Вольный Флот. К теплым морям. Том второй: "Под Флагом "Интернационала"

Глава 15. Рукопашная

Долина реки Нана, где располагалась резиденция Магистра Церкви Святого Сына, веками служила предметом споров между Фессалией и Гюйоном. После последнего похода Войн Веры, в ходе которого, из-за междоусобицы в объединенном войске, все мероприятие потерпело сокрушительное фиаско — армия передралась прямо на месте сбора, магистр отобрал эту долину в собственность Церкви.

На скале, рассекающей Нанский Водопад на две струи, был построен хорошо укрепленный замок-мост. На каждом перевале были поставлены крепости, впоследствии превратившиеся в резиденции двух самых могущественных на тот момент орденов — Ордена Чистых и Ордена Льва. Остальные ордена тоже решили не отставать и заложили себе по крепости. Вокруг каждого укрепления возникли поселения ремесленников, прислуги, гостиницы для паломников, казармы. В свою очередь, вокруг поселений возникали поля и фермы. Численность населения, несмотря на то, что для того, чтобы поселиться тут, требовалось особое разрешение, росла и, в данный момент, долина была самым густонаселенным местом на всем Континенте.

С террасы, на котором стоял брат Аргус, открывался отличный вид на это место. После видения, возникшего во время ритуала «Юнитии», их, с Валентом и Ливией, срочно отозвали назад. Теперь они ждали, пока Магистры придут к единому мнению по поводу того, что все это значило и как действовать дальше. Брат Валент молча стоял рядом, размышляя, можно ли задать тому вопрос, или не стоит тревожить его пустыми разговорами.

— Ты хочешь что-то спросить, но не решаешься потому, что думаешь, будто я погружен в мудрые мысли? — усмехнулся Аргус, — Открою тебе страшную тайну — мудрые мысли я думаю с совершенно другим лицом. И оно у меня весьма глупое в этот момент, ибо озарение накрывает как удар, заставляя забыть о мирских условностях. А сейчас размышляю, почему за века мы придумали сотни ритуалов на все случаи жизни. От изгнания демонов, до облегчения боли при родах, но никто так и не сочинил даже самой завалящей молитвы от камушка в ботинке.

— Вы серьезно, Наставник? Но почему вы просто не вытряхните его?

— Я вытряхнул, но когда мы шли сюда, мне в обувь попал еще один. Я улучшил момент и избавился и от него. Но, когда мы выходили от брата Ферокса… Эти тропинки посыпанные мраморной крошкой красиво смотрятся, однако знал бы ты, как больно она впивается в стопу! Пойдем — присядем. Я наконец смогу нормально снять ботинок, а ты расскажешь, что за вопрос у тебя.

Валент помог прихрамывающему Аргусу дойти до скамьи. Тот, разувшись, потряс ботинок, после чего поймал на ладонь рассмотрел и выкинул острую мраморную крошку.

— Ну вот — теперь мой разум чист от посторонних тревог. А что мучает тебя?

— Видение…

— Вот как…

— А разве вы о нем не думаете?

— Разумеется. Как я могу не думать о таком?

— И что вы считаете?

— Ересиарх…

— Вы так думаете?

— К моему глубокому сожалению — я в этом почти уверен. Помните, что рассказал нам наш добрый следователь? Видение — лишь окончательное доказательство того, что моя догадка оказалась верна.

— Тот преступник — одиночка с повторяющимся старым почерком? — Валент задумался и согласно кивнул, — Да — это возможно для Ересиарха. Но вы не находите, что как-то мелко?

— Мелко?

— Да. Грабежи банков, побег эринского главаря…

— Убийство Предвозвестника?

— Это да, но все равно…

— Друг мой… То, что мы представляем Ересиарха как персонификацию Великого Зла, наместника Безликого на нашей земле — это заблуждение.

— То есть он не зло?

— Зло. Для нас. Мы думаем, что Церковь является носителем неких универсальных, общих для всех ценностей и морали, но это не так. Это прерогатива Всемогущего, а мы — лишь сбившиеся в кучку заблудшие и напуганные души которые пытаются, в меру своего несовершенного разума, догадаться, что Он от нас хочет.

— Так кто же Ересиарх такой?

— Чтобы это понять — немного нудной истории которую ты, в свое время, так не любил. Согласно Апокрифам, Ересиарх был самым близким другом Святого Сына знавшим его и следовавшим за ним с первых дней и до последнего.

— То есть он не был ему врагом?

— Нет. Наоборот — он пытался спасти его.

— Но тогда я не понимаю…

— Мало кто понимает. Поэтому эта часть Священных Текстов была изъята, дабы не смущать неокрепшие умы. Дело в том, что смерть Святого Сына стала кульминацией его учения. Выбор который он сделал — не для себя. Для всех нас.

— Он предпочел бессмертие Души бессмертию Тела.

— Да. Это важный выбор показавший нам, что принципы и вера важнее жизни.

— То есть Ересиарх был проклят за то, что пытался помешать ему сделать Выбор?

— Именно. Без смерти на Столпе не было бы Выбора. А без него — и всего учения. Ересиарх тоже сделал свой Выбор. Он, несмотря на близость, или же благодаря ей, видел в Святом Сыне просто человека. Друга, чью жизнь он обязан спасти, не задумываясь о последствиях для Человечества. Он разделил с Святым сыном предложенные доли. И если Святой Сын выбрал бессмертие Души и соединился в Духе с Всемогущим, то Ересиарху досталось бессмертие Тела. И теперь он обречен скитаться вечно, не имея возможности прийти к свету Его.

— Всемогущий его не простил?

— Всемогущий прощает всех. Но для это нужно просить прощения. Нужно принять волю Его и Его мудрость. Ересиарх должен понять выбор Святого Сына. И тогда ему откроется дверь, за которой его будет ждать Он и Святой Сын Его.

— То место! Из видения!

— Да. Это то самое место, где Святой сын прочел свою первую проповедь. И место, где он ждет Ересиарха, когда тот раскается.

— Но почему он не хочет? Ведь это же просто?

— Просто? — вскинул бровь Аргус, — Друг мой — оглянись вокруг! Всемогущий не требует от нас ничего сверхестественного. Пять “Добродетелей” которым надо следовать: Милосердие, Скромность, Честность, Верность и Вера. И пять “Мерзостей” которых надо избегать: Жадность, Жестокость, Похоть, Ложь, Отступничество. Простые законы и простые правила! Но легко ли им следовать? Нет. Даже тут, внутри нашей Церкви, мы на каждом шагу натыкаемся на людей, которые не соблюдают эти законы. Многие делают вид, но можно обмануть людей. Он же будет судить глядя глубже. Много глубже и ничто не укроется от взора Его.

— Понимаю, учитель… А Церковь? Почему Ересиарх стал врагом церкви?

— Он винит нас в том, что произошло. Он считает, что это мы, опьяненный триумфом, подтолкнули Святого Сына продолжить его Поход в земли нелюдей, не готовых и не желающий принять свет Единого.

— Он винит Церковь в его гибели? Но без неё её бы не было?

— Тут я ничего не могу тебе сказать. Горе и гнев зачастую заставляют людей поступать странно. А кроме того — не забывай, что Ересиарх стоял у истоков. Возможно он знает что-то, что неизвестно нам. Или просто в ярости от того, как мы распорядились тем, за что его друг заплатил жизнью… Кто знает?

— Вот за такие разговоры, брат Аргус, вас и сослали в Менторы…

Аргус с Валентом вскочили и поклоном поприветствовали главу ордена Чистых, который неслышно приблизился пока они были заняты беседой.

— А теперь вы хотите забить этим голову своего ученика.

— Магистр Якобус… — Аргус виновато развел руками — Простите, если я опять перешагнул черту… Но я считаю, что он должен знать, с кем мы имеем дело.

— Со Злом. Смертоносным, хитрым и коварным. Этого достаточно.

— Я не уверен, что это так…

— Это так. И если вы на секунду допустите иное, ложь Ересиарха проникнет в ваше сердце. Он видит слабости людские и этим опасен.

— Тогда, боюсь, у него достаточный выбор и без моего маленького исторического экскурса.

— Что вы имеете ввиду?

- “Человек слаб и в поединке с Тьмой только на защиту Его уповает…” — так сказано в Священных Текстах.

— Я не собираюсь вести с вами философский диспут. Вас вызвали не для этого.

— Понимаю, Магистр, примите мои извинения.

— Вы упустили подозреваемых. Ваш план с этим “Чойсом” не сработал. Сестра Ливия до сих пор не восстановилась от Видения, а корабль с Ересиархом тем временем, наверное, уже на полпути к Островам.

— Это моя вина, Магистр. Я слишком положился на один вариант и не продумал запасные.

— Вас извиняет только то, что мы потеряли много времени, устанавливая истинную причину смерти бедняги Авкта. — Якобус скривился. — Все таки нет худшего врага чем тупое рвение союзника. Было обидно упустить их в Фессалии… Но, к счастью, нам есть кому помочь.

— Хвала Всемогущему, что у Церкви тоже есть союзники. Иногда мне кажется, что мы ведем свое сражение в одиночку…

— Я бы не назвал это “Союзником”… Валент достаточно рассудителен?

— О да. Я могу ручаться за его здравомыслие.

— Тогда вечером я жду вас в скальной часовне. Это будет закрытая встреча. Надо говорить о том, что распространяться про неё не следует?

— Нет, Магистр, мы все понимаем…

— Хорошо… И да — там будет Примпил Кассий. Я принял решение назначить его руководить поимкой Ересиарха.

— Вы хотите забрать это дело у нас и передать его Кассию?

— Вы будете работать вместе.

— Но Кассий — лев, а мы подобны псам идущим по следу. Это не лучшее сочетание.

