Волшебный дар

Глава 4

Небольшая компания энергичных молодых щеголей, окруживших Эмелин у входа в институт, донельзя действовала Энтони на нервы. Все они уверяли ее в своем огромном интересе к только что прослушанной лекции, но Энтони с полным основанием подозревал, что у большинства из них были совершенно другие интересы и, уж несомненно, свои скрытые мотивы. Однако Эмелин, казалось, вовсе ни о чем не подозревая, увлеченно доводила до сведения присутствующих собственное мнение о лекции.

— Боюсь, что мистер Лексингтон совсем недолго пробыл в Италии, если был там вообще, — объявила она. — Его описание римских памятников и фонтанов я считаю весьма слабым, если не сказать больше. Как вам известно, мы с тетушкой имели возможность провести в этом городе несколько месяцев, и…

— И это, вне всякого сомнения, еще обострило ваш и без того утонченный вкус, — угодливо заметил один из джентльменов. — Стоит лишь взглянуть на ваше платье! Какой поразительный оттенок янтарно-золотого! Цвет закатного неба, затмить который в состоянии только блеск ваших глаз, мисс Эмелин.

Ему вторил согласный хор молодых голосов.

— Благодарю вас, сэр, — как ни в чем не бывало кивнула Эмелин. — Итак, как я уже сказала, нам с тетушкой повезло прожить несколько месяцев в Риме, и могу заверить вас, мистер Лексингтон не воздал должное этому поразительному городу. Он так и не смог донести до слушателей истинное изящество и поразительную красоту памятников. Получилось так, что, будучи в Италии, я смогла сделать несколько рисунков и набросков…

— О, как бы мне хотелось их увидеть, мисс Эмелин, — донесся голос из самой гущи толпы.

— И мне тоже, мисс Эмелин.

— Ни один памятник, даже самый живописный, не может сравниться с вашей красотой, мисс Эмелин, — вырвалось еще у одного.

Энтони понял, что с него достаточно, и картинным жестом извлек из кармашка часы.

— Боюсь, что должен вмешаться, мисс Эмелин. Уже достаточно поздно, а я обещал вашей тетушке привезти вас домой к пяти. Нам нужно спешить.

— Да, конечно.

Эмелин одарила поклонников очаровательной улыбкой.

— Мистер Синклер совершенно прав. Нам нужно ехать. Но я поистине наслаждалась нашей беседой. Как удивительно! Я и понятия не имела, что так много джентльменов интересуется римскими памятниками и фонтанами.

— Я поражен, мисс Эмелин.

Джентльмен в таком облегающем сюртуке, что было непонятно, как он вообще может двигаться, отвесил ей низкий поклон.

— Уверяю, я просто в восторге от этой темы и ваших познаний в ней.

— Заворожен, — вторил еще кто-то.

Это послужило началом оживленной перепалки, в которой каждый пытался убедить Эмелин, что его собственные интеллектуальные устремления куда выше, чем у соперников.

Энтони едва сдерживался, чтобы не зарычать, и, схватив Эмелин за руку, потянул вниз по ступенькам. Вслед понеслись грустные слова прощания.

— Я не знала, что мы так задерживаемся, — пробормотала она.

— Не волнуйся, — заверил Энтони, — мы успеем вернуться прежде, чем твоя тетушка начнет волноваться.

— А ты что думаешь о лекции мистера Лексингтона? — поинтересовалась она.

После некоторого колебания Энтони пожал плечами:

— Откровенно говоря, я нашел ее донельзя скучной.

Эмелин звонко рассмеялась.

— В этом отношении я полностью с тобой согласна. Но тем не менее считаю, что прекрасно провела день.

— Как и я.

Правда, Энтони считал, что провел бы его куда лучше, если бы не пришлось пробираться сквозь целую толпу денди в зале. Он был совершенно уверен, что их привлекли сюда вовсе не римские фонтаны и памятники, а красота Эмелин. Последнее время, после блестящего дебюта в обществе и несомненного успеха на балах, девушка, можно сказать, вошла в моду, и ухаживать за ней считалось делом чести.

