обсохнуть и погреться. Солнышко уже садилось и обгореть уже было невозможно. Хотелось просто полежать и не думать ни о чем.

Из мира блаженства меня вывел мягкий мужской голос. Я даже вздрогнула от неожиданности. Забыла где нахожусь!:

— Я решил было, что ты сбежала…

Распахнув глаза, я молниеносно вскочила на ноги, чтобы защититься от незнакомца, вторгшегося без спроса в мой мир, но застыла от изумления. Передо мной стоял принц Карим. Спохватившись, я быстро поклонилась ему и опустила глаза, как учили.

— Я не сбежала, просто немного устала с дороги… — сердце неистово заколотилось в груди, голос дрогнул. Спохватившись, быстро добавила: — Мой господин.

— Знаешь, я тоже люблю поплавать здесь…

Он сократил разделявшее нас расстояние и казалось, я даже почувствовала тепло его тела. Одной рукой он обнял меня за талию, привлекая к себе, а другой убрал прядь моих непокорных всё ещё влажных волос с лица.

— Я не знала… — сдавленным голосом пробормотала я, не зная что ещё сказать. — Я просто хотела побыть в одиночестве, мой господин…

Принц обаятельно улыбнулся, провёл ладонью по моей щеке, вычерчивая линию лица, и прильнул к губам. Я ахнула от неожиданности, но взяла себя в руки и ответила на поцелуй. Должна признаться, вопреки моим ожиданиям…мне было приятно. Никита был со мной во снах, но…сейчас со мной другой и возможно это навсегда. Пальцы запутались в шелковистых волосах принца, я прильнула к нему всем телом, давая себя почувствовать… Принц Карим мгновенно, но осторожно, отстранился от меня и засмеялся:

— Не сейчас, моя дорогая Сайра… На любовь отведена ночь, а сейчас нам нужно подкрепиться после дороги и набраться сил.

Я почувствовала как вспыхнули мои щёки и, задрожав, как невинный ребёнок отступила назад. Однако, принц Карим снова обнял меня за талию, притягивая к себе и зашептал в самые губы:

— Не стоит меня бояться… Я давно наблюдал за тобой и хочу испить тебя всю до дна… Твоих губ мне мало… — легкий дразнящий поцелуй на губах и он улыбнулся. — Отправляйся к остальным, я сейчас к вам присоединюсь вместе с моей первой женой, Сариной. — он запечатлел на моей щеке поцелуй и исчез в зарослях сада.

Перекину чадру через руку, побрела во дворец. И вовсе я не боюсь! Возомнил будто я…будто я прямо здесь готова под него лечь! И я тоже хороша — сразу всякая растаяла! Вот же меня угораздило сюда одной переться! Теперь похоже, у меня есть все шансы этой ночью быть его в постели. Я всё-таки надеялась отсрочить этот момент. Может, сегодня он по жене соскучился?..

На пути мне попался слуга, торопившийся с вещами вглубь дворца и больше я никого не встретила. Спросить куда идти не успела, поэтому шла наобум. Заблудиться не заблужусь точно.

Очередной коридор и я услышала спокойный, но ощутимо недовольный или, скорее, обиженный, женский голос за одной из дверей. Любопытство тотчас дало о себе знать и я замедлила шаг, дабы расслышать о чём идёт речь. Знаю, подслушивать не хорошо, услышав голос принца, назвавшего моё турецкое имя, любопытство взяло верх надо мной.

— Значит, ты решил променять меня на эту рыжую девицу?.. — вопрошал женский голосок на чистейшем турецком.

Без сомнений его жена — турчанка. Хандиб-бей сказал, что не знает откуда она родом, но я уверена, что из Турции. Поверить не могу, что можно так идеально, без малейшего акцента выучить этот язык. Хоть я и общаюсь на нём уже достаточно свободно, главный евнух сказал, что у меня всё равно присутствует небольшой акцент. Впрочем, по его словам, это придаёт мне своеобразный шарм.

— Ты всегда будешь моей любимой женой, Сарина. — спокойно ответил принц Карим. — Я люблю тебя. Ты моя первая жена и когда ты подаришь мне наследника — ты укрепишь свой статус в моем гареме. Ты знаешь наши обычаи. Отец преподнес мне подарок и ты смиришься с другими девушками, слышишь? — голос его стал строже, но не изменил мягкости. — Я принц и сын Великого султана Селима, и не могу допустить, чтобы надо мною смеялись люди. У отца было много детей и жён, и до сих пор он ещё полон сил, да продлит Аллах его дни!.. Я люблю тебя, Сарина, — ласково повторил он, — но не могу провести всю жизнь с одной тобою, как бы сильно не хотелось мне этого. Понимаешь, драгоценная моя?..

— Да, мой господин. — смиренно проговорила женщина.

— Ну не плачь, моя ненаглядная… — тише проговорил принц Карим, и остальные его слова я не расслышала.

Однако его жена не понизила голоса, а продолжала говорить в той же интонации:

— Я не желаю с ними, а особенно с нею знакомиться, мой господин!.. Пощади меня, Карим, только не сегодня!..

— Сарина, я не могу понять причину твоей печали. Ты по прежнему главная в моем дворце и ничто не изменит этого. Ты всегда будешь моей любимой женой. Ты должна подружиться с остальными девушками.

— Ты прав мой господин, но позволь хотя бы сделать это не сегодня…

— Я жду тебя за ужином. — резко прервал её принц, дав понять, что возражения больше не принимаются, и добавил: — Мы ждём.

— Мой господин, я не готова сегодня знакомиться с ними… Особенно с этой рыжей нахалкой.

— Сарина!

— Мой принц… я неважно себя чувствую сегодня, позволь не показываться девушкам в таком виде…

Принц Карим вновь понизил голос, а я, решив, что услышала всё, что нужно, поспешила удалиться, пока меня никто не застукал за подсоушиванием. "Значит, эта Сарина решила показать своё главенство в гареме? — я раздражённо фыркнула. — Не хочет знакомиться с нами, словно она царица, а мы челядь! Да ещё смеет разговаривать с принцем в таком тоне!.. Судя по всему она далеко не дура, а значит не пойдет на то, чтобы организовать нам побег. Но это не помешает ей строить козни или вообще попытаться действовать с помощью медленных ядов… Черт! Похоже…всё и впрямь складывается не самым лучшим образом… Ну раз уж иного пути у меня нет… Не видать ей ни любви принца Карима, ни спокойной жизни!..", — мысленно пообещала я и повернула за угол.

Тут же я столкнулась с Бесмой. Хорошо, что Хандиб-бей ее отправил с нами — хоть одно знакомое лицо! Она улыбнулась:

— Где ты была?

— В пруду купалась… — я улыбнулась в ответ и пожала плечами. — А где моя комната? Я хотела бы переодеться к ужину и причесаться.

— Конечно, Сайра, я провожу тебя…

Мы прошли по широкому коридору и оказались в другом крыле дворца. Бесма проводила меня в просторную комнату, заставленную сундуками с вещами всех шести наложниц. Я кинула на нее удивлённый взгляд.

— У тебя будет отдельная комната лишь после того, как ты проведёшь ночь с принцем. — пояснил женщина, правильно истолковав моё удивление.

— Что ж, так тому и быть.

— Я сейчас пришлю к тебе служанок, чтобы они помогли тебе. — сказала она и вышла.

Меня нарядили в самые лучшие одежды, что у меня были, собрали волосы в хвост на затылке и украсили их разными заколками с жемчужинами. Затем, не слушая их возражений, я закрепила на лице двойную паранджу и обвила вокруг головы что-то вроде повязки с драгоценными камнями, — так, что лоб оказался закрыт до самых бровей и лишь чёлка спадала на эту повязку. Нацепив на себя побольше звенящих украшений, я подошла к зеркалу и осталась довольна. Ха! Не хочет знакомиться — ну и я не желаю, чтобы меня видели всякие выскочки! Жарковато, правда, но "на войне как на войне".

Я вошла в роскошно обставленный просторный светлый зал, на полу которого были разбросаны цветные подушки, а в центре стоял длинный деревянный стол на коротких ножках, уставленный всевозможными блюдами. Принц Карим восседал во главе стола, по правую руку от него сидела, закутанная в самые богатые одежды и с паранджой на лице, Сарина, а по краям столика остальные пять девушек, включая Сандру. Сарина, скрывшая от взгляда даже свои волосы, гневно сверкнула глазами при виде меня и вздернула подбородок.

Я поклонилась, приветствуя принца и, следуя его легкому жесту, опустилась на подушки по левую руку от него.

Принц нахмурился, окинув меня взглядом, но ничего не сказал. Ого! Может, я зря решила повоевать с его женой? Пожалуй, впредь надо быть осмотрительнее.

Марина же весь вечер метала глазами в меня молнии, но при любом взгляде принца была предельно мила и любезна. Вот стерва! Конечно, как женщина женщину я ее понимаю: принц сразу выделил меня из шести девушек, да к тому же она, скорее всего, видела наш поцелуй у пруда (иначе чтобы она так взбесилась?), за ужином он выделил меня… Но ведь она мусульманка! Знает законы и прекрасно знала, что быть единственной женщиной у наследника Османов не возможно. К чему вот это вот всё? Впрочем…может попробовать стоит поговорить с ней о нашем побеге. Деликатно.

Принц Карим после ужина отослал девушек в наши покои, оставив лишь меня и свою жену. Ага! Что-то сейчас будет!

— Сайра, зачем ты скрываешь свою красоту? — нахмурившись, спросил принц Карим и потянулся рукой, чтобы снять единственную преграду, скрывающую моё лицо.

Я подняла руку и нежно коснулась его ладони.

— Мой господин, я устала с дороги и выгляжу не самым лучшим образом…

— Ты прекрасно выглядишь. — улыбнулся мужчина и я мельком заметила как при этом вспыхнули от гнева глаза Сарины. Ревнует!

— И всё же… — я слегка качнула головой, давая понять что не совсем согласна с ним, а затем обратилась к его жене, решив применить моё излюбленное оружие: — Госпожа Сарина, для меня большая честь видеть Вас… Я прошу прощения, если чем-то успела огорчить Вас… — я нарочно поклонилась ей, как будто передо мной стояла сама бас-кадина.

Глаза Сарины сначала широко распахнулись от удивления, а потом сузились в метая молнии. Принц не дал ей ответить мне:

— Ты ничем не огорчила мою любимую жену, Сайра. Я прав? — он внимательно посмотрел на неё.

— Да, господин мой. Старшей и любимой жене ни к чему детские обиды. Сайра, должно быть, действительно устала с дороги и, как и я, не желает огорчать тебя своим несвежим видом.

М-да, за весь вечер, она не проронила ни слова. А сейчас…с помощью меня прикрыла свое непослушание. Интересно, удастся мне её сломить? Попробовать поговорить с ней? В любом случае, сомневаюсь, что она побежит и сдаст меня — ей это не выгодно. Не будет меня — появится другая. Ну я надеюсь, что если она откажет в помощи с побегом, то и не сдаст нас… Лучше жить в гареме, чем умереть.

— Я рад. Сарина, ты можешь идти.

Лёгкий поклон и через несколько минут мы остались в огромном зале вдвоем с принцем. Он взял меня за руки, поглаживая большими пальцами ладони.

— Сарина едивнственная занимала мое сердце долгое время. Она чужестранка, как и вы, поэтому ей тяжело смириться, что мое сердце будет принадлежать другим женщинам. Но она знает наши обычаи и законы, поэтому смирится со временем. Я надеюсь вы подружитесь.

— Когда у султана крепкий тыл — его государство не постигнут невзгоды.

— Я не султан.

— Когда-нибудь, мой господин, вы будете править. Этого не избежать. И я надеюсь женские склоки не будут вас огорчать и отвлекать от государственных дел.

— Да будет так. — он склонился и прошептал мне, задевая горячим дыханием волосы на виске:

— За тобой придут вечером.

Ну вот и настал день икс. Близости с ним не избежать. Не то, чтобы я боюсь, но… Только Никита владел моим телом… И уже давно меня одолевали странные чувства. Это будет странно. Добровольное предательство. Вынужденная измена. Но будет легче, если я буду знать, что никогда не вернусь домой. Поэтому с Сариной я поговорю сегодня.

Покинув зал, я попросила слуг проводить меня до покоев первой жены принца и узнать примет ли она меня.

На удивление она согласилась, хоть я и не сильно рассчитывала. Я предполагала, что придется уговаривать ее через слуг, прокрутила в голове тысячу причин, но всё оказалось проще. Не думала, что она снизойдет до меня. Я, наверное, на ее месте не стала так легко принимать у себя соперницу.

Меня впустили в покои. Сарина жестом отослала служанку, оставив нас наедине. Она восседала на низком диванчике у окна. Лицо явно прикрыла только что, перед моим приходом. Что ж…надеюсь, она не уродина, раз не хочет показываться. Но и я не уступлю. Только если…она поможет.

— Госпожа Сарина. — я поклонилась в знак приветствия и осталась стоять на подобающем этикету расстоянии.

— Сайра. — голос на удивление спокоен и мягок. Из-за паранджи на лице чуть приглушен. — Говори. Ты ведь не молчать пришла.

— Госпожа Сарина, — я решила, что нет смысла ходить вокруг да около, — наш господин сказал, что вы чужестранка. Это правда?

— Большинство женщин в гаремах — чужестранки. Османы давно разбавляют кровь, чтобы наследники были сильными.

— А откуда вы?

— Тебе не престало спрашивать меня об этом, но я отвечу, чтобы ты не собирала сплетни обо мне. Туда, откуда я родом — я никогда не вернусь. Наш господин, мой муж, спас меня и мое прошлое осталось в прошлом. Я знаю для чего ты спрашиваешь об этом. — я затаила дыхание, боясь пошевелиться. — Отсюда нельзя сбежать. Побег карается смертью и никто не будет исключением.

— Но зачем вам… соперницы?

— Соперницы? Мне? — она засмеялась. — Я первая жена Карима, наследника султана Османской империи. Здесь все соблюдают мои правила и я поддерживаю порядок. Муж любит меня и ничто не изменит этого. И никто. Твои мысли о побеге нормальны и я прощаю тебя. Но впредь — даже не думай об этом! Отныне ты — одна из его рабынь. Я уничтожу тебя, если ты огорчишь Карима. — она поднялась на ноги и ее глаза больше не излучали тепло.

— Ну что ж… Раз уж мне суждено быть женой принца… — я без страха встретила взгляд карих глаз, нарочно выделяя словом свой статус. — … я не посмею его огорчить. Сегодняшняя ночь, уверена, будет для него особенной.

— Вон отсюда. — процедила сквозь зубы Сарина. — Прощаю тебе твою дерзость в последний раз!

— От злости появляются морщинки. — как ни в чем не бывало отозвалась я, одновременно с этим кланяясь и двигаясь к выходу.

— Вон! — рыкнула жена Карима уже мне в спину.

Я вернулась в покои и попала в круг визжащих девушек. Они радостно кружили вокруг меня и щебетали, что я так быстро добилась благосклонности принца. К счастью, ни одна из них не выказывала и тени злости. Сандра всех разогнала и отвела меня в сторону, параллельной помогая раздеться. Заговорила на языке амазонок:

— Тебя долго не было. Карим задержал?

— Нет. Я была у Сарины.

— И? Она поможет нам?

— Нет… — я вздохнула и посмотрела ей в глаза. — Прости, но, похоже, я не покажу тебе мой мир.

— Дорогая моя сестра! Амазонки не грустят! Ты покоришь этой ночью принца и мы будем строить свою жизнь здесь! Согласись, это не самое плохое, что могло нас ожидать.

— Да, ты права… Ня надеялась… В моем мире остался мой любимый мужчина… и теперь мне придется отпустить мысли о нем.

— Ты должна быть сильной. И нам… Подружиться с Мариной. Со временем. Иначе козни в гареме не минуемы. Она не даст нам жизни, а принца, уверена, огорчат наши распри.

— Сандра! — я порывисто обняла сестру, чувствуя, что сейчас заплачу. — Ты умница! Из тебя получится хорошая жена принцу!

— Из нас обеих…

— Сайра! — мы обе обернулись на голос вошедшей в покои Бесмы. — Пойдем. У нас не так много времени, чтобы приготовить тебя к ночи с нашим господином.

Мне кажется «спа-процедуры» — самое подходящее название тому, что со мной делали несколько часов. Баня, где меня намывали и втирали в кожу ароматные масла. Массаж, после которого хотелось спать и не хотелось вообще двигаться. Спасибо, после этого хотя бы вспомнили, что я ещё и ем иногда. Ужин, к слову, был достаточно лёгкий и ела я пока мне расчесывали волосы. Но это всё ещё ничего! Одежда! Немыслимо — полупрозрачный кафтан, который толком ничего не скрывал. С таким же успехом могли бы меня голой оставить. Сцепив зубы, я облачилась и позволила внужный час проводить себя до покоев принца. Надо сказать — достаточно прохладная одежда для разгуливания по дворцу. Сердце колотилось в груди как бешеное, но при мысль о том, что Сарина сейчас в бешенстве и не может ничего предпринять, придавала мне храбрости.

Когда за моей спиной закрылись двери, сердце снова ушло в пятки. Один шажок отделял меня сейчас от моего прошлого. Завтра будет другой день и новое будущее, в котором я должна быть лучшей и любимой.

Я покрутила головой, удивленно оглядывая покои. Нам никто не объяснял что делать, когда ты появляешься в покоях своего господина, а его нет. Да-да, я пришла, а принца нет.

Недоумевая, я стояла у двери и вглядывалась в комнату, залитую лунным светом. Свечи затушены. На огромной кровати никого нет. В распахнутые на лоджию двери проникал довольно холодный воздух и я постепенно начала замерзать. Кожа покрылась мурашками и я обхватила себя руками. Я, конечно, всё понимаю, но эти одежды совсем не предназначены для того, чтобы в них ходить. Быстро снять — да. Естественно, в них холодно.

Пока я стояла у двери, думая о том, как мне холодно и где хозяин этих роскошных покоев, появился принц Карим. Он вышел с балкона и, улыбнувшись, направился ко мне.

— Замерзла?.. — его горячие руки коснулись моих плеч. Контраст был приятным.

Не поднимая на него глаз, я кивнула. Да, он, конечно, не идеал красоты, но его глаза обладают какими-то мистическими способностями. Стоит мне заглянуть в них, и меня словно током прошибает и сердце замирает. Что это и почему так происходит? Судьба иди…просто мужчина знает как влюбить в себя женщину? И голос… Чарующий и влекущий…

— Я сейчас… — шепнул он и, коснувшись ладонью моей щеки в закрыл двери и вновь вернулся ко мне. — Ты, всё-таки, боишься меня?

— Нет, мой господин. — ответила я. Голос предательски дрогнул.

— Зови меня просто Карим… — шепнул он и указательным пальцем приподнял моё лицо за подбородок.

Волей не волей я встретилась с его глазами и наши губы слились в долгом нежном поцелуе…

Утром я проснулась оттого, что кто-то тихонько тормошил меня за плечо. Это была одна из рабынь. Таковы уж правила: ночь отведена для любви, а с рассветом женщина должна покинуть ложе своего господина. Я выбралась из-под шёлковой простыни, стараясь не разбудить мирно спящего Карима и зевнула. Однако, принц всё же проснулся и, взяв меня за руку, притянул обратно к себе и поцеловал.

— Куда ты?

— Рассвет, мой господин. Я должна возвращаться в гарем. — улыбнулась я.

— Ты придёшь ещё? — словно ребёнок спросил он.

— Тебе стоит только приказать.

— Сегодня! — горячо воскликнул Карим.

— Нужно официальное приглашение, мой господин. Таковы правила. — улыбнулась я самой обаятельной улыбкой.

— Я вызову тебя!.. — засмеялся он, и не успела я опомниться, как он, вскочив, подхватил меня на руки и закружил.

"Он мой…", — удовлетворённо подумала я и засмеялась вместе с Каримом.

Что ж… отдаться другому мужчине было странно, но с прошлым покончено. Это было не так, как любил меня Кит… но он остался в другом мире, а моя жизнь теперь здесь. И этот мужчина будет любить меня и я должна полюбить его.

Прошло три недели. Я по прежнему оставалась единственной девушкой, которую Карим вызывал к себе ночью и которой он уделял заметно большее внимание, нежели остальным. Девушки не обижались на меня и только хихикали, что он оставит меня только когда живот мой начнет расти. Я очень надеялась, что это будет не скоро. Быть матерью…так рано мне не хотелось…

Сарина ходила по дворцу только в парандже, упрямо не желая открывать своё лицо и открыто показывая свою ненависть ко мне. Я даже стала побаиваться, что она, чего доброго, вздумает отравить меня. Мало ли что ей в голову взбредёт! Бесма часто говорила нам: "…женщины в гареме идут на всё, чтобы добиться расположения султана и ни за что не упустят его, если добьются этого…". Я, конечно, бесли ее ещё и тем, что сама скрывала свое лицо под паранджой. Ну а что? Ей можно, а мне нет? Карим не стал нам больше запрещать прятаться друг от друга и лишь шутливо ругал меня, когда мы оставались наедине. Правда, на прогулке я не всегда скрывалась — на улице и без того жарко. Сарина никогда не выходила в сад, если я гуляла и мы не пересекались.

Мы сидели на скамейке у пруда с Сандрой и тихо разговаривали, подставив солнышку лица. Голос Сарины заставил нас вздрогнуть. Она подошла со спины. Ну точно — вражина!

— Ты очень ошибаешься, если думаешь, что Карим полюбил тебя. Его сердце принадлежит только мне и если ты немедленно не уберёшься с моей дороги, я сама сделаю всё, чтобы принц возненавидел тебя. Уже слухи пустила во дворце, что он не любит меня! Ты…

Я поднялась и резко обернулась. Сарина, вскрикнув, отскочила назад, как будто её обожгло горячим пламенем, и замотала головой, словно увидев призрак:

— Быть не может…

— Что-то не так? Не ожидала, что у тебя столь прекрасная соперница? — немедля съязвила я.

— Кармен…

Секунду мы ошарашено смотрели друг на друга. Я сделала шаг и быстрым движением сняла (или, скорее, сдёрнула) с Сарины паранджу. Мои глаза не верили в чудо! Вскрикнув от радости, тут же бросилась её обнимать:

— Тэш!.. Неужели это ты! Глазам своим не верю!..

Она шарахнулась от меня как от огня, вытаращив глаза и открывая рот как рыба. Я всплеснула руками в негодовании:

— Здравствуйте, приехали! С сестрой родной брезгуешь обниматься?..

Тэш поднесла руку к голове и захлопала глазами, обрамлёнными пышными чёрными ресницами.

— Чёрт, это не вероятно… — она замолкла и покосилась на Сандру. — Мы пропали… она выдаст нас!.. — "Сарина" сокрушённо замотала головой.

— Ошибаешься, дорогуша! — рассмеялась я. — Это и есть наша четвёртая сестра!..

— Как? Она?..

— А чем это я тебя не устраиваю, а? — возмутилась Сандра.

— Нет, я… О, Аллах, Кармен… я уже и не надеялась когда-нибудь увидеть тебя!.. — выдохнув последние слова, Тэш закатила глаза и без чувств рухнула на землю.

Я подскочила к ней и одновременно с этим позвала одного из евнухов, неизменно находящихся неподалёку от нас.

Через несколько минут мою вновь обретенную сестрицу доставили в её покои, куда тут же вызвали лекаря.

Один из евнухов немедля послал гонца за Каримом, охотившимся в это время где-то в лесу неподалёку от дворца. Лекарь вытолкал всех за дверь, оставшись наедине с пациенткой.

В отсутствие принца за всем следила Сарина, то есть Тэш (впрочем и в его присутствии — тоже), а сейчас без её надзора, под дверьми её покоев собрался чуть ли не весь дворец, включая рабов. Ну конечно: упала в обморок первая жена принца Карима! Как ни крути, но её все уважали и любили здесь и теперь искренне беспокоились за её здоровье. Поднялся невообразимый шум, стало душно от такого скопления народу. Не выдержав, я решила взять бразды правления в свои руки: пусть только попробуют не послушаться!

Хлопнув в ладоши, самым серьёзным командным голосом, я громко воскликнула:

— Чего вы здесь столпились? А ну-ка марш по своим обязанностям!

Девушки в негодовании вжались в стену, а рабы недоумённо захлопали глазами, не сдвинувшись с места.

— Вы не слышали что я сказала?! Марш отсюда!.. — рявкнула я.

Слуги, отшатнувшись от меня как от дьяволицы, поспешили убраться, буквально расталкивая друг друга в разные стороны. Девушки, испуганно переглянувшись, тоже ретировались. Причем бегом.

Я удовлетворённо потёрла руки и обернулась к Сандре.

— Ты что, приведение увидела?

— Ты, может, не поверишь, но… когда ты приказала им убраться отсюда, у тебя в глазах вспыхнуло пламя, они прямо светились…

— Да?.. Сила возвращается?.. — задумчиво проговорила я и в этот момент появился врач.

Он удовлетворённо улыбнулся, увидев, что кроме нас двоих больше никого нет и произнес:

— Госпожа Сарина пришла в себя.

— И что с ней было? — поинтересовалась я.

— Ничего особенного. В её положении обморок — обычное явление.

— В её положении? — переспросила я, боясь поверить тому, о чём подумала. — Вы о чём?

— Она ждёт ребёнка. Разве вы не знали?

— Принц Карим ничего не говорил нам, а с Сариной мы не общались…

— Держу пари, она и сама об этом не знала. — пожал плечами мужчина.

— А какой срок?

— Думаю, не больше месяца. Постарайтесь сильно не волновать её, дабы не навредить ребёнку. Я наказал ей полный покой на ближайшие несколько дней. — сказал врач и, поклонившись, ушёл.

Я смотрела ему в след, пытаясь осмыслить услышанное. Что-что, а таких последствий от прошлого я никак не ожидала. Я восприняла всё как сказку, а ведь всё это — реальная жизнь. И, более того, решила, что мы не вернемся домой, но теперь… Что теперь будет? Что будет с Крисом? Он с ума сойдет, узнав, что случилось…

Мы вошли в комнату к Сарине… тьфу ты! к Тэш, я хотела сказать. Она лежала на высокой огромной кровати с балдахинами в ворохе подушек. Когда мы вошли, она открыла глаза и… они тут же наполнились слезами. Я без слов поняла их причину, присела рядом и обняла. Сандра присела на край кровати с другой стороны.

— Не плачь, мы что-нибудь придумаем…

— Что тут можно придумать, Кармен? Я беременна! Крис меня бросит… он ничему не поверит… он никогда не простит меня… — по её щекам быстро покатились слёзы.

— А какого чёрта, прости меня, ты строила тут из себя любящую ревнивую жену? — нахмурилась я, разозлившись на её слёзы.

— А что мне было делать? — она зашмыгала носом, как ребёнок. — Я здесь уже больше, чем полгода! Сначала я ещё надеялась, что смогу как-то выбраться, что вы найдёте меня и мы вернёмся, но потом… Я просто смирилась со своей участью, решила забыть о своей прошлой жизни и поставила цель для себя: влюбить в себя Карима до беспамятства… Только так можно было надеяться на приличную жизнь здесь… А Карим… он влюбился в меня с момента моего появления здесь. Беспокоился пока я болела, а потом сделал своей женой. Не принуждал нет, я согласилась добровольно, смирившись с тем, что никогда не вернусь домой… — она вновь захлюпала носом и села. — А потом появилась ты, то есть, я не знала, что это ты, и покорила его сердце. Он забыл обо мне… Я думала, он поиграет тобою неделю, ну две, но он даже не думал возвращаться ко мне. Карим задаривает меня каждый день подарками, навещает, разговаривает со мной, но даже не думает о том, чтобы забыть о тебе хоть на миг!..

— Ты так говоришь со мной, будто бы я отбила у тебя Криса! — негодуя отшатнулась я.

— Да не в этом дело… Для меня ты была рыжей красавицей, пленившей Карима и я ревновала. Я не привыкла делить своего мужчину с кем-то, а в данном случае вообще мужа… Да если б я знала, что его новая любовь — ты, я бы сразу открылась тебе и не стала бы разыгрывать этот спектакль с одеждой!.. — она закрыла лицо ладонями и затряслась в конвульсивных рыданиях.

— Как же ты не узнала меня сразу? — удивлённо спросила я. — Ты ведь видела меня с ним в саду, в день нашего приезда, разве нет?..

— Я видела тебя со спины!.. — выдавила из себя девушка. — И вообще, когда я видела тебя последний раз у тебя были короткие волосы, а теперь они длинные и лишь слегка волнистые… Что теперь делать?

— Думать как бежать. — улыбнулась я. — Мы найдем Кошку и вернемся домой. Теперь я не сомневаюсь в этом. Судьба приведет нас к ней.

— Да как я вернусь! Я беременна! Не от Криса!

— Это не самая большая проблема. Тэш, нам главное вернуться, а там… Поговорим с Крисом. Не поймет — воспитаем малыша сами. К тому же… и я могу быть беременна уже…

Я снова обняла содрогающуюся от рыданий сестру и прижала её к себе. Я понимала ее чувства. Что делать теперь? Ну куда проще было бы, застрянь мы в этом прошлом навсегда!.. Но теперь мы вместе, а значит справимся со всем.

Когда она немного успокоилась, я решила перевести разговор на другую тему:

— Ты, кстати, так и не дала мне познакомить тебя с сестрой. Это Сандра.

— Наконец-то на меня соизволили обратить внимание! — всплеснула руками девушка и её зелёные глаза засверкали как два изумруда.

— Я рада, что мы нашли тебя… — вымолвила Тэш, не найдя больше других слов.

— А уж я-то как!.. Чтоб ты знала — женщина никогда и не при каких обстоятельствах не должна показывать свою слабость и уж, тем более, слёзы! — она поучительно, по привычке амазонки, приложила одну руку к сердцу, а другую подняла вверх, вытянув указательный палец. — Женщина сильнее и выносливее мужчины. Если хочешь знать, мужчины — слабый пол, а нам, женщинам, дана способность покорять и разбивать их сердца, вертеть ими как вздумается и опережать их мыслью…

— Это называется "женская интуиция". — вставила я, улыбнувшись.

— Не мешай. — фыркнула Сандра. — Короче, запомни: женщина всегда должна быть сильной и уметь проходить через все преграды. Боги специально посылают их на нашем пути, чтобы ещё раз проверить, насколько мы сильные. Ясно?

Тэш улыбнулась, размазывая слёзы по лицу и кивнула.

— Кармен, она очень похожа на тебя.

— Ха, ещё бы! Она со мной провела столько времени! И потом, что плохого в том, чтобы ей быть чем-то похожей на меня?

— Ничего. Одно хорошо… Сандра, я уверена, не рыдает при каждом удобном случае! — Тэш выпалила эти слова на одном дыхании и прыснула со смеху.

— Ну вот, снова ты меня в нюни записала! — притворно надулась я. — Чтоб ты знала — я изменилась ещё больше, чем моя внешность!..

— Надеюсь, в хорошую сторону… — хихикнула она.

— Ну хватит уже!.. Вставай лучше, сейчас явится Карим, а ты в таком состоянии…

— Нет… тогда я тем более не вылезу из постели! — начала сопротивляться Тэш.

Бросив взгляд на Сандру, я пожала плечами:

— Тогда мы силой тебя вытащим отсюда… Сандра, хватай её за руку!

Едва наша новоявленная сестрица коснулась руки Тэш, как я почувствовала удар током и машинально вцепилась в её руку и в руку Тэш. Покои начали растворяться и нас рывком затягивало в пустоту. Очевидно, путешествие в прошлом не закончится в этом мире…

Крис

Руслан вошел в холл и мы подали друг другу руки, хмуро приветствую друг друга.

Наш вечер был всегда одинаков. Мы собирались вместе в доме Властителей каждый день, надеясь, что сегодня что-то изменится. Прошел уже месяц.

— Как думаешь… они вообще живы?

— Рус, не начинай, а то я тебя ударю. После того, как мою Таню чуть живьем не сожгли на костре в прошлом… я уже столько всего напридумывал! Не хочу думать о плохом! Они вернутся!

— В прошлый раз их не было несколько часов, а тут целый месяц! Что, твою мать, могло случится, что они не возвращаются? Где искать ответ? Что за гребаная магия такая?..

Нас прервал телефонный звонок.

Кит звонил два раза в день. Уехал в командировку только чтобы не находиться в пустом доме. Он сходил с ума от неизвестности и работа помогала ему отвлечься. Я хорошо понимал его.

Я поставил телефон на громкую связь.

— Привет. Рус приехал уже?

— Здесь я. Привет. У нас новостей нет.

— Я уже понял. Что делать будем? Месяц! Целый гребаный месяц! Это черт знает что!

— А что мы можем? Думаю, они бы связались с нами, если бы могли… Катя может ходить по снам, но, видимо… что-то пошло не так…

— Всё у них хорошо. Я уверен, я бы почувствовал… Твою мать! Поиски сестры просто затянулись…

— Да-да, утешайте себя! Нет больше этих вертихвосток! — Алек криво ухмыльнулся, появляясь на пороге.

— Ну все! Я тебя сейчас убью! — зарычал Руслан и одним быстрым прыжком снес Алека с ног.

Он яростно нанес ему несколько ударов по лицу, но неожиданно темный сгусток энергии отбросил его на несколько метров назад. Это ещё что за хрень?! Руслан вскочил, готовясь снова атаковать, но я задержал его, изумленно глядя на поднимающегося Алека, вокруг которого клубилась черная дымка. Что это такое? Он — демон? Но… как это может быть? Мы же знаем, что он демон! Он же… ведьмак!

— Что у вас там происходит? — Кит всё ещё был на связи.

— У нас тут… полная задница… — отозвался я, не веря собственным глазам. Похоже, нам трындец.

— Вам не победить меня… я сильнее… — пророкотал Алек чужим, потусторонним голосом, готовясь снова атаковать уже нас обоих тёмной энергией.

— Нам с ним не совладать… — сипло отозвался я, шаря глазами по гостиной в поисках хоть какого-то оружия. Стулом его огреть? Смешно. — Рус, а ты без оружия? — хрипло пробормотал я.

— Я с оружием! — бах! И тело Алека с грохотом упало на пол. Нет, Гоша его не убил, но отключил, приложив рукояткой по затылку. Никогда не был на столько рад его видеть! — Что за хрень у вас тут творится?

— Гошан! А ты… что тут делаешь?

— Так… хммм… мы же договаривались сегодня выпить, нет?

— Сегодня? К черту! Ты охренеть как вовремя!

— Рус, вы там живы? Что там у вас? Где этот дебил?

— Гоша его отключил, Кит. Я не знаю что с ним, но он… в каком-то темном тумане был.

— Помогите…. — хриплый шёпот Алека заставил нас обернуться к нему.

— Не понял. Он же в отключке. — Гоша склонился и чуть пихнул его в бок. Алек находился действительно без сознания.

— Спасите меня…

— Твою мать! Кит, а что это может быть? Он в отключке… просит о помощи… и эта черная хрень вокруг него. Она как живая.

— О помощи просит?.. Хммм… Я мало что понимаю в этом, но… что если предположить, что его заколдовали или что-то вроде того?

— Так. Давайте его свяжем, а потом подумаем.

— А чего тут думать? Он очнется и грохнет нас! — возмутился Руслан.

— А вдруг Кит прав?.. — может, этим объясняется поведение Алека? Или это вообще не он, а реально демон? Тогда где настоящий Алек? — Я попробую полистать гримуар Властителей.

— Я перезвоню. Свяжусь с матерью. Может, она что подскажет.

— Давай.

Мы связали Алека и уложили на диван. Гоша не выпускал из рук оружия, не сводя с него глаз. Я спустился с книгой наперевес, и мы погрузились в поиски. Ответа не нашли. Зато нашли информацию о целителях.

— Таааак… старик, а ты можешь вызвать духов! — радостно воскликнул Руслан, хлопнув меня по плечу. — Сам! Без наших ведьмочек! Ну-ка зови сюда мать девчонок. Она ведьма — точно должна знать что это и как нам поступить! Может, ещё и подскажет, почему наши девочки застряли в прошлом!

— Рус, я не ручаюсь, что получится. — нахмурился, вчитываясь в строчки.

— Ну тут вариантов не много. Либо он нас грохнет, либо мы что-то придумаем. Пуля его остановит, надеюсь, но я бы хотел, чтобы этот вариант был планом Б.

— Ненавижу это чёртово волшебство! — проворчал я и произнес вслух заклинание, вычерчивая в воздухе пальцами символы, нарисованные в гримуаре.

Пространство замерцало и в гостиной возник едва различимый дух Натали. Она удивленно обвела нас глазами и остановила взгляд на связанном Алеке.

— Приветствую вас. Кто меня вызвал?

— Добрый вечер. Я вас вызвал. У нас проблемы. И судя по всему глобального масштаба. А мы… не маги. — вкратце обрисовал ей всю ситуацию, начав с того, что Властители магии застряли в прошлом.

— Так… к сожалению, помочь с возвращением девочек я не могу. Но они вернутся. Я уверена. Не думайте о плохом.

— Легко говорить, когда ты привидение. — подал голос Гоша. — Ой, прошу прощения.

— Прощаю. Но попрошу без оскорблений. Я действительно не могу помочь их вернуть или найти их. Они вернутся сами лишь объединив четыре силы. Возможно… они всё ещё в поиске. Что касается Александра… — она задумалась и посмотрела на меня. — Он не сказал где он был весь год, после того, как Каролина испепелила его?

— Он сказал «за гранью» или что-то вроде того.

— За гранью? Как он вернулся оттуда? Это же не возможно! — похоже, «за гранью» это реально гиблое место.

— Да как будто я помню подробности! Какие-то мгновения была открыта «дверь» оттуда в наш мир и он вернулся. Как-то так.

— Все ясно. Если вы не спасете его, сущность убьёт его. И займёт его место. Раз он просит о помощи — ему ещё можно помочь.

— Сущность?

— Темная сущность словно вторая душа подселилась в его тело и убивает его изнутри. Управляет телом. В доме много магии и она напитывается ею. Странно, что она не убила его сразу. Что-то нужно ей…

— Да хрен с ней! — не выдержал Рус. — Как ее уничтожить?

— Магией, конечно. Но это может сделать только ведьма.

— Отлично. Просто «бинго»! Кроме него — магов здесь нет! — Руслан устало потер рукой лицо. — Только целитель.

— Целитель — не маг. Он не поможет. Я — дух. Вам нужна ведьма и довольно сильная. Вы можете приготовить зелье, чтобы уничтожить сущность, но напитать его должна ведьма.

— Мммм… класс! На Авито поискать ведьму предлагаете?

— Руслан, вы просили ответ — я вам дала. Дальше не моя забота. Зелье вы найдете в гримуаре, а остальное — сами.

— Сколько он протянет, если мы не уничтожим темную сущность? — поинтересовался я.

— Я удивлена, что он ещё жив. Она уже взяла верх, так что времени у вас не много… И да, сущность не сможет зацепиться ни за кого из вас. Она — существо загранья. Только там она может войти в живое существо. Ну или при переходе оттуда в мир живых. Но о таком до этого я никогда не слышала. — и ведьма растаяла в воздухе.

— Класс. Просто супер помощь! — Руслан чуть не рычал. — У кого-нибудь есть знакомые ведьмы?

— Давайте приготовим зелье. И подумаем что можем сделать. — надо действовать в любом случае, а дальше по обстоятельствам.

— Че, в котле варить будем?

— Рус, не зли меня! Гоша, покараулишь его? Выруби его, если очнётся.

— Понял.

Мы ушли на кухню. Снова телефонный звонок потревожил тишину. Бросил взгляд на экран и поставил на громкий звук.

— Да, Кит.

— Пацаны, дело плохо.

— Мы уже знаем. В Алека подселилась темная сущность. Если её не уничтожить — она его убьет.

— Да. Всё так. Раз вы всё знаете — перейду к делу. Вам нужна ведьма, но у вас ее нет. Точнее, есть ведьмак, но он заключен в своем собственном теле как в тюрьме.

— И как нам это поможет?

— Моя мать вам не помощник, у нас другая магия. Но Алек может сам себя спасти. С вашей помощью. Нужен камень морион, а точнее серебряный браслет с ним, который сможет служить своего рода проводником между Алеком и зельем. Он сам его зарядит.

— Ты знаешь где его взять?

— Готовьте зелье. Проводник я достану. Сам не приеду, но его привезут.

— Отлично. Тогда ждём. Времени у нас… неизвестно сколько.

Дом весь пропах травами и дымом. Зелье что на запах, что на вид было отвратительным.

Алек приходил в себя, но был быстро отправлен в отключку точным ударом по голове, едва вокруг него зашипело темное облако. Гоша своё дело знает хорошо.

Ну а Никита выполнил свою часть работы. Браслет с мистическими камнями морионами привезли довольно быстро. Крис связался через таинственного Беса с Никитой.

— Что нам делать дальше?

— Браслет нужно надеть на руку Алека. Сущность почует камень. Как только начнет клубиться вокруг браслета — снимайте и бросайте в зелье. Когда оно будет готово — приобретёт угольно-черный цвет.

— А что потом? Облить его или что?

— Напоить. Стакан — не меньше. Только так. Увидите, когда хватит.

— Угу. Ну что ж… жить захочет — выпьет, хоть и в отключке. — заключил Руслан.

— Отзвонитесь потом как всё прошло. Удачи.

— К черту тебя!

Я наполнил кружку зельем и мы вернулись в гостиную.

Гоша поднялся на ноги и поморщился.

— Фу, что за дрянь!

— Твоё зелье в баре, а этой дрянью надо напоить Алека.

— Эмм… то есть его надо в чувства привести?

— Нет. Вот такого и будем поить. Сомневаюсь, что сущность позволит что-то влить в тело, если оно будет в сознании.

— Не захлебнётся?

— У него нет вариантов. Или выпьет и будет жить, или умрёт. — Руслан склонился и защёлкнул застежку довольно широкого браслета на запястье Алека.

Несколько долгих минут ничего не происходило, но потом… Черные камни словно начали светиться изнутри, браслет стал раскаляться и вдруг гостиную наполнило яростное шипение. Сначала светло-серая, а затем черная дымка начала обволакивать руку Алека в области браслета. Это нечто, словно на мягких щупальцах осторожно подбиралось к браслету, боясь коснуться его. Камни завибрировали и часть черной дымки втянули в себя. Снова шипение и сущность исчезла в теле Алека.

— Думаю, пора опускать браслет в зелье… — тихо прошептал Руслан, не сводя глаз со странной магической вещицы.

Я удивленно отдернул руку, едва коснувшись браслета.

— Он ледяной!

Браслет с характерным плюханьем исчез в кружке и мы снова замерли в ожидании. Время, казалось, остановилось, но вот зелье забурлило сначала слабо, а затем сильнее и сильнее. Пузыри лопались с шипением, образуя сероватый дым на поверхности. Истошный визг потустороннего существа пронесся по дому и зелье почернело.

— Ну что… я вливаю, а вы держите его.

Вопреки нашим ожиданиям, Алек послушно пил, словно не валялся сейчас без сознания, а просто притворялся. Последняя капля и вдруг он распахнул глаза — черные как сама ночь.

— Не отдаааам… — сущность зашипела замогильным голосом. — Моёёёёё теееелоооо…

Алек дернулся, пытаясь освободиться от веревок, тело поднялось над диваном не меньше, чем на полметра, извиваясь и корчась в воздухе. Оскалился, взгляд заметался по нашим лицам. Его затрясло мелкой дрожью, кожа покрылась черными пятнами и в гостиной стало холодно. Дикий потусторонний визг, а затем сущность вылетела из тела и с громким звуком «Пфффффф» растворилась в воздухе. Алек рухнул обратно на диван и больше не шевелился.

— Хммм… он вообще живой?

— Да живой, Рус, дышит вон, посмотрите.

— А оно… всё, тю-тю? — неуверенно спросил Гоша.

— Мне кажется да. Предлагаю привести в чувства и проверить.

Но делать этого не пришлось. Алек хрипло застонал и открыл глаза. Свои, ярко-синие. Обвёл нас взглядом и улыбнулся разбитыми губами.

— Наконец-то… я думал мне конец.

— Хммм, а ты — это точно ты?

— Я. Эта тварь сдохла. Ооо, как она вопила, когда я пил эту дрянь. На вкус — мерзость. Я с трудом перехватил контроль над телом… — он пошевелился. — Вы меня не развяжите?

— Если ты на нас нападаешь — мне придётся тебя пристрелить. — подал голос Гоша, пока мы с Русланом развязывали веревку.

— Спасибо, что услышали меня… — Алек сел на диване и словно впервые видя, разглядывал свои руки. — Это так страшно. Я был словно в клетке, заперт в собственном теле. Последнее время я почти не контролировал его.

— То есть?

— Давайте выпьем? И я всё вам расскажу?

— Ооо, наконец-то стоящая мысль! Я принесу чем закусить, а вы пока разливайте. — Гоша убрал пистолет в кобуру и направился к кухне.

Алек буквально залпом опрокинул в себя стакан виски и поморщился. Потрогал языком запекшуюся губу.

— Извини. Ты меня довёл.

— Не я. Но спасибо, Рус. Спасибо, что вышибли ее из меня. Я кричал, всё время звал на помощь, но никто не слышал меня. Это чудо просто, что я смог дозваться вас сегодня и вы поняли, что что-то не так.

— Давай по порядку?

— Когда я попал за грань — там обитали темные души, сущности, твари, которые там застряли навсегда. По-началу я боролся: со сном, с отсутствием еды и воды, но долго это не могло происходить… Там довольно быстро уходят жизненные силы. И сущность подселилась в меня против моей воли. Питалась такими же тварями и набирала силу. Я контролировал её, надеялся, что когда вернусь — мы сразу уничтожим её, но вышло всё иначе. При переходе между мирами она набрала небывалую мощь и загнала меня в глубину моего же сознания. Взяла полностью под контроль мое тело. Вы почти не знали меня и поэтому легко поверили, что всё, что я творил — моё обычное я. — он устало потер лицо, взъерошил волосы и сделал снова глоток обжигающего напитка.

— То есть это сразу был не ты, когда вернулся? — я недоверчиво прищурился.

— Да. Она почувствовала силу магии Катюши и ей нужна была она… Я бы не стал рушить ее отношения. Ну влюбилась, счастлива, я мужчина — переживу. Она не виновата в том, что произошло. Эта тварь магией Тьмы притянула её к себе, давя на то, что Катя якобы виновата в том, что случилось со мной. Сущности, чтобы набрать всю темную силу необходима была столь сильная мощь. Ее магия. Она хотела высосать ее силу… и ей бы это удалось, если бы Катя… согласилась на близость. Слава Богу этого не случилось!

— Хочешь сказать, что вот этот весь кошмар творил не ты?

— Нууу… я понимал, что надо сделать всё возможное, чтобы Катя бросила меня, но сущность привязывала ее к себе, давила на жалость. Я почти не контролировал свое тело. Это не сущность тогда ударила её. Это был я. Я никогда бы не поднял руки на женщину, но мне нужно было, чтобы она возненавидела меня, ушла. И это я обозвал её, прорвался сквозь тьму. Я боялся, что она сдастся и сущность уничтожит ее. И когда мне удалось на мгновения завладеть телом — Катя сделала то, на что я рассчитывал. Ушла от меня. Я бы не успел объясниться, а сделать то, что сделал времени хватило. И это был последний раз, когда я владел своим телом. Все силы ушли на то мгновение. Сущность в своей ярости окрепла и не давала мне прорваться. И вот сегодня, когда вы вырубили меня, я смог прорваться, пока тварь не понимала почему не контролирует тело…

— Это просто… полная хрень! Пацаны, если вдруг я начну вести себя неадекватно — сразу отправьте меня в нокаут. — вымолвил Гоша, взъерошивая свои рыжие волосы..

— Последнее время я вообще себя адекватным не чувствую. Жены нет и не известно вернется ли она. Угораздил же черт влюбиться в ведьму!

— Рус, лучше выпей ещё. Они вернутся. Я не верю в иное. И буду ждать Таню всю жизнь, если потребуется.

— Ой, опять сопли жуете! — Гоша поморщился и отсалютовал мужчинам стаканом. — Давайте выпьем! Я не верю, что кого-то из них можно уничтожить. Особенно Кармен — она сама кого хочешь на тот свет отправит.

— Это да. Даже без магии.

— Я чувствую, они не вернутся прежними. Уже ничто не будет как прежде.

— Крис, теперь мне хочется тебя ударить. — Руслан похлопал его по плечу. — Не раскисай.

— Пацаны… — Алек обхватил голову руками, уперев локти в стол. — Я ваш должник. Честно. Не представляете что я пережил за это время. Не верил, что смогу избавиться от этой дряни.

— Скажешь спасибо Никите, когда он вернётся. Он достал браслет, который ты смог зарядить. Без него у тебя не было шансов.

— Скажу. Обязательно скажу.

Чёрный призрак

Каролина

Холод понизил все тело. Руки сестёр начали выскальзывать из моих пальцев. Я цеплялась за них, но их словно утягивала от меня невидимая сила. Я барахталась в воде. Совершенно одна. Едва открыв глаза, я тут же их невольно зажмурила, потому как набежавшая волна на мгновение погрузила меня с головой в воду. Стоило мне только вынырнуть на поверхность, как всё новые и новые ледяные волны заставляли меня уходить под воду. Меня охватила паника и я держалась на воде как поплавок, потому что руки и ноги словно сковало льдом. Вновь набежавшая волна обрушилась на меня как могучий великан. Я захлебнулась, закашлялась, но набегавшие волны не давали мне опомниться. Я тонула. Картинок перед глазами о прожитой жизни, как в кино, не было. Был страх и осознание того, что это конец. Вот так просто закончится моя жизнь. Наша жизнь. Ведь сестры были где-то рядом со мной. А я не молода помочь ни им, ни себе.

Я ушла под воду и почти теряя сознание увидела как блеснул лучик света, разрезавший непроглядную тьму воды. У меня больше не было сил бороться со стихией и, тем более, вынырнуть на поверхность… Вода, казалось, вливалась в меня быстрым мощным потоком и словно желала уничтожить меня. Действительно в конце пути видишь свет…

Откуда-то издалека, словно из какого-то тоннеля, я услышала обрывки слов, даже не пытаясь сообразить что они означают. Не турецкий и не русский.

— Hey, baby… breathe…

Затем что-то больно стукнуло меня в грудь и я, машинально повернувшись на бок, закашлялась, выплёвывая из себя воду. Мозг немедля заработал и дал понять первым делом одно: "Я жива!". Чьи-то руки заставили сесть и похлопали по спине. Меня шатало в разные стороны как неваляшку, перед глазами плыл серый туман, сквозь который смутно угадывался человеческий силуэт.

— Слушай, Тáкерли, да она же просто красавица!.. — до слуха долетели слова на английском языке, которые словно автопереводчиком прозвенели в голове.

— Заткнись, Ральф. — огрызнулся хриплый мужской голос. — Не зачем сейчас будить капитана ради такого пустяка!..

— Пустяк?! Да она бесценна! Посмотри на её волосы, фигуру… держу пари, и зубки у неё великолепные!.. Она наверняка не простая…

— Мы расскажем Призраку о ней завтра, а сейчас отправляйся спать и ни звука о ней, понял?

— Но капитан….

— Я сказал отправляйся спать и не трепись! Всё завтра утром!

— Хорошо. Может, тебе помочь…

— Я сам справлюсь!.. — огрызнулся тот, кого называли Тáкерли.

После того, как я едва не утонула, мне никак было не прийти в себя и я даже не могла сообразить осталась ли я наедине с Тáкерли. В ушах стоял гул, в висках стучало, взгляд не фокусировался. Внезапно меня подхватили на руки и перекинули через плечо, как какой-то мешок. Сказать честно, после изнеженной жизни в гареме, это было просто оскорблением для меня и я почти машинально подумала, что на моём теле не минуемо могут остаться синяки. Однако, тот, кто меня нёс, похоже, ничего дурного в этом не видел. Он шёл слегка пошатываясь, словно ему передалось моё состояние неваляшки. Было темно и лишь тонкий луч света разрезал эту темноту. Перед глазами после воды, до сих пор летал серый туман и я закрыла их.

Я с трудом верила в происходящее и дрожала от холода, пытаясь собрать в кучу кусочки сознания. Мне казалось, что оно разлетелось на тысячи осколков, пытаясь меня тем самым запутать, а так как после пережитого мною стресса соображалось ещё труднее, я не слишком торопила события.

Мы спустились куда-то вниз… слух уловил лёгкий скрип открывающейся двери, затем мы спустились ещё раз… и меня довольно-таки грубо бросили на что-то колючее и шершавое.

— Посиди пока у нас в трюме, я скоро вернусь за тобой, красавица… — с этими словами Такерли, если я, конечно, правильно определила по голосу, что это он, захлопнул дверь, оставив меня в одиночестве.

Я села и потёрла глаза руками. Здесь, кстати, рефлекс неваляшки у меня практически прошёл, — присутствовала лишь лёгкая тошнота, словно меня укачало. Через некоторое время рассеялся серый туман, витавший перед глазами, и я поняла, что нахожусь в кромешной тьме. Кроме того, здесь адски холодно, да, к тому же, я в тоненькой насквозь промокшей одежде, с волос по спине течет холодная вода и я не вольно начала дрожать и клацать зубами. Так и простудиться не долго!

Поднявшись на ноги, ощупала руками место, куда меня бросили и пришла к выводу, что это что-то очень похожее на мешки, набитые песком. Что ж, это лучше, чем лежать на полу. Я свернулась калачиком и попыталась мысленно согреться. Однако не прошло и десяти минут, как я поняла, что сила мысли не придает мне тепла. По помещению гулял лёгкий ветерок (впрочем, даже его было уже достаточно, чтобы замёрзнуть), в связи с чем тут на столько холодно, что, наверное, белый медведь и тот околеет здесь! Мало того, мешки пропитались влагой от моей одежды и волос и на них стало противно и ещё более холодно лежать.

Принялась расхаживать туда-сюда, несколько раз наткнувшись на что-то тяжёлое босыми ногами (лёгкие восточные туфельки я, похоже, потеряла в воде), перепрыгивая от холода с ноги на ногу.

Клацая зубами от холода и растирая плечи заледеневшими руками, я волей не волей задумалась о сёстрах: "Мы держались друг за друга и точно переместились в одно и тоже место… но… если меня вытащили из воды, то, выходит… они утонули?.. — я отчаянно замотала головой, пытаясь придумать другой вариант того, что с ними могло случиться, но безрезультатно. — Значит, теперь я действительно застряла в другом мире?.. Значит… они погибли… Лучше бы остались в гареме!.. — я на столько замёрзла, что даже слёзы отказывались катиться из глаз. — Что же мне теперь делать? Я ведь не смогу выжить в чужом мире одна… я не хочу, чтобы это всё было правдой… Я предполагала что угодно, но никак не думала, что… это затянувшееся путешествие может так окончиться… Здесь, в полном одиночестве, без средств к существованию, разве я смогу отыскать Кошку?.. Нет, я осталась совсем одна и надеяться больше не на кого. И мои девочки погибли… О, Боже, зачем ты хочешь погубить меня таким жестоким образом?.. Лучше бы я утонула!..", — я остановилась у стены и упёрлась в неё лбом.

Мысли вернулись в конце концов к тому, где я нахожусь. Так… Трюм! Понятно, почему меня шатало… Я на корабле! Отлично. О, надеюсь, что это не пираты… В каком я веке и гадать не стоит, пока с кем-нибудь не поговорю.

До слуха донёсся скрип и я повернула голову. На верху лестницы, распахнув люк, с масляной лампой в руках, стоял невысокий мужчина, ужасно не привлекательной внешности. Короткая седая бородка, красный платок на голове, кольца в ушах, правый глаз закрывала тёмная повязка, а изо рта торчали кривые зубы… Меня даже передёрнуло от отвращения, но я, нацепив на лицо самую сладкую улыбку, направилась к нему, так как очень замёрзла и надеялась всё же на помощь. Мне просто жутко хотелось поскорее выбраться отсюда и согреться.

— Я уж думала, вы забыли обо мне!.. — воскликнула я по-английски.

— Ну что ты! — прохрипел человек, и я поняла, что это — Тáкерли. — Разве мог я забыть о такой красавице? Ты, наверное, замёрзла? — он взял меня за локоток и закрыл люк, ведущий в трюм.

— Если честно — очень. — выдохнула я, не переставая стучать зубами.

— Ну ничего… ничего, сейчас согреешься… — пробормотал он, ведя меня куда-то в конец коридора.

"Очень рада этому обстоятельству…", — подумала я и вошла в небольшое помещение с невысоким потолком. Если прибегнуть к моим познаниям в области кораблей, то это называется каютой, правда, бомжовской какой-то. Не большая твёрдая койка, застеленная серым покрывалом (по-моему, отнюдь не чистым) и прямоугольный маленький деревянный сундук, на котором стояла масляная лампа, освещавшая эту комнатушку. Однако, здесь было гораздо теплее, чем в трюме.

— Тесновато, конечно, — прохрипел позади меня Тáкерли, потушив лампу, которую держал в руках (здесь итак горело две таких же лампы на стенах) и прикрывая дверь за нами, — но чтобы согреть тебя места хватит.

Я резко обернулась и буквально пришла в ужас, сообразив о чём он говорит. Сердце бешено заколотилось от страха. Меня бросило в жар. Машинально я попятилась назад, лихорадочно пытаясь сообразить что делать. Взгляд заметался по каюте в поисках возможного оружия. Шаг и я упёрлась спиной в стену.

— Не подходите ко мне… — сдавленным голосом пробормотала я. — Я закричу…

Словно дикий кот, Тáкерли в одно мгновение прыгнул на меня и сжал в своих объятиях. Меня забило мелкой дрожью от отвращения и ужаса. Я завизжала что было сил. Однако, голос вмиг стих, потому как тяжёлая рука с силой ударила меня по лицу. В глазах замелькали звездочки. Пока я пыталась опомниться от удара, мерзкие потные губы впились в мои. Я тут же укусила его за губу. Мерзавец вскрикнул, отшатнулся и снова ударил меня.

Сообразив, что он выпустил меня из своих рук, я рванулась к выходу, но он немедля сбил меня с ног. Тяжёлое тело придавило меня, не давая пошевелиться. Тут бессильна даже амазонка, неотступно живущая во мне. Чертовски страшно. Я мысленно молилась, чтобы случилось чудо…

Тáкерли вновь попытался поцеловать меня, но я отчаянно замотала головой в разные стороны, пыталась одновременно сбросить его с себя. Мои руки плотно зафиксированы и прижаты к полу. Я снова закричала не своим голосом. Честно сказать, я и сама не понимала какой смысл кричать, когда некому пожаловать сюда, кроме как таким же отвратительным животным, как этот. Крик вырывался сам собой из горла — как способ защиты. В конце концов, есть надежда, что он оглохнет от моих криков. По лицу заструились слёзы.

Вконец обезумев от ужаса, я дёрнула ногой и угодила ему прямо в пах. От неожиданности и боли, Тáкерли выпустил меня из своих рук. В мой адрес сыпались проклятия, он согнулся пополам, прижимая руки к паху.

Я выбралась из-под него и отползла к стене, судорожно рыдая и дрожа всем телом. В тот момент, я даже не подумала, что у меня появился шанс убежать из этой каюты. Да и, был ли смысл? Меня мог поймать кто-нибудь из команды или нагнал бы он сам. Кроме того, куда можно сбежать с корабля?..

Нечеловеческий рёв пролетел по каюте и Тáкерли рывком поднял меня на ноги. Глаза его сверкали от гнева и мне стало дико, просто неописуемо, страшно. В мгновение ока он сорвал с меня тонкие восточные одежды. Мой вырвавшийся из груди крик снова был подавлен ударом по лицу. Это чудовище с силой сдавило мои запястья…

Джек

Истошный женский крик прервал сон. Я сел на кровати, не до конца понимая что вообще происходит. Шторм порядком вымотал и я отключился, едва рухнув в постель.

Снова крик, менее отчетливый, но однозначно женский крик! Что за чертовщина?! Откуда здесь взяться женщине?!

Вскочил на ноги и поспешно натянул на себя штаны и рубашку. Кто-то скромно поскребся в дверь.

— Войдите!

Дверь приоткрылась и в каюту заглянул Ральф.

— Капитан…

— Что там происходит? Откуда на корабле женщина?!

— Мы выловили ее из воды. Такерли сказал… утром сообщит вам… — мальчишка потупил взор.

Старого пройдоху никто не любил на корабле. Я не выгнал его, потому что он хорошо справлялся со своими обязанностями. И вот теперь… он решил действовать за моей спиной. Всем известно, что ничего на этом корабле не происходит без моего ведома. Какого дьявола?!

Истошный крик снова нарушил тишину. Я нахмурился.

— Где она?

— Должно быть, в его каюте…

— Молодец, что сообщил. Иди. Я позову. — и я быстрым шагом направился к каюте Такерли.

Это переходит все границы! Он слишком много себе позволяет! А насильников в моей команде нет и не будет!

Пинком ноги распахнул дверь каюты и замер на пороге.

Кармен

— Тáкерли, что здесь происходит?.. — прогремел мужской голос за спиной моего насильника и я увидела на пороге каюты расплывчатый чёрно-белый силуэт, показавшийся мне в тот миг лишь призраком.

— Она отказывается идти к вам! — не моргнув глазом выдал Тáкерли, выпуская меня из рук.

Машинально отшатнулась в угол каюты и, опустившись на пол, обняла колени руками, не переставая рыдать. Больше всего мне сейчас хотелось, чтобы меня оставили в покое, чтобы всё это исчезло, чтобы всё это оказалось лишь страшным сном. Так не бывает! Так не должно быть!

— Я вижу! — рявкнул силуэт. — Сейчас же принеси в мою каюту горячего чаю и рома! Живо, паршивый пёс!..

Я только услышала как хлопнула дверь. Тёплая рука коснулась моей руки и я, вздрогнув, ещё сильнее вжалась в угол от страха.

— Пойдёмте… Я не сделаю вам ничего плохого… — произнёс мягкий голос с лёгкой хрипотцой, совсем не похожий на тот, что я только что слышала.

Я только ещё горче заплакала, прижимаясь к стене, стараясь раствориться в ней, что было бы очень не плохо.

Джек

Стянул с себя рубашку и укутал обнаженную девушку. Она плакала и боялась меня. Не удивительно! Паршивый пес! Скрипнул зубами от злости и подхватил ее на руки. Почувствовал, как сжалось от ужаса хрупкое тело. Девушка дрожала, но не сопротивлялась, лишь жалобно всхлипывала.

Едва я опустил ее на свою кровать, она, словно дикарка, забилась в угол, кутаясь в спасительную ткань моей рубашки и пряча лицо в коленях.

Что ж, будет не легко завоевать ее доверие. Кто она? Как оказалась посреди бушующего океана после шторма? Вопросов много. Ни одного ответа.

Шагнул к ней, снова приподнял и закутал в теплый плед. Едва я отпустил её, она отползла в угол, уткнувшись лбом в колени и продолжая рыдать.

Тáкерли принес всё, что я просил и поставил на стол. Взгляд его метнулся к девушке. Неужели в борделях девиц мало? Паршивый пес! Терпение мое иссякло. Шагнул за дверь и приказал запереть его в трюме до завтра. Не хочу сейчас принимать решений. Все завтра.

Кармен

— Выпейте… Вам нужно согреться и успокоиться…

Моего плеча коснулась рука и я, высвободив одну руку из-под пледа, залпом опрокинула в себя то, что мне предложили. Мне даже было всё равно что это. Будь это даже яд, это бы только освободило меня от раздумий о неизвестности. По телу приятными волнами растеклось тепло, однако, я даже не почувствовала вкуса того, что мне дали: то ли от страха, то ли от того, что слишком быстро выпила.

