Волчара 1-5

- Алла Михайловна, - Степан впервые за все время назвал ее по имени, - я

должен сообщить вам не очень приятную новость...

- Виталий?! - застыла она. Испуганно:

- Что с ним? Его убили?

Застрелили при задержании?

Казалось, она сейчас грохнется в обморок.

- Вы не так все поняли...

- Значит, с ним все в порядке? - расслабилась она.

- Да, если не считать, что ему грозит пожизненное заключение...

- Ерунда, - неожиданно повеселела Алла Михайловна. - Я совершенно уверена

в том, что случай с Виталием какое-то нелепое недоразумение. Он никого не

убивал. Не убивал и не мог убить...

- Но у нас есть веские улики...

- Какие улики? Взрывчатка, которую нашли у него в комнате?.. Но это же

вовсе не значит, что он хранил ее для того, чтобы кого-то убивать. Я вот со

всей ответственностью заявляю вам, что да, действительно Виталий собирался

делать взрывное устройство. Но исключительно для того, чтобы глушить рыбу...

- Глушить рыбу? - Степан посмотрел на нее, как на сумасшедшую. - Он у вас

что, на жизнь рыбной ловлей зарабатывает?

Лучше бы сказала, что он нашел эти предметы и собирался сдать в милицию.

- Нет. Но могут же быть у человека увлечения... - Алла Михайловна нервно

потянулась к пачке сигарет на столе.

- Хорошее увлечение - глушить рыбу... Кстати, это браконьерство, и за

это, к вашему сведению, можно схлопотать срок. А потом незаконное хранение

взрывчатых веществ - это гораздо серьезней...

- Не знаю. Может быть, Виталия осудят за хранение взрывчатых веществ.

Но только не за то, что он убийца. Ну не мог он никого убить. Не мог... Я

так вашему коллеге и сказала, который со мной сегодня беседовал. И

следователю скажу. И Генеральному прокурору, если понадобится...

- Может быть, и в самом деле ваш муж никого не убивал. Но тогда почему он

скрывается от правосудия?

- Не знаю... Может, он сбежал в состоянии аффекта. Или его сильно

запугали. А может, избили...

- Никто его не пугал. И не избивал... В общем, вашего мужа нужно

задержать. Он скрывается. И не исключено, что он появится у вас. Так что

хотите вы того или нет, у вас дома будет выставлен пост. В вашей квартире

будут круглосуточно находиться сотрудники уголовного розыска. Вот это я и

хотел вам сообщить...

- И много их будет, сотрудников?

- По два человека в смене...

Сегодня ночью в квартире Болотова будут дежурить Федот и Эдик.

Не исключено, что Болотов решит заявиться к Любе. Хотя вряд ли. Но все же

Степан поселил сестру в своей квартире. От греха подальше. Вот куда Болотов

ни за что не явится, даже если знает его адрес.

- А вы сами будете в смене? - разволновалась вдруг Алла Михайловна.

И одарила его жарким взглядом. Внутри его все запылало. Огонь-женщина!

- Да, конечно. Я буду у вас завтра утром...

- А почему не сегодня ночью? - И она скромно потупила взгляд.

Только эта скромность никак не вязалась со смыслом ее слов.

Степан не красавец. Но это не мешало ему нравиться женщинам. Он брал их

своей внутренней силой. Они таяли перед ним, как воск перед огнем. Не все,

конечно. Но эта Алла, похоже, как раз из тех женщин, на которых он

производит впечатление. И она недвусмысленно дает это понять.

А как же муж?.. Но ведь Болотов не покойник. А она не вдова и не в

трауре...

- Ночью я занят, - не очень уверенно ответил он - Не иначе как жена?

Непонятно почему, но в ее словах почувствовался сарказм.

- А разве у меня не может быть жены?

- Может... Но как быть, если она изменяет вам? Степан недоуменно

посмотрел на нее.

- С чего вы это взяли?

Она ответила не сразу. Сначала разлила кофе по чашечкам, поставила на

стол. А потом села. Едва не касаясь Степана. Аромат ее духов кружил голову.

- Мы же с вами друзья по несчастью, не правда ли? - на придыхании

спросила она.

- Что-то я ничего не понимаю.

- Сегодня утром вы звонили мне. У вас такой мужественный голос. Вы так

заинтриговали меня, - она откровенно ласкала его взглядом.

Степан не притронулся к кофе. И без того внутри было горячо.

- А потом я задумалась над вашей фамилией. Круча. И у любовницы моего

мужа та же фамилия...

- Вот оно что... А вы разве не знаете, что Люба не замужем...

- А разве это так? - удивилась она.

- Так. Люба - моя сестра. И она действительно сейчас у меня дома. И будет

жить, пока не возьмем вашего мужа...

- Вот, значит, как, - Алла Михайловна не стала скрывать своего огорчения.

- А я думала, что мой муж изменяет мне, а его любовница вам... Я ведь

думала, что мы будем вместе мстить им...

- О чем это вы? - не сразу понял Степан.

- Мой муж спит с другой, а почему я не могу переспать с другим? - Она

легонько коснулась его руки. - Чем плоха такая месть?

Степан был полностью во власти ее чар. Не женщина, а дьяволица. Она

сводила его с ума... И все же он нашел в себе силы подняться.

- Извините, Алла Михайловна, мне уже пора, - голос его звучал глухо.

И глупо.

Он чувствовал себя идиотом. И тупым служакой. Ведь в интересах службы он

не должен был спать с этой женщиной...

- Сейчас к вам придут мои люди...

- Пусть приходят, - она обиженно поджала губы. - Мне все равно...

- Тогда до завтра! Завтра утром я у вас...

- Можете не приходить. Мне все равно... Сейчас от нее веяло холодом.

- А вот этого удовольствия я вам не доставлю... Он вышел в подъезд,

спустился во двор. В машине его ждали Федот и Эдик.

- Ну что, орлы, в полет, - кивнул он на окна в квартире Болотова.

- В полет, командир, - Федот первым вылез из машины. - Только бы не

залететь...

- Головы поотрываю, если Болотова упустите!

- Степаныч, ну ты же нас знаешь. Мы его только отпустить можем. С

десятого этажа...

- Тогда и сами прыгайте за ним. Ну все, по местам...

Степан сел в машину, Федот и Эдик отправились к Алле Михайловне.

Интересно, будет ли она их совращать?.. Во всяком случае, Степану этого

не хотелось.

Ему казалось, он сейчас совершил большую ошибку. И в то же время ощущал

легкость на душе.

***

Старушка лежала в прихожей. Как будто прилечь решила. И прилегла, а потом

заснула и спит. Но кто же спит на полу, когда и кровать есть и диван?

Она была мертва. На виске темнело пятно. Рядом с ней лежала перевернутая

табуретка. И без судмедэксперта ясно, что смерть наступила в результате

сильного ушиба. А криминалист уже установил, что покойница упала не сама. Ее

толкнули. И притом не случайно.

Старушка жила одна. Но у нее была дочь. И она частенько навещала мать.

Пришла она и сегодня. Только дверь никто не открывал. Тогда она открыла

ее своим ключом. И увидела труп. "Скорую помощь" вызывать было уже поздно.

Тогда она вызвала милицию.

Не исключалась версия, что сама дочь убила свою мать. Или внук. Или еще

кто-то из родственников. Из-за той же квартиры. Но капитан Грибалев

схватился за другую версию. Старушка сдавала комнату постояльцу. Вещи его

были на месте. А самого и след простыл. Вот с кем нужно было в первую

очередь встретиться.

Никаких данных о постояльце не имелось. Видно, у него были причины

скрывать свои фамилию, имя и отчество.

- Как же так, впустить в дом мужчину, о котором ничего не известно. Он

хоть паспорт показывал? - устало спросил уже немолодую женщину Грибалев.

- Не знаю. Боюсь, что нет. Мама была очень доверчивым человеком. А

постоялец ей нравился. Порядочный молодой человек, вежливый, разговаривать с

ним приятно...

- А вы сами его видели?

- Ну конечно...

- Опознать, если что, сможете?

- Да.

- А если фоторобот составить? Ну, портрет из фрагментов лица...

- Можете не объяснять, я и детективы читаю, и кино смотрю... Думаю, что

смогу...

Криминалисты сняли отпечатки пальцев с предметов в комнате постояльца.

Если он был судим, то фоторобот не понадобится. Фотография его в профиль

и анфас хранится в картотеке МВД.

Грибалев был почему-то уверен, что именно постоялец убил старушку.

***

Утром в одиннадцатом часу Степан был в квартире Болотова. Дверь ему

открыл заспанный Эдик. Интересно, он спал один или с хозяйкой квартиры?

Этот вопрос волновал Степана больше всего.

- Ну как?

- А никак, - развел руками Федот. - Не было этого хмыря...

- Хозяйка не обижала?

- Да нет, - пожал плечами Эдик. И развязно улыбнулся. - Разве что

невниманием. Заперлась в своей комнате, хоть бы раз показалась...

- Выдрыхлись?

- Да вроде...

- Завтракали?

- Да тут дождешься...

- Ладно, тогда можете на пару часов домой смотаться... А потом за работу.

Ты, Федот, берешь участкового и за Груздевым. Живым или мертвым, но этого

мудилу мне достань. Я ему покажу, как руки распускать...

Груздев - это девятнадцатилетний хлыщ, гроза местной дискотеки. То одному

морду начистит, то другому. Заявлений на него нет. Но это вовсе не значит,

что он может преспокойно продолжать буянить. Степан ему и без протокола

мозги вправит.

- Да я и сам по головке его поглажу... И Федоту вполне по силам в чувство

недоноска этого привести.

- А ты, Эдик, давай по Чиркову закругляйся. Дело по уму "зашей", и в суд.

Хватит с этим чмошником возиться...

Громкие убийства, охота за профессиональным взрывником - это, конечно,

звучит красиво. Но этим по большей части РУОП, МУР и ФСБ занимаются. А

районная "уголовка" хлеб свой больше на бытовых убийствах отрабатывает.

Пьяная поножовщина, сцены ревности, случайные выстрелы и все такое

прочее.

Но и это не так часто. И крупные кражи на профессиональном уровне тоже не

всегда случаются. По большей части со всякими хмырями типа Груздева возиться

приходится. Или тот же Чирков. До чего додумался - пьяного бомжа ограбил,

три рубля мелочью из кармана выгреб. И это серые будни.

- Да я уж почти закончил...

- А где Саня? - спросил Федот.

- Он сегодня Ночь по заявлениям дежурил. Пусть отдыхает до обеда. А потом

передайте ему, чтоб информационно-поисковые карточки добил... Хотя ладно, я

ему сейчас сам позвоню...

- Так у нас же стажер на практике, - удивился Эдик. - Пусть тренируется,

все одно ему делать нечего...

- Пусть тренируется, - согласился Степан. - Только голову не ему, а

Кулику оторву. Так ему и передайте.

Саня Кулик должен был этот день со Степаном на квартире Болотова

провести. Работа не пыльная, после ночного дежурства даже поспать можно. Да

только Степану хотелось без него здесь побыть.

Половину ночи он не спал, в постели ворочался. Все Алла Болотова из

головы не выходила. Как та ведьма, чар напустила и заколдовала его. Вчера он

вроде бы ушел от нее, но так только казалось. В мыслях она постоянно была с

ним. И сегодня, он чувствовал, ему не удастся отбить ее атаку.

Придется сдаться.

Ее вчерашнее поведение не казалось Степану подозрительным. Муж не

удовлетворял ее, вот и приходится искать острых ощущений на стороне. Чем

богаче женщина, тем она более раскрепощена, тем меньше в ней комплексов.

Для той же Аллы отдаться менту - это экзотика или что-то вроде того.

Степану не раз приходилось иметь дело с богатенькими стервами.

Под определение стерва Алла не очень-то подходила. Или даже совсем не

подходила. Но Степан все равно так называл ее в мыслях. И вчера. И сегодня.

Особенно сегодня. После того, как она встретила его. Ведь как встретила.

Федот и Эдик ушли, он занял их место в огромной гостиной. Все ждал, когда

появится Алла, а ее все не было. Он даже обход по квартире сделал.

Даже в ее спальню хотел заглянуть. Неудобно, конечно. Но бывают случаи,

когда для мента такая категория, как "неудобно", теряет всякий смысл. А

вдруг в своей спальне она скрывает сейчас беглеца?

Он взялся за ручку двери, когда послышался щелчок. Это автоматически

сработал замок. Только не открыл дверь, а, напротив, закрыл ее. Получается,

Алла наблюдала за ним, видела его приближение и в самый последний момент

насмеялась над ним. Только как она его увидела? Степан присмотрелся и

обнаружил в двери едва заметный "глазок" видеокамеры. Возможно, эту технику

Болотов установил: электронные штучки его хобби. Равно как самодельные

взрывные устройства и устранение конкурентов.

Степан не видел Аллу. Зато он чувствовал, что за ним наблюдают. И,

возможно, эта стерва даже показывает ему сейчас язык. Сохраняя на лице маску

непроницаемого спокойствия, он неторопливо удалился в гостиную.

Он сидел на диване и смотрел телевизор. А на экране крутились не боевики,

не последние известия, не всякие там тип-топ-шоу со сникерсами вперемешку.

Степан наблюдал за обстановкой в квартире и на подступах к входной двери.

Все скрытые камеры, установленные на лестничной площадке и в каждой комнате,

выводили изображение на экран огромного телевизора. И только одна комната не

просматривалась. Та, где от него спряталась Алла. Но Степан все надеялся

попасть в спальню.

Степан ловил Болотова, а думал о его жене.

Прошел час, второй, третий. Но Алла не спешила выходить из своей комнаты.

Он ожидал, что она снова начнет заигрывать с ним. Только, получалось, она

полностью игнорировала его. Вот уж правда, нельзя обижать невниманием

женщину, иначе из твоей поклонницы она может превратиться в лютого врага.

Впрочем, женщина может стать твоим врагом, даже если ты души в ней не

чаешь.

Степан вспомнил, как он познакомился с Ириной, своей бывшей женой. Ему

было двадцать пять лет, ей семнадцать. Он только что перешел из районного

отделения в МУР, на должность рядового оперуполномоченного. Она только что

закончила школу. Ее пытались изнасиловать, но наряд милиции предотвратил это

безобразие. Насильников задержали и доставили в ближайшее отделение милиции,

где в тот день по делу находился Степан.

