Восхождение

Глава 5

Контакт найден

Вечером следующего дня поехала в парикмахерскую, куда записалась на стрижку.

На входе меня встретил приятный мужчина лет тридцати пяти.

— Хорошо, что пришли, — сказал парикмахер, расчесывая волосы. — Кончики волос секутся, необходимо обрезать.

Мужчина внимательно выслушал мои пожелания и молча приступил к работе. К слову, на стрижку ушло всего двадцать минут.

Волосы едва достигали плеч и не спадали на лоб, что меня радовало. Больше не придется вечно носить с собой резинки и собирать волосы в пучок.

— Прическа идеально подходит под вашу форму лица, — прокомментировал парикмахер, изогнув губы в довольной улыбке.

— Мне нравится!

Покрутившись перед зеркалом, улыбнулась своему отражению. Короткие волосы подчеркивали длину моей шеи и красиво ложились волнами.

После парикмахерской я поехала прямиком к госпиталю. Войдя в комнату для персонала, принялась переодеваться в синюю медицинскую форму.

На удивление, в палате меня уже ждал Тайлер Гудман. Сегодня он не опоздал, что значительно подняло мне настроение.

Томас спал. Это радовало. После вчерашнего разговора, если это можно так назвать, общаться с ним не хотелось. Теперь я боялась говорить ему что-либо, опасаясь повторения бурной реакции.

— Томас смог уснуть без обезболивающих, — дежурно сообщил мужчина.

— Это замечательно! — воскликнула я тихо, радуясь факту.

Сегодня мои старания увенчались успехом. Я наконец-то почувствовала долгожданное покалывание в пальцах. Это означало, что последствия перелома бедренной кости полностью устранены.

Я повернулась к отцу пациента и еле заметно кивнула. Он растянул губы в счастливой улыбке и шепотом поблагодарил меня.

— Осталось дело за малым, — заключил доктор, переводя задумчивый взгляд в окно.

— Да, вылечу правую ногу, и работа завершится.

Я мечтательно прикрыла глаза, предвкушая скорое возвращение домой и встречу с близкими людьми. Мое пребывание в Канаде затянулось.

— Вивьен, не надумала, что хочешь в качестве благодарности? — неожиданно осведомился мужчина, смерив меня холодным взглядом серых глаз.

— Пока что нет.

Я действительно не подумала над этим. Да и просить было нечего. У меня есть практически все, о чем я когда-либо мечтала. Все, за исключением диплома об окончании курсов Жана Бардо и своего бренда одежды. К сожалению, Тайлер Гудман эти два желания исполнить не в силах. Поэтому я понятия не имела, чем он сможет меня отблагодарить.

— Мне ничего не нужно, — поразмыслив, протянула я, сложив руки в замок.

Хирург окинул меня хитрым прищуренным взглядом.

— Ничего? — недоверчиво спросил он, прижав ладонь к подбородку.

— Вы все равно не в состоянии помочь в реализации моих целей и желаний.

Мистер Гудман в очередной раз изумленно вскинул брови и скользнул по мне оценивающим взором.

— Большие мечты?

— Да, — односложно сказала я, прикусывая нижнюю губу.

Мне действительно придется много трудиться ради мечты. Я ни с кем лично не знакома из мира моды, и у меня недостаточно денег даже для того, чтобы открыть маленькое ателье.

— Деньги не приблизят тебя к твоей мечте? — допытывал доктор.

Естественно, просить большую сумму денег мне было неудобно. Если бы я взяла их, то потом все равно попыталась вернуть обратно. С подросткового возраста мне было тяжело просить деньги у родителей.

— Нет.

— Тогда что я могу для тебя сделать?

— Был бы вашим родственником или другом именитый французский дизайнер одежды Жак Бардо, я бы умоляла познакомить меня с ним.

— К сожалению, почти все мои друзья и родственники работают в области медицины.

Мистер Гудман заметно помрачнел: плечи поникли, глаза потускнели. Мужчина перевел отрешенный взгляд на спящего сына. Спустя несколько секунд Тайлер встал со стула и пошел к двери. Он пожелал хороших выходных и вышел из палаты.

