Волчара 1-5

трудно назвать идиотом...

Дверь в комнату беззвучно въехала в стену. На пороге появился Матвей.

В руке бутылка шампанского, в другой два бокала. Хорошее начало. Так

обычно он начинал любовную игру.

- Я хочу тебя! - без всяких прелюдий сообщил он.

Внутри Инги сначала что-то сжалось, а затем развернулось, жарко, жарко...

Матвей поставил шампанское на столик, ловко сорвал пробку, наполнил два

бокала. Один подал ей. Она взяла. Второй поднес к губам. И вдруг выплеснул

его содержимое ей в лицо.

Инга отступила назад и с ужасом уставилась на мужа.

Шампанское в лицо можно было воспринять как садомазохистскую игру. Они с

Матвеем иногда проделывали такие штучки. Но сейчас явно был не тот случай.

Его лицо закаменело, в глазах сатанинский огонь.

- Я хочу тебя!.. - жестко высек он. - Я хочу тебя убить!!!

- За что? - в ужасе спросила Инга и отступила в самый угол комнаты.

- За то, что ты изменяла мне...

- Это не правда!

- Расскажи это своим гребарям!

- Матвей!..

- Заткнись, тварь!.. Мне твоя сучка служанка все рассказала...

- Люси?.. Но она же...

- Запомни, дура, еще никто не смог от меня уйти... И твоя Люси не ушла.

Двести тысяч долларов уже на месте.

- А Люси?

- А твою Люси уже закопали... Кстати, там еще одна яма осталась. Для

тебя...

- Матвей, не надо!..

От страха Инга опустилась на корточки, закрыла голову руками, сжалась в

комок.

Матвей подошел к ней. Опустился рядом. Его рука коснулась ее волос.

Она думала, что он схватит ее, как последнюю тварь, начнет таскать по

полу.

Но этого не случилось. Его рука просто погладила ее по голове.

- Скажи мне, что ты не хотела мне изменять, - его голос звучал мягко,

просительно.

- Не хотела...

Она нашла в себе силы посмотреть ему в лицо. И ей стало еще страшней.

Она видела перед собой холодные глаза убийцы.

- Почему же ты тогда ушла из дома?

- Я не изменяла тебе, Матвей...

- А как же Люси?.. Значит, она врала?

- Нет... Я действительно была с мужчиной...

- А говоришь, не изменяла. Тварь!

- Меня изнасиловали! - Инга разрыдалась неожиданно даже для себя.

- Кто?

- Я ушла из дома. Просто по лесу погулять хотела. А тут какой-то парень.

Затащил меня в кусты и изнасиловал...

- Кто такой?

- Я не знаю...

- А если хорошо подумать?

- Ну откуда я знаю?..

Матвей не успокоится, пока не накажет ее насильника. Так почему бы не

вложить ему карты в руки. Он убил Люси. Убьет и того московского мента Убьет

и успокоится. А Ингу только крепче любить будет...

- Хотя нет, я вспомнила...

- Говори!

- Он пригрозил мне. Сказал, что из милиции...

- Врешь! Ни один местный мент не посмел бы тебя тронуть!

- А он не местный. Говорит, из Москвы в отпуск приехал... Сказал, что,

если я в милицию заявлю, он по-любому выкрутится. А вот мне худо будет...

- Мразь!

- Дорогой, именно это я ему и сказала! За это и получила...

Инга показала на свой синяк.

- Зарою гада! - сжал кулаки Матвей. И с укором посмотрел на Ингу. -

Почему мне сразу об этом не сказала?

Лед в его глазах дал трещину.

- Я боялась... Я боялась причинить тебе боль... Конечно, мне жаль было

двести тысяч долларов. Но гораздо больше мне было жаль тебя, дорогой. Вот

видишь, как ты сейчас страдаешь. Я не хотела допустить этого...

- Страдаю, - кивнул Матвей. - Я очень страдаю. Но перестану страдать,

когда доберусь до этого ублюдка... Мент, говоришь... Из Москвы... В

отпуске... Ладно, найдем...

Матвей смотрел куда-то вдаль. Его взгляд мутнел, наливался кровью.

***

Вероника сразу поняла, что Игорь не простой смертный. Так оно и

оказалось. Он верховодил местной братвой. Он не говорил ей об этом прямо, но

дал понять. А в ресторане действительно были крепко накачанные ребята.

При всей их внешней респектабельности от них за версту тянуло криминалом.

Игорь подкараулил ее на выходе из туалета. Осыпал комплиментами. Чего

греха таить, именно этого она от него и ожидала. Поэтому и не стала

возражать, когда он предложил присоединиться к его компании.

Весь вечер она провела за его столиком. А Рому пустила побоку.

Впрочем, тот не стал устраивать сцен. В порыве гнева бросил цветы на пол

и гордо удалился. На нее даже не взглянул.

Игорь оказался приятным собеседником. А потом из кожи вон лез, чтобы

произвести на нее хорошее впечатление. И произвел.

Только она не сдала свои бастионы, когда на крутом джипе он увозил ее из

ресторана. Он предлагал отправиться к нему домой. Но она вежливо отказалась.

Чем только раззадорила его. Всему свое время - призрачно намекнула она ему.

А время это наступило сегодня. Вторая их встреча. Снова вечер в

ресторане. А затем его джип "Ланд-крузер".

- Может, поедем ко мне домой? - осторожно спросил он.

- А может, не надо? - В ней уже не было вчерашней твердости.

- Да ладно тебе, Вероника. Я ж узнал про тебя все...

- А что именно? - невольно насторожилась Вероника.

- Я не знаю, каким умом ты до этого дошла. Но ты не на своем месте...

Я думал, ты какая-то актриса или, по меньшей мере, фотомодель. А ты,

блин, по крышам лазишь, как какая-то дура...

- Я не дура, Игорь. Я альпинистка.

- Да понимаю я, что альпинистка. Только зачем тебе эта часовня сдалась?..

Я же знаю, где ты работаешь, в каких условиях живешь. Палатки, кухня

армейская...

- А нам там весело... У нас своя артель. Кровельщики, каменщики, маляры,

штукатуры. Песни под гитару у костра...

- Ага, весело, песни у костра, - в голосе Игоря звучал сарказм. - Было б

весело, ты бы в кабак не пришла.

- А меня, между прочим, туда парень пригласил.

- Этот, который мент?

- А откуда ты знаешь, что Рома мент? - удивилась Вероника.

- Так я же тебе говорил, у меня здесь все схвачено. Муха мимо не

пролетит. А твоего... гм... парня я влет раскусил. Думаешь, не интересно

знать, у кого я тебя отбил?..

- Да вообще-то ты меня не отбивал. Рома всего лишь друг. Случайный

попутчик. Мы с ним вместе из Москвы сюда ехали...

- Да мне без разницы... Главное, заглох мент, не лезет ко мне.

- Ну куда уж ему против тебя...

- Вот и я о том же! - Игорь гордо выпятил грудь - Вези меня в нашу

артель, - не очень уверенно попросила Вероника.

- Не-а, не повезу, - помотал головой Игорь.

- Почему?

- А потому, что ты там больше не работаешь.

- Это еще почему?

- А потому... Сколько тебе за шабашку платят?

- Разве это важно?

- Важно... Ты получишь в три раза больше. Но работать не будешь. Со мной

жить станешь. Это твоей работой будет...

- Какой ты быстрый!

- Вероника, да ты посмотри на себя, - начал заводиться Игорь. - Ты же

королева. Королева красоты. Тебе ж цены нет. А ты по часовне как чокнутая

ползаешь...

- Святое дело делаем. Нечистую силу отгоняем.

- Туфта все это. Нет никакой нечистой силы.

- Как это нет? - захлопала глазами Вероника.

- Ну, в смысле, есть, - замялся Игорь. - Есть нечистая сила... Вот

поэтому я тебя к часовне не повезу. А вдруг на нечистую силу нарвемся?

- Ну вчера же не нарвались...

- А раз на раз не приходится.

- Тогда куда ж нам ехать?

- Как куда?! Ко мне!.. Я один живу. Дом у меня свой. Отличный дом.

Тебе понравится. Поехали, а?

- Хорошо, только спать по разным комнатам будем.

- Ну, это как получится...

А получилось так, как того хотел Игорь.

Он привез ее к себе домой. Неплохой дом. Одноэтажный, но квадратов двести

общей площади. Много комнат, три спальни. Но им хватило и одной комнаты.

Сначала они пили шампанское, затем она отправилась в душ. А за ней туда

шмыгнул и он. Пристроился сзади.

Веронике не очень приятно было его прикосновение. Но и гнать его от себя

она не могла.

После недолгой ласки под тугими струями воды он вошел в нее. Она внушила

себе, что ей это чертовски приятно...

***

Всю ночь Нырков ласкал податливое тело молодой жены. А утром, после двух

часов сна, он был в своем кабинете. Крепчайший кофе, термоядерная сигара, и

он полон сил и энергии.

Он вызвал к себе Чусова и Шамана. Те не заставили себя ждать.

У Шамана был помятый вид.

- Что случилось, Игорек? Кто тебя обидел?..

- Да девка одна, Матвей Данилович, - довольный собой, улыбнулся

"бригадир". - Сильная девка, лучше не бывает...

- Девки до добра не доводят. Особенно те, которые самые лучшие. Дело у

меня к вам...

Чусов и Шаман замерли в почтительном молчании.

- Мент у нас в городе один объявился. Из столицы. Кто такой, не знаю.

Но козел конкретный. Сегодня же он должен быть в подвале... Шаман, скажи

пацанам своим, чтобы раствор приготовили.

- Какие проблемы...

- А ты, Чус, найди мне этого мента... Ты, Шаман, тоже подключайся.

Чус, он и без тебя справится. Но с тобой дело быстрей пойдет.

- Не пойдет, - сказал Шаман. - Дело уже пришло. Знаю я этого мента.

Где живет, знаю... Кстати, Артем Лозовой - брательник его родный...

- Плевать на Артема, шавка он... Сюда этого мента... Да живо!

Нырков даже и мысли не мог допустить, что какой-то мент сможет уйти от

него.

3

Рома совсем забыл Веронику. А зачем ему эта сучка, которая только и

может, что издеваться над ним?

Он больше не хотел ее. Осталась только жгучая обида. За что она его так

оскорбляет? Взяла да на глазах у него ушла к какому-то бандюку.

Не нужна ему Вероника. У него Рита есть.

Только Рита не очень довольна им. После той встречи с Вероникой, когда

его так гнусно отшили, он к Рите отправился. Задержался, мол. А она: "Не

ври! Я все видела..."

Оказывается, она видела, как он с Вероникой в ресторан шел. Семиречье -

городок маленький, здесь все на виду.

И все-таки он смог оправдаться. Сказал, что это лишь дружеская встреча

была. Поверила она ему или нет, но дуться перестала.

С того дня Рома решил проводить с Ритой все дни напролет. Сегодня они

собирались на рыбалку. Ее отец в рыбколхозе работал. Лодку обещал. Но без

сетей. Сетями ловить нельзя. Да они им и не нужны. Обыкновенных удочек

хватит.

Важен ведь не результат, а процесс. Рому вдохновляла сама мысль провести

весь день на реке в одной лодке с Ритой.

Артем оставил ему свою "Ниву". И удочки у него в гараже есть.

Рома плотно позавтракал, приготовил удочки, загрузил их в машину, накопал

червей. Надел старые джинсы, брезентовку поверх клетчатой рубахи, впрыгнул в

резиновые сапоги. Рыбак к рыбалке готов! Осталось только заехать за рыбачкой

- и вперед, на реку.

Он выгнал машину из гаража, съехал со двора и по дороге остановился возле

центрального магазина. Консервов надо было купить, колбаски копченой, сыра,

хлебом запастись. Пепси для Риты, пивка для себя. Не с пустыми же руками на

природу выезжать.

Из магазина он вышел с полным пакетом. Направился к машине. Открыл

дверцу. Но за руль сесть не успел. Непонятно откуда перед ним появился

крепко сбитый молодчик в спортивном костюме. Кажется, он его в кабаке у

Артема видел. Только тогда тот в клубном прикиде был.

- Эй, под, у тебя шнурок развязался! - хищно сощурился крепыш.

Только на такую дешевку Рому не поймать.

- Их сначала погладить надо, шнурки эти. - Он даже не подумал опускать

голову. Все внимание на молодчика. - А потом уже завязывать...

- Умный, да?

Браток резко подался вперед. Хотел ударить Рому. Но тот ловко нырнул под

его руку и сделал захват. А вот дальше он ничего не помнит. Что-то тяжелое

опустилось ему на голову сзади. Казалось, его подхватила какая-то чудовищная

карусель, сознание всасывал в себя черный водоворот...

Рита ждала Рому возле своего подъезда. Он должен заехать за ней и забрать

с собой на реку. На природу, только они и никого вокруг.

От одной этой мысли Рите хотелось петь. А еще в голову стихи полезли.

Она уже давно пишет стихи. Не то чтобы очень хорошие. Любой критик их в

пух и в прах разгромит. От чистого сердца они идут. И от большой любви.

Как два года назад Рому увидела, так голову и потеряла. Он и раньше ей

нравился. Симпатичный, обаятельный. Друг брата. Но не более того. До тех

пор, пока не влюбилась. Стихи ему посвящала, сохла по нему. И дальше бы

страдала, если бы не Паша. Свел их, подружил. Спасибо ему огромное за это!

Теперь они вместе с Ромой. И будут всегда вместе. Она свято в это

верила...

- Чего ждешь, Ритка? У моря погоды? Она не заметила, как к ней подъехали

на велосипедах Витька с Димкой.

- Да нет, мента она своего ждет, - съязвил последний.

- Рома не мент, он милиционер... И вообще, шли бы вы отсюда...

- А чего, ментом своим пугать будешь? - невесело усмехнулся Витька.

Нравится ему Рита, и ничего тут не поделаешь. Но не будет она с ним. И он

это понимает. А потому злится. А вообще он парень хороший...

- А вы меня что, бить будете? - с вызовом спросила она.

- Да нет, что ты! - смутился Димка.

- Не дождешься ты своего кавалера, - мрачно изрек Витька.

- Что ты сказал?! - Рита почувствовала слабость в ногах.

- Замели твоего дружка. По голове настучали и увезли...

- Ты врешь!

- Я?! Я не вру. Своими глазами видели, да, Димон?

- Ну да, кавалер твой к машине подходил, а тут двое. Один в драку полез,

а твой его раз и на прием. Круто... Только второй со спины зашел.

Хоп его по башке арматуриной, тот и обмяк. В "Ниву" его загрузили и

повезли...

- Куда?

- Ну, я так думаю, к Шаману.

- К какому Шаману?

