Волчара 1-5

на себе волосы, как это делают плебеи. Она стойко переносила горе. И с

достоинством урожденной леди заняла место в машине "Скорой помощи". В

больницу она уехала вместе с отцом. Герман остался дома.

Девяносто первый год. Эра всеобщего развала. Крах экономики и

криминальная революция. Бестолковые митинги на улицах и разгул преступности.

Воров развелось видимо-невидимо. Как будто некому было их ловить. Как будто

милиция только и делала, что защищала демократию.

Идиотизм!

Из-за этого идиотизма Герман и не поехал в больницу, остался дома.

Квартира у родителей роскошная. Престижный район, пять комнат, ковры на

полах и на стенах, хрусталь, фарфор, картины известных мастеров, фамильные

драгоценности. И все это добро нельзя оставлять без присмотра.

Иначе и опомниться не успеешь, как квартиру обчистят. Тем более это и

все, что осталось у родителей. Ну еще машина и дача казенная. Больше ничего

нет.

А раньше было все. Положение в обществе, уважение, почет. Но в девяностом

году отца отправили на пенсию. Ни за что ни про что. Кому-то его лицо не

понравилось.

Только отец не унывал. Обосновался с матерью на даче, огородом занимался,

цветочки выращивал. В общем, жил в свое удовольствие. И мать не жаловалась

на судьбу.

А Герман в московской квартире жил. Ему ведь университет заканчивать

надо. Вместе с ним жила Алла. На правах жены. Правда, их отношения не

узаконены были официальным браком. Но для них это не имело особого значения.

Да и родители не возражали. Напротив, только одобряли их гражданский брак.

Алла им нравилась, но только не больно-то хотели они принимать ее в свою

семью на законных правах. Ведь она из простой семьи: мать - санитарка в

больнице, отец - мастер на заводе. Нонсенс, но радетеля интересов

пролетарской партии совершенно не впечатляло пролетарское происхождение

невестки. Ведь он-то считал себя аристократом. Самое интересное, фамилия у

отца обыкновенная - Шлыков. А у Аллы - Оболенская.

Самая что ни на есть дворянская. Но разве не отец и ему подобные

искореняли пережитки царской России? Против этого не попрешь...

На жизнь Герман не жаловался. Роскошная квартира, своя собственная

"восьмерка" - отец на двадцатилетие подарил, деньги на рестораны, куда они

часто с Аллой заглядывали. Только вот факультет МГУ не очень хороший -

философский. Отец его специально туда впихнул. Чтобы марксистско-ленинское

учение от зубов отскакивало. Думал, Герман по его стопам пойдет. Да только

кто ж знал, что жизнь повернется к ним задом.

Отец всегда горел пламенными идеями классовой борьбы. Но это не мешало

ему вести успешную борьбу за полноту собственного кармана. Это другие

довольствовались одними только партноменклатурными привилегиями:

спецобслуживание, спецбольницы, спецдачи, спецмашины. Отец же всегда в

будущее заглядывал. Он открыл для себя источник левого дохода, делал деньги

и клал их в банки. В стеклянные, трехлитровые. Сотенными и

пятидесятирублевыми купюрами. Солидные сбережения сделал он к моменту выхода

на пенсию. А потому и не тужил. Ведь впереди его ждало обеспеченное будущее.

Да, в будущее он смотрел. Да только недостаточно далеко. Зима девяносто

первого года. Государство делает ход конем. Изымает из обращения

"полтинники" и "сотки". И в одночасье все отцовские деньги становятся

бесполезным хламом. Он пытался обменять старые купюры на новые. Но сумел

вернуть лишь крохи. Остальные сбережения протухли как тушенка на жарком

солнце.

Отец не выдержал. И заработал инфаркт. Сейчас он в больнице, в

реанимации. И мать рядом с ним. Бедная, ведь и она на грани срыва...

Впрочем, сами во всем виноваты. Надо было вовремя "деревянные" на

"зеленые" обменять, ведь была такая возможность. Была да сплыла...

Алла подбиралась к нему и так и этак. А он на нее не реагировал.

- Гера, ну хватит тебе киснуть, - наконец не выдержала она. - Сидит тут,

как мышь на крупу надулся. Твой отец что, умер? С ним все в порядке.

Больница - лучше не бывает, доктора - светила, лекарства отличные, уход.

Ведь откачали его. А скоро он совсем поправится. После инфарктов знаешь

сколько еще жить можно?..

В медицине она разбирается. Ей интересна эта область. И очень жалеет, что

не поступила в медицинский институт. Она Менделеевский заканчивает.

Химией она еще со школы увлекалась. Валентности, оксиды, органика...

Герман на нюх всю эту дрянь не переносил. А ей интересно.

- Знаю...

- А ты ведешь себя так, будто уже похоронил его. Так нельзя...

И она снова прильнула к нему.

А ведь она права. Получается, он отца заживо похоронил. А ведь ему еще

жить и жить... А вот как быть с деньгами? Их уже не вернуть... Только вслух

об этом он не сказал.

Герман повернулся к Алле, обнял ее, впился ей в губы и уложил спиной на

диван. Его рука полезла ей под халат. Ее тело задрожало, дыхание

участилось...

Аллу он любил. И, может быть, даже не потому, что она такая красивая.

Их связывают не только чувства. Но и детство, а затем юность.

Виталик Болотов. Их одноклассник. Герман ненавидел его. И все из-за того,

что не мог взять над ним верх. А дрались они довольно часто. Сначала из-за

права на лидерство в классе. Затем из-за Аллы. Виталик всегда побеждал. Зато

Герман умыл его. Пусть Болотов и сильней, но Алла выбрала Германа.

Он уже давно сох по ней. И, наконец, набрался смелости предложить ей свою

дружбу. С тех пор они вместе. А Виталик бесился. Все норовил его подловить

да нос ему расквасить.

Герман злился. Алла - дама его сердца, а ему вовсе не хотелось быть

побитым рыцарем. В восьмом классе он всерьез увлекся боксом. Побеждал в

спаррингах, яростно молотил по груше. И все представлял, что избивает

Виталика. Только тот и сам не промах, дзюдо занимался. А потом уличные драки

- в них Виталик преуспел. Ведь он пацан из простых, плебей. В компаниях, с

которыми он водился, "стенка на стенку" явление обычное.

Он уже стал совсем взрослым, уже с Аллой в постели побывал, а Виталик все

продолжал мстить ему за свое поражение. До самого выпускного бала. А после

школы исчез с горизонта. Больше они не виделись.

И слава богу...

Виталик. Это детство и ранняя юность. Все в прошедшем времени. Давно уже

пора забыть обиды. Умом Герман это понимает, а душа все трепещет.

Почти пять лет прошло с тех пор, как он в последний раз видел Виталика.

Но злость все та же. Он продолжал заниматься боксом. Скоро выпуск, он станет

законченным идио... то есть философом. Кому он нужен будет со своим

дипломом? Никому! Хорошо, что он больше спортом занимался, чем наукой. И

время не зря потрачено. Он уже сейчас мастер спорта по боксу.

Два года назад, помимо всего прочего, он решил заняться спортивной

стрельбой, записался в секцию. Грандиозных успехов на этом поприще не

добился: не хватало времени, чтобы отнестись к этому виду спорта со всей

серьезностью. Но "марголин" в его руках был послушен, он легко выбивал в

мишенях "десятки". Иногда он представлял на месте мишени Виталика.

Аллу он любил. Но кроме того, она оставалась для него символом победы над

Виталиком. Это тешило его самолюбие. И не утратило своей новизны до сих

пор...

Они занимались любовью с Аллой, а в это время в больнице скончался его

отец. У него случился второй инфаркт. Он умер, не приходя в сознание.

- Как же мы теперь будем жить? - спросила мама, с трудом сдерживая слезы.

Потрясение было слишком велико, и она едва держалась на ногах. Герману

приходилось ее поддерживать.

Отца похоронили на третий день. Но мать не смогла побывать на кладбище.

Она в это время находилась в больнице. Потеря мужа - это само по себе горе.

А потом какой-то скот из верхов сообщил ей, что в связи со смертью товарища

Шлыкова его дача отходит в пользу государства. Ведь она была закреплена за

ним пожизненно без права передачи по наследству.

И это еще не все.

Есть такая категория воров, которые обкрадывают квартиры, где находится

покойник. Их презрительно "мародерами" называют.

В родительской квартире они побывали в тот день, когда должны были

хоронить отца. Проникли в дом под видом партийных деятелей. Якобы для того,

чтобы попрощаться со своим соратником. В суматохе они отыскали тайник с

драгоценностями, забрали все.

"Как мы будем жить?" И Герману пришлось искать ответ на этот вопрос.

Мама две недели пролежала в больнице и вернулась домой, где, казалось,

навсегда поселилась печаль.

- Ну как, - снова задумался он. - Закончу университет, устроюсь на

работу. Будем жить на мою зарплату...

В ответ мама только вздохнула. Кто-кто, а она не привыкла жить на одну

зарплату.

Зато не расстраивалась Алла.

- Что-нибудь придумаем, - сказала она.

Он думал, Алла отвернется от него, даже бросит. Ведь брак их официально

не зарегистрирован, детей у них нет. Он уже никто - у него нет ни положения,

ни денег. А она молодая, красивая, без пяти минут с высшим образованием. И

жизнь вокруг кипит. В двадцатые годы в Москве нэпманы шиковали, сейчас

господа "новые русские" на "мерсах" раскатывают. Для них открыты все двери:

в самые дорогие магазины и в лучшие рестораны. И многие из этих нынешних

хозяев жизни не женаты...

Только Алла не думала о них. Она думала о Германе и о самой себе. В ее

мозгу рождалась одна идея за другой. То она хотела заняться недвижимостью,

то видела выгоду на рынке ценных бумаг, то вдруг вспоминала, что в мировой

практике самым прибыльным считается торговый капитал. А потом вдруг вбила

себе в голову, что сейчас самое время начать карьеру фотомодели. И уже

всерьез надумала устроиться на курсы манекенщиц. Хорошо, вовремя охладела к

этой идее. Потом она вдруг захотела стать певицей. Обнаружила, что у нее

есть голос. Только быстро поняла, что на этом поприще ей ничего не светит.

А еще заикнулась насчет актерского ремесла. Но вмиг остыла - нужно ведь

театральное училище заканчивать.

А актриса из нее бы получилась - в этом Герман даже не сомневался.

Когда ей это было надо, она могла изобразить любой оттенок человеческих

чувств. Она могла разыграть бурную радость, умела вызвать к себе жалость,

сострадание.

Она хотела быть кем угодно - коммерсантом, брокером, маклером,

фотомоделью, певицей, актрисой. Только не тем, кем она должна была стать.

Химия не могла дать ей тех денег, которых она хотела.

- А может, в проститутки пойти? - спросила она как-то.

Недавно она посмотрела фильм "Интердевочка". И сейчас находилась под

впечатлением.

Герман ошалело уставился на нее.

- А что, валютные проститутки неплохо зарабатывают. А если еще и элитной

стать... Как думаешь, я буду пользоваться спросом?

Спору нет, спрос на нее был бы немалый. Только он ответил ей по-другому.

- Ты будешь получать по морде. - И как бы в подтверждение этих слов

отвесил ей оплеуху. Это был первый раз, когда он ее ударил.

- Дурак! - Она обиделась.

Но скоро простила. Поняла, что сама во всем виновата.

В проститутки она не пошла. Но бизнесом занялась. Вместе с ним.

Конечно, это был не тот бизнес, о котором она мечтала. Офисы, компьютеры,

факсы, миллионные сделки - это по-прежнему было где-то там, за горизонтом.

Им достались несколько мест в пыльном "Икарусе", который повез их в Польшу.

Вот так перед Германом открылась философия жизни, а в частности, челночного

бизнеса.

После нескольких рейсов Герман сдался. Утомительные туры, базарная суета,

жара, пыль, галдеж, толкотня... Очень скоро он понял, что это дело не по

нему. Даже если оно приносит прибыль. А прибыль не ахти какая, но была.

Ему вдруг показалось, что он сможет заняться куда более солидным

бизнесом. Время больших денег, время большой удачи. Он знал уже немало

примеров, когда люди делали целые состояния из ничего.

В последнем челночном рейсе он познакомился с человеком, который знал,

как провернуть несколько очень выгодных сделок. Он имел несколько выходов на

заграничных партнеров. Мало того, у него даже была лицензия на проведение

внешнеэкономических торговых операций. Он ее Герману под большим секретом

показал. И он бы уже давно оседлал большой бизнес, да только ему

оттолкнуться было не от чего. Не было первоначального капитала.

"Но ничего, - сказал он. - У меня уже все на мази. Я договорился с одним

человеком. Он продаст мне крупную партию австрийской обуви. В Союзе я загоню

ее втридорога. И не в розницу. А через оптовых покупателей. Ты понимаешь,

Герман, о чем я?"

Конечно же, он понимал. Василий, так звали этого тридцатилетнего мужчину,

обладал всеми качествами, необходимыми для успешной коммерции.

Подводило его, пожалуй, только одно. Василий был слишком честен. И

никогда не мог обмануть покупателя. Но он не собирался менять своего

отношения к делу. Говорил, что скоро настанут времена, когда репутация

честного бизнесмена будет приносить ему большие деньги Василий очень

красочно описывал виды на будущее. И Герману даже становилось завидно В

отличие от грандиозных, но расплывчатых проектов Аллы, Василий четко знал,

чем он будет заниматься. И даже в черновом варианте мог составить примерный

бизнес-план своего предприятия. Это подкупало. А еще Василий нуждался в

деловых партнерах. Хотел создать предприятие на паях. Но только он даже и не

думал, чтобы его партнером стал Герман.

"А где ты возьмешь деньги на проект?" - спросил Герман у Василия.

"Придется идти на риск, - тот аж побледнел от внутреннего напряжения.

- Я свою квартиру продаю..."

"А можно?"

"У нас все можно".

И он даже изложил Герману несколько вариантов.

"Все деньги я пущу в дело".

"А если их будет мало?"

"А тебе-то что?"

"Если ты не против, я могу вложить в дело свою долю".