Я собиралась пойти следом, но глубокий бархатистый голос остановил меня.

— Вивьен, — прохрипел Томас, с трудом приоткрыв сонные глаза.

Я оторопела, удивленно хлопая ресницами. Развернувшись, наткнулась на красивые ореховые глаза.

— Подашь стакан воды? — попросил он, смущенно прикусывая губу.

Незамедлительно подошла к тумбе, налила воды из графина. Томас приподнялся на локтях и взял стакан из моих рук.

Он выпил воду за рекордные три секунды, будто вернулся из пустыни. Я изумленно захлопала ресницами, наблюдая за пациентом.

— Спасибо, — поблагодарил он, блаженно закатывая глаза.

Я неуверенно потопталась на месте, нервно поглядывая на дверь. Томас проследил за моим взглядом и понимающе хмыкнул.

— Уходишь? — уточнил подопечный, вздернув рассеченную бровь.

Утвердительно кивнула.

— Не торопись, — мягко сказал он, вынуждая меня недоуменно выгнуть брови.

Томас шумно выдохнул, словно готовился сказать что-то плохое. Он почесал веко и снова посмотрел на меня, смерив многозначительным взором.

— Хочу извиниться за то, что вчера повысил на тебя голос, — набрался смелости неудачливый альпинист. — Настроение было ужасное.

Я чуть было не потеряла дар речи, услышав эти слова. Судорожно дернула лацканы медицинского халата, тем самым выдавая волнение.

Задумчиво покосившись на Томаса, тяжело вздохнула и понимающе кивнула. Долго обижаться по пустякам довольно глупо, поэтому я постараюсь выкинуть из головы его вчерашние слова. Вероятно, настроение у него действительно было паршивым, учитывая тот факт, что его девушка молча улетела за тысячи километров и не соизволила зайти в госпиталь перед отъездом.

— Надеюсь, больше подобного не повторится.

— Конечно нет, — поспешно заверил Томас. — Прости меня.

— Извинения приняты, Томас.

Он улыбнулся, обнажая ровный ряд зубов, но улыбка быстро сошла с лица. Парень в очередной раз о чем-то задумался, негодующе почесывая затылок.

— Том.

— Что?

— Для тебя Том, а не Томас, — пояснил он, взглянув на мои губы, а затем глаза.

— Для меня?

— Я мало кому разрешаю называть себя так, — поделился пациент.

Меня передернуло, когда я услышала эту неаккуратную фразу, слетевшую с очерченных губ.

— Только друзья обращаются ко мне по имени, — торопливо объяснил он.

Значит, он считает меня своим другом? Неожиданно. Удивление сменилось радостью. Всегда приятно, когда кто-то называет тебя другом.

В отличие от Тома, я пока что не могла увидеть в нем своего друга. Сложно так быстро перейти от статуса незнакомцев на приятелей. Мы ничего не знаем друг о друге, но это можно легко исправить. Хочется верить, что мы с ним попрощаемся на хорошей ноте и останемся в дружеских отношениях.

— А отец? — не сумела сдержать любопытства.

— Он называет меня полным именем.

— Барбара? — не отставала я.

— Предпочитает использовать ласковые прозвища.

— Понятно, — сухо отозвалась я, нервно поправляя волосы.

Внезапно Том проследил за движением моей руки и ошеломленно приоткрыл рот. Мой подопечный прищурился, смерив меня оценивающим взглядом.

— Подстригла волосы, — констатировал он, широко распахнув глаза.

Я смущенно кивнула, заправляя волнистую прядь за ухо.

— Тебе идет, — тепло улыбнувшись, заключил парень. — Красиво.

— Спасибо, — почти шепотом поблагодарила я, стеснительно понурив голову.

Темы для разговора закончились. По крайней мере, на сегодня.

Нужно идти домой, но почему-то делать это нет ни малейшего желания. Тяжело уйти и оставить пациента в палате одного. Вероятно, ему очень скучно в этих четырех стенах.

