Волк в зеркале

Глава 27. Вокзальный. 28 июня, четверг, утро

Есть среди ребят мнение, что сделки с безопасниками — сделки с совестью. Ну, не знаю… Сейчас пока что угрызений не чувствую. Видимо, потому, что Каращук, зараза такая, правильно заманивает в свои сети. Психолог он неплохой, что ни говори. Интересно, каков объём того, что он мне не рассказал?

Ну а пока что впереди внеплановый выходной, скинутый Управой, как говорится, «с барского плеча» — причём и мне, и Юрке. Григорьев объявил, что с мобильной группы мы сняты — Большаков выслушал это с обречённым видом, и настроение у него явно не улучшилось: ему-то теперь перетасовывать ребят, чтобы укомплектовать группы, вдобавок минус ГАЗик… Своя техника есть далеко не у всех — тем более вкупе с готовностью использовать её на благо города.

На работу было велено явиться в пятницу к 8 утра, причём с намёком, что выходные тоже могут оказаться рабочими. Ну, хотя бы в четверг погуляем…

Тем более, что я ничуть не собираюсь отказываться от того, что «пообещал» Любе.

Юрка предложение сходить в баньку принял с энтузиазмом — договорились на 10 утра. Баня в Вокзальном находится в самом начале Космонавтов, чуть ли не напротив забора Базы. Здание старое, ободранное, построено ещё в начале 40-х и видело явно не только ту войну, после которой этот мир «встал на дыбы» три десятка лет назад. Тем не менее, строение добротное и до сих пор пользуется активным спросом — тем более, что горячей воды в домах нет, максимум — кое-где стоят дровяные титаны, да и то только в тех домах, которые поновее. Горячего водоснабжения тут нет даже в том мире, из которого пришёл я…

Утро рабочего дня — шанс, что не будет столпотворения, а мне для воплощения плана — не самого лучшего, но уж какой есть — нужна парилка. Она в бане как раз хорошая, хоть и не особо большая, ну а торфа в Вокзальном никогда не жалеют. Лучше бы, конечно, ту баню, что есть в моём мире — большую, двухэтажную, но что толку о несбыточном мечтать…

Встретились мы без пяти десять перед входом. Оружие не брали — шкафчиков в бане нет, так что лучше не нести с собой ничего ценного. Так, чуток деньжат на пиво по окончании. Банщики, конечно, посматривают за вещами, но люди разные бывают — нарываться не стоит. Удостоверение не сопрут — слишком «горячо» получится, а вот очистить карманы на предмет чего-то ещё — наверняка любители найдутся. Единственное, что у меня было при себе — трофейный нож. Вот с ним, пожалуй, расставаться не буду — тем более, его отлично можно заткнуть за голенище кирзача, да и спрятать в раздевалке в нём же — кто будет копаться в чужих портянках?

— Ну что, Петрович, раскочегарили? — жизнерадостно поприветствовал Юрка банщика явно пенсионного возраста.

— А то, Лексеич! — широко улыбнулся тот редкозубой улыбкой. — Чой-то вы с утречка?

— Последний выходной перед дурдомом, — не удержался я. — Будем злых духов выгонять.

— Эт да, баня для ентого — первое дело, — закивал банщик. — Давайте, ребятки, народу немного, места есть. А парилка ух, и венички заготовлены…

Веники стоили буквально копейки — хорошие, берёзовые. Разделись, кинув вещи на штырьки на старых, много раз крашенных деревянных скамеечках с вешалками, а вот ключи от квартир повесили на шею — это тут почти традиция.

Старая баня — романтика, так её за ногу… Никаких смесителей — два крана, один с ледяной водой, другой с кипятком. И оцинкованные тазики — точнее, вряд ли они оцинкованные, скорее всего колдуны делают обработку против коррозии. Народу в зале было человек пять, не считая нас, так что и скамьи свободные есть, и опрокинутые тазики стоят на скамьях в количестве. Мыться мы не собирались — благо душевые есть и на Базе, и в Управе, так что, опрокинув на себя по тазику воды, сразу направились к нашей цели — в парилку.

Сколько мы хлестали друг друга вениками среди клубов пара — турецкая баня прямо, — не знаю, но любой злой дух обязан был после такого с воем взмолиться о пощаде. Сделали паузу, вышли в «мыльную», вылили на себя тазик-другой холодной воды и присели, чтобы отдышаться.

