Восхождение

Глава 4

Шрамы

Следующим вечером я снова стояла напротив палаты Томаса. Очень хотелось верить, что он уже спит и сегодня не будет странно смотреть и закатывать глаза при виде меня.

К сожалению, мои надежды не оправдались: Томас не спал. Он лежал на кровати, беседуя с какой-то девушкой, сидящей напротив. Приглядевшись, я поняла, что это Барбара, его девушка.

Демонстративно кашлянула, информируя о своем появлении. Барбара резко повернула голову в мою сторону и недовольно поджала губы.

— Добрый вечер! — дежурно улыбнувшись, бросила я. — Извините, что прервала беседу.

Девушка кивнула в знак приветствия. Томас проигнорировал мое появление. Он одарил меня коротким взглядом и сразу же отвернул голову.

Я почувствовала себя здесь лишней и не знала, куда себя деть и что делать. Встала у окна и повернулась к влюбленным спиной, стараясь не смущать их своим присутствием.

Мистер Гудман снова опаздывал. Он должен был быть здесь двадцать минут назад, но куда-то запропастился. Я полагала, что заведующий хирургическим отделением обладает пунктуальностью, но ошиблась.

Пытаясь скрасить ожидание, включила телефон и начала читать электронную книгу про моду в кинематографе.

— Наши друзья, Джеймс, Миранда и Роберт, предложили пойти в поход, — щебетала дочь богатого бизнесмена.

Голос Барбары не давал сосредоточиться на чтении. Она без умолку тараторила о том, как ужасно провела отпуск.

— Представляешь, две ночи подряд я спала в палатке, — поделилась она, нахмурив брови. — Это было ужасно: меня покусали насекомые, и у меня замерзли ноги.

— Могла бы просто не ходить в поход, — сухо заключил Томас, пожимая плечами. — Тебя же никто не заставлял идти.

Барбара сделала вид, что не услышала парня и продолжила рассказ о своих приключениях, случившихся за две недели до падения Томаса со скалы.

Больше получаса девушка болтала без умолку. Гудман младший большую часть времени молчал. Похоже, он даже не слушал, что рассказывает вторая половинка. Его глаза ничего не выражали.

Меня ошарашило, что Барбара все это время говорила только о себе и ни слова о Томасе. В конце концов, он был в коме полмесяца.

Кажется, парня такое поведение девушки не особо удивило. Он сохранял каменное выражение лица и не забывал кивать головой. Вероятно, Томас привык быть ее постоянным слушателем.

— Мисс… — я подняла голову от обращения, встречаясь с раскосыми зелеными глазами Барбары.

Брюнетка повернулась корпусом в мою сторону и вновь прошлась по моей фигуре оценивающим взглядом.

— Гейт, — напомнила я, положив телефон в карман.

— Мисс Гейт, а почему вы здесь сидите? — заинтересованно спросила она, выгнув дугообразные черные брови.

— Жду Тайлера Гудмана.

— А для чего вы его ждете? — продолжала допытывать Барбара, прикусывая накрашенные персиковой помадой губы.

— Я практиканта. Мистер Гудман курирует меня, — заученно отчеканила я. — Он занимается лечением своих пациентов, в том числе Томаса. Я наблюдаю со стороны и учусь.

— Странно, что вашим куратором назначили заведующего хирургическим отделением, — подал голос Томас, подозрительно прищурившись.

Медно-карие глаза прожигали меня насквозь, стремясь что-то высмотреть. Возможно, Гудман младший пытался поймать меня на вранье.

— Мой отец — очень занятой человек. Не думал, что у него найдется время курировать кого-то, — объяснил пациент, буравя меня изучающим взором выразительных глаз.

— Ну, видите, нашлось! — раскинув руки в стороны, воскликнула я.

Барбара перевела тему разговора. Она с восторгом рассказывала о том, что ее пригласили на торжественный ужин влиятельного музыкального продюсера.

Я вздохнула с облегчением и невольно растянула губы в улыбке. Все-таки болтливость Барбары — хорошее качество.

