Восхождение к власти: «италийский рассвет»

Глава пятая. Бой квартального значения

Спустя три дня.

Данте увернулся от выстрела. Слишком быстрое движение тела заставило юношу грохнуться на асфальт, и спустя несколько перекатов парень оказался в дорожной яме, закрывая голову от шальных пуль винтовок, жужжащих лучей лаз-карабинов и автоматных очередей.

- Проклятье, - выругался парень, зажав уши, которые болят от оглушительного орудийного воя.

Подразделения городской технопехоты рассеялись между руинами впереди, ощетинившись пулемётами и лазмётами, защищённые экзоскелетами и барьерами, сдерживают наступление на этой улочке. Сиракузец закатился в укрытие и тут же подался аккуратно вперёд. Через прицел он увидел силуэты противников и сжал крючок. Плечо заболело, руки задрожали от отдачи и автомат за миг «выплюнул» огнём и дымом половину запаса. Свинец истошно просвистел и беспомощно отскочил от пластин нагрудника… в ответ укрытие италийца было обращено в пыль убойным огнём крупнокалиберных пулемётов.

- Проклятье! – стряхивая с волос бетонную пыль, выругался юноша.

Он увидел, как на улицу, громыхая и перезванивая гусеницами выкатился танк. Силовое поле вспыхнуло синевой, когда его коснулись лучи энергии и рой пуль. Ещё пара приплюснутых бронированных кулаков войны вылетели на улицу, чтобы продавить сопротивление. Машины танковой бригады открыли огонь – пушки «ахнули» и тяжёлые снаряды среди позиций технопехоты подняли серо-красные фонтаны бетона, металла и плоти.

Секундой позже всю улицу впереди накрывает разрывной огонь с небес. Миномётные батареи залили снарядами всё, что было впереди, целясь по наводке докладов, или попросту на глаз. Адские звуки взрывов сменились на клубы дыма и дождь из мелких кусочков асфальта и земли, за которыми наступила тишина.

Данте тоже накрыл этот дождь, завалив горящим мусором, ломтями щебня и прочим мусором. Через несколько секунд он смог вылезти из укрытия, держась за уши, в которых царствовал гул. Из ямы поднялся парень, в той же одежде, что и три дня назад, только вот теперь он держит в руках автомат, а на куртке появилась красная нашивка принадлежности к Первому сводному вспомогательному нова-сиракузскому гражданскому полку.

- Жутко, - отметил положение италиец. На его лице грязь, а в сердце святая уверенность и преданность делу. Парень осмотрел территорию и на секунду предался воспоминаниям, как он пришёл ко всему этому.

После «Проклятья бессилия» Данте присоединился к наступающим силам Канцлера, идущего священным походом на Сиракузы-Сан-Флорен. «Первоначальный крестоносец» попытался вступить в переговоры с властью, предлагал им сдать город, но получил скорый отказ, несмотря на ропот горожан. «Олигархи» Сиракузы-Сан-Флорен попытались поднять население, прилежащее к городу, но окрестности и предместья оказались уже занятыми, танки были нацелены на глубокий прорыв, а солдаты Канцлера повсеместно окапывались. Слишком поздно они поняли всю катастрофу своего положения, пытаясь лихорадочно выставить внутри города баррикады, куда отправлялись наёмники, куда были брошены шесть батальонов технопехоты и две бригады штатных войск. Против врага выступили три мотопехотных полка, поддерживаемые двумя танковыми бригадами, авиационной эскадрильей и артиллерийским полком. Лояльное новой власти боеспособное население сформировало полк поддержки, куда и попал Валерон.

Спустя пару часов подготовки в атаку были брошены все имеющиеся силы. Битва за город началась с артподготовки, проломившей и обратившей в щепки и пыль первые баррикады, куда хлынули закалённые войска Ковенанта.

За ними пошёл и Данте, становясь участником жестоких боёв, стремительных стычек и перестрелок, видел, как к ним присоединяются всё больше и больше людей. Сиракузец знал, на что шёл. Ему надоели смерти от голода, его больше раздражает, что жалкая кучка богатеев проедает все ресурсы, оставляя простой народ гнить в нищете. Юноша подумал – уж лучше он сгинет в пламени войны нового крестового похода, нежели останется в стороне, позволяя несправедливо сильным угнетать слабых. И только одной этой мыслью Данте привязал себя к великому и славному будущему.