Василий был против. Вернее, не то чтобы против. Но он всячески

отговаривал Германа. Говорил, что на любом деле можно прогореть. И тогда он

останется на бобах. Но это только подогревало интерес Германа. В конце

концов они ударили по рукам.

Герман притворился больным. И в очередной рейс Алла отправилась без него.

В ее отсутствие он занялся обменом своей квартиры на меньшую с доплатой. Это

был один из вариантов, который ему подсказал Василий. И у него все

сладилось. Он обменял пятикомнатную квартиру в центре столицы на

двухкомнатную в спальном микрорайоне. И получил доплату в сто тысяч

долларов. Это были сумасшедшие деньги.

Он отдал их Василию как раз в тот день, когда из очередного челночного

рейса вернулась Алла. Только с корабля она попала не на бал, а в

двухкомнатную квартиру. Хоть и мебель была в ней приличная, и улучшенная

планировка, но Алла наградила его очень нелестным словом.

- Это ж надо быть таким бестолковым!

- Не смей так говорить... Я, между прочим, сто тысяч долларов за обмен

имею...

- И где же деньги? - устало спросила она. И Герман рассказал ей о

договоре с Василием.

- Фирма ваша зарегистрирована?

- Да, конечно, вот документы... У него на руках были все копии договоров.

Он и Василий значились учредителями.

- А где этот Вася?

- Как где, дома.

- А ты хоть раз у него был?

- Ну, вообще-то он приглашал. Да мне как-то некогда было...

- Адрес есть?

- Ну, конечно...

- Поехали...

По указанному адресу проживали незнакомые люди. Ни о каком Василии они и

слыхом не слыхивали.

- Тебя надули, понял? Как самого последнего идиота, - зло процедила Алла.

- Но у меня же расписка есть. Да и в документах мой взнос в уставной...

- Да заткнись ты!

С тех пор как Алла занялась торговлей, она начала меняться. Стала более

грубой, иллюзий поубавилось. И на вещи она уже смотрела куда более трезво,

чем он. Неудивительно, что она сразу почуяла подвох.

Герман обратился в милицию. Там над ним открыто посмеялись. Но за дело

взялись. И выяснили, что фирма была зарегистрирована под подложным паспортом

на имя Ляпунова Василия Давыдовича. Точно, ляп, самый натуральный. Настоящее

имя афериста определить не представлялось возможным.

У Германа была отличная зрительная память. По его показаниям был

составлен фоторобот мошенника. Только ни к чему это не привело. Преступника

разыскать не удалось. Денежки плакали.

Сто тысяч долларов. Целое состояние.

- Растяпа! - презрительно отозвалась о его коммерческих способностях

Алла.

За что получила пощечину. На этот раз ответом был не безобидный "дурак".

- Козел! - прошипела она.

И схлопотала по шее.

Так вот он и заткнул ей рот.

- Ладно, не горюй, что-нибудь придумаем, - сказала она ему на следующий

день.

И она придумала. Только Герман не сразу узнал, что именно.

***

- Такая хорошая девочка. И одна?

Толстый неуклюжий поляк очень хорошо говорил по-русски. Почти без

акцента. Одно слово, славянин. Только Алле было сейчас все равно, славянин

он или негр.

Она не собиралась ложиться с ним в постель. Мужчины совершенно не

волновали ее. Только Герман. Она любила его. Хотя, пожалуй, он был этого

недостоин. Неприспособленный какой-то. Привык жить на всем готовом, а как

судьба отвернулась от него, так лапки кверху и задрал.

Челночный бизнес, видите ли, не по нему. Как будто ей легко по заграницам

мотаться, тюки неподъемные таскать. Ах да, она же баба из грязи.

А он князь совковый.

А ведь у нее натура тонкая. И челноком ей быть также чертовски надоело.

Но надо же как-то зарабатывать на жизнь. Она зарабатывает, но только не так

много, как того бы хотелось. Другие вот крутятся, ларьки свои открывают,

продавцов нанимают. И раскручиваются. А у нее торгашеского везения нет. И,

наверное, оно к ней не придет.

- Да пошел ты! - огрызнулась Алла.

- Ну чего ты, дорогая! - Толстяк и не собирался от нее отставать. - Пошли

ко мне. Отдохнем...

Ей уже не раз предлагали скоротать одиночество в рейсе. Пока с мужем

ездила, ничего. А как одна осталась, так предложений хоть отбавляй. То один

попутчик приставать начнет, то другой. И все деньги предлагают. Кто двадцать

баксов, кто пятьдесят. Бизнесмены хреновы.

И в Польше на рынках предлагали. И этот сейчас предложит. Долларов

пятьдесят. Русские женщины, они ведь дешевые.

- Пятьсот долларов! - отрезала она.

Обычно это действовало отрезвляюще. Ну какой дурак отдаст пятьсот баксов

там, где можно обойтись максимум сотней?

- Хорошо, пятьсот! - не раздумывая согласился толстяк.

"А может?.."

Пятьсот долларов - это большие деньги. За них можно много чего купить

здесь. А в Москве выгодно продать.

- Пошли? - спросил он, пока она размышляла. И она послушно последовала за

ним. Очнулась в машине. "Мерседес", новый. Сразу видно, не бедствующий

поляк. И способен отвалить за нее пять сотен баксов. А что, разве она не

стоит этого? Стоит, и даже много больше.

Алле стало немного стыдно от этих мыслей. Но только немного. Зато она

ощутила гордость за себя.

Толстяк привез ее в свою квартиру. Несколько комнат, роскошь, комфорт.

И богатый выбор напитков.

Алла выбрала мозельское вино. Поляк припал к водке. К обычной русской

водке. Оказывается, ничего другого он не признавал.

Скоро Алла и сама переключилась на водку. Пьяной будет легче отдаться

этому толстяку.

Она не хотела спать с ним. Да только он уже вынул из секретера деньги.

Ровно пятьсот долларов. И положил их ей в сумочку. Получалось, отступать

уже было поздно.

Они пили, закусывали, а потом она отключилась. Осознание действительности

вернулось к ней в тот момент, когда толстяк кончал в нее...

Благо она постоянно сидит на противозачаточном. Никак не вдохновляла ее

перспектива родить ребенка. Сколько возни с ним, сколько криков, соплей,

сраных пеленок. И груди потеряют упругость. Может быть, потом, когда будут

деньги, чтобы нанять няньку. Или даже кормилицу...

За окнами была глухая ночь. Часы показывали половину второго ночи.

Получается, она уже давно в этой квартире. Интересно, неужели она

трахалась с этим боровом несколько часов?..

Хорошо, толстяк скатился с нее, завалился на бок и захрапел.

Минут двадцать Алла лежала и не шевелилась. Внутри себя она ощущала

мерзость, на душе было гадко. И чувство вины. Пожалуй, не только из-за того,

что изменила Герману. Она разменялась, как золотая монета на жалкие медяки,

из добропорядочной женщины стала шлюхой. От этого, конечно, не умирают, но

на душе было тоскливо.

Поляк спал мертвецким сном. Алла встала, пошла в ванную, приняла душ.

Она азартно намыливала себя мочалкой, как будто хотела содрать с себя

мужские нечистоты, очиститься от кобелиной похоти. Отмыться она не отмылась,

но немного успокоилась.

Толстяк и не думал просыпаться. Время было очень позднее. Алла высушила

волосы, оделась, взяла сумочку, проверила ее и обомлела. Этот хряк забрал из

нее свои пятьсот долларов.

И где же теперь их искать?

Алла подошла к секретеру, открыла его, увидела бронированный ящик. В

дверце торчал ключ. Этот кретин обокрал ее, но не додумался закрыть доступ к

своим деньгам. Или в ящике уже нет денег?

Она открыла дверцу, сунула руку в ящик. Нащупала денежные купюры и еще

что-то тяжелое. Деньги - две нераспечатанные банковские упаковки: в одной

две тысячи долларов, в другой десять. И еще с десяток стодолларовых купюр

россыпью. А к деньгам приложение - заряженный пистолет с глушителем. Такие

она видела в американских кинобоевиках. Эта находка мало ее волновала, но

тем не менее она забрала ее с собой.

Уходя, Алла прибрала к рукам видеомагнитофон и музыкальный центр.

Нелегкая ноша и объемная, но она стоит денег. На родине эта техника уйдет

влет...

Алла вернулась из поездки страшно уставшая и довольная. Привезла с собой

шмотки, видеомагнитофон и музыкальный центр.

- Сколько отдала? - спросил Герман, показывая на технику.

- Нисколько, - криво усмехнулась она. - А могла бы отдать лет десять...

- Ничего не понял, - до него не сразу дошел смысл ее слов.

- А ты понимай!.. Осточертело мне по этим сраным заграницам мотаться!

- Слова ее резанули слух. - Ты вот здесь прохлаждаешься, а я в тарантасах

пыльных трясусь...

- В следующий раз вместе поедем...

- А я больше не хочу никуда ездить!.. В общем, так, дорогой, это была

последняя моя поездка. А жить буду на это.

Она показала на видик и музыкальный центр.

- А ты думаешь их за сто миллионов долларов продать? - скептически

улыбнулся Герман.

- Хватит того, что я ни копейки за них не отдала...

- Ты мне так и не ответила, где ты взяла все это?

- Украла!

- Я серьезно.

- Я тоже... Да, Герочка, все это я украла... Или... Или даже, можно

сказать, заработала...

- Как?

- А вот так, передком своим. Нужно знать, кому отдаваться...

- Что?!

Герман не сдержался и размахнулся, чтобы ударить Аллу. Слишком нагло и

развязно ведет себя эта сучка!

Но Алла резко подалась назад, быстро сунула руку в сумку и вытащила

оттуда... Она вытащила оттуда пистолет. И направила ствол на него.

- Не подходи, он заряжен! - Ее взгляд метал молнии. В глазах бродил

признак безумства.

- Дай сюда! - потребовал он.

И, как это ни странно, после короткого раздумья Алла взяла пистолет за

ствол и бросила ему. Он поймал его на лету. И разинул рот от удивления.

Пистолеты - его слабость. "В живую" он видел только "марголин", "наган",

"ПМ" и "ТТ". Зато в его библиотеке стояло редкое и дорогое издание -

энциклопедия стрелкового оружия. Раздел "Пистолеты" он знал чуть ли не

наизусть.

И вот одна страничка этого издания ожила в его руках. Один из самых

дорогих и надежных пистолетов нынешней эпохи. "Глок", семнадцатизарядный,

девять миллиметров, ствольная коробка целиком из пластика - это снижает его

вес. Этот пистолет крупней, чем "Макаров", но на целых сто граммов легче.

Краем уха Герман слышал, что эту модель очень уважают киллеры, наемные

убийцы.

- Где ты это взяла? - жестко спросил он.

- Где, где... - передразнила его Алла. - В пи... Это было грубо даже для

нее.

- Сука! - ответил он тем же.

- Сам дурак...

Она неожиданно сложилась в коленях, затем в поясе. В этом положении она

опустилась на пол, закрыла лицо руками и зарыдала. Не заплакала, а именно

зарыдала.

Герман подошел к ней, присел рядом, погладил ее по спине.

- Успокойся, не надо...

Когда она пришла в себя, он спросил:

- Расскажи мне все...

- А чего рассказывать? - всхлипнула она. - Я по барахолке ходила, к

товару присматривалась. Одна ходила, ведь ты же не захотел со мной быть...

А тут мужик один подходит, поляк. Какая девочка, какая девочка, заладил,

гад. И пять сотен баксов предлагает... Прости меня, Гера, но я сломалась.

Пятьсот баксов только за то, чтобы ноги расставить...

Герман чувствовал, как внутри его все застывает от холода. Горькая тоска

сдавила грудь - он начал задыхаться.

- Но ты не думай, между нами ничего не было. Он привел меня к себе,

накрыл стол. Хотел, чтобы я выпила, а я отказывалась. Тогда он сам

приложился к бутылке. А потом начал приставать. Я дала ему понять, что не

готова. Тогда он снова за выпивку. В общем, нажрался как свинья и заснул.

Так ничего у нас не получилось. А если бы не нажрался, я все равно бы от

него сбежала... Ты верь мне, Герочка, верь...

Герман не мог понять, это у нее идет искренне, от души, или она играет

роль. Но как бы то ни было, он верил ей. Хотел верить. Сейчас для него лучше

сладкая ложь, чем горькая правда. Он любил Аллу, и ему страшно было

представить ее в чужих объятиях.

- В общем, он заснул, а я хотела уйти. И ушла, но не сразу. Бес меня на

грех толкнул. Я забрала у поляка магнитофон и музыкальный центр. Я обокрала

его.

- А пистолет?

- И пистолет я нашла у него. Вместе с этим...

Она встала, подошла к своей сумке, сунула вглубь руку и достала бумажный

сверток. Бросила его на стол и развернула. В нем лежали деньги.

Много денег. Герман обомлел.

- Здесь тринадцать тысяч. Долларов. Тринадцать тысяч... Тринадцать...

Дьявольское число... Это знак...

Герман глянул на жену. И невольно вздрогнул.

Ни единой слезинки в ее глазах. Взгляд холодный, немигающий, как у

рептилии. И какой-то потусторонний. Она очень напоминала сейчас кобру,

готовую к броску.

- Я знаю, чем мы будем с тобой заниматься... И она открыла перед ним

чудовищный план.

- Это опасно. Но я знаю, нам всегда будет везти. Я перевозила через

границу оружие, ворованные деньги, технику. И очень боялась. Ведь за это

срок. И, знаешь, перебоялась. Все хорошо, я не попалась. И это знамение.

Знамение на будущее. Нам всегда будет везти, вот увидишь. Нас никогда не

поймают, - ее уверенность передавалась ему.

Как будто она его загипнотизировала.

- Мы будем жить безбедно...

- И вернем себе квартиру, - добавил он.

Покойный отец был и оставался для Германа идеалом. Сильный властный

мужчина, уважаемый обществом человек. А ведь он зарабатывал деньги не

честным путем. Он никого не грабил, не убивал. Но успел заполнить крупными

купюрами не одну трехлитровую банку. Правда, его "кинул" один очень

авторитетный жулик по кличке Государство. Одним росчерком пера были

обесценены все его накопления. Но ведь он мог сохранить их, если бы вовремя

обернул "деревянные" в "зеленую" валюту.