— Тем более, что вы с ним в ссоре, да, Ординатор?

— Нет, Магистр, — по военному вытянувшись отчеканил Валент, — Я не нахожусь в конфликте ни с одним из моих братьев. Но не могу сказать тоже за них.

— Так или иначе — вы будете работать сообща. Меня выдвинули на пост покойного Авкта. Я хочу, чтобы он принял у меня Орден.

— И вы считаете, что поимка Ересиарха позволит ему выгодно выделится на фоне конкурентов? — Аргус вздохнул, — Но что если мы потерпим неудачу?

— Для этого и нужны вы. Сделайте так, чтобы подобного не случилось. Упустить его второй раз нельзя.

— Все, что будет в моих силах, магистр… Всё, что будет в моих силах.

Смиренно поклонившись брат Аргус, в сопровождении Валента, покинул терассу. Молча миновав сад и ворота и ступив на дорогу, спускающуюся по склону к казармам они остановились.

— В чем дело, Наставник? — Валент огляделся не понимая причины задержки.

Аргус указал в сторону кустов и, осторожно приблизившись, указал на прыгающую в ветвях сойку. Одно крыло у яростно трепыхавшейся птицы висело плетью.

— До вечера у нас есть много времени. Давай вверим её заботам доброй души из Ордена Милосердных. «Не проходи мимо тех, кто нуждается в помощи твоей и Он, в пути своем, не минует тебя…»

— Разумеется, наставник…

Валент с тревогой посмотрел, как Аргус лазает по кустам, пытаясь изловить птицу не причинив ей еще больше вреда.

— После того, что сказал Магистр, раненая птица — дурной знак.

— Да, друг мой… Помогите мне пожалуйста — я никак не могу донести до её маленького разума, что пытаюсь помочь… Это очень дурной знак. Раненую птицу видел Святой Сын перед казнью. Но он смог превратить это благо. Именно глядя на то, как отчаянно дикая тварь бьется за жизнь, он сделал вывод, что мы тем и отличаемся от зверей. Зверь ценит свою жизнь превыше всего… Загоняйте её к ограде! Не к кустам! Но человека отличает от зверя то, что у нас есть вещи превыше нашей жизни! Отлично! Берите осторожно — не усложните лекарям работу…

Довольно отдуваясь, Аргус погладил сойку, яростно грызущую палец Валента, по пернатому хохолку.

— А теперь отдадим её Ордену Милосердных и, быть может, спасение этой маленькой жизни отменит дурное предзнаменование, частью которой она была.

Пастухов, бледный как смерть, деревянными шагами вошел в кабинет Семена Николаевича и положил на стол исписанный со всех сторон лист бумаги. Семен Николаевич взял его и, косясь на коллегу быстро пробежал взглядом.

— Что это?

— Я нашел утечку.

— Ты?! Как это понимать?

— Я проанализировал все утечки и пришел к выводу, что часть информации была доступна только мне. Так что вывод простой. Меня надо арестовать и проверить. Сам я, по понятным причинам, сделать этого не могу.

— Так… Никифор… Давай-ка поостынем. Что-то тут не то. Такого быть не может.

— Возможно. Но до окончания расследования, все указанные лица должны быть отстранены от работы с информацией составляющей гостайну. Вот мои ключи, удостоверение и печать.

— Ладно — как скажешь. Но сперва выслушай меня.

— Не стоит.

— Стоит. Мы перетряхнули все отделы. Тщательно. Носом землю рыли. Почти месяц никто дома не был. Двое. Всего двое. Это очень много. Непозволительно. Но, в основном, мелкие сошки. А ты — целый начальник отдела.

— Я тоже все тщательно проверил. Сам понимаешь — трудно в такое поверить. Но это факт.

— Это чушь какая-то, а не факт. Ладно Майор — молодой, перспективный, недавно допуск получил. Или студенточка его. Я, грешным делом, думал, что вот оно — классика вербовки. “Медовая ловушка” или как это наши коллеги за рубежом называют. Но ты…

— Давай без подробностей.

— А я тебе ничего секретного и не говорю. Я на логику давлю. Понимаю, что ты сейчас слегка не в себе, но еп твою мать, Никифор! Ты же понимаешь, что невозможно завербовать человека упертого настолько, что он сам на себя донос написал!

— Думаешь прослушка? Я тоже думал. Нет. Не объясняет как утекло то, что я просто прочел. Не в слух, как понимаешь. Значит как-то можно.

— Думаешь тебя их спецкадры зацепили? Тогда бы ты проверку на входе не прошел.

— Помнишь, тогда, говорили, что там у них кто-то продвинулся в этом вопросе?

— Проклятье… Так, Никифор, иди вниз и жди меня там. Сейчас я позвоню кое куда и мы с тобой съездим в одно место. Надо выяснить, что тут за чертовщина творится…

Часовня располагалась на полпути между резиденцией Ордена и началом Паломничьей тропы. Первоначально, это было выдолбленным в скале укрытием, где странники, застигнутые ненастьем или темнотой, могли остановится на ночлег. Теперь же, это было круглое, богато украшенное статуями и фресками святилище, где можно было без лишних глаз встретится для разговора. Войдя внутрь, брат Аргус поклоном поприветствовал присутствующих, а Валент застыл на пороге, ошарашенно глядя на разглядывающую убранство гостью.

— Ваш спутник, похоже, удивлен меня здесь увидеть? — ухмыльнулась та, глядя на замешательство Ординатора, — Понимаю…

— Магистр… — Валент повернулся к Якобусу с немым вопросом в глазах.

— Вот почему я интересовался насчет вашего здравомыслия, — недовольно поморщился тот, — Надеюсь, у вас хватит ума не делать глупостей?

— Оставьте его… — гостья повелительно махнула рукой, — Мне даже интересно, что будет.

— Давайте обойдемся без этого…

— Мы все равно ждем примпила. Почему бы не познакомится? Меня называют Миледи. А вас как зовут, юноша?

— Ординатор ордена Чистых — боле вам знать не обязательно… — сквозь зубы процедил Валент, — И я знаю, кто вы. Более чем.

— И кто же я, по вашему?

— Ведьма, которая цепляется за жизнь собирая языческие реликвии, потому, что знает, что в посмертии её ждет только мрак Бездны.

— Выбирайте выражения, когда разговариваете со мной.

Миледи, звонко рассмеявшись, подошла к одной из фресок и раскинула руки, как изображенная на ней фигура.

— Я ведь, как- никак, святая Акилина… Магистр — подтвердите.

— Да… — неохотно кивнул Магистр — Перед вами, святая Акилина собственной персоной.

Валент на некоторое время потерял дар речи, открывая и закрывая рот в холостую. Потом наконец собрался и сиплым голосом поинтересовался:

— Прости меня Всемогущий, но “как”?

— Относительно недорого… — Миледи явно наслаждалась произведенным впечатлением, — Всего три корабля.

— Вы стали святой за три корабля?

— Вам лучше расспросить об этом вашего наставника. Судя по его лицу, он в курсе этой истории.

— Во время Залесского Раскола, верные Предвозвестнику Стоярскому войска потерпели поражение на реке Вёхе и отступили в земли рымчаков. Князь Игорь Безбожник продолжил погоню и осадил их в маленькой крепости Выштяк на берегу моря. Она прислала три корабля, чтобы вывезти предвозвестника и его людей и, в благодарность, тот канонизировал её под именем святой Акилины.

— Только за это?!

— Что значит: “Только за это?” — возмущенно фыркнула Миледи, — Вы просто не в курсе манеры князя Игоря вести богословские споры.

— Князь считал, что интересы государства превыше нужд церкви, — снова дал историческую справку Аргус, — И всех несогласных с ним в данном вопросе клириков сажал на кол, аргументируя это тем, что коли Всемогущий на их стороне и душа их чиста, то пусть вознесутся вверх. А если грехи потянут вниз, то и поделом. Предвозвестника ждала жуткая смерть, и его благодарность за избавление не знала границ.

— Но ведь для канонизации нужно всеобщее согласие?

— Просто наставник избавил вас от скучных подробностей, — Миледи развела руками, — Мое сотрудничество с Церковью было куда более продолжительным, а это всего лишь вишенка на торте. Ваш клинок несет на себе клеймо “Акила”- Стального Орла. Древняя и почтенная марка оружейных цехов, которые поставляли оружие для ваших арсеналов восемь столетий. Угадайте, кто ими владеет? Подскажу: “Акилина” переводится с древнеимперского как “Орлица”.

Валент выдвинул меч из ножен, с удивлением и недоверием глядя на выбитое на стали клеймо, изображающее раскинувшего крылья орла с клинками вместо перьев.

— Вы еще просто не избавились от юношеского идеализма, Ординатор. В этом мире и в вашей Церкви грязных секретов — хоть отбавляй. Этот — еще не самый жуткий.

— Но… Если вы сотрудничаете с церковью, то почему… Как..?

— Что почему? Почему сотрудничаю? Потому, что вы платите. Или вас интересует, как я дошла до жизни такой? Тут тоже всё просто — потому, что могу и мне это нравится.

— Вам нравится то, что вы делаете?

— А что я делаю?

— Торгуете оружием. Сеете смерть…

Миледи расхохоталась и, подойдя к Валенту, провела рукой по его щеке.

— Милый мой малыш… Смерть сеете вы. Я, всего лишь, торгую инструментами.

В Часовню влетел припозднившийся Кассий. Увидев Миледи он охнул и попятился.

— Еще один… Этому тоже придется объяснять, кто я такая и что тут делаю?

— Нет, госпожа… — кинув взгляд на Якобуса и получив утвердительный кивок Кассий поклонился, — Я всецело полагаюсь на опыт Магистра и, если он считает, что вы должны быть здесь, то так тому и быть.