- Солдаты! – крик вырвал Данте из воспоминаний; командир танкового звена, высунувшись из люка подозвал к себе ополченцев. – Кто здесь командует?

- Старший над сотней, - вперёд вышел высокий худой парень в изодранном пиджаке. – Ополченцы пятой сотни меня слушают.

- Ваших отрезали к северу. Судя по сообщениям их окружают, - офицер махнул рукой, залезая обратно в танк. – Помогите им! Мы вас поддержим!

Данте мог не дёргаться, он солдат второй сотни. Парень вспомнил о плане «Первоначального крестоносца», который стремится нисколько истребить войска противника, сколько завладеть ключевыми точками, транспортными узлами и стратегическими предприятиями. Лишив «Республику» жизненно важных мест и ресурсов, можно нанести сокрушительный удар в сердце, не опасаясь активных и серьёзных боёв на окраинах. Судя по всему, ополченцы попали в окружение при попытке захвата одного из заводов с оружием.

Гром снарядов прогремел вдалеке. Артиллерия «олигархов» отчаянно пытается остановить проникновение мотопехоты, которая продвигается в сторону важных транспортных развязок и перекрёстков.

Самому Данте было приказано прорваться с полком и танками к Управлению центральным энергетическим узлом и повредить его. Свершив диверсию можно на несколько минут отключить автоматические турели, которыми сдерживаются восточные посты обороны и обеспечить быстрое достижение целей.

- Проклятье, что это было!?

Злобный голос выудил юношу из его размышлений. Данте повернулся и увидел такого же парня, в бронежилете, кожаных штанах с высокими шнурованными сапогами, держащий старую лаз-винтовку.

- Это обычные миномёты, Яго. А вот засада впереди более интересное явление, – спокойно отвечает брат, всматриваясь в развороченную улицу, раскинувшуюся средь разрушенных высоток, отчего вся эта местность сильно напоминает ущелье.

- Знаешь Данте, это уже слишком! – вспылил юнец. – Я не подписывался на всю эту хрень!

- Брат, ты что думал, когда присоединялся к полку, что сюда пришли очередные бандиты? – пытаясь перекричать выстрелы, орёт Данте. – Нет, это самая настоящая война, та самая, о которой давно все забыли.

- Вот зараза, мы же поступаем, как предатели. Это же наш дом.

Данте усмехнулся, покачав головой:

- Ты только сейчас об этом говоришь? Вспомни Фьораванти. Разве он были против того, чтобы слетела пара голов из глав Республики? Может, ты ещё помнишь Малиса и как он погиб в руках больных сектанты? Нет, мы не можем быть предателями, ибо мы сражаемся за мир и процветание, – Данте театрально развёл руками, словно отыгрывает роль. – Оглянись вокруг, брат, мы живём в аду! И мы должны сделать всё, чтобы исправить это. Канцлер… я знаю, что за ним придёт и новое время.

- Откуда!?

- Знаю, - махнул Данте. – Верю в это.

- Ах вера! Братец, на одной вере в какого-то правителя далеко не уедешь!

Разговор мог продолжаться ещё долго, только вот ситуация этому не способствует. На горизонте вновь показались солдаты врага, сражающиеся за звонкую и манящую монету. Среди пейзажа руин, разрушенных домов и разбитых улочек вновь закипел бой. Наёмная северная пехота окатила ополченцев плотным огнём, полсотни человек развернулась на запад.

Данте залёг обратно в яму. Он выпустил пятнадцать пуль, сменил магазин и снова стал отстреливаться. Кто-то справа от него попытался развернуть пулемёт, но человека отбросило, грудь разворошило очередью, и земля под ногами покраснела.

- Зараза! – выкрикнул Данте. – Танки-то ушли!

Стрекотание автоматов затопило пространство. Парень аккуратно смотря на мир через прицел отпускает по две-три пули, но все они либо выбивают всплески бетона, либо пробегают мимо. Луч с треском пронёсся над головой, всполох энергии поразил противника среди укрытий.

Миномёты, доселе молчавшие, помогли ополченцам. Снаряды со свистом осели среди наёмников, вбив их в землю, что дало возможность Данте более свободно орудовать автоматом. Поймав на мушку наймита в чёрной форме он без колебаний сжал стальной язычок, ощутив движение оружия в руках. Десяток пуль подкосили ворога, удачно попали в ноги и ключицу, что вызвало у Данте лёгкую тошноту, не более. Годы уличных столкновений, межквартальных кровопролитий научили его одному: жизнь – разменная монета

- Всем приготовиться! – кричит старший над сотней, размещая войска средь городских руин. – Противник вновь приближается! Данте, бегом ко мне!

