Вне подозрений

ГЛАВА III

Анна проработала в отделении лишь два дня, но и этот ничтожный срок успел отразиться на укладе ее жизни. Она запустила домашние дела. В ванной лежало грязное белье, и ей давно пора было пополнить запасы продовольствия. Она вкратце составила список покупок и решила заехать за ними утром, по дороге на работу.

Отложив в сторону список, Анна налила себе бокал вина и начала готовить ужин. Было уже больше одиннадцати вечера, когда она поужинала и открыла досье четвертой жертвы, но от переутомления не смогла прочесть ни строчки. Завела часы на половину шестого утра и сразу уснула.

Утром она приняла душ, оделась, выпила кофе и, заметно приободрившись к шести часам, принялась изучать досье. Барбару Уиттл, еще одну хорошо известную проститутку, убили в возрасте сорока четырех лет. Ее труп обнаружили, когда он начал понемногу разлагаться. Анна поглядела на обычные фотографии местности, затем на увеличенные снимки ее связанных рук и шеи с затянутым узлом колготок. Барбару задушили тем же способом, что и остальных. Дело повисло, и досье находилось в архиве с 1998 года.

Рост Барбары составлял пять футов восемь дюймов, и алкоголь успел разрушить ее организм. Анна обратила внимание на многочисленные синяки, ссадины и рваные раны. Шею опоясывала отметина, этакий глубокий горизонтальный желобок. Поскольку труп, как уже упоминалось, нашли отнюдь не сразу, связанные руки жертвы побелели и распухли, а обручальное кольцо врезалось в раздувшуюся кожу.

Кстати, кожа у Барбары была довольно смуглая, а волосы завиты в крутой перманент. Анна подумала, что в молодости она была очень хороша собой, и вздохнула. Досье четырех жертв словно размножили под копирку, отличались только их имена, а не судьбы. Барбара тоже родила несколько детей от неизвестных отцов. И, хотя ее убили в Лондоне, она постоянно жила в Манчестере. Для опознания ее трупа пришлось ждать целых полгода.

Анна ощутила, как по ее спине пробежали мурашки. Им нужно устроить пресс-релиз: эти женщины, как бы ни сложились их жизни, могли бы уловить предупреждение и понять, какой ужас подстерегает их в двух шагах. Если убийца по-прежнему намерен убивать потасканных профессионалок, они должны знать, что им грозит опасность. Она посмотрела на часы и запаниковала — ей давно пора было выехать в отделение.

Когда она там появилась, Лангтон уже отправился в анатомическую лабораторию. Анна двинулась туда, сознавая, что доберется лишь в половине одиннадцатого, то есть с полуторачасовым опозданием. Вбежав в здание, она увидела Лангтона. Он сидел рядом с Хенсоном, и оба не отрывали глаз от экрана включенного рентгеновского аппарата. Но все же повернулись, когда она вошла и извинилась за опоздание. Лангтон вновь поглядел на экран, изучая полученные данные.

Анна присоединилась к ним и посмотрела на увеличенную странную круглую рану на шее Мелиссы. Она была глубокой и разрезала поверхность кожи. Лангтон сосредоточенно разглядывал ее.

— Может быть, это след от кольца с круглым камнем?

— Не исключено, — пробормотал Хенсон. — Но если ее ударили кольцом по шее, там остался бы сильный синяк. Нет, не знаю, не берусь утверждать. Между прочим, на затылке у нее маленькое лысое пятно. Похоже, что какую-то часть волос вырвали с корнем.

Хенсон переключил кнопку, и на экране возник другой, ярко освещенный снимок.

— Это рентген мозговых тканей. Вы заметили, вот тут обозначены зеленые и синие участки? Синие увеличены, а значит, до момента смерти девушка какое-то время находилась без сознания.

Хенсон «щелкнул» новую фотографию с изображением кровавых зазубрин на ее шее.

— Узел затянули настолько туго, что он почти разорвал ее шейную вену. Вот они — рваные раны от петли. Бедняжка была обречена — никаких шансов выжить.

Он включил еще один рентгеновский луч, сфокусировавшийся на животе Мелиссы.

— Обратите внимание. Очень интересно. Видите отметины на ее животе? Я бы сказал, что ее несли, возможно, вскинув на плечо. Здесь и прямо под пупком — одни и те же следы.