А еще мать. Она постоянно твердила, что он какой-то не такой. Рохля,

растяпа, неудачник. Не то, что его отец. Она не могла простить ему потерю

квартиры. И злилась. Он должен был доказать ей, что и он чего-то стоит. И

докажет. Докажет и вернет квартиру, пятикомнатную, в центре города.

Вместе с Аллой они свернут горы.

Он не считал себя ее единомышленником. Преступный план выдвинула она.

Только ему казалось, что это он уговорил ее приступить к его

осуществлению.

***

Алла стояла на обочине дороги. В нескольких шагах от автобусной

остановки. Красивая, неотразимая. Но в ее наряде ни капли вульгарности.

Дорогой деловой костюм, туфли на среднем каблуке, кожаная сумочка от

Гуччи на плече. Грамотный макияж - строго по минимуму, волосы забраны вверх,

на красивом лице печать неприступности. Только это не отталкивало мужчин, а,

напротив, тянуло к ней как магнитом. Тут главное - взгляд. Не блудный, не

распутный, но допускающий определенную фантазию.

Синяя "шестерка" промчалась мимо нее на полной скорости. И вдруг резко

затормозила, сдала задом и поравнялась с ней. Из нее вывалился молодой

джигит с орлиным носом.

- Чего стаишь? Садись, падвизу!

Высоко задранный подбородок, расправленные крылья. Гонору столько, будто

он не на какой-то заезженной "шестерке" подъехал, а минимум на новеньком

"Мерседесе".

Алла даже не удостоила его взглядом.

- Не, ну ты чо, не слышишь? - Самолюбие джигита было уязвлено.

Как бы с кулаками на нее не набросился. У них, у нерусей, ударить русскую

женщину в порядке вещей. Конечно, среди кавказцев есть порядочные мужики,

которые женщину даже в мыслях не обидят. Может быть, таких большинство. Но

этот не из той породы. Скот!

Неожиданно впритык к "шестерке" остановился красавец "Форд-Скорпио".

Из машины вышел бритоголовый крепыш в малиновом пиджаке. Вместо рубахи -

майка, вместо галстука - массивная золотая цепь. Он только глянул на

джигита, того и ветром сдуло.

Алла посмотрела на него с благодарностью.

- Девушка, поехали, подвезу, - начал заигрывать крепыш.

Старается выглядеть джентльменом. И не просто старается - того гляди

лопнет от напряжения.

- Нет, спасибо, - покачала она головой. В ее взгляде присутствовала

легкая робость.

- Да вы не бойтесь, я не кусаюсь, - обнадеживающе улыбнулся он.

- Я не боюсь... Просто с незнакомыми мужчинами в машину не сажусь...

Она искусно вела игру. Не допускала нескромной мысли по отношению к себе.

И в то же время не лишала крепыша надежды, держала его на крючке своего

обаяния.

- Ну, прямо-таки с незнакомым, - мгновенно среагировал тот. - Меня Слава

зовут...

- А как братья зовут? - с игривым ехидством спросила она.

Этим она показала, что не святоша и хорошо разбирается в реалиях

сегодняшнего дня.

- Братья? - не сразу понял он.

- Ну да, те, которые братья навек...

- А-а, братки, в смысле?.. Ну так Славцом зовут... Вернее, звали. Я

сейчас от криминала отошел...

Он обнаглел до того, что взял ее под руку.

- И правильно сделали...

- Конеччно! Я сейчас бизнесмен. У меня, типа, своя фирма...

Так она ему и поверила. Типичный бандит "новой волны". И бизнесмен тоже.

Сейчас все бандиты себя бизнесменами называют... Алла сделала вид, что верит

ему.

- А знаете, у меня сегодня новоселье. - Сейчас "музыку слушать"

пригласит. И точно:

- Поехали ко мне, я вам квартиру свою покажу, посидим, шампанского

попьем, музыку послушаем...

"Потрахаемся..." - усмехнулась Алла.

- Нет, мне некогда. Мне нужно мужа с работы ждать...

- А вы замужем? - ничуть не огорчился крепыш.

Напротив, даже обрадовался. Если женщина замужем, то интрижка с ней

избавляет его от нежелательных претензий с ее стороны.

- А вы разве не видите? - Она выставила на обозрение палец с золотым

обручальным кольцом.

- Какая у вас красивая рука...

Он взял ее ладонь в свою. На кольцо ноль внимания.

- Поехали, а? - Еще немного, и от нетерпения его начнет лихорадить.

- Я же сказала, мне мужа с работы ждать...

- А когда он приходит?

- В половине седьмого.

- Так сейчас и двенадцати нет... Поехали ко мне. А я вас в пять вечера

прямо к дому подвезу...

- А что мы будем делать аж до пяти? - игриво улыбнулась она.

- Какая разница? Главное, скучно вам не будет...

Вероятно, этот Славец считал себя неотразимым красавцем. И уже решил, что

больше всего в жизни Алла хочет оказаться с ним в одной постели.

- Хорошо, я вам поверю...

И она словно бы нехотя села к нему в машину.

Квартира у Славца была очень даже на высоте. Не в смысле этажа.

Элитный дом, шесть комнат, европейский стандарт во всем, запах больших

денег. Словом, здесь было чем восхищаться. Но, главное, и пожива была.

- У меня есть отличная телячья вырезка, - сказал он, усаживая ее на

почетное место в просторной гостиной. - Сейчас стейки образую, пальчики

оближешь...

Он уже был с ней на "ты".

- А можно мне? Кухня - это ведь женское дело...

- Нет, - покачал он головой. - Я сам обожаю готовить...

- Везет вашей жене...

- У меня нет жены. Ее место вакантно. - Славец затянул паузу, будто давал

ей возможность осмыслить его намек.

- Я хотела бы принять душ, - сменила она тему.

- Какой вопрос. Душ или, может, джакузи...

- У вас и джакузи есть? - Планка ее восхищения подпрыгнула под потолок.

- В Греции все есть...

Он дал ей новый банный халат, полотенце и отправил в ванную. Сам же исчез

на кухне.

Она приняла ванну, а он все продолжал готовить. И не обращал на нее

никакого внимания. Как будто она не могла его обворовать. Или он такой

идиот, или все его ценности хранятся на кухне.

Наконец, все было готово. Славец накрыл стол в гостиной. Стейки с

картофелем фри, красная икра в вазочке, балычок, колбаска сервелат. И

шампанское. Море шампанского.

Первый тост за приятное знакомство, второй за судьбу, которая свела их

вместе, третий за совместное будущее, четвертый за нее лично. Пятый не

подняли: Славец вырубился.

Улучив момент, Алла успела всыпать ему в бокал клофелин. И теперь он спал

мертвым сном. И ничем не мог помешать ей.

На ее счету это уже девятая удачно разыгранная комбинация.

Славец - типичный бандит. Из тех, которые трясут коммерсантов, выбивают

из них деньги. Это у них называется "развод лохов". Сегодня он сам оказался

в числе тех самых лохов. И попал под "разводку".

Алла открыла дверь. В квартиру вошел Герман. Они работали вместе. И

всегда удачно. Впрочем, так и должно было быть...

- Иди на кухню, - шепнула она ему. - Похоже, тайник у него там...

Герман молча кивнул и сразу исчез.

Алла приступила к обследованию гарнитурной стенки в гостиной. Но ничего

не нашла. Зато натолкнулась на сейф в стене за картиной. Только он был

заперт, и ключа поблизости не наблюдалось.

Но он мог быть у Славца.

Вот почему он был так уверен, что она не обворует его. Он не идиот, и

деньги хранились не на кухне, а здесь, в бронированном тайнике.

Она подошла к нему, сунула руку в карман его брюк. И тут же ее запястье

оказалось в тисках его железной ладони.

- Тварь! - услышала она.

Это было невероятно. Но Славец проснулся. Доза клофелина подействовала на

него, но, видно, недостаточно сильно. Что же делать?

- Ты чо творишь, мразь, в натуре? Кого кинуть хотела?

Он вскочил с дивана и сбил ее с ног. На лице зверское выражение.

Казалось, он ее сейчас убьет.

Скорее всего так бы он и поступил. Но сначала он должен был

попользоваться ею.

- Раздевайся, падла! - прорычал он.

Только он не собирался ждать, когда она снимет с себя одежду. Он протянул

к ней руку и сунул ее в разрез блузки. И тут же с силой рванул на себя.

Послышался треск.

- Урод! - не выдержала Алла.

- Ах ты, курва!

И он замахнулся, чтобы ударить ее.

- Стоять! - послышалось со стороны.

В Дверях комнаты стоял Герман.

Славец резко развернулся в его сторону.

- Э-э, ты чо, лох, ухи поел, в натуре? - вызверился он.

Но тут же остыл. В руке Герман держал пистолет. С глушителем. А стрелять

он умел. И решительности ему не занимать. В его глазах стоял антарктический

холод.

- Брось "пушку", дядя!

Может, со стороны Славца это было и справедливое требование. Но только он

допустил непростительную ошибку.

Он подумал, что Герман шутит. И неосторожно сделал шаг в его сторону.

Выстрелы едва донеслись до слуха. Зато Алла услышала, как вскрикнул, а

затем захрипел Славец. Первая пуля угодила ему в грудь, вторая в горло.

Бандит упал. И затих. Но, возможно, он еще был жив. В испуге Алла

смотрела, как Герман подходит к нему, снова наставляет на него пистолет.

Как будто все в замедленной съемке - он целится в голову и нажимает на

спуск. Контрольный выстрел. Дырка во лбу, кровь, мозги...

Это было что-то жуткое. Аллу едва не стошнило. А Герман держался так,

словно ничего не случилось. Его хладнокровие поражало. Как будто он всю

жизнь только и делал, что убивал.

Он уже был далеко не тем Германом, каким она знала его до той последней

поездки в Польшу. Он принял ее рисковый план. Мало того, он развил его,

перенял инициативу. И получалось, что не он работает с ней, а она с ним. Он

стал крутым. И с каждым делом становился еще круче. Она побаивалась его и во

всем слушалась.

А теперь вот на ее глазах он убил человека. Ничего хорошего в этом Алла

не видела. Но тем не менее Герман еще больше вырос в ее глазах. Она боялась

его и готова была исполнить любую его волю.

- Вот, смотри. - Он достал из внутреннего кармана кожанки пачку

стодолларовых купюр, перетянутых резинкой. - Здесь десять "штук"... В ящике

с луком лежали...

Значит, наличность Славец все-таки держал на кухне. Но ведь это могла

быть заначка на черный день. А вот что он хранит в сейфе?

Ключ от сейфа они нашли в кармане убитого. У Аллы все замерло в груди,

когда Герман открывал дверцу. Предчувствие сулило ей золотые горы. И она

чуть не взвыла от досады, когда ее взгляд уткнулся в пустоту. В сейфе ничего

не было. Ничего!

- Обманул, гад! - Со злости она ударила ногой труп братка.

- Ладно, не бунтуй! - остановил ее Герман. - Тебе что, десяти "штук"

мало?

А ведь это, пожалуй, был самый богатый улов в их практике.

- Мало! - Она достала бумажник Славца. - В нем были деньги. Несколько

купюр различного достоинства.

- Оставь! - остановил ее Герман. - Ничего не тронь. Сразу поймут, что его

ограбили... Я хочу, чтобы его смерть списали на заказное убийство...

Она послушно сунула бумажник на место. И тоскливо вздохнула, глядя на

массивную золотую цепь покойного.

- Надо уходить...

Но прежде чем уйти, они навели идеальный порядок в квартире. Методично

уничтожили все следы, по которым их можно было уличить в убийстве.

Тщательно были стерты пальчики со всего, к чему они могли прикасаться.

Приводов в милицию ни он, ни она не имели. Поэтому их отпечатки пальцев

не значились ни в одной милицейской картотеке. Но все равно меры

предосторожности были не лишними. Уж очень не хотелось попасть в лапы

правосудия.

Они вышли из квартиры, прикрыли за собой дверь. Герман впереди, Алла за

ним. Она слышала, как остановился лифт, как раздвинулись створки дверей.

Видела, как из него вышли двое мужчин, один в милицейской форме.

От страха ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Она едва не лишилась

чувств, когда милиционер прошелся по ней изучающим взглядом.

Он что, заподозрил ее в чем-то?

Величайшим усилием воли она не выдала своего волнения. Ни на секунду не

забывала, что она актриса криминального театра с громким названием "Жизнь".

Что бы ни случилось, она должна довести свою игру до конца.

Они сели в лифт, спустились на первый этаж. Герман держался хорошо.

Внутренне он был напряжен - она чувствовала это. Но наружу его страхи и

волнения не прорывались.

***

С клофелином они завязали. Эта идея исчерпала себя. Особенно после

убийства бандита, который имел неосторожность проснуться в неудачный момент.

Пора было переходить на что-то другое. Аферы с клофелином приносили им с

Аллой немалую прибыль. Но им хотелось большего. Пора было выходить на более

высокий уровень.

В голове у Аллы родился безумный план. Герман не сразу согласился с ним,

только после долгого раздумья. Но все же дал добро. И не жалел об этом.

За сегодняшний день это второй их выход на сцену. И последний. План

хороший, но короткий, как жизнь бабочки-однодневки.

Герман сидел в машине, внимательно слушал Аллу. Этот гений перевоплощения

разговаривал сейчас с заведующей Сбербанком. Герман на расстоянии чувствовал

силу ее убеждения. Она передавалась ему вместе с ее чарующим голосом через

"жучок" в ее сумочке.

"Жучок" самый примитивный, слабый и громоздкий. Он его сделал сам. По

схеме, которую нашел в журнале "Наука и техника". И приемное устройство тоже

сам спаял.

Когда-то он занимался в школьном радиокружке. Из чувства соперничества

туда пошел - ведь там Виталик Болотов занимался, лучшим среди всех был.

Только Герман отобрал у него лавры. Сам стал первым. За это ему сильно

досталось. Но тогда Виталик доказал кулаками не силу свою, а расписался в

своем бессилии...

- Вот предписание Минздрава, соответствующий бланк, гербовая печать...

В Алле умирает великая актриса... Впрочем, почему умирает? Она как раз

живет. И зарабатывает деньги.

