Волки

ГЛАВА VIII СТАЯ БРОДИТ

Прорвавшись через цепь флажков, Беспалая бежала в панике более километра. Затем бег ее замедлился и на одной возвышенности она встала. Повернувшись всем туловищем, оглянулась. Далеко сзади по ее следу бежали прибылые. Это был кобель Малыш и волчица Серая.

Хватая разгоряченной пастью снег, Беспалая легла на брюхо и дождалась волчат. Добежав до матери, они улеглись рядом, тяжело дыша и выбросив красные подвижные языки. Они также насторожили уши на свой след. Хотя опасность более не угрожала, однако, волчица, передохнув, встала и побежала трусцой дальше.

Ропаки остались слева. Старая волчица уходила на северо-восток. Тройка потрусила еще километров шесть и залегла у опушки леса. Беспалая все оглядывалась на свой след и напряженно ждала… Кого?, Может быть Черногривого, может быть волчат… Она часто меняла лежку. Вечером к ним прибежали два оставшиеся в живых переярка — кобель Белобрюхий и волчица Лобастая. Они тоже нашли мать по следу. Волки обнюхались. Малыш, забыв старые обиды, ласкался к Белобрюхому, пока тот не показал свои белые острые клыки. Беспалая ждала, но больше никто не вернулся… Наконец волки поднялись и старая волчица повела их дальше. Стая начала суровую, бродячую жизнь, полную событий страшных и простых, полную дней невероятного голода и невероятного обжорства.

В эту ночь волки прошли более двенадцати километров. Они разрыли один скотомогильник и поглодали старые кости, но голод не утолили и утром залегли у перелеска выпасных лугов конефермы «Красный Асбай».

Беспалая вспомнила, что однажды здесь зимой она разорвала двух молодых лошадей, и вся ее стая успела поесть, пока не приехали люди. Они отобрали ее мясо.

Она лежала на брюхе, вытянув передние лапы и злыми, голодными глазами, наблюдала за выпасом.

Почти в центре лугов одиноко стоял летний вагончик, в который заходили греться коневоды, пастухи. Вокруг вагончика и ближе к Беспалой виднелись снежные бугры и пятна желтой травы, выбитой копытами лошадей на тебеневке[3].

Обстановка была все та же, что и в прошлую зиму.

Пара сорок обнаружила лежку стаи и надоедливо стрекотала, крутясь над нею. Иногда сороки присаживались на валежник и Малыш злобно бросался к ним, взметнув лапами комья снега.

Но вот вся стая насторожилась, у Беспалой зашевелился кончик хвоста и она положила голову на лапы… на выпасах появился табун лошадей, и они бежали к вагончику. За табуном верхами ехали два человека. Лошади рассыпались по лугу и начали выбивать копытами траву из-под снега. Коневоды объехали табун и один из них повернул в лес, где вырубил вязанку сушняка. Наконец, люди привязали верховых лошадей и зашли в вагончик, из трубы которого вскоре пошел дым. Пора!..

Волчица поднялась и, выбирая прикрытия, повела стаю к лошадям. Выйдя на чистое место, она оглянулась на стаю и бросилась к табуну.

Голодные звери неслись, как ураган. Лошади заметили их, когда Беспалая была уже рядом. Началось замешательство, паника. Храп и ржание лошадей скоро перешли в какой-то дикий рев и кони, сминая друг друга, бросились к ферме.

Беспалая отбила одного полуторагодовалого жеребенка и, наскочив сзади громадным прыжком, впилась ему а промежность, а Лобастая и Белобрюхий повисли на шее. Жеребенок споткнулся и на него навалилась вся стая…

Люди выскочили из вагончика с криком, сели на верховых и старались повернуть их к жеребенку, но лошади не слушались и бились на месте. Тогда старший коневод сделал выстрел.

Беспалая отскочила от мертвого жеребенка, подняла голову и злобно смотрела на людей… Она не убежала! Взлохмаченная, с голодными, горящими глазами и окровавленной, оскаленной мордой она была страшна.

Пастухи повернули лошадей и поскакали за табуном. В это время впереди произошло замешательство. Тройка новых волков выскочила из перелеска и понеслась во фланг табуну… Люди опять выстрелили и вскоре все скрылись за поворотом поляны. На выпасных лугах крутились три волка. Вот они остановились и заметили стаю Беспалой, рвущую жеребенка. Бросились к ней. Старая волчица, завидев волков и поняв их цель, грозно зарычала и обнажила зубы.