Красивая девушка с пшеничными волосами и в порванной юбке была в шоке -

результат сильнейшего потрясения. Потом она расплакалась. Степан утешал ее

как мог. И не только сострадание причиной тому. Он понял, что влюблен.

В тот день впервые во всей своей красе проявилась его жестокость по

отношению к преступникам. Если раньше его взгляд на вещи точно

соответствовал букве закона, то в тот день он пустил в ход запрещенный прием

ментовского наказания. Он добился немедленного перевода насильников в

изолятор временного содержания на Петровке и бросил их в камеру к блатным.

Ночью насильников опустили, каждым попользовались не меньше десятка

человек сразу. Несколько дней и ночей их драли все, даже те, кто этого не

очень хотел. Такова была ментовская установка.

Ирина забрала свое заявление - так посоветовал ей Степан. Уж кто-кто, а

он знал, какими глазами будут смотреть на нее люди. Стоит им только узнать,

что с ней случилось, и пиши пропало. Ведь общественное мнение не насильников

во всем обвинит, а ее саму. Мол, сама повод дала, сама ноги расставила, и

если бы не милиционеры... Народ в России дикий, в этом Степан убеждался не

раз.

Насильников отпустили. Но эти несколько дней и ночей кошмара послужили

для них хорошим уроком.

Через полгода Степан и Ирина поженились. Первые четыре года их семейной

жизни - это был рай в отдельно-взятой квартире. Неважно, что ее снимали

вподнаем. А потом...

В МУРе Степан проработал недолго. Всего три года, но дослужился до

капитана. А затем произошел один крайне неприятный инцидент.

Он встречался с одним своим знакомым из среды преступного мира. Этот

крупный уголовный авторитет не был его агентом, но при правильном подходе

нет-нет да скидывал ему ту или иную информацию.

Они сидели в кафе, когда туда ворвался ОМОН. Шел девяносто первый год,

самый разгул бандитского беспредела. Тогда еще государственные власти вели

войну с криминалом не на жизнь, а на смерть. Только лес рубят, щепки летят.

В общем, Степан попал под одну гребенку вместе со своим добровольным

помощником. Его положили на пол, заломили за спину руки, сковали

наручниками. А потом свели в те же "Петры", куда он сам не раз сплавлял

преступников.

И только потом разобрались, что он капитан милиции. Но извинения

приносить не торопились. Напротив, начальник отдела устроил ему разнос,

грозился отдать под суд. Как это и почему сотрудника МУРа застают в компании

с опасным преступником, вором-рецидивистом. Уж не подкуп ли здесь, не

сотрудничество ли с криминальными структурами?

Долго доказывал Степан, что он не верблюд. И доказал. Его выпустили

из-под стражи, принесли официальные извинения. Но рапорт по команде он

подал.

Больше на Петровке он работать не мог. Его унизили, оплевали, и он уже не

может быть тем Степаном, которого все знали. Он знал многих, кто делал

деньги за счет преступников, и кое-кого даже подозревал в сотрудничестве с

ними. Но эти нечистые на руку люди смотрели на него с показным осуждением

даже после того, как ему официально принесли извинения. И это было обидней

всего.

У Степана была репутация отличного сыщика. Сильная воля и хорошие

организаторские способности в наличии. Он мог бы возглавить службу

безопасности одного крупного бизнесмена, который со временем обещал стать

еще более крупным. Но ему вовсе не улыбалось выполнять хозяйскую волю. Он

привык к своей службе, она давала ему немалую власть.

После случая с авторитетом Степан как бы выпал из разряда кристально

честных ментов. Это был страшный удар по его репутации. Но он его выдержал.

И написал рапорт. Не на увольнение, а на перевод в районное отделение

милиции, на "землю". Начальник Битовского отделения милиции давно хотел

видеть его в рядах своих сотрудников. И случай помог ему обрести толкового

опера.

Рапорт Степана был удовлетворен, и он получил назначение на должность

старшего уполномоченного Битовского отделения. О чем ему не дали пожалеть.

Начальник отделения пустил в ход все свои связи, и в первый же год

выхлопотал для него и его семьи двухкомнатную квартиру. Это было как нельзя

кстати. У Степана подрастал двухлетний сынишка, да и по чужим квартирам

надоело скитаться.

Битовская милиция активно вклинивалась в преступный мир района. И не

только ножом правосудия. Подполковник Сидоров начал ставить местную братву в

жесткие рамки, часть бизнесменов сами пришли к нему с просьбой оградить от

бандитских наездов. Менты делали коммерсантам "крышу", за это получали

вознаграждение в виде дензнаков США или России. Бандиты возражали, но не

очень. А что они могли поделать? Битовские менты традиционно отличались

своей сплоченностью, напористостью и знанием дела.

Подполковнику Сидорову не по силам было бороться с процессом бандитизации

всей страны. Зато он чувствовал в себе силы искоренить зло в отдельно взятом

районе. И активно включился в борьбу с местной братией.

Это были веселые деньки, и все они на памяти Степана. Ему также пришлось

повоевать с бандитами. И, чего скрывать, это ему доставляло истинное

удовольствие.

Подполковник Сидоров воевал с группировщиками, чтобы в Битове царил

порядок. Его порядок. И ему это удалось. Настал момент, когда под его

"крышу" отошли чуть ли не все коммерческие структуры района. Это его и

погубило. Такой наглости ему не простили свыше. И он оказался под плотным

колпаком РУОП.

А скоро грянул гром. Начальник Битовского отделения милиции, а вместе с

ним все его "помощники" были взяты под стражу. Степана не тронули. Как опер

он был задействован на антибандитском фронте, но к общей "кормушке" его еще

не допускали. Это его и спасло.

У Сидорова были сильные связи в верхах, и все они были эффективно

задействованы. Дело удалось замять. Но вместо длительного срока за колючкой

ему пришлось уволиться из милицейских рядов. Рапорт на увольнение написали и

все те, кого взяли вместе с ним.

В отделении произошло обновление кадров. Но Степану удалось удержаться на

прежнем месте. Мало того, он пошел на повышение, стал начальником уголовного

розыска.

Заполнился и вакуум в бандитской среде. Место разгромленного кодлана

заняла группировка Сафрона. И этот типчик начал активно подминать под себя

всех бизнесменов, которые когда-то пользовались ментовской "крышей". Может

быть, он и стал бы полновластным хозяином в районе. Но ему помешал Степан.

Девяносто второй год. Жена, ребенок, двухкомнатная квартира с голыми

стенами, нищенская зарплата. Только Степан не жаловался на судьбу. Но Ирина,

увы, уже устала с ним.

Проводился очередной рейд по "криминальным тылам" Битово. Степан

действовал во главе оперативной группы. И в один прекрасный момент поступил

сигнал, что в одной квартире происходит целая оргия. Мужчины и женщины,

топот ног, громкая музыка, шум и, по некоторым сведениям, наркотики. Группа

немедленно выдвинулась по указанному адресу.

Роскошная пятикомнатная квартира, евроремонт, дорогая мебель. В ней

веселились "новые русские". Две пары, мужчины и женщины, в самой

разнузданной форме предавались групповой любви. Все они были под кайфом. В

карманах и сумочках задержанных обнаружен был редкий по тем временам

наркотик кокаин. Были вызваны понятые.

Один пакетик Степан положил себе в карман. И с ним сделал обход по

квартире. И зашел в последнюю, пятую комнату. А там... Об этом лучше не

вспоминать. Но ведь это было... Он увидел свою собственную жену в объятиях

какого-то ублюдка с красной мордой. Ярость подступила к горлу, кровь

заклокотала, он хотел рвать и метать. Но стальная выдержка не изменила ему.

Он сделал вид, что совершенно не знает эту женщину. И незаметно для всех

выпустил ее из квартиры.

В число задержанных его изменница жена не вошла. Зато ее любовник получил

на полную катушку. В отличие от всех, ни он, ни Ирина наркотиков не

употребляли, в групповухе не участвовали. Но в кармане пиджака у

красномордого обнаружился тот самый пакетик кокаина, который Степан

прихватил с собой. Его изъяли в присутствии понятых, с составлением

соответствующего протокола. И "хранитель наркотиков" попал под следствие.

На следующий день Степан имел серьезный разговор с Ириной.

Оказывается, она не шлюха и не тварь, и он должен был это понять. Просто

последний год она активно и в большой тайне от него занималась поиском

нового спутника жизни. Так и познакомилась с красномордым "новорусом". Она

уже собиралась подавать на развод, чтобы выйти за него замуж.

Через какое-то время ее любовник ушел по этапу, а Ирина вместе с сыном

осталась в двухкомнатной квартире. Степан развелся с ней без всякого

сожаления. На жилую площадь он не претендовал - это было ниже его

достоинства.

Иллюзии бескорыстного служения святому делу развеялись окончательно.

Нищим быть унизительно. И случай с изменой жены наглядное тому

подтверждение. Он не мог обеспечить ей достойное существование. Поэтому ей

пришлось искать свое счастье на стороне. Он чувствовал, что если не изменит

положение вещей, то скоро потеряет уважение к себе.

Бывший его начальник стал примером для дальнейших действий. Вместе с

Федотом всерьез наехали на Сафрона. Тогда у него еще не было ни Эдика, ни

Ромы, ни Сани. И снова начались веселые деньки.

Степан и его напарник не раз рисковали головой. Но добились своего.

Многие бизнесмены поняли, что ментовская власть в Битово снова чего-то

стоит. И появились предложения. Только Степан брал под свою опеку не всех.

Жадность губит не только фраеров, но и ментов. Подполковник Сидоров был

наглядным тому подтверждением.

Сейчас у Степана своя мощная команда. С ней он может решать любые задачи.

Если постараться, то можно уничтожить Сафрона вместе с его кодланом. Но

Степан считал, что гораздо мудрее - приручить этого бандюгу, направить его

деятельность в цивилизованное русло, где нет дикого рэкета, заказных убийств

и наркотиков. Тем более Сафрон легко поддавался дрессировке. Менты и

криминал - это особый мир, как в природе, здесь есть своя система

противовесов. Нельзя нарушать баланс, иначе беспредел. Или бандитский, или

ментовский - ведь в милицию идут не святые, а среди бандитов их нет вообще.

И Степан его не нарушал. Напротив, он подводил его к идеалу. Только не так

это было просто. Иногда Сафрон показывал когти Степан никогда не считал себя

идеальным ментом. Но и уважения к себе не терял. Что бы про него ни думали,

он постоянно на страже общественных интересов, без устали ловит преступников

и отправляет их за решетку. Да, у него имеется источник собственного

благосостояния - денежное вознаграждение за стабильность от бизнесменов, а

еще кое-какие выплаты за решение проблем, которых официальным путем не

решить. Например, проблема долгов. Он умел решать эти проблемы без всякого

насилия и гораздо дешевле, чем тот же Сафрон. Да, он грешен. Зато он никогда

не шел на поводу у бандитов, никогда не был у них на содержании. У него своя

политика, свои законы. Было дело, он наказывал особо оборзевших в обход

официального закона. Но никогда он не ставил этого себе в укор...

Подошло время обеда. Алла по-прежнему не выходила из своей комнаты. И это

казалось ему все подозрительней. А вдруг ее муж и в самом деле скрывается у

нее под крылышком?

Степан снова направился к дверям ее комнаты. На этот раз замок остался

без движения, и он смог попасть в спальные апартаменты.

Это была квартира в квартире. Роскошная спальная комната, ванная с

джакузи и душем, что-то вроде гримерного кабинета, маленький тренажерный

зал. Степан обследовал все комнаты и нашел Аллу в тренажерной. Она крутила

педали бездвижного велосипеда и, казалось, не обращала на него никакого

внимания. Волосы стянуты в узел, спортивная майка, короткая юбка, сильные и

красивые ноги. Она излучала мощные волны сексуального магнетизма. Степан

очень хотел вернуть вчерашний день. Вернуть, но не повторить.

Но, увы, он находился в дне сегодняшнем. И в этом дне ему не было места.

Алла совершенно игнорировала его.

- Ну что, нашли? - не глядя на него, с сухой издевкой спросила она.

- Кого? - не сразу понял он.

- Как кого? Моего мужа, конечно. Думаете, он ко мне под юбку незаметно

прошмыгнул?

В ее голосе не слышалось абсолютно никакого желания поднять ту самую

юбку, чтобы доказать отсутствие мужа. Впрочем, она и без того задиралась

слишком высоко и вдохновляла Степана на самые разнузданные фантазии. Он был

сейчас в той стадии возбуждения, когда невольно начинаешь понимать

насильников. Эта дьяволица больше не давалась ему в руки. Но ее можно было

взять силой, прямо сейчас и прямо на велосипеде. Только он никогда на это не

пойдет - такова его мужская сущность.

- Да, его здесь нет... - От желания сводило скулы, и ему нелегко дались

эти слова.

- Ну тогда чего вы здесь делаете? Идите к себе в комнату и не мешайте

мне...

От нее разило ледяным холодом. Но этот холод только еще больше горячил

его кровь. Лед ведь тоже обжигает.

- Время обедать, - начал он.

- Только не надо думать, что я буду готовить для вас, - перебила она его.

- Слишком много чести.

- Да нет, я могу приготовить сам. Или заказать из ресторана...

- А что, вам повысили зарплату? - ехидно поинтересовалась она. - Или вы

думаете, что я оплачу заказ?

- Я ничего не думаю...

- Вот и зря. Могли бы подумать, что у меня сегодня может быть

разгрузочный день. А до вас мне, говоря откровенно, нет никакого дела...

- Ну тогда крутите педали...

- Крутите педали, пока по голове не дали?.. Вы мне еще и угрожаете? - Ее

тон наполнен был откровенной издевкой.

Степан ничего не ответил. Он просто вышел из ее комнаты.

Алла появилась в гостиной, где он нес вахту, в пятом часу вечера. Она

была в коротком домашнем халатике, ярко накрашена, на губах играла

шаловливая улыбка. Полная противоположность той Алле, которую он видел в

последний раз. Единственное, она выглядела так же потрясающе сексуально.

Она снова готова была соблазнять его. Похоже, она играла с ним.

Сначала лед, потом пламень. И надо признать, этой игрой она владела в

совершенстве.

Алла прошла на середину комнаты, села в кресло, заложила ногу за ногу -

показала их во всей красе. В ее пальцах была зажата тонкая дамская сигарета.

