Волкодлак. Империя

Глава 19

Цезаря после уничтожения гуннского войска удостоили триумфа. А я задумался о отправке в столицу Сарматов Ольвию. Мой друг Арест настойчиво просил покинуть Рим, пораженный коррупцией и борьбой за власть. И я все-таки решил последовать его совету, пригласив к себе Красса для предложения ему приобрести мой загородный особняк.

Марк Лициний Красс прибыл со своим младшим сыном — Здравствуй, Михаил! С чего ты вдруг решил избавиться от своего дома?

— Хочу перебраться в город.

— Ты в курсе, что Цезарь должен был отправиться в провинцию Дальняя Испания, самую западную в Римской республике, чтобы управлять ею в должности пропретора, но многочисленные кредиторы следили, чтобы он не покидал Рим, не расплатившись с огромными долгами. Тем не менее, я поручился за Цезаря суммой в восемьсот тридцать талантов, хотя едва ли эта огромная сумма покроет все его долги.

— Бедный Гай! Куда он тратит заемные деньги? Вот же не умеет человек жить по средствам!

— Только благодаря мне Гай отправился в провинцию ещё до окончания суда над Клодием. В слаборазвитых северной и северо-восточной частях провинции люди сильно недовольны римской властью и большими долгами. Цезарь собирался по прибытию немедленно набрать ополчение из местных жителей для подчинения недовольных регионов. Благодаря военной кампании Цезарь надеялся своими победами сравняться с Помпеем, хотя установить прочный мир можно было и без военных действий.

— Помимо долгов еще и амбиции! Пойдемте, я покажу дом!

Договорившись о продаже особняка, я выступил на ближайшей коллегии понтификов — Друзья! Мною принято решение посетить храм Ареса в Оливии. Как мне сообщили сарматские послы, в храме хранится меч, освященный самим Аресом, то бишь Марсом! На время своего отсутствия меня заменит выбранный вами понтифик. Меня попробовали уговорить отказаться от поездки, но я настоял.

Всех детей сарматского поселка усадили вместе с продовольственными припасами и запасом воды в телеги клабулы, которые рассчитаны на вес до пятисот килограммов. Остальные оседлали коней и, вооружившись, выстроились по двое и моя маленькая армия тронулась в далекий путь на Родину. Честно говоря достала меня спокойная жизнь, душа диверсанта требует адреналина.

Всё лето пропретор подчинял разрозненных лузитанов, взяв штурмом ряд поселений и выиграв одно достаточно крупное сражение. Вскоре Цезарь покинул пределы провинции и направился в Бриганцию (современная Ла-Корунья), быстро захватив город с окрестностями. В конце концов, войска объявили его императором, что в терминологии середины I в. до н.э. означало признание победоносным полководцем. Уже тогда Цезарь проявил себя решительным полководцем, способным оперативно перемещать свои войска.

Завершив свой поход, Цезарь обратился к решению повседневных проблем провинции. Его энергичная деятельность в административной сфере проявилась в пересмотре налогообложения и в разборе судебных дел. В частности, наместник отменил налог, введённый как наказание за поддержку лузитанами Квинта Сертория в недавней войне. Кроме того, он постановил, что кредиторы не могли взыскивать с должников больше двух третей их годового дохода. В условиях сложной ситуации с выплатой ссуд и процентов жителями провинции подобная мера оказалась выгодна и для заёмщиков, и для кредиторов, поскольку Цезарь всё же подтвердил необходимость обязательного погашения всех долгов. Наконец, Цезарь, запретил человеческие жертвоприношения, практиковавшиеся в провинции. Цезарь получал солидные подношения, поскольку жители провинции (особенно богатого юга) видели в молодом аристократе потенциально влиятельного патрона — защитника их интересов в Риме. Наибольший доход Цезарь получил именно от гражданской деятельности в южной части провинции, поскольку основные военные действия велись в нищих северных и северо-восточных районах Дальней Испании, в которых едва ли можно было обогатиться. После наместничества в провинции Цезарь существенно поправил своё финансовое положение, и кредиторы больше его не беспокоили. Гай не выплатил все долги, но доказал, что способен погашать кредиты благодаря занятию новых должностей. Вследствие этого заимодавцы могли временно прекратить тревожить Цезаря, рассчитывая на новое, более выгодное назначение.