- Ты чо, не знаешь, кто такой Шаман?.. Под ним вся братва... И кавалера

твоего его братки вырубили. Во, зуб даю!

Только Витькин зуб Риту не интересовал. Она думала, как помочь Роме, как

выручить его из беды.

***

Рома ничего не понимал. Где он? Что с ним?

Пришел в себя, открыл глаза. А вокруг сплошная темень. Он не лежал и не

стоял - сидел. В каком-то жестком кресле. И ни рукой не пошевелить, ни

ногой. Как будто в тисках его зажали.

Голова раскалывалась от боли. Крепко его по башке огрели. Подло ударили,

со спины. Он хорошо помнил, что с ним случилось. Братки, шнурки, удар

исподтишка...

И он уже начал догадываться, зачем он нужен местной братве. Все из-за

Вероники. Ведь она с ним была, когда Шаман на нее глаз положил. Она к нему

сама ушла. Подло ушла, без объяснений. Но все же...

А может, он нужен браткам по другой причине? Ведь советовал ему Артем не

ходить к нему в кабак. Не очень хорошие парни там тусуются... Не

послушался...

Свет вспыхнул неожиданно, больно резанул по глазам. Рома зажмурился, а

когда глаза привыкли к свету, огляделся.

Каземат какой-то. Будто в подземелье древнего замка попал. В камеру

пыток. Цепи, веревки, иглы, клещи... Мистификация какая-то...

Сначала появился мужичок. Балахон странный на нем, колпак клоунский до

самого подбородка натянут, прорези для глаз, носа и рта... Стоп! Да это же

палач. Бутафорский или самый настоящий?

Рома хотел бы сказать ему пару ласковых. Да только рот его был заклеен

скотчем. Скотч. Примета современности...

Палач молча прошел мимо него, подошел к камину, начал разводить огонь.

А затем появился еще один "гость".

Высокий грузный мужчина. Как груша соком, так он истекал важностью.

Строгий двубортный косном на нем, галстук. Представительный тип. Морда

вальяжная!

За ним нарисовались двое. Один лысый. Взгляд сумрачный, лицо серое.

Второй - тот самый Шаман, о котором ему Артем рассказывал.

Шаман, "бригадир", под ним вся охрана Ныркова ходит... Но сейчас Шаман на

вторых ролях. Значит, этот вальяжный хмырь и есть тот самый Нырков.

А ему-то что от Ромы нужно?

Может, хочет узнать, зачем он в город прибыл. Не верит, что отдыхать

приехал. Какой-то подвох учуял. О собственной безопасности печется...

Палач подошел к Роме, сорвал с его рта полоску скотча. Рома сморщился от

боли. Вместе с куском кожи ленту снял.

- Ну что, мент, доигрался? - усаживаясь на табурет, спросил Нырков.

В глазах злость и жажда мести. Только за что мстить?..

- Слушай, а кто ты такой? - грубостью на грубость ответил Рома. - Ты чего

тут о себе удумал?..

Ответил ему Шаман. Он подошел к Роме и с размаху съездил его по лицу.

Раскрытой ладонью, со всей силы. Знает, что не получит по морде в ответ.

Куражится, сволочь...

- Кто я такой, спрашиваешь? - криво усмехнулся Нырков. - Хозяин тайги я,

доволен?..

- А этот? - Рома показал взглядом на Шамана. - Начальник Чукотки, что

ли?

Нырков не ответил. Зато Шаман снова дал о себе знать. Вновь Рома получил

по лицу. На этот раз кулаком. Он физически ощущал, как под глазом набухает

шишка.

Фингал будет... Как у Инны... Рома и сам не понял, почему он вспомнил про

эту самку с большими сиськами...

Нырков сделал знак. И вся его свита исчезла из каземата. И палач

испарился. Он с ним остался один на один. Только Рома при всем желании

ничего не смог с ним поделать Слишком крепко держало его в своих объятиях

кресло для пыток, - Больно? - с издевкой спросил Нырков. Рома промолчал.

- Больно... Фингал под глазом будет... К чему он об этом?

- Точно так ты мою жену ударил?

- Кого?! - непонимающе уставился на него Рома.

- Жену мою... Помнишь красивую шатенку, которую ты в кусты затащил?

- Я не понимаю, о чем разговор?.. Какая шатенка?

- Ее зовут Инга... Только тебе было все равно, как ее зовут. Лишь бы свой

болт потешить... Кстати, тебе его сейчас отрежут.

- Какой болт?

- Тот, который между ногами у мужиков.

- А вам не кажется, что вы несете какую-то чушь?.. Никого я в кусты не

затаскивал, никого не насиловал...

- Да неужели?..

Нырков явно не верил ему. И хищно улыбался. Его глаза горели сатанинским

огнем.

Или у него крыша едет, или он не за того его принимает?

Он подал знак, и в помещении появился палач.

- Отрежь ему болт! - велел Нырков.

- Э-э, - запротестовал Рома. - Так нельзя!.. Вы меня с кем-то путаете!..

Только "хозяин тайги" не слышал его. Он встал со своего места, повернулся

к Роме спиной и медленно направился к выходу.

- Постойте! Давайте поговорим... Я все объясню!

Рому охватил ужас.

А Нырков не обращал на него никакого внимания. Он преспокойно вышел из

камеры пыток. Оставил его наедине с палачом.

- Да ты не бойся! - пробубнил тот. - Тебе не будет больно...

В руке у него появился шприц.

- Сейчас мы тебе наркоз введем...

- Какой наркоз?!. Ты только подумай, как же я буду без этого?.. Я ведь

жениться собираюсь!

- Не, свадьбу придется отменить... Палач бесцеремонно вогнал ему в плечо

иглу. Прямо через брезентовку.

- И без этого ты недолго будешь мучиться...

- Почему? - уже сонно спросил Рома. Сознание накрывало облаком сна.

- А потому, что кончат тебя потом, - откуда-то издалека донесся до него

голос палача. - И в бетон закатают. А может, живьем забетонируют. Тут уж как

хозяин скажет...

Палач еще что-то говорил. Но Рома его уже не слышал.

***

- Рита, тебе чего? - спросила Юля.

Глаза заспанные, зевок во весь рот. Юля - жена Паши. Вчера из

Новосибирска приехала. Непонятно, чем они всю ночь занимались, но утром

встать не могут.

- Мне Пашка нужен! - Рита решительно отодвинула в сторону Юлю и прошла в

комнату.

Брат спал под легким одеялом. И это одеяло полетело на пол. Рита

заблаговременно отвернулась - не видела, голый Паша или нет.

- Ритка, ты что, сдурела? - взревел брат.

- Паша, Рому похитили, - сказала Рита.

- Чего?!

- Рому похитили. Среди дня напали на него, сунули в машину и увезли...

Витька соседский говорит, что это Шаман...

- Шаман?.. А-а, есть такой... Да повернись ты, я не голый!

Рита повернулась. И увидела, как напряжено лицо брата.

- Паша, что-то делать надо...

- Надо!

Он соскочил с постели и лихорадочно начал одеваться. Оделся и пулей

метнулся из комнаты. Рита за ним.

- Куда ты?

- Да к Артему надо, братану Роминому... Он что-нибудь придумает...

- А где он сейчас?

- Не знаю. Может, в кабаке своем. Хотя утро еще...

Паша вышел из квартиры и запрыгал вниз через ступени.

- А нету на работе, домой заскочим. Найдем, короче... А-а, бляха!

Спешка ни к чему хорошему не приводит. И Паша наглядно доказал это на

себе. Он вывихнул ногу. И очень сильно. Боль скрутила его в бараний рог, из

глаз брызнули слезы.

- Паша, ты самый лучший! Потерпи, пожалуйста...

- Да я-то потерплю... Короче, дуй к Артему сама. Ресторан "Семиречье", он

там за распорядителя... Найдешь...

Рита бросилась бегом в "Семиречье". До ресторана было недалеко.

И Артема Лозового она нашла. Он только что приехал на работу и пил

крепкий кофе в своем кабинете.

- Какие люди! - обрадовался он.

И поднялся из-за стола. Своей крупной фигурой заслонил портрет за спиной.

В советские времена на этом месте висел бы портрет Ленина или Горбачева.

Сейчас место портрету Ельцина. Но на стене за спиной Артема маячило в рамке

цветное фото мэра города господина Ныркова. В принципе, ничего

удивительного. Но с ним рядом стояла какая-то дама. Что-то вроде семейной

фотографии. Совсем сдурел Артем. Нашел что на стену вешать...

- Рома в беду попал! - с ходу выпалила Рита.

- Что, на машине врезался в кого-то? - забеспокоился Артем.

Ведь Рома на его машине на рыбалку ехать собирался.

- Нет, его похитили... Среди бела дня. Ударили чем-то по голове, в машину

запихнули и увезли...

- Кто?

- Люди говорят, это дело рук Шамана.

- Точно? - напрягся Артем.

- Точно... - Рита не мучилась сомнениями.

- Та-ак! - озабоченно протянул Артем и медленно опустился в кресло.

Взгляду открылось фото за его спиной. И Рита смогла рассмотреть даму.

- Это она! - ткнула она в нее пальцем.

- Кто она? - обернулся Артем.

- Инна!

- Не Инна, а Инга... Жена Ныркова... Это я их на память щелкнул.

Лучшее фото в моей жизни...

- Инга, говоришь. Но нам она назвалась Инной!.. Значит, обманула...

- Кому это нам?

Рита набрала в легкие побольше воздуха и едва ли не на одном дыхании

выложила историю поездки в Лесокаменск.

- Значит, гульнула эта сучка... - сделал вывод Артем. - Матвей Данилович

по делам, а она на блядки... А был с ней твой брат... Жаль, не знал он, с

кем связался... Впрочем, это все не то... Поехали?

Он встал.

- Куда?

- К Ныркову. К кому же еще...

Артем одолжил машину у своего бармена и на всех парах вместе с Ритой

помчался в мэрию. Там сказали, что Нырков сегодня приболел и найти его можно

только дома.

До загородного особняка Ныркова они добрались быстро. Проблемы начались,

когда они подъехали к воротам. Из будки контрольно-пропускного пункта вышли

два охранника в камуфляже и бронежилетах. Один подошел к машине, другой

направил на нее какую-то трубу. Очень похожа на тубус для чертежей.

- Мне нужен Матвей Данилович, - сказал Артем.

- Кто такой? - грубо спросил его охранник.

- Директор-распорядитель ресторана "Семиречье".

Он протянул ему свой паспорт.

- Артем Лозовой. Да Матвей Данилович меня хорошо знает.

- Проверим...

Охранник забрал паспорт и ушел. А второй продолжал держать машину под

прицелом "тубуса".

- Страшно? - спросил Риту Артем.

- Что страшно? - не поняла она.

- На трубу смотришь...

- Да никак не пойму, зачем он на нас ее навел... Может, это кинокамера?

- Почти угадала, - усмехнулся Артем. - Кинокамера. Только кино

одноразовое. Если снимет нас, дубля уже не будет. Гранатомет это...

- Гранатомет? - Теперь Рите стало страшно. Только боялась она зря.

Минут через пятнадцать появился охранник, протянул Артему паспорт.

- Все в порядке. Оставляй машину и проходи.

Артем прошел через проходную. Рита осталась в машине одна. Из гранатомета

в нее больше не целились.

Через полчаса появился Артем. Был он мрачнее тучи.

- Пошли, тебя Матвей Данилович зовет, - буркнул он.

Вместе с ним Рита прошла в дом. Но прежде чем попасть в кабинет к мэру,

ей пришлось пообщаться с рослой блондинкой в кожаных шортах и майке.

Мускулистые руки, мускулистые ноги, волосы в конский хвост забраны.

Эта "амазонка" молча обыскала Риту. Ничего не нашла.

Нырков принял ее в каминном зале. Артема туда не впустил. Рита осталась с

ним наедине.

Он сидел в глубоком кожаном кресле, рядом стеклянный столик на колесиках,

на нем стакан апельсинового сока. И больше ничего.

Этот холеный мужчина встретил ее холодно. Кивком головы предложил сесть

на диван. Но постепенно его каменное лицо начало оживать. Похоже, Рита

произвела на него впечатление.

- Значит, ты подруга Романа Лозового? - после тягучей паузы спросил

Нырков.

- Да.

- Твой брат говорит, что ты знаешь мою жену...

- Ну, если ваша Инга и есть та Инна, - в смущении проговорила Рита.

Нырков продолжал рассматривать ее. Взгляд его теплел.

- Значит, вы подобрали ее на трассе и отвезли в Лесокаменск...

- Я не думала, что это ваша жена.

- Не важно, что ты думала. Значит, в ночном клубе была драка...

- Да.

- И моей жене досталось...

- Да.

- А кто занимался с ней любовью?

- Я не понимаю...

- С кем она была? С кем... гм... дружила?

- Ни с кем.

- Не надо лгать, моя девочка. Артем Лозовой говорит, что с Ингой был твой

брат.

- Но я не знаю, было между ними что-то или нет.

- Вот и хорошо, что не знаешь... А Роман, он тоже был с Ингой?

- Ну как вы можете! - зарделась Рита. - Рома был со мной. А между Ингой и

им пробежала черная кошка.

- Почему?

- Не знаю. Невзлюбили они друг друга. Знаете, так иногда бывает.

Безотчетная антипатия...

- Безотчетная антипатия... А с тобой, Маргарита, оказывается, интересно

поговорить, - краешком губ улыбнулся Нырков.

- Матвей Данилович, я не знаю, можете ли вы мне помочь! - Рита вскинула

на него взгляд, полный мольбы. - Но, пожалуйста, хотя бы попробуйте спасти

Романа... Вы же мэр города, вы можете повлиять на Шамана...

- На Шамана? - как будто удивился Нырков. - А кто это такой?

- Я не знаю... Но говорят, он в городе главный мафиози.

- Кто говорит?

- Мальчишки с нашего двора.

- А-а, мальчишки... Хорошо, я попытаюсь выяснить, кто у нас тут главный

мафиози... А с чего ты взяла, что это он похитил твоего Романа?

- Люди видели. Городок у нас ведь небольшой, все друг друга знают.

- Да, городок у нас небольшой... Хорошо, девочка моя, я попытаюсь тебе

чем-нибудь помочь.

- Я вам буду очень благодарна! - расцвела Рита.

- А благодарность твоя мне очень нужна, - расцвел и Нырков. Взгляд его

наполнился медом. - Ты очень красивая. Тебе кто-нибудь говорил это?

- Говорили, - она покраснела и потупила взгляд.

- Ну все, иди. Ты мне пока не нужна... Пока не нужна... До встречи!

Рита выходила из зала и чувствовала на своей спине жгучий взгляд.

