Вопросы теории гибридной войны

Разведка в ГВ охватывает все сферы межгосударственного противоборства и как средство боевого обеспечения представляет собой комплекс мероприятий по добыванию и обработке данных о действующем или вероятном противнике, его политике, экономике, моральном состоянии населения и войск, ресурсах, боевых возможностях и уязвимости, а также о состоянии всех элементов СЗ — ТДГВ. В ГВ разведка ведется на всей территории страны и за ее пределами и направлена на обеспечение стратегического преимущества в СЗ. Главное внимание уделяется УК.

Добываемые разведывательные данные являются гибридными по содержанию, что требует формирования гибридной структуры самой разведки и ее аналитических органов, способных применять специальные методы анализа и прогнозирования на основе технологий ИИ. С учетом гибридной структуры разведки важной представляется организация теснейшего взаимодействия между дипломатией и разведкой как инструментами защиты интересов государства на внешнеполитической арене.

4.1. ТРЕБОВАНИЯ К РАЗВЕДКЕ

К разведке предъявляется ряд требований, основными из которых являются целеустремленность, непрерывность, активность, скрытность, достоверность и точность определения координат разведываемых объектов (целей). Выполнение этих требований — непременное условие успеха разведки.

Целеустремленность разведки заключается в строгом подчинении всех мероприятий и действий интересам выполнения боевой задачи.

Разведка должна вестись непрерывно в любое время года и суток, в любую погоду, на любой местности и в различных условиях обстановки.

Активность разведки — это стремление к решительным, инициативным, нешаблонным действиям, стремление к выполнению поставленных задач всеми доступными средствами и способами.

Разведывательные сведения должны быть своевременно добыты и оперативно обработаны. Самые ценные и важные сведения могут оказаться бесполезными, если управляющая инстанция получит их поздно. Эти требования особенно важны в условиях реализации многокомпонентной стратегии ГВ, ориентированной на получение стратегического преимущества в СЗ. В этом контексте руководство разведкой, анализ добываемых сведений и подготовку решений целесообразно поручить единому межведомственному центру по управлению СЗ, что будет способствовать системному пониманию развития обстановки на ТДГВ, обеспечит глубину и объёмность прогноза.

Скрытность разведки заключается в строгом сохранении в тайне всех мероприятий по организации, подготовке и ведению разведки. Скрытность в разведке обеспечивает живучесть разведывательных органов и их способность выполнить поставленные задачи, а также лишает противника возможности вскрыть направленность интересов и замысел своего командования. Принципиальное значение имеет обеспечение скрытности каналов связи.

Достоверность разведки — один из важнейших качественных показателей. Недостоверные, непроверенные данные о противнике могут оказаться ложными, привести к серьезным ошибкам в принятии решения, к срыву операции, неоправданным потерям или даже к поражению. Неточно определенные координаты объектов (целей) не позволят надежно поразить противника.

Превращение ГВ в новый вид межгосударственного противоборства выдвигает в число первоочередных проблему своевременного вскрытия подготовки и начала гибридной агрессии и организации решительного отпора.

В ГВ использование фактора внезапности во многих ситуациях позволяет парализовать волю противника к сопротивлению, дезорганизовать управление ключевыми сферами общественной жизни государства: административно-политической, финансово-экономической и культурно-мировоззренческой и добиться «идеала — победы без кровопролития».

Очень часто внезапность воздействия накладывает жёсткие временные рамки на процесс ликвидации возникших неравных условий, а при применении некоторых современных технологий в кибернетической и информационно-коммуникационной сфере, в космосе, в управлении финансами и некоторых других достижение внезапности является решающей предпосылкой успеха.

Сама по себе внезапность совсем не гарантирует достижения успеха в ГВ, ибо в дополнение к ней требуется творческое стратегическое прогнозирование и планирование, наличие адекватных задачам ресурсов, умение ввести неприятеля в заблуждение и использовать в своих интересах уязвимые места в его обороне. Внезапность наряду с другими факторами ГВ исследуется в монографии А. А. Бартоша «Туман гибридной войны. Неопределенности и риски конфликтов XXI века»[108].

Внезапность при правильном использовании как в классическом, так и в гибридном военном конфликте является одним из самых результативных принципов для достижения целей войны с минимальными потерями и максимальной эффективностью. Фактор внезапности не поддается количественному исчислению, трудно выразить математически критерии, определяющие заложенные во внезапности возможности.

В принятой в 2021 г. «Концепции боевых действий НАТО» от союзников требуется «сосредоточить, синхронизировать и согласовать усилия и оставаться впереди конкурентов во все более изменчивой, взаимосвязанной и сложной глобальной среде безопасности. Фундаментальный характер войны не меняется. Это всегда связано со столкновением воли, насилием, трением, туманом, маневрами или обманом. В то же время характер войны продолжает развиваться и становится все более распространенным, поскольку наши конкуренты проводят действия, выходящие за рамки “нормальной” динамики мир-кризис-конфликт».