Сиракузец смог подняться из ямы, пока миномёты утюжили противника и рванул к старшему. Он не замечал, как свистят пули, как ему пытаются стрелять в спину.

«Убьют и убьют», - думал юноша, несясь со всех ног.

Десяток стволов подался в щели и выбоины, прикрыв парня. Лучи лаз-винтовок и очереди автоматов заставили заткнуться противников, что сохранило парня в невредимости.

Данте прыгнул и залёг средь разворошённых построек, в брюхе кого-то здания. В руках сжимается легендарный автомат. Перемотанный изолентой, исцарапанный, помятый, но в боевом состоянии. Через его прицел отлично проглядываются окрестности.

- Под него ещё клепают патроны? – смотря на оружие, вопросил повстанец. – Не думал, что «АК», ещё кто-то использует.

- И вряд ли, когда перестанут, – скоротечно ответил италиец, высматривая противников.

Как только наёмники элиты Сиракузы-Сан-Флорен попытались перейти в контрнаступление их тут же накрыл ураганный огонь мятежников. Ручные пулемёты, старые винтовки и автоматы, пистолеты и самодельное оружие – всё идёт в ход. Трассирующие пули, проблески обычных пуль разрывают пространство на части вместе с отчаянными сорвиголовами, выбежавшими на улицу. Стены один миг заплавались каменной крошкой, посыпая ею окрестности, а по ушам так и бьёт стрелковая канонада.

Повстанцы готовы вгрызаться в грунт, но не отступать. В бой их ведёт что-то посильнее денежной мотивации – сплав отчаяния, доставшийся от прошлого существования, и надежды на жизнь грядущую.

Данте отстреливается в силу умений. Его куртка изодрана, мелкие раны на руках и ногах потихоньку кровоточат. Голод и жажда, недосып и усталость довлеют над ним. Перевязок на всех не хватает, любой кусок здесь ткани на вес золота, поэтому приходится снимать одежду с трупов и пускать её на «бинты».

- Где поддержка!? – кричит кто-то из бойцов. – Нам обещали.

- Данте!? – сквозь шторм пуль и перезвон выстрелов взывает старший, облачённый в серую шинель. – Ко мне! Живо!

Юноша сорвался из укрытия и бегом направился к командиру. За несколько секунд, в полуприсядь, парнишка преодолел сто метров и камнем рухнул возле начальника, найдя должное укрытие.

Над головами мятежников пронёсся реактивный снаряд гранатомёта, ударивший где-то в тылу. Бойцы ответили плотным огнём, уничтожив воина с орудием.

- Они потягивают тяжёлое вооружение! – донесся доклад.

Старший мельком выглянул из укрытия, представленного насыпью из кусков разрушенного здания. Его взгляд рассмотрел минимум десяток новых расчётов с тяжёлым вооружением: станковые пулемёты, автопушки, двуствольные лазерные турели. Всей этой орудийной фантасмагории хватит мощи, чтобы наступление захлебнулось. Они не смогут всей сотней пробиться вперёд.

- Данте! – хватая парнишку за правое раненое плечо, кричит офицер, размахивая старенькой самодельной рацией.

- Да Моретти? - поднимаясь с земли, обращается юноша и чувствует укол неловкости, - простите, точнее господин сотник.

- Я связался с основными силами Ковенанта. Они зажаты от нас в паре кварталов отсюда. К тому же их элитные части не могут продвинуться вперёд и нанести удар по Дворцу из-за «коридора смерти». Уж слишком много там автоматизированных оборонительных систем.

Двоим пришлось пригнуться, чтобы не стать жертвами стрекочущей очереди пулемётов.

- Что вы предлагаете, господин сотник!? – вопросил Данте Валерон.

- Я тебя отправляю с отрядом «Серебро». Я знаю, ты был у энергоузла много раз. Покажешь им обходную дорогу, пока мы прикуём к себе наёмников. А то мы и за ночь не доберёмся до энергоузла! – парням вновь пришлось приложиться к насыпи, чтобы не стать жертвами ретивого вражеского пулемётчика. – А теперь бегом-бегом!

