Волк в зеркале

Глава 5. Вокзальный. 22 июня, пятница, день

Зеркало…

В отделе безопасности знают, что я не люблю зеркала. Но вот перевешивать зеркало, чтобы проверить мою реакцию — это, по-моему, слишком. Да и зашёл я в Управу случайно, вряд ли кто меня ждал.

А если не случайно?

Я аж остановился. Может, это цепочка — Юрка вручает мне пистолет, потом отговаривает меня идти его регистрировать вечером, потом меня «случайно» перехватывает Каращук, потом я упираюсь в зеркало в его кабинете? А затем безопасник даёт мне информацию, которая тянет на конфиденциальную.

Да ну. Я не настолько важная птица. И тогда придётся признать, что Юрка врёт — точнее, преследует какие-то свои цели.

Ну он и так преследует свои цели, он сразу это и сказал. Ему нужен напарник.

А ему или ещё кому-то в Управе?

Мог безопасник сделать какие-то выводы после того, как увидел мою реакцию на внезапно появившееся перед носом зеркало? Вполне мог — скажем, я не шарахнулся, не побледнел (а не побледнел ли?), не схватился за оружие… Нормальная реакция у меня была, в целом-то, а мерзкое ощущение, что называется, в папочку не подошьёшь.

В общем, тупик. Точнее — попросту мало информации. Есть, конечно, вариант, что напарник хочет, чтобы я подключился к поискам его пропавшего друга — но это значит, что с Управой он не связан. Юрка ж говорил, что от Управы информации не добиться. Значит — не то, не то. У Каращука какие-то свои цели.

И мне неплохо бы заняться своими делами. Раз уж всплыла информация о некоем Лёшке Андрееве из Гидростроя — может, наведаться туда, разузнать? Правда, получается «на деревню дедушке» — я о нём знаю только имя-фамилию и то, что он моложе меня. Но в тамошней управе (она у них, судя по разговорам, именуется «мэрией») информация явно должна быть. Конечно, для начала надо бы расспросить Любу, но она скорее всего всё ещё на допросе у парней Каращука — не пойдёшь же к ним… Это и на неделю может затянуться, если нашлись неясности вокруг её появления в наших местах.

Доехать до Гидростроя несложно, но нужна попутка — пешком вроде и не так далеко, часа два ходьбы, но ни один нормальный человек мимо Болота пешком не попрётся, это в меня вбили накрепко. Завтра в Гидрострое рынок, на него обычно выезжают с утречка, но кто-то может поехать и с вечера, и днём — недорогие гостиницы там есть. Нужно узнавать на КПП. Решено — этим и займусь, надо только с собой вещички собрать.

Я зашагал в общагу. А вообще, нужно было чухнуться раньше — с утра выезжают в Гидрострой официальные конвои, типа курьеров или машин, идущих на встречу с бензовозами. Я сам с Базы, так что можно было бы договориться. Впрочем, если бы не утренние события — я, глядишь, и не собрался бы ехать.

Мелькнула мысль — может, Юрке предложить? У него и машина есть. Нет, не стоит. Пока есть непонятки и свободное время — лучше поразбираться самому.

К КПП я вышел, когда не было и полудня, и почти сразу договорился с двумя парнями из мастерских на старой белой «копейке» с приподнятой подвеской и крупными, явно чужими колёсами. Парни курили, кого-то ожидая, и только порадовались, что будет ещё один человек со стволом. Интересно, взяли бы меня, будь я не при оружии? Может, и взяли бы, но точно не бесплатно. Ждать долго не пришлось — буквально минут через 20 по Советской с севера притащился старый ЗиЛок с какими-то тюками и человеком с ружьишком в кузове, скорее всего из Кикино — изолированной деревеньки на севере, на полпути к Виковщине, и мы сели в машину, чтобы въехать в шлюз.

Шлюз был устроен вдоль стены крупного здания, скорее всего бывшего Дома Культуры, и отгорожен с противоположной стороны стеной из укреплённых бетонных плит. Явно тут раньше была частная деревянная застройка, но сейчас метров на полсотни от Стены всё снесено — такое ощущение, что то, что не разобрали на стройматериал, попросту разровняли бульдозерами.

Перед нами открылась отсыпанная щебнем дорога, уходящая чуть под уклон.

Водитель «копейки» довольно резво набрал скорость — впрочем, не давая грузовику отстать. Все окна были открыты из-за жары, я сидел на заднем сиденьи, держа ТТ в руке — на всякий случай.