Разработка и практическое использование США и НАТО стратегий ГВ и технологий цветных революций, острие которых направлено против России и стран постсоветского пространства (Украина, Белоруссия Грузия, Армения, Казахстан и другие государства Центральной Азии), требует от дипломатии и разведки тщательной координации усилий с целью своевременного и полного освещения все более изменчивой, взаимосвязанной и сложной глобальной среды безопасности.

Особенность деятельности разведки в ГВ состоит в необходимости добывать сведения о скрытых подрывных элементах, которые действуют в сети, состоящей из изолированных ячеек. В этом контексте в регионах, охваченных ГВ, может быть полезным создание разведывательно-ударных групп с собственными каналами оперативной, надежной и скрытной связи. Источниками сведений являются самостоятельный поиск и разветвленная агентурная сеть.

Перечисленные и некоторые другие особенности разведки обусловливают необходимость поддержания в высокой готовности наличных сил и средств разведки, их постоянного совершенствования с учетом процессов трансформации конфликтов современности, скрытого формирования ГУ.

Сегодня ведущая роль в решении задач своевременного вскрытия вызовов и угроз безопасности России, в том числе связанных с ГВ и цветной революцией, принадлежит ряду государственных структур: Федеральной службе безопасности (ФСБ России), Службе внешней разведки Российской Федерации (СВР России), Национальной гвардии Российской Федерации.

Разведывательная деятельность в пределах своих полномочий осуществляется:

• Службой внешней разведки Российской Федерации — в политической, экономической, военно-стратегической, научно-технической и экологической сферах;

• органом внешней разведки Министерства обороны Российской Федерации — в военной, военно-политической, военно-технической, военно-экономической и экологической сферах.

Деятельность органов ФСБ России осуществляется в пределах государственных границ страны по следующим основным направлениям: контрразведывательная деятельность; борьба с терроризмом; борьба с особо опасными формами преступности; разведывательная деятельность; пограничная деятельность; обеспечение информационной безопасности.

В перечень общих полномочий войск национальной гвардии входит ведение разведки в районах выполнения служебно-боевых задач. Организация и порядок ведения разведки войсками Национальной гвардии определяются нормативными правовыми актами президента Российской Федерации.

Военная разведка как орган внешней разведки Министерства обороны. Российской Федерации осуществляет комплекс мероприятий по добыванию и обработке данных о действующем или вероятном противнике, его военных ресурсах, боевых возможностях и уязвимости, а также о ТВД. Военная разведка является важным видом боевого обеспечения и сочетает в себе весь комплекс наличных сил и средств стратегической, оперативной и тактической разведки.

Таким образом, Российская Федерация располагает несколькими органами разведки, сферы ответственности которых внутри страны и за рубежом частично перекрываются. Кроме того, доклады по внешней и внутренней обстановке поступают по линии МИД, МВД и некоторых других ведомств.

С одной стороны, такое разделение ответственности способствует поддержанию здоровой конкурентной атмосферы, позволяет сопоставлять данные, полученные из различных источников, а с другой, может привести к созданию «информационного хаоса» у потребителей информации на стратегическом уровне, когда значимые, иногда противоречивые сведения могут не получить должной оценки или просто не будут замечены. В результате реакция органов стратегического руководства может оказаться неадекватной, замедленной или отсутствовать вообще.

Сказанное еще раз подтверждает необходимость создания межведомственного органа по противодействию ГУ с включением в его структуру информационно-аналитического центра, в задачу которого будет входить оценка ГУ и доклад обобщенной информации высшему руководству страны.

Важнейшей задачей является подготовка кадров аналитических работников, способных уверенно оперировать данными по всему комплексу ГУ национальной безопасности России.

4.2. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ДИПЛОМАТИИ И РАЗВЕДКИ В ГИБРИДНОЙ ВОЙНЕ

Как уже отмечалось, с учетом гибридной структуры разведки важной представляется организация теснейшего взаимодействия между дипломатией и разведкой как инструментами защиты интересов государства на внешнеполитической арене.

Как писал М.В. Фрунзе, подготовка к войне и ведение войны в целом являются не только наукой, но и искусством. Причем военное искусство имеет свою практическую и теоретическую стороны, и последняя является составной частью военной науки. Главное в военном деле — единство военной науки и практики военного искусства, поэтому речь идет не о противопоставлении этих понятий, а о более глубоком выяснении их специфики и тех существенных неразрывных связях, которые обеспечивают их единство.

Профессор В.И. Винокуров в работе «Искусство дипломатии и разведки» обращает внимание на полное соответствие этих положений применительно к такой специфической области, какой являются дипломатия и разведка. «Как военная наука и практика военного искусства являются двумя сторонами военного дела, так и теория и практика дипломатии и разведки составляют две её стороны как части, близкой к военному делу»[109].