Возлюбленная пациента вдруг решила заговорить про несчастный случай, случившийся с Томасом.

— Слишком долго ты был в коме, — возмущенно проговорила она, потеребив цепь на своей черной кожаной сумке.

Я не поверила собственным ушам. Угрюмо качнула головой, стараясь держать язык за зубами.

Томас был в коме пятнадцать дней. Очнулся намного раньше прогнозируемого. Гудман младший мог пролежать без сознания целый год. Ох, если бы Барбара знала, что не будь здесь меня, то ее молодой человек вообще мог не выжить.

— Пятнадцать дней — это ничто, — задумчиво проговорил мой подопечный. — Я благодарен докторам за то, что они так скоро меня разбудили.

Я перевела взгляд на парня и улыбнулась. Порадовало, что он искренне благодарен тем, кто ему помог выкарабкаться из тьмы. Конечно, я понимала, что он никогда лично не поблагодарит меня за спасение, поскольку не узнает о моем даре исцеления. Но все равно было приятно услышать «спасибо», пусть и не сказанное в лицо.

Томас уже не так сильно меня пугал. Вчера он произвел не очень хорошее впечатление. Пациент практически со мной не разговаривал, лишь пристально смотрел, пожирая глазами. Это меня насторожило. Хотелось быстрее выйти из палаты. Осмелившись пожелать ему выздоровления, в ответ получила грубое «уходите».

Между нами по-прежнему возникала неловкость, поэтому я не знала, как себя вести и общаться с ним. Но чувствовала себя вполне сносно, находясь с Томасом в одном помещении.

К моей радости, Тайлер Гудман громким шагом вошел в палату. Мужчина тепло поприветствовал сына и его девушку. Доктор не сразу заметил меня. Я прочистила горло, привлекая его внимание.

— О, Вивьен! — воскликнул он, разводя руки в стороны. — Извини за задержку.

Томас изумленно захлопал длинными темными ресницами, услышав мое имя. Он широко открыл рот и невидяще посмотрел на мое лицо.

— Что такое, любимый? — полюбопытствовала Барбара, хватая его за руку. — Что тебя удивило?

Томас махнул рукой и слабо покачал головой.

Тайлер недолго поговорил со своей потенциальной невесткой. Спустя пятнадцать минут беседа подошла к завершению.

— Я пойду, — сообщила Барбара.

Она поцеловала возлюбленного в уголок рта, обняла Тайлера на прощание и покинула палату.

Томас постарался приподняться на руках и прислониться спиной к подушке, но не смог: руки задрожали. Гудман младший поморщился от боли и до крови закусил полную нижнюю губу. Он сильно ударил кулаком по кровати и промычал что-то нечленораздельное.

Подойдя к кровати, помогла пациенту приподняться и подложила подушку под спину.

Парень слабо кивнул в знак благодарности и хмуро поджал губы.

— Не хочешь спать, Томас? — спросил его отец.

— Хочу, но боюсь, что не смогу уснуть из-за боли в ноге, — ответил он, страдальчески закатывая глаза.

— Обезболивающее никто не отменял.

Тайлер пригласил медбрата. Я была очень удивлена, когда в палату вошел Александр. Приятель растянул губы в широкой улыбке и заключил меня в объятия.

Стеснительно обняла его в ответ и постаралась отойти на шаг назад. Колючий взгляд Томаса заставил меня поежиться.

— Вчера ты мне сказала, что ощущаешь тоску и одиночество, — напомнил Тайлер Гудман. — А сегодня у тебя появился друг.

— Да, — поколебавшись, подтвердила я.

— Вивьен, ты нашла друзей, — констатировал мистер Гудман, довольно улыбнувшись. — Это замечательно!

Да, теперь у меня появился приятель, который помогает на время побороть скуку. Правда, мне все еще здесь было некомфортно.

Александр скользнул по мне холодным взглядом. Он насупился и развел руки в стороны.