Что-то мне подсказывало, что к Тому редко приходят посетители, да и отец тоже. Тайлер Гудман сейчас занят лечением других пациентов, которые находятся в более ужасном состоянии, чем его наследник. Как только сын пришел в себя, заведующий хирургическим отделением перестал уделять ему столько внимания, сколько в первые дни после несчастного случая.

— До завтра, Вивьен, — раздался бархатистый голос Тома.

— Завтра я приду позже обычного, — оповестила я.

— Хорошо.

— Пока, Том.

Он кивнул на прощание.

Утром позвонил отец и с нескрываемым восторгом в голосе сообщил, что прилетит в Оттаву через три дня. После нашего предыдущего разговора он незамедлительно купил билеты на самолет.

Я вспомнила про нашего непоседливого пса Вулкана. Папа поспешил меня успокоить и сказал, что временно пристроил питомца к своему приятелю из университета.

Это заставило меня волноваться пуще прежнего. Проблема заключалась в том, что Вулкан признает только меня и моего отца. Ему тяжело привыкнуть к другим людям. Он никогда не оставался с незнакомцами дольше, чем на два дня.

Отец заверил, что с собакой все будет хорошо и волноваться не стоит. Я прислушалась к совету папы и сфокусировалась на подготовке ко встрече с ним.

Приезд отца — лучшее, что только могло произойти за этот месяц. Я предвкушала скорую встречу с родителем и понимала, что отныне не буду чувствовать себя одиноко. Настроение значительно улучшилось.

Возможно, мы с папой вместе улетим обратно домой, что тоже радовало. Лечение Тома на этой неделе должно завершиться, и я буду свободна.

В хорошем расположении духа я вышла из дома и двинулась в продуктовый магазин, находящийся неподалеку от дома. Купив фруктов, направилась в госпиталь, где меня ждал Том.

Прохладный ветер обдувал лицо, заставляя жмуриться. Ускорила шаг, желая как можно скорее оказаться в теплом помещении. Поднявшись по лестнице, потянула дверь на себя и зашла в госпиталь.

Настенные часы на входе показывали одиннадцать вечера, поэтому неудивительно, что мне никто не повстречался в лифте. Оказавшись на четвертом этаже, наткнулась на дежурных медсестер, которые приветственно кивнули, завидев меня.

Удивительно, но большинство медсестер уже знали меня в лицо и называли по имени. Конечно, здесь не обошлось без участия Александра. Он представлял меня своим коллегам и начинал нахваливать меня, постоянно вгоняя в краску.

В палате витал ужасный запах лекарств, но самого пациента нигде не было видно. Пустая кровать не на шутку меня напугала.

Я взяла в руки телефон, собираясь позвонить отцу моего подопечного и спросить, где его сын. Том сейчас с трудом может ходить, поэтому вряд ли пошел бы куда-то один.

Внезапно слева раздался тихий вскрик и страдальческий стон. Положив телефон на тумбочку, быстрым шагом устремилась в сторону ванной комнаты.

— Том?

Он не ответил. Я несмело прикоснулась к ручке и медленно отворила дверь.

— Том, с тобой все нормально? — поинтересовалась я, не решаясь войти внутрь.

Снова молчание.

Досчитала до трех, глубоко вдохнула и перешагнула порог ванной комнаты. Осмотревшись по сторонам, увидела Тома, вытирающего лицо полотенцем.

Он нетвердо стоял на ногах, крепко держась одной рукой за раковину.

— Тебе помочь?

Парень вздрогнул от неожиданности и едва не упал на пол, услышав мой голос. Я подбежала к нему, придерживая его за бедра.

— Я уже закончил, — прохрипел он ослабшим голосом.

Том повесил полотенце на крючок, посмотрел на свое отражение в зеркале и медленно развернулся. Он неторопливо пошел вперед, держась рукой за стену, чтобы не сломать себе еще что-нибудь.

— Тебе точно не нужна помощь? — в очередной раз полюбопытствовала я.

— Хочу сам попробовать дойти до кровати, — отрезал он стальным голосом.