Она изящно прикурила от маленькой золотой зажигалки и так же изящно

выпустила в воздух тонкую струйку табачного дыма. Степан закурил тоже - если

это можно хозяйке, то почему он должен отказывать себе в этом удовольствии.

- Помнится, вы, товарищ майор, обещали сделать заказ в ресторане, -

бархатистым голоском пропела она.

От возбуждения по телу Степана пробежала дрожь. Но Алла это вряд ли

заметила.

- Да, конечно...

Он вытащил из кармана свой мобильник. Но набрать номер не успел.

Телефон запиликал в его руках.

- Степан, ты? - послышался голос Маркова. Николай был явно чем-то

взбудоражен.

- А кто же... Что-то случилось, товарищ подполковник? - Не хохмы ради, а

из приличия он назвал его по званию.

- Случилось, Степан. Твоего "крестника" задержали. В квартире у своего

давнего друга твой Болотов скрывался...

- Почему он мой?

- Да потому что... Короче, он сейчас в пятьдесят седьмом отделении

милиции. Я вместе с ним. Но уже выезжаем ко мне. Если хочешь посмотреть на

него, давай подтягивайся...

- Уже лечу...

Степан спрятал трубку телефона в карман.

- Что-то случилось? - стараясь не выдавать своего беспокойства, спросила

Алла.

- Случилось. В общем, заказ из ресторана отменяется. Можно только из

булочной...

- При чем здесь булочная? Извините меня, но я не улавливаю...

- А юмор в сухарях. Они сейчас вашему мужу ой как нужны. Я знаю одну

булочную, где сухари соответствуют тюремному стандарту...

Острить было неуместно. Да только Степану хотелось обломать эту дамочку.

На него вдруг перестали действовать ее чары. Вернее, они действовали, но уж

не настолько, чтобы он терял голову. Ему хотелось поиграть с этой киской.

Пусть не думает, что она такая неотразимая...

Иногда у него случались приступы вредности.

- Я вас не совсем поняла. Виталий что, арестован?

- Задержан. Его только что взяли на квартире его друга.

- Какого друга? - От любопытства Алла даже привстала с места и чуть

подалась вперед.

- А вот этого я не знаю. Да и вам это знать не обязательно...

- Да, конечно...

- В общем, засаду я снимаю. Но у вашего мужа погостить не откажусь.

Только не здесь, а в кабинете следователя...

- А мне с вами можно?

- Боюсь вас огорчить... - не удержался от ехидства Степан. - Но я вам

позвоню, скажу, куда и когда можно носить передачи.

- Нет, нет, Виталия не посадят. Скоро вы поймете, что Виталий ни в чем не

виновен. Его обязательно отпустят...

- И не надейтесь. - Степан встал со своего места. Он вышел в холл, снял с

вешалки куртку, набросил на себя и собрался уходить.

- Если Виталия не отпустят, будьте добры, сообщите мне об этом, -

артистично заламывала руки Алла.

- Я же сказал вам, что позвоню.

- Хотелось бы, чтобы вы сами пришли ко мне, - она смотрела на него

многообещающим взглядом.

Казалось, она готова принести себя в жертву его похоти, лишь бы ее мужу

выпало хоть какое-то послабление. Но Степан не какая-то похотливая свинья. И

Болотов не в его власти. Хотя отдельную камеру, если постараться, ему

обеспечить можно...

"Может быть, и приду", - хотел сказать он. Но выдал совсем другое:

- Если ваш муж сбежит снова, я обязательно буду у вас. А так, извините,

мне у вас нечего делать.

И уже как будто в оправдание собственной глупости:

- Разве что могу заглянуть для выяснения кое-каких обстоятельств...

Но этого не будет. Следователь сам вызовет ее к себе.

- А каких именно?

- А вот этого я пока не знаю...

- Ну раз так, то, конечно, заходите, - голосом, полным непонятного

трагизма, сказала она. - Но лучше, если вы придете вместе с Виталием...

Или, наоборот, лучше вы приходите один... Степан чутьем улавливал в ее

голосе фальшь. Она хотела, чтобы он пришел к ней один, без мужа.

Богатенькая плотоядная сучка...

Степан вышел на улицу, сел в машину. Через полчаса был на месте.

Вместе с Марковым зашел в кабинет, куда привели Болотова. Он сидел на

стуле, подавленный, губа разбита - может, при задержании силы не рассчитали.

А может, в отделении его допрашивали влегкую - то есть без следователя и

протокола. Влегкую с тяжелым приложением. На руках наручники, и снимать их

никто не собирался. От Маркова не больно-то сбежишь, но лучше не рисковать.

- Ну что, допрыгался? - незло бросил Степан.

Вообще-то у него были основания злиться на Болотова. Как-никак, чуть не

отправил на тот свет его и Любу.

- Как видишь, - ответил за него Николай.

- Мальцев и Фрязев, это я еще могу понять, - сказал Круча. - Но зачем

было убивать мою сестру?

- Что? - встрепенулся Болотов. - Вашу сестру? Я что, и ее убил? - с

унылым сарказмом спросил он.

- Пытались убить...

- Простите, но вашу сестру я не знаю...

- Да, конечно. Как будто вы не с ней собирались лететь в Анталию...

- Что? Люба ваша сестра?

Степан не считал себя выдающимся физиономистом. Но кое-что в этом

понимал. Даже больше, чем "кое-что". На вранье у него профессиональное

чутье. А Болотов, похоже, не врал, его удивление было искренним.

- А вы этого не знали?

- Конечно, нет. Я никогда не интересовался ее родственниками. А она

ничего мне не говорила...

- Правильно, зачем вам это знать. Люба была для вас всего лишь игрушкой.

Дешевой игрушкой, от которой нетрудно при случае избавиться. И вы попытались

это сделать, когда узнали, что у нее будет от вас ребенок...

Степан заводился все больше. Но он ни на минуту не забывал, кто он такой

и зачем здесь находится.

- Это не правда. Я люблю Любу. И ни в коем случае не хотел ее смерти.

Это какое-то недоразумение...

- В вашей квартире обнаружены пластид и электродетонаторы. Это вам о

чем-нибудь говорит?

- Глупость какая-то! Откуда у меня пластид и электродетонаторы...

- А вот это вам лучше знать. Вы профессиональный подрывник или это не

так?

Болотов вздрогнул и испуганно посмотрел сначала на Степана, а затем на

Маркова. И ни у кого не нашел поддержки.

- Да, в армии меня учили подрывному делу, - убито проговорил он. - Ведь

из нас готовили разведчиков и диверсантов...

- И эти знания вы блестяще использовали на практике.

- У вас нет доказательств, - неожиданно выдал Болотов.

- Вот так, разговор о доказательствах. А это, между прочим, косвенное

подтверждение вашей вины...

- Я не желаю разговаривать с вами без адвоката...

- Вы правильно заметили, мы разговариваем, - взвился Степан. Слово

"адвокат" действовало на него, как красная тряпка на быка. - Короче, дядя, я

протокол не веду, диктофоном не пользуюсь, а потому никто ничего не

узнает...

Он подошел к Болотову, схватил его за грудки и с силой оторвал от стула.

Затем сделал движение, будто хотел ударить его головой. Но не ударил. Вернул

на место.

- Ну что, адвоката будем ждать? - снова без всякой злости спросил он.

- Мы же просто разговариваем, - промямлил в ужасе Болотов.

- То-то... Я спрашиваю, ты отвечаешь. Когда и как ты подложил взрывное

устройство под "Волгу" двадцать четвертой модели. Под ту самую, в которой

вместе, со мной должна была ехать Люба?

- Я не понимаю, о чем вы говорите?

- Так, начнем с другого конца. Четырнадцатое апреля тысяча девятьсот

девяносто восьмого года, девять часов тридцать минут по московскому времени.

В это время вы входили в свой магазин "Гранд". Где и встретились со мной. Вы

помните, я задержал трех воровок...

- Да, да, припоминаю...

- Вы вышли из своей машины ровно за пять минут до взрыва. Кто, по-вашему,

установил взрывное устройство?

- Я... Я не знаю...

- Не знаешь? - Степан снова сорвался на "ты". - Так я тебе подскажу.

Ты это сделал...

Он понимал, что перегибает палку. Но иногда он был бессилен перед

эмоциями. И сейчас был как раз тот случай. Шутка ли, этот урод хотел

угробить его родную сестру.

- Нет, нет, это не я, - в панике пробормотал Болотов. - Я вообще не знал,

какая у вас машина. Я видел только, как она горела... Хотя нет, я обратил на

нее внимание. Вернее, не на нее. Я видел, как от вашей "Волги" отъезжает

серебристая "девятка". За рулем сидел мужчина, чье лицо мне показалось

знакомым...

- Да что вы говорите! - съязвил Степан. - Вы еще скажите, что сейчас

вспомните этого человека. И сделайте вывод, что это он заминировал мою

"Волгу"...

А ведь и Люба говорила про серебристую "девятку". Только мало ли какая

машина могла стоять возле его "Волги".

- Нет, к сожалению, мне все показалось. По крайней мере, я не могу

вспомнить, где я этого человека мог видеть... А потом...

- Что потом?

- Мне показалось, что "девятка" слишком близко стояла к "Волге"...

- Так это вам показалось или нет?

- Нет, не показалось. Я еще тогда вскользь подумал, что слишком близко

она стоит. Как же тогда водитель "Волги" выходил из машины?..

- Вскользь подумал... Так вы у нас еще и поэт?

- Нет, не поэт. Но у меня сильная зрительная память...

- Не надо лапши, гражданин Болотов. Думаете, с идиотами дело имеете?..

Ошибаетесь, у нас есть все, чтобы припереть вас к стенке. Но, учтите,

тогда уже поздно будет каяться...

- Мне не в чем каяться! - В голосе Болотова послышался вызов.

Степан хотел сказать ему пару ласковых слов. Но не успел. В кабинет вошел

следователь, маленький сухенький мужичок с цепким взглядом. За ним входил

какой-то толстяк. Как узнал чуть позже Степан, это был адвокат Болотова.

Следователь делал все в строгом соответствии с уголовно-процессуальным

кодексом. Для порядка удостоверился в личности Болотова. Объявил ему

постановление о его привлечении в качестве обвиняемого. Разъяснил сущность

предъявленного обвинения. Дал Болотову расписаться на постановлении.

Разъяснил ему его права. Спросил:

- Вы признаете себя виновным в предъявленном вам обвинении?

И получил в ответ категорическое:

- Нет!

Но только это был не тот случай, когда на "нет" и суда нет.

Болотов начал давать показания.

Нет, нет, нет... Никого он не убивал. И никакими фактами прижать его к

стенке не получалось. У него даже алиби на момент взрыва было. Впрочем, в

расчет это не принималось, ведь одно дело взорвать, другое установить мину.

Промежуток времени между этими моментами установить пока не

представлялось возможным.

Болотов твердо стоял на своих показаниях.

Его пытались прижать джипом "Чероки" с номером с цифрами ноль и два.

Но это Болотова с толку не сбило. В то время, когда от заминированного

ящика отходил мужчина в дорогом костюме, Болотов находился на работе. И это

могла засвидетельствовать его секретарша.

Также Болотов отрицал и факт хранения в своем доме пластида с

детонаторами. Этого не может быть, заявил он. Но от хранения взрывоопасных

веществ ему не отвертеться. Есть понятые, протокол изъятия. Правда, нет его

отпечатков пальцев. Но это объясняется тем, что и пластид, и

электродетонаторы хранились в специальной пленке, на которой пальчики не

остаются. Но ведь ему "шьют" не только обвинение в хранении взрывчатых

веществ.

В общем, становилось ясно, что работы у следователя будет невпроворот.

И операм придется покрутиться. Но Степан не сомневался, что Болотов не

сможет отвертеться. Следствие, а затем суд будут не в его пользу. А если его

вдруг оправдают, то... Степану вовсе не хотелось вершить самосуд. Но если

его поставят перед выбором, он, пожалуй, пойдет на это. Слишком далеко зашел

за черту закона этот оборзевший буржуй.

***

Люба до сих пор не могла прийти в себя. Она жила на квартире у брата, под

его охраной. Степан опасался, что Виталий явится к ней. Как будто он мог ее

убить...

Глупость все это, сплошная нелепица. Не мог Виталий покушаться на ее

жизнь и жизнь своего ребенка. Не мог, и все. Да, он сильный человек,

волевой, целеустремленный. Иногда бывает жестким. Но это вовсе не значит,

что он мог хладнокровно убить двух своих конкурентов и подложить бомбу под

машину Степана.

Люба не так давно знала Виталия. И встречались они не так часто, как того

бы хотелось. Но все равно, она успела изучить его. Настолько хорошо, что не

могла поверить в его виновность. Нет, двух коммерсантов убил кто-то другой.

И покушение на Степана и Любу тоже чьих-то чужих рук дело...

Звонок в дверь отвлек ее от тягостных мыслей.

Люба взглянула на часы. Половина восьмого вечера. Это мог вернуться

Степан. Но ведь у него свои ключи.

Она подошла к двери, глянула в "глазок", увидела симпатичную шатенку.

Люба сразу узнала ее. Это была жена Виталия. Она видела ее, когда

работала у него секретаршей.

Что привело сюда эту женщину? Желание встретиться с ней? Или со

Степаном?

Люба ломала голову над этим вопросом, а руки ее сами открывали дверь.

- Ты?! - удивилась женщина.

Смесь гремучего презрения и вычурной вежливости.

Чуть ли не каждого человека можно ассоциировать с каким-то животным.

Кто-то похож на медведя, кто-то на волка, кто-то на зайца. Алла похожа на

лисицу. Хитрая и пронырливая хищница. Так подумала Люба еще в тот день,

когда впервые увидела ее. А ведь держалась она тогда как благовоспитанная

леди. Но чутье ведь не обманешь.

- Простите, вы что-то хотели-?

- А мне бы майора Кручу увидеть...

- Он еще не пришел...

- А я его подожду, ты не против?

Любу коробили развязные манеры этой женщины. Прямо с порога с ней на

"ты".

Кстати, в присутствии Виталия Алла вела себя как ангелочек.

- Да, конечно, проходите.

Любе ничего не оставалось, как впустить эту ехидну в дом.

- А твой братец неплохо устроился, - с интересом разглядывая жилище

Степана, заметила Алла.

Степан жил в крупнопанельном высотном доме, из тех, что первыми выросли в

Битово. Чисто "совковый" проект. О европейских вариантах тогда и слыхом не

слыхали. Снаружи дом неприглядный, подъезд грязный, неистребимый запах мочи.