***

Рома проснулся в том же кресле. Руки, ноги скованы, голову держит

стальной ошейник. Напротив палач сидит на табурете. Улыбается. Нет, улыбку

его Рома не видел - маска скрывала лицо. Интуитивно чувствовал - улыбается,

гад...

В паху горячо и больно... Ему же собирались отрезать орган!.. Рома

похолодел, на лбу выступила испарина... Оскопили! Под наркозом... Уроды!!!

Он хотел посмотреть вниз. Но не получалось. Ошейник не позволил опустить

голову.

- Страшно? - рассмеялся палач.

- Козел! - взвыл Рома.

Никогда он не чувствовал себя таким беспомощным и униженным.

- Ты потише, мент! - сравнение с вонючим травоядным животным обидело

палача.

- Да пошел ты...

- Ух, мусор, моя б воля, придушил бы я тебя! - рычал человек под маской.

- Ничего, все одно жить тебе не долго.

В это время послышался скрип бронированной двери, и в каземате появился

Нырков.

- Ну, как чувствуешь себя, дружок? - Издевается, гад.

- Хреново! - сверкнул взглядом Рома'.

- А что такое?

- А вот когда тебя без яиц оставят, тогда поймешь...

- Не вижу аналогии. Кого у нас здесь без яиц оставили?

- А ты не знаешь?

- Знаю... Тебе собирались хренов отросток срезать и кастрировать заодно.

Но ведь не кастрировали... С тобой все в порядке.

- А это?.. - Рома приложил усилие, чтобы посмотреть вниз.

Но ничего не вышло.

- Да ты не дергайся. Там все на месте... А греет тебя специальный

компресс. Чтобы ты испугался... Испугался ведь? - злорадно усмехнулся

Нырков.

- Испугался, - честно признался Рома.

- Вот так, больше никого насиловать не будешь.

- Да не насиловал я никого! - взорвался Рома.

Только так взрываются взрывпакеты. Грохоту много, а убойной силы никакой.

Нырков даже ухом не повел.

- Верно, не насиловал. Твое счастье, что я во всем разобрался.

- Так какого хрена ты меня здесь держишь? Отпускай!

- Ты что, за идиота меня принимаешь?.. Я тебя отпущу, а ты в Москву. А

оттуда бригада ментовская по мою душу. Разбираться начнут...

- Да ничего не будет.

Рома врал. Бессовестно врал. Да, если его отпустят, Ныркову будет худо.

Не простит ему Рома издевательств. Отольются кошке мышкины слезки.

- Ну как же не будет. Ты рапорт по команде подашь. Похитили тебя,

дескать, били, пытали...

- Да нет, не буду я этого делать... Хочешь, я расписку оставлю, что

никаких претензий к тебе не имею?..

- Да, наверное, ты и впрямь меня за идиота держишь... Расписку он

оставит...

- Да все будет в порядке.

- Не верю я тебе.

- А ты меня убей, - посоветовал ему Рома. - И в бетон закатай А скоро

гостей жди. Нет, не следственную бригаду. А майора Кручу из столичной

ментовки. И его оперов. Тебя, гад, в землю вгонят без всякого суда и

следствия.

Нырков даже бровью не повел.

- Не испугал ты меня, щегол... Но только отпустить тебя придется. Не хочу

неприятностей.

- Правильно С меня "Сникерс" за сообразительность.

- А с меня вот этот приз.

Нырков сделал знак, и палач подошел к столику, надел нитяные перчатки,

взял остро заточенный прут. Тщательно протер его и вложил Роме в руку.

Крепко сжал его кулак.

- Ну вот и порядок...

Он забрал прут и сунул его в полиэтиленовый пакет.

- Что ты задумал? - встревожился Рома.

- А ты не понял? - демонически улыбнулся Нырков. - Этим прутом на днях

убили одну женщину. Очень нехорошую женщину. Воровку... Если честно, я не

знал, кто это сделал. Зато сейчас знаю... И знаешь, кто?

- Я? - страшная догадка заморозила кровь в жилах.

- Угадал... Получается, женщину убил ты... На острие этого прута кровь.

На другом конце твои отпечатки. Эту штучку мы положим в могилку, где лежит

эта женщина... Надеюсь, ты меня хорошо понимаешь?

Рома все понимал. Поэтому молчал. Он просто был не в состоянии что-либо

сказать.

- Тебя сейчас отпустят. И ты спокойно пойдешь домой. Ничего не бойся.

Будешь вести себя хорошо, никто ничего не узнает... А будешь баловаться,

начальник местного РОВД получит о-очень интересную информацию. Ты сам

догадываешься, какую... И вся московская милиция тебя не спасет.

Тут Нырков был прав. Обнаружат труп женщины, рядом орудие убийства, на

нем его отпечатки пальцев. Улика убойная, хоть лопни, не отмоешься. Осудят

на долгий срок. И понесет его "столыпинский" вагон в знаменитую ИТК-13...

- Да, и еще. Было бы лучше, если бы ты убрался в свою Москву, - после

недолгого раздумья сказал Нырков. - Ты уж поверь, нечего тебе здесь делать.

- Я подумаю.

- А вот этого не надо. Здесь могу думать только я. А тебе, мент поганый,

остается делать то, что я сказал...

Нырков поднялся и вышел вон из каземата.

К Роме подошел палач. В его руке снова появился шприц. Обыкновенный,

одноразовый. А в нем какой-то раствор...

Глава 4

1

Матвей Данилович не находил себе места. Его жена изменила ему. Ладно, это

он как-нибудь переживет. Она и без того постоянно изменяет ему. И делает это

с его ведома. С искусственными членами.

Но вибраторы - вещь неодушевленная. Это еще терпимо. Но на этот раз Инга

изменила ему с мужчиной. Некий Павел Голиков.

Этот придурок унизил самого Ныркова. Мало того, он уже знает, что трахнул

его жену. И гордится этим.

Помнит он этого недоделка. Магазин он собирался в Семиречье открыть,

мебельный. Только Нырков крылышки ему обрезал. У него свой мебельный салон,

и конкуренты ему не нужны.

Матвей Данилович делал бешеные деньги. И прибыль от его мебельного салона

терялась среди них, как песчинка на берегу золотого пляжа. Но тем не менее

он поставил Голикова на место.

А этот, гад, получается, взял реванш... Нет, нельзя мириться с таким

положением вещей.

Он мог хоть сейчас обречь Голикова на гибель. И очень этого хотел. Но

есть одно "но"...

У этого Голикова сестра. Маргарита. Девчонка редкой красоты. Чертовски

обаятельна. Но главное не это. Чистота в ней, внутреннее благородство.

Непорочная красавица. Такая не будет бросаться на вибраторы, от нее не

будешь слышать дни и ночи напролет "хочу, хочу, хочу...".

Нырков любил свою жену. И сейчас был к ней не безразличен. Даже измену ей

почти простил. Но терпение ведь не безгранично. Когда-нибудь он возненавидит

Ингу... И, возможно, это произойдет в самом ближайшем будущем...

Чем больше Матвей Данилович думал о Маргарите, тем более расплывчатым

становился идеал Инги. Еще немного, и этот кумир слетит со своего

пьедестала...

Маргарита... Эта девчонка должна занять место Инги.

Первый шаг к этому сделан. Он отпустил московского мента. Уж очень она за

него просила.

Между Маргаритой и Лозовым любовь. Но ничего, дело это временное. Не зря

Нырков советовал менту поскорей убраться в свою столицу. И скоро он

исчезнет. А Маргарита останется здесь. И Нырков здесь останется.

Голиков будет жить. Только потому, что Матвей Данилович не хочет

настраивать против себя Маргариту. Ведь она может подумать, что это он дал

команду убить ее брата.

Надо будет организовать наблюдение за Маргаритой. Как бы она не уехала в

Москву вместе со своим дружком...

***

Рома открыл глаза. И вздрогнул. Он лежал на асфальте, а сверху на него

смотрели люди. Мужчина и две пожилые женщины.

- Как вам не стыдно, молодой человек! - возмутилась одна из них.

- Это ж надо, нажрался как свинья. Разлегся, алкаш... А тут, между

прочим, люди ходят...

Рома молча встал. Его шатнуло.

- Да ладно, подгулял человек, - вступился за него мужчина. - С кем не

бывает... И на алкаша не похож... Подумаешь, синяк под глазом...

Только Роме было все равно, похож он на алкаша или нет. И общественное

мнение его мало интересовало. Фингал под глазом - это ерунда. Он мент по

жизни и успел за три года службы вытравить из себя чувство ложного стыда.

Алкаш, не алкаш, нажрался, не нажрался... Какая разница? Главное, он жив.

И не важно, что люди Ныркова вывезли его в центр города и бросили напротив

входа в булочную. Ведь не убили. И ментов не натравили...

- Блин! - чуть не застонал он от досады.

Это ж надо, теперь он полностью зависим от Ныркова. Этот гад запросто мог

убить женщину. И шишки свалить на него... И ведь свалит, если что не так...

Надо срочно убираться из этого города.

Не обращая внимания на толпу, Рома направился в сторону своего дома.

Он заберет Риту и увезет ее с собой в Москву.

У него есть хороший знакомый в Министерстве образования. Через него он

устроит Риту в какой-нибудь престижный институт. Еще не поздно, приемные

экзамены даже не начинались...

***

- А где я там буду жить?

Рита готова была прыгать от радости. Но сдерживала свои чувства. Не

следует показывать, что она в восторге от предложения, которое сделал ей

Рома.

Он предложил ей отправиться с ним в Москву. Обещал помочь с институтом.

Ведь она в этом году школу закончила. С отличием. Только почему-то не думала

о продолжении учебы. А ведь это чудесная мысль...

Она почти с ужасом вспомнила, что собиралась устроиться продавщицей в

магазин, который должен был открыть Паша.

- Ну, с жильем пока проблемы. Я снимаю однокомнатную квартиру, - говорил

Рома. - Можешь пожить у меня. Я буду спать в кухне, меня это не стеснит.

Рома лукавил. Спать они будут вместе. Это произойдет между ними в самом

ближайшем будущем. Ведь они любят друг друга. А она хоть и девственница до

сих пор, но достаточно взрослая и мышление у нее вполне современное...

Рита не сомневалась, что ее родители не станут возражать против Москвы.

Рома у них вызывал полное доверие.

- А скоро я квартиру себе куплю. Двух-или трехкомнатную... Как ты

скажешь, так и будет. Ведь это будет наша квартира...

И он многозначительно посмотрел на нее. И как бы робко добавил:

- Если ты, конечно, согласишься...

Если... Знает ведь прекрасно, что Рита будет рада выйти за него замуж.

- Я согласна... Я согласна ехать с тобой в Москву и поступать в институт.

- И все?

- А что еще?

- Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж!

- Это предложение? - зарделась она.

- Больше того. Это крик души!.. Я хочу, чтобы ты была моей женой!

Его глаза горели радостным огнем. Особенно тот, подбитый. Через узкую

щелочку задорно смотрит на нее...

- Да, согласна!

Она хочет быть его женой. И не важно, купит он себе квартиру или нет.

- Тогда приглашай...

- Куда?

- Как куда, к себе в гости... К твоим родителям... Но сначала к моим

старикам заглянем...

- А когда уезжаем?

- Послезавтра вечером. Времени у нас мало...

Это здесь, в Семиречье, у них мало времени А вообще времени у них много.

Впереди целая жизнь...

***

Чего Нырков не хотел, то и произошло. От своих людей он узнал, что

Маргарита собирается уезжать вместе с Лозовым. Слишком далеко их отношения

зашли. Жениться собираются.

- Свадьбы не будет, - спокойно сказал Нырков.

И очень серьезно посмотрел на Чусова.

- Надо поговорить с этим ментом, - сказал тот - Ниточки от него в наших

руках. Дернем за них, и откажется он от этой девочки.

- Откажется, - кивнул Нырков. - А если нет?. Нужно вообще отвадить

Маргариту от этого мента... Как?

- Очень просто, - не стал ломать голову Чусов. - Подставляем его по

полной программе...

План его Ныркову понравился. Убивались сразу два зайца.

***

Павел Голиков поставил машину в гараж. И уже собирался запирать ворота,

когда появились трое. Здоровые, крепко накачанные ребята.

Неспроста они появились.

- Привет, Пашок, - сказал один и положил свою мощную длань ему на плечо.

- А-а... Чего надо?

- Поговорить.

- Некогда.

- Да ты чо! - усмехнулся второй браток.

И резко саданул его двумя кулаками по почкам. Боль, внутри все

Опустилось, появилась слабость в ногах. Павел начал оседать на землю. Но два

других братка подхватили его на руки и втащили в гараж.

А потом появился Нырков. И пронзил его убийственным взглядом.

- Знаешь, кто это? - показал он ему фотографию своей жены.

- Да... - в ужасе выдохнул Павел.

- Жить хочешь?

- Да!

- Значит, сделаешь все, что я тебе скажу... Павел закивал головой.

- Да расслабься ты, - криво усмехнулся Нырков. - Может, мы с тобой скоро

породнимся...

2

Это был не просто торжественный ужин. Это была самая настоящая помолвка.

Рома пришел к родителям Риты. Он их знал с детских лет. Как-никак с Пашей

с третьего класса дружил.

Он пришел, чтобы просить руки их дочери. И сразу же угодил за праздничный

стол. Семен Павлович и Зоя Михайловна ждали его, радовались его желанию

жениться на Рите.

Но больше всех радовалась Рита. Как будто нет ничего лучшего, чем быть

замужем за обыкновенным ментом.

И Паша был доволен. Но вовсе не из-за того, что его сестра собирается

выйти замуж за лучшего друга.

- Мне сегодня из мэрии звонили, - уже под конец торжества сообщил он.

- Сам Нырков участие проявил. Помещение под магазин мне нашли. Отличное

помещение, в долгосрочную аренду и с правом последующего выкупа. В центре

города...

- Нырков? - удивленно посмотрел на него Рома. - С чего бы это?

Паша трахнул его жену. А Нырков ему за это помещение под магазин.

Странно все это...

- А ты не знаешь?..

- Нет.

- Сказал бы я тебе...

Его явно смущало присутствие жены. Он уже знал, кого имел на заднем

сиденье своего джипа. Может, он думает, что Нырков импотент и рад тому, что

кто-то ублажил его женушку... Рома хорошо знал, что это не так.

- А хочешь, пойдем посмотрим помещение? - сказал Паша.

- Да ну... Как-нибудь в другой раз, - отмахнулся Рома.

- Когда?.. Завтра ты уезжаешь. И когда будешь в наших краях? - Не знаю...

- И я не знаю. Пошли посмотрим...

- Да не хочу я.

- А я сказал пошли!

Похоже, Паша хорошо набрался.