Именно сочетание возможностей этих двух видов государственной деятельности способно обеспечить опережающее отражение при разработке стратегии / контрстратегии ГВ, что означает дать руководству страны перспективное видение развития военного конфликта, основанное на четко выстроенной последовательности действий, которые следует выполнить для того, чтобы достигнуть поставленной цели.

Известный российский (советский) дипломат профессор В.И. Попов отмечает: «Условно говоря, цели и той и другой государственной службы в некоторой степени одинаковы — защита интересов своей страны путём сбора информации в зарубежных странах о действиях и планах их правительств. Но способы добывания информации и влияние действий этих двух структур на развитие событий кардинально отличаются друг от друга, да и источники информации далеко не одинаковы. Задача разведки — охватить такие стороны жизни государства, какие недоступны открытому наблюдению, то есть дипломатии»[110]. И приходит к выводу: «Итак, не надо смешивать разведку и дипломатию. Но не следует также не видеть в них и общего».

В гибридном военном конфликте практика дипломатии и разведки, деятельность которых охватывает все сферы общественной жизни государства, связана с умением, мастерством, основанными на глубоких теоретических знаниях, и способности творчески применять их в СОС.

Теория взаимодействия дипломатии и разведки в ГВ представляет собой целостную систему взглядов, основанную на обобщении исторического опыта использования способов и приемов ведения дипломатической и разведывательной деятельности. Такой деятельности присущи внутренние, глубокие и существенные объективные связи, в ней есть общее, устойчивое и повторяющееся с силой необходимости.

Знание законов ГВ и умелое сочетание их с законами и принципами разведывательной и дипломатической деятельности создаёт основу для стратегического прогнозирования и планирования обеих видов деятельности, позволяет действовать осознанно при реализации национальных интересов своей страны.

Однако применение положений теории дипломатии и разведки применительно к условиям ГВ требует творческого подхода. С учетом сложного, комплексного вида гибридного военного конфликта, ряда присущих ему факторов теоретические положения не могут применяться во всех случаях с известной степенью автоматизма и гарантированным одинаковым исходом, как законы естественных наук.

ГВ готовится и ведется в соответствии с присущими только этому виду военного конфликта объективными законами, которые в рамках взаимодействия разведки и дипломатии нередко переплетаются и даже противостоят присущим каждому из взаимодействующих субъектов нормам и правилам. Такое переплетение создаёт самые противоречивые ситуации, характеризующиеся изменчивостью и неопределенностью, формирует так называемый «туман» ГВ[111].

Например, ГВ в соответствии с законом отрицания факта её ведения не объявляется, что никак не соответствует принятым в дипломатии правилам объявления войны и выполнению последующих шагов (высылка дипломатического персонала на взаимной основе и др.). Следует упомянуть и присущий ГВ закон приоритетности операций по оказанию когнитивного разрушительного воздействия на сознание и психику людей, использования технологий цветной революции в качестве катализатора операций ГВ с целью манипуляций сознанием людей и ускорения развала государства. В эту группу входит и ряд других законов, связанных с технологиями формирования СЗ как ТДГВ и пр.

Однако ГВ как координированное использование страной-агрессором многочисленных видов (инструментов) насилия, нацеленных на уязвимые места страны-мишени с охватом всего спектра социальных функций для достижения синергетического эффекта и подчинения противника своей воле, подчиняется и перечисленным ранее общим законам, определяющим ход и исход войны. В их числе — закон определяющей роли политических целей войны, закон определяющей роли соотношения материальных и духовных сил воюющих сторон, закон зависимости войны от соотношения экономических сил воюющих государств и некоторые другие.

Подобный синтез разнородных законов войны присущих гибридному военному конфликту безусловно влияет на искусство дипломатии, заключающееся в умении во взаимодействии с разведкой эффективно использовать весь арсенал имеющихся возможностей и выбирать из них наиболее адекватные сложившейся военно-политической ситуации.

В целом для успешного решения поставленных задач в ГВ дипломатам и разведчикам недостаточно одного лишь знания закономерностей своей деятельности и теории, требуется искусство умелого сочетания возможностей двух видов важнейших инструментов внешней политики, дипломатической и разведывательной практики.

Главнейшей задачей взаимодействия разведки и дипломатии является не допустить стратегической и военно-технической внезапности нападения, обеспечить руководство страны и ВС своевременной и достоверной информацией о деятельности вероятного или существующего противника.

