Волчара 1-5

поставить всех раком. Только красные корочки в развернутом виде охладили их

пыл. Кручу и его оперов не приставили к стенке, не отдубасили по почкам,

даже слова грубого не сказали.

Появился мужчина в широких джинсах и клетчатой рубахе. Надутый как индюк.

Сразу склонился над трупом Чепикова. Почесал затылок.

- Бубликов! - узнал его Степан.

- А-а, Степан Степаныч! - Непонятно, то ли обрадовался тот, то ли

расстроился.

Майора Бубликова Степан знал. Начальник "убойного" отдела окружного РОВД.

Толковый сыскарь, и как человек вроде надежный. Ему бы сейчас уцепиться за

Степана, навесить на него ярлык убийцы, обвинить его во всех смертных

грехах.

Два трупа в подъезде. Труп Чепикова, а в квартире майор Круча со своими

помощниками. Стреляли? Стреляли!.. В кого? В бандитов... Ах, в бандитов? Ну

это еще надо проверить...

Но закон ментовского братства не позволил Бубликову делать опрометчивые

выводы. К тому же он очень уважал майора Кручу. А потом, ему уже было

известно о покушениях на сотрудников битовского угро.

- Этот, - показал Степан на труп Чепикова, - меня хотел убить... А этот,

- он подвел Бубликова к Зеленцову, - меня заказал. А потом его люди убили

исполнителя. А нам пришлось застрелить этих людей. Двоих в подъезде достали,

а третий ушел. Зато вот этот остался... Вопросы?

- В принципе, все ясно, - кивнул Бубликов.

- А потом на нас напали. Целую облаву устроили...

- Да, да, люди на двух джипах. Я в курсе...

- Ну раз в курсе, разбирайся. А мы поехали... Степан подобрал с пола

помповик, Федот и Саня - автоматы.

- Да мы-то разберемся, - покачал головой Бубликов. - Но вы так скоро не

уходите.

- Поверь, брат, дела зовут. Козла одного взять надо...

- Извини, брат, - не сдавался Бубликов. - Нужно хотя бы прокурора

дождаться.

- Ничего, я никуда не денусь. И всегда к твоим услугам. Но не сейчас...

Кстати, вот свидетель, - показал Степан на Кису. - Она тебе подробно все

расскажет. Оставляю тебе на съедение...

Киса хотела возмутиться, но Степан грозно взглянул на нее. Слишком все

серьезно, не время капризничать. Она поняла все правильно. И обреченно

вздохнула.

- И если что, звони. - Степан записал на клочке бумаги номер своего

мобильника и протянул его Бубликову. - А этого забираю...

Он показал Федоту на Зеленцова. Тот подошел к нему, взял за шиворот.

Но Бубликов перекрыл ему путь.

- Не получится, - снова покачал он головой. - Этот товарищ останется

здесь.

- Тамбовский волк ему товарищ, - буркнул Кулик.

- Все равно этот дядя останется здесь.

Бубликов уперся рогом. И с места его не сдвинешь. Не даст он увести

Зеленцова. Да и самого Степана не отпускает.

- Ладно. Пусть пока побудет здесь, - сказал Степан.

Он шагнул к выходу из квартиры. Федот и Саня двинулись за ним. Никто не

решился остановить его.

Глава 2

1

Степану не составило труда узнать, существует ли такое частное охранное

агентство "Стена". Да, есть такое предприятие, зарегистрировано в Москве. И

генеральным директором там Шпаков Глеб Митрофанович. Только тот ли это

Шпаков?

Это и предстояло сейчас выяснить.

Он гнал свою простреленную "Волгу" через город. Казалось, с того момента,

как они прибыли к дому Чепикова, прошел целый день. Но на самом деле не

прошло и двух часов. И люди сейчас только ехали на работу, а не возвращались

с нее. На дорогах пробки. Но Степан воспользовался сиреной.

Вывесил "люстру" на крышу - и вперед.

Все трое в бронежилетах, при оружии. Настроение боевое. И очень много

неясных вопросов.

Кто такой Глеб Митрофанович или человек, прикрывающийся этим именем?

Зачем ему понадобилось убивать Степана и его оперов?

Может, Зеленцов наврал и подставил невиновного человека?

Они уже подъезжали к месту, когда зазвонил сотовый телефон Степана.

- Майор Круча? - услышал он голос Бубликова.

- Да... Проверяешь, не сбежал ли я?

- По телефону разве проверишь, - майор был явно чем-то сильно расстроен.

- Ты уж извини, Степаныч, так получилось. Но я вынужден буду указать тебя в

рапорте...

- Да ладно, бумага все стерпит...

Ничего противозаконного Степан не совершил. Преступников они с Федотом

положили, так этому есть оправдание. И они оправдаются. Не в такие переплеты

попадали. Только незаконное проникновение в жилище на них. Но так обстановка

требовала.

- И еще раз извини...

- Чего?

- Зеленцова твоего не уберегли, - голос Бубликова совсем потускнел.

- Что?!

- На улицу его вывели. В отдел собирались везти. А тут снайпер...

Так и не поняли, откуда он взялся. Выстрелил и был таков. Не взяли...

- А Зеленцов?

- Труп... Точнехонько в яблочко. В глазное...

- Эх ты, Костя, такое дело загубил...

- Ты сейчас где? - спросил Бубликов. В голосе его подозрительное

напряжение.

- А вот это ты зря, - голос Степана загустел. - Не лезь в мои дела, очень

тебя прошу! И он нажал на кнопку сброса.

- Кажись, влипли, - сказал он.

- А куда? В дерьмо или в мед? - предельно вежливо поинтересовался Кулик.

- В сметану... Да обеими ногами... Похоже, кого-то из нас за снайпера

держат...

- А конкретно?

- Конкретно, Зеленцова только что грохнули. Снайперский выстрел.

- И на нас валят? - изумился Федот.

- Не исключено...

- Козлы!

- А может, еще хуже...

Степан остановил машину возле дома, рядом с которым, по его расчетам,

должна быть фирма "Стена". Федот у проходящего хлопца навел справки И точно

показал, куда ехать.

Небольшое аккуратное здание в центре жилого массива Мраморные ступени,

пластиковые стеклопакеты, золоченые ручки стеклянных дверей. На площадке

перед входом два "мерса", "БМВ" и новенький джип. Красиво стоят, будто по

линии выравнивали, интервал соблюден.

На входе охранник в униформе мышиного цвета. Нашивка, на ней желтыми

буквами: "ЧОА "Стена".

- Что делать будем? - спросил Кулик. - Выждем? Или буром попрем?

- Буром... Некогда нам ждать...

Степану казалось, что какие-то темные силы подпирают его со всех сторон.

Он интуитивно чувствовал: нужно спешить. Замешкаешься - сожрут к чертям

собачьим. Вместе с косточками. И не подавятся...

Он первым вышел из машины. В бронежилете поверх рубахи, с помповиком в

руках он выглядел внушительно. И Федот с Саней внушали уважение.

Охранник на входе увидел их и сдернул с нагрудного кармана радиостанцию.

Только не успел нажать на кнопку.

Комов опередил его. Умел он создавать впечатление, будто приближается

медленно. А сам двигался стремительно, как ураган. Вот и охранник не смог

правильно рассчитать время и расстояние до него Одной рукой Федот вырвал у

него радиостанцию. А второй ткнул в нос красные корочки.

- Капитан Комов! - прогрохотал он. - Уголовный розыск!

- Майор Круча!

- Старший лейтенант Кулик!

Охранник растерялся, съежился. И, конечно же, пропустил в здание

ментовскую братию.

Далее им преградили путь в приемной генерального директора. На этот раз о

корочках начисто забыли. И оружием не стали сотрясать. Двух дюжих ребят с

борцовскими шеями просто не слабо стукнули.

Секретарша, молодая смазливая брюнеточка, в шоке глядела, как их обоих

укладывают на кожаный диван. И не успокоилась даже после того, как Кулик

протянул ей "чупа-чупс".

- Где шеф?

Он показал ей зубы в голливудской улыбке. Но та только хлопала глазами. И

молчала.

- Где шеф? - рявкнул на нее Федот.

- Там! - вздрогнула она и показала на дверь.

Нельзя было терять ни секунды. Степан первым ворвался в кабинет. И увидел

перед собой горбоносого мужчину. Совершенно лысого, даже бровей и ресниц не

наблюдалось, - Я не понимаю...

Степан не дал ему договорить. Подскочил к нему, схватил рукой за шею,

согнул в поясе и прижал голову к столу. Приставил к затылку помповик. Комов

и Кулик встали на входе. Забаррикадировали дверь. Никто не должен помешать

разговору по душам.

- Шпаков Глеб Митрофанович?

- Да! - прохрипел лысый.

- Рад познакомиться. Майор Круча Степан Степанович... Вы хотели меня

видеть?

- С чего вы взяли? Я вас знать не знаю...

- Все правильно, живым вы меня знать не знаете..

- Тут какая-то ошибка...

- Заткнись!.. Федот, давай топор!

- Зачем? - затрепетал Шпаков.

- Голову рубить тебе, урод, буду... Тебе нужна моя голова. А мне -

твоя...

- Вы меня с кем-то путаете.

- Командир, - виновато протянул Федот, - нет у меня топора. В машине

оставил... Может, ему просто отстрелить башку? Ружье мощное...

- Крови много будет, мозги стены обляпают. Ну да ладно, уговорил...

Шпакова залихорадило. Он задергался в руках Степана, как курица, которой

отрубили башку. Может, он уже мысленно расстался со своей головой.

- Н... н... не...

Бедняга что-то пытался сказать, но язык его не слушался.

- На Зеленцова ты отмашку дал?

- Н... не... не понял...

- Зеленцова снайпер снял. Ты организовал?

- Я...

Железо раскалено. В самый раз гнуть из него подковы.

- Теперь твоя очередь. За Зеленцовым пойдешь... Или жить хочешь?

- Д... д-да...

- Кто меня заказал?

- Он... Он.

- Кто он?

- Шеф. Мой шеф...

- Кто такой?

- Из правительства он...

- Из какого?

- Из Российского...

Степан нахмурился. Правительство России - это высшие сферы. До него не

доберешься. А доберешься, шею сломать легко...

- Фамилия? Имя? Отчество?

- Не знаю... Он шифруется...

- Бред.

- Не бред... Знаю только, что шеф из правительства. И в лицо знаю...

Но больше ничего.

- Если из правительства, то по телевизору показывают. В газетах

печатают...

- Не показывают, не печатают... Он из закулисья...

- Ладно... Чем мы твоему шефу не угодили?

- Не знаю.

Степан нажал на спусковой крючок. Но послышался только щелчок.

- Командир, ты же "ствол" не зарядил, - сказал Саня. - Все патроны на

Хохлова растратил.

- Да-да, Хохлов крепкий мужик. Не хотел сразу умирать. Все патроны на

него извел... Ничего, я этого из "макара" грохну.

Степан сменил ружье на пистолет. Для убедительности клацнул затвором.

Очередной и очень мощный удар по психике. Шпаков был едва жив от страха.

Степан очень надеялся, что окончательно сломал его.

- Ну так из-за чего твой шеф нас извести хочет?

- Б-бизнес, - пробормотал Шпаков.

- Что бизнес?

Степан отвел от головы Шпакова "ствол". Но тот этого будто и не заметил.

И продолжал говорить.

- Т-точно не знаю. Где-то в Сибири большой бизнес. Нелегальный.

Большие люди на этом завязаны... И шеф мой тоже...

- А мы при чем?

- Значит, при чем... Боятся вас...

- Боятся?.. Твой шеф что, "уголовку" от ОБЭПа отличить не может?

- "Экономисты" ему до одного места. А вы опасны.

- Почему?

Шпаков уже было открыл рот, но в этот момент за его спиной отъехала в

сторону стена. И в кабинет вломилась добрая полудюжина крепко накачанных

бойцов.

Форма мышиного цвета, бронежилеты, автоматы и аббревиатура "ОМОН".

- Стоять! Не двигаться! - хором заорали все.

Степан не ужаснулся, не запаниковал. Но аккуратно уложил ружье на пол.

Ситуация складывалась не в его пользу. А пугать омоновцев нельзя. Мол,

Шпакова он сейчас застрелит, если те не уберутся. Угроза оружием, захват

заложника - слишком это серьезно. И без того дров наломали.

Федот и Саня тоже сложили автоматы. И с недоумением взирали на омоновцев.

Они ждали нападения, но со стороны двери. А тут вдруг стена разверзлась.

Чуда здесь не было никакого. Просто система безопасности по уму устроена. И

зря Степан наобум сюда сунулся.

Хотя нет, не зря. Немало он узнал от Шпакова. Человек из правительства.

Где-то в Сибири большой нелегальный бизнес. Большие люди на этом завязаны. И

все почему-то боятся Степана и его оперов... Абсурдная, но информация...

- Это ограбление, - расправил крылышки Шпаков. - Они угрожали мне

оружием. И спрятался за спины бойцов.

- Майор Круча, - представился Степан. - Начальник уголовного розыска.

И полез в карман за удостоверением.

- Не двигаться! - рявкнул сержант. Взгляд такой, что сейчас выстрелит.

- Руки! - потребовал он.

Омоновцы действовали профессионально. И нечего было думать взять их

силой. А объяснений они не признают. Или им ведено не признавать.

Степан протянул сомкнутые руки. И тут же на них защелкнулись стальные

браслеты наручников.

"Стреножили" и Комова, и Кулика. Всех троих обыскали, забрали табельные

пистолеты. На удостоверения даже не взглянули.

- В машину их! - сказал старший группы.

На стоянке перед зданием рядом с иномарками стояла новенькая "Газель".

Быстро среагировала "Стена". Правильно оценили ситуацию ее сотрудники. Не

своих охранников задействовали, а милицию... Или не милицию? Может, это

ряженые?

Степана и его оперов загрузили в микроавтобус.

- Куда нас?

Старший группы предпочел обойти этот вопрос молчанием.

Степан не стал больше пытать омоновцев. В его положении это унизительно.

В отделении разберутся.

Грабеж отпадает - у Шпакова ничего не пропало. А вот незаконное вторжение

в офис, угроза оружием - с этим придется повозиться. Ничего, как-нибудь

отмоются. Надо просто задействовать все свои связи, ублажить кого надо, если

понадобится.

А если не удастся отмазаться? Если "большие люди" задействовали все свои

связи? Если готовы навалиться на него всеми силами? Все-таки уровень

правительства. Высшие эшелоны власти. С такими противниками Степан сражаться

не привык.

Настроение не в дугу.