- Отстань, а!

Паша набычился, поднялся со своего места.

И Рома встал. Он тоже не совсем трезв. Так что пусть не лезет тот к нему,

а то ведь и промеж глаз получить может... Хотя не дело это - с другом

драться, даже по пьяной лавочке. Положение выправила Рита.

- Рома, ну сходи с ним, - нежно коснулась она его руки. - Пусть человек

потешится... Ведь не успокоится, пока не посмотришь.

- Не-а, не успокоюсь, - подтвердил Паша. От него уже не веяло

агрессивностью. Он даже улыбнулся.

- Тем более тут недалеко, - добавила Рита. - В двух шагах всего...

- Ну, если в двух шагах... Пошли с нами за компанию.

- Нет, мы с Юлей посидим.

- Посидим, - кивнула Пашина жена. - О своем, о женском поговорим...

Рома первым вышел из квартиры. За ним Паша, сумку с собой взял.

- А это зачем? - спросил Рома.

- Да бутылочку прихватил. По рюмашке дернем. За мое новое начинание...

- А закусить?

- Запить. Минералка. Пойдет?

- Пойдет...

Было уже темно. И прохладно. А еще дождь пошел.

Свежо на улице, хорошо. И Паша немного протрезвел.

- Слушай, брат, Ритка сказала, что ты квартиру вроде покупать

собираешься.

- Да хочу...

- Ну, хотеть не вредно... А деньги?

- С деньгами порядок.

- У вас что, зарплаты немереные?

- Хочешь жить, умей вертеться...

- А-а...

- Вот тебе и "а"... Не беспокойся, не пропадет твоя сестра в нищете.

- А-а, ну тогда ладно...

Складывалось впечатление, будто Паша все равно не очень доволен тем, что

Рита собирается выйти замуж за его друга. То сам сватал, то вдруг пятиться

начал. Хорошо, что от него уже ничего не зависит. В любом случае Рита будет

с ним, с Ромой.

Паша прихрамывал. Ногу вывихнул. Но до места добрались быстро.

Под магазин Паше отвели помещение бывшей парикмахерской на первом этаже

пятиэтажного дома. Большой просторный зал, еще несколько комнат.

- Здесь у меня кабинет будет, - суетливо рассказывал Паша. - Тут склад...

А тут комната отдыха...

- Чего?!

- Комната отдыха, - хихикнул Паша. - С секретаршей буду здесь отдыхать.

- У тебя и секретарша будет? - Рома понял, что Паша шутит.

- Ну а как же?

- А кто же работать будет?

- Негры пусть пашут...

- А кого в секретарши возьмешь?

- Подумаю...

- Кстати, есть вариант...

Паша сделал очень важный вид. И, будто он большой важный начальник,

заявил:

- Вот по этому вопросу я готов выслушать любое мнение!

- Жену Ныркова к себе секретаршей возьми.

- Я подумаю... - сразу сник Паша.

- А чего тут думать? Будешь драть жену Ныркова, а за это тебе льготный

кредит откроют.

- Ага, на том свете, - мрачно изрек Паша. - И вообще, Нырков не так уж и

плох, как кажется.

- С каких это пор?

- Да с таких... Видишь, магазин мне помог открыть...

- А с чего он такой добренький?.. Думаешь, это благодарность за то, что

ты его жену трахнул?

- За это он мог бы меня убить.

- А за что же тогда магазин?

- Из-за Ритки, - помрачнел вдруг Паша.

- Она-то здесь при чем?

- Ты бы хотел иметь жену-шлюху? - Паша в упор посмотрел на Рому.

- Нет... А к чему ты об этом?

- Да все к тому... И Нырков, между прочим, не хочет иметь такую жену.

Но имеет. Это его крест. Но он не святой, чтобы тащить его на себе. И

отсюда напрашивается вывод.

- Какой?

- Нырков избавится от своей жены. И найдет другую. Честную и порядочную.

А еще красивую. Он ведь любит только красивых женщин.

- Это его проблемы.

- Это наши с ним общие проблемы.

- Ваши общие?.. Что ты несешь? Паша насупился. И вдруг начал резать

правду-матку.

- Я сегодня с Нырковым разговаривал. И разговор насчет Ритки шел.

Нравится она ему, понял? И он не прочь жениться на ней...

- Вот оно что!.. А больше он ничего не хочет?

- Больше ничего... В общем, Рома, как хочешь, так и понимай. Я не хочу,

чтобы Рита выходила за тебя замуж. Ей Нырков нужен, а не ты.

- Легко же ты покупаешься... А я думал, ты друг. А ты, оказывается,

полное дерьмо.

- Сам ты дерьмо! - взорвался вдруг Паша. - Кто ты такой!.. Что я с тебя

иметь буду?..

- А с него, значит, ты что-то будешь иметь! - завелся и Рома.

- Буду. Он меня в люди выведет... А что ты мне дашь?

- Вот это!

Рома и сам не понял, как его кулак вылетел вперед и врезался Паше в

челюсть. Тот упал.

Сильно он его ударил. Но Паша сознания не потерял.

- Козел! - захрипел он с пола.

- Да пошел ты, ублюдок!

Может, и зря его Рома ударил. Но ему не было жаль этого слизняка.

Он повернулся и вышел из магазина. Направился к себе. К Паше домой ни

ногой. А с Ритой он встретится завтра...

***

В голове гудело, перед глазами все плыло А еще сильно болела челюсть.

Похоже, Рома сломал ее.

Павел медленно встал с пола. Его сильно клонило в сторону. Но он уперся

рукой в стену, поэтому удержал равновесие.

Там, в гараже, Нырков сначала запугал его. А потом вместо кнута пряник

сунул. Красочные перспективы насчет Ритки нарисовал. А затем спросил, не

против ли Павел, если они породнятся. Он, конечно, не возражал. За это ему

мэр подарок сделал.

Хорошее помещение под магазин ему выделили На капитальный ремонт деньги

есть, на оборудование тоже. А с товаром проблем не будет. В оборот пойдет

вся его мебель. Нырков больше не имеет к нему претензий.

Сегодня Нырков снова разговаривал с ним. В мэрию к себе вызывал. И сразу

разговор пошел начистоту. Мол, спровоцировать Романа Лозового надо.

Нельзя, дескать, допустить, чтобы он на Маргарите женился...

А потом Нырков денег ему предложил. Двадцать пять тысяч долларов.

Наличностью. За провокацию.

Неспроста он Рому в магазин заманил. Неспроста о разговоре с Нырковым

рассказал. Все шло по сценарию, который Нырков разработал. И финал был

спланирован. Ударил его Рома. И теперь его можно привлечь за нанесение

увечий. Именно этого и хотел Нырков.

А для убедительности он просил его сумочку с собой прихватить. А в ней

диктофон. Весь их разговор на пленочку записывался. Только Павел не совсем

понял, зачем это надо. Ведь достаточно будет побои снять и заявление

написать И все, Рома виновен, и его можно брать под стражу.

Зря он, конечно, друга предал. Но жизнь ведь такая гадкая штука...

Павел не удивился, когда в комнате появились двое Этих ребят он знал, это

люди Ныркова. Вместе с ним при разговоре присутствовали. Да и вообще он их

раньше видел.

- Ну что? - спросил один.

- Все в порядке... Кажись, челюсть сломал, - горько усмехнулся Павел.

- Ну, тогда все...

Тот повернулся, будто собираясь уходить.

- А бабки когда?

- А-а, бабки... На, держи!..

Словно в замедленной съемке видел Паша, как крепыш снова разворачивается

к нему. Будто его какая-то пружина по спирали раскручивает.

И в руке у него остро заточенный прут.

- Не надо! Убери штырь! Не убивай!.. - только это он и успел крикнуть.

А еще он успел закрыть голову. Но заточенный прут вошел ему в печень.

И снова вышел.

Обливаясь кровью, Паша упал на живот. Но был еще жив.

Он умер, когда тот же штырь вошел ему в спину под левую ключицу...

3

Рому разбудил голос матери. Он открыл глаза, но не она стояла перед ним,

а мужчина в кожанке, а по бокам - двое в милицейской форме, в бронежилетах и

с автоматами.

- Здравствуйте, Роман Георгиевич! - дружелюбно поприветствовал его

мужчина. - Рад с вами познакомиться. Старший оперуполномоченный

Семиреченского РОВД капитан Фурцев...

И чтобы закрепить знакомство, протянул ему руку.

Рома спросонья не успел разобраться в ситуации и тоже протянул ему

"краба". Щелк, и на запястье его руки сомкнулся браслет наручника. Второй

браслет защелкнулся на руке опера.

Можно было сломать этого Фурцева. Но свобода маневра уже потеряна.

Сержанты из группы немедленного реагирования сомнут его.

А потом, ему нет смысла сопротивляться. Ведь он ни в чем не виновен.

Хотя, похоже, капитан Фурцев думает по-другому.

- Это какая-то шутка? - стараясь сохранять спокойствие, спросил Рома.

- Шутка... - кивнул опер. - Собирайтесь, гражданин Лозовой, в отдел

поедем. Дальше шутить там будем...

- Ну вот, уже и гражданин...

- Собирайтесь! - жестко отрезал Фурцев.

- А наручники?

- Наручники, извините, снять не могу.

Рома сумел надеть только брюки, обуться. А рубаху пришлось брать с собой.

Ее он надел в камере изолятора временного содержания.

Камера сухая, свежей краской пахнет, четыре шконки и ни одного

задержанного. Он единственный узник.

За что его арестовали?.. На этот вопрос ему никто так и не дал ответа.

Всю дорогу капитан Фурцев молчал.

Молча привезли в отделение, сняли отпечатки пальцев, поместили в

изолятор, закрыли на все замки. Отдыхай и думай, думай...

И Рома думал. Лег на шконку и приставил палец к носу.

Причин для задержания нет. Но они легко найдутся, если твой противник -

сам Нырков. Неужели он все-таки скинул ментам окровавленный штырь с

отпечатками его пальцев?.. Похоже на то...

Рома лежал на шконке, курил и ждал, когда его вызовут к следователю.

Должны же ему в конце концов предъявить обвинение. Но про него, казалось,

забыли.

К исходу дня он начал барабанить в дверь. Ему нужен был телефон. Он

должен был связаться с кем-нибудь. С Артемом или хотя бы с Пашей.

Кто-нибудь из них мог бы позвонить в Москву, в родной отдел. Только из

Битова могла прийти ему помощь.

Можно было связаться и с Ритой. Даже лучше ей позвонить в первую очередь.

Для него она сделает все.

Рита... Любимая... Ничего, скоро они снова будут вместе...

Но дверь никто не открывал. К ней никто даже не подходил. Как будто

никому не было никакого дела до узника в камере.

***

Каменным изваянием Рита стояла рядом с гробом и смотрела на Пашу. На

мертвого Пашу.

Казалось, он спит. Оделся в парадный костюм, обулся в черные лакированные

туфли и прилег отдохнуть...

Но нет, он не спит. Это смерть!

Его убили позавчера.

Вместе с Ромой он отправился осматривать помещение под магазин. Там и

остался. С остро заточенным штырем в сердце.

А Рома исчез.

Он позвонил ей поздно ночью и сказал, что завтра утром заедет за ней.

А утром его забрала милиция.

Оперативно-следственная бригада, прибывшая на место, раскрыла

преступление по горячим следам. Рому обвинили в убийстве и арестовали.

Сейчас он под следствием, в изоляторе временного содержания.

Как же так! Почему он так поступил?.. Ведь Паша его лучший друг и родной

брат Риты. Ну, повздорили, помахали бы в крайнем случае кулаками и

успокоились. Но нет, Рома убил Пашу. Жестоко, хладнокровно.

Он ненавидел Пашу. За что? За то, что он познакомил его с ней, с Ритой?..

Он не хотел жениться на ней. Только делал вид, что хочет. А на самом деле

она была ему в тягость... И со зла Рома убил Пашу...

Может, причина в другом. Но Рита во всем винила себя. Не нужно ей было

связываться с Ромой. Надо было сразу понять, что их роман ничем хорошим не

кончится.

А ведь Паша и сам понял свою ошибку. Незадолго до смерти он разговаривал

с ней. Сказал, что ей следует хорошо подумать, прежде чем выходить замуж за

мента. Не будет у нее с ним жизни.

Такой красавице, как она, нужен другой муж. Солидный, богатый,

могущественный. И он знает такого человека. И этот человек, между прочим,

питает к ней симпатии...

Она тогда посмеялась над Пашей. Сказала, что, кроме Ромы, ей никто не

нужен.

Ей и сейчас никто не нужен. Даже Рома. Он - подонок и убийца, и она не

может его любить... Хотя сердцу не прикажешь. Любовь зла... Она продолжала

любить его. Но в то же время презирала и ненавидела.

А вдруг он ни в чем не виновен?.. Вряд ли... Но все равно, ей хотелось

увидеть его, поговорить с ним... Она ходила в милицию. Только ее не

подпустили к Роме и на пушечный выстрел. На свидание с ним никого не

пускали. Вообще никого. Как будто сгинул человек...

Гроб с телом Павла стоял на столе в комнате. Здесь он пролежит всю ночь.

Мама, Юля и Рита будут сидеть возле него, плакать. И все будут тихо

ненавидеть Рому.

А завтра Пашу похоронят. И никогда больше никто его не увидит.

По щекам Риты текли слезы. К ней подошла мама.

- Доченька, по одному адресу зайти надо, - тихо сказала она. - Паше

нашему могилку вырыли, денежки нужно отнести...

Они зарыдали обе.

А потом Рита вышла из дома и направилась по нужному адресу.

Она возвращалась обратно, когда возле нее остановились две машины. Два

красавца-джипа. Из одной машины вышел не кто иной, как Матвей Данилович

Нырков.

- Маргарита! - обрадовался он. Он подошел к ней, взял ее руку. Только она

высвободилась, убрала ладошку.

- Прими мои соболезнования, Маргарита...Ты куда-то идешь?

- Домой.

- Садись, подвезу, - кивнул он на свою машину.

- Нет, - покачала она головой.

- Боишься?

- Может быть...

- Да не бойся. Я ведь взрослый мужчина. И достаточно серьезный. У меня и

в мыслях нет сделать тебе дурное.

- Верю. Но лучше я пешком...

- Тогда и я с тобой. Тоже пешком. Ты не возражаешь?

Он был таким милым, добрым. Только ей вовсе не хотелось находиться с ним

в одной компании. Но не гнать же от себя столь уважаемого человека.

Нырков провожал ее домой. В прежние времена, если бы парень вот так

провожал девушку, можно было бы всерьез говорить об их скорой свадьбе. Да и

сейчас в Семиречье думали по старинке.

