Глава 8


Мы с Эйдис двинулись к роще. В загонах содержались животные — лошади, козы и крупный рогатый скот, — которые предназначались в жертву богам.

Глубоко в лесу, где росло Око Гримнира, все собирались на церемонию. Вдоль процессии уже были зажжены факелы. Я чувствовала витающую в воздухе магию. На опушке леса раздавались звуки барабанной дроби и молитвы жрецов, призывавших богов. Звук барабанов отдавался эхом в моей груди. Над головой каркали пролетавшие между деревьями вороны.

Я не сводила взгляда с рощи, наблюдая, как деревья раскачиваются из стороны в сторону. Поскольку стояла зима, их ветви были обнажены, и только Око Гримнира, тисовое дерево, оставалось зеленым.

Среди деревьев замерцал свет факелов. У входа в рощу стояло высокое резное деревянное изображение Одина, которое ярл приказал сделать, когда я была еще совсем ребёнком. Похожие резные фигуры стояли и рядом с деревом в лесу. Люди оставляли подношения у подножия бога. Еда, шкуры животных и другие безделушки лежали у его ног.

Мы с Эйдис подошли к фигуре Всеотца.

Я протянула руку и коснулась ладоней Одина, которые были вырезаны так, будто сложены у него на груди. Я подняла глаза на изображение бога. В дереве было вырезано углубление в том месте, где должен был находиться его глаз. Когда мои пальцы коснулись поверхности дерева, по всему телу пробежала дрожь.

Хервёр.

Хервёр.

Ты на пути к правде.

Я подпрыгнула, когда Эйдис взяла меня за руку.

— Пойдём, — позвала она меня с мечтательным выражением лица.

Я нахмурилась.

— Что это было?

Глаза Эйдис остекленели. Казалось, она смотрела на меня и сквозь меня одновременно.

— Пришло время запустить колесо судьбы, — сказала она, повернулась и жестом пригласила меня следовать за ней.

— Эйдис?

Если она и хотела что-то ответить, то смолчала. Со стороны пристани донесся долгий, отдающийся эхом звук горна. К нам прибыли гости.

— Кто это? — спросила я Эйдис.

— Перестань задавать вопросы и иди за мной, — скомандовала Эйдис и направилась в сторону фьорда.

Корабли направлялись к причалу, их красно-белые полосатые паруса развевались на ветру. Я никогда не покидала Далр, но при виде таких прекрасных кораблей во мне разгорелись мечты о путешествиях. Больше всего на свете я хотела покинуть этот дом, хотела отправиться в какое-нибудь новое место — туда, где на меня бы не смотрели, как на проклятую и прокажённую.

Добравшись до пристани, мы с Эйдис присоединились к остальным членам моей семьи, и я ещё раз окинула взглядом корабли.

На носу одного из кораблей стоял мой двоюродный брат и сын Асты, Лейф. Он заплел свои темные волосы в длинную косу. На поясе у него висел топор, а темно-серая туника с серебряными пряжками и новые черные сапоги давали ясно понять, что его приключения завершились успешно.

Корабли, однако, принадлежали конунгу Гудмунду.

— Лейф, — сказала я Эйдис, и та улыбнулась. Отстраненное выражение в ее глазах исчезло. Вместо этого на ее лице появилась странная улыбка, и она приложила руку к сердцу, постукивая пальцами.

— Лучше держи себя в руках, — посоветовала я, кивнув на её ладонь.

— О чём ты?

— Ты сейчас похожа на влюблённую девушку. Локи будет недоволен.

— Тссс, — шикнула на меня Эйдис.

— И какое отношение Лейф имеет к колесу судьбы?

— Какому колесу? О чём ты? — озадаченно переспросила Эйдис.

Ну конечно. Вёльва. Рабыня, говорящая от имени богов. Сколько раз Эйдис говорила что-то странное, а вслед за этим сбывалось что-то неожиданное?

Я бросила на Эйдис недвусмысленный взгляд.

Она показала пальцем на небо.

Я кивнула и повернулась обратно. Последний год Лейф провел при дворе конунга Гудмунда. Лейф, который родился всего через год после меня, и с которым мы росли как родные брат с сестрой. Куда шёл он, туда шла и я, что его безумно раздражало. Никакие попытки прогнать меня или сказать, чтобы я возвращалась в дом, никогда не срабатывали.

