Волны

10.

Узкою улицею по черным волнам они быстро скользили вдоль хат. Ветер лохматил солому крыш, точно волосы неуклюжих голов. Вырывал клочья соломы и бросал их по небу, -- словно метались там без крика, в ужасе, сказочные птицы. Мертвы были хаты, как разрушенные гробы, -- население оставило их: здесь вода не могла подняться высоко. Все, кто мог, ускользнули в лодках на помощь к концу села над рекою, где шло огромное разрушение. С ревом лились там волны потопа. Бушуя, достигали крыш. Уносили в пене телеги, бороны, доски.

Лодку бросало.

Точно мохнатые руки тянулись к ней со всех сторон из пучины, хватали за борта, пытались опрокинуть и, обозленные, поднимали ее на шуршащих ладонях и перекидывали с волны на волну.

Местами чернели фыркающие головы лошадей и красным огнем горели их глаза. Несколько раз едва не опрокинули лодку плывущие телеги.

На крышах чернели люди.

Кричали:

-- Кто плывет?

-- Учитель.

-- Туда... в улицу! -- кричали ему и показывали руками, -- туда...

Их нагоняли лодки с темными фигурами.

Задыхающиеся от натуги голоса хрипели:

-- Туда! Туда!

Лиц не видно было.

Только страшная сила чувствовалась в скрипе весел, в натуге рук, в нагибах спешащих тел... Она боролась с бурей, рассекала волны, объединялась в одном стремлении разрозненных тел, лишенных тьмою лиц.

...За углом их встретила воющая мгла.

Она седыми руками схватила лодку, подняла, метнула ее вперед с их согнутыми фигурами. Лодка встала носом вверх, враз взметнулась кормой.

Еще момент...

Из бездны жадно протянулись лохматые руки волн.

Но Алексей Иванович острым напряжением сил повернул лодку. Она гулко ударилась боком об угол хаты, задрожала и, враз подхваченная ураганом, понеслась по улице к реке.

-- Страшно? -- прохрипел Алексей Иваныч.

Фима опустила весло.

-- Нет, -- сказала она тихо.