Волчара 1-5

- Психологический прессинг, мордобитие, пытки. Пресс-хаты, наконец...

Кстати, гражданин Двупалый утверждает, что ваши подчиненные собирались

доставить его в отдел милиции, поместить в изолятор временного содержания.

Обещали отбить ему почки, печень, переломать ребра...

Степан мог бы вступить в словесную перепалку. Попытаться доказать, что

Двупалый врет самым беззастенчивым образом. Но ему не хотелось вдаваться в

объяснения - тратить попусту слова и время.

Он в упор посмотрел на прокурора. Без угрозы, без вызова, без гонора.

Но жестко и тяжело.

- Вы ему верите? - резко спросил он.

Грудник чуть смутился, замялся. Не выдержал взгляд - отвел в сторону

глаза.

- Верю, - тускло, но в то же время твердо ответил он. - Верю, потому что

знаю методы, какими наша доблестная милиция добывает признательные

показания...

- Что ж, тогда не буду разубеждать вас. Жираф большой, ему видней...

- Я не жираф, - оскорбился Грудник. - Но мне действительно видней...

Боюсь, мне придется применить санкции в отношении ваших сотрудников.

Прокурор перешел на угрожающий тон.

- Вот даже как, - с той же угрозой посмотрел на него Круча. - И что же вы

намерены сделать?

- Я... Я должен наказать майора Кулика и капитана Савельева...

- За что?

- За нанесение телесных повреждений гражданину Двупалому...

- Вашего... гм... гражданина избили уличные хулиганы, - усмехнулся

Степан. - Если вы в этом сомневаетесь, я найду вам свидетелей, которые

видели, как это произошло...

- Свидетелей? - опешил Грудник. - Найдете?

- Вы в этом сомневаетесь?

Прокурор занервничал, забарабанил пальцами по столу. Понимает, что не с

каким-то опером-первогодком в грозного дядю играет. Подполковник Круча не

просто мент. Он волк. Зубастый волк. Не зря же его называют Волчарой.

Матерые уголовники его так величают. И без всякого оттенка пренебрежения. Не

так-то легко его обидеть. И тем более наказать. Как бы зубы об него не

сломать...

- Значит, вы можете доказать, что майор Кулик и капитан Савельев не

избивали гражданина Двупалого? - Прокурор пребывал в явной растерянности.

Но так же было видно, что своих позиций сдавать он не хочет. Только он не

дурак. Понимает, если не отступит - почва может уйти из-под ног.

- Могу, - хищно усмехнулся Круча.

- Но я все равно не могу оставить это без последствий...

- Это ваши проблемы...

Прокурор нервничал. Разговор складывался не в его пользу. Хотя, казалось

бы, все козыри в его руках. Он не знал, как ему быть с этим "железным"

подполковником. Уж слишком крутым оказался этот мент...

Грудник даже облегченно вздохнул, когда в кабинет влетел его зам.

- Василий Афанасьевич, у нас чепэ, - с порога объявил он.

Самое большое чепэ для Грудника - это подполковник Круча. Поэтому

прокурор был рад переключиться с большей "чрезвычайки" на меньшую.

- Что там у тебя?

- Строителей обокрали...

- Чего? Каких строителей?

- Которые наш вестибюль отделывали...

- И что?

- Они вещи свои в раздевалке оставили. Вернулись, вещи есть, а денег и

ценностей нет.

- В какой раздевалке оставили?

- Да в нашей раздевалке!..

- И где деньги, ценности? - Прокурор был в шоке.

- Как где? Украли!..

- Кто?

Степан не сдержался и усмехнулся. Слишком уж комичной показалась ему эта

ситуация.

- Воры!

- Откуда они взялись?

- Да я откуда знаю?..

- Воры в прокуратуре, - не сдержался от очередной улыбки Степан. -

Оригинально...

Грудник бросил на него испепеляющий взгляд. Только тут же сник. Рукой

провел по лбу.

- Ничего не боятся крадуны, - продолжал усмехаться Круча. - В прокуратуру

залезли... Хотя чего им бояться, прокурор-то добренький. Если их и поймают,

они скажут, что ничего не брали. А прокурор им поверит. Даже извинится, по

головке погладит...

В ответ Грудник ничего не сказал. Поднялся со своего места.

- Извините, что задерживаю. - Степан тоже встал с кресла. - Не буду вам

мешать...

Он первым вышел из кабинета. Прокурор за ним. Сейчас осмотрит место

происшествия, соберет всех своих подчиненных, наметит план поиска

преступников.

Только даже если он и найдет воров, вряд ли сможет поднять престиж своей

конторы на должный уровень.

Глава восьмая

Нила проснулась рано. Посмотрела на спящего Олега, счастливо улыбнулась.

Она не одна в постели, с ней любимый мужчина. Да, любимый. Она ведь любит.

его. Очень любит. И он к ней неравнодушен. По крайней мере, у нее был повод

так думать...

Они любили друг друга всю ночь. Нила старалась.

Как могла ублажала его. И заслужила награду. Он назвал ее лучшей

женщиной, с какой ему когда-либо приходилось спать. Нет, ее вовсе не обидело

то, что до нее у него были другие. Ведь не обвинял же он ее в том, что у нее

были мужчины. И все же она спросила: "А много у тебя было других?" - "Не

очень", - ответил он. И тут же сыпанул соль на рану: "Но все они были очень

красивыми..."

А Нила некрасивая. Совсем некрасивая. Душу скрутила боль.

"Только я не люблю красивых, - очень серьезно сказал он. Так серьезно,

что она поверила. - Красивые девчонки думают лишь о себе. На своей красоте

помешаны. Красота есть, а души нет. Бездушные они. И пустые. Нет с ними

счастья... Я давно понял, что мне нужна такая, как ты..."

"Какая? Некрасивая?" - нашла она в себе смелость признать свой

недостаток.

"Почему некрасивая? - будто удивился он. - Ты человек большой внутренней

красоты... Ты не эгоистка, как некоторые. Ты понимаешь меня, как никто

другой..."

Он долго пел ей дифирамбы. Возносил ее до небес. А какие прекрасные слова

он ей говорил... Ей даже показалось, что она ослышалась, когда он сказал:

"Сделай мне минет..."

Это резануло слух. Но в принципе она не возражала. Ради него она готова

на все. Поэтому она исполнила его просьбу с таким рвением, чтобы он ни в

коем случае не взял свои слова назад...

Она и сейчас не прочь была сделать ему приятное. Чтобы он знал, что ему

никто не нужен, кроме нее. Что никто не сможет подарить ему столько счастья

и радости, сколько она...

Нила колдовала над Олегом. Он делал вид, будто спит. Но в конце концов не

выдержал, перевернул ее на спину, подмял под себя. Теперь была ее очередь

получать удовольствие... Он тоже не был эгоистом, как некоторые.

Потом они лежали довольные, опустошенные.

- Знаешь, это даже хорошо, что утро начинается с секса, - сказал он.

- Хочешь, так будет всегда.

- Хочу, - кивнул он.

- Ты не уйдешь от меня? - с надеждой спросила она.

- А ты меня гонишь? - с легкой усмешкой спросил он.

- Нет, что ты?

- Тогда не уйду... Если, конечно, не буду тебе в тягость...

- Ну что ты такое говоришь?

- А как твои родители, не погонят меня поганой метлой?

- Что ты? Они у меня хорошие, добрые. Как ты... Ты ведь тоже хороший и

добрый, да?

- Ха! Конечно же, да... Между прочим, я хочу есть...

- Вот я дура! - всполошилась Нила. - Про завтрак совсем забыла...

Она вспорхнула с постели. Набросила на себя халат, сунула ноги в тапки и

бегом на кухню.

- Я люблю яичницу с беконом! - бросил ей вслед Олег.

Его пожелание она восприняла как приказ.

Нила приготовила яичницу, сделала салат, порезала колбаски. Хорошо бы еще

пивка бутылочку. Почему бы не порадовать Олега? Супермаркет в двух шагах от

дома. В пять минут обернется.

В спальне Олега не было. Зато из ванной доносился шум воды. Похоже, он

принимает душ. Не стоило бы его беспокоить. Но ведь она же должна знать,

нужно ей идти в магазин за пивом или нет. А потом, дверь открыта. Может, он

дает ей знак, что будет не против, если она потрет ему спинку...

Нила взялась за ручку двери, потянула ее на себя. Она увидела Олега, и

глаза полезли на лоб. Он стоял посреди ванной, в плавках. Правая нога

поставлена на ступеньку перед душевой кабинкой. В одной руке у него шприц,

второй он нащупывал вену на ноге.

- Что ты делаешь? - в ужасе спросила она. Олег обернулся к ней, его лицо

исказила злая гримаса.

- Пошла отсюда! - заревел он.

Нила захлопнула дверь. Раненой горлицей заметалась по квартире. Она не

знала, что ей делать. Забиться куда-нибудь в угол или бежать вон из дома. К

Оксанке, например. Но подруга в институте. Это она, дура, решила сегодня

прогулять. Потому что из-за своего Олега забыла обо всем на свете...

Скоро появился Олег. Злая гримаса исчезла. На лице спокойствие и

умиротворение. В расширенных зрачках чувство безмерной вины. Он понял, что

сотворил великую глупость. И готов покаяться перед Нилой. Так решила она, и

не ошиблась.

Олег подошел к ней, обхватил руками, прижал к себе.

- Прости меня, любимая, - извинился он. - Сам не знаю, что на меня

нашло... Извини, что был так груб...

Нила покачала головой. Она переживала вовсе не из-за того, что он прогнал

ее вон.

- Это были наркотики? - спросила она. Можно было и не спрашивать.

Потому что ответ она знала. Да, в шприце были наркотики. И эта его

злость...

Такое выражение лица может быть только у наркомана, которому помешали

уколоться. Это сейчас его отпустило. Потому что, он уже принял дозу.

Он, конечно же, станет отпираться. Наркоманы врут на каждом шагу. Это

входит у них в привычку, как только они попадают в зависимость от наркотика.

Он сейчас соврет ей. Скажет, что это были вовсе не наркотики. Она не поверит

ему.

И погонит от себя прочь. Потому что не может ему верить. Потому что все,

о чем он говорил ей сегодня ночью, тоже вранье. Одно сплошное вранье...

- Да, это были наркотики, - признался он.

На душе у Нилы сразу отлегло. Нет, Олег не врун.

Он честный. Он от нее ничего не скрывает. Признается в своем грехе. Как

на исповеди...

- Героин? - в расстроенных чувствах спросила она.

- Нет, морфий. Самый обыкновенный морфий.

- Где ты подцепил эту заразу?

- В Чечне.

Да, он говорил, что совсем недавно из армии. Только про Чечню ничего не

говорил. Вчера им было не до того...

- Ты там служил?

- Я там воевал... Там и на морфий подсел...

- Но...

- Я понимаю, сейчас ты скажешь, что война и наркотики несовместимы...

- Да нет...

- Что там нет? - поморщился он. - Ты это хочешь сказать... А я тебе

отвечаю. Война и наркотики - как раз совместимо. Даже больше, без наркотиков

на войне жизни нет. Страшно без них, а с ними море по колено. Особенно когда

в атаку идти надо...

- И часто?..

- Что часто? Кололся?

- Нет, в атаку ходил...

- Часто. Поэтому на иглу плотно подсел.

- А как же ваши командиры?

- Командиры наркоту не жаловали. Потому в ногу приходилось колоться. В

руку заметно, а в ногу - нет...

- Но ты ведь уже не на войне. В атаку ходить не надо...

- Ты же не маленькая, - тоскливо посмотрел на нее Олег. - Сама знаешь,

что с иглы так просто не слезть.

- Но ведь можно...

- Конечно, можно... Только зачем мне завязывать? Мне ведь жизни нет...

Он отстранился от Нилы. Сел в кресло. Откинул назад голову, расслабился.

Закрыл глаза. Балдеет, кайф ловит после укола. Так это у наркоманов

называется.

- Я ведь тебе вчера говорил про свою девушку, которую дома оставил. Я ее

любил. Кровь за нее проливал. А она... Она замуж за другого вышла, не

дождалась. Мне без нее не жить...

- Ты вчера и другое говорил. Все красавицы - эгоистки. Тебе только я

нужна...

- Ты мне нужна, - кивнул Олег. - Нужна ты мне очень... Только я Светку

люблю...

- Так зовут твою девушку?

- Она уже не моя девушка. Она за другого замуж вышла. За другого... А я

на морфии женился. Понимаешь? Мне с ним хорошо...

- Ты не можешь так говорить.

- Твоя правда - не могу. Не могу, но ведь говорю...

- Ты хороший. Ты самый лучший. Ты должен знать, что я тебя люблю...

Нила подошла к нему, села перед ним на пол. Положила голову ему на

колени. - Тебе нужен наркоман? - грустно усмехнулся он.

- Наркоман мне не нужен, - покачала она головой. - Мне нужен ты... Ты мне

нужен любой...

- Я знаю, сейчас ты начнешь читать мне проповеди. Скажешь, что нельзя

употреблять наркотики, что это прямой путь к могиле...

- А разве нет?

- Да! Но я ведь сам выбрал этот путь.

- Ты должен свернуть с него.

- Уже поздно...

- Нет, не поздно. Я знаю, есть частные клиники, есть высокоэффективные

методики избавления человека от наркозависимости...

- Есть высокоэффективные методики избавления человека от наличности...

Деньги выкачают, а помочь не помогут - вот что такое эти самые клиники.

- У моих родителей есть знакомый, он может помочь...

- Ты хочешь, чтобы твои родители узнали, что у дочери есть

друг-наркоман?

- Нет, - осеклась Нила. - Но если узнают, мне все равно... Все равно я не

брошу тебя, даже если они будут настаивать.

- Ты только так говоришь.

- Ты мне не веришь? - вскинулась она.

- Не знаю, - неопределенно пожал он плечами. - Может, и верю... Вижу, что

я тебе не безразличен... Да и ты мне нравишься... Ты хочешь, чтобы мы жили

вместе?

- Хочу...

- Поедем ко мне? Или останемся здесь?

- Нет, лучше останемся у меня... И вместе будем бороться с твоей

болезнью.

- Это очень интересно. - Олегу вдруг стало весело.

- Что интересно?

- Я знаю один отличный способ против наркомании... Только он стоит

денег...

- У меня есть деньги. Они в твоем распоряжении. Может, она поступает

опрометчиво, что оставляет Олега у себя. Надо бы гнать из дому этого

наркомана.

Но она не может так поступить. Слишком он ей дорог. И потом, не зря же

говорят, что любовь познается в беде. А с Олегом случилась беда. Самая

настоящая беда. И она поможет ему. Даже если ради этого ей придется отдать

все, что у нее есть.

