Воительница и Сфинкс

Глава 6

Небо светлело и наливалось синевой, воздух был влажен и холоден, а солнце все еще таилось за горизонтом, когда Зена потянула за край плаща.

— Эй вы, двое! Пора вставать, — ответом ей стал дружный стон. — Поднимайтесь живо!

Приказ дополнил новый рывок, и плащ оказался в руках у воительницы. Габриэль резко села, не открывая глаз, и обхватила плечи рунами; Гомер что-то пробормотал во сне и свернулся в тугой калачик.

— Аталанта уже у дороги, ищет следы. Нам надо узнать, куда отправились похитители, и немедля трогаться в путь. Пошевеливайтесь!

— Я умер, — промямлил Гомер ей в спину, — а покойники никуда не ходят. Во всяком случае по утрам.

— Покойники и не разговаривают, — сообщила Габриэль и, сладко зевнув, со стоном поднялась. — Ох, знала я, что утро будет ужасным!

Все тело казалось одеревеневшим, болело, как один сплошной синяк, и отказывалось повиноваться. Спина не выпрямлялась, а глаза закрывались даже от неяркого света еще не начавшегося дня. Ну что ж, не впервой! Она сделала пять медленных, осторожных шажков у костра, потом прошла в обратную сторону. Девушка закусила губу, развернулась и снова зашагала по поляне. Бросив быстрый взгляд на Арго, она пригрозила:

— Не дождешься, чтоб я еще раз на тебя влезла! Вернуться к огню оказалось уже легче. Габриэль протянула руку помощи Гомеру, но тот лишь взглянул на подругу и замычал от безысходности. Девушка схватила его кисть и потянула, пытаясь поднять, но чуть не свалилась сама.

— Ой, прости, — очнулся Гомер. — Давай-ка еще разок! Габриэль покрепче уперлась ногами в землю и достигла определенных успехов: юноша поднялся.

— Походи немного, привыкнешь, — проговорила она сквозь зубы.

— Если это шутка, то весьма неудачная, — надулся певец, перенося вес на правую ногу и морщась от боли. — Я больше не смогу ходить.

Девушка сочувственно посмотрела на него, потом сама скривилась, с трудом наклоняясь растереть затекшие ноги:

— В общем-то, все равно придется. Или оставайся здесь насовсем.

— Если б ты знала, как мне этого хочется! — стиснув зубы, Гомер сделал три неуклюжих шага по прогалине и, оказавшись у ближайшего дерева, бессильно привалился к стволу. — Сам напросился, не так ли?

Габриэль удалось улыбнуться:

— Нет, ты просто хотел пойти со мной. На такие приключения никто сам не напрашивается! Давай, обопрись на меня. Обойдем вокруг костра пару раз, и тебе полегчает, вот увидишь. К тому же сегодня спешки не будет, ты продержишься!

— Да, полегчает, надеюсь! — проворчал бедняга поэт и сосредоточил усилия на ходьбе. — А почему не будет спешки?

Габриэль махнула рукой в сторону крутого склона, беспорядочно разбросанных утесов и поваленных ветрамидеревьев:

— Спорим, что сама Аталанта сбавит скорость на таком подъеме?

Гомер с недоверием поглядел на холм:

— Все-таки я помутился рассудком, — заявил он, имея в виду свое решение, отправиться с Габриэль.

— Не так уж это страшно, — она продолжала говорить о предстоящем восхождении, но вышло забавно. — Иногда будем отдыхать. Когда потеряем след.

— Но почему… туда?!

— Похитители бросили повозки, а значит, они свернули в лес. Придется повозиться, отыскивая следы, — тут девушка нахмурилась: — Надеюсь, мы перекусим прежде, чем отправляться. Умираю с голоду!

Аталанта замерла на середине дороги, обводя взглядом близлежащие салоны. Она успела убедиться, что похитители тщательно уничтожили следы по обеим сторонам дороги. Не удалось найти ничего, кроме отпечатков копыт хромой лошади и собственных изящных следов. Услышав звон металла, охотница обернулась и увидела, как к ней приближается облаченная в доспехи Зена. Воительница заглянула в каждую повозку, потом пожала плечами и подошла ближе:

— Что дали поиски?