Хенсон поднял голову, продолжая смотреть на экран.

— По-моему, ее обхватили правой рукой. — Он жестами изобразил, как приподнимает тяжелый предмет и перекидывает его через плечо. — Да, скорее всего, правой рукой.

— А ее могли избить? — решилась задать вопрос Анна.

Хенсон прищурился.

— Избить?

— Да, одна отметина на животе, как мне кажется, похожа на отпечаток кулака.

Хенсон поджал губы.

— Вряд ли это след от удара. Я уже сказал, что пятно больше напоминает синяк и он появился, когда ее несли.

Лангтон с трудом сдерживал нетерпение, однако Хенсон продолжал излагать свою гипотезу:

— Она умерла там, где вы ее обнаружили. Нам удалось установить приблизительное время смерти — пять недель назад. И мы еще надеемся разузнать подробности об этой массе насекомых, забравшихся ей в глаза, рот и уши. Однако погода меняется с каждым днем, а тут прошло больше месяца, и, боюсь, мы ничего не выясним. Да вы и сами помните — то почти мороз, а то жаркий день.

Лангтон заявил, что он запретил коронеру выдавать труп Мелиссы для погребения до тех пор, пока не будут проведены все необходимые исследования.

— А уж это на ваше усмотрение, — отозвался Хенсон. — Ее родители звонят по нескольку раз в день. Они хотят поскорее устроить похороны. Однако если она вам нужна, то, так и быть, мы подержим ее во льду.

Скудная информация разочаровала Лангтона. Он попрощался с патологоанатомом и молча проследовал вместе с Анной к автостоянке. Остановившись у своей машины, она повторила:

— Простите меня за опоздание, сэр.

— Это ваш автомобиль? — сердито осведомился он.

— Нет. Я украла его, чтобы приехать сюда. Шутка.

Анна отыскала ключи, а когда подняла голову и улыбнулась, Лангтон, кажется, совсем забыл о ней. Он направился к патрульной машине с водителем в полицейской форме.

Она села в свою малолитражку и заметила объявление, прилепленное к ветровому стеклу: «Частная автостоянка. Только для медицинских служащих. Уберите вашу машину».

Анна попыталась его сорвать, но на стекле остались узкие полоски приклеенной бумаги, и она еще долго негромко ругалась.

Майк Льюис оторвал взгляд от стола, когда Анна положила на место досье Барбары Уиттл и расписалась в журнале, взяв на дом для чтения ночью дело пятой жертвы.

— Ну как, узнали что-нибудь полезное от старого болтуна Хенсона?

— Нет. Ее нашли на месте убийства, — откликнулась Анна. — И, возможно, убийца нес ее на плече. А что у вас?

— Ярды чертовой пленки плюс два часа общения с этим кубинским фруктом. Ну и вонючий же тип, никогда с такими не сталкивался, а уж в запахах я неплохо разбираюсь.

Их разговор был прерван внезапным взрывом смеха. Группа детективов собралась у стола Баролли. А он держал в руке их ведомственную газету «Мет» и читал им статью.

— Тут написано, что они снизили уровень физических нагрузок для женщин. Ты уже прочла, Джин?

Джин уныло посмотрела на него, но Мойра, крупная блондинка с мощным бюстом, насмешливо улыбнулась.

— Вот недоумки. Мы же раскрываем дела нашими мозгами, а не мускулами. — И хотя Мойра ждала отклика, детективы не прокомментировали ее реплику и вернулись к своим столам.

— Эй, куски бифштекса, вы хоть проследили, куда исчезла сумка этой девушки? Вам что, трудно оторвать задницы от стульев и поискать… — Мойра осеклась, когда в дверях появился Лангтон, и снова принялась отмечать знаки на доске.

— О чем это вы? — поинтересовался он, приблизившись к ней.

Анна с любопытством прислушалась. Ее тоже поразило, что у Мелиссы не было при себе сумки и никто не нашел сумок остальных шести жертв.

Мойра откровенно ответила Лангтону:

— Я знаю, что они ни разу не упомянули об этом, восстанавливая случившееся. Но ведь у нее наверняка была сумка? Как бы она смогла убежать от своего бойфренда без кошелька, если собиралась сесть в метро?

— Он не помнит, была у нее сумка или нет.