Энтони прекрасно знал, что отсутствие приданого и влиятельных связей не позволят ей долго вращаться в высшем свете, несмотря на все интриги Лавинии. Кроме того, предусмотрительные маменьки вряд ли позволят сыновьям серьезно ухаживать за Эмелин.

К сожалению, даже это не помешало многим молодым аристократам увлечься прелестной и необычной оригиналкой, как не воспрепятствовало бессердечным повесам и распутникам, сделавшим охоту на невинных девушек своеобразным видом спорта, пытаться ее соблазнить.

Энтони сам себя назначил добровольным опекуном Эмелин и считал своим долгом защищать ее от нежелательных знаков внимания. Но последнее время больше всего его беспокоило то, что она решит ответить на заигрывания.

Было бы куда проще, если бы он честно объявил о своих чувствах и предложил руку и сердце. Но беда в том, что он не мог содержать ее в той роскоши, какой, по его мнению, она заслуживала.

Энтони день и ночь мучился, пытаясь найти возможное решение неразрешимой, по его мнению, проблемы. Все сводилось к одному: он должен найти способ содержать семью, и притом как можно скорее, прежде чем кто-то из мужчин, отирающихся возле Эмелин, ослушается родителей и уговорит ее сбежать с ним.

Возвращение в маленькой домик на Клермонт-лейн было довольно поспешным не только потому, что день клонился к вечеру, но и из-за туч, затянувших небо и угрожавших дождем.

— Что-то случилось? — спросила Эмелин, когда они добрались до маленького парка и свернули за угол. — Ты заболел?

Это не только вывело его из глубокой задумчивости, но и разозлило. С чего это она вдруг посчитала его больным?

— Нет, вовсе нет. Я думаю.

— Вот как? А по твоему выражению мне показалось, что мороженое, которое мы съели за обедом, плохо на тебя подействовало.

— Уверяю, Эмелин, я в полном здравии.

— Я просто озабочена твоим видом.

— Эмелин, твоя тетушка ясно дала понять, что прежде, чем принять предложение руки и сердца, ты должна сполна насладиться развлечениями этого сезона.

— А какое отношение имеет ко всему этому замужество? — удивилась Эмелин.

Энтони наконец собрался с духом.

— Вполне возможно, что в любой момент кто-то из этих… этих джентльменов, осаждавших тебя сегодня после лекции, может решиться покончить с холостой жизнью.

— О, вот в этом я сильно сомневаюсь. Вряд ли их матушки одобрят такой выбор. Им важны знатность и хорошее приданое, и я уверена, что, когда придет время, они станут искать в будущей невесте именно эти качества.

— Но… бывает и так, что безрассудный молодой человек решается сбежать с девушкой, которую его родители находят совершенно неподходящей партией, — мрачно объявил Энтони.

— Как вечно делают джентльмены в тех поэмах, которые так обожает читать тетя Лавиния? — усмехнулась Эмелин. — До чего же романтично! Но я очень сомневаюсь, что способна вдохновить кого-то на такой подвиг!

— Именно ты, и никто иной!

Энтони внезапно замер на месте и уставился на нее.

— Ты должна быть настороже, Эмелин. В любой момент какой-нибудь развратник может возникнуть у твоего окна посреди ночи и умолять тебя сесть в экипаж, ожидающий на улице.

Совсем как в его безумных фантазиях! Сколько раз он мечтал об этом!

— Бегство в Гретна-Грин?!3 — ахнула Эмелин, распахнув глаза. — Чепуха! Не могу представить, как у кого-то из этих джентльменов хватит духа сделать что-то, настолько волнующее!

Желудок Энтони судорожно сжался.

— Хочешь сказать, что находишь волнующей саму идею побега с кем-то из этих пустоголовых щеголей?

— Совершенно верно.

У него похолодела кровь.

И тут она улыбнулась.