— Умница. А теперь выпейте горячего чаю, чтобы окончательно согреться… — мужчина передал мне в руки хрупкую маленькую чашечку и я сделала пару обжигающих глотков. Стало легче. Тепло разлилось по телу, к окоченевшим конечностям стала возвращаться жизнь.

Я понимала, что если бы и этот человек захотел…изнасиловать меня — он бы уже это сделал, а не тратил время впустую. Что ж…по крайней мере сейчас я в безопасности. На сколько на долго — одному Богу известно.

Слезы просохли. Картинка вокруг меня приобрела чёткие очертания. Страх поутих и я подняла на своего спасителя глаза. Это был человек, герой, явившийся ко мне на помощь из моего любимого романа. Именно так я его представляла себе. Я как-то упоминала уже о нём. Герой этого романа, Алан Стэдзжфилд — смелый красавчик-капитан такого же большого и красивого корабля "Серебряная звезда". Чёрные, как смоль, густые волосы до плеч небрежно разметались вокруг его загорелого лица. Тёмные брови, словно крылья ворона, раскинулись над большими угольно-чёрными глазами, бездонными и притягивающими как вселенная, обрамлёнными густыми черными ресницами… Волевой подбородок, высокие скулы, прямой нос, алые как лепестки роз, красиво очерченные полные губы, в правом ухе толстое золотое кольцо… Обнаженный торс невольно приковал к себе мой взгляд. Я бесстыдно разглядывала мужчину и не могла отвести взгляд. Налитые силой мускулы казались чем-то невероятным и одновременно удивительно естественным в неровном свете масляных ламп — казалось, он был совершенен, как греческий Бог.

Мужчина стоял напротив меня, прислонившись спиной к двери, скрестив на широкой мускулистой груди руки и пристально глядя на меня чёрными как ночное небо глазами. Он молчал, не произнося ни звука, и не шевелясь, словно давая мне рассмотреть себя.

Внезапно осознав, что я слишком уж откровенно восхищённо разглядываю его, я смутилась и отвела взгляд. Быстро опустошив чашку с чаем и едва не обжёгшись, я пришла в смятение. Сдала в ладонях пустую чашку. Нужно слезть с кровати и поставить её на стол, но тогда то, во что я закутана, свалится с меня и я, грубо говоря, окажусь перед этим человеком в чём мать родила! И так-то неизвестно, какую судьбу для меня приготовил этот красавчик, а уж что ему может взбрести в голову, когда я окажусь перед ним снова нагишом — подумать страшно!..

На губах мужчины промелькнула улыбка, словно он прочитал мои мысли. Он оттолкнулся от двери и шагнул в мою сторону. От страха у меня в глазах потемнело и я, зажмурившись, вновь вжалась в угол, казавшийся мне сейчас самым спасительным местом.

Мужчина забрал из моих рук чашку. Когда пальцы коснулись моих…по телу словно пробежал электрический разряд. Нет, не статическое электричество. Что-то другое, потустороннее. Мои глаза, кажется, против воли широко распахнулись. Жар прилил к лицу. Я проследила взглядом как мужчина ставит чашку на стол и снова поворачивается ко мне. Наши глаза встретились. Его голос прозвучал с удивительной нежностью:

— Не бойтесь, мадмуазель, я вас не дам в обиду… и сам не обижу. — добавил он после короткой паузы.

Я всё ещё стискивала на себе одеяло, сжав пальцы так, что они побелели.

— Я не боюсь… — пролепетала я.

— Очень рад, что мне удалось услышать ваш голосок, мадмуазель. — немедля отреагировал мужчина, обаятельно улыбнувшись. — Позвольте узнать ваше имя?

— Каролина… — уже привычно для себя представилась я.

— В таком случае, позвольте и мне представиться: Джек Роу, капитан "Чёрного призрака", самого великолепного корабля из всех ныне существующих. — он изящно поклонился, присев слегка на одну ногу, словно перед ним была сама королева.

В гареме, конечно, со мной обращались не менее почтительно, холили и лелеяли, но всё же я знала, что они делают это по той простой причине, что сначала меня готовили для принца, а потом я стала его любимицей. Этот же человек сделал это с такой лёгкостью и непринуждённостью, что сразу же очаровал меня. Мне было приятно видеть его, слышать его голос и стало как-то спокойнее на душе. Ну не может быть, чтобы он был негодяем!

— А теперь, ложитесь спать и ни о чём не беспокойтесь. Вам нужно отдохнуть. Никто не посмеет тревожить вас в моей каюте. Я вернусь утром и мы сможем спокойно поговорить…

— А где же вы… будете спать? — вырвалось у меня.

— Обо мне не беспокойтесь. Неужели же капитан не найдёт где провести ночь на своём собственном корабле? Снова улыбнулся и мне показалось, что глаза его засверкали в лёгком полумраке каюты. — Когда проснётесь, сможете найти на сундуке одежду для себя. Я искренне сожалею, но кроме одежды юнги у нас ничего не найдётся для вас… Через неделю мы прибудем в гавань и там я куплю вам подходящее платье и всё, что вам ещё потребуется.

— Спасибо… — только и сумела выдавить из себя я..

Ну не говорить же мне ему, что мне не важно в чём ходить, главное не голой! В брюках, так даже безопаснее будет. Ещё не известно, во что выльется эта его щедрость и что я буду делать потом с этим платьем одна неизвестно где! По мне, так уж лучше тогда утонуть бы было.

— Для меня благодарность уже то, что вы, мадмуазель, оказались на моём корабле. — улыбнулся Джек, пожелал мне приятных снов, и, затушив лампы, ушёл.

Я осталась одна и наконец спокойно выдохнула. По крайней мере до завтра меня больше никто не тронет. Я надеюсь. Выбравшись из-под пледа, я нырнула под одеяло и, положив голову на подушку, закрыла глаза. Удивительно мягкая и широкая кровать никак не сочеталась с кораблём, да и вообще с каютой, даже капитана. Мне приходилось читать в романах описания кают капитанов и даже приходилось видеть их в кино, но ещё ни разу я не видела, чтобы вместо узкой жёсткой койки стояла такая удобная и большая кровать. В больших роскошных каютах — да, но здесь…кровать занимала большую часть не большого помещения. Примерно две трети помещения. Помимо нее, сюда ещё вместился стол слева от окна, располагавшегося прямо над кроватью, стул и, у противоположной стены, большой деревянный сундук. Вот, пожалуй, и всё, что я успела разглядеть, пока каюта была освещена. Хотя нет, над столом ещё висела деревянная полочка с дверцами, закрывающимися на ключ.

Мысли вновь вернулись к капитану "Чёрного призрака". Интересно, этот человек и впрямь такой "мягкий и пушистый", каким хочет, чтобы я видела его, или нет? Что ожидает меня утром? "Не думаю, что он захочет оставить меня на своём корабле. — подумала я с легким чувством досады. — Говорят, женщина приносит неудачу на море. Я лично в это не верю, но Джек Роу капитан этого корабля и может всецело верить в эти предрассудки, а, значит, оставит меня на берегу… — резко открыв глаза, я уставилась в темноту и прогнала эту мысль прочь. — Если уж на то пошло, надо хотя бы попытаться уговорить его оставить меня на корабле хоть на какое-то время, пока я что-нибудь не придумаю. И если ничего не получится — тогда… я просто не знаю что делать!.. Тэш с Сандрой больше нет, — я сглотнула, пытаясь не думать об этом и чувствуя как по щекам катятся слезы. — Кошка не известно где, а я одна на каком-то корабле и кто знает куда зашвырнёт меня завтра судьба?.. Хорошо, что я не на пиратском судне. Уверена, капитан пиратов не оставил бы меня в покое и не был бы так… нежен со мной… А Джек меня и пальцем пока не тронул, слава Богу. К тому же, у него через чур благородный вид для пирата…", — приняв во внимание этот последний аргумент, я закрыла глаза и почти мгновенно заснула.

Разбудил меня достаточно громкий звон и я резко распахнула глаза и сразу зажмурилась — прямо на меня из окошка падал лучик солнечного света. Заслонившись рукой, я снова открыла глаза и, потянувшись, села. Оглядевшись, обнаружила на столе тазик с водой и чистое полотенце. На сундуке лежали аккуратно сложенные вещи и деревянная расчёска. Честно говоря, меньше всего я ожидала, что мне удастся умыться с утра и причесать волосы (хотя последним я самолично уже давно не занималась).

Спустив ноги на пол, я поёжилась — пол оказался слишком холодным для моих ног. Я давно уже не ходила босиком по голому полу. Во дворце в Турции везде были расстелены пушистые ковры, да и, по сути, ходили мы всегда в турецких матерчатых туфельках. Да и вообще, меня там так изнежили, что у меня вон кожа до сих пор в себя прийти не может от солёной воды. Тело чесалось и я была рада, что капитан позаботился о том, чтобы я могла хоть как-то умыться.

На мне всё еще была надета просторная белая рубашка, хранившая запах своего хозяина. В голове молнией пролетели события вчерашнего вечера, или, скорее, ночи. Выходит, Джек вчера закутал меня в свою собственную рубашку… Машинально я поднесла ткань к лицу и вдохнула удивительно приятный аромат: смесь мяты и миндаля. От Карима всегда пахло так же и я, не колеблясь, узнала этот аромат. Если бы ещё Джек оказался хотя бы на половину таким же, как Османский принц, и мне удалось бы… завоевать его дружбу, это было бы просто превосходно.

Подумав, что сюда может в любой момент кто-нибудь войти, я вскочила, разделась и принялась быстро обтирать тело водой. Затем также спешно стала одеваться. Штаны оказались малость великоваты, но я быстро подвязала их кожаным шнурком, заменявшим, очевидно, ремень, и закатала их до колен на манер бриджей. Потом, подумав, всё же спустила их до щиколоток. Если рассуждать логично, то, скорее всего, вряд ли в этом мире принято демонстрировать женские ножки, значит, надо быть поосторожнее и не привлекать к себе лишнее внимание. Белая хлопковая рубашка оказалась велика мне просто непомерно и болталась на мне как на вешалке. Заправила как могла в штаны, радуясь, что ткань достаточно плотная и не просвечивает.

Взгляд упал на стену и я обнаружила к своему счастью небольшое зеркало. В нём, правда, можно было разглядеть только моё лицо, но и этого достаточно. Тело я протерла, а вот кожа на лице после вчерашней солевой ванной просто горела, да и под глазами были жуткие розово-чёрные разводы. Вчера утром мои глаза, естественно, подкрасили служанки, а сейчас это всё стекло под глаза и на щёки. Так что, видок у меня был — упасть не встать. И меня ещё красавицей назвали! Ну точно покривил душой!

Хорошенько умыв лицо, я вытерлась полотенцем и, взяв в руки расчёску, опустилась на кровать. Волосы, как не удивительно, почти не были спутаны. Мягкие и шелковистые, длиной они были ниже попы, но мне с ними было как-то уже привычно. Я ни раз задавалась вопросом: с чего вдруг я решила носить короткую стрижку? Ни разу я не нашла на него ответа. Длинные, красивые волосы — это самое большое сокровище для женщины. Когда я увидела какие потрясающие волосы у нашей Светки, я не могла понять зачем ей нужна эта морока с ними, а теперь понимаю. Красота требует жертв, и великолепными длинными локонами может похвастаться далеко не каждая женщина. А у меня ещё и цвет такой необычный — медно-рыжий. Внезапно осознав, что я стала слишком себялюбива, я усмехнулась. "Да уж, я неимоверно изменилась. Представляю, в каком бы были все шоке, увидев сейчас меня. Кармен с длинными волосами, практически не ругается и знает… Ни чего себе!.. — я даже подскочила на месте от собственного заключения: — Шесть языков, включая русский! Подумать только, я хоть сейчас могу спокойно разговаривать на всех!..", — это меня поразило и одновременно обрадовало. Мне удалось основательно изучить буквально за несколько месяцев французский, итальянский и турецкий языки. В жизни бы не подумала, что способна на такое. И ко всему прочему, я наизусть знаю Коран, хотя на самом деле христианка. А ещё… я уже почти больше полугода нахожусь в прошлом. И, мало того, теперь я вообще больше никогда не выберусь отсюда.

Решив, что мысли завели меня слишком уж далеко, а волосы уже достаточно причёсаны, я рукой отбросила тяжёлые локоны назад и отложила расчёску. В очередной раз потянувшись, я встала, заправила постель и направилась к выходу. Надо найти Джека. Не думаю, что он сильно огорчится, если я покину каюту. Он не запрещал, в конце концов. Меня никто не объявлял пленницей и не запрещал выходить за пределы этого помещения.

Распахнув дверь, я обнаружила, что эта каюта находится на верху лестницы, ведущей в длинный мрачный коридор. Смело предположив, что как настоящая амазонка ни за что не заблужусь, я спустилась вниз и вгляделась в полумрак. В конце коридора виднелась лестница, ведущая наверх, а немного левее — вниз. "Вряд ли лестница, ведущая на палубу будет вести вниз…", — решила я и смело направилась в конец коридора.

Легко взлетев по холодным деревянным ступенькам, я распахнула дверь и зажмурилась от яркого света. Глаза довольно быстро привыкли и я смело ступила на палубу.

В начале я растерялась и осталась в тени, стараясь, чтобы меня не заметили. На палубе было полно матросов. Откуда-то с кормы доносилось мужское пение.

Корабль шёл под большими ярко-синими парусами, что меня несколько удивило. Никогда мне ещё не приходилось ни то что видеть, а даже слышать, чтобы корабли плавали не под белыми или разноцветными парусами, а под яркими и однотонными (только что в "Алых парусах"). Держу пари, этот корабль элементарно заметить издалека. Какой смысл привлекать к себе внимание?..

Было довольно-таки шумно и несколько необычно для меня, но мне даже понравилось. Чему я больше всего удивилось — я с упоением вдыхала солёный морской воздух, хотя раньше терпеть не могла его и меня мутило при одном упоминании о море. Теперь же я словно смотрела на всё это другими глазами, словно переросла свою ненависть к морю, переродилась за эти месяцы, хотя так оно в какой-то мере и было.

Взгляд безошибочно выхватил из толпы моряков знакомую фигуру капитана. Тёмные волосы убраны в хвост на затылке, на голову, поверх ярко-красного платка, надета чёрная шляпа с широкими полями, загнутыми на манер ковбойских шляп. Белая рубашка заправлена в тёмные узкие штаны, перевязанные ярко-красным поясом (очень похоже, кстати, на турецкую перевязь), и завершался весь этот сногсшибательный образ чёрными ботфортами, натёртыми до блеска и сверкающими на солнце.

Джек Роу не спеша прогуливался по палубе, погрузившись в свои мысли и глядя куда-то за горизонт. Собравшись с духом, я вынырнула из своего убежища, но, сделав пару шагов, замерла. На палубе все словно окаменели и корабль, казалось, окунулся в тишину, когда меня заметили. Множество пар глаз уставилось на меня с нескрываемым любопытством. Некоторые моряки не скрывали плотоядной улыбки, но с опаской поглядывали на капитана. Ага, его боятся. Значит, меня без его ведома никто не тронет. Надеюсь. Преодолев желание быстро вернуться обратно в каюту капитана, я откинула волосы назад и, гордо вскинув голову, уверенными шагами направилась к капитану, который, кстати, на столько "ушёл в себя", что даже не заметил как притих его корабль.

Я остановилась у него за спиной и, не решившись коснуться рукой его плеча (может это тут вèрхом неприличия является, я же понятия не имею в каком веке нахожусь), тихонько кашлянула:

— Мистер Роу…

Он резко развернулся и я от неожиданности вскрикнула и отступила назад, не сводя с него глаз. На какое-то мгновение мне показалось, что его глаза сейчас испепелят меня на месте и по спине пробежал холодок. Вот таким же холодным взглядом меня встречал первое время нашего знакомства Руслан — муж Кошки. Но его я не боялась. А вот заглянув в тёмные, почти чёрные, омуты глаз капитана, меня чуть Кондратий не хватил. Ночью я как-то не обратила на это внимания, впрочем, они не были тогда такими ледяными. Однако, холод в них в миг сменился весёлым блеском. Капитан Роу улыбнулся, окинул меня беглым взглядом и, сняв шляпу, торжественно поклонился.

Не привыкшая к такому обращению со мною, я немедля ощутила, как вспыхнули мои щёки и отвела от него глаза.

— Вы хорошо выспались, мадмуазель? Вы великолепно выглядите!..

— Спасибо… сударь… — прибавила я, поколебавшись.

Капитан "Чёрного призрака" ещё обаятельней улыбнулся, положил мою руку на свою, согнутую в локте, и спросил:

— Вы, должно быть, голодны?.. — и, не дожидаясь моего ответа, продолжил: — Я прикажу принести нам завтрак в каюту, вы не против?

Я безразлично пожала плечами. Джек Роу принял это за согласие и мы направились к той двери, откуда я не так давно вышла. Я то и дело с опаской поглядывала по сторонам. Капитан заметил это.

— Они вас не тронут. Я вздерну любого на рее, если он хоть пальцем вас коснется.

Сглотнув, я лишь кивнула в ответ.

— Я беспокоился, что вы заболеете. Море сейчас довольно холодное. Рад, что всё в порядке.

— Да, спасибо.

Остановившись на пороге двери, ведущей на лестницу, капитан звонко гаркнул:

— Ральф!

Немедля возле нас материализовался светловолосый парень лет восемнадцати (как будто он находился совсем рядом, ожидая призыва капитана), довольно смазливой внешности, высокий и стройный. Он сиял как солнышко и излучал, казалось, неиссякаемую энергию. Улыбнувшись, он весело подмигнул мне и обернулся к своему капитану:

— Да, Ваше Сиятельство!

— Не паясничай!.. — резко оборвал его мистер Роу, но не смог скрыть при этом улыбки. — Ричарда на горизонте не видно?

— Разве "Ястреба" можно заметить издалека, капитан?.. — притворно удивлённо ухмыльнулся парень, то и дело сверкая в мою сторону глазами.

— С полчаса назад прилетел Корнус. Значит, скоро появится и Ричард… Дай мне знать, когда заметишь его корабль.

— А у нас какое-то событие?

— Ральф, не задавай столько вопросов! Лучше проследи, чтобы мне и вот этой прелестнейшей мадмуазель, принесли завтрак в мою каюту…

— В каюту?.. — Ральф хохотнул, предусмотрительно отскочив назад, чтобы не получить затрещину от капитана. — Ричард будет просто в восторге! Вы же знаете, как он любит, когда что-нибудь важное происходит без него!..

Джек Роу подался вперёд, собираясь дать подзатыльник слишком разговорчивому парню, но тот, ловко уклонившись, быстро убежал. Капитан усмехнулся ему в след и помог мне спуститься вниз по ступенькам. Пройдя по длинному коридору под руку с мистером Роу мы вновь остановились у лестницы, ведущей в его каюту. Не дожидаясь теперь его помощи, я с лёгкостью взлетела наверх и оглянулась, невольно лукаво улыбнувшись. Джек Роу смотрел на меня со смесью удивления и восхищения (что мне очень понравилось), всё ещё находясь внизу.

— Вы так и будете там стоять, мистер Роу? — я нарочно тряхнула головой и волосы золотым огнём заиграли в лучах дневного света, льющегося из окна в каюте.

— Джек… — поправил меня капитан.

Я улыбнулась в знак согласия и пожала плечами. Он поднялся и, предложив мне присесть, подошёл к окну, что-то разглядывая в бескрайних водных просторах, а, может, просто собираясь с мыслями. Не оборачиваясь ко мне, он спросил:

— Скажите, Каролина, как вы оказались ночью посреди океана?

Ну ведь знала, что он рано или поздно спросит об этом! Знала, но не соизволила придумать ответ. Придётся сочинять на ходу. Молчать, кажется, бессмысленно.

— Ну, мы плыли вместе с сёстрами на корабле и… — придумывая, чтобы такое сморозить, я замолчала.

— И попали в шторм, я понимаю?.. — продолжил за меня Джек и добавил, обернувшись ко мне: — Вчера жуткая погодка вечером была. Лишь за полночь океан немного стих… Я безмерно удивлён, что вы остались в живых и… при этом оказались не далеко от моего «Призрака», совсем одна. Странно, что мои люди не заметили поблизости ваш корабль. — заключил он, пристально глядя мне в глаза.

Ну вот, меня практически уличили во лжи. Решив не сдаваться так просто, я состроила самую трагическую мину на лице и, чуть ли не плача, выдавила из себя:

— Это вам странно, а я… потеряла своих сестёр…

В этот момент в каюту, постучавшись, вошёл Ральф. Джек вздохнул, выразив тем самым своё недовольство, и нахмурился:

— Что с тобой произошло? Неужели ты научился стучаться, прежде чем входить?

— Ну, мало ли… чем вы тут занимаетесь. — беспечно пожал плечами парень.

Я едва сдержалась, чтобы не расхохотаться. Да уж, парень не промах! Вот уж с кем, наверное, не будет скучно. Бесстрашный хулиган! И ведь при мне — уже не первый раз нарывается на гнев капитана! Может… Джек не такой уж и грозный как я думаю?

Капитан на шутку парня никак не среагировал. Может, решил просто не акцентировать на этом внимание?..

Ральф тем временем поставил всё, что принёс на большом железном подносе на стол и вышел за дверь. Однако, не успела я и звука издать, как он вернулся, неся перед собой деревянный стул со спинкой.

— Я подумал, он вам пригодится. Кстати…

— Кстати, ты обещал сообщить, когда вернётся Ричард. — резко перебил его Джек, и парень, сообразив, что он — лишний, предпочёл немедля испариться.

Я абсолютно ничего не понимала. Почему этот мальчишка позволяет себе так разговаривать со своим капитаном? И, кстати, другой человек на месте Джека давно бы приказал высечь его, а он, кажется, даже не особо обращает внимания на его слова. Или, может, у них так принято общаться и вся команда — одна большая семья? Нет уж, вот это вряд ли. Если мне не изменяет память, Джек вчера с Тáкерли разговаривал так, словно он паршивая овца… и… вряд ли их отношения можно назвать "семейными". Нет, в семье, конечно, не без урода, но с семьёй я всё-таки, наверное, загнула. Что ж, отложим этот вопрос на потом. Сейчас надо подготовиться к дальнейшим расспросам и постараться не попасть впросак. Ложь штука сложная и не каждому дано преподнести её на столько правдиво, чтобы человек в неё всецело поверил.

Однако, вспомнив вчерашнюю ночь и отвратительное животное (язык не поворачивается назвать его человеком), пытавшееся изнасиловать меня, я не смогла больше ни о чём думать. Это чудовище было и остаётся на корабле и в любой момент, когда я останусь одна… От этой мысли я вздрогнула и невольно судорожно вздохнула.

— Что с вами? — немедля отреагировал Джек.

Я опустила глаза и не ответила. Однако, он словно прочёл мои мысли. Опустившись на кровать рядом со мной, капитан взял меня за руки и нежно произнёс:

— Не думайте больше о вчерашнем. Тáкерли вы больше не увидите и я позабочусь о том, чтобы вы чувствовали себя на моём корабле хорошо…

Он говорил так ласково и убедительно, что заставил меня снова посмотреть в его глаза. И поверить ему. Мне захотелось обнять его и забыть обо всём. Как-то спокойно и легко было рядом с ним, хотя, я его почти… нет, совсем не знаю.

— Даю вам слово, мадмуазель. — заключил Джек и улыбнулся. — А сейчас, давайте завтракать. Не королевская пища, конечно, но, вполне съедобно. Вечером мы закатим пир в вашу честь и тогда уж вы действительно узнаете на что способен наш повар, мадмуазель.

— Что вы, не стоит так беспокоиться из-за меня…

— О, Каролина, вы не знаете ещё моего друга! — усмехнулся Джек Роу. — Когда он увидит вас, он дьяволу будет душу готов продать, лишь бы вы чувствовали себя хорошо на "Чёрном призраке".

Мои щёки в миг налились румянцем и я села на предложенный мне стул. Джек снял крышечку с большой миски и каюта сразу же наполнилась ароматом овсяной каши. Сказать честно, я её не очень люблю, но когда хочу есть я готова съесть что угодно. У амазонок я такую дрянь ела, что овсянка по сравнению с нею — шоколадный торт! Главное — горячая еда!

Разложив кашу по белоснежным фарфоровым тарелочкам с ярко-синей каёмочкой и затейливыми узорами в центре, капитан разлил в высокие бокалы на тонкой ножке рубиново-красный напиток (вино?) и, подняв свой, сказал:

— За наше знакомство, мадмуазель Каролина!..

Я сделала глоток. Да, вино. И довольно-таки вкусное, но явно слишком крепкое для меня. Отставила бокал в сторону. Я дурной становлюсь, если пьянею. Мне нужна трезвая голова. К концу нашего завтрака придумаю причину того, почему почти не пью вино. Вздохнув, я взяла ложку и принялась есть кашу. "Очень даже не плохо для овсянки… — удивлённо подумала я. — Или я просто слишком отвыкла от нормальной еды? То в рядах амазонок тусовалась, то в гареме турецком — разве ж там поешь нормально?..". Ход моих мыслей прервал Джек:

— Кстати, простите за нескромный вопрос: вы всегда так рано встаёте утром? Я считал, что женщина любит подольше понежиться в постели.

— Рано? А сколько времени?..

— Ну… около восьми часов.

"Ого!.. Я совсем отучилась поздно вставать…", — пронеслось в голове и я быстро ответила:

— Мне показалось, что я слышала звук… колокола и я проснулась.

— Вам не показалось, мадмуазель. — лучезарно улыбнулся Джек. — У нас на корабле колокол звонит восемь раз. Возвещает по два раза о начале завтрака, обеда или ужина, а так же будит нас утром, за час до завтрака. А в десять часов вечера колокол объявляет "отбой".

"Прямо-таки армейские условия: подъём, еда и отбой одновременно, да ещё и едят овсянку!.. Я что, на военный корабль попала? Из дисциплины в гареме, попала в руки корабельной дисциплины…", — подумала я, едва сдерживаясь от смеха.

— А, понятно… — пробормотала в итоге я.

Джек замолчал, сосредоточенно разглядывая вино в бокале, который держал в руке, а потом, не сводя глаз с красного как кровь напитка, задумчиво спросил:

— Каролина, а как ваше полное имя? Мне почему-то кажется, что вы должны принадлежать к какому-то древнему роду. В вас есть что-то такое… необычное для простой женщины…

Он окончательно загнал меня в тупик. И что он имеет в виду? Хочет услышать мою фамилию, которая вряд ли скажет ему о чём-нибудь или… что?

— Ведь я прав?.. — продолжал Джек. — У вас, должно быть, есть титул, так ведь? — его холодные глаза как два осколка льда вперились в меня.

По спине пробежал озноб и мне стало не по себе. Что происходит? С чего такая смена настроений? "Что же делать?..", — растерянно подумала я, прикусив нижнюю губу. В конце концов я решилась и произнесла:

— Я… княгиня Берг… де Кюри… — представилась я, прибавив в большей степени спонтанно последние два слова.

Всё-таки, если вспоминать бесчисленные романы, прочитанные мною, у всех героинь были длинные красивые "фамилии", если это можно так назвать. И "княгиня Берг", по-моему, совсем не вписалась бы сюда. Не знаю что за эпоха, но раз у людей есть титулы, то думаю я не промахнулась.

Однако, это произвело совсем не тот эффект, на который я рассчитывала. Взгляд капитана стал ещё холодней, рука сжалась в кулак и мне стало совсем не по себе. Да что не так опять? Титул не тот? Слишком мелкий? Или что? Я решила перевести разговор на другую тему:

— Скажите, Джек, а что будет если на ваш корабль нападут пираты?.. — этот вопрос как-то сам собой возник у меня в голове.

— На мой корабль никто не нападёт… Ваше Светлейшее Сиятельство. — иронично добавил он и в глазах его блеснул дьявольский огонёк.

Ну вот! Теперь-то что? Что за «светлейшее сиятельство»? Прозвучало как издевка. Мне совсем не хочется, чтобы меня так называли. Что, так сложно называть меня просто Каролиной?

— Почему? Неужели вы считаете себя непобедимым? — как можно более спокойнее спросила я.

— Я никак не считаю, Ваше Светлейшее Сиятельство. Вы слышали что-нибудь о "Чёрном призраке"?

— Это ваш корабль, на сколько мне известно. — недоумённо ответила я.

— Если вы принадлежите к высшему свету, вы должны знать, мадмуазель, что Чёрный Призрак это не просто название корабля — это пират, самый страшный и опасный для всех, кто решается покинуть на своих жалких судёнышках родную или чужую землю… Ваше Светлейшее Сиятельство. — холодно отчеканил он.

У меня словно замёрзло всё внутри. Сердце заколотилось и я отказывалась верить тому, что поняла из его слов. Пират? Я на пиратском корабле?!

— Нет… я не верю в это… Вы не можете быть…

— Не могу быть пиратом, которого все зовут Чёрным Призраком, Ваше Светлейшее Сиятельство? Почему? Что вас не устраивает, Ваше Светлейшее Сиятельство?..

— Прекратите так называть меня… — попросила я, вперив в него умоляющий взгляд.

Кто угодно, но только не он. Эти слова резали слух и сжимали сердце, причиняя боль. Нет, неужели это никогда не кончится? "Почему… почему, Господи, ты посылаешь ещё и это на мою долю?..", — с горечью подумала я. Нет, видимо никогда не будет мне покоя больше. Я перешла дорогу своей собственной судьбе и она теперь всячески изощряется, чтобы сделать мою жизнь невыносимой. Пускай, меня всегда все считали сильной и воинственной характером, я всегда была и оставалась всего лишь девушкой.

Всю жизнь я нуждалась и находила поддержку в мужском лице, так что же я могу здесь одна? Только я понадеялась, что нашла хоть какую-то поддержку в лице Джека и — на тебе! — всё разрушилось в один миг. С чего такая внезапная ненависть ко мне? Что я сделала ему?..

— Прекратить? Почему же? — подчёркнуто холодным голосом процедил сквозь зубы капитан. — Мне кажется, это вполне подходит для княгини, Ваше Светлейшее Сиятельство.

— Я прошу вас, Джек, обращайтесь ко мне просто по имени… — я накрыла его руку ладонью, но он довольно резко, словно с отвращением, отдёрнул её.

— По имени? Вы забываетесь! Пират не ровня княгине, Ваше Свет…

Я закрыла уши ладонями и отчаянно затрясла головой. Из глаз полились слёзы и я перебила его:

— Перестаньте, Джек… пожалуйста, перестаньте…

Обычно немедля выручающие меня в любой ситуации (если она, конечно, связана с мужчинами) слёзы сейчас ни капли не подействовали. Наоборот, это, кажется, ещё больше взбесило Джека:

— Перестать?! Перестать, вы говорите? Тысячу чертей, вы отличная актриса, Ваше Светлейшее Сиятельство! Немедленно прекратите лить эти притворные слёзы!.. Если вы рассчитываете, что они хоть как-то тронут меня, то очень ошибаетесь! — его мощный кулак с грохотом обрушился на стол, заставив меня ещё и вздрогнуть от ужаса в придачу. — Я обещал, что вас никто не тронет на этом корабле и я сдержу слово. Вы высадитесь на берег сразу после прибытия в гавань, Ваше Светлейшее Сиятельство.

Это было точкой во всём. Попав в гавань, я неизменно попаду в руки к каким-нибудь торговцам или меня примут за чужую нищие — и в том и в другом случае мне конец. Не хочу больше скитаний. Не хочу, чтобы мной распоряжались как вещью. Пусть уж лучше моя судьба прервётся здесь, в океане. Моих сестер больше нет… Что ж, скоро я встречу их.

Резко вскочив из-за стола, я ненароком опрокинула стул и ринулась к двери, где меня немедленно поймала за запястье сильная рука Чёрного Призрака.

— Мы ещё не закончили с вами разговор и я запрещаю вам покидать пределы этой каюты, Ваше…

— Ну так больше вам и не придётся терпеть моё присутствие! — закричала я, заливаясь слезами.

Я изловчилась и вывернулась из рук пирата. В голове билась только одна мысль — покинуть корабль и навсегда уснуть. Я распахнула дверь и выбежав из каюты, понеслась к двери, ведущей на палубу. Позади меня раздавались тяжёлые шаги. Он гонится за мной!

Распахнув единственную преграду между вечной свободой и несчастьем, я нос к носу столкнулась с Ральфом. Он лучезарно улыбнулся, увидев меня:

— Куда вы, мадмуазель Каролина? — однако, увидев моё зарёванное лицо, его улыбка сменилась беспокойством: — Что произошло?

— Не хочу больше ничего от этой проклятой жизни!.. — отчаянно выдохнула я и, оттолкнув его, выбежала на палубу.

Через секунду позади меня послышался сначала зычный свист мальчишки, а затем и его голос:

— Держите её!.. Чего уставились, не дайте ей прыгнуть!..

Приблизившись к борту корабля, я схватилась за него руками, но в тот же миг несколько мужчин оттащили меня назад. Взвыв от отчаяния, я собрала в себе всю силу и всё умение амазонки и, облокотившись руками на тех, кто меня держал, подпрыгнула и сделала сальто назад. Безусловно не ожидавшие такого от меня пираты, стоявшие позади, едва успели отскочить в сторону. Те, кто меня пытался удержать машинально отпустили. Решив, что это мой единственный шанс, я резко сорвалась с места. Мгновение и я перелетела через борт корабля, оказавшись в воде.

Уйдя с головой под воду, я очень быстро вынырнула и закашлялась, глотнув воды. Закашлялась, а не захлебнулась. "Чёрт бы их всех побрал, даже утонуть нормально не могу!.. — слезы застилали глаза. Было больно от всего пережитого. Больно, что последний шанс выжить растаял, словно дым. — Пусть тогда я умру от холода или меня сожрут акулы!..". Я ужаснулась от последней мысли. Утонуть или заледенеть — одно, и уж совсем другое быть заживо съеденной акулами. Однако, ко мне вдруг вернулся извечный пофигист: "Ну и пусть! Зато на этом мои мучения закончатся и не надо будет больше без толку бороться за бессмысленное существование в этом глупом мире! Какой толк сражаться за жизнь, если в любой момент с тобой могут сделать что угодно и продать куда-нибудь как какую-то вещь? Уж лучше покончить с этим скитанием раз и навсегда…". Что-то меня схватило под водой и я истошно завопила от страха, решив, что это появились акулы. Одно дело думать, а другое дело, когда всё происходит наяву. Страх никуда не деть.

Моего лица коснулись мужские пальцы и я распахнула зажмуренные глаза. Это не акулы, это Джек! Это он не давал мне уйти под воду. Значит, он всё-таки решил не упустить свой шанс и попытаться выгодно меня продать в гавани!.. Нет уж, так не пойдет!

Я немедля начала отчаянно вырываться и колотить его руками:

— Отпустите меня!.. Отпустите!

— Прекратите сейчас же этот спектакль! — его руки сжались на моих плечах, причинив боль.

— Оставьте же меня в покое!.. — судорожно выдохнула я. — Не хочу я жить в этом никчёмном мире… У меня нет здесь ничего, ради чего стоит жить… Оставьте меня!..

— Не говорите ерунды, вы должны бороться за свою жизнь!

— Не хочу я больше этой борьбы… Я слишком устала… — я упрямо замотала головой, а в мозгу как-то мельком пронеслось: "Хотя бы здесь он не называет меня "Ваше Светлейшее Сиятельство"…".

Почувствовав, что его объятия ослабли, я решила, что он решил наконец-то отпустить меня и зажмурилась, мысленно прощаясь с жизнью и приготовившись утонуть. И тут… мои губы накрыл горячий поцелуй, заставивший меня распахнуть от удивления глаза. Я ожидала чего угодно, но только не этого. Он прижимал меня к себе одной рукой, а другой удерживал нас на поверхности. Снова меня словно молния пронзила, расползаясь электрическими разрядами по телу. Стало удивительно тепло и мне захотелось, чтобы этот миг не заканчивался.

Джек легонько отстранился от меня, а я продолжала смотреть на него широко распахнутыми удивлёнными глазами. Одной рукой он придерживал меня, а другой нежно провёл по мокрой от слёз и воды щеке. Прочертил большим пальцем линию губ:

— Я прошу тебя, Каролина, не уходи.

— Джек… — единственное, что смогла выдавить из себя я, не веря в происходящее, не веря, что он отбросил все условности. Мой кивок послужил ему ответом.

— Умница, — улыбнулся он теперь уже без тени былой холодности, — держись за меня…

Ухватившись руками за его плечи, мы не спеша поплыли к кораблю, уже, кстати, успевшему отплыть от нас достаточно далеко для преодоления этого расстояния вплавь, к тому же в холодной воде. Потом я заметила лодку, плывущую к нам от "Чёрного призрака". Через несколько минут меня втащили на её борт, затем взобрался Джек и обернул себя и меня одним пледом.

Между нами словно пропали все преграды. Капитан прижал меня к себе и стал растирать руками мои плечи и руки, — так, словно я была самым дорогим ему человеком. Я дрожала как осиновый лист на ветру и не спасало никакое солнце. Но, не смотря на холод, пронизывающий меня до костей, мне хотелось плыть в этой лодке рядом с Джеком бесконечно. Здесь мне хорошо и не страшно. Хотелось продлить этот миг, где между нами нет холодности и лжи

Матрос, энергично гребущий веслами, практически не обращал на нас никакого внимания, лишь слегка улыбаясь. Ну да, я небось вообще полной дурой ему кажусь. Впрочем, может, так оно на самом деле и есть.

Мы подплыли к веревочной лестнице, сброшенной с корабля по правый борт. Я, конечно, умею взбираться по такой лестнице, здесь нет ничего трудного, но у меня сейчас так окоченели руки, что я вряд ли сумею не свалиться с неё вновь в воду. Пальцы на руках отказывались даже шевелиться.

— Вы умеете пользоваться веревочной лестницей, мадмуазель? — спросил меня, усмехнувшись, матрос, протягивая мне руку.

— Да… — пробормотала я, стуча от холода зубами. — Но я так замёрзла…

Глаза Джека сверкнули недобрым огнём в сторону матроса. Он посмотрел мне прямо в глаза.

— Надеюсь, на моей спине вы удержаться сможете?

Я кивнула. Не время и не место, чтобы строить из себя мисс стеснительность и вздыхать: "Ой, я такая тяжёлая! Вам тяжело будет!..". В последнее время (в настоящем, я имею в виду) я часто прибегала к подобным вещам, нарочно напрашиваясь на комплимент. Ясное дело, никто из мужчин не подтвердит мои слова и не захочет признаться в собственной слабости. Тем более, Джек отнюдь не выглядит слабым человеком, а сейчас ещё не хватало попасть ему под "горячую" руку!

Через несколько минут меня втянули на палубу и матросы снова закутали в сухой плед. Следом появились Джек и матрос, что нас сопровождал. Я ожидала, что вот сейчас он точно обрушит весь свой гнев на меня, но вышло иначе. Может, ничего бы и не было, но, как всегда, сыграла свою роль я. Не удержавшись, я несколько раз чихнула, продолжая трястись от холода и клацать зубами. Капитан, бросив на меня гневный взгляд, обернулся к своей команде и его голос громыхнул в создавшейся тишине, как пушечный выстрел:

— Какого чёрта вы здесь столпились?! Почему бардак такой на корабле?!

— Но… капитан… завтрак… — неуверенно произнёс чей-то голос.

— Завтрак? Давно пора уже позавтракать и приниматься за дело! — взревел он, даже не пытаясь признать правоту матросов. — Почему палуба грязная?!..

— Капитан, мы ещё не принимались за уборку!.. Завтрак ведь!..

— Молчать, когда я говорю! Марш по местам! Ральф! — позвал он и, не дождавшись ответа, ещё раз разгневанно рявкнул: — Ральф!!!

— Иду я! — послышался откуда-то позади столпившейся команды голос светловолосого парня.

— Где Ричард?

— Я же сказал вам, что сообщу, когда он появится! — возмущённо воскликнул мальчишка.

— Немедля сообщишь мне! — гаркнул на последок капитан и, грубо схватив меня за локоть, повёл внутрь корабля.

Я стиснула зубы от боли, которую причинял мне Джек, сжимая своей "железной" рукой мой локоть, но не издала не звука. Может, конечно, он и не очень сильно сжимает его, но, хочу сказать, после изнеженной жизни в гареме я к любому малейшему прикосновению стала сверхчувствительна. Так что сейчас я мужественно воспринимала всё как есть и молчала, в ужасе перебирая в голове всё, что может меня сейчас ждать в каюте. Ладно, с его гневным голосом я ещё справлюсь, но… что он предпримет в отношении меня? Признаться честно, второй раз я сигануть в воду не смогу точно. И, пожалуй, это была глупая затея. Импульсивная. Во-первых, до жути холодно, и не известно сколько времени выдержит мой организм, прежде чем силы оставят меня и я пойду ко дну. Во-вторых, я поняла, что ужасно боюсь нападения акул. Ну и, в-третьих, у меня совершенно исчезло желание отправляться в мир иной. В конце концов, подожду чуть-чуть, может, всё образуется, хотя я и не очень верю в это. Если говорить точно: в запасе у меня неделя или чуть меньше. По крайней мере, нужно, чтобы всё образумилось до прихода корабля в гавань.

Джек впихнул меня в каюту и сердито приказал:

— Снимайте мокрую одежду и ждите меня! Ещё не хватало, чтобы вы заболели! И не вздумайте ещё что-нибудь выкинуть!.. — добавил на последок капитан и вышел из каюты, громко хлопнув дверью.

Я покорно разделась. Повесила одежду на стул и закуталась обратно в плед. Он был влажный, но так я хотя бы не буду голая. Вообще-то я редко когда подчиняюсь кому-то, но, по-моему, тут даже и возникать не следует. Как бы не усугубить моё и без того шаткое положение.

Подошла к зеркалу. "Страшная зарёванная физиономия!.. Глаза красные, нос распух… Ну и видок…", — вздохнув, я опустилась на кровать. Всё равно не сумею привести в порядок лицо без чистой воды, полотенца и… вообще-то не плохо было бы переодеться во что-нибудь сухое. Так действительно не долго простудиться.

В сыром пледе довольно холодно, не смотря на тепло каюты. Оглянувшись, пошарила глазами и, не найдя ничего подходящего, кроме простыни, стянула её с кровати. Боясь, что в любую секунду может вернуться Джек, я быстро сбросила плед и обернулась в простынь, закрепив её на груди. На самом деле, весьма откровенный и, скажем прямо, не приличный вид, но… что поделаешь? Надеюсь, слову Джека действительно можно верить и он не будет домогаться меня.

Встряхнув волосы руками и слегка просушив их и без того влажным пледом, я подошла к зеркалу и снова посмотрела на себя. Щёки порозовели, глаза блестели каким-то таинственным блеском…

Распахнулась дверь и в каюту вошел Джек. Он собирался что-то сказать, но застыл, заворожено глядя на меня (я была уверена, что правильно истолковала его взгляд). "Неужели я на самом деле способна производить на мужчин ошеломляющий эффект?.. — подумала я и вдруг осознала: — А ведь мне это даже нравится!..". Тряхнув головой, я прижала к груди плед, который всё ещё сжимала в руках и невинно спросила:

— Вы что-то хотели сказать?

Капитан вздрогнул, словно я вывела его из оцепенения, и, протянув мне сухую одежду, ещё более хриплым голосом произнёс, стараясь быть как можно строже:

— Переоденьтесь, я вернусь через пятнадцать минут. — он забрал со стула мокрую одежду и открыл дверь. Обернулся, когда я окликнула его:

— Джек!..

— Да?

— Спасибо…

Он хмыкнул и, покачав головой, ушёл.

Быстро переоблачившись в сухую одежду: опять же в штаны и рубашку, — я сложила простынь и положила её обратно на кровать. Влажный плед повесила на спинку стула. Обведя взглядом стол, на котором стояли едва тронутые тарелки с овсянкой, миска, закрытая крышкой, два бокала с недопитым вином и едва начатая бутылка этого же вина, я вздохнула и опустилась на кровать. Честно говоря, мне было немного не по себе от неизвестности. "После моей выходки Джек, похоже, в ещё более плохом настроении. Теперь, наверное, моя судьба действительно предрешена и я просто не вижу другого исхода, кроме как быть проданной в чей-нибудь гарем или, не дай Бог, в портовый бордель… — подумала я, молча наблюдая за плывущими за окошком в небе перистыми белыми как снег облаками. — Хотя… чем чёрт не шутит? Начнём с главного вопроса: почему Джек только что так смотрел на меня? Это на него такое впечатление произвело то, что я стояла перед ним, облачённая лишь в одну простыню или… я ему просто понравилась? — я невольно улыбнулась при этой мысли. Коснулась губ, вспоминая как он целовал меня. Было приятно. — Может, это только я думаю, что пират обязательно должен быть отвратительным, бесчестным и грубым, а на самом деле Джек добрый и нежный человек чести? Во всяком случае, последнее он доказал сегодня ночью, когда спас меня из лап этого Тáкерли и утром, когда с таким почтением и нежностью в голосе обращался ко мне… А ещё… я ни капли не верю, что грубый неотёсанный пират способен так волшебно целоваться!.. — я словно вновь почувствовала его поцелуй на губах и перед глазами сам собой возник его образ. — Может, всё не так уж плохо, и мне удастся пленить сердце этого человека? Что уж говорить, он красив красивый мужчина. В конце концов, до прихода в гавань у меня есть ещё примерно неделя, по словам Джека, и всё может в любой момент измениться в мою пользу…".

— О чём вы думаете?

Я вздрогнула и перевела взгляд на Джека. Задумавшись, я не заметила, его возвращения. Скрестив руки на груди и прислонившись спиной к двери, совсем как вчера ночью, он пристально смотрел на меня.

— Я думала о вас, Джек. — честно призналась я и мысленно подумала: "В конце концов, сказав это, я ничем не рискую…".

— Обо мне? — его чёрные брови слегка приподнялись над сверкнувшими каким-то странным блеском чёрными, как безлунная ночь, глазами.

— Да… Я думала что теперь будет со мною. Вы ведь вольны сделать со мной…что угодно.

Капитан усмехнулся, подошёл к стулу, снял с него влажный плед, положил его на сундук и вновь обратил свой взгляд ко мне:

— Для начала я предложил бы довести наш завтрак до конца. Вы не против?

Я согласно кивнула и опустилась на предложенный мне стул. Джек добавил из миски в свою и мою тарелки ещё каши, всё ещё горячей, как ни удивительно, тоже сел за стол и принялся с аппетитом уничтожать еду. Взглянув на него, я тоже взяла ложку и приступила к поеданию овсянки.

— Почему вы не пьёте вино? Оно вам не нравится? — вдруг спросил Джек, поболтав в своём бокале тёмно-красную жидкость и внимательно глядя на меня.

— Оно слишком крепкое для меня. — честно призналась я, поспешно отвела взгляд, делая вид, что я очень увлечена поеданием овсянки. Было стыдно признаваться, как действует на меня алкоголь. — Боюсь, я потом совсем потеряю над собой контроль и могу… что-нибудь учудить… — румянец залил мои щеки.

Капитан раскатисто рассмеялся, заставив меня тем самым поднять на него глаза. Я искренне не понимала причину его веселья. Он издевается или… что?

— Вы сама непосредственность, Каролина! Люблю открытых людей и ненавижу ложь. Никогда не теряйте способности говорить правду… — он подмигнул мне и одарил хулиганской улыбкой.

Последние его слова как будто дали мне ключ ко всем вопросам. Так вот в чем была причина его гнева! Моя ложь! Но как он догадался? Неужели я была так неубедительна в своём коротком рассказе? Не может быть! Я ведь начинающая актриса как ни как, неужели я могла сыграть не убедительно свою внезапную роль? Или… может, Джек умеет читать мысли? А, может, причина в чём-то другом? Впрочем, он бы не поверил мне, скажи я ему даже всю правду о себе.

Опустив глаза, я молча доела и, облокотившись локтями на стол, подпёрла руками голову. Не зная, что делать дальше, уставилась на гладкую поверхность деревянного стола.

— Скажите, мадмуазель, почему вы солгали мне?

— Я боялась, что вы не поверите мне. — призналась я. На кону стоит мое благополучие и стоит врать не так открыто. Сказать, что я из будущего…пожалуй, не вариант. — Я редко доверяюсь людям…

— Но ведь сейчас вы говорите мне правду, а, значит, в чём-то доверяете. — возразил Джек.

— А какой смысл лгать? Моя судьба теперь в ваших руках, в руках Чёрного Призрака. Я уверена, что после того, что я сделала, вы действительно решите выгодно продать меня на одном из аукционов. Или просто высадить в порту. В таком случае, какой резон мне лгать… да и вообще продолжать путешествие на этом корабле? Я знаю, что такое быть проданной в гарем, знаю, потому что… на себе всё это испытала и меня совсем не привлекает такой поворот событий. Я люблю свободу, а жить в клетке, отдаваясь воле какого-то султана, купца или… ещё неизвестно кого — это выше моих сил. Лучше уж смерть, чем такая жизнь…

— Вы закончили, мадмуазель? — спокойно спросил Джек. Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

Не понимая, к чему этот вопрос, я кивнула в знак согласия.

— Тогда теперь выслушайте меня. Может быть, я и пират, но я — человек чести. Я обещал, что не дам вас в обиду и сам не обижу. Так вот, чтобы вы не придумывали лишнего: вы — моя гостья и пробудете ею столько, сколько пожелаете. Только пообещайте мне, что больше не будете лгать. Если не желаете чего-то рассказывать, то так и скажите мне. Пускай, я грубый и не привык сдерживать свой гнев, но я вполне способен понять вас, понять то, почему вы боитесь меня…

— Я не боюсь вас. — вымолвила я, смело встречая его взгляд. — И вы совсем не такой, каким хотите казаться. Вы… нежный и добрый, Джек, и я не верю, что вы можете быть грубым или чёрствым… по крайней мере, к женщине.

Джек хмыкнул, но ничего не ответил на это.

— Кстати, Каролина, в следующий раз, прежде чем прыгать в воду, поешьте сначала. Горячую еду здесь подают только в строго отведённое время и вы… мы рискуем остаться голодными. Договорились?

Пожав плечами, я согласно кивнула и усмехнулась про себя. Весьма оригинально… Значит, он считает меня человеком, способным ещё раз попытаться покончить жизнь самоубийством, слабым безвольным существом, которому просто наскучила его обыденная жизнь?.. Я смотрела на него с грустью, ожидая, что он хоть как-то оправдает свои слова, но он больше не смотрел на меня.

Поднявшись из-за стола, Джек составил посуду на угол стола и, не оборачиваясь ко мне, бросил через плечо:

— Я сейчас вернусь, мадмуазель Каролина… — с этими словами он покинул каюту.

Я пересела на кровать, провожая взглядом облака за окном. На душе было тоскливо. Наверное, он прав в чем-то… "Я слабая, не способная ни на что… и всегда была такой!.. — слёзы вдруг потоком хлынули из глаз. — Утонуть, чтобы всё это наконец закончилось — и то не смогла!.. А теперь… даже не могу промолчать в ответ Джеку. Теперь он думает, что я ни на что не гожусь и всецело жалеет, что не дал мне утонуть… Пускай, он утверждает, что это не так, но почему тогда его глаза не выражают никаких эмоций? Я действительно ни на что не способна… жалкий, слабый человечек…".

— Бог мой, мадмуазель, что с вами?.. — обеспокоено воскликнул Джек, появившись вновь в каюте. — Почему вы плачете?

Не ответив, я тихонько всхлипнула и спрятала лицо в ладонях. "Ну почему же я всегда плачу?! — сокрушённо подумала я. — Что толку в этих слезах? Сильные люди никогда не плачут, а я… просто слабачка…".

Джек вдруг опустился передо мной на колени и обнял, прижав к своей груди. Нежно погладил по голове, как ребёнка, и я уткнулась носом в его плечо, не переставая хлюпать носом. Приятный аромат миндаля и мяты, исходящий от Джека, тотчас проник в мой нос.

— Чем я обидел вас, Каролина? — нежно прошептал капитан. — Простите, если я сказал вам что-то грубое. Видит Бог, я не хотел. Умоляю вас, не плачьте!.. Простите мне мои слова, я не стою ваших слёз…

— Вы здесь не причём, Джек. — отстранившись от него, я сквозь слёзы взглянула на него. — Зачем вы не дали мне утонуть? Я бы избавила вас от лишних хлопот. Зачем нужна вам такая слабая женщина как я?.. Зачем нужно вам терпеть моё присутствие на своём корабле… Вы же пират — сильный и могучий человек, а женщина, тем более, такая слабая и никчёмная как я, только обуза для вас.

Джек поднялся, облокотился на стол и прямо посмотрел на меня. Его тёмные глаза сверкнули, как два уголька и я подумала, что теперь действительно наговорила лишнее.

— С чего вы взяли, что вы — обуза для меня? Я счастлив, что хоть как-то могу помочь вам. Вы считаете себя слабой? Право, я не понимаю почему, Каролина. Вы очень сильная девушка, что бы вы не говорили и я вижу и чувствую это. Начнём с того, что далеко ни каждый решится смело взглянуть в лицо смерти, а вы так просто пошли на это… Вы необыкновенно мужественная и сильная девушка, — повторил он, пристально глядя мне в глаза, — причём не только характером. Очень сомневаюсь, что хоть одна девушка сможет самостоятельно вырваться из рук моих верных пират. А вы, по их словам, просто раскидали их в стороны, как каких-то слабаков!.. — на его устах появилась улыбка и он усмехнулся.

Представив, что со стороны я, наверное, действительно смотрелась просто необыкновенно, я засмеялась, размазывая руками слёзы по лицу. Вряд ли в этом мире принято, чтобы женщина была сильнее мужчины и уж тем более владела боевыми искусствами. Да, должно быть вся команда была в шоке.

Джек взял из вазочки с фруктами, которую, очевидно, только что принёс, два яблока и, прежде чем я успела что-либо сообразить, кинул одно мне. Я машинально его поймала.

— Вы не так просты, как хотите казаться, но я не принуждаю вас рассказывать. — он кивнул на фрукт в моих руках, а сам смачно хрумкнул своим яблоком. — Попробуйте, мадмуазель. Держу пари, вы вряд ли пробовали когда-нибудь такие вкусные яблоки.

"Причём тут яблоки? Да и вообще, какая разница вкусное оно или нет? Мне сейчас как раз только это яблоко и нужно!..", — со смесью раздражения и удивления подумала я. Однако, всё же поднесла к губам этот "необыкновенный" фрукт и откусила. Начав медленно жевать, я вдруг с удивлением обнаружила, что действительно никогда не ела настолько вкусных яблок. Мёд со вкусом самого сочного яблока. Просто неописуемый вкус!

— Ну как?

— Вы правы, я действительно никогда не пробовала ничего подобного… — опустив глаза и, вновь откусив от яблока, пробормотала я.

— А если бы вас поглотил океан, разве смогли бы вы узнать о существовании этого чуда? — просто спросил он, словно спрашивал у меня сколько сейчас времени. — В мире столько всего прекрасного и неизведанного! Я не верю, что такая прекрасная девушка как вы может не любить жизнь… Простите за бестактность, но… Позвольте узнать сколько вам лет, Каролина?..

Подсчитав мысленно, что, проведи я в будущем столько же времени, сколько здесь, мне бы было уже девятнадцать лет, я так и ответила:

— Девятнадцать…

— Тем более, вы такая молодая!.. Вы столько ещё не изведали в жизни. Она постоянно создаёт нам различные препятствия на пути и сложные ситуации, но не для того, чтобы мы сдались и ушли из жизни, а чтобы мы с честью выходили победителями… всегда. Вы созданы, чтобы быть счастливой и любимой. Вы способны покорить любого мужчину и должны гордиться этой способностью. Для чего мы живём? Я думаю, никто не ответит вам на этот вопрос. Можно рассуждать об этом до бесконечности. Я живу ради самой жизни и я люблю свою жизнь, потому что люблю сражаться с трудностями, люблю яркую жизнь, полную приключений и неожиданностей. Ещё вчера вечером я боролся вместе со своей командой со штормом, а ночью судьба послала вас на мой корабль, как прекрасную сирену. Кто знает, зачем? Я верю, что ничего в жизни не происходит зря. Что касается вас, мадмуазель, вы должны жить вопреки всем трудностям и превратностям судьбы. Вы должны жить ради себя, свободы, любви, которая занимает большую часть нашей жизни… Вы созданы для любви и должны сражаться за неё. Неужели же у вас нет в жизни любви?..

Я зачарованно слушала его речь и не сразу сообразила, что он задал мне вопрос. Говорить ему правду бессмысленно, так что придётся придавать лжи правдивость. Надеюсь, на этот раз он мне поверит. Я сглотнула, боясь снова расплакаться, окунаясь в воспоминания:

— В этом мире у меня нет ничего, за что я могла бы сражаться. Моя любовь давно в другом мире и сердце моё больше никому не принадлежит. Хотите знать что на самом деле случилось со мною?.. Почему жизнь не интересует больше меня?.. — уставившись в окно. Голос предательски задрожал. — Я на самом деле княгиня Берг де Кюри, но это теперь всего лишь титул. Никому ненужный и ни к чему не пригодный. Ещё несколько месяцев назад у меня было всё: дом, любимый, сёстры, а теперь у меня не осталось ничего. В одно мгновение вся моя жизнь пошла под откос. Сначала сгорел наш замок и мы, являясь далеко не богатой семьёй, остались на улице. Затем на деревню, в одном из домов которой мы ночевали, напали разбойники и выжгли всё дотла. Людей захватили в плен, чтобы выгодно продать. Над женщинами и девушками жестоко надругались: одни умерли от шока, другие остались в живых, но вскоре были проданы на аукционе. Мои сёстры и я попали в руки к турецкому султану. Да, как это ни странно, всех нас выкупил его главный евнух!.. — воскликнула я, решив, что Джек, должно быть, удивился этому. — И вот, облачённые в турецкие одежды, мы уже несколько недель плыли на корабле. Может, сразу в Турцию, а может, куда-то в другое место перед этим — я не знаю! А что произошло вчера на судне — мне не известно. Ночью в нашу каюту вошло несколько человек из команды… А дальше все было как в тумане… Мы дрались за себя, но потом нас скрутили и вышвырнули за борт. Очнулась я уже в воде. Одна… А потом оказалась на вашем корабле. Теперь вы довольны, капитан? — воскликнула я, придав голосу как можно больше убедительности. — Или вы и теперь уличите меня во лжи? В таком случае, скажите мне это прямо в глаза и не морочьте голову своими речами о том, что я ваша гостья. Лучше сразу сообщите своё решение в отношении меня и не будем действовать друг другу на нервы. Я привыкла смотреть правде в лицо и принимать всё как есть. Пускай, я показала вам свою слабость. Да, я слабая, но я всего лишь женщина!..

— Вы всё-таки считаете меня чудовищем, мадмуазель! — перебил меня Джек и сокрушённо покачал головой. — Что я должен сделать, чтобы доказать вам, что не собираюсь ничего плохого с вами делать? Почему вы не верите мне? Я вам верю и искренне сожалею о вашей судьбе. Я сделаю всё возможное, чтобы вы забыли всё, что вам пришлось пережить и хочу, чтобы вы считали меня своим другом.

— Другом? — я поднялась с постели, не веря собственным ушам и заглянула ему в глаза, пытаясь разглядеть в них хоть что-нибудь.

Однако, они не отражали ровным счётом никаких чувств. Впрочем, так ли это важно? Если я не ослышалась, этот пират, Джек Роу, предложил стать нам друзьями. Я всё-таки добилась этого. Не знаю как, но я выиграла этот раунд, а, значит, есть шанс выиграть ещё что-нибудь для себя.

Джек взял меня за руки и произнёс, поглаживая большими пальцами мои ладони:

— Да, другом. Почту за честь быть вашим другом, Каролина. — этот голос почему-то внушал уверенность и спокойствие, заставив меня окончательно поверить ему.

Мои ладони, покоящиеся в больших тёплых руках Джека, покрылись мурашками. Я почувствовала как дрожь пробежала по телу, когда он смотрел на меня, не выпуская моих рук из своих. Всё казалось каким-то нереальным и невозможным.

Я закрыла глаза, ожидая получить поцелуй. Сама не знаю почему, но мне хотелось этого. Но внезапно за дверью послышались шаги, а затем она широко распахнулась, заставив меня распахнуть глаза. Джек тут же выпустил мои руки из своих и обернулся. Это был Ральф. Парень, лукаво улыбнувшись, воскликнул:

— Я искренне извиняюсь, что помешал вам, но вы просили немедля сообщить! Ричард уже через десять минут будет здесь.

Капитан, как ни в чём не бывало, радостно воскликнул:

— Превосходно! Иди, Ральф, мы сейчас выйдем на палубу!..

Парень исчез и Джек обернулся ко мне:

— Сейчас я познакомлю вас с самым дорогим для меня человеком, мадмуазель!.. — затем, оглядев меня с ног до головы, он возмущенно воскликнул: — Бог мой, Каролина! Отчего же вы молчите? Я совсем забыл об обуви!.. Вам, должно быть, холодно босиком…

— Нет-нет, не беспокойтесь!.. Палубу нагрело солнышко, так что я могу ходить и босиком…

— К сожалению, я не могу предложить вам никакой обуви. Боюсь, сапог вашего размера на моём судне не найдётся, у вас довольно маленький размер… Вы можете засадить в ваши нежные ножки занозу и я ни за что не прощу себе этого… Может, вам лучше остаться здесь?.. Я приведу Ричарда сюда…

— Я пойду с вами. — отрезала я. — От занозы ещё никто не умирал и я не буду первой… Пойдёмте, Джек… — я беспрекословно взяла его под руку.

— Внутри "Чёрного призрака" отнюдь не тепло… — притормозил меня Джек и подхватил на руки.

От неожиданности я ахнула:

— Что вы делаете?

— Вы легки, как пёрышко, мадмуазель, а если вам так не нравится находиться в моих руках, на палубе я отпущу вас.

— Я совсем не об этом, просто… что подумают ваши люди?

— Ничего. — беспечно пожал он плечами. — Не загружайте свою прелестную головку лишними мыслями. — с этими словами мы покинули каюту.

Я ещё никогда не встречала таких людей. Первый раз в жизни я не могла абсолютно точно сказать как человек ко мне относится. Обычно, даже едва познакомившись с каким бы то ни было человеком, я однозначно знала какое чувство вызвала у него: неприязнь или симпатию. Что касается Джека, то тут я вообще ничего не могла понять. Ещё около часа назад он был готов разорвать меня на кусочки и мне казалось, что всё — конец близок, а теперь он несёт меня на руках, чтобы я не ходила по холодному полу и в каждом его движении, в каждом слове чувствуется нежность или… пускай даже обычная любезность. Он для меня человек-загадка. Надеюсь, капитан, по крайней мере, человек слова.

Джек распахнул дверь на палубу и мгновенно я вдохнула свежий океанский воздух. Всё-таки, он действительно превосходен! Как я могла раньше ненавидеть это? Море, океан… — это же чудо природы, необъятные водные просторы, скрывающие в своих глубинах столько неизвестного и загадочного…

Капитан, ещё не опустив меня на ноги, наклонился к самому моему уху и прошептал:

— Постарайтесь не флиртовать с моим другом. Он слишком любит женщин и слишком ослепляется их красотою, чтобы отличить реальное, от иллюзии.

Я возмущённо взглянула на него:

— За кого вы меня принимаете? Я даже и не собиралась делать этого!..

— Тише, мадмуазель… Я не хотел никоим образом обидеть вас. Просто флирт свойственен любой женщине и, даже если вам этого совсем не будет хотеться, у вас это невольно получится. — с этими словами он поставил меня на палубу.