- Э-э, не пойму, куда мы едем? - возмутился Федот.

Микроавтобус держал курс на Кольцевую автостраду.

И снова в ответ тишина. Степан занервничал. Старший группы только

усмехался, посматривая на него. Подленькая какая-то улыбочка, крайне

подозрительная.

А если?..

Развить мысль Степан не успел. Дорогу микроавтобусу перекрыл самосвал, а

сбоку к обочине его прижал автобус "пазик" с затемненными окнами.

- Что за козлы? - взвыл водитель. Ему ничего не оставалось, как ударить

по тормозам.

- Сейчас разберемся! - зло процедил сквозь зубы старший группы.

Он первым выскочил из микроавтобуса, за ним остальные. Одновременно с

ними из "пазика" посыпались дюжие ребята в камуфляже, бронежилетах и с

автоматами. Нашивки "СОБР". Их было полтора десятка как минимум. Настроены

агрессивно.

Омоновцы в оцепенении смотрели, как собровцы берут их в жесткое кольцо.

Не до сопротивления - слишком неравные силы. Да и не враждуют две эти

структуры. И те, и другие - менты. Под одним министром служат.

Последним из автобуса вышел старший лейтенант. Степан сразу узнал его.

Витя Маневич, хороший человек и отличный боец. У всех он вызывал только

одно чувство - уважение.

А из самосвала выбрался... Степан не мог поверить своим глазам. К ним шел

и улыбался Эдик Савельев. А ведь его в больницу отправили.

Маневич сказал пару ласковых старшему омоновцу, подошел к микроавтобусу,

распахнул дверь.

- Свободны, братья-славяне! - громогласно объявил он.

Степан, Федот и Саня вышли из машины. Сначала с них сняли наручники.

Затем они по очереди обнялись с Маневичем и Савельевым. И после сели в

автобус. Оружие их и бронежилеты были им возвращены в целости и сохранности.

Омоновцам оставалось только жевать сопли.

***

- Не нравятся они мне, - покачал головой Маневич. - Ублюдки какие-то...

Как будто не свои... Документы у них посмотрели. Вроде настоящие. Но мне

кажется, липа...

- Может, и липа, - согласился Степан. - Поехали обратно.

- Обратно куда? - спросил старлей.

- К фирме "Стена"...

- А-а... Нет, не поеду.

- Почему?

- Не моя компетенция. Труханем бизнесмена, а потом головная боль...

- Да только машину мою забрать.

- Ну, если только машину... Маневич велел водителю ехать к фирме "Стена".

Тот даже не стал уточнять путь. Сам знал дорогу.

- Мне про ваши подвиги со "Стеной" Эдик рассказал.

Степан посмотрел на Савельева. Чего, дескать, молчишь?

- Оклемался я сегодня к утру, - начал рассказывать тот. - И в отделение.

Нету, говорят. Уехали. Куда?.. А бес их знает. Мужика, говорят, спроси...

Какого?.. А того, у которого тачку угнали, а потом вернули. В общем,

объяснили, как связаться с ним. Связался...Тот, конечно, тоже ничего не

знает. Зато рассказал про козла на красной "семерке". Я сразу все и понял.

Номера машины выяснил и по ГАИ пробил. Адрес Чепикова узнал. Двинул по

адресу, а там облом. Куча трупов, следователи, опера. Все суетятся. Куда вы

делись, никто не знает. Говорят, только что уехали. Я за вами. И догнал.

На хвост сел. Думаю, дела серьезные. Подстраховка вам нужна. И точно,

нужна... Когда вас омоновцы взяли, я сразу с Витьком связался...

- А я что' Я майору Круче всегда помогу. Пусть меня хоть под расстрел

ведут после этого...

В руках у Маневича появилась поллитровка, огурец и двухсотграммовый

стакан.

Кто-то из его подчиненных обернулся, задержался взглядом на бутылке.

- А ты отдыхай! - Витя показал ему кулак. - Не твоя неделя...

Сто граммов приятно обожгли гортань. И душу согрели.

- Операцию мы разыграли что надо, сам видишь, Степаныч, - продолжал Эдик.

- Мне вот на самосвал пришлось разменяться. Каюсь - угнал. Но ведь нельзя

было иначе. Время поджимало, да и вообще...

- На, выпей за "вообще"! - Маневич сунул ему под нос стакан. И Степану:

- Все путем, командир. Умыли мы этих омоновцев. Или не омоновцев...

Эх, надо было потрясти их...

- Лучше не надо, - покачал головой Степан.

- Почему?

- Честно?

- Ну...

- В болото мы влезли, брат. Высокая политика, верхние эшелоны власти,

бешеные деньги... Как бы под каток тебе, Витя, не попасть из-за нас.

- Да пошли они все!.. Верхние эшелоны власти... Хапуги они там все...

Пусть увольняют, немного потеряю. Зато брата мента козлам на съедение не

сдал. Значит, сам не козел... Еще по одной? Откуда-то появилась вторая

бутылка, t Простреленная "Волга" стояла неподалеку от здания фирмы "Стена".

На входе в офис уже не один, а трое. С помповыми ружьями. Только все

куда-то вдруг попрятались, когда увидели собровцев.

- Э-эх! Дорвалась старуха до гребли!.. - обреченно махнул рукой Маневич.

- Не могу!..

Будто какая-то сила толкала его вперед. И он не мог удержаться от

соблазна. Двинулся к зданию фирмы, а за ним устремились его бойцы.

Степан также не мог удержаться от искушения. И тоже вломился в офис.

Ему не терпелось Шпакова найти, снова поговорить с ним о большой любви к

большому бизнесу. Но, увы, этого жука в офисе не было. Маневич со своими

ребятами слегка потрепал по загривкам сотрудников его фирмы, проверил у них

лицензии, разрешительные документы на оружие. И обратно в автобус. Пожал

Степану и его операм руку и был таков.

Степан тоже не собирался здесь задерживаться. Сел в свою "Волгу" и

отправился к себе в отдел.

2

Симпатичная девушка с огромным ртом и микрофоном в руке едва не

подпрыгивала от радости, глядя на полыхающий "Мерседес". Прямой телерепортаж

с места события.

- Генеральный директор охранной фирмы "Стена" Шпаков Глеб Митрофанович

подорвался в своей машине, - восторженно вещала она с экрана. - К сожалению,

от полученных ран он скончался на месте...

Дальше все в том же духе. Версии еще не начавшегося следствия Степана не

интересовали. Он прекрасно знал, почему убили Шпакова. По той же причине,

что Чепикова и Зеленцова. Кто-то сильный и жестокий обрубает концы...

- Домой сегодня никто не уезжает, - распорядился Степан. - На "казарму"

переходим... Вопросы?

Федот даже не шелохнулся. Эдик только пожал плечами. Саня досадливо

поморщился, но промолчал. Все понимали, что положение у них не ахти.

Вчетвером они сидели в его кабинете. Шторы наглухо задвинуты. На

подступах к отделу усиленные патрули. Группа немедленного реагирования при

полном параде несет вахту на входе. Не совсем правильно сказал Степан - не

на казарменном они положении, а на осадном.

Неведомый противник настроен серьезно. Уже сколько крови пролилось.

Пока только чужой. Но у высокопоставленных бизнесменов сил в избытке, они

продолжат атаку на отдел. И будут бить, пока не добьются своего.

До самого вечера Степан обзванивал всех, кто хоть как-то мог ему помочь.

Пытался "пробить" Шпакова. Но его взорвали в машине. Свои. Чтобы никто не

смог выйти на него.

Но не все потеряно. Каким-то образом Шпаков замыкался на своего

"зашифрованного" шефа. И эту связь при большом старании можно прощупать.

Только времени уйдет много и сил...

А пока о своем противнике он не знает ровным счетом ничего. Не знает,

куда бить. Зато человек из правительства в курсе всех его дел. И готов

сожрать его, как только представится мало-мальски удобный случай.

Вечер. Степан набрал номер ресторана. Ему ответили. Он заказал ужин с

доставкой в отдел. Заказ приняли.

- А не боишься? - спросил Федот. - А вдруг ужин отравят?

Комов прав - опасность грозит им со всех сторон.

А ужина они не дождались.

К отделу подъехал целый взвод спецназовцев. С ними какой-то милицейский

генерал, хмурого вида мужчина в штатском. Еще несколько человек рангом

пониже, Генерал и хмурый мужчина без стука вошли в кабинет к Степану.

- Майор Круча? - сухо спросил мужчина.

- Да...

Из уважения к генералу Степан поднялся с места. И его опера тоже.

- Генеральная прокуратура. Старший следователь по особо важным делам

Собакин... Товарищ майор, прошу сдать оружие и удостоверение.

- С какой это стати? - напрягся Степан.

- Вы арестованы по обвинению в убийстве и злоупотреблении служебным

положением.

- Это какое-то недоразумение...

- Капитан Комов. Капитан Савельев. Старший лейтенант Кулик, - генерал по

памяти перечислил всех оперов. - Вы арестованы тоже.

Он продолжал говорить, но Степан его не слышал. В голове прокручивались

тяжелые мысли.

Через прокуратуру до них добрались. Невидимый противник включил все

связи. Вместо киллерской пули - арест, изолятор. Не мытьем, так катаньем.

И ведь есть к чему придраться. Незаконное проникновение в жилище

Чепикова. Затем убийство людей Зеленцова. Следствие что дышло, куда

повернешь, туда и поедет. А там и самого Чепикова можно навесить на Степана

и его оперов. И попробуй докажи, что ты не верблюд...

Степан не стал сопротивляться. В этом не было никакого смысла. Здание

отдела наводнено вооруженными спецназовцами - не прорвешься сквозь этот

заслон. Выхода он не видел, поэтому молча протянул руки, на них тут же

защелкнулись наручники. Примерили стальные браслеты и его опера.

Под сочувствующие взгляды сотрудников отдела их четверых вывели во двор

здания. Там уже ждала машина. А потом была дорога в казенный дом.

Их привезли в Бутырку. Прямым ходом в следственный изолятор.

- Лихо работают, гады, - угрюмо проговорил Кулик, первым спрыгивая на

землю.

Дальше процедура оформления, досмотра. Всех распределили по разным

камерам.

- Эй, куда ты меня ведешь? - спросил конвоира Степан.

Тот только вздохнул.

- Извини, брат, - видимо, он уже знал, кто такой майор Круча и с чем его

едят. - Распоряжение начальства...

- Чье конкретно?

Конвоир снова тяжело вздохнул. Но промолчал.

Степан думал, что его поместят в камеру к ментам. Только ошибся. Он

опять, в который уже раз, почувствовал над собой тяжелую длань

могущественного противника.

Его вели к уголовникам. С подачи человека из правительства. И Степан

знал, зачем это нужно. Скорее всего, от него хотят избавиться навсегда.

Натравят на него каких-нибудь отморозков. А завтра будет готово

медицинское заключение. Смерть в результате удушения. Суицид. Или черепная

травма, несовместимая с жизнью. Случайно со шконки упал.

Опасался за свою жизнь он не напрасно.; Не очень хорошая камера, куда его

привели.

Восемь деревянных шконок в два яруса, восемь посадочных мест. Но в камере

парятся все десять. Свободных мест нет.

Степан остановился в дверях, исподлобья обвел взглядом товарищей по

несчастью. Блатные, бандиты из новых, "мужики". И паренек молоденький возле

параши ютится, на своих двоих стоит. Неужто уже "петушком" сделали? Если

так, то козлы здесь все вонючие.

- Ну чего встал, муфлон? - рявкнул на него мордоворот с нижней шконки.

С той, которая поближе к окну. Место козырное. Степан нехорошо улыбнулся.

Взгляд его налился ртутью. И сам он собрался в сгусток убойной энергии.

- Растворись!

- Я тебе не сахар, - Степан сказал тихо. Но каждое его слово отдалось

громом.

- Ты у меня сейчас сиропом станешь!..

- Не угадал ты, брат!

Степан подошел к мордовороту, навис над ним всей тяжестью своего тела.

И надавил на него чугунным взглядом.

- Эй, ты чо? - занервничал мордоворот.

И предпринял попытку подняться. Но Степан крепко ухватил его за шею и

вжал его головой в подушку.

- Я, наверное, ослышался. И никого ты муфлоном не называл? Так? - спросил

Степан.

- Не называл, - прохрипел мордоворот. И с силой ударил его коленкой в

спину. А метил в голову. Только не достал.

- Ах ты, мразь! - Степан двинул его кулаком в грудь.

Этим ударом он мог остановить сердце. Но не стал этого делать. Всего лишь

вырубил грубияна.

Они были примерно одной комплекции. Только Степан гораздо сильней. И он

наглядно продемонстрировал это. Одной рукой схватил мордоворота за ворот

рубахи, второй за штанину и оторвал от шконки. С легкостью, будто это был

мешок с соломой, пронес его через всю камеру к "дальняку". И уложил его

рядом с перегородкой, которая загораживала парашу.

Никто не вступился за мордоворота. Сокамерники по достоинству оценили

силу Степана. Но это вовсе не значило, что с этого момента он может

чувствовать себя спокойно.

- Ты кто такой? - спросил мужчина лет сорока.

На груди у него синел собор о трех куполах. Вор. В авторитете. Три ходки.

Коренной обитатель крыток, пересыльных зон и лагерей.

- Я - мент! - с гордостью заявил Степан. Будто "вором в законе" назвался.

- Мент? - скривился "коренной". - Ты что, не понимаешь, куда попал?

- Понимаю.

- А ты хоть понимаешь, что ты завтра можешь не проснуться?

- А это мы еще посмотрим...

- Ну-ну...

Вор хотел что-то сказать, да передумал. Просто вяло махнул рукой. Мол,

время покажет.

Ничего он не сказал, когда Степан занял освободившееся место у окна.

Только зло покосился на него. И переглянулся с корешами из своей "семьи".

Мол, проучить нужно мента. Но не сейчас...

В тюрьме люди живут стаями, собираются в группы по интересам - так бы

сказал лектор из ГУВД. И в принципе был бы прав. Подследственные и уже

осужденные на крытке живут "семьями", кучкуются по принадлежности к той или

иной прослойке криминального пирога. Блатные снюхиваются с блатными, бандиты

из новых ищут себе подобных, иногда примыкают к "коренным", "мужики"

сбиваются с равными себе по положению. Наехали на одного, отпор дает вся

"семья". Так в неволе выжить легче.

Менты тоже собираются в "семьи". Но это в специальных ментовских "хатах".

А здесь, в обычной камере, Степан обречен на полное одиночество. А

одиночество в его положении - это смерть.