— Хороший песик… Ну что-ж… Раз все в сборе — начнем. Вы хотели найти того кого вы называете Ересиархом?

— Да, госпожа… — подтвердил Якобус, — Вы сказали, что у вас есть возможность его отследить.

— Верно. Правда появилась небольшая проблема — мой источник вот-вот погасят, так что действовать придется быстро. Интересующий вас корабль недавно наткнулся на потерпевшее крушение судно и снял с него выживших. Среди них находится Посвященный, которого вам не составит труда отследить. Но поторопитесь — их высадят в первом же порту.

— Откуда вы это знаете?

— Они передали сообщение об этом в эфир. Себя не называли, но я знаю их курс и скорость. По расчетам все совпадает. Вероятность того, что кого-то еще мог оказаться в том же месте в то же время, мала. Перед штормами судоходство не слишком активное.

— Название судна?

— Сперва — небольшое условие. Их капитан должен выжить. У меня на него свои планы.

— Боюсь, это будет сложно устроить.

— А вы постарайтесь. Цену нарушения сделки со мной вам, надеюсь, объяснять не надо?

— Нет госпожа. Мы приложим все силы, чтобы этого не случилось.

— Хорошо. Это единственное, что мне надо. Ради разнообразия, я даже не буду просить денег.

— Но если что, то деньги для нас не вопрос…

— Только капитан… Деньги оставьте себе. Судно называется “Илмаре”. Проверьте список пассажиров и вы найдете того кто вам нужен.

— Спасибо, госпожа… Без вашей помощи ситуация была практически безвыходной.

— Что-то я слишком часто начала вас выручать в безвыходной ситуации… Не делайте из этого очередную традицию.

Махнув рукой на прощанье Миледи вышла. Снаружи раздался странный звук похожий на тот, с которым лопается хрустальный бокал. Выглянувший Валент повертел головой, но тропа к часовне была пуста в обе стороны.

— Наставник… Она просто…

— Не обращай внимания, друг мой. То, что ты тут увидел… Я надеюсь, ты больше с этим не столкнешься. С ней…

— Верно… — кивнул Якобус, — Это не то, на чем сейчас стоит заострять внимание. Нам дали зацепку. Надо найти этого Посвященного. Как член клира, он открыт братьям из Ордена Одаренных, так что установить его местоположение будет легко…

— Предположим… — согласился Валент, — Но если они вышли с Доминиса и, предположительно, направляются в сторону Островов, то как мы до них доберемся? У нас есть корабли в том районе?

— У нас будет корабль где нам потребуется. Похоже, в ближайшее время, вам предстоит узнать больше секретов, чем за всю предыдущую жизнь. Кассий — что на “Эвокате” с командой?

— Она готова, Магистр. Но я не уверен насчет абордажной партии. В прошлой операции она понесла тяжелые потери и в строю осталось меньше половины триариев.

— В любом случае, у нас будет многократное преимущество.

— У них по меньшей мере двое северян. Новобранцы могут дрогнуть.

— А у вас северян нет?

— Ни одного. Они все — проклятые язычники. Даже те что из Форбурга. Я не рискну доверить им секрет Ордена.

— В любом случае — выбора у нас нет. И запомни — не убей их капитана. Отвечать придется мне.

— Я не подведу вас, магистр.

К шуму двигателей на корабле все давно привыкли. Поэтому, внезапно наступившая тишина показалась оглушительной. Потом она прервалась свистом пусковой системы — механики попытались снова запустить движки. Безрезультатно.

— Что там у вас стряслось?

— Не снаю, Капитан-аза… — на Амяза было жалко смотреть, — Диселя остановилис! Вспомогателный силовой установка — тоше! Совсем-воопше все остановилос!

— Корабль на горизонте! — раздался крик с мостика.

— Угу… И это нихуя не совпадение…

Капитан попытался прикурить трубку, но спички не зажигались. Ругаясь, он портил их одну за одной, не понимая в чем дело. Выскочивший на палубу Старпом, увидев это, выхватил револьвер и, направив дуло вверх, прощелкал барабан. Все до единого патрона дали осечку.

— Церковники!

— С чего ты взял?

— Литания Укрощения Огня. Не работают двигатели, не зажигаются спички, не стреляет оружие.

— Да ебать их коромыслом! Они и такое могут?

— Если соберут достаточно Псаломщиков…

Взобравшись на мостик, Капитан взял бинокль и посмотрел на замеченный вахтенным корабль.

— Ну нихераж у этой «леталии» дальность…

— Дальность роли не играет — нужна прямая видимость.

— А они как-то двигаются… Наверное на электроходу… Как подлодка… Где-то через полчаса здесь будут.

Капитан снова взялся за трубку, но вспомнив, что её не прикурить, заклокотал как готовый взорваться паровой котел и, сжав кулак до хруста, рявкнул:

— Полундр-р-ра!!! Построение!!! Офицеры ко мне на совещание!

Прибежали Ур и Амяз. Старпом и так бывший поблизости, просто повернулся.

— Итак. Что мы знаем об этих волшебных пидарасах? И что они нам могут сделать? А главное — что им можем сделать мы? Тоха — ты, как самый осведомленный, че скажешь?

— Что скажу? — Старпом задумчиво поколупал нос, — Что ситуация плохая, хотя, возможно, и не безвыходная.

— Да это понятно… — махнул рукой Капитан, — Даже если тебя съели, то у тебя все равно есть два выхода. Ты конкретику давай.

— Если по конкретике, то судя по размерам их корабля, у них там вряд-ли больше центурии.

— Это скока?

— Сотня.

— Хреново… У нас из боевых я, ты, Амяз, Ур, Калибр, Боцман, Бьерн, Федор, Марио, и Михай с Багиром. Одиннадцать. У них десятикратное превосхоство.

— Док и Обмылок с Чумой? Кара? Барабашка?

— Док будет ранеными занят, Обмылок бесполезный, но я готов их с Чумой за одного посчитать. Кару и Барабашку в бой? Сомневаюсь. Пусть лучше Доктору помогут.

— Капитан-аза… — Амяз несогласно мотнул головой, — Совсем-воопше зря про Кару так. Она тоше мошет помош.

— Это сильно роли не сыграет.

— Но ты учитывай, что у них тоже не вся сотня боевая, — уточнил Старпом, — Экипаж корабля, офицер с охраной, Псаломники, стрелки, санитары… Нам, единовременно, придется иметь дело с четырьмя-пятью контуберниями разом максимум. Не считая стрелков.

— Контуберния — это скока?

— Десяток.

— Десяток… — Капитан задумчиво прикинул что-то в уме, — Тогда один к пяти. Это мне уже больше нравится. Что у них с подготовкой? А то я слышал, что они могут пули мечом отбивать.

— Только Ликторы. И их на весь орден сотня максимум, причем, большая часть либо охраняет важных шишек, либо занимается розыском особо опасных еретиков.

— И сколько их будет на борту?

— Если будет больше одного, то нам придется туго.

— Как с ним справится?

— Накинуться такой толпой, чтобы он не успел всех убить. Или бить так, чтобы он не смог ни отразить удар, ни уклонится. Ликторы предчувствуют атаку, так что сам понимаешь…

— Плохо дело… — Капитан задумался, — Но с одним справится реально?

— Да. Надо бросаться всем сразу и атаковать с разных сторон. Он быстр, но не настолько, чтобы защититься сразу со всех сторон.

— Попробуем… Что еще от них можно ждать?

— Скорее всего, на корабле установлены либо пневматические, либо электрические стационарные стрелковые орудия. Ну и арбалеты в придачу. Так же они применят слезоточивый газ, в надежде, что у нас нет противогазов.

— У они у нас есть… — Капитан покосился на довольного Ура, — Я те, гондон шерстяной, если выживем премию выпишу. Ладно — совещание окончено. Пойдем ставить задачу экипажу.

Экипаж построился весь включая пассажиров. Капитан посмотрел на них, особо задержав взгляд на Физеле.

— Итак… Расклад простой — мы обездвижены, огнестрел не работает, к нам идет корабль церковников с недобрыми намерениями. У нас минут двадцать- тридцать. Поэтому команде — приготовится к драке. Остальным — укрыться и не отсвечивать. За Посвященным следить. Попробует помочь своим — уебать на месте. Если среди пассажиров есть добровольцы — шаг вперед.

Тролль кивнул и встал рядом с Бьернсоном, давая понять, что он тоже в деле. Слободан посмотрел по сторонам, потом на приближающихся противников и тоже шагнул. Брава последовал за ним.

— А ты куда?

— В смысле? Я вместе с вами.

— В бой?

— Какой бой?

— Мы, вообще-то, собираемся сражаться. В рукопашную. И ты вызвался добровольцем вместе со мной и Троллем.

— Серьезно? Я просто не сразу разобрался в ситуации. А это окончательное, или можно…

— Стой уже… Все — вызвался, так вызвался.

Капитан одобрительно кивнул.

— Отлично. Тогда все чуть проще. Гражданские — в укрытие… Очистить палубу!

Пассажиры не заставили себя долго упрашивать и скрылись. Проводив их взглядом и раздраженно грызя трубку Капитан начал прохаживаться вдоль строя.

— Итак! Противник превосходит нас числом. Так что, если дадим себя зажать, будет плохо. Нельзя дать им выйти. Бьернсон и Тролль — вы с носа. Антон — командуешь ими.

— Хорошо… — Старпом коварно ухмыльнулся, — Предлагаю показать им сразу, где будет берсерку, чтобы всю элиту бросили на него.

— Так точно! — неожиданно по уставу ответил Бьерн, — Покажу… Посмотрим, на что они годятся.