— Да они ничего у себя под носом не замечают. То же самое он сказал и о ее пальто. — Мойра перелистала свою записную книжку. — Выходит, на ней были только топ и мини-юбка? И как это она не замерзла в них прохладной ночью? Но меня куда больше беспокоит отсутствие сумки. Бессмыслица какая-то.

— Да, я понимаю. — Лангтон повернулся к столу Баролли. — А ты заходил еще раз в бистро?

— Ага. Мы расспросили официантов, владельца и понаблюдали за парочкой посетителей. Они ничего особенного не припомнили. В ту ночь там было полно народа и, несмотря на холод, некоторые ужинали на террасе. Мелисса и Раулинз сидели за столиком, вот он — справа на фотографии.

Лангтон хмуро поглядел на снимки ресторана.

— А пленки камер с соседних улиц уже готовы, Майк? — обратился он к Льюису.

— Мы ждем их с минуты на минуту, шеф. Там до черта этих пленок, и все нужно просмотреть. Если кубинец был точен, то мы должны засечь Мелиссу на углу Олд-Комптон-стрит и Грик-стрит. То есть нам придется проверить все окрестности.

— Да, проверьте потщательнее. А мы поглядим, что они там засняли. Или не смогли заснять. Кстати, в бистро есть скрытая видеокамера?

— Нет. И когда они монтировали видеоряд, никто не упоминал о сумке.

— Да и одежда у нее была без карманов, — добавила Мойра.

— Может быть, она рассчитывала, что приятель догонит ее и отдаст вещи, — предположил Лангтон.

Пленки, заснятые всеми скрытыми видеокамерами, удалось собрать лишь через два часа. Сержант Льюис встал у экрана, держа в руке пульт, и сообщил команде:

— У нас есть несколько хороших новостей и несколько плохих.

На экране появились черно-белые кадры.

Льюис принялся комментировать. Они увидели Мелиссу Стивенс, проходившую мимо бутика Пола Смита на Флорал-стрит. Тут он остановил кадр и дал им возможность убедиться, что на экране и в самом деле она.

— Поглядите, никакой сумки у нее нет. Она без пальто и, несомненно, торопится. То попадает в объектив, то исчезает из поля зрения. В общем, одну секунду вы ее видите, а другую — нет.

Льюис вновь показал кадр, когда Мелисса очутилась под прицелом скрытой видеокамеры. Она очень спешила и чуть ли не бежала. В следующем кадре Мелисса спустилась по Экзетер-стрит, неподалеку от ресторана Джо Аллена. Теперь она замедлила шаги, но вид у нее был неуверенный. Девушка повернула назад, и ее два раза засняла камера.

— Мы полагаем, что она прошла мимо Оперы в сторону магазинов в гостином дворе на Боу-стрит.

— Возможно, она решила вернуться к своему бойфренду, — заметила Мойра.

— Нет, подождите, сейчас вас ждет сюрприз. В этой части есть временной код — на часах четверть двенадцатого, и вот она снова в кадре.

Все вытянули шеи, не отрывая глаз от экрана, на котором опять показалась Мелисса, проходящая мимо театра Донмар. В этот раз съемка велась вдоль улицы. Двое чернокожих ребятишек в серых куртках с капюшонами, натянутыми на головы, попытались остановить девушку и что-то ей сказали. Один из них протянул к ней руку, но Мелисса тут же отпрянула. Они двинулись вслед за ней, и она бросилась бежать. Мальчишки понаблюдали, как девушка удалилась, и пошли своей дорогой.

Льюис быстро прокрутил еще несколько эпизодов, а потом вновь остановил кадр.

— Театр и танцевальный центр уже закрылись. А теперь посмотрите-ка вон туда, в угол кадра. Не ее ли это бойфренд? Не могу поручиться на сто процентов, но, по-моему, он похож на Раулинза.

Они уставились на нечеткую рамку кадра и согласились, что это мог быть Марк Раулинз, но он все время находился не в фокусе, и никто не решился бы утверждать наверняка.

— Попросите увеличить изображение, — сказал Лангтон, — эту часть уже перемонтируют.

Льюис переключил кнопки пульта.

— Почему она не села в метро в Ковент-гарден? — спросила Мойра.