Но так думали другие, те, кто нет-нет да кидал на него косые взгляды.

Он же думал иначе. Он не просто мент, он Волчара. Уголовники боялись его

на воле, будут бояться и здесь, в тюремной камере. Он установит здесь свои

законы. Это нереально. Нереально для других. Но не для него...

Лязгнула железная дверь. Появился надзиратель.

- Круча, на выход! - крикнул он.

В помещении для допросов Степан увидел милицейского полковника.

Каретников Павел Ильич. Один из его покровителей. Настроение поднялось.

Только почему он пожаловал сюда собственной персоной? Он мог просто

задействовать все свои связи, уладить недоразумение. И тогда Степана

попросту освободили бы из-под стражи...

- Извини, Степаныч, - с ходу начал Каретников.

И посмотрел на часы. Будто куда-то спешил.

- Я хотел бы тебе помочь, да не могу... Пока не могу...

- На каком уровне заварилась каша? - угрюмо спросил Степан.

И вопросительно вознес взгляд к потолку.

- Угадал. На самом верхнем. На уровне правительства... Но и наш министр в

курсе...

- С его молчаливого согласия?

- Вот именно, - невесело вздохнул полковник. - Тебе предъявлено серьезное

обвинение.

- Да, меня обвиняют в убийстве... Только я еще не ознакомился с

постановлением.

- Ознакомишься...

И как бы в подтверждение его слов в помещение вошел следователь Собакин.

Он сделал вид, будто не заметил Каретникова.

- Ну все, мне пора...

Полковник направился к выходу. Степану осталось лишь молча проводить его

взглядом.

Собакин сел за стол, кивнул Степану на табурет напротив.

Из папки он выложил несколько листов бумаги.

- Вот постановление о привлечении вас в качестве обвиняемого.

Ознакомьтесь...

Степан взял документ, вчитался в текст.

Это было что-то невероятное, но его обвиняли в убийстве Зеленцова и

Шпакова. С больной головы на здоровую. Мол, это он убил из снайперской

винтовки Зеленцова. А потом подложил взрывное устройство под автомобиль

Шпакова.

- Детский лепет, - он брезгливо отшвырнул от себя бумагу. - У вас нет

доказательств...

- Доказательства будут. В отношении Зеленцова. А вот по Шпакову у нас

есть свидетельские показания охранника. Вы несанкционированно, с применением

насилия вторглись в офис предпринимателя и подвергли его незаконному

допросу. Но перед этим вы установили под его машиной взрывное устройство Это

видел охранник, стоявший на входе..

- Чушь собачья...

У следователя фамилия Собакин. Значит, эта чушь от него Но тот

проигнорировал намек Степана.

- А в самое ближайшее время вам будут поставлены в вину многочисленные

факты злоупотребления служебным положением. Но этим займется следователь из

управления собственной безопасности...

- Смотрите не надорвитесь, - презрительно усмехнулся Степан. - Борцы с

преступностью...

- Распишитесь в постановлении. Степан взял ручку, бумагу. И жирно вывел:

"Бред сивой кобылы!"

И тем не менее следователь остался доволен.

- Хотелось бы мне встретиться с тобой, когда я буду на воле, - впился в

него хищным взглядом Степан.

- На воле? Лет через пятнадцать?

- Через пятнадцать часов, как минимум. Ты еще не знаешь, с кем

связался... Все, можешь отправлять меня в камеру. Время уже позднее,

допрашивать меня нельзя.

- Ну почему, если надо, я могу допрашивать вас всю ночь. Двойное

убийство, согласитесь, это чрезвычайный случай.

- Допрашивай. Только я буду молчать.

- Да вы не волнуйтесь. У меня нет никакого желания беседовать с вами.

Сегодня. Отложим до завтра.

- А ты веришь?

- Во что?

- Что завтра наступит?.. Для меня...

Степан внимательно всмотрелся в глаза Собакина. И сделал вывод. Нет, он в

это не верит. Мало того, он надеется, что завтра ему придется общаться не с

ним, а с его трупом.

Все его обвинения - фигня на постном масле. Любой мало-мальски грамотный

адвокатишка разобьет их в пух и в прах. Показания свидетеля...

Ха-ха! А почему тогда этот охранник не дал знать Шпакову о взрывном

устройстве?..

Только Степану было не смешно. Ему было страшно. И не за одного себя.

- Я не знаю, сколько тебе заплатили. Но ты продался! - бросил он в лицо

следователю. - Не смотри на меня так!.. Я ведь не возмущаюсь, почему меня

сунули в камеру к уголовникам... А ребят моих тоже к уголовникам?

Собакин не ответил. Он нервно собрал со стола бумаги, сунул их в папку. И

направился к выходу.

- Подонок! - бросил ему вслед Степан.

Его отвели в ту же камеру. И снова хмурые взгляды уголовников.

Степан ожидал, что мордоворот опять воцарится на своем месте. Но тот

согнал "мужика" с крайней к выходу шконки, устроился на ней. А его шконка у

окна так и осталась за Степаном.

Степан прилег. Закрыл глаза. Нужно было собраться с мыслями, еще раз

обдумать свое положение, просчитать возможные выходы из ситуации. Но помешал

"коренной" с тремя куполами без крестов.

Он подсел к Степану. Какое-то время просто сидел. Паузу выдерживал. И

наконец заговорил.

- Пока тебя не было, две малявы подошли, - тихо сказал он.

- Ну и?.. - Степан даже не пошевелился.

- Кончить мы тебя должны. Несчастный случай...

- Кто маляву подогнал? - словно бы нехотя спросил Степан.

- Из наших... Но вторая малява больше весит. Подписываются за тебя.

Лемех...

Степан многозначительно промолчал.

- Я слыхал про тебя, Волчара, - продолжал "коренной". - Крутой ты мент.

Ненавидят тебя наши. Но уважают. Знаешь, это косяк - за мента подписаться.

Но Лемеху предъяву не кинут. За Волчару подписаться не косяк...

Вот, значит, какой у Степана авторитет. Блатные даже на крытке его

признают. И не осуждают Лемеха.

Только с какой это стати Лемех подписывается за него?.. Значит, есть

интерес. Значит, имеет какую-то выгоду с этого.

- Давно на тебя хотел посмотреть, Волчара, - уважительно сказал блатарь.

- Посмотрел?

- Посмотрел...

- Ну тогда свободен. Не мешай, спать буду..

Степан лукавил. Он не собирался спать. Это занятие опасно для жизни.

Нельзя доверять ворам. А вдруг история с малявой от Лемеха - всего лишь

байка, чтобы усыпить его бдительность? Или блатные получат "слово" против

Степана от более сильного авторитета, чем Лемех?..

Он боролся со сном всю ночь. Но напрасно он не смыкал глаз. Никто даже не

попытался его тронуть.

3

Степана вызвали на допрос к обеду следующего дня. В помещении для

допросов его ждал генерал. Тот, который вместе с Собакиным арестовал его

вчера.

Рядом с генералом стояли крепкие ребята. О безопасности своей печется.

Перед столом, за которым он сидел, четыре табурета.

На первый присел Степан. И тут же в помещение ввели Федота. За ним

Кулика. Дальше - Савельева. Все живы, все здоровы. Ни синяков, ни

кровоподтеков.

- Граждане Круча, Комов, Савельев, Кулик, - официально обратился к ним

генерал. - Обвинения с вас сняты...

Степан расслабился. Значит, за него вступились не только воровские силы.

Каретников сумел-таки додавить рычаги. Другие покровители задействовали свои

связи. Ничего не получилось у его тайных врагов. Не по зубам им оказались

майор Круча и его опера.

Таинственный человек из правительства еще получит свое. Дождется...

- А почему граждане? - спросил Федот. "Да, действительно, почему

граждане?" Но генерал пропустил вопрос мимо ушей.

- У нас отсутствует доказательная база вашего участия в преступлении...

- А как же охранник? - спросил Кулик. Значит, и ему предъявляли то же

самое обвинение, что и Степану. И Федот в курсе, и Эдик... В ответ генерал

лишь недовольно повел бровью.

- Но ваше поведение недостойно морального облика российского

милиционера...

Степан понял, куда клонит этот червь в погонах. И ему стало не по себе.

- Есть сведения, - продолжал генерал, - что вы злоупотребляете своим

положением. В частности, вы незаконно собираете дань с предпринимателей в

своем районе...

- А что, товарищ генерал, есть законный сбор дани? - не удержался,

съязвил Савельев.

- Я вам не товарищ! - Генерал окатил его холодным замполитовским

взглядом. - Вы больше не офицер, гражданин Савельев.

- Но и не осужденный, - бледнея, отбрыкнулся Эдик.

- Как это он не офицер? - вскинулся Федот.

Крепыши за спиной генерала зашевелились. Только зря они беспокоятся.

Федот не идиот, чтобы бросаться на генерала. Даже если тот последняя

сволочь.

- Сегодня в десять часов утра министром подписан приказ о вашем

увольнении из органов МВД. Можете ознакомиться...

Генерал злорадно улыбнулся и протянул каждому по выписке из приказа.

Увольнение по дискредитации...

У Степана все поплыло перед глазами. Этот приказ - что нож в сердце.

Но он быстро справился с собой.

- Приговор окончательный и обжалованию не подлежит? - У него даже хватило

сил холодно усмехнуться.

- Это не приговор.

- Для нас приговор! - отрезал Кулик.

- И для вас, господин генерал, тоже! - сверкнул взглядом Эдик.

- Я вам не господин! - взвился тот.

- Господин! - настаивал Савельев. - В нашем мире все господа, у кого есть

власть и деньги. Власть у вас есть...

- И с деньгами полный порядок. Не правда ли? - с намеком на продажность

усмехнулся Федот.

- Это оговор. Это клевета!..

Федот попал в точку - генерала аж затрясло.

- Да мы вашу зарплату имели в виду, - тоже с усмешкой посмотрел на

генерала Степан. - Все, мы можем быть свободны?

- Да, вас разведут по камерам... - Генерал никак не мог взять себя в

руки.

Видно, всю жизнь этот чинуша по канцеляриям штаны протирал. Не закалила

его жизнь, не научила выдержке.

- Не вредничайте, генерал... Вон у вас в папке постановление о

прекращении дела.

Степан не видел постановления. Но попал в точку.

- Ах да... - стушевался генерал. - Ознакомьтесь...

- Да мы вам верим! - рассмеялся Кулик.

Через пару часов, после всех формальностей, Степан, Федот, Эдик и Саня

выходили из изолятора. При деньгах. При паспортах. Но без оружия и

удостоверений. Степану вернули сотовый телефон.

Все четверо напряжены, ушки на макушке. И не зря. Опасность не миновала.

Смертельная игра против них продолжается. Два раунда их невидимый противник

проиграл. Киллеры облажались, а потом и с Бутыркой промах.

Но все еще впереди. Будет третий раунд. А в боксе, как известно,

побеждает тот, кто возьмет верх в последней трехминутке.

Они все вчетвером безоружные, уязвимые. Стоит подъехать машине с

автоматчиками, остановиться напротив них. И все...

Только подумал Степан о машине, как появился лимузин. Роскошный и очень

тяжелый. Похоже, бронированный. "Линкольн" остановился рядом с ними.

Открылась дверца. И показалось лицо... Сафрона...

- Сюда, - поманил он его к себе. Не вышел навстречу, не предложил сесть.

А именно поманил. Как собаку.

- Нет, - покачал головой Степан.

- Дурак! Тебя же киллеры выпасают...

- Нет.

Он продолжал стоять.

- Ну придурок! - недовольно сморщился Сафрон и нехотя вывалился из

машины. - Давай садись. Только живо!

Это уже было приглашение. И Степан принял его. Он сел на заднее сиденье

рядом с Сафроном. Сиденье напротив заполнили Федот, Эдик и Саня.

Дверца захлопнулась, и машина плавно тронулась с места. Степан глянул

назад. За лимузином пошли два джипа.

- Мои ребята, - пояснил Сафрон.

- И чем же мы заслужили такую встречу? - спросил Степан.

- Понятное дело, что не заслугами перед Отечеством, - усмехнулся Сафрон.

- Ты мне, Степаныч, много крови попортил. Хотя и добра я не забываю. Поэтому

зла не держу. И мстить не собираюсь...

- Мстить, значит, не собираешься... Стало быть, уже знаешь?

- В курсе, что ты больше не мент, - кивнул Сафрон.

- Ошибаешься, братуха, - зло посмотрел на него Федот. - Мы менты. Как

были, так и остались ментами.

- Да понимаю, - отмахнулся от него Сафрон. - Частное детективное

агентство откроете или еще какую-нибудь мутотень закрутите... Только мне все

равно. Потому как совесть моя перед вами чиста. Не я вас подставил.

- Да понятное дело, не ты...

- Это хорошо, что понятное... Кому-то вы дорогу перешли. Мне тут шепнули,

что киллер вас должен был встретить. Но я опередил.

- Вот я и спрашиваю тебя, Сафрон, с какой это стати ты взял нас под свою

опеку? В бронированный лимузин посадил... Напрокат машину взял?

- Ага, напрокат. Ради вашего блага... Ты, Вол-чара, своей подруге спасибо

скажи.

- Жанне?

- Точно... Тебя вчера менты взяли. А она сразу узнала. И пулей ко мне.

Выручай, типа. И бух мне на стол дарственную на свой катер. Ты, может, не

знаешь, но я от вашего катера балдею... Красота, да?

Вот оно, значит, что. Жанна отдала Сафрону свой катер. А ведь он тянет не

на одну сотню тысяч "зеленых". Отдала его, не задумываясь. Лишь бы

кто-нибудь заступился за него и за его друзей. Бандит, не бандит, не важно.

Лишь бы только сила была.

- С Лемехом ты связался?

- Ага, через Колоса.

- Значит, выручили мента... Жанне спасибо я должен сказать?

- Скажи. Если сможешь...

- Что значит, если сможешь?

- А она у тебя баба толковая. Я ее сегодня утром навестить хотел. А ее и

след простыл. Дом на замках, на сигнализации. Катерок на пристани - забирай,

пожалуйста. Я и забрал. Все путем, короче. А ее самой нет. Куда-то с пацаном

своим слиняла...

Все правильно. Она большими деньгами рискнула. Ведь Сафрон мог и не

отработать дорогой подарок. А вот головой своей рисковать не стала.

Понимает, в серьезный переплет угодил Степан. Кто-то очень сильный ведет

против него игру. И она также может пострадать из-за него вместе с ребенком.

Поэтому она исчезла.

А еще Сафрон. Там, где один катер, там деньги и на второй, и на третий...