— Вивьен, если тебе тоскливо, то почему не сказала об этом? — возмущенно прошептал медбрат на ухо. — Я бы пригласил тебя куда-нибудь.

Я робко пожала плечами и отвела взгляд в сторону.

Проблема была в том, что в обществе Александра я могла расслабиться, но лишь на короткое время. Спустя час или два меня снова накрывали тоска и одиночество.

Мистер Гудман подозвал к себе Александра и вежливо попросил приступить к работе. Приятель набрал в шприц вещество с обезболивающим действием. Тайлер помог сыну перевернуться.

Я резко отвела взгляд и боязливо зажмурилась, чтобы не смотреть, как медбрат делает укол.

Томас смерил меня недоуменным взглядом и озадаченно выгнул правую рассеченную бровь.

— Мисс Гейт, как вы собираетесь в будущем работать в области медицины, если не можете смотреть на шприц? — насмешливо поинтересовался Томас.

Я скрестила руки на груди в защитном жесте. Посмотрела исподлобья на Тайлера Гудмана, ища в нем поддержки.

— Сынок, она же практикуется, — нашелся с ответом хирург. — Вивьен сумеет побороть свой страх.

Александр пожелал всем хорошего вечера и покинул палату.

Постепенно Томас начал проваливаться в сон. Он снова взглянул на меня, пройдясь оценивающим взглядом по моим волосам и лицу. Его пронизывающие ореховые глаза посмотрели в мои и медленно закрылись.

— Приступай, Вивьен.

— Мистер Гудман, он точно не проснется?

— Точно.

Села на кровать и боязливо положила руку на правое бедро Томаса. Перелом бедренной кости — страшная вещь. Тайлер Гудман рассказал, что для восстановления функций опорно-двигательного аппарата после подобного перелома обычно требуются месяцы.

К счастью, моему подопечному не придется тратить так много времени. По моим подсчетам, Томас начнет ходить уже через две недели.

Покалывания на кончиках пальцев я сегодня так и не ощутила. Слишком быстро израсходовала энергию. Через полчаса ладони предательски задрожали, голова закружилась, а зрение затуманилось.

Доктор срочно попросил меня остановиться. Он открыл окно и подал стакан воды.

— Вивьен, у тебя уже нет сил, — обеспокоено констатировал доктор. — Перенесем лечение Томаса на неопределенный срок…

Сил действительно не было. Вчера я больше часа приводила пациента в сознание, а сегодня принялась за лечение перелома. Это слишком много для двух дней.

— Вы правы.

— Наберешься сил — позвонишь мне. Продолжим лечение, когда тебе будет удобно.

— А как же Томас?

— Он вышел из комы, это самое главное. Все остальное подождет.

Мистер Гудман вызвался проводить меня до квартиры. Я сразу же приняла его предложение. Пешком идти всего пятьдесят метров, но ноги меня плохо слушались.

Придя домой, направилась на кухню и разогрела в микроволновке вчерашний рис с рыбой, сделала чай. Подкрепившись, включила на ноутбуке детективный сериал и благополучно под него заснула.

Утром проснулась в разбитом состоянии. Восьмичасовой сон не придал бодрости. Зайдя в ванную комнату, встала перед зеркалом и начала умываться. После водных процедур я приготовила себе легкий завтрак. К сожалению, съесть его так и не получилось.

По видеосвязи позвонил отец.

— Привет, Вивьен! — радостным голосом поприветствовал папа, расплывшись в теплой улыбке.

— Привет.

Отец выглядел свежо и бодро. Видно, стал высыпаться. К моему облегчению, он уже не брал много заказов.

— Дорогая, ты так похудела, — подметил отец, нахмурив лоб.

— Правда? — удивилась я. — Я не замечаю.

— Не забывай есть, Вивьен.

Я кивнула и спешно перевела тему разговора — продемонстрировала папе съемную квартиру и показала, как я ее обустроила.