— Немного, — призналась Аталанта и указала на едва заметную щель в склоне холма. — Там лежит ветка: видимо, та, которой заметали следы. Похоже, бандиты хотели показать, что они пошли туда, а значит, направление наверняка другое.

Зена искоса взглянула на охотницу. Аталанта ответила ей тем же и вернулась к изучению окрестностей. «Много она увидит! — фыркнула Зена. — Солнце едва поднялось над горизонтом, и вся гора в тени». Вслух она сказала иное:

— Может, похитители не слишком хитры и действительно пошли туда. Ты сможешь это определить?

— Если они не сходили с твердой каменистой земли, то вряд ли. Однако мне известна эта местность: щебень скоро закончится, дальше пойдут влажные луга, и когда они… — она осеклась и предупредила: — Мне нужно время.

— Значит, пора в путь, согласна?

Аталанта бросила на воительницу злой взгляд и недовольно поджала губы:

— Не согласна. Лично я сначала разведаю направление: начну с того оврага и пойду параллельно дороге, пока не наткнусь на след. И только потом мы тронемся. Кстати, не топчись здесь понапрасну — отпечаткизатеряются, и мне трудно будет работать. Преследование — мое дело, не твое.

— О, я помню, — вкрадчиво ответила Зена, и в глазах ее сверкнули недобрые огоньки. Аталанта резко повернулась к ней:

— И что же ты хочешь сказать?

— Ничего особенного. Если хочешь искать следы в одиночестве, поторапливайся. Иначе этим займусь я: у похитителей и так была уйма времени, чтобы от нас уйти.

— Им тоже нужен отдых, — нетерпеливо возразила Аталанта. — Позову, когда что-нибудь обнаружу. И попросисвою болтливую приятельницу не попадаться мне на глаза, хорошо? Мне надо сосредоточиться.

Зена одним прыжком подскочила к охотнице и схватила ее за ворот ярко-желтого хитона. У Аталанты нервно дернулись губы, а глаза невероятно расширились. Воительница гортанно промурлыкала:

— Я тебя уже предупреждала. Обычно одного раза бывает достаточно, да и не в моих привычках повторять. Скажи спасибо шести похищенным девочкам: благодаря им у тебя есть еще один шанс образумиться. Тебе не станет хуже, если будешь вежлива с Габриэль и Гомером; а вот если нет, увидишь, что получится. Не смей говорить о моей подруге гадости! — воительница отпустила одежды гордячки и слегка подтолкнула ее. — Ступай сосредоточься. И не забудь мои слова!

Аталанта оправила хитон, резко отвернулась и зашагала прочь. Зена наблюдала, как она перешла дорогу инаправилась к оврагу, на который указала раньше. Очень скоро охотница скрылась среди огромных валунов изарослей кустарника; мысленно досчитав до десяти, Зена пошла еще раз осмотреть повозки и дорогу.

Она работала медленно и тщательно; пристально изучила каждый сантиметр дороги, каждый изгиб повозки, но не нашла ничего, кроме следов, нарочно оставленных веткой, и узких отпечатков ног Аталанты. Ни на колесницах, ни на сбруе не было знака владельца; ничего примечательного не было на колесах и на полу. Напоследок Зена забралась в одноместную повозку и опустилась на колени, рассматривая ее плетеные стенки. За переломившуюся тростинку зацепился длинный светлый волос, но воительница и без того знала, что девочки находились в колесницах. «Этот волос мог попасть сюда очень давно и принадлежать самому хозяину или его жене», — Зена выбранилась и соскочила на дорогу, отряхнула колени.

— Эй! Не возражаешь, если мы подойдем поближе? — на обочине дороги показалась Габриэль. За ее спиной Гомер медленно плелся от ближайшего дерева обратно к костру. Дойдя до цели, он развернулся, прищурился и, страдальчески сжав губы, стал наблюдать за происходящим.