Вот и решила Жанна сбежать от греха подальше.

Только куда она сбежала?.. Об этом он узнает. В самом ближайшем будущем.

Если только Сафрон не затеял ничего худого.

Степан очень выразительно посмотрел на Сафрона.

- Думаешь, я знаю, где она? Не-а. Не знаю, - поспешил откреститься тот.

- Вот и хорошо, что не знаешь... Про киллеров откуда знаешь?

- Я же говорю, на ухо шепнули...

- Кто?

- Степаныч, только не надо, ладно? Тебе сказали - на тебя охотятся. А

кто, не скажу. Потому как сам не знаю. И знать, между прочим, не хочу...

- Боишься?

- Ну. Не то чтобы очень... Короче, из-под удара я тебя выведу. И на этом

все. Дальше не полезу. Тут высшие материи, государственная мафия. Не, я туда

не полезу...

Лимузин остановился.

- В общем, Степаныч, я свое дело сделал. Все, покеда...

Сафрон вышел из машины. И пересел в джип. Лимузин поехал дальше. Один

джип продолжал следовать за ним.

- Катер у вас с Жанной классный был. Только недаром он достался этому

уродцу? - невесело спросил Федот. - Не подставит, как думаешь, Степаныч?

- Поживем - увидим...

Машина подъехала к какому-то зданию. Свернула и по узкой, идеально

гладкой дороге спустилась в подземную автостоянку. Джип застопорился на

входе, заткнул проезд, как пробка горлышко бутылки. Крепко сбитые ребята

повыскакивали из машины, взяли под наблюдение подступы к зданию.

Лимузин остановился возле новенькой "девятки" с тонированными стеклами.

Дверь распахнулась, нарисовалась уголовная рожа.

- Давайте сюда, - сказал браток. Степан сел за руль "девятки", Федот

уместился рядом. Эдик и Саня заняли места сзади.

- Мы сейчас сдернем, - сказал браток. - А вы пока здесь побудьте.

Минут через десять на все четыре стороны...

- Тачка угнанная? - спросил Степан.

- Да ты гонишь!.. Сафрон купил, на тебя, мент, оформил. И стекла сразу

затонировал. Сечешь?.. Вон, ключи в замке, а техпаспорт в бардачке, бабок

там еще на карман... Ну все, бывайте...

Браток исчез. Поплыл к выходу и лимузин. Крепыши попрыгали в джип, машина

дала задний ход - освободила проезд.

Техпаспорт был выписан на имя Кручи Степана Степановича. Он лежал в

бардачке, в конверте. К нему сиротливо приклеились три стодолларовые купюры.

- На кучу "штук" баксов Сафрон подарочек урвал. Мог бы и "Чероки"

организовать, - недовольно пробурчал Кулик. - И денег побольше положить...

- Насчет катера мы еще проверим... Не затеял ли Сафрон какую пакость?

- сказал Степан.

- Все может быть...

- А ну-ка, Федот, проверь, нет ли где сюрприза?

Они должны были сидеть в машине и не высовываться. В этом была вся соль.

Если их преследователи нагрянут сюда, они не должны их увидеть. Но лучше

засветиться, чем тронуться с миной под двигателем.

Но нет, все было в порядке.

Степан завел двигатель, тронулся с места, выехал с подземной автостоянки,

влился в поток машин. Эдик и Саня внимательно отслеживали обстановку - не

висит ли у них кто на хвосте.

Какое-то время они петляли по городу. Затем въехали во двор какого-то

дома, остановились. Никто их не преследовал. Или просто Эдик и Саня не

смогли вычислить наружку.

Степан набрал номер, известный ему одному.

Был у них с Жанной сотовый телефон, о котором никто не знал. И она

наверняка захватила его с собой.

- Степан? - услышал он знакомый голос.

- Да, родная... Где ты?

- Не скажу...

- И правильно сделаешь...

- Ты сейчас где?

- На свободе...

Жанна действительно отдала Сафрону катер. В оплату за известную услугу. И

сразу исчезла из его поля зрения. Вместе с сыном затерялась в лабиринтах

столицы. Степан мог за нее не бояться.

Значит, Сафрон не врал. Он вправду помог ему Отработал. И Лемеху

отстегнул.

Бандиты бывают хорошими. За деньги. Чем больше денег, тем они добрее...

Машина, триста долларов на карман. Еще бы "стволов" подкинул. Но Сафрон

не дурак. А вдруг Степана остановят на посту ДПС, досмотрят.

Как-никак он на крючке у самого министра МВД. Или у его зама. Или еще бог

весть у кого... И тогда его засадят за незаконное хранение оружие.

- Что будем делать? - спросил Федот.

- Не знаю, - покачал головой Степан. - Но домой нам ехать нельзя...

Их обложили со всех сторон. Травят киллерами. Уволили со службы.

Лишили возможности видеться с родными.

Их преследует страшная сила. А они даже не могут дать ей ответ. Не знают,

куда бить. Сафрон, что-то знает. Через Колоса, через Лемеха - не важно.

Главное, кое-какая информация о таинственном противнике у него имеется. Но

Сафрона в оборот не возьмешь. Степан уже не начальник уголовного розыска. И

Сафрон просто не подпустит его к себе. Разве что напролом идти. А будет ли

овчинка стоить выделки? Вряд ли.

Степан завел двигатель.

- Куда? - спросил Федот.

- На Кудыкину гору....

- Понял!

Федот и в самом деле все понял. Кудыкина гора - это реально существующий

объект. Холм, вокруг которого раскинулось село Кудыкино.

Недалеко от Битова. Каких-то пятьдесят пять километров.

В селе жил один добрый дедушка, в прошлом участковый милиционер. Он люто

ненавидел преступников и уважал майора Кручу. У Степана он проходил по графе

"Агенты". Разумеется, о его существовании не знал никто. Только Степан и

Федот. Даже Эдик, Саня и Рома Лозовой о нем не знали.

В отличие от других агентов дедушка не поставлял Степану информацию.

Он был вроде тайного завхоза. В подвале его хаты был оборудован тайник.

Там хранился неприкосновенный запас. Деньги, документы, оружие, снаряжение.

Степан и опера из его команды не чистоплюи, они крутые менты. Иногда

приходится идти в обход закона. Противоправные действия их крутятся вокруг

стержня справедливости. Но все же незаконные деяния - уголовно наказуемые.

Поэтому без конспирации в некоторых случаях не обойтись...

В Кудыкино они приехали поздно вечером.

- Степан Степаныч! - Дедушка Пахомыч с распахнутыми объятиями встретил

Степана.

Крепко пожал руки и его друзьям, из которых он знал только Федота.

- Пахомыч, мы у тебя погостим чуть-чуть, - сказал Степан.

- Ну почему чуть-чуть? - Тот даже обиделся. - Хоть неделю живите хоть

две. Мне одному скучно...

Машину загнали в ветхий гараж во дворе дома - чтобы соседи не примечали,

не задавались глупыми вопросами. В гараже раньше служебный мотоцикл стоял.

Давно это было...

В доме нашлось место для всех. Только спать легли уже глубокой ночью.

Пахомыч их достал. Из своих запасов выставил на стол несколько бутылок

"казенки". Степан отнекивался. Да куда там! Пахомыч ничего не хотел слышать.

- Сначала банька, а потом пир горой, - сказал он.

А вот против баньки Степан не возражал. Его друзья тоже. А какая же

банька без хмелька?

Часть третья

Глава 1

1

У Жанны со Степаном на всякий случай план экстренной эвакуации был

разработан. Если вдруг что, она должна забрать ребенка, бросить в машину

"тревожный чемоданчик" и уехать в город. Так она и поступила. В чемоданчике

был сотовый телефон с никому не известным номером, деньги, вещи. А также

фальшивый паспорт с ее фотографией. Очень искусно сработанная "Липа". Но не

для милиции. Для администрации гостиницы, которую она выберет. Она должна

была оформиться не под своим именем.

Жанна выбрала "Космос". Великолепная двадцатишестиэтажная гостиница.

Она прибыла сюда вчера в ночь. Сняла "люкс", машину поставила на

подземную автостоянку. Вместе с ней оформлялся мужчина средних лет. Два

крепыша в черных костюмах при галстуках - телохранители. С ним красивая

девушка. Скромная, застенчивая. Роскошная коса гармонировала с ее чистыми

глазами. Краем уха Жанна услышала, как мужчина назвал ее Маргаритой Они

сняли такие же номера, как и Жанна. Неподалеку от нее. Мужчина разместился в

одном номере, его телохранители в другом. Девушке достался отдельный "люкс".

У мужчины была приятная внешность, презентабельный вид. Но было в нем

что-то неуловимо отталкивающее. Жанна подумала, что девушка его любовница И

обрадовалась, когда выяснилось, что это не так. Не зря же ей отвели

отдельный номер.

Давид - мальчик шустрый, непоседливый. Жанна накупила ему игрушек, отвела

угол в комнате. Но ему этого было мало. Ей подали обед в номер.

Симпатичный молодой человек вкатил в номер сервировочный столик и оставил

дверь открытой. Давид прошмыгнул мимо него и выскочил в коридор Жанна

услышала его смех - как будто колокольчик звенел.

Она вышла за ним. И побежала по коридору. Но остановила его не она. А та

самая девушка, которую она видела вчера.

Девушка вышла из своего номера, улыбнулась Давиду. Подхватила на руки.

Ее глаза излучали доброту.

- Какой чудесный малыш! - Ее голос звучал так же звонко, как смех Давида.

- Спасибо вам, Маргарита! - поблагодарила ее Жанна.

И взяла малыша.

- А откуда вы знаете, как меня зовут? - удивилась девушка.

- Слышала вчера, вас мужчина звал...

- Матвей Данилович?

- К сожалению, как зовут вашего мужчину, я не знаю.

- Он не мой мужчина! - Щеки Маргариты пошли багровыми пятнами.

- Чего вы так разволновались, Маргарита?

- Матвей Данилович не мой мужчина, - ее взгляд затуманился.

В свои не очень веселые мысли девочка углубилась. Жанна еще раз сказала

"спасибо" и ушла.

Маргарита какое-то время постояла в коридоре, а потом скрылась в своем

номере.

***

Матвей Данилович нервно курил. И с недовольством смотрел на худощавого

мужчину с интеллигентным лицом.

Сергей Михайлович Долговязый. Влиятельнейший чиновник из Правительства

России. Один из высочайших покровителей Ныркова.

Но как бы высоко ни сидел этот человек, Нырков держался с ним на равных.

Да, он зависел от этого чиновника. Но зависимость обоюдная.

Долговязый получал от него очень большие деньги. Не один миллион

долларов...

Сергей Михайлович должен был махнуть рукой, чтобы убрать ментов из ОВД

"Битово".

Не так давно Нырков связался с ним, поставил в известность о событиях в

Семиречье, поделился своими соображения насчет мента Лозового. И про майора

Кручу с его операми сказал. Намекнул, что было бы неплохо сделать так, чтобы

они не смогли прибыть в Семиречье. Долговязый понял все как надо.

Он располагал собственной силовой структурой, имел выходы на криминальный

мир столицы, в самых верхних эшелонах власти свой человек. Для него какой-то

там майор Круча - кусок грязи. Плюнуть да растереть...

- Достану я этого майора, - сказал Долговязый. - И его оперов...

Кстати, они уже не в милиции.

- Почему? - спросил Нырков.

- Из органов их уволили. Всех. Теперь они никто.

- Но не трупы...

- Не трупы, - кивнул Долговязый. - Но кто ж знал, что так все

обернется...

- Как?

- Недооценили мы этих людей. Мой человек связался с "черным диспетчером".

Ты, конечно, знаешь, кто это такие?

- Думаешь, совсем одичал в своей тайге? - криво усмехнулся Нырков.

Черные диспетчеры - это посредники между киллерами и заказчиками.

- Все было организовано на высшем уровне. Мой человек лично все

проконтролировал. Только, увы, наши подопечные вывернулись...

- Они же менты! - начал заводиться Нырков. - Менты, о которых знает вся

Москва. И ментовская, и бандитская...

- Да, ты прав. К ним нужен был более тонкий подход. Я и пытался исправить

ошибку. И снова попал впросак.

- Как это? - мрачно усмехнулся Нырков.

- Одного моего человека эти менты взяли. Затем второго...

- Получается, менты знают теперь, откуда им грозит опасность. Знают, где

собака зарыта...

- Нет, - обиженно поджал губы Сергей Михайлович. - Не знают. Первый мой

человек ничего не знал. А второй ничего не успел сказать.

- Не сказал, так скажет.

- Не скажет. Их обоих убрали. И, кстати, вину свалили на ментов. За это

их арестовали и бросили в Бутырку.

- Но они же на свободе.

- Увы, у Кручи достаточно прочные связи на средних уровнях... Но их все

равно уволили.

- Однако из изолятора выпустили.

- Да. Для того, чтобы они попали в поле зрения киллерской "бригады".

- Тогда почему они живы?

- Бандиты...

- Что бандиты?

- У Кручи и его оперов сильные связи в преступном мире. Поэтому не

получилось добраться до него в камере. И с его операми конфуз вышел... А на

выходе из Бутырки к ним бронированный "Линкольн" подъехал. И два джипа с

отборными бойцами... В общем, ушли они. И где сейчас, никто не знает... Но

ничего, я их достану.

- Все это слова, - небрежно махнул рукой Нырков.

Он очень надеялся на Долговязого. Но и сам ушами не хлопал. Сделал все

для того, чтобы в Семиречье снова установилась тишь да гладь.

Все хорошо, только Лозового найти никак не удается. Исчез в тайге. Но

очень большая вероятность, что исчез он там навсегда. Слишком опасные вокруг

Семиречья места для непосвященных.

- Нельзя мне упустить этих ментов. Нельзя, и все, - сказал Долговязый.

- И не упущу.

- Ну, ну, старайся. А мне пора!

Нырков поднялся с места и вышел из "аквариума" - так называлась

специальная комната в апартаментах Сергея Михайловича. Место, где

исключалась возможность прослушивания разговора и его записи.

Пусть Долговязый продолжает охоту на ментов. А ему надо решить кое-какие

дела с другими своими покровителями. Но это будет завтра. А сегодня в

гостиницу. К Маргарите.

Маргарита. Эта девочка окончательно покорила его. И он уже не мог думать

ни о ком, кроме нее. Влюбился он. И скоро Маргарита будет его женой.

Он ухаживал за ней красиво. Цветы, комплименты, рыцарские жесты. В Москву

ее пригласил. Пусть посмотрит на столицу, на то, как люди живут. К его

великому удовольствию, Маргарита согласилась. Только выдвинула условие.