Все ее деньги в его распоряжении. Если понадобится, она продаст машину,

даже . квартиру. Она вытянет его из ямы, в которую он угодил. Проклятая

чеченская война! Что она делает с людьми!..

- Не надо денег, - хихикнул Олег. - Ты можешь сделать это бесплатно. В

смысле, я могу тебе за это не платить...

- За что?

- Ты можешь сделать мне минет. Бесплатно...

Он уже окончательно под кайфом. Нила это понимала. Поэтому не очень-то

обиделась на его бесцеремонность.

- Ты думаешь, это поможет? - лишь спросила она.

- Говорят, да... Давай попробуем. Может, в самом деле помогает...

***

Олег снова полез в свою сумку. Нила была начеку. Бесшумной тенью возникла

возле него. Увидела ампулу в его руке.

- Ты же обещал, - укоризненно покачала головой.

- Обещал, - не стал спорить он. - Но это последняя ампула. Жаль ее

выбрасывать...

- Тебе жаль. Мне нисколько...

- Ты пойми, главное - настроиться... Сегодня утром я принимал без

настроя. А сейчас уже настроился, что это в последний раз...

Она лишь угнетенно вздохнула. Знала, что он врет. Не сможет он бросить

так сразу... Он врет. Но он не врун. Потому что лжет не столько ей, сколько

самому себе.

Первый раз он укололся утром. Но прошло не больше шести часов, а его уже

снова тянет на иглу. Что это?.. Достаточно высокая степень наркозависимости.

Нила не дура, чтобы не понимать это. Нет, сам он не завяжет.

И никакой минет не поможет...

- Выйди, я сделаю укол, - попросил он.

Нила кивнула и вышла из комнаты. Олег попросил ее уйти. Значит, он

.стесняется колоться при ней.. Значит, он еще не совсем законченный

наркоман.

Его еще можно спасти. Она очень хотела надеяться на это...

Олег принял дозу. Снова удобно устроился в кресле. Умиротворенно

расслабился. Позвал Нилу к себе, она села ему на колени. Он обнял ее. На

лице заиграла блаженная улыбка.

"Он хороший, - лаская его, думала она. - Любимый, хороший и такой

домашний..." Ей очень нравилось, что его никуда не тянет из дома. Нравилось,

что ему нужна только она... Ничего, она спасет его, не даст ему погибнуть.

Жизнь наладится. Их совместная жизнь...

Глава девятая

Следствие по делу об убийстве Цыпиной забрала окружная прокуратура.

Только что звонил капитан Слободкин из районной прокуратуры. Сообщил о

столь "радостном" событии.

Только Степану все равно. Даже если его самого отстранят от дела, он не

больно-то расстроится. Не потому, что это дело - лишний груз для него. Как

раз напротив, после случая с Двупалым и разговора с окружным прокурором это

расследование стало для него делом чести. В официальном порядке или нет, но

он раскроет это дело. Убийцы и заказчик будут наказаны.

Его опера уже в работе. Пробивают подноготную Двупалого. Прощупывают все

его связи. Работа эта только в самом начале. Нудная работа, кропотливая. Но

очень нужная. Правда, пока безрезультатная.

Сам Степан взялся за другое направление. На нейтральной территории

встретился с одним человеком из воровской среды. Миша Баланда имел пять

судимостей и ни единого хоть мало-мальски почетного воровского титула.

Где-то когда-то косяк упорол. Может, братва подозревала, что он постукивает

ментам. А так оно и было. По негласному внештатному расписанию Миша проходил

у Степана под пунктом - секретный осведомитель. Проще, сексот. Еще проще,

стукач, барабанщик. Сотрудничество обоюдовыгодное - время от времени Степан

получал от него интересную информацию. Миша же третий год кряду гулял на

свободе. А ведь был случай, когда он мог вновь оказаться на нарах.

Встретились они на лоне природы, на берегу озера, вдали от людских глаз.

В целях конспирации Миша даже удочки с собой притащил. Только в воду

забрасывать их не собирался. Сейчас он сам чувствовал себя рыбой на крючке у

подполковника Кручи.

- Меня, Миша, такой вопрос интересует. - Степан не собирался ходить

вокруг да около. - О вчерашнем убийстве на Садовой что у вас слышно?

- Слышно, - кивнул Баланда. - Какие-то отморозки бабу замочили...

- Какие-то?

- Ага, какие-то... Никто не знает, кто они, блин, такие. Сейчас этой

отморози, как грязи, на каждом шагу... Не из наших эти мокрушники - это

точно...

Степан внимательно наблюдал за Мишей. В глаза ему смотрел, к интонациям

прислушивался. Нет, фальши вроде бы нет. Не врет Баланда.

- Если вдруг что услышишь, ты уж не забудь обо мне, - сказал он вору с

улыбкой, от которой у того мороз прошел по коже. - Да уж понятно, начальник,

- кивнул Миша.

- И еще... - Степан достал из кармана несколько листков бумаги с длинным

перечнем и подробным описанием вещей, которые вынесли из квартиры Цыпи-ной.

- Вот, ознакомься...

- Нормальный списочек...

Непонятно, то ли вор осуждал мокрушников, то ли завидовал их добыче. А

может, и то и другое.

- Нормальный, - кивнул Степан. - Квартира богатая, эти изверги вынесли

все, что можно...

- Не слабо барахла прикастрюлили... А не подавятся?

- Должны подавиться... Что-нибудь из вещей эти мясники попытаются

сбыть...

- Понятное дело...

- И ты по своим каналам пробьешь мне такую информацию. Кто, что, кому и

когда...

- Да уж постараюсь, - не стал открещиваться Миша. - Может, что и выгорит.

- Ты уж постарайся. Очень постарайся, а я в долгу не останусь.

- Может, тебя, начальник, еще что интересует?

- А меня все интересует, - навострил ухо Степан. Похоже, Баланда какой-то

сюрприз ему приготовил. И достаточно ценный - на это указывал многообещающий

блеск в глазах вора.

- Давай, выкладывай, что там у тебя?

- С тебя магарыч, начальник.

- За этим не заржавеет. Если, конечно, что-то стоящее накукуешь.

- Тут поговаривают, что сегодня в одном сером доме мероприятие

провернули...

- Окружная прокуратура? - напрягся Степан.

- Ага, она, радемая...

- Мероприятие, значит... Работяг обокрали?

- Ну да, ревизию провели...

- Кто?

- Да есть тут одни. Из Пскова ребята, ох и шустрые...

- Псковские, говоришь. Как их найти?

Баланда не ломался, сразу же выложил адресок. И, разумеется, добавил:

- Только я ничего не говорил...

- Конечно, нет, - усмехнулся Степан. - Это мне березки нашептали...

- Неплохая идея, - осклабился Миша. Степан достал из куртки бумажник,

раскрыл его, вытянул из него пятисотенную купюру.

- Возьми, купишь себе березового сока...

- Сок - это хорошо, - кивнул Миша. И почему-то помрачнел. - Лишь бы

березовой кашки не отведать...

Березовая каша - это порка. Только Баланде быть битым не грозит. Если

братва узнает, что Миша стучит ментам, его просто поставят на нож. И будет

большим везением, если он умрет легко и быстро.

Только напрасно он переживает. Степан своих агентов не сдает ни при каких

обстоятельствах.

- Глухо, как в танке, - невесело изрек Рома.

- Кстати, Двупалый в танковых войсках служил, - сказал Эдик.

- Очень ценная информация, - фыркнул Федот. - Калибр танкового орудия не

установили?

- Надо будет, установим.., А пока они установили круглосуточное

наблюдение за самим Двупалым. Этот прохиндей весь день провел в окружной

прокуратуре. Облил грязью битовскую милицию, заверил всех в своей

невиновности. Его бы в каталажку, так нет, его отпустили с миром. Вечером

Степану звонил лично Грудник. И сугубо официальным тоном посоветовал

оградить гражданина Двупалого от незаконного вторжения в его жизнь. И все

мероприятия, направленные на выявление его участия в убийстве гражданки

Цыпиной, проводить с санкции окружного прокурора. Короче говоря, Грудник не

исключает Двупалого из числа подозреваемых. Но работать с ним велит с

соблюдением всех атрибутов законности. А это значит, что нельзя так просто

вломиться к нему в квартиру, взять за шкирку, водворить в изолятор

временного содержания, а там пропустить через ту же пресс-хату. Степан и сам

не был ярым сторонником таких методов дознания. Но в случае с Двупалым так

бы и поступил.

Живо бы из него чистосердечное признание выбил. Выбил, если бы не Грудник

со своими высочайшими указаниями...

Федот с ребятами весь день работали по Двупалому. Только ничего не

наработали. Ни единой зацепки не нашли, по которой можно было бы выйти на

его подельщиков. Нет у Двупалого в Битово таких знакомых, которые отважились

бы пойти на мокрое дело. Разве что могли найтись в его родном селе, откуда

он прибыл в Москву лет десять назад. Иногда он туда ездил - это подтверждают

многие.

Завтра в это село отправятся Комов с Лозовым. Выяснят обстоятельства на

месте. Известно, что российская глубинка переживает не лучшие времена.

Безработица, дешевый алкогольный суррогат, отчаяние и беспробудное

пьянство - прямой путь к полной деградации. В принципе, в родных краях

Двупалый мог бы найти дегенератов, которые грохнут женщину за сотню долларов

на рыло или даже на всех.

Но в командировку Федот и Рома отправятся завтра. А сегодня, на ночь

глядя, у них работа. Степан - старший, при нем Комов, Лозовой, Савельев. На

его машине вчетвером они едут в сторону Зеленограда. Кулик остался в Битове.

У него своя задача - держать под постоянным наблюдением гражданина

Двупалого. Это нетрудно. Ведь их квартиры в одном подъезде. И помощники у

него есть - стажер и участковый. В квартире Двупалого установлен "жучок",

телефон взят на прослушку.

Без санкции прокурора. Но санкция будет. Завтра. Степан лично прибудет за

ней.

И, возможно, не с пустыми руками.

К дачному поселку за Зеленоградом они подъехали уже за полночь. Нашли

нужный дом. В окнах горел свет, из открытой форточки в ночь уносились звуки

лесоповальной музыки.

- Блатная романтика, ядрена вошь, - едва слышно сказал Федот.

- Тук-тук-тук, кто в малине живет, кто в невысокой живет, - еще тише

проговорил Рома. - Открывайте двери, медведь пришел...

- Медведи, - поправил его Эдик. - Малину сейчас ломать будем...

***

Ребята в веселом расположении духа. Только не до шуток им сейчас. Дело

очень серьезное. В этом доме собралась блатная братия. И неизвестно, каким

числом. Должно быть двое. Но вдруг к этим двум ворам дружки пожаловали. Не

зря же у них полуночное застолье. Музыка орет, в доме кто-то ругается. В

общем, братва может оказать сопротивление. А в арсенале у них не только

ножи. "Волыны" наверняка есть...

- Ну, ни пуха! - приободрил самого себя Рома.

- Только без черта, - легонько подтолкнул его к двери Федот.

Собаки во дворе не было. И забор прочный, к тому же невысокий - Степан и

его опера легко преодолели эту ограду. От калитки к порогу дома вела

аккуратная бетонная дорожка. Зеленый кустарник в пол человеческого роста по

обе стороны. Было за чем спрятаться Степану, Федоту и Эдику. Рома же как раз

прятаться и не должен был.

Он робко постучал в дверь. Раз, второй. Стоит, пошатывается, голова

безвольно перекатывается с одного плеча на другое - удивительно, как он

вообще держится на ногах. Куртка нараспашку, рубаха вылезла из штанов.

Словом, видок еще тот.

За дверью послышался шум. Рома предусмотрительно отступил на несколько

шагов назад. Так и надо - должно быть пространство для маневра.

Дверь распахнулась настежь. В тусклом освещении веранды возник

внушительного роста парень. Встал, плечом дверной косяк подпер. Лицо

исказила презрительная гримаса.

- Эй, фраер, тебе чего? - сплюнул он в сторону Лозового.

- Деньги давай. - Рома пьяно выставил в его сторону палец.

- Чего? -Увалень, казалось, сейчас задохнется от возмущения.

- Деньги, говорю, давай...

- Эй, ты чего несешь, какие деньги?

- Которые ты у меня сегодня украл...

- Ты кто такой, а? - набычился парень. Медленно, угрожающе двинулся на

Рому. Тот попятился к калитке.

- Я, между прочим, рабочий класс. - Лозовой хоть и сделал испуганные

глаза, но это не помешало ему гордо расправить плечи. - Штукатур-облицовщик.

Наша бригада в прокуратуре сейчас работает...

- В прокуратуре? - осклабился парень.

- Мы, пролетарии всех стран!.. Мы, мировой гегемон, требуем возврата

денег, которые ты у нас сегодня утром украл!..

- Эй, а как ты сюда попал, гегемон? - подозрительно сощурился парень. -

Как ты нас нашел?..

- По красному флагу...

- По какому флагу? - оторопело уставился на Рому увалень.

- А вот, который у вас на крыше... - Лозовой ткнул пальцем в небо.

Парень невольно развернулся к дому, задрал вверх голову.

Федот не зевал. Выскочил из своего укрытия, ловко, быстро сгреб парня в

охапку и затащил его в кусты. Было лишь слышно, как хрустнули... Нет, не

шейные позвонки. А тонкие ветки кустарника. Комов и Савельев навалились на

парня, скрутили его, даже пикнуть ему не дали. И снова тишина. Пока из дома

не вывалились еще двое. Пьяные, расхлыстанные.

- Карпуха! - позвал один.

- Здесь я! - как мог сымитировал голос увальня Эдик.

И ведь неплохо это у него получилось. По крайней мере, так показалось

Степану.

- Карпуха! Братан! Чего ты там?

Дружок увальня устремился к кустам. Второй же остался на месте. Даже

попытался удержать своего напарника, да не успел - слишком резво тот

стартовал.

Федот снова оказался на высоте. Так же резко затащил в кусты и вторую

жертву. Насколько лихо действовал Комов, настолько шустрым оказался второй

дружок Карпухи. Степан видел, с какой быстротой он достал из-за пояса штанов

пистолет.

Бах! Бах! Бах!.. Три пули унеслись в кусты, где скрылся его кореш. Бах!

Бах!.. Это уже стрелял Степан. Не мог же он спокойно наблюдать, как урка

внаглую пуляет в его друзей.

Одна пуля впилась блатарю в правое плечо, вторая разбила лампочку над его

головой. И Рома выстрелил. Утяжелил ногу уркана на девять граммов.