Когда мальчишки пытались помешать мне отправиться с ними на охоту или рыбалку, или поездить верхом, я наставляла им синяков под глазами или выкручивала руки до тех пор, пока они не начинали плакать.

Я повсюду следовала за Лейфом, пока он не сел на корабль и не оставил меня дома. Одну.

Он отправился смотреть мир, совершать набеги и путешествовать. А меня отправили сидеть у костра, где, по мнению ярла, я должна была оставаться до тех пор, пока не состарюсь и не умру.

Но ярл ничего не знал о том, чему я научилась у Ирсы. Да и никто, кроме Эйдис, не знал. Если бы не тренировки Ирсы, я бы сошла с ума.

— Кто это? — поинтересовалась подошедшая ко мне мама.

— Лейф и конунг Гудмунд.

— Орвар-Одд там? Он как-то спрашивал меня, а я… я не думаю, что у меня когда-либо был шанс ему ответить.

— О ком ты?

Мать в замешательстве нахмурила лоб.

— Что такое, милая?

— Ничего, не переживай, — озадаченно протянула я и отвернулась.

В то время как волнение тети Асты от встречи с сыном было очевидным — даже Хакон и Хальгер в волнении подбежали к самому краю пирса, — Кальдер наблюдал за кораблями со скучающим выражением лица.

Меня всегда поражало, как моя тетя родила такого свирепого бойца, как мой двоюродный брат. Кальдер был таким… пустым. И насколько я видела, между Кальдером и Астой не было любви.

Часть меня желала, чтобы Аста могла найти нового мужа. Найти нового супруга было легко, мой дедушка это уже не раз доказал. С тех пор, как умерла моя бабушка, у него была уже четвертая жена. Его новая жена Гудрун, одетая в светло-розовое платье с окантовкой из лисьего меха и серебряные бусы, стояла рядом с моим дедушкой, и ее светлые волосы развевались на ветру. Гудрун была на два года моложе меня. Несмотря на все усилия деда зачать сына, наследник у них никак не получался. Собственно, как и с другими женами, две из которых умерли в родах, а младенцы родились мертвыми.

Хакон и Хальгер орали, что было мочи, на краю пирса: «Лейф! Лейф!», — и их светло-русые волосы переливались в лучах восходящего солнца.

На корабле рядом с Лейфом стоял человек, который, несомненно, был конунгом Гудмундом. Мужчина, похожий на бочонок вина и одетый в богатую красную тунику и отороченный мехом плащ, с бородой, доходившей до пояса, представлял собой внушительную фигуру.

Сразу за Лейфом стоял еще один молодой человек. Он был выше моего двоюродного брата и более крепкий. Если Лейф был высоким и гибким, то этот мужчина не только соперничал с моим кузеном по росту, но и был более мускулистым. У него были длинные темные волосы, заплетенные на висках в косы и скрепленные серебряными заколками. Руками, украшенными сплетающимися татуировками, он держался за такелаж.

И взгляд его был прикован ко мне.

Странное трепетание наполнило мою грудь, но это ощущение было прервано, когда снова прозвучал рог, эхом разнесшийся по фьорду. Шум, должно быть, разозлил недоброжелательных воронов, устроившихся на ночлег на соседнем здании. Громко каркая, они взмыли в небо и полетели в сторону леса. Я отвернулась от незнакомца и посмотрела на фьорд. Приближалась еще одна флотилия кораблей.

Синие паруса кораблей ясно указывали на то, что это были суда ярла Туве, чьи земли граничили с нашими.

Ярл Туве и отец Кальдера, ярл Ньял, были врагами в течение многих лет. Мир наступил только после того, как вмешался дедушка и уладил споры между ними. Но этот мир был в лучшем случае непрочным. Ходили слухи, что амбициозному сыну ярла Туве, Эрику, не понравилось соглашение между ярлом Ньялом и дедушкой.

И я не могла его винить. После смерти ярла Ньяла и деда Кальдеру было суждено удвоить свои владения. Не самая лучшая перспектива для Туве-младшего.

Широко улыбаясь, дедушка направился навстречу конунгу Гудмунду.

— Слава Ньёрду за то, что ты благополучно добрался до Далра! — проревел дедушка.

