Воображала

Эпилог

Михалыч, кряхтя и вздыхая, поднимается по лестнице — лестница утилитарная, ничего лишнего, но очень чистая и ярко освещённая. Михалыч тяжело опирается на массивные перила и утирает пот, отдыхая после каждого пролета. На панели рядом с массивной дверью темного дерева зелёной краской нарисованы две цифры — «26». Михалыч вздыхает — на этот раз удовлетворенно, и поворачивает круглую бронзовую ручку. Дверь открывается неожиданно легко и бесшумно.

За дверью — небольшой внутренний холл, в который выходят двери лифта и та, через которую только что вошел Михалыч. Цветы в кадках, зеркала, огромные окна, два кресла и арка. за окнами темно, вид на городские огни с высоты двадцать шестого этажа. Пушистый ковер на полу скрадывает звуки шагов. Михалыч проходит через арку в кабинет-библиотеку, деликатно кашляет, скорее не прочищая горло, а стараясь привлечь к себе внимание.

Стоящий у панорамного окна Конти оборачивается на звук. Автоматическим движением берет со столика пульт. Склоняет голову к плечу, разглядывая позднего визитера. Спрашивает скорее весело, чем удивлённо или испуганно:

— А вы кто такой? Грабитель?

— Ну что вы, Эдвард Николаевич, побойтесь бога! — возмущается Михалыч хотя и искренне, но немножко чересчур. — Я совсем даже наоборот. Можно так сказать… вот. Извольте убедиться. — Он достает из внутреннего кармана красную книжечку удостоверения, раскрывает. Конти отмахивается пультом. Продолжает смотреть с интересом и весельем.

— А как вы сюда попали? Я не слышал шума лифта, да и внизу на вахте охрана, должны были предупредить…

— Да я по-стариковски, пешочком, не доверяю я всем этим новомодным машинериям. — Михалыч без приглашения проходит к угловому дивану у окна, садится, кряхтя и долго умащиваясь. Пожалуй, слишком долго.

Конти поворачивается вслед за ним и теперь разглядывает визитёра сверху вниз, улыбаясь и в веселом недоумении покачивая головой:

— Допустим. Двадцать шесть этажей? Ого! Никто не посмеет утверждать, что наша полиция в плохой форме. Но дверь… Как вы узнали код?

Михалыч пожимает плечами:

— Там было открыто, вот я и вошёл. Думал, стучаться придётся. Но не пришлось, и то хорошо.

— Допустим. — Конти всё ещё весело. — Охранника, похоже, стоит уволить…

Он нажимает несколько кнопок на пульте, спрашивает нейтрально:

— Костя, на пожарке сегодня кто?.. А почему не докладывает?.. Как это не о чем?.. Точно порядок?.. Ну смотрите… Нет, помощь не нужна, в порядке… Да, в полном, сказал же. Отбой…

Теперь Конти смотрит на Михалыча с куда большим интересом, но меньшим весельем.

— Вы бы сели, — говорит Михалыч, вздыхая. — У меня к вам разговор имеется.

— Разговор, значит, — тянет Конти, больше не улыбаясь. — А ордер у вас тоже… имеется?

— Ну что вы сразу ордер, — морщится Михалыч. — Я же к вам по-человечески пришёл. Сам. Пешком. Проявил, так сказать, уважение. А вы сразу — ордер… Хотя я, конечно, тоже виноват, раньше надо было сообразить, да кто же подумать мог, уже больше века такого не было, чтобы спонтанно и без инициации… Да вы садитесь, Эдвард Николаевич. Разговор у нас с вами долгий будет.

— О чём? — спрашивает Конти резко, щуря глаза.

Михалыч смотрит на него снисходительно и чуточку укоризненно.

— О том, как и чему следует учить юных волшебниц. И как их правильно воспитывать, конечно же. А то натворили тут дел, понимаешь…

КОНЕЦ