В общей сложности мы проговорили час. Папа с восторгом рассказывал о том, что друзья пригласили его в гольф-клуб и на рыбалку. А затем пожелал мне хороших выходных и признался, что очень хотел бы меня поскорее увидеть.

Я снова подошла к зеркалу и начала придирчиво рассматривать свое отражение. Действительно похудела, особенно лицо и плечи. Подобные изменения во внешности меня совсем не удивили. Иногда я забывала поесть, много ходила пешком. Чрезмерная худоба прибавляла возраста, что мне крайне не нравилось.

— Шоколадный торт мне бы не помешал, — вслух рассуждала я.

Моя бабушка печет вкуснейшие торты, которые не сравнятся с теми, что продают в кондитерских. Я несдержанно облизала губы, мечтая быстрее прилететь домой в Лондон, поехать к бабушке в гости и отведать шоколадного торта.

На восстановление физических сил ушло два дня. Я позвонила мистеру Гудману и сообщила, что завтра вечером буду в госпитале.

На следующий день я снова стояла напротив знакомой двери в обозначенное время. Тихо отворив ее, перешагнула порог палаты Томаса.

В нос ударил резкий запах лекарств, который уже въелся мне под кожу. Куда бы я не пошла, за мной шлейфом тянулся этот ужасный аромат, вынуждающий скривиться в отвращении.

— Добрый вечер, Томас!

Он приветственно кивнул и прошелся по мне прожигающим взглядом.

— Как себя чувствуете? — поинтересовалась я, смахнув волосы со лба.

— Лучше, чем вчера, — сухо ответил он.

Пациент потянулся к тумбочке за стаканом воды, но внезапно поморщился от боли. Я взяла в руки стакан и поднесла к бледно-розовым губам. Гудман младший недовольно скривился, но все же отпил воды.

— Не смотрите на меня так, — угрюмо пробурчал он.

— Как?

— С жалостью во взгляде, — пояснил он, одаривая меня хмурым взором. — Я прекрасно понимаю, что на данный момент беспомощен, но постарайтесь не напоминать об этом.

Я смущенно опустила глаза в пол и отошла от кровати на два шага назад.

Снова прошлась коротким взглядом по симпатичному лицу парня и в очередной раз обратила внимание на рассеченную бровь. Жаль, что способность исцеления бесполезна в данном случае.

— Шрамы украшают мужчину, — протянул подопечный бархатистым голосом, завидев на себе мой взгляд.

— Не во всех случаях, — возразила я.

— А в моем случае? — спросил он, вопросительно посмотрев на меня.

— Вас шрамы не портят, — поразмыслив, ответила я.

Он снова пристально посмотрел на меня, словно пытался понять по глазам, что я говорю правду. Спустя двадцать секунд, показавшихся вечностью, пациент отвел взгляд. Бледно-розовые губы изогнулись в полуулыбке.

— Они будут служить напоминаем о том, что альпинизм — это не мое.

Мне стало очень грустно по причине того, что этот парень вынужден прекратить заниматься своим любимым занятием. Сомневаюсь, что я смогу получать удовольствие от жизни, если у меня не будет никаких хобби.

— Ваш отец задерживается, — вслух рассуждала я.

— Его нельзя назвать пунктуальным.

Словно прочитав мои мысли, доктор вошел в палату. Сегодня он самолично осмотрел своего сына и удовлетворенно кивнул. Томас с каждым днем выглядел все лучше и лучше.

Никаких увечий на теле не было видно, кроме шрама на брови. Гудман младший набрал недостающих килограммов. Пропала неестественная бледность.

Мне надоело ждать, когда пациент уснет, поэтому я решила выйти из палаты и размяться. Конечности успели онеметь после получасового сидения. Спустилась по лестнице на первый этаж и забежала в кафетерий, где взяла свежевыжатый апельсиновый сок и сэндвич с курицей.

Через двадцать минут мистер Гудман позвонил мне и сказал, что можно возвращаться в палату.

Томас спал крепко, и я спокойно продолжила его лечение. К счастью, на этот раз усталости я не почувствовала. Но заветного покалывания на кончиках пальцев тоже не ощутила.