— Ворота станции закрыли в половине одиннадцатого из-за перегруженности платформы, — пояснил Льюис. — О’кей, лучшие кадры у нас есть, и они соответствуют показаниям этого кубинского малого. А вот проход от клуба «Минкс», перекресток и выход из массажного салона напротив. Камеры снимали одновременно, хотя, конечно, под разными углами и в разных перспективах. Смотрите, это наш кубинец прохаживается около двери и курит сигарету. Он остановился прямо напротив массажного салона. Мимо него проезжают машины — одна «Рендж Ровер», а другая — «Ягуар». Видите, как зажегся неоновый знак у салона? Нам нужно привыкнуть к этому странному свету. За «Рендж Ровером» следует еще одна машина, но она от нас скрыта. Машина низкая, продолговатой формы, и ее заслоняет высокий джип. Теперь она сворачивает направо. У нее вспыхивают фары и отражаются в отблесках неона, сливаясь с ними. Но мы не можем сказать, какая это марка — машина по-прежнему не видна. В общем, нам удалось зафиксировать три проезжавших автомобиля, а вот с остальными двумя не повезло.

После короткой паузы на экран выскочила очередная смонтированная часть пленки.

— О’кей, это проход, заснятый скрытой видеокамерой массажного салона, и показания кубинца снова подтверждаются. Вот Мелисса появляется в правой стороне кадра. Возможно, она собирается спуститься по Грик-стрит к Сохо-сквер. Если верить ее бойфренду, она направлялась к Оксфорд-стрит и хотела либо сразу сесть в метро на «Тоттенхем-Керт-роад», либо пройти еще немного до станции «Оксфорд Серкас». Второй вариант куда разумнее — ведь она жила на Майда Вале, то есть на линии Бейкерлоо. В ту секунду, когда она проходила мимо массажного салона, ее смогли четко заснять. Обратите внимание на ее неуверенный вид: похоже, она не знает, правильно ли выбрала дорогу. Девушка останавливается, затем поворачивает назад и возвращается к массажному салону. Сейчас она не попадает в объективы камер, но потом мы видим, что она движется навстречу кому-то или чему-то. Наконец она совсем исчезает из поля зрения.

Льюис поднял руку.

— А вот здесь, на кромке кадра, можно заметить часть крыла светлого автомобиля. Изображение, правда, никудышное, смазанное, все вокруг мелькает, но ясно, что машина или серая, или белая, и еще я сумел различить уголок черного бампера. Видите?

Льюису пришлось дважды прокрутить этот кадр, указав пальцем на его кромку. Он не ошибся — там действительно виднелись часть крыла и бампер автомобиля.

— Возможно, наша машина и ехала следом за «Рендж Ровером» или спустилась по Олд-Комптон-стрит с Тоттенхем-Керт-роад и припарковалась на углу. Этот фрагмент мы тоже увеличим и посмотрим, удастся ли нам определить марку автомобиля. Мне кажется, это был старый «Мерседес», быть может, тридцатилетней давности.

Видеофильм закончился, и Льюис перемотал пленку.

Просмотр наскоро смонтированных частей фильма произвел на команду странное, едва ли не сюрреалистическое впечатление. Мелисса словно ожила и предстала перед детективами, однако они по-прежнему не имели ни малейшего представления о ее убийце и не знали, сумеют ли хоть когда-нибудь выйти на его след. Лангтон с непривычной осторожностью закрыл дверь кабинета, а его подчиненные отправились выполнять задания.

Анна села изучать досье пятой жертвы. В ее предыстории выявилось кое-что новое. Тридцатичетырехлетняя Берил Виллиерс оказалась не только моложе, но и сильнее своих предшественниц. Она сопротивлялась убийце и сдалась отнюдь не сразу. Тем не менее оба ее глаза почернели и опухли, нос был сломан, а два передних зуба выбиты, и их нашли рядом с трупом.

Она тоже была известной проституткой и употребляла наркотики, однако при вскрытии их следы не обнаружились, равно как не обнаружился алкоголь. Берил жила в Брэдфорде, и ее долго не могли опознать — единственным надежным признаком стала имплантированная, силиконовая грудь. После опознания полиция провела расследование и опросила девушек, работавших около станции «Кинг Кросс». Но никто не помнил, какого клиента «сняла» Берил в тот вечер вслед за парочкой завсегдатаев, которых она подхватила у станционной арки. В последний раз ее видели расхаживающей на своем пятачке где-то в четверть одиннадцатого.