- Милочка, я вас прекрасно понимаю, - слышался голос заведующей.

- Да ничего вы не понимаете. В Хамовниках случайно разрыли древнее

кладбище. Палочка чумы попала в питьевую воду. Город под угрозой страшной

эпидемии. - В голосе Аллы чувствовалась проникновенная тревога за судьбу

всего человечества. Но и частностей она не избегала. - Ведь вы же пили

сегодня сырую воду?

- Да, пила. Я не пью кипяченую, это мертвая вода... - В голосе заведующей

послышалась паника. - Вы думаете, я могу подхватить палочку?

- Вот видите, вы сами прекрасно все понимаете. Неизвестно, что может

произойти, если мы вовремя не сделаем вам прививку...

- Да, конечно, надо поспешить...

Заведующая была сломлена. Она не смогла противостоять Алле, силе ее

убеждения. И пала к ее ногам, как пала заведующая первым Сбербанком.

- Государство проявляет заботу о своих гражданах, - продолжала вещать

Алла, ломая последние бастионы. - Сплошная вакцинация необходима...

- Да, да...

Герман понял, что пора выходить. Он вышел из машины. На нем белый халат,

железный чемоданчик с красным крестом. В нем шприцы и "вакцина".

Первый укол достался заведующей. В ее же кабинете сделаны были "прививки"

и всем служащим. Сам Сбербанк уже не работал. На дверях висело:

"Закрыто". Без всякого объяснения причины.

Дозы снотворного были разные, с учетом временного интервала в

"прививании" каждого сотрудника Сбербанка. Поэтому они уснули в одно время.

Секундомер включился. Герман и Алла действовали быстро и четко. Через

пятнадцать минут все содержимое сейфов и касс перекочевало в объемный мешок,

который лежал в чемодане с красным крестом.

Они спокойно вышли из помещения Сбербанка, сели в автомобиль. Герман

невозмутимо тронул машину с места и без излишней спешки влился в

автомобильный поток.

Ни он, ни она не боялись, что их опознают. Они продумали все - и грим, и

парики, и очки. Искусство перевоплощения - великое чудо. И этим искусством

они стремились овладеть в совершенстве.

Он молчал. Молчала и Алла. Еще не время для эмоций.

По дороге к дому они остановились возле продуктового магазина. Алла

обернулась за пять минут. Купила четыре бутылки шампанского. Сегодня у них

будет ужин при свечах. Надо же как-то отпраздновать успех.

Бурные эмоции вырвались из них, когда они оказались в своей квартире.

Трехкомнатная квартира в центре города. К сожалению, это не их

собственное жилище, они его снимают. Но все же это куда лучше, чем жить с

матерью, которая все глубже впадает в старческий маразм. А ведь она совсем

еще не старая. Обида ее гложет, все дуется на Германа за то, что он ее

квартиру профукал. И пилит, пилит. И Алле достается. Поэтому пришлось

съехать и оставить ее одну в малопрестижной, но вполне добротной квартире.

- Поздравляю, дорогой! - проворковала Алла, вешаясь ему на шею.

И демонстративно пихнула ногой мешок с деньгами.

- Поздравляю, дорогая! - Возбуждение успехом перешло на низ живота.

Вне себя от сумасшедшего желания он повалил Аллу на тот самый мешок и

задрал юбку.

Она не сопротивлялась...

А потом они считали деньги. Их было много. Все они были сложены в кожаный

чемодан.

У них уже много денег. Правда, на покупку пятикомнатной квартиры в центре

города пока не хватает. Но ничего, впереди их ждет успех, они еще возьмут

свое.

Жаль, завтра об их хитроумном ограблении сберкассы будет знать вся

Москва. И все, история с вакцинацией от чумы больше не пройдет.

Вообще-то им лучше всего отойти от дел. Хотя бы на полгода. Ограбление

сберкасс - это очень серьезно. Их будут искать не для галочки в милицейском

отчете. А потом, убийство бандита-бизнесмена. Их не только менты, но и

братва ищет.

Но нет, они не собираются останавливаться. Аппетит приходит во время еды.

У них много денег, но от этого они чувствуют себя еще голоднее.

- Надо что-то новенькое придумать, - сказал Герман, когда все деньги были

пересчитаны и тщательно упакованы в большой чемодан.

- Да надо бы остановиться... Хотя как скажешь, дорогой...

В последнее время Алла даже не пыталась оспаривать его решения. Во всем

слушалась его. Паинька. И все из-за того, что она видела в нем крутого мена.

А ведь он им и был.

Он не ведал страха - это раз, голова работала исправно - два, мастер

спорта по боксу, с пистолетом на "ты". Стрелять может с любого положения и

точно в цель. Это три.

Три кита, на которых держится его величие.

И четвертый кит - это сама Алла. Надо признать, что у нее криминальный

талант, им она пользуется весьма успешно. И сегодняшняя победа над

Сбербанком - нагляднейшее подтверждение тому...

В дверь позвонили, когда чемодан с деньгами был засунут под ванну.

Завтра утром он будет вывезен за город, спрятан в надежном месте. Сегодня

не до него.

- Кто там? - тихо спросила Алла. На ее лице застыла тревога.

- Сейчас узнаем. - Герман направился к двери.

Он глянул в "глазок" и увидел человека в милицейской форме. Внутри все

сжалось. Но лучше открыть, чем прятаться. Если его подозревают в ограблении,

то в квартиру ворвутся по любому - через выбитую дверь, через окно, через

брешь в потолке... Он приоткрыл дверь, но с цепочки ее не снял.

- Я вас слушаю!

Герман сделал недовольное лицо.

- Старший лейтенант Кипятков, участковый, - вяло отрапортовал милиционер.

- Проверка паспортного режима. Вы человек новый на моем участке, сами

понимаете...

- Вам нужен мой паспорт? От сердца немного отлегло.

- Да, пожалуйста...

- Сейчас принесу.

- Да, конечно...

Герман хотел прикрыть за собой дверь. Но милиционер опередил его.

Резким движением он выхватил из кобуры пистолет и направил на него. Ногу

он подставил под дверь. Грамотно работает.

- Тихо, поц, не кипишуй! - грозно прошипел он. - Дверь с цепи снимай,

живо! А то кишки наизнанку выверну...

Стоит Герману сделать лишнее движение, и желудок его получит порцию

инородного тела. Сможет ли он переварить пулю? Нет. Поэтому придется быть

послушным...

Это не милиционер. Это какой-то ряженый. И скорее всего из блатных.

Вон какой у него разговор. А блатные не шутят...

Герман снял дверь с цепочки и впустил в дом непрошеного гостя. Вслед за

ним в квартиру вломились два мордоворота, чьи волчьи взгляды не предвещали

ничего хорошего. Германа скрутили, обыскали, забрали у него пистолет. Дурак,

нужно было спрятать его, мелькнуло в голове. Но было уже поздно.

- А вот и телка! - пробасил один из них, хватая Аллу за волосы.

- Пошел вон! - заверещала она.

И тут же отлетела в угол комнаты. Блатные не церемонились.

Германа и Аллу приковали наручниками к одной батарее. Рты склеили

пластырями. Ни закричать, ни слова сказать.

Как будто это происходило не с ним. Только что он чувствовал себя на

вершине успеха, строил радужные планы на будущее. И вдруг ситуация резко

изменилась. Какие-то гады ворвались в его квартиру. И требуют с него

деньги...

Стоп! А ведь они ничего не требуют. Все трое расселись в комнате. И на

них ноль внимания. Кто-то принес из кухни шампанское, кусок ветчины и

фрукты.

- А чо, водяры нет? - беззлобно спросил один у Германа.

Как будто они пришли сюда исключительно для того, чтобы пить водку.

Герман покачал головой.

- Фу, блин, интеллигенция хренова, - презрительно скривился второй.

- Ниччо, и шампунь попрет, - сказал третий, в милицейской форме.

Они выпили первую бутылку, когда в дверь позвонили. Один мордоворот

сорвался с места и пулей метнулся в прихожую.

Скоро в комнату вошел вальяжный мужчина в элегантном костюме-тройке при

галстуке. Внешний лоск доведен чуть ли не до идеала. Но это не интеллигент.

Это совсем другая порода. Сильная. Властная. Уголовная.

- Иван Геннадьевич, все путем, - заискивал перед ним мордоворот.

По имени-отчеству зовет. Крупно уважает его, не иначе.

- Этот? - Гость небрежно ткнул в Германа дорогой тростью с набалдашником

из слоновой кости.

- Ага, этот, которого пацаны наши срисовали... Вот, - мордоворот протянул

ему "глок". - Тот самый...

О чем он говорит? Какие пацаны? Как это, срисовали? Что значит тот

самый?..

- Ну что ж, будем говорить...

Второй мордоворот угодливо подставил кресло под высочайший зад Ивана

Геннадьевича. Тот сел, удобно устроился в нем. Повертел пистолет в руках,

дослал патрон в патронник. Направил ствол на Германа. И сделал знак своим

людям, чтобы те исчезли из комнаты. Мордовороты испарились. Только сначала

сняли пластырь со рта пленника.

- Ну что, давай, фуцин, колись?

- Я не понимаю, о чем вы...

Герман боялся, что разговор пойдет о деньгах, которые они добыли

преступным путем.

- Зачем убил Славца? Кто его тебе заказал?

Но разговор пошел о другом его преступлении. О деньгах пока ни слова.

- Какого Славца? - Герман сделал изумленный вид.

Разумеется, он знал, про какого Славца речь. Но ситуация требовала играть

на дурака.

- Никитин Вячеслав Михайлович... Ты убил Славца в его же квартире...

- Это какое-то заблуждение...

- Не утомляй меня, поц, не буди лиха, - покачал головой гость. И

стрельнул злым взглядом в Германа.

Хорошо, пока только взглядом. Как бы пистолет в ход не пустил.

Еще немного, и он заведется на все обороты. Его застрелят. Или будут

бить. Больно бить. Ногами в живот. Герман аж поежился.

- Славца застрелили из пистолета "глок", - продолжал Иван Геннадьевич,

демонстративно наставляя на него ствол. - Мне известны результаты

баллистической экспертизы... Дальше, твою рожу, хмырь, видели мои люди,

когда ты выходил из квартиры Славца.

Герман вспомнил двух мужчин. Один в кожанке, другой в милицейской форме.

И этот, который взял его на прицел сегодня, был в такой же форме. У них что,

целая индустрия ряженых ментов?

- И эту сучку видели тоже, - гость направил пистолет в сторону Аллы. - Ее

можно пристрелить? И гнусно так ухмыльнулся.

- Нет! - дернулся Герман.

- Тогда колись!

- А вы что, из милиции? - не зная зачем, спросил он.

- Нет, - покривился гость. - Но могу подкинуть ментам подарок. Вот этот

пистолет. И твою хреновую башку в сушеном виде... Ну так что, будешь

говорить?

- Да, это я убил Славца...

- Кто заказал?

- Простите, я не понял. - Он в самом деле ничего не понял. - Как это,

заказал?

- Ты что, дебил, в натуре? - окрысился Иван Геннадьевич.

- Но я в самом деле не понимаю. Да, я убил Славца. Но только из-за того,

что он обидел мою жену.

Про ограбление Герман решил умолчать.

- Этот подлец обманом затащил мою жену к себе в квартиру. Он пытался

изнасиловать ее...

- Ага, и забыл при этом закрыть дверь. И клофелин он себе в бокал сам

подмешал... Не лепи горбатого, червь! Я через ментовскую кухню все пробил, в

курсе всех твоих дел...

- Так милиция меня ищет? - сжался Герман.

- Ищет. Но вычислить не может. А я вычислил. И достал... На кого ты

работаешь, кто приказал Славца убить. Я должен это знать...

- Да ни на кого я не работаю. Только на себя. Да, мы с женой хотели

ограбить Славца. Но осечка вышла. Он проснулся в самый неподходящий момент.

Пришлось его убить...

- И контрольный выстрел в голову? И пистолет "глок", который лоху не

достать... Ты мне ваньку не валяй. Ты киллер, а не лох. Говори, кто Славца

заказал?

- Но я, честно, сам по себе... Слово даю!

Гость позвал своих мордоворотов. И показал на Германа. В то же мгновение

страшный удар сотряс его голову.

Его избивали на глазах у Аллы. Это было унизительно. Он хотел умереть,

лишь бы только этот кошмар закончился. Но убивать его не торопились. Даже

сознание не выбивали.

Наконец его оставили в покое.

- Ну что, будешь говорить? - спросил Иван Геннадьевич.

- Да я ничего не знаю. Чем угодно клянусь!

Его схватили, расковали, потащили в ванную. Сунули головой в воду.

Вытащили в самый последний момент. Еще бы немного, и Герман захлебнулся.

- Ну что, говорить будем? - снова спросили его.

- Ну не знаю я...

Его снова сунули головой в воду. И снова ничего не смогли от него

добиться.

- Иван Геннадьевич, а если это и в самом деле лох? - спросил мордоворот.

- Может, по бытовухе Славца замочил...

- Тащите его в комнату, - послышался тихий властный голос.

Его увели из ванной. Краем глаза Герман успел заметить, что чемодан под

ванной не тронут. Это его немного успокоило. Похоже, деньги он сможет

сохранить. А вот сохранит ли жизнь?

- Значит, ты уверяешь, что Славца тебе никто не заказывал? - допрос

продолжился.

- Нет, я его из-за жены убил...

- Стрелять где учился?

- У меня КМС по стрельбе. Из "марголина"...

- Ствол где взял?

- Одного товарища спать уложили, квартиру обыскали. Деньги нашли и

пистолет...

- Значит, говоришь, что дядя ты рисковый... - Гость крепко задумался.

Потом спросил:

- Жить хочешь?

- Да, - закивал Герман.

- Тогда поработаешь на меня...

- Как?

- А вот так... Уведите ее, - он показал на Аллу. - И сами слиняйте.

Ее отцепили от батареи и повели в соседнюю комнату.

- Только попробуйте тронуть, - жестко добавил Иван Геннадьевич.

Об Алле заботу проявил. Но Герману от этого не стало легче.

- Короче, работа такая. Человека одного нужно убрать...

Герман понял, о чем речь. И ему стало жарко.

- А если я откажусь?

