Волкодлак. Империя

Глава 16

Публий стоял рядом с братом, который разминался перед боем вместе с бывшими рабами, получившими свободу. Решетка отделяла мрачное помещение от Арены, которая бушевала в предчувствии крови, которая прольется для ублажения их низменных чувств.

— Может ты все-таки передумаешь, брат? Если ты погибнешь, отец будет в ярости.

— Да брось, он любит тебя, своего наследника. Вот твоя гибель его точно подкосит. Ты лучше не забудь и поставь на нашу победу, лишние карманные деньги мне не помешают.

— Весь Рим ставит на гладиаторов! Все же против вас будут биться самые знаменитые бойцы, у которых не было поражений. Мало того, против вас решили выйти пятеро лучших гладиаторов из числа римских граждан, они тоже уверены в своей победе! — Публий задумчиво взвесил в руке кошель золота — В случае вашей победы ты выручишь десяток таких кошелей!

Публий взял один из мечей, откованных нами для битвы из булата, который сильно просадил наши финансовые возможности. Правда Марк, поняв разницу между нашими мечами и теми, что ковали римляне, пообещал за пару мечей отдать нам свой заработок, полученный на ставках.

— Странная сталь! — Публий вертел клинок, пытаясь разглядеть узоры — Михаил, как вам удалось так украсить клинки?

— Узоры сами появляются, их специально не наносят. Именно эти узоры определяют этот тип стали, правда ее цена как минимум на вес золота.

Публий покачал головой — «Прав отец: у этих греков огромное количество секретов, да и греки ли это? Один из ветеранов после того боя с спартанцами, когда рабы спасли Публию жизнь, негромко сказал — "Так воюют только сарматы! Видел я их в бою, еле ноги смог унести.»

Публий услышал и с тех пор сомнения мучали его душу. Правда ни с кем он не поделился, все же эти рабы ни раз спасали ему жизнь! Да и его брату тоже. Публий неожиданно вспомнил: когда эти рабы появились в их доме, грек-учитель, который был приставлен к Марку, скептически среагировал на новость о новых рабах греческого происхождения. Он тогда поморщился и пожал плечами — «Греки значит! Ну-ну».

А ведь уже у него и не спросишь, что вызвало у него тогда скептицизм — грек помер пару лет назад.

Публий постарался по-иному взглянуть на бывших рабов. Михаил, хотя он и один из самых младших, однако все его слушают как своего вожака, в том числе даже взрослые женщины. Хотя он и сгибается в поклонах, но делает это так, будто этим оказывает снисхождение. Отец это не замечал, а Публий стал к нему присматриваться и скрытые усмешки не ускользали момо его глаз. Удивительно, но Михаил был самым опасным противником. Публий со всеми сходился в учебных поединках, впитывая смертоносную науку как губка. И если удары Андрея и остальных со временем он стал предвидеть, то сражаясь с Михаилом, он был будто ребенок, вышедший против ветерана.

В этот момент к Михаилу подошел Андрей, обняв его, прошептал на ухо — Хоть ты и не мой брат, однако я все равно тебя люблю по-братски! Ты многому нас научил, спасибо тебе, брат!

Наконец решетка поднялась и объявили наш выход — А сейчас, уважаемые граждане Рима, на Арену выйдут четырнадцать бойцов во главе с Марком Лицинием Крассом. Тринадцать его вольноотпущенников помогут Марку противостоять против ста пятидесяти лучших гладиаторов Рима! По условиям боя все бойцы будут без защитных доспехов только с мечами, причем в битве разрешено использовать два меча и ножи!

Марк невольно провел по скрытым ножнам на бедрах, на предплечьях с метательными ножами. У каждого было по четыре метательных ножа и сзади за широким кожаным поясом находился кинжал-дага, откованный тоже из булата.

Четырнадцать человек, эффектно одетых как один в алые туники без рукавов длиной по колено и обутые в армейские калиги, лишь Марк был в кальцеях (обуви для привилегированных сословий) с двумя мечами в руках вызвали восторженные крики зрителей. Волосы были на лбу прихвачены кожаным ремешком.