Жить они будут в гостинице в разных номерах. Естественно, он принял ее

условие.

***

Матвей Данилович появился в четвертом часу дня. И сразу к ней.

- Извини, Маргарита, задержался... - Как всегда, он преподнес ей целую

корзинку роскошных роз.

И не только это.

- Это тебе, - сказал он и подал бархатный футлярчик. - Открой!

Маргарита открыла. И равнодушно взглянула на бриллиантовое колье.

Невероятно дорогой подарок.

- Красиво как! - вымученно улыбнулась она.

- И стоит красиво. Триста тысяч долларов... Маргарита удивленно

посмотрела на него.

- Для меня это не деньги, - гордо сообщил Нырков. - И колье не самое

дорогое... Свадебный подарок будет куда лучше.

- Свадебный подарок? - еще больше удивилась Маргарита.

- Наверное, нам пора определиться в наших отношениях...

Матвей Данилович сел на диван в ее номере. Заложил ногу за ногу. Очень

внимательно посмотрел на нее.

- Видишь ли, Маргарита, я собираюсь развестись со своей женой... Ты,

конечно, знаешь, почему...

- Нет.

- Ты лукавишь, это тебе не идет... Ты же видела, кто такая Инга. Она

дрянь. А ты не такая...

- Да, я не такая, - механически повторила она.

- Ты самая лучшая... В общем, я бы хотел, чтобы мы поженились.

- Вы делаете мне предложение? - пряча глаза, спросила она.

- Нет... Предложение я сделаю тебе дома, в Семиречье. Будет много цветов,

много драгоценностей. И встреча с твоими родителями. Буду просить их

благословения. Все в лучших традициях русской глубинки...

- А если я не захочу? - тускло спросила она.

- Захочешь... Ты же не глупая девочка. И прекрасно понимаешь, что я самый

идеальный вариант. Я очень богат. Ты даже не представляешь, насколько...

Поверь мне, я не собираюсь жить в Семиречье до конца своих дней. Скоро мы с

тобой переберемся в Европу. Париж, Лондон, Рим, Мадрид, Вена... Все упадет к

твоим ногам...

- А если я не хочу?

Нырков смотрел на нее как на неразумного ребенка.

- Я тебя понимаю. Ты не можешь забыть своего Романа...

- Не могу, - призналась она.

- А ты забудь. Нельзя ведь любить убийцу своего брата.

- Нельзя, - кивнула она.

Матвей Данилович сдержал свое слово. Он организовал ей встречу с Романом.

Только встреча не состоялась. Роман убежал, скрылся от правосудия.

"Значит, ему есть чего бояться, - высказался по этому поводу Нырков. -

Значит, он осознает свою вину..."

- Твой Роман предал тебя. Понимаешь, предал!

- Понимаю.

- Ты забудешь его.

- Забуду, - эхом отозвалась она.

- А потом поймешь, что, кроме меня, тебе никто не нужен.

- Может, пойму...

- Но может быть поздно...

- Может быть...

- Ладно, хватит киснуть. - Нырков поднялся с места. - Ты примерила

платье, которое мы купили тебе утром?

- Да.

- С этим колье оно будет смотреться великолепно. Я уверен в этом. Но горю

желанием своими глазами увидеть, как ты смотришься в нем... Я зайду за тобой

ровно в шесть. Будь готова, мы поедем с тобой в ресторан.

- Хорошо, - кивнула она.

Маргарита проклинала себя за слабость. Она не хотела идти в ресторан с

Нырковым. Но не могла отказаться.

Нырков уже был в дверях, когда запиликал его сотовый.

- Да!.. - Он приложил трубку к уху и вышел в коридор.

А через пять минут появился снова.

- Извини, Маргарита, - виновато посмотрел он на нее. - У меня появилось

срочное дело. Очень важная встреча. Я бы хотел взять тебя с собой, да не

могу.

- Я понимаю.

- Ничего, у нас все еще впереди...

Матвей Данилович ушел.

Некоторое время Маргарита бессмысленно смотрела в окно. Затем вышла в

гостиничный коридор.

И снова ей в ноги ткнулся мягкий теплый комочек. Очаровательный

трехлетний мальчик. Опять выбежал из своего номера! И снова за ним охотится

мама.

Маргариту захлестнула волна нежности. Она подняла малыша на руки и

прижала к себе - Маргарита, ты смотришь на моего сына так, что я начинаю

ревновать, - с мягкой улыбкой сказала его мама.

- Я очень люблю детей, - той же улыбкой ответила ей Маргарита.

Совсем недавно она собиралась выйти замуж за Рому. Она знала, что жизнь

милиционера - не сахар. И готова была к любым трудностям. Но в каких бы

условиях они ни жили, в первую очередь она бы родила мужу ребенка.

Материнский инстинкт был развит в ней необыкновенно.

- Да, я заметила.. А где твой Матвей Данилович?

- Он не мой.

- Пусть будет не твой.

- Его сегодня не будет.

- Значит, ты одна.

- Одна.

- И скучаешь.

- Скучаю...

- Ну так давай скучать вместе. Пошли ко мне. Кофейку попьем...

- Пойдем, - с радостью согласилась Маргарита.

- Меня зовут Жанна.

- Очень приятно.

Они устроились на диване в ее номере. Жанна потянулась к телефону.

- Кофе? - еще раз спросила она. - Или, может, шампанского?

- Кофе, - кивнула Маргарита.

- Ну как знаешь... А я закажу шампанского.

- Тогда и мне.

- Ты мне нравишься, девочка, - улыбнулась Жанна.

Шампанское Маргарите пришлось по вкусу. Холодное, сладкое, пузырьки нос

весело щекочут. Только захмелела она немного.

- Маргарита, а если не секрет, откуда ты приехала? - спросила Жанна.

- Из Семиречья.

- Из Сибири?

- Да. А вы откуда знаете?

- Ну, я слышала про такой городок. В Сибири... Один мой знакомый сейчас в

Семиречье отдыхает... Роман Лозовой. Может, слышала о таком?

Как будто током ее ударило. Маргарита вздрогнула и в изумлении уставилась

на Жанну.

- Рома?.. Вы знаете его?

- Ух ты, какое совпадение! Значит, знаешь ты Романа. И не просто

знаешь... Смотри, щечки порозовели, глазки загорелись...

- Мы с Ромой... У нас с Ромой... В общем, это не важно...

- Тут что-то не чисто. А ну признавайся, у тебя роман с ним?

Жанна спрашивала об этом таким задушевным голосом, что Маргарита просто

не могла не ответить.

- Да, был...

- А почему был? Из-за Матвея Даниловича?

- Нет, Матвей Данилович здесь ни при чем... Рома моего брата убил.

- Что?! - От удивления Жанна открыла рот.

- Рома моего брата убил.

- Глупость какая-то. Может, это не тот Рома?

- Он старший лейтенант милиции...

- Да, да... Но не мог он никого убить. Хотя постой! Твой брат -

преступник?

- Нет. Он честный человек. И был другом Ромы... Они поссорились. Рома его

сначала кулаком ударил. А потом взял штырь и заколол его...

- Взял штырь и заколол. Как просто... Он что, штырь этот с собой таскал?

- Жанна была мрачнее тучи.

- Нет. Штырь в комнате стоял. Они магазин новый осматривали...

- Давно это было?

- Да по брату уже девять дней справили...

- Давно, значит. А Степан звонил Роме совсем недавно. Домой. И Рома был

на месте. Горло у него болело...

- Домой? Да его в тюрьму посадили. А потом он сбежал... Матвей Данилович

сказал, он где-то в тайге скрывается.

- А этот с какого бока?

- Матвей Данилович - мэр Семиречья...

- Ах, вот как! Знать, Семиречье - это огромный город с населением тысяч в

двести-триста...

- Да нет. Скромный провинциальный городок.

- А мэр в костюме за две тысячи долларов по Москве гуляет. Сразу три

"люкса" в "Космосе" снимает...

Казалось, Жанна разговаривает не с ней, а сама с собой. Рассуждает вслух.

Это заинтриговало Маргариту.

- Матвей Данилович очень богатый. Он мне сегодня колье за триста тысяч

долларов подарил. Просто так...

Жанна очумело посмотрела на нее. Маргарита тоже посмотрела на нее. А

потом на Маргариту обрушился шквал вопросов...

Степан вскрыл тайник. Извлек из него "НЗ".

***

Несколько видов камуфляжа для милицейского спецназа, два комплекта

бронежилетов - второго и четвертого классов защиты, по пять штук в каждом.

Оружие. Германский гранатомет "панцерфауст" с боезапасом, пять

одноразовых "мух", автоматы Калашникова калибра семь шестьдесят два с

подствольниками, две снайперские винтовки "винторез", восемнадцатизарядные

пистолеты "бердыш" на каждого. Оптические прицелы, лазерные целеуказатели,

приборы ночного видения, ручные гранаты, боеприпасы. Мощный арсенал. Любой

бандитский "бригадир" позавидует.

- Сила! - невесело вздохнул Федот, глядя на это богатство. - Только бы

узнать, на кого все это обратить...

- Ничего, узнаем...

Степан выбрался из подвала. Время обедать. Пахомыч на пару с Куликом

отличный стол накрыли.

Но прежде чем сесть за стол, Степан набрал номер Жанны. Она ответила

сразу.

- Как дела, дорогая?

- У меня все в порядке...

- Как Давидик?

- Все спрашивает, где папа.

- Папа скоро к вам вернется...

Давидика он любил как сына. И тот любил его как отца. И пусть только кто

попробует сказать, что они не родные. И Жанна родная. Хоть и не жена.

Вернее, еще не жена. Они поженятся, как только убедятся, что будут

счастливы друг с другом.

- Боюсь, что не скоро. Но вернешься, я знаю...

- А чего ты боишься?

- Ты когда звонил Лозовому в последний раз?

- Вчера.

Степан позвонил ему вчера из баньки. И рассказал в двух словах, какая

беда их постигла. Велел сидеть в своем Семиречье и никуда не высовываться.

- А это был Рома, точно?

- Ну да... А что? - насторожился Степан. Рома простыл. До сих пор хрипит.

Голос как будто не его. Хотя очень похож...

- У Лозового проблемы. Очень серьезные.

- А что именно?

- Его обвиняют в убийстве...

- Бред сумасшедшего!

- По крайней мере, его девушка так считает.

- Какая девушка?

- Из Семиречья... Ты не поверишь, но я случайно встретила его девушку.

Она приехала в Москву с одним мужчиной...

- С каким мужчиной? Ты же сказала, она его девушка...

- В том-то и дело, дорогой. Нечисто тут... Рому обвиняют в убийстве ее

родного брата.

- Давно это случилось?

- Да почти две недели назад. Романа посадили в тюрьму. Он оттуда сбежал.

И скрывается сейчас в тайге. Но никак не дома...

- Мистика какая-то. Мне бы сразу сообщили, что мой подчиненный содержится

под стражей по обвинению в убийстве.

- Я тоже так думаю.

- Да, нечисто здесь что-то...

- Как минимум, любовный треугольник...

- Откуда эта лирика?

- Я же говорю, девушка Лозового с мужчиной в Москву приехала. Живут в

разных номерах. Но видел бы ты, как он на нее смотрит. Как на богиню. Любит

ее.

- Извини, Жанна, но амурные истории не по моей части.

- Да что ты!.. Матвей Данилович Нырков. Воздыхатель Маргариты, мэр города

Семиречья. Соображаешь?

- Не очень...

- Я всю ночь думала. И поняла. Рому подставили. И обвинили в убийстве.

Взяли под стражу. Но информация до тебя не дошла...

- Не дошла...

- Значит, кто-то придержал. Нырков, например...

- Зачем?

- А вот это узнать надо.

- Где этот Нырков?

- К сожалению, сегодня утром он улетел обратно в Сибирь. Вместе с

Маргаритой и своими телохранителями.

- С телохранителями?! Круто живет мэр.

- В том-то и дело, что очень круто. Он Маргарите колье подарил,

бриллиантовое. Триста тысяч долларов!

- Много. Для мэра Семиречья слишком много...

- А потом, у этого Ныркова какие-то важные встречи здесь, в Москве.

Маргарита сказала, что он встречался с каким-то человеком из

правительства.

- С человеком из правительства?!. А приехал он из Сибири...

- Из Сибири...

- И он очень богатый...

- Очень...

- Жанна, где ты встретилась с этой Маргаритой?

- В гостинице, где мой номер.

- Делай что хочешь, но чтобы через час тебя там не было. Переезжай в

другую гостиницу Я не хочу, чтобы этот Нырков добрался до тебя.

- А ты думаешь, я дура? Уже перебралась в другую гостиницу.

- Под каким паспортом оформилась? Под липовым?

- Нет. По липовому люди Ныркова меня быстро найдут...

- Значит, ты поняла, кто он такой?

- Пока только на уровне подсознания. Что-то очень страшное в нем...

Жанна почуяла опасность интуицией. А Степан уже располагал фактами.

Скользкими, разрозненными, но фактами Сибирь. Большой нелегальный бизнес.

Большие люди. Киллеры Человек из правительства...

А теперь вот появляется какой-то Нырков. Из Сибири. Встречается с

человеком из правительства. Сорит деньгами. Все бы ничего, но этот Нырков -

мэр города, в котором под стражей содержали Лозового. Возможно, на

незаконных основаниях. А иначе почему факт этот тщательно скрывался?

Нырков. Лозовой. Маргарита... Большой бизнес. Большие люди. Большая

кровь...

Одно накладывалось на другое. И вырисовывалась интересная картина.

Нырков узнал, кто такой Степан и его команда. И понял, что у Ромы есть

сильные защитники. И поспешил избавиться от них. Чтобы они не намутили воду

в окрестностях Семиречья...

Степан уже знал, что ему нужно делать.

2

- Когда мы можем отправить дополнительную партию товара? - спросил Нырков

у Чусова.

Он принимал его у себя дома, в рабочем кабинете. Существовало одно

правило - ни под каким соусом Чусов не мог прийти к нему в мэрию.

- Самое раннее - через три дня.

- Крайний срок - сутки.

Нужно было срочно отправить по месту назначения крупную партию товара.

Новый заказчик появился, не мелочится. Именно по этому поводу его вызвал

вчера к себе покровитель. Поэтому он сегодня уже в Семиречье. Надо самому

организовать отправку товара. На Чусова надейся, а сам не плошай.

Жаль, так и не сходил вчера с Маргаритой в ресторан. Но ничего, у них все

впереди...

- Ты слышишь, сутки...