Данте отрывается от земли и бежит прочь, уходя в глубь руин, освобождённых от противника. Он видит, как в двухстах метрах от линии стычки собралась группа людей, расположившись на фоне серых разбитых зданий и широченной, размером с приличный спортивный стадион, развилки главных дорог в городе. Человек двадцать, не меньше. Каждый с серебряной повязкой на плече, положенной над красной. Мужчины и женщины, держащие в руках разнообразнейшее оружие, ещё вчера обычные жители города, сегодня бойцы за его светлое будущее.

Парень со всех ног ломанулся к ним, оставляя шумы боя позади, но они повсюду, льются из каждого квартала в городе, ибо война идёт повсюду. Как бы далеко не продвинулась Армия Канцлера. Противник имеет опорники в каждом квартале и просто так сдавать их не собирается. Он за пару мгновений оказывается рядом с воинами.

- Стой! – кричит юноше испачканный смугловатый мужчина, нацепивший лёгкий бронежилет поверх рваного кардигана, и брюки, уходящие под туфли, защищены лёгкими щитками. – Ещё успеешь набегаться. – Подняв руку в сторону светловолосой девушки, чьи волосы собраны в хвост, молвит. – Вероника, накинь ему повязку.

Пока девушка, перекинув старенький АК-У за спину, вяжет юноше повязку, мужчина, остановивший Данте, рассказывает план:

- Наша задача прорваться к Управлению и взорвать его к чертям. Мы не будем его захватывать, слишком много рисков напороться на засаду внутри самого здания. Поэтому мы взвываем первый этаж и подвал, – и повернувшись к Валерону, с каменным лицом проговорил. – Я – Ахмат, руковожу вами. Твоя задача провести нас как можно быстрее.

- Да, господин, идите за мной.

Группа отправилась прямиком в параллельную сторону линии соприкосновения. План Данте состоит в том, чтобы сделать крюк и подобраться к нужному зданию с противоположной стороны. Тем самым группа совершает примерно лишние полтора километра, но обходит все блокпосты и сторожевые дзоты, избегая лобового столкновения.

- Смотрю, тут ещё боя не было? – смпросил Ахмат.

- Нет, но здесь судя по всему прошли разгневанные наёмники, - пояснил Валерон. – Удивительно, нам удалось обойти противника и найти брешь в линии обороны. По крайней мере я надеялся, что тут никого не будет.

- Почему?

- Тут неудобно обороняться, - италиец повертел пальцем. – Не успели сделать баррикады или оборонительные укрепления.

Данте старается вести группу как можно быстрее, но в то же время осторожно, с ожиданием засады с любого направления. Их путь, словно дорога в ад – дороги, развороченные не только обстрелами, но жадностью тех, кому было поручено и чинить, здания, разбитые не одними артиллерийскими обстрелами, но ленью городских управителей и трупы людей вокруг, убитых не злым умыслом захватчиков, но прошедшими тут наймитамим, столь опрометчиво не оставивших тут солдат.

- И всё же, наёмники тут шли, но не оставили охранения.

- Они не надеялись, что мы так глубоко нет. Тут нет рядом важных объектов, чтобы их охранять.

Юноша, идущий вторым в группе, видит всю картину разрушений, вызванных далеко не военными действиями. Его сердце обливается кровью, сжимается от боли и неистово скорбит. Он всегда видел «пейзажи» загнивающего города, трущоб, с рассадником преступности, и чумы и руины минувшего величия, но раньше эта картина была иной, совершенно. Когда-то это были в глазах парня более-менее обычные улицы, ничем не примечательные, всегда в повседневности своей не вызывающие интереса. Однако пришла битва за город и оказалось, что ландшафты жестокой войны ничем не отличаются от воплощения города, в котором Данте и Яго живут. Что в мирное время, что в военное – ничто не отличается. Только вот реальных боевых действий не было, а был «мир, который нужно хранить всеми силами», как говорили местные властолюбцы. В разуме пронесли самые обычные вопросы – «Почему мирное время по своему виду равно войне?» «Не уж то непомерная жадность элиты способен довести город до состояния полной разрухи?» «Или это всё последствия кризиса с которыми невозможно справиться до сих пор?»

Часто Данте «щипала» мысль, что он не мог стопроцентно определить «врага» на которого можно было повесить всю вину. Да, власть имущие преспокойно жили и пировали посреди разрухи, высасывая все силы из населения, но беда в том, что не они этот мир построили. Так правили их отцы, а до них их отцы и так уходя в долготу истории. Нынешние правители не знают, как можно жить иначе, им просто передали такой мир с такими правилами… как можно обвинить тех, кто был ответственен за всемировой бардак?