Тогда Белобрюхий выскочил вперед и с прижатыми ушами и вытянутым хвостом подошел к переднему волку. Они стояли рядом и с напряженными мускулами обнюхивали друг друга. В следующий момент рослый волк ляскнул зубами, и Белобрюхий отлетел в сторону. Это было сигналом. Беспалая в три прыжка накрыла пришельца и смяла его под себя. Стаи сшиблись. Начался жуткий бой за мясо, за жизнь… Волки с глухим рычанием рвали друг друга. Вскоре снег окрасился кровью. По лугу катились, под гоняемые ветром, клочья волчьей шерсти. Беспалая победила… Пара волков бежала с поля, оставив на снегу вожака. Он был разорван.

Падал снег, ровный, пухлый. Итти было тяжело и волки менялись местами. То впереди шла Беспалая, то ее место занимали Белобрюхий или Лобастая. Шли след в след. Впереди замигали огоньки деревни.

В этот вечер овчарница Фатима торопилась домой и, уходя с фермы, забыла повернуть вертушек и запереть ворота. Ферма была построена небрежно и не было принято мер по охране скота от волков. Крыша соломенная, стенки из плетня с навозом.

Стая обошла ометы ржаной соломы и направилась к ферме. Овцы мирно жевали сено у ясель и ароматная теплота сочилась через плетень, раздражая голодных зверей Беспалая вскочила на крышу и пробежала по ней, осматривая окрестность.

Ничего опасного. Она соскочила обратно и обежала кругом фермы. Все спокойно. Людей нет. Человек совсем недавно ушел отсюда, оставив на снегу след натоптанными в навозе валенками.

Беспалая опять вскочила на крышу и, принюхавшись, в одном месте, стала быстро раскидывать лапами снег и солому. Вот теплый, дурманящий воздух ударил ей в нос, она просунула морду и увидела овец… Вытащив голову обратно и взглянув на Лобастую, она вновь заработала лапами и… прыгнула вниз.

Поднялся шум и крик ярок. Волчица рвала овец и они гурьбой навалились к воротам.

Лобастая уже хотела прыгнуть за матерью, как услышала, что ворота распахнулись, и овцы всей массой выскочили в пригон, огороженный жердями. Тогда она, а за нею Белобрюхий, Малыш и Серая спрыгнули с крыши и врезались в овечью массу…

Звери рвали молча и злобно, все больше и больше шалея от этого обилия крови и теплых трепещущих туш. Часть овец бросилась обратно в ферму, но волки забегали туда и продолжали разметывать их, выгоняя в пригон. Наконец, отдельные овцы стали прыгать через жерди пригона и разбегаться по огородам и задам деревни.

Разгром фермы закончился. В пригоне и ферме лежали сорок восемь разорванных туш, а шестнадцать израненных овец забились в поломанные ясли и тупики.

Волки обжирались парным мясом…

На рассвете деревня зашевелилась и колхозники обнаружили последствия волчьего налета.

В правлении у председателя колхоза Сафиуллина был переполох. Только что прибежала колхозница и сообщила о разгроме фермы волками. Народ волновался. Раздавались крики: «Бить их надо! Догонять!»

Бригадир Имагужин понял в чем дело. Невероятная злость овладела им…

Имагужин выскочил из правления и прибежал домой. Он сорвал со стены нагайку и забежал в конюшню. Султан — поджарый меринок пяти лет — встретил его храпом и бросился в угол. Но, почувствовав умелые руки и обхождение, подчинился. Имагужин вскочил на лошадь и поехал к ферме. Туда уже бежали люди. Многие толпились в загоне. Слышался плач женщины… Имагужин выехал в поле и поехал по волчьим следам. Султан рвался вперед, но он сдерживал его, берег силы.

— Стой, дурашка!.. Напрыгаешься еще! Ш-ш-ш-ш!

В километре от деревни начинались камыши болота. Здесь и залегли отяжелевшие от мяса волки. Имагужин направил Султана вдоль кромки. Так он доехал до летнем дороги через болото и, повернув по ней, стал пересекать камыши. Волки выскочили слева и пошли гуськом в поле. Имагужин повернул Султана.

— Видишь? Г-е-е-е-й!..

Лошадь пошла легким наметом. Волки, чувствуя погоню, стали рассыпаться. До зверей было еще метров двести. Султан нажимал… Пара волков отделилась влево и пошла к лесу, а тройка — к камышам озера.

До пары было ближе и Имагужин погнался за нею. Пара волков бежала тяжелым махом, низко наклонив головы и не оглядываясь назад, только прижатые уши ловили шум погони. Вот один из них замедлил ход и… на снегу осталась какая-то темная масса. Так он делал несколько раз. Это была отрыжка. Волк облегчал себя, выбрасывая куски мяса с овечьей шерстью.

Они проскакали около километра. До леса оставалось не более пятисот-шестисот метров; до ближайшего зверя не более пяти-десяти метров. Волк мог успеть добежать до леса. Тогда все потеряно. Зверь успеет передохнуть и уйдет. Имагужин скакал, низко наклонившись к шее лошади, и прикидывая ее силы.