Второй вечер подряд я проводила время в белоснежной палате в обществе Томаса. На удивление, он стал более общительным. Теперь он здоровался со мной и интересовался моими делами. Это радовало.

Внезапно на всю палату раздалась громкая мелодия. Мой подопечный страдальчески закатил глаза и взял в руку телефон.

Парень промычал что-то в трубку и сбросил вызов. Он нахмурился и сжал ладонь в кулак.

— Барбара улетела на день рождения подруги в Италию, — протянул он угрюмо. — Она даже не зашла ко мне, чтобы попрощаться.

Я вскинула брови и посмотрела на Томаса, смотрящего в потолок.

— Мистер Гудман, вы со мной разговариваете или сами с собой? — уточнила я.

Я до сих пор не определилась, как мне обращаться к Томасу. Чаще всего называла его по имени, но когда он находился в плохом расположении духа, то по фамилии.

— С тобой, Вивьен.

А вот он впервые назвал меня по имени. «Мисс Гейт» куда-то испарилось.

Я замялась и нервно сжала пальцами ткань синих штанов.

— Честно говоря, я не знаю, что сказать, — нерешительно бросила я, пожимая плечами.

— Ты бы смогла улететь в другую страну на неопределенный срок, не попрощавшись с близким человеком? — спросил он, заглянув в мои глаза.

— Нет, — не раздумывая, ответила я.

— Так я и думал, — хмыкнул он. — А вот Барбара смогла.

Возлюбленную Томаса я не имела права судить, так как ничего не знала об их отношениях. Но все же было жаль парня. Он недавно вышел из комы, и ему необходима моральная поддержка, но он ее не получает ни от своей девушки, ни от отца.

Все же Тайлер Гудман заметно волновался за сына и даже позвал меня, чтобы я помогла ему прийти в сознание. К его облегчению, Томас пришел в сознание. Но я иногда слышала, как холодно он разговаривает со своим сыном. В свою очередь, Томас неохотно отвечает на немногочисленные вопросы отца. Между ними чувствовалось напряжение.

Хотелось верить, что отношения с матерью у моего подопечного складываются гораздо лучше, чем с папой.

Неожиданно для себя поняла, что за все эти дни совершенно ничего не слышала о матери Томаса. Она не навещала его, и семейство Гудман не упоминало ее при мне. Задавать какие-либо вопросы касательно семьи я постеснялась. Быть может, Томас вовсе не захочет на них отвечать или, того хуже, разозлится.

Дверь открылась. В палату зашел Александр.

— Вивьен, мистер Гудман просил передать, что задержится на полчаса. У него сейчас важная встреча с коллегой из соседнего города.

Я вымученно простонала, понурив голову.

Доктор опаздывает во второй или в третий раз. Похоже, для него это в порядке вещей. Меня это уже начало раздражать, но виду я старалась не подавать. Одно радовало: скоро лечение Томаса подойдет к концу, и я больше не буду терпеливо сидеть и ждать, когда же заведующий соизволит прийти в палату к своему сыну.

— Важная встреча в девять вечера? — удивилась я.

Александр неопределенно пожал плечами и скользнул по моему лицу коротким взглядом.

— Можем сходить поужинать, пока он занят, — предложил медбрат.

Я кивнула и направилась к выходу из палаты, но резко остановилась и обернулась, пересекаясь с медно-карими глазами.

— Томас, вам взять что-нибудь из еды? — поинтересовалась я.

— Нет.

— В кафетерии пекут вкуснейшие блины с кленовым сиропом.

— Нет, ничего мне не нужно! — рявкнул он, смерив меня недовольным взором. — Мисс Гейт, вы что, с первого раза не услышали? Проблемы со слухом?

Его челюсть напряглась, грудь вздымалась чаще обычного.

Злоба в голосе заставила меня вздрогнуть и боязливо отойти на два шага назад. Прикусив дрожащую губу, скрестила руки на груди в защитном жесте. Проснулось резкое желание как можно скорее покинуть палату и не приходить сюда. По крайней мере, сегодня. Поразительно, как человек может за секунду испортить настроение себе и другим.