— Рассчитываю на тебя, — кивнул Капитан, — Чума, Федор и Обмылок с вами. Пусть держатся за спинами и помогают чем могут. Механики контролируют надстройки, на случай, если кто-то попытается перелезть туда. Остальные — на корму.

— А стрелки?

— Берем на себя… — мрачно пообещал Ур, — Главное установки вырубить, а арбалетчиков мы раскидаем…

— Принято. Амяз — что у нас с броней?

— На вас комплект совсем-воопше готов. Есть из обышный стал комплект ваш расмер и сякий-разный детал, который к нему пробовали ест. Мошно их на Берн и Тролл надеть на всякий слушай.

— А для остальных?

— Нагрудник ест. Мы из сразу много наресали. Стал тонкий, но броневой. Ис тот лист, што вы дополнително купили. Если на спастельный шилет надет, то ошен хорошо полушается. Каска у всех ест. У Босман-аза даше со страшный роша маска к ней ест.

— Со страшной рожей?

— Ясс! Ошен хотел — сам рисовал.

— Ну и отлично… Значит не с голым пузом на клинки пойдем. А теперь разойтись и всем обеспечить себе оружие. Если есть мысли, как нанести им урон при высадке — действуйте.

Команда разбежалась организовывать «встречу». Капитан оглядел закипевшую работу, принес бутылку водки, хлопнул сто грамм и принялся мастерить себе щит из крышки от люка. Хлопнула дверь в столовую. Обернувшись, он увидел Джеминга одетого в черные брюки и черную шелковую рубашку с высоким воротом. Вид у хануми был предельно торжественный.

— Чего хотел?

— Сяньшен капитан… Поскольку вы спасли нас, то мой долг — сражаться на вашей стороне.

— Это хорошо — нам сейчас помощь не помешает. На палубе тебя, уж извини затопчут, так что возьми на себя надстройку — вам, как я понял, скакать по верхотурам сподручнее.

— Как прикажете, сяньшен. Мне действительно нечего делать в строевом бою — я обучен биться индивидуально…

— Ну вот и хорошо… — Капитан еще раз покосился на него, — А че какой серьезный?

— Прежде, чем мы встанем плечом к плечу сяньшен, я должен сказать вам правду. Я не племянник Ши Фена, и не работал у него в закусочной.

— Да мы уже поняли…

— Я — государственный вор, сяньшен.

— «Государственный вор»? У вас там и такое есть?

— Неофициально сяньшен. Во время войны, интервентам удалось похитить ряд бесценных реликвий нашего народа. Вернуть их — мой священный долг.

— А! Так вот про какие долги ты говорил. А дядя Ши тебе помогал?

— Да, сяньшен. Ши Фен сообщил о местонахождении одной из реликвий и, в награду, ему будет дарована возможность вернуться на родину.

— Вернуться на родину — это всегда хорошо. А что за реликвия?

Вместо ответа Джеминг извлек из под рубахи висящий на шелковом шнурке нефритовый перстень-печатку и, благоговейно держа его двумя руками, продемонстрировал Капитану.

— Красивая штуковина. Что это?

— Малая Государственная Печать сяньшен. На протяжении двух тысяч лет она была частью Девяти Символов Власти и входит в число ста тридцати Культурных Сокровищ Чжуна похищенных оккупантами.

— Нда… А что ты её таким длинным путем повез?

— Короткий путь — известный врагам путь, сяньшен.

— Тоже верно. Ладно — спрячь пока. Выберемся живыми — довезем и тебя и реликвию в целости. Ты драться умеешь, я так понял. Говорят, вас в этих монастырях, этому крепко учат.

— Вы абсолютно правы, сяньшен. Боевые искусства — тоже часть достояния нашего народа. И в отличие от остальных реликвий, его похитить невозможно.

— Ну тогда вообще хорошо. Выпьешь для храбрости?

— Сочту за честь, сяньшен… — Джеминг с благодарностью принял у него кружку, — Вы знали, что существует особый боевой стиль называемый «пьяным»?

— Конечно! У нас все мужики им владеют!

— У вас так распространены боевые искусства, сяньшен?

— Еще как! Ни один праздник без драки не проходит. А уж если стенка на стенку…

Капитан посмотрел на оставшуюся в бутылке водку, раскрутил её и вылил в себя, после чего занюхал рукавом и проверил как держится импровизированный щит, напевая под нос: «Ой что-то мы засиделись братцы, не пора ли нам разгуляться…».

Доктор и Старпом на крыше мостика возились с аппаратурой, пытаясь зафиксировать сигнал, который излучал корабль противника. Выглядел он в высшей степени необычно — создавалось впечатление, будто его конструктор питал отвращение к изогнутым линиям и прямым углам. Длинная надстройка занимала почти всю палубу, оставляя только небольшую площадку на носу. На корме места было побольше, но все равно непривычно мало. Массивная мачта была слишком велика для марсовой площадки с прожектором и, видимо, делалась с расчетом на более тяжелые устройства.

— Гроссе любопытно… — Доктор пощелкал тумблерами и еще раз взглянул на приближающийся корабль, — Это есть излучений его прибор, или мы есть фиксировайт результат применений литании? Если последнее — то это есть гроссе успех!

— Это нам что-то даст? — поинтересовался Старпом.

— Нихт прямо сейчас… Но в перспектива — возможно! А главное — чудо который есть фиксировайтся прибор — нихт чудо! Это есть явлений, с который можно работайт научный метод!

— Отлично. Так — времени мало, а мне надо приготовить им кое какой сюрприз. Ты тут справишься без меня?

— Нихт волновайтся — делайт, что нужно… — кивнул Доктор.

Старпом спустился в каюту, разобрал портсигар и вложил туда кусок ткани, прикрыв сверху пластинкой, после чего поднялся в радиорубку и принялся подсоединять провода внутренней связи к бортовому громкоговорителю.

Поднявшийся на мостик Валент коротко кивнул Кассию и подошел к Аргусу, чье лицо выражало сильную озабоченность.

— Вы тревожитесь, наставник?

— Да, друг мой. А как иначе?

— Берите пример с меня… — посоветовал Кассий, — Вера в победу — это половина успеха. Неоднократно проверено.

— Охотно соглашусь с вами, друг мой, но мы сейчас будем иметь дело не с кучкой культистов. И даже не с солдатами вражеской армии. Наш противник коварен, хитер и изобретателен.

— Это вы про Ересиарха?

— Про каждого на том корабле.

— Я согласен с наставником, — кивнул Валент, — Нас ждет коллекция самых неприятных типажей, какие только бывают. Плюс Ересиарх, который, судя по тому, что я о нем слышал, знает нас лучше, чем мы сами. И посмотрите, что они делают! Это явно не похоже на поиски белого флага. Они готовятся дать нам отпор.

— Пускай. Их слишком мало и у них нет оружия чтобы уравнять шансы.

— Наше численное преимущество не так уж велико.

— Вам мало имеющегося превосходства?

— Пара ошибок — и оно закончится. И вы это знаете не хуже меня…

Аргус не совсем понял, о чем шла речь, но зато прекрасно понял Кассий, чьи глаза налились кровью как у бешеного быка.

— Не смейте мне этим пенять! Я сделал все, как должен был!

— Нисколько не сомневаюсь. Но это плохое утешение в случае провала, примпил. И кстати, не забудьте — Ересиарха надо взять живьем. Так что если ваши люди будут рубить всех направо и налево, он от нас ускользнет. Умирать ему не привыкать.

— Я это знаю и без вас!

— То, что капитана надо оставить в живых вы, надеюсь тоже помните?

— Помню!

— Друзья мои, успокойтесь! — Аргус умоляюще сложил руки, — Нам сейчас меньше всего нужны разногласия. Прошу вас, примпил — простите брата Валента. Он просто беспокоится за наше общее дело. Нам надо, во что бы то ни стало, именно пленить Ересиарха. А, кроме того, на борту есть невинные, которые также не должны пострадать. Поэтому проинструктируйте своих людей дабы не пролилась лишняя кровь. Я давал вам примерный рисунок того, как ныне выглядит Ересиарх. Убедитесь, что все его видели. Он среднего роста, худощавый.

— Откуда вы это знаете?

— Некоторое время я наблюдал за одним мальчиком… Но у меня не было доказательств. Я нашел их слишком поздно.

— Если бы вы его прибили тогда, все было бы куда проще.

— Нет. Даже если бы я был уверен, что это Ересиарх я бы не сделал этого. Надеюсь вы понимаете почему.

— Все заботитесь о невинных. — Кассий скривился, — А что, если для этого придется пожертвовать нашими жизнями? Выполнением задачи?

— Да, Примпил. Именно так. Несмотря на то, что мы воины, мы должны помнить, что лежит в основе нашей веры. Милосердие и защита невинных. Мы должны быть готовы умереть, чтобы спасти других.

— Сейчас вы именно это и получите… Столько ограничений. Там будет бойня.

— Да. Но наша задача сделать так, чтобы смерть воинов не стала напрасной. Вы исполнили, что я предлагал?

— Да. Хотя не понимаю, как нам это поможет. Вы же не думаете, что он правда попробует такое выкинуть?

— Попробует. Псаломщики — наше слабое место. Если их уничтожить, то мы обречены.

— Тогда всех Ликторов отправляем в засаду. Ординатор Валент будет их возглавлять. Это приказ…

Прикрепив на каску личину с сделанной из стали зверской рожей какого-то воинственного духа, Боцман достал из под койки похожую на весло дубинку из твердого дерева, которую он смастерил в часы досуга и украсил затейливой резьбой.

— Ты что удумал? — поинтересовался Капитан, когда он с этим всем полез на крышу мостика, — И весло тебе зачем?