— Возьмем? Должна взять!.. — Ручкой нагайки он сильно ударил Султана по крупу. Султан еще не переживал такого оскорбления. Он вытянулся над полем и замахал чаще.

— Э-э-э-э-э!.. Поше-е-е-е-ел!..

Волк уже близко. Он скачет, далеко выбросив красный язык, с плотно прижатыми ушами и побелевшими от ужаса глазами…

Имагужин опять ударил Султана и лошадь вырвалась вровень с волком. Тогда он быстро нагнулся и ударил зверя по морде нагайкой…[4]

«Тогда он быстро нагнулся и ударил зверя нагайкой…»

Лошадь пронеслась дальше и Имагужин стал сдерживать ее ход, поворачивая обратно. Он оглянулся. Волк бился в снегу. Султан тяжело дышал, вскидывая потными боками и разбрасывая из рта пену. Густой пар шел от него.

— Стой! Шагом… Все кончено. Нельзя снег брать! — успокаивал его Имагужин, хлопая ладонью по мокрой шее и не позволяя хватать снег.

А через полчаса Имагужин легкой рысью возвращался в деревню. Захватив петлей пригодившейся возжанки убитого волка за шею, он волочил его сзади лошади.

Труп Лобастой с выбитым глазом и перебитой переносицей нырял в наносах снега…

После разгрома овцефермы остаток стаи Беспалой повернул обратно к родному району. Волки не видели пищи уже несколько дней. Особенно сильно переживал голодовку Малыш. Стая брела по лесу, опустив головы. Только идущая впереди Беспалая сохраняла бодрость и настороженность.

Ветерок принес ее чутью знакомый запах. Она встала. Остановилась и вся стая, пытаясь понять причину остановки. Да, сомнений не было! Слева, в мелком березняке лежали козлы. Беспалая повернулась к стае и, пройдя между Белобрюхим и прибылыми, тихо направилась к березняку. Белобрюхий понял маневр матери; он стал обходить заросли с левой стороны. Пара козлов стремительно поднялась в двадцати метрах. Началось состязание на смерть или на жизнь, начался гон.

Волки бежали обхватом, стараясь взять жертву в «мешок». Скоро лес кончился. Козлы и волки вышли в поле. Гон по «зрячему» усиливался. Звери неслись с исключительной легкостью, не удивительной при их голодовке. Вид дичи раздражал их и придавал силы. Беспалая бежала все время, обходя козлов с правой стороны, тогда как Белобрюхий заходил слева. Малыш и Серая отстали и бежали в центре гона. В поле во многих местах были значительные плотные наносы, в которых козлы глубоко проваливались и сбавляли ход, тогда как волки брали их свободно. Это обстоятельство и привело к скорой развязке. В одном из заносов козлы зарылись в глубоком снегу, и Беспалая перехватила им дорогу. Козлы заметались. Налетевший Малыш впился одному из них в зад, но оборвался и оба упали. Козел справился, но было уже поздно. Белобрюхий с налета впился ему в шею и козел заревел пронзительным предсмертным криком.

Встречный сильный ветер и колючий сухой снег щипали нос, следили глаза и будоражили шерсть. Волки трусили по проселочной дороге. Этот путь легче и была надежда перехватить какую-нибудь бродячую собаку.

Впереди показалась черная точка. Беспалая остановилась. Шла подвода. Стая сошла с дороги и, отбежав метров сто, залегла в полевых сорняках. По дороге проезжала женщина с поднятым от ветра воротником шубы и подгоняла лошадь прутом. За санями бодро бежала желтая собачка, закинув на спину колечко хвоста. Беспалая пропустила подводу, внимательно вглядываясь. Опасности не было. Тогда она выскочила на дорогу и бросилась за собакой. Стая не отставала от матери. Собачка, увидев погоню, стала с визгом обгонять сани и жаться под ноги лошади. Волки были близко. В это время женщина оглянулась и, увидев зверей, с криком стала дергать возжами и подгонять лошадь. Собачка подвернулась под сани и они проехали по ней. Но перед самой мордой волчицы она справилась и, продолжая визжать, прыгнула в сани. За нею вскочила и Беспалая…

В этот момент женщина оглянулась вторично и ее расширенные от страха глаза на один миг встретились с тяжелым, злобным взглядом волчицы. Женщина увидела широкую красную пасть зверя и откинулась в передок саней… Затем она почувствовала сильный толчок в спину, рывок лошади, которая понеслась галопом…

Беспалая схватила собачку и прыгнула с саней. Скоро черная точка подводы растаяла в снежной дымке…

Мороз… То дорогой, то целиной стайка продолжала делать переходы на юго-запад.