Томас снова называет меня по фамилии. Больше никаких «Вивьен».

— Услышала вас, — мрачно протянула я, выпрямив спину. — Кричать необязательно.

С детства терпеть не могу, когда на меня повышают голос. Как только бабушка или мама начинали кричать на меня, из моих глаз неконтролируемо текли слезы. На меня никто не повышал голос уже много лет. Но сегодня мой пациент заставил вспомнить, каково это, когда на тебя кричат.

На этот раз я сумела сдержаться. Стоял ком в горле, но слез не было. Не хватало еще заплакать при Томасе и показать, что он смог задеть меня.

Назло Гудману младшему громко хлопнула дверью. Но он окликнул меня и попросил ненадолго задержаться. Закатив глаза, неохотно отворила дверь. Насупившись, вздернула брови и подбородок.

— К вашему сведению, фамилия Гудман вам совершенно не подходит, — процедила я сквозь зубы.

Пациент заливисто расхохотался, откинув голову на подушку и сверкнув ровными зубами. Он схватился за живот. Парень поморщился от боли и скрипнул зубами. Смех быстро прекратился.

— Вообще-то я не Гудман, — прохрипел он. — У меня другая фамилия.

Я застыла на месте, хлопая ресницами. Этого я совершенно точно не ожидала услышать. Несколько дней я называла Томаса по фамилии, а теперь он говорит, что это вовсе не его фамилия.

— И я с вами согласен, мисс Гейт, — проронил альпинист, улыбаясь во весь рот.

— В чем? — выдавила, с трудом шевеля губами.

— Фамилия Гудман мне не подходит.

Я застыла подобно восковой фигуре и немигающе глядела на Томаса.

Стоящий в коридоре Александр поторопил меня. Мужчина подозвал меня и жестом указал на лестницу, ведущую вниз. Я последовала за приятелем, стараясь не оборачиваться и не смотреть в карие глаза.

— Сын мистера Гудмана какой-то нервный, — подметил Александр, пока мы спускались по лестнице.

— Не факт, что Томас его сын, — вслух размышляла я.

— Откуда такие мысли? — удивился тот.

— Он утверждает, что у него другая фамилия.

— Взял фамилию матери? — предположил медбрат, задумчиво постукивая пальцем по подбородку.

— Возможно.

На ужин решила взять омлет и салат с курицей. Александр сел напротив и поставил перед собой поднос с вареной картошкой, красной рыбой, тирамису и горячим чаем.

— Не хочешь десерт? — полюбопытствовал Александр.

— Нет.

Я не могла сконцентрироваться на еде. Голова была забита мыслями о странном поведении Томаса. Никак не ожидала, что он так бурно отреагирует на обычный вопрос и повысит на меня голос.

Если подопечный продолжит злиться на каждое мое слово, то я понятия не имею, как с ним коммуницировать в дальнейшем.

— Поешь, Вивьен, — отвлек меня от размышлений Александр.

Я неохотно пережевывала еду, глядя на напарника, сидящего напротив. Он поедал десерт, закатывая глаза от наслаждения.

— Обожаю тирамису! — восторгался тот.

Александр пытался уговорить меня съесть еще что-нибудь, но я отказалась. Аппетит пропал после короткого разговора с Томасом. Удивительно, как человек может одной фразой испортить настроение на весь день.

— Вивьен, не нервничай из-за Томаса, — мягко проговорил приятель. — Парень сейчас переживает непростой период. Его можно понять.

— Я понимаю, но все равно не могу спокойно реагировать, когда на меня повышают голос.

— В нашей профессии нужно научиться терпению, — со знанием дела изрек он. — Я несколько раз сталкивался с грубыми пациентами, но сдерживал гнев и продолжал вежливо с ними разговаривать.

— Я терпелива, но запасы моего терпения ограничены.

