Во власти чар

10

В старинной ванне на лапах действительно поместились двое.

Первым туда влез Эдвард, тонкий, мускулистый и прекрасный. При этом он бросил взгляд через плечо и заметил, что Джейми с восхищением смотрит на его ягодицы.

— Эй, — засмеялся он, — отключись!

— Ничего не могу поделать. Ты так неотразим, что я не отвечаю за свои действия.

— Иди сюда ко мне, — ласково позвал он, — и я заставлю тебя отвечать.

Его улыбка была широкой, грешной и заразительной.

Джейми сбросила халат с плеч, но, влезая в ванну, придержала его спереди.

— Я не знаю, — растягивая слова, произнесла она, — может быть, вода слишком горячая.

— Нет, — серьезно ответил он, откинувшись назад и потягиваясь, как кот.

— Слишком холодная? — прошептала она, быстро водя языком по губам.

— Не-а, — покачал головой Эдвард, глядя ей в глаза.

— Ты хочешь сказать, в самый раз? Лучше я сама попробую.

Наклонившись, она опустила пальцы в воду, потом скользнула ими по воде к его груди… и дальше, вниз, к животу.

Его губы полуоткрылись, дыхание стало прерывистым. Между ними возникло притяжение, волшебный ток шел от темных глаз к серым, от улыбки к улыбке, от кончиков пальцев к коже. Была ли это лишь волнующая непознанность тел друг друга? Новизна? Возбуждение?

Слишком ошеломленная, чтобы думать, Джейми положила ладони на его мокрые плечи и заглянула в глубину его темных горящих глаз. Обхватив одной рукой ее голову, Эдвард приблизил к себе ее лицо и поцеловал ее.

— Иди сюда, Джейми, у тебя уже мурашки.

— Мне нисколько не холодно, — прошептала она.

— Буду считать это комплиментом себе.

Джейми, улыбнувшись, сбросила халат на пол и шагнула в ванну, сев на приготовленное для нее место между его разведенными ногами.

Откинув голову ему на грудь, она улыбнулась.

— Совсем неплохо, мистер Рокфорд.

Вместо ответа он прижался губами к ее затылку и стал легонько покусывать ее шею.

По ее коже побежали мурашки. Она захихикала.

— Ты это часто делаешь, — шепнул Эдвард ей на ухо, осторожно прихватив зубами нежную мочку.

— Что? — спросила она, чуть дыша и охваченная дрожью.

— Хихикаешь, — ответил он, проводя языком по ее ушной раковине.

Она дернула плечом, засмеявшись и увертываясь.

— Я? Хихикаю? Никогда! Если существует что-то, что я никогда не делала, даже когда была маленькой, так это хихиканье.

— Так как же ты тогда называешь это? — спросил он, щекоча ее мокрые, скользкие бока.

Извиваясь, она захохотала и ударила его по рукам.

— Прекрати! Прекрати это! — смеялась она. — Ладно, я сдаюсь! Подтверждаю, что при чрезвычайных… — Она повернулась, встала на колени, обвила его шею руками и поцеловала, — …непредвиденных… — Она снова поцеловала его, — …обстоятельствах я, полагаю, могу и захихикать.

— И мне это нравится. Это так приятно, мисс Пейтон.

— А вы — замечательный человек, Эдвард Рокфорд. Приятный и милый. — Она запечатлела поцелуй на его груди, повыше сердце, и в тот момент, когда ее губы с наслаждением задержались здесь, зазвонил телефон.

Оба так и подпрыгнули.

Этот звук настолько напугал ее, что единственным узнаваемым из всех чувств, охвативших ее, была злость.

— Какого черта!

Эдвард вздрогнул так, как будто получил удар сзади. Он нахмурился, глаза его потемнели. Наклонив голову, он прислушивался к беспрерывным звонкам, но не шевельнул и мускулом. Он был весь как натянутая струна. Каждый нерв отзывался на эти звонки.

Когда звонки прекратились, Джейми прошептала:

— Кто это мог быть? Я думала, что никто не знает об этом месте.

— Никто и не знает. — Он провел рукой по своим мокрым черным волосам. — Нет. Но я оставил незавершенными так много важных дел, такой беспорядок в офисе… Я оставил этот телефон на всякий случай. Все, кто звонят, думают, что звонят мне домой. Но все предупреждены звонить только в случаях чрезвычайных ситуаций.

— О Эдвард, — нахмурилась Джейми, расстроенная и злая, — не может быть, чтоб это было так серьезно. Я хочу сказать, они же повесили трубку, правда?

— Правда, — ответил он, прижавшись своей грудью к ее груди и целуя ее. — Правда. Так что не беспокойся.

— Я и не беспокоюсь, — ответила она, но нахмуренные брови изобличали ее, — я просто думала, что это действительно потайное место, и не ожидала, что кто-то может нас побеспокоить.

— Никто и не побеспокоит.

— Обещаешь?

Настала очередь нахмуриться Эдварду.

— Джейми…

— Скажи, что обещаешь. Скажи!

— Джейми, я обещаю, черт возьми, не допустить, чтобы что-то испортило этот уик-энд.

— О! — надменно фыркнула она и вскинула голову. — Это чистое ренегатство.

— Совсем нет, — настаивал он, взяв ее за плечи и пытаясь повернуть к себе лицом.