Кивнула и отошла в сторону, освобождая пространство. Он шагал очень медленно, еле перебирая ногами. Сломанную правую ногу держал в воздухе, перенося вес на вторую. Практически доковыляв до кровати, парень резко остановился, снова хватаясь рукой за стену.

Том шумно выдохнул и начал вдыхать больше воздуха. Отдышавшись, он сделал три шага вперед и сел на кровать.

— Ты молодец! — с неподдельным восторгом произнесла я. — Скоро заново начнешь бегать.

Том поднял голову и недоверчиво посмотрел на меня, словно не ожидал услышать от меня похвалы. Он отвернулся и оттянул нижнюю губу, раздумывая над чем-то.

— Спасибо?.. — прошептал он с вопросительными нотками в голосе.

Я невольно усмехнулась, прикрыв рот ладонью.

— Честно говоря, я не умею правильно реагировать на похвалу, — объяснил он, нервно почесав затылок. — Последние десять лет редко слышу хвалебные комментарии в свой адрес.

Я почувствовала необъяснимую тупую боль, пронзившую сердце. Невыносимо горько слышать от кого-либо, что ему редко говорят комплименты или хвалят за достижения, пусть даже незначительные.

— Рада прервать эту ужасную десятилетнюю традицию, — хмыкнула я, натянув улыбку.

Лицо Тома вмиг просияло: глаза загорелись, губы изогнулись в смущенной улыбке, к щекам бросилась кровь.

Искренняя улыбка шла ему куда больше каменного выражения лица, к которому я уже успела привыкнуть. Том становится в несколько раз красивее, когда улыбается. Все эти ухмылки не идут ни в какое сравнение с его сверкающими от счастья глазами.

Скривившись от боли, пациент со стоном лег на спину и подтянул подушку ближе к себе. От напряжения и усталости его ноги дрожали, лоб взмок от пота. Выглядел он так, будто пробежал десять километров.

Выудив из кармана медицинского халата чистый носовой платок, наклонилась и мягко вытерла пот со лба подопечного. Неожиданно он поморщился, словно от резкого противного запаха. Я вопросительно вздернула брови, безмолвно спрашивая, что случилось.

— Твои волосы пахнут хлоркой и лекарствами, — выдал он.

Я принюхалась и согласно кивнула.

— Это неизбежно, если ты каждый день находишься в госпитале.

К сожалению, не только волосы пропахли этим мерзким запахом, но и съемная квартира. Одежду приходилось стирать несколько раз подряд, чтобы не морщиться каждый раз, когда надеваю ее.

— Кстати, ты говорила, что твоим куратором назначен мой отец, — вдруг вспомнил Том, смерив меня хитрым прищуренным взглядом.

— Да.

— Он сейчас делает обход пациентов, — проинформировал пациент. — Почему ты сидишь здесь? Разве ты не должна быть со своим куратором?

Я не знала, что следует сказать. Мое тело напряглось, мозг временно перестал формулировать мысли. Я ожидала услышать подобный вопрос, но точно не сегодня. Задумчиво оттянула нижнюю губу и подергала ногой, пытаясь придумать вразумительный ответ.

— Мы с ним иногда делаем обход вдвоем, — соврала я. — Мистер Гудман рассказывает и показывает, как проходит лечение тех или иных пациентов.

— Но почему ты сейчас здесь? — снова спросил Том, неотрывно глядя в мои глаза.

Я замялась и поспешно отвернулась, стараясь не смотреть на него. Тяжело обманывать человека, глядя ему прямо в глаза.

Жаль, что мистер Гудман пока что занят и не сможет ответить на вопросы сына вместо меня. В его поддержке я сейчас нуждаюсь как никогда.

— Твой случай более сложный, чем у других пациентов, — неубедительно пролепетала я и крепко зажмурилась. — Тайлер Гудман решил, что мне, как практикантке, важнее увидеть процесс твоего лечения. Именно по этой причине я чаще всего прихожу сюда.

Обманывать нужно уметь. К сожалению, этим талантом я не обладала. Безусловно, старалась звучать убедительно, но нервозность меня выдавала.