Блатарь дико взвыл и выронил из перебитой руки пистолет. Не в силах

стоять, опустился на землю. Эдик дикой кошкой метнулся к нему. Рукоятью

пистолета заехал ему в шею, вырубил начисто. Федот обошел его, ворвался в

дом.

Степан облегченно вздохнул. И в Федота, и в Эдика стреляли. Но оба живы.

Хотя еще неизвестно, чем закончится эта история.

Сам он в дом не полез. Взял под наблюдение окна с фасада. И не зря. Под

звон разбитого стекла, с треском ломаемого дерева вылетела оконная рама.

Вместе с ней на землю опустился человек. Перекувыркнулся через голову, пошел

на подъем. Красиво у него это получилось - не отнимешь. Прямо циркач

какой-то.

Только подняться он не смог. Степан помешал. Одной рукой схватил его за

шею.

Ногой провел подсечку. "Циркач" упал. И тут же ему в затылок ткнулся

ствол пистолета.

- Степаныч, все в порядке! - крикнул из высаженного окна Федот. - Больше

никого...

И у Степана тоже все в порядке. Он схватил уркана за шкирку, с ускорением

протащил его вперед и со всей силы врезал головой в садовое дерево.

Пока тот приходил в себя, Степан помог ему обнять дерево и сковал руки

наручниками. Оставил его обнимать дерево, а сам отправился в дом.

***

Федот был не совсем прав. Кроме четырех урок, в доме были еще две особи

женского пола. Две марухи, побитые молью и алкоголем. Они сидели на

продавленном диване и молчали. На всякий случай Федот приковал их друг к

дружке наручниками.

Зато не хотел молчать подстреленный уркан. Рома оказывал ему первую

помощь, а тот грязно ругался. Время от времени затыкался - после каждого

выбитого зуба. Капитан Лозовой не из тех, кто безропотно сносит оскорбления,

тем более от уголовников.

Пока Рома занимался раненым, остальные опера общались с его дружками.

Общение предельно тесное, в лучших традициях милицейско-воровской

"дружбы".

Степан взял на себя своего "крестника". Того самого "циркача", который

уже в сознании обнимал дерево. Церемониться он не стал. С ходу вопрос:

- Куда деньги и ценности дели?

- Какие деньги? - Урка попытался "включить дурака".

- Которые из прокуратуры, из карманов строителей взяли...

- Ничего не знаю...

- Не знаешь? Помнишь сказку про Буратино? Так вот он свои сольдо за щекой

прятал. Только ты не думай, я не кот Базилио, я тебя к дереву за ноги

подвешивать не буду. Возни много. Но ультразвукового исследования тебе не

миновать. Ну что, начнем?..

Пока не сильно, но весьма ощутимо для "пациента" Степан саданул его

рукоятью по почкам. Это называется "ультра". "Циркач" взвыл. Это уже

"звуковое". Исследование началось.

- Ну так что, куда дели похищенное?

- Скажу, все скажу, - закивал уркан. Понял, что лучше не будить в Степане

зверя.

- Там, перед домом, под порогом...

К месту, на которое ему показали, Степан подошел одновременно с Федотом.

Оказывается, его клиент также испугался "УЗИ", сдал тайник.

В воровском "курке" они нашли деньги, драгоценности, краденые паспорта,

много чего другого интересного. Среди всего этого были деньги и ценности,

которые сегодня утром исчезли из прокуратуры.

Утром следующего дня Степан был в окружной прокуратуре. И с ходу зашел в

кабинет к Груднику. Тот как раз был свободен.

***

- Я за санкцией, - с порога объявил Степан.

- Касательно гражданина Двупалого? - осведомился прокурор.

- Не касательно, а прямо в лоб... Хочу взять его под постоянное

наблюдение. Прослушивание телефонов, разговоров, все такое прочее...

- А где следователь, который ведет это дело? Почему вы без него?

- Разве я могу указывать ему, где ему быть, куда ходить. Он как бы

вышестоящая инстанция надо мной... А потом, он сейчас занят. Одним очень

интересным делом. Хотите узнать, каким?

- Я его сам об этом спрошу, - нахмурил брови Грудник.

- Дело в том, что он может и не ответить. Потому что он ведет не совсем

официальное расследование...

- Что значат ваши слова?

- Насколько мне известно, расследованием вчерашнего инцидента должна

заниматься прокуратура района, в котором находится ваше ведомство. Или вы

сами должны заниматься...

- Чем заниматься?

- А разве у вас в прокуратуре никого не обворовывали?

- Ах, вот вы о чем! - сразу поник Грудник. - Вы пришли напомнить мне об

этом инциденте?..

- Для этого, - не стал отрицать Степан. - Но вовсе не для того, чтобы

сплясать на ваших костях... Дело в том, что вчера ночью сотрудники ОВД

"Битово" задержали лиц, совершивших кражу. В данное время они дают

показания. А если точнее, капитан Слободкин пытается выяснить, какую сумму

преступники украли у рабочих строительной бригады...

- Вы это серьезно?

Грудник готов был обрадоваться этому событию. Но что-то ему мешало.

- Серьезно, - кивнул Степан. - Так же серьезно, как и то, что у меня есть

все основания подозревать Двупалого в убийстве гражданки Цыпиной...

Прокурор нервно заходил по кабинету.

- Но он же все отрицает, - будто себе в оправдание сказал он.

- Конечно, отрицает. Было бы удивительно, если бы он брал вину на себя.

Доказательств его вины у следствия нет. Зато у него есть железное алиби,

это раз. На месте преступления не осталось никаких зацепок, по которым можно

выйти на непосредственных исполнителей...

- Да, я в курсе...

- И Двупалый тоже в курсе. И не без вашего, между прочим, участия. Вы не

применили к нему меру пресечения. Поэтому у него есть все основания считать,

что против него нет веских улик...

- Но ведь их в самом деле нет.

- Развяжите нам руки, и они появятся.

Прокурор долго и с подозрением смотрел на Степана.

- Знаю я, что это такое - развязать вам руки, - с сомнением покачал он

головой.

- И что это такое?

Степан приготовился выслушать вчерашние упреки. Но Грудник не стал

вдаваться в полемику.

- Санкцию на Двупалого я вам дам, - махнул он рукой. - Занимайтесь им

вплотную. Появятся мало-мальски обоснованные основания для задержания, дам

санкцию на арест. Только прошу вас, чтобы все было строго в рамках закона.

Чтобы никакой грубости...

- Я все понимаю, - кивнул Степан. - Все будет в рамках. Обойдемся без

грубости... Но и в задницу этого типа целовать не будем...

Когда Степан выходил из кабинета, Грудник остановил его. С благодарной

улыбкой, без всякой неприязни сказал:

- А за то, что вчерашних воров нашли, спасибо! Считайте, я ваш должник...

"А если должник, - подумал Степан, - то нужно отдавать долги". А от

окружного прокурора ему нужно одно - чтобы не совал ему палки в колеса.

Глава десятая

Село Рыбинка, двести пятьдесят километров от Москвы. Федот думал, что им

с Ромой придется добираться туда в грязи по карданный вал. Но нет, из

районного центра туда вела отличная асфальтированная дорога. Было видно, что

за ней следят и регулярно ремонтируют. Новенькая "девяносто девятая" "Лада"

шла легко, будто на крыльях летела. Вокруг расстилался чудный пейзаж.

Аккуратно вспаханные поля, зеленеющие перелески.

На полпути показался указатель.

- Совхоз "Мичуринский", - прочитал Рома. - А вон и мичуринцы стоят.

Одна юннатка очень даже ничего...

На автобусной остановке стояли две женщины. Одна уже в годах, вторая

совсем молодая. Легкая кофточка, короткая юбка, туфли на высоком каблуке.

Довольно симпатичная девчонка. Только лицо у нее какое-то потухшее. Во

взгляде полное безразличие ко всему.

Зато засуетилась другая. Увидела машину и замахала рукой - остановитесь!

Эта одета похуже. Платок на голове, грубый свитер, длинная юбка.

В руке потрепанная сумка из кожзаменителя. Обычная деревенская женщина,

которой перевалило за сорок.

- Подвезем? - спросил Федот.

Рома не понял, зачем он это спросил. Ведь уже сбавил ход, взял вправо,

причалил машину к островку остановки.

Женщина заискивающе заулыбалась, открыла заднюю дверцу.

- Не в Рыбинку? - с надеждой спросила она.

- В Рыбинку, - кивнул Рома. - Садитесь... Сначала в машину забралась

молодуха. Движения вялые, заторможенные, в глазах пустота. Ни на Федота, ни

на Рому даже не взглянула.

- Садись, Лушенька, садись, доченька, - поторопила ее женщина.

Вот это, значит, кто. Мать и дочь.

- Говорю же тебе, не называй меня этим дурацким именем, - ненадолго ожила

молодуха.

И с какой-то приглушенной злостью посмотрела на мать.

- Не буду, не буду, - примирительно закивала женщина.

Но дочь ее уже не слушала. Снова ушла в себя. Рома мельком прошелся по

ней взглядом. Глаза будто сами по себе скользнули по ногам. А ножки-то

ничего.

Фотомодель может позавидовать. "Эх, кобель!" - пронеслось в голове. Никак

не может он забыть свою холостяцкую жизнь. Все на амурные подвиги тянет.

Всякий раз приходится сдерживать себя.

Он отвернулся, какое-то время смотрел на дорогу, стремительно уходящую

под колеса. Наконец не выдержал. Не оборачиваясь, спросил:

- Не боитесь к незнакомым мужчинам в машину садиться?

- А чего бояться? - не поняла женщина.

Святая наивность.

- Дочка у вас молодая, красивая. Вдруг в лес завезем?

Наконец-то до нее дошло. Занервничала она. Рома спиной уловил волны

страха от нее.

Обернулся. Обнадеживающе улыбнулся.

- Да вы не бойтесь. - Он достал свои "корочки". Раскрыл их. - Мы из

милиции...

- А-а, из милиции, - сразу расслабилась женщина. - А чего тогда

спрашиваете?

- Я не спрашиваю, я предупреждаю. Потому что в самом деле опасно садиться

в машину к незнакомым мужчинам. Если бы все женщины это знали, то, поверьте,

преступлений на сексуальной почве было бы гораздо меньше...

- На какой почве? - не поняла женщина.

- На сексуальной...

- А где эта почва? - забеспокоилась она. - Вы же нас туда не повезете?

- Запросто, - снова ожила молодуха. - Ты думаешь, менты все такие

правильные? Да сейчас в лес завезут и...

Она не стала вдаваться в подробности, не объяснила, что, по ее

предположению, с ней могут сделать. Тускло посмотрела на Рому - без страха,

без упрека. Но с предупреждением.

- Только учтите, я так просто вам не дам. По стольнику с каждого и хоть

сейчас...

- По сто долларов? - из интереса спросил Рома.

- Ага, доллары! - Она презрительно скривила губы. - Тут хотя бы сто

рублей заработать...

- Доча, что ты такое говоришь? - всполошилась мать. - Как ты можешь?

Но та на нее ноль внимания. Снова ушла куда-то в свой мир. Куда-то...

Рома уже знал, в каком мире она сейчас обитает. Под кайфом девочка. Под

наркотическим кайфом. Не так давно дозу приняла. Если перевести на сленг

наркоманов, кумарит ее.

В улете Луша. Только это не мешает ей нет-нет да возвращаться к

действительности. Себя вот предложила. По сто рублей с каждого. О будущем

девочка заботится. Жизнь у наркоманов такая - в постоянной заботе о дозе

насущной. Это сейчас ей хорошо, а скоро может быть плохо. Если денег на дурь

нет. Если она крепко на игле сидит, то любую часть своего тела за дозу

подставит...

- Сто рублей ей надо, - всхлипнула женщина.

Ее глаза уже были полны слез.

- Мы с отцом за нее пятьсот долларов отдали...

- Идиоты потому что, - сквозь зубы процедила "доча". - Лучше бы мне эти

бабки отдали...

- Ну да, как же, чтобы я родному дитю деньги на наркотики давала, - мать

отвечала дочери, но обращалась к Роме.

- Значит, вы знаете, что ваша дочь на игле сидит?

- Конечно, знаю... Сначала не знала. Пока деньги пропадать не стали.

Потом вещи... А потом шприцы нашли, какой-то белый порошок в пакетике...

- Героин?

- Героин, - обреченно вздохнула женщина. - Он самый... Бедная Луша...

- Да сколько раз тебе говорить, не Луша я! - снова выползла из своей

раковины девчонка.

- И как же тебя зовут? - с печальной иронией посмотрел на нее Рома.

- Не твое дело, мент! - окрысилась она.

- А все-таки?..

- Лулу, понял, да?

- Круто! - откровенной насмешкой отозвался Федот.

Но Луша-Лулу уже снова вознеслась в свои кумарные облака.

- Бедная девочка, - всхлипнула несчастная мать. - Ничто ей не помогает...

- А что должно было помочь? - спросил Рома.

- Да она в клинике лечилась. В частной, наркологической. Мы сейчас как

раз оттуда едем. Из города. Курс лечения закончился...

- Фу-ты ну-ты! Частная наркологическая клиника, курс лечения. А ваша дочь

снова под кайфом. Что же это такое?..

- Вот и я не знаю, что это такое. Обещали помочь. Пятьсот долларов

взяли...

- А результат - ноль?

- Получается, так. Я вчера вечером ее из клиники забрала. У сестры моей в

городе переночевали. Утром просыпаюсь, а Луша уже...

- А Лулу уже кайф ловит, - ехидно рассмеялась девчонка. - А знаешь, какой

кайф?

- Дозу где взяла? - спросил Рома.

- А тебя это не колыхает, мент! - брызнула ядом деревенская Лулу.

- Кто ж тебя так со старшими разговаривать научил? - с упреком покачал

головой Федот.

- А папа с мамой, понял!..

- Ну ты и дрянь! - Женщина не выдержала и со всей силы влепила своему

родному чаду пощечину.

Так звонко, что Роме показалось, будто у него самого в ушах зазвенело.

- Надоела, дрянь, надоела! - рыдала мать. И еще раз "приголубила" дочь.

Как ни странно, Лулу не сопротивлялась. Просто закрыла лицо руками,

засмеялась - смех беззвучный, истерический.

- Не знаю, что с ней делать! - Женщина и сама была близка к истерике. -

Не знаю... Может, вы подскажете?..

- Давно это с ней? - Рома озабоченно насупил брови.

- Да уже, наверное, с год...

- Наркотики где берет? В город ездит?

- В город?! - нервно усмехнулась мать. - Да у нас в Рыбинке этой гадости

полно... Раньше молодежь самогон хлестала. А сейчас другая напасть -

наркотики. Эту дрянь разве что в магазине не продают...

- Интересно...