Распорядители же объявили противоборствующую сторону, перечисляя поименно всех гладиаторов с указанием количества их побед. При каждом оглашении очередного имени толпа взрывалась, приветствуя своих любимцев. Женщины на трибунах бесновались, демонстрируя свои обнаженные груди и визжа от восторга. Гладиаторы выходили как победители, кланяясь на все стороны и занимая свое место в ста метрах от нас по кругу. Когда же круг замкнулся распорядитель объявил — Да прольется кровь во славу наших богов!

Мы стали бить мечами друг о друга и скандировать — Арес! Прими наших врагов в жертву! Арес, прими наших врагов в жертву! — Марк сначала растерялся, а потом подхватил наш клич.

Трибуны сначала затихли, пытаясь разобрать наши слова, затем все в экстазе заорали — Марс даруй победу достойным!

Подали сигнал к началу боя протяжным звуком из рога. Я и самые старшие сородичи образовали внешний круг, разместив внутри самых молодых, которые в отличие от нас в состоянии яра долго находиться еще не могли и потому в бой должны были вступить позже. Марка, который и не подозревал о нашем умении переходить в состояние яра, да и не знавшего о таком состоянии, должны были прикрывать я и Федор.

— Марк, прошу держись за нашими спинами, иначе ты попросту не выживешь!

— Ты серьезно? — возмутился сынок богача и я его спустил на землю — Поверь, ты будешь нам только мешать, у тебя нет опыта таких боев, поверь мне и если тебе хочется стать триумфатором нашей победы, встань во второй круг и прикрывай нам спины!

После моих слов гладиаторы, которые в основном были вооружены одним мечом и кинжалом, не спеша начали движение вперед, лишь пара самых горячих и глупых с криком ринулись на нас, не экономя свои силы. Первого встретил Дионис, ровесник Федора. Приняв на правый меч чужой клинок, левым он вспорол ему живот и шагнул в сторону, стараясь не вляпаться в выпавшие кишки. Второго встретил Эсхил, который лишь чуть развернул свое тело в сторону, уйда от удара и обратным движением отрубил ногу своему противнику.

Вид двух мертвых тел, умерших буквально мгновенно, на миг остановил гладиаторов, но они бросились на нас, позабыв про осторожность и мешая друг другу. Мы работали клинками как винты у вертолетов, их движения не мог разобрать никто. Закрыв глаза, я в яре видел все вокруг почти также как днем. Вот только тела врагов для меня были красного цвета, а свои бойцы-зеленого.

Марк широко раскрыл глаза — Такой скорости бывшие рабы никогда не показывали на своих тренировках. «Опять они скрывают свои секреты! Да сколько же их у этих чертовых греков! Да и греки ли они на самом деле?»

Вокруг четырнадцати парней образовался завал из порубленных тел, отрубленных конечностей и и внутренностей. Марк невольно задержал дыхание: воняло просто ужасно. Не тратя времени, Марк как и остальные стоящие рядом с ним вольноотпущенники воткнул в песок мечи и метнул по очереди во врагов свои метательные ножи. Затем опять клинки оказались в руках. Марк успел увидеть смерть в глазах тех

Из гладиаторов на ногах осталось около шестидесяти человек, причем у половины были легкие порезы. Они оглядывали трупы своих коллег и растерянно посматривали друг на друга, не решаясь напасть на этих странных греков, у которых их туники были в большинстве в порезах, однако ран ни одного не было. После моего сигнала в состояние яра вошли остальные сарматы и я, издав вой волка, бросился вперед. Проскользнув между двумя гладиаторами, я обеими мечами срубил им головы. Бедняги так и не поняли, что они мертвы, еще минуту их тела стояли, лишь мечи выпали из их ослабевших рук. А я уже врубился в левый фланг гладиаторам, а Федор в правый.

Все сарматы сделали несколько шагов вперед, перешагивая через тела и началось тотальное уничтожение. Когда их осталось всего пятеро, гладиаторы попробовали спастись бегством, но в их спинах появились наши метательные ножи. Я и Федор пока до этого сражались только мечами.

Подняв свои окровавленные мечи к небу я воззвал к богу — Тебе, о великий Арес, посвящаю эту кровавую жертву. Я, твой верный жрец Михаил к тебе взываю и молю — не оставь почитающих тебя воинов, оказавшихся далеко от родного края!

К удивлению всех зрителей среди ясного неба прогремел гром и ветвистая молния ударила в грудь безумца с поднятыми клинками, о чем то просящего небо.