— Это не весло. Это тайаха. Искусство владения ей передавалось из поколения в поколение. Я принял его у своего отца, так же как наш родовую боевую пуху.

— Пуху?

— Хака которая танцуется перед боем. К нам идут враги и настало время показать им мою пуху и мою тайаху, чтобы предки видели, что даже в чужой земле я не перестал быть тангароа!

— Ну давай… Мож пособят чем, если заняты не будут…

Выбравшись на крышу, Боцман посмотрел в сторону приближающегося вражеского корабля, с жутким ревом вздел над головой тайхаку и начал танцевать. Остальные, увидев это, сперва просто смотрели, потом Багир, со словами: “Вах! Памырат так с музыка! Асса!!!” сунул в зубы кинжал и тоже принялся отбивать ногами ритм вовлекая в это окружающих. Через пару минут весь экипаж с ревом и криками и неприличным жестами в сторону противника танцевал дикий боевой танец.

«Эвокат» приблизился к «Интернационалу», чья команда, закончив танец, разбежалась по боевым постам. Два специально разработанных пневмопулемета развернулись, готовясь обрушить на противника град металла. В ответ на корме «Интернационала» в их сторону начала разворачиваться зенитная установка.

— Примпил?! — Валент кивнул на зенитку, — Они похоже готовятся стрелять.

— Чем? Если бы литания не действовала, они бы уже палили по нам из всех стволов. Это просто блеф!

— Я так не думаю. Они на неё что-то установили!

— Что? Рогатку? — Кассий презрительно ухмыльнулся, — Пускай. Сейчас мы покажем им, как надо сражаться по рыцарски! Deus Vult!

С одного из положенных на стволы двутавров со свистом стартовал газовый баллон и, пролетев по параболе, обрушился на нос «Эвоката». Вообще-то, Багир с Михаем целились в рубку, но правильно рассчитать ускорение снаряда не смогли и у них случился недолет. Это был минус. Плюс был в том, что Бьернсон, по плану Старпома, обозначил свое присутствие, и на носу уже строились для атаки элитные контубернии состоящие из ветеранов ордена. Они знали, как биться против берсерков и были готовы ко всему.

Но к падающему на головы баллону готовым быть невозможно. Врезавшись в плотный строй, он завертелся калеча и убивая всех, кто оказался на пути. Установки и стрелки замолотили по барбету, но пуску второго баллона по тому же адресу помешать не смогли. Он попал в рубку и рухнул на головы тем, кто пытался в ней укрыться. Кассий, глядя как, даже не добравшись до боя, гибнут его элитные силы, взвыл, изрыгая страшные ругательства. Валент мог сказать многое… Однако просто молча вышел, что оказалось красноречивее любых слов.

Сидя на надстройке, Амяз заряжал пневмопушку. Её изготовил Багир, который очень любил стрелять из пулемета, но не очень любил его чистить, так что, немного покумекав, придумал, как упростить себе задачу. Идея была проста — мы берем кусочек пенькового каната, оборачиваем ветошью, чтобы туго входил в ствол, после чего подсоединяем к стволу переходник, подключенный к пневмосистеме корабля и сжатым воздухом прогоняем этот ёршик через ствол. Быстро и просто — главное соблюдать меры безопасности, так как плевок таким снарядом легко пробивал полдюймовую доску. Ради развлечения попробовали стрелять шариками от подшипников, прикрутив к переходнику нужного калибра трубу и выяснили, что шарик от подшипника, завернутый в лоскут ткани для более плотной обтюрации, способен пробить стальную бочку навылет.

Капитан хотел дать новаторам по шее, но его убедили, что это эксперимент с целью разработки полезного приспособления, и на следующий день презентовали пневматический линемет, который был способен зашвырнуть «кошку» метров на триста. Теперь решено было вернуться к шарикам. Установив его в пулеметной установке, Амяз принял у Кары снаряд, вложив в ствол, прицелился и открыл клапан. Сто пятьдесят атмосфер пневмостартера выплюнули его с оглушительным хлопком, и один из стрелков, выцеливающий Багира с Михаем закидывающих на направляющие новые баллоны, взмахнув руками сложился пополам. Остальные отпрянули от амбразур.

Зенитка снова начала разворачиваться. Установки молотили по броне барбета, Кассий бесновался, но Михай, уже внесший коррективы в расчеты, выставил угол возвышения и кивнул. Багир срубил топором вентиль и стокилограммовая стальная торпеда снесла переднюю установку вместе с расчетом.

— Вах хароашо пашла! Кармавую давай!

— Нет, — остановил его Ур сидевший там же и выбиравший момент для атаки, — Давай задних прореди..

Корабли были уже практически вплотную, так что промахнуться было сложно, но Михай все равно педантично проверил наводку.

— Пли!

Балон, перелетев надстройку которую затянуло густым углекислотным туманом, рухнул на корму, устроив там такую же мясорубку как и на носу. Командовавший группой рыцарь, чудом сумевший увернуться от рухнувшего на их головы импровизированного снаряда, поднялся и огляделся. Жертв было относительно немного — человек пять, а вот покалеченных… Скрипнув зубами, он отшвырнул дубинку и вынул из ножен меч.

— Господин — приказ! — напомнил ему паж.

— А что? — схватив его за грудки поинтересовался рыцарь, — Похоже, что они даются живьем?

— Но магистр…

— Магистра тут нет… Тут только мы и нас убивают…

Подняв меч рыцарь рявкнул пытающимся восстановить строй подчиненным:

— КЛИНКИ К БОЮ И ЧТОБЫ НИ ОДИН ЖИВЫМ НЕ УШЕЛ! ПУСКАЙТЕ ГАЗ!!! ВПЕРЕД!!! И ДА ХРАНИТ ВАС…

Договорить он не успел. В момент, когда корабли были готовы сойтись бортами, неизвестно откуда взявшаяся волна набежала и, подняв «Интернационал», бросила его на «Эвокат». Боцман, успев её заметить, заорал: «Держитесь»!!! и все вцепились, во что попало. С чудовищным скрежетом сторожевик навалился на противника чуть не перевернув его. Не дожидаясь, пока сбитые с ног стрелки придут в себя, Ур с Калибром сиганули на надстройку и рванули к установке.

Один из стрелков успел выхватить кинжал и пырнуть обрушившегося сверху Ура, но сталь лишь беззубо скользнула по странной блестящей ткани его жилета. Калибр добил второго, спихнув труп развернул установку и принялся выкашивать верхнюю палубу. Давление быстро отключили, но вместе с пулеметом отключились и пневматические мушкеты стрелков, которые теперь могли рассчитывать только на медленно перезаряжающиеся арбалеты.

Пошедший в рукопашную Ур, в прыжке поймал пролетавшую мимо стрелу, отчего его развернуло, и с этого разворота вогнал её в горло ближайшему противнику. Отскочив словно мяч он вцепился в следующего, мощным ударом когтей на ногах вспоров защитный гамбезон вместе с животом. Калибр же задержался, чтобы еще немного напакостить — схватив один из мушкетов, он засунул его в установку и включил все ещё работающий привод поворота. Намотав присоединенный к мушкету шланг, установка выдрала его, повредив при этом пневмомагистраль. Убедившись, что гадость удалась и быстро починить это не выйдет, Калибр удовлетворенно хмыкнул и побежал на подмогу приятелю.

Бьенсон, опираясь на чудовищный молот сделанный из насаженной на лом кувалды, увидев гостей приглашающе раскинул руки. Доктор выдал ему какой-то порошок, который он сжевал вместе с бумажкой и, почувствовав как тело наполняется жаром, взмахом молота сбил острия алебард и врубился в пытающихся перейти к ним на борт противников. Бывалые орденцы знали как останавливать берсерка — передние ряды принимают его на копья, а задние рубят в труху.

Но обычно бересерки не носили доспехов, спеша попасть на пир к своим богам. Бьернсон же был с богами в так себе отношениях и торопится ему было особо некуда. Поэтому в сталь он был упакован по уши, благо механики никогда ничего не выбрасывали и оставшихся после экспериментов с капитанской броней элементов хватило и на него, и на Тролля.

Тролль, несмотря на внешность, оказался неожиданно сообразителен и вместо того, чтобы лезть под руку беснующемуся берсерку, поймал две алебарды, выдернул их и принялся мешать бить Бьерна, подставляя их под вражеские удары. Когда они сломались, он без труда вырвал новые продолжая осложнять и без того трудную задачу убийства берсерка.

Поняв что в лоб не прорваться, орденцы принялись обходить их с флангов. Первый, прыгнувший с борта на борт, нарвался на выставленный багор. Выдернув оружие, прятавшийся за планширом Федор отступил, вытягивая противников в линию и им в спину ударил Старпом. Первоначально вооруженный ножом, он всадил его в шею замыкающему, отобрал у него тесак, зарубил следующего, подхватил его щит…

Двое передних, азартно преследующие отступавшего вверх по сходням Федора, не заметили как остались в гордом одиночестве зажатые с двух сторон. Старпом кивнул на левого, сделал ложный выпад, катнул по палубе щит и, прыгнув на него как на санки, в эффектном подкате срубил противника. Федор выкинул вперед багор, делая вид, что хочет зацепить пехотинца крюком и, когда тот рубанул по древку отбрасывая багор, прыгнул с сходней сбивая с ног, сорвал с себя каску и бил ей, пока тот не перестал трепыхаться. Тем временем Старпом оттащил одно из тел в сторону и принялся переодеваться в окровавленную одежу. Закончив, он подозвал Федора поближе.

— Проверяй! — он жестом показал высечение огня, — Загорится — бегом к пулемету! Понял!?