4.3. ГИБРИДНАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РАЗВЕДКИ США

Набирает темпы переформатирование мира из однополюсной конструкции, в течение нескольких десятилетий поддерживаемой Вашингтоном с его претензиями на мировое господство, в трёхполюсную конструкцию в составе России, Китая и США. Новые импульсы этому процессу придают так называемый постафганский синдром, связанный с поражением западной коалиции от талибов, «раскачка» внутренней ситуации в самих США, ставящая страну на грань раскола, уверенный рост военной мощи России, вышедшей в мировые лидеры по внедрению новейших военных технологий, экономическое и военное возвышение Китая.

Правящие элиты США пытаются удержать в своих руках контроль над стремительно меняющейся внутренней и международной обстановкой, не допустить агонии однополярного миропорядка. С этой целью используются как рычаги международного влияния, так и внутренние трансформации самих США.

Например, 10 декабря 2021 г. по инициативе президента США Джо Байдена состоялся так называемый «Саммит за демократию» (или, как его еще называют, «Саммит демократий»), в котором приняли участие 110 стран мира (из 197). В лице администрации Байдена мы имеем дело с попыткой реванша американских неоконсерваторов, стремящихся сохранить однополярный мир. Для того чтобы придать однополярной модели и американской гегемонии видимость легитимности, и был проведен этот саммит.

Внутри страны набирает обороты подготовка новой СНБ США. Направленность работе над документом придали подготовленные в спешке под редакцией Д. Байдена «Временные указания по стратегии национальной безопасности». Обращает на себя внимание в этом документе Байдена тезис о прекращении «вечных войн», которые вели и ведут США, установка на перенос основных усилий в СЗ как ТДГВ, наращивание применения ССО.

В рамках президентских «указаний» осуществляется радикальная перестройка американских спецслужб.

Если в течение более 20 лет Центральное разведывательное управление было сосредоточено на борьбе с терроризмом, то сегодня ставится вопрос о необходимости вернуться к их традиционной «тихой» деятельности, которая нужна для сбора разведданных, касающихся «сложных» государств, в первую очередь Китая и России.

Что касается Китая, то подобная трансформация призвана «обеспечить хорошую работу» разведчиков далеко за пределами США, в частности в странах Западной Африки, в которые Китай активно направляет свои инвестиции. Офицеры будут проходить подготовку в соответствии со своей специализацией по конкретному географическому региону. Отдельное внимание будет уделяться изучению местных языков, а также решению конкретных задач, с которыми сотрудник может столкнуться в долгосрочной перспективе.

ЦРУ будет привлекать больше носителей мандаринского языка (наиболее распространенного диалекта китайского языка), вкладывать в технологии, а также сосредоточит свою деятельность на сборе информации о людях.

Таким образом вносятся существенные изменения в направленность и цели работы американских разведчиков против главных противников — Китая и России, а также Ирана, КНДР и многих других стран. Наряду с решением классических задач разведки потребуется наращивать поток разведывательных сведений, необходимых для планирования и ведения ГВ, осуществления цветных революций.

Ещё одной сферой международных отношений, представляющей важный интерес для разведок России и Китая, являются действия США по подрыву экономического потенциала ЕС, который является важным экономическим соперником Америки наряду с Китаем. В этом контексте нельзя сбрасывать со счетов вероятность подрывных действий Вашингтона с целью развязывания большой европейской войны, которая неизбежно приведёт к резкому снижению европейского экономического потенциала и, соответственно, к обрушению данного стратегического для Китая международного рынка. Что с учётом уже достигнутой степени экономической взаимозависимости КНР и ЕС неизбежно приведёт и к обрушению экономики самого Китая.

Таким образом, Вашингтон сможет решить задачу нанесения стратегического поражения КНР. В том случае, если существенная часть китайской экономики рухнет в результате серьёзного нарушения сложившихся мировых экономических связей, в этой стране наверняка произойдёт серьёзная внутриполитическая дестабилизация. И она будет вынуждена подчиниться диктату англосаксонской мировой империи.

С точки зрения достижения краеугольной задачи безусловного сохранения своего мирового господства, иного способа радикального ослабления всех трёх конкурирующих с США мировых центров силы — КНР, РФ и ЕС, чем новая большая европейская война (с определенной перспективой её перерастания в мировую) в реальной действительности не существует[112].

Директор ЦРУ Уильям Бернс объявил о создании специального «Центра операций по Китаю» {China Mission Center). Будучи опытным дипломатом и неплохим психологом, Бернс отдельно подчеркнул, что угроза исходит от правительства Китая, а не от его народа. Глава ЦРУ пояснил, что центр призван обеспечить комплексное реагирование и сплотить ту работу, которую его ведомство уже проводит против этого «ключевого соперника».,

Как именно новые методы отразятся в работе управления по «отслеживанию действий агрессивной России», которая упоминается в одном ряду с терроризмом, КНДР и Ираном, пока не известно. Можно предположить, что в нашей стране ЦРУ вернется к испытанным методам работы «рыцарей плаща и кинжала» времен холодной войны, когда наряду с добыванием политических и военных секретов осуществлялась скрупулезная работа по вскрытию узких и уязвимых мест советского государства, изучались представители правящих элит на предмет их возможной вербовки или использования втемную в качестве бойцов пятой колонны, призванной разрушать страну изнутри.