Парень может ещё долго рассуждать, если бы не внезапный обстрел. Весь отряд тут же залёг на землю, ожидая приказов своего командира. Тут же камни и укрытия стали ласкать жёлтые шипящие лучи, а бойцы, обмундированные в высокие сапоги, камуфляжные комбинезоны, бронежилеты, длинные перчатки и противогазы с касками, перешли из наблюдения в штурмовое наступление.

- Нас ждали!

- Да неужели? – усмехнулся Данте. – Мы просто напоролись на другое отделение.

Впереди на повстанцев наступают отборные части наёмников. Вооружённые энергетическими ружьями они ведут плотный обстрел по наступающим, рассекая пространство иглами света. Десяток наймитов быстро прижал к земле пять отделений.

Стрельба из стрелкового оружия по наёмникам оказалась малоэффективной, ибо вражья броня слишком крепка для обычных автоматов, а вот энергетические оранжевые лучи на раз выжигают одежду и плоть, оставляя страшные увечья на живом мясе.

- Нужно что-то делать?! – вопит кто-то из бойцов. – Иначе нас тут всех прижмут! Мы не…

Меткий выстрел угодил бойцу прямиком в глаз. За долю секунды мелькнувший лучик прожёг мужчине глазное яблоко и пробил голову, раскрывая черепную коробку, из которые мелким плевком вылетело поджаренное мозговое вещество. Труп повстанца развалился в какой-то уличной яме.

Вокруг стал царить хаос. Десять воинов теснят чуть больше сорока мятежников. Наёмники методически отстреливают всякого, кто имеет неосторожность высунуться. Их наступление идёт рассеяно, лучи орудий ложатся в аккурат рядом с укрытиями повстанцев.

И ещё один выстрел едва не забрал чью-то жизнь. Это ознаменовал пронзительный женский крик. Данте бросил взгляд на источник звука и его глаза распознали ту самую девушку, которая повязывала ему серебряную ленточку. Светловолосая девушка, подтянутая, и довольно юркая, осталась на самом краю обороны. Трое наёмников стали обходить её позицию, с одной единственной целью – молниеносно подавить огневую точку.

Данте, приложив все усилия, сорвался с позиции что было мочи. Мимо него замелькали оранжевые вспышки и энергетический треск, порой «ласкающий» кожу своим «мягким» прикосновением. Но ярость перекрыла все чувства, в том числе и ощущение… боли.

Прыжок италийца стал неожиданным для подготовленного наёмника. Парень выбрал тот самый момент, когда батарейка иссякнула. В один прыжок сиракузец опрокинул вражеского бойца и стал наносить удары штыком, только это оказалось ничтожно. Лезвие не делало и дыр, лишь оставляя царапины на броне врага, лихо скользило по броне или утыкалось в пластины. Тогда, находясь под шкальным огнём, Данте оттащил наёмника в укрытие, где себе обрабатывала рану девушка, и стал что есть силы бить прикладом по каске. Хватило двух секунд, чтобы оглушить ревностного служителя денег глав городской республики.

Теперь со стороны ополченцев засияли убийственные лучи. Огненные толстенные «стрелы» оссияли дорогу, ударив по двум противникам, пытающимися убить Данте и девушку. Нагрудник раскололся, плоть загорелась и задымилась вместе с одеждой. Противник, крича и скуля грохнулся, второму тоже пришлось упасть среди укрытий, чтобы не быть убитым.

- А вот и расчёты с тяжёлым оружием подоспели, - усмехнулся Данте. – Гаврики, только сейчас подошли.

- Ты как? – волнительно обратилась с вопросом военная.

Италиец поднял взгляд, смотря в голубые глаза девушки.

- Нормально. Что будем делать?

- Дай-ка свои гранаты, – протянув ладонь, требует дама. – Живее!

Данте подал ей свои три оборонительных гранаты. Дама, достав и свои боеприпасы, срывает с них чеку и кидает в сторону противников, прижимаясь к земле. Спустя секунду раздаётся оглушительный взрыв, затем ещё один и так пока не прогремели всё шесть гранат. Юноша, оторвавшись от земли, заметил кобуру на поясе наёмника. Он быстренько её расстегнул и достал странной конструкции пистолет. Прямая, практически перпендикулярная корпусу рукоять, представленного в виде баллона, с очень широким дулом. А девушка тем временем взяла себе винтовку.

Единственный наймит и не думал отступать. Для укреплённых бронированных воинов эти боеприпасы – горох об стенку. Их бронежилеты и броне-комбинезоны спокойно перенесли взрывы гранат. И теперь они вновь начали наступление.