Только Рита и не помышляла ни о какой свадьбе. Разве что о той, которая

должна была состояться. Но все испортил Рома...

- Маргарита, еще раз прими мои соболезнования, - скорбным голосом сказал

Нырков. - Мне жаль, что так случилось... Я знал твоего брата, он очень

хороший человек.

- Завтра в двенадцать похороны, - всхлипнула она.

- Да, я уже знаю Обязательно приду... Я чувствую себя виновным в том, что

произошло.

- Вы?! А вы-то здесь при чем?

- Я мэр города и за все здесь в ответе.

- Но вы же не можете все предусмотреть...

- Не могу... Но я должен делать это. По долгу службы... Кстати, в гибели

вашего брата мы виновны вместе. И ты, Маргарита, и я...

- Почему?

- Ты вступилась за Романа Лозового. Если бы не ты, я бы передал его в

руки закона, его бы осудили за изнасилование... Ведь уже установлено, что он

на самом деле изнасиловал мою жену. Не в тот день, когда вы ездили в

Лесокаменск, в другой...

- Этого не может быть! - ужаснулась Рита.

- Может... Роман Лозовой очень нехороший человек. Насильник, убийца...

Его вина полностью доказана... Это он убил твоего брата.

- Нехороший человек, - автоматически повторила Рита. - Я бы очень хотела

встретиться с ним, поговорить. Хочу спросить, как он мог докатиться до такой

жизни.

- Я не думаю, что тебе это нужно. Не важно, что толкнуло Лозового на

преступление. Важно, что он его совершил. И нет ему прощения.

- И все же я хотела бы встретиться с ним... Матвей Данилович, пожалуйста,

сделайте так, чтобы меня к нему пропустили. Вы же все можете.

- Для тебя, Маргарита, я могу сделать все. Твое желание для меня закон...

Завтра у тебя трудный день. Давай я устрою встречу с твоим бывшим другом

послезавтра.

Рита не возражала.

- Будьте добры!

Она как будто соглашалась с тем, что Рома ее бывший друг.

- Ну вот и договорились...

***

Рома гордо отказался от предложенной сигареты.

Точно так же и он подыгрывал задержанным, угощал их сигаретами. Сейчас на

месте арестанта он сам. Двое суток прошло с момента его задержания, и только

сегодня о нем вспомнили. Вызвали на допрос.

Напротив него за столом сидел местный прокурор. Банякин Федор Авдееевич.

Неказистой внешности мужичок с серым лицом и желтыми зубами, до самых корней

пропитанными никотином.

Прокурор не стал насильно совать ему сигарету в зубы. Он положил ее на

стол, рядом с ней зажигалку. Будто знал, что Рома скоро вспомнит о ней.

- Ну так, наконец, я могу узнать, в чем меня обвиняют?

За двое суток его никто ни разу не побеспокоил. Только три раза в день

давали вонючую баланду. И передачами с воли не баловали. О встрече с родными

и думать было нечего. Все это время он намертво был изолирован от внешнего

мира.

Неволя - это страшно. Но куда страшней не знать, за что тебя упекли в

кутузку. А ведь он уже давно должен был об этом узнать.

- В какие-то игры тут за моей спиной играете. Двое суток держите. Но ни

санкции на арест, ни постановления о привлечении... Беспредел сплошной!

Его возмущение справедливое. И, судя по всему, прокурор был согласен с

ним. Только солидарности не проявлял.

Он открыл свою папку, достал бумаги.

- Вот и санкция, и постановление о привлечении в качестве обвиняемого...

От волнения Рома сглотнул слюну.

- Лозовой Роман Георгиевич? - официально посмотрел на него Банякин.

- Нет! Я Пушкин Александр Сергеевич... Не тяните резину! Моя личность вам

известна... В чем меня обвиняют?

Прокурор молча протянул ему постановление о привлечении.

- Ознакомьтесь сами. Вы оперуполномоченный уголовного розыска, с

юридическим образованием. Уверен, мне не нужно объяснять вам сущность

обвинения. Сами все поймете. Да вы и без того все знаете...

Рома взял бумаги, пробежал по ним глазами опытного юриста. И лоб его

покрылся испариной.

Его обвиняли в убийстве Голикова Павла Семеновича... Пашка Голиков, его

лучший друг... Время убийства - час, когда они расстались в помещении под

магазин. Орудие преступления - остро заточенный металлический прут.

Удары нанесены в область печени и под левую ключицу в область сердца. Оба

ранения не совместимы с жизнью... Дальше все поплыло перед глазами.

- Я не убивал! - от волнения стало трудно дышать.

Рома расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. И лихорадочно схватил

сигарету со стола. Все-таки пригодилась. И зажигалку взял. Чиркнул, закурил.

Только глубокая затяжка облегчения не принесла. Прокурор забрал у него

бумагу.

- Итак, вы ознакомились с постановлением, разобрались с сущностью

обвинения. Распишитесь вот здесь...

- Не буду, - тупо посмотрел на него Рома. - Не буду, и все... Я никого не

убивал...

- Не будете, не надо...

Прокурор взял ручку, стал что-то писать. Рома тем временем собирался с

мыслями.

Пашки больше нет. Его убили. И не Рома это сделал. Он всего лишь ударил

его. Пусть в лицо, и сильно. Но никак не остро заточенным прутом в печень и

сердце... Остро заточенный прут... Уж не тот ли это?..

- Так, от подписи вы отказались. Теперь я должен разъяснить вам ваши

права.

- К черту права! - Рому залихорадило. - Я хорошо знаю свои права.

- Тогда распишитесь вот здесь.

- Я не буду расписываться.

Он должен расписаться на постановлении в том, что ему разъяснили его

права. Но он сейчас в сильнейшем волнении. Как бы ему не подсунули на

подпись другую бумагу.

- Не будете, не надо... Зря вы ломаете комедию, Лозовой, - с вялым

осуждением посмотрел на него Банякин. - Ваша вина полностью доказана. Вы

можете отрицать что угодно. Только ничего вам не поможет. Любой суд припаяет

вам приличный срок за убийство.

- Я никого не убивал.

- Орудие преступления - металлический прут Он найден в теле убитого. И на

этом пруте ваши отпечатки пальцев.

- Чушь!

- Не знаю, не знаю... Это прямая улика. Но есть и косвенные улики. Да еще

какие... Есть показания свидетелей, которые утверждают, что вместе с

Голиковым Павлом Семеновичем вы ходили осматривать его новый магазин.

- Странно, - горько усмехнулся Рома.

- Что странно?

- Вы осмотрели труп, провели дознание, допросили свидетелей, у вас

имеются результаты экспертизы... А вот допросить меня вы удосужились только

сейчас, по прошествии почти трех суток с момента убийства... Почему так?

- На это у нас были свои субъективные причины, - уклончиво ответил

прокурор.

- Гражданин Нырков - вот ваша субъективная причина! - взорвался Рома.

- Вы все под ним, как стая гончих под сапогом старого ловчего... Вы

видите, я не прошу у вас адвоката. Если он будет, то только купленный,

полностью подконтрольный вам и Ныркову. И телефон я у вас не прошу, чтобы

позвонить хотя бы родственникам. Мне нужно срочно связаться с Москвой. Но вы

не дадите мне этой возможности. Потому что знаете, что я никого не убивал. И

когда из столицы прибудет компетентная комиссия, вас всех тут пустят на

колбасу!..

- В мои обязанности не входит выслушивать оскорбления подследственных, -

спокойно произнес прокурор.

Угрозы Романа не произвели на него никакого впечатления.

- Завтра мы выедем на место преступления. Для проведения следственного

эксперимента. Это всего лишь формальность...

- Ну да, конечно, формальность, - горько усмехнулся Рома. - Не более

того... Ведь вам хорошо известно, что убийца был примерно моего роста. И

сила его удара соответствует моей.

- Вот видите, вы косвенно подтверждаете свою вину.

- Ничего я не подтверждаю.

- Я же говорю вам, следствие не нуждается в вашем чистосердечном

признании. Все факты налицо.

- Отпечатки моих пальцев на стальном пруте...

- На стальном? - ехидно посмотрел на него Банякин. - А откуда вы знаете,

что прут именно стальной?

Рома с досадой понял, что сам подцепил себя на крючок.

- В постановлении написано, прут металлический...

- Но ведь он мог быть чугунным или алюминиевым.

- Да? Но я почему-то подумал, что он стальной.

- А хотите, я скажу, откуда вам известна такая подробность? - прокурор

смотрел на него, как ястреб с высоты на неосторожного цыпленка.

- Хотелось бы узнать.

- Этим-прутом вы пользовались не впервые.

- Да ну?..

Рома усмехнулся. Только ирония не очень сейчас была уместна. Он понял,

что попал в сверхнеприятную историю. Он знал, откуда в деле взялся прут.

Это тот самый штырь, которым была убита неизвестная ему женщина. Этот

прут ему сунули в руку в пыточном каземате. Оставили на нем его отпечатки

пальцев. А потом этим же прутом убили Пашу.

- Экспертизой установлено, что на острие прута кровь не только Голикова.

Этим прутом убили или ранили другого человека. И напрашивается вопрос - кто

это сделал?

- Думаете, я?.. Ошибаетесь!

- Утверждать не буду... Но дело в том, что подана в розыск некая Комарова

Людмила Панкратовна. Ее группа крови соответствует той, которую обнаружили

на острие прута.

- Ловко закручено. - Рома чувствовал себя загнанным зверем.

Но старался не поддаваться пораженческому настроению.

- На оперативном уровне есть информация, что вы изнасиловали одну

женщину...

Рома готов был ко всему. Поэтому не удивился этой небылице.

- Есть доказательства?

- Я же говорю, оперативный уровень...

- Извините меня. Но я вам не мальчик из детского сада. Я не желаю

выслушивать в отношении себя всякую гадость из области домыслов.

- Все правильно, это гадость. Изнасиловать женщину - это самая настоящая

гадость... Итак, есть основания подозревать вас в еще одном убийстве.

- Можете не продолжать. Я изнасиловал некую Комарову Людмилу Панкратовну,

а затем ее убил...

- Значит, вы сознаетесь...

- Да нет, ошибаетесь, любезный Федор Авдеевич. Это я читаю ваши мысли.

- Вы ясновидец?

- Может быть...

- Я, между прочим, тоже...

Банякин достал из ящика стола диктофон.

- Наша беседа записывалась на пленку? - спросил Рома.

- Нет, мне это ни к чему... Но на этот диктофон записывался другой ваш

разговор.

- Интересно.

- Мне тоже... Здесь запись вашего разговора с убитым Голиковым. Не знаю

почему, но он записал свой последний в жизни разговор. Как будто чувствовал,

что вы его убьете... Кассету нашли в его диктофоне.

- Я его не убивал.

Банякин не стал спорить. Он просто включил диктофон. И в уши влился голос

Паши. И его собственный голос. Рома разговаривал с ним в помещении под

магазин.

"Легко же ты покупаешься... А я думал, ты друг. А ты, оказывается, полное

дерьмо..."

"Сам ты дерьмо! Кто ты такой!.. Что я с тебя иметь буду?.."

"А с него, значит, ты что-то будешь иметь!"

"Буду. Он меня в люди выведет... А что ты мне дашь?"

"Вот это!"

Звук удара. Шум падающего тела.

"Козел!" - голос Пашки.

"Да пошел ты, ублюдок!" - голос Ромы.

И снова Пашка.

"Не надо! Убери штырь! Не убивай!.."

Звуки ударов. Хрипы. Получалось, это Рома всаживал в Пашку прут. Это под

его ударами тот корчился в предсмертных муках.

- Ну вот и все. Картинка ясна, - заключил прокурор. - Вам нет смысла

дальше отпираться.

- Я никого не убивал.

Рома опустил голову под тяжестью безысходности.

Паша записывал их разговор. Зачем?

Возможно, это ему посоветовал Нырков. Смог же он склонить его на свою

сторону. Поэтому и советы его могли восприниматься Пашкой как указание к

действию.

Только не нужен был Пашка Ныркову. Для него он всего лишь расходный

материал. Попользовался да выбросил. Но не на свою, а на чужую свалку.

Сразу трех зайцев Нырков убил. Рому подставил. Пашу, который трахнул его

жену, наказал. И Риту от Ромы отвратил. Наверняка Рита считает его убийцей.

И уже не любит, а ненавидит.

Нырков хочет жениться на Рите. Поменять шлюху-жену на непорочное дитя...

Пашка ему об этом говорил. Только почему этого разговора нет на пленке?

- Вы поставили запись с самого начала? - убито спросил у прокурора Рома.

- Разумеется, - кивнул тот.

Но насколько Рома помнил, Паша не лез в сумку, чтобы включить диктофон.

Значит, он работал с того самого момента, как они вошли в помещение. И слова

"Не надо... Не убивай!" обращены не к Роме. К кому-то другому. Но запись

смонтирована ловко, ни к чему не придерешься.

Пашу убили. Затем забрали у него кассету. Вырезали все про Ныркова, про

Риту и его жену. Затем убрали момент встречи Паши со своими убийцами Ведь

они, возможно, о чем-то говорили между собой. И уже "удобную" пленочку снова

вставили в диктофон. И только после этого вызвали милицию И направили

следствие по "правильному" пути. Поэтому Рома здесь.

Люди Ныркова сработали грамотно, профессионально. Запись предсмертного

разговора с "нужными" моментами, прут с отпечатками пальцев "убийцы". Прав

следователь, любой суд признает его виновным. И чистосердечное признание

нужно не следствию, а ему самому, чтобы скостить срок.

Банякин как будто понял ход его мыслей. И ударил.

- Роман Георгиевич, у меня есть предложение...

- Да?..

- Дело об исчезновении гражданки Комаровой уже в производстве. Мы обязаны

довести его до логического конца. Но пока мы не можем ее найти. Ни ее саму,

ни ее трупа...

- И вы хотите, чтобы я сознался, что убил ее? И показал место, где зарыт

труп?

- Совершенно верно.

- Увы, я не знаю, где зарыт ее труп.

- Вот видите, - обрадовался Банякин.

- Я ничего не вижу, - мрачно посмотрел на него Рома. - И прошу вас, не

надо ловить меня... Я знаю, что Комарова убита. И ее убили тем самым прутом,

которым был убит Голиков. И на этом пруте мои отпечатки пальцев...

Да, я видел этот прут. Кое-кто лично вкладывал мне его в руку, чтобы

наложить на него мои отпечатки.

- Кто именно? - глумливо скривил губы прокурор.

- Тот, кто хотел меня подставить... И подставил.

- Вы можете говорить что угодно.