- Тогда ты умрешь. А жену твою на толпу бросим, до потери пульса ее драть

будут. Такая перспектива тебя устраивает?

- Нет...

- Вот видишь. Ну что, будешь работать?

- Да...

- Вот и ладненько... Завтра утром к тебе придут, скинут информацию.

Срок тебе три дня. Сделаешь, получишь жену. Нет, будете закопаны в одной

яме...

Иван Геннадьевич ушел. За ним квартиру покинули и его ублюдки. Только

вместе с собой они забрали и Аллу.

- Не бойся, - без всякой издевки бросил ему "милиционер". - Никто ее

пальцем не тронет...

Герман почувствовал дикую тоску.

Он промучился всю ночь. Гнетущие мысли не пускали к нему сон. Не радовало

даже то, что он остался при всех деньгах. Заснуть он смог только под утро.

Проснулся через два часа. Тело ломит, усталость, настроение не в дугу.

А тут еще звонок в дверь.

Появился какой-то тип в двубортном костюме и модных очках.

- Я от Ивана Геннадьевича, - представился он.

И чуть ли не с ходу выложил перед ним карты. Липский Лев Станиславович,

сорока лет от роду, бизнесмен, живет в центре города, адрес.

Передвигается в машине с водителем-телохранителем. Дальше несколько

вариантов его ликвидации. И в заключение пистолет "ТТ" с глушителем. Срок

три дня.

- Как только сделаете дело, с вами свяжутся, - закончил очкарик. И был

таков.

Герман крепко задумался. В голову полезли удручающие мысли.

Его вовсе не угнетала перспектива убить бизнесмена. Если этим он вернет

себе и Алле право на жизнь, почему бы не заняться им. Но где гарантия, что

после этого от него не избавятся. Кому нужен отработанный одноразовый

элемент?

Утешение пришло неожиданно.

Он должен показать заказчикам класс. Застрелить бизнесмена так, чтобы они

поняли: он не кто-то там, а прирожденный киллер, которому все по плечу.

Профессионалами дорожат, берегут для последующих дел. И Германа будут

беречь. Для новых убийств.

Да, он будет убивать. Но этим он сохранит жизнь и себе, и Алле. Разве

цель не оправдывает средства?

А потом - деньги. Им с Аллой нужны деньги. А киллеры неплохо

зарабатывают.

Аллу никто не трогал.

Она жила в грязной пустой комнате неухоженной квартиры. Железная кровать

с матрацем и бельем, тумбочка, вешалка, прибитая к стене - вот и вся мебель.

Но зато ее не домогались. А это куда лучше, чем жить в роскоши и ложиться

при этом под мужиков.

Ее охраняли два молодых парня с татуировками на плечах и руках. Денис и

Паша. Они ее кормили, поили, разрешали пользоваться душем. И никто не

пытался даже облапать ее. Ее трахали, но только взглядами. А это не страшно.

Возможно, ей и Герману в самом деле подарят жизнь.

В заточении она находилась ровно три дня. Потом за ней пришли.

Она еще не знала, что пришли именно за ней. Но припала ухом к своей

двери, когда в квартире появились какие-то люди, чьи голоса она слышала

впервые.

- Ну чо, где телка? - спросил один.

- Где ей быть? - вяло откликнулся Паша. - У себя...

- В "кругосветку" не пускали?

- А что, уже можно?

- Как раз нет, нельзя. Шеф велел забрать ее, домой отвезти...

- А мы думали ее по кругу пустить. Телка ништяк, думали попробовать...

- Вот вам, пацаны, бабки за работу. На Тверскую сгоняйте, мочалок

трахайте. Хоть до утра их гоняйте. А эту телку трогать нельзя. Домой она

едет...

- Говорили, что ее, типа, не отпустят.

- А вот отпускаем.

- Чего?

- Мужик ее круто сработал. Черта одного влет уделал. С двадцати метров из

"ТТ" снял. Без всякой оптики, точняк в чайник, на ходу. Сечешь? Профи,

короче. Шеф такими не бросается. Велел его беречь...

- Да? Ну если с двадцати, да в чайник, тогда ой... В голосе Паши

послышалось уважение.

- Давай телку выводи, домой ее повезу...

Уже через два часа после этого разговора Алла стонала в постели под

ненасытным Германом. Он набросился на нее с такой жадностью, будто никогда

до этого не имел.

- Кого ты там с двадцати метров из "ТТ" снял? - спросила она, когда все

было кончено.

- Да бизнесмена одного застрелил, - глядя куда-то в пустоту, сказал он.

- Ты убил человека?

Она уже догадалась, о чем говорили бандиты. Сейчас она только искала

подтверждения своей догадке.

- Пришлось. Ведь иначе они бы убили и меня, и тебя. Это страшные люди...

Они тебя не обижали?

- Нет... Но могли...

- Я мог бы свалить жертву в подъезде, когда он шел домой, - продолжая

рассматривать пустоту, сказал Герман. - Поравнялся бы с ним и выстрелил в

упор. Но это просто. Это любой сможет. А мне нужно было отличиться. Поэтому

я стрелял из-за угла дома. Чисто сработал. Вот и отличился. Теперь эти твари

знают, что у меня есть цена...

- Да, я слышала, что какой-то шеф велел тебя беречь... Но ведь ты мог

промазать...

- Мог, - согласился Герман. - И тогда ты была бы не здесь...

- Ты рисковал.

- Очень... И дальше придется рисковать. Эти гады меня не отпустят.

Снова придется убивать...

- Давай куда-нибудь убежим...

- Не получится. Слишком серьезная организация. Из-под земли достанут...

- Ты думаешь?

- Уверен...

- Придется убивать...

- Придется... Только задарма я работать не буду. Любая работа требует

оплаты...

Герман говорил страшные вещи. Но Алла не чувствовала к нему отвращения.

Напротив, она решила его поддержать.

- Мы будем работать вместе... - заявила она.

- Что?!

- Мы.. Будем. Работать. Вместе... Ты сам сказал, нужно делать все, чтобы

тебя ценили. Поэтому будем работать так, чтобы ты стал лучшим в своем деле.

У меня есть кое-какие соображения на этот счет...

Алла перехватила удивленный взгляд Германа. Но не придала ему никакого

значения. Как картинки в калейдоскопе, в ее голове закрутились комбинации.

Она видела жертву. И уже знала несколько способов, как подобраться к ней.

Это были сложные комбинации. Но ею они воспринимались как некая азартная

игра.

***

- Надоело! - выкрикнула она в гневе.

- Что тебе надоело? - спросил Герман спокойно.

- Все это надоело. Хватит, я больше не могу...

Хорошая голова у Аллы. Отличные идеи выдает. Безошибочно моделирует

ситуации, отбирает оптимальные варианты действий, выдает решения, четко

просчитывает ходы, приводит план в исполнение. Ее криминальный талант

перешел в разряд криминально-убойных и заблестел с новой силой.

Она была сильна не только в тактике. Она приняла важное стратегическое

решение, с которым Герман просто не мог не согласиться. Самое главное,

считала она, это не просто убивать, а сделать так, чтобы убийство было

воспринято как несчастный случай.

Громкие убийства - это опасно. Менты становятся на уши, начинается охота

за предполагаемыми заказчиками. А заказчики в свою очередь устраняют

исполнителей - чтобы обрубить концы. В конечном итоге Германа могут убрать.

На дело они ходили вместе.

Одного коммерсанта они аккуратно подвесили вместо люстры. Все было

проделано мастерски. Убийство прошло как суицид. На почве сильнейшего

нервного стресса. Неурядицы у покойного в деловых вопросах были. По факту

самоубийства уголовного дела не возбуждали.

В следующий раз в ход был пущен сильнейший яд. Он действовал в течение

недели, жертва умерла от паралича сердца. Следов яда в организме не

обнаружилось.

Один раз сработали под бригаду "Скорой помощи". В самой наглой форме

заявились на квартиру к жертве. Герман аккуратно вырубил ее. А затем сделали

укольчик. В вену. В шприце был только воздух. Жертва скончалась от

сердечного приступа.

А еще в ход шел самострел. Человека брали в оборот, Гера бил его пальцем

в висок, выключал. А затем к этому же виску приставляли ствол пистолета. И

выстрел. Следы аккуратно заметали. Получалось, человек застрелился сам.

Но чаще всего в ход шли яды. Алла знала в них толк. В последнее время она

целиком перешла на них. У нее микролаборатория для приготовления ядов.

Получается, не зря она закончила химический институт.

Только ради того, чтобы подобраться к жертве, ей приходилось

подкладываться под нее. Герман жутко ревновал. Но все, кто спал с ней,

умирали - и это успокаивало его.

Всего на их счету уже было четырнадцать ликвидации. И ни разу он не

воспользовался пистолетом. Хотя упорно продолжал совершенствоваться в

искусстве стрельбы. И Аллу в тир водил - она тоже должна была владеть

пистолетом, всякое ведь может быть. А еще он осваивал снайперскую винтовку.

Так, на всякий случай. Только успехи у него на этом поприще были более

чем скромные.

Два года они работали на Ивана Геннадьевича. И заказчик всегда оставался

доволен Германом. Во всяком случае, убирать своего исполнителя он не

собирался. И платил ему хорошо. Сумма гонорара варьировалась от пяти до

десяти тысяч долларов.

Жили они неплохо. Не голодали, снимали добротную квартиру, хорошо

одевались, машину купили. Но тратили не все. Понемногу откладывали деньги.

Мечта о своей собственной пятикомнатной квартире в центре города не

покидала их. И они уже были близки к тому, чтобы купить ее.

Оставалось совсем немного. И в самый неподходящий, казалось бы, момент у

Аллы сдали нервы.

- Все, хватит! Больше не могу...

- Ты что, хочешь завязать?

- Да!

Он недовольно посмотрел на нее.

- Ну хотя бы отдохнуть. Хотя бы годик...

- Ничего себе, один годик. Да ты хоть знаешь, сколько мы потеряем?..

Их ремесло он считал бизнесом. И примерял на него такое понятие, как

упущенная выгода. За год он мог исполнить с полдюжины заказов, не меньше. И

каждый неисполненный заказ - потеря в деньгах.

- А потом, мы с головой в этом болоте. На поверхность нам просто не

выбраться...

Он целиком в руках у Ивана Геннадьевича. И если он вильнет в сторону,

этого ему не простят. А наказание за ослушание одно - смерть.

- Да?.. Тогда работай сам. С меня хватит! Я отхожу от дела...

Ему от дела отойти нельзя. А вот ей можно.

- Хорошо, - неожиданно для себя согласился Герман. - Я буду работать сам.

А ты отдыхай. Хватит, наработалась...

А ведь действительно, она не обязана работать с ним в паре. Она его жена

и имеет полное право висеть на его шее. Он мужчина и должен сам зарабатывать

деньги.

И он будет их зарабатывать.

Тем более последнее время он всего лишь держал ситуацию под контролем, а

основным исполнителем выступала Алла. Она, а не он пускала в ход яды. Она

убивала, а он получал гонорары.

Скандал начался из-за очередного заказа. Нужно было убрать крупного

бизнесмена. Нефтяной магнат, долларовый мультимиллионер. Он обладал большой

властью в мире денег. И даже пытался противостоять сильным криминального

мира. За что и впал в немилость. Герман должен был ликвидировать его.

Но как это сделать? Бизнесмен чувствовал опасность и окружил себя мощной

охраной. Он ездил в бронированном джипе, две машины сопровождения. И пешком

он передвигался в окружении телохранителей.

Жизнь бизнесмена стоила миллионы. А его смерть - двадцать пять тысяч

долларов. Именно такую сумму назначили Герману за его голову.

Двадцать пять тысяч долларов. Очень большие деньги. Ему еще никогда не

предлагали столько.

- Я сделаю все сам, - сказал Герман. И обрисовал Алле ситуацию.

- Что ты без меня будешь делать? - усмехнулась она. - Придется помочь...

Решение задачки она выдала через пять минут. Не голова - компьютер.

- Это схема его передвижений, вот участок дороги, по которой он ездит...

Бизнесмен жил за городом, в дачном поселке неподалеку от места, где

стояла дача отца. Вернее, бывшая дача. Герман хорошо знал эти места. И Алла

тоже их помнила.

- Вот видишь, здесь сразу несколько крутых поворотов. Что это значит?

- Продолжай...

- А это значит, что машинам придется сбавить скорость...

- Ну и что?

- А то. В этом месте нужно установить фугас большой мощности. В нужный

момент жмешь на кнопку пульта дистанционного управления и все, твой

бизнесмен отправляется на небеса...

- Но у него бронированная машина, - выставил свой довод Герман.

- Значит, надо повысить мощность фугаса.

- А как его рассчитать? Я же не спец в этих вопросах.

- Извини, дорогой, я тебе в этом помочь не могу. Ты уж сам как-нибудь,

ладно?..

Алла демонстративно зевнула. Дала понять, что больше не желает

возвращаться к этому разговору.

Она легла спать, а Герман всю ночь ломал голову. И к утру пришел к

выводу, что вариант, предложенный Аллой, самый удачный.

Дело оставалось за малым. Найти взрывчатку, рассчитать заряд, изготовить

и установить механизм подрыва, заминировать дорогу. Только это малое заняло

у него целый месяц. Прежде чем изготовить и установить фугас, он досконально

изучил подрывное дело. Ему крупно повезло - в руки попалось уникальное

пособие из "самиздата". Что-то вроде курса молодого террориста.

Там преподавались не только азы, было место и для подробных описаний

новейших разработок в области пиротехнических диверсий. Он отдал за это

пособие семьсот долларов. Дорого, но он не пожалел об этом...

***

- Шеф доволен, - сообщил Герману очкарик, посредник в делах между жизнью

и смертью.

Иван Геннадьевич доволен - только Герману от этого ни холодно ни жарко.

Главное, ему сполна уплатили двадцать пять "штук" баксов и при этом он не

получил в подарок от шефа пулю в лоб.

- Заказ исполнен на высоком уровне. Точно и в срок. Это вам в качестве

премии, - очкарик протянул ему еще одну пачку на пять тысяч долларов.

Премия - это куда лучше похвалы.