Водитель бегло оглянулся:

— Бдишь? Правильно. Из новичков?

— Да, — не стал отнекиваться я. Второй раз за день во мне опознают того, кто появился тут недавно — неужто так заметно?

— А выглядишь, как бывалый, — пожал плечами парень. — Но тут сейчас тихо. Раньше вон там ездили, — он мотнул головой вправо, где стояла ровная череда высоченных тополей — скорее всего вдоль дороги, продолжавшей улицу Космонавтов. — Потом Управа велела здесь дорогу поправить, и КПП новый. И ведь ты смотри, и правда проблем меньше…

«Жигуль» подскочил на кочке и мягко приземлился — смотри-ка, хорошая конструкция. Если ребята из мастерских — значит, рукастые. Обычных легковых машин я тут почти не встречал — либо внедорожники, либо такие вот гибриды на основе «классики».

Неужели и правда проблема дороги по Болоту — а на инструктажах и сейчас отмечают его как опасное место — была решена обычным объездом? Если да — почему не додумались до этого раньше?

— Мужики, стёкла приподымите, — водитель, подавая пример, крутанул рукоять, оставив для вентиляции щель в пару пальцев. — Хоть тихо, а всё равно не надо нарываться… Кусты вон впереди.

Да, вон узость — дорога такая же, но кусты подходят довольно близко. Место нежилое, и от Стены мы уже больше полукилометра отмахали — тут разравнивать никто ничего не стал.

Проскочили — никто не прыгнул. Машина выехала на разбитую дорогу меж старыми, ободранными трёхэтажными хрущёвками с выбитыми окнами с одной стороны, и брошенной частной застройкой, меж которой торчала пара «финских домиков» — с другой. Сзади пылил ЗиЛ.

— Тут раньше и медведи встречались, — подал голос второй парень, что сидел на пассажирском месте. — А той осенью — как отрезало. Если так пойдёт — скоро тут жить можно будет.

— Да ну, — отозвался водитель. — Меня сюда и шашлыком не заманишь. За Стеной спокойнее…

— А Изгои тут есть? — уточнил я у него.

— Забредают, но редко. Говорю же, место плохое. Максимум переночуют на верхних этажах, иногда дымок видно или свет. Но не нападали ни разу — тут тиски, уходить некуда, если что.

Логично. Для бандита главное — ударить и беспрепятственно свалить.

Чёрт, откуда я это знаю? Есть, есть у меня какой-то опыт. Как бы вспомнить…

Проехав очередные руины и сделав пару поворотов, машины выехали на площадку перед мостом, защищённую капониром с пулемётом и — надо же! — БТРом. В самом Вокзальном я видел только парочку БРДМ, один из них периодически дежурит на разных КПП. У нас проверили документы, и маленькая колонна выехала на мост — старый, небось старше меня, и сильно старше. Справа в небо торчали, словно костлявые пальцы, три решётчатые трубы бывшего комбината, представляя собой что-то вроде трезубца.

Водитель, подавая пример, опустил стекло:

— Открывайтесь, а то задохнёмся… Тут уже боль-мень спокойно.

Вот, значит, и Гидрострой… Вон справа, на реке, стоит гидростанция, которая и дала городу его название. Плотина разрушена, но станция работает и на низкой воде, снабжая города электричеством — не всё колдуны тут делают. Территория вокруг станции плотно оплетена колючей проволокой, да и сама она словно на островке — небось и пулемёт там стоит далеко не один…

А в частных руках пулемётов нет — только у «официалов». Хотя, зачем мне, например, пулемёт? На патронах разоришься.

За мыслями я и не заметил, как доехали до КПП. Как и в Вокзальном, проверили документы и оружие, потом всех по очереди «просветили» колдуны, и машины потряслись «в центр».

Высадили меня на площади, которая, судя по памятнику Ленину, носила когда-то то же название. Водитель ткнул пальцем на массивное облупленное здание:

— Мэрия вот. Гостиница на Волгоградской, вооон там, а если нужно подешевле — дойди до Ломоносова, там напротив рынка недорогая есть. Бывай!

Они укатили, ЗиЛок же остался здесь — в кузове человек с ружьём так и сидел, а из кабины выбрались двое, мужчина и женщина, обоим лет за сорок, и пошли к видневшемуся за деревьями приземистому зданию — ага, столовая. Тоже можно зайти, будет кстати, время к обеду — а потом уж дела.