Федор покивал и потряс коробком спичек. Старпом показал ему большой палец и, перепрыгнув на «Эвокат», принялся, изображая раненого, пробираться внутрь.

Обмылок, наблюдавший с высоты мостика, как за считанные секунды «кончилось» десять вооруженных бойцов, нервно икнул. Он-то занимался тем, что «охранял» Чуму которая с мостика расстреливала наступающих из пращи. Праща на Доминисе считалась оружием бедняков, которые охотились с нею на крыс и кроликов, поэтому ею она владела в совершенстве. Каждый второй выстрел находил брешь в щитах и доспехах. И это Обмылка пугало. Он понимал, почему надо бояться Старпома. Понимал даже, почему надо бояться Федора — парня способного забить человека насмерть каской злить не стоит. Но бояться девчонку, которую ты видел голой?

А Чума пугала. Пугала её радость после каждого попадания, когда враг падал обливаясь кровью. Пугало-то хладнокровие, с которым она расстреливала живые мишени. Сглотнув, он подал ей снаряд и украдкой посмотрев на лицо чуть не заорал. В обычное время Чуму, с определенной натяжкой, можно было назвать симпатичной. Особенно, когда она избавилась от болезненной худобы и стала похожа на человека, а не ожившую мумию. Но сейчас её лицо несло отпечаток безумия. Кровожадной ярости хищника вцепившегося в добычу.

Ярость. Это была не клокочущая и бьющая через край ярость берсерка, и не безбашенная удаль рыцарской сшибки. От Капитана веяло холодом зимней тайги, в которой голодный медведь идет по следу охотников, пришедших в его лес. Есть вещи которые прощать нельзя. И тот, кто ступил на залесскую землю с оружием, назад живым уйти не должен. И не уйдет. Кистень просвистел как ядро, круша щиты и шлемы. Орденцы навалились толпой, но уперевшись в палубу, которая сейчас была его землей, Капитан сдержал натиск и отшвырнув их, ударом щита расчистил перед собой добрых три квадратных метра.

Вас сюда не звали! И пощады не будет. Будет холодная сталь, которая выпьет горячую кровь. Вы думали, что отняв огонь обеспечите себе легкую победу? Хер там плавал! Самое страшное, что выдели все враги на поле боя — залесская рукопашная! Пуля дура — штык молодец и пусть никто не уйдет обиженным!

Рядом, ревя как дикий кабан и хохоча словно злой дух бился Боцман. Деревянная тайаха против стальных доспехов? Тангароа имеют свое мнение на этот счет. Предки послали волну, чтобы он знал, что море на его стороне и теперь его руку направляют поколения воинов, бравшихи свое с любого врага. Даже превосходящего числом. Даже с копьями против ружей. Так что вот оно — его лицо, война! Лицо их страха! Мембрана маски наполнила вопль какими-то нечеловеческими гармониками. Схватив за глотку набежавшего врага, Боцман с нечеловеческой силой швырнул его за борт. Тайаха в его руке перерубала клинки и сминала доспехи словно бумажные. Бардья чувствовал, как мана текла сквозь неё питаясь морем и море щедро делилось своей силой с любимым сыном. Тангароа — люди моря и оно не оставит его!

Джеминг, вооруженный импровизированным трехзвенным цепом, махнул рукой привлекая внимание. Когда бьются великаны, маленькому хануми легко затеряться на их фоне. Четверо пехотинцев, спасаясь о Ура, который залитым кровью демоном метался по верхней палубе, перепрыгнули на надстройку. Пятый, получив удар цепом, не долетел и, с треском врезавшись в край, загремел вниз. Остальные, вскинув щиты, пошли в атаку. Крутанувшись, Джеминг ударом по ногам сбросил на палубу самого шустрого и взмахом снизу вверх захлестнул под щит идущему следом. Захрипев от боли, орденец рухнул на колени и, получив по шлему, распластался по настилу. Двое оставшихся, поняв что хануми звал их сюда не просто так, кинулись бежать. Одного джеминг достал в прыжке и подправил так, что он с разбегу обнял вентраструб, а второму захлестнул ногу, заставив с воем сесть на шпагат.

— Пуц ми курач… — прокомментировал это под нос наблюдавший снизу Слободан, — Вот чует мое сердце — не тарелки он мыл…

Стоявший рядом Брава постучал по уху, показывая, что он нихрена не понял, и его тут же сбил с ног прорвавшийся по краю противник. Слободан, ругаясь по белгрански, принялся метелить того по спине дубиной из стального прутка, ударе на десятом поняв, что против оппонента в кирасе это относительно бесполезно. Брава, сосредоточенный на том чтобы не дать себя заколоть, все это время орал и пинался, давая ему время сообразить, что к чему.

Марио, увидевший его замешательство, жестом показал, что надо бить под колено. На него, пользуясь этим, тоже попытались наскочить, но с внуком мастера клинка Бернардо Брингези такие номера не прокатывали. Отбросив нацеленное на него оружие дагой, Марио изящно крутанулся, обходя противника, заколол его в стык между двумя половинками доспеха, не прекращая вращения перерезал противогазный шланг следующему, добил и отсалютовал шпагой.

Да — не отец, но дед… Дед мог бы им гордится. Конечно то, что сейчас он резал слуг божьих, был несколько неоднозначным моментом. Но, с другой стороны, старик Бернард всегда говорил, что если Всемогущий не ценит вина, женщин и хорошей драки, то он лучше пойдет в Бездну, чем будет коротать вечность с постным святошей которых ему и в земной жизни хватило.

Тем временем Слободан наконец вытащил Браву из под упавшего после удара по ногам пехотинца и вдвоем они запинали его ногами. Потом, тяжело дыша, переглянулись — обоим эта кровавая свалка никакого удовольствия не доставляла, однако какое-странное чувство удовлетворения от того, что ты победил, все таки было.

Еще пара противников прорвалась мимо Капитана и Боцмана и кинулась к ним. Один рухнул как подкошенный — Амяз стрелял редко, но метко. Второму Брава, который понял, что лежа у него защищаться получается лучше чем стоя, кинулся в ноги и тот растянулся на палубе получив по затылку от Слободана.

Большая группа орденцев попыталась прорваться в машинное отделение, дверь которого была гостеприимно распахнута. Прыгнувший из-за барбета зенитки Багир эффектно отбил удар трофейным щитом, а свалившийся следом Михай долбанул нападавшего палицей по шлему и, схватив, толкнул вперед, в других противников.

— Пшов в дупу!!!

— Эх падхады па аднаму — шавэрму дэлать будэм! Э-э-э!!! Па аднаму я сказал!!!

Противники, не послушавшись, накинулись на них втроем. Один, получив кинжалом под ребра, начал заваливаться хватаясь за щит и Багиру пришлось его выпустить. Воспользовавшись этим, его атаковали сразу двое. Одного Михаю удалось свалить, а второго Багир саданул кинжалом. Кинжал со скрежетом вошел в стык брони застряв. Видя, что он остался без щита и оружия здоровенный детина с воплем замахнулся на него. Схватив противника за пояс Багир, с утробным «Ы-ых», поднял его и выгнувшись дугой с хрустом впечатал башкой в палубу.

— Вах!!! Понэл?!! — пророрал он сквозь маску, — Брасок с прагыба!!!

— Дюже смачно!!! — одобрил Михай выдирая кинжал и бросая ему, — Прям як на рынге!!!

Остальные орденцы, пока механиков оттеснили, нырнули внутрь намереваясь вывести из строя механизмы. В машинном плавал газовый туман, но это их не смутило — на них же противогазы! Капитан, краем глаза заметивший это, тревожно покосился на механиков, но те дали понять что все так и задумано. Опасаясь за свое хозяйство, Амяз приказал разрядить в машинное углекислотную систему пожаротушения. А от углекислого газа обычный фильтрующий противогаз не спасает — внутри просто нет пригодного для дыхания воздуха который можно профильтровать.

Все, не принимавшие участия в сражении, засели в лазарете. Лисса подчеркнуто спокойно читала, Доктор протирал инструменты, резонно полагая, что сегодня он без работы не останется. Барабашка тревожно прислушивалась к звукам боя доносившимся сверху. Дядя Ши пытался её успокоить, а Ксу неотрывно сверлил взглядом Физеля, который сидел с отрешенным взглядом и ерзающего как на иголках Пратта.

— Ох! Я беспокоюсь… — Барабашка вздохнула, — Там так страшно кричат.

— Не вольнуийтеся доблая сяоцзы… — улыбнулся дядя Ши, — Васи длузья — сильные войны. Они вызывут!

— Вы думаете? Я очень не хочу обратно в монастырь. Мне там было плохо…

— У вась в монастыле есть зенсины?

— Заткнись, обезьяна богохульная… — услышав про монастырь Физель с интересом посмотрел на Барабашку, — Ты — беглая послушница?

— Ага.

— Откуда сбежала?

— Я была служкой у Авкта Пудиса.

— У покойного Авкта? Так значит ты…

Не договорив, Физель схватил со стола скальпель и приставил его к Барабашкиному горлу.

— Никому не дергаться! Мне терять нечего!

— Вы есть скот! — вскочивший Доктор схватил трость, — Немейдленно отпускаит девушка, иначе я за себя нихт ручайся!

— Назад! Я же сказал — мне нечего терять! А эта распутная блядища — соучастница убийства Предвозвестника! Так что она — мой билет…

— Хам неблагодарный! — раздался звонкий хлопок, — Я из-за тебя потеряла место, где остановилась!

Глаза у Физеля съехались на переносице. Доктор выхватил скальпель и Посвященный, выпустив Барабашку, опал на пол. Все посмотрели сперва на него, потом на Лиссу с толстенным томом в руках.