Алла оказалась права. Фугас сделал свое дело. Целую ночь он трудился на

пустынной дороге, устанавливал мину, затем сидел в засаде, ожидая

приближения эскорта. Рассчитал все точно: и силу заряда, и момент нажатия

кнопки на пульте дистанционного управления. Джип с жертвой был уничтожен.

Бизнесмен окружил себя сильной охраной. Думал, что неуязвим. Но просто он

не знал, что за дело взялся не кто-то там, а Герман Шлыков, киллер

экстра-класса.

Герман уже давно не считал труд киллера кабалой. Ему нравилось убивать.

Он ощущал власть над жизнью и смертью. Он гордился собой.

Он уже не представлял себе иной жизни, кроме как в шкуре киллера.

Убийство - это наркотик. Только этот наркотик не сводил с ума. Напротив,

он заставлял мыслить трезво и основательно...

Ему хотелось, чтобы его считали лучшим из всех. Когда-нибудь он станет

самым дорогим киллером. И тогда у него будет все, о чем сейчас можно только

мечтать.

С этой мыслью он несся на своей "восьмерке" по людным улицам города.

С этой мыслью он отвез заработанные деньги в тайник.

С этой мыслью он возвращался домой.

С этой мыслью въехал на перекресток на красный свет и сбил прохожего,

средних лет мужчину, спешившего с работы домой. А может быть, к любовнице?

А может быть, к друзьям на пиво? А может, он вообще никуда не спешил?

А Герман его сбил. Смерть наступила мгновенно. Только об этом он узнал

чуть позже. А пока, не сбавляя скорости, он продолжал гнать машину.

Но уйти не удалось. Откуда ни возьмись, появились две машины ГАИ,

перерезали ему путь и вынудили остановиться.

Герман не сопротивлялся. Его грубо вытащили из машины, бросили на капот,

обыскали по всем правилам ментовской науки, сковали руки наручниками. И

повезли в ближайшее отделение милиции. По пути довели до сведения, что

отныне он убийца. Отныне... Убийца... Да он профессиональный убийца, на нем

больше чем десяток трупов. Только вслух об этом он, конечно, не сказал.

При задержании у него ничего не обнаружили. Ни оружия, ни денег за

работу. Это утешало. Надо прикинуться добропорядочным законопослушным

гражданином, глубоко раскаяться в содеянном. Ему нисколько не было жаль

сбитого гражданина. Но едва он узнал о его смерти, тут же расплакался, даже

зарыдал.

На следствии он полностью признал свою вину. Бегство с места преступления

объяснил состоянием аффекта. Алла наняла толкового адвоката, подключился к

делу шеф, поговорил кое с кем. Появилась надежда на условный приговор. Но,

увы, она не оправдалась. Герман получил три года колоний.

Утешало одно. Удомельская колония номер семнадцать резко отличалась от

всех остальных исправительных учреждений. Здесь отбывали срока водители, по

неосторожности совершившие дорожно-транспортные преступления. Ни колючей

проволоки, ни охраны с собаками. И жить пришлось не в тесном бараке на сотню

человек, а в двухместном "номере". Алла привезла телевизор, видик, кучу

домашнего белья, теплое одеяло, книги. Словом, устроился он с комфортом. И с

едой здесь было неплохо. Работа не бей лежачего. В общем, жить можно.

Все хорошо. Но лучше бы приговор был условным.

***

Алла ехала смотреть квартиру.

Пора уже было обзаводиться собственным жильем. Ей не нужна пятикомнатная

квартира. Вполне хватит двух-или трехкомнатной, и вовсе не обязательно в

центре города.

Она любила Германа. Но, как это ни странно, была довольна, что его

отправили за решетку. У них в запасе много денег, и она их может тратить по

собственному усмотрению.

У нее отпуск, долгосрочный. Целых три года она будет жить в свое

удовольствие. Никаких убийств, никаких опасений, что за тобой вот-вот

придут. Она будет балдеть от жизни!

И Герман нехудо устроился. Хорошая колония, ни воров там, ни бандитов.

Все условия для нормальной жизни. Затянувшаяся командировка, не более

того.

И самое главное, не надо никого убивать. Его постоянный заказчик оставил

его в покое. На все три года. Пусть Герман отдыхает.

И она отдохнет. А лучше бы, конечно, навсегда завязать с преступной

деятельностью. Чертовски устала она. Хочется покоя. Уже не раз говорила об

этом Герману, но добилась только одного - сама осталась не у дел. А он

продолжал свою черную работу. Она стала смыслом его жизни. Это страшно. Но

она любит его. И должна идти с ним до конца...

Старую "восьмерку" она продала вчера. Новую машину еще не купила.

Поэтому в другой район города, смотреть квартиру, она хотела поехать на

такси. Но только вышла на остановку, перед ней затормозил новенький "мерс" -

"трехсотка". Молодой мужчина солидной наружности открыл перед ней дверцу.

Жестом пригласил в машину. Алла усмехнулась. Знал бы, как лихо расправлялась

она когда-то вот с такими искателями приключений. И села на переднее

сиденье.

Владелец "Мерседеса" спросил, куда ей ехать. И плавно утопил педаль

акселератора. В ее сторону не смотрел. Да и она не обращала на него

внимания. Думала о своем.

Они проехали уже половину пути, когда мужчина наконец соизволил

заговорить.

- Алла, может, все-таки расскажешь, как живешь, чем занимаешься?

Откуда он знает, как ее зовут?.. Алла встрепенулась и удивленно

уставилась на него.

- Что, не узнаешь? - спросил он и повернул к ней свое лицо.

- Виталик!!!

С ума сойти! Это был ее однокашник. Виталий Болотов. Ее страстный

воздыхатель и вечная угроза для Германа. Как давно все это было?..

- Он самый, - скупо улыбнулся он.

Ну разве можно было узнать в этом сытом вальяжном мужчине того охламона

Виталика, каким она привыкла его видеть?

- Виталик... Какой ты стал... Инстинкт подсказал ей, что надо восхищаться

им, восторгаться. И она включилась в игру.

- Изменился?

- Крутым стал. Наверное, фирма своя?

- Да, коммерцией занимаюсь...

- И, кажется, весьма успешно.

- Как видишь... А ты чем занимаешься?

- Я?.. Ничем?.. Так, жизнь прожигаю... Она решила прикинуться бедной

овечкой.

- Химический институт закончила...

- Да, помню, ты к этому стремилась...

- Дура была, потому и стремилась. Кому я нужна с такой профессией?

- Ну, не говори... Работу по специальности всегда найти можно...

- Можно. Но только платить будут копейки...

Одета она была по моде, дорогой костюм, драгоценности. Не больно-то

прибеднишься. Пришлось выкручиваться.

- Намучился со мной Герман, - как бы между прочим сообщила она.

- Герман?... - Голос Виталика дрогнул.

- Мы ведь вместе жили... Бизнесом занимались. Челноками в Польшу

мотались. Но много не заработали, только намучились. Я и сейчас немного

приторговываю...

- А Герка?

- Герман сидит...

- В тюрьме?

- В колонии... Он человека на машине сбил...

- Посылки ему шлешь?

- Да так, иногда... А вообще-то он не заслужил. Какой-то он не такой в

последнее время стал. Руку на меня поднимал. Гулять стал. За бабами всякими

таскаться...

Она врала, Герман не был таким. И если бил ее, то очень редко и по

заслугам. Но линию поведения подсказывало ее лисье чутье. А она привыкла ему

доверять.

- В общем, мы с ним разошлись еще до того, как он сел...

- Дети у вас были?

- Нет. Да он и не хотел... А у тебя, Виталик, как? Жена, дети?

- Да нет, мне не до этого, - покачал он головой. - Я с головой в бизнесе.

Все вперед, вперед... Некогда остановиться, присмотреть себе спутницу

жизни...

- Ну да, ты парень, вижу, не бедный. "Мерседес", квартира наверняка своя.

И сам весь из себя. Невесты, поди, косяками за тобой ходят...

- Может, и ходят. Но я их не замечаю. Не нужен мне никто. Разве только

ты...

Об этом он сказал как бы в шутку. Но чувствовалось: всерьез.

В тот же день они ужинали в "Праге". На следующий день он подарил ей

очень дорогой перстень с бриллиантом. И пригласил за город на выходные. От

уикенда она не отказалась. И не пожалела об этом. Роскошная дача на берегу

озера в ста километрах от города, чудесная природа, покой, уют. Она отлично

провела время. Чего не скажешь о Виталике. И так он к ней и этак, то с

одного бока, то с другого. Все совратить ее хотел. Но она держалась стойко.

Так и не смог он за эти два дня затащить ее в постель.

Дача принадлежала ему лишь на правах аренды. Но он абсолютно не

комплексовал по этому поводу.

- Дела у меня идут очень хорошо, - говорил он, когда они возвращались

домой. - Сейчас я живу в обычной двухкомнатной квартире, дача не моя. Но

если захотеть, у меня будет не квартира, а вилла. На Глубоком озере...

- Где?

- На Глубоком озере. Это в Битово. Я там сейчас живу. И дальше жить

собираюсь. Магазин у меня там, оптовая база. И вообще, нравится мне это

местечко...

Она ему верила. И хотела, чтобы все так было, как он сказал. Роскошная

квартира, дача на зависть всем, путешествия на Багамы, на Гавайи. Словом,

праздник круглый год. И никаких страхов, что тебя вот-вот арестуют.

- Выходи за меня замуж! - предложил Виталий на следующие выходные.

Это случилось, когда они снова остались одни на его даче. Она обещала

подумать. И снова не отступила под его натиском. Так он и не добился от нее

ничего.

Виталий парень не промах. Симпатичный, приятный, богатый и надежный.

Одни плюсы. А ее Герман?.. Герман, как это ни прискорбно, один сплошной

минус. Она любила его, но жить с ним не хотела. Надоела эта неуверенность в

завтрашнем дне. И вечные страхи...

Соблазн бросить Германа и выйти замуж за Виталия был очень велик. И она

не удержалась. Только прежде чем дать согласие, она встретилась с Герой.

Она приехала к нему, сняла на выходные квартиру.

Сначала они долго занимались любовью, потом так же долго отдыхали. А

потом настал момент, который ей так хотелось отсрочить. Но она все же

решилась.

- Герман, мне все это надоело, - сказала она. Он не раз слышал от нее

подобные высказывания. И уже, наверное, привык к ним.

- Опять тебе чего-то не хватает? - вяло спросил он.

- Я хочу тепла, спокойствия. Я хочу ребенка, наконец...

- Ну так в чем проблема? Сейчас сделаю тебе ребенка...

- Герман, я не про это... Я хочу нормальной семьи.

- А чем я тебя не устраиваю?..

- Ты ведешь преступный образ жизни. Ты ходишь по лезвию бритвы. Ты уже

отбываешь срок. Но это мелочь по сравнению с тем, что тебя ждет, когда

откроется вся правда о твоих злодеяниях...

- О наших злодеяниях, - поправил ее Герман.

- Пусть будет так... Мне все это надоело!.. Я хочу нормальной жизни...

В общем, я выхожу замуж!

- Что?!

- Я выхожу замуж!

- За кого?

- За Виталика... За Виталия Болотова. Он сделал мне предложение. Он

бизнесмен, у него целое состояние. За ним я буду как за каменной стеной...

Она ожидала, что Герман придет в ярость, выплеснет на нее злость и грязь.

Но, как это ни удивительно, он воспринял эту новость даже без комментариев.

Он всего лишь глубоко задумался. Как ей казалось, пауза тянулась вечность.

- Что ж, желаю тебе счастья, - наконец произнес он.

И криво усмехнулся. Его взгляд был устремлен куда-то в бездну.

- Герман, но ты должен меня понять! - Она заплакала. - Я женщина. Я хочу

покоя. Ты же знаешь, я всегда любила тебя. Всегда и во всем помогала.

Но я выдохлась, я больше не могу... Прости меня!..

В ответ тишина.

- Я ничего не возьму. Все, что у нас есть, все твое. Я даже квартиру не

стала покупать. И от машины отказалась... Герман, отпусти меня!..

Еще немного, и она бы забилась в истерике.

Но неожиданно он привлек ее к себе. И навалился на нее всей тяжестью

своего тела. Он вошел в нее грубо и с силой. Но она была только рада этому.

Ей казалось, что в этой грубости ее прощение...

Утром следующего дня он засобирался обратно в колонию. Он мог бы

повременить. Но не хотел.

- Ты меня не провожай, - сказал он. - Сам дойду...

- Как скажешь...

Она чувствовала себя побитой собакой. Ей бы броситься ему на шею, обнять,

расцеловать. И вернуть все назад. Как будто и не было никакого Виталика. Но

она уже стояла одной ногой в новой жизни. И ей не хотелось оттуда уходить.

- Ты мне жена. Но в то же время свободная женщина. И твое право решать

свою судьбу. Я не могу тебя держать... Но запомни, ты пожалеешь о своем

выборе. Сама пожалеешь...

И он ушел. Она хотела бежать за ним, просить прощения. Но тяга к Новой

жизни оказалась сильнее.

"...Ты пожалеешь... Сама пожалеешь..." Эти слова она вспомнила в ту ночь,

когда Виталий впервые прикоснулся к ней. Они занимались любовью. Но из них

двоих полное удовольствие получал только он. Ни в ту ночь, ни в последующие

она так и не смогла получить той остроты ощущений, которую испытывала в

постели с Германом.

Виталий готов был бросить весь мир к ее ногам. Она любила жить широко,

красиво тратить деньги. И он выбивался из сил, чтобы угодить ей. Квартира,

прислуга, машина, дача, путешествия, одежда от ведущих кутюрье. Все это было

хорошо. Но все это было не то...

***

Его приговорили к трем годам лишения свободы. Но отсидел он всего два.

За хорошее поведение его освободили досрочно.

Герман не очень удивился, когда за воротами колонии увидел черный,

блестящий лаком и никелем джип "Ниссан". Машина ждала его.

В ней сидел очкарик. Все такой же деловой. Все тот же оттенок

превосходства в голосе. Как будто не профессионального киллера из заключения

встречал, а какого-то прощелыгу. Только зря он пыжится. Шеф киллера ценит

куда выше, чем посредника. Беспокоится о нем. Иначе бы не прислал за ним

машину. А очкарик всего лишь жалкое приложение к ней.