В начале 60 г. до н.э. Цезарь принял решение вернуться в Рим, не дожидаясь своего преемника. Досрочное завершение полномочий наместника с делегированием полномочий младшему магистрату (вероятно, квестору) считалось необычным, но иногда практиковалось. Получив донесения о победах Цезаря, сенат счёл его достойным триумфа. Помимо этого почётного торжества, летом 60 г. до н.э. Цезарь надеялся принять участие в выборах консулов на следующий год, поскольку он достиг минимального возраста для занятия новой должности и прошёл все предыдущие магистратуры в системе cursus honorum. Однако претендент на триумф не имел права пересекать священные границы города (померий) до начала мероприятия, а для регистрации кандидата в консулы требовалось личное присутствие в Риме. Поскольку дата выборов была уже установлена, Цезарь запросил сенаторов предоставить ему право на заочную регистрацию. Прецедент подобного решения в римской истории уже был: в 71 г. до н.э. сенат позволил выставить свою кандидатуру Гнею Помпею, также готовившему триумф.

Оппоненты Цезаря не были настроены идти ему навстречу. Поставив Гая перед выбором между триумфом и консульством, они, возможно, надеялись на выбор Цезарем триумфа, рассчитывая, что кредиторы Гая не будут ждать ещё один год, а потребуют свои деньги немедленно. Впрочем, у Цезаря была и другая причина не откладывать участие в выборах до следующего года: избрание на новую должность в «свой год» (лат. suo anno), то есть в первый год, когда это было допустимо по закону, считалось особенно почётным. На последнем заседании сената перед выборами, когда ещё было возможно принять особое разрешение, Катон взял слово и держал речь весь день, до самого закрытия заседания. Таким образом, особого разрешения Цезарь не получил, и он вошёл в город, сделав выбор в пользу занятия новой должности и отказавшись от триумфа.

Я получил приглашение на пир, который Цезарь устроил в своем доме.

Гай встретил меня в компании с Марком Крассом — Михаил! Скажи, что слухам о твоем отъезде нельзя верить!

— Увы! Но я должен увидеть меч Бога войны! — Я принял кубок с вином и, отпив, предложил Цезарю — Может ты составишь мне компанию, Гай?

Тот покачал головой — Я с таким трудом получил свою должность и не могу покинуть Рим. Ты бы лучше взял с собой сыновей Красса! Им стоит посмотреть мир. Как думаешь, дружище? — Гай подмигнул Крассу и тот пожал плечами — Что-то я сомневаюсь, что им пойдет такой опыт на пользу. Им нужна карьера здесь, в Риме! Слишком много желающих занять все лучшие должности.

Я кивнул и негромко добавил — После Суллы некоторые сенаторы считают, что постепенное возвышение триумвиров (Цезарь-Помпей и Красс), которые по сути объединяют влияние в Сенате (Помпей), любовь народа (Цезарь) и богатства (Красс), превратит республику в фикцию — поскольку консулами становятся либо сами триумвиры, либо их сторонники. Вы не опасаетесь всеобщего противостояния?

Красс рассмеялся — О нет! Мы вполне можем отстоять свои интересы.

Взяв меня за локоть, Крас отвел меня в сторону — Ответь, Михаил: Ты решил навсегда покинуть Рим?

Я усмехнулся — Ты все-таки догадался!

— Я знаю тебя с детства, потому продажа твоего загородного дома сразу мне сказала обо всем. А как же с поселком бывших рабов? Эти дома тоже стоят неплохих денег! Если хочешь, я могу выкупить эти дома и выплатить тебе довольно неплохую сумму. Правде в два раза меньше, чем ты получишь, продавая их в розницу!

— Идет! Я завтра загляну к тебе за деньгами.

Почти два месяца понадобилось для похода в столицу Сарматской империи. В дороге на нас несколько раз пытались напасть разные племена, но, получив по рогам, они откатывались, оставляя трупы своих воинов. Поход показал выучку обученных мною сарматов, которые без особого напряжения отбивали любые нападения. В Оливии я вместе со своей семьей поселился у своего старого друга. Арест, не дав мне толком отдохнуть с дороги, потянул меня к царю — Пойдем, Михаил. Я обещал сразу тебя проводить к твоему тезке. Он хочет лично тебя поблагодарить: заключенный союз с Римом помог на голову разгромить гуннов. Пока их войско напало на Рим, наши войска полностью уничтожили все стойбища кочевников. Теперь от гуннов не осталось и следа.

Царь показался мне слишком напыщенным и от встречи с ним у меня остались неприятные ощущения, будто в дерьме извалялся.

Арест, когда я рассказал ему о своих сомнениях засомневался — Может тебе показалось?