— А Волков прозвище по фамилии получил? — задал я давно интересовавший меня вопрос.

— Да, — кивнул Юрка. — Но не только. Он, когда попал сюда, в одно лицо оборотня завалил. Причём здорового, первородного. Прикинь, у него был пистолет с серебряной пулей. Причём не из нашего алхимического серебра, а из нормального, настоящего. Оттуда, из вашего мира. Волчара сдох на раз…

Хм. Интересная деталь к портрету… особенно при том, что первородного оборотня я не так давно видел своими глазами. Не тот зверь, которого легко убить одной пулей. Повезло неизвестному мне Серёге… Хотя, можно ли сказать «неизвестному»? Выходит, что-то я знаю уже лучше Юрки.

— А что тебе рассказали после того, как освободили из Колледжа?

Интересно, что ответит Дьяченко?

— Да ничего почти, — буркнул Юрка, чеша подмышку. — Как какая-то круговая порука, ей-богу. Я вон только при тебе узнал, что, оказывается, доппель занял моё место и Колтырин с Волком видели, как его убили… Так и Волков небось думал, что я на том свете уже. А они меня для чего-то оставили в живых.

Для того, выходит, и оставили, чтобы «запомнить» Юркин образ и при случае ещё раз им воспользоваться… Тем более, и Каращук говорил, что Волков встречался с псевдо-Юркой дважды. К тому же, доппель получает все навыки копируемого человека, а у Юрки они весьма неплохи. Даже при трусости доппелей — хорошее подспорье… Сказать Юрке? Нет, пока не надо.

— А на Колтырина ты сам вышел, или управовские подсказали?

— Думал, что сам. А потом начал соображать — точно, навели меня на него. Аккуратно сказали, что нужный человек есть, типа того…

Ну вот. Троицу нашу Каращук собрал неспроста — из троих двое работали с Волковым. И я, как человек совершенно посторонний…

Вот именно. Посторонний, с незамыленным взглядом.

Так, быстро. Что ещё мне говорил Каращук?

Самое главное, чему я никак не могу найти объяснений — почему он упомянул про Виковщину? Особенно при том, что выяснилось про Колтырина. Молодой колдун — ставленник Каращука, и он чего-то неимоверно испугался в этой деревеньке, когда работал на Колледж… Змеи? Кто знает. Каращук знает, но от него ответа точно не добиться. И в ориентировках о больших змеях ничего нет. Вообще ничего. А вот огромного оборотня мы встретили именно там, в Виковщине.

Оборотня, оборотня… Думай, Найдёнов, думай!

— Ну что, по второму кругу? — Юрка встал, взял из таза с кипятком свой веник.

— Ага, — я поднялся вслед за ним. — Так, погодь, раз разговор пошёл… А маршрут наш для поездки кто разрабатывал? Ты или Каращук?

— Каращук.

Есть! Есть!!! Виковщина была частью плана. Нас специально послали туда — но вопрос, зачем? То, что тамошний оборотень не трогает людей — мы и так знали. Это не нужно ещё раз проверять. Проверить реакцию оборотня на моего «злого духа»? Мимо, на тот момент ни Каращук, ни я не были уверены, что внутри меня кто-то есть. Так зачем нас туда направили? Тем более, зуб даю — Каращук знал, что у Колтырина будет истерика. Знал — и всё равно наметил именно этот маршрут.

Мы обязаны были проехать через Виковщину.

Что там есть такое, что интересует Управу? Точнее — что-то такое, что должен был увидеть именно я, как лицо «незаинтересованное»?

В парилке сидели двое, по виду работяги — у них тоже многие в смену вкалывают. Подвинулись, пуская нас на боковую полку.

— Погоди хлестать, давай посидим, — попросил Юрка. — А то ты, похоже, реально решил своего злого духа паром изгонять.

— Именно, — ухмыльнулся я. — Вот сейчас поры на теле раскроются нараспашку — глядишь, смоется она куда подальше…

Запахом сирени — на этот раз чисто сирени — ударило так, что закружилась голова. Видимо, жара и пар усилили его дальше некуда.

Люба сидела на полке напротив, словно раздвинув собой работяг — полностью обнажённая и прекрасная, как античное божество. Как она это делает? В ней нет ничего такого, что можно было бы назвать красотой — но обаяние просто валит с ног. Да и фигурка такая, что модели из моего мира сдохли бы от зависти…

— Ну неужто ты так хочешь, чтобы я смылась куда подальше? — спросила она, демонстративно надув губки. — Для этого и в баню привёл?