Дверь в квартиру Степана старая, обшарпанная. Но за ней специальная

бронированная дверь - снарядом из пушки не пробьешь.

Единственная комната, прихожая, кухня, санузел отделаны богато и со

вкусом.

Дорогая мебель, бытовая техника, комфорт, уют.

- А что, если милиционер, то в нищете должен жить? - парировала Люба.

- Да нет, твой брат не производит впечатление убогого... Кстати, а когда

он вернется?

- Не знаю. Может прийти и поздно ночью...

- А ты с ним живешь?

- Нет, только временно.

- Виталия боишься? - съязвила Алла.

- С чего вы взяли?

- Но он же у нас, как-никак, убийца...

- А вы в это верите?

- Я не хочу в это верить, - особое ударение пало на "не хочу". - Но ведь

в жизни всякое бывает, не правда ли?

- Степан тоже так говорит, - неожиданно для себя выдала Люба.

- Вот видишь. Я разговаривала с твоим братом. Он уверен, что Виталий

виновен в трех убийствах. Я не хочу в это верить. Но у него есть

неопровержимые факты... Кстати, Виталия задержали. Степан уехал допрашивать

его. Только, видно, допрос затянулся...

Алла говорила об этом с каким-то злорадством. Как будто не мужа обвиняют

в убийстве, а ее заклятого врага.

- Виталия задержали, - испуганно пробормотала Люба. - Но его отпустят, я

уверена в этом...

- Ерунда! - продолжала злорадствовать Алла. - Это ты так хочешь! Я знаю!

Я все знаю! - злорадство сменялось истерикой. - Ты хочешь забрать у меня

Виталия! Ты на все готова, лишь бы он стал твоим. Сука! Ты даже ребенка

сделала, чтобы привязать его к себе!

Сцена ревности. Оскорбления, унижения. Эта женщина потеряла над собой

контроль. С лютой ненавистью смотрит на нее. И Люба должна все это терпеть.

Ведь она как будто бы виновата... Только откуда Алла узнала о ребенке?

- Откуда вы знаете о ребенке? - удивленно посмотрела она на нее.

Виталий говорил, будто жена его не догадывается о том, что Люба

беременна.

- А ты сама мне об этом сказала, - ядовито усмехнулась Алла.

- Я?!

- Дура ты, зачем писала письмо Виталию?

Да, это было глупостью с ее стороны. Действительно, письмо с признанием о

ребенке было написано сдуру, в порыве чувств.

- Так вы... Так ты читала это письмо? Хватит с этой стервой на "вы"!

- Да, читала. И знаешь, о чем думала?

- О чем?

- Я думала, какая ты шлюха...

- Что?!

- А то. Виталий не может иметь детей. Он не может стать отцом. Он

бесплоден. Поняла?

- Этого не может быть! - опешила Люба.

- Может! Он совсем недавно сдавал анализы. И он бес-пло-ден! Ясно?

- Этого не может быть, - чувствуя, как холодеет ее тело, пробормотала

Люба.

- Ты спала с Виталием. И выдавала себя за саму невинность. Но ты

развратница. Ты нагуляла ребенка с другим...

Виталий знал, что он не может быть отцом. Вот, значит, почему он был не в

себе последнее время. Он по-прежнему смотрел на нее влюбленно. Но в его

взгляде нет-нет да проскальзывало отчуждение...

- Я ни с кем не спала. Виталий первый мой и единственный мужчина!

- Ложь! Ты шлюха! И тебе это хорошо известно!.. И Виталий понял, что ты

за овощ. Он понял, что ты тварь! Поэтому и хотел убить тебя!

- Вон отсюда! - вспылила Люба.

- А ты чего злишься? - скривилась Алла. - Это я на тебя должна злиться.

Ты разлучила меня с мужем. Опозорила и его, и меня. И еще злишься...

- Я попрошу вас уйти из этого дома!

- Ну уж нет. Я дождусь твоего брата. У меня для Степана очень интересная

информация...

- Тогда уйду я...

Виталия уже задержали. Так что Степан не будет на нее в обиде, если она

отправится к себе домой.

- А это как тебе угодно, - с нескрываемым презрением посмотрела на нее

Алла.

Люба быстро оделась, взяла свою сумочку.

- Сука! - в сердцах бросила она напоследок и ушла.

К дому она шла пешком. Тут недалеко, двадцать минут ходьбы. Вся в тяжких

думах, она даже не заметила, как пролетело это время. И опомниться не

успела, как уже открывала ключом дверь в свою квартиру.

Еще один ключ был у Виталия. Только он вряд ли когда сможет открыть ее

дверь.

Неужели это правда, что он хотел убить ее? Из-за того, что она якобы

изменяла ему. Но ведь она ему не изменяла. И ребенок от него. Не ветром же

его надуло!

Он не бесплоден. Тут какая-то ошибка!

Явь была страшнее кошмарного сна. Ей хотелось забыться. И она знала, как

это сделать.

Люба разделась, облачилась в теплую пижаму и взяла из шкафа на кухне

аптечку. Там в упаковке лежали таблетки снотворного. Они попали к ней

совершенно случайно. Она еще ни разу не пользовалась ими. Но сегодня

воспользуется.

Снотворное очень сильное. Если оно правильно подействует, то Люба будет

спать сутки напролет. Слишком долго. Но у нее не было других, более слабых

таблеток.

Люба бросила пару облаток в рот, запила их водой. Она чистила зубы, а

глаза уже слипались. Она едва дошла до постели. И рухнула на нее.

Она не знала, что под кроватью сработал страшный механизм. Стоило ей

только подняться или хотя бы перекатиться на другую половину, как случится

непоправимое.

Она спала крепко, лежала бездвижно. Но страшная пружина только и ждала

момента, чтобы распрямиться и спустить с цепи взрывную силу.

Глава 6

Степан вернулся домой поздно, в двенадцатом часу ночи. И очень удивился,

когда вместо Любы застал там Аллу.

- Что вы здесь делаете? - сухо спросил он.

- Я очень волнуюсь, - начала она заламывать руки. - Я хочу знать, что с

моим мужем. Поэтому я здесь. Вы мне расскажете, что с ним?

- А где Люба?

- Ушла домой. Мы посидели с ней. Попили кофе и... - она сделала

трагическую мину. - И, как это ни ужасно, мы с ней разругались...

- Отношения выясняли, - сразу догадался Степан.

Они ведь соперницы. Болотова поделить не могут.

- Да, так получилось... Я очень сожалею... Люба ушла домой. Ну это уже

можно. Болотова арестовали, сейчас он сам под стражей.

- С вашим мужем все в порядке, - сказал Степан, усаживаясь в кресло. -

Номер камерного типа ему обеспечен...

- Он в тюрьме? - ужаснулась Алла.

Как будто он мог быть где-то в другом месте.

- Пока в камере предварительного заключения. Завтра будет уже в

следственном изоляторе. Скорее всего в Бутырке...

- Это так страшно...

- Ничего, статья у него не позорная, урки его не тронут...

- Вы говорите так непонятно...

- В общем, его не заставят плевки с пола подтирать, - усмехнулся Степан.

- Кстати, вас проводить?

- Куда, к Виталию?

- Да нет, домой.

- Вы прогоняете меня? - И снова Алла пустила в ход свои чары.

Степан вмиг ощутил на себе силу ее сексуальных волн.

- Нет, что вы... Просто уже поздно...

- Да, поздно. И мне далеко идти. Поэтому я хотела бы остаться у вас...

Она встала со своего места, подошла к нему и опустилась у его ног. Ее

красивые глаза горели дьявольским огнем. Страсть и соблазн. Степан уже не в

силах был сдерживать себя.

- Да, я положу вас в комнате...

Все благие помыслы испарились, как плевок в адском огне. У него просто не

было сил бороться с дьявольским искушением.

- А сами где ляжете? - прошептала она.

- На кухне...

- Кухня у вас просторная. Хорошо здесь. Но со мной будет лучше...

Ее рука легла ему на колено и медленно поползла вверх.

***

- Короче, цыпа, ты все поняла. Завтра утром мы подкатываем к кассе,

наводим шорох и наставляем на тебя ствол. Ты вытаскиваешь из ящика все бабки

и выкладываешь их нам на блюдечко... Если нет, то ты знаешь, что будет с

твоим сынишкой?

Элла возвратилась домой поздно. На дискотеке с одним парнем

познакомилась, посидели с ним в баре, а потом вместе отправились к ней.

Живет она с ребенком в однокомнатной квартире. Грех молодости, и вот уже

третий год она мать-одиночка. Теперь вот приходится суетиться в поисках

мужа. Время от времени она оставляла Лешика у родителей, а сама на

дискотеку. Ведь она еще молодая, всего девятнадцать лет. Квартира своя,

работа престижная, да и на лицо не страшненькая. А вдруг да и клюнет

какой-нибудь порядочный парень.

Вот Иван, с которым она сегодня познакомилась, совсем не плохой.

Только уж больно напористый. Сразу под юбку лезет. А она не в силах ему

отказать. Поэтому и привела его к себе.

Только сегодня у них ничего не получится.

Элла не знала, как это могло случиться, но в квартире ее ждали два

мордоворота.

Один внаглую схватил ее за руку и втянул в комнату. Второй заявил Ивану,

что они ее друзья, и послал его на три веселых буквы. И тот ушел.

Только в гробу она видела таких друзей!

- Откуда вы знаете про Лешика? - заскулила она.

- Мы все знаем, - гоготнул один мордоворот.

Оба здоровые мужики, и тому и другому уже за тридцать. Типичные

уголовники. Мощные челюсти, покатые лбы, приплюснутые уши, глубоко

посаженные глаза. И волчьи взгляды. Они вселяли ужас.

- Короче, если ты не сделаешь то, что я тебе сказал, амба твоему сынишке

и твоим предкам. Сечешь? Они и про родителей знают. Элла зарыдала.

- Да ты не ссы, кроха, - начал успокаивать ее второй. - От тебя много не

требуем. Только бабки без задержки достань и быстро нам их отдай. Тебя ведь

никто не заподозрит...

И все равно она станет соучастницей ограбления. Эти гады хотят ограбить

ее банк. И чтобы долго не задерживаться в нем, нужна ее помощь.

Хотят все успеть до приезда милиции. Что ж, в уме им не откажешь. Знают и

о ее ребенке, и о родителях. А вдруг они и правда убьют всех?..

- Ладно, я согласна, - всхлипнула она. - Когда вас ждать?..

- Завтра, в десять... Ты как раз получишь большую сумму...

Ну все они знают.

А если они такие умные, то не должны провалить дело. Они заберут деньги и

исчезнут. И никто никогда не узнает о ее причастности к этому преступлению.

Когда бандиты ушли, Элла уже была морально готова к тому, чтобы выполнить

их требования. Уж слишком она боялась за своего ребенка и родителей.

А потом появился Иван. Оказывается, он ждал, когда уйдут ее "друзья".

- Что за уроды? - спросил он.

- Да так, по делу приходили...

- Ты, Элла, мне всю правду скажи. Я ведь сразу срубил, что дела твои не

очень. В какое-то дерьмо тебя втянуть хотят...

- Иван, ну тебе-то какое до меня дело? - затравленно посмотрела она на

него.

- Да нравишься ты мне. В натуре, нравишься... Да ты не бойся, я не из

ментовки. У меня другие связи. Я ведь могу помочь тебе...

Только она не хотела его помощи. И как он ни просил, она ничего ему не

рассказала. А вдруг он не сможет помочь ей? И тогда все, она останется без

милого Лешика. Нет, лучше уж выполнить требования бандитов...

А потом она занималась с Иваном любовью. После первого любовного сеанса

он сбегал в ночной ларек за водкой. Выпили, стало так хорошо. И снова

полезли друг на друга. Затем опять выпили...

Язык у нее развязался уже под утро. Во хмелю ей вдруг показалось, что

Иван действительно сможет оградить ее от всех невзгод. Только пришлось

рассказать и о том, что у нее есть ребенок.

- Я его буду любить как своего, - по-будничному просто сказал он. - В

общем, так, я знаю, что делать. Ты можешь положиться на меня...

***

Степан проснулся поздно. В девятом часу. Аллы уже не было. Ушла, пока он

спал. На столе записка. "Позвони мне, я буду ждать!" Номер ее телефона он

знал.

А еще он знал каждый изгиб ее великолепного тела.

Всю ночь изучал его.

Ох, и женщина! У Степана было немало приключений, но эту ночь он по праву

мог назвать самой сумасшедшей в его жизни. Как будто в водоворот попал,

откуда у него просто не было сил выбраться. Алла как похотливая сучка

набросилась на него, и он уже ничего не мог поделать ни с ней, ни с собой.

Да и не хотел...

Хорошо, обошлось без спиртного. И без того чувствовал себя, как апельсин

после соковыжималки. А если бы еще и похмелье...

На работе он был ровно в половине десятого. Федот, Эдик, Рома и Саня

ждали его. И как-то странно на него смотрели.

- Что случилось?

- Да ничего, - пожал плечами Федот.

- А чего смотришь, как на покойника?

- Так время...

А что время? Половина десятого... Ах да, он же никогда не опаздывал на

службу. Нет, бывало, он задерживался, но всегда предупреждал об этом. А

сегодня нет. Ну и силища же в этой Аллочке. Совсем с ума свела.

- Ничего, бывает! - буркнул Степан. И грозно:

- Все ко мне!

- Степаныч, тебя шеф звал, - сказал Эдик.

Шеф - это начальник отделения подполковник Хлебов. На год младше Степана,

а поди ж ты, начальник. Мужик он не злобный, не в свои дела не лезет. Степан

его уважал, но всерьез не воспринимал. Если бы он захотел, давно бы уже сам

возглавлял отделение. Только ему это не надо. И без того забот выше крыши.

Дополнительный напряг ему ни к чему.

- К Евгению Леонидовичу я еще загляну, - нахмурился Степан. - Но сначала

вас всех по очереди вздрючу...

- За что? - непонимающе уставился на него Саня.

- Найду за что... Настроение у меня сегодня хорошее...

А ведь настроение и в самом деле неплохое. Сегодня он позвонит Алле,

встретится с ней на своей или ее территории, и до самого утра они будут

повторять пройденное.

Дать нагоняй своим операм нужно. Хотя бы для профилактики Чтобы, как

говорится, служба медом не казалась.