- Что ж тут интересного? - оторопело посмотрела на Рому женщина. -

Страшно, да. Очень страшно. Кругом одни наркоманы. Да и алкашей хватает...

- Наркотики денег стоят. Откуда в селе деньги, если все алкаши да

наркоманы?

- Да люди у нас не бедствуют. Те, которые работают, спину гнут. Земля у

нас добрая, корма сочные - живность, тьфу-тьфу, пока не переводится. Рыбы в

реке много. Муж у меня хороший, непьющий - разве что, в праздники угостится.

Дом у нас добрый. Машина раньше была. "Нива". Продали... И дом, если

надо, продадим. Лишь бы Лушу вылечить. Только как ее вылечить, если вокруг

одно жулье?..

- В каком смысле жулье?

- А вы разве не поняли? - в сердцах махнула рукой женщина. - Что это за

клиника, после которой снова на наркотик тянет?..

- Плохая клиника, - кивнул Рома.

- Если бы просто плохая... А то, я думаю, там деньги за лечение берут, а

не лечат. Только вид делают...

- Очень может быть, - согласился Федот. - Это называется двойной надой...

- Как-как? - переспросила женщина.

- Деньги берут за наркоту и за лечение, которого нет. Получается, на игле

сидит не только ваша дочь, но и вы с мужем. Машину уже продали, а там дело

за домом... На все ради дочери своей пойдете...

- На все. Ради нее, неблагодарной...

- А кто-то этим пользуется...

- Почему кто-то? Это ж Петька Захаров, он и пользуется...

- Кто такой?

- А тебе этого, мент, лучше не знать! - снова влезла в разговор Лулу.

Что ж, она имела на это право. Ведь разговор крутился вокруг нее.

Только уж больно дерзко она себя ведет. Роме не раз так вызывающе

грубили. Но то были намертво прикипевшие к панели дешевые путаны, против

которых нет-нет да проводились спецрейды. Впрочем, Лулу от таких особей

недалеко ушла. Не зря же она так просто предлагала себя за стольник. Дешевка

она, самая натуральная дешевка. Ее просто нельзя было воспринимать всерьез.

И обижаться на такую не надо.

- Захар, чтобы ты знал, вас всех сделает! - с глухой злостью угрожала

Лулу. - Он ментов терпеть не может...

- Что, крутой такой? - спросил Федот.

Ее грубость действовала на него как дробинка на слона.

- Да если б ты знал, какой он крутой, ты бы в штаны навалил, понял?..

- Пусть несет свои штаны, навалю...

- Ты ему это скажи, понял?

- И скажу... Адресок не подскажешь?..

- Адресок?! - Лулу зашлась безумным смехом. - Мент, ну ты сказанул...

Больше она ничего сказать не могла. Смех душил ее.

- Совсем она у вас плохая, - невесело посмотрел на женщину Рома. - В

Москву вам ее везти надо. Есть там одна клиника. Там надежно. Только денег

стоит...

- Да деньги мы найдем. Лишь бы помогло...

Да, есть женщины в русских селеньях. Если коня на скаку и не остановят,

то дом ради дочери продать могут. Такими женщинами можно только

восхищаться...

Рома очень хотел, чтобы эта мать вылечила свою дочь. Только, увы,

желаемое далеко не всегда становится действительностью...

В Рыбинке у Двупалого жила мать. В потемневшем от старости деревянном

доме. Забор покосившийся, калитка вот-вот отвалится.

- Что-то не больно сын мать жалует, - заметил Рома.

С Цыпиной Двупалый работал года три, не меньше. Хорошие деньги получал.

И до нее в хорошем месте работал - не бедствовал. Мог бы матери забор

поставить.

Собаки во дворе не было. Калитка не на запоре. Можно было спокойно

подойти к дому, постучать в дверь. Но Федот не решился заходить во двор без

разрешения. Несколько раз дал звуковой сигнал из машины. Потом позвал

голосом:

- Хозяйка!..

Только никто на его зов не откликался. Разве что соседи.

- А вы кто такие будете? - подошла к ним полная женщина в цветастом

платке.

В глазах чисто деревенское любопытство.

- А к Антонине Афанасьевне, от Семена, из Москвы...

Федот не торопился доставать свои "корочки".

- А чего он сам не приехал?

"Ей-то какое дело", - спросил себя Рома.

- А не может, - сказал он. - Друзья его в нехорошую историю попали...

- Какие друзья?

- А те, которые к нему из Рыбинки приехали...

- Да? А кто из них?..

- А что, у него много друзей?

- Раньше много было... А сейчас... - женщина потянула паузу.

- Что сейчас?..

- Да разве это друзья? Пьянь подзаборная... А вам, значит, Антонина

нужна?

- Она.

- Дома она. Только вас не услышит. Глухая она...

- А чего Семен слуховой аппарат ей не купит?

- Ну да, еще чего. От него снега зимой не допросишься... А то вы не

знаете?..

Федот собирался задать еще пару вопросов, но женщина уже вошла во двор,

повела их с Ромой за собой. Дверь в дом была открыта. У большой русской печи

возилась согбенная годами и убеленная сединами старушка. Чистенькая,

благообразная. Ни дать ни взять - бабушка божий одуванчик.

- Афанасьевна, к тебе из города...

- От сына вашего, от Семена, - добавил Рома. Старушка с тревогой

посмотрела на него. Обессиленно опустилась на лавку.

- Что с ним?

- Да с ним-то ничего, - громко сказал Федот. - А вот с друзьями его беда.

В неприятную историю попали.

- Из нашей Рыбинки друзья, - уточнила женщина.

- Кто ж это? - немного успокоилась Антонина Афанасьевна.

Чужие проблемы ее волнуют постольку-поскольку. Лишь бы только с самим

Семеном ничего не случилось.

- А вы разве не знаете?

- Нет, - покачала головой мать Двупалого. И с надеждой посмотрела на

женщину. - Может, ты, Лида, что знаешь?..

Рома смотрел на нее с не меньшей надеждой. Эта женщина, похоже, была

одним из "дикторов" деревенского "радио". Не зря она такая любопытная. Все

ей надо знать.

- Да не знаю я, - пожала плечами Лида. - Может, Ванька, дружок его,

знает. Семен к нему что-то зачастил...

- А часто он в Рыбинке бывал?

- Кто, Семен? Да целый год его здесь не было. Пропал куда-то. А потом

объявился. Только в апреле раза три был. На машине своей приезжал... Ой, а

что я вам все рассказываю? Может, вы бандиты какие?..

- Нет, как раз наоборот. Мы из милиции... Федот достал из кармана и

раскрыл свое удостоверение.

- Милиция? - заохала старушка. - Что там Семен натворил? Набедокурил

поди?..

- С ним все в порядке, - успокоил ее Рома. - С друзьями его проблема. В

плохую историю они попали...

- А кто именно? - спросила Лида. - Вы уж скажите. Или нельзя?..

- Одного из них Ванькой зовут, - забросил наживку Федот.

- Ванька?.. Так Ванька же дома. Я его сегодня утром видела. Пьяный, как

всегда...

- А перегаром от него не тянуло?

- Перегаром тянуло, - кивнула женщина. - Как от паровоза тянуло... Это

его брат меньший без перегара ходит. Ему самогон на черта не нужен...

- Наркотики?

- Они, проклятые...Откуда эта напасть, не знаю...

- А Захар знает?

- Захар? Какой Захар?..

- Ну есть у вас в Рыбинке Захар такой...

- А-а, у нас в Рыбинке? Захар?.. Ну есть...

Лида почему-то потускнела ликом. Разговаривать ей вдруг расхотелось.

Зря Рома про Захара спросил. Знают все этого местного наркобарончика. И

если не боятся, то побаиваются - это уж точно.

- Значит, Ванькин младший брат наркотики употребляет? - уточнил Федот.

- А я откуда знаю? У него и спросите!..

Больше Лида ничего не рассказала. Как воды в рот набрала. Слова из нее не

вытянешь. Адрес некоего Ваньки Курякина дала Антонина Афанасьевна.

- Здорово, Иван свет Данилыч!

Федот бесцеремонно зашел в комнату местного алконавта Ваньки. Мать его в

дом их с Ромой впустила. Только тяжко вздохнула, когда они показали свои

"корочки". Будто давно ждала такого визита.

Ванька был пьян, что называется, навылет. Валялся на продавленной тахте в

своей комнате. На вид ему лет пятьдесят. На самом деле не больше тридцати

пяти - ведь он ровесник Семена Двупалого. В одном классе учились. Комната

убогая, грязная. Словно с самого новоселья здесь никто не убирался. Из

мебели только тахта, давно отслужившая свой век, грубо склоченный стол и

пара табуреток. Рома поморщился - не нравилась ему жуткая смесь из

винно-табачного смрада и вони грязных носков. Но надо терпеть.

- Вы кто? - тупо уставился на них Ванька.

- Я белая горячка, - с самым серьезным видом представился Рома.

- А я доктор. - Федот выставил на стол бутыль самогона.

Ванька ожил в момент. Слетел с тахты, трясущимися руками схватил бутыль,

зубами откупорил пластмассовую пробку. Налил себе полный стакан, залпом

осушил его до дна. Крякнул от удовольствия. И только после этого налил

гостям, плеснул каждому по полстакана.

Стаканы грязные. Но не поэтому Федот и Рома отказались от угощения. Их

мутило от одного запаха сивушного пойла. Это даже не "табуретовка", а чистой

воды "карбидовка".

- Я за рулем, - покачал головой Федот.

- А мне еще за бутылкой идти, - нашел как "отмазаться" Рома.

- Для кого? - быстро спросил Ванька.

- Для Леньчика, братана твоего...

- Ну давай, неси, я не против...

- Ты-то не против. А как насчет Леньчика? Говорят, он наркотой

балуется...

- Так я за него вмажу! - осклабился Ванька.

- А он что, в самом деле на наркоте сидит?

- Да есть грех, - нахмурился Ванька. - Вот угораздило пацана, а! Нет бы

как приличные люди исконно русский продукт потреблять, какую-то гнусь им

подавай!.. Э-эх, не та сейчас молодежь, как прежде...

С важным видом он взял стакан двумя руками, наполнил "карбидовкой" рот,

прополоскал зубы и только после этого проглотил.

- Вот как надо!

Другой стакан он осушил без всякой рисовки. Слишком торопился выпить,

очень уж хотелось нажраться до поросячьего визга.

- Ты пей, пей, - поощрял его Рома. - У нас для тебя еще бутылка

припасена...

Он выставил на стол бутылку настоящей "Гжелки".

- Это тебе из Москвы, от Семена. Он тебе, Иван Данилыч, привет шлет.

Говорит, что все нормально прошло...

- Что нормально? - в недоумении наморщил лоб Ванька.

- Ну, он же просил тебя в одном деле помочь...

- В каком деле?..

- Ради которого он к тебе с бутылкой на прошлой неделе приходил...

- А-а, понял, понял, - пьяно заулыбался Ванька. - Только никаких у нас с

ним делов не было...

- Да ладно тебе, Ванек, - заговорщицки подмигнул ему Федот. - Мы все

знаем. Так что не надо маленьких дурить...

Ванька долго чесал затылок. Затем вдруг резко схватил бутылку, крепко

прижал к себе.

- Это у них с Леньчиком дела были! Не со мной... А пузырь я вам не

отдам!..

- А где твой Леньчик?

- Так это, гуляет где-то...

- Где?

- А я почем знаю. Он мне не докладывает. А стоило бы. Я как-никак старший

брат ему...

- А чего ты с водкой так жадничаешь? - спросил Рома. - Будто мы сейчас у

тебя пузырь заберем. Что, туго с водярой? Братан на бухло не дает?..

- Ну да, от него дождешься!..

- Вроде бы из Москвы недавно приехал. Денег много привез...

- Приехал. Вчера вечером приехал, - кивнул Ванька. - Кое-что вроде бы

привез. Вчера мне пузырь поставил. Консерву даже купил. А потом куда-то

замылился. С ночи где-то пропадает...

- А где его найти? Там Семен ему еще денег передал...

- Много денег? - затаил дух Ванька.

- Ему хватит. И тебе кое-что перепадет... Ну так где Леньчика найти?

Нам сегодня в Москву возвращаться...

- А времени сейчас скока?

- Да уже пятый час...

А в девятом часу темнеть начнет. Впрочем, насчет обратного пути ни Федот,

ни Рома не переживали. Их сейчас волновало одно - как до Леньчика добраться.

На него они готовы были потратить хоть целую неделю. Уж больно интересные

вещи им Ванька поведал.

- Это, в семь вечера в клубе танцы начнутся. Там он будет...

- А как мы его узнаем?

- Да Леньчика спросите, его все знают... А потом, у него ухо левое

надорванное. В детстве с собакой сцепился. Знаете, как все было...

Ванька начал стремительно погружаться в свою алкогольную нирвану.

Федота и Рому совершенно не волновала история о том, как Леньчик сцепился

с собакой. Но Ваньку уже не остановить. Он перестал реагировать на

происходящее.

Бормотал себе под нос что-то нечленораздельное.

- Все, готов, - сказал Федот.

- Спекся, - кивнул Рома.

- Брат Леньчик. Вчера из Москвы вернулся. Дело общее с Двупалым имел.

Как тебе это нравится?

- Очень нравится, однако...

- Похоже, наш клиент.

- Брать надо. Пока горячий... Будем искать клуб...

- А чего его искать. Любой покажет. Это ж деревня... Они вышли на улицу.

Увидели почтальона.

- Где у вас тут клуб? - спросил Рома. Ответ не заставил себя ждать.

Через десять минут Федот остановил машину возле длинного одноэтажного

здания с облезлыми стенами.

- Очаг местной культуры, - заметил Федот. - Скорее пепелище, - сказал

Рома, когда они оказались внутри здания.

Мрачно, затхло, бедно. И тишина. - Вот, смотри, объявление... "Выставка

членов изостудии", - прочитал Федот. - Нет, это не то...

Откуда-то из комнаты появилась девушка - некрасивая, толстая и прыщавая.

- Это у вас выставка? - спросил Рома.

- Ой, у нас! - обрадовалась та. - Это мы свои работы выставляем. И мои

картины есть...

- А члены?

- Простите, что? - не поняла девушка.

- Ну, тут же написано, выставка членов изостудии. Где на эти члены можно

посмотреть?

Лицо художницы и без того было красное от прыщей. А тут оно стало и вовсе

пунцовым. Она посмотрела на плакат. Осознала ошибку. Поджала губы и нервно

сорвала его со стены.

- Вы не так все поняли!

И наверняка мысленно добавила: "Извращенцы!" Пришлось объяснять ей, что

это не так. Чтобы окончательно убедить ее в этом, посмотрели выставку картин

членов местной изостудии.