— Ярл Бьяртмар, — кивнул конунг Гудмунд, сходя со своего корабля. — Рад снова тебя видеть. Как видишь, возвращаю тебе твоего внука в целости и сохранности.

Лейф сошёл с корабля вслед за конунгом и склонил перед дедушкой голову.

— Ярл Бьяртмар.

Ярл кивнул в ответ, но ничего не ответил.

Я нахмурилась. Мой дед был настолько зациклен на идее, что после него будет править Кальдер, что Кальдер объединит наши земли с землями ярла Ньяла, что полностью отвергал самую очевидную проблему.

Кальдер был слаб.

Если бы мой дедушка открыл глаза, то увидел бы то, что было очевидно всем остальным. Мой двоюродный брат Лейф был достойным человеком — он был воином, лидером, которого мужчины уважали бы и за которым следовали. А Кальдера не уважал никто.

— Позвольте представить моего сына, Хофунда, — сказал конунг, указывая на высокого темноволосого воина, которого я заметила ещё на корабле.

— Ярл Бьяртмар, — юноша склонил голову.

Я заметила, как дедушка поджал губы. Неужели он завидовал конунгу, имевшему родного сына?

Несмотря на его безразличие к Асте и привязанность к моей матери, было ясно, что ярл хотел сыновей. Он бесчисленное количество раз сокрушался о том, что все жены подводят его.

— Рад встрече, — сказал дедушка, хлопая Хофунда по плечу.

Снова зазвучал горн.

— Кальдер — рявкнул дедушка. — Встретишь ярла Туве. Возьми близнецов. А мы проводим конунга Гудмунда в зал.

Кальдер кивнул.

— Слушаюсь, ярл.

— Идемте, — позвал дедушка, жестом приказывая нам идти следом за ним и конунгом.

Конунг Гудмунд окинул нас, женщин, взглядом, улыбнулся и последовал за дедушкой.

— Лейф, — радостно произнесла Аста, подходя к моему кузену.

— Мама, — улыбнулся Лейф, обнимая ее. Несмотря на то, что он возвышался над моей тетей как скала, он прижал ее голову к своей груди, крепко целуя в макушку.

— Просто глаз радуется, правда, Хервёр? — прошептала моя мама.

— Правда.

— Когда твой отец, наконец, вернется домой, я обниму его точно так же.

— Как скажешь, — я тяжело сглотнула образовавшийся в горле ком.

Лейф отпустил мою тетю и повернулся к матери.

— Тетя Свафа, — сказал он, целуя ее в щеку.

— Рада снова тебя видеть, — погладила она по щеке племянника.

— А я рад, что мне рады, — сказал он со смехом, отступил назад и повернулся. Он скрестил руки на груди, глядя на меня сверху вниз, и стоявший сын конунга Гудмунда повторил его жест.

Я упёрла руки в бока и вскинула брови, глядя на кузена.

Лейф повернулся к Хофунду.

— Это моя двоюродная сестра, Хервёр. Видишь, как она нас встречает? Одетая, как подобает леди, но с топорами на поясе, готовая к битве. Уже убила сегодня кого-нибудь, сестрёнка?

— Пока нет, но ещё не вечер.

Лейф захохотал.

— Леди, позвольте представить Хофунда, сына конунга Гудмунда.

Темные глаза Хофунда были устремлены на меня, но я не стала встречаться с ним взглядом. Я повернулась, чтобы посмотреть на него, только когда он переключил свое внимание на Асту.

Я не привыкла к тому, что мужчины смотрят в мою сторону. Дедушка прилюдно позорил любого, кто когда-либо проявлял ко мне хотя бы отдаленный интерес. В результате я даже перестала думать о том, что могу хоть немного быть интересна противоположному полу. Все, что я хотела сделать, это найти способ сбежать из Далра, отправиться в плавание с Лейфом, совершать набеги и сражаться, как Ирса.

Как это сделать, я понятия не имела. Но одно я знала точно: мне не нужно, чтобы какой-нибудь мужчина так смотрел на меня.

— Леди Аста, — сказал Хофунд. — Вы вырастили прекрасного сына и великого воина. Он стал моим самым надежным товарищем, и в этом полностью ваша заслуга.

— Спасибо, Хофунд, — сказала Аста, сияя от гордости.

Сын конунга повернулся к моей матери.