В США информацию о состоянии операционной среды в СЗ добывают все виды разведки (табл. 4.1).

Виды разведки США, добывающие информацию о состоянии «серых зон»

Окончание табл. 4.1

Важно отметить, что объем данных, добываемых всеми видами разведки, в последние годы заметно увеличился и продолжает расширяться почти экспоненциальными темпами, что обусловливает включение в сферу интересов разведки массы новых разнообразных источников информации. Фактически можно говорить о гибридном характере добываемых разведывательных сведений и о создании в США приспособленной к этому фактору гибридной структуры разведки, способной применять специальные методы анализа на основе технологий ИИ.

При этом стратегическая разведка наряду с решением задачи добывания необходимых сведений проводит серьезную аналитическую работу, связанную с прогнозированием действий и интересов руководства других стран, и определяет приоритеты в принятии решений.

Деятельность оперативной разведки сосредоточена на обнаружении, идентификации и наблюдении за оперативными средствами противника (в том числе дипломатическими, экономическими, военными и военизированными формированиями), прогнозировании их действий, включая приказы, оперативные приоритеты и использование тактических средств (например войск, денег и пропаганды). Контрразведка нацелена на обнаружение, мониторинг и пресечение попыток противника собрать разведданные о своих силах и средствах.

События, происходящие в мире в результате панического бегства США из Афганистана в конце 2021 г., обозначили кардинальное изменение геополитической и геостратегической картины мира. Соединенные Штаты в одно мгновение превратились в призрак некогда мощного государства, обеспеченного множеством союзников и Поклонников. Америка пришла на Средний Восток, ничего не понимая в его особенностях, и растратила жизни собственных граждан и гигантские ресурсы без какой-либо тактики и стратегии. В результате она потерпела в Афганистане величайший стратегический удар со времен окончания холодной войны.

Сегодня военно-политическая обстановка в мире характеризуется нестабильностью, динамизмом и турбулентностью, глобальным охватом и эрозией международного права. При этом в современной военно-политической обстановке прослеживается сочетание двух основных тенденций. С одной стороны, это стремление большинства государств наладить взаимодействие с целью сформировать демократичную, более справедливую систему международных экономических и политических отношений. С другой — стремление США во что бы то не стало сохранить однополярный мир и навязать мировому сообществу свои «правила поведения».

4.4. РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЕ ОЦЕНКИ СОВРРЕМЕННОЙ ОПЕРАЦИОННОЙ СРЕДЫ

В мире крепнет осознание того, что международная система движется к новой эре интенсивного, а иногда и ожесточённого стратегического соперничества между великими государствами: Россией, Китаем и США. Одним из центров соперничества является Афганистан. Оценки состояния и перспектив развития событий на афганском треке различные.

Россия на смену власти в Афганистане, в отличие от Запада, реагирует спокойно. Москва готова сотрудничать с талибами, но на определенных условиях. Одно из них — безопасность Центральной Азии. По-видимому, перед российской дипломатией и военными будет стоять задача придерживаться «двойной стратегии» в отношении новой ситуации в Афганистане — пытаться договориться с талибами о не поддержке террористической организации «Аль-Каида» в Центральной Азии и одновременно оказывать поддержку Таджикистану и другим республикам региона, если будут столкновения на границе. Ключевым вопросом для России будет следующий: ограничатся ли талибы созданием «национального проекта исламского халифата» или будут сотрудничать с исламистско-джихадисткими силами, которые преследуют цели за пределами региона, как это было 20 лет назад. Нельзя исключить и попыток талибов наладить поставки современного оружия и военной техники, оставленных американцами в Афганистане, в СЗ вокруг России, в первую очередь на Украину и в Грузию.

В странах СНГ и ОДКБ к нынешнему афганскому руководству относятся по-разному. Стремление ряда стран к диалогу и сотрудничеству с талибами соседствует с явным враждебным отношением к ним со стороны некоторых других правительств. Но все осознают реальную возможность экспорта нестабильности из Афганистана на постсоветское пространство, а значит, необходимость военного укрепления границы и сотрудничества с Россий. Задача российской дипломатии — закрепить такое понимание на долговременную перспективу.

Уход американцев из Афганистана и смена там правительства открыли дорогу для распространения «мягкой силы» Китая. КНР напрямую не вмешивается во внутренние дела Афганистана, а предпочитает действовать через инвестиции и развитие общих проектов.