— Подходи смело. Здесь нечего портить, — отозвалась воительница.

Габриэль оглянулась посмотреть, как дела у Гомера, и энергично кивнула, заметив, что он собрался к ним присоединиться.

— Давай-давай, у тебя получается! — подбодрила она его.

— Да, все отлично. Через год или два буду как новенький, — проворчал он.

— Ты уже идешь на поправку, — возразила Габриэль и похлопала страдальца по плечу. Он захромал обратно к лагерю, а девушка подошла к одноместной повозке, с сомнением поглядела на нее и обратилась к подруге:

— Ни одной зацепки! Замечательно, ничего не скажешь, — она поискала глазами и удивленно спросила: — А где Аталанта?

— Пытается понять, куда скрылись бандиты. Говорит, нашла улику вон там, — воительница указала на овраг. — Однако похоже, что ее подбросили нарочно: хотят обвести нас вокруг пальца.

Габриэль внимательно изучала лицо подруги, потом, отведя наконец глаза, убедилась, что Гомер отошел, ипонизила голос:

— Что-то не так, да? Ну, кроме похищения, конечно.

— С чего ты взяла?

— У тебя на лице написано. Судя по глазам, ты не на шутку злишься, но не хочешь, чтобы я догадалась, — девушка вздохнула и повесила голову. — Мне не следовало брать Гомера, да?

Зена сделала отрицательный жест и бережно обняла подругу за плечи:

— Не в этом дело, Габриэль. Конечно, он слабоват для наших приключений, но, если б ты оставила его на площади, добром бы это не кончилось… Ты сделала все, что могла, в безвыходной ситуации.

— Спасибо… наверное, — неуверенно сказала девушка. — Но если причина не в Гомере или какой-то моей промашке, тогда в чем она? — Габриэль остановилась, пытаясь подыскать слово. Зена пожала плечами:

— Что-то не сходится. Помнишь, ты вчера спросила, зачем похищать девочек? Точно не ради выкупа, так как все они небогаты. Не хочется говорить, но для жертвоприношения достаточно одной…

— Я тоже об этом думала прошлой ночью, — испуганно перебила ее Габриэль.

— Я знала, что так будет. Надеюсь, сон не потеряла? Нет, не ради выкупа и не ради зловещего обряда, — задумчиво проговорила Зена. — И не ради удовольствия, потому что, готова поспорить, все они бились в истерике. Шесть девчонок, визжащих от ужаса, довольно обременительны в дороге. Тогда зачем?

— Да и с чего увозить их так далеко? Нет, выкуп явно отпадает.

— Зачем вообще увозить их из города? — добавила Зена свой вопрос. — Не нравится мне все это, ох как не нравится. А почему — не могу разобраться.

Слева, высоко на холме появилась Аталанта и энергично замахала руками.

— Похоже, нас зовут, — произнесла воительница. Габриэль бросила взгляд в том направлении и, вздрогнув, прикрыла глаза рукой: от полированной водой скалы отразился острый луч солнца.

— Что это она держит? — спросила девушка и остановилась. — Надеюсь, увидим, когда… А как мы туда доберемся?

Зена тронула ее за плечо и указала на заросшую тропинку:

— Аталанта оставила зарубки. Иди собирай вещи, я тебя подожду.

Сборы отняли немало времени. когда Габриэль и постанывающий Гомер взобрались-таки на крутой искользкий откос, охотница просто дрожала от нетерпения.

— Вот, — сказала она, протягивая подошедшим обрывок веревки с петлями на обоих концах. Габриэль взяла бечевку:

— Это Навсикая потеряла, да?

Гомер утвердительно кивнул. Аталанта обернулась к воительнице, стоявшей неподвижно, и сообщила:

— Веревка пролежала здесь недолго. Габриэль привязала бечеву к своей холщовой сумке и вздохнула:

— Что ж, подъем прошел успешно. Продолжим? Куда теперь?