— Я думаю, он испугался потерять свой трон! Зря я покинул Рим. Царь видит во мне опасность для своей власти.

Арест задумчиво ответил — Это плохо, наш царь довольно непрост и если он посчитал тебя опасным, то пока постарайся не покидать мой дом. Здесь ты полностью в безопасности. Когда царь убедится в твоем нежелании занять его место, он оставит тебя в покое.

Я покачал головой — Не буду я прятаться как заяц от волка! Что за правитель, который без всяких поводов дрожит от мысли, что у него заберут престол!

Мой друг задумался и предложил — Немедленно пойдем я тебя познакомлю с нашими старейшинами. Заручившись их поддержкой, тебе нечего будет опасаться царя.

Царь Михаил мрачно смотрел на то место,где перед ним стоял этот перерожденный, бывший в прошлой жизни царем сарматов. К нему подошла его жена Борена — О чем задумался, мой повелитель?

Царь поднял свой взгляд и сфокусировал его на своей жене. Несмотря на рождение второго ребенка она была все так же хороша собой, ее рыжие волосы придавали сходство с гривой льва — Мне не дает покоя мысль о появившемся в городе перерожденном, который в прошлой жизни занимал мой трон! О нем уже знают многие, воспринимая его появление как божественный промысел, ведь Михаил стал после смерти легендой, стать на него похожими хотят все сарматы, надеясь что и их коснется длань бога! Ты бы видела этого наглеца, он держался как равный мне!

— Но если он был царем, разве не так он должен был себя вести? — Борена прильнула к груди Михаила и тот растаял — У тебя же в охране есть преданные тебе люди, любимый?

Царь кивнул и оторвал жену от своего тела, взглянул ей в ее зеленые колдовские глаза.

Она же едва усмехнулась, довольная своей властью, которая пленила царя ее красотой — Тебе нужно пригласить жреца к нам для разговора, но разместить его в одном из помещений, якобы ты занят и придется немного подождать. Гостя нужно угостить, добавив в еду и питье отравы. Отравленного жреца, который обязательно попытается обезвредить яд в своем организме, добить его мечами твоей охраны. А всем объявим, что он прямо во дворце попытался мной овладеть! Мол римские обычаи и развращенность испортили даже такого как Перерожденный!

Царь довольно улыбнулся — Ты права, моя львица! Лучше и не придумать!

Появление нового жреца всколыхнуло было жрецов, узнавших кем был в прошлой жизни Михаил.

Жрецы Гелиоса, Аполлона, Афродиты, Силена, Минервы и Амура, собравшись в храме Ареса, пожелали по оттиску на груди у новоприбывшего убедиться в словах Ареста — Прости, Михаил, но ты должен обнажить свою грудь.

Я кивнул и выполнил просьбу. Жрецы удивленно уставились на мою грудь — Воистину чудо! Переглянувшись, все жрецы рухнули на колени перед статуей бога — Слава Аресу! Сегодня же проведем богатое жертвоприношение богу войны! Ты, Михаил вместе с Арестом его и проведете! Вы оба Перерожденные, вас бог обязательно услышит и возможно даже ответит!

Все население сарматской столицы спешило на главную площадь к храму бога войны. Город облетела весть о появлении Перерожденного, которого уже дважды касалась длань Ареса. Легендарный жрец и царь Михаил Первый возродился в новом теле и теперь его реинкарнация здесь, в Оливии будет проводить обряд жертвоприношения.

Ажиотаж и всеобщее волнение меня удивили. Я не знал, что являюсь настолько известным человеком. Сарматы старались меня рассмотреть и это им вполне удавалось: я вместе с Арестом стоял на возвышении, на котором находился тот самый меч, который изготовил я лично в прошлой жизни. Та же статуя Ареса была лишь поднята на двухметровом пьедестале.

После принесения в жертву животных пришла пора пленных гуннов, которых было огромное число захвачено на поле боя. Их держали в тюрьмах специально для таких вот жертвоприношений.

Я решил, что такая жертва Аресу неинтересна — Арест! Пусть их по очереди развязывают и дают им меч. Я вытащил свой меч и указал им на пятерых гуннов, ожидавших смерти.

— Интересная идея! — Арест отдал приказ и напротив меня встал гунн, которому вручили гунский меч.