Народу в столовой, над входом в которую красовалось название «Сказка», было немного — пятница, день, большинство на работе. Под потолком вяло крутились спанкеры, большинство окон открыты — впрочем, ни то, ни другое не спасало от духоты. Взяв поднос, я пристроился в очереди за деревенскими, взял салатик и картошку с котлетой, компот — и недорого, и сытно. Остановился на секунду, подумывая, куда сесть, но мужчина-попутчик махнул рукой:

— Земляк, давай к нам! Вместе веселее.

Перед ним уже стояла кружка пива, у женщины компот — она, что ли, за рулём? Впрочем, милиция тут на алкоголь не проверяет, ну а если нажрался и угробил машину — то ты сам кузнец своего несчастья… Машины тут почти что на вес золота.

Я не заставил себя упрашивать — тем более, у меня есть тема для разговора. Мужик представился как Сергей, женщина назвалась Еленой. Они и правда оказались из Кикино — ну и отлично… Под пиво, конечно, разговор пошёл бы лучше, но не стоит пока — слишком уж жарко.

Поболтав на нейтральные темы — люди явно готовы пообщаться с тем, кто не из их «общины», — я улучил момент и как можно более нейтрально поинтересовался:

— А в Виковщине что сейчас, спокойно?

Женщина как-то странно посмотрела на меня, но мужик, не заметив этого, кивнул:

— А что там будет, она нежилая. Да и ездят там мало.

— Серёж, а помнишь эту историю, с сумасшедшим…

— А, ерунда, — отмахнулся мужчина. — Кто ж нормальный в лес в одиночку полезет. Ещё небось с перепоя, вот и словил белочку.

— А что за история? — заинтересовался я.

Как выяснилось, по осени из леса со стороны Виковщины прибежал человек, буквально обделавшийся от страха. Что случилось — толком никто так и не узнал, сумасшедшего довольно быстро забрали городские, но «осадочек», что называется, остался. Допивая пиво, Сергей уточнил, что дорога на Ладогу объявлена условно-безопасной, хотя там и волков видели, в том числе крупных. А вот мелочи зато не видать, да и со стороны волков нападений уж с полгода не было — хотя, конечно, без оружия по лесу никто не поедет.

В общем, ответов особо нет. Каращук явно что-то знает, но уточнять не стал — хотя логично было бы услышать «Б» после того, как он сказал «А»…

Мы вышли из столовки, попрощались. Сергей полез в кузов, забрав у «стражника» ружьё, а тот потопал в столовую — ну да, груз надо сторожить, даже в городе — в Гидрострое, говорят, нравы не столь строгие, как в Вокзальном.

Еле открыв тяжеленные дубовые двери, я вошёл в мэрию, поинтересовался у дежурного, где можно подать заявку на розыск человека, и меня отправили по длинному, прокуренному коридору. В темноватом кабинете я заплатил налог и заполнил бланк заявки. Ненавижу перьевые ручки, хотя пользоваться умею, конечно — хоть и не помню, откуда. Руки помнят, что называется.

Сидящая за столом женщина лет сорока пяти, чрезмерно накрашенная, с сомнением повертела заявку:

— Точно больше данных-то нет? Совсем мало. Может, хоть адрес или возраст?

— Нету больше ничего, — развёл я руками. — Самому интересно. Говорят, на меня похож.

— Что мне с твоей физиономией делать, тут же не компьютер, — буркнула женщина. — Зайди часа через два.

Тоже, значит, из «провалившихся» — только они говорят про «компьютеры». Я такое чудо техники и не видел ни разу — или видел, но напрочь забыл. А вообще, работа тут любому найдётся, если человек работать хочет и умеет. Другое дело, что большинство работы делается руками.

Ну что, нет смысла тут торчать — лучше уж на улицу. На небе — ни облачка, пот градом льёт, хоть я в одной рубахе с коротким рукавом. В такую погоду надо загорать либо пить пиво в тенёчке, а не делами заниматься… Но пиво подождёт — дела важнее.

Я отошёл чуть в сторону и сел на видавшую виды скамеечку под разросшимся деревом, у памятника Ленину.

Что мы имеем в сухом остатке? Много раз об этом думал за прошедшие месяцы, но ни разу не пришёл к мало-мальски весомому выводу.