Чусов слышал. Но молчал. Тщательно все взвесил. И наконец ответил:

- Будет сделано.

Слово у него железное. Если дал, то умрет, но сдержит.

- Что у тебя с Лозовым?

- Глухо... Хотя...

- Что хотя?

- Существует вероятность того, что мы его найдем. Я вычислил женщину,

которая помогла ему скрыться.

- Точно?

- Точно.

- Так чего ж молчал?

- Говорю... Вероника Купчина. Альпинист-монтажник. Прибыла в наш город в

составе группы из трех человек. Для ремонта Гаврииловской часовни.

- Но мы же всех проверяли.

- Проверяли Но, видно, слишком серьезно была законспирирована эта группа.

Прошлое их скрыто непробиваемой легендой. Документы не вызывают ни малейших

сомнений.

- Но ты на них вышел...

- Благодаря Лозовому. Этой женщине зачем-то понадобилось спасать его.

Она помогла ему бежать из-под стражи. И сделала это очень

профессионально.

- Откуда она знает Лозового?

- Они ехали из Москвы в одном купе.

- Случайность?

- Я не верю в случайности. Хотя не исключаю этот вариант.

- Откуда она узнала, что Лозового собираются прикончить?

- От Шамана. Она его любовница. Она красивая женщина. Поэтому никто не

нашел их связь подозрительной...

- Значит, Шаман снабжал ее информацией?

- Клянется, что нет. А Лозового в беседе с ней упомянул случайно. И то,

говорит, даже имени его не назвал. Сама, мол, догадалась...

- Шаман знает, кого он подцепил?

- Нет... Пусть остается все как есть. Вероника не должна заподозрить, что

взята под наш контроль.

- Значит, ты не торопишься раскрывать свои карты.

- Это ни к чему. Пусть Вероника ведет свою игру. Под нашим наблюдением...

И ее коллеги тоже под колпаком. Мои люди отслеживают каждый их шаг.

- Как они себя ведут?

- Проявляют интерес к нашему заводу. Но пока ничего серьезного не

предпринимают.

- Осторожничают?

- Вне всякого сомнения.

- Ты думаешь, эта Вероника знает, где Лозовой?

- Возможно...

- Может, оприходуем ее? Развяжем язык...

- В интересах дела нам не стоит раскрывать свои карты.

- Делай как знаешь. Не мне тебя учить.

- А Лозового мы возьмем... Ныркову очень не хотелось, чтобы Чусов не

сдержал своего обещания.

Каждое утро Иосиф Виссарионович подходил к высокому шесту возле своего

дома. И под звуки гимна Советского Союза поднимал красный флаг. Раньше он

сам старенький проигрыватель включал.

Сейчас же это делал Рома. Старый грузин приобщил его к строительству

светлого коммунистического будущего.

Хорошо, это строительство заключалось только в одном - в поднятии флага.

Ну, еще спуск его вечером. А все остальное - не особо тяжкий труд по

добыванию хлеба насущного.

У Какошвили был небольшой огородик. Урожай не ахти, но хоть что-то.

Охотой он не промышлял. Хотя дичь окрест водилась приличная. Иосиф

Виссарионович на огородик спину гнуть, а Рома на охоту с его одностволкой.

Ружье допотопное, но бой у него отличный. И ни разу еще Рома не

возвращался без добычи...

Флаг поднят. Рома за ружье. Иосиф Виссарионович за мешок. На огород даже

не смотрит.

- На охоту, товарищ Лазо? - строго спросил заменитель товарища Сталина.

"Товарищ Лазо" - так называл его Какошвили. В честь пламенного

революционера времен Великой Гражданской Бойни. Рома просил не называть его

так. Мол, плохая примета. Ведь Лазо японские интервенты в двадцатом

замучили. А его кто-то другой может замучить. В девяносто восьмом. Но

Какошвили был непреклонен. Лазо, значит, Лазо.

- На охоту...

- А я в деревню, - сказал старик. - Хлеба надо купить, круп, масла,

табаку. Тушенку брать не буду. Надеюсь, ты свежего мясца принесешь.

- Мамонта забью, какие проблемы.

- А может, со мной сходишь? Далеко идти, а ноша тяжелая. И по пути

что-нибудь подстрелишь...

- Только в деревню я заходить не буду. А вдруг там японские интервенты?

- Как скажете, товарищ Лазо...

До деревни Ляпино шли долго, часа четыре. Впрочем, какая это деревня?

С десяток изб, только половина из них обитаема. Но неподалеку река. А по

реке на моторной лодке сюда раз в две недели продукты забрасывают.

Какошвили знал, когда приходить.

Он загрузил провизией два заплечных мешка. Черствый хлеб на сухари,

крупы, масло, соль, спички, сигареты без фильтра. А еще двухлитровая банка

черной икры. С тяжелой ношей он вышел из деревни и углубился в лес, где его

поджидал Рома.

- Случайно завезли, - сказал дед, вынимая из мешка банку. - Красота!

Побалуюсь...

- И сколько это чудо стоит?

- Пять тысяч новыми... Дорого, очень дорого. Поэтому никто не покупал.

Говорю же, случайно завезли. А вот мне эта банка по силам...

- А деньги? Откуда у вас деньги?

С огорода старик на продажу ничего не возит. Нечего да и некуда.

Охотой не занимается - белок да куниц на шкурки не бьет. Из старых

запасов у него ничего быть не может. Уже давно он в тайге живет, задолго до

денежной реформы здесь появился. Все рубли, которые он мог взять с собой,

уже давно превратились в разноцветные фантики. А о долларах в те давние

времена он думал как о буржуазной пропаганде и не купил бы их у валютчиков

под страхом смерти.

Откуда деньги?

- Как откуда? - ответил старик. - На золотишко меняю...

И тут же помрачнел. Понял, что сболтнул лишнее.

- Золотишко? А откуда у вас золотишко?

- Ну, - замялся дед, - были у меня кольца, серьги...

- А если честно? - глядя ему в глаза, спросил Рома.

- Ну, товарищ Лазо, вы точно из органов...

- Ага, угадали... Сейчас домой придем, будете оперу писать.

- Какую оперу?

- Что опер скажет, то ему и напишете. Откуда у вас золотишко, например?

- Эх, товарищ, товарищ, я вас пригрел...

- А вот этого не надо! - отсек Рома. - Я вам не змея, чтобы меня на груди

пригревать. Я представитель закона. Официальное лицо. Вам удостоверение

показать?

- Не надо...

В один миг из Сталина старик превратился в какого-то грузинского

рабочего, укравшего на заводе кусок трубы. А за это десять лет строгого

режима...

- Я ведь ничего не украл, - засокрушался он. - Я ведь для нашей родной

Коммунистической партии все это берег...

- Что берегли?

- Не скажу...

- Иосиф Виссарионович, чую, утаиваете вы что-то. Противозаконное...

- Может быть. Но партия это оценит!

Он снова расправил крылья.

- Золотые самородки? - спросил Рома.

- Может быть...

- И никто не знает место, кроме вас.

- Да.

- Но должна узнать родная Коммунистическая партия...

- Да! Когда ситуация в стране изменится.

- Боюсь, вы до этого не доживете.

- Я еще не совсем стар.

- Да я не в том смысле... Кому вы золото сбываете?

- Так это давно было. Лет пять назад. Я далеко ездил. В Новосибирск. Я

много денег привез...

Не совсем из ума выжил старик. Набрал золотишка - и в дальний город, где

легко раствориться.

- А членские взносы заплатили? Рома встал в позу красноармейца с плаката

"Ты записался добровольцем?".

- Дет, - побледнел старый грузин. Он крайне серьезно отнесся к

полусумасшедшей игре, которую неожиданно навязал ему Рома.

- Придется сообщить кому надо.

- Не надо!

- Тогда показывайте, где берете золото!

- Хорошо...

Всю дорогу к дому они шли молча. И до следующего утра не обмолвились и

словом. Рома не спал всю ночь. А вдруг старик решит взять грех на душу да

придушит его сгоряча?

Но нет. Все обошлось.

Это было единственное утро, когда Иосиф Виссарионович забыл о красном

флаге.

- Правильно, негоже поднимать флаг, когда не уплачены членские взносы, -

строго попенял ему Рома.

Тот искоса посмотрел на него. Но не рассердился. Быстро собрался.

Забрал у Ромы свое ружье, оставил его с одним "Макаровым".

Они шли недолго. Часа два, не больше.

- Вот! - показал старик на глубокий овраг, заросший кустарником.

Туда уходила еле заметная тропинка.

- Вы первый!

Рома пропустил старика вперед. Не хватало еще получить кусок свинца в

спину. Иосиф Виссарионович не стал возражать. И первым скрылся в зарослях.

Рома пошел за ним...

Золотой пласт выступал из земли, как вафельный корж из слоя шоколада.

Нечистое золото, с примесями. Но золото. И в больших количествах.

- Ну и дела!

- Я этот овраг случайно нашел... Вот, можно отломить кусок, - начал

объяснять старик. - Выплавить золото, собрать его в слитки...

- И много у вас таких слитков? - резко спросил Рома.

- Ну, есть немного, - замялся дед.

- Пусть они останутся вам. На ваш век хватит... А про это золото нужно

сообщить властям. Не Ныркову, разумеется... Выше!

Узнай Нырков об этом месторождении, он тут же приберет его к рукам.

Присоединит к своей спиртовой империи. А золота здесь много. На сотни

миллионов долларов...

Рома и Какошвили собирались уже уходить, когда послышался шум моторов.

Он схватил старика за ворот брезентовки и потянул его на себя. Тот и

вскрикнуть не успел, как он закрыл ему ладонью рот, - Тихо! - прижимая к

себе старика, прошептал он.

Иосиф Виссарионович все понял. И отступил за его спину. А Рома осторожно

поднялся наверх и сквозь заросли кустов глянул в сторону, откуда доносился

шум моторов.

Неподалеку от него остановились два внедорожника. Армейские "уазики".

Те самые, которые его недавно преследовали. Только прожекторов нет.

Вместо них на специальных турелях установлены пулеметы. И не какие-нибудь, а

тяжелые "ДШК".

Это машины Ныркова. И люди его... Значит, узнал-таки о месторождении.

Из "уазиков" повыскакивали дюжие молодцы в камуфляже. В руках

спецназовские автоматы с мощными глушителями. Первый, второй, третий...

Дальше Рома считать не стал, поскольку автоматчики медленно двинулись в

его сторону.

- Уходим! - Рома схватил старика за руку и потянул за собой вниз.

Но тот с неожиданной силой вырвался и гордо вскинул голову.

- Иосиф Виссарионович Сталин никогда не убегал от врагов! - заявил он.

- Даже когда враг приближался к Москве...

- Так вы же не Сталин...

Рома; снова схватил его за руку. Старик опять попытался вырваться. Но

ничего у него не вышло. Рома протащил его несколько метров вниз по тропе.

Только надо же, споткнулся о камень.

Он не упал. Но старый грузин сумел вырваться. Он отошел от него на шаг

Встал посреди тропы. Снял с себя брезентовку. Достал из кармана Звезду Героя

и одним быстрым движением нацепил ее на френч. И замер Гордый,

величественный. Ноги в стороны. Грудь колесом. В руках одностволка. Ствол

направлен вверх по тропе.

- Я не хотел тебе этого говорить, товарищ Лазо, - глядя куда-то вдаль,

сказал он с явно выраженным грузинским акцентом. - Ты бы не поверил... А

теперь скажу. Я и есть товарищ Сталин!

Совсем у старика крыша поехала. Но это вовсе не причина, чтобы отдавать

его на растерзание автоматчикам. Ведь его пристрелят Как пить дать.

Рома снова схватил его за руку. Но было уже поздно. Неподалеку послышался

шум ломаемых веток. И тут же свист пуль. Старик покачнулся, из его груди

фонтаном брызнула кровь.

Но Иосиф Виссарионович успел нажать на спусковой крючок Громыхнул

выстрел. Послышался чей-то сдавленный стон.

- Так умирают настоящие грузины! - проговорил старик.

И столбом рухнул на землю.

Рома отбежал назад, спрятался за каменным массивом, выступающим из среза

оврага. В овраге было темно - его трудно было увидеть. Зато он видел

автоматчиков. Они шли один за другим по узкой тропе. Слышался топот ног и

треск ломаемых веток.

Роман взял пистолет в обе руки. И выстрелил.

Он успел расстрелять пол-обоймы. Кажется, в кого-то попал Но не убил.

Только контузил. В бронежилет пуля угодила.

Цок! Цок! Цок! Пули выбили крошку на камне. Вжи-и! Вжи-и! - с

душераздирающим визгом рикошетили они.

Но Рому они достать не могли. Он уже бежал по дну оврага. Тропинки здесь

не было. Зато расступался кустарник. И Рома бежал. А сзади, но вдалеке от

него снова слышался треск ломаемых веток.

Он побежал по склону оврага вверх, выбрался на ровную поверхность,

запетлял между деревьями. Бежал долго. И остановился, только когда понял,

"что его никто не преследует. Сел под дерево. Отдышался.

И вдруг услышал шорох позади себя. Он резко развернулся, встал на колено,

взял оружие на изготовку. И глянул вперед поверх прицела. За ним бежали

автоматчики. Пока только двое. Вот один из них. Теряется за деревьями. Но

бежит. И не очень заметно, что он запыхался. Не люди они, что ли? Может,

роботы?

Рома поймал голову автоматчика в прицел. И нажал на спуск. Грохот

выстрела, отдача в руку. И результат. С пробоиной во лбу автоматчик рухнул

на землю. Рядом с ним за дерево упал второй боец. И открыл огонь.

Пули свистели в воздухе. Но это была одиночная трель. Больше никто не

поддерживал автоматчика огнем. Рома остался с ним один на один.

И вступил в дуэль.

Рома выстрелил наугад. И метнулся к соседнему дереву. Спрятался за ним.

Снова засвистели пули. И ударились о дерево, за которым он только что лежал.

И снова Рома выстрелил. Но автоматчик вовремя спрятал голову за дерево. И

тут же послал в Рому ответную очередь. Пуля обожгла правую руку.

Рана не глубокая. Всего лишь кожу сорвало. Но крови много...

Рома стиснул зубы и снова высунулся из-за дерева. Последний патрон в

обойме. Одиночный выстрел. И мимо... У него была в запасе еще одна обойма.

Но не полная - всего четыре патрона.

А если у него уже закончились патроны? Пусть автоматчик так подумает...

Рома поставил затворную раму на место. Высунулся из-за дерева. Быстро

прицелился. Вспугнул автоматчика. Заставил его спрятаться. И сам спрятался.