Он собрал оперов в своем кабинете.

- Ну, Лозовой, начнем с тебя...

- Слушаю, Степан Степаныч...

- Ты мне скажи, Рома, чем отличается уголовное дело от женщины?

- Ну так это все знают. Если возбуждать женщину, имеешь ее ты. А если

возбуждаешь уголовное дело, оно имеет тебя...

- Ну, так какого лешего приняли заявление от гражданки Лютиковой?

- Так велосипед у нее украли...

- Кто?

- Ищем...

- А если не найдем? У нас что, Рома, "висяков" мало?

- Ну не так чтобы уж очень много...

- Эх, Рома, Рома...

В это время зазвонил телефон.

- Майор Круча? - спросил чей-то хриплый голос.

- Ну.

- Дело у меня к тебе...

- А с кем я говорю?

- Некогда об этом. Да и сам узнаешь, если захочешь... Короче, счас на сто

сорок седьмую сберкассу наезд будет. Ровно в десять, а может, и раньше...

- Наезд или налет?

- Пардон! Последнее вернее, в натуре... Короче, не теряй время...

- Сколько их будет? Но трубка уже "погасла".

- Ну что, друзья, по коням! - Степан поднялся со своего места. - Комов,

поднимай группу. Броники, автоматы, все как положено. Место, где ставить

засаду, я покажу. Кулик, готовь тачку на выезд...

- А что такое? - встрепенулся Лозовой.

- Сейчас кассу брать будут. Сто сорок седьмое отделение Сбербанка...

На живца будем работать...

***

Гнедого нарекли Валерием. Но он уже забыл, когда его звали по имени.

Все Гнедой да Гнедой.

Три ходки у него к "хозяину". И все за грабежи. Вот и сейчас он

продолжает заниматься этим. Своя банда у него, четыре пацана. Их считают

отморозками. Но ему все равно. Главное, его ремесло приносит ему хорошие

деньги.

Супермаркеты, торговые салоны, сберкассы, обменные пункты, почтовые

отделения - все у них под прицелом. И бомбят они не слабо. Пока ни одного

прокола. Кучу бабок уже под себя загребли. Пора на дно уходить да в другом

месте, например, в Питере подниматься. Менты их конкретно ищут. И есть за

что. "Мокруха" за ними, чувака одного в компьтерном салоне вальнули.

Но и сами пацана одного потеряли. В этом сраном Битове.

Железнодорожные кассы собирались брать. За машиной охотились. Не на своей

же подъезжать. Короче, крутились по улицам. Глядь, а тут мужик на "Волжанке"

к супермаркету подкатывает. И так лихо из тачки выходит. И дверь открытой

оставляет.

Круто себя ведет. Но разве крутые ездят на дряхлых "Волжанках"?

Короче, понтовался дядя не по теме. Хвост перед телкой своей распетушил.

"Ха, лох сам на развод идет!" - ощерился Слива. Крем остановил тачку, и

Слива вывалился из нее, чтобы к "волжанке" прилипнуть. Очень даже хорошо

было бы на ней к кассам подкатиться. Но тут "девятка" к "Волге" с левого

борта причалила. Все бы ничего, да плохо она встала. Совсем впритык к тачке.

Чтобы в "волжанку" забраться, надо было "девятку" убирать. Но, конечно,

Слива этого делать не собирался. Он решил в тачку с правого борта влезть.

К "Волге" Слива шел в обход. До поры до времени Гнедой не мог наблюдать

за ним. И он смотрел на серебристую "девятку". Видел, как чуть приоткрылась

правая передняя дверца, коснулась дверцы "волжанки". Голова какого-то мужика

показалась. Черт, блеванул прямо на землю.

"Во, козляра!" - брезгливо поморщился Гнедой и отвернулся.

Слива подошел к "Волге". Но с правого борта все дверцы были

заблокированы. Ломать их он не стал и вернулся в машину.

"Может, что другое подыщем? - спросил он. - Боюсь, эта рухлядь на полпути

сдохнет..."

Гнедой так не думал. Но мнение Сливы в расчет принял. И велел уезжать.

Но их "семерка" отказалась повиноваться, не сразу завелась. Крем уже

собирался трогаться, когда от "Волги" отчалила "девятка".

- Глуши мотор! - сказал ему Гнедой. - Давай, Слива, на выход!

Слива почему-то уже не хотел идти к "Волге". Как будто предчувствие

появилось. Но Гнедого ослушаться он не смел.

Он забрался в "волжанку", вырвал из гнезда замок зажигания, замкнул

клеммы. Дальше он ничего уже сделать не мог. Машина взорвалась.

Только тогда понял Гнедой, что мужик из "девятки" неспроста блеванул.

Он еще и руку под днище "волжанки" просунул, "адскую машинку" на

магнитных присосках прилепил.

Сегодня на очереди снова Битово. Надо взять кассу. У них все на мази.

Кассирша влет сдаст кассу, и они успеют слинять до подъезда ментов.

На этот раз они угнали "девятку", новенькую, быстроходную. Возможно, им

придется отрываться от погони. А за Кольцевой автострадой, в укромном месте,

их ждет родимая "семерка". Пересядут в нее, и только их видели.

Доберутся до тайной хаты в Москве, залягут на дно. А потом сделают

столице ручкой. Оттянутся по полной программе где-нибудь на курорте,

приведут в порядок нервишки и снова где-нибудь всплывут. Россия-матушка

большая...

"Девятка" остановилась перед высотным домом с внешней его стороны. Из

машины вышли трое. В масках. Один с автоматом, двое с пистолетом. Скорым

шагом они поднялись по ступенькам и зашли в просторное помещение

сберегательной кассы.

Людей было много. И все они послушно залегли на пол, когда Хмырь зарядил

очередью в потолок. Гнедой злорадно усмехнулся, глядя, как падает в испуге

огромный битюк в кожанке. Точняк, в штаны наложил от страха.

Семафор подорвался к кассе, где выдавались снятые со счетов деньги.

Эллочка послушно начала выкладывать на стойку пачки денег. Она

торопилась.

Все как и должно быть. Хорошая девочка, послушная. Жаль, уходя, не

поставили ей вчера палку. С собой бы ее забрать, да времени нет. Семафор уже

сгреб бабки в мешок, пора делать ноги.

И тут внимание Гнедого привлек тот самый битюк, наваливший в штаны. Он

лежал на пузе и держал в руках пистолет. Ствол был направлен точно Гнедому в

лоб. И взгляд. Так мог смотреть только безжалостный убийца. Взгляд этот

вселял ужас, парализовывал. И Гнедой испугался.

Не дожидаясь команды, он выронил из руки пистолет. И тут же послышалось:

- Внимание, милиция! Бросить оружие!.. Загрохотал автомат. Это ударил по

ментам Хмырь. Или нервы сдали, или, напротив, чересчур крепкими оказались.

Только очередь совсем короткой вышла. Кто-то из ментов - а их, оказывается,

в зале было много - снял его точным выстрелом из "Макарова".

Вторая пуля досталась Семафору. Этот тоже попер на ментов буром. Он успел

выстрелить два раза. И промазал. Зато мент, взявший его на прицел, стрелком

был отменным. Он свалил его выстрелом в голову.

Уцелел только Гнедой. В который уже раз его спас инстинкт самосохранения.

А может, напротив, погубил. Может, лучше было пулю схавать, чем к ментам в

лапы угодить?

Кто-то грубо схватил его сзади, сбил с ног, больно ударил носом о

гранитный пол. Хлынула кровища. Но никого это не волновало. Сильные руки

бесстрастно заковывали его в наручники.

Операция прошла блестяще.

Степан, Эдик, Федот и Саня зашли в зал сберкассы, рассредоточились,

заняли место в очередях. Рома во главе группы захвата остался на улице.

Группа захвата - это подстраховка. Основной удар приходился на Степана и

его оперов.

Степан был уверен в своих ребятах. Они бы могли наброситься на

преступников, выломать из рук оружие, заковать в наручники. Но слишком велик

риск получить при захвате пулю. Уж лучше подарить такую же пулю бандитам.

Конечно, за убийство при задержании по головке не гладят, даже если

оказано вооруженное сопротивление. Но Степану наплевать на это. Жизнь его

ребят ему важней всего. А потом, преступники казнены на месте преступления.

Не надо их в следственный изолятор сажать, баланду на них переводить,

утомлять следователя бесконечными допросами, напрягать судей. Это ж какая

экономия средств и людских ресурсов...

А для раскрытия преступлений, которые совершили эти уроды, достаточно

будет главаря и еще одного бандита, которого взяла группа захвата, - из-за

руля угнанной "девятки" его вытащили...

Задержанных доставили в отделение. Водилу швырнули на съедение Федоту.

А главаря потянули к Степану. Но скоро он понял, что разговора не будет.

Ублюдок с мордой неандертальца ушел в глухой отказ.

- Значит, молчать будем, - покачал головой Степан.

В ответ тишина. Как и на все предыдущие вопросы. Только угрюмый взгляд

исподлобья. И насмешка в нем. Давай, типа, старайся, начальник, коли.

Только хрен расколешь!..

- Ты хоть знаешь, к кому попал?

"Неандерталец" и не думал отвечать. Но в глазах мелькнула тень испуга.

Степан знал, какая слава ходит о нем в криминальном мире. Только столица

огромная, далеко не все слышали о нем. Но этот индивидуум должен знать, на

чью территорию он так нагло вторгся. Тем более преступление готовилось

заранее.

Добровольный информатор уже выходил на связь со Степаном. Даже набрался

наглости поблагодарить его за удачный исход операции. А потом раскрыл карты.

И особо подчеркнул, что преступление предотвращено благодаря кассирше. Это

она сдала преступников. Оказывается, они наводили к ней мосты... Такие вот

дела.

Крепкий орешек ему попался. Только и не таких раскалывали.

Степан был грешен. Иногда ему приходилось практиковать допросы в жестком

стиле.

Он много раз слышал, что сейчас не тридцать седьмой год. И соглашался с

этим. Но всегда при этом отмечал про себя, что кое-что из тех времен

благополучно перекочевало в нынешние. И придурок сейчас в этом убедится.

Только он предпочитал бить не по почкам, а по психике. Редко кто

выдерживал его психологический прессинг.

- В молчанку, значит, решил играть. Ладно, играй...

Степан встал из-за стола и с безразличным видом вышел из кабинета.

Дверь осталась приоткрытой.

Он открыл дверь в кабинет, где хозяйничали Рома и Саня.

- Лозовой, иди сюда, - сказал он так, чтобы это слышал задержанный.

Рома вышел в коридор.

- Допросили? - спросил Степан и заговорщицки подмигнул оперу.

Тот сразу смекнул, в какую игру ему играть.

- Ну а как же. Все в цвет...

- Значит, раскололи.

- По полной программе.

- А бабки где ныкают, сказал?

- Ну как же. Сразу...

- Ну и отлично. Давайте тачку подгоняйте. От моего надо избавляться...

- Все понял...

Степан вернулся в свой кабинет. И встретился глазами с арестованным.

Увидел в его взгляде звериную настороженность. Но желания говорить в нем

еще не проснулось.

Появились Рома и Саня.

- Все готово, командир...

- Крюк взяли?

- Ну а как же...

- Берите его...

Задержанного взяли за руки и потащили к машине. Степан тем временем зашел

в кабинет к Федоту.

Уголовная рожа сидела на табуретке в углу кабинета и затравленно глядела

на Степана. В глазах у него страх и боль. Видно, Федот пару раз сделал

массаж на почки.

- Ну как?

- Все в порядке, товарищ майор! - сорвался с места Федот и вытянулся в

струнку.

Хорошо играет, ничего не скажешь.

- Железнодорожные кассы их рук дело? Сознается?

- Ну, чего молчишь? - с лютой ненавистью посмотрел на бандита Федот.

Тот аж весь сжался.

- Да я уже говорил, - затарахтел он. - Мы были...

- Ну и отлично. Мой тоже раскололся. Так что все в полном соответствии.

Продолжайте, товарищ капитан...

- Есть, товарищ майор!

Степан уже собирался выходить, когда словно бы что-то вспомнил.

- Как главаря кличут? - обернулся он к арестованному.

- Гнедой...

- Не врешь, это хорошо...

Главарь уничтоженной банды сидел на заднем сиденье в "уазике". Справа

Рома, слева Саня. За рулем Кузьмич, штатный водитель. Гнедого можно было

кинуть на самый зад, зарешетить. Но он должен слышать, о чем говорит Степан.

Хотя его слова как будто и не предназначались для его ушей.

- Где крюк? - спросил он, усаживаясь на переднее сиденье.

- Да вот...

Кулик достал откуда-то и взвесил на руке стальную цепь с острым крюком на

конце. На таких свиные туши за ребра подвешивают. И Гнедой, похоже, понял

это. Его взгляд забегал.

- Отлично... Давай, Кузьмич, к вагончику гони, за озером который. Ты

знаешь где...

На Гнедого Степан не обращал никакого внимания. Будто его здесь и не

было.

Всю дорогу в машине висело напряженное молчание. Словно его нарочно

нагнетали. А так оно и было. Гнедой раскисал на глазах. В конце концов он не

выдержал.

- Э-э, начальник, что за дела? - Язык его развязался.

Только на этот раз молчал Степан. И опера не торопились отвечать.

- Не, ну чо такое? Куда вы меня?.. Э-э, я ничего не понимаю...

А "козел" уже трясся по ухабам проселочной дороги.

- Что это за цепок? Зачем он? - скулил Гнедой.

Но ему по-прежнему никто не отвечал. Это не просто давило на его психику.

Это срывало его с катушек. И он сорвался. Задергался в руках Лозового и

Кулика. И тут же тяжелый Санин кулак вмял его живот до самого позвоночника.

Тот захрипел. Но дергаться перестал.

Когда машина подъехала к вагончику за озером, Гнедой был никакой.

Вагончик этот у третьестепенной дороги в самом глухом месте у Глубокого

озера поставил какой-то дебил-кооператор лет десять назад, в самый разгар

перестройки. Думал что-то вроде трактирчика здесь открыть. Да только скоро

понял, что клиенты у него будут лишь по большим праздникам вроде "маевки",

когда горожане толпами на природу выезжают. А в будни к нему даже рэкетиры

не заглянут. И он решил бросить это гиблое дело.

А вагончик остался. Он уже тогда был дряхлый. А сейчас и вообще ни для

кого не представлял интерес.