- Но мне никто не поверит, - продолжил за него Рома. - Все правильно, все

улики против меня. Прут с отпечатками пальцев, компрометирующая запись,

показания родственников убитого... Наверняка у вас еще имеются показания

свидетелей, которые видели, как я выходил из магазина.

- А разве я вам этого не говорил?

- Нет. Наверное, забыли... Да оно и понятно, вам и без этого было чем

загнать меня в угол. И вы меня загнали... Только колоться я не буду. Не

ждите. Я ни в чем не виновен!..

- Что ж, так в протокол и запишем.

Банякин с укором взглянул на Рому. Взял лист бумаги и принялся его

заполнять.

Роме следовало набраться терпения и дождаться, когда он закончит сию

утомительную процедуру. Его отведут в камеру, как только он распишется в

протоколе.

- А можно позвонить? - спросил Рома.

- Куда?

- В Москву.

- Хотите связаться со своим отделом? - не поднимая головы, как о чем-то

будничном спросил Банякин.

- Если не возражаете.

- Не возражаю.

Только напрасно радовался Рома. "Восьмерка" постоянно срывалась. И

сколько он ни пытался, до Москвы он так и не "достучался". Ничего у него не

вышло, когда он начал обзванивать своих родных. Как будто нарочно, срывались

и все местные номера.

- Нарочно, да? - зло спросил он у прокурора.

- Что нарочно? - будто бы не понял тот.

- Нарочно телефон зарубили? Чтобы я никуда не дозвонился.

- Вам просто не везет.

Не везет... Да, с тех пор как он связался с Нырковым, ему хронически "не

везет". Зато повезет этому Банякину.

- Можете записать мое пророческое предсказание, - с горькой иронией

усмехнулся Рома.

- Да, я слушаю, - не отрывая взгляда от своей писанины, навострил ухо

прокурор.

- Труп гражданки Комаровой скоро найдется. Его обнаружат "случайно" некие

"законопослушные" граждане...

Рома в этом не сомневался. Если Нырков взялся за него, то будет добивать

до конца.

И как бы в подтверждение его догадки в кабинет ворвался тот самый опер по

фамилии Фурцев.

- Федор Авдеевич, раз уж вы здесь, то, может, проедете с нами? - сказал

он.

И злорадно посмотрел на Рому.

- Обнаружен труп женщины...

- Его обнаружили случайно? - и Банякин посмотрел на Рому.

- Да, именно... Труп был закопан... Собака обнаружила...

- И наверняка это гражданка Комарова...

- Очень может быть... Ну так что, мы едем?..

- Едем, - кивнул прокурор.

Через минуту под конвоем Рому вывели из кабинета.

В камере он завалился на шконку. И принялся лихорадочно соображать.

Положение хуже не бывает. Но само страшное - у него нет возможности

связаться со своими друзьями из Битова. Он был уверен, что майор Круча нашел

бы возможность выручить его из беды.

Но как дозвониться до него, как дать знать о себе?

Глава 5

1

Нырков со скорбным видом присутствовал на церемонии прощания с Павлом

Голиковым. Сам его убил, сам и хоронил. Щедрой рукой выделил из городской

казны средства на роскошный памятник.

Сдалось ему это кладбище, век бы его не видать. Но возле гроба с

Голиковым стоит Маргарита. Все прочней брала его в плен эта красавица, все

сильней сжималось нутро при мысли о ней.

В скорби Маргарита еще красивей. А скоро ей еще скорбеть по любимому

парню. Или уже не любимому...

К ней Матвей Данилович подкатывался без суеты и спешки. И она шаг за

шагом подпадала под его влияние. И скоро достанется ему.

Но вначале нужно избавиться от Романа Лозового.

Если в Маргарите еще осталось какое-то чувство к менту, то со временем

оно растает без следа. Она не из тех, кто может любить негодяев. Слишком

возвышенная натура.

Но Лозовой опасен. Его "вина" доказана. Но нельзя, чтобы он оказался в

изоляторе временного содержания в том же Лесокаменске. Суд - тоже лишнее. И

колония. А все из-за того, что ему нельзя дать возможность связаться со

своими в Москве. Никакая сила не в состоянии его спасти, вырвать из рук

правосудия. Но не хотелось, чтобы в Семиречье нагрянула свора из столичной

ментовки. Начнут свое собственное расследование и могут наломать дров.

Лозового нужно убрать. И сделать это грамотно. Нырков даже знал, как это

будет выглядеть...

А еще нужно избавиться от Инги. В скором времени ее место должна занять

Маргарита.

Нырков с умилением смотрел на девушку возле гроба. Он думал о том, что в

самом ближайшем будущем она будет принадлежать ему.

Он разлучил Риту с ментом и заодно наказал негодяя, который трахал его

жену. Может, Инга и не достойна того, чтобы ей приносили такую жертву. Но

Нырков ни о чем не жалел...

Голикова похоронили. Толпа двинулась прочь с кладбища. Все шли в одну

сторону. И только Нырков двинулся в другую. С ним три телохранителя. И еще

Шаман. Человек, которому он мог доверять.

- Царствие небесное рабу божьему Павлу, - с усмешкой произнес "бригадир".

- Пусть теперь чертей в аду трахает, - так же гнусно улыбнулся Нырков.

- И Лозового можно по его следу отправлять.

- Пора бы уже, - кивнул Матвей Данилович.

- Завтра следственный эксперимент проводить будут. Мента на место

преступления повезут. Я уже договорился с кем надо. Его пристрелят при

попытке к бегству.

- Неплохо придумано, - удовлетворенно кивнул Нырков. - Если твой план

сработает, получишь дополнительную премию.

- Ну, разве я корысти ради, - будто бы расстроился Шаман. - Обижаете,

Матвей Данилович...

Он уже получил полета тысяч долларов за Голикова. Съел бабки и не

поморщился. И другие полета съест с превеликой радостью. А эта его обида -

чистой воды показуха. Кого-кого, а Шамана Нырков видел насквозь.

Этот тип из тех, кто предан хозяину до гроба. Если, конечно, хозяин в

состоянии платить ему большие деньги.

А Нырков ворочал миллионами. И сто тысяч долларов для него капля в море.

Пусть тешится Шаман, пусть пополняет свою мошну. Хотя вторые пятьдесят тысяч

долларов в качестве дополнительной премии еще не отработаны.

- Что насчет трупа Люси? - скучая, спросил Нырков.

- Все как и должно быть, - кивнул Шаман. - Бросили кость ментам. Уже

откопали, зубами вцепились... Теперь наш друг из ментовки зажат со всех

сторон. Так что никто не будет плакать, когда его грохнут. Только...

Голос Шамана невольно напрягся.

- Что только? - Нырков мгновенно уловил эту перемену.

- Тут это, справки о Лозовом навели...

- А что еще о нем можно узнать? Обычный мент из обычной уголовки.

- Да нет, не совсем обычный.

- А именно?

- По своим каналам я пробил. Один человек из столичных "авторитетов"

конкретную информацию сбагрил.

Шаман перешел на бандитский "новояз".

Когда-то он рэкетом промышлял, самым натуральным бандитом из "новой

волны" был. "Бригаду" крутолобых крепышей держал - кожаные куртки,

спортивные штаны, золотые цепи.

Но теперь его братки вместе с ним на Ныркова работают. Одним важным

объектом заправляют. Это высокий уровень, выше уличного криминала. Ныркову

махровая уголовщина не нужна. Поэтому всем браткам рекомендовано

воздерживаться от жаргона.

Шаман обычно воздерживается, разговаривает на нормальном человеческом

языке. Но сейчас, видно, не тот случай. Разволновался парень.

- Ну и что же это за информация? - Нырков был слегка заинтригован.

- Есть в столице одна ментовская команда. Во главе с неким майором

Кручей. Волчарой его кличут. Типа, мент в законе. Очень крутая команда.

Всех давят, кто поперек пути встает. У них свои, чисто ментовские законы.

Говорят, недавно одного крутого "авторитета" без суда и следствия по

беспределу замочили. У этих ментов такой "развод", как с добрым утром...

Боятся их, никто связываться с ними не хочет. Себе дороже...

- Ну и к чему ты мне эту картинку нарисовал?

- А к тому, что под Волчарой этим наш дружок ходит. Из этой крутой

команды. А там в обиду друг друга не дают... Гнилов и Фурцев сделали все,

чтобы Лозовой не дотянулся до столичных телефонов, не позвал к себе своих

корешей красноперых...

- Это правильно. Не страшен мне никакой Волчара. На любого найдем управу.

Но шума все равно не нужно.

- Поэтому и надо кончать Лозового. Чтобы не напел он на нас своим

корешам. Он-то ведь, поди, врубает, откуда уши растут.

- Понятное дело...

От кладбища до замка Ныркова десять минут езды. И за это время он успел

напрочь забыть о каком-то там Волчаре. Не так страшен черт, как его малюют.

А потом, у Ныркова очень мощная организация. Даже Шаман не имеет полного

представления, какая сила сосредоточена в его руках. А потому немного

нервничает.

***

Рому привезли на место преступления, для проведения следственного

эксперимента.

Так и не дали ему возможности связаться с родным Битовским отделом. И

никто из родственников не пришел ему на помощь. Вернее, этому

воспрепятствовала сила, которая бросила его за решетку.

Знают, гады, на кого руку подняли, боятся.

Он уже понял: вся местная милиция, прокуратура и, возможно, суд

принадлежат Ныркову с потрохами. Что он скажет, то и будет. Скажет осудить -

осудят. Тем более против Ромы сильные улики. Прут, магнитофонная запись,

показания свидетелей. Не отвертеться ему, даже если независимый суд за дело

возьмется.

А до суда ему сидеть здесь, в Семиречье, в изоляторе временного

содержания. Не отправят его в Лесокаменск. Там ситуация может выйти из-под

контроля. Рома дозвонится до Москвы, и здесь будут его друзья.

Можно не сомневаться, Степан Степаныч сделает все возможное и даже

невозможное, чтобы вытащить его из этой ямы. Он проведет собственное

расследование. И докопается до истины. Он выведет местную мафию на чистую

воду. Для этого у него сил хватит - Роман был уверен.

Только до телефона нужно добраться. Но как?

Ответ прост - бежать. Но как это сделать?.. Вот тут-то нужно поднапрячь

извилины...

Снова эти проклятые комнаты, куда так настойчиво звал его Паша. На свою

погибель. И на его беду.

Вот место, где был убит его друг детства. На полу контуры его тела. Он

упал примерно в этом же месте, когда Рома ударил его. Только глупо было

думать, что при падении он наткнулся на стальной прут. И так два раза.

Брюхом и спиной.

- Значит, вы утверждаете, что ударили потерпевшего? - сухо спросил

Банякин.

Он равнодушно взирал на Рому. И капитан Фурцев откровенно скучал. А два

автоматчика в бронежилетах, те даже зевали.

- Утверждаю, - кивнул Рома.

Его внимание привлекло распахнутое настежь окно. Решетки нет и в помине.

Четыре-пять шагов бегом, прыжок на подоконник, выскочить в окно и во всю

прыть от погони. А ведь если поднапрячься, можно запросто уйти.

Тем более с него сейчас снимут наручники.

Роман покосился на автоматчиков. А те как сонные мухи, на ходу спят. И

Фурцев безразличен ко всему. Пока дотянется до своего пистолета... А у

Банякина оружия нет.

Понятые вообще не в счет. И видеооператор тоже ничего не сможет

предпринять.

Видеооператор. Его присутствие вроде бы обязательно. Он снимет на пленку

воспроизведенные события. И, конечно же, от его камеры не ускользнет момент

бегства подследственного. А еще понятые. Те тоже все увидят.

А во время бегства в отношении Ромы могут применить крайние меры

воздействия. Автоматчики вдруг проснутся, Фурцев всполошится, вмиг обнажит

свой пистолет. Бах-бах, тра-та-та! И все, нет больше Ромы Его тело

потяжелеет на несколько пистолетных и автоматных пуль.

Классический способ устранения неугодного. Сначала следствие, а затем

побег из-под стражи с летальным исходом. И никто ни к чему не придерется

Рома отправится на тот свет, а в Битово уйдет телеграмма. Мол, сотрудник

вашего отдела был взят под стражу за совершение тяжкого уголовного

преступления Рано или поздно такое сообщение все равно пришлось бы дать. И

тут же малюсенькая приписочка. Дескать, старший лейтенант Лозовой пал

смертью труса при попытке бегства из-под стражи.

Майор Круча будет здесь. Но ему ничего не останется, как признать факт

совершения преступления. Ведь Рома уже не сможет сказать в свое оправдание

ни слова.

Нырков и его ублюдки все предусмотрели. Только одного не учли. Рома не

такой дурак, как им кажется. Он не попадется в расставленные сети. Пусть и

под следствием, но он еще поживет. Поживет назло врагам.

С Ромы сняли наручники.

Опытным взглядом он заметил, как напряглось лицо Фурцева. Чуть изменились

в лице и автоматчики. Настороженность в их взглядах появилась.

Хотя лица по-прежнему вроде как сонные.

Рома показывал, как было дело. Воспроизводил события. И все ближе

подбирался к распахнутому настежь окну. И замечал, как все сильней

напрягается капитан.

Но удовольствия он ему не доставил. Он отработал весь номер до конца, но

в окно так и не сиганул. - Все, можно заканчивать, - сказал Банякин.

Этот тип тоже ждал, когда Рома рванется к окну. И даже несколько раз

многозначительно переглянулся с Фурцевым. Мол, кто виноват, что он такой

придурок?

С недовольным видом Фурцев подошел к Роману, достал наручники.

Ничего, у него еще есть шанс отличиться. Не сегодня, так завтра Рому

повезут к месту, где нашли труп некой гражданки Комаровой. И там ему снова

создадут все условия для бегства. Только и на этот раз он не воспользуется

моментом. Не получит капитан благодарности от Ныркова. Вернее, денежной

премии.

Козлы продажные' - Руки!

Рома подал руки И в этот момент в комнате что-то рвануло. Громко, гулко И

главное, внезапно.

Капитан вздрогнул от неожиданности И промазал мимо Роминых рук. Не смог

надеть на него наручники.

Он не прочь был повторить попытку. Но комната вдруг заполнилась молочным

непроглядным дымом. С такой быстротой боевые машины выстреливают дымовую

завесу вокруг себя И тут, похоже, такой же механизм.

Только откуда этот дым?

Впрочем, Рома не стал ломать над этим голову. Он мгновенно оценил

ситуацию и воспользовался ею в полной мере Оставаясь невидимым для капитана,

он резко нагнулся, прошмыгнул мимо него, по памяти обогнул автоматчиков,

оттолкнул понятого и бегом метнулся в соседнюю комнату с выходом на другую

сторону дома.

Там дыма не было. Но имелось окно. Без решеток. Закрытое. Зато имелась

грязная порванная штора.