А не выстрелил якобы потому, что не успел прицелиться.

Ему пришлось несколько раз повторить этот маневр, прежде чем противник

решил, что ему просто нечем стрелять.

Враг подбирался медленно. Еле слышно. Роман напрягал слух, чтобы

определить, как близко он подошел. "Макаров" уже заряжен.

Он не высунулся из укрытия. Он вылетел из него. И как спираль распрямился

по ходу часовой стрелки. Руки с пистолетом вынес точно в направлении

противника. И выстрелил. Раз, два, три...

Автоматчик успел среагировать. И ударил длинной очередью в ответ. И попал

бы, если бы сделал более точную поправку на скорость, с которой Рома летел к

соседнему дереву.

Зато не промазал Рома. Одна пуля угодила автоматчику в горло. Вторая в

грудь, защищенную броником. А третья ушла в никуда.

Противник захлебнулся собственной кровью и свалился замертво. Рома

подкрался к нему. Забрал у него автомат. Спецназовский "А-91". И к нему два

полных магазина.

И снова бежать...

Следующий привал он сделал через час. И свалился под деревом полностью

обессиленный.

Глава 2

1

Нырков стоял у могилы своей жены. Скорбный вид, в глазах слезы, дыхание

спертое - вот-вот заплачет. Он мог бы сыграть и еще лучше. Мог сделать так,

чтобы люди подумали: вот-вот он бросится на могилу Инги. Но это ни к чему.

Достаточно скупой мужской слезы.

Останки Инги нашли в лесу. Волки ее загрызли. И попробуй докажи, что это

не так. Да никто и не пытался это доказывать. Милиция и прокуратура у него в

кулаке. И нет в Семиречье такого смельчака, который попытался бы уличить его

в убийстве собственной жены.

Роскошный лакированный гроб опустили в могилу. Нырков первый бросил

землю. Никто не заметил, что комок из его руки полетел вниз с большим, чем

нужно, ускорением. Как будто он кинул землю не на гроб, а в него.

Сука! Шлюха! Тварь!.. Инга предала его, выставила на посмешище. Из-за нее

завертелась карусель. Голиков. Лозовой. Затем менты в столице. И в итоге над

его головой завис дамоклов меч.

Но все же не зря он связался с Лозовым. Благодаря ему вычислили агента,

раскрыли целую группу. И сейчас эта группа у Чусова полностью под контролем.

Могила еще не была засыпана землей, а Нырков уже повернулся и направился

к выходу с кладбища. Рядом шел Чусов. И Шаман.

Матвей Данилович был мрачнее тучи. И похороны жены здесь ни при чем.

Все дело в Лозовом.

- Когда ты достанешь мне этого ублюдка Лозового? - зло спросил он Чусова.

- Я задействовал все силы. Но тайга большая...

- Ничего не знаю... Самое позднее послезавтра этот ублюдок должен быть у

меня.

В это время зазвонил сотовый телефон Чусова. Прежде чем ответить

абоненту, тот посмотрел на Ныркова. Ждет хозяйского разрешения.

Чусов прижал трубку к уху. Молча выслушал. Снова сунул телефон на место.

- Что там?

- Девочка ищет приключений, - коротко ответил он.

И многозначительно посмотрел на Ныркова.

***

Вероника лежала в куче щебня на территории химического завода.

Позапрошлой ночью она прокралась сюда, тихо и незаметно оборудовала

сносную позицию для наблюдения, закопалась в щебень. И вот уже второй день

лежит в этой куче.

Не каждый может пролежать весь день без движения. Хочется пить, есть,

тело немеет. Тяжесть сверху давит. Так и тянет почесаться, размять отекшие

члены. Она подготовилась, сделала все необходимые процедуры, чтобы

обеспечить свое положение. К тому же у нее большой опыт. Школа специального

агента. Она ко всему привычная. И все равно так хочется пошевелиться.

Любое ее движение покажется со стороны подозрительным. Ведь территория

под надзором. Поэтому приходится терпеть. И вспоминать, как в прошлом году

наблюдала за вражеским лагерем трое суток из болота, из самой трясины.

Любое неосторожное движение - и все, буль-буль. Вот тогда был настоящий

кошмар. А это ерунда... Хотя опасность очень велика. Враг не глуп.

Вроде бы возле железнодорожной платформы нет никого, кто мог бы заметить

ее движение. Пусто. Но Вероника осторожна. И не зря. У кирпичных коробок

заброшенных цехов, которые стоят неподалеку, есть глаза и уши. Она не

сомневалась в этом. Оттуда следят за подступами к платформе. Ведь скоро сюда

прибудет локомотив, въедет на территорию, подцепит несколько цистерн со

спиртом. И вперед. Она должна наблюдать за процессом...

Наконец-то она вышла на скрытый объект. Спиртовой завод...

Химическое производство давно заглохло. Нерентабельно. Зато большую

выгоду можно получать от производства древесного спирта. Чем господин Нырков

и занимался. На территории химического завода у него целый комбинат.

Он гонит дешевый спирт, отправляет его заказчику. Все это делается в

обход государственных структур. Хотя, конечно, покровители у него в верхах

имеются. И достаточно сильные покровители.

Задача Вероники - разоблачить Ныркова. Поэтому она здесь, в Семиречье.

И рискует своей жизнью...

До нее вдруг донесся громкий лязгающий звук. Будто танк полз по бетонной

дороге. Так оно и оказалось. Только это был не танк. А мощный карьерный

экскаватор на гусеничном ходу. Он подполз к куче щебня, в котором лежала

Вероника. И медленно стал разворачиваться ковшом к ней.

Откуда-то вдруг появились люди. Камуфляж, автоматы, непроницаемые лица.

Они выстроились кольцом вокруг экскаватора.

Со скрипом и лязганьем экскаватор опустил ковш прямо на то место, где она

лежала. Зачерпнул щебень вместе с Вероникой. И она оказалась в ковше.

Пока экскаватор опускал его, люди внизу выстроились в круг. И в его центр

выгрузили Веронику.

Она неловко упала на спину, ее больно осыпало щебнем. А люди с автоматами

молча наблюдали за ней Откуда-то вдруг появился Нырков. И человек из его

окружения. Чусов его фамилия. А еще Игорь, "бригадир" по кличке Шаман. Он

все еще считает себя ее любовником. Поэтому смотрит на нее во все глаза.

Похоже, все, что здесь сейчас происходит, для него полная неожиданность.

- Ты?!

- Что, Игорек, не ожидал? - гнусно усмехнулся Нырков.

Сейчас он вовсе не был похож на добропорядочного мэра. Взгляд холодный,

жесткий, лицо злое.

- Это же Вероника. - растерянно пробормотал Шаман.

- Правильно, Вероника Секретный агент враждебной нам организации.

Прошу любить и жаловать.

- Но как же так?..

- А вот так, Игорек, вляпался ты в дерьмо. Тебя использовали, как

презерватив.

- Сука! - Шаман аж позеленел от злости, - Сука, - легко согласился

Нырков. И впился в Веронику острым, пронизывающим взглядом.

Только никакого устрашающего действия он этим не произвел. Вероника

прошла серьезнейшую школу психологической подготовки, ее даже сильным

гипнозом не взять. А тут какой-то доморощенный страшила пытается ее

испугать. Впрочем, она испугалась. Но только для вида.

Нырков махнул рукой. Через минуту во двор завода с гудком въехал

локомотив. К нему прицеплена платформа. А на ней огромная бочка.

- Ты не это хотела видеть? - спросил Нырков.

Вероника промолчала.

К ней подскочили двое, заломили руки, надели на них наручники. Сковали и

ноги. И только затем потащили к вагону. Поставили на бочку. Открыли крышку.

На платформу зашел и Нырков.

- Знаешь, что там такое? - спросил он. И сам ответил:

- Серная кислота...

Только сейчас ей стало страшно. Но ни единая черточка не дрогнула на ее

лице.

- Тебя сейчас зарежут. Легко и быстро, как барашка. Прямо здесь. И

освежуют. Разрежут на куски. И замаринуют в кислоте. Только вот шашлыка из

тебя не получится. Сама знаешь, кислота не самый лучший маринад. Она все

сжирает...

Нырков заблуждался, если думал, что Вероника сейчас упадет перед ним на

колени и начнет молить о пощаде. Она лишь скользнула по нему заиндевелым

взглядом. Внутри ее включился холодильник, он замораживал все чувства. Она

превратилась в робота, которому все равно, что с ним сделают. В этом

состоянии Нырков и все, кто был с ним, воспринимались ею как неодушевленные

предметы. Что бы ни делали они, их нельзя было ни любить, ни ненавидеть.

- Но я могу подарить тебе жизнь, - сказал Нырков.

На него и на себя Вероника смотрела сейчас как бы со стороны. Будто фильм

перед ней крутили, а она равнодушный зритель - ей все равно, что говорят,

что делают. Не важно, какой финал у этого кино, лишь бы оно поскорее

закончилось.

- Ты мне рассказываешь, с каким заданием и от кого ты сюда прибыла...

Вероника словно не слышала, что он говорит.

- Она ничего не скажет, - покачал головой Чусов.

Этот понимает, что спектакль с экскаватором и серной кислотой мог сломить

кого угодно. Но ее этим не подавишь. Она суперпрофессионал. И что бы с ней

ни делали, не издаст ни звука.

Она робот. Робот, запрограммированный на молчание. Страх, жалость к себе,

желание жить - все эти чувства заморожены крепче полярного льда и помещены

на склад за семью печатями в дальний угол ее души.

Похоже, и сам Нырков это понял. Он дал знак своим людям. Веронику

схватили за руки, снова куда-то потащили. Она не сопротивлялась - в ее

положении это бессмысленно.

Ее бросили в микроавтобус и куда-то повезли.

Веронику переиграли. И теперь она в руках противника. Не зря предупреждал

ее Полковник, что враг хитер и опасен, его голыми руками не возьмешь. И вот

она на своем опыте убеждается в этом. Хотя до конца еще не убедилась.

Она лежала на полу. Над ней боевики. Братки Шамана. Эти охраняют завод...

Машину сильно трясло на ухабах, тело ее сотрясалось еще сильней. В нос

лезла пыль. Но Веронике хоть бы хны. Она закрыла глаза, отключила сознание и

заснула.

Она заставила себя проснуться в светлом просторном помещении без окон.

Подвал дома. И Вероника даже знала, чьего дома. Ныркова. Ничего не боится

мэр. И никого. А зря...

Ее усадили в кресло, закрепили в тисках руки, ноги. Шею стянул стальной

обруч. Нырков и Чусов устроились с куда большим комфортом. На жестком

кожаном диванчике.

Появился какой-то человек. Костюм средневекового палача. Они что, думают,

будто ее можно взять пытками?

Палач разложил на столике свой инструмент. Клещи, иглы, зажимы, сверла,

скальпели. И большой кусок ваты, бинты.

Нет, пытками ее не сломать. И, похоже, это понимал только Чусов. Он с

сомнением наблюдал за приготовлениями палача.

- Ну что, будешь говорить? - глядя на нее, спросил Нырков.

И снова попытался надавить на нее взглядом. На этот раз Вероника и не

думала показывать, будто он произвел на нее устрашающее действие. Она

смотрела куда-то мимо Ныркова. И ни одна черточка не дрогнула на ее лице.

- Она не скажет, - покачал головой Чусов.

- А это мы сейчас посмотрим... Начинай! - велел Нырков палачу.

Тот подошел к Веронике с иглой в руке. Взял ее палец и поднес иглу к

ногтю. Дешевка какая-то!..

- Ай! - вскрикнула Вероника.

Он только коснулся ее иглой, а она уже внушила себе, что ей невыносимо

больно. Внутреннее напряжение перепрыгнуло планку болевого порога. И, как

итог, болевой шок. Она потеряла сознание, отрешилась от действительности.

Теперь что ни делай палач, все бесполезно.

Когда она очнулась, Нырков и Чусов по-прежнему сидели на диване. И

спокойно попивали ароматный кофе.

- А вот и наш зайчик проснулся! - криво усмехнулся Нырков. - Кофе хочешь?

Вероника проигнорировала его.

- Хочет! - ответил за нее чей-то голос.

Она увидела палача. Он подходил к ней, а в руках стеклянная банка с

кипящим кофе. Сейчас он выльет содержимое ей на ногу. Ей будет очень больно.

- Ой! - И Вероника снова потеряла сознание.

Обморок. Вполне естественно все выглядело.

Очнулась она от острого запаха нашатыря. Ныркову надоело ждать, когда она

придет в себя. Он велел ускорить процесс.

Хорошо, что кипящий кофе так и не вылили на нее.

- Не пойму, как таких хлюпиков посылают на серьезные задания, -

недоуменно смотрел на нее Нырков.

- Она не хлюпик, - сказал Чусов. - Это искусственное превышение болевого

порога. Она профессионал высочайшего класса...

- Вот как... И как же нам ее сломать?

- Есть отличный метод. Древний как мир. Его успешно применяли в застенках

гестапо. Ей на голову будет капать вода. С интервалом в две секунды. Долго и

методично. Через недельку, даже раньше, она расскажет все.

- Слышал о таком методе. Человек сходит с ума...

- Эта не сойдет. Но нам расскажет все.

- Неделя - это слишком долго. А если мы сделаем ей укольчик? Всего один

укольчик. Он развяжет ей язык...

Во всем мире серьезные службы применяют специальные препараты.

Человеку делают укол. Вводят внутрь этот препарат. И ломают ему волю.

После этого с ним можно говорить о чем угодно. Все скажет... Только Вероника

не относилась к категории таких людей. Паркопаном или более сильным

препаратом ее волю не сломаешь.

А вот Чусов прав. Неделя под каплями воды сделает ее мягче шелка. А

может, и нет...

- Как скажете, Матвей Данилович... На этот раз в руках палача появился

шприц. Ей сделали укол.

Вероника испытала невероятное блаженство. На душе стало легко, светло,

свободно. Не хотелось думать ни о каком задании, и Нырков как бы растворился

в тумане вместе со всеми своими делами.

А потом он появился снова. Такой добрый, такой ласковый. Будто в сладком

сне привиделся. Ей очень хотелось угодить ему. Она готова была разбиться

ради него в лепешку. Он начал спрашивать, а она отвечать.

- На кого ты работаешь?

- На вас... Вы самый лучший...

- Кто послал тебя с заданием?

- С каким заданием? О чем вы?

- С какой целью ты совратила моего человека?

- А-а, Игорька... Ой, я его больше не люблю... Я вас люблю... Я все

сделаю для вас. Только скажите, что надо делать?..