— Что-то вроде вулкана, который долго спит, но внезапно просыпается? — хмыкнул Александр.

— Точно! — подтвердила я. — И потом происходит мощное извержение.

— Страшно звучит.

— Никому не пожелаю оказаться в эпицентре извержения.

После легкого ужина вернулась в палату, где меня ждал Тайлер Гудман. Мужчина подошел ко мне и приветственно обнял, похлопав по спине.

— Томас уже заснул, — проинформировал он. — Приступай к лечению.

К сожалению, сегодня снова не удалось полностью устранить последствия перелома бедренной кости. Травма серьезная, и времени на ее лечение нужно куда больше, чем я думала.

— Сделаем перерыв, Вивьен, — бесцветным тоном проговорил мужчина, тяжело вздыхая.

— Надеюсь, скоро закончим начатое.

— Завтра меня не будет в госпитале, — кисло сообщил он. — Приходи послезавтра.

Я хотела задать мистеру Гудману несколько вопросов касательно фамилии Томаса, но не решилась. Интуиция подсказывала, что они явно ему не понравятся.

Дома мной снова завладела тоска. Развлекать себя я не умела, поэтому одиночество было моим самым большим страхом. Просмотр фильмов и чтение книг помогали отвлечься, но лишь на некоторое время.

Ближе к ночи позвонил Александр и предложил завтра вечером куда-нибудь сходить.

— Хочешь в кино? — спросил он.

— Я не против, — ответила я, немного подумав. — Во сколько?

— Я работаю по сменам: сейчас ночная смена, затем поеду на работу утром, — сообщил медбрат. — В семь вечера заеду за тобой.

— На какой фильм идем?

— Название не помню, но фильм будут транслировать на итальянском языке с английскими субтитрами.

— Ладно, но предупрежу, что во время просмотра драмы я могу заплакать, — усмехнувшись, выдала я.

— Насколько мне известно, это комедия.

Вечером следующего дня начала готовиться к предстоящему походу в кинотеатр. Сегодня я решила подкорректировать привычный легкий макияж и добавить яркости. Красная помада отлично сочеталась с моим сегодняшним образом: белый джемпер и голубые джинсы.

С прической дела обстояли не так гладко. Волосы отросли и спадали на лицо, доставляя ощутимый дискомфорт. Собирать их в пучок не было никакого желания, но этот вариант казался сейчас наиболее подходящим.

— Запишусь в парикмахерскую, — вслух сказала я, глядя на свое отражение в зеркале.

Спустя полчаса в дверь постучались. Покосившись на настенные часы, открыла дверь и увидела перед собой запыхавшегося Александра. Коллега прижался спиной к стене и смахнул с потного лба светлые волосы.

— Ты опоздал, — кисло констатировала я.

— Не опоздал, а задержался, — поправил он, сделав глубокий вдох. — Смена сегодня затянулась.

До кинотеатра ехать долго и далеко. Александр значительно прибавил скорость, надеясь прибыть к началу киносеанса. Я вскрикнула от ужаса и стала умолять его замедлиться.

— Боишься скорости? — хмыкнул медбрат, качая головой.

— Да.

— Я вожу автомобиль с восемнадцати лет, Вивьен. У меня приличный водительский стаж.

— Алекс, ты не гонщик Формулы-один, — напомнила я. — Сбавь скорость.

К счастью, он все же послушался меня и прекратил подвергать нас потенциальной опасности.

Коллега купил газированные напитки и две порции начос. К моему изумлению, в кинозале практически не было свободных мест. Мы пришли последними и заняли оставшиеся два кресла.

Посмотрев вокруг, с ужасом поняла, что сзади, справа и слева от нас сидят влюбленные пары.

— Александр, ты привел меня на мелодраму? — недоуменно спросила я, растягивая слова.

— Похоже, что так, — смущенно проронил он, растерянно озираясь по сторонам.

Скривилась и схватилась за сердце. Мелодрамы всегда доводят меня до слез. Плакать я сегодня не собиралась, потому что не взяла с собой носовой платок.