Решив, что лучше не спорить и промолчать, я спросила о другом:

— А можно я пойду на нос… ну, в начало корабля?.. — я не очень хорошо соображала правильно ли употребляю сейчас это слово, может, нос корабля ещё как-нибудь называют.

— Зачем?.. — подозрительно прищурился Джек и взял меня за руку.

— Просто так… — я вдруг сообразила что вдруг пробудило в нём подозрительность и лучезарно улыбнулась: — Не беспокойтесь за меня, сударь, я не собираюсь больше прыгать в воду…

— Вода слишком холодная, чтобы часто туда прыгать, так что уберегите меня от этого, дорогая… и моих матросов от очередного потрясения. — со смехом добавил он.

— Постараюсь, Джек!.. — я повернулась, чтобы уйти, но Джек задержал мою руку в своей:

— Обещайте мне, что никогда больше не совершите подобного поступка.

— Обещаю. — легко согласилась я и лукаво добавила: — А вам очень хочется, чтобы я подольше побыла с вами?..

— Да… — машинально ответил он и тут же отдёрнул руку: — То есть… О чем вы вообще!.. — он резко развернулся и зашагал к правому борту корабля.

Счастливая, я направилась к своей цели, напевая в полголоса внезапно возникшую в голове песню. Давно я не вспоминала песен, принадлежащих к настоящему, к моему миру, а тут вдруг в голове сами возникли строчки:

Вспыхнет пламя, дремлет демон!

Меня манит как магнитом.

Где-то эхом птичий гомон,

Ведьм шабаш там за лесом…

Демона не разбуди, не буди.

Огонь в ночи горит, не смотри.

На ведьму не смотри, не смотри!

Пламя разгорается в ночи!

Я напевала в полголоса и улыбалась солнцу. Краем глаза заметила приближавшийся к нам корабль с большими белоснежными парусами. Каким чудесным образом у меня поднялось настроение, сама не знаю, но на душе было так тепло и радостно, что хотелось просто летать.

Не переставая петь, я облокотилась на деревянные поручни, глядя как играют в догонялки тёмно-синие волны с белой пушистой гривой. Внезапно, всего в нескольких метрах от носа корабля, из воды вынырнуло несколько дельфинов и я вскрикнула от неожиданности и восторга. Я хоть и не любила раньше океан, море и всё, что с ними связано, всегда любила морских животных. Особенно, дельфинов и касаток. Они мне всегда казались сверх умными животными (язык их рыбами назвать не поворачивается), красивыми, грациозно рассекающими водные просторы.

— Правда красивые?

Я вздрогнула и только тут заметила подле себя Ральфа. Он стоял рядом со мной, облокотившись на деревянные поручни и наблюдал за дельфинами. Его короткие светлые волосы, выгоревшие на солнце, легко перебирал тёплый ветерок.

— Мне нравятся дельфины. — пожала я плечами. — Они такие красивые, умные и благородные.

— Благородные?

— А разве нет? По-моему, ни один человек не обладает таким благородством и такой доброй душой как дельфины. Разве вы так не считаете?

— Очень даже согласен с тобой… то есть с вами, мадмуазель Каролина. — Вам капитан рассказывал?

— О чём? — удивлённо спросила я.

— Вы знаете, что он в три года потерял родителей?

— Нет. Да и с какой это стати Джеку разговаривать со мной на такие личные темы?

— Ну… мало ли. Впрочем, это не важно. Я совсем не об этом. Увидел дельфинов и вспомнил об этом… — он не сводил глаз с океана. — Когда капитану было три года его родители вместе с ним отправились в путешествие на корабле и попали в шторм. Парадокс, но в живых остался только маленький трёхлетний ребёнок.

— Ребёнок смог спастись в шторм и выжить посреди бушующей стихии? — я не могла поверить в это.

— Да. Знаете как?.. Благодаря вот этим самым благородным существам. Я сам удивляюсь, дельфины, да и другие животные вряд ли будут плавать подле тонущего корабля в самый разгар шторма. Но… они там были.

— А что было потом? — поинтересовалась я, не в силах сдержать любопытство.

— Потом? — усмехнулся Ральф и повернулся ко мне лицом, облокотившись руками, согнутыми в локтях, на деревянные поручни носовой части корабля. — Потом его подобрал корабль. Так капитан попал в семью Ричарда, которому тогда было уже семь лет…

— Ричарда… который приплыл на этом корабле? — я кивнула в сторону второго корабля, уже вплотную подошедшего к "Чёрному призраку".

Тёмно-синие глаза уставились на меня с каким-то любопытством и весельем. Я даже засмущалась под взглядом этих глаз, что случается со мной далеко не так часто. Моё любопытство слишком уж велико. Надо как-то попридержать уздцы.

— Да, его самого…

Пока мы болтали, корабль с белыми парусами не только вплотную подошёл к нам, — на палубу сошёл высокий светловолосый мужчина с кожей цвета светлой бронзы, плотного телосложения и одетый почти так же, как и сам Джек, только без шляпы на голове. Оба друга обменялись приветствиями и обнялись.

Джек

— Ну что? Как тебе погодка, друг мой? — весело спросил Ричард, хлопнув меня по плечу и вдруг его взгляд замер, устремившись на нос "Чёрного призрака". О, да! Чтобы ты и не заметил эту красотку?

— Кстати, Ричард… — я перехватил его взгляд и, усмехнулся.

— Бог мой, кого это там охмуряет этот нахалёнок? Что за богиня снизошла до нас? Неужели сама Афродита…

— Ричард, не сходи с ума! — не удержался и рассмеялся. Да, мой друг предсказуем! Женщины — его самая большая слабость.

— Нет-нет, постой… Джек, ради всего святого, почему ты скрывал от меня это сокровище?

— Это сокровище, мой дорогой друг, сегодня ночью принёс на мой корабль океан.

— О, прекрасная сирена! Я так и знал, люди не могут быть настолько прекрасными!..

— У тебя что ни женщина, то прекрасная сирена или Афродита.

— Все женщины по-своему прекрасны. — возразил Ричард, улыбаясь. — Просто ни каждому мужчине дано увидеть эту красоту. А эта богиня божественно красива. Неужели ты будешь отрицать это, Джек?

— Не буду. Она действительно красива… — больше того. Меня к ней тянет, словно магнитом. Эти прекрасные губы…сладкие, как мед! Я готов пить их всю жизнь.

Но, конечно, другу я не стал озвучивать свои мысли и чувства. Я никогда ещё не чувствовал к женщине ничего подобного. И не хотел бы ошибиться на ее счет.

— Между прочим, в твоём возрасте давно пора иметь, если не жену, то хотя бы кучу детей.

— Как ты? Нам одного твоего чада с головой хватает.

— Кто же виноват, что его мать родная отвергла?

— Э-эх, ладно! Бесполезно с тобой спорить на эту тему. Я лучше познакомлю вас. Пойдём…

Кармен

Мне понравилось общаться с Ральфом. Он легко поддерживал любую тему, рассказал мне кое-что о Джеке, о пиратской жизни… Забавно шутил, и широко распахивал глаза, словно от удивления, стараясь приукрасить свою шутку. Я заливалась смехом и полностью расслабилась.

— Мадмуазель Каролина, позвольте спросить: что за песню вы напевали, когда шли сюда? На каком она языке?

Я прикусила нижнюю губу и беспечно улыбнулась:

— На русском языке. — пожалуй, рассказывать о том, что это моя песня не стоит.

— У вас красивый голос.

— Спасибо.

— И вы… удивительно красивы, мадмуазель Каролина… — горячо прошептал Ральф и приподнял моё лицо двумя пальцами за подбородок. Не как мальчик, как мужчина. В глазах его был далеко не праздный интерес ко мне.

Решив, что наш разговор зашёл слишком уж далеко, я легонько тряхнула головой и сделала шаг назад.

— Вы забываетесь, сударь.

— Вам не приятно моё прикосновение?

— Боюсь, вы слишком молоды для меня… — отмазалась я, хотя, по сути, это так и было (как я выяснила у него самого, ему было всего только почти шестнадцать лет).

— Молод? Вы ещё не знаете, от чего отказываетесь. Я бы заставил вас дрожать в моих объятиях от сладостного наслаждения… — он шагнул ко мне и попытался обнять, но я вновь увернулась.

— Ральф, это не пристойно…

Бросила беглый взгляд на направляющихся в нашу сторону Джека и его друга, мирно беседующих между собой и мало обращающих на нас внимание. "Скорее бы они уже подошли, а то я не знаю что тут может сейчас произойти!..", — мелькнуло в голове. Боюсь, пощечина — это малое, что ему светит. Однако, Ральф совершенно иначе истолковал мой взгляд.

— Всё ясно. Я должен был сразу догадаться, что Джек куда больше привлечёт вас. Ну да, ни одна женщина не устоит перед ним… Прошу прощения, что помешал вам, мадмуазель!.. — он отвесил мне дерзкий поклон и быстро зашагал прочь, попутно кивнув в знак приветствия Ричарду.

Этот парень слишком уж много себе позволяет! С чего он вообще взял, что Джек меня интересует как мужчина? Я вообще не собираюсь вступать с ним в какие-либо отношения, кроме дружеских. Ну да, безусловно, он красив и способен привлечь к себе внимание женщины, но… мало я натерпелась от подобного красавчика? Пока ты не в его власти, он строит из себя душку и уверяет, что любит тебя больше жизни, но как только ты оказываешься в его объятиях, он считает тебя своей собственностью и… перестаёт быть тем идеалом, который когда-то привлек. Не хочется ещё раз убеждаться, что красота обманчива, не хочется ещё раз переживать боль. Теперь не будет рядом Никиты, на которого можно всегда положиться и который с ума сходит по мне, теперь я только одна, а значит и бороться за себя мне предстоит одной со всей возможной силой, на которую я способна.

Ну что ж… всё зависит от того, что приготовила для меня судьба в ближайшую неделю.

Подошли, наконец, Джек и Ричард.

— Что между вами произошло? — спросил капитан, удивлённо провожая Ральфа взглядом.

— Ничего…

— Должно быть, этот наглец слишком многое себе позволил. — предположил Ричард.

— Весь в тебя, друг мой. Рад представить тебе мою гостью, княгиню Каролину Берг де Кюри.

Глаза у его друга округлились от изумления и он на мгновение застыл, недоумённо глядя на Джека. Однако, немедля опомнившись, он улыбнулся и, поцеловав мне руку, воскликнул:

— К нам спустилось само солнце! Бог мой, мадмуазель, вы знаете каким убийственным оружием обладаете? Вы затмите своей божественной красотой саму Афродиту!..

— Ну что вы, сударь, вы мне льстите… — пробормотала я.

— Как можно, мадмуазель!.. Я действительно потрясён вашей неземной красотой.

— Никогда бы не подумала, что обладаю "неземной красотой"… — не моргнув глазом ответила я и Джек внезапно рассмеялся:

— Я же вам говорил, что не удержитесь!..

— Я случайно… — вымолвила я, сообразив что не вольно придаю своей речи и тону кокетства.

— О чём я ещё не в курсе? — поинтересовался Ричард, притворно хмурясь.

— Не принимай близко к сердцу, мой дорогой друг.

— Как же я не люблю быть в неведении!.. А как к этому относится Её Светлейшее Сиятельство?

— Не называйте меня так… — попросила я, чувствуя как застучало сердце.

— Почему? Княгиню полагается называть Её Светлейшим Сиятельством. Прошу прощения, что сразу с этого не начал, мадмуазель. Пускай, ваш наряд, простите меня за мою нескромность, не совсем вам подходит, титула вы от этого не лишаетесь, Ваше Светлейшее Сиятельство.

Руки у меня вмиг похолодели, голова пошла кругом… Опять!.. И этот туда же! Да что за бич с этими титулами?! Почему надо всё вывернуть наизнанку?! Я никогда… никогда не смогу найти свой причал в этом мире. Я никому не нужна. Все слова — лицемерие и фальш Джек даже не попытался остановить его…", — подумала я и задрожав, попятилась назад.

— Каролина, вы же обещали мне!.. Успокойтесь, умоляю вас! — воскликнул Джек и, сделав шаг в мою сторону, взял за руки.

До меня вдруг дошло, что далеко не только моя утренняя ложь вызвала гнев капитана. Его вызвало само существование у меня титула, сам факт того, что я — княгиня. И теперь Ричард только подтвердил это. Я видела его выражение лица, когда Джек представил меня как титулованную особу "Княгиню Каролину Берг де Кюри". Казалось, даже взгляд его вопрошал: "Княгиня? Ты не сошёл ли с ума? Что делает она на этом корабле?..".

— Я прошу вас, Каролина, возьмите себя в руки… — зашептал Джек, глядя мне в глаза. — Он же не знал, он не хотел…

— Что я сделал?

— Никогда не напоминай ей о ее титулованности! — спокойно сказал капитан, обернувшись к другу. — Ну же, скажите что-нибудь, мадмуазель!..

— За что вы так ненавидите меня? — выдавила я из себя, взяв себя в руки и устремила взгляд в его чёрные глаза.

— Ну вот опять!.. Как объяснить вам, что я отныне ваш друг, а не враг?

— А Ричард?

— Простите мою глупость, мадмуазель. — жалостливо пробормотал он. — Я не хотел вас обидеть и даже в мысли мне не приходило ненавидеть вас. Вы мне нравитесь и, думаю, у вас такая же красивая и добрая душа, как и ваша внешность. Вы прощаете меня, Каролина?

Я внимательно посмотрела на него и не удержалась от смеха. У него был такой несчастный извиняющийся вид, что тут сказать "нет" просто не возможно. Всё равно что маленького ребёнка обидеть.

— Только не называйте меня так больше… — попросила я, смущенно потупив взгляд

— Ради вашей улыбки, мадмуазель, я готов на всё.

— Учту на будущее, сударь. За язык вас никто не тянул. — как ни в чём небывало сообщила я.

Корабль, на котором приплыл Ричард, кажется, он носит название "Ястреб", уплыл так же неожиданно и стремительно, как и появился, а мы отправились на экскурсию по кораблю. Точнее сказать я, в сопровождении двух экскурсоводов в лице Джека и Ричарда.

Меня официально представили всей команде (и я с удовольствием отметила, что Тáкерли куда-то непостижимым образом исчез, впрочем, мне даже было не любопытно куда именно) и показали весь корабль от "головы до пят".

Вечером даже сама природа благоволила нам и океан был как никогда спокойным. Накрыли на стол (я с удивлением отметила, что приборов — на четверых человек) прямо на верхней палубе. Джек накинул мне на плечи чёрный бархатный плащ, сообщив, что даже при спокойном океане в безветренную погоду в это время суток в начале мая ещё прохладно. Я с благодарностью кивнула.

Я чувствовала себя немного не ловко: во-первых, я совершенно не знаю как должна вести себя женщина в этом мире, а, во-вторых, если рассуждать логично, то для "титулованной особы" я одета слишком вульгарно (в платье было бы куда приличнее, да и в турецкой бы одежде тоже, наверное…). Однако, выбора не было. В конце концов, не могла же я просто взять и отказаться от ужина в их компании! Это уж было бы точно непростительным оскорблением. Джек ведь сам сказал, что "пир" устраивается в мою честь, в честь нашего знакомства.

Когда мы поднялись с ним наверх, я с удивлением обнаружила Ральфа подле Ричарда. Они сидели в стороне и о чём-то болтали, но, увидев нас, одновременно направились к столу. Может, моё удивление в отношении Ральфа было чересчур заметно, не знаю, но Джек, словно подслушав мои мысли, сказал:

— Чтобы развеять все ваши подозрения, Каролина, хочу сказать вам, что этот светловолосый бес родной сын Ричарда.

Я перевела взгляд с отца на сына и вдруг увидела, что они удивительно похожи. Просто, такое простое объяснение поведению Ральфа мне как-то в голову не приходило.

— Вы удивлены, мадмуазель? — ехидно спросил парень, сверкнув в мою сторону глазами, не скрывая злости. О! Кто-то обиделся, что девушка его отшила!

— Хм! Даже если и удивлена, то это не ваше дело, молодой человек!.. — фыркнула я и, гордо вскинув голову, опустилась на предложенный мне стул.

— Ах, простите, я же слишком молод для вас, да и мало что смыслю в жизни!.. Простите, мадмуазель… — с не скрываемой иронией в голосе воскликнул он, тоже заняв своё место.

— Замолчи, Ральф! Ты ведёшь себя не почтительно!.. — оборвал его Ричард, стукнув руками по столу и буравя сына тяжелым взглядом.

— Не почтительно? К кому? Между прочим, мадмуазель Каролина сама мне говорила это! Ну да, вы с Джеком куда больше ей подходите. Взрослые мужчины, знающие толк в жизни, любившие ни одну женщину и… я уверен, она уже в предвкушении того, какое блаженство хотя бы один из вас может доставить ей в постели. А может и оба!

— Что ты себе позволяешь, щенок? — гневно рявкнул Джек и его тяжёлый кулак с грохотом опустился на стол.

Ричард отвесил ему подзатыльник, но парень продолжал в упор смотреть на меня.

— Разве я не прав? Вы же только и ждёте этого!..

Не выдержав, резко поднялась из-за стола. "Никому не позволю оскорблять себя!..", — молнией пронеслось в голове. Джек накрыл мою ладонь своей.

— Каролина, пожалуйста…

Я резко и с внезапной для самой себя злостью отдёрнула руку:

— Неужели же вы думаете, что из-за него я способна лишить себя жизни? — я обвела всех присутствующих взглядом и быстрым шагом обошла стол. — Нет, я не из-за кого не собираюсь уходить из этой жизни! — "…потому что я — амазонка!", — добавила я про себя.

С последними словами я схватила Ральфа за шиворот рубашки и резко выдернула из-за стола. Ого! Тренировки не прошли даром! Да и злость — отличный допинг! Мальчишка оторопел и, мне показалось, даже испугался. Сжимая руками ворот его рубашки, я с силой тряхнула парня и гневно прошипела:

— Если ты ещё хоть раз посмеешь оскорбить меня — ты поплатишься за это! Никто не имеет права клеветать на меня!.. Ясно тебе? Ты даже в подмётки своему отцу не годишься, стервец! Учись быть мужчиной, а не сопливым слюнтяем!

Словно очухавшись от шока, он довольно резко схватил меня за кисти рук и отстранил, рыкнув мне в лицо:

— А вы успели за сегодняшний день настолько близко узнать его? Признаться, я был лучшего мнения о вас!..

— Ральф, ты забываешься с кем разговариваешь! — прогремел голос Джека, но я быстро остановила его:

— Не вмешивайтесь, Джек, я вполне могу постоять за себя. Во всяком случае, этот юнец мне по зубам.

— Что, правда глаза колет, мадмуазель? Я сорвал ваши постельные планы на…

Он не договорил. Перед глазами у меня словно вспыхнуло пламя злости. Я со всего маху ударила его головой по лицу (в силу того, что он всё ещё крепко сжимал запястья моих рук). Пускай, я пробыла амазонкой всего несколько месяцев, за это время я сумела добиться почти всего, что умеет амазонка. Удар головой, хочу сказать, не из приятных занятий и это лучше всего использовать в самом крайнем случае, но сейчас это как-то спонтанно получилось — я даже не почувствовала лёгкого головокружения после этого и неминуемой боли в висках. При занятиях это упражнение давалось тяжело. Конечно, люди оттачивают мастерство годами, а я тут за короткий срок решила стать мастером. Но хоть в чем-то преуспела, да. Голова пройдет. Амазонки не чувствуют боли и не перед чем не останавливаются. Неужто я хуже?

Ральф отшатнулся и схватился за нос. Ричард тут же вскочил на ноги, едва успев подхватить сына, и усадил его на стул. Джек даже не пошевелился, с усмешкой глядя на меня.

— И вы смеете называть её Афродитой? Она даже на женщину не похожа! — вскричал Ральф, оттолкнув отца. — Разве благородная дама способна на такое?! Да она дикарка… нет, хуже! Вы просто…

— Хватит! — оборвал его Джек с каким-то усталым раздражением в голосе.

Гнев остыл. Мне стало легко. Первый раз в жизни я с такой лёгкостью вышла победителем в схватке один на один с противоположным полом. Ну да, я уже рассказывала, что ни раз дралась в клубе, но, разве то, что произошло сейчас можно назвать дракой? Этот мальчишка сначала обливал меня грязью, потому что был зол, что я отказала ему, а теперь — потому что боится меня. Или, может, я, побывав в роли амазонки, стала столь страшна в гневе? Усмехнувшись при этой мысли, я скрестила руки на груди и спокойно спросила:

— Может, тебе мало?.. — сделала шаг в его сторону.

Парень, как ошпаренный вскочил с места и убежал прочь. Я перевела взгляд на Джека и недоумённо пожала плечами:

— Что вы так смотрите на меня? По-вашему, я должна была ждать, пока вы броситесь на мою защиту?.. Я, между прочим, вполне способна постоять за себя и не боюсь опасности.

— Я восхищён вами, мадмуазель. — просто ответил мне Джек, я вернулась на своё место, потирая свой лоб, а он продолжал: — Меньше всего я ожидал от вас такой самоотверженной борьбы. Совсем недавно я был уверен, что вы способны совершить самоубийство из-за подобной мелочи, но сейчас… Вы меня потрясли, мадмуазель…

— Так уж и потрясла? — хмыкнула я и, выпрямив спину, поправила рукой волосы: — Если хотите знать, Джек, я больше не желаю расставаться с этой жизнью. Если вы всё-таки решите продать меня кому-нибудь в рабство, я не стану бросаться в океанские волны, и не стану ничего предпринимать. Более того, вы увидите, что я не такая уж слабая, какой кажусь вам и, если не смогу сбежать, то смирюсь с обстоятельствами. Пускай, я не похожа на других женщин из светского общества, я такая, какая есть — нравится вам это или нет. Бросившись в воду я проявилась слабость, но больше этого не повторится. Бороться за себя быстро привыкаешь, когда тебя некому защитить и можно полагаться только на свои силы. А я хочу жить! — я залпом опустошила бокал с вином и блаженно зажмурилась.

— Я уже говорил вам, мадмуазель, что не собираюсь никому вас продавать. — вздохнул Джек, понимая, что я всё ещё не очень-то доверяю ему. Налил мне ещё вино. — И, хочу заметить, мне нравится то, что вы не похожи на светскую даму. Я ещё никогда не встречал женщины, подобной вам. Держу пари, ваш ум достоин вашей красоты.

— Я вам не мешаю? Вы так мило воркуете!.. — подал голос Ричард, которому, по-видимому, не очень понравилось, что на него не обращают внимания.

Я рассмеялась и подняла свой бокал с вином:

— Предлагаю наконец-таки выпить за наше знакомство и приукрасить чем-то хорошим этот вечер. — затем я, извиняясь, добавила: — Я прошу у вас прощения, сударь, за то, что так обошлась с вашим сыном.

— Давно пора было ему наподдать. — со смехом ответил Ричард и опустошил свой бокал.

Вот так закончился мой первый день пребывания на "Чёрном призраке". В конечном итоге, я пришла к выводу, что я, возможно, сильно ошибаюсь на счёт Джека и, может быть, он действительно желает мне только добра. Не смотря ни на что, больше всего мне хочется жить и, как это ни странно, остаться здесь, на этом корабле. Быть может, мне это даже удастся. Люди, которых я узнала на "Чёрном призраке" были сейчас и теперь единственными, кого я знала в этом мире и единственными, на кого я смела рассчитывать. Впрочем, даже если мне придётся покинуть этот корабль навсегда, я найду в себе силы для существования и этому миру волей не волей придётся меня принять.

Путь домой отрезан навсегда. Там, в моем мире, Кармен умерла. Мне было больно от осознания того, что я больше не увижу маму, сестер, Никиту, Криса… Но я выжила здесь и нужно строить свою жизнь дальше. В новом чужом для меня мире.

Джек

Мы расположились в бывшей каюте Такерли, чтобы переговорить без посторонних ушей. Я чувствовал, что друг привез для меня не самые прекрасные новости.

— Что опять пришло в голову Его Величеству? — начал я без обиняков. Скрестил руки на груди.

— О, мой друг, если ты хочешь остаться в его милости… Боюсь, тебе придется пойти на его условия.

— Ричард, не томи, а то я тебе врежу! — поморщился, буравя друга взглядом. — Начал, так говори сразу Что ему надо от то меня?

— Опуская подробности, он хочет женить тебя.

— Ах, это… — я облегченно выдохнул и махнул рукой. — Я знаю.

— Нет, Джек, не знаешь. Он выбрал тебе жену — одну из своих бывших фавориток. Едва ты появишься в Париже — он призовет тебя к себе и заставит жениться.

— Скотина! — рыкнул, сжимая кулаки. Загнал меня, как охотник добычу. — Я не пойду на это.

— У тебя есть варианты? Либо… забыть о Париже и быть только Черным Призраком. Я знаю, светская жизнь гнетет тебя.

— Нет. Нет, это не вариант. Париж мне ещё нужен. — в голове вспыхнула идея и я ухватился за нее как за соломинку. А это — мысль что надо! — Я женюсь. Но не на той, кого подсовывает мне король.

— Пойдешь наперекор?

— Да. Он простит. Немного понедовольствует, но простит. Не будем откладывать и сыграем свадьбу как можно скорее!

— И? Кто же это?

— Каролина. Знаю, знаю, это не совсем правильно, но с другой стороны… Ей нужен мужчина, который сможет защитить её. Она одна. Ей некуда идти, а я не могу вечно предоставлять ей место на корабле. Она будет жить в Париже.

— Ты уверен?

— Уверен. Она умна и я уверен, что согласится. В этом союзе выиграем мы оба.

— То есть ты не хочешь оставить ей выбор?

— Почему же? У нее будет выбор. Остаться под моей защитой или наши пути с ней разойдутся.

— Сдается мне… ты не просто так остановил на ней свой выбор. Ведь ты не сможешь всю жизнь жить в браке по расчету. Она нравится тебе?

— Ричард! — я отмахнулся, не желая раскрываться перед другом. Да, мне нравилась эта девушка. И перспектива того, что она станет моей женой очень заманчива. Возможно… со временем она полюбит меня и будет моей и душой и телом. — Она красива, не скрою. Но в этом браке выиграем мы оба. Только и всего.

Кармен

К третьему дню нашего путешествия, я уже бегала по кораблю, как по родному дому и общалась на равных с командой. Они рассказывали мне разные морские истории, учили правильно взбираться по веревочной лестнице, обещали научить ориентироваться по звёздам, рассказывали кое-что о себе… Пираты? Нет, они люди! Одна большая семья.

Мне настолько нравилось с ними общаться, настолько интересно было их слушать, узнавать что-то новое, что желание остаться здесь только возрастало с каждым днём. Ральф при всём при этом старался меня избегать и не замечать, ввиду чего по вечерам мы ужинали втроём, а не вчетвером — я, Джек и Ричард — на верхней палубе, и они оба неоднократно пытались выяснить у меня что интересного находят женщины в обычных моряках. Я и сама этого понять не могла, поэтому просто отвечала: "С ними интересно. И, по-моему, ничего прекраснее жизни на корабле нет…".

Конечно, пришлось столкнуться с некоторыми неудобствами, например, мыться приходилось в деревянной бочке (спасибо Джеку, что подумал об этом!), без чьей-либо помощи (поскольку я была единственной женщиной на корабле), но и с этим я довольно быстро свыклась.

Так, собственно, к чему я сказала про третий день. Вечером этого дня мы как всегда поужинали, а потом спустились в капитанскую каюту, которая на время путешествия стала моей. Я опустилась на кровать, Ричард — на стул, а Джек облокотился на стол и пристально посмотрел на меня. Да, они что-то говорили за ужином о том, что хотят поговорить со мной без лишних ушей.

Взгляд капитана блуждал по моему лицу, словно он что-то задумал. Сердце ушло в пятки от страха. Значит, они всё-таки решили мою судьбу и, видимо, совсем не в мою пользу. Что ж… пират всё равно остаётся пиратом и, видимо, нельзя верить его слову. Собравшись с силами, я выпрямилась и мужественно встретила его взгляд. Будь что будет! Я не покажу им, как мне страшно!..

— Каролина, скажите, вы хотели бы остаться на этом корабле? — спросил Джек после долгого молчания.

— Хочу, но это не подвластно моей воле.

— Это всецело зависит только от вас. — вставил свое слово Ричард.

Я недоумённо взглянула на него:

— От меня? Вы верно шутите? Прошу вас, не томите меня ожиданием неизвестности!.. Говорите как есть!

— Если вы желаете остаться здесь… Если хотите, быть под моей защитой… вы должны выйти замуж… — продолжил Джек.

Я опешила. Такой вариант развития событий я не рассматривала. Они шутит? Нет, не похоже.

— Замуж?

Меня отнюдь не привлекала перспектива становиться женой одного из моряков этой команды. Я совсем не хочу ради того, чтобы остаться на этом корабле, делить ложе с одним из людей Джека. Нет уж, увольте!

— Если вы считаете, что ради жизни на этом корабле и под вашей защитой я способна пасть к ногам одного из ваших матросов, то сильно ошибаетесь!.. — продолжала я, чувствуя как закипает во мне гнев. Они с ума сошли? — Я не желаю быть никому женой! Жена же это… я должна буду… — я почувствовала, как жар прилил к щекам. — Нет, я не готова!

— Каролина, вы научитесь когда-нибудь слушать, прежде чем возмущаться? — с некоторым раздражением в голосе воскликнул Ричард.

— Слушать? А что тут слушать, если итак всё ясно? — я скрестила руки на груди и замолчала, вновь встретив взгляд чёрных глаз. Что тут слушать? Классно всё решили. Выходи замуж за матроса, спи с ним и будет тебе счастье. Офигеть просто!

— У меня и в мыслях не было предлагать вас кому-нибудь из моих людей.

— Тогда кто же станет моим мужем? — искренне удивилась я. — Первый встречный незнакомец в гавани?..

— Вы слишком плохо думаете обо мне, если так решили. Я же вам предлагаю мою защиту. Причем тут незнакомцы? — покачал головой Джек. — Я предлагаю вам стать моей женой.

Это заявление меня шокировало. Я такого даже предположить не могла. Моргнула, не в силах ничего сказать. Нет, не так. Я похоже потеряла дар речи. Да, Джек красив и… чувствую, умеет обращаться с женщиной, но… замуж? Вот так просто?

Капитан тем временем спокойно продолжил:

— Не спешите так удивляться моему предложению. В этом браке выиграем мы оба. Вам некуда деваться, кроме как остаться на этом корабле, а мне нужна жена. Женщина, на которую я смогу положиться и доверять.

— А мне вы доверяете?

— Кажется, за эти дни я уже доказал вам, что доверяю вам.

— Мне, может быть, и некуда деваться, но я… не хочу выходить замуж и… — щеки просто горели огнем. Да что ж такое! У меня все мысли точно на лице читаются.

Джек понял меня без слов и улыбнулся:

— Без вашего согласия, я вас и пальцем не трону. Вы будете моей женой для всех, но между нами будут лишь дружеские отношения, если вы того хотите. Обещаю, вы ни в чём не будете нуждаться и, как моя жена, будете вольны распоряжаться всем, что принадлежит мне.

— А разве нет другого выхода? Разве не могу я просто оставаться на этом корабле? Я могу… не знаю, стать матросом и работать наравне со всеми.

— Я не позволю вам заниматься грязной корабельной работой, мадмуазель.

— Но я могу! Я не белоручка!

— Уверен, что можете, но нет. Что касается «остаться на корабле»… Во-первых, мадмуазель, корабль не будет вечно бороздить водные просторы и, в коне концов, пристанет к берегу. — усмехнулся Ричард моей наивности. — И вам, так или иначе, нужно будет куда-то идти, у вас должен быть дом. А, во-вторых, на корабле женщине не место. Вся команда состоит из мужчин и вы должны понимать, что, являясь обладательницей необыкновенной красоты, можете вызвать бунт, потому что не будете принадлежать никому. А вот если вы будете находиться здесь, являясь женой капитана, никто не посмеет и смотреть в вашу сторону с непристойными намерениями. Так что, в итоге, у вас есть только два выхода: стать женою капитана "Чёрного призрака" или же… покинуть этот корабль.

— Я не принуждаю. Я предлагаю вам выбор. — закончил Джек.

Две пары глаз уставились на меня. Я опустила глаза и стала молча разглядывать свои руки, пытаясь принять решение. В конце концов, я пришла к выводу, что ничего ужасного со мной не произойдет, если я стану женой Джека. Надеюсь, он человек слова. Хотя, уж лучше молча терпеть его объятия, чем кого-то другого… Эта мысль просто вывела меня из себя. Как можно думать об этом! Я никогда никому не буду принадлежать не по своей воле! Что касается брака по расчёту — у меня нет другого выбора, кроме как согласиться. Да, я должна. Возможно…пройдет немного времени и он поможет мне найти Кошку. Будучи его женой, я смогу рассчитывать на это.

Подняв голову, я снова посмотрела в глаза Джеку, но он не дал мне ответить сразу:

— Вы можете при всём при этом вести свою личную жизнь и я никак не буду препятствовать этому. Если, конечно, это не будет делать меня дураком в глазах окружающих.

— Я согласна на ваши условия… — с трудом выдавила из себя я. Какая к черту личная жизнь?

— Очень рад. — сообщил Джек.

Он подошёл ко мне и поцеловал меня в макушку, как маленького ребёнка. Я не противилась этому. Это всего лишь дружеский жест, да и я сама в сравнении с этим мужчиной действительно ребёнок. Между нами чуть больше десяти лет разницы, но это не так уж важно. Он не стар, красив собой. Будь что будет. В конце концов, это не худший вариант.

— Когда мы прибудем в гавань, вы станете моей женой. Нам придётся провести там два дня, чтобы не вызывать ничьих сомнений в подлинности нашего брака и наших чувств друг к другу.

— Но зачем?

— Зачем? — Джек рассмеялся, услышав мой вопрос. — Не притворяйтесь маленькой девочкой, мадмуазель. Не могут же молодожёны провести первую брачную ночь на корабле!.. Моя команда не упустит шанса попировать и уж точно не стоит этого делать на борту корабля. — его смех ещё раз зазвенел, подхваченный смехом Ричарда и они оба вышли, пожелав мне спокойной ночи.

Я потушила лампу, переоделась в белую рубашку, заменяющую мне здесь ночнушку и легла в кровать. Сон всё не шёл. В голове как отзвуки какого-то страшного фильма раздавались слова Джека: "Я предлагаю вам стать моей женой… Вам некуда деваться, кроме как остаться на этом корабле, а мне нужна жена… Вы будете моей женой для всех, но между нами будут лишь дружеские отношения. Обещаю, вы ни в чём не будете нуждаться…".

Я не могла поверить, что это происходит со мной. Меня продали, как какую-то собаку. Меня ни к чему не принуждали, но при этом у меня просто нет другого выхода. Во всяком случае, это единственное здравое решение в моём положении и сказать "нет" было бы действительно глупостью. Два раза не предлагают.

Проворочавшись в постели и так и не сумев заснуть, я присела к окну, уперев лоб в прохладно стекло. Шторма по словам Джека ночью не предвиделось и поэтому не зачем было запирать ставни на окне. Яркий месяц уже взошёл, на небо высыпали яркими жемчужинами звёзды, вода казалась тёмной бездонной дырой и лишь отблеск лунного света на едва заметных волнах давал понять, что вокруг корабля — океан.

Душа в смятении. Мне всё ещё не верилось в то, что должно произойти в скором времени. Я стану женой Джека Роу, Чёрного Призрака — самого опасного пирата на всей земле… И мне не надо будет больше ничего опасаться, не надо больше будет бороться за свою жизнь, потому что со мной будет Джек. Раз я ему нужна, значит, он будет меня защищать. Он обещал не давать меня в обиду… Значит, я нашла себе место в этом мире и уже через несколько дней стану миссис Роу… Вздохнула и распахнула окно. Свежий ночной воздух ворвался в каюту, принеся с собой прохладу и запах океана. Облокотившись на деревянный оконный выступ, заменяющий здесь подоконник, я глубоко вдохнула холодный океанский воздух, пытаясь собрать в единое целое разбредающиеся от тоски мысли. Почему же мне тогда так страшно при одной мысли об этом? Ведь я хотела остаться здесь, остаться с Джеком и завоевать его доверие. У меня получилось не только завоевать его доверие и остаться на "Чёрном призраке", но ещё и стать в данный момент невестой, а в скором времени и его женой. Почему мне не легче от этого?..

До слуха донеслось заунывное пение касаток. Совсем не далеко из воды показался чёрный плавник, гладкая спина, мелькнула в лунном свете белая полоска на боку этого великолепного создания. Затем из воды показалось ещё две касатки: такая же большая и чуть поменьше — должно быть, детёныш.

Я чувствовала себя такой одинокой, что хотелось выть от тоски. У меня нет в этой жизни выбора и не будет никогда. Может быть, я когда-нибудь встречу здесь мужчину, которого полюблю, но разве смогу я быть с ним? Пускай, Джек сказал, что я смогу вести свою личную жизнь, у меня никогда не будет детей и нормальной семьи. Почему? Потому что Джек вряд ли согласится воспитывать чужого ребёнка, а я, к тому же, не смогу чувствовать себя счастливой, живя в браке, который будет лишь по расчёту. Развестись с Джеком я не смогу, и даже не потому, что нельзя, а потому, что Джек не позволит, в чём я не сомневаюсь. Значит, мне суждено будет до конца дней моих играть роль жены и никогда никого больше не любить…

Жизнь не справедлива. Я потеряла сестёр, навсегда рассталась с миром, к которому принадлежу и навсегда потеряла магические способности. Не будет никаких Властителей магии, теперь больше ничего нет и не будет… Слёзы покатились из глаз и я медленно сползла на пол. Обняла колени руками и уткнулась в них головой. Прохлада от деревянного пола помогала забыться.

Я больше никогда не буду петь на сцене, я больше не увижу маму, друзей… Кармен навсегда забудут и никто не узнает, что я жива, что я застряла в этом неизвестном мире. Навсегда…

Так я и сидела на полу, тихонько сотрясаясь в рыданиях и проклиная свою судьбу, пока через какое-то время не отключилась, не забылась в тревожном сне.

Джек

На душе было не спокойно. Перед глазами стоял ее растерянный взгляд. Мне нестерпимо хотелось оградить эту девочку от всех невзгод. Хотелось, чтобы она стала моей не по воле обстоятельств, а потому что хочет этого.

Поднялся с постели и поспешил в свою бывшую каюту.

Нашел ее на полу. Глаза красны от слез. Желание сцеловать каждую слезинку, чтобы забрать боль, жгло душу. Но я не должен. Не имею права. Эта девочка что-то скрывает и я надеюсь со временем она научится доверять мне.

Подхватил ее на руки и уложил в постель, кутая в теплое одеяло. Всё будет хорошо. Со мной ей больше ничто не грозит.

Она вдруг открыла глаза и сонно взглянула на меня. Каюту слабо освещала масляная лампа, стоящая на столе.

— Что вы здесь делаете?.. — тихо пробормотала, всё ещё находясь во власти сна.

— Всё хорошо…

— Поцелуйте меня… — тихо попросила она. Это сродни удару под дых.

Мгновение я колебался, а затем прильнул к сладким алым губам нежным поцелуем. Она подалась навстречу, хотела обнять в ответ, но я отстранился. Нет, девочка. Не сегодня. Хотя я готов душу дьяволу продать, чтобы ты очутилась в моих объятьях.

— Спите, моя дорогая… — прошептал тихо и коснулся слегка шершавой ладонью нежной щеки.

Кармен

Свет погас и я снова провалилась в царство снов так быстро, словно ничего только что не происходило. Несколько минут присутствия Джека, принесли мне спокойствие. Все печали остались позади, распахнув двери в светлое будущее. Я стану женою самого красивого пирата на всей планете, и я буду самой счастливой женщиной во всём мире вопреки всему!..

Проснувшись утром со звоном колокола, я потянулась и открыла глаза. На столе, как обычно, стоял таз с водой, а на спинке стула висело полотенце. Умывшись, я переоделась, привела себя в порядок и покинула каюту.

Едва распахнув дверь, ведущую на палубу, я сразу же заметила Джека и Ричарда. Они что-то обсуждали у левого борта и весело смеялись. Решив, что сразу не пойду к ним — до завтрака ещё как минимум полчаса, направилась в носовую часть корабля, двигаясь вдоль правого борта. Мне всегда там нравилось. Если выпрямиться, расправить руки и смотреть только вперёд, кажется, что ты летишь над водой, как птица. Солёные брызги всё время попадают в лицо, — это освежает и даже поднимает настроение. И здесь мне хочется петь, забыв обо всех заботах. Наверное, это единственное, что осталось со мной от прежней жизни. В конце концов, петь мне никто никогда не запретит.

— Мадмуазель Каролина, спойте что-нибудь…

Я обернулась, услышав внезапную просьбу. Это был Дэвид, примерно ровесник Ральфа. Он иногда немного заикался, когда волновался, и был далеко не красавцем, но с ним я чувствовала себя непринужденно. Огромные светло-серые глаза, всегда широко распахнутые, с какой-то детской наивностью и чрезмерной доверчивостью глядели на мир. Мне почему-то хотелось ему верить. Он вряд ли сможет предать.

— Добро утро, Дэвид. С чего ты взял, что я умею петь? — мне казалось за эти дни никто не находился рядом со мной, когда я тихонько напевала.

— Я слышал, мадмуазель… — он виновато опустил глаза. — У вас чудесный голос, как у сирены. Хотя вы всего четвёртый день на этом корабле, мы слышали как вы тихонько напеваете здесь… Мы не понимаем слов, но нам очень нравится. Спойте, мадмуазель Каролина, прошу вас.

Я улыбнулась, не в силах отказать в подобной невинной просьбе:

— Ну, если ты так хочешь…

Я облокотилась спиной на деревянные поручни и слова сами рекой всплыли в памяти:

Меня лишь позови,

Приду на зов,

Прилечу к тебе в ночи,

Освобождаясь от оков.

Вода и пламя сольются вместе,

Целуй, мой нежный,

Огонь на сердце,

Целуй, мой нежный, вода по венам…

Вот и благодарная публика нашлась. Пускай, теперь я никогда не буду петь на сцене, записываться в студии, зато теперь я пою вживую, когда мне этого хочется! На пиратском корабле посреди огромного океана! И мне нравится, ловить на себе восторженные взгляды.

Вспомнив мои феерические постановки танцев на концертах, я машинально начала пританцовывать, меня незаметно окружили моряки, оторвавшиеся на время от своих занятий, и я оказалась в кольце слушателей. Мне было невероятно легко и приятное тепло охватило душу.

Едва я закончила петь, на меня хлынул град аплодисментов, а затем сквозь это рукоплескание прорвался голос Джека. Моряки расступились, пропуская вперед капитана.

— Вы полны сюрпризов, моя дорогая!..

На его губах мелькнула улыбка и капитан взял меня за руку. Притянул к себе и обнял за талию. Я несколько оторопела, забыв о нашем договоре, но не успела ничего возразить, потому как услышала слова Джека:

— Хочу сообщить вам, мои друзья, что мы останемся на острове на пару дней.

— Зачем, капитан?

— Потому что эта мадмуазель в скором времени станет моей женой… — с этими словами он запечатлел на моей щеке поцелуй.

Команда поддержала эту новость дружным "Ура!", как будто все ждали такой исход, и уже через минуту мы остались вдвоём на носу. Джек развернул меня к себе лицом в кольце своих рук и спросил:

— Мадмуазель, что произошло вчера вечером, когда мы ушли?

— Ничего…. — недоумённо пробормотала я.

— Но тогда отчего вы плакали? Вам действительно так не приятна мысль о том, что вы станете моей женой? У вас же был выбор.

— Был выбор? А, по-моему, вы ясно дали понять: или убирайся, или будь моей женой!.. — с невольной досадой в голосе воскликнула я.

— Я вас не держу, мадмуазель Каролина. Если у вас есть куда отправляться, хотя вы говорили мне, что у вас больше ничего и никого нет, так вы только скажите и я доставлю вас хоть к самому дьяволу!

— Почему… ну почему у меня всё ни как у обычных людей?.. — простонала я и из глаз хлынули слёзы. — Почему я даже не могу сама управлять своей судьбой… она не подчиняется больше мне…

Инстинктивно я уткнулась лбом в широкую грудь Джека, а он мягко прижал меня к себе, как обиженного ребёнка.

— Доверьтесь мне и я помогу вам справиться с нею… — шепнул Джек и нежно провёл рукой по моим волосам. — Почему вы так страшитесь этого брака? Он же совершенно ни в чём вас не ограничивает и ни к чему не принуждает…

— Я не смогу быть вашей женой и полюбить кого-то другого… — всхлипнув, пробормотала я. — У меня никогда не будет семьи…

— Вы меня удивляете, мадмуазель! А я тогда на что? — он отстранил меня за плечи, глядя в глаза. — Или я так отвратителен вам? Или, может, вы сомневаетесь, что я гожусь для семейной жизни?

Эти вопросы показались мне какой-то насмешкой в его устах, словно он говорил: "По-моему, это ты слишком мала и не опытна для этой жизни…".

— Джек, я совсем так не считаю… — выговорила, наконец, я. — Но…

— Вы просто боитесь. — мягко заключил капитан.

И в этих словах была чистая правда. Я ведь действительно боялась выходить за него замуж. Это было внезапным поворотом в моей судьбе и пугало меня. Я отправилась в прошлое, чтобы найти сестру, а вместо этого потеряла навсегда сестёр и возможность вернуться домой, и нашла мужа. Причём, замужество — лишь единственный выход в создавшемся положении.

Слёзы ручьём лились из глаз и я не могла остановить эти глупые рыдания. Мне стало стыдно:

— Ну почему же я всё время плачу?.. — в отчаянии всхлипнула я, и тело пронзила нервная дрожь.

— Вы женщина, мадмуазель. Слёзы могут смягчить даже самого жестокого мужчину и у вас просто нет другого способа защиты от нас…

Тепло, исходящее от его тела, проникало в меня словно солнечные лучи, нежный голос с небольшой хрипотцой действовал успокаивающе, но я почему-то никак не могла перестать рыдать.

— Каролина, умоляю вас, не плачьте… Я не могу видеть женских слёз, особенно, когда не знаю как их успокоить. По крайней мере, заставить просохнуть ваши слёзки я не имею возможности. Без вашего разрешения.

— Почему? Что со мной не так? — не поняла я, вглядываясь в его лицо.

Тёмные глаза смотрели на меня не отрываясь как два тёмных омута, зовущих в свои глубины.

— Любую другую женщину я мог бы успокоить поцелуем, но вы — другое дело.

— Почему?

Лукавая улыбка мелькнула на его губах, он провёл двумя пальцами по моей щеке — от виска к подбородку, и слегка приподнял лицо. Большие пальцы скользнули по моим губам, вычерчивая их контур. Я замерла: то ли от страха, то ли от ожидания того, что должно произойти дальше. Ночной поцелуй ещё достаточно свеж в памяти.

— А вам этого хочется? — Он наклонился ко мне и белоснежная улыбка озарила его лицо. Горячее дыхание опалило мои губы. — Ваши губы такие сладкие. Ночью я едва смог сдержать себя….

Меня как током пронзило и я, отстранившись, отвернулась от него.

— Что вы себе позволяете? То, что я стану вашей женой ещё не даёт вам никаких прав на меня!..

Джек лишь рассмеялся в ответ. Когда я обернулась, то увидела лишь его удаляющуюся фигуру. Потом в глаза кинулось, что вокруг нас слишком уж пусто и я поспешила к верхней палубе. "Надеюсь, у Ричарда хватит такта ни о чём меня не расспрашивать, когда он увидит мою зарёванную физиономию! Вот хочу и плачу, и вовсе меня не надо успокаивать никаким поцелуем! Теперь надо забыть об этом раз и навсегда! Буду замужней монашкой!.. — гневно подумала я, но тут же усмехнулась последнему словосочетанию. — Нет, до монашки мне ещё далеко! А вот Джек ещё узнает кого взял себе в жёны! Ещё никому не удавалось заткнуть за пояс Кармен!".

Шёл восьмой день моего путешествия. Мы приближались к какому-то острову. Всё-таки, Джек тогда говорил, что мы будем примерно через семь дней в гавани. Получилось чуть дольше. Глупо оттягивать неизбежное, но я была рада неожиданной отстрочке. Чуда не произойдет, но я всё равно хотела, чтобы роковой день оттянулся как можно дальше.

Я вышла на палубу и устремила взгляд на остров, находившийся совсем близко, стараясь увидеть хоть какие-то следы города, но не увидела ничего, кроме зелёной "шапки" неизвестного мне острова и песчаного пляжа. Постепенно остров словно охватил нас своими могучими лапами и корабль вряд ли смог бы кто-нибудь заметить здесь.

У причала находился ещё корабль корабль. Немного больших размеров чем "Чёрный призрак", с белыми парусами, на которых была вышита чёрная буква "К" в золотой короне, и, на мой взгляд, слишком уж роскошным даже с виду. "Они собрались его ограбить? — подумала я, привстав на носочки и пристально разглядывая палубу того корабля, казавшуюся совсем безлюдной. — Интересно, почему там так мало матросов и почему они не удирают от нас?..".

Джека нигде не было видно, зато я увидела Ричарда, быстрыми шагами пересекающего палубу и поспешила к нему. Он сразу заметил меня и остановился рядом.

— Вы не видели Джека? — поинтересовалась я.

— Он сейчас появится, моя дорогая, а в чём дело?

— Скажите, Ричард, я чего-то не понимаю, или мы приплыли куда-то не туда?

— Не туда? — его лицо озарила улыбка. — Вы же не думаете, что такой известный пират, как Чёрный Призрак добровольно приведёт свой корабль в порт! Мы сейчас перейдем вон на тот корабль, а потом тронемся в дальнейший путь.

Решив отдать всё на волю судьбы и воздержаться от дальнейших расспросов, я сделала умное лицо и, сообщив, что пойду, приведу себя в порядок, быстро ушла.

На "Чёрном призраке" осталась лишь малая часть команды. Остальные отправились вместе с нами на другой корабль. На мой взгляд, этот корабль был куда больше предрасположен для путешествий. На верхней палубе расположился большой деревянный стол из светлого дерева и такие же стулья. В носовой части, у правого и левого борта, как на круизном лайнере, стояли скамейки и нигде не валялось ничего, что напоминало бы о корабельной жизни. Я имею ввиду всякие канаты, веревочные лестницы и прочую ерунду, разбросанную по всей палубе в хаотичном беспорядке — на "Чёрном призраке" этого добра было навалом.

— Думаю, здесь вам точно должно понравиться. — весело произнёс Ричард, ступив на борт корабля следом за мной и Джеком. — "Корона" — великолепный корабль!..

— Пойдёмте, я покажу вам вашу каюту. — произнёс Джек, отчего-то беспокойно оглянувшись на остров, а затем быстро добавил, обращаясь уже к другу и взяв меня за локоть: — Ричард, прикажи уводить отсюда оба корабля.

Тот немедля позвал Корнуса, своего попугая Ара, и отправил его на "Чёрный призрак", затем отдал приказ отплывать. Я забеспокоилась и остановилась, но Джек тут же с моего локтя перенёс свою руку на мою ладонь и потянул за собой.

— Не останавливайтесь, мадмуазель.

— Что-то случилось?.. — обеспокоено поинтересовалась я, вертя головой.

— Ещё нет, но вам лучше покинуть палубу.

— Но почему?

— Не задавайте лишних вопросов! — Джек устал меня тянуть за собой и просто подхватил на руки.

Я надулась, но не сопротивлялась. Даже объяснить ничего не желает! Раз он так со мной, — я ему покажу супружескую жизнь! Он от меня сбежит сам, да ещё и откупится, чтобы не увязалась за ним!

Джек поставил меня на ноги уже в каюте, и прикрыл дверь. Ввиду того, что окно было плотно закрыто, в комнате было темно, как в пещере. Не успела я опомниться, как капитан взял меня за плечи и, заставив попятиться назад, усадил на что-то мягкое. Судя по всему, на кровать. Потом наступила тишина. Сообразив, что он даже не пытается открывать ставни или зажечь лампу, я решила напомнить ему об этом:

— Вам не кажется, что здесь слишком темно? Не хотите открыть окно?..

— Пока нет. Сидите спокойно, мадмуазель…

Я почувствовала, как он опустился рядом. С детства не люблю темноту, а сейчас мне ещё и страшно вдобавок. Страх прямо-таки волной прокатился по позвоночнику и сдал горло. Я инстинктивно нащупала руку Джека, а он переплёл наши пальцы.

— Не волнуйтесь, моя дорогая, всё будет хорошо.

— Я думала, вы ничего не боитесь. — вымолвила я, не узнавая собственного голоса, осипшего от страха.

Корабль слегка качнуло и я поняла, что он поплыл.

— А я и не боюсь. Я беспокоюсь лишь за вас. Вы красивы, причём не только как женщина, но и, простите, как "живой" товар.

— Там пираты? — испугалась я.

— Вы хотите сказать, что я — боюсь других пиратов? — он усмехнулся. Поднес мою руку к своим губам, поцеловал пальцы. — Нет, они не посмеют даже приблизиться к моим кораблям. Вы слишком наивны, если считаете, что опасны лишь пираты. Куда опаснее светские люди…

— Зачем же мы тогда приплыли сюда?

— Потому что так надо. Я не могу вам объяснить… может, когда-нибудь вы всё сами поймёте, если я сочту это нужным.

Решив, что лучше помолчать, чем задавать вопросы, на которые не будет ответов, я вздохнула и закрыла глаза. Какой смысл таращиться в темноту, всё равно ведь ничего не видно!..

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Джек поднялся и осторожно приоткрыл ставни. Помещение пронзил тонкий лучик света. Я заёрзала на месте, сгорая от любопытства:

— Ну? Ваши опасения подтвердились или я могу спокойно начать приготовления к свадьбе?.. — пытаясь всё же скрыть своё чрезмерное любопытство, поинтересовалась я.

Джек распахнул окно, озарив всю каюту светом и свежим воздухом, так что я даже зажмурилась на миг, заслоняясь рукой.

— Я вижу, вы всё-таки рады замужеству?

— А что ещё делать? Выбор сделан, на кону моя жизнь и очень скоро она будет в ваших руках.

— Не преувеличивайте действительность. У нас фиктивный брак.

— Говорю как есть.

Оглядевшись, я с удивлением обнаружила две двери: одна из них, очевидно, являлась входной, а зачем тогда другая? Сама каюта больше напоминала комнату в шикарном доме, нежели где-то на корабле. На полу лежал пушистый ковёр с цветным узором, на стенах висели цветные тканевые драпировки, а над окном — воздушные занавески. У одной из стен расположилась большая кровать, которая вполне вместила бы на себе четверых крупных человек, не меньше. Стол на резных ножках мирно занимал своё место вместе с двумя стульями под окном. В углу над двумя большими сундуками возвышалось большое овальное зеркало в бронзовой раме. На стенах висели несколько необычных красивых ламп висело.

Джек открыл одну из дверей, дав мне некоторое время, чтобы рассмотреть всю каюту, предназначенную для меня:

— Спешу вас обрадовать мадмуазель, вас ждёт здесь самая настоящая ванная.

Не веря собственным ушам и чувствуя как стучит от волнения сердце, я нерешительно подошла к нему и заглянула внутрь помещения. Действительно, небольшая деревянная ванная, глиняный кувшинчик, губки и мочалки, различные баночки… Как же давно я нормально не мылась! Как давно, кажется, я принимала турецкие ванны. Моя кожа, всё же, сохранила свою шелковистость и слегка смуглый цвет, но если продолжать мыться в бочке — к добру это не приведёт.

— О, Джек! Это чудо!.. Неужели я не сплю?..

— Если вам что-нибудь понадобится, моя каюта рядом. — невозмутимо сообщил он. — Можете поискать себе в сундуке подходящую одежду и полотенце. — с этими словами Джек развернулся и вышел.

"Наверное, я похожа на счастливую дурочку. — подумала я, мысленно усмехнувшись. — Надо учиться держать себя в руках…".

Долго оттягивать момент наслаждения я не стала. Слишком велико было искушение снова нормально вымыться. Тем более, в ванной уже была набрана и подогрета вода чьими-то заботливыми руками.

Раскрыв сразу оба сундука, я сразу же нашла полотенце и, не став утруждать себя сейчас выбором одежды, поспешила в ванную. В конце концов, можно выбрать себе платье потом. Никто сюда не войдёт. Я так думаю во всяком случае.

Скинув с себя опостылевшие рубашку и штаны, я стираю стоном погрузилась в горячую воду и закрыла от блаженства глаза. "Никогда не думала, что когда-нибудь буду настолько рада вымыться!..", — подумала я, тая от невероятного восторга. Нащупав рукой какую-то баночку, я вновь открыла глаза, чтобы взглянуть что это. Открыв её, обнаружила там маслянистую жидкость и принюхалась. Запах был просто потрясающим. Смесь каких-то необыкновенных цветочных ароматов. Странно было, что подобная вещь находится на борту пиратского корабля. До встречи с Джеком и Ричардом, я всегда считала, что пираты: грубые, неопрятные и ужасно пахнущие люди. Оказалось всё наоборот. А подобные масла в турецких банях используются всегда, и у меня не возникло ни малейшего сомнения в том что это такое. Не долго думая, я вылила немного пахучей жидкости в воду. Да-да, в воду. Если это нанести просто на кожу запах будет отнюдь не такой приятный как кажется. Точно такой же эффект будет, если вылить душистого масла в воду больше, чем надо, но я-то учёная в этом деле!.. Аромат цветов сразу разлился по всему помещению и я блаженно вдохнула воздух.

Открыв все остальные баночки, я нашла что-то вроде шампуня с приятным запахом (я так и не смогла уловить что это за аромат) и лимонный сок! То, что нужно моим волосам для пышности и шелковистости. Не думаю, что это просто выжатый лимон. Раз уж баночка с этим содержимым стоит здесь, значит, лимонный сок для ополаскивания волос приготовлен как нужно.

Вымыв как следует мою медную гриву, я ополоснула волосы с помощью кувшина и принялась мыть себя мочалкой.

Когда я вылезла из ванной и обернулась полотенцем, мне казалось, что я сейчас упаду без чувств от счастья. Даже ноги слегка подрагивали.

Я принялась копаться в сундуках в поисках одежды для себя. Джек поражал меня всё больше и больше. Откуда здесь взялись платья? По правде сказать, не очень-то мне хочется носить чужую одежду, но… другого выхода пока нет. Одевать опять штаны и рубашку не хочу… Надеюсь, платья хотя бы чистые.

Я вытащила одно из самых, на мой взгляд, симпатичных платьев и груду юбок к нему. Таааак. Кажется, сначала надевают юбки и корсаж, а потом уже само платье. Никогда не думала, что у меня когда-нибудь возникнут сложности с одеждой, но это случилось. Попробуй тут в этом всём разобраться!..

Перечертыхавшись, я всё-таки сумела закрепить на себе юбки и надела корсаж. Вот тут я пришла к выводу, что одна не справлюсь. Вот все люди умеют застёгивать застёжки и затягивать себе шнуровку на спине, а у меня всё ни как у людей! Не умею я и всё тут!

Ну и как теперь справляться с этой дурацкой шнуровкой? Я готова была разрыдаться от досады. И ведь как на зло, ни одной женщины на корабле! Одни мужики, за исключением меня.

В конце концов, я набралась мужества и решила пойти к Джеку. Он ведь сам сказал: "Если что понадобится, я в соседней каюте", — или что-то вроде того. У меня, конечно, убийственный вид, а если ещё учесть в каком веке я нахожусь: появиться перед мужчиной в таком виде — верх неприличия и распущенности. Да, может быть, но, в конце-то концов, он мне всего через несколько часов станет мужем.

Дабы не повергать никого сразу в шок, я замоталась ко всему прочему в плед и выглянула в коридор. На моё счастье, там никого не оказалось, — всё было тихо и спокойно. Рядом с моей каютой находилось ещё две двери. Я постучала в одну наугад и заглянула внутрь. Здесь никого не оказалось. Постучав в другую дверь, я дёрнула за ручку, но она оказалась запертой. Поразмыслив чуток я набралась сил и вошла в первую дверь.

Каюта аналогична моей, только с одним сундуком, и, пожалуй, более богато обставленная. Решив подождать Джека здесь (я пришла к выводу, что это его апартаменты), я подошла к зеркалу, посмотрела на себя и решила, что я действительно очень даже симпатична. Надо сказать, весьма симпатична. За последние месяцы у меня даже фигура какой-то другой стала: как скажет моя мама "более женственной со всеми нужными формами".

Распахнулась дверь, ведущая, очевидно, как и у меня, в ванную. На пороге, облачённый в одни штаны, появился Джек. Его чёрные волосы были влажными от воды, лицо гладко выбрито, за исключением тонких чёрных усиков и короткой бородки на подбородке. В руках он сжимал полотенце. Увидев его мощную загорелую фигуру у меня пропал дар речи. Боже, как же он всё-таки красив!.. Так! Хватит не нужных мыслей. Раз уж решила, что не буду терять не из-за кого голову, то надо держать себя в руках. Тем более, опасаться такой губительной красоты. Ничего хорошего из этого не выйдет.

— Что-то случилось? — поинтересовался Джек, увидев меня.

— Да… — пробормотала я. — Мне даже как-то неловко говорить вам об этом… Я, наверное, зря всё-таки пришла… — решительность улетучилась и я собралась быстро ретироваться, но Джек мягко улыбнулся и остановил меня:

— Судя по вашему виду, вы не можете справиться со шнуровкой. Я прав?

Пришлось признать поражение и кивнуть.

— Нет ничего проще, мадмуазель…

Не успела я и ахнуть, как он стянул с меня плед и развернул к себе спиной. В два счёта его ловкие руки затянули на мне корсаж. Мне стало трудно дышать. "До чего же не привычно…", — мелькнуло в голове.

— Не очень туго?

— Я сейчас умру… — с трудом выдавила я из себя.

Джек слегка ослабил шнуровку и я обернулась.

— Никогда не умела с ней справляться. Со мной всегда были мои… сестры и мама.

— Не печальтесь, моя дорогая. Оставьте прошлое в прошлом. Мне нравится ваша улыбка… Пойдёмте, я помогу вам с платьем.

Когда Джек застегнул на моей спине все крючки на платье, я подошла к зеркалу и щёки сами собой вспыхнули. Как бульварная девка, ей-богу! Я, конечно, никогда не стеснялась открытых весьма откровенных нарядов, но ещё никогда мне не приходилось надевать платье со столь глубоким декольте. Даже в гареме мои наряды не обладали такими вырезами. Карим просто не желал, чтобы на моё тело смотрел кто-то, кроме него. Так что я в итоге щеголяла в откровенном наряде лишь в его спальне, да и то не долго.

Сейчас же я, помимо всего прочего, сама свою фигуру не узнавала в этом платье, да что там, я с трудом себя узнавала! Талия у меня всегда была тонкой, но теперь, утянутая чуть ли не в двойной корсет она вообще, наверное сантиметров пятьдесят пять в обхвате была. Но, признаться честно, в нежно-голубом платье, с кожей цвета светлой бронзы, даже при моём маленьком росте, я выглядела весьма привлекательно. "Всё-таки я и вправду удивительно красива… — подумала я и улыбнулась сама себе. — Ещё и любоваться собой стала! Что со мной творится?..".

— Вы великолепны, Каролина.

Я вздрогнула, совершенно забыв, что Джек всё ещё находится в моей каюте и растерянно обернулась.

— Спасибо…

— Мы совсем скоро прибудем в гавань и приобретём вам свадебный наряд.

— А куда мы отправимся потом?