- Когда у вас тут будут танцы? - спросил Рома.

- Ах, вы об этом, - расстроилась художница. - Вам это нужно...

- В этом есть что-то плохое?

- Да не плохое. Скорее ужасное. Пьянь, поножовщина... Одна мерзость...

Но если вам это так интересно, то еще четыре часа ждать. Начало в

девять...

- В девять?! - удивился Рома. - А нам сказали, Что в семь...

- В семь вечера ночной клуб работать начинает... Это не здесь, это

рядом... Только там не танцы, а диско-шоу...

- Ночной клуб? - еще больше удивился Рома. - А не громко ли сказано?..

Скоро он убедился, что не громко. Ночной клуб впечатлял. Двухэтажное

здание из итальянского кирпича с черепичной крышей, пластиковые окна,

гранитные порожки. Даже для большого города вполне достойно.

- И кто ж сюда уйму бабок вбухал? - спросил Рома.

- А тот, кто эти бабки отмыть может...

- Захар, например...

- Хотелось бы посмотреть на этого деревенского мафиози...

- Смотри! - великодушно разрешил Рома. Из окна машины он видел, как

напротив парадного входа в клуб затормозил новенький джип "Опель". Из машины

вывалились два крутолобых парня в кожанках. Один внимательно осмотрелся по

сторонам. Чиркнул взглядом по "девятке". Ничего подозрительного не

обнаружил.

Кивнул второму. Тот открыл заднюю дверцу. Из машины вылез еще один крутой

мэн, явно повыше рангом. Массивная нижняя челюсть, приплюснутый нос,

глубокие залысины. Строгий костюм, при галстуке, на пальце красуется

массивный перстень-печатка.

- Это, конечно, не Чикаго, но и не какой-то там Запердянск...

- Думаешь, это и есть Захар?

- А ты как думаешь?

- Очень может быть. По крайней мере, круче мэна в этом селе не сыскать...

Только мне почему-то не страшно...

- Мне тоже, - кивнул Рома.

Но на всякий случай нащупал рукоять табельного "Макарова". Без оружия в

их деле нельзя. Тем более сейчас, когда на горизонте замаячил местный

наркобарон. Очень серьезно смотрелся этот тип. Джип, два внушительных

"отбойщика", респектабельный вид, свой ночной клуб. А в том, что Захар имеет

права на это заведение, Рома не сомневался.

- Надо бы прищучить этого типа, - в Федоте забродил азарт охотника. - Уж

больно круто он развернулся. Полдеревни на иглу посадил...

- Можно было бы заняться, - кивнул Рома. - Только возни много. Да и не

наша это компетенция...

Им Леньчик нужен. Леонид Курякин. Наркоман и предполагаемый убийца. А

Захаром займутся другие. Как только получат соответствующую информацию, так

и займутся.

Глава одиннадцатая

Рома не мог поверить своим глазам. К семи часам к клубу подъехала белая

"Нива". Будто точно по расписанию, стали появляться люди. В основном

молодежь.

Кто на машине подъезжал, кто на мотоцикле, кто пешком подходил. Один даже

на коне прискакал. Кто-то проходил в клуб, исчезал в его утробе. Кто-то

подруливал к "Ниве", просовывал в открытое окошко деньги, получал взамен

какие-то пакетики и исчезал.

- Вот это номер! - Федот также испытал легкий шок. - Наглость

несусветная...

Как и Рома, он уже понял, чем торговали из "Нивы". В открытую, без всякой

опаски наркоторговцы толкали свой товар. Недостатка в клиентах не

чувствовалось. Село большое, богатое, деньги у людей имеются. Есть на что

покупать дурь.

- Выйду на улицу, гляну на село, - медленно протянул Федот слова знакомой

песни.

- Наркоши тусуются. Но мне невесело, - уныло подхватил Рома.

- Зато им весело. Автолавка приехала...

- Некому лавочку разбомбить.

- Некому. С ментами здесь туго. А те, которые есть, наверняка на

прикорме...

- Надо будет Булыхину из ОБНОН наколочку дать. Пусть рейд организует.

Умыть наглецов надо...

- Вернемся - дадим, - кивнул Федот. - А пока давай на Леньчика рот

разевай...

Рома внимательно всматривался в лица парней, толкающихся возле их

"девятки", возле "Нивы", напротив клуба. И нигде никого с надорванным ухом.

Зато он увидел Лушу-Лулу. Все та же короткая юбка, те же длинные стройные

ноги.

Идет, задницей виляет. Мимо "девятки" прошуршала, только пыль из-под

каблучков.

- За "ширкой" краля пошла, - решил Рома. Он говорил негромко. Но Лулу

будто услышала его. Вдруг резко застопорила ход, развернулась на каблуках и

встала лицом к их машине. Внимательно посмотрела на Федота за рулем,

перевела взгляд на Рому. Озадаченно наморщила лоб. Затем лицо ее

разгладилось, губы растянулись в глупой улыбке.

- Хай, мальчики! - помахала им ручкой. И снова повернулась к ним спиной.

Зашагала, к "Ниве" - будто ничего и не было. Только покупать она ничего не

стала. Сделала вид, словно что-то вспомнила. И уверенной походкой зашагала к

клубу. Скрылась в дверях.

- Кстати, нам бы тоже надо туда сходить, - сказал Рома.

- Сходим, - кивнул Федот. - Если Леньчика здесь не возьмем...

А Леньчик не появлялся. То ли его вовсе не было. То ли он давно в клубе.

Запросто. Ведь узнать его можно лишь по надорванному уху. Из машины непросто

определить человека по такой примете.

Минут через пять после того, как Лулу скрылась в клубе, стартовала с

места и скрылась в клубах пыли "Нива".

- Товар кончился, - скорее в шутку, чем всерьез сказал Рома. - За новым

поехали...

- Или наркоши кончились... Хотя нет, этого дерьма как раз в избытке.

Вот еще один...

Возле "девятки" остановился парень. Среднего роста, плотного

телосложения, важный, как павиан.

- Не понял, - еле слышно буркнул он себе под нос.

Покачнулся на широко расставленных ногах. Достал из кармана кожанки пачку

"Мальборо", выщелкнул сигарету, жадно затянулся. Ухо у него интересное -

наискосок перечеркнуто багровым шрамом.

Рома легонько толкнул Федота в бок. Но тот уже и сам все понял.

- Эй, пацан, ты что-то ищешь? - спросил он. Парень повернулся к нему

лицом, пронзительно посмотрел на него.

- А тебе чо?

- Да нет, ничего, - пожал плечами Федот. - Я думал, тебе надо чисто

приход поймать...

- Приход? - подозрительно покосился на него Леньчик - если это был он.

- У меня есть. Давай, заряжу...

- Не-ет, - замотал головой парень.

И медленно подался назад.

Зря Федот наркоту ему предложил. Не пошел наркоша у него на поводу.

Нарки - народ особенный, у них свой замкнутый мир, своя конспирация - все

друг друга знают. "Толкачи" для них, что отцы родные, их знают в лицо.

Федота Леньчик не знал. Поэтому и учуял подвох, включил задний ход.

Федот понял свою ошибку. Но быстро выправил положение. Резко выскочил из

машины, рывком дотянулся до Леньчика, сгреб его в охапку, заломал. Передал

Роме, а тот защелкнул на нем наручники.

- Эй, что вам надо? - жалко скулил Леньчик. Его сунули на заднее сиденье

машины. Рома сел рядом, закрыл дверцу. Федот прыгнул за руль. Резко

стартовал с места. И рванул к выезду из деревни.

- Что нам надо? - спросил Рома. - А ты не знаешь?..

- Не-ет...

- Тебя же Юра зовут?

- Да нет, мужики, я не Юра. Я Леньчик...

- А-а, Леньчик, - обрадовался Рома. - Ты нам тоже нужен...

- Зачем? Что я сделал?

- Вопрос правильный, по существу. Что ты сделал... А ведь ты даже не

спрашиваешь, кто мы такие. Без того знаешь, кто...

- Кто?

- Не нарывайся на рифму, Леньчик!.. Лучше говори, где нам Юрка найти?

- Какого Юрка?

- С которым вы тетеньку одну замочили...

- Какую тетеньку! - в ужасе заорал Леньчик. Задергался, попытался открыть

дверцу, чтобы вырваться из машины. Запаниковал парень. Знает, пес, чье мясо

съел...

- Тетя Марина. Местечко есть такое - Битово называется. Да ты его знаешь,

вчера оттуда...

- Я никого не мочил! - рыдал Леньчик.

- А кто убивал? Юра...

- Не знаю никакого Юры!..

- Ас кем ты тогда убивал? Вас трое было... Кто из вас убивал?..

- Да не я это! Не я!..

- Кто? Ну, говори!..

- Это он...

- Кто он? Ну!

Еще чуть-чуть, и Леньчик сдаст своих сообщников. Но этого не случилось.

Он вдруг замолчал, ушел в себя.

Напрасно Рома пытался вытрясти из него правду. Он только и делал, что

повторял:

- Не знаю. Ничего не знаю...

- Ничего, узнаешь... Вернее, вспомнишь...

Ни Рома, ни Федот уже не сомневались в причастности этого нарка к

убийству на Садовой улице. До Москвы двести пятьдесят километров, это

расстояние можно преодолеть самое большое за три-четыре часа. Скоро они

приедут в Битово, там их уже будут ждать. На месте расколоть этого архаровца

не составит никакого труда. Главное, доставить его в отдел.

Машина на скорости выскочила из Рыбинки. Дорога гладкая, прямая как

стрела. И ни единой машины по курсу. И позади пусто.

Хорошая дорога. Только чересчур хорошая, подумал Рома, когда со

второстепенной дороги выехал и перегородил им путь трактор с прицепом. Встал

как вкопанный. Не объехать - по обе стороны дороги глубокие, аккуратно

выровненные канавки. Сразу за ними мягко вспаханная земля; Даже если через

канавку перескочить, колеса в земле увязнут.

- Вот урод! - рыкнул Федот, останавливая машину. - Башку гаду откручу!

Тракторист будто услышал эту угрозу. Выскочил из кабины с другой стороны

от "девятки" и задал стрекача. Можно было бы самим завести трактор да

столкнуть его с места. Что Федот с Ромой и попытались сделать. Но едва они

вышли из машины, как сзади взвизгнули тормоза.

Рома обернулся и увидел двухместную грузовую "Ниву". В кузове стояли

двое. Оба с автоматами. Один ствол направлен на Федота, второй на Рому. Это

называется - приехали!

Рядом с одной "Нивой" остановилась другая - четырехдверная. Из нее

вывалились еще двое. Знакомые крепыши в кожанках. Ага, те самые ребятки,

которых Рома видел с местным авторитетом. А где ж сам Захар? Но нет, больше

из машины никто не вышел.

Крепыши тоже при оружии. У обоих "тэтэхи" без глушителей. Дешевый и

достаточно надежный вариант. Отличные стволы для одноразового использования.

Сейчас хлопнут Федота с Ромой, а пистолеты в ту же канавку кинут. Все

концы в воду...

Но стрелять в них вроде бы не собирались. Один крепыш зашел к Федоту

сзади. Обыскал его, вытащил из-под куртки табельный "Макаров", из кармана

достал служебное удостоверение. Федот молчал. Видимо, он считал разговор с

этими качками ниже своего достоинства. И Рома промолчал, когда его облегчили

на вес пистолета и красных "корочек".

Крепыш с трофеями отступил назад.

- Менты, значит, - с ехидцей пробасил он. - ОВД "Битово", Москва.

Майор, капитан... Какого хера вам здесь нужно?

- Узнаешь, - ответствовал Федот.

- Очень скоро узнаешь, - уточнил Рома. И добавил:

- На твоем месте я бы вернул стволы и ксивы. И свалил по-быстрому, пока

мы не разозлились...

- Таких указаний не было...

- А какие были?

- Вы убираетесь отсюда пустые. А стволы и ксивы мы вам по почте перешлем.

Если, конечно, у вас хватит ума забыть обо всем, что вы здесь видели...

- А что мы здесь видели?

- Сам знаешь... Ладно, некогда мне с вами базарить...

Крепыш двинулся обратно к своей "Ниве", по пути подошел к "девятке",

вырвал оттуда Леньчика. Потащил его за собой. Тот не сопротивлялся.

- Эй, что ты делаешь? - попытался остановить его Федот.

Но крепыш не удостоил его ответом.

- Всю жизнь будешь жалеть, - предупредил его Рома.

***

В ответ крепыш поднял руку. По этому знаку автоматчики нажали на

спусковые крючки. Длинные очереди взбили пыль под ногами Федота и Эдика.

Леньчика запихнули в "Ниву", которая тут же дала задний ход, развернулась

и рванула в сторону Рыбинки. Машина с автоматчиками тронулась чуть позже.

Она проехала задом с полкилометра. И все это время стволы автоматов смотрели

на Федота с Ромой. Наконец "Нива" развернулась, мигнула им задними

габаритами и, резво набирая ход, рванула по следу первой.

Гнаться за "Нивами" не имело смысла. Слишком далеко они. Да и нет у

ментов оружия, чтобы тягаться с братвой. Но так мог думать кто угодно,

только не Федот с Ромой.

"Девятка" их на ходу. Даже мотор не заглушен.

Можно ехать. Но куда?.. Сначала вперед.

Рома забрался на трактор, завел его. Согнал его с главной дороги,

освободил путь. Запрыгнул в "девятку", которая тут же понесла его в сторону,

от Рыбинки. Только это вовсе не означало, что они не собираются вернуться.

Они проехали километров пять. Остановились. Вышли из машины, открыли

багажник. Федот вскрыл грамотно замаскированный тайник.

- Это тебе, - протянул он Роме "беретту". Сам вооружился отечественным

"бердышом". У этого пятнадцатизарядного пистолета тоже не совсем законное

происхождение. Зато в бою он куда лучше штатного "Макарова". Прихватили они

с собой и пару "лимонок". На всякий случай.

- Теперь полный назад!

"Девятка" с визгом развернулась на сто восемьдесят градусов. Федот быстро

довел стрелку спидометра до отметки "сто шестьдесят".

- Ошиблись ребятки, - сказал он. - Не на тех нарвались. Привыкли своих

ментов строить...

- Дурные у них привычки. А от дурных привычек надо избавлять, - кивнул

Рома.

Не прошло и десяти минут, как они уже были в Рыбинке, держали курс на

ночной клуб.

- Снова та улица, снова то село, где братва тусуется... Рома нещадно

фальшивил. Но голос звучал бодро.

- Сейчас всем будет весело, - закончил за него Федот.