— Разумеется, это совершенно невозможно.

— Невозможно?!

Он мгновенно ухватился за это слово.

— Да, разумеется. Абсолютно невозможно.

— Вот именно.

Но в глубине души он знал, что возможно все. В прошлом сезоне такое уже бывало, и, вне всякого сомнения, случится и в этом. Раньше или позже парочка, которой запретили пожениться, ночью сбежит в Гретна-Грин. И если доведенные до отчаяния отцы не успеют их нагнать, молодые люди вернутся уже мужем и женой. Родителям волей-неволей придется смириться, а обществу будет о чем посплетничать за вечерним чаем.

Если у него осталась хоть унция здравого смысла, он будет молчать! — подумал Энтони. Но вместо этого старательно откашлялся.

— Э-э… почему ты считаешь невозможным сбежать с одним из этих джентльменов? — осторожно осведомился он.

— Потому что я ни в кого из них не влюблена, — отмахнулась Эмелин, глядя на крошечные часики, приколотые на ее ротонде. — Бежим, Энтони, нам нужно спешить, иначе попадем под дождь. Тетя Лавиния в обморок упадет, если я испорчу новое платье.

Она ни в кого из них не влюблена!

Он поспешно напомнил себе, что из этого еще не следует, будто она любит его. Но по крайней мере она не питает никаких чувств к кому-то другому.

Его настроение волшебным образом взыграло.

— Успокойся, Эмелин, — улыбнулся он. — Леди, способная стать партнером Тобиаса, вряд ли лишится сознания при виде промокшего платья.

— Ты и не знаешь, сколько надежд возлагает тетя Лавиния на туалеты мадам Франчески. Она считает их выгодным капиталовложением.

К несчастью, он прекрасно понимал, почему Лавиния столько тратит на наряды от дорогой модистки. Все еще мечтает найти Эмелин знатного, титулованного жениха!

Они уже свернули на Клермонт-лейн, когда Энтони заметил Тобиаса и Лавинию, поднимавшихся на крыльцо дома номер семь.

— Похоже, не мы одни сегодня опаздываем к ужину, — жизнерадостно заметила Эмелин. — Должно быть, Лавиния и мистер Марч решили размяться.

Энтони исподтишка изучал Тобиаса, небрежно прислонившегося к железным перилам, пока Лавиния доставала из ридикюля ключ. Даже на расстоянии он видел довольную физиономию зятя. В эту минуту Тобиас ужасно походил на хищника, отдыхавшего после успешной охоты.

— Довольно энергичная разминка, если не ошибаюсь, — пробормотал Энтони.

— Ты о чем? — с любопытством осведомилась Эмелин.

К счастью, до объяснений дело не дошло. В этот момент Тобиас повернул голову и увидел молодых людей.

— Добрый день, мисс Эмелин, — кивнул он ей. — Ну как лекция?

— Не настолько познавательная, как хотелось бы, но мы с Энтони тем не менее неплохо провели время, — весело сообщила Эмелин.

Миссис Чилтон распахнула дверь как раз в ту минуту, как Лавиния нашла ключ.

— Не хотите зайти выпить чаю? — спросила она Энтони.

— Спасибо, нет, — отказался он, устремив многозначительный взгляд на Тобиаса. — Я хотел бы поговорить с тобой, если не возражаешь.

Тобиас поднял бровь и оттолкнулся от перил.

— А это не может подождать?

— Боюсь, что нет. Дело важное.

— Прекрасно. Обсудим его по пути в мой клуб, — кивнул Тобиас и обратился к Лавинии:

— Я должен распрощаться, мадам.

— До скорого свидания, сэр.

Энтони был несколько удивлен столь нежным прощанием, но Тобиас, казалось, не находил в этом ничего странного.

Они подождали, пока дамы не войдут в дом, и только тогда попытались поймать извозчика. Это без труда им удалось, после чего они удобно расположились на сиденьях.

Тобиас бросил на Энтони вопросительный взгляд.