Не готов я ответить на такой вопрос, видя её во всей красе… Да и смог бы наверняка не каждый.

— Ага, молчишь, — торжествующе резюмировала Люба. — Вот так тебе! Ну что, продолжишь меня изгонять?

— Обязательно, — буркнул я, пытаясь унять жар в паху. — Сгинь, рассыпься, мне бы с тутошними волками разобраться…

— А ты уверен, что волков несколько? — вдруг сказала женщина.

— То есть?

— А тех двух волков, что тебя волнуют, хоть раз видели вместе?

Если секунду назад я еле сдерживался, чтобы не наброситься на неё, как любой нормальный мужик, то сейчас меня словно водой ледяной окатили — прямо здесь, посреди парилки.

А Люба, жеманно помахав ручкой, исчезла — работяги опять сидели рядом и о чём-то негромко бухтели, совершенно не представляя, что тут только что произошло. Лишь пар чуток отдавал запахом сирени. А может, это с улицы? Но сирень уже недели две как отцвела — лето нынче жаркое.

Да и я не очень представляю, что сейчас произошло. Нужна пауза.

Я решительно завалился на полку, вручил Юрке веник:

— Давай, Юр, ты первый…

Отдав спину на растерзание венику, я включил мозг.

Итак, моя внутренняя зараза хочет сказать… что?

Волнуют меня сейчас всего два волка — бывший Юркин напарник Серёга и первородный оборотень из Виковщины.

Волк всего один? Это как?

Волков работал на Каращука.

Оборотень работает… ну, не на Каращука — скорее, на город.

Каращук прикрывает оборотня, не позволяя атаковать его.

А ещё безопасник прочитал очень странное стихотворение. Неоднозначное, скажем так.

Оборотень пропустил нас. Мало того — через некоторое время он пришёл к нам на помощь. Даже опуская вопрос — как он попал на другой берег реки. Это лирика, пока опираемся на факты.

Юрка испытал странное чувство, посмотрев оборотню в глаза. Как он сказал? «Словно призрака увидел?»

То есть, ты хочешь сказать…

Да ну. Не может быть.

Уловив паузу — выдохся Юрка, — я встал, взял из тазика распаренный веник:

— Смена караула… Слушай, а Волков хоть раз встречался с этим оборотнем, которого мы видели?

Юрка гибко, как кот, улёгся на полке, приподнял голову:

— Не. Этот, из Виковщины, появился только под конец года. Серёга к тому времени уже пропал.

Не может быть… А почему не может?

Первое — если бы Волкова укусил оборотень, об этом быстро узнали бы в Управе.

Второе — оборотень из Виковщины первородный, не укушенный, об этом ясно было сказано.

А есть и ещё. Если верить Каращуку, Волков был в спортзале Колледжа, и там же нашли растерзанного оборотня. Тут уже неважно, какого именно — важно, что наш Волк с оборотнями встречался лицом к лицу не только в тот раз, когда упокоил одного из них пулей из чистого серебра…

Только упокоил? Или тогда произошло что-то ещё?

— Блин, Найдёнов, ты меня убить решил? — привстал Юрка. — Что-то ты разбушевался… Не розгами ж работаешь. Пошли, отдохнём…

Обрушившаяся на голову ледяная вода чуток привела меня в чувство. Так… у меня голая теория, которую ничем не подтвердить, но… но зато она прекрасно ложится во все вводные.

А вот Каращук знает ответ, точно знает, или как минимум догадывается. Но тогда зачем ему я?

Как вариант — чтобы подтвердить догадки. Сам он, скорее всего, в Виковщину не сунется — осторожный чёрт. И если предположить, что число тех, кто посвящён в это, ограничено, то…

Стоп, Найдёнов. Хватит. Вот сейчас ты начинаешь фантазировать. Только факты…

Кто ещё близко знал Волкова? Ребята с Базы — но им скорее всего Юрка уже мозг вынес. Не знают они… Светка — только догадывается, по её словам это было хорошо видно. Колтырин? Он вписывается в мою схему, оборотень помог в том числе и ему.

Может, план был в том, чтобы показать оборотню — Волку — всех троих и посмотреть на его реакцию? Что-то типа парламентёров, но без единого слова?