— Гут! В знаний есть сила!

— По иронии судьбы, дядя, это «Разоблачение суеверий» Ламба. Убойный аргумент против фанатиков. Во всех смыслах.

Лисса раздраженно полистала книгу, потом зыркнула исподлобья на все еще стоящую в шоке Барабашку.

— Я надеюсь ты не ранена? Мне так удобно — не хотелось бы, что бы дядя начал бегать с перевязками и выгнал из под лампы.

— Н-нет вроде… — Барабашка растерянно оглянулась, — Почему он это сделал?

— Потомусьто сяньсень Фисель — синья!

Дядя Ши оттянул кончик носа вверх изображая свиной пятак, чтобы было лучше ясно что он имеет ввиду.

— Его надо сьвязать!

— Нихт связать! — достав с полки пузырек Доктор набрал шприц, — Спать! Правда этот препарайт, по некоторый данный, негативно вляйт на потенция, но лицу духовный званий это нихт важно!

— Да вы нашли о чем разговаривать! — у Пратта внезапно сорвало резьбу и он вскочил размахивая руками, — Мы сообщники! Вы понимаете!!? Сообщники!!! Нас всех вздернут!!!

Доктор со вздохом всадил приготовленный шприц ему в ягодицу и Пратт, закатив глаза, стек на пол.

— Я непонимайт и неодобряйт мужской истерика. В любой ситуаций надо сохраняйт хладнокровий.

Лисса согласно кивнула и вернулась к чтению. Доктор сделал инъекцию Посвященному, кинул шприц в стерилизатор и дал дяде Ши с сыном знак убрать этих двоих с глаз долой.

Кассий мерил мостик нетерпеливыми шагами. Вбежал один из рыцарей с докладом.

— Что происходит? Почему так долго возятся?

— Мы столкнулись с серьезным сопротивлением и несем потери. У нас нет стрелковой поддержки!

— Где стрелки!? — Примпил ткнул в переговорное устройство — Алло! Почему никто не отвечает?

— Китты!!! — донесся из динамика панический вопль, — Тут китты!!! Они нас убивают!

Связь оборвалась. Скрипнув зубами Кассий обернулся на Аргуса.

— Какие будут предложения?

— Надо вводить в бой резерв. И Ликторов.

— Тогда мы ослабим охрану жизненно важных частей корабля.

— Придется рискнуть…

— Хорошо! Надеюсь ваш Ординатор справится, — Кассий ткнул в панель связи, — Всем! Ликторы — наверх! Остальные — на палубу! Усилить натиск! Загнать их под палубу!

Четверо Ликторов, при поддержке десятка пехоты, поднялись на стрелковую палубу и обозрели царивший там разгром. Газораспылители уже отработали свое, так что убедившись, что дышать безопасно, они сняли маски и начали осторожно продвигаться в сторону кормы, держа клинки на изготовку.

— «Крутыши пожаловали» — прокомментировал их появление Калибр, — «Отступаем?»

— «Нет…» — Ур оскалился, — «Давно хотел попробовать, как они на вкус.»

— «Идея тупая…»

— «Нормальная. Развлеки их, пока я с тыла зайду…»

Вздохнув, Калибр не скрываясь вскочил на установку, но увидев, что пехота похватала арбалеты, сиганул обратно. Дав остальным команду «Стоять», Ликторы двинулись в его сторону. Ур, тем временем, свесившись сбоку надстройки, быстро обошел их сзади и, огромным прыжком преодолев разделяющее их пространство, атаковал замыкающего.

Его план почти сработал — пехотинцы с перепугу дали залп, и Ликторам, оказавшимся на линии огня, пришлось отбивать их стрелы. Вцепившись в жертву, он полоснул когтями по глотке и отпрыгнул. Удар клинком настиг его в воздухе и выкинул за борт. Калибр, с криком: «Держись братан!!!» проскользнул мимо кинувшихся вперед противников и нырнул вниз.

Ур страшно хрипел, лихорадочно пытаясь удержаться на воде. С «Эвоката» высунулись заряжающие оружие стрелки. Кинувшись сверху и утаскивая Ура под воду, Калибр почувствовал удар в спину, который вышиб из него весь воздух, и отчаянно барахтаясь, погреб к мертвой зоне под бортом. Прилетело еще несколько выстрелов, но уже наугад. Всплыв и отдышавшись Калибр внезапно понял чего Ур хрипит и стянул с него маску.

— «Вот — теперь получше. Ты как?»

— «Чуть не задохнулся нахрен!»

— «Скажи спасибо, что я догадался что ты, долбоеба кусок, гидрофобную пластину, по своей дурной моде, вынул.»

— «Она дышать мешает.»

— «Мы в море! Насколько отбитым надо быть, чтобы вытаскивать её, когда вода кругом? В остальном как?»

— «Вроде цел…» — Ур продемонстрировал распоротый жилет, — «Хорошо, что я легкий… Но ребрам, походу, пизда…»

— «Если просто ребра, то считай, что дешево отделался. Не дергайся, я тебе сейчас обезболивающего вкачу…»

— «Ну его нахуй — так перетерплю.»

— «Не выебывайся — врагов еще осталось на два кладбища. Ты мне нужен бодрый и хищный.»

Достав аптечку, Калибр извлек оттуда шприц-тюбик, вколол его Уру, после чего отвесил подзатыльник.

— «А если в обратку?» — беззлобно поинтересовался тот.

— «Заткнись недобиток хренов… Спорил он со мной — надевать защиту или нет! Сейчас бы тебе не тюбик обезболивающего, а банка клея понадобилась. И чопик.»

— «Нахуя?»

— «Тебя дурака из двух ломтей клеить.»

— «Это понятно. Чопик нахуя?»

Калибр продемонстрировал торчавший аккурат по центру спины арбалетный болт.

— «Выдерни его — мешает.»

Ур выдернул болт, выковырял застрявший наконечник и засунул его Калибру в нагрудный карман.

— «Потом из него талисман сделаешь. На память. Кто еще может похвастаться, что в него стрелами шмаляли?»

— «Да уж… Я то думал, что в артиллерии с этим проще… Ладно. Давай выбираться…»

Прибежавший лекарь только развел руками — даже со способностям Одаренного, спасти человека с такими повреждениями возможным не представлялось. Трое оставшихся Ликторов аккуратно положили тело, посмотрели вниз и, взмахом руки приказав пехоте следовать за ними, съехали по абордажным тросам на надстройку. Джеминг сорвал маску и заорал предупреждая остальных. Амяз выстрелил и, увидев это, один Ликтор бросился к нему. Остальные разделились — старший, спрыгнув на палубу, начал прорываться к Капитану, а второй — к Бьернсону.

Увидев бросившегося на него Ликтора, Амяз нырнул под щит пулемета. Сзади на надстройку уже взбирались Багир и Михай. Ликтор пинком сбросил Михая обратно, но тот ухитрился схватить его за ногу и потянуть за собой. Ухватившись за скобтрап, Ликтор рубанул его по запястью отсекая кисть и Михай, сжимая культю, с воем покатился по палубе. Багир с ревом прыгнул на врага и, некоторое время, они боролись болтаясь на скобтрапе — Багир молотил кинжалом, пытаясь нащупать щель в более качественном чем у простой пехоты доспехе, а Ликтор не мог развернуть длинный клинок, чтобы поразить вцепившегося в него горца.

Потом он, таки, умудрился нокаутировать его ударом эфеса в лицо и скинуть вниз, но когда начал выбираться наверх, сзади в него вцепилась Кара. Шлем зазвенел под ударами молотка, который она использовала как оружие. Закинув руку за спину Ликтору удалось ухватить её за волосы и, перекинув через, себя шмякнуть об настил.

Пытавшийся дрожащими от напряжения руками закатить в ствол новый шарик Амяз отбросил бесполезный снаряд, перекатился и, подняв пустой ствол, выжал клапан до упора. Способности Ликтора не распознали угрозу — воздух он и есть воздух. Но полторы сотни атмосфер — это полторы сотни атмосфер. С громким хлопком все вокруг забрызгало кровью. Не обращая внимания на корчащееся с развороченными внутренностями тело он подскочил к Каре, чтобы убедится что та жива.

— «Ты как?»

— «Дышать тяжело.»

— «Ничего. Все будет хорошо…»

Амяз подцепил стволом выброшенный шар и всадил его в одного из торопящихся добить раненного Михая и оглушенного Багира пехотинцев. В остальных врезались спешащие на подмогу Слободан и Брава. Вопя, не столько от ярости сколько от ужаса, Слободан врезался в них выставленным щитом, а Брава схватил брошенного на планшир ударом орденца за ноги и кувыркнул за борт. Поднявшийся на ноги Багир, пошатываясь, перехватил руку с падающим на него тесаком и ударом кинжала вскрыл нападавшему горло, а следующего сбил пинком и заколол. После чего ухватил Михая за шиворот и поволок в сторону лазарета.

Капитан и Боцман вынуждены были отступить, дабы не оказаться атакованным с двух сторон и вжались в надстройку. Подоспевший к своим Ликтор попытался на отмаш срубить тайаху, но клинок из лучшей стали только бессильно звякнул по дереву. Сорвав противогаз, Бардья выкатил глаза, высунул язык и страшно заорав принялся наносить быстрые удары, которые заставили Ликтора отступить. Но Капитан не мог в одиночку держать весь фронт, поэтому прорвавшаяся пехота попыталась окружить его. Кинувшийся вперед Марио точными ударами охладил особо горячие головы, дав Боцману передышку. Капитан тоже отступил и с наслаждением стянув противогаз, обтер распаренное как после бани лицо.

— Пидарасы… Только и умеют что воздух портить… Когда-ж вы кончитесь-то?