За ее спиной охнул Гомер. Аталанта перебросила плащ через плечо и указала на тесное ущелье, резко уходящее на северо-запад.

— Туда. Это пересохший ручей, дно усыпано камнями. Смотрите под ноги, а то подвернете.

— Ясно, ясно, — торопливо оборвала Габриэль. — В путь! Медленно тянулось утро. Направление оказалось верным, но следы детей и бандитов попадались редко и были едва заметны, даже наметанный глаз Аталанты с трудом находил их. Время шло, воздух становился жарким, и Гомер все больше отставал. Габриэль замедлила шаг, чтобы составить ему компанию.

— Оставьте нам вехи, если уйдете вперед, — прокричала она более выносливым спутницам.

Зена махнула рукой в знак согласия и продолжала идти. Все утро она держалась вровень с Аталантой. Габриэль подстраховалась:

— Не забывайте, обед у меня!

Последнее слово отозвалось в горах громким эхом, и Габриэль в ужасе зажала рот, а охотница бросила на нее презрительный, негодующий взгляд. Когда воительница и Аталанта скрылись за ближайшим поворотом, девушка обратилась к запыхавшемуся Гомеру:

— Смотри: отличное место для передышки!

— Ты… уверена… что это… хорошая мысль? — спросил он. Габриэль присела на высокий камень в тенечке ивместо ответа похлопала по нему. Юноша рухнул рядом с ней.

— Первое, чему меня научила Зена: не надо бежать до изнеможения. Лучше время от времени отдыхать, итогда в конечном итоге ты доберешься до места быстрее, — заверила девушка.

Гомер накопился вперед, оперся локтями о колени и обхватил рунами голову:

— Мне очень жаль, — пробормотал он. — Я всех задерживаю!

— Не упревай себя, — утешила его Габриэль. — Ты идешь быстрее, чем удавалось мне поначалу. Подумай, какую историю ты напишешь потом!

— Для тех, кто любит страшные рассказы на ночь, — ответил он. Габриэль хихикнула, и Гомер рассмеялся. — Ну, может, и нет. Когда-нибудь я позабуду этот кошмар… Как же здесь тихо! Кажется, я никогда не слышал ти-шины.

Гомер сел прямее и огляделся; Габриэль кивнула.

— Да, здесь хорошо, — она помолчала, и эта пауза никому не показалась неловкой. — Интересно, где они?

— Девочки? Их не могли увести далеко, правда? Представь только, каково тащить их по здешним местам, — юноша нахмурился. — Хотел бы я знать, зачем их похитили!

— Значит, этот вопрос терзает уже троих. А может, даже четверых, хотя Аталанта предпочитает помалкивать, — заметила Габриэль.

— Она твердит одно: «Я их выручу», — согласился Гомер и вдруг задумался, подложив ладонь под подбородок. — Забавно. Я бы даже сказал, странно. Ее слова, когда охотница отвечала старой Стимфе, звучали словно заученные, почти как речь певца перед публикой. Как будто кто-то продумал их заранее, — Гомер оборвал сам себя и покосился на подругу. — Я горожу чепуху. Не обращай внимания.

— Напротив, — протянула Габриэль, — ты, наверное, прав, Аталанта ведет себя странно. Я ей не доверяю. Возможно, она много раз воображала, как совершает подвиг. И теперь не хочет выходить из роли. Ты не встречал таких людей?

— Встречал, конечно, — признал певец, — но почему ты ей не доверяешь?

— Ты слышал, что она рассказала прошлой ночью, — ответила девушка и поерзала на неровном камне, усаживаясь поудобней. — Знаешь, я бы хотела, чтобы камни были помягче. Так вот, я говорила о ее рассказе. В каждом слове, в каждом движении глаз я видела под маской героини юную девушку, которая не уверена ни в себе, ни в своем таланте и сомневается даже в своей славе.