Кулик взял цепь и с ней вышел из машины. Гнедой провожал его взглядом,

полным ужаса.

- Пошел! - Лозовой с силой вытолкнул его из салона.

Вышел сам, схватил его за шкирку и потащил к вагончику, где уже скрылся

Саня. Но внутрь заводить не стал, швырнул на землю перед самым входом.

- А может, его просто пристрелить? - вроде бы нехотя спросил он у

Степана. - Все равно, где бабки, мы уже знаем...

- Бабки-то мы заберем, не вопрос. Мне, кстати, хату обставлять надо...

- Ну так чего зря время терять. Давай в землю его, а сами за бабками...

- Не-е, - лениво ответил Степан. - Спешить не будем. Пусть эта гнида

помучится. Как Игорь... Ты помнишь его...

- Ну да.

- Игорь кореш мой. В "Гордон" охранником устроился. А эта падаль его из

автомата завалила. Долго Игорь мучился, очень долго. А потом умер. Уже в

больнице...

Дело по ограблению железнодорожных касс висело за отделением. И Степан

постоянно отслеживал информацию о случаях ограбления в столице. Захват кассы

в компьютерном салоне "Гордон" и убийство охранника он справедливо отнес на

счет банды, за которой охотился вместе с муровцами.

Из оперативной сводки он знал фамилию, имя и отчество убитого.

- Да это не я его! - заскулил бандит. - Его Семафор замочил...

Ну вот, процесс раскола начался. Осталось только его ускорить.

- А мне какая разница? - вяло усмехнулся Степан. - Главное, Игорька уже

не вернуть... Саня! - крикнул он в утробу вагончика. - Цепь закрепил?

- Ага! - послышалось оттуда.

- Зачем вам цепь? - взвыл Гнедой.

- А хлебало тебе носками твоими стоячими забьем, а самого за ребро и на

крюк, - без всякой злобы, спокойно объяснил Круча. - А потом паяльной лампой

чуть-чуть пройдемся... К вечеру сдохнешь. А там тебя и закопаем...

- Вы не имеете права! Меня должны судить! По закону...

- У меня свои законы, - хищно сузил ледяные глаза Степан. Его голос

звучал зловеще. - И я тебя уже осудил. Ты же знаешь, кто такой Волчара...

- Не надо! Прошу вас! - Гнедой был полностью деморализован. - Я все

скажу... Осталось только его добить.

- Поздно, - вздохнул Рома. - Твой подельщик уже во всем сознался...

- Да что он знает! - презрительно скривился Гнедой. - Он у меня совсем

недавно. В натуре, мужики, он же ни хрена не знает. Так, малость...

- Так чего ж ты раньше молчал? - будто бы удивился Степан.

- Так вы ж не спрашивали...

- Ладно, будем считать, что у тебя появился шанс. Сейчас мы тебя в

отделение свезем. Я вызываю следователя, и ты подробно ему все излагаешь.

Договорились?

- Да! - Гнедой ожил.

- А пока один вопросик...

- Да хоть сто...

- Железнодорожные кассы в Битово твоих рук дело?

- Да, мы их намыли. Век воли не видать!

- Да ты ее и так не увидишь... Кассы собирались брать четырнадцатого

апреля. Но перенесли сроки.

- Слива мохнаткой накрылся. Вместе с тачкой, которую свинтить хотел...

- Взорвался то есть...

- Ну да...

- Кулик, снимай цепь, - крикнул Степан Сане. - Пусть пока живет... - И

снова к Гнедому:

- Кто видел, как взорвался Слива?

- Да сам видел. Своими собственными глазами, отвечаю!

Сазон, эта ходячая энциклопедия уголовного мира, говорил Степану, что

"Волгу" собирались угнать налетчики, взявшие кассы. Так оно и оказалось.

- Кто такой Сазон, знаешь? - на всякий случай спросил Степан.

Он помнил, что собирался прищучить эту "энциклопедию", если он хоть

каким-то боком связан с налетчиками.

Гнедой задумался и отрицательно покрутил головой.

- Ладно, Сазона опускаем... Значит, ты видел, как взлетела на воздух

"Волга"...

- Да, да, это была "Волга". В натуре, "Волга"... - с готовностью уточнил

Гнедой.

Зато Степан не стал уточнять, что эта "Волга" его личная собственность.

- А что ты интересного до взрыва видел?

- Ну как же, "девятка" была. Серебристая. С левого борта к "волжанке"

причалила. Из нее мужик высунулся. Вроде как блеванул. А между делом мину

под днище машины сунул. Гадом буду, так оно и было...

Признаться, Степан не ожидал такого признания. Снова серебристая

"девятка". И уже какой-то мужик изрисовывается. Получается, не Болотов

машину заминировал. Кто-то другой. Но кто сказал, что этот "кто-то" не

работал на Болотова?

- Мину, говоришь, сунул. А почему тогда твой Слива в машину сел? Он у

тебя что, камикадзе?

- Да нет, это я потом врубил, что мужик тот бомбу установил. Он блеванул.

А мне так противно стало. Я и отвернулся. Поэтому я ничего не видел...

- Значит, ты не видел, как мужик взрывное устройство под машину

устанавливал?

- Говорю же, отвернулся. Да если бы и смотрел, мог не увидеть. Машины так

стояли, что не все видно было...

Гнедому не было абсолютно никакого смысла вводить Степана в заблуждение.

Его дело с киллером-подрывником никак не пересекалось. Так что ему можно

было верить.

- А номера этой "девятки" ты не запомнил?

- Да нет, даже не смотрел на них. Я ж не мент...

Всю дорогу к отделению Степан думал о серебристой "девятке". И Люба про

нее говорила, и сам Болотов, и вот еще одно подтверждение. Значит, нужно

искать владельца "девятки". Но как? Номер машины не известен, а серебристых

"девяток" в столице пруд пруди. И через агентуру наверняка ничего не

пробьешь. Разве что через Болотова на него выйти. Скорее всего они друг

друга знают. А если нет?

В отделении Степан собирался сунуть Гнедого под прессинг Лозовому и

Кулику. Пусть выжимают из него признания до приезда следователя. Тот уж

допросит его по полной форме, протокольчик составит. И только пусть

попробует Гнедой отречься после этого от своих показаний.

Но в отделении уже хозяйничала бригада МУРа, и следователь ихний

вопросики бандитскому водиле на протокольчик подбрасывал.

Круча закрылся в своем кабинете и связался с Марковым.

- Привет, Николай! Как твое ничего?

- Да ничего...

- Как там наш общий друг?

- Уже в "Петрах", следователь ему гайки вкручивает... Только не

сознается, гад.

- Я тут налетчиков одних взял...

- Да уж слышал. Прими мои поздравления...

- Короче, расколол я одного. Это банда налетчиков, они и собирались

угнать мою "Волгу", пасли ее. И главарь ихний видел кое-что интересное. И

знаешь, что?

- Ну...

- Короче, "Волгу" мою какой-то мужик зарядил. На "девятке" подъехал к ней

с левого борта, приоткрыл дверцу и мину приклеил.

- "Девятка" серебристая?

- Точно...

- Значит, Болотов и этот неизвестный в сговоре. Получается, Болотов не

исполнитель, он заказчик...

- Я тоже так думаю. Ну а вдруг он ни слухом ни духом... Хотя вряд ли...

- Надо его еще раз допросить по факту подрыва "Волги"...

- Точно, по вновь открывшимся обстоятельствам.

Для этого я тебе и позвонил...

- И с этим твоим налетчиком тоже поговорить надо. Но это мои заботы...

Затем был звонок Любе. Но ее телефон молчал.

Только он положил трубку, как в кабинет вошел подполковник Плотников,

заместитель начальника отдела МУРа. Здоровый как осенний медведь. Он и в

самом деле напоминал медведя. Добродушный, слегка неповоротливый. Но для

преступников он становился медведем-шатуном. Резкий, быстрый и жуть какой

агрессивный. Попадешь ему в лапы, задерет. Если, конечно, вовремя пощады не

попросишь.

Плотников заполнил собой весь кабинет, - Здорово, Степаныч! - пробасил

он.

- Здорово, Палыч! - поднялся ему навстречу Степан.

Он вышел из-за стола, протянул руку.

Для кого-то Плотников подполковник, будущий начальник отдела, но для

Степана он всегда оставался Мишкой. Они ведь в МУРе когда-то вместе в операх

ходили, пуд соли на двоих съели. А сколько дерьма всякого разгребли...

- Снова ты нас балуешь...

- Это ты про друзей-налетчиков?

- Ну а про кого же...

- Так чего ж балую, двоих ведь хлопнуть пришлось...

- Меньше дерьма на земле, чище воздух, - философски рассудил Мишка. -

Ловко ты этих уродов в оборот взял. Как узнал, что они кассу брать будут?

- Так работаю ведь. Показатели поднимать надо...

- Ну понятно... В общем, забираем мы этих голубчиков себе.

- Как скажешь... А как насчет по сто граммов?

- С тобой, Степа, и двести можно, - широко улыбнулся Плотников.

И скользнул взглядом по шкафу, где по его разумению должна была

находиться бутылка.

- Нет, Миша, не здесь. Обедать пора. Поехали, в кабачке одном посидим,

старое вспомним...

- Ну-у, хозяин - барин...

Они вышли на улицу. И увидели Кузьмича. Старый хрыч как молодой козел

прыгал возле новенькой "Волги" "тридцать один - десять". От радости чуть не

блеял.

- Кузьмич, а как же "козел"? - подначил его Степан.

- "Козла" я своего люблю! - продолжал кружить вокруг машины Кузьмич. - Но

на нем пусть теперь молодой поездит. Ты же знаешь, Степаныч, молодым у нас

всегда дорога... А ты, так уж и быть, на этом драндулете поездишь...

Драндулет этот, оборудованный по последнему слову милицейской техники, с

фордовским движком, стоил уйму денег. Часть суммы оплатило государство,

часть подсунул Степан из своего ментовского "общака". С оформлением, чтобы

все по закону. Ведь отделение нуждалось в дополнительной транспортной

единице.

Кузьмич давно ждал эту машину. И вот встреча наконец состоялась.

Поэтому он и прыгал.

- Прокатишь?

- Так это, комплектность проверить надо, на брак посмотреть... - начал

было Кузьмич.

- Так в процессе и посмотришь, - остановил его Степан. - Поехали!

С начальством спорить бесполезно. А потом, Кузьмича и самого подмывало

подержаться за баранку новенького автомобиля.

- Э-эх, прокачу!

И прокатил. До самого кафе "Коралл". Леньчик Иванцов самолично вышел

встречать дорогих гостей. Сам же и за официанта поработал.

- Приятного аппетита, Степан Степанович! - выставляя на стол графинчик с

беленькой, пожелал он.

Обед был хороший. И водочка славно пошла. Мише очень понравилось.

- Надо будет еще как-нибудь к тебе заглянуть...

- Так в чем проблемы? - подмигнул ему Степан. - Дорогим гостям всегда

рады...

Мишка - его старый друг и нужный человек. Без связей в его деле Степану

никуда. И он использовал любую возможность, чтобы расширить и упрочить их.

Он вытер руки и рот салфеткой, небрежно отшвырнул ее от себя. Затем

достал деньги, расплатился за обед. И уловил в глазах Мишки налет

недоумения. Он-то, наверное, думал, что обед на халяву. В принципе так оно и

было. Степан расплачивался теми деньгами, которые получал от Иванцова.

По пути к машине Степан достал мобильник и позвонил сестре. Телефон Любы

не был занят, но трубку никто не брал.

В свете открывшихся обстоятельств это настораживало.

Любу хотели убить. Болотов или кто-то другой. Степан ее охранял. Пока не

взяли Болотова. Но, судя по всему, есть еще некто, от кого ей по-прежнему

грозит опасность. А вдруг?..

- Кузьмич, давай к моей сестре завернем, - просьба Степана прозвучала как

приказ.

- Зачем к сестре? - не понял Плотников.

- Да понимаешь, Палыч, тут у нас один пиротехник появился...

- А, ты об этом, который твою "Волгу" поднял. Три убийства за кем...

Так его ж вроде взяли...

- Да нет, взяли одного, а на свободе еще один гуляет. И за сестрой моей,

возможно, охотится. Я ей сейчас звонил, только трубку никто не берет.

Такие вот пироги...

- Так, может, вышла куда?

- А если нет?

- Проверим...

Мишка невольно сунул руку под пиджак. Убедился, что "пушка" на месте.

Видно, ему в полной мере передался серьезный настрой Степана. Дело ведь и

в самом деле не шуточное.

- Пиротехник, говоришь? - проговорил он себе под нос.

- И, между прочим, профессионал высочайшего класса.

- Посмотрим...

Дверь в квартиру Любы Степан открыл своим ключом. И ураганом ворвался

внутрь. Вслед за ним туда втянулся и Мишка. Оба с пистолетами, готовые к

любым неожиданностям.

Но, кроме Любы, там никого не было. А сама она лежала в своей постели.

Лежала пластом. Как будто неживая.

Степан подошел к ней, нащупал шейную артерию. Пульс прощупывался.

Жива.

- Люба! - начал он ее тормошить. Проснулась она не сразу. Но все же

проснулась. Открыла глаза и сонно посмотрела на Степана.

- Ты чего это спишь, день уже давно? - встревоженно спросил он.

Странный у нее сон, подозрительный.

- День уже? - как будто удивилась она. - Долго сплю. А еще хочется...

- Снотворное на ночь принимала?

- Да, целых две таблетки... С Аллой повздорили, вот и разнервничалась...

- Вставай, умывайся...

- Да нет, я еще полежу. Так не хочется вставать...

- Ладно, лежи, - не стал возражать Степан. - С Аллой, говоришь,

повздорили. Ну это понятно...

- А, ничего тебе не понятно, - вяло махнула рукой Люба. - Она меня

ненавидит...

- Ну так семейные проблемы... Люба любовница ее мужа. Поэтому ничего

необычного в том, что Алла ненавидит ее.

- Она змея. Шлюхой меня обозвала, представляешь! - Люба была так

возмущена, что не обращала внимания на присутствие Плотникова. Впрочем, тот

делал вид, что ничего не слышит. - И все из-за ребенка. Говорит, Виталий

бесплоден. И он не мог быть отцом моего ребенка. И ему внушила, что я его

нагуляла от кого-то другого. Сказала ему, что я шлюха. Вот он волком на меня

и смотрел... А может, это она и подговорила его меня убить...