И с силой ударил по тормозам. Распугивая кур и наркоманов, "девятка" с

шумом остановилась возле клуба. Федот и Рома вырвали свои тела из машины,

швырнули их к дверям парадного входа. И тут же нос к носу столкнулись с

вышибалой. А если точнее, то столкнулся с ним Федот, и не нос к носу, а лоб

к переносице. Мощным ударом головой он вышиб из крепыша сознание, сбил его с

ног.

Вышибала еще не упал, а к ним уже устремился еще один здоровяк. Крутой

как переваренное яйцо. И тупой как осел. Рома ринулся к нему. Нет, чтобы

попытаться остановить его кулаком или ногой - он тянет руку к пистолету,

который у него за поясом. Видит же, что не успевает достать, и все равно

сует руку под куртку.

Рома тоже при оружии. "Беретта" в опущенной руке. Только он не собирается

выводить ствол на цель. Он парень экономный, ему на этого урода патрона

жаль. Братка он достал коротким прямым в голову. Хлоп! И нос всмятку.

Бац! Левый боковой, и челюсть на сторону. Здоровяк поплыл. Но в сознании

остался. Хотя Рома мог вырубить его быстро и надолго. Только не стал он

этого делать - должен же кто-то показать ему, где конура, в которой прячется

Захар.

Одной рукой Рома схватил здоровяка за шею, прижал его к стенке. И вдавил

ствол ему в живот.

- Захар где?

- Зачем? - морщась от боли, спросил тот.

- А привет ему передать. И не один... У меня в обойме ровно пятнадцать

приветов. Говори, а то тебя первым поприветствую. Ну!..

- Там он! - Бледный как смерть здоровяк показал в сторону массивной двери

с электронным замком. - У меня магнитная карта...

Рома забрал карту. Ребром ладони саданул братка в шею, вырубил - на пол

укладывать не стал, тот сам лег. Подошел к двери, провел картой через щель

считывателя магнитного кода. Дверь открылась. За ней сразу начинался

небольшой холл. Кресла, диван, фикус в кадке. Дальше еще две двери. Одна

настежь, но в комнате пусто. Вторая закрыта, за ней слышны голоса.

Дверь открывалась внутрь. Федот собрался открыть ее своим ключом. Взял

разгон, уподобил свое тело таранному бревну.

Рома досадливо поморщился. Надо было ставки сделать - вышибет он дверь с

одного раза или нет. Но было уже поздно. Бронебойным ударом Федот снес дверь

с петель и вместе с ней влетел в комнату. Рома проследил весь его путь,

видел, как сшиб он с ног и прижал дверью к полу мужика с глубокими

залысинами.

Краем глаза Рома заметил и Лулу. Она сидела на диванчике - нога заброшена

за ногу, юбка задрана чуть ли не до ушей. Пальцами она сжимала папиросу. В

комнате витал сладкий конопляный дух. С анаши посиделки начали.

Дальше бы пошли героин и полежалки. Но не судьба. Менты нагрянули. Надо

сказать, угрызений совести за испорченный вечер Рома не испытывал.

- Захар! - радостно загромыхал Федот. - Какая встреча!

Он сидел верхом на двери, под которой трепыхался местный авторитет.

- Знаешь, кто мы? - спросил его Рома. - Мы твои поклонники. Автограф

дашь?

Лулу решила, что на нее никто не обращает внимания. Тихо поднялась со

своего места, бочком-бочком по стеночке подобралась к двери. Пришлось Роме

поработать волшебником. Одним движением руки он обратил ее планы в иллюзию.

И со всей силы прижал ее к себе.

- Извини, насиловать не буду! - с прискорбием сообщил он.

- Отпусти! - задергалась она. - Отпусти, гад!

Рома очень не хотел этого делать. Но пришлось ей немного пережать

кингстоны. Чтобы не брыкалась.

- Это тебе за гада. И за мента...

Лулу поняла, что с ней не шутят. Затихла. Успокоилась. И когда Рома

швырнул ее обратно на диванчик, даже не шелохнулась.

- Тебя Захар зовут? - спросил у авторитета Федот. - Или, может, я

ошибся... Только не говори, что ошибся.

Авторитет кивнул.

- Лулу нас сдала?

Снова утвердительный кивок. Впрочем, мог бы и не отвечать. Все и так

ясно. Лулу знала, кто такие Федот и Рома. Увидела их возле клуба и сразу к

Захару. Настучала ему. Тот быстро принял меры. Убрал "Ниву" с наркотиками.

Организовал преследование "девятки".

- Думал, мы здесь по твою душу?

- Думал, - прохрипел Захар. Нормально он говорить не мог. Уж больно

крепко давила на грудь дверь.

- А ведь мы по другому делу приехали. Которое тебя не касалось...

- Так я откуда знал?

- А узнать надо было сначала, а потом Леньчика у нас забирать...

- Какого Леньчика?

- За которым мы приехали. Который мокруху на нашей "земле" развел...

Зачем твои козлы его у нас отобрали?

- Да думали, вы его из-за наркоты загребли...

- Стволы у нас забрал, корочки... Зря ты с нами так грубо. Придется тебя

наказать...

Федот резко поднялся с двери, отбросил ее в сторону. И, не давая Захару

подняться, с силой зарядил ему кулаком в грудь. Будто кто-то в огромный

барабан ударил. Авторитет крякнул, закатил глаза. Федот легко перевернул его

на живот, завел назад руки, защелкнул на них браслеты. И снова уложил на

спину. Дальше - круче. Из одного кармана он достал моток скотча. Из второго

- "лимонку".

Оторвал кусок ленты, прижал ею гранату ко рту Захара. И аккуратно вытащил

предохранительную чеку.

- Лента слабо держит, - предупредил он. - Дернешься или заорать

Попытаешься, граната на пол упадет. Далеко не откатится, не надейся, прямо

под твоей репой рванет...

Рома хмыкнул, глядя, как под авторитетом образуется лужа.

- Ну все, пока, - всем своим видом Федот дал понять, что собирается

уходить.

Рома же подошел к Лулу, взял ее за руку, потянул за собой к выходу. Все

уходят. Захар остается один. Вместо подружки "лимонка". Вопрос - кто кого

будет трахать?

Но Федот не ушел. И Рома с Лулу остались. Довели Захара до полной

кондиции, теперь можно и поговорить.

- Куда твои козлы Леньчика повезли? - спросил Федот.

Захар лежал, не двигаясь. Слово боится вымолвить. Рома нагнулся над ним,

пальцем сковырнул с него гранату. Она гулко упала на пол. Но не взорвалась.

- Это учебная... А вот эта, - Рома достал свою "лимонку", - настоящая.

Хочешь проверить? Захар замотал головой.

- Значит, будешь говорить?

- Он на фазенде у Буйвола...

- И где этот зверь обитает? Или животное?..

- Я покажу...

Захар даже не пытался сопротивляться, когда Федот тащил его к своей

машине. И без того морально сломлен, а тут еще ствол "бердыша" в ухо давит.

Лулу оставили в клубе. Нет смысла ее за собой таскать.

За руль сел Рома. Ударил по газам и погнал машину в ту сторону, куда

показал Захар. Через четверть часа они подъезжали к какому-то хутору, на

отшибе которого стоял двухэтажныйлом из белого силикатного кирпича. Во дворе

за решетчатыми воротами виднелась четырехдверная "Нива". Второй машины не

было.

Оставалось надеяться, что автоматчиков тоже нет - ни во дворе, ни в доме.

Федот выволок Захара из машины. Толкая перед собой, завел во двор - благо

калитка была открыта. Распахнулась дверь, и на пороге дома появился тот

самый крепыш, у которого должны были быть ксивы и табельные пистолеты.

Рома мгновенно взял его на прицел. Крепыш от страха едва своему боссу

неуподобился, чуть в штанишки не напрудил.

- Захар, я не понял, - жалко пролепетал он.

- Где пацан?..

- Какой пацан?

Это вопрос крепыш задал из весьма неудобного положения. Рома сорвал его с

крыльца, ударил ногой в живот, заломил руку за спину. "Беретта" уже смотрела

в распахнутую дверь.

- Леньчиком его зовут. Вы его с собой забрали...

- А-а, этот... У-у! - застонал от боли Буйвол. Это Рома еще сильней

заломил его руку.

- Ну и где он?

- Да не знаю я...

- Как это ты не знаешь? - оторопел Рома.

- Да отпустили мы его... На фига он нам сдался...

- Где он сейчас? - озверело уставился на него Федот.

- Так я отку...

Договорить он не успел. Рома врезал рукоятью пистолета по шейным

позвонкам. Буйвол вырубился мгновенно. Федот же продолжал прикрываться

Захаром как щитом. Столь ценного заложника не следовало отпускать от себя.

Рома рванул в дом. Танком прошел через холл. Кулаком, как гусеницей,

придавил еще одного качка. По стене его размазал. Бил со всей силы, не

жалел.

Крепыш без чувств соплей сполз на пол.

Больше в доме никого не было. Федот и Рома обшарили все комнаты,

спустились в подвал. Леньчика нигде не наблюдалось. Хорошо хоть, стволы свои

нашли и удостоверения. Но это мало утешало. Буйвола привели в чувство.

- Слушай сюда, мразь! - Рома больно надавил на него стволом "беретты".

- Времени у тебя до утра... Найдешь Леньчика, сразу звони Захару на

мобильник.

Мы скажем, куда его подвезти...

- Давай, Буйвол, - подтвердил Захар. - Надо сделать...

Браток кивнул. Босс дал установку, нужно выполнять.

- Если не найдешь Леньчика, будешь искать Захара. Вернее, его труп. Это я

тебе обещаю...

- А братва с тебя спросит, - добавил Федот. Он снова впихнул Захара в

"девятку". Рома взял курс в сторону районного центра. Но ехать в город не

стал.

Остановил машину в каком-то лесу. Там и провели время до утра.

Буйвол позвонил утром. Голос тусклый, интонация кислая.

- Нет его нигде. Говорят, он из Рыбинки куда-то подался. Не один, с

корефаном своим...

Как ни прискорбно было это осознавать, но у Федота и Ромы были основания

верить ему. Не совсем же Леньчик идиот, чтобы оставаться в Рыбинке, после

того как его вывели на чистую воду. В бега он отправился. И не один, с

дружками. А точнее, со своими подельниками. Ищи теперь ветра в поле...

ЧАСТЪ ВТОРАЯ

Глава первая

- Кто ж знал что все так обернется? - развел руками Рома.

- Вы должны были знать... Степан обвел недовольным взглядом его и Федота.

Он уже был в курсе деревенских похождений своих подчиненных.

- Корочками не надо было светить, когда в село ехали...

- Не надо было, - уныло кивнул Федот.

- Захара этого куда дели?

- Да отпустили. Пусть другие руки об него марают...

- Правильно сделали... Не хватало еще, чтобы они кончили этого

наркобарончика. Он хоть и сельского пошиба, но, судя по всему, фигура в

подлунном мире не последняя. Ни прикормленные им менты, ни братва не спустят

его смерть с рук. Такая вонь могла бы подняться. А это лишние проблемы. Их и

без того хватает.

- А хвост этому уроду прижать надо, - решил Степан.

- Запросто, - кивнул Федот. - Мы так ему и сказали: хвост прижмем и жабры

порвем, если Леньчика нам не найдет...

- Вы что думаете, этот Захар искать его будет? - Будет, - как о чем-то

само собой разумеющемся сказал Рома. - И если найдет, на блюдечке с голубой

каемочкой принесет... Он нас уважает.

- Крепко уважает, - подтвердил Федот. - Только, конечно, нам самим надо

искать этого Леньчика...

- Леньчик - это как презерватив, понятие растяжимое. Мне нужны конкретные

данные...

- Так это все есть. Курякин Леонид Евсеевич, семьдесят седьмого года

рождения, несудимый. С ним еще один. Пупков Матвей Юрьевич, семьдесят

шестого года рождения. Судим, угон автомобиля, три года общего режима, в

прошлом году освободился... Вот, фотографии есть...

Федот положил на стол две фотографии.

- Мы опросили родственников и знакомых Куря-кина. Этот субчик вернулся из

Москвы вместе с ним...

- Но их же вроде трое было...

- Третий пока не просматривается. Пока... Но будем искать. Есть основания

считать, что эти ребятки причастны к убийству Цыпиной...

- Основания-то есть. Улик нет. Ни единой улики...

Или есть?

- В том-то и дело, что нет... Надо еще раз в Рыбинку ехать. Более

детально разбираться. Обыск в домах подозреваемых провести. Вдруг что-нибудь

найдем...

- Что, например?

- Похищенные вещи. Они ж полквартиры вынесли...

- Может, что-то дома у себя припрятали. Логично... Сегодня же и поедете.

Я вам в прикрытие пару-тройку омоновцев организую, пойдет? Вдруг ваш Захар

реванш взять пожелает...

- Ну, до этого вряд ли дойдет. А омоновцев возьмем, они лишними не будут.

- С местным прокурором я свяжусь сам. Пусть ордер на обыск выписывает.

Чтобы все по закону было...

"По закону - это хорошо, - подумал Степан. - Плохо, когда тебе этим

законом руки стягивают. Сейчас бы в самый раз Двупалого за жабры брать.

Пару-тройку, вопросов в лоб, хороший прессинг. И через часик он

признательные показания даст. Может, даже подскажет, где уродцев из Рыбинки

найти".

Но как взять этого проходимца? Он же сиднем дома сидит, даже в магазин не

ходит. Без санкции прокурора никого к себе не впустит. А ломиться к нему без

ордера себе дороже. Придется на поклон к Груднику ехать.

- Картина вырисовывается яснее не бывает, - сказал Степан. - Двупалый

едет в родной поселок. Очень интересный, кстати, поселок. Наркоман на

наркомане и наркоманом погоняет. Полнейшая деградация...

- Допустим, - кивнул Грудник.

Что-то не в духе сегодня прокурор. Или от начальства взбучку получил, или

с женой конфликт. Мрачный, как туча, Степана слушает не без интереса, но

рассеянно.

- В поселке Двупалый встречается со своим школьным другом. Иван Евсеевич

Курякин, алконавт первой гильдии. Через него выходит на его младшего брата.

Договаривается с ним, с его дружками. Составляет план убийства Цыпиной,

передает им слепки ключей от ее квартиры. Исполнители приезжают в Битово,

совершают убийство, забирают из квартиры все ценное и возвращаются в свою

Рыбинку. Именно такую картинку высветили мои подчиненные. Им даже удалось

задержать одного исполнителя - Леонида Курякина. Задержали его, допросили.

Он во всем сознался...

- И где он, этот Курякин? У вас есть протокол допроса? Если есть, то

почему он не приобщен к делу?