Герман сел в джип. На очкарика едва взглянул. Он демонстрировал свою

крутость. А разве он не крутой?

- Есть работа, - после ни к чему не обязывающего трепа сообщил посредник.

- Сначала нужно отдохнуть, - покачал головой Герман.

Он не отказывался от работы. Но цену себе набить должен был.

- Да, разумеется, - не стал перечить очкарик.

В следующий раз они встретились через неделю. В одном небольшом кафе.

Это их последняя встреча, решил Герман. Он уже разработал в уме систему

связи с посредником. Отныне он будет получать заказы, а сам при этом

оставаться в тени. Если хозяин захочет от него избавиться, то ни в жизнь не

доберется до него.

Посредник изложил ему суть заказа. Бандитский авторитет, лидер одной

очень влиятельной группировки. Данные, характеристики, места обитания,

возможного появления, маршруты движения и, конечно, фотографии. В общем,

обычный пакет для киллера.

Необычное в другом. Сейчас Герману предстояло ликвидировать не какого-то

коммерсанта, а матерого бандюгу. Это опасно. Убивая такого человека, киллер

становится объектом преследования со стороны преступного мира. В силу

вступают не только ментовские, но и бандитские законы. Поэтому он прав, что

разработал систему собственной безопасности. И эта система будет постоянно

совершенствоваться.

- Сколько? - спросил он.

- Десять...

Десять тысяч за бандитского авторитета - это неразумно мало. Пусть за

такую сумму шеф кого-нибудь другого нанимает.

- Пятьдесят! - жестко отрезал Герман.

- Пятьдесят тысяч долларов? - не поверил своим ушам посредник, - И ни

цента меньше... Наличкой я больше брать не буду. Откроете на мое имя счет в

швейцарском банке, переведете мне половину суммы. Только после этого я

возьмусь за дело...

Очкарик начал было возмущаться, но наткнулся на ледяной пронизывающий

взгляд Германа и заткнулся.

- Отныне будем общаться через Интернет, - перешел Герман к следующему

вопросу. - Вот подробная инструкция, как и что вам делать, - он протянул

очкарику компьютерную распечатку. - Да, и оставь мне на всякий случай номер

своего телефона.

Систему мер по обеспечению собственной безопасности он разработал в

колонии. Для этого у него было достаточно времени И с компьютером научился

разговаривать на "ты" - была такая возможность.

- Не знаю, понравится ли это шефу, - неодобрительно посмотрел на него

посредник.

- Главное, чтобы ему нравилась моя работа. Не правда ли?..

Герман взял у очкарика номер его телефона, обсудил кое-какие проблемы и

исчез.

Через неделю он вышел на связь. И узнал номер счета в швейцарском банке,

открытого на его имя. Туда уже поступили двадцать пять тысяч долларов.

Осталось в этом убедиться.

В следующий раз он связался с посредником после того, как убедился в том,

что его не обманули. Дал понять, что он уже в работе.

В колонии у него было свободное время. И он посвящал его не только

разработке системы собственной безопасности. Он продолжал совершенствовать

свои познания в области пиротехники. Сейчас оставалось только применить эти

знания на практике.

Он вышел на посредника через две недели. Спустя два дня после того, как

заказанного авторитета вместе с двумя телохранителями разнесло в клочья в

лифте собственного дома. Герман уже успел убедиться, что на его счет

переведена вторая половина гонорара. Ему выразили признательность.

У Германа был "ноутбук", компьютер нового поколения. С ним он был

неуловим.

Через месяц он получил информацию о следующей жертве, его фотографии.

Снова какой-то авторитет. И весьма крупный. В конце текста стояла цена.

Шестьдесят тысяч долларов. Эта сумма Германа устраивала.

Он связался с заграничным банком и выяснил, что на его номерной счет

перечислена сумма в тридцать тысяч долларов. Для заказанного авторитета

начался отсчет времени, по истечении которого он получал билет на тот свет.

Алла предпочитала "тихие" убийства. И проделывала это в паре с ним

блестяще и с фантазией. Но сейчас Аллы нет. Она предала его, вышла замуж за

этого подлеца Болотова.

Он не забыл о ней. Она всегда в его сердце. И когда-нибудь они снова

будут вместе. Он мог бы убить Болотова. Но он не стал делать этого с самого

начала. Слишком все легко и просто. Алла сама должна вернуться к нему.

Когда осознает, что ни с кем ей не будет жизни, кроме как с ним. Они оба

одной породы и просто не могут жить друг без друга.

А вот когда это произойдет, Болотова не станет. Герман отомстит ему.

Обязательно отомстит.

Алла вернется к нему. А пока это не случилось, он будет постоянно

напоминать ей о себе. Взрывами. Это она надоумила его взяться за

взрывотехнику. И он взялся. И теперь никогда не выпустит это оружие из своих

рук. В сторону пистолеты, яды, удавки. У него одно оружие - "адские машины".

Скоро в этом деле ему не будет равных. Он чувствовал в себе мощный

потенциал.

Он будет взрывать. Чтобы Алла не забывала о нем. По телевизору, по радио

она будет узнавать о взорванных бандитах, бизнесменах. И она будет знать,

что эти взрывы его рук дело. И не сможет забыть, что когда-то они работали в

одной связке.

У них общее прошлое. Жаль, они порознь в настоящем. Но в будущем им быть

вместе. Он был уверен в этом.

Глава 2

- Ну ты, мать, даешь, - снисходительно усмехнулся водитель "четверки".

И повернул свою машину вслед за джипом "Чероки".

- А что, сынок, надо ведь будущее дочери устраивать, - грустно вздохнула

пожилая женщина в черном парусиновом плаще. - Жених ее вот уже по другим

бабам шастает. А ведь еще на Валюте не женился. Что дальше-то будет, а?

- Ну, на такой машине грех по бабам не шастать, - хмыкнул мужчина лет

тридцати. - Из "новых русских" жених?

- Из них...

- Думаешь, мать, женится он на твоей дочери?

- А как же? Валюша у меня умница, пироги вкусные печет, вышивает

красиво...

- Ну-у, тогда женится! - съязвил водитель.

Только до его ужимок Алле не было никакого дела. Она выслеживала не

какого-то там мифического жениха для дуры-дочери. Она шла по следу своего

мужа. Маскарад удался - свидетельство тому дурашливая физиономия частника.

А как он мог не удаться, когда у нее такой богатый опыт перевоплощения. У

нее талант по этой части. Если бы хватило терпения, она бы и сейчас

продолжала играть в свои опасные игры. Но она уже привыкла к спокойной и

обеспеченной жизни. А за нее, оказывается, нужно побороться.

Виталий все больше охладевал к ней. Ни в чем это не выражалось, но

женское чутье обмануть нельзя. Тем более это нельзя было скрыть от Аллы, с

ее змеино-лисьей сущностью.

Виталий продолжал угождать ей. Начал строить особняк на берегу Глубокого

озера. Хорошо начал. За первые два месяца рабочие вывели фундамент, выложили

первый этаж. Но затем темпы строительства резко замедлились. И Алла почуяла

неладное.

Она знала, что у Виталия была интрижка с секретаршей. Только эта красотка

с ангельскими глазками работала у него недолго. Виталий ее уволил.

Алла первой узнала об этом. Она не осуждала мужа. Подумаешь, девку себе

завел, чтобы расслабиться. Одну прогнал, другая появится. Должен же кто-то

ублажать его как мужчину.

Сама она его не удовлетворяла и отдавала себе полный отчет в этом.

Постель с ним не приносила ей удовольствия, и она избегала интимной

близости под любым предлогом. Хотя, конечно, раз-два в месяц ложилась под

него. Но этого было мало. И неудивительно, что Виталий свернул на сторону.

Да и пусть гуляет. Лишь бы только всерьез не увлекался своими пассиями.

Но, похоже, его пристрастие зашло слишком далеко.

И вот Алла идет по следу гуляки-мужа.

Джип Виталия остановился во дворе нового двадцатичетырехэтажного дома,

возле первого подъезда. Неподалеку от него остановилась и "четверка".

- Спасибо, соколик! - фиглярничая, поблагодарила частника Алла и сунула

ему мятую десятитысячную купюру.

- Да ладно, себе оставь, - отмахлулся водитель и не удержался, чтобы не

сострить. - На приданое дочери копить ведь надо...

Алла ничего не ответила.

Она вышла из машины и направилась вслед за мужем. Уверенная в качестве

своего маскарада и в своем актерском мастерстве, она набралась наглости и

вошла с ним в кабину лифта.

- На какой этаж, тетенька? - не глядя на нее, вежливо спросил Виталий.

Он был один. Без охранника. Зато с цветами... Знал бы, гад, с кем рядом

стоит.

- На последний, - Алла умело изменила голос.

Виталий остановился на седьмом этаже. Она вышла на восьмом. И тихо

спустилась на один лестничный марш вниз. Услышала трель входного звонка.

Это звонил Виталий. А потом дверь открылась. И послышался приятный

девичий голос.

- Спасибо, дорогой...

"Спасибо, дорогой..." Сука!!! Алла знала, кому принадлежит этот голос.

Его бывшей секретарше. Значит, не ошиблась она в своем предположении. Эта

гадюка Любочка охмурила Виталика, оплела его своей паскудной паутиной.

О, как она ненавидела эту дрянь!

Это из-за нее прекратилось строительство особняка на берегу озера.

Наверняка они с Виталием что-то задумали. Сначала он разведется с Аллой,

а затем будет построен дом. Чтобы ей ни комнаты при разделе имущества не

досталось.

Ловко же она их раскусила!

Ее лицо исказила дьявольская улыбка. Во взгляде появилась ледяная

решимость змеи, готовой к прыжку. Она хотела покоя, но ее вынудили выпустить

когти. И она начинает действовать. Виталик и его сучка-секретарша сами во

всем виноваты...

Прежде чем вернуться домой, она побывала в своем собственном гараже.

Скинула убогое тряпье, сняла грим.

Дома приняла горячий душ, смыла с себя грязь и усталость. Но остались

коварные мысли. И она намеревалась пустить их в ход. Надо только продумать

план. В целом он был уже готов. Осталось утрясти кое-какие детали.

Она прошла в зал, устроилась в уютном кресле, взялась за пульт

дистанционного управления, включила телевизор. И сразу попала на шестой

канал.

Передача "Дорожный патруль", репортаж с места события. Тележурналист

рассказывал об одном очень крупном бизнесмене. Он входил в подъезд своего

дома вместе с двумя телохранителями. И в это время раздался мощный взрыв.

Рухнул тяжелый железобетонный козырек над входом в подъезд. Взрывное

устройство не только сорвало его с места, но и придало ускорение. Козырек

похоронил под собой бизнесмена и двух его телохранителей.

Тележурналист убеждал зрителей, что этот взрыв на совести

профессионального киллера-взрывника, который продолжает будоражить

общественность Москвы.

Алла знала, кто автор этого взрыва. Бизнесмена исполнил Герман - она

просто была уверена в этом.

Это она надоумила его взять на вооружение "адскую машину". С фугаса на

дороге и началась его подрывная академия. Он достал какое-то пособие по

этому делу, чуть ли не в обнимку спал с ним. С тех пор как его досрочно

освободили из колонии, столицу начали сотрясать мощные взрывы. Рвались

машины, лифты, входные двери, почтовые ящики, коврики под ногами. Искусство

неуловимого киллера продолжало совершенствоваться. Общественность била

тревогу. Милиция стояла на ушах Но все тщетно, киллер оставался неуязвимым.

И заказчик не мог от него избавиться. Видимо, Герман тщательно шифровался

от всех.

Он умный, осторожный, инстинкт самосохранения развит в нем до

совершенства. Он мог бы избрать иную тактику исполнения заказов. Но или ему

не хватало ее гениальных идей, или он решил постоянно напоминать ей о себе.

Каждый взрыв - напоминание об их совместном прошлом Как будто он звал ее

к себе. Ждал, когда она откликнется.

А не пора ли им сойтись снова?

Алла взяла трубку сотового телефона, набрала знакомый номер.

К телефону подошла мама Германа.

- Алло, - послышался ее старческий голос. Нестарая совсем еще женщина.

Жизнь состарила.

- А можно Германа? - тихо спросила она.

- Алла, это ты? - Она сразу узнала ее - Мне нужен Герман.

- Его нет. Он уехал.

- Куда?

- В Бразилию. Эмигрировал...

С равным успехом она могла бы вместо Бразилии назвать какую-нибудь другую

страну, Алла все равно бы ей не поверила. Бразилия - это легенда. А Герман

где-то здесь, в Москве.

- Елена Викентьевна, если он будет звонить вам из своей Бразилии, скажите

ему, что я хочу его видеть.

Не дожидаясь, что скажет на это бывшая, вернее, несостоявшаяся свекровь,

Алла защелкнула крышку телефона.

***

Он ждал этого звонка. Он знал, что Алла захочет вернуться к нему.

Именно поэтому он не пытался вернуть ее ни уговорами, ни шантажом. Она

должна была сама убедиться в своей ошибке, чтобы больше никогда не повторить

ее. Они снова вместе и уже никогда не расстанутся.

- Прости меня, Герман! - задыхаясь, шептала она.

Он сжимал ее в своих объятиях. Сердце в груди бешено колотилось, душа

пела. Она принадлежала ему целиком. Он чувствовал это. Но все же не решался

разжать руки, отпустить ее. Как будто она могла улететь и никогда больше не

вернуться.

Она позвонила его матери неделю назад. И уже на следующий день Герман

знал об этом. И тайно связался с Аллой.

Он должен был быть осторожным. Ведь он не кто-то там, а знаменитый

киллер, гроза города. Его ищет милиция и, возможно, сам шеф, через которого

к нему идут заказы от кого только можно. Он должен поддерживать репутацию

неуловимого и неуязвимого киллера. Поэтому, прежде чем выйти на Аллу, он

проверил ее и проверился сам. "Хвоста" за ним не было, и с ней все чисто.

И вот, наконец, они встретились в условленном месте, он отвез ее к себе

домой.

У него собственная квартира. Никто не знает о ней, даже мама. Он всегда

помнил о той квартире, которую потерял по глупости. Поэтому новую он

обставил по высшему европейскому разряду. Но старался он не столько для

себя, сколько для Аллы. Он знал, что когда-нибудь она вернется к нему. И по

достоинству оценит его усилия.