Через месяц после исчезновения, в марте 1999 года, тело Берил нашли в Уимблдон Коммон.

Анна перечислила про себя отличия: во-первых, Берил моложе других жертв. Во-вторых, у нее не было детей. В-третьих, она работала по уик-эндам и каждую пятницу вечером уезжала из Брэдфорда, возвращаясь домой в понедельник. Она родилась в Лейчестере, и полиция отыскала там ее мать. Пожилую женщину потрясло не столько известие о гибели дочери, сколько другая новость — она даже не подозревала, что ее Берил проститутка.

Анна сделала несколько коротких выписок из досье и вернулась к архивным полкам, чтобы взять шестое досье.

— Что ты делаешь? — поинтересовалась Мойра.

В сущности, Анна пыталась себя чем-нибудь занять.

— Да так, знакомлюсь с разными досье, — небрежно ответила она.

— Ты ведь дочь Джека Трэвиса?

У Анны загорелись глаза.

— А вы его знали?

— Джека знали все. Другого такого нет и не будет. Мне очень жаль, что он умер.

— У него был рак.

— Да, мне известно. Мы послали цветы. А как твоя мама смогла это пережить?

— Она умерла на два года раньше его.

— О, как я тебе сочувствую. Она была очень красива. Помню, я однажды с нею встретилась. Никто из нас не верил, что старый чудак так долго хранил ее секрет.

— Он перед ней преклонялся, — улыбнулась Анна.

— А мы все преклонялись перед твоим папой. Если бы он вел это дело, то добился бы результата прямо сейчас. По-моему, Лангтон пока что неглубоко копает, хотя умения у него не отнимешь. Знаешь, что я тебе скажу, — у девушки, конечно, была с собой сумка. Почему бы нам этим не заняться?

Анна почувствовала, что должна вступиться за Лангтона.

— А мы уже занялись.

— Да, но работаем до черта бессистемно. Ищем наугад. Взять хотя бы этот видеофильм с реконструкцией событий. Они не засняли ее с сумкой. Дилетанты проклятые. И почему они не спросили у ее мамы, не исчезла ли из дома какая-нибудь сумка?

— Мы проверяли квартиру Мелиссы? — задала вопрос Анна.

— Конечно, проверяли. У нее целый гардероб забит сумками. — Мойра поглядела на фотографии на стене.

— Молоденькая девочка, вся жизнь впереди, не то что у каждой из этих бедных шлюх. Я смотрю на снимки, а потом их глаза преследуют меня, точно бездомные собаки. И у всех одно и то же выражение, верно? А вы заметили, что большинство из них приехало с севера?

Мойра кивнула:

— Да, из Лидса, Ливерпуля, Блэкпула, Манчестера, Брэдфорда…

— Вот я и гадаю, есть ли тут какая-то связь? А вдруг они были знакомы?

Мойра пожала плечами.

— А ты поищи около больших станций — в Итоне, Кинг Кроссе, Паддингтоне. Как правило, они сходят с этих северных поездов и подбирают клиентов на вокзалах. Вьются вокруг них словно осы. А сутенеры ловят их на наживку — либо на наркоту, либо на выпивку. Уж я-то знаю, как-никак шесть лет прослужила в полиции нравов.

Мойра отошла, дав понять, что разговор окончен.

Лангтон открыл дверь кабинета и окликнул Анну:

— Трэвис! Подойдите сюда на минуту.

Анна направилась к нему с блокнотом в руке, а Мойра подмигнула Джин:

— Знаешь, она толковая.

Джин поджала губы и вернулась к компьютеру.

— Может быть, на нее так подействовала «Преступная ночь»?

Анна остановилась перед столом Лангтона. Он, не прерываясь ни на секунду, вертел карандашом и заметно волновался.

— Сегодня утром вы опоздали. Вчера вам стало плохо на месте преступления, а затем при вскрытии. И я уже начал думать, что вы зря заняли это место, Трэвис.

Она насторожилась.

— Но мне только что позвонил Хенсон, — продолжил он. — Похоже, что вы были правы. Отметины на животе Мелиссы — от удара кулаком, но его смягчила ткань топа, и на коже не осталось синяков. Хотя есть следы волокон, совпадающие с фактурой топа. Четкий отпечаток мы все равно не получим, это безнадежно, но Хенсон полагает, что им удастся определить размер кулака, и если мы поймаем убийцу, то они смогут сравнить след с его кулаком.