Том задумчиво поджал губы, но все же слабо кивнул, принимая мой ответ. Я выдохнула с облегчением.

— Наблюдала за тем, как доктора пытаются разбудить меня? — хмыкнул он, почесывая рассеченную бровь.

— Да, — односложно ответила я. — Признаться, очень тяжело наблюдать за человеком, который находится в коме.

— Смотрела, как медсестры делают мне уколы и ставят капельницы? — улыбнувшись, поинтересовался он.

— Да, — повторила я. — А как иначе я должна научиться делать то же самое? — отчеканила я, прислонившись спиной к стене.

Том потянулся за одеялом, собираясь укрыть ноги. Я нагнулась, но была остановлена бледной рукой парня. Он мягко оттолкнул меня и покачал головой.

— Вивьен, я сам.

Я понимающе кивнула и прикусила губу.

Том явно дал понять, что он самостоятельный и ему не нужна помощь посторонних. Приятно смотреть, когда человек хочет быстрее восстановиться и делает все, что в его силах.

— Замечательно, что ты стараешься делать все сам, — не удержалась от похвалы.

— Не хочу выглядеть беспомощным и не буду! — решительно заявил он, нахмурив брови.

— В любом случае, если нужна будет помощь, то просто скажи, — аккуратно добавила я.

Том неохотно кивнул, давая понять, что услышал.

Посмотрев на настенные часы, я непроизвольно закатила глаза. Мистер Гудман задерживался на двадцать минут. Жутко хотелось есть, но кафетерий ночью не работает.

Внезапно вспомнила, что взяла с собой фрукты. Спустившись пешком на первый этаж, зашла в комнату для персонала и вытащила из своей сумки мешок с апельсинами.

Вернулась в палату, где промыла фрукты под проточной водой. Почистив два апельсина, протянула один Тому. Он робко взглянул на меня и недоуменно приподнял рассеченную бровь.

— Не хочешь?

Парень на секунду замялся, но все же взял апельсин из моих рук.

— Спасибо.

Я прикрыла глаза от наслаждения, пережевывая спелый фрукт. Расправившись с едой, перевела взор на Тома, который явно не торопился последовать моему примеру. Заметив на себе мой взгляд, он неспешно принялся пережевывать дольки апельсина.

— Вкусно? — поинтересовалась я.

Том неопределенно пожал плечами.

Спустя примерно минуту в палату вошел мистер Гудман. Он уставшим голосом поздоровался с нами, сел на кровать, неторопливо принялся осматривать сына и писать что-то в его медицинскую карту.

Доктор дежурно задал пациенту несколько вопросов касательно его самочувствия. Наследник спокойно ответил на поставленные вопросы. Меня удивило, что он ни словом ни обмолвился о боли в ноге, когда отец спросил про жалобы на здоровье.

Том разговаривал с родителем сухо и отчужденно, будто с незнакомцем. Мистер Гудман и бровью не повел, услышав холодные нотки в глубоком бархатистом голосе.

— Томас, ты ешь апельсин? — удивился хирург, покосившись на недоеденный фрукт в руке сына. — Ты же их с детства терпеть не можешь.

Я недоуменно свела брови, смерив Тома пристальным взглядом. Он посмотрел в ответ, но поспешно отвернулся.

Мистер Гудман проследил за взором сына и подозрительно прищурился, заинтересованно заглядывая в мои глаза. Серые омуты прожигали меня насквозь, заставляя поежиться и скрестить руки на груди. Том показательно кашлянул, привлекая внимание своего отца. Доктор в последний раз пронзил меня колючим взглядом и сфокусировался на осмотре.

Меня смутил и одновременно напугал внимательный и ядовитый взор светлых глаз мужчины.

— Как обстоят дела со сном? — лениво продолжил допрос Тайлер.

— Могу засыпать без обезболивающих.

— Боль в ноге уменьшилась?

— Да, — односложно ответил парень.

Он обманывал. Час назад Том кряхтел и морщился от боли, с трудом перебирая ногами. Его страдальческое выражение лица говорило само за себя.

— Наступать на нее ты на данный момент не в состоянии?