- Говори, зачем ты здесь, в Семиречье?

- Я вас люблю. Я к вам приехала...

- Ты прибыла сюда с заданием.

- Да.

- С каким?

- Не знаю...

Она и в самом деле ничего не знала. Сейчас не знала. Раньше знала, а

сейчас не знала ничего, кроме того, что очень любит Ныркова и хочет ему

угодить. Только она не знала, чем. Он спрашивает ее о каком-то задании. Но

ведь она ничего не знает..

Ее воля сжалась в комок и спряталась от препарата, сделавшего из нее

полную идиотку. Идиотку, которая абсолютно ничего не знает.

- Куда ты спрятала Лозового?

- А-а, Рому... Я его тоже больше не люблю. Я вас люблю. Что вам сделать?

Я все сделаю. Вы только велите...

- Скажи мне, где Лозовой?

- Не знаю. Я ничего не знаю... Можно, я буду любить вас?..

С тупым ватным интересом Вероника наблюдала за Нырковым. Он не хочет ее

любить. И ей обидно.

- Что за дичь она несет? - спросил Нырков у Чусова.

- Она в вас влюбилась, - усмехнулся тот. - И будет вас любить до тех пор,

пока не кончится действие препарата.

Да, она будет любить Ныркова. Но при чем здесь какой-то препарат?..

Вероника ничего не понимала. Абсолютная идиотка!..

- Я же говорю, она - профессионал экстракласса...

- Но можно же с ней что-то сделать?

- Можно.

- Ну так делай!

Нырков повернулся к Веронике спиной и направился к выходу из подвала.

- А как же наша любовь?! - чуть не в истерике крикнула Вероника.

Только он не обратил на это никакого внимания. Сухарь!.. Придется

полюбить кого-то другого...

2

Рома открыл глаза, потянулся, сел на трубу, обмотанную гудроном.

Зевнул. Достал из кармана сухарь, вгрызся в него зубами, разжевал,

проглотил. Запил водой из грязной пластиковой бутылки. Вот и поужинал.

В подвале было прохладно и сухо. Темно, правда, и крыс порядком. Но крысы

- это не самое страшное в жизни. Гораздо опаснее люди. Особенно те, которые

охотятся на него, пытаются вывести его из игры.

Он обнаружил месторождение золота. И за это чуть не поплатился жизнью.

Едва унес ноги. Его и раньше искали, а сейчас ищут с куда большим

рвением.

Слишком много он знает.

Наверняка преследователи перекрыли подступы ко всем населенным пунктам. У

Ныркова большие силы. И милицию он может привлечь. Даже объявить Рому в

федеральный розыск. Основания есть.

Его ищут в тайге. Постоянно расширяют радиус поисков. А его надо сужать.

Потому что он находится в городе. В своем родном Семиречье. Долго он шел

сюда. Без привалов, постоянный риск нарваться на волков или бойцов Ныркова.

Но ему везло. Ночью он проник в город и спрятался в подвале пятиэтажного

дома. И вот уже вторые сутки сидит здесь. И носа на улицу не кажет.

Никто его здесь не ищет. Но это не значит, что его не найдут.

Кто-нибудь да сможет разгадать его ход. И тогда ему амба.

Надо срочно разыскать Веронику.

Он нашел золото. Много золота. Но месторождением уже заинтересовался

Нырков. Он возьмет его в собственную нелегальную разработку. Это сотни

миллионов долларов мимо государственной казны Надо сломать планы этому

ублюдку. И лучше всего это сделать через Веронику.

Ее организация занимается спиртовым заводом. Так пусть займется и

золотом. Надо рассказать обо всем Веронике...

Рома только что проснулся. Но это не значит, что на улице утро. Здесь, в

подвале, нет ни дня, ни ночи. Тем не менее он отлично ориентируется во

времени. Он лег спать днем, а внутренний будильник настроил на ночное

пробуждение.

И вот он готов действовать.

Рома выбрался из подвала. И как ни в чем не бывало двинулся по ночной

улице. С освещением в городе полный порядок. Но это касается лишь главных

улиц. Есть улочки, где ночью темно, хоть глаз выколи. А в родном городе Рома

ориентировался отлично.

Он беспрепятственно вышел из города. И лесом двинулся в сторону

Гаврииловской часовни. Темно, жутко, деревья на ветру шумят. Но Рома не

боялся Он уже ничего не боялся. Слишком глубоко втянулся он в смертельную

игру, которую навязал ему господин Нырков.

Он добрался до часовни. Она стояла в кромешной тьме. Высокая.

Неприступная. Темная. Но не мрачная. От нее исходила божественная сила.

Рома чувствовал ее. Эта сила как будто внушала: "Не бойся, все будет в

порядке..." Светлая сила против нечистой...

Возле часовни стояла палатка. Одна-единственная. Рома сунулся в нее.

Пусто. И тут же движение сзади.

- Спокойно! - услышал он.

И в спину ему ткнулась стальная твердь. Ствол!

- Оружие на землю!

Рома повиновался.

- Лицом ко мне!

Он послушно развернулся и зажмурился от сильного света. В глаза ему бил

луч фонаря.

- А, знакомые лица, - послышался ровный голос Миши.

Рядом с ним стоял Иннокентий. В руках у обоих автоматы. Рома узнал "ВАЛ"

с мощным глушителем И ночным прицелом.

- Зачем пришел? - спросил Миша.

Он уже не держал его под прицелом. Но, похоже, был против того, чтобы

Рома подобрал с земли свой автомат.

- Мне нужна Вероника.

- Ее здесь нет...

- Раньше тут стояло несколько палаток.

- Здесь только мы. Остальные разбежались.

- Почему?

- Так надо...

Откуда-то издалека до него едва слышно донесся шум моторов. Иннокентий

прислушался.

- Кажется, начинается... Уходим!

- Бери оружие! - потребовал Миша. - И за нами...

Иннокентий первый вошел в часовню. За ним остальные.

Внутренние работы еще не были закончены Но все равно внутри часовни было

спокойно и уютно.

- Зачем тебе Вероника? - спросил Миша.

- Нужна...

- Ты можешь рассказать мне.

Да, он мог рассказать Мише о золоте. Ведь он, Иннокентий и Вероника -

одно целое. Они секретные агенты государственной организации.

- Я нашел золото. Много золота. Целое месторождение. Мне показал его

Иосиф Виссарионович.

- Где?

- Я могу показать... Только это опасно. Там сейчас боевики Ныркова.

Нарвался на них. Едва отбился...

Втроем они поднялись по лестнице, вышли на площадку звонарни. Колокола

еще не установили. И установят ли вообще?..

- Это тебе! - Иннокентий достал откуда-то из тайника чехол с тремя

гранатами. Оборонительные "Ф-1". - Обращаться с ними умеешь?

- Обижаешь... А где Вероника?

- Там, куда нам лучше не попадать. У Ныркова.

Рома похолодел.

- Ее что, разоблачили?

- Да.

- Это я виноват.

Конечно, он. Из-за него она попала в переплет, из которого выбралась не

без вреда для себя. Кто-то умный проанализировал ситуацию, сделал

соответствующие выводы. И вышел на Веронику. Ее арестовали.

А Иннокентий и Миша?

Рома подозрительно покосился на них. И они поняли значение его взгляда.

- Да, мы тоже под колпаком. За нами следят, - сказал Миша.

И с высоты колокольни глянул вниз.

- Только мы должны делать вид, будто ничего не замечаем.

- Значит, и за мной тоже следят? - спросил Рома.

- Они ждали, когда ты к нам придешь. Ты должен был к нам прийти.

Чтобы рассказать про золото...

- Откуда вы знали про золото?

- Про то золото, которое ты нашел, мы не знали ничего. Не знали, что ты к

нам придешь... Но ты пришел. Значит, это должно было случиться.

Значит, именно этого ждали они ...

- Они уже стянули сюда все свои силы. Ты слышал шум моторов. Это они .

Нас окружили.

- Получается, мы в ловушке.

- Да. Поэтому у нас оружие.... Но ты не переживай, у нас есть выход.

Только сначала нужно пошуметь...

- А вот и они !

В руках у Миши был пульт дистанционного управления. Он нажал на клавишу.

И вспыхнули прожектора. Они светили с часовни и залили светом все вокруг. И

высветили людей, много людей. Они кольцом сужались к часовне.

- Ну что, начнем? - спросил Миша у самого себя и сбросил вниз гранату.

Взрыв. Чей-то стон. Люди внизу остановились, залегли. И ударили по

колокольне из всех автоматов. Грохот очередей, свист пуль. Но Рома,

Иннокентий и Миша были в безопасности. Они залегли на площадке, их надежно

скрывал бетонный парапет.

- Концерт по заявкам трудящихся, - сказал Миша и снова швырнул вниз

"лимонку".

Рома также не сплоховал. Приготовил к бою свои гранаты и одну за другой

пошвырял вниз. Грохот разрывов, визг осколков, стоны раненых...

- Закрой глаза крепко-крепко! - велел Роме Иннокентий.

И швырнул вниз световую гранату. Мощная вспышка ослепила врага. И в это

время Миша выключил прожекторы.

- Уходим, - сказал Иннокентий.

- Как? - спросил Рома.

- Вот, - он показал на трос, который тянулся от колокольни далеко-далеко

в лес. По нисходящей.

Цепляйся за него - и вперед, к спасению. Пронесешься над вражьими

головами.

Только как далеко "улетишь" на нем?

Внизу было темно, у противника "куриная слепота" - результат световой

вспышки. И не видят боевики, что происходит наверху. Самый подходящий момент

для бегства. Молодцы ребята, все у них предусмотрено...

Миша "улетел" первым. За ним Иннокентий. Но сначала они помогли

зацепиться Роме. Страховочный пояс, страховочный трос, карабин.

Рома набрал в легкие побольше воздуха - будто глубоко в воду нырять

собирался. И сиганул вниз.

А в это время снизу кто-то послал длинную автоматную очередь. Наугад

стреляли или по цели, но пуля перебила трос. Хорошо, Рома успел схватиться

за него руками, зафиксировал свое положение. Поэтому он не провалился в

бездну, а опустился в нее вместе с обрывком троса. Это смягчило его падение.

И все же он больно стукнулся о стену часовни. И потерял сознание...

***

Очнулся Рома в больничной палате. Пластиковые стены, подвесной потолок.

Кондиционер. Комфорт. Ослепительная белизна. Приятный запах антисептика.

Он лежал на высокой койке. На лице кислородная маска, рука под

капельницей. Ноги в гипсе. Только такое ощущение, что это не просто гипсовая

стяжка, а кандалы. Ими он прикован к койке. А руки, ноги у него целы...

Он помнил, что произошло с ним до того, как он потерял сознание. Он попал

в руки врагов. Людей Ныркова. Они могли пощадить его, не добить автоматной

очередью в упор. Но комфортное лечение они обеспечить ему не могли. Самое

лучшее, какой-нибудь грязный подвал, соломенная подстилка. Как хочешь, так и

выживай.

А тут на тебе, палата, как в лучших больницах Парижа и Лондона.

Очаровательная сестра. Глазки ему строит. Вот она встала, прошлась по

палате. Коротенький халатик, чуть толстоватые ножки, но такие упругие и

аппетитные. И бюст убойный. В разрезе халатика видна ложбинка между грудями.

И сестренка так многозначительно сунула туда свой пальчик. И провела языком

по губам.

Сочная медсестра... А может, это проделки майора Кручи?

Точно! Степан Степаныч, Федот, Эдик и Саня прибыли в Семиречье. И навели

здесь свои порядки. С Нырковым покончено. А Рому увезли в областную

больницу, поместили на лечение в платную палату.

Друзья у него что надо. И не прочь пошутить. Вот подсунули ему сюда бабу.

Чтобы развлекала его...

Рома хотел спросить, как зовут эту крошку. Но язык ему не повиновался.

Он попытался шевельнуться, но тело парализовано.

А сестренка разошлась. Она откинула простыню. Похотливо замурлыкала.

Скинула с себя халатик. А под ним ничего....

Сестренка забралась на Рому. Только нанизаться на него не смогла.

Рому разбил паралич. Может быть, даже искусственный. Ему отказывались

повиноваться все члены тела, в том числе и этот, который между ног. Но

сестре было до фени. Изображая экстаз, она закрутилась на нем, задергала

задом.

И в это время открылась дверь в палату. Рома с ужасом увидел Риту. В

руках букет цветов, на плечи наброшен белый накрахмаленный халатик.

Она стояла в дверях. И задыхалась от возмущения, глядя, как сестричка

трудится над ним. А та и не думала отрываться от него. Продолжала извиваться

на нем. И наплевать, что кто-то видит...

- Рома! Прогони ее! - потребовала растерянно Рита.

А как он мог что-то сделать, если ни язык, ни руки не повиновались ему?

- Ах, вы так!

Рита в гневе швырнула в него букет цветов и выскочила из палаты. И громко

хлопнула дверью.

Медсестра только этого и ждала. Она оторвалась от Ромы. Глянула на него с

презрением.

- Мент! Козел! - прошипела она. И вышла из палаты.

Рома ничего не понимал. Зато ему стало все ясно, когда в палату вошел...

Нырков.

- Ну вот и свиделись, мент приблудный! - пренебрежительно скривился он. -

Думал, умнее всех. А остался в дураках. И твои дружки в дураках остались.

Думали, так легко провести моих людей. Теперь они на том свете.

Рома понял, про каких дружков говорит Нырков. Про Иннокентия и Мишу.

Трос перебила пуля. Рома упал по одну сторону от точки разрыва, а те - по

другую. Их не пощадили.

- Твоих дружков пристрелили, как собак. А на тебя пулю пожалели.

Знаешь почему?

"Урод!.."

Увы, ругаться Рома мог только мысленно. Впрочем, Нырков понял все по его

взгляду, - Злишься?.. Правильно делаешь. Тебе есть на что злиться... Видишь

ли, мне нравится Маргарита. Даже более того. Может, ты этого не знаешь, но я

вдовец. А Маргарита - моя будущая жена...

"Что?!"

- Удивлен?.. Удивлен... Хотя, наверное, не очень. Наверное,

догадываешься, почему я убил Пашу, твоего друга...

"Скотина!"

- Да, да, это я его убил. Точнее, мои люди. А свалили все на тебя. Ты же

помнишь тот стальной прут с отпечатками твоих пальцев... Теперь Маргарита

знает, какая ты сволочь... Да, да, Рома, это так... Я мог бы убить и тебя.

Но я распорядился поместить тебя в эту палату. И ты, возможно, догадываешься