В одобренном президентом Джо Байденом в ноябре 2021 г. «Обзоре глобальной расстановки сил» (Global Posture Review) подтверждается, что Ближний Восток остаётся для Пентагона зоной нестабильности после длительных войн в Ираке и Афганистане. В этих условиях сохраняющиеся глобальные обязательства США требуют обеспечить готовность и модернизацию ВС, что предполагает постоянно вносить изменения в расстановку сил на Ближнем Востоке, чтобы иметь возможность оперативно развернуть силы в регионе в зависимости от угрозы. Обзор в первую очередь предусматривает активизацию сдерживания Китая и России, в том числе и на Ближнем Востоке. ВС США усилят войска и базы, направленные против Китая и России, сохранив войска на Ближнем Востоке в адекватном объеме для сдерживания Ирана и джихадистских группировок.

Важным показателем изменений оценок обстановки в Афганистане стали итоги заседания Совета НАТО на уровне министров иностранных дел в декабре 2021 г. в Риге. Министры подвели итоги операции в Афганистане и пришли к выводам, которые будут определять подходы альянса в будущих военных конфликтах.

Во-первых, министры отметили, что уровень амбиций международного сообщества в Афганистане вышел далеко за рамки стратегии разрушения убежищ террористов, и что в будущем союзники должны постоянно оценивать стратегические интересы, ставить достижимые цели и осознавать опасности расширения миссии.

Во-вторых, в оценке НАТО содержится ряд других рекомендаций, в том числе по поддержанию взаимодействия с оперативными партнерами, а также использовать их способность принимать меры по наращиванию потенциала и обучению; и обеспечение своевременной отчетности и конструктивных консультаций.

И, наконец, министры заявили о необходимости учета политических и культурных норм стран, где проводится операция. Постфактум пришлось еще раз признать, что афганцы с давних времен не воспринимают чужеземцев, пришедших на их землю с оружием в руках. Они не испытывали симпатий к коррумпированным чиновникам, назначенным американо-натовскими оккупационными властями, и тем более не пропитались навязываемыми неолиберальными идеями. Оттого и отказались бороться за чужие и непонятные им цели.

Следует признать, что в целом талибам удалось не допустить коллапса собственной системы, которая постепенно приобретает все атрибуты полноценного государства.

Во-первых, продолжается трансформация фрагментированной и полицентричной повстанческой организации в более иерархичную и централизованную государственную машину.

Во-вторых, «Талибан» сорвал попытки использования (не без поддержки внешних сил, включая и ближайших соседей Афганистана) таджикского меньшинства в качестве фактора дестабилизации с тем, чтобы возобновить в стране гражданскую войну. Движение «Талибан» нанесло поражение «антиталибской оппозиции», достаточно быстро подавив все очаги сопротивления.

В-третьих, стало окончательно ясно, что мировое сообщество намерено продолжать диалог с движением «Талибан» фактически как с государством-партнером. При этом для стран, идущих на развитие отношений с «Талибаном», становится очевидной необходимость пересмотреть взгляды на эффективность терроризма, прибегнув к которому, «Талибан» добился победы над несравненно более мощным противником. На этом фоне угроза дипломатической изоляции «Талибана» и тем более каких-либо военных акций против этой организации минимизировалась.

И, наконец, пока что не ясно, сможет ли победа «Талибана» стать достаточной мотивацией для других террористических движений продолжать свою борьбу, но уже сейчас приходится признать, что мир вынужден пересмотреть свои взгляды на эффективность терроризма как инструмента достижения политических целей. Капитуляция США в Афганистане достаточно красноречиво доказывает это. Этот фактор должен учитываться в политике России в Средней Азии.

Беспорядочное бегство американцев и их союзников из Кабула придало дополнительный импульс крушению империалистических амбиций Вашингтона, который ранее уже испытывал внутренние проблемы после неудачной войны во Вьетнаме. Теперь у США развился «афганский синдром», ставший символом одного из наиболее жестоких поражений.

Победоносное завершение многолетней войны талибами ознаменовало не только наступление новой эры для Афганистана, но также подало совершенно недвусмысленный сигнал всем единомышленникам — «любой враг уязвим, даже столь мощный, как США».

Задачи поддержания стратегической стабильности в постафганском мире обусловливают необходимость действовать с опережением, что требует уже сейчас от России, её дипломатии и разведки, союзников и партнеров налаживания самого тесного взаимодействия с целью своевременно вскрыть опасные тенденции в сфере обеспечения национальной и международной безопасности, связанные с постафганским урегулированием.

Важным фактором трансформации интересов разведки является противоборство в рамках стратегического треугольника «США-Россия-КНР», которое глубоко меняет подходы к обеспечению международной и национальной безопасности по сравнению с тем, что было в эпоху после холодной войны. В частности, контртеррористические операции и военные операции США на Ближнем Востоке, которые были перемещены в центр обсуждения вопросов обороны США после террористических атак 11 сентября 2001 г., теперь уходят на второй план.