Данте сжал крючок и белая, похожая на сгусток раскалённой плазмы, жижа с рёвом и шипением вырвалась из дула и ударила по шлему ворога. Броня врага течь и гореть, а наёмник с душераздирающими криками сорвал шлем с головы и в эту же секунду получил пулю в лоб.

- Какая вещица, - довольно посмотрел на оружие воин. – Недаром стянул с трупа лейтенанта наёмников.

Из пистолета ещё долго можно стрелять, но неумелое обращение сделало своё дело. Юноша не подождал нескольких секунд, чтобы системы остыли и опять жмёт на крючок.

- Сука! – взвизгнул юнец, когда все механизмы зашипели и затряслись; рука инстинктивно дёрнулась и пистолет полетел в яму, где и с хлопком разлетелся салютом.

Тем временем из-за угла, за которым и находится Управление центральным энергетическим узлом, выбирается механическая тварь, похожая на восьминого паука, цокая, бренча и клокоча. Существо оборудовано кабиной управления, из которой стал вестись ракетный обстрел по ополченцам, вздымая столбы каменной пыли и крошки. За паукообразной машиной на улицу хлынули ещё десятка два наёмников.

- Вот мы в жопе, - разгорячился Валерон, лихорадочно ища оружия.

- Нужно что-то сделать.

- Ну, можешь сунуть башку под обстрел.

Бой мог долго продолжаться, если бы не внезапное появление фигуры, закованной в высокотехнологичную броню. Он явился подобно стальному урагану, ярости и гневу воплоти. Проломив стену дома, латник мгновенно облёкся в битву. Один удар его клинка насквозь прошил стоящего рядом опрометчивого наёмника. «Рыцаря» окружают не меньше бойцов в странной чёрной броне. Каждый выстрел их оружия в буквальном смысле слова разрывает части тел на куски – ничто не защищает от алой энергии, вылетающей зигзаговыми «пучками».

- В бой подняты штурмовики! – динамики шлема воителя в доспехах выдали гулкий рёв. – Им нужна только лазерная наводка цели!

- Там есть переулок! – отстреливаясь из автомата, кричит полковнику Данте. – Ещё сотня метров!

Командир не стал мешкать. Ключ к победе за триста метров от места столкновения, медленно превращающегося в ад. Он отдал лазерную указку двум самым быстрым воинам и отправил их с Данте вперёд.

Парень вместе с двумя ополченцами бегом направился к переулку, ни взирая на шторм пуль и лучей, но случай внес свои коррективы – возле того самого узкого прохода, образованного двумя неразрушенными стенами семиэтажных построек, шальной свинец пробил парню ногу, и он повалился на землю, не в силах больше встать закричал тем, кто с ним:

- Я вас довёл! – отмахиваясь от помощи, кричит Валерон. – После переулка сразу будет здание! Бегите!

Его оставили. Взяв указку, они со всех ног ломанулись в переулочек, а Данте тем временем нашёл энергетическую винтовку, заляпанную в крови своей ноги. Он её вырвал из мёртвых рук наёмника и продолжил стрельбу, прикрыв своих.

Улица превратилась в кровавый концерт. «Рыцарь» с механическом пауком сошлись в жестоком поединке. Странные бойцы Ковенанта, и повстанцы обмениваются выстрелами с наёмниками. Пули, снаряды, смертельные лучи и ракеты разрывают тела, перепахивают укрытия. Воздух испортился от вонючих ароматов жжёной плоти, железных ноток крови и горького привкуса гари и пороха на языке. Но всё же наступила пламенная развязка этого боя.

Данте отвлёкся от стрельбы, когда его уши едва не лопнули от дикого звука над головой. Два штурмовика, вынырнув из поднебесья, явились как суровая длань правосудия, зашли на цель и выпустили четыре ракеты по цели. Шпиль нужного здания сначала исчез в вихре огня, а затем подломился и стал крениться, пока не рухнул со страшным стоном. После такой картины бой постепенно стал сходить на нет, наёмники спешно ретируются в другие места обороны. Тут они проиграли. Последнее, что расслышал парень, перед тем, как потерять сознание от нахлынувшей боли, были слова из рации старшего, оказавшегося неподалёку:

- «Коридор Смерти» вышел из строя. Танковая бригада продвигается к дворцу республики. Скоро город падёт. За новую эпоху! За Канцлера!