— Я не знаю… — Гомер с трудом облекал свою мысль в слова. — В общем, я думаю, она отправилась на ту охоту, чтобы получить шкуру и заставить говорить о себе. Для самоутверждения. Но ведь у нее получилось! Правда, она была так занята собой, что пропустила любовь, может быть, единственную.

— Сложно сказать, но я это понимаю по-другому, — произнесла Габриэль и со вздохом поднялась на ноги. — Пора идти, иначе мы безнадежно отстанем.

— Ох, только не это, — Гомер медленно встал, попытался разогнуться; глаза его округлились.

— Не бойся, мы не заблудимся, — успокоила его девушка, стараясь говорить повеселее и немного о другом. — Я в любую минуту найду обратную дорогу, я прекрасно ориентируюсь. Но раз уж мы зашли так далеко, пусть бандиты заплатят за причиненные неудобства. Их авантюра дорого нам обходится.

Гомер бросил на нее такой безнадежный взгляд, что Габриэль пришлось его подбодрить:

— Ничего, даже когда Зена не в форме, она легко справляется с десятком вояк. Надеюсь, мне достанется хоть один! А к тебе они и близко не подойдут, не дрожи. Уж мы позаботимся! — Габриэль поняла, что сморозила глупость, и покраснела. Помолчав, она попыталась исправиться: — Я не то хотела сказать.

— Все в порядке. Я не думал о битве, когда отправлялся с вами. Теперь поздно возражать…

— И не надо, — поддержала его девушка, когда Гомер смущенно замолчал. — Только не переживай, что не умеешь драться. Может, это твой принцип?

— О, сейчас у меня нет принципов.

— Слушай, я ведь рассказывала тебе, какая сама была, когда познакомилась с Зеной, — не могла остановиться Габриэль. — Я вечно попадала в дурацкое положение. Зене приходилось меня выручать, спасать, вызволять, а я продолжала делать глупости и натыкаться на неприятности, — она нахмурилась и внимательно посмотрела на юношу: — Понятно, о чем я? У меня мысли путаются. Так вот, продолжаю: я хотела сражаться. Очень хотела. На мою деревню напали люди Драконта… полагаю, ты о нем слышал.

— О нем все слышали, — отозвался юноша.

— Зена спасла нас. И меня. Я была на волоске от смерти, — Габриэль прибавила к словам выразительный жест. — Если б меня не убили, то продали бы в рабство, не знаю, что хуже. Такое не проходит бесследно, — вздохнула она. — Пережить такой ужас! Понимать, что любой бандит с большой дороги может вдоволь поиздеваться над тобой и твоим телом. Тогда я впервые увидела Зену — Королеву воинов. Она была ранена, но оставалась сильнее всех. В общем, нас свела судьба, я уверена. Гомер, я не хочу, чтоб ты тоже столкнулся с жестокостью. В каком-то смысле тебе повезло. Когда-то я бы сказала, что ты много потерял, не научившись сражаться, но теперь я думаю по-другому. Насчет меня Зена оказалась не права, но то, что она говорила мне поначалу, все равно справедливо. Она убеждала, что в каждом человеке есть основа, которую не следует нарушать. Если кто-то не может или не хочет сражаться, не надо его принуждать: ни силой, ни насмешкой, — Габриэль взглянула на Гомера, и он заметил, что кончик ее носа розоват, а улыбка кажется напряженной. — Я не очень-то понятно выражаюсь; стыдно для певца, да? Смысл в том, что я рада за тебя. Не вступай в бой. А если ты мне не лгал, говоря, что тебя не смущает мое заступничество, так это просто здорово. Пусть девушка с огромной палкой защищает талантливого юношу — если до этого дойдет!

Воцарилось долгое молчание. Сразу за поворотом ущелье стало пошире, Гомер поравнялся с подругой и нежно взял ее за руку:

— Было бы нечестно говорить, что я не лгал. Я… чувствую себя здесь лишним, никчемным чужаком, а этого не случалось с тех пор, как отец убедил меня переписывать песни в угоду публике. Но я понимаю, что переживать глупо: талант ревнив, он подчиняет человека себе и направляет его силы только в одну сторону. И, — он прищелкнул пальцами, — пока мой защитник ты, угрызения совести не так меня мучают.