— Что-то случилось? У тебя такой вид, будто касторку проглотил.

За последний час Энтони уже дважды заявили, что выглядит он как нельзя хуже. До чего же неприятно, и ужасно раздражает.

— Мне необходимо состояние! — объявил он.

— Как и нам всем, — бросил Тобиас, вытягивая ноги. — Если сумеешь найти таковое, дай мне знать. Буду счастлив разделить его с тобой.

— Я вполне серьезно. Хочу иметь деньги, которые позволили бы мне содержать жену если не в роскоши, то в комфорте.

— Черт возьми! — пробормотал Тобиас, встретившись глазами с молодым человеком. — Ты влюблен в мисс Эмелин, не так ли?

— Да.

— Проклятие, этого я и боялся! Ты уже открыл ей свои чувства?

— Разумеется, нет! Я не имею права сделать это, потому что не могу просить ее выйти за меня.

Тобиас понимающе кивнул.

— Потому что у тебя нет ни гроша.

Энтони побарабанил пальцами по раме окна.

— Я кое-что придумал.

— Упаси нас Господь от молодых людей, которые слишком много думают.

— Но я настроен очень решительно.

— Это я вижу. И насколько понял, у тебя уже есть план, как приобрести это самое состояние?

— Я неплохо играю в карты. При небольшой практике…

— Нет.

— Согласен, никогда не играл по большим ставкам, потому что ты против карточных игр, но думаю, что лицом в грязь не ударю.

— Нет.

— Выслушай же меня! — Энтони подался вперед, полный решимости убедить Тобиаса. — Большинство игроков, беря в руки карты, забывают о логике и системе. Наоборот, зачастую садятся за ломберные столики нетрезвыми, чтобы не сказать больше. Неудивительно, что некоторые джентльмены проигрываются в прах. Я же собираюсь рассматривать игру с точки зрения математической задачи.

— Твоя сестра вернется с того света, чтобы терзать меня, если я позволю тебе пуститься во все тяжкие. Ты не хуже меня знаешь: больше всего на свете она боялась, что ты станешь игроком.

— Да, и что из-за этого я кончу жизнь, вконец разорившись, как наш отец. Но заверяю тебя, страхи Энн напрасны.

— Ад и проклятие, она изводилась от тревоги вовсе не потому, что твой отец потерял все, чем владел, и до конца жизни не мог устоять перед чертовыми ломберными столиками! Беда в том, что он позволил себя убить из-за спорной взятки как раз в тот момент, когда пытался вернуть проигрыш. Пойми, в этом занятии победителей не бывает.

— Я не мой отец.

— И это мне известно.

Энтони негодующе застыл. Он предвидел и боялся конфликта с того самого момента, как замыслил свой план. Да, добиться своего будет нелегко, но он должен стоять на своем!

— Не желаю спорить с тобой по этому поводу, — процедил он. — Мы оба знаем, что ты не можешь меня остановить. Я уже давно не мальчик, и сам могу принимать решения.

Глаза Тобиаса приняли цвет штормового моря. За все годы, прожитые с человеком, ставшим куда лучшим отцом для Энтони, чем его собственный родитель, юноша редко видел в них столь неумолимое и холодное выражение. Энтони зябко передернулся.

— Давай выясним все до конца, — выговорил Тони так зловеще-вкрадчиво, что у молодого человека душа ушла в пятки.

— Если настаиваешь на своем, знай, что тебе это так не сойдет. Убеждай себя сколько хочешь, что я не могу тебе помешать, но поверь, что, куда бы ты ни ступил, я встану у тебя на пути. Я свой долг перед памятью Энн исполню. И не думай, будто я забуду то, что ей обещал.

Энтони еще раз напомнил себе, что предвидел все эти трудности. Поэтому он глубоко вздохнул и распрямил плечи.

— Не собираюсь спорить с тобой из-за этого, — пробурчал он. — Ты прекрасно знаешь, что я уважаю тебя и твою верность клятве, — начал он. — Но сам отчаялся настолько, что не вижу иного выхода.