- Ну, это вздор...

И тут Степана осенило.

- Стоп! А откуда она узнала, что у тебя ребенок?

- Я письмо Виталию написала. А она его прочла...

- Давно?

- Да нет...

- Но еще до того, как тебя пытались убить?

- Да...

- И Болотову, значит, она сказала, что ты... ну, это... в общем...

- Да, она выставила меня перед Виталием шлюхой...

- Как будто ты нагуляла ребенка не от него, а от кого-то на стороне.

Получается, она знала, что ты не замужем, - вслух рассуждал Степан.

- Получается так, - подтвердила Люба.

В их первую встречу Алла дала понять, что знает о Любе как о жене

Степана. Значит, она обманывала его. Зачем?.. Чтобы навязать ему свою игру,

цель которой - забраться к нему в постель. Может, и так.

Но ведь она врала ему, и это факт. А ложь всегда настораживает.

А потом еще один элемент игры. "Уголовный розыск. Майор Круча!" Она

запомнила его фамилию. Вроде бы ничего необычного. По крайней мере, Марков

считал так. А Степан, сам не зная почему, развил по этому факту целую

теорию. И сам себе стал тогда неинтересен. Как будто чепуховиной занимался.

А вдруг не чепуховиной?

Элементы игры... Алла рисовала перед ним искренность, но это была игра.

Она забралась к Степану в постель. Но это также всего лишь часть игры. Через

него она получила доступ к информации о муже. Может быть, только этого она и

добивалась.

Если так, то это можно объяснить с плюсовой для нее точки зрения. Алла

считает мужа невиновным, заботится о нем - и всем своим видом показывает

это. В ее желании знать о делах мужа нет ничего плохого.

Алла не верит, что ее муж преступник. Уверена, что его скоро оправдают по

всем статьям. А вдруг и это игра? И она вовсе не хочет, чтобы его

освободили.

А что, если?..

- Значит, Алла змея? - то ли у самого себя, то ли у Любы спросил Степан.

- Змея! Я слышала ее шипение... Степан, а вдруг Виталий не бесплоден?

Она говорит, что он анализы сдавал. А вдруг она врет. Ну ни с кем я не

спала, кроме как с ним. Клянусь чем хочешь...

- А ведь это нетрудно проверить...

Любе она может соврать. А Виталию?.. С этим сложней. Но если постараться,

можно состряпать аферу и с анализами...

И Степану почему-то казалось, что так оно и есть. Алла нарочно задурила

голову Виталию...

Алла ведет свою игру. Против его сестры. И, возможно, против своего мужа.

А вдруг по пятам Любы идет смерть?

Может, и глупо, но Степану вдруг стало казаться, что она совсем рядом.

Иногда ему думалось, что интуицией сыщика он обладает с самого рождения.

И годы работы в милиции лишь укрепили ее и обострили. И сейчас эта интуиция

подавала ему тайные сигналы. Только, увы, с ее помощью он не мог определить

источник опасности.

- Насколько я понял, Люба, вы кому-то перешли дорогу, - неожиданно

вмешался в разговор Плотников. - И вас уже пытались убить. И действовал

подрывник-профессионал...

Степан взглянул на Мишку. Он утратил природное медвежье добродушие. И был

похож сейчас на гончую, повернувшую нос в сторону предполагаемой добычи.

- Люба, вы давно вставали со своей постели?

- Нет, - непонимающе уставилась на него она. - Как вчера легла... А ведь

уже надо вставать...

- Лежите! - встрепенулся он. - Лежите и не двигайтесь! Это очень, очень

опасно! Взгляд его тревожно блестел.

- Я не берусь утверждать, но в моей практике уже был подобный случай...

Лежите и не двигайтесь. Я сейчас...

Он вышел в коридор, подошел к входной двери, открыл ее. И принялся

тщательно изучать замок. Для этого он сунул в замочную скважину ключ и

несколько раз провернул его. И на лице его такое внимание, как у

"медвежатника" во время вскрытия сейфа.

- Что там? - Степан подошел к нему.

- А ты знаешь, братец, замок цел. Никто не вскрывал его...

- А разве его должны были вскрыть?

- Если мои подозрения верны, то да... Но замок цел. И все же... Ох, лучше

бы я ошибся...

- Мишка, ну не тяни кота за яйца!

- Тут недавно случай был. В отсутствие хозяина, одного бизнесмена, к нему

в квартиру киллер пробрался. Отмычкой дверь вскрыл. И мину под кровать

установил. Хозяин лег спать. А потом проснулся. Когда вставал, механизм

сработал. Голову в одном месте нашли, ноги в другом. Такая вот петрушка...

- Ну так чего ж ты стоишь?

- А куда торопиться? Главное, чтобы твоя Люба не вставала... Так, пошли,

посмотрим...

В комнату Мишка прошел широким шагом. Поняла Люба, какая беда ей грозит,

или нет, но в глазах ее был испуг. Она правильно восприняла предупреждение

Плотникова, поэтому лежала неподвижно.

Мишка встал перед ней на колени, нагнулся, осторожно, как хирург в утробу

пациента, просунул руку под кровать. И что-то нащупал.

- Ну вот, что я и говорил... - Его глаза смотрели куда-то вдаль.

- Что?

- Предмет, который, возможно, назовут похожим на взрывное устройство...

Еще осторожней Мишка вытащил руку из-под кровати. Лицо его оставалось

непроницаемым. Но на лбу выступила испарина.

- Давай смежникам звони. Гэбистам, Пусть Диму Кумпана сюда шлют с его

людьми. Он у нас самый лучший спец по этим делам... Хотя ладно, сам

позвоню...

Степан протянул ему трубку сотового телефона. Затем посмотрел на Любу.

Та лежала ни живая, ни мертвая. Страшный смысл происшедшего - или еще не

происшедшего - дошел до нее во всей своей полноте.

Бедная, сколько выпало на ее долю.

- Лежи, милая. - Степан и сам ужасно волновался. - Все будет хорошо...

Ему очень хотелось верить в это.

Какая-то страшная сила наглым образом влезла в ее судьбу, приставила нож

к ее горлу. Но Степан сыщик и не привык мыслить категориями "какая-то".

Он должен узнать, что это за сила и от кого она исходит. И наметки версии

уже начали созревать в его голове.

Угроза ее жизни могла исходить от Болотова. Неудачное покушение возле

магазина "Гранд". Теперь вот мина под кроватью. И еще неизвестно, удастся ли

ее обезвредить.

Болотов был в бегах. Его задержали. Вчера. Но он мог побывать в этой

квартире позавчера ночью или вчера рано утром. И установить мину. С

хитроумным механизмом.

А может, это был не он. Возможно, неизвестный злоумышленник как раз и

хотел, чтобы подозрение снова пало на Болотова? А заодно он хотел избавиться

от Любы.

Вчера Алла заявилась к Степану на квартиру. Якобы для того, чтобы

расспросить о судьбе мужа, а попутно залезть в его постель. Чего она и

добилась.

Но, возможно, главное заключалось в другом - спровадить Любу домой.

Для этого и был устроен скандал. Во время которого, кстати, Алла

понаставила себе минусов. Только она не боялась, что на нее ляжет хотя бы

тень подозрения. Ведь Люба должна умереть...

Предположение чудовищное. Но Степан не кисейная барышня. Он мент. И

знает, как жестоки порой бывают женщины.

Скорее всего Люба - это не главная цель Аллы. Гораздо важней избавиться

от мужа. И не убить его. Нет, это слишком банально, к тому же на нее лягут

подозрения.

А ведь у нее есть мотив избавиться от мужа. Его отправляют за решетку, а

управление имуществом и делами переходит к ней.

Болотову грозит пожизненное заключение. Значит, Алла пожизненно будет

заменять его.

И вот в силу вступает хитроумный план. Кто-то неизвестный взрывает

бизнесмена Мальцева. Затем пытается убить Любу. Дальше гибель коммерсанта

Фрязева. Все трое завязаны на Болотова. И сразу вывод. Тут санкция на обыск.

В кабинете-мастерской Болотова находят пластид и электродетонаторы.

Только вот пальчиков его на всем этом не обнаруживается. Но и здесь все

предусмотрено - запрещенные предметы упакованы в специальную пленку, на

которой отпечатков пальцев просто не может остаться. И хоть ты лопни,

гражданин Болотов, не отмыться тебе от подозрений. А чтобы менты глубже

наживку заглотили, надо им сказку о джипе "Гранд Чероки" подсунуть. Да так,

чтобы чей-то посторонний глаз за номер машины зацепился. Или хотя бы за

краешек. Номер-то фальшивый! А джипов "Чероки" сейчас в столице хоть задом

ешь. В прокате можно взять...

- Сейчас группа будет здесь, - сообщил Мишка, передавая Степану трубку. -

Дима Кумпан - парень что надо. Надо будет, корабль космический угонит, но

здесь в срок будет... Ты его, кстати, знаешь?

- Нет. Но очень хотел бы познакомиться...

- Считай, что уже познакомился...

- Лишь бы только не посмертно.

- Да нет, Дима суперспец. Все будет в порядке, не сомневайся...

Только Мишка говорил об этом не очень уверенно. Чувствовалось, что внутри

у него все напряжено.

- Слышишь, Палыч, а киллера того нашли?

- Какого киллера?

- Ну того, который бизнесмена в кровати взорвал...

- Да нет, этот гад чисто сработал...

- А на заказчика вышли?

- Вообще-то этим делом руоповцы занимались. Но знаю точно,

предполагаемого заказчика взяли в разработку... Да ты у Коли Маркова спроси.

Он в курсе...

- Спасибо за совет...

И Степан ушел на кухню и набрал номер Маркова.

- Николай, привет, это я, Степан!

- Слышу... Чего там у тебя?

- Да вот, на кухне сижу...

- Ну и что?

- А то, что сижу и чай не пью...

- При чем здесь чай?

- Вот то-то и оно, не до чая сейчас. Любу, сестру мою, заминировали...

- Чего?

- А того. Ей под кровать мину установили. Она вчера спать легла. Под

снотворным. Я ей с утра звоню, да все без толку. Мы с Плотниковым к ней

завернули. А она спит. Хотела уже подниматься, да Миша ей не дал. Говорит,

мина под кроватью. Сунул руку, и точно, она. Не ошибся. Чутье старого

волка...

- Чутье и опыт. Был у нас один случай...

- Говорил он уже про этот случай. Это когда одного бизнесмена вместе с

кроватью в воздух подняли...

- Да, да, не так давно это было. В Чертанове. Бизнесмен Сурков...

- Ты этим делом занимался?

- Вообще-то это не мой район. Но и меня тоже подключили...

- Заказчика определили?

- Ну а как же, вышли на голубчика. Бывший спортсмен, бывший рэкетмен, а

ныне бизнесмен. Лимон его кличка. Мой клиент...

- Да слышал о таком, - кивнул Степан. - Только какой он к чертям собачьим

бизнесмен? Как был бандюгой подзаборным, так им и остался...

Лимон на крутых тачках раскатывает, в костюмах за две штуки баксов

разгуливает, спит исключительно с дорогими фотомоделями. А замашки все те

же. Не изменились с тех пор, как он в подворотнях случайных прохожих на

"гоп-стоп" брал. Правильным пацаном себя считает. Да только, говорят, все

чаще его в сторону беспредела клонит.

В последнее время у него какие-то завязки с Сафроном появились. Уже пару

раз его в Битово видели.

- Точно, - согласился Николай. - Последний подонок. С виду вроде ничего,

а копнешь - трупы, трупы... Недавно, может, слышал, нашего брата, мента,

покалечил...

- Нет, не слышал...

Видно, это происшествие не освещалось ни по каким каналам: ни по

внутренним, ни тем более внешним. Возможно даже, кто-то с генеральскими

звездами кроет Лимона. Сейчас ничему нельзя удивляться.

- Да постовой сержант что-то ему поперек сказал. Так он на него свою

свору натравил. До полусмерти избили...

- И что, ничего?

- Тех, кто бил, в Бутырку упрятали. Но Лимон их под залог вытащил. А

скоро дело совсем закроют...

- Козлы!

И бандиты - козлы. И продажные следователи, и судьи - тоже из той породы

рогато-копытных.

- А самому Лимону хоть бы хны. Как с гуся вода. Он ведь сам никого не

бил...

- Падла... Добраться бы до него! Степан бы с удовольствием свернул шею

этому беспредельщику.

- Он у нас сейчас со всех сторон обложен. Только, увы, близко подобраться

к нему не можем. Ушки на макушке, гад, держит. Служба безопасности у него не

из качков с одной извилиной на всех состоит. Спецы на него работают...

Короче, доказать ничего не можем... И на киллера, понятное дело, не вышли...

- Голый вассер - так, кажется, наши подшефные говорят...

- Киллер, который на Лимона работал, профи. Достаточно высокого уровня.

Не одна ликвидация за ним. Есть основания полагать, что на его счету еще

несколько взрывов. Машины, входные двери, почтовые ящики...

- Почтовые ящики?

- Ну да... Слушай, а ведь Фрязев в такой вот ящик сыграл, - скаламбурил

Марков.

- А Мальцев в машине подорвался. И налетчик по кличке Слива в моей

"Волге" накрылся...

- Верно. И механизм сработал от вибрации стартера... Все тот же почерк...

Возможно, что все это работа одного и того же человека...

- Я не удивлюсь, если так оно и есть... Короче, Николай, нам нужно срочно

встретиться...

- Подъезжай!

- Я пока не могу. Я на квартире у сестры. Ждем спецов: мину ведь еще

снять надо...

- Так вы ее еще не сняли? Какого ты дьявола баки мне забиваешь?

Называй адрес, я пулей...

- Стоп, подожди. Одно дело нужно срочно провернуть.

- Давай, говори.

- Надо у Болотова анализ его спермы взять.

- Чего?!

- Или не спермы. Может, тут анализ на ДНК нужен, точно не знаю. Не спец я

по вафлям. Короче, нужно точно выяснить, страдает он бесплодием или нет. И

как можно скорей.

- Зачем тебе это?

- Не только мне, но и тебе. Я тебе потом объясню, а пока надо

организовать процесс.

- Да, я сейчас решу вопрос. И сразу к тебе.

- Жду!

Специалисты по взрывным устройствам прибыли ровно через двадцать минут

после того, как с ними связался Миша.