- Хорошо у тебя, - сказала она, когда он наконец выпустил ее из своих

объятий.

- Это все для тебя... Помнишь, мы всегда мечтали о своей квартире...

- Она твоя собственная?

- Да. И твоя тоже...

- А не боишься? Ведь тебя ищут все, кто только может...

- Откуда ты знаешь?

- Ведь ты тот самый неуловимый киллер... Я угадала?

- Я знал, что ты обо всем догадаешься. Я знал, что ты вернешься...

- Ты работал громко. Как будто для того, чтобы я знала о твоих

"подвигах"...

- Я знал, что ты все правильно поймешь. Я самый лучший и ничего не

боюсь...

Он и в самом деле самый лучший. Он уверен в себе и в своем оружии,

которым он владеет как никто другой. Виртуоз направленного взрыва. А разве

нет? Разве не верх совершенства его последний взрыв, когда обрушился козырек

над подъездом. Он не оставил жертве ни единого шанса.

У него масса иностранных и отечественных разработок. Непросто их было

достать. Но ему все по силам, лишь бы только взяться. И своих собственных

проектов у него в избытке. Можно хоть сейчас защитить диссертацию. Кандидат

киллерско-подрывных наук. Только такой науки официально не существует. И за

свою диссертацию он получит степень зека-рецидивиста.

- Может, уедем за границу? - тихо спросила его Алла.

- Вместе?

- Конечно, вместе...

А ведь это мысль.

Ему нравилась его профессия. Азарт, риск, острота ощущений. Но не это

смысл его жизни. Алла ему гораздо нужнее. А она ищет покоя. И ему уже пора

остепениться.

У него достаточно денег. В последнее время меньше ста тысяч за исполнение

заказа он не брал. Чем выше становился его класс, тем выше цена за услуги. У

него своих денег уже около миллиона долларов. На счетах в швейцарском банке.

Плюс квартира, в которую он вложил их общие деньги и часть своих. Ее можно

оставить матери. А самим уехать за границу. Миллион долларов - этого им

хватит для безбедной жизни. Может, и правда завязать окончательно?

- Давай уедем, - кивнул он.

- Ты ведь уже эмигрировал в Бразилию, - поддела она.

- А разве Москва не Бразилия? - как будто удивился он. - И там джунгли, и

здесь. Жизнь по законам джунглей...

- Ты прав. И нам пока не выбраться из этих джунглей...

- Что значит пока?

- Герман, я замужем за Виталием. Мы не должны забывать об этом. - Она

была сама серьезность.

- А разве с разводом проблемы?

- Проблемы. Я останусь на бобах. А ведь могу иметь с него только чистыми

три миллиона долларов. Скажи, эта сумма тебя впечатляет?

- Впечатляет. Еще как... Три миллиона долларов!

- А еще движимое и недвижимое имущество... И все это может принадлежать

мне...

- На кого оформлено завещание? - Герман уже понял, к чему она клонит.

- На меня...

- Так какие проблемы? - зловеще усмехнулся он. Внутри его начала

подниматься тягучая черная волна. Она уже захлестывала его с головой.

Ненависть. Черная ненависть. И она материализуется в месть. Герман уже

физически ощущал, как будет радоваться, когда Виталик отправится к праотцам.

Алла вернулась к Герману. Она полностью осознала свою ошибку. И теперь

нет абсолютно никакого смысла оставлять подлеца Болотова в живых. Он должен

умереть. Умереть от руки своего извечного соперника. Герман всегда

проигрывал ему. Но отныне в проигрыше Виталик.

Он умрет. Умрет, как умирали многие от руки Германа. Но не слишком ли это

просто?

Виталик отдаст концы. И уже никогда не узнает, из-за чего он погиб. И

Герман не насладится местью.

Он должен мучиться. Задыхаться от отчаяния и безысходности. Он увел от

Германа Аллу, когда тот находился в колонии. Он знал, что Герман будет

мучиться, но не сможет помешать ему. Так оно и вышло. Герман не вмешивался в

его отношения с Аллой. Он мучился и все ждал, когда она осознает свою

ошибку.

Теперь ситуация изменилась не в пользу Виталика. Теперь пусть он мучается

в отчаянии. Его нужно упечь за решетку. И когда он попадет в изолятор,

Герман навестит его. Он ничего ему не скажет. Только посмотрит в глаза и

рассмеется ему в лицо. Виталик все поймет. И будет рвать на себе волосы от

тоски и безысходности. Он горько пожалеет, что родился на свет.

- И что это нам даст? - услышал он вопрос Аллы.

Он ошалело посмотрел на нее. Не сразу понял, что рассуждал вслух.

Слишком глубоко он ушел в себя. Слишком сильна в нем жажда мести.

- Я отомщу этому подонку!

- Хорошо, мы посадим его за решетку. Он поймет, что ты отомстил ему.

Да, он будет сходить с ума от этой мысли. Но ведь он останется жив. А это

значит, что я не получу наследства...

В словах Аллы была железная логика. И Герман должен был подчиниться ей.

Но ему очень хотелось заглянуть в глаза Виталия, увидеть в них страх и

отчаяние. Возможно, это была безумная мысль. Но она уже прочно засела в его

сознании. И он не хотел отступаться от нее. Значит, нужно придать его

доводам логичность.

- А кто сказал, что он останется жить? - злорадно усмехнулся Герман.

- А разве нет?

- Нет. Я знаю человека, который поможет мне избавиться от Виталия. Я

приду к нему, заставлю его страдать. И в ближайшие несколько дней его не

станет...

И этим человеком был шеф. У него связи на всех уровнях. Он может многое.

А в частности, ему ничего не стоит сделать так, чтобы Виталия удавили в

следственном изоляторе. Пошлет маляву, кому надо, и этого подлеца вздернут

на полотенце.

Услуга за услугу. Герман исполнит очередной заказ шефа бесплатно. А ведь

он исполняет очень сложные заказы. И дорогие.

- Я тебе верю. Но ведь это все так сложно. Не проще ли будет просто

ликвидировать Виталия?

- А ты не боишься, что подозрения лягут на тебя? Убийство с целью

завладеть наследством. Менты тут же вцепятся в эту версию. И начнут тебя

крутить. А вдруг при этом выйдут на твое прошлое? Все ведь может быть...

Алла задумалась. Герман говорил очень серьезные вещи.

- Надо сделать так, чтобы тебя не коснулась и тень подозрения... В общем,

Виталика нужно подставить. Его посадят, в тюрьме он умрет. С урками

характерами не сошелся, вот его и грохнули. Ты, понятное дело, будешь ни при

чем... В общем, заварим кашу, которую расхлебывать ему... У него есть враги?

- Я в его дела не вникаю. Но конкуренты у него должны быть. У какого

бизнесмена нет врагов?

- Первые враги - это конкуренты, - решил Герман. - Надо найти такого.

И убить. Это сделаю я. Но подозрения лягут на него. Только не сразу. А

после того, как умрет второй его враг, третий, четвертый... Виталик умеет

стрелять?

- Он все умеет. Он в спецназе служил. И подрывное дело хорошо знает.

Он рассказывал...

- Ну, это вообще как дар с неба... Будем бить его оружием. И менты его

быстрей раскусят. Где-то ведь отмечено, что он с подрывным делом знаком.

- У него есть своя мини-мастерская. Я ведь не сплю с ним. И он от скуки

всякой ерундой занимается. В эту мастерскую можно подложить взрывчатку...

- Отлично! Это ускорит процесс... Стоп! Взрывчатка поставит точку. Это

ведь запрещенный предмет, за ее хранение срок. Виталика бросят за решетку.

А там ему кранты...

- Не нравится мне все это. Слишком сложно...

- Да, ты права, комбинация сложная. Мы с тобой привыкли к односложным.

Нашел, прицелился, исполнил. Но ведь за все время ни у нас с тобой, ни у

меня одного не было ни единой осечки. Мы справлялись с простым, справимся и

со сложным. Главное, постоянно держать руку на пульсе...

- Сколько человек ты предполагаешь убрать?

- Три, четыре, пять, какая разница?

Действительно, какая разница? Он привык убивать. А ответственности не

боялся. И без того заработал не на одну "вышку".

- Буду убивать, пока Виталик будет на свободе...

- Нет, хватит одного. Максимум, двух. Но ты должен "засветиться"...

- "Засветиться"?

- Да. Вернее, нет. "Засветишься" ты, но не за себя, а за Виталика...

В тот день они больше не строили планы. Алле нужно было спешить домой.

Ведь она пока еще как бы мужняя жена. До расставания им оставался всего

час. И они посвятили его друг другу. Он взял ее прямо в кресле, в котором

она сидела...

В следующий раз они встретились через два дня. Алла пришла с готовым

планом.

- Есть такой бизнесмен. Мальцев Игорь Николаевич. С Виталиком они не

враги, нет. Но связующую нить между ними нащупать можно. У Виталика есть

обувной отдел в его новом супермаркете. А у Мальцева обувной магазин. В

общем, камень преткновения есть. У Мальцева машина, "трехсотый" "Мерседес".

Ставит он его на автостоянке возле своего дома. Гараж еще только

строится.

А живет он не так уж далеко от нас. И стоянка тоже недалеко. Если

разобраться, то Виталик мог поставить свою машину на этой автостоянке. Он

ведь сам за рулем ездит. Без охранника. Свой "Чероки" он в гараж на ночь

поставит. Но кто это докажет?.. В общем, план такой. У тебя компьютер,

принтер, бумагу нужную найдешь, с ламинированием тоже проблем, думаю, не

будет. В общем, делаешь фальшивый техпаспорт на джип "Чероки", который

зарегистрирован на Виталика. Сам джип можно взять в прокате. Дорого, но ты

потянешь...

План Герману понравился. Он поставит машину на автостоянку. Установит

мину под "Мерседес" жертвы. А рано утром свою машину заберет. В документации

по автостоянке эта машина пройдет как джип "Чероки" Виталия.

Это не доказательство его вины. Но зацепка, за которую ухватятся менты

после того, как "Мерседес-300" взлетит на воздух вместе с владельцем. На

квартире Болотова будет произведен обыск. Кусок пластида и

электродетонаторы, которые Герман уже приготовил, они найдут без труда.

Одного этого будет достаточно, чтобы надолго засадить Болотова за

решетку.

Они подробно обсудили детали предстоящей акции. И снова занялись друг

другом.

- Мы встретимся не скоро, - срывая с него одежду, прошептала Алла.

И она была права. Пока Виталий жив и она не вошла во владение

наследством, они больше не будут встречаться. Связь будут поддерживать через

компьютер. Через Интернет Герман знал, как избежать утечки информации, даже

если Аллой займется само ФАПСИ Встретятся они не скоро.

Поэтому они занимались любовью так, будто хотели насытиться друг другом

впрок.

***

- Ты чем-то озабочен, дорогой! - Алла заботливо взяла руку Виталия и

приложила ее ладонью к своей щеке. - Может, на работе что-то случилось?

- Да нет, - покачал он головой. - На работе у меня как раз все в порядке.

Просто устал. Ведь порядок этот многих трудов стоит...

Уже два дня прошло с тех пор, как в своей машине подорвался бизнесмен

Мальцев. Герман сделал все, как надо. А менты даже и не думают брать Виталия

за жабры.

- А еще оперуполномоченный из милиции сегодня со мной беседовал, - устало

обронил Виталий.

Наконец-то. Внутри у Аллы все напряглось. Но внешне это никак не

отразилось.

- Что, с налогами проблемы?

- Да какие налоги? Мальцев в машине подорвался. Владелец магазина

"Престиж". Я же тебе говорил...

- А ты здесь при чем?

- Я-то вне подозрений. Со мной просто беседовали. И то для проформы...

Интересно, кому понадобилось его убивать? Ума не приложу...

Ментовский опер беседовал с Виталием для проформы. Как бы не так.

Все-таки вышли на него. Не сегодня-завтра с обыском заявятся.

Виталий принял душ, поужинал. А затем до ночи заперся в своей

мини-мастерской. Алла заволновалась. А вдруг он обнаружит пластид и

электродетонаторы, которые она спрятала в одном из многочисленных ящиков?

Когда он ушел в свою комнату и лег спать, она долго ждала. А потом

шмыгнула в его мастерскую. Пластид и электродетонаторы лежали на месте. Она

уже хотела потушить свет и отправиться спать, когда увидела на полу возле

стола раскрытое письмо. Она просто не могла обойти его стороной.

"... Виталий, дорогой, я не нахожу себе места. Почему ты забыл обо мне?

Может, я что-то не так сделала..." Это писала ему сучка-секретарша.

Оказывается, он бросил ее. Может быть, ради семейного спокойствия. Только

Аллу это уже не могло остановить. У нее просто не было обратного хода.

"...Может быть, тебе это будет не интересно, но я должна тебе об этом

сообщить. Дорогой, я жду от тебя ребенка..."

Вот так, эта сука ждет от него ребенка. Но Виталий бесплоден. Это Алла

его в этом убедила. Однажды он имел неосторожность поставить ей в упрек, что

у них нет детей. Она направила его в лабораторию, где работала одна ее

знакомая. Он сдал анализы, а получил подложный результат. Ее знакомая

постаралась. Алла расплакалась перед ней, жаловалась, что сама иметь детей

не может, а муж из-за этого может бросить. А он такой богатый... В общем,

уважительная причина и плюс триста долларов сделали свое дело.

И повторный анализ не принес Виталию утешения. На этот раз знакомая

получила от нее пятьсот долларов. Алла могла иметь детей. Но ребенок - это

такая обуза...

Итак, Виталий не может зачать ребенка. А Люба с хохлятской фамилией Круча

убеждает его, что ждет от него ребенка. Виталий просто обязан заподозрить ее

в неверности. А не должна ли у него после этого родиться мысль о мести? Ведь

она предала его...

Если такая мысль и родится в его голове, то убивать Любу он, конечно же,

не станет. Не тот он человек. А вот Герман это сделает легко и просто.

И тогда подозрение уж точно ляжет на Виталия. Главное, сохранить это

письмо. И сделать так, чтобы о нем стало известно товарищам с милицейскими