Марк медленно подошел к Михаилу и ошеломленно впился глазами в практически обнаженную грудь бывшего раба: остатки истерзанной мечами туники выгорели от молнии и не скрывали ее оттиск, начинающийся от основания шеи и опускающийся к низу живота — Что это, Михаил?

— Бог воинов Арес услышал меня и подал свой знак, признав меня своим жрецом!

Великий понтифик был верховным жрецом, главой коллегии понтификов в Древнем Риме. Первоначально высшая жреческая должность была пожизненной. В 753–712 годах до н.э. эту должность занимали цари. Великий понтифик надзирал над всеми религиозными вопросами и считался по сути главой римской религии. Если кто-нибудь из жрецов или самих понтификов нарушал свои обязанности, Великий понтифик налагал на него штраф. Также он вёл ежегодные официальные записи предзнаменований. Так как Великий понтифик формально не был магистратом, он не носил тогу с пурпурной каймой — отличительным его знаком был железный жертвенный нож.

Квинт Цецилий Метелл Пий спросил своих коллег — Как мы отреагируем на вчерашнее событие на Арене?

В коллегии сосредоточивалось знание и хранение сакрального права (ius pontificium), вырабатывались правила его толкования (commentarii pontificum), велись записи юридических прецедентов и давались компетентные юридические советы. Общей обязанностью понтификов было сохранение религиозного баланса (pax deorum), то есть уделения равной степени почитания каждого бога.

Пятнадцать членов коллегии понтификов переглянулись и один из них решил высказаться — Чудесное проявление божественной воли видел весь Рим! И нам, даже если бы мы это хотели, не удастся замолчать этот факт! Мы просто обязаны признать этого Михаила жрецом Ареса-Марса и ввести в нашу коллегию. Иначе народ нас не поймет.

Второй же возразил — Жрецом может быть только свободнорожденный гражданин. А этот Михаил был не так давно рабом!

Третий же подскочил и громко воскликнул — Вот именно, любой свободнорожденный! А Михаил и был рожден свободным, его родных вместе с ним пленили пираты. Он не был рожден рабом, следовательно и закон не будет нарушен, тем более как я слышал, сегодня один из клиентов Красса проводит процесс усыновления всех вольноотпущенных рабов, в том числе и Михаила! Он уже стал полноценным римским гражданином!

Верховный понтифик мрачно заметил — Говорят у дома, который построил Красс по соседству со своим, в котором поселились все его бывшие рабы, в том числе и Михаил, с утра толпится плебс, каждый норовит притронуться к отмеченному богами в надежде излечиться и получить благословение! Это неприемлемо! Народ должен идти в храмы! И это еще только начало! Весть о благословлении Михаила богом войны еще не дошла до наших легионов. Легионеры захотят нанести паломничество избранному Марсом человеку. Придется жрецу Марса уступить свое место избранному богом! Итак! Что скажете? Мы готовы принять нового понтифика?

В итоге все пришли к выводу — понтификом Марса, как и Юпитера и Квирина мог стать только патриций, богоизбранного Михаила решили назначить фламином Марса, которые тоже должны выбираться из патрициев, но в этом случае решили создать прецедент. Должность фламинов как и понтификов была пожизненной.

Красс возлежал с сыновьями и с Цезарем, решив обсудить вчерашний бой в Колизее — Этот Михаил смог удивить весь Рим! Да и сын смог показать себя прекрасным бойцом! Это же надо, четырнадцать человек меньше чем за полчаса смогли уничтожить сто пятьдесят опытных гладиаторов!

Марк честно признался — Отец, если бы меня не опекали, я бы не возлежал с тобой сегодня, а вы бы уже сжигали мое тело! Да и мечи! Вы видели мои мечи, которыми я сражался? Сталь, из которых они сделаны, это нечто! Чужие клинки при встрече с этими мечами ломаются будто сделаны из глины! И что еще известно этому Михаилу?

Красс отпил из кубка и согласился — Действительно, боги благоволят ему во всем! Теперь я верю, что его предсказания сбудутся!

Гай Юлий отложил свой кубок и взволновано спросил — Значит этот пророк и вам что-то предсказывал?

Красс кивнул — Предсказал. И я теперь знаю как поступлю когда меня захотят отправить с армией завоевывать парфян! Я просто откажусь и не позволю в этом походе участвовать своим сыновьям.