- Лучше уж сапером работать, чем экспертом, - с порога сказал невысокого

роста парнишка с глазами столетнего мудреца. - Хотя это, конечно, гораздо

опасней...

Тут он прав. Если бы Люба взорвалась, его бы, возможно, в качестве

эксперта сюда вызвали. Но, к счастью, этого не произошло.

Плотников вкратце объяснил Диме ситуацию.

- Будем оперировать! - авторитетно заявил парнишка и начал закатывать

рукава. Ну точно, хирург.

- Попрошу всех удалиться!.. Вас, гражданка, это не касается. - Это он

Любе.

А исчезнуть ведено было Степану и Мише. Люди Кумпана, двое мужчин,

годившихся ему в отцы, остались. Дима - хирург, они ассистенты.

Есть повод для шутки. Но Степану шутить вовсе не хотелось. Слишком

серьезная операция. И так хотелось за ней понаблюдать. Но деловитый парнишка

не желал, чтобы ему мешали. Не любил, когда стоят над душой. Что ж, сейчас

он был хозяином положения, ему все условия.

Операция длилась десять минут. И все это время Степан был как на иголках.

Но все закончилось благополучно. Маленькая коробочка с пружинящими подушками

была надежно зажата у Димы в руках.

Мужчина из его группы направил на нее фотоаппарат с мощной вспышкой. И

щелкал на фоне мерной линейки... Второй мужчина наклеивал на "адскую

машинку" липкую ленту для съема отпечатков пальцев. Все по уму.

- Посмотрите на эту штучку внимательно, - натянуто улыбнулся Кумпан. - Вы

видите ее в последний раз. Сейчас я повезу ее на уничтожение...

Для Димы работа еще не закончилась. Ведь нужно было избавиться от этой

штуки. А для этого разжать руку. Но тогда произойдет взрыв. Впрочем, Степан

был уверен, что этот пирогений не ошибется.

- Когда будут результаты экспертизы? - спросил Степан, имея в виду

дактилоскопию.

- Думаю, завтра к утру все будет готово. Но если постараться...

- Нет, брат, стараться не надо. Сначала от этой "дуры" избавься...

- Избавлюсь, можете не сомневаться...

- Как с тобой связаться?

- А вот, через товарища подполковника...

- Свяжешься, Степа, свяжешься, - кивнул Мишка. - И я свяжусь. И Николай

Марков. И сам министр свяжется...

Тут он прав. Дело может получить небывалый резонанс.

Впрочем, кто бы ни занимался этим делом, Степан всегда будет держать руку

на пульсе.

Появился Марков.

- Вот, долго жить будешь! - протягивая ему "краба", прогрохотал

Плотников.

- Что, думали обо мне?

- О тебе и о том, как эту "машинку" раскручивать будем...

- Ладно, господа-товарищи, мне пора. - Дима направился к выходу. - А то

эта "машинка" нас самих сейчас раскрутит...

Он ушел, а вместе с ним скрылись и его люди.

- Люба, - обратился Степан к сестре, - собирайся, поедешь ко мне...

- Только сначала, если можно, вам пару вопросиков, - вмешался Николай,

обращаясь к Любе.

Но посмотрел не на нее, а на Степана. Как будто у него спрашивал

разрешения.

- Да, конечно...

- Люба, а у Болотова были ключи от вашей квартиры?

- Да, были...

- А вы не помните, где он их хранил? Может, в сейфе или на общей связке,

где его ключи находились?..

- Да, вместе со своими ключами...

- А когда вы отправлялись в поездку в Анталию, эти ключи могли быть при

нем?..

- Точно не скажу, не знаю...

- Ладно, с этим разберемся... Позавчера вечером и вчера весь день вы

находились в квартире брата. Так?

- Да.

- И ни разу не приходили сюда?

- Степан не велел, я не могла его ослушаться...

- Так были вы здесь или нет?

- Нет.

- Так, поехали дальше. Вы собирались в Анталию. Простите за бестактность,

но я вынужден задать вам один вопрос. Болотов провел ночь у вас?

- Нет, он провел ночь у себя дома.

- А утром он заехал за вами. Так?

- Да.

- Он заходил к вам? Или вы сами спустились вниз?

- Он зашел за мной. Но только для того, чтобы взять мои вещи...

- А в комнату он к вам заходил?

Степан понял, к чему клонит Николай.

Не исключена возможность, что взрывное устройство установил Болотов

позавчера утром. Еще перед тем, как ехать в аэропорт. Но уже после того, как

Люба встала с постели.

- Да.

- Он мог установить взрывной механизм под вашу кровать?

Люба уже не бросалась глупыми репликами вроде: "Нет, он не мог это

сделать! Он на такое не способен!" Страшная реальность, ворвавшаяся в ее

жизнь, выветрила из ее головы всякую блажь.

- Нет, у него на это не было времени...

- Это точно?

- Да.

- Надеюсь, следственный эксперимент подтвердит подлинность ваших слов.

У меня все...

Люба осталась одна в своей комнате. Но ждали ее только Степан и Николай.

Миша Плотников сослался на какие-то неотложные дела и уехал в отделение на

служебной машине с Кузьмичом.

- Так, а теперь вопрос к тебе, друг ситный, - сказал Марков Степану,

когда они остались одни на кухне.

- Тебя очень интересует сперма, угадал? - съехидничал Степан.

- Смотря чья... Короче, что там за цирковой номер с деторождением?

- Нет, Николай, цирка здесь нет никакого. Тут такая каша заварилась.

Но расхлебать надо...

- Давай обо всем и по порядку.

- Даже не знаю, с чего начать... В общем, не буду забивать тебе баки.

Скажу, что у меня есть подозрения насчет супруги Болотова...

- Экстравагантная особа, - сразу же отреагировал Николай. - Мой Князев

едва ноги унес...

- Что, приставала? - неожиданно для себя спросил Степан.

- Что-то вроде того. Он к ней с обыском, а она к нему со своей... Ну ты

понял. Не то чтобы нахрапом перла. Но глазки строила, чары напускала...

Но Князев устоял. Он у меня отличный семьянин...

- Он хоть понял, почему она к нему приставала?

- Ну, оголодавшая богатая стерва. Хотя, возможно, хотела через него

воздействовать на судьбу мужа...

- Ты молодец, Николай. А я дурак...

- Чего?

- Не сразу врубился. Закрутила мне мозги Болотова. А я ее игру за чистую

монету принимал. А ведь ты прав, неспроста она все это делала, через меня

хотела мосты к мужу подбить. С твоим Князевым не вышло, так она за меня

взялась...

- Ну и как, завербовала?

- Почти...

В это время появилась Люба. Разговор прекратился. На машине Маркова ее

отвезли на квартиру к Степану. А до этого он вызвал туда Эдика и Рому.

Опера ждали его во дворе его дома.

- Ну что, мужики, памперсами запаслись? - спросил их Степан.

Им предстояло нести службу возле его дома. Держать под наблюдением

подступы к подъезду и отслеживать всех подозрительных субъектов.

- Нет, только сникерсами, - осклабился Эдик.

- В общем, не буду вдаваться в подробности. Скажу, что за Любой идет

охота. Ее только что пытались убить.

- Да тут уже прошел слух...

- Значит, знаете о мине. Тем лучше. Короче, несете службу во дворе моего

дома. Приметы "охотника" неизвестны, поэтому ничего вразумительного о нем я

вам сказать не могу. Полагайтесь на интуицию...

- Да понятно...

Ребятам и в самом деле все было понятно. Они забрались в машину Эдика и

заняли удобную для наблюдения позицию.

Степан и Николай также заняли пост во дворе дома. Они сидели в машине

Маркова. Им нужно было обсудить кучу вопросов наедине.

- Степан, ты меня заинтриговал. Что ты имеешь против Болотовой?

- Ведет она себя очень странно. Ты прав, она хочет влиять на судьбу мужа.

Но вопрос как, положительно или негативно? Доказательств ее причастности к

убийствам никаких. Но подсознание уже гонит волну...

И Степан выложил перед коллегой свои соображения.

- А вдруг ее цель - подставить мужа? И она выбрала для этого изощренный

способ, - заключил он.

- Если так, то она в сговоре с профессиональным киллером. - Марков уже

выстраивал в голове свою версию. - Не сама же она устанавливала "машинки"...

- Сто процентов, не она. Тут чувствуется твердая мужская рука. А вот

подложить пластид и электродетонаторы в комнату мужа могла. Что, возможно,

она и сделала. И автоматически подставила его под двести двадцать вторую

статью. Даже если не докажут его причастность к убийствам, он получает срок

за незаконное хранение взрывчатых веществ...

- Может, и так, - задумчиво проговорил Николай. - А может, и нет...

Если на Болотову работает профессиональный киллер, то ей незачем городить

огород. Можно было просто подорвать Болотова на той же мине, и все дела...

- Тогда на нее сразу бы пало подозрение...

- А что подозрение? Киллер не оставил бы нам ни единого шанса уличить ее

в чем-либо. Не забывай, мы имеем дело с профессионалом высочайшей

квалификации...

- Видишь, мы сами выстроили себе ребус. И как бы автоматически

выгораживаем ее. На это и расчет... Скорее всего она боится попасть под

подозрение. Ведь тогда начнут копаться в ее прошлом. Вдруг что-нибудь да

раскопают... Вот и надо просветить ее прошлое. А вдруг на нее что-нибудь

интересное есть?

- С этого и начнем, - кивнул Марков. - Возьмем ее в разработку.

Постоянное наблюдение, телефоны на прослушивание...

В этих делах Николай был асом. Уголовный розыск и РУОП - это части

единого целого, родной и любимой милиции.

Только первый отталкивается от события. Случилось убийство, ограбление,

кража - и закрутилась машина: следаки версии выстраивают, бумагами шуршат,

опера носом землю роют, свидетелей ищут, улики из дерьма выгребают.

А РУОП держит событие под постоянным контролем. Банда, команда,

группировка, сообщество, мафия - как ни называй бандитский кодлан, все одно

это организованная преступность. И с ней нужно бороться. А самое надежное

средство - глухой "колпак": вербовка агентов в группировке, взятой в

разработку, постоянная слежка за авторитетами, прослушивание телефонных

разговоров, по возможности, "жучки", "клопы", лазерные звукосниматели. И

если работа организована правильно, то бандитам практически нет возможности

совершать преступления безнаказанно.

Намылились братки на "стрелку", а тут засада: собровцы в масках. И

хорошо, если братки не имеют при себе стволов. Или другой вариант.

Направили киллера на "заказуху", но сталкивается он не с жертвой, а с

вооруженными до зубов спецназовцами. Или сам авторитет кого-то замочит. А

ему, опаньки, иди сюда, дорогой. Мордой в грязь, руки за спину, в машину и в

отделение. А там ждет его следак с полным перечнем доказательств его вины...

Конечно, не всегда все получается. Не всех можно взять под "колпак".

Убийства Мальцева и Фрязева автоматически попадают в разряд заказных. А о

киллере практически никакой информации. Кто такой, откуда взялся. Вот и

приходится Маркову отталкиваться от события, на уровне опера из уголовного

розыска работать.

А вот с Аллой Михайловной Болотовой Николай как бы попадает в родную

стихию. Степан мог не сомневаться, эта дама будет обложена со всех сторон.

И если она виновна, то этот факт обязательно всплывет наружу.

- И за Лимона крепче нужно взяться, - добавил Марков. - Все-таки надо

выдавить из него информацию о том самом киллере...

На киллера уже есть зацепка. Можно предполагать, что он работал на

уголовного авторитета по кличке Лимон. Только этот ублюдок ничего не скажет.

В этом случае признание - верный путь на нары.

- Ты мне подробную информацию об этом Лимоне подкинь, - попросил Степан.

- Тебе-то зачем? - покосился на него Николай.

- Да, может, получится по душам поговорить. Ты же знаешь, я умею...

- Знаю, умеешь. Но этого гада лучше не трогать. Душа у него

беспредельная...

- Ну точно как у меня, - усмехнулся Степан. - Скинь информацию, а?

Хотя бы просто так, на всякий случай...

- Хорошо. Завтра устроит?

- Вполне... Слушай, Николай, у меня тут мыслишка появилась. Надо ускорить

процесс. Давай дезинформацию Болотовой подкинем. Скажу, что мину под

кроватью Любы установили Но осечка вышла, мина не сработала. Она со своим

киллером или по телефону свяжется, или сама к нему побежит...

- Если, конечно, дела обстоят именно так, как мы предполагаем.

- Да нутром я чую, не ту игру ведет эта стерва...

- Нутро сыщика - тонкий инструмент... Ладно, сегодня же и слей дезу...

- И не только дезу...

Степан ощущал себя Джеймсом Бондом. Ведь сегодня он будет в роли шпиона.

И в разведывательных целях ляжет в постель с подозреваемой. И это его.

кстати, совершенно не расстраивало.

- Болотова не должна догадываться, что мы ее взяли на прицел, - сказал

Марков.

- И Болотову не обязательно знать, что он уже не единственный

подозреваемый, - добавил Степан. - Но участие к его судьбе проявить надо.

Куда его из "Петров" перевели?

- В Бутырку.

- В Лефортово, конечно, получше. Но и в Бутырке тоже можно жить.

- Человек - это такая скотина, ко всему привыкает... Алле Михайловне

скажи, что от статьи ему никак не отвертеться, - посоветовал Марков. - И

светит ему, голубчику, пожизненное заключение. Пусть порадуется...

- Недолго ей осталось...

Степан уже не просто предполагал, он был уверен в том, что кровь

Мальцева, Фрязева и бандита по кличке Слива лежит на совести Болотовой. И за

Любу она в ответе.

Странно, ведь еще сегодня ночью он считал ее лучшей женщиной на свете.

Часть вторая

Глава 1

Алла в своем репертуаре. Ему плохо, а она к нему ластится. Как будто нет

на свете ничего важнее секса.

Глаза красивые, шаловливые, блудный огонь в них. И сама вся как огонь.

Все к нему липнет, чтобы он остудил ее пыл.

Сейчас он должен был швырнуть ее на кровать, сорвать с нее одежду,

раздвинуть ноги и припасть к ее лону. Не важно чем, но припасть... Только

ему сейчас было не до того...

Из головы не выходил звук сирены "Скорой помощи", в которой увозили его

отца. Сердечный приступ. Инфаркт. На почве сильнейшего стресса. И слезы в

глазах матери. Истинная аристократка советской поры, она не выла, не рвала