Начало фильма было веселым, что немного меня успокоило. Главная героиня — дочь влиятельного и богатого бизнесмена. Отец нанимает телохранителя для нее. К несчастью для девушки, она влюбляется в малознакомого мужчину, который вынужден всегда находиться рядом с ней и защищать.

— Банальный сюжет, — прокомментировала я, закатывая глаза.

Александр смерил меня непонимающим взглядом и выгнул брови.

К концу фильма становилось динамичнее и интереснее. Конкуренты бизнесмена совершают покушение на девушку, которое не увенчивается успехом. Отец главной героини благодарит подчиненного за спасение наследницы. В какой-то момент в голову заботливому отцу приходит безумная идея: поженить свою дочь с этим самым телохранителем, чтобы оградить ее от потенциальной опасности.

— Если они поженятся, то она возьмет фамилию мужа. Понятно, почему отец все так спланировал. Все ради безопасности дочери, — вслух размышлял Александр, неотрывно глядя на экран.

— Это неправильно, — возразила я. — Кто женится из соображений безопасности?

— Вивьен, отнесись проще, — посоветовал приятель. — Это всего лишь фильм.

Я сложила руки на груди, мечтая быстрее покинуть зал и выйти на улицу. Поглядев по сторонам, заметила, что все увлечены фильмом, в отличие от меня.

Как и ожидалось, мелодрама закончилась на хорошей ноте. Персонажи искренне полюбили друг друга и добровольно поженились.

— Мне понравился фильм, — улыбнувшись, выдал Александр. — Такой романтичный. Отлично подходит для свиданий.

Я сузила глаза и смерила коллегу пристальным взором. Спустя несколько секунд него снизошло понимание того, что он сказал. Мужчина судорожно сглотнул слюну и несмело посмотрел на меня.

— А у нас свидание? — широко распахнув глаза, спросила я.

— А ты как думаешь? — задал встречный вопрос мужчина, заинтересованно поглядывая на мои губы.

— Думаю, нет.

— Понятно, — бросил он холодно, безразлично пожимая плечами.

Мне показалось, Александр расстроился. Тот поспешно отвернулся от меня, стараясь не показывать своих эмоций.

— Все нормально? — шепотом уточнила я, робко касаясь мускулистого предплечья.

— Да, — неохотно ответил он, нервно стряхивая с футболки невидимые пылинки.

Всю дорогу до дома друг практически не разговаривал, лишь изредка отвечал на мои немногочисленные вопросы. В машине повисла давящая тишина, вынуждающая вжаться в сиденье. Все, что оставалось делать — невидяще смотреть на серые здания, мелькающие за окном.

Александр остановил машину напротив знакомого многоквартирного дома.

— Спасибо за приглашение в кино, — поблагодарила, смущенно прикрыв веки. — Я хорошо провела время.

— Тебе же не понравился фильм, — недовольно пробормотал мужчина, грустно усмехнувшись.

— Я такого не говорила, — поправила я. — Фильм хороший.

— Настолько хороший, что ты целый час смотрела на время и сидела со скучающим выражением лица?

— Просто у меня сегодня не романтичное настроение, — нашлась я с ответом.

— Следовало купить билеты на фильм ужасов? — хмыкнул Александр, поиграв светлыми бровями.

Я скривилась в отвращении при упоминании фильмов ужасов. Это единственный жанр, который мне не нравился.

— Снова мимо.

Медбрат вымученно простонал и закрыл глаза, откидывая голову назад.

— Если так, то в следующий раз ты выбираешь фильм, — шумно выдыхая, проворчал Александр.

— Заметано.

Напряжение между нами сошло на нет. Я улыбнулась и обняла коллегу на прощание. Он незамедлительно ответил на объятия, прижав к себе.

— До завтра, Александр.

Я вышла из машины и устремилась вперед, но на полпути обернулась, провожая удаляющийся автомобиль взглядом.

В квартире меня встретила тишина и пугающая темнота.