— Я возьму Ликтора на себя — их магия тут слабее, чем дух моря.

— Ну давай, а я пока с этими потолкую…

Выдохнув и вскинув щит Капитан врезался в вражеский строй. Марио встал сбоку, не давая его обойти. Ликтор и Боцман оказались чуть в стороне, имея достаточный простор для схватки.

— Язычник… — презрительно процедил Ликтор, глядя как Бардья исполняет боевую пуха, — Вы мерзость перед лицом Его…

Как раз в этот момент на надстройке раздался хлопок превратив кинувшего Кару Ликтора в разодранный кусок мяса.

— Ваши боги тут бессильны… — Боцман грохнул себя кулаком в грудь, — Мои духи и мои предки защищают нас! Иди сюда и встреть свою смерть!

Заорав, он принялся атаковать противника, который, несмотря на свою скорость и способности, быстро оказался прижат к планширу. Хуже того — стальной меч под ударами деревянной дубинки стал покрываться вмятинами, как будто сделанный из меди. Видя это, несколько бойцов на верхней палубе «Эвоката» оставили попытки распутать блокировавший установку шланг и, схватив в изобилии валявшиеся вокруг арбалеты, дали в Боцмана залп. Одна из стрел попала в бедро и Ликтор получил возможность отскочить, оглядываясь. Пехота снова оказалась оттеснена, поэтому, поняв что одному ему не справится, он кинулся на блокирующего ей путь Капитана, ударив того в стык между половинками доспехов.

— Говорил же — бок залатайте… — охнув Капитан, отбросил щит и зажал рану.

— Сдавайтесь и вам сохранят жизнь, — предложил Ликтор.

— Да иди ты нахуй…

Марио попытался сдержать прорыв в одиночку, но вынужден был отступить. Орденцы с ревом кинулись вперед занимая корму. Капитан тоскливо огляделся понимая, что оставшимися силами им долго не продержаться… Крутясь, словно опавший лист, к нему спикировал Сыч. Почти ослепший от газа, он тяжело хрипя полетел на капитанский голос и рухнул к нему в руки.

— Вот смотри что вы, пидары, наделали… Птицу поранили… Ну держитесь!!!

Левой рукой прижав Сыча к себе Капитан отмахнулся кистенем. Противники отпрянули, часть не успела. В задних рядах замелькали алебарды. Выставив их, пехота попыталась прижать Капитана к надстройке. Ликтор снова предложил:

— Сдавайтесь! Нам приказано взять вас живым.

Сработало выставленное Старпомом реле, включая проигрыватель, на котором была установлена пластинка с залесскими военно-морскими песнями. Транслируемые через громкоговоритель корабля они разнеслись над морем.

— Залесцы не сдаются…

— Проклятье… — только и успел процедить Ликтор.

Шагнув вперед, с простого, широкого замаха Капитан врезал по нему кистенем. Способности Ликтора сработали и он заблокировал клинком цепь. Но боевая часть продолжила движение захлестнув его. Дернув кистень на себя, Капитан встретил Ликтора сокрушительным ударом кулака, сминая шлем вместе с головой. Воспользовавшись замешательством в рядах противников, Боцман выдернул стрелу и, крикнув “Ложись”, кинулся вперед, выдергивая лом удерживающий ловушку из туго натянутых тросов. Он не понаслышке знал, насколько опасно когда трос срывается, так что, готовя встречу, натянул несколько штук на корме.

Капитан рухнул вниз, больно приложившись раненным боком в попытке не раздавить птицу и над его головой, с звуком лопнувшей гигантской струны, просвистел тяжеленный огон усиленный стальным коушем. Пехоту разметало словно картечным залпом. Перескочив через Боцмана, Марио кинулся вперед, чтобы не дать им снова собраться. С треском распахнулась дверь в кают-кампанию.

— Ну всэ, пыдарасы!

Багир, вручивший Михая Доктору, прислушался к гремящей сверху музыке, потом махнул спрятавшимся между надстройками Слободану и Браве следовать за ним.

— Са мной ыды, да! Злой я! Сэйчас им жывот рэзать буду, кишка-горло душить!

— Держим проход! — скомандовал Марио, — Амяз!

— Сдес! Прикрываю!

Амяз, оттащивший бесчувственную Кару в укрытие, согнал обстрелявших Боцмана арбалетчиков с позиций.

— Где Джеминг?!

— На нос пошел!

— Как у них там дела?

— Дершатся!

На носу всё было завалено телами. Посреди этого побоища отбивались Тролль с Бьернсоном. Броня, пусть и собранная из частей экспериментальных образцов, дело свое сделала на “отлично”, так что, даже с подкреплением, бойцы ордена не могли продавить их оборону. Ликтор, на бегу отбив снаряд из пращи атаковал с тыла. Тролль развернулся, чтобы прикрыть спину Бьернсону и некоторое время успешно отбивался, но более легкий и быстрый противник, поняв что с наскока этого гиганта свалить не выйдет, принялся кружить, нащупывая бреши в защите, раз за разом нанося быстрые удары в уязвимые места.

Пехота, видя что Бьернсон остался без поддержки, усилила натиск. Удары сыпались как град прорубая броню. Видя это, Федор подхватил валявшийся тесак и поспешил на помощь, наскакивая на тех, кто пытался обойти Бьернсона с фланга. Тролля ему, конечно, было не заменить, но одно дело — окружить берсерка и забить алебардами, и совсем другое — сделать это, постоянно отвлекаясь на кого-то еще. Чума, расстреливая наседавших с утроенной силой, махнула Обмылку, чтобы тот тоже помог, но он как будто прирос к полу испуганно вращая глазами.

Тролль, тем временем, терял кровь и слабел. Происходило это медленно, но неумолимо. Наконец, удачным ударом, Ликтору удалось уронить его на колено и он занес клинок для финального удара, но вместо плоти, тот скрежетнул по стали.

— Не сейчас, сяньшен… — Джеминг, подставивший цеп под удар, улыбнулся холодной улыбкой, — Сперва придется разобраться со мной…

Коротко кивнув, они встали в боевые стойки и некоторое время оценивающе приглядывались друг к другу. Потом, одновременно, бросились в атаку. Ликтор был очень быстр. Но Джеминг в скорости ему не уступал. Ликтор мог предугадывать атаки, но его противник, словно игнорируя гравитацию, атаковал из самых невероятных и неудобных положений.

— Неплохо… — остановившись передохнуть, Ликтор осмотрел вмятины на доспехе.

— Нас этому учили, сяньшен… — снова вежливо улыбнулся Джеминг.

— Зачем вам это? Отступите!

— Это было бы неприлично с моей стороны, после всего того, что они для нас сделали, сяньшен.

— Тогда продолжаем…

Федор, получив хороший удар по каске, сел на задницу и попытался отползти. Тролль, немного пришедший в себя, посмотрел, что Джеминг справляется и, подхватив оружие, несколькими мощными ударами по сунувшимся вперед противникам дал понять, что он еще в строю и наглеть пока рано.

Кивнув ему: «Пост сдал», Федор на карачках отполз за пушку, чтобы отдышаться. Сверху заиграла музыка. Голова кружилась, так что, когда он, покачав ею в такт ритму, чисто машинально сунул в зубы сигарету и, чиркнув спичкой прикурил, то не сразу понял, что произошло. Потом в мозгу всплыло что-то касательно огня, и, удивленно покосившись на тлеющую сигарету, Федор зажег еще одну спичку, пялясь на пламя пока пальцы не обожгло. Боль прояснила разум. Заорав, он с пробуксовкой стартанул на мостик.

— К пулеметам! Огонь есть!

— Чиво?

— Оружие заработало!

Пнув мешающего на дороге Обмылка, Чума с безумной улыбкой схватилась за рукоятки ДШК и, развернув его в сторону пехотного строя на носу, дернула рукоятку взведения затвора и нажала на гашетку.

Демонический хохот перемешался с грохотом крупнокалиберного пулемета. Огненный шквал пронесся над палубой отсекая руки, ноги, головы, разрывая на части всех, кто не успел укрыться. Тролль дернул назад Бьернсона, затаскивая его в не простреливаемую зону под крылом мостика. Джеминг прыгнул в сторону, резонно подозревая, что человеку с таким смехом сейчас все равно, в кого стрелять.

Услышав выстрелы, Амяз откинул в сторону пневмопушку и тоже взялся за пулемет, но особо пострелять не успел — расправившись с противниками на носу, Чума походя смела все с стрелковой палубы «Эвоката», изрешетила ходовой мостик и, развернув дымящийся ствол, обрушила огонь на корму, стреляя пока не закончилась лента.

Послышался звук похожий на гул трансформатора. «Эвокат» как будто задрожал. Его очертания расплылись став менее четкими. А потом он исчез.

— Какого хуя! Где он? — Капитан, тяжело поднявшись, завертел головой, — Амяз — дай очередь! Мож эта падла невидимая!

Амяз полоснул веером, но все до одной пули пролетели без помех.

— Да чтоб вас! — Капитан внезапно застыл — А Антон? Антон где!? Он тут? Он выбрался? Он же гад изворотливый! Наверняка выпрыгнул в последний момент — поищите в воде!

Боцман бросился к борту и отрицательно покачал головой.

— Может тут где? Не может же быть…

— Товарищ Капитан! — с противоположного крыла мостика высунулся Федор, — Мы тут Ликтора взяли!

— Целого?

— Почти! Он пытался мечом пулеметную пулю отбить! Походу рука сломана.

— Заприте его. И остальных, кто еще живой. Сейчас маленько оклемаюсь и побеседую на тему того, куда эта лохань делась… Мы своих не бросаем…

Капитан привалился спиной к надстройке и сполз вниз.