— Это Леди Свафа, моя тётя, — представил её Лейф.

Мать улыбнулась ему, но взгляд ее стал отстраненным, и вдруг она нахмурила брови.

— Яльмар с вами?

— Яльмар? — озадаченно переспросил Хофунд.

Мама кивнула.

— Моя сестра иногда путается, — сказала Аста с нервным смешком. — Не обращайте на это внимания. Пойдем, пойдем в зал, — сказала она, беря Лейфа под руку и уводя нас прочь.

Эйдис сжала мамину ладонь.

— Свафа, ты заметила, какие красивые сегодня облака? Видишь, как они плывут? Все летят на запад, будто Один дует мягким ветерком, подталкивая их вперед. Видишь, как легко они перетекают, как медленно? — сказала Эйдис.

Одной рукой она обвела горизонт, прослеживая пальцами пуль облаков.

— Все будет хорошо, — добавила она шепотом. — Почему бы нам не зайти внутрь и не выпить мёда?

— А всё точно будет хорошо? — печально спросила мама.

— Конечно.

— Откуда ты знаешь?

— Локи мне сказал.

— Ты же знаешь, что Локи — обманщик.

— Обманщик, но не для меня и не для тебя. Солнце ослепляет тебя, моя леди. Но скоро наступит день, и тучи рассеются. Один уже уводит их прочь. Видишь? Пойдём, выпьем, — сказала Эйдис и увела маму прочь.

Мать глубоко вздохнула, выглядя теперь более спокойной. У Эйдис всегда был талант успокоить маму, когда ее спутанные мысли и воспоминания становились невыносимыми.

Пока они шли, Лейф оглянулся через плечо на Эйдис. Я наблюдала, как он незаметно потянулся к ее руке. Он слегка сжал её, затем снова обратил свое внимание на мать, которая подала мне знак сопровождать Хофунда.

В моем животе снова будто завязали узел, но я отогнала это нелепое ощущение прочь. Я жестом подозвала молодого человека, и мы зашагали вслед за остальными.

— Хервёр, правильно? — произнёс Хофунд.

— Да.

— Лейф рассказывал мне о своей кузине-воительнице.

— Неужели? И как он решил посмеяться надо мной в этот раз?

Хофунд выглядел озадаченным.

— Никак…

— Ясно. Теперь и я кое-что знаю о тебе.

— И что же?

— Что ты лжец. Лейф никогда не упускает возможности меня подразнить.

Хофунд рассмеялся.

— Как раз наоборот. Он сказал, к своему большому смущению, что научился так хорошо драться, постоянно сражаясь с тобой. При дворе моего отца много дев-воительниц. Но, по словам Лейфа, ни одна из них не была так свирепа, как ты. Более того, леди Хервёр, я всегда говорю правду. Некоторые называют это моим главным недостатком.

Я бросила взгляд на своего двоюродного брата. Хотя я всегда считала его великим воином, для меня стало неожиданностью выяснить, что он обо мне такого хорошего мнения.

— Вот бы у всех были такие недостатки, — усмехнулась я.

— А какие же недостатки есть у Хервёр? — вернул он мне усмешку.

— Ничего настолько же лестного, — ответила я, но в душе меня словно окатили ледяной водой.

Довольно скоро он услышит о моих недостатках. Лейф, к его чести, не запятнал мое имя. Но довольно скоро Хофунд узнает, что я — прóклятая девушка.

— Поживём — увидим. И где же сегодня твой щит? — поинтересовался Хофунд.

— Дома, но Хугин и Мунин всегда со мной, — сказала я, похлопывая по своим топорам.

— Ясно, — рассмеялся Хофунд. — Они очень выгодно оттеняют это голубое платье.

— Тогда я и тебе такое куплю, — парировала я.

— Что купишь?

— Голубое платье. Чтобы и тебя оно тоже выгодно оттеняло.

Хофунд снова расхохотался.

— Что-то подсказывает мне, что на мне оно будет выглядеть не так прекрасно, как на тебе, Хервёр.

Я фыркнула, но ничего не ответила и направилась к дому.

Странное чувство снова затрепетало в моей груди; это ощущение сбивало меня с толку и раздражало. Но в то же время я вдруг почувствовала, что безумно благодарна Эйдис за то, что она все-таки заставила меня надеть голубое платье.




Загрузка...