Судя по внешности, мне около полтинника. Есть навыки обращения с оружием, и неслабые — но в Вокзальном меня до вчерашнего дня никто ни разу не опознал. Значит, если я «из здешних» — то жил не в Вокзальном. А где? Да где угодно — Гидрострой, Бумажный, Ладога… Или многочисленные деревни и хутора. Вот за Гидрострой аргументы есть — проверим, и, надеюсь, уже сегодня. Остальные города заметно дальше, туда просто так не скатаешься.

Могу быть и из «провалившихся» — но нет ни воспоминаний, ни навыков. Компьютеры, электронные телефоны — эти словечки встречаются часто, но в душе ничего не ворошат. Фотоаппарат — вот это, да, задевает, явно держал фотоаппарат в руках, но что снимал, при каких обстоятельствах — ноль. Не помню.

Тут есть «анклавы», в которых «провалившиеся» живут своей тесной компанией. Был в таком в Вокзальном — не зацепило. Не тянет меня туда — значит, «провалившиеся» мне чужды.

Кто же я такой, в конце концов? Откуда взялся?

Люба — пока что единственная ниточка, и то очень сомнительная. Вдобавок с ней куча своих непоняток — хотя бы потому, что её хотели убить, и не просто убить, а с ритуалом и в подходящем для ритуала месте. Выходит — главарь изгоев твёрдо знал, что делает. Жаль, как жаль, что пришлось его шлёпнуть… Ну что поделаешь — или он, или Люба, в тот момент выбора не было.

Так, стоп. Управа этим случаем заинтересовалась — значит, он нетипичный. А кто сказал, что он был бы нетипичным, скажем, здесь, в Гидрострое? Может, как раз тут что-то похожее уже было?

Это вариант. Чем быстрее будет разобрано дело Любы — тем быстрее она ответит мне на кое-какие вопросы. Конечно, не исключено, что наша Управа уже связалась с Гидростроем, и я, мягко говоря, опережаю события… Вот только сидеть на месте совершенно невмоготу.

Тут должна быть милиция — точнее, она тут называется «силы безопасности». Сходить? Адрес без труда узнаю в «мэрии». Я лицо неофициальное, вообще у меня сегодня выходной, но карточка мобильной группы при мне — значит, коллеги, сразу лесом могут не послать, есть шанс. Главное — в разговоре ограничиться тем, что было при ликвидации бандитов, не выкладывать ни в коем случае узнанное от Каращука.

Я встал и зашагал к мэрии.

Силы безопасности, оказалось, располагались совсем недалеко, во дворах. Пройдя метров двести по бульвару, я свернул меж старыми, облезлыми кирпичными домами, судя по виду, построенными лет 80 назад, когда строился город. А вот и оно — скорее всего, как и у нас в Вокзальном, бывший детский садик, очень уж здание характерное, этакий небольшой двухэтажный особнячок, рядом стоят УАЗик-«козелок» и «буханка». У входа курят трое парней, все с оружием — у кого пистолеты на поясе, у кого в подмышечных кобурах — я кивнул им, получил в ответ лёгкие кивки. Судя по всему, особого завала сегодня у милиции нет — вон, даже не все машины на выездах. Тут у них, похоже, нет деления на милицию и мобильную группу, как у нас.

Войдя в полутёмный холл с «вертушкой» и пустующим зарешёченным «обезьянником», я предъявил сидящему в закутке дежурному свою карточку и спросил, свободен ли кто-нибудь из начальства. Да, именно так — начинать, так с главного, потому что толковый опер без указания руководства слова не скажет.

Откуда я это знаю, а? Знаю ведь.

Дежурный снял трубку телефона:

— Сан Матвеич, тут посетитель, коллега из Вокзального… Вы не заняты?

Выслушав ответ, вернул мне документ, указал внутрь и выдвинул лоток:

— Направо по коридору, третий кабинет. Пистолет сдайте.

Я, не удивившись, молча сунул ТТ в лоток, получил взамен жетончик, словно в камере хранения, провернул вертушку и пошёл по коридору. А, вот и третий — обычная деревянная дверь с табличкой «Майор А.М.Тихонов». Постучался, толкнул.

Коротко стриженый мужчина лет сорока с седеющими висками, сидящий за столом, заваленным бумагами, бросил на стол какую-то папку, поднял глаза. На лице его отразилось явное недоумение:

— Не понял… Андреев, ты, что ли? Что с тобой такое?