Вместо того чтобы ответить очередной назидательной тирадой, Тобиас отвернулся к окну, за которым мелькали темные улицы, и впал в мрачное продолжительное молчание.

Энтони терпел сколько мог и наконец попытался ослабить напряжение.

— Тобиас? Ты что, совсем не желаешь со мной разговаривать? — Он с трудом вымучил улыбку. — На тебя не похоже. Я ожидал чего-то более действенного. Например, угрозы лишить меня карманных денег за квартал.

— Я уже объяснял, что не тебе одному не терпится добраться до больших денег.

Энтони от изумления даже рот приоткрыл, потрясенный внезапным оборотом, который приняла беседа.

— Я думал, что ты шутишь.

— Уверяю, я серьезен, как никогда.

И тут Энтони словно молнией ударило.

— Господи Боже! Все дело в миссис Лейк, не так ли? Подумываешь предложить ей стать твоей женой?

Тобиас слегка повернул голову.

— На это у меня не больше прав, чем у тебя на руку мисс Эмелин.

Все складывается как нельзя лучше, подумал Энтони. Оставалось только перейти ко второй части его тщательно продуманного плана.

— Напротив, — вкрадчиво возразил он. — Не такие уж у тебя стесненные обстоятельства. Если на го пошло, я тебе завидую. В конце концов, ты далеко не нищий. Время от времени ты получаешь недурные комиссионные за удачно решенные дела.

— Моя профессия целиком зависит от случайности, а доходы весьма непостоянны, как тебе известно.

— Но миссис Дав щедро заплатила тебе за расследование убийств в музее восковых фигур. Недаром ты смог стать пайщиком одного из кораблей Крекенберна, не так ли?

— Денег хватило всего на одну акцию. Кроме того, я понятия не имею, получу ли хоть какую-то прибыль и вернется ли вообще чертово судно с Востока? Придется ждать несколько месяцев.

— Ну а пока тебе приходится ждать и надеяться, что миссис Лейк не поддастся чарам другого джентльмена, который может позволить себе жениться, — кивнул Энтони.

— Как видишь, я вполне сочувствую твоим бедам.

Энтони пожал плечами.

— Если это может послужить некоторым утешением, уверяю вас, что сильно сомневаюсь в намерениях миссис Лейк выйти замуж по расчету.

Тобиас промолчал и снова отвернулся к окну.

— Эмелин обсуждала со мной отношение ее тетки к женитьбе, — пояснил Энтони.

Тоби мгновенно насторожился:

— Что сказала тебе мисс Эмелин?

— Она совершенно уверена, что, хотя миссис Лейк всегда рассуждает о преимуществах богатства, в душе она неисправимый романтик.

— Лавиния? Романтик? Откуда она, черт побери, это взяла?

— Думаю, всему причиной любовь миссис Лейк к романтической поэзии.

Тобиас, немного подумав, покачал головой.

— Дьявол, нельзя отрицать, что Лавиния обожает стихи. Но она слишком прагматична, чтобы позволить нежным чувствам влиять на важные решения.

Энтони потихоньку вздохнул и напомнил себе, что хотя Тобиас обладал многими превосходными качествами, все же терпеть не мог романтических или сентиментальных поступков и никогда не брал на себя труд совершенствовать тонкое искусство угождения дамам.

— Эмелин, похоже, абсолютно уверена в том, что именно из-за своей романтической чувствительности миссис Лейк попросту неспособна пойти под венец без любви, — терпеливо пояснил он. — Независимо от того, как бы ни был богат жених.

— Хм-м…

В других обстоятельствах угрюмый вид Тобиаса был бы почти забавен, подумал Энтони. В других. На самом же деле ему отчего-то было жаль зятя. Энтони знал, что у Тобиаса были романы, но с тех пор как он потерял Энн и ребенка, ни к одной женщине не питал достаточно сильных чувств, чтобы подумывать о браке. Пока не появилась миссис Лейк. На этот раз все было достаточно серьезно. Тобиас нуждался в помощи и наставлениях.