— После того, как станем мужем и женой? — Джек пошевелил мощными плечами, словно разминая их, его лицо не выражало совершенно никаких эмоций. — Проведём двое суток в гостинице.

— Это я уже слышала. Должна же я, в конце концов, как ваша без пяти минут супруга знать куда мы направимся после этого.

— О, я вижу вы уже мне зубки показываете!

— Вы не ответили на мой вопрос. — повторила я и скрестила на груди руки, глядя на него снизу вверх.

— Мы отправимся в Париж. Ещё вопросы есть?

— Да. Зачем мы туда отправимся?

— Узнаете, когда прибудем туда. Прошу прощения, мне нужно идти. — с этими словами он отвесил мне лёгкий поклон и вышел.

"Чудесно! Я уже начала его доставать! — весело подумала я, опускаясь на стул перед зеркалом. — Быстро он от меня сбежал. Что ж, прекрасно! Мне будет легче найти его слабое место и спокойно управлять им…". Взяв в руки расчёску, я принялась расчёсывать ещё мокрые длинные волосы.

О, если б только знали вы

Сколь сильно ненавижу вас!

О, если б только знали вы,

Как ненавижу час, когда я повстречала вас.

О, как жестоко вы унизили меня тогда,

Не смейтесь, не прощу вам это никогда!

Но знайте, дьявол всех морей,

Ещё падёте вы к моим ногам.

Мы прибыли в порт примерно через три часа. Я так предполагаю, около двух часов дня, если судить по тому на сколько высоко светило солнце. Да и обед был не так давно.

На палубу поднялся Джек и я замерла в удивлении. Одет, на сколько я могу судить, как настоящий светский мужчина. Кружевные манжеты на кристально белой рубашке, расшитый золотом и драгоценными камнями камзол, светлые штаны с буфами и бантами, блестящие чёрные туфли. И это — Джек? Слава Богу, хоть без парика! Как вспомню эту нелепость по книжкам — одолевает хохот. Штаны… Те смешные, конечно, но терпимо. Это был не тот Джек, которого я знала, а его двойник с великосветскими манерами — ну не иначе!..

Капитан о чём-то переговорил с Ричардом, одетым, кстати, не хуже самого капитана, мимоходом поцеловал меня в щёку и направился к деревянному мостику, выдвинутому с корабля на берег. Меня велели никуда не пускать до его возвращения. Я возмутилась.

— Почему меня не пускают на берег?

— Потому что вы слишком прекрасны, чтобы прогуливаться по городу пешком.

— Я уже устала всё время находиться на корабле… — жалобно протянула я. — Хочу на берег…

— Ну не капризничайте, Каролина. Джек скоро вернётся и вы сойдёте на берег. Присядьте пока на скамейку.

И всё. Никаких возражений Ричард больше слушать не собирался. Я поняла, что бороться бессмысленно. Против него, да ещё в неповоротливом платье…я как мелкий жук. Пришлось приподнять полы платья и прошествовать к одной из скамеек. Одно радует, теперь не придётся больше бегать босиком — в одном из сундуков мне удалось обнаружить матерчатые туфельки на пробковой подошве аккурат моего размера. Меня не прельщало носить чужую одежду, но пока выбора нет. Надеюсь, вместе со свадебным платьем у меня будет возможность приобрести повседневное.

Джек вернулся, к моему удивлению, очень скоро. Причём не пешком, а в великолепной большой карете, запряжённой тройкой лошадей. У меня аж сердце защемило при виде темных животных. Воспоминания о Громе, моём чёрном скакуне, часто всплывали в памяти и мне очень не хватало его. Хотелось вновь ощутить его под собой, смерчем пролететь по зелёным полям и лесам, но что ушло, то ушло.

Я вздохнула и поднялась на встречу Джеку. Приблизившись ко мне, он предложил мне руку, согнутую в локте и мы, сопровождаемые громкими одобрительными возгласами команды вместе сошли на берег и сели в карету. Здесь же оказался неизвестный мне мужчина, на вид лет пятидесяти, полностью одетый во всё чёрное, за исключением белой рубашки. Хммм…еврей?

Я наклонилась к самому уху Джека и прошептала:

— Это кто?

— Это господин Аарон Бах Нахман. Его семья давно сотрудничает с нами. Он согласился заверить наш с тобой брачный договор.

— Брачный договор? — я и не предполагала, что в этом времени существует такое понятие.

— Он нужен не мне, а вам. Я посчитал, что так вам будет легче довериться мне. Всё мое будет вашим. В случае, если я ваш обижу…вы можете пожаловаться на меня и вас защитят. Там будет и моё обязательство, согласно которому я обещал не прикасаться к вам, пока вы сами того не пожелаете…

— Достаточно. — прервала его я, чувствуя как к щекам приливает жар. — Спасибо… я ценю это всё.

В гостинице, где мы должны будем провести двое суток, в комнате, предназначенной для меня и Джека, две горничные помогли мне переодеться в пышное платье из серебряной парчи с тёмно-синим узором в виде цветов, сделали причёску и лёгкий макияж. К моему удивлению, я обнаружила вместе с купленным платьем не только драгоценности, но ещё и духи! Причем аромат был удивительно приятным. Я знала, что Джек сам выбрал его и мне это понравилось. Хоть здесь наши вкусы совпадают. Я покрутилась у зеркала и осталась довольна своим видом.

Конечно, я мечтала о роскошной свадьбе: лимузины, выездное бракосочетание, белые лошади и много чего ещё. Как большинство девушек — мне хотелось быть принцессой. Я видела себя замужем за Никитой. Представляла наших детей, а потом всё в одночасье рухнуло.

Скоро я стану женой капитана пиратского корабля. И, пожалуй, выглядела я действительно как принцесса — образ действительно великолепен.

Страшно ли мне? Страшно. Но всё будет хорошо. Должно быть всенепременно.

Бракосочетание прошло скучно и довольно быстро. Я всегда мечтала, что у меня будет миллион гостей на свадьбе, не говоря уже о любимом женихе и уж никак не думала, что когда-нибудь мне придётся выйти замуж от безысходности, да ещё и почти тайно. Моя мама, узнай, что её обожаемая и единственная дочурка вышла замуж не по любви, а просто ввиду чрезвычайных обстоятельств безвыходного положения, лишилась бы дара речи. Страшно подумать чтобы с ней было.

Я не читала толком брачный договор, а просто поставила подпись, доверив свою судьбу мужу. Он не обидит, я уверена.

Но поцелуй… да, он обязателен. Ведь все должны верить в наш брак. Я попыталась не зацикливаться, но когда губы Джека накрыли мои, мне хотелось обнять его и продлить мгновение. Меня накрывали эмоции от его близости. Наверное, это от стресса. Да, точно. Он спас меня и теперь стал моим мужем и защитником. А мой организм просто так реагирует на стресс.

Потом было застолье в какой-то харчевне, но оно, слава Богу, распространилось только на людей Джека. Мы же, вместе с Ричардом отметили нашу свадьбу на первом этаже гостиницы. Джек опустошил всего один бокал вина, я же лишь слегка пригубила этот напиток. Не знаю что за чувства бушевали в душе у моего мужа, а я всё ещё пыталась смириться с действительностью. Теперь я замужняя женщина, теперь моя судьба мне больше не принадлежит совсем.

Хотелось побыстрее уйти отсюда и лечь спать. К слову, я действительно устала, да и была счастлива возможности провести ночь вне корабля. В конечном итоге, Ричард заметил, как сладко и далеко не притворно, уже в который раз я зеваю и улыбнулся мне:

— Джек, отпусти жену наверх. Она, по-моему, очень устала…

— Идите, Каролина… — произнёс Джек, не став возражать другу.

Я немедленно поднялась, попрощалась с обоими мужчинами, и, приподняв платье, отправилась на второй этаж, в свой номер.

Горничные помогли мне расстегнуть платье и расшнуровать корсет и я, поблагодарив, быстро выпроводила их. Хотелось побыть одной. Стянув с себя шуршащее платье, я сняла бесчисленное количество юбок, чулки, надела полупрозрачную ночную рубашку и встала перед зеркалом. Освободив волосы от бесчисленного количества заколок, я распустила волосы и принялась их расчёсывать. Однако, моё уединение было прервано стуком входной двери и я, резко обернувшись, вскрикнула, пытаясь прикрыться руками:

— Что вы здесь делаете?

Даже не смотря на то, что он теперь мой законный муж я не собираюсь перед ним ни обнажаться, ни даже показываться в одной ночной рубашке. Хотя я и знала, что эта комната предназначена нам обоим, я, во-первых, рассчитывала лечь спать до того, как он вернётся, а, во-вторых, всё же надеялась на то, что он снимет для себя ещё одну комнату и не будет меня беспокоить ночью своим присутствием.

— Собираюсь лечь спать. — спокойно пояснил Джек и принялся раздеваться, не сводя с меня глаз.

Меня чуть удар не хватил. Я мало того, что не верила в услышанное, я даже собственным глазам не могла поверить.

— Вы, верно, с ума сошли? — изумлённо выдохнула я, всё ещё сжимая в руках расчёску.

— Я? Никоим образом. Неужели же вы думали, что молодожёны будут в свою первую брачную ночь спать раздельно?

— А почему нет? У нас ведь фиктивный брак.

— Да, но об этом знаем лишь мы с вами и Ричард. Мои люди уверены, что вы подарите мне незабываемую ночь. Вы хотите уронить мой авторитет в их глазах?..

— Нет, но… вы же обещали, что между нами ничего не будет!

— Если вы сами этого не захотите.

— Не дождётесь. — фыркнула я и вытаращила глаза, увидев, что он уже полностью обнажен.

Смутившись, я прикрыла свои глаза ладонью.

— Я вам так противен? — рассмеялся Джек, по-моему, ничуть меня не стесняясь.

— Боже правый, неужели же вам не стыдно передо мной? Вы ведь меня едва знаете! Я даже не по настоящему ваша жена!

— Очень даже по настоящему. И сегодня ночью нам принесут "горячительный напиток", чтобы восстановить силы…

— Джек! Вы с ума сошли! Какие силы?! Я не собираюсь ни после чего восстанавливать силы! Я хочу спать!

— Мы заключили с вами соглашение, Каролина. В глазах всех окружающих вы должны являться моей женой по-настоящему. Традицию подношения вина молодожёнам в первую брачную ночь никто не отменял и среди пиратов она точно также действует, как и среди других людей. Так что, всё должно быть естественно, когда нас навестят.

— И что вы предлагаете мне делать? Вы письменно меня заверили, что и пальцем меня не тронете…

— Без вашего разрешения. — добавил снова Джек.

Я покачала головой и отвернулась от него. Всё-таки, мне как-то не по себе оттого, что он без всякого стыда стоит посреди комнаты в нескольких шагах от меня совершенно обнажённый. Хотя он чертовски красив!

— Ну, хорошо, пусть так. Но вы обещали, так что извольте как-нибудь исправить эту традицию или вообще отменить её… Делайте что хотите, но я…

— Я не собираюсь ничего предпринимать. — резко оборвал меня Джек. — Прекратите строить из себя ребёнка. Вы — женщина, а не глупая маленькая девочка, так что перестаньте со мной спорить.

— Я с вами не спорю, а всего лишь объясняю, что ни за что не соглашусь спать с вами.

— И не смотря на это, вы ляжете со мной в одну постель и делайте дальше что хотите. Можете спать, но когда к нам явятся, извольте достойно сыграть свою роль!

Я резко развернулась и была вынуждена вновь прикрыть ладонью глаза, невольно почувствовав как вспыхнули мои щёки. Этот мужчина меня с ума сведет!

— Чего вы ждёте? Ложитесь уже! Я буду спать на полу, а потом перелягу… раз уж это так надо.

— Нет, моя дорогая. Вы ляжете сейчас в кровать, рядом со мной… Раздевайтесь! — командным голосом добавил он.

— Что-о?.. — от удивления у меня даже голос сник.

— Вы полагаете, молодожёны спят одетыми? Раздевайтесь, говорю вам.

— Ни за что! — категорично заявила я и сжала руками на себе рубашку, плюнув даже на то, что приходилось лицезреть обнажённого Джека.

— Вам помочь? — как ни в чём не бывало, спросил он и шагнул в мою сторону.

Я попятилась назад, продолжая сжимать на себе рубашку, едва ли способную защитить меня от него.

— Не подходите ко мне!..

— Пожалуйста, но тогда извольте сами разоблачиться и лечь рядом со мной в постель.

— Никогда! — замотала я головой.

Джек схватил меня за запястья и отвел руки в сторону. Я задёргалась, пытаясь вырваться. Шаг и он прижал меня к стене, зафиксировав мне ещё и ноги. Он не шевельнулся, словно мои брыкания ничего для него не стоили. Я чувствовала его каждой клеточкой тела.

— На долгое сопротивление у вас не хватит сил. — спокойно произнёс мой новоиспеченный муж.

— Вы не посмеете меня раздеть… я буду… я закричу… — пробормотала я сквозь зубы, осознавая абсурд своих слов.

И это действительно было абсурдом. Кричи не кричи, никто не придёт на помощь. Я его законная жена и он волен делать со мной что ему вздумается. Как глупо было верить словам мужчины, словам пирата… Пират есть пират и ничего тут не сделаешь.

Джек усмехнулся, его чёрные глаза с иронией смотрели на меня.

— Вы думаете, есть смысл? Я ваш муж и никто не придёт защищать вас… от меня.

Пришлось волей не волей признать поражение. Но лишь в этом раунде. Никогда больше подобного не повторится. Я не допущу больше этого унижения. Он ещё узнает чего стоит обида Кармен.

— Отойдите от меня… — пробормотала я, чувствуя как к горлу подступает комок слёз.

— Вы сдаётесь?

Я кивнула. Джек немедля отпустил меня и отошёл назад на несколько шагов, словно, готовясь ловить меня, если попытаюсь сбежать. Но даже это было бы сейчас бессмысленно. Я сама согласилась на этот брак, самой и спасать себя.

— Ненавижу вас… — прошептала я и вместе с единственной слезой, беззвучно скатившейся по щеке, к моим ногам упала моя ночная рубашка.

Сгорая от стыда, дрожа всем телом, я стыдливо прикрылась руками. Странно, но кроме этой единственной слезинки, из моих глаз не хлынул град солёных как море слёз, и я не принялась судорожно рыдать. Комок, подступавший к горлу, исчез.

В голове вихрем проносились мысли и вместе с ними уходил страх и приходила всепоглощающая обида и ненависть. Вместе с ночной рубашкой, вместе со слезой к моим ногам пали моя беспомощность и страх. Никто больше не увидит моих слёз, никто не увидит моего страха и глупой наивности. Юная, неопытная и наивная девушка никогда больше не взойдёт на пьедестал. Её место отныне принадлежит Каролине — бесстрашной амазонке, покорившей сердце принца и наследника султана Османской империи. Отныне есть только смелая и воинственная женщина, способная защитить себя и готовая преподать урок любому мужчине.

— Я никак не пойму чего вы стыдитесь? — пробормотал Джек, оценивающе глядя на меня. — Ваша фигура ещё великолепней и прекрасней, чем я предполагал… В ночь нашего знакомства мне не удалось разглядеть вас, но сейчас… Воистину, вы идеал женственности и красоты.

Гордо вскинув голову, я с презрением уставилась на него. Никогда и никто ещё так меня не унижал. "Он ещё пожалеет об этом!..", — яростно подумала я.

— Чего теперь вы ждёте? Мне броситься в ваши объятия и дожидаться часа, когда вы, наконец, оставите моё тело в покое?.. — угрожающе произнесла я.

— Вы обиделись на меня. — с коротким вздохом, заключил Джек. — Право же, очень глупо…

— Вы пали в моих глазах так низко, что теперь я ни минуты не сомневаюсь в том, что если я — идеал женственности и красоты, то вы — идеальный пират. Я была права, когда создала о вас своё первое, не самое благоприятное, но правдивое мнение. — фыркнула я и, прошествовав мимо него, юркнула под одело.

Бездумно пролежав какое-то время на боку, с открытыми глазами, спиной ощущая присутствие Джека позади себя, я, в конце концов, заснула.

Ночь принесла с собой прекрасный сон. Я снова видела Никиту. Он спал, а когда открыл глаза — увидел меня. Подхватил на руки и увлек в жаркий поцелуй, увлекая к нашей постели. Мы словно два безумца целовались и не могли надышаться. По телу пробежал электрический разряд и мне хотелось впитать его в себя, чувствовать ближе, острее.

Нежные чуть шершавые руки скользят по коже, вызывая волну мурашек, срывая с губ стон… Горячие губы вслед за руками ласкают лицо и тело. Я выгибаюсь навстречу ласке, боясь, что вот-вот все закончится. Чувствую острую необходимость в моем мужчине. Обвиваю мужскую шею руками, притягивая к себе, желая слиться с его телом в единое целое. Горячий шёпот пронзает тишину:

— Каролина…

Словно околдованная, я шепчу в самые губы:

— Люблю…

— Ты моя, Каролина… — отзывается в ответ Никита.

Я распахнула глаза и уставилась в черные омуты глаз мужа. Это не сон, это реальность! Каждой клеточкой тела я ощущала его. Нет, противно не было, скорее наоборот. Внизу живота предательски разгорался огонь, но так не должно быть! Я пообещала себе, что между нами ничего не будет! Какого черта вообще происходит?!

Джек склонился ко мне, намереваясь снова поцеловать и я резко оттолкнула его. Эффект неожиданности сработал как надо и я ужом выскользнула из-под него. Вскочила с постели, прижимая к телу одеяло, яростно начав причитать, совершенно прогнав всякий сон:

— Как вы посмели?! Что вы себе думаете обо мне?!

Джек уставился на меня как на привидение. Продолжая полулежать на кровати, он непонимающе смотрел на меня. В комнате достаточно темно, но лунный свет, льющийся из окна придавал обстановке загадочную, романтическую атмосферу. Я сглотнула, скользнув взглядом по телу мужа и тут же тряхнула головой. Совсем больная! Какая к черту романтическая атмосфера?!

— Я? Не меньше вас я был удивлён, когда ваши нежные ручки разбудили меня… И, кстати, ещё минуту назад вы были не против продолжения… — с усмешкой добавил Джек.

Я приготовилась с достоинством ему ответить, но в этот момент услышала за дверью голоса, раздался дружный хохот и в комнату, во главе с Ричардом, ворвалась большая пиратская компания. Куда ужасней было, что я стою перед ними, прижимая к себе одеяло, так что я, в один прыжок взобралась обратно на кровать и прижалась лбом к плечу Джека, надеясь спрятаться от посторонних глаз. Он обнял меня и рассмеялся:

— Вы небось своим гоготом всю гостиницу перебудили!..

— Когда капитану хорошо — всем должно быть хорошо! — заметил Ричард заплетающимся языком. — С такой красавицей в постели ночь нельзя провести в тишине!

Я покраснела, желая только, чтобы они побыстрее ушли. Пьяные матросы во главе с Ричардом откидывали пошлые шуточки в наш адрес. Несмотря на то, что друг капитана в курсе фиктивности нашего брака, наши обнаженные тела сейчас говорили об обратном. Джека всё это явно забавляло, а я прятала своё лицо у него на груди, вдыхая только ему присущий запах кожи. Надо признаться он действовал успокаивающе.

— Выпей, моё сокровище… — произнёс Джек, заставляя повернуть к нему лицо. Поднёс к моим губам бокал с вином.

Я покорно сделала пару глотков и подняла на него глаза. Он сам залпом опрокинул в себя остатки вина и перевел взгляд на матросов:

— Всё, ребята, оставьте нас одних. Вы смущаете мою юную жену.

— Целуй жену! — воскликнул Ричард и его поддержали дружные одобрительные возгласы.

Джек улыбнулся мне и склонился к губам. Как бы сладок не был его поцелуй, я поклялась себе, что никто меня больше так не унизит и никогда никто не увидит моих слёз.

Когда мы остались наконец одни, я отстранилась от него и внимательно посмотрела в глаза:

— Что теперь?..

— Теперь вы можете спать, если вам так этого хочется. — отозвался Джек и лёг на спину, закинув руки за голову. Совершенно не стесняясь своей наготы. Черт возьми, он знает как совершенно его тело и пользуется этим! Надеется поддамся? Ну уж нет!

— А что будет завтра?

— Завтра будет завтра. Вы собираетесь спать или будете разговаривать? В таком случае мы можем провести остаток ночи с большей пользой, нежели за пустыми разговорами.

— Нет, я буду спать. — сообщила я, не поддавшись на провокацию, и, отвернувшись от него, закрыла глаза.

"Я не буду спать. — сердито подумала я. — Не позволю больше повториться сну, плавно перетёкшему в реальность… Он никогда не заполучит меня… никогда…".

— Каролина, вы уже спите?

— Ещё нет. — отозвалась я и перевернулась на спину, натягивая повыше одеяло.

— Почему вы отвергаете меня?

— Я благодарна вам за то, что вы так легко избавили меня от нависших надо мною проблем, но и только. Вы сделали меня своею женой, но это не сделало меня вашей.

— А вы могли бы полюбить меня? — мужчина повернулся на бок и я посмотрела на него.

— Нет, Джек. Может быть, когда-нибудь вы действительно станете моим другом, но я никогда не полюблю вас. Я буду играть свою роль, если вам того хочется, но никогда моё сердце не будет принадлежать ни вам, ни кому-то другому.

— Рано или поздно вы будете моей и душой и телом. — заключил Джек, не сводя с меня глаз, и я, ничего не ответив, отвернулась от него.

Значит, он решил не сдаваться. Что ж, флаг ему в руки. Всё только начинается и скоро я выйду на поле битвы, и скоро он будет у моих ног. Он, а не я. Я лишь буду смеяться над ним и это будет торжествующий смех победы, и я буду счастливой в этом мире!..

Ожесточилось сердце, разжигая месть,

Я отомщу за свою честь.

Как низко пали вы в моих глазах,

Теперь навечно вы в моих врагах.

Ещё один мучительный день и ночь я провела, притворяясь любящей женой, без памяти влюбившейся в Чёрного Призрака, терпя (ну ладно! Они приятные и волнующие!) его поцелуи и объятия, чтобы все вокруг верили в реальность нашего брака.

Меня больше не тянуло закрыться в одиночестве в комнате и разреветься. Слёзы, казалось, совсем закончились. С каждым днём мне всё больше хотелось отомстить Джеку за унижение, но я пока не имела такой возможности. Во всяком случае, и думать нечего было об этом на его корабле. Вот в Париже… там он узнает кто такая его жена, пусть, я буду не совсем настоящей, но я добьюсь того, чего хочу. В конце концов, я отучилась целый год на актёрском факультете! И, между прочим, успела сыграть в нескольких спектаклях. Раз уж даны мне актёрские способности — никуда их не денешь.

Когда мы поднялись на корабль меня тоже ожидал сюрприз. Я всё же до последнего надеялась, что у нас будут отдельные каюты, но куда там! Вечером Джек огорошил меня «прекрасной» новостью, явившись в каюту. Спасибо, хоть здесь нет необходимости спать голыми. Третью ночь я не выдержу и завою! Хотя, конечно, логика тут была. Молодожены и вдруг в отдельных каютах! Что ж… Играть роль, так до конца!

Спасибо хоть, теперь он не приказывает мне "Разденьтесь!" и я спокойно сплю в ночной рубашке. Даже как-то привыкла к его присутствию и помощи мне в затягивании шнуровки на корсаже и застёгивании крючков на платье.

Впрочем, кое-что полезное для себя на корабле я всё-таки решила предпринять. Помириться с Ральфом. Мало ли что может произойти, а, на мой взгляд, если есть хоть кто-то на кого можно действительно положиться — это хорошо, а если он ещё и сын лучшего друга твоего мужа — просто замечательно.

Как я уже упомянула, теперь приходилось разгуливать на корабле в тугом корсете и в пышных платьях. С одной стороны, мне, конечно, до жути надоели жёсткие штаны и грубая рубашка, а с другой — у меня просто нет другого выбора, кроме как нарядиться в платье. В конце концов, я всю жизнь мечтала щеголять в такой красоте и без всякого стеснения показаться на улице. Зато теперь я отлично понимаю, почему женщины, нося эти наряды так часто падали в обморок. Воздуха не хватает. Реально! Корсаж на столько сильно стягивается (впрочем, я не понимаю зачем он мне вообще нужен), что нормально вздохнуть просто не предоставляется возможности. Впрочем, я думаю, свыкнусь со временем с этим неудобством. Мне всё под силу!

Решив отложить "мир" на время после завтрака, я привела себя в порядок и терпеливо ждала, пока за мной придёт Джек. Когда мы позавтракали, как всегда на верхней палубе, я поспешно поднялась из-за стола и направилась к лестнице.

— Вы куда?

— Пойду пообщаюсь с кем-нибудь поприличнее вашей компании. — отозвалась я и, ехидно улыбнувшись Джеку, быстро удалилась.

Джек

Я проводил жену хмурым взглядом и облокотился локтями на стол. Она это нарочно! Специально пытается вывести меня из себя. И с матросами разговаривает так, словно… ух! Я, наверное, брежу! Она не любит меня, а я…никогда так не хотел ни одну женщину!

Ричард искренне не понимал что между нами происходит и уж точно никак не ожидал, что Каролина будет на столько дерзко вести себя с мужем, пусть даже не любимым и, в какой-то степени, не настоящим. Да, так она себя вела только в нашей узкой компании, но от этого не легче.

— Что происходит, ты мне можешь объяснить? Что ты сделал ей?

— Заставил сыграть свою роль в брачную ночь. — сухо отозвался я, погружённый в свои собственные мысли.

— Нет, ты же ей обещал!.. Ты случайно не… — он сделал пространственный жест рукой.

— Прости друг, что-то мне не очень хорошо. Я пойду к себе, пожалуй… — поднялся из-за стола и поспешно направился к лестнице, не желая развивать эту тему.

— Любовь зла… — пробурчал себе под нос Ричард, оставшись завтракать в одиночестве, и налил себе ещё вина.

Каролина

Я довольно быстро нашла Ральфа (в конце концов, куда он от меня денется на корабле?), и не придумав с чего начать, вымолвила, словно куда-то в пустоту:

— Ничего погодка… Солнышко такое яркое…

— Если к обеду не изменится, шторма не будет. Сильного, во всяком случае… — неохотно отозвался Ральф, сплетающий из веревок канат. Даже не взглянул на меня.

— А… что ты делаешь?

— Канат сплетаю, разве не видно? — он бросил на меня презрительный взгляд и вновь обратился к своему занятию.

Я вздохнула и опустилась перед ним на корточки, невольно зашуршав при этом юбками. В платье было немного не удобно в таком положении, но разговаривать сверху вниз было ещё некомфортнее.

— Ты всё ещё злишься на меня?

— А я злюсь? — он усмехнулся, не глядя на меня. — Мне что, делать больше нечего?..

— А я знаю? Вот сидишь сейчас и злишься на меня. Я прошу прощения, что так обошлась тогда с тобой. Правда.

— Да что там… Зато теперь вы завоевали сердце Джека и ваше теперь не свободно.

— Очень ошибаешься. У меня просто не было другого выбора… — я оглянулась и, заметив, что поблизости никого больше нет, продолжила: — Я ведь не люблю Джека.

— А зачем же вы тогда вышли за него? — он отложил своё занятие и изумлённо уставился на меня.

— Потому что иначе у меня был только один выход: остаться на берегу в неизвестном городе и, так или иначе, попасть в руки работорговцев. Считаешь, это лучше, чем замужество?

— Нет. Впрочем, уверен, вы полюбите со временем нашего капитана. Не верю, что может быть иначе.

— Я ещё никогда не встречала более отвратительного человека, чем Джек. — отозвалась я и невольно поморщилась при одной лишь мысли о нём.

— Вы просто его ещё слишком плохо знаете. Кстати, вы могли бы, в таком случае, выйти замуж за моего отца.

— И стать твоей, в некотором роде, матерью? — усмехнулась я, несколько обалдев при этой нелепой мысли. — Это действительно смешно. Но, прости меня, твой отец ничуть не лучше Джека.

— Вы зря так говорите о них. Они никогда бы не обидели женщину.

— Я хочу, чтобы моё сердце было закрыто для всех мужчин. Чтобы справиться со всем и быть неуязвимой для всех в этом мире, нельзя пускать в сердце любовь.

— Мой отец всегда говорит: "Любовь самое светлое и нежное чувство, но она может спасти мир, если понадобится…".

— Это всего лишь слова. Любовь слепа и нельзя ей верить.

Тоска опять сдавила тисками грудь. В моей жизни больше не будет любви. Так любить как Никита — здесь точно никто не умеет. Любовь, это светлое чувство, окрыляющее человека, способное завладевать разумом и делать человека покорным. Если она действительно пришла, она навсегда завладеет сердцем и уже никогда не уйдёт, чтобы не произошло. Ты будешь думать и день и ночь о любимом, даже в разлуке и будешь хотеть просто слышать его голос, видеть его рядом — вот всё, что будет нужно для полёта в небесах. Сейчас…мое сердце сжималось от боли, но остыло. Я смирилась, что не увижу больше Никиту, дважды изменила ему, путешествуя в прошлом: сначала был индеец, потом Карим. И меня совершенно не мучают угрызения совести и… сердце больше ничего не чувствует. Может, оно у меня просто сплошная льдинка, которая иногда на миг оттаивает, а потом вновь замерзает? Наверное, это так. В таком случае, без любви мне будет легче выжить в этом мире, потому что я не буду ни к кому привязана и сердце всегда будет спокойно стучать.

— Ваши слова не сочетаются с вашей внешностью. — покачал головой Ральф. — Вы должны любить и быть любимой.

— Нет, Ральф. Мне это не нужно, я хочу быть свободна от чувств. — улыбнулась я и взяла его за руку. — Скажи, могу ли я всё же рассчитывать на твою дружбу?

— Раз уж теперь мне нельзя завоевать ваше сердце, пускай я буду вашим другом. Можете всегда рассчитывать на меня.

— Спасибо… — облегчённо вздохнула я и добавила: — Я бы хотела, чтобы ты присоединялся к нам за трапезой…

— Хорошо. Если вам нужно мое присутствие — я буду присутствовать…

— Каролина!

Я оглянулась и поднялась на ноги. Джек стоял у двери, ведущей на закрытую палубу. Выказать открытое неподчинение было нельзя — к открытой борьбе пока приступать рано. Терпение — залог счастья и удачи.

— Значит, отныне мы — друзья? — напоследок уточнила я, весело улыбнувшись.

— Да, сударыня!..

Молчите? Отчего же?

Скажите же хоть слово мне!

Грустите? Ну и что же?

Не вам грустить о небесах!

Влюбились?

Право, бросьте этот вздор!

Стремите к морю снова взор,

Не обращайте на меня вниманья.

Я плачу? Из-за вас?

Как вы могли подумать о таком!

И плачу я вообще в последний раз,

Смирюсь я с вами как с кошмарным сном!

Джек увёл меня в каюту, даже не о чём не спросив. Но вот потом в него как злой бес вселился, хотя, впрочем, я сразу догадалась о причине появления его гнева. Странно, но факт. Ревность.

— Что вы там делали?

— Разговаривала с Ральфом. — невинно улыбнулась я.

— Да? Мне казалось вы были в ссоре!.. — его тёмные глаза сверкнули словно два уголька.

— И что? Мы не могли помириться? — с возмущением воскликнула я, скрестив руки на груди.

— Не повышайте на меня голос!

— А то что — выкинете меня за борт? — съязвила я и выставила вперёд руки, провоцируя.

Джек схватил меня за запястья и довольно грубо притянул к себе.

— Я запрещаю вам флиртовать с моими людьми!

— Это ещё почему? Ральф, во всяком случае практически моего возраста!

— Он вас младше!

— И что? Вы предлагаете мне теперь всю жизнь оставаться в монашках? Вы, как я вижу, стары не только возрастом, но и мозгами! Неужели же вы думали, что такая красивая женщина как я позволит бесполезно увянуть своей красоте и молодости и вечно оставаться без мужчины?

— У вас есть муж и прекратите этот спектакль! — в гневе вскричал Джек.

— Муж? Ха! Вы только одна страница в моей жизни! Я вполне буду счастлива и без вашей любви! Между прочим, об этом написано в нашем договоре: я имею право иметь любовников и вы не можете запретить мне этого!

Какое-то мгновение он смотрел на меня пылающим взглядом, как будто переосмысливая мои слова, а потом воскликнул:

— Каролина, вы… Вы не выносимы!

Джек резко отпустил мои руки и, круто развернувшись, вылетел, как ошпаренный из каюты, хлопнув со всего маху дверью о косяк.

Я потёрла покрасневшие запястья и улыбнулась: "Что ж, он сам начал войну. Ещё немного и он будет в моей власти…".

Мы прибыли в Париж примерно через две недели. Весь путь мы провели на этом роскошном корабле, однако, по словам Ральфа "Чёрный призрак" и "Ястреб" неотступно сопровождали нас, хотя их и не было видно. Как два "Летучих голландца" прямо-таки. Я даже не спрашивала зачем нужно их присутствие. Итак было понятно. Корабль под названием "Корона" слишком привлекательная добыча для пиратов. Тем более, как я выяснила у Ричарда, "Корона" не создан для сражений и в любой схватке, он будет очень быстро сражён. Об этом я старалась не думать и всё время подбадривала себя мыслью, что нас сопровождают "Чёрный призрак" и "Ястреб".

Джек вёл себя со мной более чем почтительно и вообще мало со мной разговаривал. Утром я всегда просыпалась одна — он старался уйти до моего пробуждения. Как-то странно, но всё это меня одновременно и забавляло, и раздражало. Уж лучше б скандалил со мной, что ли!.. Ощущаю себя пустым местом!

Красивая большая карета, запряжённая тройкой белоснежных лошадей, доставила нас во двор огромного дома, больше напоминающего роскошный замок.

Все слуги, включая и управляющего, приветствовали Джека настолько почтительно, словно перед ними стоял не обыкновенный пират, а сам король! Первым делом, когда мы появились в доме, Джек представил меня всем:

— Позвольте познакомить вас с моей женой Каролиной… — произнёс он по-французски.

Я сделала реверанс (благо книжек начиталась, да ещё и в институте, готовясь к одному из спектаклей, пришлось разучить этот сложный поклон) и улыбнулась самой своей обаятельной улыбкой. Меня представил просто по имени… Что ж, должно быть для слуг странного в этом ничего нет, учитывая отношение Джека к титулам.

Управляющий, месье Шарль, да и другие слуги, не задавали лишних вопросов ни мне, ни Джеку, а то, что их хозяин вернулся женатым человеком восприняли как что-то совершенно обычное. Вышколены слуги на славу. Работу знают и лишних вопросов не задают. Приятно.

В доме у меня наконец-то появилась собственная комната и больше не приходилось делить кровать с нелюбимым мужчиной. Помимо этого, отныне одеваться, причёсываться, делать макияж и мыться мне помогали служанки. Я чувствовала себя королевой, да и обращались со мной именно как с королевой. Дурные и печальные мысли я отодвинула на задний план. В конце концов, здесь не так и плохо как я думала. Конечно, отсутствуют некоторые удобства, к которым я привыкла, но я смирилась.

Джек целыми днями где-то пропадал, так что мне даже не приходилось лицезреть своего "драгоценного" супруга. Я просто наслаждалась тем, что нахожусь в таком роскошном доме в самом Париже! Даже не верилось, что это всё происходит со мной на самом деле. В первые же дни знакомства с домом и с прислугой, я подружилась с пятнадцатилетней горничной Марианной и уговорила Джека освободить её от всей работы и сделать моей личной служанкой. Ральфа я теперь видела редко, хотя он жил с отцом неподалеку. С мужем и Ричардом почти не общалась, с прислугой и управляющим обменивалась лишь "дежурными" фразами, так что так или иначе, мне нужен был человек, с которым можно поболтать в любое время. Вряд ли будет хорошим тоном попробовать познакомиться с какой-нибудь дамой на улице. Во-первых, прогуливаются они с кавалерами или же вовсе катаются по улицам Парижа в карете, а, во-вторых, это, по-моему, не принято в высшем обществе. Хотя, вообще-то я всего лишь жена пирата и никак к этому обществу не отношусь… С другой стороны никто ведь не знает, что человек, живущий в этом огромном доме, является грозой всех морей и океанов, самим Чёрным Призраком. Я же купалась в роскоши как светская дама: щеголяю в потрясающе красивых одеждах и даже драгоценностей у меня столько, сколько по моим меркам даже иметь не прилично. Да-да, Джек наряжает меня как королеву, хотя мы друг другу, по сути, никто и это ни он мне обязан, а я ему. Впрочем, за то, что он заставил меня так унизиться в брачную ночь, он мне всю жизнь будет должен, и план отмщения ему у меня давно находится в голове.

Когда мне наскучило изучать дом и гулять по саду целыми днями, я в сопровождении с Марианной отправилась на рынок. Девушка пыталась заставить меня поехать туда в карете, но я твёрдо решила идти пешком. Не могу же я всю жизнь провести в четырёх стенах или в поездках на карете! Пройтись по улицам Парижа времени Людовика XIV! Да это же просто сказка! На прогулку я надела ярко желтое платье, выгодно подчеркивающее мой цвет волос. Я с необыкновенной лёгкостью перешла с английского языка на французский, и совершенно не чувствовала себя чужой в Париже. По словам Марианны, у меня был не большой акцент, но это было вроде как речь жителей Москвы и Петербурга: говорим и там и там на русском языке, но небольшая разница в говоре коренных жителей всё равно чувствуется.

Пересекая каменный мост, я остановилась и перегнулась через перила, влекомая шумом. У правого берега толклись рыбаки у своих лодок, бегали дети в оборванной одежде, а под самим мостом слышался какой-то шум, хохот, но мне не было видно что там происходит.

— Мадам, мы слишком привлекаем к себе внимание, пойдёмте… — тихо произнесла Марианна.

Я мельком взглянула на прохожих, с любопытством разглядывающих нас обеих. Наверное, действительно мы довольно странно выглядим: богато одетая женщина со служанкой совершенно одни находятся посреди Парижа, да ещё и суют свой нос куда не нужно.

— А что там происходит?

— Нищие собрались. — пожала плечами девушка. — Ну, право же, там нет ничего интересного! Пойдёмте, мадам! Месте… Джек будет не доволен…

— Ах вот оно что! А ну-ка, пойдём, посмотрим что там такое!.. — я резко выпрямилась и, взяв её за руку, потащила через мост, собираясь разузнать что творится под ним, явившись туда самолично. Назло ему пойду куда нельзя!

Марианна упёрлась и испуганно замотала головой:

— Нет-нет, мадам! Прошу вас, не надо!..

— Почему? Я хочу посмотреть…

Не успели мы пересечь мост, как прямо перед нами выскочил один из нищих, довольно-таки не привлекательной внешности с волдырями на руках и ногах. Правда, я быстро догадалась, что это всего лишь грим. Мы в театре к таким штукам часто прибегали, так что в этом я отлично разбираюсь. Мужчина низко поклонился, словно принадлежал к высшему свету и сделал шаг в нашу сторону. Марианна в страхе прижалась ко мне, твердя как заведённая: "Прокажённый…" и пытаясь за руку утянуть меня подальше.

— Неужели такая очаровательная дама решила навестить простых нищих? — улыбнулся незнакомец и обнажил жёлтые зубы.

— Да не тяни меня! — фыркнула я, стряхивая руку девушки с себя. — Меня привлек шум под мостом…

— Пойдёмте, мадам… — пробормотала Марианна.

— Да чего ты так боишься? Его, что ли? — я небрежно кивнула в сторону нищего. — Ну и чем же он страшен?

— О, так вы ещё и бесстрашная! Это мне нравится!.. Вы не боитесь проказы?

— Что, прости? — я сделала вид, что не понимаю. — Какая проказа?

— Я прокажён. Обычно от меня все шарахаются как от огня. Может, вы не знаете что это такое? — он провёл "изуродованной" рукой по такому же "изуродованному" лицу.

Я рассмеялась. Классный развод!

— Как тебя зовут?

— Джакомо, мадам.

— Послушай, Джакомо. Хватит мне зубы заговаривать о своей проказе. Я прекрасно знаю из чего сделана твоя проказа.

— Ха! Может, хотите проверить на сколько это всё не настоящее?

— Мадам, не надо! — запричитала Марианна, но я шикнула на нее, заставляя замолчать.

— Запросто! Ты хочешь, чтобы я прямо сейчас разоблачила тебя? — прежде, чем он успел возразить, я схватила его за руку и одним ловким движением содрала на тыльной стороне ладони "волдырь", обнажив совершенно чистую кожу.

Джакомо резко отдёрнул руку и спрятал её в карман, боязливо оглянувшись по сторонам.

— Кто так осведомил вас о нашем мире? — резко спросил он.

— А тебе не всё равно? — брезгливо повела я плечами.

— Вы…

Цокот копыт и страшный грохот колес по камням заставил нас обернуться. По улице на бешеной скорости неслась карета, запряжённая двумя лошадьми и никем не управляемая. Где кучер?!

Люди едва успевали отскочить в сторону, чтобы не быть растоптанными копытами. Что-то сильно испугало животных. Совсем забыв, о том, что я сейчас выгляжу как женщина из высшего общества, а не амазонка, я кинулась наперерез карете и привычно свистнула. Лошади недоумённо вздрогнули и резко встав на дыбы, остановились, нервно цокая передними копытами по камням. Карета от неожиданной остановки едва не перевернулась, но, слава Богу, обошлось.

Так давно я не общалась с лошадьми, что в какой-то мере инстинктивно подошла к белоснежным красавцам и погладила по носу. Лошади фыркнули и благодарно потерлись о мою ладонь.

— Мадам! Как вы напугали меня!.. — воскликнула Марианна, кидаясь ко мне.

Я вздрогнула и обернулась.

— Они могли затоптать вас! О, что бы тогда было…

— Ничего бы не случилось. — резко оборвала её я.

— Бог мой, сударыня! Слава Богу вы остановили этих глупых животных! — воскликнул мужчина, запыхавшись, подбегая к карете. — Как вам только это удалось! Они могли убить вас!

Ага, вот и кучер. Ну какой ещё дурак будет бежать сломя голову за каретой? Да ещё и одет он, хоть и в красивую, но в весьма поношенную одежду.

— Лошади в десять раз умнее вас! — довольно резко рявкнула я. — Если вы не умеете обращаться с ними как полагается, значит, это ваша вина, что они вышли из-под контроля!

— Жером!.. Да помогите же мне!.. — донёсся женский голосок из кареты и мужчина, охнув, поспешил на зов.

Тут я наконец разглядела карету и пришла к выводу, что владелец весьма и весьма состоятельный человек. Во всяком случае, не только лошади, но и сама карета была потрясающе красивой и даже переливалась золотыми узорами.

— Мадам!

Я обернулась и увидела, что голос принадлежит Джакомо. Он вновь поклонился:

— Я восхищён! Если когда-нибудь вам понадобится помощь, спросите у любого нищего где можно найти Джакомо и покажите вот это кольцо. — он бросил мне что-то в руки и я молниеносно поймала это. — До встречи!.. — и он вновь исчез под мостом.

Разжав ладонь, я обнаружила прелестное золотое колечко с надписью на латинице по кругу. "Что ж, заполучить друга среди нищих тоже не плохо. В жизни всё пригодится…", — решила я и надела кольцо на указательный палец левой руки.

— Так это вы так смело бросились под копыта этих взбесившихся животных?..

Передо мной стояла женщина лет тридцати в сверкающем драгоценными камнями молочно-голубом платье, прикрытым сверху меховым плащом с капюшоном. Кожа её по цвету равнялась белоснежному фарфору, глаза были цвета нежных фиалок, а длинные тёмные волосы были убраны в высокую причёску.

— Их просто что-то напугало. — пояснила я, пожимая плечами. — Нельзя оставлять лошадей одних посреди столь людной улицы. Ваш кучер, простите конечно, совершенно ничего не знает об этих чудесных животных, если позволил себе оставить их одних… А я уверена, что так и было.

— Жером, — строго спросила женщина, резко обернувшись к мужчине, стоявшему чуть позади неё, — вы оставляли карету без присмотра?

— Нет, мадам… Я стоял рядом и… беседовал с торговцем вина… — пробормотал кучер и опустил голову.

Женщина фыркнула и вновь обратилась ко мне, сияя лучезарной улыбкой:

— Не будете ли вы так любезны, составить мне компанию?

— С превеликим удовольствием… — улыбнулась я и сделала реверанс.

— Ох, какая я забывчивая, моя дорогая!.. — рассмеялась вдруг моя новая знакомая. — Я совсем забыла вам представиться: герцогиня Сюзанн де Гертенвуоль. А вы, моя дорогая спасительница?

— Зовите меня просто Каролина.

— О! Чудесно-чудесно! Вы просто милашка, Каролина!..

Вот так закончился мой поход на рынок. Я обрела подругу в Париже и теперь очень много проводила времени вместе с ней. Разница в возрасте, манерах и принадлежность к разным эпохам немного чувствовалась, но мне было наплевать на это. Этот незнакомый мне мир решил принять меня, значит, всё будет в порядке.

Прошёл почти месяц с того момента, как мы приплыли в Париж. В один из вечеров, когда мы ужинали, располагаясь с Джеком по разные стороны длинного стола, он огорошил меня новостью:

— Хочу вас обрадовать, Каролина. Король велел явиться мне в пятницу на бал в Версале вместе с женой… Не знаю, откуда он узнал о вас, если вы ни с кем не общаетесь, но он наслышан о вас и хочет увидеть воочию мою прекрасную жену.

— Почему это я ни с кем не общаюсь? Если вы решили, что в ваше отсутствие я постоянно сижу дома, то сильно ошибаетесь…

— Я знаю о герцогине де Гертенвуоль. — перебил Джек. — Она не могла сообщить королю о вас, потому как не знает чьей вы являетесь женой.

— Вы следите за мной? — возмутилась было я, но тут же остыла. — Что ж, прекрасно! Значит, мне нечего опасаться. Вам, должно быть, так же известно, что она горит желанием познакомить меня с графом Кроун д’Сьюфен де Жессан де Туолин, известным сердцеедом по её словам. Пускай, женой мне его не удастся стать, но я сумею покорить его сердце и он будет моим!.. — я вперилась в мужа сверкающим взглядом. Вот так вот! Я тоже что-то могу!

Услышав это, Джек рассмеялся, вопреки моим ожиданиям, и сделал глоток вина из бокала.

— А если он окажется по-настоящему некрасивым, грубым и… занятым другой женщиной.

— По словам герцогини, граф потрясающе красив, любит женщин и НЕ ЖЕНАТ!

— Нельзя верить всем словам герцогини де Гертенвуоль. Я имел в виду отнюдь не жену, а просто другую женщину.

— И что? Я вполне способна привлечь внимание мужчины и завладеть его сердцем… — я нарочно провела указательным пальцем по линии декольте моего платья, не сводя глаз с Джека и, немного выдержав секундную паузу спросила: — Разве не так?

— А мне откуда знать? Вы сами не раз говорили, что для меня вы женой не являетесь. Меня вы никоим образом не привлекаете и не интересуете как женщина.

— Да ну? А в нашу брачную ночь вы совсем не так говорили.

— Вы сами тогда соблазнили меня, неужели же я должен был отказаться?

— Вы невыносимый человек! — фыркнула я и поднялась из-за стола. — Спокойной ночи.

— Но вы почти ничего не съели…

— Меньше всего это должно волновать вас! Я не голодна. — приподняв полы платья, я быстро зашагала к лестнице, дабы подняться на второй этаж в свою комнату.

"Сейчас проверим, насколько сильно я безразлична ему!..", — с раздражением подумала я и позвала Марианну, чтобы она помогла мне раздеться.

— Что-то случилось, мадам?

— Всё в порядке. Просто я устала и хочу спать… — я надела ночную рубашку из тончайшего батиста и села на стул перед зеркалом.

Девушка, не задавая больше вопросов, принялась расчёсывать мои волосы.

— Знаешь, сам король пригласил нас в Версаль. — произнесла я, прикрыв глаза. — А я всегда думала, что только титулованные люди могут там появляться… И чем Джек так привлёк внимание короля?..

Марианна слегка дёрнула меня за волосы и я тихонько вскрикнула:

— Осторожнее!.. Я не хочу остаться без волос.

— Простите, мадам… — рассеянно пробормотала она. — Я думаю, король просто наслышан о вашей красоте…

— Да? Ты в самом деле думаешь, что я так красива?

— Вы очень красивая, мадам. И, по-моему, достойны самого лучшего в жизни… и правильно сделали, что вышли замуж за месье.

Я раздражённо повела плечами Месье!.. Я сейчас покажу этому месье что значит отталкивать меня! Я ему докажу, что перед моими чарами он не сможет устоять, как бы он не уверял в этом себя! Он уже в моей власти…

— Спасибо, Марианна, можешь идти.

— Вы уверены, что вам больше ничего не надо? Я не думала, что вы придёте так рано и ещё не успела согреть вашу постель…

— Ничего, я её сама согрею. Иди же!..

Девушка, кивнув, выскочила за дверь.

Пройдясь по комнате, я подошла к окну. Я не была уверена, что Джек уже у себя в спальне. В конце концов, он может работать у себя в кабинете или же ещё ужинает… в гордом одиночестве. Облокотившись на подоконник, я вглядывалась в тёмное небо, затянутое серыми тучами. Потом подумала о графе, с которым так хотела познакомить меня герцогиня. Я завладею его душой… Он сам падёт перед моими чарами и будет моим… А Джек… будет вечно страдать от того, что я буду с другим!..

Бессмысленно проведя перед окном ещё минут пятнадцать, я потянулась и подошла к зеркалу. Развязав воротник у рубашки и слегка приспустив её с плеч, я поправила волосы и направилась в комнату Джека. Как-то странно, но я в последнее время абсолютно свыклась с мыслью, что он для меня, по сути, чужой человек, перестала воспринимать его как мужчину, имеющего все права на меня, как на свою жену и совершенно не стеснялась его. В конце концов, дома (в моей прошлой жизни я имею в виду) мои наряды были куда откровеннее этой одежды и я ничуть не стеснялась носить их. А сейчас… единственная моя цель — проверить на сколько правду мне сказал Джек.

В коридоре, на моё счастье, никого не было. Пройдя в другой конец длинного коридора (наши комнаты располагались в разных концах коридора на втором этаже), по которому гулял прохладный ветерок, я остановилась перед дверью, ведущей в спальню Джека и постучала.

— Войдите! — донёсся с той стороны голос моего мужа.

Толкнув дверь, я смело вошла в комнату и, закрыв за собой дверь, облокотилась на неё. Джек, одетый в одни штаны, стоял у окна, спиной к двери. Я не успела издать ни звука, прежде чем он обернулся. В его глазах блеснуло удивление, но оно немедля исчезло и на лицо привычно легла непроницаемая маска безразличия.

— Что вы делаете здесь?

— А разве не могу я навестить своего мужа?

— В таком виде и в такой час?..

— А почему нет? — я медленно направилась к нему, привычным жестом поправив волосы. — Час как раз самый подходящий, а мой вид… он чем-то вас смущает? Мою рубашку можно снять, если вам не нравится как я выгляжу в ней… — я лукаво улыбнулась и остановилась рядом с Джеком.

Он усмехнулся и скрестил руки на груди:

— Вот так-так, Каролина. Мне кажется, совсем недавно вы видеть меня не желали и уверяли, что граф Кроун д’Сьюфен де Жессан де Туолин падёт под вашими чарами. Вы не ошиблись, случайно, домом и дверью?

— Ни в коем случае… — я провела подушечками пальцев по его щеке и заглянула в глаза.

— По-моему, вы сами не знаете что творите.

— Ошибаетесь, я прекрасно знаю что делаю. В конце концов, мы женаты уже больше месяца… хватит стесняться чувств. Признайтесь, что я желанна для вас… — обе мои руки опустились к нему на плечи. Кожа на ладонях словно горела, снова вернулось чувство, что между нами пробегают электрические импульсы. Да что же это такое вообще?

— Интересно, с чего это вы взяли, что вам будет хорошо со мной? Я ведь всего лишь пират — грубый и не знающий ласки. Разве не так вы думали обо мне? — он обвил руками мою талию, прижимая меня к своему телу.

— Может, стоит это проверить? В конце концов, я имею на ваши объятия не меньше права, чем вы — на мои. Не так ли?

— Совершенно верно… — произнёс он и его губ коснулась лукавая улыбка.

С этими словами он подхватил меня на руки и уложил на кровать. Мои руки Джек зафиксировал над головой, а тело прижал своим так, что у меня не было шансов даже пошевелиться. Мне стало не по себе. Я слишком далеко зашла… Теперь этот человек, как я не сопротивляйся, может… Я сглотнула и с ужасом уставилась на Джека.

Нет, нельзя было позволять себе прийти сюда!.. Какую глупость я совершила…

Поцелуй обжег губы и я, задрожав от ужаса, закрыла глаза. Однако, Джек внезапно соскочил на пол и рывком поднял меня с кровати. Его смех раскатистым громом прокатился по комнате:

— Вы не ожидали, что ваша игра заведёт вас так далеко?.. Ха! Меньше всего мне нужны вы, Каролина! Идите спать и больше не приходите ко мне с подобными играми!.. Я не люблю подачек и мне не нужно ваше тело.

Осознав, что он раскусил меня и вновь… снова унизил, я гневно топнула ногой и, выпалив:

— Да как вы… Вы мне отвратительны! — выбежала из комнаты.

Едва я захлопнула дверь в своей комнате, из глаз потоком хлынули слёзы. Дрожа всем телом, я опустилась на пол и разревелась. Да, я обещала, что не буду больше реветь, тем более из-за него, но… как же обидно… он снова, снова унизил меня! Да что он вообще возомнил о себе?! Нашёлся мне тоже, царь! Ведёт себя со мной, как с домашним животным… нет, животных хотя бы любят, а меня никто не любит!.. И вообще, какого чёрта меня понесло туда? Что я хотела доказать? Что он что-то чувствует ко мне? Вот дура! Зачем? Пусть он меня хоть ненавидеть будет, мне плевать! Теперь я ни за что не совершу подобной ошибки. На войне как на войне и победитель будет только один: или я, или он.

До пятницы оставалось три дня. Вчера я восприняла приглашение в Версаль как что-то в стиле «вау», что-то с чем я с лёгкостью справлюсь, но утром реальность накрыла меня холодной волной. Я ведь совсем не знаю как себя там вести! Как обращаться к королю — ведь есть большая вероятность с ним пересечься на балу. Опять же местные танцы — я не знаю ни одного! Как общаются на балу приглашённые люди между собой — что прилично, а что нет. Я ничего не знаю.

Нарочно провалявшись в постели до тех пор, пока не уедет Джек, чтобы не присутствовать с ним за одним столом за завтраком, я быстро вскочила и позвала Марианну. Девушка быстро помогла мне привести себя в порядок и побежала на кухню распорядиться, чтобы мне подали завтрак в мою комнату.

Поднос с завтраком поставили на столик и я быстро выпроводила всех слуг, кроме Марианны. Девушка застелила постель и я попросила её сесть подле меня. Она заколебалась.

— Прекрати из себя примерную служанку изображать и садись! — раздражённо кинула я, скрестив на груди руки.

— Месье будет недоволен, если узнает…

— Твоя хозяйка я, а не он! — ещё более сердито воскликнула я. — Если Джек тебе хоть слово скажет, немедленно сообщи мне и я ему покажу тогда Кузькину мать!..

— Почему Кузькину? — девушка удивлённо захлопала глазами и опустилась рядом со мной на стул.

— Не бери в голову. Выражение такое просто. Тебе всё ясно?

— Да, мадам, но… вам ведь тоже может достаться.

— Это уже будут мои проблемы. В конце концов, его никто не заставлял на мне жениться. Он ещё не знает, что значит меня разозлить!..

Уничтожив завтрак лишь на половину, я схватила яблоко и, откусив от него кусок, вскочила на ноги, возбуждённо воскликнув:

— Марианна! Я должна буду в пятницу поехать в Версаль!

— Я знаю, мадам.

— Я… боюсь упасть лицом в грязь. В смысле, я ещё никогда не была на подобных балах…

— Как это? — девушка удивленно захлопала ресницами.

— Я же тебе рассказывала, — я облокотилась на подоконник, — семья бедных аристократов. Думаешь, кто-то приглашал нас на балы? Если ты не заметила — мои манеры далеки от светских.

— Мадам, я уверена, что всё пройдет чудесно. Ваша красота сразит всех и…

— Красота спасет мир, да? — я усмехнулась и грустно улыбнулась. — Увы, нет. Я не знаю как себя там вести, не знаю местных танцев и много чего ещё… Я не знаю что мне делать.

— Мадам… только не ругайтесь! — Марианна поднялась и, подойдя ко мне, сложила руки в молитвенном жесте. — Попросите мужа нанять вам учителя. Уверена, он не откажет, а вы быстро всему обучитесь.

Я поморщилась, представив как Джек будет смеяться, когда я приду к нему с подобной просьбой. Но, пожалуй, другой альтернативы нет. Эх, переживу пять минут позора как-нибудь! В конце концов, думаю он действительно не откажет, а я буду прилежной ученицей, ведь мне нужно завоевать сердце графа!

— Что ж. Думаю, так и поступлю.

— Уверяю вас, всё будет хорошо и в пятницу вы будете не отразимы.

— А когда приедет мой муж тебе не известно?

— К ужину.

— Отлично. Распорядись, пожалуйста, набрать мне ванну. Хочу искупаться и встретить его во всеоружии.

— Хорошо, мадам. — девушка сделала реверанс и быстро вышла из комнаты.

Вечер наступил быстро. Я в нетерпении выхаживала в холле взад-вперед, ожидая появления Джека. В голове тысячу раз прокрутила наш разговор и во всех моих версиях он надо мной смеялся. Поэтому, конечно, к его возвращению я уже была на взводе и одновременно тряслась от страха.

Слуги распахнули двери и в дом вошел Джек. Окинул меня удивленным взглядом и одарил приветливой улыбкой.

Хммм. Удивил.

— Добрый вечер, мадам. Надеюсь, вы поджидаете меня и составите мне компанию за ужином?

— Да, мне нужно поговорить с вами.

— Вы не против сначала отужинать, а затем пройти в мой кабинет и решить все ваши вопросы? По правде говоря я чертовски голоден! А решать дела… за едой я не люблю.

— Хорошо. — я положила ладонь на сгиб его руки и покорно согласилась увлечь за собой.

— Вы покорны. Это пугает. Ничего не случилось в мое отсутствие?

— Нет, всё хорошо. Я обо всем поговорю с вами в кабинете, как вы желаете.

— Вы моя жена, Каролина. Не забывайте об этом. Ваши проблемы — мои проблемы и я решу любой вопрос и любой ваш каприз.

— Спасибо.

После ужина разговора не состоялось. Старший матрос, Джереми, постучался в двери нашего дома. Дворецкий проводил его в кабинет моего мужа. А после мужчины спешно покинули дом. Перед уходом Джек — удивил так удивил — сам заглянул ко мне в комнату.

— Сударыня вы хотели поговорить со мной. Прошу прощения, но сейчас я вынужден срочно уехать с Джереми.

— Что-то случилось?

— Ничего, о чем вам стоит тревожиться. Мы можем поговорить с вами утром.

— А вы… поздно вернетесь? — я понимала, что времени до бала всё меньше. На исходе уже вторник…

— Боюсь, что да.

— Если позволите… я дождусь вас.

— Как вам угодно, сударыня. — он кивнул и ушел.

Время приближалось к половине первого ночи, когда я услышала, что во двор въехала карета.

Завязав лентой хвост, я надела поверх рубашки шелковый халат, всунула ноги в матерчатые туфельки и поспешила вниз.

Я нашла Джека в зале для торжеств. Он стоял у окна и задумчиво разглядывал улицу. На мои шаги он обернулся. Выглядел он уставшим, но лицо как по волшебству разгладилось и снова маска безразличия сковала черты.

— Марианна сказала мне, что вы уже легли спать.

— Я не знала во сколько вы вернетесь… Поэтому переоделась, — я развела руками, указывая на свой наряд, — но когда услышала, что вы вернулись…поспешила к вам, не став тратить время на переодевания. Прошу прощения за мой внешний вид и… хвост.

— Хвост?

— Ну да. — я указала на свою голову и тряхнула волосами. — Так удобно.

— Мне нравится. Довольно необычно.

Я замялась, не зная как начать разговор. Подошла к мужу и остановилась напротив, всего в паре шагов от него.

— Итак… вы хотели поговорить со мной. Вам нужно новое платье? Драгоценности? — он окинул меня взглядом.

— Нет-нет, спасибо, не нужно. — так банально! Неужели он думал я приду клянчить для себя новые тряпки или уж тем более драгоценности? Я набралась смелости и выдохнула. — Мне нужны учителя. Светские манеры и танцы… — я смущенно опустила глаза.

— Учителя? — его брови взметнулись вверх и он рассмеялся. Ну неужели так сложно было хоть раз не опускать меня лицом в грязь? — А вас что же, ничему не учили? Хммм… необразованная княгиня…

— Ой, я зря начала этот разговор!.. — я закатила глаза и развернулась, намереваясь уйти.

Джек поймал меня за руку и дернул на себя так, что я буквально врезалась в него. Он слегка сжал мои плечи, а я подняла на него глаза.

— Не обижайтесь на меня.

— Я на хамов не обижаюсь.

— Хамов?

— Не важно. Отпустите меня. Я зря вообще решила об этом вас просить. Лучше буду на балу изображать бревно.

— О, нет. — Джек поднял руку и провел тыльной стороной ладони по контуру моего лица. — Вы будете танцевать. Я видел как вы двигаетесь, когда поете. Это больше было похоже на танцы диких племен, но я уверен, что видел не всё. Вы наверняка умеете танцевать так, как никто другой…

— Конечно, это был не совсем танец, — я невольно усмехнулась, понимая, что хаотичные движения действительно схожи с аборигенскими танцами каких-нибудь африканских племен. — Но я не знаю местных танцев.

— Там, где… вы выросли… они другие? — я не могла понять издевается он или нет, поэтому решила не дерзить.

— Да. Они не такие, к каким вы привыкли… Так вы наймете для меня учителей?

— Конечно. Но с одним условием.

— Каким?

— Я хочу посмотреть. — заявил Джек и я удивленно уставилась на него.

— Посмотреть? На что?

— На танцы, которые вы умеете танцевать. Я объехал много стран и видел много всего разного. Хочу посмотреть, можете ли вы меня удивить?

— Сейчас?

— Почему нет? Вы же дождались меня. Раз уж мы с вами…не можем разделить постель, дайте мне получше узнать вас. — Я вспыхнула при его словах. — Или наряд не подходящий?

Я смутилась, понимая, что как раз в такой одежде двигаться будет удобно, но… слишком откровенно, пожалуй! Перодеваться в платье?.. Нет, пышное платье и танго вообще не совместимы, а демонстрировать я собиралась именно танец страсти. Пусть помечтает!

— Наряд… не совсем подходящий, но и бальное платье не подойдет.

— Хммм… без одежды? — он расплылся в хищной улыбке и я невольно сделала шаг назад.

— Нет… я имела ввиду… брюки и рубашку…

— Странная одежда для танцев, но… хорошо. Вам нужна будет музыка?

— Да, было бы проще…

— Какая-то не местная я полагаю?

— Да, вы правы.

— Марианна! — девушка тут же появилась из-за двери. Я думала она уже спит, а нет — хозяин не спит и никто не спит. — Пригласи Анри в мой кабинет. — Девушка присела в реверансе и скрылась. Джек взял меня под руку, увлекая к выходу из зала. — Пойдёмте. Сможете напеть музыку?

— Я… могу записать её…

Джек оступился и обернулся, удивленно вскинув брови.