— Ну что, Найдёнов, сворачиваемся? — Юрка выхлестнул себе на голову очередной ледяной тазик, поёжился. — Как там твой злой дух, живой ещё?

— Цветёт и пахнет, — без выражения сказал я. Вопрос, брошенный мимоходом Любой в парилке, надо признать, дал мне тему для размышления — особенно при том, что она толком ничего и не сказала. Так, задала всего один вопрос… Или это я его себе задал?

Блин, как же тяжело с ней!

— Не изгнать, — резюмировал Юрка. Впрочем, по тону его было видно, что он не сильно во всё это верит — так, скорее подыгрывает. Ну а что мне делать, если последние несколько дней нашу «ведьму» вижу я один? Так и крыша, глядишь, поедет… Может, это просто раздвоение личности?

Нет. Священник тоже видел злого духа. Или, скорее, не видел, а ощутил.

Так. Священник. Что-то он ещё сказал… Да, вот: первородные — посланцы Природы, пусть и чужой. И ещё про то, что они, как и люди, могут быть разными…

И посланец Природы, выходит, не среагировал на моего «злого духа».

Почему?

Вариантов всего два: либо он сам — зло… но это не так, он же помог нам. Либо мой «злой дух» — не столько злой, сколько… чуждый, что ли? Не принадлежащий нашему миру. Вне морали, вне любви, вне правил… Многие словом «зло» назовут именно это. Как она отреагировала на гибель выпивавших работяг? Да никак! Ей попросту всё равно! Мы не знаем, что она такое и откуда, а самое главное — представления не имеем, по каким правилам живёт.

А знают это всего в двух местах.

Первое — в обществе тех изгоев, что решили устроить «Любе» экзекуцию.

И… и ещё что-то знает Женька Никитин, но не тот, что снимал свадьбу, а тот, что уже прошёл сквозь зеркало. Он-то точно знает — но как выудить это знание из моей головы, которая сменила три личности подряд?

Надо договариваться с Каращуком. Договариваться — и искать логово изгоев. Тем более — предположения о местонахождении есть. Плясать от Колчино, допрашивать людей, поднимать все «разведданные», до которых можно дотянуться. Это будет проще, чем вскрыть мою башку.

Хотя не исключено, что вскрыть её поможет зеркало, которое сейчас спрятано где-то в Управе. И тут без меня точно не обойдутся.

Вопрос всего один — что будет дальше и как себя обезопасить…

Мы с Юркой вышли в раздевалку и стали растираться выданными вафельными полотенцами. Не нормальные банные, конечно, но тоже сойдёт.

— Не знаю, как твой злой дух, но мне полегчало, — признался напарник, ероша полотенцем волосы. — А то после поездки такое ощущение было, что сейчас сдохну. Особенно после вечера в Управе.

— С безопасниками общаться — это тебе не с двух рук стрелять, — подмигнул я, растирая спину. После парилки и правда было легче, хоть и следовало признать, что план не удался — «внутренний демон» остался при мне. Зато с волками вроде как есть некое прояснение…

Попробовать второй заход — нажраться водки, как и планировал? Технически сделать несложно, но очень уж неохота пить эту дрянь… Опять же, завтра по любому на работу — а Каращук в деле борьбы с «Любой» может оказаться намного полезнее водки.

— Ну что, зайдём в «Турист», пропустим по кружечке? — поинтересовался Юрка. — «Околица» ближе, но туда не рискну.

«Околица» находится прямо при бане, но репутация у забегаловки — не ахти, именно как у забегаловки. Ну уж нет, лучше пройти триста метров до «Туриста».

— Давай, — согласился я.

Уже когда шли по ярко освещённой солнцем и даже, на удивление, подметённой улице, я не выдержал:

— Слушай, Юр, а ты в этом оборотне, что нас спас, ничего родственного не почуял?

— Ещё не хватало! — машинально отозвался Юрка. Оп-па, а с шага-то сбился — значит, мысль задела…

— Вот ты зараза, — сказал напарник шагов через двадцать. Остановился, посмотрел на меня: — Знаешь, а ведь была на мгновение мысль, что знаю его давным-давно. И тогда, в лесу, и потом уже, когда он нас в деревне прикрывал. Хотя, знаешь, по мне так любой, кто такое для меня сделал — уже братан.

— Ты так ему и сказал, — напомнил я.

— Да? Не помню…

— А ты не думаешь, что оборотнем может быть твой Серёга Волков?