— Мне кажется, что в отношениях с миссис Лейк романтика не помешает, — начал Энтони, тщательно выбирая слова. — Трудно не заметить, что иногда ты бываешь с ней несколько резковат.

— Вне всякого сомнения, хотя бы потому, что она стремится на каждом шагу мне противоречить. В жизни не встречал женщины упрямее.

— А по-моему, ей просто надоедает слушать твои приказы. Тобиас воинственно выдвинул челюсть.

— Прах все это побери! Вряд ли от меня можно ожидать чудесного превращения в подобие лорда Байрона и его подражателей. Прежде всего я слишком стар, чтобы разыгрывать романтического поэта, да и все мои стихи не будут стоить и гроша ломаного.

— Я вовсе не предлагаю тебе стать поэтом. Просто можешь попробовать изъясняться более высоким стилем. Тобиас подозрительно прищурился:

— То есть?

— Ну… скажем, встретившись утром, можешь сравнить ее с богиней.

— Богиней?! Ты, никак, спятил?!

— Всего лишь совет.

Тобиас принялся массировать левое бедро. Оба долго молчали.

— С какой богиней? — неожиданно спросил он.

— Ну… никогда не помешает сравнить даму с Венерой.

— Венера. Совершенный вздор! Лавиния рассмеется мне в лицо.

— Я так не думаю, — мягко возразил Энтони. — Ни одна дама не станет смеяться, если ее уподобят самой Венере.

— Ха!

Кажется, на этот раз Энтони сделал все, что смог. Пора переводить разговор на более насущные темы.

— Если я смогу накопить достаточно денег, — небрежно спросил он, — как по-твоему, позволит Крекенберн и мне приобрести долю в одном из его судов?

— Ты не отыщешь необходимых для этого средств в тех гнусных клубах, где глупцы ищут обогащения за карточными столами, — отрезал Тобиас.

В экипаже стало еще темнее. Губы Тобиаса плотно сжались.

— Я достаточно часто говорил, что ты можешь сделать блестящую карьеру делового человека, — выговорил рн наконец. — У тебя прекрасные способности к цифрам и деталям. Крекенберн будет счастлив рекомендовать тебя одному из своих друзей.

— Я не питаю интереса к подобной профессии. На этот раз молчание была еще продолжительнее.

— У меня другое предложение, — нарушил тишину Энтони. Теперь, приближаясь к конечной цели, он был еще осмотрительнее.

— Какое именно? — с подозрением осведомился Тобиас.

— Ты мог бы взять меня в помощники.

— Но ты и без того иногда выполнял эти обязанности.

— Случайно и время от времени, — возразил Энтони, все больше увлекаясь. Сама идея зрела в его мозгу едва ли не с утра. — Я имею в виду должность твоего официального помощника. Буду вести все твои счетные книги, а за это ты научишь меня тонкостям частного расследования и поимки преступников.

— А что ты надеешься получить взамен?

— Доход! — объяснил Энтони.

— Вместо карманных денег, полагаю? — сухо спросил Тобиас.

— Совершенно верно. И неплохо бы дополнительно выдавать мне премиальные.

— Да неужели? Я всегда говорил: нет ничего лучше дополнительных премиальных.

Энтони со свистом втянул в себя воздух.

— Но ты по крайней мере подумаешь о моих словах?

Тобиас спокойно встретил его взгляд.

— Ты не шутишь?

— Никогда не бывал серьезнее. Думаю, из меня выйдет неплохой сыщик. У меня нюх на такие дела. Можешь назвать это способностями.

— Не уверен, что в этой работе вообще нужны нюх или способности. На мой взгляд, в частные детективы идут те, кто не может иными способами заработать на жизнь достаточно, чтобы не попасть в работный дом. Чем-то похоже на карьеру уличной девки.