- Не было протокола. Местный уголовный авторитет помешал... Как и что

было - это детали. Факт - Курякин ушел. Когда во всем разобрались, начали

поиск - его и след простыл. Вместе со своими дружками исчез в неизвестном

направлении...

- Протокола, значит, нет. Зато прокол налицо. Так?

- Получается, так, - угрюмо кивнул Степан.

- И что же вы от меня хотите?

- Санкцию на арест Двупалого...

- Вы считаете, для этого есть основания?

Степан начал злиться. Оснований более чем достаточно. Другой прокурор

"закрыл" бы Двупалого и при меньшем количестве фактов, его уличающих. А

Грудник все целку из себя строит.

Окружной прокурор узрел грозовую тучу в глазах Степана. Желания

конфликтовать с ним у него явно не было. Но из-за своего ослиного упрямства

и на попятную идти не хотел.

- То, что предполагаемые убийцы подались в бега - это, конечно, серьезно.

Но мне нужно запротоколированные показания родственников Двупалого, его

соседей, просто жителей поселка, что он контактировал с подозреваемыми...

- Я уже отправил своих людей в Рыбинку. Все будет сделано в лучшем

виде... Самое позднее, послезавтра утром у вас будут показания...

- Что ж, тогда не будем гнать коней. Продолжайте держать Двупалого под

наблюдением. И как только будут показания, хоть в какой-то степени

подтверждающие его ,вину, вы получите соответствующую санкцию...

- Спа-асибо вам большое! - не без сарказма протянул Степан.

Не подавая прокурору руки, вышел из кабинета. Этого ишака не переделать.

Толкать его или тянуть за собой нет смысла. Все равно не сдвинется.

Пока сам, не решит, что ему пора идти дальше...

***

Как на крыльях поднялась Нила на свой этаж. Ключом открыла дверь,

впорхнула в прихожую. Олег уже должен ждать ее. Сегодня утром она сказала

ему, что вернется из института рано, к часу дня. Он обещал приготовить обед.

Сказал, что должен чем-то заняться.

Чтобы его не тянуло к наркотикам. Она поверила ему. Уж очень хотелось ей,

чтобы он слез с иглы...

Нила повела носом - принюхалась. Вкусных запахов из кухни не доносилось.

И Олега не было слышно. Внутри у нее все опустилось. Обед он не приготовил -

это, конечно, ерунда. Вопрос в другом - почему он этого не сделал?

Неужели снова принял дозу?.. Хорошо, если он заснул после этого. А вдруг

он...

Ей стало страшно от мысли, что Олег мог переборщить с дозой. Она знала,

что чаще всего наркоманы умирают от передозировки... Нет, Олег не может

умереть...

- Ох! 0-ох!.. А-а-а... - протяжно донеслось со стороны спальни.

Олегу больно. Он страдает. Нила должна ему помочь. Она метнулась в

комнату и окаменела на пороге.

Ему не было больно. И если он страдал, то от кайфа. И не только от

наркотического. Нила не могла поверить своим глазам. На ее кровати стояла на

четвереньках в чем мать родила ее лучшая подруга Оксанка. Руками она

обнимала подушку, а зубами чуть не вгрызалась в спинку кровати. Сзади к ней

пристроился Олег и вбивал в нее свой клин. Она охала, он протяжно

постанывал. Нила даже закрыла уши руками - так невыносимо было слушать эту

какофонию. И смотреть она на предателей не могла. Но смотрела. Просто не в

силах была отвести взгляд.

Первой ее увидел Олег. На какое-то мгновение он растерялся. Но быстро

взял себя в руки. Не отрываясь от Оксанки, улыбнулся ей. Глаза блестят,

зрачки сужены - наверняка укололся. И Оксанку уколол. Детородной иглой...

Той так хорошо - даже Нилу не замечает.

- Ну чего стоишь? - бодро спросил Олег. - Живо раздевайся, и к нам...

Мы только тебя и ждем...

Нила была в шоке от такой наглости. Это ж надо, они ее ждали...

- Ну ты и скот! - выдала она.

Она находилась на грани нервного срыва с непредсказуемыми последствиями.

Еще мгновение, и с ней случится истерика. Еще чуть-чуть, и она сойдет с

ума...

Олег не отрывался от Оксанки. Лишь темп слегка сбавил. Призывно махал

Ниле рукой. Голова у нее закружилась, глаза стал застилать туман... Но она

нашла выход из этой ситуации. Развернулась на сто восемьдесят градусов и

бегом в прихожую.

Трясущимися руками начала открывать дверь. Но у нее ничего не выходило.

То ли с замком проблемы, то ли ее саму заклинило... И все же она

справилась с дверью, открыла ее.

Но выбежать за порог не получилось. Кто-то с силой схватил ее сзади,

втянул обратно в квартиру. Закрыл за ней дверь. Это был Олег. Он протащил ее

через всю прихожую. Несмотря на ее истерическое сопротивление, сумел закрыть

ее в ванной.

Нила исступленно барабанила в дверь. Из груди вырывались истерические

вопли. Перед глазами шли ярко-красные круги. Голова кружилась.

Она уже едва держалась на ногах, когда Олег наконец открыл дверь. Она

провалилась в пустоту, опустилась перед ним на колени, завалилась на бок.

- Что, так и будем лежать? - откуда-то издалека донесся его голос.

Нужно было ему ответить. Но у нее не было на это сил. У нее вообще ни на

что не было сил. Ей казалось, она сейчас умрет от полного душевного и

физического истощения.

Олег подхватил ее на руки, понес в спальню. Нила думала, что подружка ее

все еще там. Но нет ни Оксанки, ни вещей, которые она видела разбросанными

по всей комнате. И простыня на кровати не скомканная, а чистая, отглаженная

- видимо, Олег успел поменять белье.

Он уложил ее в постель. Встал перед ней на колени. В глазах боль и

жалость - к себе и к ней. И раскаяние в них. А на устах сладкий мед. Он

поцеловал ее в губы. Только Нила не ответила. Так горько было пить этот

мед...

- Я знаю, ты думаешь, это я виноват... - печально вздохнул он.

Казалось, он вот-вот заплачет.

- Твоя подруга сама пришла, - жалуясь, рассказывал он. - Сказала, это ты

просила ее прийти...

- Я?! - еле слышно протянула Нила.

Силы не возвращались к ней. Но уже и не убывали.

- Ну да... Вы же на одном факультете учитесь?

- На разных...

- А она сказала, что на одном... Вот зачем она меня обманула?

- Зачем?

- Потому что твоя подруга врунья. Знаешь, что она мне сказала?.. Она

сказала, что ты лесбиянка...

- Что?! - Возмущению Нилы не было предела.

- Ты думаешь, я поверил? Нет!.. Но она сказала, что вы спите вместе. И

даже фото показала. Ты и она в одной постели. У нее еще член резиновый в

руке был...

- Нет! Этого не могло быть!..

- Теперь-то я понимаю, что этого не могло быть, - удрученно вздохнул он.

- А тогда, был грех, поверил... Она сказала, что ты сейчас придешь. И что ты

хочешь, чтобы я занялся сексом с вами на пару...

- Это не правда!..

Нила просто не могла в это поверить.

- Не правда?! - возмутился Олег. Даже в праведный гнев пришел. Нила

пожалела, что обидела его своим недоверием.

- А зачем же она тогда раздеваться стала? Зачем в постель ко мне

полезла?

- Ты не должен был уступать...

- Извини... Извини, что я не сдержал своего слова. Извини, что снова

принял дозу...

- Ты снова сделал себе укол?

- Да... Только приход никак не мог словить. А так хотелось... А тут твоя

подруга. Разделась, легла ко мне, губами ко мне потянулась... В общем, мне

показалось, что с ней я приход поймаю... Прости, что так получилось!..

Нила только собиралась открыть рот, чтобы ему ответить. Но он накрыл ее

губы ладонью.

- Я знаю, ты не сможешь простить меня. Знаю, что недостоин тебя. Знаю,

что ты сейчас проклинаешь меня... Вот-вот, казалось, слезы хлынут из его

глаз.

- Ты не простишь меня. Но я знаю, как сделать, чтобы ты меня простила.

Я сейчас уйду. Надолго, может, на месяц, на год. Я знаю одно место. Там

не жизнь, там каторга. Там снимают ломку насухую, без всяких лекарств. Там

трудно, там хочется лезть в петлю. Там самый настоящий ад. Но кто прошел

этот ад, тот уже никогда не полезет на иглу... И я пройду этот ад. Ради тебя

пройду!..

Олег говорил так пылко, так проникновенно. Нила задыхалась от любви к

нему. Сердце, казалось, сейчас выскочит из груди.

Он поднялся на ноги, достал из шкафа сумку, начал собирать свои вещи.

Всем своим видом он давал понять, что уходит. Надолго, если не

навсегда...

Сознанием Нила понимала, что, если он уйдет, это будет решением всех

проблем. Но душа не хотела этого понимать. Она видела, как уходит Олег, и

сердце ее обливалось кровью.

- Не-ет! - закричала она, когда он подходил к двери. Соскочила с кровати,

бросилась в прихожую, настигла, бросилась ему на шею.

- Ты не должен уходить!.. Я тебя не пущу.!.. Олег будто только этого и

ждал. Он обнял ее, прижал к себе. Затем подхватил на руки. И понес в

комнату.

Уложил на постель. И начал ее раздевать. Она не сопротивлялась...

Глава вторая

Саня смотрел в окно. Небо затягивают свинцовые тучи. Молния, гром. И

дождь как из ведра.

Не было никаких сомнений, что это Двупалый угробил свою начальницу. Он

организовал убийство, а наркоманы из Рыбинки его осуществили. Но упертый

прокурор не дает санкцию на задержание. Поэтому и приходится Сане с Эдиком

сидеть дома да слушать, что творится в квартире у Двупалого.

А тот уже третьи сутки кряду не выходит из дома. Проблем им не

доставляет. Кроме той, что держит их с Эдиком на привязи. Одно хорошо, в

такую погоду только дома сидеть. Да водку пить. Дома они сидят. А насчет

водки - это дело отпадает. На службе они. Денно и нощно.

Хорошо, жена в санатории. А то бы выставила их с Эдиком на лестничную

площадку. Там бы его караулили. Шутка, конечно. Никто бы их не выгнал. Водку

ведь они не пьют...

Зазвонил телефон. Саня взял трубку. Голос Степана Степаныча.

- Как дела? - коротко спросил он.

- Да все в порядке. Дома сидит, никуда не выходит. Никому не звонит.

Даже телефон отключил...

Догадывается Двупалый, что его со всех сторон обложили. Боится, что

подельники на него выйдут, засветят его. Как будто не сомневается в том, что

этих ребят вычислят.

- Ничего, недолго ему осталось, - сказал Круча. - Федот с Ромой дело

сделали. Только что звонили. В сарае у Пулкова целый склад нашли. Почти

половина похищенных вещей...

- А самих не нашли?

- Нет. Но никуда не денутся... Я сейчас к Груднику поеду. Теперь он уже

точно от нас нет отопрется. Даст санкцию. Так что готовьтесь, будем брать.

Ну все, до связи...

А чего им готовиться? Пистолеты при них - у каждого в кобуре под мышкой.

Наручники тоже в наличии. Только скажи "фас", всеми зубами в Двупалого

вцепятся . Достал их этот субчик...

Не успел Саня положить трубку, как в дверь позвонили. Не к ним, а к

Двупалому. Звонок донесся к ним через динамик принимающего устройства.

- Так, это уже интересно, - сразу всполошился Эдик.

Саня тоже навострил уши.

- Кто там? - послышался сиплый голос Двупалого. И в ту же секунду

громыхнул выстрел. Кто-то стрелял с лестничной площадки.

- На выход давай, живо! - заорал Саня.

Хотя поторапливать Эдика было необязательно. Он резко стартовал с места,

в прихожей прыгнул в туфли. И все же Саня его опередил. Первым открыл дверь,

вылетел на лестничную площадку. На ходу выхватил ствол, галопом понесся

вниз.

Дверь в квартиру Двупалого была закрыта. В воздухе витал запах пороха.

Вместо дверного "глазка" зияло пулевое отверстие. Из-за двери доносились

стоны.

Саня не стал задерживаться у двери. Если в Двупалого стреляли, значит,

был кто-то, кто мог это сделать. И этот кто-то уже выскочил из подъезда.

Саня последовал за ним. Эдик тоже ринулся вниз.

Они очень спешили. Но, увы, не успели. На их глазах какой-то парень

прыгнул в оранжевую "шестерку". Его напарник был за рулем. Он тут же дал

газ, и машина рванула вперед.

Только Саня не отчаивался. Он понял, что нужно делать. Он застыл на

широко расставленных ногах, укрепил пистолет на вытянутых руках, прицелился,

нажал на спусковой крючок. Первый выстрел, второй... Но ни третий, ни

четвертый результата не принес. И только шестая пуля достала колесо

ускользающей "шестерки". Машина резко пошла юзом, остановилась. До нее

недалеко. Если рвануть через двор, то метров пятьдесят, не больше. Саня и

Эдик со всех ног бросились к машине.

Но беглецы не собирались ждать, когда их поймают. Первым выскочил

водитель. Задал стрекача в сторону выезда со двора. И его пассажир выбрался.

Но прежде чем дать деру, он выстрелил в Саню. Пришлось застопорить ход,

пригнуться. Пуля просвистела высоко над головой. А стрелок уже показывал

спину.

Беглецов можно было достать из пистолета. Но навстречу шли люди с

зонтиками и в дождевиках. Стрелять в этой ситуации нельзя - можно зацепить

невинных. Поэтому приходилось рассчитывать на собственные скоростные

качества.

Бегал Саня неплохо. И Эдик показывал класс. Только преступники тоже не

пальцем деланные. Быстро бегут, пятки сверкают. Они выбежали со двора,

наперерез машинам перебежали через дорогу. Прошмыгнули в арку дома на

противоположной стороне улицы.

Сане и Эдику тоже повезло. Они также смогли проскочить через дорогу.

Никто не оказался под колесами машины. Еще метров двадцать, и они во

дворе, куда забежали преступники. Успели заметить их спины. Беглецы

пересекли двор и, не мудрствуя лукаво, скрылись в двухподъездном доме.

Ну вот, мышеловка захлопнулась. Спринтерская дистанция в бешеном темпе

оказалась преступникам не по зубам. Все силы они на ней оставили, выдохлись.

Поэтому и заскочили в ближайший подъезд. У них теперь один путь. Через

чердак из одного подъезда перебраться во второй, спуститься вниз. И пока

преследователи поднимаются наверх в первом подъезде, благополучно слинять

через второй.