— Да, — признался он, закатывая глаза.

Хирург заполнил две страницы медицинской карты размашистым почерком и положил ее на тумбу.

— Отец, я завтра прогуляюсь вокруг госпиталя, — выдал Том тоном, не терпящим возражений. — Осточертело лежать в этих четырех стенах.

Прозвучало как утверждение, а не вопрос. Я изумленно захлопала ресницами, завидев в ореховых глазах непоколебимую решимость.

— С тебя костыли, — продолжил наследник хирурга, прислонившись спиной к изголовью кровати.

— Ты еще не окреп, — пытался переубедить доктор. — Потеряешь равновесие — новый перелом обеспечен.

Том был непреклонен, и продолжал настойчиво твердить, что выйдет подышать свежим воздухом.

— Ладно, — сдался его отец. — Но тебе нужен кто-то для подстраховки.

— Вивьен мне поможет, — уверенно заявил он.

Я потеряла дар речи, и стояла с приоткрытым от удивления ртом. На смену растерянности пришла злость. Возмущение было вызвано тем, что Том не спросил заранее, смогу ли я завтра выйти с ним на улицу. К счастью, планов на завтра у меня нет, но они вполне могли быть, и тогда бы пришлось выбирать между своими делами и прогулкой. А я уже сделала свой самый сложный выбор в пользу помощи Тому, отказавшись от обучения в Париже. Этого было достаточно.

— Надеюсь, ты предупредил мисс Гейт о своих планах? — поинтересовался Тайлер.

Альпинист утвердительно кивнул.

— Мисс Гейт, составите компанию моему сыну завтра? — сухо полюбопытствовал доктор.

— Да.

Том выдохнул с облегчением и растянул губы в довольной улыбке.

Мистер Гудман жестом указал на дверь. Я повиновалась и вышла следом. Мужчина пригласил меня в свой кабинет и сообщил, что нам нужно подождать, когда заснет Том.

Теперь он действительно мог заснуть без обезболивающих, что несомненно радовало. Но его привычный режим сна сбился. Сейчас он засыпал не раньше двенадцати часов ночи.

Доктор порывался что-то сказать мне, но не решился. Он сидел напротив и изредка бросал в мою сторону изучающие взгляды. Устав от бесконечных гляделок, я достала из кармана мобильный телефон и продолжила переписку с подругой.

Как только часы пробили полпервого ночи, мы вернулись в палату, надеясь увидеть спящего Тома.

— Он спит, — констатировал отец пациента.

Как и ожидалось, устранить с первого раза последствия серьезного перелома не удалось. Альпинист упал с внушительной высоты. Ногу удалось спасти — это самое главное. Но вылечить оказалось труднее, чем я думала.

Мистер Гудман расстроенно покачал головой и прислонился спиной к стене.

— Завтра продолжим, — кисло протянул он. — Мы уже на финишной прямой. В конце всегда тяжелее.

— Во сколько завтра?

— Приходи пораньше, в семь вечера, — поразмыслив, ответил он. — Тебе еще завтра выходить с Томасом на прогулку.

— Хорошо.

— Вивьен, больше не давай моему сыну апельсины, — попросил он серьезным голосом. — Он их не любит, и вдобавок у него аллергия на цитрусовые.

Я непонимающе нахмурилась и отпустила глаза в пол, размышляя над странным поведением Тома. Довольно глупо с его стороны молча принять из моих рук апельсин, учитывая его аллергию. В конце концов, я же не вынуждала его есть силком.

— Он мог отказаться, — отрезала я, неопределенно пожимая плечами.

— Конечно, мог, — согласился хирург. — Но почему-то не стал.

— Сразу скажу: я его не заставляла.

Мистер Гудман рассмеялся в голос, откинув голову. Спустя десять секунд приступ неожиданного хохота прекратился.

— Знаю, — проговорил мужчина, мягко похлопав меня по правому плечу. — В этом случае вопросы нужно задавать ему, а не тебе.

Я согласно кивнула.