Рому не нужно было учить, что делать в подобной ситуации. Он разбежался,

прыгнул на подоконник, на полном ходу врезался в штору, которая уберегла его

лицо от осколков стекла. Вместе с ней вылетел в разбитое окно, приземлился

на клумбу.

А из комнаты, где он оставил капитана, громыхали выстрелы.

Пистолетные. Капитан стрелял наугад, в распахнутое окно. Думал, Рома

выпрыгнет в него. Только не на того нарвался.

Автоматчики молчали. Или они никак в ситуацию вникнуть не могут, или

просто не решаются стрелять в неизвестность. Можно ведь в кого-то попасть по

ошибке. А отвечать страшно. Видно, не с потрохами они преданы Ныркову.

Или просто не верят, что он их отмажет, если что. А вот Фурцев верит...

Рома бегом бросился к дороге. У обочины стояла милицейская машина, на

которой его сюда доставили. За рулем "козла" дремал водитель. Этот кемарил

не для вида - полуденная жара разморила его.

Беглец влетел в машину. Водитель проснулся, но было уже поздно. Рома

вырубил его легким ударом в сонную артерию, вышвырнул и занял место за

рулем. Ключи торчали в замке, движок завелся с пол-оборота.

"Козел" взревел и с места рванулся в неизвестность.

***

- Дорогой, почему бы нам не заняться любовью? - тягуче, нараспев

протянула Инга.

Блудливые глаза, язык шаловливо по губам скользит. Самка ненасытная!

- Нет, я устал, - покачал головой Нырков.

- Устал? Тебе надо отдохнуть?.. А разве не я самый лучший твой отдых?

- Я хочу немного отдохнуть. После обеда у меня важный разговор...

- А я хочу тебя!

- Вставь себе швабру между ног, - презрительно посоветовал он. - Или

черенок от лопаты...

- Фи, как вульгарно, - сморщилась Инга. - С чего бы ты это?..

- А ты не знаешь?

С того дня, как она изменила ему с Голиковым, он все чаще грубил ей, все

больше ненавидел.

- Дорогой, давно пора забыть про тот прискорбный случай.

Инга выгнулась похотливой кошкой, развалилась на кровати, приняла

вызывающую позу. Ее красивая нога обнажилась в разрезе халата.

Обычно это действовало на него. И сейчас тоже.

- Ну ты и сука! - беззлобно сказал он.

Она восприняла это не как оскорбление, как игру.

- Твоя сука! - проворковала она.

С плотоядной улыбкой на сочных губах она встала с постели, подошла к

шкафу. Достала плетку, наручники. Скинула с себя халат.

Она была неотразима.

Инга подала ему плетку, сама пристегнулась наручниками к спинке кровати.

Приняла эффектную позу, выставила на обозрение обнаженную спину и чудную

попку.

- Дорогой, я хочу, чтобы ты простил меня! - в экстазе простонала она.

И медленно стала извиваться.

Матвей Данилович скинул с себя пиджак. Покрепче сжал в руке плетку и

подошел к ней.

- Сука! - И не очень сильно хлестнул ее.

- О-о! - сладострастно протянула она.

- Сука!!

- А-ах!! - на этот раз к ее восторгу примешалась боль.

Нырков уже хотел отбросить в сторону плетку. Но вдруг представил на ее

месте Маргариту.

Маргарита просто не могла принять такую позу, бессовестно обнажить

задницу. И уж она бы не допустила, чтобы ее хлестали плеткой, - не важно,

игра это или нет. И никогда бы не променяла его на другого мужчину.

Маргарита - ангел. Она просто не может изменять... А эта сука...

Мразь! Грязь! Ничтожество!

- Тварь!!! - взбесился Нырков.

И начал хлестать изменницу жену по спине, по бедрам, по голове. Он бил со

всей силы, и она орала как резаная.

Он отбросил плетку, когда устала рука. Но взялся за трость с костяным

набалдашником. И снова обрушился на нее.

Сначала Инга кричала, затем только хрипела. В конце концов она замолчала.

Навеки.

Инга была уже мертва. А он все продолжал молотить ее тростью по голове.

Никак не мог унять приступ бешенства.

***

Рома выехал за город, углубился в лес. И по ухабистой дороге двинулся

вдоль реки. На десятом километре у него кончился бензин.

Он бросил машину и дальше двинулся пешком. Но прошел немного, с километр.

А затем разделся, переплыл реку и двинулся в обратном направлении.

Опасно идти дальше. Местности в этом направлении он не знал. Никогда сюда

не заглядывал, ни в детстве, ни в юности. А еще, говорят, нечистая сила в

Семиреченских лесах водится. Волки-оборотни. Может, и чушь. А может, и нет.

По крайней мере, одну нечистую силу он знает - это Нырков. Его люди будут

вести на него охоту. Опасно?.. Очень... Так что шутки в сторону.

Рома хорошо знал другие места, в противоположной стороне от города.

Там и тайга чуть пожиже, и охотничьи угодья отменные - в смысле

охотничьих домиков в лесной глуши довольно. Есть где скрываться. Своих

друзей там дождаться можно, а потом вместе с ними на охоту. Но не в лес, а

из лесу.

Двуногих зверей в оборот брать. Несладко придется Ныркову и иже с ним...

Но сначала оружие. И телефон. И только затем уже все остальное - теплая

одежда, сухари, соль, спички.

О Рите он сейчас не думал. Не до нее. Хотя, конечно, душа к ней тянулась.

Скоро он вернулся к тому месту, где бросил машину. Но с другой стороны

реки. Желто-синий "уазик" мог видеть издалека. Только он на него и не

посмотрел бы, если б не услышал шум двигателей.

Рядом с брошенным "козлом" стояли два джипа. Машины совсем новенькие.

Возле них крепко накачанные хлопцы. Деловые, морды наглые, холеные.

Хозяева жизни, итио мать. У одного к уху карманная радиостанция приложена. С

умной рожей кому-то указания дает. Жестикулирует. Пальцы веером крутит.

Ублюдок!

Слов его Рома не слышал - далеко. Но понял язык жестов. "Надо, короче,

беглеца перехватить. Вперед он, типа, пошел, в натуре..."

Только ошибается браток. Не вперед уходит Рома. Назад. По другой стороне

реки. По незнакомой, но четко ориентированной дороге. Через лес вдоль реки.

Прямо к дому выйдет. Только поздно это будет. Глубокой ночью...

***

Работы в часовне шли полным ходом. Миша и Иннокентий работали как

проклятые, и днями и ночами. И за себя трудились, и за Веронику.

А она, негодная, в доме местного "авторитета" прохлаждалась. Джакузи,

бассейн, кондиционированный воздух в комнатах. Все хорошо. Только Игорь -

плохо. Не очень он ей нравился. Но она должна была находиться с ним.

"А ты за работу свою не переживай, - не раз говорил он ей. - Живешь у

меня и живи..."

"Раздвигаешь ноги и раздвигай", - добавляла она мысленно.

"Часовня - это ерунда, - добавлял он. - Нашему мэру она нужна, чтобы

народ утешить, не более того".

"Не отвадит часовня нечистую силу", - так она понимала его слова.

Но ей нужно было понять гораздо большее.

Просыпалась Вероника ближе к обеду. Долго лежала в постели. Затем

направлялась в ванную. Обед она не готовила - этим занималась служанка. Но

обязана была присутствовать за столом, когда Игорь садился обедать.

Раньше он в ресторане обедал. Но сейчас дома. С тех пор, как Вероника

поселилась у него. Он балдел от нее. И даже намекал, что не прочь жениться

на ней. Только его планы как-то мало волновали Веронику.

Как всегда, после обеда у них час сексотерапии. Вероника должна была

ложиться под него, изображать страсть. Всегда получалось. И сегодня тоже

неплохо вышло.

Только вялым был сегодня Игорь. Не соответствовала его сила ее

темпераменту.

Этой ночью он слишком крепко спал. И до сих пор сонный, поникший. А

полуденная постель вообще из него все соки выжала.

- Никуда сегодня не пойду!

Он лежал обессиленный на спине и курил.

- Не ходи, - Вероника изобразила радость. - Полежи, отдохни. Лица на тебе

нет...

- Да такое ощущение, будто я вчера вечером не то что-то съел.

Отравился, что ли...

- Какие глупости! Ты просто много работал в последнее время Весь в

делах...

- Да ты знаешь, я тебе говорил, напряг у меня. С одним товарищем

разобраться надо было...

Вероника знала, о каком товарище речь. О Роме, о том самом столичном

опере, который так хотел поиметь ее.

Рома наколобродил. С мэром в конфликт ввязался. Теперь Игорь им вплотную

занимается. Подставили парня, арестовали по обвинению в двух убийствах.

Напрочь от общества изолировали. А еще убить собирались.

Сегодня. Во время следственного эксперимента.

Обо всем этом Вероника от Игоря узнала. От нырковского "бригадира". Он

сам ей рассказал. Только ни сном ни духом не догадывается об этом. И даже не

представляет, бедняга, в каких заботливых руках находится...

Зазвонил телефон. Игорь схватил трубку.

- Что?! - сотряс воздух его возмущенный рев. - Упустили?.. Да я вас по

стенке размажу!!! Ах, так получилось? Диверсия? Какая, к хрену, диверсия...

За что тебе, мент, бабки платят? Козел!.. Короче, мне нужно знать, где

искать этого хмыря. Носом землю рой, но найди мне адреса, по которым он

может скрываться. А я пока пацанов своих по его следу направляю...

Говоришь, в сторону Сенежских болот подался?.. Ну все, давай, действуй...

Игорь отшвырнул трубку.

- Мент поганый! Дерьмо!

- Что случилось, дорогой? - обеспокоено посмотрела на него Вероника.

Но он даже не взглянул на нее. Схватился за сотовый телефон.

- Чус?.. Жопа тут, короче... Да, мусорок наш слинял... Ты уже знаешь?..

Дымовая завеса?.. И Фурцев мне то же самое втирал... Спецы, говоришь,

действовали? Но откуда?.. Да, надо разобраться... Я своих пацанов

поднимаю... Твои уже на перехвате? Ну и отлично... Я тогда секреты по хатам

расставлю, где он может появиться... Лады!

Дальше Игорь принялся обзванивать свою "гвардию". Собирать всех, кто не

охранял сейчас драгоценное тело его шефа, господина Ныркова.

А потом позвонил милиционер, с потрохами продавшийся Ныркову. И начал

диктовать адреса, куда мог податься беглец. Игорь все тщательно фиксировал

на бумаге.

Столичный опер сбежал во время следственного эксперимента. Кто-то плотную

дымовую завесу в комнату запустил. И Рома невидимкой стал. Ушел из-под

стражи. И еще машину милицейскую угнал.

Игорь и те, кто с ним, никак не могли понять, откуда взялся маскировочный

дым. В помещении, откуда сбежал Рома, нашли два мощных дымовых заряда.

Только непонятно, кто их установил И почему они сработали в самый нужный

момент.

Получалось, у столичного мента были сообщники. Но откуда?

Игорь записал адреса, большинство из них обвел в красный кружочек. И

отправился в душ. Привычка у него неискоренимая - после каждого акта мыться.

Вероника так и не узнала, кто привил этому бандюге любовь к личной гигиене.

Пока он мылся, Вероника заглянула в его листок. И выписала из него

несколько адресов....

2

Леня Мухин знал по фильмам и книгам, как проводят время мужья, когда их

жены отправляются отдыхать. Первым делом они приводят домой любовницу.

Только, увы, у него все не как у людей. Жена к родителям на Украину

отправилась. Уже вторую неделю отсутствует. А он все один дома. Нет у него

любовницы, некому согреть холодную постель.

Какие в Семиречье любовницы? Его здесь каждая собака знает. Попробуй кого

снять, сразу под обстрел любопытных глаз попадешь. И такой треп

поднимется... А потом, в их городке не так много свободных женщин. И если

есть, то не в его честь. Рылом он не вышел. И язык у него не подвешен, как у

того же Ромки Лозового, одноклассника его бывшего. Скольких девок тот

попортил...

В дверь позвонили в половине десятого. Он глянул в глазок и обалдел.

Роскошная блондинка, ярко раскрашенное лицо. Короткая юбка, майка до

пупа, легкая джинсовая курточка нараспашку. А ножки-то, ножки...

Рука сама потянулась к замку. Щелк, и дверь открыта.

- Извините, - мило улыбнулась ему блондинка. - Здесь Иванов Антон

проживает?

- Нет... То есть да...

- Значит, вы и есть Антон?..

- Да.

Он безбожно врал. А как же не врать, когда такая красотка на пороге?

- А ваша жена дома?

- Да... То есть нет... Она в командировке... э-э... В отпуске...

- Жаль, - покачала головой блондинка. - Она мне очень нужна.

- А она скоро будет! - снова соврал Леня. - Через час.

- Но она же в отпуске...

- Так дома отпуск и проводит. У подруги сейчас.

- Тогда я чуть позже зайду.

- Да вы что, какое позже?.. Посидите, подождите...

- Если вы не возражаете...

В комнате запахло весной, когда туда зашла блондинка. Она села в кресло,

заложила ногу за ногу. Леня чуть не лишился рассудка. Его глаза приклеились

к этим чудным ножкам, открытым по всей длине. Еще бы миллиметр, и он бы

увидел трусики. А может, она не носит трусиков?.. С Леней едва не случился

обморок.

- Чай будете? - делая глотательное движение, спросил он. - Или кофе?

- Лучше водочки, - обворожительно улыбнулась красотка Бутылка водки,

порезанная наспех колбаска, соленые огурчики украсили стол. В предвкушении

чуда Леня, как мог, обхаживал блондинку. С каждой выпитой рюмкой его сердце

радостно екало. Он надеялся споить ее. И тогда она сама упадет в его

объятия. Скоро осуществится его мечта. Его временно холостяцкая постель

согреется теплом чужого женского тела...

Проходило время. Но красотка не пьянела. Зато пьянел он сам. В конце

концов веки начали тяжелеть. А потом Леня... сладко задремал в своем кресле.

***

На свою родную улицу Рома вышел в середине ночи. По звездам и луне время

определил. Часов у него не было.

Пистолет он с собой из Москвы прихватил. Но по-умному сделал. Не стал его

дома хранить. Хорошо смазал ствол, плотно упаковал в полиэтилен и закопал в

дальнем углу огорода.

Теперь ему не надо заходить в дом. Опасность там, он это чувствовал.

Да и если бы чутье сыщика у него отсутствовало, логика бы подсказала.

Его и Нырков ищет, и менты местные. Наверняка первым делом засаду в его

отчем доме устроили. И теперь ждут, когда Рома в ловушку пожалует.