Но тут же возникает вопрос - допрут ли они до такого варианта? Впрочем,

Саня голову не ломал. Он велел Эдику перекрыть второй подъезд. Капитан

Савельев при оружии. Он не даст преступникам уйти. А эти ребята однозначно

вне закона - ведь у них есть пистолет, из которого убит иди серьезно ранен

человек.

Эдик перекрывал выход беглецам. И, кроме того, должен был вызвонить

подкрепление - дело плевое: мобильный телефон всегда при нем. Сам же Саня

взял на прицел первый подъезд. Осторожно вошел в него. Прислушался. Тишина.

Совсем не слышно топота ног. Это говорило об одном - преступники

воспользовались лифтом. Дом как минимум двенадцатиэтажный. Глупо думать, что

до верхнего этажа беглецы будут добираться на своих двоих. И без того

выдохлись. Шум поднимающегося лифта свидетельствовал о том, что им

воспользовались преступники.

На всякий случай Саня выстрелил в кнопку вызова лифта. Но подъемный

механизм от этого не заклинило. Лифт продолжал подниматься. Придется идти на

подвиг.

Он собрал все силы и через лестничные пролеты помчался вверх. Впрочем, он

должен был так поступить изначально. Плевать на усталость, он должен был на

своих двоих прочесать шахту подъезда. Чтобы не дать беглецам возможности

обхитрить себя.

На последнем издыхании, с риском быть встреченным пулей, он добрался до

самого верха. Лифт к этому времени давно остановился на последнем этаже. По

ходу движения Саня внимательно прислушивался к нему. Механизм ни разу не

опускал кабину вниз.

Он прочесал подъезд снизу доверху. Но никого не настиг. Это могло

означать только одно - беглецы поднялись по железной лестнице на самый

верхний, технический этаж. А оттуда через дверь выбрались на крышу. Все-таки

догадались так сделать.

Саня добрался до двери, через которую преступники могли выйти на крышу.

Каково же было его удивление, когда он обнаружил на ней тяжелый амбарный

замок.

Даже при всем желании беглецы не могли открыть его, пройти через дверь и

навесить его снова, запереть. Это вариант исключен как фантастический. Тогда

куда же делись преступники?..

В недоумении Саня заблокировал лифт на верхнем этаже. И пешком начал

спускаться вниз. Это было не в пример легче, чем подниматься. По пути он

прислушивался к тишине в подъезде. Возможен был такой вариант. По пути

наверх преступники врываются в чью-либо квартиру, берут хозяев в заложники,

прячутся у них. Но сколько ни шел Саня, не услышал за чьей-либо дверью ни

единого подозрительного шума.

Он спустился вниз. И на первом этаже увидел девушку, нажимавшую на кнопку

вызова лифта. Она заметила Саню и почему-то шарахнулась в сторону.

Сане стоило только представить, как он выглядит, чтобы понять причину ее

испуга. Мокрый с головы до ног, в грязи, волосы всклокочены, на лице

озлобленность. И самая весомая причина - пистолет в руке. Она запросто могла

принять его за киллера.

- Не бойтесь, - успокоил ее Саня. - Я из милиции. Майор Кулик, уголовный

розыск...

Девушка кивнула. И снова потянулась к кнопке лифта.

- Лифт не работает, - сказал он. - Я его заблокировал... В вашем подъезде

скрылись опасные преступники...

Бедняжка побледнела. Зубами она не заклацала, руки не затряслись, коленки

не подкосились. Но то, что ее хватил внутренний озноб - это точно.

- Вы на каком этаже живете? - спросил он.

- На девятом, - попыталась улыбнуться она - не получилось, вышла какая-то

жуткая гримаса.

И это при том, что красотой она явно не блистала.

- Высоко. Но пешком дойти можно. Только опасно это. Преступники

вооружены... Вы с родителями живете?

- Нет, - покачала она головой. - Одна. У меня своя квартира. Тридцать

пятая... Но родители здесь живут, в Битове...

- Вот и поезжайте к ним. Мой вам совет...

Девушка не стала спорить. Кивнула. И направилась к выходу. Из подъезда

Саня вышел вместе с ней. Видел, как она направилась к белой "десятке". Села

за руль. Неплохо живет девочка. Своя квартира, своя машина. Впрочем, он

забыл о ней еще до того, как ее "десятка" выехала со двора.

Саня велел Эдику обойти дом, занять удобную позицию для наблюдения - на

случай, если преступники попытаются удрать через чей-то балкон. Сам взял на

прицел выходы из обоих подъездов. А минут через пять к дому подъехали две

патрульно-постовые машины с мигалками. Оттуда выскочили автоматчики в

бронежилетах, оцепили дом. А еще через некоторое время подъехал подполковник

Круча.

- Значит, зверя в нору загнали, - сказал Степаныч.

И внимательным взглядом прошелся по окнам многоквартирного дома. Будто

надеялся в них что-то увидеть.

- Ага, зверя, - кивнул Саня. - Зверя, который Двупалого застрелил...

- Не застрелил, - поправил Степан. - Всего лишь подстрелил. Хорошо

шибануло. Височная кость задета, с глазом проблемы. Не поздоровилось, в

общем.

Но врач говорит, это не смертельно. Должен оклематься...

- Как в дом к нему попали?

- Сам открыл... "Скорая" его забрала...

- Надо бы охрану к нему в больнице приставить.

- Зачем?

- Этих-то двое. Их зафлажили. Но третий на свободе гуляет. Как бы не

добрался до Двупалого.

- Значит, догадываешься, кто его завалить пытался.

- Догадываюсь... Я их в лицо не видел, но и ежу ясно - они. Не зря же на

Двупалого полезли. Поняли, что сдать их может. Решили избавиться...

- Почему прошляпили? - в голосе Степана послышалась укоризна.

- Да не прошляпили. У нас все под контролем было. Просто слишком быстро

все произошло. Звонок в дверь, Двупалый прильнул глазом к "глазку", тут в

него и пальнули. Просто и гениально. И бегать они умеют. Не догнали мы их

сразу, теперь дом на уши ставить придется... Надо бы кинологов с собаками

привлечь.

Может, след возьмут...

- Разумно, - внял совету Степаныч.

Только напрасно они надеялись на кинолога. Собака смогла взять след,

который тянулся от брошенной машины. Но далеко не прошла. Из-за дождя все.

На своем пути беглецы пересекли немало луж, оставили в них все свои запахи.

Можно было бы взять их след из лифта - они последние, кто в нем поднимался.

Но и тут конфуз. Пол кабинки был загажен до безобразия.

Не так просто объяснить некоторым индивидуумам, что лифт - это не сортир,

а средство вертикального перемещения. Собака даже входить в кабинку

отказалась. Глаза заслезились, будто в нос специальный табак попал.

Кинологи не помогли. Поэтому надо было с головой уходить в нудную рутину.

Вместе с участковым пришлось звонить в каждую квартиру, выяснять у жильцов,

не приютил ли кто из них преступников. Кто-то из них открывал и дверь и душу

нараспашку - с такими работать было легко. Кое-кто всего лишь снисходил до

общения с сотрудниками милиции. А один даже откровенно послал всех на три

веселые буквы. С грубияном разобрались, сумели объяснить ему, что он не

прав.

Но напрасно екало сердце у Сани, когда он входил в эту квартиру. Беглецов

там не было.

Во многих квартирах жильцы и вовсе не отзывались на звонки. По простой

причине - будний день, рабочее время, не вернулись еще люди домой. И

тридцать пятая квартира на девятом этаже отозвалась тишиной. Саня нажал на

кнопку звонка раз, второй. Третьего раза не последовало.

- Стоп! - вспомнил он. - Здесь же девчонка живет...

- Какая девчонка? - спросил Эдик.

- Да я ее встретил, когда первый раз спускался. Лифт заблокировал, а ей

на девятый этаж подниматься. Она одна живет, никто ее не ждет. Поэтому я

порекомендовал ей домой к родителям ехать. Уехала она...

- Значит, дома никого нет, - решил Эдик.

- Баба с возу, кобыле легче, - кивнул участковый. И нажал на кнопку

звонка в тридцать шестую квартиру. Минут через пять дверь открылась,

показалась седая старуха в допотопных очках на резиночке.

- Здравствуйте, - вежливо поздоровался Саня.

- Можно к вам зайти? - с задушевной улыбкой полез к ней участковый.

Бабуля не устояла перед его ошеломляющей любезностью, пропустила в

квартиру. А вот Саню не пустила.

- Вы не в форме, - коротко объяснила она.

Пришлось показать ей служебное удостоверение.. Но в квартиру ломиться

было уже как-то не с руки.

- Мы разыскиваем опасных преступников, которые, возможно, скрылись в

одной из квартир вашего дома. За последние два часа вы не заметили ничего

подозрительного?

- Нет, - пожала плечами женщина.

- Скажите, кто живет в тридцать пятой квартире?

- Нилочка живет.

- Одна?

Участковый осмотрел квартиру, вышел. Старушка будто и не заметила его.

Так увлеклась разговором.

- Одна... Хотя, скажу честно, у нее бывают мужчины. Но я ее не осуждаю.

Она бы и хотела выйти замуж, да не складывается у нее...

- А сейчас у нее никто не живет?

- Позавчера кто-то был. Это я вам скажу точно. Крики в ванной слышала.

Обижал кто-то Нилу. А потом все стихло. До сих пор тишина. Прогнала она

ухажера или сам ушел, не знаю. Я в эти вопросы не лезу. Нелюбопытная, знаете

ли...

- Значит, в тридцать пятой квартире сейчас никого нет...

- Ну, если Нилочка не вернулась, то никого... Она девочка хорошая,

положительная, в университете учится. Одна беда - не дал ей бог красоты...

"Это точно", - мысленно согласился с ней Саня. Красавицей Нилу при всем

желании не назовешь. Но, как говорится, не родись красивой - родись

счастливой.

Только и счастья у нее нет. Всякое дерьмо к ней липнет, отсюда и нет ей

покоя.

Хорошо, хоть ума у нее хватает дегенератов за порог выставлять.

На всякий случай Саня приложил ухо к замочной скважине тридцать пятой

квартиры. Долго прислушивался. Но не уловил ни единого подозрительного

звука.

Полная тишина. Точно, в квартире никого нет.

- Пошли дальше...

Следующей была тридцать седьмая квартира. Саня только потянулся к звонку,

как появился сержант-автоматчик.

- Товарищ майор... - обратился он.

- Да?..

- Скажите, а не исключен вариант, что преступники в подвал ушли?

Ход в подвал тянулся из подъезда, дверь была открыла. Только Саня и мысли

не допускал, что беглецы воспользовались этим ходом. Ведь он слышал, как

поднимался лифт.

- Нет, вряд ли, - пожал он плечами. - Нет, не могли они туда уйти...

Хотя исключать ничего нельзя... А что?

- Мы обследовали подвал...

- Ну и что?

- Дело в том, что из подвала этого дома можно перебраться в подвал дома,

который по соседству. От одного к другому тепломагистраль тянется. Шахта

достаточно просторная. Стекловаты, правда, порядком, хлама всякого. Но в

принципе перебраться можно...

- Ты думаешь, они могли забраться в подвал другого дома?

- Утверждать не могу. Но вдруг?

Саню неудержимо потянуло в подвал. Но он набрался терпения и сначала

обошел все квартиры до верхнего этажа. И только после этого спустился вниз.

Обследование подвала показало, что беглецы и в самом деле могли

перебраться из одного дома в другой. А там тоже дверь из подвала открыта. И

подъезд не был перекрыт. Отсюда вывод - ушли голубчики, и сейчас их пятки

сверкают где-то далеко от сих мест.

Саня был близок к отчаянию. Только поиски сворачивать не собирался. Он

устал как собака, но это не помешало ему по новой начать обход подъезда.

Глава третья

Домой Нила приехала в девять вечера. Заблокировала руль "клюшкой",

поставила машину на сигнализацию и направилась к своему подъезду. По пути

встретила милиционера в штатском, который в полдень отговорил ее подниматься

к себе в квартиру. Майором Куликом представился. Сказал, что в их подъезде

скрылись какие-то опасные преступники. Это было похоже на правду.

Во дворе стояли две милицейские машины, у каждого подъезда по

автоматчику. И этот майор Кулик не один, рядом с ним крепко сбитый парень.

Неужели тоже сотрудник уголовного розыска? Амбалы еще те, любому качку из

уголовной братии фору дадут. С ними милиционер в форме, погоны старшего

лейтенанта. Но этот заморышем по сравнению с ними кажется.

Нила робким кивком головы поздоровалась с Куликом, мышкой прошмыгнула

мимо него. Он едва удостоил ее взглядом.

Лифт уже работал. Она поднялась на девятый этаж. Открыла дверь квартиры

своим ключом. Вошла. И остановилась в недоумении. Ее оглушила тишина.

Она заглянула в кухню. Никого. В ванную, в туалет. Пусто. Гостиная,

спальня - и там ни единой души. В комнатах порядок. Вещей Олега нет и в

помине.

Неужели он ушел от нее? Будто какая-то струнка лопнула в ней, на глаза

навернулись слезы.

Олег, конечно, не подарочек. Наркоман, бабник, вчера с Оксанкой у нее на

глазах сексом занимался. Но ведь он не совсем конченый человек. Он хочет

встать на путь истинный. И когда-нибудь у него это получится. Нила верила в

него. И с Оксанкой он изменять ей не хотел, просто так сложилось. Он

искренне раскаивается в содеянном. И больше никогда не изменит ей ни с кем.

Потому что любит ее. Он вчера всю ночь признавался ей в любви...

Но почему же его нигде нет? Куда он делся?.. У Нилы задрожали коленки,

когда она поняла, что Олег ушел от нее. И, возможно, навсегда...

А может, нет. Может, не навсегда. Но где тогда его сумка? Он мог ее

спрятать. В спальне у Нилы шкаф-купе во всю стену. Она бросилась к нему, но

открыть не успела. Позвонили в дверь. Это Олег, обрадовалась она. Вернулся!

Нила кинулась к двери, со счастливой улыбкой открыла ее. И тут же улыбка

сползла с ее лица. На пороге стоял тот самый майор Кулик и внимательно

смотрел на нее.

- Что-то не так? - спросил он.

- Да нет, все так, - убито вздохнула она.

- Да нет, что-то не так, - покачал он головой. - Можно я войду?

- Входите, раз пришли... Вообще-то, я думала, что это Олег вернулся.

Это мой...

- А разве он от вас уходил? - Получается, так. Пришла домой, а его и след

простыл...

Нила готова была расплакаться от обиды. Ну как же Олег мог с ней так

поступить...

- Это правда?

Казалось, этот здоровяк хочет уличить ее во лжи. Да Нила и сама была не

прочь уличить себя в этом. Она была готова на все, лишь бы Олег снова был с