Гунн довольно улыбнулся — ему не придется умирать как овце, к тому же появился шанс убить верховного жреца сарматов, который на удивление спокоен. Пленный сделал ложный выпад, пытаясь настоящим ударом отрубить сармату ногу. Я видел его задумку будто читал книгу. Потому когда гунн присел, я от первого удара не стал шарахаться, выставив лишь блок и сразу же перевел движение клинка в горизонтальной плоскости. Голова противника, чья шея была срезана будто лазерным лучом ровно и быстро, секунд двадцать держалась на месте, пока тело не рухнуло и я ногой направил его шеей к мечу, хлынувшая кровь обильно его оросила и я поднял свой меч вверх — Тебе эти жертвы, Арес!

В небе загрохотал гром и Арест в восторге заорал — Арес услышал и доволен жертвой! — махнув мне рукой, мой друг указал на следующего и я также быстро по очереди убил всех гуннов.

Заметив пристальный взгляд буквально прожигающий мне спину, я оглянулся. Царь, восседающий на троне напротив статуи мрачно смотрел на меня, будто прикидывая как меня лучше разделать топором.

Я кивнул Аресту — Взгляни на царя. Отклик Ареса его точно расстроил.

Арест кинул взгляд на своего царя и развел руками — За власть он свою испугался. Что тут поделать. Сходи, поговори с ним и убеди, что ты не претендуешь на его корону! Прямо сегодня и сходи!

Я кивнул — Уговорил, не хочется иметь такого врага.

— Ты лучше скажи что нам в ближайшие годы ждать от Рима, с которым мы пока вроде союзники?

Я посмотрел на расходящихся сарматов, на носилки, на которых возлежал царь и поморщился — Несмотря на то, что Помпей и Красс давно враждуют и даже препятствуют проведению законов в интересах друг друга, Цезарю удалось примирить их. Цезарь от имени Римской республики признает Птолемея Двенадцатого Авлета фараоном Египта, что будет равносильно отказу от притязаний на Египет с использованием широко известного в Риме подложного завещания Птолемея Одиннадцатого Александра Второго. Согласно этому документу, Египет должен был перейти под власть Рима, подобно тому, как по завещанию Аттала Третьего к Римской республике отошло Пергамское царство. Затем Цезарь втянет Рим в Гальскую войну. Затем придет очередь германских племен, перешедших через Рейн. Римская армия не задержится в Германии и Цезарь предпримет экспедицию в Британию.

Арест довольно улыбнулся — Это же отлично! Значит римлянам будет не до нас!

— Да, это точно. Потом Рим сунется к парфянам и получит по сусалам, потеряв свою армию. Ладно, отправлюсь к царю. Ты в случае чего позаботься о моей семье!

Арест схватил меня за руку — Что за бред! С чего ты вдруг об этом подумал?

— Не знаю, чуйка сработала — Ощущение опасности от посещения царского дворца.

Арест покачал головой — Только не убей нашего царя.

— Я обещаю, что не трону его, пока он не покушается на мою жизнь.

Арест проводил меня до входа во дворец и поспешил к себе, благо его дом стоял неподалеку.

Меня провели на террасу, с которой открывался вид на море. Царь подал мне кубок — Попробуй вина с моих виноградников!

Я выпил терпкое неразбавленное вино и благодарно кивнул — Хорошее вино! Государь, позволь тебя уверить в своей преданности, я не для того прибыл в твою столицу, что бы претендовать на твою власть.

Царь усмехнулся — И ты прости, жрец! Я не могу допустить, что бы моя власть зависела от твоих желаний! Ты умрешь!

— Вот как! — я потянулся к швыряльному ножу, находившемуся у меня в кармашке левого наруча, однако почувствовал как тело меня перестает чувствовать.

— Хороший яд! — удовлетворительно отметил царь, подойдя ко мне и с любопытством глядя мне в глаза — Даже добивать тебя не нужно, сдохнешь сам, а я объявлю о неожиданной смерти народного кумира!

Вбежала царица — Ну как, яд подействовал?

Я горько усмехнулся — да тут явно сговор! Войдя в яр, я всю энергию направил не на лечение — бесполезно, яд почти меня парализовал, а на возможность хоть на несколько секунд дать возможность правой руке выхватить нож и вонзить его в подлого царя. Ура! Я почувствовал что моя рука может действовать. Воткнув в горло своего недруга нож я довольно улыбнулся и прошептал — Каждому да воздастся по делам его!

Царица, увидев падающего супруга, зажимающего рукой рану, вскрикнула и попыталась ему помочь. Однако лезвие вонзилось прямо в артерию и спасти царя теперь могли только боги!