— Это хорошо, — негромко отозвалась она.

Он косо взглянул на нее.

— О чем вы?

Анна замялась.

— Э-э, я просто думаю, что нам стоит устроить пресс-релиз и предупредить этих уличных девок.

— Бесполезно. Их ничто не остановит.

— Я прочла о пятой жертве и…

— Ее звали Берил Виллиерс, — пробормотал он себе под нос.

— Знаете, она была лучше прочих, не такой истасканной. Ни пьянства, ни проблем с наркотиками и…

— Ничего нового вы мне не скажете, Трэвис, — перебил ее он. — И вскоре у нас состоится пресс-конференция.

Однако Анна упорно стояла на своем:

— А вы не пытались обнаружить связь между жертвами? Я обратила внимание, что все они с севера Англии.

— Вы обратили внимание? — Он откинулся на спинку стула. — Что же, продолжайте читать досье, знакомьтесь с документами, а затем прочтите подробности расследования, тысячи разных заявлений, и вы поймете, что никакой связи между ними нет. Они не были знакомы!

Майк Льюис просунул голову в дверь.

— Хотите, я сейчас приведу Раулинза? Мы еще раз просмотрели пленку и думаем, что там, на кромке кадра, это он.

— Ладно, давайте его сюда. А если еще что-нибудь выясните, позвоните мне.

— Хорошо.

Льюис захлопнул за собой дверь. Какое-то время ничто не прерывало паузу.

Глаза Лангтона были закрыты. Он отдыхал, положив голову на скрещенные руки. Анна уже собиралась уйти, когда он произнес:

— Там что-то не то. Вспомните, как Мелисса бежала в этих кадрах. Да, там что-то не то.

— Но она же поссорилась со своим бойфрендом, — задумчиво пояснила Анна.

— Вспомните, как Мелисса бежала, — повторил Лангтон. — Непохоже, что девочка поругалась со своим приятелем. Скорее ее что-то напугало.

Анна попыталась мысленно воспроизвести последовательность заснятого на пленке.

— А эти мальчишки? Двое темнокожих ребят, приблизившихся к ней? — предположила она. — По-моему, на нее могли напасть, а мы эту часть пропустили. Нам известно лишь то, что есть один свидетель. А временной код доказал, что в половине двенадцатого девушка еще была жива.

Лангтон поднял голову и посмотрел на Анну.

— Вы ведь работали с этим экспертом, Майклом Парксом?

— Э-э, да.

— Я им никогда особо не доверял. Подтверждают самое очевидное и ничего не находят.

— А мне кажется, он отлично работает, — нервно возразила Анна.

— Вы так считаете? Что же, если сержант Трэвис о нем высокого мнения, я выполню просьбу «золотой» группы и подключу его к расследованию.

— Он нам очень помог в ситуации с киднеппингом.

— Неужели? Ну, будем надеяться, он сможет хорошо потрудиться и для нас.

Анна ждала, когда он ее отпустит. Но Лангтон принялся читать документы. Вскоре он поглядел и, кажется, удивился, что она еще здесь.

— Можете идти, — устало проговорил он.

Анна вернулась к своему столу, разозлившись на шефа. В дальнем конце комнаты Мойра оживленно обсуждала с Майком Льюисом смонтированный видеофильм.

— Если на нее напали и отобрали сумку, то понятно, что она бросилась бежать. Тут хоть какой-то смысл.

Анна подслушивала их разговор, но делала вид, будто изучает отчеты. Однако потом и впрямь увлеклась полученными материалами. Похоже, Лангтон не упустил из вида ни одной подробности, вплоть до самых мелких. Она понимала, что после чтения отчета об очередной жертве у нее не хватит времени проверить полицейские расследования. Ей не хотелось, чтобы Лангтон воспользовался шансом для новых, ни к чему не ведущих раскопок.

Джин принесла кофе на подносе.

— Не осталось никаких булочек. Эти стервятники налетели и очистили буфет. Пресс-конференция начнется через четверть часа в комнате брифингов.

— О’кей, — не отрываясь от чтения, откликнулась усталая Анна.