— Да?.. Хммм… неожиданно… Что ж, тем лучше.

— Зачем вам это?

— Я уже сказал. Мне интересно всё новое. Кроме того… вы моя жена, но я вас совсем не знаю. Вы что-то скрываете от меня, но я не хочу насильно выспрашивать это. Я вам не враг, дорогая.

— Спасибо… — тихо произнесла я.

И как у него это получается? Вот вроде и бесит, но в то же время бывает таким мягким и добрым, что готова забыть ему все мои обиды.

Хорошо, что нотная грамота была изобретена значительно раньше времени, в котором я находилась. Ноты несколько различались от современных для меня, но благо мне попался грамотный музыкант. Я набросала мелодию как помнила и протянула ее Анри. Он нахмурился, изучая мои каракули.

— Хммм… немного не ясно кое-что. Сможете напеть? Я слегка отредактирую, с вашего позволения.

Я обернулась к мужу, словно ища поддержки и встретила его неожиданную улыбку. Это придало мне сил и я воспроизвела то, что уже звучало в голове.

— Какой инструмент?

— Скрипка, пожалуй, и… фортепиано…

— Анри, идите в зал и попробуйте проиграть эту музыку. Мы с… кхм… — Джек запнулся на полуслове и посмотрел на меня. — Мы скоро подойдем.

Конечно, слуг не смущали наши ночные похождения. Хотят новую музыку хозяева? Пожалуйста. Танцы? Да не вопрос! И не важно, что время давно перевалило за полночь.

Должно быть, Джек хорошо им платит и не обижает. Довольные слуги — преданные слуги. А они все чуть ли не боготворили его — я видела как они смотрят на него. Так же, как и его команда. Преданно. И что его все так любят? Даже король пригласил на бал, хотя он и не знатных кровей. Или знатных? Ну нет, это вряд ли. Он так ненавидит титулованных людей, что сам не может к ним принадлежать. Что вызывает эту ненависть, увы, мне не поведали.

Джек привел меня в мою комнату и открыл дверь, пропуская вперед. На кровати лежали брюки свободного кроя и белая рубашка. Я удивленно обернулась.

— Но как?

— Я распорядился, пока вы разбирались с музыкой. Переодевайтесь. — велел он, а сам отошел к окну и присел на банкетку, не сводя с меня глаз.

— А вы?..

— Не спорю, вы привлекательны, но можете переодеться за ширмой. Я не уйду отсюда без вас.

Понимая, что спорить бесполезно, я прижала вещи к груди и ушла за ширму.

Нас разделяла всего лишь ширма! По телу пробежал озноб, когда я скинула одежду. Иногда…вот как сейчас, что-то накатывало на меня и мне хотелось забыться в его объятиях. Я отогнала от себя непрошенную мысль. Никогда он не получит меня!

— Вам нужна помощь?

Я вздрогнула, услышав совсем рядом его голос и поспешила застегнуть рубашку.

— Нет. Спасибо, я справляюсь.

Мгновением позже, я вышла из-за ширмы и наткнулась на его взгляд. Как всегда холодный, хотя на миг мне показалось, что в глазах его мелькнул огонек вожделения. Ну не может черствый сухарь так целоваться! Не верю!

— Я каждый раз поражаюсь на сколько вам идут штаны… — он, не скрывая теперь интереса, оглядел меня с головы до ног. — Просто изумительно. Вы готовы?

Я надела на ноги тонкие туфельки и кивнула. Он протянул мне руку, приглашая за собой.

— Я могу смотреть или для танца вам нужна пара? — мы шли по коридору, а у меня в голове уже звучала музыка. Да, я готова была танцевать. Я так давно этого не делала. Воспоминания нахлынули, и я жаждала хоть на миг попасть мысленно домой… Туда, где была счастлива и любима. — Какой он этот танец?

— Я думаю… — я улыбнулась своим мыслям, — воображение вам всё подскажет. Я справлюсь одна.

— Звучит уже весьма интригующе.

В зале звучала музыка…мотив, под который танцуют танго… Я закусила губу, прикрыла на миг глаза. Как было больше никогда не будет. Есть только здесь и сейчас. Я не на улице и не в борделе. У меня есть крыша над головой и защита. Надо жить и подстраиваться под обстоятельства.

Джек облокотился на окно, не сводя с меня глаз, а я замерла посреди зала. Музыкантов отделяла от нас ширма. Я облегчённо вздохнула, довольная, что кроме Джека никто не будет смотреть. Почему-то здесь, в этом времени, мне показался этот танец…слишком интимным… И я впервые в жизни кого-то стеснялась в танце.

— Каролина? Мы можем начинать? Вы готовы?

— Да. — я кивнула ему в ответ и приняла исходную позицию. — Играйте!

Мгновение и я уже кружилась по залу, прикрыв глаза и отдаваясь во власть танца. Конечно, танго — танец для двоих, но в соло он не менее волшебный. Музыка затянула меня и заставила забыться.

Руки порхали по телу, раскрывались словно крылья и мне казалось, что я снова свободна. Я скучала по своей жизни и сейчас танец возвращал меня к ней, даря забытые эмоции. Память подкидывала картинки из прошлого. Мне казалось, что я снова с Никитой. Вот его руки уверенно ведут меня в танце, ласкают тело и он улыбается мне, не скрывая желания.

Последний аккорд и я замерла. Сердце неистово колотилось в груди. Открыла глаза и уставилась прямо в черные омуты. Джек стоял всего в полуметре от меня. И сейчас я подумала, что хотела бы станцевать с ним. Снова почувствовать себя живой и желанной.

— Почему-то мне кажется… — он взял мои руки в свои ладони, — что этот танец… создан для двоих. Мужчина главный?

— Это… танец любви… — смущенно пробормотала я, находясь во власти эмоций и не в силах отвести от него взгляд.

— Я никогда не видел ничего подобного. Разрешите… мне попробовать?

— Со мной? — мысли он читать умеет что ли?

— У меня нет другой женщины. — усмехнулся он, притягивая меня к себе.

Я вложила свою ладонь в его, чувствуя как снова начинает неистово колотиться сердце в груди. Тело жаждало этих эмоций. Я кивнула, призывая начинать.

Мы закружились по залу и я удивилась на сколько легко он ведет меня в страстном танце. Сильные горячие руки скользили по моему телу и это кажется таким правильным и гармоничным, без тени пошлости и непристойности. Я чувствовала его дыхание у себя на виске, едва мы сближались, бьющееся под рубашкой сердце и снова закрыла глаза, отдаваясь во власть танца.

Он не мой мужчина, но мой муж. Весьма привлекательный. И да… какой-то короткий миг… сейчас мне хотелось покориться и отдаться на волю страсти… Музыка обволакивала и будоражила, заставляла быстрее бежать кровь по венам, забывать дышать и помнить только здесь и сейчас…

Оборвались последние аккорды мелодии, но Джек всё еще не выпускал меня из объятий, прижимая к себе в откровенной позе. Рука сжимала мое бедро, прижимая его к своему. Я была в брюках, но казалось, что полностью обнажена перед ним.

Я распахнула глаза. Его лицо оказалось не позволительно близко от моего. Несколько бесконечных минут мы смотрели друг на друга. Мой взгляд метнулся к его губам и Джек улыбнулся, отпуская меня. Видел, подлец! И теперь Бог весть что думает!

— Пожалуй, такое во дворце не покажешь. Но мне нравится. А вы умеете что-то ещё?

Почему-то мне показалось, что он говорит не о танцах.

— Конечно… — я смело встретила его взгляд и улыбнулась. — Вы… хотите это видеть?

— Честно признаться — да. Вы меня приятно удивили… А сейчас не желаете ли выпить со мной по бокалу вина?

— Да, пожалуй, не откажусь… Только мне…

— Не переодевайтесь. Мне нравится.

Я промолчала, что мне вообще не важно его мнение, но согласилась, что и мне так удобнее.

С утра у меня уже были учителя и я училась, не покладая рук. Джек не отлучался, а наоборот помогал. Не позволял никому танцевать со мной, ведя меня в танце и хихикая вместе со мной, когда у меня не получалось или я попросту наступала ему на ноги. Вопреки моим ожиданиям, обучение непутевой меня шло довольно быстро и легко. Я расслабилась, довольная, что не приходится слушать нотации и ругаться с мужем. Два дня, конечно, мало, но я способная. К тому же, Джек обещал, что поддержит меня в любой ситуации на балу и не даст упасть лицом в грязь.

Наступило пасмурное пятничное утро. Да-да, именно пасмурное. Небо затянуло серыми тучами и, похоже, собирался пойти дождь. А мне было всё равно. Я встала с таким неожиданно превосходным настроением, что уже ничто и никто не мог испортить его.

Едва я успела проснуться, как в комнату постучались, а затем появился Джек, чем меня немного удивил. Однако я даже не подала виду, что его столь раннее посещение моей комнаты несколько необычно для нас обоих — мы вообще редко навещали спальни друг друга, если не сказать: практически никогда. Я как ни в чём не бывало сладко потянулась и села. Пусть он стесняется, что видит меня в весьма непристойном виде и растрепанной. Он ко мне пришел, а не я к нему.

— Доброе утро, Каролина. Хорошо выспались?

— Превосходно! Я давно уже так хорошо не спала! Я свежа и бодра, так, что буду сиять в Версале как тысячи жемчужин и покорю графа, соперничества которого вы так боитесь. — я готовилась к колкому замечанию, но муж удивил.

— Вы и так краше любой жемчужины. — улыбнулся Джек самой обезоруживающей улыбкой, без тени иронии в голосе.

Хмм… пока мы занимались — он был сдержан. Но сейчас ему ничто не мешает побольнее уколоть меня. Без сарказма или иронии обычно наши диалоги не проходят. Выспался он что ли? Или женщина ублажила? Нееет, я бы почувствовала… Почему вообще меня волнует это? Пусть ведет себя как хочет, не буду искать причин. Ничто не испортит мне настроение!

— Вам что-то нужно от меня? — в лоб спросила я. Это единственное объяснение его раннему визиту.

— Нет. Я лишь хочу, чтобы вы затмили всех женщин сегодня своею красотою и умом.

— Вы пришли так рано в мою спальню лишь чтобы сказать мне это? Думаете, я обращаюсь?

— Облажаетесь? Нет, моя дорогая. — он рассмеялся, а я мысленно пнула себя за неуместное словечко. — Вы прекрасны в любой одежде, но сегодня…пусть вашу красоту подчеркнет платье. Я пришёл, чтобы попросить вас позвать меня, когда будете одеваться.

— Что-о? — эти слова просто обескуражили меня. — Вы не сошли ли с ума? Может, мне сразу перед вами раздеться?

— Ваше право. Но я твёрдо намерен лично выбрать вам наряд.

— А я решила… — я усмехнулась своей собственной оплошности, почувствовав как румянец вспыхнул на моих щеках.

— Впрочем, я не отказался бы и от вашего предложения… — добавил он, усмехнувшись в ответ.

— Джек!.. — я схватила подушку и запустила ею в него, за не имением под рукой ничего другого.

Мой супруг поймал несчастную подушку в полёте, и, положив её на край кровати, поклонился мне и вышел. Я не удержалась и расхохоталась. Видать, он тоже сегодня в превосходном настроении проснулся. Такое впечатление, что в нём живут два совершенно разных человека!..

Марианна помогла мне принять ванную, надушила духами и позвала Джека по моей просьбе. Я решила не прыгать туда-сюда из ночной рубашки и просто замоталась в полотенце. Буду смущать Джека? Ха! Тем лучше! В конце концов, имею я право на маленький каприз?

Джек никак не оправдал моих ожиданий и ни капли не смутился при моём виде. Словно так и нужно Впрочем, ему частенько приходилось видеть женщин даже не в таком виде, как я, а… обнажёнными. Так что, чему я хотела его удивить? Да и зачем, впрочем?

Почему не выбрала наряд заранее? Ну потому что я такая. Даже на свадьбу к Кошке я остановила выбор на красном платье в последний момент… Я тряхнула головой, отгоняя воспоминания.

Перемерив где-то с дюжину платьев, я устало опустилась на кровать рядом с Джеком. Ему не нравилось ровным счётом ничего. В смысле, ему нравились все платья, что я надевала, так как он сам все их мне приобретал, но ни в одном из них он не хотел видеть меня сегодня в Версале. Всё не то ему, видите ли!

— Джек, я не могу больше. Неужели это всё так важно? По-моему, в любом из этих платьев не стыдно показаться в Версале…

— Нет, Каролина, вы должны соответствовать… — он внезапно запнулся и поправился: — Я хочу сказать, платье должно подчеркнуть вашу красоту…

— Все мои наряды её подчеркивают. Я и так обладаю весьма привлекательной внешностью, чтобы выделиться из толпы. — я вскинула голову и тряхнула волосами. — Зачем нужен этот… показ платьев?

— Не спорьте со мной. Я сказал, значит — так надо.

— Ну знаете ли!.. Мне уже надоела эта примерка! Как малые дети, ей-богу!.. Остановитесь на чём-нибудь в конце концов или… я вообще поеду в первом попавшемся платье!

— Да? И на чём же остановится ваш выбор? — он скрестил руки на груди и облокотился на спинку стула, выжидательно глядя на меня.

Я оторопела от неожиданной простоты решения и на миг замерла, удивляясь своей забывчивости.

— И как же меня раньше не осенило его примерить? Марианна, принеси малиновое платье!..

— Малиновое платье? Что-то я не припомню у вас такого… — задумчиво произнёс Джек, проводив взглядом служанку.

— Естественно. — я пожала плечами и смерила его взглядом. — Где-то неделю назад его привёз мне в подарок Ричард. Он сказал, что оно должно необычайно подойти мне и ничуть не ошибся.

— Да, я знаю, что он заезжал, но почему вы не сказали мне о его подарке?

— А разве я обязана отчитываться перед вами?

— Вы моя жена и вы вообще не должны принимать подарки от других мужчин!

— Это ещё почему? Он же ваш друг!

— Это не прилично!

— Ой, не говорите мне о приличиях! Я не вижу в этом ничего дурного. Мы с вами фиктивно женаты!

— Каролина! Вы больше не посмеете…

— Не забывайтесь, Джек…

В этот момент вошла Марианна и, даже сама того не подозревая, предотвратила бурю. Я видела, как Джек сжал кулаки и готов был ринуться в бой. Словесный, конечно же. Однако, увидев мою камеристку, взял себя в руки и мужественно предпочёл промолчать, буравя меня сердитым взглядом.

Я юркнула в будуар, где Марианна довольно быстро нарядила меня. Платье действительно было великолепно. Я не видела себя в зеркало, так как оно находилось в спальне, но была уверена, что выбирать больше не придется. Приятный шелковистый материал тёмно-малинового цвета вышит золотыми и серебряными розами, глубокое декольте обрамлено белым кружевом с розовыми жемчужинами, в клиновидных рукавах платья кружево изящно скрывало руки… Я покрутилась и платье слегка зашуршало при движении.

— Ох, мадам, вы так прекрасны!.. — восхищённо выдохнула девушка.

Я улыбнулась ей и вышла в спальню.

— Делайте со мной что хотите, но я еду в этом платье. Или не еду совспм, — с ходу заявила я.

Он взглянул на меня и улыбнулся. Его гнев бесследно прошел. Оно и к лучшему — мне не хотелось скандалить. Муж подошел ко мне, а я покрутилась вокруг своей оси, давая ему возможность лучше разглядеть наряд.

— И не надейтесь, что я буду спорить с вами. У нас было не очень много времени, чтобы приобрести вам платье для бала, и я искренне рад, что в вашем гардеробе нашлось то, что соответствует… вашей красоте и сегодняшнему балу. Марианна, принеси, пожалуйста, шкатулки с драгоценностями.

— Вы ещё и драгоценности мне выбирать будете? — я удивлённо захлопала глазами, пытаясь понять шутит он или говорит совершенно серьёзно.

— Надеюсь, здесь наше мнение совпадёт куда быстрее.

Джек высыпал содержимое шкатулок на кровать и я с удивлением обнаружила там тройную нить розового жемчуга и такие же серьги. Именно их и взял в руки мой муж.

— Вы позволите?

Я согласно кивнула, а он осторожно застегнул на моей шее жемчужное ожерелье и вдел в уши серьги, словно всю жизнь практиковался. Его прикосновения были легки, но отчего-то словно обжигали кожу. Снова я чувствовало что-то странное, но… Судя по реакции Джека…точнее, об ее отсутствии — это нечто чувствовала только я.

— Но ведь… этого раньше не было.

— Могу я позволить себе сделать вам маленький подарок? — невинно улыбнулся муж.

— Что-то это не больно на вас похоже… Признайтесь, я вам чрезвычайно нравлюсь… — я развернулась к нему, оказавшись в опасной близости от него. — Вы не можете не желать меня… — я положила ладони ему на грудь и ехидно улыбнулась. Посмотрела ему в глаза.

— Не обольщайтесь, сударыня, вы не в моём вкусе. — отчеканил он, довольно резко отпрянув от меня, и направился к двери. — Марианна, через час твоя госпожа должна быть готова.

Я проводила его взглядом. Да что ж он за человек такой? Он одаривает меня подарками, но при этом всё время ругается со мной и в любой удобный момент старается хоть как-то уколоть словом, а сегодня…да и предыдущие два дня, он был так ласков со мной и, за исключением последней фразы (которую я сама, кстати, и спровоцировала), не сказал ни одного колкого слова в мой адрес. Не верю, что я безразлична ему! Пусть влюбляется и мучается!

— Вы не волнуйтесь, мадам, — в мои мысли ворвался неуверенный голос камеристки, — я уверена, что вы очень нравитесь месье…

— Джек не тот человек, из-за которого я бы переживала. Может, он всё это и специально сказал — мне всё равно. Я же намерена завладеть сегодня вечером сердцем графа Кроун д’Сьюфен де Жессан де Туолин, — я каким-то мистическим образом запомнила этот длинный титул, — и Джеку придётся признать, что я способна обольстить любого мужчину.

— Вы уже пленили его, мадам.

— Графа? Увы, моя дорогая, мне ещё не удалось увидеть его… — вздохнула я и внимательно посмотрела на Марианну: — Граф видел меня?

— Разве можно не заметить такую прекрасную женщину, как вы, в Париже? Держу пари, о вас уже говорит весь Версаль.

— Ты льстишь мне, Марианна!.. — рассмеялась я и опустилась на стул перед зеркалом: — Ну, давай, делай меня самой красивой жемчужиной этого сказочного дворца!

Глаза отказывались верить в увиденное. Множество красивых карет во дворе огромного прекрасного дворца, дамы в пышных платьях, мужчины в роскошных костюмах… Всё казалось нереальным сном, чем-то не настоящим. Я — в Версале! В самом роскошном дворце Парижа эпохи Людовика XIV!..

Джек вышел из кареты и подал мне руку. Приподняв другой рукой подол платья, я спустилась из кареты и одним ловким движением раскрыла перед лицом веер из малинового шёлка и снежно-белой слоновой кости. Капюшон моего плаща защищал меня от любопытных взглядов, но не мог оградить от них. Я с восторгом и небольшой толикой страха смотрела на богато одетых людей и на сам Версаль. Всё-таки, шутка ли, вот-вот предстать перед самим Людовиком XIV — "королём-солнцем"!..

— Мне страшно, Джек… Я… хочу домой… — прошептала я, тихонько сжав пальцы на локте мужа.

— Поздно, моя дорогая. Вас заметили и если вы не предстанете перед королём и королевой, это будет сочтено за невежество.

— Вот именно этого я и боюсь.

— Вы же княгиня, как ни как, знатная дама, чего вам бояться?.. — на его губах промелькнула ироничная улыбка.

Мне стало дурно и я остановилась, тяжело облокотившись на его руку. То ли плохая погода сказывалась, то ли корсет слишком туго был затянут, а может… страх слишком близко подобрался. Джек, словно почувствовав моё состояние ласково коснулся губами моей ладони:

— Не переживайте, моя дорогая. С вашей красотой и умом вам нечего бояться… Смелее, Каролина, вы хотели и вы будете сиять на балу. Вы верите мне?

Глубоко вздохнув, я подняла на него глаза и, встретив тёмные омуты необыкновенных глаз мужа, кивнула. Действительно, он прав и отступать некуда. Я хотела затмить всех в этот вечер своею красотою и я сделаю это! Что я в самом деле переживаю? Да даже если и оконфужусь — кто мне все эти люди? Нас больше не пригласят, ну и плевать! Не завоюю графа? Да может он вообще и на грамм ни такой каким мне его расписывали!

Сбросив с себя плащ, я вручила его Марианне, тут же поспешившей обратно к карете, и рука об руку с Джеком вошла в просторный сияющий золотом зал. Уже началось представление гостей королю и королеве. Само собой, большинство из них он итак уже знал, но… традиция есть традиция и тут уж не поспоришь. Одно дело вершить свою собственную политику и провозгласить себя единовластным правителем, как сделал это Людовик XIV, и совсем другое дело передающиеся из поколения в поколение, из века в век традиции.

Я слушала длинные имена и титулы, разглядывала дам и мужчин, и мне вдруг стало тоскливо. Что я здесь делаю и как вообще смею рассчитывать на расположение к себе графа, являясь всего лишь женой пирата? Простолюдинкой. Не надо было сюда ехать, нужно было послать королю письмо с извинениями, написать, что я, в силу того, что тяжело заболела, не смогу присутствовать на сегодняшнем балу. Я сгорю со стыда, когда назовут наши имена. Уж куда лучше было оставаться княгиней Каролиной Берг де Кюри, хотя, впрочем, у меня даже на это нет ни прав, ни документов. Я здесь никто…

— Граф и графиня Кроун д’Сьюфен де Жессан де Туолин!..

Джек, увлекая меня за собою, так как моя рука покоилась на его согнутой в локте руке, вырвал меня из моих раздумий. Мы направились к королю с королевой через весь зал. Черт! Я всё пропустила! Мало того что не услышала как нас представили, так ещё и графа не увидела… Я запнулась, прокрутив в голове услышанное, и только муж удержал меня от позорного падения. Что значит граф и графиня?! Он же не был женат!

Мы приблизились к королю с королевой и я машинально сделала глубокий реверанс, всё ещё витая в своих собственных мыслях. Однако, слова Джека в один единственный миг вернули меня к действительности:

— Ваше Величество, позвольте представить вам мою жену, юную Каролину, графиню Кроун д’Сьюфен де Жессан де Туолин.

Король кивнул и едва заметно улыбнулся, однако меня всю пронзило от его обжигающего взгляда словно сотней иголок. Как он на меня посмотрел! Боюсь я таких заинтересованных взглядов в свой адрес — как бы это к дурным последствиям не привело.

Мы проследовали в соседний зал и Джек подвёл меня к окну. Я молчала, пока мы шли, переваривая информацию. Это что сейчас было вообще?

— Вы назвали меня… графиней… Почему?

— Потому что вы моя жена. — пожал плечами Джек.

— Но вы ведь… вы просто… вы не можете быть…

— А почему нет? Может, вам не нравится быть графиней… де Туолин?

— Я даже представить себе не могла, что вы и есть граф Кроун д’Сьюфен де Жессан де Туолин… — ошеломлённо пробормотала я, пытаясь прийти в себя после такой новости.

— Я горжусь тем, кто я есть. Кстати, как, вы думаете, мы бы попали в Версаль, будь я простолюдином?

— Не знаю. Я тоже об этом думала…

— А, может, по вашему Жан де Туолин не достоин быть в Версале?

— Кто, простите? — я не понимающе уставилась на него.

— Полагаю, так или иначе вы должны знать моё настоящее имя. Мне следовало раньше сообщить вам его, но всё как-то не досуг было… — он говорил со мной в полголоса, почти что в самое ухо. Со стороны, должно быть, казалось, что мы воркуем, как истинные влюбленные.

— Граф Жан де Туолин! Это шутка такая? — выдохнула я, с невольной ухмылкой. Вы, в принципе, только представьте пирата с таким имечком! Ещё Джек куда ни шло, но это… Я едва не засмеялась в голос.

Мой муж уже готов был ринуться в словесный бой. О, я быстро умела вывести его из себя! Широко улыбнувшись, он дернул меня на себя, вцепившись в мой локоть. С издёвкой в голосе прошептал в самое моё ухо, как будто бы спохватившись:

— Ах, да, вы, кстати, собирались покорить сердце графа, о котором вам прожужжала все уши герцогиня де Гертенвуоль… — он отступил от меня и картинно отвесил низкий поклон, едва сдерживаясь от смеха. — Что ж, я к вашим услугам, сударыня!..

Да он издевается! Вот гад! Я раздражённо сложила веер из слоновой кости, едва не сломав его, и смерила Джека гневным взглядом:

— Вы просто негодяй!..

— Благодарю за комплимент, моя дорогая.

Ей-богу, если бы не Ричард, я бы, не взирая на то, что нахожусь на балу, бросилась на Джека с кулаками и с превеликим удовольствием разукрасила его физиономию парой-тройкой синяков и царапин. Меня всю колотило от гнева и обиды одновременно. Зачем нужны были эти кошки-мышки? Граф! Мой Бог, а я ведь заявила ему, что очарую неизвестного мне красавца-графа и он будет моим! Как глупо… нет, как отвратительно он со мной поступил! А мне воистину нужно держать все свои мысли при себе, чтобы больше не допустить ничего подобного. Ну что я за дура? Нашла кому довериться!

— Похоже, мой дорогой друг, ваша пара произвела сегодня фурор!.. — раздался весёлый голос Ричарда рядом с нами. Я обернулась к нему. — Мадам, вами любуется весь Версаль… — он галантно поклонился и поцеловал мне руку. — Вы очаровательны.

— Благодарю… — улыбнулась я и картинно отвернулась от мужа. Едва сдержалась, чтобы не показать ему язык или средний палец. Этот жест вряд ли здесь знаком, но не думаю что это будет прилично. Бесит! Почему я должна заботиться о приличиях, когда хочется всех послать? — Почему же вы мне ничего не рассказали? Теперь я узнаю, что и вы, Ричард, тоже при дворе Его Величества…

— Нельзя же было раскрывать вам все карты, Каролина!.. — весело рассмеялся Ричард, не желая всё же этим хоть как-то задеть меня. Он, в отличие от Джека, никогда и слова плохого в мою сторону не произнес. Мне хотелось с ним…дружить, но я понимала, что эти два дьявола заодно. Дистанция и корректное поведение — максимум, что они оба заслуживают.

Я вновь почувствовала дыхание мужа у себя над ухом:

— Кстати, раз уж вам так неймётся, хочу сообщить вам, что Ричард тоже француз по происхождению: маркиз Люмьер Вулевон де Лофрен де Куазье.

— Мне не неймётся… — гневно прошипела я, решив не придавать теперь значения, что и Ричард тоже живёт под вымышленным именем. — И вообще, хотите, чтобы и дальше всё шло своим чередом без последствий для вас — закройте рот.

Джек снова притянул меня к себе за локоть, больно сжав его. Точно синяки останутся. Его глаза сверкнули недобрым огнём, но ничуть не испугали меня. Я привыкла. Ну не убьет же он меня в конце концов. Уж точно не здесь. Однако, произнести он ничего не успел.

Неожиданно все голоса в зале стихли, словно по щелчку выключателя. Мы одновременно обернулись и я, как учили, послушно замерла в реверансе, опустив голову. Прямо к нам, не сводя с меня глаз, направлялся сам король. Это одновременно и обрадовало, и напугало. С какой стати Его Величество решил подойти к нам?

— Подымитесь, мадам. Граф, позвольте поздравить вас с очаровательной женой. — улыбнулся Людовик XIV так, словно разговаривал со своим близким другом. — Но, скажите, почему мы узнали о вашей свадьбе только сейчас?

— Я прошу простить меня, сир. Мне очень хотелось представить вам мою супругу лично.

— Ваша жена столь прекрасна, что глупо было думать, будто слух о ней не достигнет короля Франции. — заметил Луи. — Сегодня вы поистине самая прелестная пара в нашем окружении на этом балу. Мы рады, дорогой граф, что вы наконец-то нашли себе подходящую супругу. Хотя у нас была для вас прекрасная партия…

— Благодарю вас, сир. — Джек с необыкновенным изяществом поклонился Его Величеству, мягко улыбнувшись.

— Мадам, это же о вас столь горячо рассказывала королеве герцогиня де Гертенвуоль? — не дав мне ответить, король продолжил дальше, не сводя с меня глаз Я же не имела права прерывать его или отвечать, пока не получу разрешение говорить. — Под её описание во всём Париже подходите лишь вы. Герцогиня разнесла новость, что её спасла от смерти красавица с огненными волосами и сверкающими как янтарь глазами с неимоверной быстротой. И мы всесторонне согласны с нею, вы действительно очень хороши собой. Что касается истории герцогини… хотелось бы услышать ваше видение событий.

Я улыбнулась и стала объяснять:

— У меня просто не было выбора. Карету, в которой ехала герцогиня де Гертенвуоль, несли по улицам Парижа лошади, никем не управляемые и поблизости не нашлось ни одного настоящего мужчины, чтобы хотя бы попытаться остановить её…

— И вы смело бросились под копыта лошадей? — губы короля тронула улыбка.

— Я просто… заставила их остановиться, сир. Они намного умнее, чем думают люди и могут понять человека с одного лишь взгляда.

— Воистину, мы ещё никогда не встречали женщины, подобной вам. Смелость присуща мужчинам. Вы очаровательны. Дорогой граф, вы должны дорожить своим сокровищем.

— Да, сир, такое сокровище вряд ли сыщется ещё на белом свете…

Хотя Джек и улыбнулся, его глаза остались холодными как лёд, а интонация, с которой он произнёс слово "сокровище" отнюдь не придавала этому слову истинного значения. Он словно сказал: "Да уж, досталась мне жёнушка! Ничего то вы не знаете, Ваше Величество! Та ещё штучка!..". Я подавила желание вцепиться ногтями ему в руку, и с самой очаровательной улыбкой посмотрела на короля, услышав его речь, обращённую ко мне:

— Надеюсь, вы счастливы в браке с этим человеком, сударыня? Вы любите его?

Вопрос был задан буквально говоря "в лоб". Король загнал меня в тупик. Я растерялась и горячо произнесла:

— Всей душой, Ваше Величество!..

— Очень рад. Вы достойны быть счастливой. — произнёс король и, сдержанно кивнув нам удалился.

Я перевела взгляд на Джека. Очень уж хотелось увидеть его реакцию на мои слова. Его тёмные глаза сверкнули весёлым огоньком, он рассмеялся, но ничего не сказал. Наоборот, резко развернулся и зашагал прочь от меня.

Какую же я оплошность допустила! Надо было просто ответить: "Да, сир", а я… Теперь он ещё решит, что он-таки покорил меня. Ни за что! Не дождётся ни он ни кто-либо другой от меня этого никогда!.. Что эти мужчины о себе возомнили?! Проживу я без мужской ласки!

Я решила, что месье Жан и месье Люмьер для меня будут существовать лишь в светском обществе, а в остальной жизни они как были пиратами Джеком и Ричардом — так ими и останутся… до конца дней своих. Как ни крути, а от того, какое положение они занимают в обществе и каковы их настоящие имена, суть не меняется.

Не смотря на то, что мы с Джеком, по сути, поругались, весь вечер мне пришлось волей не волей провести в его копании. Он искренне играл роль любящего мужа, но стоило нам остаться хоть на минутку одним и в мой адрес немедля отправлялось какое-нибудь "острое" словечко. Будь мы дома, я бы ему показала на что способна в гневе, а здесь приходилось сдерживать себя. Как же я всё-таки не люблю быть от кого-то зависимой! Ну ничего, я ещё отвоюю себе достойное место в этом мире!..

Очень много знатных людей оставалось ночевать в Версале: для них были отведены отдельные комнаты, в том числе и для меня с Джеком, кстати. Однако, прежде чем я успела обрадоваться перспективе провести ночь во дворце, как мой "глубокоуважаемый" супруг успел повидаться с королём и сообщить ему, что я якобы не очень хорошо себя чувствую, вследствие чего нам лучше отправиться домой. Моё мнение, конечно же, никто спрашивать не собирался. Людовик XIV, впрочем, предложил, чтобы меня осмотрел королевский врач (уж не знаю с какой стати он решил удостоить меня такой чести, — видимо, с графом он был в очень хороших отношениях), но и это предложение Джек вежливо отклонил.

Марианна уже ждала нас у входа. Я быстро накинула на плечи поданный ею теплый плащ и, довольно грубо оттолкнув руку Джека, поспешила к карете. Ричард, что удивило меня ещё больше, уехал часа два назад. Разместившись на мягком сидении, я скрестила на груди руки и отвернулась к противоположному окну, дабы не видеть своего мужа. Марианна села напротив меня и заботливо поинтересовалась моим самочувствием.

— Всё в порядке. — нехотя буркнула я.

Карета тронулась с места, мы выехали за высокие железные ворота Версальского двора и помчались по тёмной каменной дороге.

— Да что с вами происходит, в конце концов? На что вы дуетесь-то? — совершенно безразличным голосом бросил Джек, словно спрашивая меня сколько времени.

— А это уже не ваше дело. — фыркнула я, подавив желание вцепиться ему ногтями в лицо. — Вы мне и злиться будете запрещать? Да, я полностью завишу от вас, но это не даёт вам никакого права решать что-то за меня!

— Вам так хотелось провести ночь в Версале? — кажется, совершенно искренне удивился Джек. — Пожалуйста, мы можем вернуться…

— Да что вы! И что же вы скажете Его Величеству? "Я вас обманул! Я решил за жену где мы проведём эту ночь, а она со мной не согласилась!.." — так, я полагаю?! Вы болван!..

— Прекратите сейчас же! — он рявкнул так, что я подпрыгнула на месте, а Марианна вообще, сидя рядом со мной пыталась явно стать невидимкой. — Я сделал это для вашего же блага. Версаль — на самом деле самое отвратительное место, какое я только видел. Сборище негодяев, сплетников и распутников… Он только внешне так сияет, а внутри гниёт, как червивое яблоко.

— Вы лжёте.

— Нет, дорогая жена. Версаль ослепляет своею красотой и лишь немногих выпускает из своих сетей. Вы не поверите в это, пока сами не ощутите всё на себе. Что касается людей, то там мне ещё не удалось встретить ни одного настоящего человека. Пока вы в милости короля, вас все любят, но стоит вам попасть в немилость, и от вас отвернутся все, вас забудут как ненужную вещь.

— Это не правда… — пробормотала я, но так и не решилась взглянуть на него. Что-то подсказывало мне, что он прав.

— Думайте что хотите, но всё равно постарайтесь не запутаться в этих липких сетях. Боюсь, иначе мне придётся вас увезти отсюда. Вы хотите этого?

Я отрицательно замотала головой. Покинуть Париж? Да ни за что! Запрет в какой-нибудь глухомани одну!

— Я вас предупредил.

Это было далеко не всё, что ожидало меня сегодня. Мы приехали домой, молча поужинали и разошлись по комнатам. Уже готовясь ко сну, я вспомнила, что хотела выяснить у Джека почему и куда уехал так внезапно маркиз де Лофрен. Любопытство оно такое…ночь не переждет. К тому же, почему и мы не уехали вместе с ним, если всё равно не остались в Версале?

Марианна суетилась над моей постелью, так что мне было некуда торопиться. Я накинула халат и распахнула дверь своей комнаты. Джек стоял уже на пороге, словно прочитав мои мысли.

— Я как раз направлялась к вам. — сообщила я, невольно улыбнувшись.

— А я к вам. — бросил вскользь граф и бесцеремонно вошёл в комнату. Опустился в кресло, побарабанил пальцами по столу, не глядя на меня. Что ж, он явно пришел не просто пожелать мне доброй ночи.

Я закрыла дверь, подошла к окну и, облокотившись на него, посмотрела на Джека. Присутствие моей камеристки меня не смущало. В этом доме, мне кажется, все слуги уже привыкли к нашим перепалкам.

— Вы что-то хотели сказать.

— Да собственно… ничего существенного. Хотела удовлетворить свое любопытство. Надеюсь, у Ричарда ничего не случилось? Он рано уехал…?

— Если вас это так беспокоит, то он уехал к женщине.

— Да? А почему же я до сих пор не знакома с нею? Должно быть, он очень любит её, раз пожертвовал ради неё вечером в Версале.

Джек покачал головой и усмехнулся себе под нос, затем его взгляд упал на мою камеристку.

— Марианна, оставь нас одних, пожалуйста.

Одних? В голове словно молоточки застучали. Что он ещё задумал? Он хочет… потребовать свои права на меня?.. Нет у меня никакого желания оставаться с ним наедине!..

— У меня от неё нет секретов. Останься, Марианна.

— Оставь нас. — спокойно повторил Джек.

Девушка растерянно перевела взгляд с него на меня и не пошевелилась, не зная кому из нас подчиниться.

— Она останется здесь и вы не можете запретить этого!

— Ещё как могу! Марианна, выйди я сказал, иначе я выгоню тебя на улицу!

— Вы не посмеете! — вскричала я, чувствуя как дрогнул голос. — Она моя служанка, а не ваша!

— Прежде всего она подчиняется мне, а не вам, сударыня! Жалование здесь плачу я! — отбрил Джек и голосом, не терпящим возражений, воскликнул: — Марианна, делай, что я сказал!

— Ох, мадам, я… простите меня…

— Марианна! — воскликнула я, отчаянно пытаясь задержать её.

Девушка быстро выскользнула за дверь. К горлу подступил ком. Я вот-вот готова разрыдаться. Тяжело вздохнула, пытаясь совладать с собой. Нет, нельзя этого допустить. Нельзя показывать слабость!

— Что вы позволяете себе?.. — возмутилась я, стараясь, чтобы голос не в коем случае не задрожал, хотя получилось плохо. — Зачем вы вообще врываетесь ко мне в столь поздний час?

— Чтобы всё выяснить у вас, сударыня. Это не давало покоя мне весь вечер. Откуда у вас кольцо?

Я не поняла его и отпрянула назад, удивлённо моргая. Странный какой-то вопрос. У меня на каждом пальце левой и правой руки по нескольку колец, так почему он спрашивает лишь об одном?

— Какое кольцо? О чём вы?..

— Не притворяйтесь, будто не понимаете меня! — воскликнул Джек, схватил меня за левую руку и, больно сжав запястье, ткнул в одно из колец.

— Пустите, мне больно!.. — простонала я и резко отдёрнула руку. — Его мне подарили…

— Не лгите мне! Этого не может быть.

— Почему это? Я помню, вас злит, что мне дарят подарки другие мужчины. Но мне его подарили! — фыркнула я, вызывающе вскинув голову.

— Это кольцо — символ шайки Варденмеля, короля нищих. Как это кольцо попало к вам? — уже более спокойно спросил Джек.

— Его подарил мне Джакомо. — неохотно пояснила я и ехидно добавила: — Между прочим, раз уж вы следите за мной, могли бы знать об этом!

— Я не слежу за вами!

— Да ну? Не так давно вы сами сказали мне об этом!

— Я не говорил вам этого. Вы сами так предположили, а я не стал отрицать. В городе полным-полно моих людей, а вас сложно не заметить среди остальных женщин. Думаю, вы понимаете о чём я…

— Более чем! — возмущённо фыркнула я.

— И всё же, вы не ответили на мой вопрос. Откуда у вас это кольцо?

— Я не виновата, если вы страдаете глухотой и уже сказала вам, что это кольцо подарил мне Джакомо, бродяга. Я видела его лишь один раз и разговаривала с ним не более десяти минут, а потом наша беседа была прервана шумом мчащейся кареты герцогини де Гертенвуоль. Что же касается кольца, то этот юноша подарил мне его и сообщил, что я всегда могу рассчитывать на его помощь. Видите, Джек, я всё же кое-что могу и без вашей помощи.

— Я не знаю чем вы завоевали такое доверие у Джакомо, если вы говорите правду, конечно…

— Ах так, вы ещё и обвиняете меня во лжи?! — я буквально задохнулась от гнева, резко перебив его. — Я не собираюсь вам больше ничего рассказывать и если вы будете продолжать в том же духе, о том, кто вы такой на самом деле король узнает очень скоро!

Последние слова сами собой соскочили с языка, а потом их догнала и мысль: "Как же это я раньше не додумалась перейти на открытый шантаж? Надо было сразу поставить вопрос ребром: или… или!..". Однако, Джек и глазом не моргнул. Наоборот, он как будто этого только и ждал от меня. Он расслабленно откинулся в кресле.

— Ну что ж, мне попросить запрягать карету, чтобы вас доставили в Версаль? Без проблем. Но вот только что же вы сообщите королю? Что вышли замуж за Чёрного Призрака. Да, меня все мечтают поймать, и повесить на ветке ближайшего дерева, но у меня очень преданные люди и я знаю, что они не выдадут меня и сообщат вовремя об опасности. Только, вы забыли одну деталь, сударыня. Вы сами никто без меня, и я даже не уверен в правде ваших слов о том, что вы — княгиня. Сказать это может любой. Признаться честно, для знатной дамы вы слишком много не знаете о людях своего круга…

— И что? Вы меня совсем не знаете, так что молчите лучше!

— Вот именно, моя дорогая! Я вас совсем не знаю. И могу сказать одно: вас повесят на одной ветке со мной, потому что никто не будет разбираться что к чему. Раз уж вы моя жена, значит, вам обо всём было известно с самого начала. Поверьте мне, никто и не посмотрит на вашу красоту, и все забудут о том, что король разговаривал с вами как с другом, ибо в гневе он сам будет способен задушить вас голыми руками. И вас никто не спасёт, потому что у вас никого кроме меня нет.

— Ну почему же вы всегда опережаете ход моих мыслей? — простонала я, опускаясь на край кровати. — Если б вы не были так жестоки со мной, я бы жила своей жизнью и не доставляла хлопот ни вам, ни себе… Но вы не хотите жить в мире и согласии со мной! Всё что я не сделаю, всё что не скажу — всё не так!

— Ну вы ещё заплачьте!..

— Не дождётесь! — процедила я сквозь зубы и бросила на него уничтожающий взгляд. Поднялась на ноги и нависла над ним как скала. — Никогда из этих глаз больше не прольётся и слезинки, слышите меня? Вы слишком много на себя берёте и слишком много от меня требуете. Вам нравится воевать со мной? Отлично! Я принимаю ваш вызов и вступаю в открытую схватку с вами. И не думайте, что если я — женщина, то мне не одолеть вас.

— Мы не на войне, сударыня.

— Продолжайте думать так и дальше. А сейчас прошу вас покинуть мою комнату и оставить меня в покое!.. Я устала и хочу спать.

— Вы просто не вероятны, Каролина! — воскликнул Джек. Поднялся и поцеловал мне руку. — Приятных снов…

Он вышел и я рухнула на кровать, раскинув в стороны руки. Он, похоже, умеет выйти сухим из любой ситуации. Ну ничего, если он думает, что своими внезапными порывами нежности заставит меня отступить, то очень ошибается. Я слишком много пережила за эти полтора года (включая и жизнь в настоящем), чтобы так просто сдаться. А моё сердце покрыто столь толстым слоем льда, что ни одному мужчине никогда не удастся растопить его. Тем более, такому как Джек. У меня был любимый мужчина и я никого больше не пущу в сердце.

Пускай, мне не суждено любить, зато я буду жить настоящей жизнью и бороться за себя и своё существование вопреки всему.

Утро разбудило меня ароматом роз. Я открыла глаза и удивленно уставилась на букет красных роз на столе. Одна из роз лежала рядом со мной на подушке.

— Доброе утро.

Я ойкнула, заметив мужа у камина.

— Что вы здесь делаете?

— Я ожидал, что цветы вам понравятся.

Я села, придерживая на себе одеяло.

— Да, они чудесны. Спасибо. Я люблю розы. Но… зачем?

— Захотелось сделать вам приятное. Я вел себя вчера с вами грубо. Простите.

— Что ж… Я принимаю ваши извинения.

— Тогда жду вас за завтраком. У меня ещё много дел сегодня. — и с этими словами он вышел из моей спальни.

Ну что за мужчина? Вот вроде и извинился, но своей деловитостью просто всё растоптал. Нет, у нас похоже никогда не будет нормальных отношений!

Король сообщил, что останется в Версале ещё на две недели и первая же неделя превратилась для меня в бесконечные балы. Мне было так хорошо, что не передать словами. Я искренне не понимала, почему Джек так плохо отзывается о Версальском дворе, да и вообще о светском обществе в целом.

В первые дни пребывания во дворце ничего из того, о чём он говорил я не заметила, и продолжала беззаботно веселиться. Правда, как ни странно, через неделю мне невероятно надоело такое скучное однообразие и постоянный шум разносимых по Версалю сплетен. Действительно, слухи и всевозможные бредни светских дам и мужчин здесь разлеталась за считанные секунды. Я даже больше того скажу: им всем просто доставляет удовольствие перетирать друг другу косточки. А, ну ещё азартные игры. Здесь проигрывают огромные деньги! Как у нас в казино. Никогда не понимала, почему нельзя вовремя остановиться. Здесь я не играла. Джек не запретил, нет, но я предпочитала наблюдать, нежели принимать участие.

Мы вернулись домой довольно-таки рано, даже я бы сказала необычно рано и, к моему удивлению, сразу же разошлись по комнатам, хотя я рассчитывала, что мне удастся побеседовать с Джеком за поздним ужином, потому как у меня в голове сегодня крутится множество вопросов.

К тому же, мы возвращались домой в разных каретах. Джек ещё во дворце сообщил мне, что у него важная встреча, поэтому я отправлюсь домой вместе с Ричардом. Я не стала спорить. Мне нравится маркиз де Лофрен как человек и с ним мне всегда легко. Во всяком случае, он хорошо ко мне относится, не выкидывает в мою сторону колких словечек как мой супруг.

Дома мы встретились, но мимолетно. Пожелав мне спокойной ночи граф в сопровождении маркиза проследовал в свой кабинет. Мне ничего не оставалось делать, кроме как позвать Марианну к себе, поболтать с ней и сыграть в шахматы. Я надеялась, что Джек освободится прежде, чем меня сморит сон и я сумею побеседовать с ним, не откладывая разговор на следующий день.

Прошло чуть больше получаса и я услышала стук лошадиных копыт во дворе. Тут же бросившись к окну, увидела как карета выехала за ворота и я вернулась обратно за столик.

— Что вас так взволновало, мадам? — поинтересовалась Марианна, делая ход чёрной фигуркой коня.

— Сейчас доиграем эту партию и можешь быть свободна. Я хочу поговорить с графом. Кажется, его таинственный посетитель уехал вместе с Ричардом…

Я включилась обратно в игру и за этим занятием пролетело ещё с полчаса, или чуть больше того. В шахматы я люблю играть, но выигрываю не так часто как хотелось бы. У меня просто не хватает терпения долго обдумывать свой ход и продумывать последующие возможные ходы противника, вследствие чего мои шахматы к концу игры в течение нескольких минут исчезают с игрового поля одна фигурка за другой. Как ни странно, это меня ничуть не расстраивает и я берусь играть снова и снова. В конце концов, я играю на интерес и нет большой разницы выиграю я или нет. В этот раз я почти нарочно проиграла, поскольку мне не терпелось поговорить с Джеком и получить ответы на все мучавшие меня вопросы, да и потом мой муж мог лечь спать пока я тут пыталась бы выиграть партию, и мне волей не волей пришлось бы держать все накопившиеся вопросы до завтра. Этого мне, конечно же, не хотелось. Дурная натура. Не люблю ждать до завтра.

Отпустив Марианну, я посмотрела на себя в зеркало, поправила хвост и отправилась к кабинету Джека, предполагая, что он может быть ещё там. Он бывало засиживался там довольно долго, даже после Версальской суеты.

Когда я поравнялась с его спальней, я невольно остановилась. Совершенно точно там уже кто-то есть. Что ж, если это не слуга, значит, мой супруг, скорее всего, уже покинул свой кабинет и готовится ко сну. Тогда я вовремя. Джек разрешал мне заходить к нему без стука, поэтому я просто толкнула дверь и вошла. Подсвечник едва не выпал у меня из рук от увиденной картины.

Мои вопросы мигом вылетели из головы. В груди вдруг запекло. Какого черта? Я знала, что он волен в утолении своих желаний, но не под одной же крышей со мной. Меня не должны волновать его отношения вне нашего брака, но меня это волнует! Не хочу видеть его с другой!

Меня захлестнула ярость. Факт о том, что я, даже являясь женой графа, не должна вмешиваться в его жизнь меня совершенно не волновала. Он практически на моих глазах изменял мне, что заставило меня позабыть о фиктивности нашего брака и дать гневу затмить разум.

Спасибо, хоть раздеться не успели! Джек сжимал в своих объятиях какую-то щупленькую блондинку, его губы бесстыдно скользили по её обнажённым плечам и полуобнажённой груди, заставляя девицу дрожать в его руках и сдавленно шептать его имя. С моим появлением оба любовника обратили свои взгляды ко мне. Мой супруг смерил меня взглядом, не выпуская девицу из своих рук, и гневно рявкнул:

— Что вам здесь нужно?! Убирайтесь из моей спальни!

— Что мне нужно?! — воскликнула в непритворном приступе гнева я и направилась к ним. Поставила на низкий столик подсвечник, боясь, что просто сейчас запущу им в эту парочку. — Я не позволю вам оскорблять меня, приводя сюда потаскух! — и с этими словами я схватила блондинку за волосы и силой вырвала из объятий Джека. Я хоть и мелкая, но сила у меня есть.

Девица отчаянно заверещала и начала вырываться, однако её усилия не увенчались успехом и я пинком выкинула её за дверь. Вышла следом за ней. Блондинка всё же решила не отступать от своей цели и решив, что с лёгкостью справится со мной, бросилась снова на меня с кулаками. Прежде, чем она успела нанести мне удар, я схватила её за руки и скрутила их у неё за спиной. Повалила, прижав лицом к полу. В ворохе юбок одолеть меня в таком положении у нее не было ни единого шанса. Наглая девица взвыла от боли и бросила умоляющий взгляд на Джека, замершего на пороге своей спальни. Он не собирался высвобождать её из моих рук и словно ждал пока кто-нибудь из нас одержит победу. Просто стоял и смотрел. Рывком снова подняв мерзавку, я толкнула ее к лестнице. Она не удержалась и шлепнулась на пол.

— Жан, мне больно!

— Уноси отсюда ноги, пока я не убила тебя.

— Ненормальная!

— Пошла вон из моего дома и чтоб духу твоего больше здесь не было!

— Он не любит вас, не отравляйте ему жизнь! — всхлипнула она и, потерпев поражение, подползла к моим ногам.

— Это не твоё дело! — проворчала я, почувствовав новый прилив гнева. Небрежно отпихнула ее ногой. — Я даю тебе минуту чтобы покинуть этот дом, иначе… пинай на себя, детка!

Понимая, что любовник не стремится ее защитить, девица довольно прытко вскочила и, всхлипнув, побежала вниз. Она, по виду, старше меня на несколько лет, но, тем не менее, я чувствовала своё превосходство над ней. Я победила. Отвоевала свое. Девок он сюда вздумал водить! Да как бы не так!

Развернувшись, быстрыми шагами направилась обратно в спальню. Джек вошел передо мной, молча зажёг несколько свечей на стенах и теперь ждал меня, очевидно, для выяснения отношений. Что ж, сейчас я ему всё выскажу. Решив, что слугам не зачем слушать нашу перебранку — концерта с девицей с них хватит! — я закрыла за собой двери и, скрестив на груди руки, шагнула к мужу на встречу. Прежде, чем я успела произнести хоть слово, Джек пронзил меня ледяным взглядом и воскликнул:

— Какого дьявола?! Какое право вы имели врываться сюда без моего разрешения?!

— Я хотела поговорить с вами и никак не предполагала, что вы можете быть здесь со своей любовницей! — повышает голос? Ну так я тоже буду орать!

— Это моё дело с кем провести ночь и никоим образом вас не касается! Я запрещаю вам впредь покидать свою комнату без моего дозволения!

— Что?! Вы не можете запретить мне этого! Я вам не пленница!

— Вы моя жена и…

— И именно поэтому вы не должны приводить в наш дом женщин, да ещё в моём присутствии! — резко перебила его я.

— Это мой дом и вы здесь не единовластная хозяйка! Не смейте попрекать меня в чём-то! — он в гневе стукнул кулаком по столу, подле которого стоял, и тот жалобно "крякнул".

— Делайте что хотите, но не смейте выставлять меня на посмешище! — рявкнула я, готовая кинуться на него с кулаками, дабы он признал правоту моих слов.

— Можно подумать вы ревнуете!.. Хотя, постойте! Вы просто завидуете мне! Вы сгораете от всепоглощающего вас желания обрести любовника и поэтому так злитесь! Браво, сударыня, даже я сразу не понял в чём дело! А вы, оказывается, просто нуждаетесь в любовных утехах!.. Не зря же вы желали устроить охоту на «графа де Туолин»… — и он раскатисто рассмеялся, не сводя с меня темных как ночь глаз.

Его последние слова окончательно вывели меня из себя и я, прежде чем он успел что-либо сообразить, отвесила ему пощёчину:

— Замолчите!

— Значит, я более чем прав. — в полголоса заключил Джек, не сводя с меня глаз, и воскликнул: — Что ж, вы получите сполна за свою выходку! Вы не дали мне то, что мне было нужно от той девицы, значит, я заполучу это от вас. На правах вашего законного мужа.

Его губ коснулась хищная улыбка и глаза сверкнули как у кота, готового броситься на свою жертву. Смысл его слов не сразу дошел до меня. Я не верила, что он на такое способен. С ужасом осознав что ему нужно, бросилась к двери и схватилась за ручку. Джек опередил меня и, схватив за талию, потянул на себя, резко захлопнув ногой дверь. Крик вырвался из горла, переходя в истеричный визг. Я начала яростно отбиваться от него, но в сравнении с его мощью и силой я всего лишь девушка и все мои усилия не увенчались успехом. Ни один мой удар не принес ему боли.

Джек швырнул меня на кровать как какой-то мешок. Одной рукой рванул с себя рубашку, как одержимый. Прежде, чем я успела бы подняться, скрутил руки над моей головой, придавив их своей рукой и навалился на меня всем телом. Страх с нарастающей силой сковывал мои движения и, наконец, накрыл ледяной волной. Шансов на спасение нет. Стало по-настоящему страшно!

Ещё несколько минут назад я даже не подозревала чем может закончиться моё сражение с несостоявшейся любовницей Джека, а теперь дрожала от страха, зная что ожидает теперь меня. Поняв, что вырваться силой из его объятий мне не удастся, я отчаянно взмолилась охрипшим от ужаса голосом:

— Отпустите меня, прошу вас…

— Нет, моя дорогая, вы получите то, что заслужили! — отозвался Джек и черты его лица стали хищными. Я не знала и не видела его таким раньше.

Понимая, что моё положение совершенно безвыходное, я привела первый и последний аргумент:

— Вы же обещали, что не тронете меня! Вы поклялись перед Богом!..

— Вы сами неоднократно мне говорили, что я всегда остаюсь для вас только пиратом, так чего же вы хотите от такого человека как я? Пощады? Пираты не ведают пощады, мадам!..

И он, не желая больше слушать меня, склонился над моим телом, буквально зубами разрывая на мне тонкие одежды. Я задрожала и закусила губу, покорившись судьбе. Он прав, я никогда не должна была забывать, что он пират, а таким людям чуждо слово чести и, тем более, клятва перед Богом. Пираты, по большей своей части безбожники, так чего же я ждала от Джека? Впрочем, был ли у меня тогда, на корабле, выбор, когда я полностью зависела от него и, если не он, то любой другой мог позариться на меня и тогда действительно был бы конец всем моим мечтаниям. В конце концов… он хотя бы является моим мужем…

Треск одежды и легкая прохлада, окутавшая тело оповестили о том, что между нами больше нет преград. Мое тело обездвижено и обнажено, предоставив законному мужу возможность сполна насладиться им. Я закрыла глаза и не подвижно лежала на кровати содрогаясь от ужаса при каждом поцелуе и грубой ласке, не пытаясь больше сопротивляться. Джек не оставит меня в покое до тех пор, пока не заполучит своё и я отлично понимала это. Будь что будет. Надо смириться.

По щекам катились слёзы и я закусила губу, чтобы не дать вырваться наружу рыданиям.

Джек замер надо мной, как будто отвлёкся на что-то. Его объятия стали менее болезненными, хотя он по прежнему прижимал меня своим телом к постели. Распахнув глаза, я увидела прямо перед собой лицо супруга. Его чёрные глаза пристально смотрели на меня, словно пытаясь разгадать загадку вселенной. Без недавней злости и хищности. Рука скользнула по моей руке, легко поглаживая кожу подушечками пальцев. Джек притянул мою ладонь к своим губам, поцеловав с внезапной нежностью каждый пальчик. Тёмные глаза неотступно следили за мной и как будто проникали в самую глубь моего сознания, словно граф пытался понять что я чувствую в этот миг. Я лишь тихо плакала, не пытаясь сдержать слез, катящихся по щекам. Склонившись надо мною, Джек прильнул к моим губам, но, не получив ответа, отстранился и внезапно поднялся. Я стыдливо прикрылась руками, переворачиваясь на бок. Не оглядываясь, он направился к двери, бросив на ходу:

— Вы не вызываете во мне даже желания обладать вами…

Когда за ним закрылась дверь я наконец осознала, что он всё-таки оставил меня в покое и не сделал то, что намеревался. Не ведомо по каким причинам, он решил отказаться от своих намерений и просто ушёл. Рыдания, наконец, вырвались наружу и я, свернувшись калачиком, как котёнок, судорожно расплакалась, осознав, что ужас, охвативший меня, позади и мне больше ничто не грозит. Пока.

Джек

Я вздрогнул как от удара, увидев страх и ужас на лице жены. Я всегда презирал и безжалостно лишал жизни тех, кто смел позариться на женщину без ее согласия. А сам что? Боже, что я наделал?!

Ослабил хватку. Пробежался пальцами по нежной как шелк коже. Не мог отвести от её глаз своего взгляда. В янтарных глазах застыл такой ужас, что сердце сжалось в груди. Хотелось утешить её, всё объяснить…

Притянул хрупкую ладошку к губам, целуя каждый пальчик. Слезы катились градом по ее щекам, но она не сопротивлялась больше. Она смирилась. Глупец! Она никогда не простит!

Склонился к губам, но ответа на поцелуй не дождался. Она решила, что я…намерен взять ее силой! И я чуть было не поддался искушению! Она никогда не полюбит меня!

Спешно поднялся и не оборачиваясь, бросился вон из спальни.

— Вы не вызываете во мне даже желания обладать вами… — бросил на последок жестокие слова, чтобы она поняла, что я не намерен брать ее силой.

Влетел в кабинет и рухнул в кресло. В дверь постучали и я нехотя позволил войти. Марианна! Что ей от меня надо?!

— Что случилось?

— Я прошу прощения… — девушка потупила взор, замявшись на пороге. — Мадам… она…

— Моя жена сегодня будет спать в моей комнате. Утром я сам позову тебя. — мне с трудом удавалось держать себя в руках. Каролина дивным образом расположила к себе слуг с первых дней пребывания в доме. Марианна действительно волнуется за неё, но и против меня идти боится. Представляю сколько ей понадобилось храбрости, чтобы зайти сюда. Наши крики слышали все, уж я не сомневаюсь.

— Мадам…не нужна моя помощь?

— Я сам позабочусь о своей жене. Иди, отдыхай. — устало промолвил я, желая, чтобы она поскорее исчезла.

Девушка кивнула и быстро ретировалась.

В голове роились мысли одна хуже другой. Я чуть было не пошел на поводу у похоти! А возможно… нужно было не срываться, а… мягко поговорить с ней. Но она никогда не слушает! Как роза с шипами! Красивая, но колючая. Что ж теперь я не узнаю как все обернулось бы, если бы я не дал волю гневу.

Зачем вообще позволил себе злиться на неё? Ведь она права! А баронесса… кого я пытался обмануть? Я не хотел её. Сжимал в объятиях, а представлял ту, что недоступна. Ту, что снится мне ночами в холодной постели.

Она не хочет быть моей женщиной. Но тогда…что это было? Она ревновала? Или злилась просто потому, что я привел женщину в наш дом?

Каролина никогда не полюбит меня. Пора уже смириться и жить как соседи.

Мысль, что я никогда не завоюю её разъедала внутри. В груди горел огонь.

Прошло не мало времени, прежде чем я решился вернуться в спальню и посмотреть как она.

Тихонько открыл дверь и вошел внутрь. Она больше не плакала. Спала в той же позе, что я оставил её. Я подошёл и укутал её нагое тело одеялом, боясь разбудить. Девушка судорожно вздохнула.

Несколько минут ещё наблюдал за ней, а затем развернулся и ушел.

Каролина

Не помня как заснула, утром я проснулась в тёплых лучах солнца и всё то, что произошло вчера вечером, осталось лишь чем-то страшным — дурным сном и забытым кошмаром. Уставилась в потолок, разглядывая красивую лепнину. Я по прежнему находилась в комнате Джека, в его кровати, под его одеялом и у меня не было никакого желания тотчас подниматься и идти к себе. В конце концов, не я виной тому, что осталась вчера здесь. И надеюсь спала я всё-таки одна.

Я закрыла глаза и события вчерашнего вечера как смерч пронеслись в голове, подбрасывая картинки и эмоции. Словно наяву я вновь ощутила как губы мужа нежно коснулись моей руки на последок, с какой нежностью он поцеловал каждый пальчик, ясно увидела его чёрные глаза перед собою и с необыкновенной остротой чувств почувствовала обжигающий поцелуй на своих губах. Рука невольно взметнулась к губам, словно я снова могла почувствовать поцелуй. Я не ответила на него, но сейчас вдруг призналась себе, что он не был так отвратителен мне, как я предполагала, более того — меня даже обдало жаром желания при одной мысли сейчас о нём.

Быть может, если бы я не была так напугана и… ответила на этот поцелуй, я бы не лежала сейчас здесь одна… А вчерашних событий вообще могло бы не быть, если бы я не строила из себя недотрогу… В конце концов… Джек мой муж… Он красив, может быть нежным и чутким…

Я встряхнула головой, отгоняя нелепые мысли.

Распахнула глаза и повернула голову. Джек находился здесь, у окна. Наши глаза тут же встретились. Он не отвёл взгляда и направился ко мне. Поставив возле кровати стул опустился на него.

— Доброе утро, сударыня.

Я попыталась улыбнуться, не зная как реагировать на его внезапное появление с утра пораньше после того, что происходило между нами вчера, и молча кивнула.

— Я хочу попросить вас об одной вещи…

— Зачем просить, когда вы можете взять всё, что посчитаете нужным силой? — вырвалось у меня.

— Тем не менее, не в моей власти подчинить мне вашу волю. Я не собираюсь просить у вас прощения…

— А я и не ждала от вас этого и крайне удивлена, что вы вчера ушли ни с чем.

— Я получил то, что хотел почувствовать и увидеть своими глазами.

То, что он говорит об этом с такой лёгкостью, едва не вывело меня из себя, но я решила промолчать и не повторять вчерашней ошибки. Не знаю, что овладело им вчера, но сегодня он может с лёгкостью завершить начатое, тем более, что сейчас сила тем более на его стороне, так как меня даже раздевать не нужно.

— Я ничего не жду от вас, но не об этом сейчас речь. Я, впредь, прошу вас не вмешиваться в мою личную жизнь и сообщаю вам, что в этом доме вы не увидите больше посторонних женщин. Вы были правы и я признаю, что вы имели право на то, чтобы вышвырнуть ту женщину из нашего дома, хотя это было грубо. Я так же хочу быть уверен, что и вы не позволите себе привести сюда вашего любовника. Вы согласны с этим?