Цезарь хмыкнул — Ты хочешь сказать, что нашу армию ждет разгром? Интересно когда же это произойдет.

— Увы, но наш пророк не дает точных дат, да он вообще никаких не дает!

Цезарь вздохнул — Хотя нет, одно его пророчество касается следующего года! Умрут мои жена и моя любимая тетя! Я уже каждый вечер для моей супруги стараюсь превратить в праздник.

Хозяин дома выпил и встал со своего ложа — Как же меня давила жаба, когда я потратил просто огромное количество серебра за строительство для моих бывших рабов инсулы! А теперь нет, не жалею, глядишь Марс, воздаст мне за заботу о том, кому он благоволит. Представляешь, на первом этаже они построили прекрасную баню с тремя бассейнами и двумя парилками, причем отопление бани какой-то хитрой печью каким-то образом прогревает все здание. Да и печь эта потребляет намного меньше топлива, чем существующие! Еще одна загадка! Эту печь я попросил сложить и в моем новом доме, который я решил построить за городом. Мало того, на всех этажах по два туалета, каждый из которых рассчитан на четверых, канализация из свинцовых труб отводит все в общую канализацию, а вода подается почему-то по глиняным после их обжига.

Гай кивнул в сторону входа — Мои носилки едва смогли пробиться к твоему дому, Красс! Выйди, посмотри сколько человек хотят увидеть божьего избранника!

Красс поморщился — Да в курсе я! Хотел сегодня навестить одного из своих заказчиков, но увидев количество людей, я передумал.

В мою двухкомнатную квартиру постучали. Я вышел из транса, во время которого я укреплял свои энергетические каналы и открыл дверь, на пороге стояла мать моего тела — Михаил, тебе нужно выйти на улицу! Там уйма людей и все хотят тебя увидеть. Похоже это твои поклонники.

Я вздохнул, хотелось вернуться помедитировать, но я преодолел себя и решил узнать нахрена же я понадобился народу. Во дворе на полосе препятствий под руководством Федора занимались наши девушки, а почти все женщины, усевшись на подвешенные на ремнях лошадиных седлах, которые одновременно раскачивались одной длинной веревкой, стреляли из лука по мишеням, имитируя стрельбу с лошади.

Пятеро женщин возились с карапузами лет четырех-пяти, еще пара укачивала младенцев. Слишком много времени прошло, а жизнь требует своего. Мой брат соскочил с высоких пеньков, поставленных торцом, на которых он бился на шестах со своей троюродной сестрой — Постой, брат, я с тобой!

Выйдя за калитку, мы честно говоря офигели — вся улица была битком забита людьми, при виде меня они радостно заорали и стали проталкиваться ко мне.

— Богоизбранный Михаил! Благослови моего ребенка! — жирная тетка совала мне годовалого ребенка, который орал как резанный поросенок.

Я положил руку на голову крикуна — Пусть твой сын вырастит настоящим воином! Арес будет рад принять его в свои ряды!

Неожиданно даже для меня ребенок замолчал, удивленно глядя на меня своими глазенками.

Женщина радостно заорала — Чудо! Вы все видели как Михаил своим касанием возложил благодать на голову моего сына? Мой сын станет уважаемым гражданином, воином на службе Рима! Возьми скромный дар Марсу, которого ты называешь по-гречески Аресом! — в мою руку упал увесистый кошель. Со всех сторон народ стал совать мне деньги. Андрей тут же скрылся во дворе и вернулся с большим мешком, куда стал собирать серебро, которое сыпалось на меня рекой. Вот этого я честно говоря не ожидал.

К нам стали пробиваться какие-то люди в жреческих одеждах — Пропустите, пропустите посланцев коллегии понтификов!

Добравшись до нас, эти служители поклонились — Коллегия понтификов приняла решение избрать вас, Михаил, фламином Марса. Вас просят немедленно посетить коллегию фламинов для церемонии посвящения!

Я невольно уронил челюсть «Вот это я попал!»

Я знал из истории, которую очень любил, что Фламин Марса отправлял общественные обряды в священные дни Марса. Среди его обязанностей было ритуальное размахивание священным копьём Марса когда римская армия готовилась к войне. Как и другие старшие фламины, верховный жрец Марса всегда был патрицием и был обязан вступать в брак посредством церемонии «confarreatio». Интересно, заставят ли и меня вступить в брак?