— А кого он пригласил пойти вместе с ним? — полюбопытствовала Мойра. — Баролли и Льюиса?

— Да, верно. Твидл Дам и Твидл Ди,[2] — ответила Джин и обернулась к Анне. — Он и вас хочет видеть, Трэвис.

Журналисты с трудом пробились в тесную комнату брифингов. Они отыскали свободные места, уселись в ряд и прочли только что выпущенный пресс-релиз. Менеджер офиса проконсультировал Лангтона, посоветовав ему добавить выбранные снимки и некоторые подробности преступления. Продолговатый стол с включенным микрофоном поставили перед рядами стульев, а две видеокамеры уже фиксировали встречу.

Анна ждала за двойными дверями. Доносившийся до нее гул голосов журналистов напоминал глухое жужжание. Она увидела в коридоре Лангтона в сопровождении Льюиса и Баролли. Все трое недавно побрились и надели свежие рубашки. На Лангтоне был серый костюм с синим морским галстуком. Он смущенно повернулся к своим спутникам.

— Ладно, ступайте. А вы, Трэвис, садитесь со мной рядом.

— Хорошо, сэр, — отозвалась она, пройдя вслед за ним через двойные двери. Когда они заняли места за продолговатым столом, в комнате наконец настала тишина. Позади на стене висели увеличенные фотографии Мелиссы Стивенс. Лангтон нервничал, и наблюдавшая за ним Анна не могла понять, почему на него так повлияло присутствие прессы. Он достал из папки заметки и положил их перед собой. Откашлялся, проверил микрофон и начал:

— Во-первых, спасибо, что пришли. Я нуждаюсь в вашей поддержке. Мы всегда старались сохранять хорошие отношения с репортерами из разных газет, и в связи с данным расследованием я вынужден снова попросить вас придерживаться основных принципов закона и этики. Полагаю, что вам всем уже известно — труп Мелиссы Стивенс обнаружили после того, как шесть недель назад она была объявлена в розыск. А вот чего мы до сих пор не знаем, так это… Изучив свидетельства, мы решили, что гибель Мелиссы связана с другими убийствами, которые мы расследуем в настоящее время. — Затем Лангтон открыл пресс-конференцию, и ему начали задавать вопросы.

Брифинг завершился в половине восьмого. Лангтон рассказал журналистам довольно много, но, естественно, поделился отнюдь не всей информацией, собранной его командой, и уклонился от ответов на самые острые вопросы.

Он был терпелив, говорил обстоятельно и по сути, но все время держался настороженно. Анна оценила, как быстро он справился с волнением и овладел ситуацией. Лангтону не нравился термин «серийный убийца», и он его избегал, употребив лишь раз. Но, продолжая общаться с журналистами, сразу вспомнил нашумевшее дело Потрошителя.

После ухода прессы он, ослабив узел галстука, обратился к своей команде:

— Правильно. Бомба взорвется завтра, и нам придется целый день сидеть у телефонов. А значит, предстоит масса дополнительной работы — отделять бред разных психопатов от ценных и точных сведений. И на это, быть может, уйдет не одна неделя. Так что будьте готовы… Я хочу, чтобы завтра в два часа вы все собрались здесь, в комнате брифингов. Перед нами выступит эксперт, профессор Майкл Паркс. «Золотая» группа уже ввела его в курс дела, и он сможет ознакомиться с нашими досье за три дня. Будем надеяться, он подскажет нам, что делать дальше. О’кей, я вас отпускаю. Нам нужно выспаться. Завтра начнется настоящее побоище.

Анна собрала кейс и вышла из комнаты вместе с Джин. На лестнице она робко поинтересовалась у своей старшей сослуживицы о личной жизни Лангтона.

— Что ты имеешь в виду? — усмехнулась Джин. — Никакой личной жизни у него нет. Он трудоголик. Приезжает в отделение первым и уезжает последним. Знаешь, сегодня, например, он не вернется домой. Отправится в монтажную пересматривать пленки камер наблюдения. Бедный Майк чуть в штаны не наделал от огорчения. У его жены день рождения, и к тому же она беременна. А домой он доберется не раньше половины двенадцатого.

— У Лангтона есть жена? — спросила Анна.

Джин так и уставилась на нее.