— Я не собираюсь вести распутную жизнь ни в стенах этого дома, ни за его пределами. Так что, вы зря волнуетесь на этот счёт.

— То, что мы женаты, совсем не значит, что вы должны поставить крест на любви и вы это прекрасно знаете.

— Так или иначе это моё дело и не вам за меня что-то решать. Когда я решу, что мне скучно, я сыграю в карты, поставив что-нибудь на кон. В конце концов, карты — та же любовь. Либо тебе в них везёт, либо нет.

— Если в карты не везёт, должно непременно повести в любви. Так всегда любит повторять Ричард.

— Глупости это всё… Любовь или есть или её нет.

— Быть может. Что ж, если желаете, можем продолжить нашу беседу за завтраком. Вы присоединитесь ко мне?

— Не вижу смысла отказываться. Я голодна. Если вас не затруднит, позовите, пожалуйста, Марианну.

И мы этим утром вроде как примирились. Вчерашний вечер как-то сам собою ушёл далеко в прошлое, оставляя о себе лишь небольшое (далеко не приятное для меня) воспоминание. Я не могла не признать, что Джек, пускай даже на какой-то миг растоптав свою честь и забыв о данном мне обещании, вовремя остановился и не сделал то, что оставило бы неизлечимую рану на моём сердце и послужило началом непримиримой вражды между нами. Его поведение было мне не понятно и я искренне не понимала, что послужило графу причиной сказать себе "Стоп!", но это, в конце концов, не так уж и важно. Главное, он не сделал этот шаг в пропасть.

Скажи три слова —

Мир переверну.

Произнеси всего три слова:

"Я тебя люблю".

Растаю, словно льдинка,

Сгорю как чёрный уголёк,

Заплачу как снежинка,

Если услышу твой упрёк.

Сегодня в Версале давали последний бал и на следующий день король со своей свитой должен отправиться по окрестностям необъятной Франции. К слову, я была рада. За эти недели Версальская суета мне порядком надоела, но я ни слова не сказала об этом мужу.

Вот и сегодня я с нетерпением ждала возвращения домой. Меня как-то особенно утомила Версальская суета, шум голосов, да ещё специфический запах, к которому не возможно привыкнуть… Джек с Ричардом растворились в толпе, а я буквально сбежала от жеманных девиц, без умолку разносивших последние сплетни. Мне хотелось побыть немного одной. Я извинилась перед дамами, и вышла в вечерний парк, погружённый в приятно ласкающую слух тишину, растворённую в сгустившейся темноте. Пройдя по длинной аллее, я вошла в беседку и опустилась на скамеечку, расправив складки платья. На улице довольно прохладно, но не так, чтобы совсем замёрзнуть. Теплый плащ остался в карете, но я не собиралась гулять долго. Подышать свежим воздухом и немного отдохнуть от шума. После душного помещения, вечерняя осенняя прохлада показалась мне особенно приятной. Я вдохнула свежий воздух и вдруг услышала чьи-то шаги. Кто-то приближался к беседке. Решив, что это, возможно, Ричард, или Джек, я даже не обернулась. Они никогда не упускали меня из виду. Но внезапно шаги стихли, и чьи-то руки обняли меня за шею, заставив тем самым оглянуться. Незнакомый мне, роскошно одетый мужчина. Кажется, я даже видела его на балу. Причём неоднократно. Я вскочила на ноги, сбрасывая с себя чужие неприятные руки и пристально посмотрела на него.

Пока я тщетно пыталась вспомнить как зовут этого нахала, он оказался неприлично близко и властно привлёк к себе. Я с трудом взяла себя в руки и упёрлась руками в его грудь. Холодно отчеканила:

— Не будете ли вы так любезны отпустить меня?

— Только после того, как вы подарите мне поцелуй, а может и не только… — хищная улыбка коснулась его узких губ.

— Вы с ума сошли! — возмутилась я и привела весомый, на мой взгляд, аргумент: — Я замужем!.. Граф…

— Право, сударыня, вы очаровательны!.. Неужели вы думаете, что я поверю, будто вы любите этого холодного человека? Он не мог ослепить вас своей внешностью!.. — с последними словами он впился ртом в мои губы, и я с отвращением отпрянула.

— Прекратите сейчас же! — вскрикнула я и зарядила ему пощёчину. — Что вы себе позволяете?

— Да полно вам сопротивляться!.. Вы прямо как дитя! Я не верю, что такая красавица как вы способна хранить верность мужу и любить его всей душой.

— И, тем не менее, это так! — я с силой оттолкнула его, так что он едва не потерял равновесие.

— Всё равно вы будете моей! Хоть на один раз! Я так хочу! — незнакомец вновь стиснул меня в своих объятиях, больно скрутив руки, и попытался снова поцеловать.

Джек

Оглянулся, ища в толпе жену, но ее нигде не было. Да куда же она делась в самом деле? Сердце предательски сжалось. Она наивна как дитя. Ещё не хватало, чтобы что-то случилось.

Ричард обхаживал очередную девицу и я устремился к нему.

— Ты не видел мою жену?

— Хммм… Прости, я потерял ее из виду. — честно ответил тот. Извинился перед девушкой и подошел ко мне. — Она не могла уехать без нас?

— Нет. Вряд ли…

— Граф… вы ищите свою супругу? — насмешливый голос маркизы де Туксон прервал нас.

— Да. Признаться, мы разминулись с ней…

— Я видела как она уходила в сад. Маркиз Бурфон ушел следом за ней. Возможно… они решили уединиться в одной из беседок.

— Благодарю. — отозвался я, чуть не заскрпиев зубами.

Развернулся и зашагал к выходу, ведущему в сад. Ревность накрыла меня горячей волной. Черт возьми! Она не может! Или может?

— Джек! — Ричард нагнал меня и поравнялся со мной. — Не горячись! Возможно, он просто последовал за ней…

— Возможно. Если он ее хоть пальцем тронет — я его убью!

— Но король…

— Плевать! Она — моя жена! — зарычал я, слыша чуть в отдалении звуки борьбы. Ускорил шаг.

Картина, открывшаяся мне, только усилила мой гнев. Каролину сжимал в объятиях этот смертник. Она сопротивлялась. Для виду или нет я не хотел выяснять. Никому не позволю касаться её! Плевать, что она никогда не будет моей! Она не посмеет чернить мое имя.

Каролина

Как гром грянул голос в темноте и я едва не издала вздох облегчения. Как хорошо, что он оказался поблизости…

— Сударь, я вынужден вызвать вас на дуэль!

— С превеликим удовольствием, граф!.. — немедля отозвался незнакомец и отпустил меня.

От неожиданности я едва не упала. Мужчина немедля последовал за Джеком, оставив меня одну. А муж даже не удостоил меня взгляда. Наверняка думает, что я сама уединилась с этим недоумком здесь! Машинально отряхнув платье, я опустилась обратно на скамейку, дрожащими руками касаясь лица. Однако в следующий миг моё сознание пронзила мысль, заставившая меня вновь вскочить на ноги. Дуэль!.. Джек может погибнуть! Нет! Я не могу этого допустить! Я не переживу этого! Рванулась вслед за дуэлянтами, но внезапно чья-то рука меня удержала. Обернувшись, встретилась взглядом с Ричардом.

— Пустите меня! Они могут убить друг друга! — я попыталась оттолкнуть его, но он обнял меня за плечи, накидывая камзол мужа, и спокойно произнёс:

— Не волнуйтесь, сударыня, граф прекрасный фехтовальщик. С ним будет всё в порядке…

Я хотела было вздохнуть с облегчением, но внезапно осознала смысл его слов, сопровождаемых недвусмысленной интонацией голоса, и мгновенно запротестовала:

— И вовсе я за него не волнуюсь! Если хотите знать, мне абсолютно всё равно что станет с ними обоими. — я лгала нам обоим. Мне не безразлично что с ним будет. Сердце стучало в висках. Я…не могу любить его… Но…не вижу своей жизни без него.

Ричард усмехнулся, и в его глазах мелькнули весёлые искорки. Так-так, значит, теперь и он за одно с Джеком и они оба решили, что я влюблённая дурочка, которая сама себе боится в этом признаться. Боже, похоже, мои эмоции читаются как открытая книга.

— Я совсем о другом тревожусь… — спокойно произнесла я, пытаясь взять себя в руки. — Дуэли запрещены на сколько мне известно…

— Поскольку маркиз погибнет… скорее всего… — Ричард вдруг замолчал, взглянул в бескрайнее звёздное небо, а потом продолжил: — Не волнуйтесь, Каролина, графу ничего не грозит. Во-первых, король очень ценит и уважает вашего мужа, так что я уверен — поймёт, зачем нужна эта дуэль, а, во-вторых, у этой дуэли есть свидетели. Да и потом, граф был просто обязан вызвать этого человека на дуэль…

Я почувствовала, как к щекам прихлынула кровь и пробормотала:

— Свидетели?.. Мы с вами? Но ведь…

— Нет. — перебил меня Ричард. — Всю эту сцену видели барон Рошелен и маркиз де Муаль, они же присутствуют и на самой дуэли.

— Но… откуда вы знаете? — удивилась я его прозорливости.

— Сударыня, вы забыли, кто я? — обаятельно улыбнулся маркиз де Лофрен. — Я обязан за ранее всё предвидеть и знать…

Пришлось признать его правоту. Я попросила его посидеть со мной в беседке. Для бала у меня совсем пропало настроение и какое-либо желание веселиться (сердце от чего-то бешено колотилось при одной единственной мысли, что вернуться сюда может не Джек, а тот, другой), а лицезреть дуэль было выше моих сил.

Ожидание тянулось, кажется, целую вечность и я тысячу раз уже представляла себе жуткие картины, и тысячу раз брала себя в руки. Отчего вдруг мне стало так страшно за Джека я и сама не до конца понимала. Может, я просто не знала что буду делать, если его вдруг не станет. А может…нет-нет, между нами нет никаких чувств… Не может быть!

Когда появился Джек, я словно ошпаренная вскочила на ноги и едва не бросилась обнимать его, однако вовремя удержалась. Его камзол упал с моих плеч.

— Маркиз мёртв. — холодно произнёс граф, даже не взглянув на меня.

От этого слова, или от того, что я слишком перенервничала, у меня закружилась голова, воздух как будто ушел из легких, и через секунду я потеряла сознание.

Джек

Конечно, ему доложили. К нам направлялся сам король.

Подхватил жену на руки. Не ожидал, что она как жеманная девица, лишится чувств. В груди разливался жар, сердце сжали раскаленные тиски. Страх за нее не ускользнул от внимания венценосного.

— Лекаря! Скорее! — скомандовал Луи на ходу.

Я приготовился к тому, что сейчас произойдет, но король повел себя непредсказуемо. Должно быть, тут посодействовал Ричард, как всегда предугадывая всё наперед.

— Нам передали, что маркиз Бурфон позволил себе приставать к вашей жене, граф. Это не мыслимо! Здесь, в стенах Версаля, Мы не потерпим разврата!

Над Каролиной склонился личный лекарь Его Величества.

— Всё в порядке. Просто обморок. Сейчас я приведу ее в чувства.

— Прошу простить меня, Ваше Величество. — произнес я, понимая, что должен оправдать то, что произошло.

— За что? — брови Людовика взлетели в непритворном удивлении.

— Я должен был вызвать маркиза на дуэль.

— А разве была дуэль? — король обернулся к своей свите и те согласно закудахтали, что ничего не было. Ричард! Как тебе удается всё это проворачивать? — Дуэли запрещены. Мадам перенервничала, только и всего. А маркиз… Мы накажем его за недостойное поведение.

— Благодарю, Сир.

Каролина

Кто-то легонько похлопал меня по щекам и, инстинктивно отстранившись, я открыла глаза. В тот же миг услышала облегчённый вздох и голос:

— Слава Богу, мадам! Как вы напугали нас!.. С вами всё в порядке?

Тряхнув головой, я села и увидела, что эти слова принадлежат никому иному как королю. Рядом со мной стоял незнакомый мне пожилой мужчина в напудренном белоснежном парике.

— Да, Ваше Величество, спасибо… — пробормотала я, почувствовав прилив сил. Дышать стало легче.

— Сир, я сожалею, но нам лучше отправиться домой. — встрял в наш кратковременный разговор Джек. Не глядя на меня, он помог мне подняться на ноги. — Мне нужно поговорить с женой и, по-моему, она не очень хорошо себя чувствует…

— Ну разумеется, дорогой граф! Мы искренне желаем вашей жене скорейшего выздоровления и ждем от вас весточки о её самочувствии завтра утром. — говоря это, Людовик xIV не сводил с меня глаз, чем ужасно меня смутил.

— Как изволите, Ваше Величество, — и Джек склонился в почтительном поклоне.

Мы прибыли домой, но не остались одни. Вокруг меня, бесконечно охая и причитая, суетилась обеспокоенная Марианна, Ричард о чём-то беседовал с Джеком чуть поодаль от нас, а мне не терпелось поскорее остаться наедине с мужем и поблагодарить его. Ведь, не появись он у беседки… могло произойти что угодно и, я очень сомневаюсь, что смогла бы сама отбиться от навязчивого маркиза.

Наконец, мы остались вдвоём в его кабинете. Джек отошёл к окну и, облокотившись на него, спросил:

— Ну и чего вы добивались своей выходкой?

Не хочу с ним ругаться. Пропустив мимо ушей его вопрос, я выдавила из себя самое простое слово благодарности:

— Спасибо…

— За что? — Джек слегка приподнял левую бровь, словно не понял меня.

— Вы спасли меня от этого… маркиза. — всё равно пояснила я, чувствуя, что первый раз за всё время не хочу пререкаться с ним и шагнула к нему на встречу.

— Не стоит благодарить меня, мадам. — Джек жестом заставил меня остановиться и покачал головой. — Я всего лишь защищал свою честь. А вы… можете заводить любовников, не обращая на меня ни малейшего внимания, но только чтобы об этом не знал никто, кроме меня. Мне кажется, вы сами говорили мне, что таков был наш договор: я ваш муж только для окружающих нас людей. И ещё: не дай Бог кто-то узнает, что я не могу обладать собственной женой… — увидев мой удивлённый взгляд, Джек усмехнулся, но глаза его остались холодными как лёд. — Да-да, вы не ослышались. Я не собираюсь претендовать на вас и, по правде говоря, отнюдь не горю от желания заполучить вас. Но ещё раз повторяю: наши с вами действительные отношения не должны быть известны никому.

— Вы мне угрожаете?

— Нет, предупреждаю. Только мы с вами знаем какие у нас в самом деле отношения, для остальных мы — муж и жена, и так должно оставаться.

— Но, Джек, вы… — я осеклась на полуслове и молча глядела в его тёмные блестящие глаза.

— Я обещал не бросать вас ни при каких обстоятельствах, и я сдержу это слово. И потом, так или иначе, вы моя жена. Спокойной ночи. — холодно произнёс граф и, сделав лёгкий поклон, покинул кабинет.

Я продолжала стоять в полумраке, а в голове вспыхивали одна за другой картинки произошедших со мной за последнее время событий. Пусть мы ругались, спорили и постоянно пререкались, но я вдруг ясно осознала, что мне нравилось и нравится общество Джека. Я сопротивлялась сама себе. Своим чувствам. Боролась со страхом, что я одна в этом мире.

При всей своей холодности Джек часто бывает необыкновенно нежен и мягок, и я уже не раз убеждалась в этом. А сегодня, когда я поняла, что могу потерять его, со мной произошло что-то невероятное… Осознание пришло как гром среди ясного неба.

Подошла к окошку, прислонилась лбом к холодному стеклу и закрыла глаза.

— Этого не может быть… — прошептала я, не веря собственным чувствам.

Мозг отказывался верить в то, что подсказывало сердце. Я не верила… или даже боялась верить в это. Я не хочу вновь создавать себе иллюзии. Это лишь лёгкая влюблённость, привязанность — что угодно, но только не любовь. Я не могла по-настоящему полюбить этого человека и не должна. Нет, это просто абсурд какой-то. "Рано или поздно вы будете моей и душой и телом…", — пронеслись в голове слова Джека, и я вся содрогнулась при этой мысли.

Зачем пленил моё ты сердце

И заставляешь так меня страдать?

Зачем стрелу любви пустил мне в сердце

И заставляешь голову из-за тебя терять?

Я устала от этого,

От любви становлюсь я сама не своя.

Отвернёшься, и что же с того?

Всё равно навсегда я останусь твоя.

Ты для меня огонь, земля и воздух,

Мечтаю утонуть в твоих объятьях,

Но каждый раз ловлю холодный взгляд.

И всё ж люблю тебя, жестокий мой пират.

Время шло, и абсурд перешёл в отчётливое понимание действительности. Я не хотела болье спорить и ругаться с Джеком, и мне всё больше и больше хотелось услышать от него ласковое слово. Но мой муж был всё так же холоден в отношениях со мной, да и вообще общался только из надобности.

В конце концов, я сдалась самой себе и решила, что действительно влюбилась в него. Как там у Пушкина? "Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей…", — так, кажется. Неужели это самый верный ключ к сердцу женщины? Я ведь совсем недавно готова была поклясться, что всей душой ненавижу и презираю Джека, а теперь всем сердцем желаю, чтобы он сказал мне заветные слова любви. Может, сказать ему всё самой? Но это не то что не в моих правилах, а просто… страшно. Если б я ему хоть чуточку нравилась, он бы так или иначе показал это, а он холоден со мной как лёд. Просто играет роль мужа. Когда-то хотел меня как женщину, но не как любимую. Только и всего. Мне никогда не растопить его сердце.

Я бродила по дому как в прострации, молча наблюдала за Джеком, старалась привлечь его внимание, спрашивала его мнение о моих нарядах, причёсках — делала всё, чтобы он хотя бы дал понять, что я ему не безразлична, но всё было тщетно. На мое предложение потанцевать он ответил отказом. Мол, некогда ему заниматься этими глупостями. Мне никогда не удастся завладеть его сердцем и почти что смирилась с этим. Пускай, он не любит меня, зато я люблю его и мне этого достаточно. Он рядом и всегда будет рядом. Он обещал.

Но вот в один далеко не прекрасный день Джек сообщил мне, что вечером уплывает и оставляет меня в Париже. Одну. Я едва не позволила себе разреветься, когда узнала об этом и принялась приводить все возможные аргументы, чтобы уплыть вместе с ним. Но стойкости моего мужа можно позавидовать.

— Вы останетесь здесь!

— Но я хочу с вами, Джек! — запротестовала я в отчаянии.

— Я не могу и не хочу брать вас с собой. Вы моя жена и я приказываю вам остаться здесь!

— А когда же вы вернётесь?

— Не знаю. Может, через несколько месяцев… — неопределённо пожал плечами граф и я с ужасом прошептала:

— Несколько месяцев?.. Я не хочу быть так долго одна…

— С вами останется Марианна. Займите себя чем-нибудь.

И на этом разговор был закончен. Поначалу я решила было разреветься от отчаяния, но потом меня посетила замечательная авантюрная мысль и я, едва Джек покинул дом, послала Марианну готовить карету. Черта с два я буду слушаться! Не останусь без него! И он выслушает меня, а там будь что будет. Прогонит… Ну что ж. Пусть. Значит, так тому и быть.

Попросив кучера остановиться в квартале от гавани, я выскочила из кареты, накинув на плечи плащ, и бегом побежала по мокрой улице. В Париже лил уже третий день дождь, не очень-то приятная погодка, прямо сказать.

— Мадам! Подождите меня!.. — донеслось позади меня и через мгновение меня догнала Марианна. — Я поплыву с вами!..

— Нет, ты останешься. Со мной ничего плохого не случится.

— Но, мадам, как же вы там без меня? Кто поможет вам одеться, привести себя в порядок, принять ванну?..

— Сама справлюсь. Да пойми же ты, мы не проберёмся незамеченными на корабль вдвоём! А одна я думаю, что справлюсь с этим.

— Ох, мадам, я буду молиться за вас!.. — выдохнула девушка и перекрестила меня. — Он любит вас! Я уверена в этом!

— Спасибо, моя дорогая. Я ещё вернусь… — я крепко обняла её и побежала к гавани, надеясь остаться никем не замеченной.

Закутанная в плащ, скрыв голову под капюшоном, быстро нашла нужный мне корабль и вдруг сообразила, что понятия не имею как туда попасть, чтобы меня никто не увидел. Бессмысленно разглядывая "Корону", я отчаянно пыталась придумать что же предпринять. Моряки, с которыми я провела вместе почти месяц один за другим поднимались на корабль, загружая в него какие-то бочки, сундуки и мешки, но никто не мог помочь мне. Незамеченной мне туда не попасть, а помогать против воли капитана они не будут.

— Что же ищет столь прелестное создание здесь? — раздался голос позади меня и я, вскрикнув от неожиданности, обернулась.

— Как? Это вы, мадам? Что вы делаете здесь?

— Ох, Ральф, слава Богу это ты!.. — облегчённо вздохнула я, невольно облокотившись на его плечи руками. А ведь у меня были все шансы попасться на глаза мужу, а не Ральфу. Они, собственно, и сейчас есть. — Прошу тебя, мне нужно попасть на корабль… Помоги мне!..

— Вы хотите чтобы я проводил вас? — он подставил мне руку, согнутую в локте. — С превеликим удовольствием.

— Мне нужно попасть туда незаметно… — смущенно пробормотала я.

— Незаметно? А в чём причина?

— Джек не хочет брать меня с собой… — призналась я и опустила взгляд.

— Ах вот оно что!.. — Ральф расплылся в ослепительной улыбке. — Вы всё-таки попали в его сети…

— С чего ты так решил? — полюбопытствовала я, даже не собираясь отпираться.

— А зачем вам тогда нужно это? И у вас такое лицо сейчас, как будто у вас отняли радость… Наш капитан не мог не покорить вас! Боюсь, мадам, достанется нам обоим, если я вам помогу.

— Ральф, пожалуйста!.. — я сложила руки в молитвенном жесте. — Сваливай всё на меня! Но я должна попасть на корабль! — я схватила его за руку. — Прошу тебя! Умоляю… помоги мне!..

— Свалить всё на вас? Вот ещё!.. За кого вы меня принимаете? — возмутился он и тут же задумчиво добавил: — Ладно… думаю, сильно ужасных последствий не будет. Казнить меня не казнят, а вас так и подавно не тронут. Объясните мне лишь одно: сколько времени вы будете, а, точнее, намереваетесь, прятаться?

— Не знаю… Когда мы отойдём подальше от берега, я выдам себя. В конце концов, неужели он выкинет меня за борт?

— За борт — вряд ли, но вот скандал неизбежен. Джек у нас горячий человек и его гнев без разбору накрывает виновных — и мужчин, и женщин. Правда, что касается женщин… потом он будет корить себя, что не сдержался, и даже может прийти просить прощения…

— Знаешь, мне не важно, что он будет кричать на меня, а он будет… может даже ударит меня… — вздохнула я, — правда, тогда это означало бы только его действительную неприязнь ко мне…

— Сударыня, вы заговариваетесь! Я горжусь своим капитаном и не позволю вам даже думать так о нём. Несмотря на весь свой грозный характер, он ни за что не поднимет руки на женщину, будь она даже нищенкой… — Ральф бросил взгляд на корабль и взял меня за руку. — Ладно, хватит уже пустой болтовни, а то упустим нужный момент и вы совсем промокнете. Ещё не хватало, чтобы вы заболели! Идёмте!..

Ни Ричарда, ни Джека в это время на "Короне", к счастью, нет. К моему удивлению, Ральф повёл меня на корабль прямо по мостику. Вот так просто. В открытую. Мне было сказано молчать и лишь поддакивать его словам. Кроме того, вся команда графа в полной уверенности, что у нас с ним мир, согласие и большая любовь, что, кстати, только помогло мне в данной ситуации. Ральф — сын лучшего друга моего мужа, так что разумеется он в курсе наших сложных отношений почти с самого начала. Мы ступили на палубу и несколько пар глаз удивленно уставились на меня.

— Мадам собирается сделать сюрприз капитану. Она поплывет с нами без его ведома.

— И кого из нас вздернут на рее за потакание мадам? При всем уважении…

— Я беру все на себя. — перебил Ральф одного из моряков.

— Да тебе и так ничего не будет… Не будите зверя. Капитан и без того последнее время злой как морской дьявол. Мадам, вы бы поласковее с ним, он же на нас отыгрывается! — и по кораблю пробежал тихий смешок.

— Братья! Ну что нам стоит немножко подыграть? У капитана с женой небольшой разлад и если он уплывет без нее, гнев его не утихнет. А так у них есть шанс помириться и нам же от этого будет лучше.

— Ральф, если что-то выйдет из-под контроля пеняй на себя. — и моряки дружно принялись за свои дела, словно нас и не было рядом.

Мой провожатый предоставил в моё распоряжение свою собственную каюту. Он ужасно гордился тем, что у него на "Короне" есть своё отдельное место (на "Чёрном призраке" и на "Ястребе" он спал вместе с другими моряками в кубрике). Здесь меня не найдут долго, а он обещал чуть позже принести еду и воду. Затем юноша закрыл дверь и вышел.

Я встряхнула плащ и аккуратно разложила его на сундуке, потому как стула тут не наблюдалось, точно так же, как и стола. Большую кровать, которая была в каюте Джека, здесь заменяла обычная жёсткая койка. Расправив складки платья и распустив волосы, я вздохнула и села. У меня жутко замёрзли руки и нос, словно я находилась только что на морозе. Хотя, это, должно быть, от дождя. Волосы, не смотря на капюшон, немного намокли.

Спустя минут сорок корабль качнулся и поплыл. Ура! Пол дела сделано. Меня не нашли до отплытия. О, надеюсь, удача сегодня на моей стороне!

Но что же я буду здесь делать? Хоть бы книжку какую почитать что ли — отвлечься. За это время я уже перебрала сотню вариантов разговора с мужем и все они не заканчивались ничем хорошим для меня. Страшно.

Однако, безделье и моё одиночество долго не продолжилось. Быстрые тяжёлые шаги в коридоре заставили сердце заколотиться как в лихорадке и я с ужасом замерла в ожидании. Сомнений нет, это Джек. Поднялась на ноги. Я давно научилась распознавать его шаги и ни разу ещё не ошиблась. Но сейчас мне очень не хотелось, чтобы это был он, а если ещё точнее: я просто боялась, что он сейчас прикажет спустить лодку на воду и отправит меня на берег. Чего я хотела меньше всего. Но, видимо, удача решила отвернуться от меня.

— Ральф, ты можешь… — дверь распахнулась и на пороге появился мой муж собственной персоной. Я надеялась увидеть на его лице не только удивление, но и хоть какую-то каплю радости от того, что я пошла ему наперекор, лишь бы быть рядом с ним, но ничего кроме минутного удивления, а затем вспышки гнева не произошло. Его брови сошлись на переносице. — Вы?.. Что вы делаете в каюте Ральфа?! Как посмели пойти против моей воли?!..

Обида наполнила сердце, к горлу подступил ком. Значит, я ему действительно совершенно безразлична. Я вещь. Приложение к мужу. Он просто не знает как отделаться от меня, а тут ещё я пошла наперекор ему. Меня толкнули к этому и моя любовь и характер. Ну да, я — не сахар, но ведь… и он тоже отнюдь не сладкий. Может, я сама всё испортила, когда решила отомстить ему за брачную ночь? Ну ведь по сути ничего не было! Просто игра, необходимая ситуации! Как глупо, как по-детски… и теперь никогда больше мне не завоевать его сердце. Жаль, что нельзя вернуть время назад.

Я не знала что сказать. Стояла и смотрела ему в глаза, кусая губу. Теперь уже всё равно что будет. В груди пекло, словно кто-то жег раскаленными углями.

— Что вы молчите? Я с вами разговариваю!.. — он схватил меня за руки и с силой встряхнул. — Что опять взбрело вам на ум? Неужели не можете вы жить как все нормальные женщины?..

— Не могу…

— Ах, да, я забыл. У вас слишком ненормальный характер, чтобы жить как все!..

Он собирался ещё что-то добавить, но внезапное появление Ричарда в дверях, который, в отличие от Джека, оказался действительно рад видеть меня, заставило замолчать капитана. Отпихнув своего друга в сторону, маркиз как ни в чем не бывало подошёл ко мне и с нежностью поцеловал руку.

— Очень рад, что вы добились разрешения отправиться с нами. Но только, клянусь, мне показалось, что вы ссоритесь, отчего же?

— Потому что она должна быть на берегу, а не здесь! — раздражённо воскликнул Джек, буквально кипя от ярости.

— Ну полно тебе, друг мой… У графини наверняка есть на то свои причины… — попытался как-то смягчить обстановку друг моего мужа.

— Молчи, Ричард! — отмахнулся граф и, грубо схватив меня за руку, вытолкнул из каюты. Потащил куда-то по коридору.

— Что ты собираешься делать? — раздался за моей спиной голос маркиза де Лофрена, обращённый к капитану.

— Сейчас решу что сделать с этой бунтаркой! — раздражённо бросил через плечо Джек, ещё сильнее сжав мою руку.

Как ни странно, он повёл меня не на палубу, а в свою каюту. Что ж, значит, скандал продолжится не на шутку.

Усадив меня на кровать, Джек прошёлся по каюте, пытаясь тем самым немного утихомирить свой гнев и, в конце концов, облокотившись на стол руками, посмотрел на меня. Его холодные темные глаза пронзали словно тысячи ледяных копий.

Я замерла в ожидании своей участи. Он, казалось, готов наброситься на меня как лев на свою жертву и разорвать на кусочки. Мне же хотелось, чтобы он обнял и сказал какой был дурак, что любит и не отпустит… Но сердце и душа моего мужа не принадлежат мне и, боюсь, никогда не будет иначе. И это я сама всё испортила своей глупостью, я убила любовь в его сердце, если она вообще и была. Ведь он не просто предложил мне свою защиту, он предложил мне быть его женой! И в нашу брачную ночь… он сказал то, что въелось в мою память… Не мог он быть безразличным ко мне, желая завладеть моей душой и телом! А я своей надуманной обидой всё разрушила. Эта мысль не давала мне покоя и, чем больше она напоминала о себе, тем сильней становилась моя решительность и сейчас она достигла точки апогея. Я признаюсь, а дальше будь что будет. Любит — не отпустит, а нет — будет больно, но я справлюсь.

— Вы так и будете продолжать молчать, будто воды в рот набрали? Как вы пробрались на корабль? Зачем? Вам помог Ральф?

— А разве это так уж важно? — тихо спросила я, твёрдо решив сейчас же поставить все точки над "i", тем более, что другой возможности точно не будет.

— Хватит играть со мной! Извольте отвечать на вопросы, а не задавать их! Я жду!.. — и его тёмные глаза пронзили меня как две стальные иголки.

Правильно, наверное, говорят: "Любовь затмевает разум". Позволив себе влюбиться в Джека, я начисто лишилась способности здраво мыслить, тем более осознав, что я ему совершенно безразлична и что он не испытывает ко мне ничего, кроме ненависти. И теперь я смело встретила его взгляд и, не двигаясь с места, отчётливо, чуть дыша, произнесла несколько слов, которые давно разжигали огонь в груди:

— Я люблю вас, Джек.

Граф даже не шевельнулся, услышав мои слова, и лишь иронически усмехнулся:

— Вы готовы на всё, лишь бы добиться своего. Прошу прощения, мадам, но меня игры в кошки-мышки отнюдь не привлекают… То вы меня ненавидите, то любите. К чему этот спектакль? Я уже говорил вам, что вы никоим образом не привлекаете меня и, тем более, не интересуете как женщина.

Его слова пронзили меня в самое сердце, но от этого я не возненавидела его и не попыталась убежать, а наоборот поняла, что люблю его ещё сильнее, чем думала. Осознание этого явилось настоящей мукой для меня, но я ничего не могла поделать с этим, я оказалась бессильной в этой безнадёжной любви. Больно! Очень больно. Он не верил в правдивость моих чувств.

Любовь к графу де Туолин затмила мой разум и даже загнала в угол мою гордость. Я обессилено опустилась на колени в ворохе шуршащих юбок: и перед ним и перед своим проигрышем. Это был конец всему. Никогда не думала, что когда-нибудь любовь станет выше всех чувств, затмит гордость, разрушит мнимые преграды и всё остальное станет для меня не важным, но сейчас… всё стало иначе чем раньше. Я до беспамятства влюбилась в Джека. Его черствость больно ранила.

Я пообещала больше не плакать? Но только так можно растопить боль. Только так станет чуточку легче. Из глаз невольно брызнули слёзы, которые я больше не пыталась сдерживать. Я задрожала как осиновый листок на холодном ветру, но не издала ни звука. Слезинки беззвучно катились по щекам и оставляли после себя горячий след, но не на коже, а на сердце, заставляя его сжиматься от обиды и боли. Я опустила голову, не в силах смотреть в его красивые чёрные как сама тьма глаза, холодные как айсберг.

— Ну прекратите уже… — презрительно поморщился Джек, протягивая мне руку, чтобы поднять на ноги. — Подымитесь, мадам. Ну же! Я приклоняюсь перед вашим актёрским талантом, но не хочу иметь с вами никаких отношений. Нашего фиктивного брака вполне достаточно. Вы такая же актриса как другие девицы и совершенно ничем не отличаетесь от них. На всё готовы ради того, чтобы получить желаемое. Кстати, вы кажется, пообещали когда-то, что ни за что не пророните больше и слезинки. В чём же дело? Не надейтесь, что это меня растрогает и подымитесь, наконец. Меня не тревожат женские слезы.

Я не пошевелилась и только лишь подняла голову, чтобы заглянуть в его глаза, надеясь в них найти ответ на все мои безмолвные вопросы. Сердце рвалось на части в груди от боли, словно тысячи иголок вонзились в него разом; эта убийственная боль мешала дышать. Невольно я стала пленницей своих чувств, а человек, который стал причиной этому, жестоко отвергал мою любовь и ненавидел меня. Больше нет смысла играть перед ним и делать вид, что слова мои действительно хорошо выученная актёрская роль. Да, когда-то игра с ним — была смыслом жизни для меня, но с тех пор как Чёрный Призрак завладел моей душой, от актёрской маски не осталось и следа. Я была не в силах больше делать этого. Я влюбилась в него и больше не могу играть с ним и лгать ему. Мне хочется ответных чувств, но похоже этот человек не способен любить.

— А мне всё равно… — пробормотала я, подобно ребёнку, и на пол в который раз скатились крупные слезинки. — Я обещала больше не проливать слёз?.. Да, вы правы. — я не сводила с него глаз, а чёрные глаза как будто пытались испепелить меня на месте. — Но я плачу, и вы этому причина. Вы причиняете мне боль…

— Боль? — перебил он меня и глаза пирата сверкнули как два раскалённых уголька. Он подался вперед, нависая надо мной как скала. — Что знаете вы о боли? Вы, которую я по глупости своей взял в жёны?.. Слёзы вам не помогут и я не желаю больше слушать вас. Вы моя первая и последняя ошибка. Однако, я не бросаю слов на ветер и не собираюсь оставлять вас. Вы моя жена, как это не прискорбно, и я буду продолжать содержать вас, вы ни в чём не будете нуждаться как и прежде. Однако же, и видеть меня будете как можно меньше. Ваш дом — в Париже, и я запрещаю вам покидать его и, более того, мои люди сейчас же доставят вас назад. Вам всё понятно?

Он снова протянул мне руку, но я сама довольно резко поднялась, отпрянув от его ладони. Смахнула слёзы со щёк ладонями.

Это конец. Он отверг меня. Теперь я знаю что делать дальше и каков будет исход моего недолгого замужества. «Бежать… бежать подальше от него, чтобы забыть, унять эту боль…», — пронеслось в голове единственно верное решение.

— Простите, что причинила вам столько неудобства. — я поравнялась с ним, двигаясь к выходу. — Лучше было бы вам вовсе не спасать меня. Оставить в руках Такерли, за бортом, в порту — не важно. Нам обоим так было бы легче. Отныне вы не увидите меня больше… — на последок я позволила себе ещё раз взглянуть в омут его бездонных глаз, чтобы унести с собой в воспоминаниях любимый взгляд и распахнула дверь.

— Каролина, не делайте глупостей! — твёрдым голосом скомандовал Джек, не скрывая равнодушия. — Вернитесь сейчас же!..

— Нет, граф, отныне я вам больше не жена. Теперь вы снова свободный человек и никто не будет вас обременять. Я ухожу и вы больше не увидите меня и не услышите обо мне. Не хочу больше так жить. Развод, думаю, сумеете оформить быстро.

— Как хотите, спасать я вас не буду. Вода слишком холодная… — и он скрестил на груди руки, буравя меня взглядом.

Сколько холода в его словах… сколько презрения ко мне… Меня трясло мелкой дрожью, я прикусила губу, чтобы в голос не разрыдаться, и ответила предательски дрогнувшим голосом:

— Ваша жестокость не знает границ… — а потом добавила чуть слышно, практически машинально: — …как и моя любовь к вам… — и вышла в коридор.

Однако, не сделав и пару шагов, я ощутила властную руку Джека на своём запястье и он силой заставил меня вернуться в каюту. Прижал спиной к двери, упер руки по обе стороны головы.

Капитан уставился на меня так словно жаждал проникнуть в моё сознание. Я смотрела на него и каждая секунда, каждый новый удар сердца причинял невыносимую боль. Хотелось уйти отсюда поскорее, как можно дальше.

Боже, дай мне сил!.. Ну почему же он теперь не даст мне спокойно страдать? Почему спокойно не отпустит?.. Я уйду куда глаза глядят и больше никогда его не увижу…

Последняя мысль едва не заставила меня снова расплакаться. Ну как же я смогу быть вдали от него? Этот взгляд, этот голос, запах, которые принадлежат только ему… разве смогу я всё это забыть?.. Кого я обманываю? Я никогда его не разлюблю и никогда не смогу забыть…

Я кусала губу, а по щекам катились слезы. Джек, наконец, нарушил тягостное молчание, прервав тем самым мои мысли:

— Как бы мне хотелось знать что творится у вас в голове! Чего вы добиваетесь, ответьте мне? Я не могу понять что нужно такой женщине как вы от меня? И куда, позвольте узнать, вы собрались уходить от меня?

— Вы всё равно не верите моим словам! Что толку объяснять вам? Я найду куда идти… куда угодно, лишь бы подальше от вас! Да хоть горничной в портовую таверну! Не хочу воспоминаний о вас!.. — всё желание расплакаться начало улетучиваться, а на его место пришло желание доказать, что я смогу без него — доказать не ему, а, скорее, себе.

— А что вам верить? Вы бы хоть раз соизволили мне сказать правду.

— Правду? — я вздрогнула от своего собственного резкого голоса и не вольно повысила его. — Да вы же не желаете слушать её! Ну так послушайте её, эгоист! Единственное, что вас интересует — это вы сам! Я не знаю чего добиваетесь вы своим поведением, но только не внимания женщины! Я вообще не знаю зачем такому человеку как вы нужна женщина и уж, тем более, жена!.. Разве что для постели! — ударила его кулаками в грудь, но он даже не вздрогнул. Смахнула рукой слёзы с лица, которые катились из глаз вопреки моему желанию и продолжила, подавляя рвущуюся наружу истерику, желая покончить со всем раз и навсегда: — А знаете вы как больно любить такого холодного и безразличного ко всему человека как вы?.. Я, как малолетняя дурочка, влюбилась в вас и ничего не могу поделать с этим… Не знаю как, но вы заставили меня полюбить вас, завладели моим сердцем и разумом, и я не в силах теперь справиться с этой любовью. Вы занимаете мои мысли всецело и я чувствую себя безумной! Думайте обо мне что хотите, но не смейте говорить, что я говорю вам о своей любви как актриса со сцены, и не смейте обвинять меня во лжи. Я не позволю вам этого! Может любви вовсе не существует, но тогда что со мной?.. Я никогда не испытывала ничего подобного… — и я не кривила душой. Я любила Никиту, но то, что чувствовала к Джеку…было сильнее наваждения. — Если это не любовь, отчего тогда так сжимается от боли сердце при ваших жестоких словах, отчего оно замирает от счастья при звуке вашего голоса, при вашем случайно брошенном на меня взгляде и поёт при одной лишь мысли о вас?.. Может, настоящей любви и не существует, но тогда что вы сделали со мною?.. Не мучьте меня, умоляю… оставьте лучше меня наедине с собою и я никогда вас больше не побеспокою. Позвольте мне уйти. Разведитесь со мной и всё…

Граф застыл как каменный, не сводя с меня взгляда. Лицо не проницаемо и казалось, будто на нём надета маска. Он молчал, словно собираясь с мыслями. Тёмные как ночь глаза притягивали меня, как магнит, и тем больнее знать, что никогда этот человек не будет моим.

Капитан глубоко вздохнул и прислонился своим лбом к моему, прикрыв на миг глаза. Его ладони сжали мои обнаженные плечи, заставив вздрогнуть.

— И всё же любовь существует… — произнёс, наконец, Джек. Его пальцы огладили мою кожу, заставляя мурашки табуном бегать взад-вперёд. — Клянусь, я задушу вас собственными руками, если вы вдруг скажете, что ваши слова — ложь и игра.

Сердце загрохотало в груди как безумное. Мне всё снится?

— Но я правда люблю вас — всхлипнув, отозвалась я. — И мне всё равно что ожидает меня впереди… с вами или… без вас… — и я снова прикусила нижнюю губу, сдерживая новый поток рыданий.

Джек со стоном прижал меня к себе, зарывшись лицом в моих волосах, а когда заговорил, в голосе его звучали такие нежные нотки, что я не могла поверить своим собственным ушам, словно всё происходило во сне:

— Каролина, разве же возможно устоять перед такой женщиной как вы?.. Разве можно не мечтать о вашей любви? Поверьте мне, никого я ещё так долго не добивался и, чёрт побери, даже пытался заставить себя возненавидеть вас! — он шагнул вглубь каюты, утягивая меня к кровати. Сел сам, а меня усадил к себе на колени. Машинально я отметила, что поступила мудро, надев утром платье с минимумом юбок. Хотя сейчас желание одно — вообще сбросить одежду и почувствовать мужа кожа к коже.

— А разве это не так? — машинально вырвалось у меня.

— О, моя дорогая… Моя! — с нежностью в голосе произнёс Джек и взял моё лицо в свои ладони. — Чёрт возьми, я люблю тебя, Каролина! Я безумец, что думал, будто смогу быть вдали от тебя! Родная, моя сладкая девочка… твоя любовь единственное, чего мне не доставало… Скажи, что ты любишь меня, любимая, я хочу увидеть, как с твоих прекрасных губ слетают эти слова. Скажи это ещё…

— Боже, это сладкий сон… — прошептала я и улыбнулась ему, тая от слов, что только что услышала. — Я люблю тебя, Джек…

Не веря в происходящее, закрыла глаза и уткнулась лицом в его широкую грудь, пытаясь заставить сердце стучать спокойнее. Его руки скользнули по моей спине и он ещё крепче прижал меня к себе, как будто боялся, что я растаю, словно сон. Я вдыхала аромат его тела и чувствовала, как его сердце стучит в такт с моим, а по спине от его прикосновений словно пробегал электрический ток. Вот что это было всегда! Это истинные чувства! И только я их не смогла сразу распознать! Мне хотелось кричать во всё горло от радости, но вместо этого по щекам снова бежали слёзы.

— Я же говорил тебе: ты будешь моей… — прошептал Джек, сцеловывая с щек слезинки.

— …и душой и телом… — отозвалась я и почувствовала как вспыхнули щёки при этих словах.

Подняла на него глаза. В его глазах больше нет холода — они светились, словно чёрные жемчужины в лучах ласкового солнца.

— Почему ты снова плачешь, мой ангел? Пожалуйста… не плачь, мне больно видеть твои слезы…

— О, Джек… я не верю своему счастью… мне кажется я вот-вот проснусь и всё будет как прежде. Я этого не вынесу…

— Может, это заставит тебя поверить, что я рядом наяву?

Он прошептал эти слова почти в самое моё ушко, снова посмотрел в глаза и со стоном припал губами к моим губам. Желание накрыло меня горячей волной и я с готовностью ответила на поцелуй мужа. Я вся дрожала в его объятиях и если бы он выпустил меня хоть на миг, непременно рухнула бы на пол без чувств. Радость накрыла раскалённой волной любви и мир перестал существовать вокруг. Он рядом, целует меня, сжимает в своих объятиях, и он всё-таки любит меня.

Тая как льдинка в его нежных руках, я забыла о том, что мы только что наговорили друг другу и даже не заметила как распахнулась за нами дверь, и на пороге появился Ричард. Ага! Спасть меня пришел!

— Джек, ты можешь меня побить, но ты не должен… О! — с нескрываемой радостью воскликнул маркиз де Лофрен, не закончив фразу, и расплылся в улыбке. — Простите, я, конечно, не вовремя, но я вижу, мне не придётся вас защищать от гнева капитана, сударыня!.. Вы всё же сумели похитить его холодное сердце. Однако же, почему красны ваши прекрасные глаза? Бури, всё-таки, миновать не удалось?

Я не ответила, краснея от того, что нас застали в такой интимный момент, а Джек нежно прижал меня к своей груди и с улыбкой ответил:

— Это всё теперь не важно. Мы оба были не правы, но сейчас всё хорошо. Ричард, друг мой, прикажи держать курс на остров.

— На остров?

— Ты прекрасно всё знаешь. — таинственно улыбнулся мой муж. — Моя жена единственная женщина, которую я по-настоящему полюбил и останется ею на всю жизнь.

— А-а-а… — понятливо протянул маркиз. — Хорошо, Джек, — и исчез, прикрыв за собой дверь.

Растворяясь в объятиях графа, я боялась отстраниться от него хотя бы на миг и мне хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно. Теперь я счастлива как никогда. Боже, это не сон! Он — мой!

— На какой остров? — шёпотом спросила я, расстегивая пуговицу за пуговицей на его камзоле.

— Тебе там понравится, моя дорогая…

Я вдохнула приятный аромат миндаля с мятой, исходивший от его тела и, подняла на него глаза:

— Джек, почему ты не хотел брать меня с собой?

— Потому что я пират… Потому что мне хотелось быть подальше от тебя. Я думал так будет легче… — его губы исследовали мою шею, вызывая приятную дрожь. — Как ты попала сюда?

— Давай я не буду сдавать своего подельника?

— Я хочу знать кому я обязан тем, что могу целовать тебя… У тебя такие сладкие губы и кожа… словно персик…

— Ральф помог мне. Ты же не накажешь его за то, что он… — мои руки наконец добрались до рубашки и я мягко потянула ее вверх, высвобождая из-за пояса, — пошел наперекор тебе?

— Этот мальчишка всегда делает всё наперекор. Но сегодня я действительно ему благодарен… — мои ладони скользнули под его рубашку и муж судорожно вздохнул. — Что ты делаешь?

— Проверяю… не снится ли мне всё… И мне нравится ощущать под пальцами твою кожу…

Он снова нашел мои губы, а отстранившись произнес:

— Я никогда не извинялся перед женщинами, но тебя прошу простить меня за то, что ты перенесла от меня… Мне хотелось ненавидеть тебя, но я влюблялся с каждым днем всё сильнее. Гнев душил меня из-за того, что ты не моя…

Я поднесла указательный палец к его губам и тихо сказала:

— Я твоя… Ничего не говори, Джек. Ты не представляешь себе, как я счастлива… Ты — мой муж: граф и пират, неуловимый и прекрасный, смелый и мужественный… Я никогда не думала, что полюблю тебя, но теперь знаю, что влюбилась в тебя много раньше, чем поняла это, и знаю теперь, что не смогу прожить без тебя и дня.

— Я ни за что тебя не оставлю, Каролина… — отозвался Джек и крепко прижал к себе, покрывая пылкими поцелуями лицо. Мои руки скользнули вниз и были немедля пойманы в капкан сильных пальцев. — Любовь моя… я ждал часа, когда смогу обладать твоим телом довольно долго… Давай ещё немного подождем? Не хочу, впервые любить тебя в каюте корабля…

— Джек… ты же знаешь… я ведь не девственница.

— Меня злит одна только мысль, что другой мужчина касался твоего тела, но больше никто не посмеет владеть твоим телом. Только я.

— Только ты, любовь моя…

— Хочу наслаждаться тобой долго и не бежать по делам, не думать о других… Я отошлю корабль… и мы будем одни… Ты должна мне все ночи, что я провел в одинокой постели…

— Мммм… мне нравится…

Через несколько часов мы пересели на другой корабль и продолжили путь. Я просто летала от счастья по "Чёрному призраку" и даже сразу не заметила того, что команда чем-то чрезвычайно озабочена. Когда до меня дошло, что что-то не так, я невольно приняла всё на свой счёт. "Скорее всего, они просто не ожидали, что я всё-таки отправлюсь с ними в путешествие… Может, я помешала каким-нибудь планам…", — решила я, и вскоре Ральф открыл мне свои карты.

— Мадам, не принимайте всё на свой счёт. Вы здесь… почти не причём.

— Вот видишь — "почти"! — сокрушённо воскликнула я, перебив его. — И всё-таки причина недовольства команды — я.

— Хорошо, я скажу вам в чём дело, хотя капитан и запретил мне. У нас намечался солидный куш с богатого корабля, находящегося не очень далеко отсюда, но из-за вашего присутствия капитан приказал не трогать судно и теперь мы лишились добычи.

— Но почему?

— Ох, мадам, неужели вы не понимаете. Джек не хочет, чтобы вы видели сражение, и кроме того, разве вы не понимаете, что в сражении можете случайно пострадать или вообще погибнуть? "Чёрный призрак" — великолепный боевой корабль, но всё может случиться.

— Я очень сожалею, что послужила причиной срыва вашего… солидного куша.

Ральф потянулся и какое-то время молча смотрел на воду, а потом спросил, как-то странно улыбнувшись:

— А вы знаете вообще куда мы плывём?

— На остров… Джек так сказал…

— И больше ничего вам не сообщил?

— Нет. А должен был?

— О, мадам! — Ральф от души расхохотался. — Вы даже представить не можете куда плывёте и что вас там ждёт! Джек хоть и пират, но неисправимый романтик. Поверьте, там вас ждет рай!

— А что ты знаешь? — осторожно полюбопытствовала я.

— Ну, мадам, если я вам расскажу — это ведь будет уже не так интересно, как первое впечатление, верно? Да и не знаю я всего… только по рассказам отца… Я не был там ни разу. Джек бережет остров как сокровище.

— Ох, Ральф, ну тогда мог бы промолчать и не заинтриговывать меня! Я теперь умру от ожидания!..

— Капитан не допустит этого, Каролина. — засмеялся он.

— А нам долго туда плыть?

— Примерно полторы недели…

— Сколько? О, это же так долго! Ну хоть намекни мне…

— Нет-нет, мадам! — Ральф быстро поцеловал мне руку и, извинившись, ретировался.

В расстроенных чувствах, совершенно понятия не имея, даже в приблизительной форме, что ожидает меня на этом таинственном острове я решила отправиться в свою каюту, а точнее, теперь в нашу с Джеком каюту, потому что на "Чёрном призраке" у нас не было раздельных кают. Впрочем, разве теперь это имеет значение? В конце концов, теперь я не намерена ни одного мгновения проводить врозь с моим мужчиной.

Вода сегодня удивительно спокойная. Уже смеркалось, ужин остался позади и ничего другого, кроме как пойти и лечь спать я не придумала. Джек занимался своими делами и я не собиралась ему мешать — в конце концов, теперь он никуда от меня не денется.

Однако, зайдя в каюту, я сообразила, что самостоятельно разоблачиться мне не под силу. Сев на кровать, уставилась в окно. Время шло, а Джек всё не появлялся. В конце концов, устав от ожидания, я закрыла глаза и откинулась на мягкое ложе.

Привычка просыпаться от малейшего шороха, заработанная мною в гареме в Османской Империи, осталась со мной вопреки всему, да и вообще вряд ли удастся избавиться от неё когда-нибудь. Слух уловил звук приближающихся шагов и я, распахнув глаза, немедленно села. Сонно моргнув, невольно зевнула, прикрыв рот ладонью, и увидела в дрожащем свете масляной лампы мужа.

— Я думал, ты уже спишь… — произнёс он в пол голоса, явно не желавший меня разбудить.

Поднявшись с постели, медленно подошла к нему:

— Во-первых, как это не смешно, но ты прекрасно знаешь, что я не умею расстёгивать платье на спине и сама ни за что не справлюсь. А, между прочим, попробуй поспать в корсете…

Не дожидаясь моей просьбы, Джек повернул меня спиной к себе и принялся довольно проворно расстёгивать крючки на платье.

— А, во-вторых?

— Во-вторых, — не дав ему закончить начатое, я развернулась и обвила его шею руками, — не могла же я лечь спать не дождавшись тебя… Я не разделяю твоего желания подождать… Даже не представляешь сколь велико моё желание отдать себя на волю чувствам…

— Вот этого я и боялся. — вздохнув, произнёс Джек, словно я сказала что-то неприемлемое.

— Что? Я правильно тебя расслышала? Ты боишься провести ночь в объятиях своей жены? О, мой Бог, Джек, что с тобой случилось? Помнится, в нашу брачную ночь ты был куда более горяч… — с жаром и с толикой язвительности в голосе прошептала я и нарочно отстранилась от него.

— Каролина, если ты скажешь ещё хоть слово, я действительно могу не справиться с собой… Даже не представляешь чего мне это стоит! — простонал он.

— Да? Ну что же, я жду… — я облизнула кончиком языка пересохшие губы, не сводя глаз с мужа.

— О, не мучь меня, любовь моя!.. Нет, не сейчас… не здесь.

— Но почему? Давай забудем сейчас о романтике. Или, ты привык к более роскошным условиям для любви? — я нахмурилась; снова повернулась к нему спиной, откинула волосы на плечо вперёд, предлагая продолжить расстегивать моё платье. Всё-таки, я давно уже перестала быть девочкой и ничуть не стеснялась своих слов и, более того, отлично знала на что способна моя красота.

Джек рывком притянул меня к себе, его руки заскользили по моему телу и он глухо застонал:

— Каролина, ты сводишь меня с ума!.. Я хочу тебя так, как не желал ещё ни одну женщину, но я хочу, чтобы ты стала моей там, где не было ещё ни одной женщины. Я хочу, чтобы всё было как в красивой сказке — достойно только моей жены, любимой и самой прекрасной женщины на свете… Ты заслуживаешь лишь самого лучшего и я просто не могу себе позволить разрушить всё это… Ради этого я готов подождать ещё не много.

— Для меня достаточно уже того, что ты рядом со мной, Джек… Знаешь, для пирата ты слишком романтичен… — заметила я с улыбкой.

— Позволь мне сделать всё так, как я задумал и не искушай меня… прошу тебя, любимая. …

— Хорошо. — неохотно согласилась я и, запрокинув голову, нашла губами его губы, а потом лукаво добавила, прервав поцелуй: — Но, не искушать — не обещаю.

— Ты жестока, мой ангел.

— Нет, я просто хочу утонуть в твоих объятиях.

Джек, наконец, закончил с моим платьем, расстегнул корсаж и помог раздеться, оставив меня в одной прозрачной нижней сорочке. Каждый изгиб моего тела отчётливо прорисовывался в неровном свете лампы, я видела, как пламя страсти бушует в глазах мужа. Грациозно покачивая бедрами, подошла к кровати и обернулась через плечо на любимого. Он всё ещё стоял на месте, не в силах пошевелиться. Лёгким движением пальцев развязала бретельки у сорочки и она с тихим шуршанием упала к моим ногам. Картинно потянувшись, переступила через неё и юркнула под одеяло.

— Ты так и будешь там стоять? Или, может, ляжешь ко мне? — спросила я, довольная произведённым мной эффектом.

— Каролина, ты невероятная женщина! Мне явно придётся нелегко те дни, что мы плывём до острова. — улыбнулся Джек и принялся раздеваться.

— А что я сделала? — невинно поинтересовалась я.

— Ты доведёшь меня до того, что мне придётся спать с матросами, иначе я не сдержусь. — усмехнулся он.

Я не ответила, а только улыбнулась, наблюдая за ним. Он, наконец, полностью разделся и лёг рядом. Но прежде, чем я успела что-то сделать, Джек обнял меня, мягко заключая в капкан своих рук мои руки:

— Даже не думай. Спокойной ночи, любимая.

Понимая, что сегодня мне уже точно ничего не светит, я решила, что можно и поспать. Он упрямый как мул! Придумал себе романтику. Но по правде говоря мне было приятно его отношение.

— Спокойной ночи, родной мой.

Не говори ни слова больше,

Итак поверить в это сложно.

Ты шепчешь мне слова любви

И нежен так твой поцелуй…

Забудем всё, что было, я прошу.

Мой муж обладатель сказочной выдержки. Дальше поцелуев и объятий дело так и не зашло. Я просто поражалась терпению своего мужа и меня раздражало, что я не могу заполучить то, чего хочу. Я вообще никогда не думала что не по-моему существует. А он меня хотел — я видела и чувствовала это. Но холил и лелеял мои чувства, желая, чтобы наша несостоявшаяся брачная ночь была волшебной. Кто бы мог подумать! Обычно любви к романтике склонны представительницы слабого пола (ну на счет "слабого" я бы ещё поспорила), а тут мужчина. Не просто мужчина. Гроза всех морей и океанов.

Пока мы плыли, "Чёрный призрак" дважды попал в шторм, причём, как не парадоксально, ночью. Правда, по словам Ральфа, это была лёгкая качка и мне даже страшно стало подумать что же называется настоящим штормом.

Джек вскочил посреди ночи, когда корабль внезапно довольно сильно тряхнуло, натянул на себя штаны и, заперев деревянные ставни на окне, разбудил меня. Мне было велено не выходить из каюты и держаться за что-нибудь покрепче. "За что-нибудь? — с ужасом подумала я, пытаясь разглядеть в темноте хоть что-то. — Ему легко сказать, а мне как быть?..". Всё-таки, поразмыслив, я решила, что самый лучший вариант — залезть под стол и держаться за него. В конце концов, он прибит к полу. Несмотря на это, меня болтало под столом туда сюда и я даже заработала себе шишку на затылке. Было очень страшно. Обе ночи, конечно же, никто не спал, все боролись со стихией на палубе, а я, как дура, сидела под столом в каюте. Впрочем, если б я вылезла и что-нибудь, не дай Бог, случилось, мало бы не показалось никому, включая и меня. Джек в гневе — это что-то с чем-то! Сам дьявол в сравнении с ним нервно курит в сторонке!

Оба шторма мы пережили без жертв; хотя, было ранено несколько человек, но, по словам корабельного лекаря — не смертельно. У меня была масса впечатлений от пережитого. Первый раз в жизни я попала в шторм, да ещё и на пиратском корабле. Вот это шутка судьбы!.. Я, которая раньше на дух не переносила даже морской запах!

Нежные, словно легкий бриз, поцелуи выдернули меня из сна. Я открыла глаза, встретив взгляд черных как ночь глаз. Улыбнулась.

— Просыпайся, моя радость…

— Что-то случилось?

— Мы часа через три будем на месте, моя дорогая… — улыбнулся Джек.

— Да? Чудесно! — я потянулась, откинула одеяло и вскочила с постели. — Помоги мне скорее одеться!..

— Тебе так не терпится увидеть остров? — рассмеялся Джек, поднимаясь вслед за мной.

— Мне не терпится наконец-то стать твоей! — воскликнула я рассмеявшись в ответ.

— Каролина!..

— Ну что? Я разве говорю о чём-то противоестественном? Муж ты мне или нет?

— Муж, но… ты же женщина! А женщины о таком не говорят!

— С чужими мужчинами — да, а со своим я не буду держаться условностей.

— Но…

— Значит никаких "но" тут быть не может! — отрезала я и повернулась к нему спиной. Откинула волосы вперед, чтобы он затянул на мне корсаж. — Кроме того, я должна ещё принять ванну и переодеться. Забодало меня уже в одном и том же платье ходить!

— Забодало? — Джек вновь рассмеялся. — Красавица моя, ты неподражаема!..

— Уникальность — моя главная особенность. — весело сообщила я. — Кстати, я надеюсь, для меня найдётся там хоть одно платье?

— На острове, уверен, есть портниха. Мы поторопим её, чтобы у тебя поскорее была необходимая одежда.

Минут через десять после того, как меня разбудил Джек, раздался звон колокола. Как ещё, оказывается, рано! До завтрака ещё час… Однако, любопытство так сильно завладело мною, что мне даже есть не хотелось.

Быстро приведя себя в порядок, я отправилась в носовую часть "Чёрного призрака" и, облокотившись на поручни, принялась вглядываться в даль. Корабль летел на всех парусах, рассекая спокойную океанскую воду, а на горизонте уже виднелись тёмные очертания земли, окутанной утренним туманом.

Меня переполняло радостное предвкушение.

Что же ожидает меня там, на острове? Что задумал Джек? Мне всё ещё с трудом верилось, что я люблю его и он отвечает мне тем же горячим чувством. Между нами столетия, мы разные, но нас словно связали невидимые крепкие узы. Я знала, что не смогу прожить без него ни дня. Я любила Никиту в моей прошлой и кажется такой далекой жизни, но те чувства, что я испытывала к Джеку не шли ни в какое сравнение. Кит завоевал меня, покорил, а Джек… словно создан специально для меня. Без него я не целая. Я никогда не думала, что можно так любить. Дышать человеком. Но это случилось, и теперь, при одной лишь мысли о нём, сердце начинало судорожно колотиться в груди и я чувствовала, как любовь к мужу переполняет меня и разжигает всё новый и новый огонь любви.

Раздался второй звон колокола, но я была столь поглощена разглядыванием неизвестной, загадочной и оттого манящей меня земли, что услышала его как нечто далекое. Казалось, до земли буквально подать рукой, но нас разделяло солидное расстояние. Ведь, если судить по словам Джека до острова плыть ещё как минимум часа два. Ещё долгих два часа ожидания… Я вздохнула и, уперев локти о борт корабля, положила голову на ладони.

Ожидание хуже всего.

Чтобы убить время я наблюдала за пейзажем вокруг: за искрящимися на солнце бегущими друг за другом, словно играя в догонялки, волнами, за перистыми облаками, убегающими от корабля по небу, словно от преследователя, за самим островом… В небе появились птицы, ищущие чем можно поживиться в океанской водице, и это особенно выдавало приближение земли.

— Каролина!

Я обернулась на зов Джека. Он поманил меня рукой, а я в ответ улыбнулась и отрицательно замотала головой, не желая никуда отсюда уходить. Джеку всё-таки пришлось подойти ко мне.

— Ты хочешь остаться без завтрака? Что за бунт?

Вновь обратив взгляд на таинственный остров, я улыбнулась:

— Через каких-то два часа мы будем там. Неужели же там не найдётся что поесть? Или ты оставишь свою жену голодной?

— Конечно нет, — он обнял меня за талию, привлекая к себе, — но чтобы позавтракать там, этот завтрак нужно хотя бы приготовить.

— Приготовить? Ты предлагаешь мне и на острове есть кашу? — я расхохоталась и обернулась к Джеку: — Нет уж, прости меня конечно, но мне порядком надоела овсянка на завтрак. Я вообще её не люблю.

— Каролина… — он коснулся губами шеи, заставляя меня запрокинуть голову ему на плечо, — ты моя жизнь… Я готов выполнить любой твой каприз. Что ты захочешь, то и будет подано тебе на завтрак. Но всё равно это будет не раньше чем через час-полтора, после того, как мы приплывём. Нас никто не ждет там. А тебе нужно поесть.

— Час-полтора… — повторила я, слегка задумавшись и, наконец, решила: — Ладно, пойдём есть твою овсянку! Ещё один такой завтрак я в состоянии выдержать!