Вопросов к Тому накопилось много, и мне нужно незамедлительно получить на них ответы. Завтрашняя прогулка — отличный шанс для того, чтобы утолить свое любопытство. Необходимо разговорить его и начать задавать вопросы. Разумеется, не все сразу. Для первого раза нескольких будет достаточно.

— Вивьен, завтра постарайся не упасть в обморок, когда увидишь Тома, — отвлек от размышлений доктор.

— Что вы имеете в виду?

— Я уверен на сто процентов: утром его лицо и глаза покраснеют от аллергии. Будет выглядеть так, словно его покусал рой насекомых.

— Спасибо за предупреждение.

Я переоделась в кофту и джинсы, надела куртку и вышла из госпиталя. Улица встретила меня пугающей темнотой. Ситуацию усугубляло то, что фонари подсвечивали дорогу очень тускло.

Выходить поздно вечером или ночью на улицу я боялась из-за страха темноты. Эта фобия усложняет мне жизнь с пяти лет. Безусловно, я пытаюсь бороться с этим, но по сей день оказываюсь слабее собственного страха.

К счастью, многоквартирный дом находился напротив госпиталя. Но я все равно прибавила шаг и в быстром темпе добралась до знакомой двери. Поднявшись на нужный этаж, открыла замок и зашла в квартиру, где меня снова ждали тишина и темнота.

На следующий день проснулась гораздо позже обычного. Взглянув на настенные часы, с ужасом поняла, что время близится к обеду.

Приняв контрастный душ, устремилась на кухню, где приготовила себе вареную картошку с мясом. Плотно пообедав, стала ломать себе голову размышлениями, что следует взять с собой в госпиталь. Скорее всего, времени поесть в кафетерии не будет, поэтому следует позаботиться о перекусе самостоятельно.

Побоялась брать с собой фрукты после вчерашнего глупого инцидента с Томом. Странное поведение этого парня заставляло теряться в догадках. Вчера он не удосужился предупредить о своей аллергии на цитрусовые и планах прогуляться по улице. Особенно шокировало, что он выбрал меня в качестве сопровождающей. Если Том во время прогулки запнется и упадет, то я вряд ли смогу поднять его на ноги без посторонней помощи. Ему следовало взять в компаньоны медбрата Александра.

Покачала головой из стороны в сторону, возвращаясь в реальность. Порывшись в холодильнике, обнаружила плитку запечатанного молочного шоколада. Невольно на губах появилась улыбка. Шоколад — отличный перекус. Всегда помогает утолить голод, жаль на короткий промежуток времени.

Положив в сумку бутылку воды и плитку шоколада, направилась в спальню и снова легла на кровать, планируя отдохнуть перед походом в госпиталь.

Спустя два часа на всю комнату раздалась громкая мелодия телефона. Потянувшись к тумбочке, я взяла гаджет в руки и ответила на звонок.

— Вивьен, я собираю чемодан, — радостно проинформировал отец. — В Оттаве прохладно? В чем мне лететь?

Выглянув в окно и проанализировав прогнозы синоптиков на ближайшую неделю, я облегченно выдохнула.

— Сейчас солнечная погода, — сообщила я. — Насколько мне известно, всю неделю будет тепло.

— Чудесно!

— Папа, если тебе не сложно, то захватишь с собой мою швейную машинку? — попросила я.

— Собралась шить одежду?

— Любимое занятие помогает побороть скуку.

— Хорошо, — выдохнул отец. — Конечно, придется доплатить за багаж, но что только не сделаешь ради своего ребенка.

— Знала, что не откажешь, — хмыкнула я, торжествующе сжав ладонь в кулак.

— С тебя экскурсия по Оттаве.

— Разумеется.

— Увидимся через два дня, дорогая.

— Жду с нетерпением!

— Прилетаю в Оттаву в три часа дня, — сообщил папа.

— Я тебя встречу в аэропорту.

— Отлично! — обрадовался он. — Пока, Вивьен.

— До встречи, папа!

Не было никакого желания ехать на такси в аэропорт. Дорога туда и обратно будет стоить недешево. К тому же папа прилетит с несколькими чемоданами.