Габриэль обернулась к нему и, одарив взглядом сияющих глаз, чуть сжала его руку:

— Гомер, ты самый лучший человек из всех, кого я встречала.

Аталанта вышла к отвесной скале, где когда-то, наверное, был водопад. Весной, когда ручей становился полноводным, он устремлялся вниз звонким потоком, однако сейчас от него остались лишь маленькие грязные лужицы. По обе стороны пересохшего русла тянулись густые заросли колючего кустарника. Охотница быстро оглянулась через плечо: на последнем этапе пути Зена поотстала, но ненамного. К тому времени, как воительница выбралась к высокому гребню, Аталанта уже передохнула и, согнувшись в три погибели, принялась изучать следы на влажной земле. Кусты она успела осмотреть еще раньше.

— Они пошли туда, — без энтузиазма сказала охотница, указывая на испещренный отпечатками участок земли, а потом вверх.

— Как же они пробрались через эти заросли, не превратившись в лохмотья? — скептически спросила Зена, глядя на острые шипы кустов.

Аталанта раздраженно фыркнула:

— У них выросли крылья, взяли да взлетели! Оставь меня, наконец в покое и дай подумать!

— Как скажешь, — издевательски произнесла воительница и отвернулась, так что негодующий взгляд злючкиуперся в ее спину. Гомера и Габриэль не видать и не слыхать. «Зря мы взяли юнца. Слишком изнеженный. Да я и сама становлюсь излишне снисходительной: а все из-за Габриэль. Потакаю ей во всем, — думала Зена и сама себе возражала: — Впрочем, она редко о чем-то просит. К тому же у нее доброе сердце, милый характер и она часто оказывается права». Размышления Зены приняли неожиданный оборот: ей подумалось, что растерзанный толпой афинский певец мог бы стать интересной деталью в биографии Королевы воинов. Она отмахнулась от диких фантазий — с прошлым давно покончено. К тому же, если б Габриэль не затащила ее в Афины, сейчас судьба похищенных девочек находилась бы в руках одной Аталанты. Зена нахмурилась инезаметно посмотрела на свою спутницу: та рыскала в кустах, то ли ища сломанные ветви, то ли надеясь обнаружить на земле отпечатки, кто знает? «Как будто играет или делает вид, — недовольно подумала Зена. — Ведь не в театре!» Что же не так?.. Ей не удавалось поймать мысль: было только ощущение актерства, фальши, причина же его оставалась в тайне.

Ладно, понадеемся на удачу; что-нибудь прояснится. Аталанта выпрямилась и потерла спину.

— Сюда, — равнодушно сказала она и прежде, чем воительница успела ответить, скользнула в узкую и раньше не замеченную брешь в колючем кустарнике. Зена тихо выругалась, сломала три ветки, превратив их в указатели для Габриэль, и поспешила вдогонку.

Солнце вошло в зенит, начало медленно опускаться; идти становилось все труднее, под ногами камни, за каждым шагом приходилось следить. Гомер, наконец, взбодрился, зато Габриэль едва ковыляла, неудачно спрыгнув с валуна и повредив лодыжку. В полдень Аталанта сбилась со следа, но, обыскав равнину размером в два олимпийских стадиона, наткнулась на него снова. Потом похитители опять провернули трюк с веткой, и охотнице пришлось повозиться. В третий раз ее задача оказалась еще труднее: заходящее солнце слепило глаза, быстрая речушка отражала его свет острыми лучами, обрывистые скалы отбрасывали неверные тени.

— Я же говорила! — проворчала Аталанта, поймав на себе пристальный взгляд Зены. — Тут нечего искать: одникамни да скалы! Где мне взять следы: соткать из облака?