— А, вот что тебя волнует. Его личная жизнь? Да, он был женат раза два и потом жил с несколькими женщинами. Но с кем он сейчас или что у него там происходит, нам неизвестно. Он умеет хранить свои секреты.

— Я поняла, — откликнулась Анна. Она остановилась, перед тем как спуститься по лестнице, а затем прошла черным ходом к автостоянке. — Можно мне подвезти вас, Джин?

— Нет, спасибо, меня ждет мой старик.

— Тогда спокойной ночи.

Анна не могла поверить своим глазам. Задний бампер малолитражки был продавлен, бок снова поцарапан, а на ветровом стекле болтались обрывки бумаги. Ее маленькая, новая, сверкающая машина, предмет ее гордости и радости, ради которой она на всем экономила…

Утром она опять встала ни свет ни заря и принялась знакомиться с досье шестой жертвы, сексуальной блондинки тридцати четырех лет, с тонкой талией, пышными формами и пристрастием к кокаину. Мэри Мерфи была проституткой, не зарегистрированной полицией. Ее тело нашли в июле 2003 года, и до убийства Мелиссы Стивенс она могла считаться самой недавней жертвой. Мэри обнаружили в Хампстед Хеф всего через три дня после ее убийства, однако еще две недели труп оставался неопознанным.

Расследование дела Мэри Мерфи поручили Лангтону, до этого серийным убийцей и его жертвами занимались другие детективы. Впрочем, и Мэри заметно отличалась от пяти истасканных уличных шлюх. Родом она была из Престона, Ланкшир, выросла в семье, которую смело можно отнести к среднему классу, и получила хорошее образование. Пять лет назад она развелась с мужем, и две ее дочки-близняшки стали жить у отца.

Возможно, Мэри начала торговать собой, сделавшись наркоманкой. Она работала в агентстве «девушкой сопровождения». Полиция узнала имя ее последнего клиента и допросила его, но он оказался вне подозрения. Мэри покинула его номер в отеле Дорчестера в час дня, а погибла спустя еще час или три после ухода. Швейцар отеля видел, как Мэри вышла на улицу, и хорошо запомнил ее. Предполагалось, что Мэри отправилась на поиски новых клиентов. Однако ее чуть ли не сразу увел с собой убийца.

Анна поглядела на ее посмертные фотографии. Такие же страшные и убогие, как фото прочих жертв, ничуть не лучше. Рубашка задралась на спину, колготки затянуты на шее знакомым тугим узлом, а руки связаны за спиной красным кружевным лифчиком. Ее избили и изнасиловали, однако никаких следов ДНК убийцы найти не удалось. Впрочем, так было и с предыдущими жертвами, он всегда пользовался презервативом.

Анна кончила читать досье, открыла дверь и достала из ящика газету. Репортаж об их деле напечатали на первой полосе. И хотя суперинтендант Лангтон вовсе не стремился вызвать массовую панику, он ее все же поднял. Газеты пестрели статьями об убийстве, в них часто ссылались на Джека-потрошителя и его «йоркширского преемника». В одном таблоиде красовался душераздирающий двухдюймовый заголовок — «Джек вернулся».

Приехав на работу, Анна тут же направилась в ситуационную. Из-за двери доносились беспрестанные телефонные звонки, а гул голосов становился все громче. В комнате поставили четыре дополнительных телефонных аппарата, и они выстроились в длинный ряд. Телефоны на каждом столе ежеминутно трезвонили, и детективы не могли спокойно вздохнуть. Звонки регистрировались, служащие передавали имена, адреса и другие нужные сведения менеджеру офиса. Когда Анна подошла к своему столу, ее телефон буквально захлебывался от звонков. Джин с грустью поглядела на нее.

— Добро пожаловать в город колоколов. Сейчас без четверти девять, и нам звонили уже сто пятьдесят раз. Что же, начинай.

Анна взяла в одну руку записную книжку, а в другую — телефонную трубку.

— Ситуационная комната отделения в Квиннз Парк. С вами говорит сержант Трэвис.

День казался бесконечным, а от телефонных разговоров разрывались барабанные перепонки. Да к тому же с доски на полицейских смотрели семь изувеченных жертв с потемневшими беспомощными глазами: Мэри Тереса Бут, Сандра Дональдсон, Кэтлин Кииган, Барбара Уиттл, Берил Виллиерс, Мэри Мерфи и новая — Мелисса Стивенс.