В Оттаве у меня не было друзей, кроме Александра. Думаю, приятель не откажет в просьбе поехать в аэропорт. Нужно сегодня подойти к нему в госпитале и поговорить.

В шесть вечера привела в порядок своей внешний вид — нанесла легкий макияж, сделав акцент на голубизне глаз с помощью теней. Расчесала волосы, уложив их на левую сторону. Последний этап сборов — одежда.

Исходя из прогнозов синоптиков, убрала в шкаф теплую куртку и выудила бежевое пальто. Вязаные свитера и утепленные штаны тоже пришлось убрать в комод. На их смену пришли толстовки и тонкие джемперы.

Надела черную водолазку, синие джинсы, осенние ботинки, пальто и дополнила образ кожаной сумкой.

Покрутившись напротив зеркала, удовлетворенно улыбнулась и вышла из квартиры.

Добравшись до госпиталя, в быстром темпе дошла до лифта, где столкнулась с медсестрами. Девушки изумленно покосились на мое пальто и ботинки. Я пристально посмотрела на них в ответ. Поглазев на меня еще немного, они отвели взгляд.

Переодеваться в медицинский халат не было смысла, ведь сейчас все равно придется выходить с Томом на улицу.

Без стука вошла в палату, где меня ждал подопечный. Невольно вскрикнула, завидев на симпатичном лице красные пятна.

Том вздрогнул и зажмурился от громкости моего голоса.

— У меня аллергия, — пояснил пациент будничным тоном.

Точно! Мистер Гудман вчера предупреждал, что я могу не узнать его сына. Во всем виновата обострившаяся аллергия на цитрусы.

— Не нужно было есть апельсины, — недовольно отчеканила я, сложив руки на груди.

Он удивленно приоткрыл рот, но спустя пару секунд нахмурился, из-за чего на его лбу образовались мимические морщины.

— Отец рассказал? — угрюмо уточнил он.

— Да.

— Было бы преступлением не принять еду из твоих рук, — хмыкнул Том, кокетливо подмигнув. — Ты так старалась: больше пяти минут чистила этот злосчастный апельсин.

Я смущенно опустила голову и похлопала ладонями по пылающим щекам. Удивительно, как одна фраза способна заставить сердце биться в два раза быстрее.

— Не пять минут, а две, — робко поправила я.

Парень задорно рассмеялся, прикрыв веки.

— Абсолютно ненужное уточнение, — подметил наследник хирурга.

Том выпил антигистаминный препарат и начал снимать с себя больничную одежду. Я вышла из палаты и терпеливо ожидала, когда пациент переоденется в теплую одежду.

— Заходи, — раздался бархатистый голос.

Он был одет в красную толстовку, черные тонкие штаны и свободные теплые тапочки.

Надевать узкие ботинки на сломанную ногу было бы глупо. Том сделал правильный выбор в пользу тапочек.

Бывший альпинист привстал с кровати и взял в руки металлические костыли.

— Готов?

— Готов.

Том приподнял сломанную правую ногу, перенося вес на здоровую. Пропустив его вперед, закрыла за нами дверь палаты. Спустившись на лифте на первый этаж, пациент устремился в раздевалку и взял куртку. Прислонившись к стене, парень выпустил костыли из рук и медленно надел на себя куртку.

Я стояла в стороне, прекрасно помня о его просьбе. Помогать ему не собиралась. Во всяком случае, пока сам не попросит. К счастью, на данный момент Том отлично справлялся со всем в одиночку.

Мы вышли на улицу через главный ход, где моего подопечного ждало препятствие в виде ступеней.

Пациент госпиталя глубоко вдохнул свежий воздух и начал аккуратно наступать на ногу, неспешно переставляя костыли.

Миновав лестницу, он на минуту остановился и с улыбкой посмотрел по сторонам, завороженным взглядом окидывая деревья и здания напротив.

— Ни за что бы не подумал, что начну ценить и искренне радоваться прогулке, — проронил он, недоверчиво качая головой.

Том улыбнулся во все тридцать два зуба и в очередной раз сделал глубокий вдох.