Только не дурак он. Был им, пока за уши не взяли. А теперь все, кончилась

для Ныркова лафа. Рома за него всерьез берется.

Рома незаметно пробрался в соседский двор. И тут же носом к носу

столкнулся с соседским псом. Помесь кавказской овчарки с сибирской

дворняжкой. Собака огромная. Зверь.

- Мухтар! - дружески потрепал он ее по холке.

Псина лизнула его языком. Она не гавкала, не клацала зубами. Она лишь

тихо и дружелюбно рычала.

Мухтару лет десять, не меньше, Рома и он друг друга хорошо знают. Не

думал Рома, что когда-нибудь их дружба пригодится.

Он тихонько пробрался в соседский сад, по пути прихватил лопату.

Двинулся дальше, вышел на огород. Нашел лаз в заборе и шмыг на свой

участок. И к тайнику. Лег на бок и начал копать. Взгляд на дом родителей.

Не зажжется ли огонек, не появится ли чья-то тень. Но все было спокойно.

Тайник вскрыт. В руках полиэтиленовый пакет. Пистолет "ПМ" с двумя

обоймами. "Сбруя" с кобурой. И десять стодолларовых купюр. В хранении валюты

ничего противозаконного нет. Но Рома почему-то решил спрятать эти "лишние"

деньги. Мало ли что.

Впрочем, деньги его не радовали. Что он с ними будет делать в лесу?

Хотя на них можно кое-чем разжиться прямо сейчас.

Рома положил деньги в карман. Затем тихонько расстелил полиэтилен на

земле. Без лишнего шума разобрал пистолет, снял с деталей лишнюю смазку,

тщательно протер ствол. Снова собрал. Загнал в рукоять обойму, передернул

затвор. Потом натянул на себя "сбрую" поверх рубахи. Сунул в кобуру

пистолет. Хорошо бы скрыть ее какой-нибудь курткой. Но у него ничего нет.

Кожанка дома, а как ее достанешь?

Зато он знает место, где можно раздобыть телогрейку и сухой паек.

Ивана Дмитриевича, соседа, Рома знал хорошо. Когда-то к нему в сад за

яблоками лазил, один раз чуть без ушей не остался.

Рома тихонько постучался в дверь. Даже не постучался, а поскреб по

дереву. Сосед отозвался быстро. И минуты не прошло... Слишком быстро для

поздней поры...

- Кто там? - как-то слишком уж бодро спросил он.

Это насторожило Рому. Инстинкт самосохранения заставил его сунуть руку в

кобуру, обнажить приведенный к бою "ствол".

- Дядя Ваня, это я, Рома Лозовой...

Руку с пистолетом он прижал к правому бедру.

- Да, да, сейчас...

Послышалось лязганье засова. И к этому звуку примешался другой. Кто-то

задвинул в сторону самого Ивана Дмитриевича.

Дверь открылась. В темноте веранды с трудом угадывались очертания мощной

фигуры. Примерно га же комплекция, что и у соседа. Только не совсем...

- Здравствуйте, дядя Ваня! - радостно шагнул вперед Рома.

- Здоров, браток! - в ответ раздался злорадный бас.

И тут же его шея оказалась в тисках чьих-то могучих рук.

Он с силой вдавил ствол пистолета в брюхо противнику и нажал на спусковой

крючок. Тугой живот, как подушка, немного приглушил выстрел.

Можно было надеяться, что его не услышат в доме родителей.

Враг взвыл от боли. И разжал свои медвежьи объятия. Рома добил его ударом

головы в переносицу.

Иван Дмитриевич стоял у двери ни живой ни мертвый.

- Кто еще в доме? - спросил его Рома и для убедительности вдавил

окровавленный пистолет в его живот.

Стрелять он не собирался. Боже упаси! Но напугать соседа надо. Не до

любезностей сейчас.

- Никого! - проскулил тот. - Честное слово, никого... Один был...

И все же на всякий случай Рома обследовал дом. И в самом деле никого.

Только после этого он вернулся к человеку на застекленной веранде. Тот

был уже мертв.

Малость сомневались братки, что Рома заглянет к Ивану Дмитриевичу.

Иначе бы оставили здесь не одного, а двух или даже трех гавриков. И снять

его удалось почти без шума.

Какое-то время Рома прислушивался к тишине. Не подкрадывается ли кто к

дому Ивана Дмитриевича? Но нет, все было спокойно...

- Дядя Ваня, выручайте, - наконец заговорил он. - В переплет попал...

- Да уж дураку ясно, - угрюмо буркнул тот.

- Вы только не бойтесь. Этого на вас не спишут, - показал Рома на труп. -

На меня все валите.

- Придется...

- Ну вот и хорошо... А теперь открывайте магазин.

- Чего?

- Дядя Ваня, я знаю, вы потомственный охотник... Телогрейка у вас есть?

- Да уж найдется.

- И рюкзак с сухарями и консервами.

- Что-нибудь придумаю...

Дядя Ваня набил ему полный рюкзак. Черный хлеб, сухари, тушенка, соль,

спички. И телогрейку ему свою новенькую отдал. Как раз по размеру она ему

пришлась. А еще охотничий нож не пожалел.

- Спасибо, дядя Ваня! Век не забуду...

- Ты, Рома, уходи. Прямо сейчас. От греха подальше...

- Да ухожу, дядя Ваня... Прямехонько в лес, а оттуда пехом до

Лесокаменска. Оттуда на паровоз, и в Москву...

Рома не собирался так поступать. У него был другой план. Выждать время в

лесу, дождаться ментовскую команду. И затем начать войну с Нырковым.

- Лесами бы нежелательно, - покачал головой сосед.

- Чего?

- Неспокойно там.

- Нечистая сила?

- Ты веришь в эти сказки?

- А думаете, сказки?

- Нечистая сила - это сказки для дураков. А вот волки - этого в лесу

хватает. Страшные волки. Очень страшные. Скольких людей погрызли, жуть...

- Поэтому и на охоту боитесь выходить?

- Да.

- Но вы же в прежние времена волка промышляли, даже деньги на этом

делали...

- Да, было дело, зарабатывали на волках. Но то не те волки были.

Нынешние волки особенные...

- И чем же они особенные?

- Сильные волки, нахрапистые, зубы как стальные. И много их. Особенно

много на подходе к Шустринскому хутору. Слыхал о таком?

- Да вроде...

- На охотников волки стаями набрасываются. Хоть из пулемета по ним бей,

все равно без толку. Быстрые, шустрые, клыкастые...

- А может, это оборотни?

- Может быть, и так, - не стал спорить Иван Дмитриевич. - Целый хутор

оборотней.

- Да, я слышал, от Шустринского хутора одно название осталось.

- И кладбище... Может, оттуда оборотни берутся?

- А говорите, нечистая сила - сказки.

- А хрен его разберет, какая это сила. Чистая аль нечистая... Ладно, иди,

Рома. Ступай себе с богом!..

Из дома Ивана Дмитриевича он вышел беспрепятственно. И темными закоулками

двинулся в известном только ему направлении.

Он решил лишь одну задачу. Раздобыл оружие и питание. Но осталась

проблема с телефоном. Надо позвонить в столицу. И чем быстрей, тем лучше.

***

Никогда между ним и Ленчиком Мухиным не было тесной дружбы. Поэтому никто

не будет искать его у Мухина. А Рома знал, что живет тот с женой в квартире

покойных родителей, работа у него приличная. И, главное, телефон есть в

доме. Паша Голиков об этом вскользь упоминал. А в памяти у Ромы отложилось.

А где родители Ленчика жили, он знал со школьных лет.

Рома зашел в подъезд пятиэтажки, когда двор прорезал свет автомобильных

фар. По дороге медленно проехал армейский "уазик" с мощным прожектором на

крыше. Из люка торчала голова мужчины. Он водил прожектором в стороны и

осматривал двор.

Понять было нетрудно. Ищут его, Рому. Но какова техника. Армейский джип с

прожектором, люк на крыше. Ничего вроде бы необычного, но откуда такая

машина здесь, в городе?

Хозяева города - братки из "бригады" Шамана. Но ездят они на новых

импортных джипах. А тут армейские машины...

Рома оставался в подъезде. Вслушивался в тишину. А ее снова нарушила

машина. Точно такой же джип с прожектором на крыше. И снова мужская голова в

люке.

Его удивлению не было предела, когда минут через пять через двор проехала

еще одна машина.

Похоже, на него устроили самую настоящую облаву. Но откуда у Ныркова

столько армейских джипов, да еще с прожекторами? А может, в каждой машине

еще и по пулемету?..

Машины, казалось, заполонили весь город. И нечего было думать выходить на

улицу. Вмиг засекут.

Рома продолжил путь и остановился возле квартиры Ленчика. Позвонил в

дверь. И приготовил пистолет. Случаи ведь бывают всякие.

К двери подошли минуты через три.

- Кто? - послышался сонный голос.

- Конь в кожаном пальто!.. Ленчик, это я, Рома Лозовой...

- Ты?!. А чего тебе надо?

Ленчик явно не собирался ему открывать. И это успокаивало. Значит, никто

его не подгонял. Никто не требовал впустить в дом ночного гостя.

- Ленчик, позвонить надо...

- Куда?

- На Марс. Узнать надо, как долетел...

- Кто долетел?

- Да Президент наш на Марс улетел. А ты что, не в курсе?

- Да ну тебя...

Послышался звук открывающихся замков. И показалось заспанное лицо

Ленчика.

Только он не в трусах был и не в пижаме. А при полном параде. Брюки,

шелковая рубаха с галстуком. И глаза по пять копеек. Понять его можно: видок

у Ромы еще тот. Одежда грязная, поверх нее новенькая телогрейка, запашок

тюремный.

Рома прошел в комнату. Там за столом с пустыми бутылками сидела

очаровательная блондинка. Она была чуть-чуть пьяна. В ее пальчиках дымилась

тонкая дамская сигаретка.

Точно такие сигареты курила Вероника. Но эта девушка явно не она. Хотя

что-то есть неуловимо знакомое...

- Ленчик, ну чего ты стоишь как истукан? - спросил Рома. - Чего не

знакомишь со своей женой?

- С женой? - некоторое время тот растерянно смотрел на блондинку. И

глазами хлопал. Как будто что-то вспоминал. - Ах да... Только она не жена

мне... Это моя подруга...

- А-а... Отдыхаете?

- Расслабляемся, - ответила за Ленчика дама. Рома посмотрел на

однокашника.

- Ленчик, я недолго... Только позвонить дай...

- Далеко?

- В Москву.

- Дорого...

- Ленчик, ты хотя бы дамы постеснялся...

- Да ладно тебе, - смутился школьный приятель. - Я ж пошутил...

- Ты так больше не шути, ладно?.. Где телефон?

- Да вот, в коридоре.

Рома закрыл дверь в комнату. Сам уединился в коридоре.

Одной рукой он стал набирать номер, вторую сунул в карман. Трубку держал

на плече и подпирал ее щекой.

Дверь из комнаты распахнулась в тот момент, когда он набрал номер майора

Кручи.

Новый номер. В доме его будущей жены. Хорошую женщину Степан Степаныч

урвал.

А вот еще одна женщина. Только плохая. Блондинка стояла в дверях на

широко расставленных ногах, в ее руках небольшой бесшумный пистолет. "ПСС".

- Положи трубку! - потребовала она, угрожая оружием.

- А вот этого не надо. - Рома взглядом показал на свою руку в кармане

телогрейки.

Карман оттопыривал ствол "пээма", который смотрел точно на блондинку.

Рома сразу почувствовал подвох. Не понравилась ему ночная гостья Ленчика.

Слишком поздно, а она при параде. Уже давно пора в постельке быть. А эта

будто кого-то ждет...

- Выстрелим одновременно, не сомневайся, - совершенно спокойно сказал он.

А она, похоже, не сомневалась.

- Положи трубку, - уже не потребовала, а попросила.

- Я, между прочим, мастер спорта по пулевой стрельбе. Хочешь проверить?..

Проверять она не хотела. Поэтому не стреляла. И он не стрелял. Она ведь

тоже могла оказаться мастером огневого боя.

- Положи трубку, - она уже умоляла его. Но было поздно. Трубку на том

конце сняли.

- Да, слушаю, - послышался недовольный голос начальника.

- Степан Степаныч, это я, Лозовой. Беда!..

Блондинка все-таки отважилась на выстрел. Рома заговорил и на миг ослабил

внимание. А она воспользовалась моментом. Нажала на спусковой крючок и резко

подалась назад и вправо.

Он выстрелил в ответ. Но ее уже не было на месте. Она улизнула в комнату.

Рома остался живой и невредимый. Но, ужас! - он держал в руке телефонную

трубку с перебитым проводом.

Связь с майором Кручей оборвалась.

Рома в сердцах отшвырнул от себя трубку. И "рыбкой" нырнул в дверной

проем. Стремительный кувырок через голову, и с положения лежа начал

направлять пистолет на цель.

Но блондинка как будто ждала от него именно такого маневра. Она опередила

его, первой направила на него пистолет.

- "Ствол" на пол, живо! - потребовала она.

"Дурак! Надо было на улицу удирать!.." Но сколько ни маши вслед поезду,

его уже не остановишь.

Рома подчинился. Он не хотел получить пулю в лоб. А стреляла эта дамочка

мастерски. Попадание в телефонный провод явно было не случайным.

Откуда она? Из общества противников телефонных разговоров?

Он увидел Ленчика. Тот лежал на полу. В полной отключке. Вне всякого

сомнения, это красотка его вырубила. Или из пистолета своего застрелила.

Хотя крови вроде не видно.

- Ну что, дозвонился? - хриплым голосом спросила она у Ромы.

- Дозвонился, - лежа на полу, кивнул он. - Не договорил, правда. Но

ничего, начальник мой все поймет. Можешь убивать меня. Все одно твоему

Ныркову и Шаману писец придет.

- Твой Волчара мент крутой. Я это знаю. И команда у вас боевая. Никто с

этим не спорит. Твои друзья в лепешку разобьются, будут биться за тебя до

последнего... Но поверь мне, Рома, вам никогда не одолеть Ныркова.

- Пугай, пугай... - презрительно скривился Рома.

Красотка знала про него все. И про майора Кручу тоже. Значит, Нырков уже

успел выяснить, кто такой Рома и с кем он работает. И эту сучку в курс дела

ввел. Сам или через Шамана.

- Что бы ты тут ни говорила, но твоему Ныркову хреново будет...

- Хреново, может, ему и будет. Но все равно сладить с ним вы не

сможете... И вообще, Рома, с чего ты взял, что я работаю на Ныркова?

- Значит, на Шамана...

- Если бы я работала на Шамана, тут уже были бы его люди. А так здесь