Но Джейми была скользкой, как рыба. В одну секунду она отскочила в дальний конец ванны и села, подняв колени и обхватив их руками. Не отрывая от него глаз, она резко сказала:

— Дай мне, пожалуйста, полотенце.

— Джейми…

В его голосе слышалась обида, но она оставила это без внимания.

— Я просила полотенце. Пожалуйста.

— Сама возьми.

С высоко поднятой головой она вылезла из ванны и проследовала к вешалке для полотенец, которая была у него за спиной. Она обматывалась махровой купальной простыней, когда снова зазвонил телефон.

Прижав руки к груди, Джейми замерла.

Когда Эдвард встал, их взгляды встретились. В его глазах была такая же тревога.

Джейми пошла на попятный.

— Пожалуйста, Эдвард, не отвечай. Мы так счастливы здесь. Все так прекрасно. Лучше не может быть. Пожалуйста… не разрушай это.

Вместо ответа он подошел к ней и обнял ее. Он держал ее так, крепко прижав к своей груди, пока телефон не перестал звонить. Тут он улыбнулся ей, но улыбка эта не смогла скрыть набежавшую на глаза тень.

Джейми отвела взгляд, прижавшись щекой к его мокрому плечу и крепко обнимая.

— Спасибо, Эдвард. Спасибо. И ты не пожалеешь. — Она подняла глаза и выдавила смешок. — Знаешь что? Я приготовлю тебе что-нибудь потрясающее на ужин, и мы можем пойти погулять при лунном свете и посидеть у твоего чудесного камина…

Но вместо этого Эдвард пожарил на гриле во дворе лосося, а потом они занимались любовью, не спеша, с наслаждением, в его огромной дубовой кровати. Джейми, обессиленная, безмятежно уснула в его объятиях.

А Эдвард лежал без сна, на его красивом лице отражались противоречивые чувства. За окном поднялся ветер. Должно быть, изменится погода. Завтра наверняка будет гроза. Он слышал, как она надвигается, все приближаясь, окружая дом в лесу. Он крепче обнял спящую рядом женщину, но не посмотрел на нее. Пусть спит. Пусть его беспокойство никак не проявится и не коснется ее, не потревожит ее снов. С тем, что будет завтра, он и будет справляться завтра.

Утром они оба проснулись от телефонного звонка. Ничего не понимая спросонок, Эдвард потянулся к телефону, свалив аппарат с ночного столика на пол. Нащупав трубку, он прижал ее к уху.

— Да?

Голос на другом конце провода, хотя и был учтивым и вежливым, быстро вернул его к действительности Разговор был коротким и деловым. Джейми уловила только «До свидания».

Повесив трубку, Эдвард повернулся к ней.

Она уютно закуталась в одеяло и вопросительно смотрела широко открытыми серыми глазами.

— Это был президент телевизионной компании, — сказал Эдвард. — Сегодня они устраивают коктейль для голландского посла. Последние месяцы я вел переговоры с голландским телевидением, и этого голландского представителя я оставил без внимания в наш уик-энд. Мое присутствие необходимо. Но это всего-навсего означает, что мы должны выехать немного раньше, чем я планировал.

Джейми смотрела в сторону. Все должно было когда-нибудь кончиться. Она знала это. Она всегда это знала. Это был только сон, фантазия.

— Хорошо, — апатично ответила она. — Я понимаю.

Ее уступчивость удивила и обеспокоила его. И тут, прежде чем он успел подумать, его осенила идея.

— Пойдем со мной, Джейми. Это будет элегантно, очаровательно… один из типичных посольских вечеров. Не заставляй меня идти туда одного.

— Нет, это совершенно исключено.

Она нырнула под одеяло, в ее мозгу пронеслись яркие картины: вот она, нарядно одетая, стоит рядом со своим холодным, неодобрительно смотрящим отцом, который за секунду до того, как представить ее гостям, находит, что что-то не так: ее одежда, волосы, выражение лица. Он мог уничтожить ее одним лишь сказанным словом…

Ей стало так грустно, что она почти не слышала того, что говорил Эдвард. А он решил, конечно, что она просто упрямится. Отбросив уголок одеяла с ее лица, он крепко сжал ее плечо, чтобы она не могла отвернуться.

— Давай, Джейми Пейтон… мой друг, моя любимая. Пойдем со мной. Мы не задержимся там надолго. Мне только надо засвидетельствовать свое появление, покрутиться там немножко, очаровать посла, принести извинения представителю компании. И все. Я не слишком многого прошу.

Она кусала губы, опустив глаза, мрачная и унылая.

— Ну пожалуйста, — упрашивал он, наклонившись к ней так низко, что она чувствовала на щеке его теплое дыхание. — Пойдем со мной, Джейми. Ты послужишь мне алиби. Они только взглянут на тебя разок и сразу поймут, почему я исчез без всяких объяснений. — Он поцеловал ее, потеревшись шершавой щекой о ее нежную кожу. — Они начнут мне завидовать вместо того, чтобы осуждать. Ну скажи «да», Джейми. Скажи «да»…

— Ну хорошо, — согласилась она как можно любезнее, но глубоко в ее душе тлели угольки грусти, и достаточно было легкого дуновения ветерка, чтобы они разгорелись в пламя.