Когда я вновь очутилась на носу "Черного призрака", до острова было совсем уж "рукой подать". Вблизи он был невероятен. Не большой, и такой уютный. Кажется, его вполне можно обойти пешком по берегу. Но сказачным был не остров: на возвышенности, прямо над океаном, окруженный зелёными зарослями самых различных растений, словно что-то нереальное, ненастоящее, возвышался великолепный белый дворец. Зрелище просто неописуемое. Солнышко скользило лучиками по его поверхности, словно лаская своё дитя и от этого он казался ещё более нереальным и прекрасным, божественным дворцом на Олимпе. Никогда в жизни я не видела такой красоты, да и, честно признаться, даже не думала что подобное вообще существует. Кажется, он сочетал в себе сразу несколько стилей: здесь хорошо угадывался Восток и готика. И они удивительно гармонировали друг с другом.

Широко раскрыв глаза и вцепившись в борт корабля я как загипнотизированная заворожено смотрела на это чудо и не могла отвести глаз. Все мысли обратились к нему и мне захотелось как можно быстрее сойти на берег и поближе рассмотреть это великолепие. Я была готова даже напроситься в гости к хозяину белоснежного дворца, лишь бы всецело ощутить красоту этой сказки.

— В нём ещё не жил никто… только слуги… — сообщил Джек и обнял меня.

От неожиданности я вздрогнула, потому что совершенно ушла в свои мысли и отключилась от действительности.

— Откуда ты знаешь?.. — машинально вырвался у меня вопрос.

Джек рассмеялся и поцеловал меня в макушку, словно маленького ребёнка:

— Мне ли не знать этого, Каролина!.. Я специально берёг его для женщины, которая полюбит меня за то, какой я есть, и которую полюблю я вопреки всему.

— Почему вопреки всему?

— Потому что до тебя я не любил. Да, я не правильный мужчина, который верит в любовь. Мне хотелось настоящих отношений, настоящей женщины, а не тех, которые гонятся за красивой внешностью, богатством и ничего из себя не представляют. Ты же… совсем другая. Ты умна, красива и мне чертовски нравится твой отнюдь не присущий даме твоего положения характер!.. — он вновь рассмеялся и я положила руки поверх его ладоней, обнимающих меня за талию. — Ты умеешь быть такой, какой тебя хотят видеть другие, что ты отлично показала в Париже, и при этом всём не терять себя. Я думаю это самое главное, что должно быть у любого человека, будь он женщина или мужчина… Когда я увидел тебя впервые, мне хотелось немедленно обнять тебя и успокоить. Страх в твоих глазах я не забуду никогда. Утром после той ночи я увидел в тебе женщину, причём необыкновенно красивую, а узнав, что ты ещё и княгиня вдобавок, твёрдо решил, что ты такая же пустышка как и остальные… Прости, если я слишком резок в словах… — я отрицательно замотала головой, призывая его не останавливаться, так как мне очень нравилось слушать его. Мне нравилась его откровенность. — Но я ошибся, очень ошибся, решив что ты такая как и все. Ты каким-то непостижимым образом пленила меня и с каждым днём любовь к тебе становилась всё сильнее и сильнее, а твои показные отчуждение и ненависть наносили мне всё новые раны и, в конце концов, я просто решил уплыть от тебя…

— Но почему ты сам был так груб со мной? Иногда мне казалось… что ты просто ненавидишь меня… — я вздохнула и, развернувшись в кольце его рук, посмотрела ему в глаза.

— Ты была колючей как роза. Я действительно думал, что ты никогда не полюбишь меня. Если я кого-то и ненавидел, то это только себя за то, что позволил себе влюбиться в тебя как мальчишка, малышка.

— А, знаешь, Джек, я до сих пор поверить не могу, что я позволила себе влюбиться в тебя! — я рассмеялась схожести наших мыслей. — Я ведь хотела тебе отомстить за то, что ты так обошёлся со мной в нашу брачную ночь и, наверное, даже пыталась ненавидеть.

— А что я сделал?

— Ах, ты уже не помнишь? — притворно возмущённо воскликнула я и ткнула кулаком в его грудь. — Ты заставил меня раздеться и… Ты забыл! — я надулась, не сводя с него глаз. Все мужчины одинаковы!

— Ничего я не забыл, Каролина. Ты разве всё ещё злишься из-за этого? По-моему, ты уже тогда была готова отдаться мне и, возможно, уже тогда ты подарила бы мне себя, но…

— А вот и нет! Ты просто воспользовался тем, что я крепко спала и мне снился сон!.. — возмутилась я, довольно резко перебив его.

— Что же это тебе такое снилось? Я уже спал, когда ты прильнула ко мне…

Мои щёки вспыхнули румянцем от прилива крови, я опустила глаза.

— Между прочим, тебя не касается то, что мне снится!.. И вообще, обижусь — сорву все твои любовные планы! — я нахмурилась и хотела отстраниться, но он не дал, крепче прижимая меня к своему телу.

— Да? — его чёрные брови взлетели на лоб как два крыла ворона. — Каролина, мне кажется это ты все эти дни пыталась всячески меня соблазнить и уж не тебе говорить о срыве моих любовных планов!

— Джек, я тебя сейчас укушу!..

— Весь в твоём распоряжении. С чего начнёшь? Я, правда, думал, ты всё-таки дотянешь до нашей спальни в мраморном дворце…

— Ты когда-нибудь перестанешь быть таким колючкой? — насупилась я и снова легонько ткнула его кулаком в грудь. — Так это великолепие принадлежит тебе? — тут же удивлённо выдохнула я, наконец, уловив смысл всего сказанного им, и невольно почувствовав себя глупой дурочкой.

— Нам, моя дорогая… — нежно шепнул Джек, касаясь губами моих губ. — Я уверяю тебя, сюрпризы ещё далеко не кончились. И сегодня ночью я не намерен спать. Ты не отвертишься, так и знай.

— Бог мой, я уже настолько поражена, что, кажется, удивляться просто нечему!..

— Просто доверься мне.

Едва ступив на берег, глазам открылась ещё одна сказка, которую просто невозможно было заметить с корабля. Прямо от каменной дорожки, простилающейся от берега, и уходящей в зелёные заросли, начиналась белоснежная мраморная лестница, ведущая прямо ко дворцу. Белая, как свежевыпавший снег, мраморные поручни оплетали зелёные растения, на стеблях которых распускались белые и розовые цветы. Над ними склонялись пышные зелёные деревья, на ветвях которых неизбежно мелькали любопытные яркие маленькие птички. Пьянящий аромат цветов, необыкновенный воздух и яркое солнце на удивительно голубом небе кружили мне голову и всё больше мне казалось, что это всё всего лишь прекрасный сон.

Опираясь на руку Джека и придерживая полы платья (которое, кстати, выглядело сейчас не самым лучшим образом — солнце и солёная вода оставили свой неизгладимый отпечаток на ткани), я поднималась по лестнице всё выше и выше. Она шла как-то полукругом, что создавало иллюзию бесконечного подъёма в небо, и, казалось, сказочный дворец, который я так ясно видела с корабля и берега, просто растаял в гуще зелёных растений. Но белоснежная лестница привела нас к цели и я восторженно замерла, не решаясь сделать ещё хоть шаг. Прямо у крыльца распускались красные кусты роз, живо контрастирующие с белоснежным дворцом. Вблизи это чудо архитектуры казалось ещё нереальнее, чем издали и мне стало просто не по себе.

Неужели я достойна такой красоты? Такого мужа? Боже, так просто не бывает! Я прижалась к Джеку и уткнулась лицом в его грудь. Он легонько отстранил меня, обняв за плечи и заглянул в глаза:

— Что с тобой?

— О, Джек… это… это всё так… волшебно, что мне сложно… поверить… — пробормотала я, запинаясь, чувствуя как колотится в груди сердце.

— Я всё-таки поразил тебя?

— На столько, что мне… даже страшно… Я боюсь заходить туда.

— А тебе и не придётся.

— Почему? — удивилась я и он в миг подхватил меня на руки, словно заранее предугадав мой вопрос.

— Потому что. — ослепительно улыбнулся Джек и перешагнул порог.

Когда мы очутились в прохладном помещении, что странным образом напомнило мне дворец, в котором я жила в гареме принца Карима, появилась пожилая женщина в тёмно-серой одежде. Она поклонилась, поприветствовала нас и спросила на итальянском языке как скоро желают "сеньор" и "сеньора" отведать завтрак.

— Я бы приняла сначала ванну… — сообщила я, не дав Джеку сказать ни слова.

— Ты говоришь по-итальянски? — спросил мой муж, впрочем, похоже не сильно удивившись этому обстоятельству.

— Да. — просто ответила я. — Ты же сам говорил: у тебя необыкновенно умная жена, так почему бы мне не разговаривать на нескольких языках?

— Чудо ты моё!.. — рассмеялся Джек и чмокнул меня в нос.

Отправив экономку готовить завтрак, он самолично отнёс меня вглубь дворца, толкнул ногой одну из дверей и опустил меня на ноги. Я была вновь несказанно удивлена. Ей-богу, словно вернулась обратно в Османскую империю! Самая настоящая турецкая баня!.. Баня! Здесь!

— Но… откуда здесь это? Я думала… во Франции не принимают турецкие ванны…

— Я люблю чистоту. И я же пират. — просто пожал плечами Джек. — Изучать новые страны и обычаи — моё любимое занятие. А что касается турецкой бани — я считаю, что это незаменимая вещь.

— Ты даже представить себе не можешь, сколько времени я уже мечтаю о ней, Джек!.. — воскликнула я, не помня себя от восторга. — Ванна это конечно чудесно, но баня… О, мой Бог, я попала в рай!..

— Не улетай от меня так далеко, дорогая моя. Всё ещё впереди и ты нужна мне здесь.

— Впереди?

— Поверь мне, я знаю как доставить удовольствие женщине.

— А я отлично знаю как отблагодарить мужчину. — лукаво улыбнулась я, не оставшись перед ним в долгу.

— Ох, Каролина!.. Не своди меня с ума… — выдохнул Джек и запечатлел на моих губах поцелуй. — Я сейчас пришлю к тебе служанку… — и он вышел.

Полностью отдав себя во власть бани, я на столько расслабилась, что даже не заметила как быстро бежит время. Мне просто-напросто не хотелось вылезать из воды. Тем более, полторы недели я провела на корабле, принимая "ванну" в бочке. Естественно, теперь мне не хотелось расставаться с таким великолепием, как турецкая баня. Но, как ни крути, а всё-таки вечно сидеть в воде — вредно для кожи, так что волей не волей пришлось вылезать и приводить себя в порядок. К тому же, Джек уже дважды присылал за мной служанку с сообщением, что завтрак готов.

Девушка, которая помогла мне вымыться и одеться, провела меня через два больших зала, в одном из которых я успела заметить камин (кстати, в отличие от Османского дворца, проходные залы выглядели обычными жилыми комнатами и сразу чувствовался уют, царивший в них), в огромную комнату, в центре которой стоял небольшой деревянный стол, всего два стула, несколько кресел и конечно же, камин. Этакая большая столовая. На стенах даже несколько картин висит с изображением корзин с фруктами. Я обвела помещение восхщенным взглядом и, поймав довольный взгляд своего мужа, опустилась на предложенный им стул.

В Париже в доме у нас было довольно роскошно, но я чувствовала себя хорошо лишь в своей спальне. В столовой стоял длинный-предлинный стол, ужасно раздражавший меня, и всегда было довольно-таки темно… Здесь же, чувствовалась воистину домашняя уютная обстановка. Хотелось лечь на пушистый ковёр с тарелкой еды и протянуть ноги к камину, в котором тихонько потрескивали дрова.

На завтрак были блинчики с ароматным малиновым вареньем. Уммм, просто взрыв вкусовых рецепторов! На десерт подали пирожные со взбитыми сливками, фрукты и, что удивило меня до крайности — горячий шоколад. Хочу заметить, что во Франции времени начала правления Людовика XIV о горячем шоколаде никто ничего не знал и лишь королева, будучи испанкой знала что это такое и очень любила этот напиток, который ей готовила её карлица по специальному рецепту.

Я блаженно принюхалась к аромату напитка.

— Это горячий шоколад. Попробуй, очень вкусно… — произнёс Джек, внимательно глядя на меня.

Я вдруг сообразила, что, должно быть, выгляжу чересчур удивлённой и растерянно улыбнулась:

— Я знаю что это. И, кроме того, очень люблю его.

— Ты с каждым разом всё больше удивляешь меня. Я ведь, по сути, почти ничего о тебе не знаю, но, тем не менее, мне нравится узнавать тебя… — он взял меня за руку и на губах его появилась улыбка.

— Это лучшее, что когда-либо мне хотелось слышать из уст мужчины, — просто ответила я.

— Я никогда не думал, что к женщине можно испытывать столь сильные чувства. Любить действително прекрасно. Ты моё чудо, Каролина.

— Джек, я сейчас покраснею до кончиков ушей. — вымолвила я, подавив смешок. — Давай обсудим эту приятную тему позже, когда останемся наедине… в нашей спальне.

— Я, кстати, намерен преподнести тебе ещё один подарок, и, надеюсь, он тебе понравится.

— Мне нравится в тебе всё и подари ты мне обычный камень, я бы сияла от счастья и хранила бы его в одной шкатулке с драгоценностями, как самую ценную вещь на свете.

Джек, разглядывавший в это время вино в своём бокале, поднял на меня глаза и через мгновение мы оба расхохотались. Мне было легко с ним и я искренне не понимала: что же так отталкивало меня раньше в нём? Как я могла пропустить мимо взгляда и мимо сердца какой он чудесный человек? Нет, трудно понять себя. Понять других куда легче, чем постичь границы своих мыслей и разобраться в самой себе. Я сопротивлялась самой себе. Глупо.

Весь остаток дня я провела в компании мужа, изучая каждый закоулок дома и слушая рассказы о его путешествиях, приключениях и потихоньку выуживая информацию о нём самом, потому что он весьма не охотно распространялся о своём прошлом. Впрочем, ничего нового я не узнала. Родился в богатой знатной семье, в Париже; остался сиротой, когда путешествовал с родителями по морю и корабль попал в шторм; затем Джек попал в семью Ричарда, ставшего его лучшим другом и братом, хотя и не по крови. Однако, жизнь сыграла злую шутку и, подарив Ричарду брата, отняла у Джека и приёмных родителей, и оба тогда ещё ребёнка остались на попечении своей тётушки, которая посвятила всю себя их воспитанию. Они изучали все возможные и невозможные науки, учили языки и познавали законы моря, которым обучал их повар в доме (к слову — бывший корабельный кок). В конце концов жизнь привела Джека к тому, что он отправился вместе с Ричардом на одном из кораблей в другую страну, где полностью перевернулась их жизнь. Сначала был полугодовой плен — это когда ему было уже почти семнадцать лет, потом побег, захват корабля и… превращение в пирата. Через несколько лет совместного плавания оба друга нажили неплохое состояние и приобрели ещё один корабль. Слух о юных неуловимых пиратах, тем временем, распространялся по морям и океанам с небывалой быстротой. Джек в народе получил имя Чёрного Призрака, и даже его корабль как-то сам собой нарекся этим необыкновенным именем. По словам самого Джека, в лицо его не знает никто, кроме его собственной команды, в которой он уверен как в самом себе или Ричарде. Почему так? Потому что в любом сражении Чёрный Призрак появляется в чёрной маске.

Команда моего мужа, в основном, состояла из людей, которым с "Чёрного призрака" или "Ястреба" была дорога если не на виселицу, то однозначно на галеры. В целом, они были не плохими людьми. Многие в прошлом были титулованными людьми, волею обстоятельств попавшими в команду Джека. Как ни крути, а под руководством Чёрного Призрака им жилось очень даже не плохо. Джек на удивление щедрый капитан, ценит своих людей и готов постоять за них, если понадобится. Что касается чёрной маски (Ричард, кстати и разумеется, тоже надевал её при контакте с противником), то это было придумано просто так, ещё в начале "пиратской карьеры", для устрашения. Впрочем, потом то, что никто не видел лицо Чёрного Призрака очень пригодилось ему. Джек выкупил все земли и поместья, когда-то принадлежавшие его семье и, наконец, предстал перед королём в Версале. Дерзкий поступок со стороны пирата, нещадно разорявшего королевские корабли, но в этом весь Джек. Смеяться в лицо врагу и опасности — наилюбимейшее его занятие. Кроме того, Париж узнал его как графа Кроун д'Сьюфен де Жессан де Туолин — самого красивого мужчину во всей Франции, как часто называли его в Версале. Постпенно ему удалось заполучить доверие и войти в число первых людей короля. Шаг за шагом мы постепенно узнаем друг друга. Мне бы очень хотелось рассказать ему всю правду о себе, но я боялась, что он не поверит и не примет её.

Наступил вечер и Джек вывел меня в сад. Он уверил, что на закате он выглядит воистину волшебно, а некоторые цветы можно увидеть распущенными только в закатные часы. Целый день я не переставала удивляться всё новым и новым сюрпризам и сад покорил меня точно так же как и всё остальное: до самой глубины души. Дивный аромат цветов, витающий вокруг, рыжее солнце, опустившееся прямо в океанские воды на горизонте, мраморные скульптуры сказочных животных и крылатых эльфов — казалось, я попала в рай и нет дороги обратно в мир реальности. Но мне действительно нравилось здесь и я находилась в этом райском месте вместе с человеком, который пленил моё сердце и душу. Я люблю его больше жизни.

— Уверен, никто не устоит перед такой красотой… — тихо сказал Джек и укутал меня в кольцо своих рук, прижимая спиной к своей груди.

Не сводя глаз с искрящейся разными цветами воды и разноцветного неба, я так же тихо ответила:

— И я не стала исключением, Джек… Мне кажется, что это всё прекрасный сон и… так не хочется просыпаться.

— Мы будем жить здесь, вдали от Версальской суеты и шумного Парижа… Ты согласна?

— Это лучшее, что я могла бы ожидать. Но… Париж… Мне нравится там.

— Как только захочешь отправимся туда. — вздохнул Джек, которому явно не хотелось возвращаться в Париж, и, я уверена, ему совершенно не нравилось там. — Каролина, ты можешь побыть здесь немного одна?

— Могу, но что случилось? — удивилась я внезапному вопросу, разворачиваясь к нему.

— Я же обещал тебе сюрприз. Жди, сокровище моё, я скоро. — он поцеловал меня в висок и скрылся в зелёной листве деревьев.

Я улыбнулась на встречу солнышку, почти закатившемуся за горизонт и опустилась на скамеечку. Чувствовала я себя необыкновенно легко здесь, но вот Джек ушел и сердце неистово заколотилось в груди, хотя я не могла понять отчего. То есть, я, конечно понимала отчего, но не понимала почему вдруг оно так колотится, словно от страха. Предвкушение того, что совсем скоро я окажусь в объятиях Джека пробегало приятной дрожью по телу, но… Я прикрыла глаза и вдруг подумала, что боюсь этого. Хочу, да, но… страх присутствовал и я не могла прогнать его.

Вздрогнув от собственных чувств, я вновь распахнула глаза и уставилась на белоснежные цветы, на лепестках которых отражались рыжие лучи закатного солнца. Это цветы, которые распускались только на закате. Лёгкий бриз тихонько покачивал их головки и, казалось, они что-то хотят сказать мне, да вот только… говорить они не могут по-человечески. Я коснулась цветка пальцами и вдруг прямо из его сердцевины взмыло в воздух множество светящихся насекомых. Они закружились вокруг меня словно в неистовом танце. Я зачарованно глядела на них и не верила собственным глазам. Светлячки? Да быть не может, чтобы они так сверкали! Такое впечатление, что десятки крошечных лампочек зажглись и ожили. Я слышала лёгкое жужжание насекомых, словно подражавших свету почти скрывшегося в воде солнца и я невольно заулыбалась. Бог мой, да о такой жизни можно только мечтать! Мой муж — самый чудесный человек на свете и, кажется, знает о том, как поднять настроение и сделать женщину по-настоящему счастливой всё. И этот человек любит лишь меня одну и принадлежит лишь мне одной.

— Мадам…

Я обернулась и увидела девушку, которая утром помогала мне принимать ванну и одеваться. Она присела в реверансе:

— Прошу прощения, что помешала вам…

— Вас прислал за мной мой муж? — нетерпеливо перебила я и поднялась.

— Да, мадам. Пойдёмте со мной…

Девушка зашагала к дому и я поспешила за ней.

Меня привели к дверям комнаты, в которой я сегодня не была — Джек сказал тогда, что ещё не пришло время. Девушка, не сказав ни слова, исчезла. Поблизости никого не было. Что ж, посмотрим что за сюрприз меня ожидает.

Я дотронулась до дверной ручки.

— Подожди минутку… — мою руку накрыла тёплая ладонь Джека, но я всё равно вздрогнула от неожиданности.

— Ты напугал меня. — честно призналась я.

— Прости, я не хотел. Элизабет должно быть, не сказала тебе, чтобы ты не входила туда. Я забыл предупредить её.

— Да, она ничего не сказала… — ответила я, сообразив, что он имел в виду ту девушку, что проводила меня сюда. — Но что ты там прячешь от меня, Джек?

— Сейчас увидишь… — он таинственно улыбнулся и продемонстрировал мне темный шелковый платок. Ого! Будем играть? — Ты позволишь?

Я кивнула и он завязал шелковистой тканью мои глаза. Заинтриговал.

— Как интригующе… — улыбнулась и подумала: "Прямо как в кино… Ещё не хватает букета алых роз, свечей и, пожалуй, романтической музыки…".

— Теперь можешь входить. — шепнул Джек и добавил, как дитя: — Только не подглядывай…

— Конечно-конечно. — ответила я, нервно хихикнув.

— Почему ты смеёшься?

— Всё-всё, больше не буду… — немедля пообещала я, решив не разрушать всю романтику хихиканьем. — Это всё так романтично… и неожданно…

Тихий скрип открывшейся двери и Джек ввёл меня за руку в комнату. В нос ударил приятный аромат роз. Воображение мгновенно нарисовало перед глазами огромный букет алых роз, моих любимых цветов, как бы банально это не казалось.

— Какой приятный аромат… — пробормотала я и вдохнула полной грудью воздух.

— Достойный лишь тебя одной, любовь моя…

Его тёплые пальцы нежно коснулись линии декольте моего платья, и моё сердце вновь забилось часто, как птица в клетке. Горячее дыхание обожгло щёку. Повязка спала с моих глаз, и я увидела тёмные, как ночь, глаза Джека. Он смотрел на меня с восхищением.

Я оглядела комнату, которая была погружена в лёгкий полумрак. Она была усыпана лепестками белых и красных роз, словно разноцветным покрывалом. На изящном круглом столике стоял поднос с двумя наполненными бокалами и тёмной бутылкой вина. Несколько свечей в серебряных подсвечниках отбрасывали причудливые тени на пол и стены.

А мне вдруг стало по-настоящему страшно. По телу пробежала нервная дрожь.

Да, пожалуй, на корабле было проще. Там не было этих условностей, а сейчас… Я чувствовала разницу между нами.

Джек поцеловал меня и я задрожала как осиновый лист, едва удержав поток непрошенных слёз. Я вдруг поняла, что боюсь провести ночь в его объятиях. Боюсь показаться Джеку всё же слишком ещё ребёнком. В сравнении с ним я действительно была ещё слишком юной и неопытной во всём, не говоря уже о любви. И он… граф, а я… просто девочка из будущего.

Словно почувствовав неладное, Джек отстранился от меня. Приподнял указательным пальцем моё лицо за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

— Что с тобой, Каролина? Я вижу страх в твоих глазах.

— Джек, я… прости меня, но я не могу… мне так страшно… — я закрыла лицо ладонями, не в силах более смотреть в его глаза. — Мне так стыдно, Джек!..

— Но отчего? — он прижал меня к себе и ласково погладил по голове, как непутёвое дитя. — Ты же так ждала этого. Что случилось?

— Да, я ждала, но я не осознавала тогда, что на самом деле я… ничего не знаю о любви, я вообще, наверное, слишком маленькая для неё… для тебя… И ты — граф, а я… я…

— А ты — моя жена, графиня де Туолин. — я чувствовала как он улыбается. В его руках так уютно.

— Ты, наверное, разочаруешься во мне…

— Любовь — целая наука, родная… — шепнул Джек и, взяв мои ладони в свои, нежно поцеловал их. — Нет ничего постыдного в том, что ты чего-то не знаешь, чего-то боишься. Человек живёт на свете для того, чтобы узнавать что-то новое и учиться всему прекрасному, что есть в мире…

— О, Джек, я чувствую себя совсем маленькой девочкой рядом с тобой! Я чувствую себя ребенком… — по щеке скатилась слезинка и мне по-настоящему захотелось расплакаться. Вот дура! Чего я всё время реву?

Джек взял мое лицо в свои ладони. Нежно коснулся губами каждой черточки лица. По телу, не смотря на страх (если это не страх, то что это?) пробежала электрическая волна, зажигая искорки в каждой клеточке.

— Женщина всегда должна оставаться немного ребёнком и не должна смущаться этого. Мужчина решает все вопросы. Я люблю тебя именно за то, какая ты есть. Пускай, мы не так уж хорошо знакомы друг с другом, но ведь так свершается большинство браков и ты прекрасно знаешь об этом. Никогда ещё ни одну женщину я так не любил. И я так долго ждал, чтобы заполучить тебя. Мы открыли друг другу чувства. Я так долго ждал, когда ты станешь моей, так неужели же ты хочешь лишить меня этого? Нас. Ты же сама говорила, что сильная и ничего не боишься, так почему же ты боишься меня — того, кого любишь?

— Я не боюсь тебя, мне просто немного страшно… — обессилено пробормотала я.

— Неужели же ты всё ещё не доверяешь мне?

Я слегка отстранилась от него и вновь посмотрела в его глаза:

— Тебе я доверяю, Джек, но…

— Тогда доверься мне сейчас и ничего не бойся… Отбрось все сомнения и будь моей… не только душой, но и телом… — шепнул он, склоняясь ко мне и обдавая дыханием губы.

Я мгновение колебалась, а потом, заставив замолчать голос страха, просто закрыла глаза, притянув мужа к себе в ожидании поцелуя.

Ночь превратилась в волшебный танец любви. Огромная луна освещала комнату, бесстыдно заглядывая в незанавешенные окна. Вечерняя романтика плавно перетекла в ночную, и, казалось, унесла нас на крыльях любви в сказочный рай.

Я перестала отличать реальность от сказки и полностью отдалась во власть мужа. В его руках я таяла, как свеча в объятиях жаркого пламени. Лишь на рассвете сон накрыл нас теплой волной.

Обняв мужа, я сомкнула веки и унеслась в царство Морфея на белоснежной колеснице любви.

Слух уловил приятное пение птиц, всё ещё закрытые глаза почувствовали тепло солнечного света и я волей не волей проснулась. Аромат лепестков роз всё ещё витал в комнате, а рядом со мной на боку, уперев локоть в подушку, лежал Джек. Он осторожно перебирал рукой мои волосы, разметавшиеся по спине и кровати, словно огненное покрывало, и поглощал меня взглядом. Даже не шевельнувшись, я улыбнулась ему и сонно пробормотала:

— Доброе утро…

— Доброе утро, любовь моя… — отозвался он и скользнул рукой по моей спине, вызывая волну мурашек.

Что-то волшебное было в сегодняшнем утре и мне не хотелось разрушать это волшебство лишним движением или словом. Ощущение и осознание того, что Джек любит меня захлёстывало меня тёплой волной и на сердце становилось необыкновенно тепло и радостно. Теперь я всецело его. И душой и телом.

Подложив руки под голову, смотрела на человека, которого любила больше всего на свете и ничему не подвластно разрушить нашу любовь. Я наслаждалась лаской его нежных рук.

Никита всегда обращался со мной как с самым ценным для себя сокровищем, нежил и любил, но даже в гневе не срывал на мне злости и, более того, старался даже не ссориться со мной. Но лишь Джек непостижимым образом стал моей путеводной звездой, моим миром. Джек сочетал в себе всё, что мне хотелось бы видеть в мужчине и даже сверх того, и при этом он был сказочно красив, умён и остроумен. Честно говоря, я вообще считаю, что последние два качества должны быть у любого человека, не зависимо от того мужчина ты или женщина. Чтобы добиться чего-то в жизни так или иначе нужны мозги, умение вертеться и изворачиваться в сложных ситуациях и при этом ещё уметь покорять сердца своим остроумием или просто умением непринуждённо мило шутить.

— Я люблю тебя, Джек… — прошептала я, не сводя с него восхищённого взгляда.

— Я знаю, любовь моя.

— Сколько времени?..

— Уже полдень.

— Полдень? — я приподнялась на локтях и с удивлением взглянула на него, не веря собственным ушам. — Давненько я так поздно не вставала…

— Ничто и никто не мешает тебе ещё понежится в объятиях тёплого ложа. — улыбнулся Джек и в глазах его сверкнули задорные искорки.

— Я бы с удовольствием продлила сегодняшнюю ночь, — я обмотала вокруг себя шёлковое одеяло и села на колени, — но если постоянно лежать можно до такой степени облениться, что, не ровен час, я первый раз в жизни растолстею и отобью у тебя всякое желание обладать мной.

— Я всё равно буду любить тебя, Каролина… — прошептал Джек и, опрокинув меня обратно на кровать, прижал своим телом, глядя прямо в глаза.

— Все мужчины так говорят, а потом воротят нос от любимой… — и прежде, чем я успела договорить, Джек заставил меня замолчать долгим поцелуем.

Обняв его обеими руками, я привлекла его к себе, решив ещё немного понежиться в постели рядом с ним. Мне достаточно уже того, что он просто со мной — это уже счастье.

— Скажи, почему ты оставил меня тогда?

— Ты о чём, родная моя? — тёмные глаза моего мужа засверкали в непритворном непонимании.

— Ну… в тот вечер, когда я… застукала тебя с любовницей…

— Ах это… К моему стыду я готов был овладеть тобою силой. Я хотел тебя, но ты не была моей. Хотел забыться в объятиях другой, но с каждым поцелуем чувствовал, что губы — чужие. Это было странно для меня и злость на себя самого просто кипела внутри. Только ты могла утолить голод и я просто с ума сходил, хотел забыться в другой женщине, но тело сопротивлялось. Я не уверен, что баронесса тогда согрела бы мою постель…

— То есть ты…просто сам бы оставил её, если бы я не пришла?

— Не знаю, малышка… Мое тело не реагировало на нее так, как должно на женщину. С тех пор как я встретил тебя, ни одна женщина не была со мной. А когда ты ворвалась в спальню… меня накрыло волной желания как по щелчку… я просто перестал соображать… Ещё никогда я на столько не терял контроль над собой! Но когда я почувствовал твою неприязнь ко мне, твой страх, я пришёл в себя и понял, что это не выход. Я уже тогда безумно любил тебя и ненавидел себя за это. Если бы я в тот вечер позволил инстинкту завладеть разумом, я навсегда остался бы тебе чужим и рассчитывать на твою любовь я бы просто не имел права…

— Значит, ты уже тогда разрабатывал стратегию по завоеванию меня?

— Стратегию? — его глаза сверкнули озорным блеском и он нежно поцеловал меня в висок. — Я даже не думал об этом. Я не представлял себе как смогу завоевать твою любовь… Ведь чтобы я ни делал — ты не желала сбросить свои колючки…

— И поэтому пустил всё на самотёк?

— Ну, не совсем так… — граф загадочно улыбнулся, как будто предлагая мне самой обо всём догадаться.

— Ты ведь специально просил меня танцевать для тебя? И танцевал со мной танго…

— Ммм… танец, который ты называешь танго… разгонит любую самую холодную кровь… А как тебе банальные цветы?

— О, я люблю цветы! И порой ты был такой нежный… Этого всего оказалось даже чересчур много, чтобы моё сердце стало твоим. Я долгое время не осознавала что в действительности чувствую к тебе, и, возможно, твоя любовница стала последней каплей… Потом эта нелепая дуэль, убийство…

— Маркиз, посягнувший на тебя, к сожалению, жив. — произнёс Джек и я почувствовала как сжался его кулак за моей спиной.

— Но… ты ведь сказал мне тогда…

— Потому что хотел уколоть тебя побольнее. Прости, я думал, что ты специально уединилась с ним…

— Конечно же нет! Но тем не менее… ты нашёл меня!

— Хмм, конечно. Я искал тебя и мне сказали где ты и с кем ты. Приревновал. Думал, откручу ему голову. Ричард сдержал. Но от дуэли я не удержался. Не убил — да, вовремя остановился. Даже будучи на хорошем счету у короля, убийства бы он мне не простил, тем более, в саду Версаля. Я ранил этого негодяя… в руку, а он сбежал как последний трус…

— Всегда мечтала, чтобы из-за меня мужчины дрались на дуэли… — задумчиво произнесла я, бросив взгляд в окно.

Джек легонько потянул меня за волосы, запрокинув тем самым мою голову назад, и, заставив посмотреть ему в глаза.

— Плутовка!.. Если ты посмеешь изменить мне… — он прервал свою фразу и пронзил меня пристальным взглядом.

Я рассмеялась и, взяв его руку в свои ладони, легко коснулась её губами:

— Моё сердце, душа и тело принадлежат тебе и только тебе, и никто не сможет заставить меня разлюбить тебя хоть на миг…

Он прижал меня к себе и я поняла, что не нужно сейчас лишних слов. Наша любовь пролетит через года и реальность, и мы будем вместе вечно, потому что по-другому просто не возможно. Расставанье подобно смерти, да и зачем оно может быть? Ничему и никому не позволю разлучить нас.

В этот же день я попросила Джека привезти на остров Марианну. "Чёрный призрак", которого не было видно даже на горизонте, возник возле нашего райского места словно вынырнув из-под воды. На берег сошли только Ричард с Ральфом. Отобедав, они отправились обратно в Париж и вернулись уже почти через месяц.

Всё это время я наслаждалась тем, что нахожусь в таком великолепном месте и, что самое главное, что рядом со мной день и ночь находится Джек. Я наслаждалась его голосом, им самим и, казалось, влюблялась в него всё больше и больше. По вечерам мы сидели в саду и наслаждались закатом, а я пела Джеку. Никогда мне ещё не было столь приятно петь, нежели для него. А еще мы танцевали. Танго и не только. Я учила мужа современным танцам моего мира, а он не сопротивлялся. Ему нравились чувственные движения танца и воздух вокруг нас всегда словно вибрировал от накала страстей.

Каждый день превращался в сказку для меня и заканчивался полётом в рай, который находился не далеко на небесах, а совсем рядом, на земле. И я понимала, что никогда не испытывала такого большого всепоглощающего чувства любви к кому-то. Джек занимал все мои мысли и мне непременно хотелось раствориться в нем. Осознание того, что этот человек стал единым целым со мной наполняло меня неизмеримой радостью, мне хотелось чтобы он был счастлив рядом со мною и ради этого я готова была ему отдать всю себя без остатка. Быть может, не стоит терять голову из-за любви, но если нет дороги назад тут уж ничего не поделаешь…

Пару месяцев мы нежились в объятиях друг друга, словно в медовый месяц. Ну а потом жизнь выдернула в реальность. Всё-таки Джек как ни как был капитаном пиратского корабля и не мог, да и, уверена, не хотел, просто так выключиться из жизни и находиться только со мной. Ему нравилась такая жизнь. Да это и понятно. Мой муж — горячий человек, постоянно нуждающийся в приключениях и морской жизни. И, знаете, хотя я смутно представляю что хорошего в пиратской жизни, кроме солидных кушей, конечно, тем не менее я понимаю Джека и даже малость ему завидую. Увидеть хоть одним глазком настоящее морское сражение (я уж не говорю о том, чтобы принять в нём участие), почувствовать приток адреналина в крови — вот чего мне по-настоящему хочется. Но Джек ни за что не согласится взять меня с собой, — лишь по той простой причине, что не хочет, чтобы со мной что-нибудь случилось. А если уж он что-то решил, то переубеждать его бесполезно.

В одно солнечное зимнее утро на горизонте вновь возник "Чёрный призрак". Время только подбиралось к девяти часам и мы ещё спокойно спали, ни о чём не подозревая. Меня разбудил стук окна и громкое: "Подъём!". Я сразу не сообразила что к чему и лишь машинально села, сонно моргнув, а вот Джек молниеносно вскочил, словно и не спал совсем. Правда, увидев того, кто потревожил наш сон, он опустился на кровать и рассмеялся.

Через оставленное приоткрытым на ночь окно влетел Корнус, попугай Ричарда и приземлился на стол. Ну как приземлился. Рухнул практически. С приземлениями на плоские поверхности у него всегда слабовато было, так что он, попытавшись спикировать на стол, натворил много шума и повредил гладкую поверхность стола своим клювом и когтями: попугай проскользил по столешнице и едва не свалился на пол — благо клювом удержался за край и вернул себя на стол. Состроив невообразимо важную моську, он в оба глаза смотрел на нас.

— Что случилось, Корнус? — спросил Джек, как будто перед ним был человек.

Всё ещё находясь в полусне я прикрыла глаза и рухнула обратно на подушку.

— Капитана ждёт корабль. — ответил попугай и встрепенулся, хлопнув крыльями.

— Передай Ричарду, чтобы прислал за мной лодку через два часа. Ясно? — попугай моргнул, но не ответил. — Повтори!

— Через два часа прислать лодку… — отрапортовал с неохотой попугай и, получив знак от Джека, улетел обратно на улицу.

Я с наслаждением наблюдала за мужем, лёжа на спине. Он натянул на себя штаны (кстати, здесь, вдали от Парижа, он предпочитал носить обычные удобные свободные брюки) и, упав на пол, принялся отжиматься. Уперев локоть в подушку, я перевернулась на бок, не сводя с него глаз:

— И что всё это значит?.. — протянула я, невольно зевнув. — Ты меня бросаешь? — я, конечно, не это имела ввиду, но получилось двусмысленно.

— Ты же знаешь, что нет… — выдохнул Джек, не отвлекаясь от своего занятия.

— Значит, пора опять броситься в путешествия?

— Я не могу без этого жить… точно так же как и без тебя…

— И на долго?

— Поскольку у меня теперь есть ты… не больше, чем на несколько недель…

— Несколько недель? — с невольно вырвавшимся вздохом переспросила я и решительно заявила: — Тогда отвези меня в Париж. Я сойду с ума здесь без тебя.

— В Париж?.. И что тебя так привлекает там?..

— Знаю-знаю, тебе там не нравится. — перебила его я и, откинувшись на подушку, закрыла глаза. — Париж, Джек, это сказка… мечта всей моей жизни… Версаль, балы, шумные улицы… я люблю быть в центре внимания…

— Тебе не достаточно моего внимания?..

— Ты — это совсем другое… — пробормотала я и, задумавшись на секунду, добавила: — Впрочем, если бы ты согласился взять меня с собой…

— Об этом и речи быть не может!.. — решительно отрезал Джек и я услышала как он поднялся на ноги.

— А я не хочу умирать здесь от тоски в одиночестве! — довольно резко ответила я и, открыв глаза, поймала его взгляд.

— Каролина, да неужели же ты не понимаешь, кто я? Я пират, и находиться со мной на корабле отнюдь не безопасно!

— И что? Корабль может затонуть? — я села, придерживая на себе одеяло. — Тогда я пойду на дно вместе с тобой. Меня могут похитить? Ты спасёшь меня…

Джек опустился рядом со мной и взял моё лицо в свои ладони:

— Спасу? Любовь моя, я за тебя жизнь отдам и готов искать тебя до самой смерти, если, не дай Бог, судьба разлучит нас, но неужели тебе так хочется расстаться со мною и… возможно навсегда? — его глаза сверкнули словно два раскалённых чёрных уголька.

— Ты совсем не правильно понял что я пыталась втолковать тебе… — вздохнула я. — Больше всего на свете я боюсь расставания с тобою, Джек, но… я просто не могу жить обычной жизнью. С самого детства я попадала во всякие переделки и опасность только распаляла во мне огонь желания приключений. Ну как ты не можешь понять, я не могу просто так сидеть дома, как другие женщины… Мне нужна настоящая жизнь, бурлящая событиями…

Джек поцеловал меня в лоб и прижал к себе.

— Я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось, но не хочу заставлять тебя увядать от тоски. Я обещаю, что однажды возьму тебя с собой и ты увидишь что такое пиратская охота, но только не в этот раз. Сейчас только до Парижа, хорошо?

— Договорились! — сразу же повеселела я и отстранилась от него. — Надеюсь, мы хотя бы позавтракаем перед отплытием?

— Позавтракаем. — рассмеялся Джек, глядя на моё быстро сменившееся настроение. — Более того, пока готовится наш завтрак, ты даже успеешь принять ванну.

— Ну без этого никак нельзя! Жаль, времени только не очень много… — я дёрнула за шёлковый шнурок и через пару минут в комнату постучалась Марианна.

— Вы звали, мадам?

— Да-да! Через два часа мы отплываем в Париж, моя дорогая. Помоги мне принять ванну, одеться и собери вещи… — я бросила взгляд на мужа и в притворном удивлении подняла брови: — Ты собираешься смотреть на мои приготовления? Любовь любовью, но щеголять перед тобой нагишом я не собираюсь.

— Ты мне лучше скажи что я там не видел. — усмехнулся граф.

Я закуталась в одеяло, слезла с кровати и, взяв его за руку, потянула к двери:

— Уходи, я скоро спущусь к тебе.

— Я жду. — ответил он и, обозначив на моей щеке мимолётный поцелуй, вышел за дверь.

Команда встретила то, что на корабле поплыву я с Марианной не очень радостно. Они хорошо ко мне относились, но пираты есть пираты и присутствие женщин на "Чёрном призраке" для них всё же не желательно. Даже Ричард, с нескрываемым вздохом поприветствовал нас, а потом долго беседовал с Джеком. Единственный, кто, пожалуй, был чрезвычайно рад присутствию женщин на корабле это Ральф.

— О, Каролина! Как я рад, что вы поплывёте с нами!.. — его глаза задорно сверкнули в сторону Марианны, которая мгновенно залилась румянцем.

— Ну хоть кто-то рад этому. — улыбнулась я в ответ.

— Не обижайтесь, мадам. Просто они никак не могут привыкнуть, что у их капитана теперь есть жена, к тому же такая красивая.

— Что ж, придётся им смириться с моим присутствием на "Чёрном призраке". Я собираюсь ещё ни раз почувствовать ногами эту палубу. Кроме того, неужто жена пирата сильно отличается от него самого? — я хитро улыбнулась и подмигнула ему.

— В каком смысле? — не понял Ральф.

— В прямом. Пускай, Джек не даст мне встревать в ваши сражения, я всё равно отыщу себе приключений и уж никак не собираюсь вести тихую мирную жизнь.

— Каролина, что вы говорите! Ваши поиски приключений могут привести к печальным последствиям. Если уж хотите преобразить вашу жизнь, вам не обязательно встревать в нашу "охоту". Может, вам стоит просто попутешествовать?

— Самой с собою? — тут же рассмеялась я. — Ладно, Ральф, не принимай так близко мои слова. Я найду выход из любого положения.

— Не сомневаюсь… — вздохнул он и вновь обвёл взглядом мою Марианну, даже не скрывая плотоядной ухмылки.

Заметив это, я обратилась к девушке:

— Отнеси пока наши вещи в каюту моего мужа. Ты знаешь где она находится?

— Нет, мадам… — покачала головой Марианна и виновато взглянула на меня.

Однако, это меня не остановило. Схватив первого попавшегося мне матроса, я подвела его к ней:

— Люк, проводи её в каюту капитана… И не смей её даже пальцем тронуть, ясно тебе?

— Обижаете, мадам! Разве я могу?

— Я тебя так обижу, если сможешь — мало тебе не покажется! — пригрозила я.

Всё-таки повод для беспокойства у меня был. Марианна была невинна как младенец и мне очень не хотелось, чтобы какой-нибудь мужлан обидел её. Я сама, правда, чуть старше её, но всё же почему-то чувствую себя по сравнению с нею женщиной с большим жизненным опытом за плечами. Мне опасаться на этом корабле нечего, потому как я жена капитана и вряд ли кто посмеет позариться на меня, а вот у Марианны кроме меня никого нет и защитить её кроме меня некому. К тому же, судя по её напуганным глазам, она и сама боится этих людей. По её словам, она за всё время путешествия от Парижа до острова ни разу не покинула каюту. Завтрак, обед и ужин ей приносил Ричард, которому, я уверена, было совершенно ясно её поведение. Если уж на то пошло дело, я ей сама найду богатого красавца-мужчину и со спокойным сердцем отдам её ему в руки. Девушка она умная, вполне симпатичная, и от меня зависит лишь найти ей подходящего спутника жизни. Хотя есть один минус: в мужчинах я не так уж хорошо разбираюсь, как считала когда-то… Однако, у меня есть Джек и он вполне может помочь мне с этой задачей.

Когда Марианна ушла, я набросилась на Ральфа, который смотрел ей в след как кот на сметану, только что не облизывался. Решив сразу отбить у него всю охоту ухаживать за моей горничной, я стукнула его веером по макушке. Молниеносно вынырнув из своих мыслей, он схватился за голову и отскочил от меня с недоумённым возгласом:

— За что?!

— Я запрещаю тебе даже смотреть в её сторону. Она совсем ребёнок и я не хочу, чтобы ты её сделал несчастной.

— Ну обалдеть просто! — немедля возмутился он. — Значит, вы для меня слишком старая, а теперь вообще замужем, а она слишком маленькая?! Да кто вообще даёт вам право распоряжаться ею?

— Она не только моя горничная, но и единственная подруга и я хочу, чтобы она нашла себе достойную партию для замужества.

— А кто сказал, что я собираюсь жениться?

— А в таком случае вообще молчи и тем более не смей приближаться к ней. Всё ясно?

— Мадам, вы просто удивительная женщина! — воскликнул он то ли с возмущением, то ли с восторгом и зашагал прочь.

Вздохнув, я проводила его взглядом и, развернувшись, облокотилась о борт корабля. Всё-таки, он мало внял моим словам. Говори не говори ему, кажется, без толку. Значит, нужно просто предостеречь саму Марианну и попросить её поменьше мелькать перед глазами у этих ненасытных мужиков.

— О чём задумалась, сокровище моё? — Джек обнял меня одной рукой за талию и облокотился о борт.

— Я боюсь как бы твои "орлы" ничего не сделали моей Марианне… — вздохнула я.

— Что ты так переживаешь за неё? Она вполне вольна сама распоряжаться своей судьбой и, может, ей наоборот нравится кто-нибудь из моей команды. Не можешь же ты держать и её личную жизнь в своих руках.

— Джек, она совсем ребёнок! — возмущённо воскликнула я и обернулась к нему. — Она, может, и вольна распоряжаться своей судьбой, но разве сможет она отбиться от кого-нибудь из твоих людей? Или ты забыл что было бы со мною, не появись ты в ту ночь на пороге каюты Такерли?..

— Я ничего не забыл. И, кстати, у тебя на столько звонкий голос, что ты в ту ночь весь корабль перебудила!..

— Ах, так ты меня ещё и обвиняешь? — теперь уже притворно возмутилась я и тихонько стукнула его веером по плечу. — Смотри, Джек, обижусь ведь…

— Да? И что?

— Тебе всё равно? Тогда я уже обиделась. — и я, высвободившись из его объятий, направилась вдоль правого борта корабля в носовую его часть.

Поймав меня за руку, Джек одним ловким движением притянул меня к себе и заставил посмотреть себе в глаза.

— Ты никогда на меня не обижалась.

— Значит, это первый раз. — констатировала я, едва не рассмеявшись перед его серьёзным выражением лица.

В глазах капитана мелькнули искорки смеха, и его губ коснулась лёгкая улыбка.

— И, надеюсь, последний?

— Не смотри на меня так… — пробормотала я и, не удержавшись, всё-таки рассмеялась.

— Каролина, ты сводишь меня сума… — прошептал Джек и поцеловал меня.

Пускай, поцелуй на людях в высшем обществе не принят, но ведь сейчас он не более чем пират, а я — его жена, значит, ограничений и правил светского общества нет и быть не может. Здесь наш собственный мир, и наши собственные правила и законы.

— Знаю и поэтому пользуюсь этим… — и я вновь перешла на волнующую меня тему. — Ты всё-таки поможешь мне с Марианной?

— Хорошо, чудо моё.

— Я не чудо, я твоя жена. — и я расплылась в самой обаятельной улыбке.

— Вот поэтому и чудо. От слова чудесная, самая чудесная женщина в мире!.. — он усмехнулся и повёл меня на нижнюю палубу, в каюту.

Корабль раскачивало в разные стороны как листик, сорвавшийся с дерева порывом сердитого ветра, подбрасывало вверх и с грохотом опускало на воду, ото всюду доносились крики людей и завывание страшного ураганного ветра. Небо заволокло плотным слоем тёмных туч, из которых, словно из бездонного ведра лилась холодная вода. Отблески молнии освещали бушующее море и отчаянно борющийся со стихией корабль, казавшийся щепкой посреди взбунтовавшегося океана.

Я ухватилась за какой-то канат, свисавший сверху и судорожно искала глазами Джека. Мне было жутко холодно и невероятно страшно. Больше всего мне хотелось прижаться к мужу и, закрыв глаза, забыть обо всём. Он непобедим, он самый лучший и лишь с ним я буду в безопасности… Сверкнула молния, расколов небо пополам и ярко осветив нос корабля. В тот же миг я увидела Джека и, словно подхваченная порывом ветра, побежала к нему, но вдруг… Огромная тёмная волна взмыла в воздух и, обрушившись на палубу, утянула с собой в море людей. Всё произошло в считанные секунды и, остановившись на бегу, я поняла, что на борту не осталось никого кроме меня. Океанская волна унесла с собой не только команду этого корабля, но и капитана, моего мужа. Со скоростью молнии ужасающая мысль, что я навсегда потеряла его, пронеслась в моём сознании и я истошно завопила.

Распахнув глаза, я поняла, что лежу в каюте, в тёплой постели и лишь через несколько секунд я осознала, что это был всего лишь кошмарный сон. Резко сев, я пожирала себя за щеки и заставила себя окончательно очнуться. Джека не было, хотя, похоже, ещё глубокая ночь. Опустив ноги на пол, я на ощупь подошла к окну. Ставни плотно закрыты и, даже если очень захочу, я не сумею открыть их.

Внезапно корабль сильно тряхнуло, потом ещё раз и ещё раз. Не устояв на ногах, я повалилась на кровать, больно стукнувшись головой о стену. Сердце бешено заколотилось и я вдруг подумала, что страшный сон приобретает реальные очертания. Ничего не соображая, в одной лишь ночной рубашке, я выскочила из каюты и побежала на верхнюю палубу. В коридоре меня бросало из стороны в сторону, и я билась о стены как кукла. Больно ушибла ногу. Плевать! Только бы успеть! Только бы сон не стал реальностью! Каким-то непостижимым образом преодолев лестницу, ведущую наверх, я распахнула дверь и ухватилась за неё изо всех сил, чтобы не упасть. Ноги сразу разъехались на мокрых досках.

Шторм.

Всё повторяется в точности как во сне: тёмная ночь, сверкающие молнии, ливень и беспрестанно обрушивающиеся на корабль огромные тёмные волны. С новым отблеском молнии я увидела на носу корабля Джека, тянущего какой-то канат вместе с Ричардом и ещё несколькими матросами.

Не осознавая что делаю, я побежала к нему. Меня бросало из стороны в сторону, несколько раз я упала на скользкой палубе. Сон не может повториться! Не позволю! Пойду на дно вместе с ним! В конце концов, меня отшвырнуло к одному из бортов, но я, вцепившись в него мёртвой хваткой, продолжала двигаться вперёд.

Корабль накренило в другую сторону и я, потеряв равновесие рухнула и покатилась по палубе. Схватившись за какой-то деревянный столб, я с трудом поднялась на ноги и вдруг, сквозь шум бури, услышала пронзительный крик Джека:

— Каролина!!!

В следующий миг сильный удар по голове снова повалил меня на палубу и всё вокруг померкло.

Какой-то неприятный запах привёл меня в чувства и я, поморщившись, заслонилась рукой. Вместе с сознанием появилась ужасная головная боль и я, невольно застонав, открыла глаза. В освещённой светом масляной лампы каюте я сразу же разглядела лицо Джека и, подорвавшись, крепко обняла его. Слёзы градом хлынули из глаз и я даже не пыталась сдерживать их, бормоча как сумасшедшая:

— Ты жив… ты жив…

— Конечно я жив! — Джек прижал меня к себе, тяжело вздохнул. — Ты же могла погибнуть… Я едва не потерял тебя…

— Джек… мне приснился сон… — всхлипнула я. — Мне приснилось, что тебя унесла волна в море… А потом… этот шторм… и сон стал явью… Я боялась, что… Джек, родной мой… — и новый поток слёз заставил меня замолчать.

— Ещё не родилась на свет стихия, способная уничтожить меня, — спокойно произнёс мой муж, по-прежнему прижимая меня, рыдающую как малое дитя, к своей груди. — А вот ты… Каролина, я благодарю Бога, что эта фок-мачта не убила тебя…

— Какая мачта?.. — я слегка отпрянула и внимательно посмотрела на него.

Тупая боль с нарастающей силой отдалась в голове и я поднесла руку к ноющему затылку.

— Тебя задел обломок фок-мачты, упавшей вместе с такелажем на полуют… У меня сердце остановилось, когда я увидел, как она свалилась рядом с тобой, а потом… тебя чудом не унесло в море волной… Бог мой, Каролина, я думал, что потерял тебя… Я никогда ещё не испытывал такого страха, как в те секунды… — и он порывисто прижал меня к себе.

От резкого движения боль в голове усилилась и я издала протяжный стон.

— Ох, Джек… моя голова…

— Ложись, отдыхай, любимая. Я позову Марианну. — он поднялся на ноги, но я удержала его за руку:

— Не уходи, прошу тебя. Побудь со мной немного.

— Я буду с тобой столько, сколько пожелаешь. — горячо заверил меня Джек и вновь опустился на кровать рядом со мной.

— А шторм…

— Не волнуйся, моя хорошая, — произнёс вполголоса граф, — непогода почти успокоилась. Всё будет хорошо.

Я взяла его за руку и молча смотрела на него, пробегая глазами каждый миллиметр его лица, так хорошо знакомый моим рукам и губам. Он стал частицей меня и я знала, что никогда не смогу разлюбить его. Говорят, половинки — бред, но я нашла свою, и без Джека моя жизнь потеряет всякий смысл. Одна мысль о том, что я могу потерять его приводит меня в ужас. Эта любовь изменила меня и я стала совсем другой. Прежней Кармен больше не существует, она осталась в другом мире вместе с её прошлым. Здесь и отныне существует только графиня Кроун д’Сьюфен де Жессан де Туолин, прекрасная и ещё юная Каролина.

Я перестала быть симпатичной рыжеволосой девчонкой-оторвой, которую знали мои друзья и мама, я стала красивой женщиной с неукротимым характером, познавшей любовь графа и самого очаровательного пирата, и не видящей более никакой преграды для любви. Правду, наверное говорят, нет ничего могущественнее и невероятнее любви.

Корабль требовал ремонта и на следующий день мы причалили к острову. Нам с Марианной на берег сойти не разрешили, так что мы наблюдали за всем на палубе. К слову, слаженная работа команды меня порадовала. Уже к вечеру корабль стал как новенький. Хорошо, что повреждения были не столь значительными, как мне казалось.

Через три дня после отплытия с острова я узнала, что, как бы Джеку того ни хотелось, он не успеет доставить меня в Париж до того, как на нашем пути возникнет Испанский торговый корабль, которого так ждали пираты. Мой муж отлично понимал, что так просто упустить такой солидный куш он не может, но он так же не хотел, чтобы я была на корабле при сражении. Однако, другого выбора у него не было, и, в конце концов, он оповестил меня, что я всё же увижу пиратское сражение, чему я была несказанно рада. Правда, тут же строго заметил: ни за что не выходить из каюты. В ответ на мой вполне понятный недовольный возглас: "Как же я тогда что-нибудь увижу?", Джек только ещё строже повторил: "Ни за что не выходи из каюты!..", а затем чуть мягче добавил: "Не сердись, любовь моя. Я просто не хочу потерять тебя…". Что ж, он, конечно прав и, учитывая мою способность всегда попадать в какие-нибудь истории (по крайней мере так было в моей прежней жизни), не мудрено, что я и сейчас этого могу не избежать. Хотя… раз уж я теперь уже не Кармен, а Каролина, может, и эта моя способность тоже осталась в прошлом? Одно я знаю точно: сидеть в каюте, молча слушать звуки сражения на палубе и ждать я точно не смогу. Значит, я найду хоть какой-нибудь способ посмотреть на настоящее пиратское морское сражение. Ну хоть одним глазком!

Я сказала, что найду способ? Ха! Всё оказалось даже проще, чем я предполагала. Марианна, конечно, меня отговаривала, выдвигая тысячу доводом, главным из которых было, что нам попадет за это от капитана и «там опасно». Когда я заявила, что пойду всё равно, она всхлипнула и, вцепившись мою руку, последовала за мной.

Вся команда, включая и самого капитана, была настолько увлечена подготовкой к бою, что пройти незамеченными по палубе нам не составило труда. Быстро прокравшись в носовую часть корабля, мы забрались под какую-то серую грубую ткань или что-то вроде брезента, кинутого сверху на канаты и обустроили себе там своеобразный наблюдательный пункт. Канаты были свёрнуты кольцом и в центре оставалось ещё довольно много места, в следствие чего нам было очень комфортно там сидеть. Приподняв "крышу", я стала внимательно наблюдать, стараясь ничего не пропустить. Такое я только в кино видела! Как можно это пропустить?

Чужой корабль ещё не был виден. А ещё на нашем корабле сменили паруса — на белые, хотя ещё вчера они были ярко синими. Джек и Ричард в масках находились на капитанском мостике. Вид у них просто — отпад, настоящие пираты, я бы сказала. Даже водрузили чёрные шляпы поверх красных платков, завязанных на манер банданы, на голове. Честно признаться, в таком виде Джек нравился мне ещё больше, да и выглядел он ужасно привлекательно. Мой пират. Опасный и красивый.

Наблюдать пришлось долго и, более того, не происходило совершенно ничего интересного, мне стало скучно и я, в конце концов, вновь спряталась под серую "крышу". Через некоторое время раздался возглас Джека, подхваченный голосом Ричарда и мы одновременно с Марианной выглянули наружу. На горизонте показался корабль. Я плохо разбираюсь в суднах, но, судя по тому, как тяжело он идёт и на сколько низко над водой находятся его борта, трюм, видимо, забит чем-то тяжёлым и, раз уж на этот корабль позарились пираты, очень ценным.

Когда долгожданный корабль находился не так уж далеко от нас, раздался ещё один возглас Джека и немедля спустили паруса. Мгновение и на их место поднялись ярко-синие паруса, вверх взмыл чёрный пиратский флаг с ехидно смеющимся "Весёлым Роджером". Я вновь обратила взгляд к чужому кораблю и увидела, что тот вдруг как будто замер на миг, а затем начал неторопливо разворачиваться, но, так как трюм его был полон всякого добра, значительно утяжеляющего корабль, это оказалось слишком для него сложно. "Чёрный призрак" стремительно рванул в его сторону, словно хищник, почуявший добычу. Немного погодя на гладкую поверхность воды опустилась белая дымка тумана, и мы так же быстро нагнали торговое судно. Нам на встречу выстрелило несколько пушек и у меня едва не заложило уши от всколыхнувшего воздух грохота. Наш корабль качнуло на волнах, но и только. Джек крикнул в рупор предложение расстаться с миром на наших условиях, но в ответ получил резкий отказ и что-то типа: "Тебя поймают и публично повесят, Чёрный Призрак!..". По нашему кораблю пронёсся дружный хохот, а потом на плечо Ричарда, приземлился непонятно откуда появившийся Корнус.

Несколько пушечных залпов, словно отчаянных, с той стороны и всего два или три с нашей (как будто ленивых, словно все и так знали чем всё это закончится). Причём, я уверена, мы могли запросто попасть (и даже не один раз) в противника, но видимо это было не нужным. Зачем, действительно, топить корабль, когда, похоже, противник итак готов сдаться? У него просто нет вариантов.

— Смотрите, мадам!.. — прошептала Марианна и я проследила за её взглядом.

Прямо из сероватой дымки тумана появился "Ястреб". Он шёл на всех парусах и казался стремительно летящей над океанской водою птицей, преследующей свою жертву; его появление отобрало у торгового судна все возможные шансы удрать от пиратов. "Весёлый Роджер", развивающийся над кораблём, как будто бы смеялся над не состоявшимися торговцами, подмигивая своему собрату на "Чёрном призраке". Уверена, нашему противнику сейчас точно не до смеха.

Я, честно признаться, ожидала, что будет эффектное морское сражение с криками "На абордаж!", как показывают в кино, но торговый корабль просто-напросто сдался. Впрочем, если судить о том, какие слухи ходят в том же Версале о Чёрном Призраке, можно понять почему он сдаётся практически без боя. Его, то есть моего драгоценного мужа, все боятся как огня. И я теперь даже понимаю почему. То, что боятся его как пирата, это само собой разумеющееся, но дело тут, кажется, в другом. Дело в избранной тактике Чёрного Призрака. Сначала один корабль пугает и расходует оружейный запас противника, а потом, из ниоткуда, как призрак, появляется второй наш корабль и противник оказывается таким образом окружён и деваться ему некуда, кроме как сдаться. Короче, стратегия разработана великолепно. Даже и словами-то не описать! Причём, как я слышала, никому ещё не удавалось обвести Джека вокруг пальца и сбежать. Многие сражались до последнего, но в итоге всё равно расставались со своим добром или (что бывало итогом самого отчаянного сопротивления) ещё и с кораблём, чаще всего, просто безжалостно потопленным.

Как завороженная я следила за всем, ожидая, что вот-вот начнётся самое интересное, "киношное" сражение, но всё было очень даже спокойно и даже как-то необыкновенно тихо. Я, влекомая любопытством (всё-таки мало что можно разглядеть, наблюдая полусидя-полулёжа в маленькое окошко на левом борту корабля), привстала, дабы увидеть что же там происходит. Когда корабль противника сдался, "Ястреб" подошёл к нему с левого борта и, словно шустрые мартышки, пираты перебрались на его палубу, перекинув заодно и несколько деревянных мостиков с борта на борт. Начали переносить с одного на другой корабль ценности, которые вёз торговый корабль. На борту противника раздавались лишь весёлые голоса пиратов.

Мне ничего не видно! Я ещё немного привстала, разглядывая все происходящее теперь через борт. Марианна что-то прошептала мне, но я, полностью находящаяся во власти событий, шикнула на нее в ответ. Да все заняты! Никто меня не увидит!

Глаза скользили по чужой палубе, пока я не заметила знакомую фигуру. Ну надо же! В одном из людей, неподвижно стоявших на палубе корабля, оккупированного пиратами, я узнала маркиза де Вуальтрэ, с которым я познакомилась в Версале (до того, как мы были представлены королю) и, надо сказать, он мне тогда очень понравился и, если бы не граф, о котором мне рассказывала герцогиня (я ведь тогда не знала, что он и есть мой муж), я бы принялась охмурять маркиза. К его горлу приставили нож, пока разгружали корабль. С нижней палабы вывели двух женщин и усадили у одного из бортов. Недовольно вздёрнув плечами, маркиз отступил, развернулся в сторону нашего корабля и тот час заметил меня. Его глаза округлились от изумления, а затем он яростно закричал:

— Как посмел ты, паршивый пёс, посягнуть на графиню де Туолин! Клянусь честью, ты поплатишься жизнью, Чёрный Призрак!