Охотница вскочила на валун, торчавший из воды в нескольких шагах от небольшого водопада. В течение часа она внимательнейшим образом осматривала землю по обе стороны потока. По ручью похитители уйти не могли: струи ледяной воды мчались, переворачивая крупные камни и играя мелкими. Две расщелины в скалах кончались тупиками. Зена прошла вниз по течению и убедилась, что они ничего не просмотрели. Нетерпение, переполнявшее ее с рассвета, грозило выплеснуться волной бешеной ярости. «Спокойно, — приказала она себе. — Аталанта делает все, что может, и злится, потому что ее перехитрили. Это естественно. Я бы тоже злилась. Я злюсь».

— Куда теперь? — коротко спросила воительница.

— Откуда мне знать? — огрызнулась Аталанта, и щеки ее пошли пятнами от ярости. Она покачала головой, глубоко вдохнула и медленно выдохнула воздух, сдержалась. — Я не хотела на вас кричать, ни на кого из вас. Просто я не могу ответить, уж не обессудьте!

— Я надеялась на другое. Слезай оттуда и поешь.

— Опять это сало, от него станешь, как Сцилла, огромной и безобразной! — резко выпалила охотница иперепрыгнула на берег, присоединяясь к остальным. Зена скривилась:

— Хочешь, поищи орехов и ягод, но съешь хоть что-нибудь. Даже знаменитостям нужна вода и пища.

Аталанта опять вспыхнула от ярости, в глазах ее зажглись убийственные искры. «Не могу ей не грубить, она не может не отвечать. Чудесно!» — мрачно подумала Зена. Она обернулась и посмотрела на Габриэль, ища поддержки. Девушка казалась вконец измученной, а певец вообще того гляди упадет. Однако чуткость Габриэль не растеряла. Она улыбнулась, широко развела руками, предлагая перемирие, и заговорила:

— У меня найдутся дорожные палочки для Зены, — она похлопала по сумке, — а также изюм и сушеные фрукты. Сухари, курага, немного меда: сытно, но без мяса, если ты его избегаешь. И зубы не испортишь: эта еда помягче, — она протянула охотнице маленький сверток, та осторожно приняла его, принюхалась и запустила внутрь руку.

— Вкусно, правда? — спросила Габриэль и тоже принялась за еду.

— Неплохо, — снизошла Аталанта, но только повернувшись спиной к остальным, она отправила в рот еще кусочек. Зена удивленно смотрела на охотницу, потом взглянула на Габриэль, однако девушка уже позабыла об Аталанте и предлагала что-то Гомеру. Бедняга невыносимо страдал после изнурительного пути, но старался держать себя в руках. Зена продолжала размышлять об охотнице: «Странно, как можно стесняться есть придругих? Все мы едим, без пищи человек умирает. Даже боги любят поесть, о пирах богов слагают легенды». И тут ей вспомнилась нимфа Фисба. Она была чуть старше воительницы и славилась необъятной толщиной. Однако, влюбившись в Приама, Фисба победила свой аппетит и стала стройной. Потом хрупкой. Потом крошечной. Отец и мать гордились ею, а Приам был просто в восторге. До поры до времени. Судьба распорядилась так, что нимфа умерла за два дня до свадьбы. К тому времени она так исхудала, что ребра можно было пересчитать даже через одежду. Красотой это уже никто не называл.

«Фисба тоже не ела при людях — чего-то стеснялась… — Зена хмуро взглянула на Аталанту, прятавшую за пояс оставшуюся половину овсяной лепешки. — Пол-лепешки! Этим и дриада не наестся». Однако Аталанта вдруг явно испытала прилив сил: она посмотрела на небо, и на ее лице отразилось удовлетворение. Охотница легко, словно лань, вскочила на громадный камень у ручья, и, глядя на ее грацию, Гомер восхищенно застонал и долго еще не мог отвести от нее сияющих глаз. Аталанта с энтузиазмом осмотрелась и указала направление. «Разумеется, театральным жестом», — подумалось Зене.

— Туда, скорее! О боги, почему я раньше этого не заметила? Ну идите же! Мы в двух шагах от цели!