Разведке предстоит нацелить свою работу на новые или обновленные аспекты внешней политики США как отправной точки для принятия решений по вопросам обеспечения международной и национальной безопасности.

С учётом такой перспективы существенно меняются акценты в приложении усилий разведки с целью освещения следующих групп вопросов в сфере стратегии и геополитики противоборства:

• ЯО, ядерное сдерживание и контроль над ядерными вооружениями;

• глобальное распределение развёртывания ВС США;

• военный потенциал США и их союзников в Индо-Тихоокеанском регионе;

• военный потенциал США и НАТО в Европе;

• новые доктрины и оперативные военные концепции США;

• возможности ведения войны в СОС с применением обычных вооружений;

• шаги США по поддержанию превосходства в технологиях обычных вооружений;

• инновации и скорость разработки и развёртывания систем вооружений США;

• возможности мобилизации для затяжного крупномасштабного конфликта;

• безопасность цепочки поставок, означающая осведомлённость и минимизацию зависимости военных систем США от иностранных компонентов, подкомпонентов, материалов и программного обеспечения;

• возможности противоборства ГВ и тактике СЗ.

Важным стимулом для трансформации сил, средств и сфер приложения усилий разведки является установка, изложенная в докладе Исследовательской службы конгресса США «Возобновление конкуренции великих держав: последствия для обороны»[113].

В документе доминирующим мотивом проходит военная политика в отношении Евразии: «С точки зрения общей стратегии и геополитики США можно отметить, что большая часть людей, ресурсов и экономической деятельности в мире находится не в Западном полушарии, а в другом полушарии, особенно в Евразии. В ответ на эту основную черту географии мира политики США в течение последних нескольких десятилетий решили преследовать в качестве ключевого элемента национальной стратегии США цель предотвращения появления региональных гегемонов в Евразии». Именно на достижение такой цели направлены инспирированные США и НАТО цветные революции в государствах, расположенных по периметру российских границ, политика расширения НАТО, наращивание военного присутствия США в Европе.

Решающая роль в таком противоборстве будет отводится ГВ и технологиям цветной революции, что требует от России и Китая, их союзников и партнеров в Евразии тесной координации и взаимодействия в противоборстве с подрывными технологиями.

За 20 лет пребывания в Афганистане Соединенные Штаты потеряли порядка 2 трлн долл., не сумев при этом достичь практически никаких целей, за исключением устранения некоторых значимых лидеров террористических сетей. Проект демократизации государства также провалился, создав плодотворную почву для дальнейшей радикализации населения и пополнения рядов боевиков. Спешная эвакуация американского военного персонала лишь официально подтвердила тот факт, что сопротивление талибов сломать не удалось. Таким образом, Афганистан стал одним из немногих примеров успешного ведения партизанской войны против более сильного противника.

Похоже, американцы находятся лишь в самом начале пути, призванного привести их к адекватным оценкам и выводам из афганской катастрофы, к глобальному переосмысливанию роли и места США в современном мире. Сегодня американская дипломатия, анализируя последствия поражения в Афганистане, пока исходит из того, что «Соединенные Штаты никогда не станут колебаться, решая, стоит ли применить силу, если это необходимо для защиты жизненно важных национальных интересов».

Но все же элементы прозрения есть. В Оценках осторожно отмечается, что «использование военной силы должно быть крайней мерой», а на первый план необходимо вывести «дипломатию, развитие и искусство экономического управления», что представляет собой не что иное, как призыв к применению стратегии ГВ, которую США уже дано сделали важнейшим инструментом внешней политики.

Американская администрация исходит из того, что достижение внешнеполитических целей основывается на ключевом стратегическом предложении: «Соединенные Штаты должны восстановить свои непреходящие преимущества с тем, чтобы мы могли отвечать на сегодняшние вызовы с позиции силы. Мы будем лучше строить наши экономические основы; восстановим наше место в международных институтах; поднимем наши ценности у себя дома и выступим в защиту их по всему миру; модернизируем наш военный потенциал, в то же время ведя в первую очередь дипломатию; и оживим непревзойденную сеть альянсов и партнерств Америки». Проиграв на афганской земле очередную «войну цивилизаций», правящие элиты США внимательно наблюдают за новой конфигурацией сил вокруг Афганистана.

Для российской дипломатии и разведки определяющими являются следующие факторы постафганского урегулирования, сформулированные проф. В.И. Винокуровым:

• стремление США и НАТО свалить вину за неудачный исход операции в Афганистане на Россию;

• попытки США вынудить мировое сообщество расплачиваться вместо себя за экономический ущерб, нанесенный афганскому народу;

• возрастание активности и расширение географии деятельности террористических и экстремистских организаций на границе с Россией, стремление США использовать эти структуры против национальных интересов России;

• укрепление сотрудничества в области обороны в рамках ЕС;

• усиление давления на Россию путем укрепления военно-политических связей со странами, расположенными по периметру территории РФ;

• стремление США укрепить связи с граничащими с Афганистаном странами Центральной Азии под предлогом активизации борьбы с терроризмом и контрабандой наркотиков;

• повышение конфликтной напряженности на Среднем и Ближнем Востоке;

• попытки препятствовать России в разрешении сирийского конфликта[114].