Серая припадала на левую ногу… На-днях Беспалая, делая дневку и наблюдая за одной овцефермой, заметила, что люди утром и вечером выгоняют поить овец на ближнее озеро за двести метров. Здесь были устроены проруби — поилки. Рядом рос тростник. Беспалая вечером устроила засаду в тростнике. И вот пришел человек, очистил поилку и ушел обратно на ферму. Затем прибежал гурт овец, а людей не было. Стая напала. Четыре овцы были разорваны, а две ранены. Гурт в панике убежал на ферму. Но волки не успели утолить голод. Человек с ружьем незаметно забежал от тростников и открыл стрельбу. Одна картечина пробила лапу Серой… В эту ночь волки обходили деревни голодные, в поисках пищи, они копались в старых костях скотомогильников.

Серая припадала на ногу… Стая уже подходила к родным местам. Волки обошли скотофермы Северного колхоза и занесенные снегом, заброшенные самоловы. Утром в поле они натолкнулись на след потаска. Беспалая побежала по следу, который привел их к выложенной накануне приваде — туше павшей коровы.

Эту приваду устроил охотник Степан из Северного колхоза. Он хотел здесь поставить капканы на лисиц и волков.

Беспалая осторожно обследовала приваду и, наконец, волки начали грызть твердое, как кость, мороженое мясо.

Привада была выложена на старой проходной волчьей тропе. Эта тропа уходила к недалеко стоящим ометам соломы. А в другую сторону она шла к колхозу имени Куйбышева.

Волки грызли мясо. Малыш часто бросался к сорокам, прыгавшим по снегу и разгонял их. Вдали послышался скрип полозьев. К приваде подъезжали на лошади два человека.

Это был Степан с товарищем. Они везли капканы. Беспалая настороженно огляделась и направилась от привады по старому следу мимо ометов соломы. Люди тихо ехали за ними, недалеко от следа. Беспалая дошла до ометов. След шел дальше, но как оставлять мясо и уходить голодной… Она повернула вправо и, сделав круг, направилась к приваде. Стая опять набросилась на тушу коровы.

Степан сказал товарищу:

— Видишь? Как они голодны! Опять к мясу вернулись. А один волк здоров, как теленок…

Товарищ, наклонившись, зашептал:

— Знаешь что? Давай ты незаметно с ружьем спрыгни в солому; замаскируйся, а я опять тихонько объеду приваду и шугну их. Они все равно побегут здесь, следом. Ты тогда убьешь этого большого.

— Зря, только напутаем…

— Ничего не зря… Там жди еще, когда они попадут: может быть больше и не придут сюда. А это дело верное. Прыгай!

Степан согласился и, выбрав момент, когда все волки грызли мясо, выскочил с ружьем в солому. Товарищ проехал немного дальше, затем сделал но полю круг и направился к приваде с другой стороны.

Беспалая насторожилась и повела стаю опять по своему следу к омету соломы. Она шла и часто вглядывалась то в человека с лошадью, то в омет соломы.

«Почему сейчас на подводе один человек, а не два? Где же другой?..»

Не доходя до соломы метров сто, Беспалая остановилась и, круто свернув, повела стаю в сторону.

Сделав круг, она вышла на старую волчью тропу и на правилась по ней к лесам колхоза им. Куйбышева. Волки бежали трусцой, то мешая походный строй и разбегаясь, то вновь выстраиваясь гусем и меняя свои места. Малыш, поевший мяса, был весел и часто выбегал в сторону. На кочковатой целине он разыскивал снежные ходы мышей в на ходу «мышковал». Забавно подпрыгивая вверх и топая о снег всеми лапами, он чутко настораживался. Если мышь была близко и от шума бросалась между кочек, он азартно ловил ее. Впереди, по старому волчьему следу трусил Белобрюхий, за ним прихрамывала Серая, а немного отстав, догоняла Беспалая. Вдруг Белобрюхий увидел, что волчью тропу пересек след человека. Он уходил далеко в поле и терялся в полыннике.

Опасность? Человек? Но где он? Белобрюхий оглянулся вправо и влево — человека было не видно. Он взглянул на мать, но та спокойно догоняла его. Тогда Белобрюхий побежал дальние и, не добегая до следа человека несколько шагов, вдруг… оступился лапой. Снег дрогнул под ним и непонятное, с глухим треском, больно ударило по ноге-Белобрюхий прыгнул в сторону и упал, выдернув лапой из снега капкан с волокушей.

Волк забился и в ужасе начал грызть крепко вцепившегося врага, ломая зубы.

Беспалая подбежала к нему и, увидев капкан, прыжками пошла в сторону, уводя за собой Малыша и Серую. Волки отбежали на пригорок и оглянулись. Белобрюхий полез за ними, волоча капкан. Настороженные уши Беспалой уловили звон железа… Шерсть на ее загривке вскинулась и, круто повернувшись, она замахала дальше в сторону леса.