Ой-ой-ой, кто-то получит нагоняй! Джек медленно повернулся в мою сторону и я заметила как блеснули под маской его глаза. Затем он обернулся к Ричарду и что-то сказал, не обращая внимания на крики маркиза. В считанные секунды друг моего мужа оказался подле нас и, взяв за локоть, повёл через палубу к двери, ведущей вниз. Марианна выскочила из укрытия и прижалась ко мне, как к спасительнице, хотя, спасать надо теперь меня.

— Очень неосмотрительно с вашей стороны, Каролина! Вы совершили невероятную глупость. — процедил сквозь зубы маркиз с явным разочарованием.

Я решила промолчать. Ну да, не спорю, глупо, но с кем не бывает? Тем более, я женщина и мне можно и даже, в какой-то мере, положено совершать промахи. Ну нельзя же меня обвинять теперь в том, что я, из-за своего любопытства привлекла к себе лишнее внимание. Ну, может быть, даже слишком лишнее.

Ричард открыл дверь в каюту Джека и вошёл следом за мной и Марианной.

— Сидите здесь и никуда не смейте выходить. — спокойно, но категорично заявил он.

— Хорошо.

— Слышите вы меня, Каролина? Никуда! Ни шагу отсюда!

— Да что я, дура по-вашему совсем? — возмутилась я и села на кровать, скрестив на груди руки. — Я и с первого раза отлично воспринимаю информацию.

— Что-то я не слишком это заметил. Пойдём, Марианна!

Я вытаращила от удивления глаза и немедля вскочила обратно на ноги:

— Куда это вы ведёте мою Марианну? Я не позволю вам…

— Сядьте и успокойтесь. Я лично прослежу, чтобы с нею ничего не случилось.

— Вам очень к лицу ваша маска. — выплюнула я ему в след. — Говорит сама о своём хозяине. Титул маркиза, очевидно, достался вам по ошибке.

Ричард ничего не ответил и ушёл, заперев дверь на ключ. Я какое-то мгновение стояла посреди каюты и смотрела на закрытую дверь, а потом подошла к окошку и распахнула его. В помещение немедля ворвался океанский воздух и каюта наполнилась приятной прохладой. Опустилась на кровать и уставилась в окно.

Похоже, сейчас разразится грандиозный скандал, виною которому буду я и, что хуже всего, боюсь, ссоры не избежать. Как часто любит повторять моя мама: "Дуракам закон не писан". Сама виновата, самой и страдать. И что меня понесло туда? Любопытство. Вечно мне достаётся из-за него! Сколько раз уже заверяла себя, что покончу с этой глупостью и всё равно любопытство каждый раз одерживает надо мной верх. Вот и сейчас произошло то же, что и обычно. Только теперь мне предстоит поругаться с мужем — с человеком, которого я люблю больше жизни! Бог мой, ну почему я такая глупая?

В коридоре раздались быстрые тяжёлые шаги и я мгновенно узнала в них Джека. Сердце заколотилось, подняла глаза. Замок щелкнул и распахнулась дверь. На пороге каюты возникла высокая мощная фигура моего мужа. Не говоря ни слова, он прикрыл за собой дверь, стянул с лица чёрную маску и, пронзив меня взглядом чёрных как уголь глаз, замер.

Сердце так колотилось в груди, что, казалось, сейчас выскочит и я упаду без чувств. Я даже представить себе не могла, на сколько сильно боюсь ссоры с Джеком — самого факта того, что мы можем поругаться. Не сводя глаз с мужа, я пыталась предугадать его дальнейшие действия, прокручивала в голове тысячи вариантов нашего дальнейшего разговора, но не могла при этом издать ни звука, как будто мой язык оказался внезапно парализованным. Ну я же не специально! Просто…просто я чересчур любопытная!

— Что молчишь? — внезапно произнёс Джек и его голос заставил меня вздрогнуть. — Обдумываешь, как бы половчее выйти из создавшейся ситуации?

— Я?.. Эмммм… Нет… — запинаясь, вымолвила я.

— А зря. Я бы на твоём месте этим и занимался. Могу сказать точно одно: никакого Парижа в ближайшее время ты не увидишь.

— Почему? — машинально спросила я и тут же поняла, что задала глупый вопрос.

— Ты ещё интересуешься "почему"? Если хочешь знать — очень скоро весть о том, что тебя "похитил" Чёрный Призрак облетит не только весь Париж, но и все близлежащие острова, как тебе это нравится, а? — его голос был холоден, как лёд и у меня даже озноб по телу пробежался. — В мои планы не входит ничье убийство и я отпустил маркиза. Он не будет молчать.

— Но ведь… Я не хотела, Джек…

— Ну да, конечно ты не хотела! — раздражённо воскликнул он и, сорвав с головы шляпу, швырнул её на стол. — Ты просто не желаешь слушать то, что я говорю! Я ведь ясно сказал: не выходить из каюты! Каролина, неужели же так сложно понять, что раз я сказал, значит, надо меня слушать!..

— Я тебе не рабыня и вполне вольна делать то, что вздумается. — огрызнулась я в ответ, в большей степени автоматически, но этого хватило, чтобы распалить гнев Джека ещё больше.

— Хочу заметить, что ты в первую очередь моя жена, хочешь ты того или — нет!.. — он подошёл ко мне и навис надо мною, всё ещё сидящей на кровати, как тёмная скала над берегом моря. — Чего такого ты не видела что тебя понесло, вопреки всему, наверх?

— В том-то и дело, что я ничего не видела! — возмутилась я и встала, заставив Джека невольно отступить назад. — Любовь… да, это прекрасно, но как можно жить, если тебе всё запрещают?! Я хочу настоящей жизни, приключений! Ну не могу я просто сидеть и ждать, пока что-то случится! Меня заметил маркиз? Ну и что? Конец света? Нет, Джек! Или, может, тебя огорчил тот факт, что я пробуду с тобой лишнее время, вместо того, чтобы быть в Париже?

— Не говори ерунды, Каролина!

— Ерунду я говорю? А чем ты тогда докажешь, что я не права? Ты сам сейчас буквально утверждаешь, что не будь меня на борту, тебе было бы намного легче! По-моему, я тебе просто надоела! — воскликнула я и почувствовала как при одной только этой мысли сжалось сердце. — Я права?

Повисла молчаливая пауза. Тяжело дыша от переполнявших меня чувств, я в упор смотрела на Джека. Больше всего я боялась сейчас услышать в ответ "Да". Всё, что угодно, но только не это. Без него мне не жить, без него нет жизни ни в этом мире, ни в каком-либо другом.

Он не сводил с меня глаз, не произнося ни звука, как будто пытаясь проникнуть в мою душу, хотя она итак целиком и полностью принадлежала ему только одному. Ни один мускул не дрогнул на его лице, словно оно и было маской. Мгновение, и губы моего мужа тронула улыбка, он покачал головой. Его прохладная ладонь коснулась моей щеки.

— Каролина… Никогда не думал, что поссориться с тобой будет настолько сложно.

— А ты очень этого хочешь? — не меняя в голосе тона спросила я.

— Единственное, что я сейчас хочу, это любить тебя… — лучезарно улыбнулся Джек и заключил меня в свои объятия.

— Ты всё-таки больше пират, чем граф… — со смехом вздохнула я, стянула с его головы красный платок и привычно запустила пальцы в его чёрные шелковистые волосы.

— Ты тоже не подарок, любовь моя. — отозвался мой муж и подарил мне сладкий поцелуй.

— Джек… а что будет с теми женщинами? — спросила я, слегка отстранившись от него.

— С какими? — шепотом спросил Джек, находясь уже во власти моих чар.

— Я видела женщин… на чужом корабле.

— Ах это… Ничего. Я не торгую рабами и никого не беру в плен. Они остались на торговом корабле.

— Но ведь… мы могли бы взять маркиза в плен и…он бы ничего никому не рассказал. — решила я, запрокинув голову и тая от нежных поцелуев.

— О, Каролина!.. Все не так просто. И я уже сказал — я никого не беру в плен. Никогда.

— Никогда? А что если…

— Любовь моя… Клянусь Богом, если ты не перестанешь задавать вопросы, я умру от желания!..

— Иногда полезно усмирять свой пыл. — заметила я и ехидно улыбнулась.

— Не говори глупости. Я не собираюсь ничего усмирять и имею все права на тебя… — и с этими словами он, смеясь, повалил меня на кровать.

Из-за моей выходки, а если точно — из-за того, что меня видел маркиз де Вуальтрэ, корабль пришлось разворачивать и плыть обратно на остров. "Ястреб" отправился в сопровождение за торговым судном (на борту которого и находился маркиз), чтобы тот не вздумал нас преследовать или ещё каким другим способом выследить местонахождение нашего тайного острова.

То, что я не попала в Париж ничуть не расстроило меня. По словам Джека, того, что захватили его люди с торгового корабля достаточно, чтобы усмирить пыл пиратов на долго.

Джек ещё две недели, как минимум, будет находиться рядом со мной. Ну а потом по его же словам ему надо будет вернуться в Париж и состряпать в Версале байку, что меня и вправду похитили, но я бежала и в данный момент нахожусь дома в Англии (я с удивлением узнала, что и там у моего мужа имеется своё поместье) в связи с тем, что подхватила какую-то болезнь и теперь просто обязана отлежаться какое-то время. Короче, ни одна я мастер сочинять. В общем-то, я вообще не вникала в суть и просто наслаждалась близостью мужа и безмерно была рада тому, что Джек никуда не уплывает.

Время шло, но мои чувства к Джеку не ослабевали, а наоборот, с каждым днём я чувствовала, что люблю его ещё больше. Говорят, любовь — окрыляет. Знаете, это на самом деле так. За моей спиною выросли два невидимых больших крыла и каждый раз слыша голос Джека, думая о нём, тая в его объятиях, я взлетала к небесам от счастья и любовь переполняла моё сердце.

Через какое-то время я свыклась с мыслью, что мой муж исчезал примерно на месяц, оставляя меня в Париже, и относилась к этому более спокойно. Безусловно, я скучала и даже волновалась за него, но я всегда зала — он обязательно вернётся ко мне. Это человек, которого не сможет остановить ничто и никто, потому что он — Чёрный Призрак и потому что он связан со мною единой ниточкой, не дающей ему разлюбить меня хоть на миг. Ссоры? Мой Бог, я даже забыла что это такое. Да, бывает, мы ругаемся друг с другом, но это длится короткий миг и заканчивается постелью.

Так незаметно пролетел год. Да, мы справили совсем недавно годовщину свадьбы. Я с трудом верила в это, но это было так. Целый год я прожила в прошлом, в чужом мире, который для меня теперь роднее всех остальных миров и, как ни странно, ни капли не скучаю по прежней жизни. Правда, иногда мне всё же снятся друзья, сёстры, мама… но… этого всё равно не вернуть, да и совсем не хочется мне никуда возвращаться. Я давно уже принадлежу только этому миру. Прошлое навсегда осталось в прошлом.

Мне было плохо. Так плохо, что даже бал не был причиной, чтобы встать с постели. Меня тошнило, болела голова, и, конечно, совсем не хотелось есть. Я даже пить что-либо боялась. Ротовирус подхватила, не иначе. По-любому, эта дрянь в этом веке уже существовала.

На третий день Джек, не взирая на мое сопротивление, вызвал лекаря.

Я категорически не разрешила никому присутствовать на осмотре, боясь услышать что-то плохое. Сама решу что сказать мужу.

Но всё оказалось куда проще. Нет никакой болезни.

Я беременна. Эта новость необыкновенно напугала меня. Впрочем, что тут удивительного, если учесть, что я прожила целый год с мужем, даже не задумываясь о том, что в любой момент могу забеременеть. И вот, как бы сказала моя маменька: "Допрыгался кролик и деваться теперь некуда".

Лекаря попросила ничего не говорить мужу, мол, хочу сама преподнести ему сюрприз. Сама же, едва он ушел, зарылась в подушки и разревелась. Джек вошел через несколько минут после того, как ушел лекарь.

— Бог мой, радость моя, что с тобой? — он присел на край кровати и приподнял меня, привлекая к себе как дитя. — От чего ты плачешь? Что сказал лекарь?

— О, не смотри на меня! — всхлипнула я, пряча от него зарёванное лицо. — Я такая некрасивая, когда плачу…

— Ты не можешь быть некрасивой, сокровище моё… — улыбнулся муж и прижал меня к себе. — Расскажи мне что послужило причиной твоих слёз?..

Я отрицательно помотала головой и ещё больше разрыдалась. Да, глупо, но… боюсь я так рано становится матерью! Знаю, что поздно об этом задумалась и слезами тут не поможешь, но не умею я по-другому успокаивать себя.

— Любовь моя, видеть не могу когда ты плачешь. Скажи мне всё как есть… Вместе мы справимся. Я помогу…

Я усмехнулась его словам и, отстранившись от него, посмотрела ему в глаза:

— Боюсь, здесь ты уже ничем не поможешь. Разве что, морально поддержишь… У нас будет ребенок.

— О, Каролина! Это же чудесно! У нас будет ребёнок!.. — радостно воскликнул он и тут же, взглянув на меня, обеспокоено спросил: — Но почему же ты плачешь?

— Поэтому и плачу. — вымолвила я, не сдерживая слёз. — Боюсь… вот и плачу!..

Джек снова рассмеялся и обнял меня:

— Девочка моя, чего тебе бояться? Пока я рядом, тебе не нужно ничего бояться.

— Да, я знаю… Тебе всё равно не понять… Я, честно сказать, и сама не знаю чего боюсь. Просто, когда лекарь сказал, что я беременна мне вдруг стало очень страшно… Мне кажется, я слишком ещё ребёнок для этого и… не готова стать матерью… — рыдания сами собой утихли, но по щекам всё ещё беззвучно катились слёзы.

— Ты давно готова к этому, просто боишься поверить в это. — Джек нежно погладил меня по голове и поцеловал в лоб. — Ты будешь прекрасной матерью, Каролина…

— Я люблю тебя, Джек.

Всегда удивлялась его способности простыми словами в считанные минуты утешить и заставить меня забыть свой страх. Казалось, обычные слова… но его голос… нет, таким необыкновенным голосом обладает только он один. А если честно — моего мужа просто не возможно не любить. Он предначертан мне судьбой. А теперь я жду от него ребёнка — существо, которое ещё прочнее укрепит наши чувства и станет ещё одним родным для меня человечком, частичкой нашей большой любви.

Улыбнувшись, уткнулась носом Джеку в плечо и закрыла глаза. Он прав, мне нечего бояться, потому что самое главное у меня есть — мой муж.

— Джек, поехали сегодня в Версаль? — предложила я, даже неожиданно для самой себя.

— В Версаль? Ты уверена?…

— Уверена. А сейчас мне хорошо и я хочу танцевать!.. Если почувствую себя плохо — уедем домой.

Джек рассмеялся и, взяв меня за руки, поднялся на ноги:

— Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа. Двух часов на сборы Вам хватит?

— Двух?.. — я нарочно сделала задумчивое лицо и улыбнулась: — Вполне.

— Я сейчас позову Марианну… — предложил Джек, но я остановила его за руку.

— Зачем? Помочь мне принять ванну и переодеться можешь и ты. Разве не так?

Я спрыгнула на пол и встала напротив мужа. Граф окинул меня сверкающими глазами и неожиданно подхватил на руки.

— Заманчивое предложение… Пожалуй, не стоит отказываться…

Моего отсутствия в Версале, кажется, никто и не заметил. Лишь король поприветствовал меня и поинтересовался моим самочувствием. Раньше я бы безусловно обрадовалась этому, но сейчас сочла это не более чем за простые слова, подобные фразе: "Как дела?", что мы произносим при встрече. Почему? Просто, в течение целого года, находясь в непосредственной близости от Версальской суеты, я поняла почему Джек ненавидит это общество. Я видела, как отверженных королём людей (просто из-за того, что они надоедали ему) отвергало всё высшее общество. Друзья? Здесь нет такого понятия. Пока вы в милости у короля — их у вас много, а как только он отворачивается от вас о вас забывают все. Да и паутина интриг и сплетен всё время норовит запутать своими липкими сетями, не дав ни единого шанса высвободиться и остаться в живых. Светское общество подобно африканскому племени людоедов, только что не ест человеческое мясо, а пожирает душу. Впору даже писать книгу "путеводитель по светскому обществу" под одноимённым названием "Как остаться в живых". Могу заверить: мало кто возвращается из "съеденных". Многих либо настигает яд (это в Париже как будто вошло в моду: травить друг друга всевозможными ядами, самыми изощрёнными способами), либо нагоняют королевские драгуны и кидают в Бастилию (откуда прямой путь если не на виселицу, то только на тот свет после долгих лет мучений, потому как сбежать оттуда практически не возможно), либо они становятся изгнанниками в своём поместье или замке (это в лучшем случае).

Для меня же Версаль лишь место, где можно потанцевать и послушать смешные сплетни, которыми дворец наполняется довольно быстро. Что же касается остального… настоящих людей в Версале нет. Живая жизнь лишь вне стен этого чудесного дворца, а внутри он кишит змеями и крысами, шипящими тебе в спину и распространяющими сплетни тебе в след. Джек прав — лучше уж никогда не нырять с головою в Версальские омуты. Так, быть где-то поблизости, дабы неприятности не подкрались неожиданно, ещё можно, но об остальном — даже не сметь помышлять.

Покинули бал мы в районе одиннадцати вечера. К тому времени уже все стали кто разъезжаться по домам, а кто — расходиться по отвеленным им поеоям.

По тёмным улицам Парижа сновали туда-сюда чёрные тени и я прижалась поближе к Джеку, хотя и сидела в тёплой и уютной карете. Лишь в нескольких окнах домов дрожал неровный свет. Проезжая мимо одного из одиноких бедных домов я увидела в окне фигуру художника и крикнула кучеру:

— Остановите!

Карета дёрнулась и замерла. Я, правда, едва не свалилась с сидения от резкого "торможения". Джек обеспокоено воскликнул:

— Тебе не хорошо?

— Нет, я хорошо себя чувствую! Пойдём, я хочу посмотреть на картину!

— Бог мой, Каролина! Ты с ума сошла! Кто же в такой час гуляет по улицам? Ты же знаешь…

— Ты что, боишься местных разбойников? — хитро прищурилась я, прекрасно зная как он отреагирует на мои слова.

— Кто — я? Ещё чего! Я за тебя волнуюсь!

— Джек, твоя жена под охраной "воровского" колечка, так что тебе не из-за чего переживать.

— Боюсь, это колечко вряд ли кто будет разглядывать сейчас в полутьме. — резонно заметил Джек и вздохнул: — Ладно, пойдём. С тобой всё равно бесполезно спорить.

Он вышел из кареты, помог выбраться мне и мы направились к дому художника.

Гортран Левуле, художник, удивился, увидев нас на пороге своего жилища, но немедля пригласил в дом.

— Мадам, месье… простите мне мой внешний вид… — пробормотал он, вытирая перепачканные краской руки о свой фартук. — Я не ожидал вас…

— Ничего страшного!.. — отмахнулась я и улыбнулась. — Скажите, а как скоро будет готов портрет моего мужа?

— А, в общем-то, уже всё готово… Я только хотел для начала показать его вам… Может быть, ещё что-нибудь доделать…

— Готово? О, это чудесно! — и я едва не запрыгала от радости. — А можно сейчас посмотреть?..

— Да, разумеется… — мужчина перевёл взгляд с меня на графа. — Ваш муж пойдёт с нами или…

— Я подожду здесь. — немедля ответил Джек и отошёл к окошку. Он знал, что картина — сюрприз для него.

Мы поднялись на второй этаж и очутились в просторной комнате, вдоль стен которой стояли где-то прислоненные друг к другу, где-то прислоненные просто к стене картины, несколько чистых холстов, мольберты, а на полочках стояли баночки с красками, кисти и карандаши. Гортран Левуле подвёл меня к одному из мольбертов, на котором стояла большая картина.

— О, выше всех похвал, месье Левуле! — восхищённо воскликнула я. — Она превосходна! Мой муж здесь такой настоящий…

— Вы уверены, что ваш муж не будет против, что на портрете он изображён не совсем в светской одежде?

— Против? — я засмеялась, слегка наклонив голову. — Нет, месье Левуле, он не будет против. Безусловно, ему очень идёт светская одежда, но… мне она не совсем по вкусу. Как это не глупо звучит, мне не нравится мужская мода и граф прекрасно знает это. Так что, думаю, у него даже не возникнет возражений. В конце концов, мне любоваться этой картиной, а не ему, — и я мило улыбнулась.

— Воля ваша, мадам. — ответил художник, тоже улыбнувшись. — Когда изволите забрать картину?

— А прямо сейчас можно?

— Безусловно. Вся сумма за неё вами уже заплачена, так что дело остаётся лишь за тем, чтобы забрать её.

— Хорошо. У меня ещё к вам один вопрос… Можно ли мне что-нибудь написать в уголке картины для своего мужа?

— Вы можете запачкаться, сударыня…

— Ничего страшного.

Художник вздохнул и через несколько мгновений я уже осторожно вырисовывала белой краской в правом нижнем уголке портрета несколько слов на французском языке: "Pour l'homme le plus aimé, pour mon cher mari. Je ne peux pas habiter sans votre amour. Avec l'amour, Caroline", а в конце добавила: "La comtesse Kroun d'Sjufen de Jessan de Tuolin".

Затем художник "упаковал" картину в бумагу и понёс её вниз. Увидев нас, Джек приподнял в удивлении брови:

— Ты хочешь забрать её прямо сейчас?

— А почему нет? Она закончена — чего ждать?

— Это можно было бы сделать завтра. Каролина, почему ты всё делаешь ни как все нормальные люди?

— Потому что я — ни как все. — и я гордо вскинула голову. — Да и вообще, зачем ждать до завтра, если уж мы всё равно зашли сегодня?

Джек покачал головой, но ничего не ответил. Ну да, чего со мной спорить, если это бесполезно? Полная счастья, я проследовала за художником и мужем к карете и уже через мгновение она умчала нас по тёмной улице в сторону дома.

За прошедший год поиски Кошки не привели к результату. В Париже ее не было. Но я не отчаивалась и по поручению мужа, её продолжали искать.

Казалось бы, что может омрачить моё счастье? Что может вдруг случиться? Ничего — так я всегда считала. Но примерно через неделю случилось невероятное событие, повергшее меня в дикий страх и разбудившее во мне голос паники.

Необыкновенно чудесный осенний день сегодня и я попросила Джека прогуляться со мной по улицам Парижа. Я любила ходить пешком, потому что так и не смогла привыкнуть к езде в карете, которая ужасно тряслась и прыгала на каменной дороге и, казалось, вот-вот готова перевернуться.

Нагуляв порядка трёх часов, мы направились домой, решив срезать путь через рынок. Здесь всё и произошло. Сначала я услышала шум уличной потасовки. Оглянувшись, увидела яростно дерущихся между собой нищих. Среди которых, к моему удивлению, находилась женщина. Не ожидала, что в этом веке женщины могут принимать участие в драках.

— Не надо проявлять столько любопытства, моя дорогая. Это обычное действо. Здесь часто встречаются подобные драки. — произнёс Джек, слегка потянув меня за руку.

— И женщины всегда дерутся?

— Да нет. Но я слышал, в одной из банд появилась есть девушка — настоящая дикарка, говорят. Дерётся как мужчина и во всех схватках выходит победительницей… — очевидно, заметив моё чрезмерно заинтересованное выражение лица, Джек улыбнулся: — Не забивай этим свою прелестную головку, любовь моя.

— Я и не забиваю. Просто…

— Берегись!!!.. — над толпой вихрем пронёсся истошный женский вопль и я едва успела увернуться — очевидно рефлекс сработал.

Прислонившись к Джеку я пыталась прийти в себя. Казалось, даже все шумы на рынке стихли.

— С вами всё в порядке, мадам?

Я оглянулась и увидела нищего, лицо которого показалось мне знакомым, но я не смогла вспомнить отчего и просто кивнула. Зато он меня узнал и весело воскликнул:

— О, какая встреча! Мадам, очень рад видеть вас! Моё почтение, граф. — и он низко поклонился нам обоим, взмахнув шляпой, чем-то напоминающей пиратскую шляпу Джека, только что значительно потрепанную.

Немедля в памяти всплыл его образ и даже имя. Я улыбнулась:

— Здравствуй, Джакомо.

— Ты знакома с ним? — спросил Джек, но без тени какого-либо удивления в голосе.

— Да. Я тебе рассказывала о нашей встрече. — я пожала плечами, показывая тем самым, что это не стоит его внимания.

— Я бы посоветовал вам не ходить по рынку. Если случается потасовка — пострадать может кто угодно…

— Джакомо! Хватит языком молоть! Иди сюда, придурок! — донёсся всё тот же женский голос из толпы бродяг.

— Умолкни, Сандра! Я сам себе хозяин!.. — отозвался "прокажённый" на том же французском жаргоне или, можно сказать, нищенском диалекте.

В его сторону немедля полетела палка, но он молниеносно перехватил её.

— Прошу прощения, но мне пора… — и Джакомо, отвесив поклон, быстро побежал к своим.

Я проводила его взглядом и сердце в ужасе перестало биться. Женщина, которая ругалась сейчас с Джакомо невероятно похожа на Сандру, чей образ через столько времени вновь отчётливо возник в моей памяти. Она несколько другая, но, безусловно, очень похожа на неё. Прежде, чем я успела что-либо понять, нищенка заметила меня и глаза её расширились от удивления. Словно она призрак увидела. Резким движением руки девушка выдернула кого-то из толпы нищих и заставила взглянуть в мою сторону. Не узнать Тэш я просто не могла, и все сомнения, что это лишь игра моего воображения тут же отпали. Да, они не такие, какими я видела их в последний раз, но это всё же они. Они живы!

— Каролина! — крикнула Сандра, как будто пытаясь рассеять мои последние сомнения, но я уже отвернулась от них и заставила мужа прибавить шаг.

— Кармен!!

Всё внутри перевернулось от увиденного и мне захотелось бежать прочь и как можно скорее. Я поняла: раз они живы, значит, Кошку тоже можно отыскать где бы она не была, а это значит — возвращение домой.

Они живы! Слава Богу! Но… пусть они забудут обо мне. Пускай я буду их галлюцинацией и пусть возвращаются назад без меня. Я не могу покинуть этот мир и не хочу. Здесь я счастлива, а что будет там?.. Пустота и обыденность будней… Нет, не хочу! Не могу!

— Любовь моя, что с тобой?

Я вздрогнула, услышав голос Джека и поняла, что мы уже находимся во дворе нашего дома.

— Всё в порядке… Я просто устала… — пробормотала я, судорожно хватая ртом воздух.

Перед глазами всё поплыло, завертелось и последнее, что я почувствовала, это подхватившие меня руки мужа. Первый раз за всё это время я упала в обморок.

Тэш

Сандра дернула меня за руку, да так больно, что я невольно вскрикнула.

— Ты чего?

— Смотри! — закричала она и буквально повернула мою голову.

Я проследила за ее взглядом и обмерла. Кармен, одетая в роскошное платье, под руку с красивым мужчиной, смотрела прямо на нас.

— Каролина!!!

— Кармен!!! — мы закричали одновременно, но Катя… стремительно удалялась от нас.

Она не могла не узнать нас, но предпочла сбежать. Сделать вид, что мы никто для неё.

— Джакомо! Проследи за той рыжей дамой! — скомандовала я, не веря, что сестра отказалась от нас.

Она жива! Мы можем попасть домой!

— Зачем?

— Меньше болтовни! Мне нужно знать где она проживает!

— Я знаю где она живет. — неожиданно произнес он.

— Мне нужно встретиться с ней. Нам нужно.

— Хм-м-м…так просто не получится. К особняку меня и близко не подпустят. В этом районе нам запрещено находиться.

— Но ты же можешь это устроить? Нам нужно с ней встретиться.

— Не быстро, но я что-нибудь придумаю, Лира.

Каролина

Когда я пришла в себя, первое что увидела — это фигуру Джека, застывшего у окошка и смотревшего куда-то в ночную тьму, словно пытаясь что-то отыскать там. Машинально поднесла руку к голове, собралась окликнуть его, но он сам, словно услышав мой беззвучный призыв, обернулся.

— Каролина!.. Любовь моя, как же ты напугала меня… — и он, подойдя, стремительно обнял меня и прижал к себе как величайшую драгоценность мира.

Я не ответила, потому что просто не знала что сказать, и просто блаженствовала в его руках, вдыхая приятный аромат его тела, принадлежащий только ему одному и не похожий ни на что другое. Джек же, наоборот, тихо продолжал:

— Я испугался, что тебя всё же задел нож и ты, быть может, ранена, но всё обошлось — на тебе, хвала Господу, ни царапинки. Однако, не подвластно мне понять причину твоего внезапного обморока. Из-за беременности такое может быть? Корсет ведь ты не носишь…

— Потому что ты запретил. — подала голос я. — Я не вижу причин для беспокойства. Беременность… да, могла спровоцировать обморок. — Ага! Обморок далеко не из-за этого.

— Просто, я волнуюсь за тебя. — словно бы виновато проговорил Джек. — Это наш первый ребёнок и я не хочу чтобы что-нибудь случилось с тобой или с ним.

— С нами обоими ничего не случится, мой хороший. — ответила я и, слегка отстранившись от него, запустила пальцы в его густые шелковистые волосы, глядя прямо ему в глаза.

— Не смотри на меня так, любимая… Твои глаза сводят меня с ума…

— Так в чём же дело? Я вся в твоём распоряжении.

— Нет, Каролина. Ты беременна. Мы не должны…

— Глупая отговорка. — и я нарочно оттолкнула его от себя. — А вдруг… — сегодняшняя сцена на рынке ясно возникла в моей голове, — …больше никогда не представится возможности нам обладать друг другом?..

Джек, кажется, был поражён моими словами до глубины души. Он вперился в меня взглядом и недовольно проворчал:

— Не говори ерунды! Или… — его глаза блеснули ледяным огоньком: — И кто же он?

Я усмехнулась и рухнула на подушку.

— Мужчины! Женщина говорит глупости, а ты придумываешь себе тут же тысячу причин его возникновения! Тебя я ни за что ни на кого не променяю. Ты моя жизнь, твоя любовь заполняет всю меня, твой взгляд, твои слова — всё в тебе заставляет стучать моё сердце быстрее… Я никогда не думала, что когда-нибудь полюблю так сильно, но ты, Джек, перевернул все мои представления о любви. Ты — моя жизнь… И наш малыш — продолжение нашей любви.

— Тогда не говори больше подобной ерунды. — отозвался он.

Я вновь села, обняв руками колени, уткнулась в них подбородком и вздохнула. Рассказать? Нет, не могу, но…

— Мне самой страшно от одной только мысли о расставании с тобою. Я знаю, это звучит невероятно, но… может случиться так, что нас навсегда разлучат…

— Это как-то связано с тем, что случилось сегодня на торговой площади?

Я согласно кивнула и посмотрела на мужа.

— Расскажешь мне?

— Ты не поймёшь, Джек. Вернее, не поверишь…

— Я не верю только лжи.

— Но это меньше всего похоже на правду… А если короче — я видела сегодня своих сестёр.

— И это — причина твоего беспокойства? — искренне удивился Джек. — Это же замечательно! Они живы и я горю желанием познакомиться с ними. Уверен, они похожи с тобою.

— Если ты о светских привычках, не вбитых в меня с рождения, то на их счёт можешь не волноваться. — заверила я, припомнив тех, кого увидела на рынке. — Они в нищенской банде, Джек. В той самой, которую мы видели сегодня.

— Да ну? А ты уверена в этом?

— На столько, насколько это возможно. Они тоже видели меня и узнали.

— Значит, это тебя звали на площади?

Я вновь кивнула в знак согласия. Держу пари, он ещё тогда понял, что это меня окликнули, но не подал виду и просто хотел, чтобы я сама всё рассказала ему. Так, собственного говоря, и вышло.

— Всё равно мне не понятна причина твоего волнения. Ты слишком близко всё воспринимаешь к сердцу.

— Боюсь, всё это слишком сложно объяснить. — ответила я и сладко потянулась: — Ладно, Джек, не бери в голову мои бредни. Я жду ребёнка и мне свойственно говорить ерунду. А теперь, раз уж ты не хочешь любви, давай спать…

— Ты не возможная женщина, Каролина! — воскликнул Джек и, рассмеявшись, прильнул к моим губам, повалив на спину.

Время шло, но после того случая ни Тэш, ни Сандра не дали о себе знать, хотя, я уверена, они с лёгкостью могли выяснить где я живу. Джакомо знает графа, а значит и вычислить где я проживаю им не составит труда. Так пролетело две недели. Я постепенно решила, что сестры лишь игра моего воображения, неизвестно зачем выкинувшего такую шутку и просто решила забыть об этом случае. Однако, я сильно ошибалась.

В один прекрасный день где-то в районе полудня в сад, где я сидела на скамейке под развесистым деревом и наслаждалась солнечной погодой, столь редкой в середине осени в Париже, прибежала Марианна с удивлёнными глазами и, отдышавшись, воскликнула:

— Мадам, там какой-то нищий… он хочет видеть вас. Я пыталась прогнать его, но он не желает уходить… Он настаивает…

— Не беспокойся, Марианна, я сейчас поговорю с ним. — отозвалась я и поднялась со скамейки. Сердце учащенно забилось, но я не подала виду. — Попроси Барбу приготовить мне чаю. — я направилась к ограде, не оглядываясь.

К моему удивлению, там находился совершенно неизвестный мне малец — я-то ожидала увидеть Джакомо, потому как из мира нищих знакома лишь с ним.

— Моё почтение, мадам. — мальчишка неумело отвесил мне поклон и улыбнулся удивительно белыми зубами. — Меня прислал Джакомо. Он сказал, что с вами хотят повидаться Сандра и Лира. Что мне передать ему? — почти что на одном дыхании выпалил он.

— Передать?.. — я слегка растерялась, но тут же пришла в себя: — Передай, что я жду их здесь.

— Здесь?

— Да, в моём доме. Сегодня в четыре часа дня.

— Хорошо, мадам. — откликнулся он, но не сдвинулся с места.

Сообразив, что он, очевидно, ожидает какой-то награды за то, что делает, я подозвала Марианну (она всё это время пристально наблюдала за нами у входа в дом, выполнив, очевидно, мои поручения) и велела ей принести еды и немного денег.

К четырём часам время подбиралось невероятно быстро, как будто куда-то торопилось.

Джек, отобедав со мною, отправился по своим делам, что было только к лучшему. Я не хотела, чтобы он присутствовал при нашем разговоре. Что ж, раз уж Тэш и Сандра живы и решили встретиться со мною, значит, они хотят вернуться назад. Однако, ещё нужно найти Кошку и, кроме того, моего согласия на возвращение они не получат. Я не хочу расставаться с Джеком и ни что не заставит меня сделать это. Тем более, у нас скоро будет ребёнок. Малыш! Наш малыш! Разве я смогу предать его? Убить…Боже, дай мне сил решить всё без потерь!

Марианна проводила моих сестриц в гостиную, но, вместо того, чтобы остаться там и подождать меня, как я ей и велела, она уже минут через десять вбежала ко мне в спальню и, упав на колени, заломила руки с самым несчастным выражением на лице:

— О, мадам, простите меня, но я не могу с ними находиться… Они… Боже Всевышний, как ужасна их речь и манеры… Вы совсем не похожи с ними. Вы такая красавица, умница и так красиво говорите… мадам, они просто не могут быть вашими сёстрами!..

Я вынула из волос последнюю заколку и они золотисто-огненным водопадом рассыпались по моим плечам и спине. Улыбнувшись в зеркало, осталась довольна своей внешностью и обернулась, наконец, к Марианне:. Надо держать себя в руках. Что бы ни случилось.

— Не причитай. Сейчас я выйду к ним и выясню какие они мне на самом деле сёстры… Быть может, я ошиблась…

Последнее я добавила скорее для себя, чем для неё. Да, не спорю, я рада, что они живы, но возвратиться обратно в мою "прошлую" жизнь для меня равносильно смерти.

— Как я выгляжу?

— Как королева, мадам Каролина! — восхищённо воскликнула девушка и поднялась на ноги, собираясь отправиться вместе со мною.

Гордо вскинув голову я открыла дверь. С лёгкостью и грацией лани прошествовала по направлению к гостиной. Даже не дойдя до комнаты, услышала дикий хохот и громкие женские голоса. Затем последовал звук разбившейся посуды и через мгновение из гостиной выскочила горничная со слезами на глазах. Увидев меня, она бросилась к моим ногам и разревелась:

— О, мадам! Они разбили ваш любимый сервиз… Они разгромят весь дом!..

— Ну это уж слишком! Это мой дом и я никому не позволю разрушать его идиллию! — процедила я сквозь зубы и рывком поставила девушку на ноги.

Когда вошла в гостиную, повисла гробовая тишина, но я, даже не бросив взгляда в сторону сестёр, обратилась к горничной:

— Немедленно пришли сюда Андрэ, чтобы он убрал всё это. — я кивнула в сторону осколков фарфорового сервиза на полу и обернулась к Марианне. — Сейчас же отправляйся к месье Фурке. Не вдавайся в подробности с ним, и передай, что заказ срочный и отлагательств не терпит. Я хочу, чтобы этот сервиз вновь очутился в моём доме и в самое ближайшее время. — какой к черту сервиз?! Но мне необходимо на что-то отвлечься. Собраться с мыслями.

— Слушаюсь, мадам. — Катрина, горничная, сделав реверанс, и, бросив боязливый взгляд в сторону окна, где находились мои сестрицы, скрылась из виду.

Марианна последовала её примеру.

— Ни черта себе устроилась! Мадам, …!..

Я подняла глаза и посмотрела на Тэш, не меняя холодно-спокойного выражения на лице. Она сидела на подоконнике, подложив одну ногу под себя, слегка ссутулившись и чистила ножом ногти. М-да, вот это перемена. Нежное изящное создание превратилось в монстра. Вместо распущенных волос, на оба плеча спускались две толстенные чёрные косы, завязанные на конце узлом. Кожа невероятно смуглая, ноги и руки в ссадинах и порезах, правую щёку пересекает свежая царапина — красавица, ничего не скажешь! Впрочем, выглядят они все не лучшим образом.

Сандра не далеко ушла от Тэш. Она вообще взобралась с ногами на подоконник (хочу заметить — в гостиной предостаточно мебели, чтобы присесть) и, что-то беспрестанно жуя во рту, накручивала на палец прядь волос. Самое удивительное, они у неё оказались отчего-то короткими — по плечи всего только.

К моему удивлению, с ними оказалась и Кошка. Правда, в отличие от Сандры и Тэш она сидела на краю стула, скрестив ноги, выпрямив спину, и молчала. Кожа её казалась лишь слегка тронутой загаром, волосы уложены вокруг головы… Похоже, в царство нищих она попала совсем недавно.

— Что вылупилась-то? Сестёр родных не узнаёшь?.. — вновь высказалась Тэш и, окинув меня пристальным взглядом, спрыгнула на пол.

В этот момент в гостиную вошёл Андрэ и я решила промолчать. Незачем прислуге знать обо всём. Когда он закончил, я окликнула его:

— Андрэ, граф ещё не приехал?

— Нет, мадам. Его Сиятельство обещали быть к семи часам.

— Хорошо. Закрой, пожалуйста, за собой двери, Андрэ.

Кивнув, мавр вышел из гостиной и плотно притворил двери.

Честно говоря, я итак знала, когда приедет Джек и спросила о нём лишь для того, чтобы снова потянуть время. Я никак не ожидала, что общение с сёстрами будет таким необычным. Они просто повергли меня в шок своим поведением и внешним видом: по крайней мере две из них. Впрочем, для Сандры образ жизни нищенки не далеко ушёл от дикарки-амазонки, так что это не стало большим удивлением для меня, но вот Тэш… Как могла любимая жена принца Османской Империи превратиться в такое чудовище?

— Граф? Вот так-так… А ты здесь какую роль занимаешь? Любовницы? — глаза Тэш сверкнули и она громко расхохоталась (если не сказать заржала как лошадь, простите за грубость). Я просто не могла поверить, что это она, так сильно она изменилась.

— Граф — мой муж. — холодно ответила я, стараясь держать себя в руках.

— Какие мы важные! Ах-ах, простите!.. Муж, ха-ха-ха! — закривлялась Тэш и её голос был подхвачен смехом Сандры.

Я гневно сверкнула глазами в их сторону, но ничего не ответила. Пускай кривляется. Я выше этого и не допущу такого со своей стороны.

— Ладно, проехали. Кармен, я чё-то не вдупляю, ты не рада нас видеть что ли?

— Безумно рада. Прости что не прыгаю от радости, устала очень. — мило улыбнулась я.

— А ты кстати, похорошела… — вступила в разговор Сандра, тоже подошла ко мне и взглянула на Тэш. — Слушай, это, наверное, о ней в прошлом году все уши прожужжал Джакомо! Как он говорил?.. "Богиня с огненными волосами…", "ослепительной жемчужной улыбкой…", и, кажется, что-то он говорил про "большие печальные глаза цвета спелого ореха"…

— Той красавице этот придурок отдал своё кольцо, если помнишь. — раздражённо ответила моя черноволосая сестрица.

— Не злись, Тэш. Вот это колечко. — и я продемонстрировала руку, унизанную множеством золотых колец, сверкающих драгоценными камнями, среди которых находится и то, простенькое заветное колечко мира нищих.

— Рука-то не болит таскать на пальцах столько золота?

— Тэш, ну чего ты злишься-то в самом деле? — вымолвила Кошка и встала межу нами. — Почему ты не можешь просто быть рада за неё?

— Ты бы тоже уж молчала, дорогуша! Вы столько времени жили в достатке и благополучии, а мне с Сандрой приходилось бороться за существование и… посмотри в кого мы превратились?!

— Если бы ты не хотела, ты бы такой не стала. — холодно ответила я.

— Заткнись, Кармен! Тебе не понять! — она замахнулась на меня, но её руку остановила рука Сандры.

— Ты слишком далеко заходишь, Лира. Что бы ты о ней не думала, ты обязана смириться с тем, что есть. Каролина — наша сестра.

— Ой, умолкни. — скривилась Тэш и бросила в мою сторону презрительный взгляд. — Кармен, перенеси нас немедленно домой. Я так устала от этого идиотского мира.

— Не хочу. — тут же отозвалась я.

— Ты чё, охренела совсем, да? — она вытаращила глаза, как будто я сказала что-то ошеломляющее, и внезапно схватила меня за руку. — А, впрочем, мне всё равно хочешь ты или нет. Главное просто коснуться тебя и ты даже не осознавая перенесёшь нас отсюда.

— Нет! — вскрикнула я, но Кошка с Сандрой уже коснулись моей руки.

Я зажмурилась от ужаса, но тут же услышала отборную ругань из уст Тэш и вновь распахнула глаза. Выходит, пока я не захочу — нечего им и думать о том, чтобы переместиться со мной назад. Я расхохоталась и, отступив назад, опустилась в мягкое кресло.

— Что ты ржёшь? — взвизгнула Тэш, гневно топнув ногой. — Я не хочу здесь больше оставаться! Немедленно…

Прежде, чем она успела договорить, я снова вскочила и, подлетев к ней, пронзила уничтожающим взглядом.

— Приказывать в этом доме имею право только я и мой муж, дорогуша! Ещё одно твоё слово и я вышвырну тебя вон, не смотря на то, что ты для меня была когда-то одной из самых близких людей! Так что это ты замолчи и прекрати кричать в моём доме.

— Что?! Значит, теперь ты отвергаешь нас? Вот, значит, как? Кармен, да у тебя крыша тут поехала!..

— Замолкни, Лира, и сядь! — внезапно рявкнула Сандра и принудительно усадила её на стул.

— Кать, ты же знаешь… мы же не сможем вернуться без тебя. — мягко проговорила Кошка. — Ну пожалуйста…

— Нет. Я никуда отсюда не уйду и точка.

— Боже, ну до чего же ты упряма!.. — всплеснула руками Светка и улыбнулась самой прелестной улыбкой, как будто пытаясь ею растопить могучие глыбы огромного айсберга. — Ты должна вернуться…

Я застыла посреди комнаты и скрестила на груди руки, бросив на неё безразличный к её словам взгляд:

— Я ничего никому не должна и никуда не собираюсь возвращаться!

— Но, Катюша, ты не можешь здесь остаться! — негодующе воскликнула Кошка, очевидно, не зная какие аргументы привести для того, чтобы попытаться уговорить меня.

— Да? Это почему же? — удивилась я, не сводя с неё глаз.

— Потому что ты привыкла к другой жизни и принадлежишь другому миру. — подала голос Тэш, сверкнув глазами в мою сторону. — Ты обожаешь сцену, любишь вечеринки и дискотеки, клёвые прикиды и гуляния по магазинам…

— И что? Вечеринки? Благодаря моему мужу я очень часто бываю во дворце Его Величества, где можно вдоволь натанцеваться, поиграть в карты и послушать смешные сплетни о людях. И потом… балы. Что там какая-то дискотека! Роскошные платья, изысканные и великолепные танцы — вот это действительно волшебно!.. Что касается сцены — если мне только попросить я буду петь в театре у короля, но мне это не нужно. Мне хватает того, что меня любит слушать муж. А "клёвые прикиды"… — я расправила складки на платье и щёлкнула веером из слоновой кости. — Вот это и есть настоящая одежда. Вот этим великолепием нужно красоваться и это нужно всем демонстрировать… А какой смысл мне ходить здесь по магазинам, когда это могут сделать мои слуги? Что касается нарядов, то их мне шьют на заказ или привозят из-за моря… Тэш, а как ты выражаешься, — я поморщилась от неприязни, — что хорошего в таком общении? Так общаются только нищие.

— Я вижу, ты совсем от нормальной жизни отвыкла!.. — гневно прошипела Тэш. — Ты всю жизнь так разговариваешь со всеми, только на русском языке, а не на французском — вот и вся разница!..

— Я — графиня, и не собираюсь портить ни свою репутацию, ни репутацию моего мужа, выражаясь подобным образом. Уже завтра о том, что я принимала в доме нищих — в своей гостиной — будет знать всё высшее общество!.. А ты смеешь говорить о том, что было так давно! — я сокрушённо замотала головой и опустилась на софу.

— Твоего мужа… "нищих"… — прорычала Тэш, смешивая свою речь с нищенским жаргоном, которого нахваталась на "дне" Парижа. — Мы твои сёстры и, между прочим, у тебя там остался Никита! Он — твоя половинка, ты сама говорила об этом, он, а не этот неизвестный граф!..

— Я не собираюсь возвращаться домой! — в который раз повторила я. — Это вы там счастливы, вы, а не я! Я выросла! Здесь я перестала быть девочкой. Здесь я вышла замуж и встретила свою настоящую любовь.

— Любовь? Да ты его едва знаешь! — вспыхнула теперь и Кошка.

Я не стала напоминать ей, что она сама едва была знакома со своим женихом и спокойно ответила:

— Я замужем уже больше года. Вам надо — вы и возвращайтесь обратно, а я не хочу.

— Ты забыла, зачем мы воссоединялись? Ты забыла, для чего мы существуем? Мы должны спасти мир, как это не по-идиотски звучит, и без тебя ничего не выйдет. Иногда нужно чем-то жертвовать, даже любовью! — воскликнула будущая мисс Кейн.

Я внимательно посмотрела на неё, подняв в удивлении брови:

— Да что ты? А ты бы смогла взять и расстаться навсегда с Крисом, ради спасения нашего никчёмного мира?

— Я?.. Конечно…

— Тэш, не лги сама себе. — устало вздохнула Кошка и коснулась её плеча бледной рукой. — Ты бы тысячу раз подумала, но так и не решилась бы на такую жертву… Однако же, Катя, пойми, без тебя мы не сможем вернуться домой.

— Не будь эгоисткой. — проворчала Тэш.

— Эгоисткой? — возмущённо воскликнула я, всплеснув руками. — По-моему, это вы хотите получить всё для себя, забрав у меня самое дорогое. Поймите, я люблю этот мир и не хочу его терять. Я люблю своего мужа и не хочу расставаться с ним!..

— В конце концов… ты можешь отправить нас назад и вернуться сюда. — заметила Тэш, с некоторым недовольством в голосе.

— Нет!.. — отчаянно воскликнула я.

— Почему нет-то?

— Да потому что нельзя возвращаться дважды в одно и тоже время… Это может разрушить мир… и настоящее и будущее и даже прошлое… Я не смогу сюда вернуться, если оставлю этот мир.

— Но ты должна вернуться домой! — едва не закричала Тэш.

— Здесь мой дом. Я не хочу возвращаться… и не могу…

— Уже слышали: тебе тут нравится и ты любишь своего мужа. — не переставала ворчать Тэш, подобно надоедливой старой бабке.

Я отрицательно покачала головой и закрыла лицо ладонями, с трудом сдерживая слёзы, понимая безвыходность своего положения, как бы усердно я всё не отрицала.

— Есть ещё причины? — спросила Сандра.

— Я жду ребёнка…

— Что-о-о?.. — вытаращила глаза Кошка.

— Зря волнуешься. При перемещении во времени, нежеланный плод исчезнет. — холодно произнесла Тэш.

— Но я не хочу этого! — я с ужасом отпрянула от неё, услышав это. — Я хочу, чтобы этот ребёнок жил!..

— Ты дура совсем, что ли? Тебе напомнить сколько тебе лет?!

— Если учесть, сколько времени я провела вне настоящего времени, мне уже скоро двадцать. Как и тебе, кстати.

— И что же нам делать? — вновь вздохнула Кошка, пожалуй, единственная здесь хоть каплю сочувствовашая мне.

— Мне лично всё равно. — вдруг совершенно безразлично пожала плечами Сандра. — Я вполне могу существовать и здесь.

— Да никто и не сомневается в этом. Только вот… неужто тебе нравятся эти грязные уроды и Варденмель с его постоянным желанием любви? — скривившись, поинтересовалась Тэш.

— Лично мне — всё равно. Я вполне способна защитить себя от придурков из нашего "царства". И потом, Варденмель очень даже не плох собой, когда снимает свою личину: вполне приемлемая внешность и, кстати, великолепная фигура… Мне нравится его внимание и я не намерена никого подпускать к нему. Если уж ему нужна женщина, то это буду только я.

— Тьфу ты! Ещё одна дура! — топнула ногой Тэш, явно с трудом удержавшись от того, чтобы стукнуть её.

Не слушая больше её возмущений, я полнялась и подошла к широкому окну. Ещё утром на улице ярко светило солнце, а сейчас погода совсем испортилась. Небо хмурилось, а о стеклам стекали капли дождя — типичная осень. Природа как будто бы предчувствовала беду и всем сердцем сочувствовала мне, не зная как помочь найти выход.

Я прижалась лбом к холодному стеклу, не зная как поступить, точнее, я знала, но боялась в этом признаться самой себе… Как не крути, а раз уж мои сестрицы живы я просто обязана вернуться обратно. Единственное что… Жизнь без Джека потеряет всякий смысл для меня. Он — моя жизнь, а наш ребёнок… я не хочу его терять, я уже люблю его, но другого выхода у меня просто нет. Я положила руку на пока ещё плоский живот и прикрыла глаза: "Как бы мне хотелось, чтобы ты остался со мною хотя бы там… Я бы отдала всю свою любовь тебе… всю, что не смогу больше подарить Джеку…", — по щекам невольно покатились слёзы, которые я даже не пыталась сдерживать.

— Ты что-нибудь решила? — тихо спросила Кошка.

— Ждите меня завтра в восемь утра у часовни рядом с торговой площадью… — с трудом выдавила из себя я.

— Неужто ты одумалась? — съязвила Тэш.

Я резко обернулась и быстрым движением смахнула слёзы с лица.

— Жизнь не всегда предоставляет нам то, чего хочется. Если мне не суждено… если моей любви не суждено существовать в реальном мире, значит, я найду её за чертою жизни… Влюблённость приходит и уходит, а любовь навсегда занимает всё сердце целиком и это сердце никогда больше не сможет принадлежать другому. — я обвела сестёр взглядом и сказала: — А сейчас я прошу вас оставить меня… Андрэ!

В комнате немедля материализовался мавр, всё это время ждавший от меня приказа за дверью.

— Проводи этих женщин…

— Не забудь, ты обещала. — напомнила Тэш.

— Уходи. — пробормотала я и, едва они скрылись из виду, ринулась в спальню.

Рухнув там на кровать, я разревелась, не в силах найти в себе силы, чтобы разрешить возникшую на моём пути проблему. Она неразрешима. Завтра я навсегда потеряю Джека и больше уже никогда не увижу его. "Никогда…", — это слово с болью отдавалось в сердце, раздирая его на куски.

Приняв вечером ванную, надела самое красивое платье с глубоким декольте, надушилась любимыми духами и спустилась к ужину. Джек отодвинул стул, предлагая мне присесть и сам сел напротив. Его глаза сверкали, отражая в себе неровный свет свечей, как две чёрные жемчужины. Он не сводил с меня восхищённого взгляда, чем причинял мне невыносимую боль, потому что я знала — это наш последний совместный ужин.

— Ты восхитительно выглядишь, любовь моя… — чарующим голосом произнёс граф.

— Приоделась специально для тебя, мой дорогой, — улыбнулась я в ответ.

— Для меня? — его голос стал ещё более обольстительным и мягким. — Что-нибудь случилось во время моего отсутствия?

— Нет, всё отлично.

— Ты виделась с сестрами?

— Да. Но давай сейчас не будем об этом?

— Как скажешь, родная. Но мне кажется тебя что-то сильно тревожит?

— Все в порядке. Правда. Просто, сегодня будет волшебная ночь, а твоей жене очень хочется романтики.

Он взял меня за руку и очаровательно улыбнулся:

— Я готов подарить тебе все звёзды мира, лишь бы ты была счастлива. Что ты хочешь сегодня? Я сделаю этот вечер самым романтическим из всех, что тебя ожидают впереди, если ты того хочешь.

Прикрыв на мгновение глаза, я сглотнула подступивший к горлу комок слёз. С трудом сдержала себя, чтобы не броситься ему на шею, разрыдаться и всё рассказать, но знала, что он вряд ли сможет поверить моим словам и, тем более, чем-то помочь. Видимо, судьбою мне предназначено страдать и быть не счастливой. Разве будет счастье без любви в том мире, разве будет счастье без Джека? Нет, это не возможно. Единственное, что я могу сделать — воссоединиться с ним после смерти. Ведь меня ничто и никто не будет и не сможет удерживать в жизни.

— Мне нужен не только вечер, но и вся ночь… Только ты способен сделать её волшебной, только это мне нужно сегодня… только твоя любовь, мой ненаглядный, и больше ничего. — и я с надеждой заглянула ему прямо в глаза.

— Каролина… Ты ждёшь ребёнка… — вздохнул Джек с самым страдальческим выражением на лице. — Ты же знаешь, я всё сделаю, лишь бы ты была счастлива, но… нам пока нужно переждать.

— Что ж… ты, может быть, и прав. — произнесла я и принялась есть, подумав: "Не верю, что он всё равно откажется от моих объятий. Всегда мне удавалось заставить его сдаться, неужели же сегодня не выйдет?".

— Каролина, прошу тебя, мне больно смотреть на твой печальный вид.

— Я в самом великолепном расположении духа. — немедля заверила его я. — Просто задумалась и увлеклась ужином. Знаешь, в последнее время, у меня просто дикий аппетит!..

— Значит, у нас будет здоровый малыш с прекрасным аппетитом и внешностью своей прекрасной мамочки. — заключил Джек, окинув меня весёлым взглядом.

— Нет, Джек. Он будет похож на тебя и я уверена, что это будет мальчик… — покачала я головой и тут же с горечью подумала: "Жаль, что этот малыш никогда не появится на свет… Мне будет так одиноко одной…".

— Я люблю тебя, Каролина.

— Я знаю, Джек, и сама сгораю от этого чувства при одной лишь мысли о тебе.

Потом, совершенно неожиданно для меня, Джек спросил какое бы имя я хотела дать нашему малышу, будь то девочка или мальчик. Не зная что ответить, застигнутая буквально врасплох, я пожала плечами и спросила его мнение. Не задумываясь, Джек ответил:

— Если на свет появится мальчик, можно назвать его Ланселот, как легендарного рыцаря…

— Ты неисправимый романтик и почитатель рыцарских историй. — улыбнулась я, но согласилась, что это имя мне тоже нравится. — А если девочка?

— Анжелика. От слова "ангел", и, по-моему, она вырастет обольстительницей мужских сердец, находясь под крылышком такой чудесной матери.

— Ты мне льстишь…

— Я просто очень люблю тебя. — улыбнулся Джек самой обезоруживающей улыбкой.

Я не верила, что полюблю тебя,

Как смогу прожить я без тебя?

Знаю, не бывает жизни без разлук,

И в последний раз я слышу голоса твой звук.

Я не хочу тебя терять,

И никогда мне не забыть тебя.

В последний раз я ощущаю тела твоего тепло,

Тоска забралсь в душу снова.

Ты не знаешь: это миг нашей последней встречи.

Это наш с тобой последний вечер.

Знай, душа моя останется с тобой,

Любовь, что ты мне подарил, я заберу с собою.

Что бы ни случилось буду помнить и любить тебя всегда,

На земле не повстречаемся мы больше никогда.

Пока Джек заканчивал какие-то дела в кабинете, я быстро разоблачилась, потушила масляные лампы и юркнула под одеяло. В комнате стало темно, как в подземелье и лишь одна кровать чудесным образом освещалась серебристым светом, совсем недавно взошедшей на небо луны. Время неспешно подбиралось к половине двенадцатого.

Ожидая мужа, я перебирала тысячи фраз, которые можно сказать ему, чтобы заставить покориться желанию и чувствам, но, в конце концов, всё случилось совсем не так, как я планировала.

Джек вошёл в спальню и, не говоря ни слова, бесшумно разделся и лёг под одеяло. Перевернувшись на спину, заложил руки за голову. Лёжа рядом с ним, я практически не дышала, обдумывая как поступить, а потом решилась и, повернувшись на бок, прижалась к нему, положив голову ему на грудь. Джек немедля обнял меня одной рукой и тихонько поцеловал в макушку, в полной уверенности, что я сплю. Я слышала, как забилось его сердце при моём прикосновении, он глубоко вздохнул и я шёпотом произнесла, наконец:

— Ты всё ещё противишься желанию, Джек?

Он едва заметно вздрогнул и я почувствовала, как он машинально привлёк меня ближе к себе. Перехватил мою руку, переплетая наши пальцы.

— Ты не понимаешь, что делаешь…

— Я в здравом уме, дорогой… Посмотри какая луна сегодня ночью… это волшебная ночь, Джек. Такой больше никогда не будет…

— Ты ненасытна, как жрица любви. — усмехнулся Джек.

Я провела кончиками пальцев по его щеке и подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Не отвергай меня, прошу тебя…

— Ты не представляешь, как сложно противиться твоим чарам, любовь моя, не мучь меня!.. — мученически простонал он и закрыл глаза.

— А зачем ты противишься? Я ведь здесь, рядом и… молю тебя отдать в распоряжение мне эту ночь. Я никогда, ни о чём тебя больше не попрошу…

— Не зарекайся, любимая. — и муж нежно поцеловал меня в висок.

Я поняла, что он не хочет поддаваться и по щекам побежали сами собою слёзы. Я больше никогда не почувствую вкус поцелуя его чувственных губ, никогда не узнаю ласки его рук… Лишь воспоминания будут неотступно следовать за мною, не давая покоя ни днём ни ночью. Впрочем, последнее итак неизбежно — никогда я не смогу забыть его и никогда огонь любви к нему не угаснет в моём сердце и душе.

Невольно я судорожно вздохнула и прикусила губу, стараясь не зареветь в голос.

— Бог мой, Каролина, ну это, право, не стоит твоих слёз!.. Не плачь, прошу тебя…

— Ты просто не знаешь что значит для меня эта ночь, Джек… — тихонько всхлипнула я. — Она волшебна…

— Я слышал это, любовь моя. Это ты моя волшебница… Обещай, что больше не будешь никогда плакать из-за меня…

— Обещаю… — пробормотала я, но слова, которые я собралась произнести дальше потонули в сладострастном поцелуе.

Джек перевернул меня на спину и восторженно заглянул в глаза:

— Раз уж эта ночь волшебная, она убережёт наше счастье… — горячо прошептал он.

— Я люблю тебя, Джек… — отозвалась я, обнимая его за шею.

Потом, лёжа в объятиях мужа, прислушиваясь к его тихому спокойному дыханию, я перебирала пальцами его шелковистые волосы и не могла уснуть. Часы отсчитывали последний час, что нам оставалось быть вместе и больше всего на свете мне хотелось, чтобы этот миг продлился вечность.

Конечно можно сбежать: не прийти на встречу с сёстрами и попросить Джека увезти меня обратно на наш остров. Это означало предать сестёр и я бы ни за что не простила себе этого. Кроме того, нельзя вечно скрываться.

Больше всего на свете мне хотелось не просто остаться с Джеком, но ещё и сохранить ребёнка — единственное, ради чего я бы жила в разлуке с мужем. Но это не возможно и сердце сжалось от невыносимой боли.

На улице начало светать и я в который уже раз бросила встревоженный взгляд за окно. Из груди вырвался немой стон и я прикусила губу. Пора!.. Как же быстро летит время… Осторожно высвободившись из рук Джека, неслышно удалилась в будуар.

Надев на себя платье, в котором я была вчера вечером, расчесала волосы, слегка подкрасилась (всё, что я ни делала, я делала автоматически, почти ничего не осознавая) и вернулась обратно в спальню.

Заложив одну руку за голову, Джек лежал на спине и мирно спал. Несколько минут я молча стояла и смотрела на него, запоминая черты его лица, безукоризненную фигуру — то, что и без того знала и могла с лёгкостью узнать мужа даже с закрытыми глазами при одном лишь прикосновении. Мне до сих пор не верилось, что я смотрю на него в последний раз. Наклонившись, коснулась губами его губ, провела ладонью по его щеке, едва касаясь, стараясь не разбудить, и быстро вышла за дверь.

Уйти незаметно мне всё же не удалось. Как раз в это время из своей комнаты вышла Марианна. Увидев меня, она сонно моргнула и удивлённо спросила:

— Мадам, почему вы не позвали меня, чтобы я помогла вам?

— Я и сама справилась. Ты почему не спишь?

— Я захотела пить и иду на кухню… — пояснила девушка. — А… вы… куда-то уходите так рано?

— Я обещала встретиться с моими сёстрами.

— Подождите меня, я сейчас оденусь и…

— Не надо, я… скоро вернусь. — вымолвила я, машинально пожав её тёплые руки.

Пришла к часовне за десять минут до назначенного времени, но сёстры находились уже на месте. Первой меня заметила Кошка и радостно бросилась ко мне из тени деревьев. Затем появились Тэш с Сандрой. Моя черноволосая сестрица подкинула пару раз красивый кинжал в руке, а затем пихнула его в ножны на поясе.

— А я уже решила, что ты нас хочешь кинуть. Но, раз уж пришла, значит, что-то от прежней Кармен в тебе ещё осталось… — произнесла она, без всяких эмоций в голосе.

— Замолчи, Лира… — Сандра грубо толкнула её в бок, но Тэш, к моему удивлению, никак не отреагировала на это. — Ей и так, по ходу дела, тяжело.

— Ничего, оклемается через пару дней. Эх, сейчас залезу в ванную и буду там часа четыре мыться!

— Ты там сваришься. — усмехнулась Кошка.

— Зато смою с себя всю эту грязь нищенской жизни…

— Замолчите… — вздохнув, произнесла я и вытянула вперёд руки.

Не произнеся больше ни звука, мои сестрицы прикоснулись к моим рукам и в тот же миг перед глазами всё померкло. Яркая вспышка света, и я рухнула на пол…