Значимость этих факторов определяется тем, что Афганистан — один из объектов соперничества между тремя центрами мировых сил — находится в непосредственной близости от России и Китая. Соперничество разыгрывается в постсоветской Евразии, регионе, о котором Москва давно сигнализирует, что он жизненно важен для ее национальных интересов, что делает эту страну объектом пристального внимания российской дипломатии и разведки.

Стремительный захват талибами власти и укрепление позиций «Талибана» в Афганистане требует адекватной реакции на случившееся от всех заинтересованных стран, включая, конечно, Россию, страны ОДКБ и Китай. Эта реакция определяется национальными интересами, прежде всего интересами безопасности, которые могут быть поставлены под угрозу столь стремительным американским уходом. Ясно, что Москву и Пекин объединяет стремление оградить себя от возможного выплеска афганской смуты за пределы границ Афганистана к своим границам, и оба государства будут делать для этого все возможное. Если для этого потребуется установление прагматичных отношений с новым афганским режимом, то будет сделано и это. Правда, в зависимости от действий новых хозяев Кабула во внутренней и международной политике.

Для российской дипломатии отношения с соседями Афганистана в данном регионе являются логическим продолжением интеграционного процесса в рамках Евразийского экономического союза. Что касается инициативы «Один пояс — один путь», то Москва не желает присутствия американских баз поблизости. Поэтому Пекин и Москва будут координировать действия в отношении Афганистана и Центральной Азии. Это будет происходить на двусторонней основе или в рамках Организации договора о коллективной безопасности и Шанхайской организации сотрудничества.

Пока что не ясно, придаст ли победа «Талибана» новый импульс другим террористическим движениям продолжать свою борьбу на Ближнем Востоке, в Центральной и Юго-Восточной Азии, в Африке и некоторых странах Латинской Америки.

Задачи поддержания стратегической стабильности в постафганском мире обусловливают необходимость для разведки действовать с опережением, что требует уже сейчас от России, её союзников и партнеров пересмотра взглядов на эффективность терроризма как важного инструмента ГВ для достижения политических целей. Капитуляция США в Афганистане достаточно красноречиво доказывает это.

Угроза международного терроризма должна стать важным фактором дш укрепления сотрудничества России, США, Китая и НАТО.

В центре внимания разведки России должны быть действия по активизации ИГИЛ в Афганистане, где предпринимаются попытки завербовать бывших бойцов спецназа «Талибана» (всего их около 30 тыс.) в ряды «Исламского государства». Перспектива пополнения боевых отрядов ИГИЛ опытными бойцами-спецназовцами усиливает угрозу для России и центрально-азиатских республик. По-видимому, фронт борьбы с ИГИЛ будет представлять важный элемент антитер-рористического сотрудничества как в рамках ОДКБ и ШОС, так и между Россией, Китаем, а также США и НАТО на Ближнем Востоке.

Кроме того, России следует внимательно следить за действиями талибов, связанными с возможной продажей доставшихся им в «наследство» американского оружия и военной техники в СЗ на южных границах нашей страны, в первую очередь на Украину и в Грузию.

Действуют и другие факторы, связанные с потерей для США стратегического доступа к Среднему Востоку после 20 лет имевшихся возможностей, что является физическим следствием неправильной разведывательной оценки Вашингтоном ситуации в Афганистане. Примечательно, что все это проистекает из абсолютного отсутствия у США стратегических целей в момент вторжения в Афганистан после террористических атак 11 сентября 2001 г.

По мнению В. И. Винокурова, «отстаиваемый атлантистами “миропорядок, основанный на правилах” (подпираемый еще и насквозь идеологизированной концепцией “противостояния демократий и автократий”), не имеет будущего, потому что является просто попыткой законсервировать выгодное Западу, но уже не работающее мироустройство. Англосаксонский проект глобализации провалился, и его не реанимировать ни под каким видом»[115].

При этом изменение правил, естественно, необходимо. Политика баланса интересов, учитывающая позиции всех крупнейших игроков на международной арене, как раз и должна выработать новые правила для построения нового миропорядка — и сегодня это главное направление деятельности российской дипломатии и разведки.

Одним из таких правил, учитывающих национальные интересы России, должны стать договоренности с США и НАТО о мерах по обеспечению безопасности Российской Федерации.

В условиях мировой ГВ разведке и дипломатии предстоит дать ответы на вопросы, какие последствия мирового масштаба можно ожидать в результате глобальных изменений мирового порядка в ближайшей и долгосрочной перспективе.