Восхождение нового бога

Глава 16 Марк

Мы прыгнули в омут, не подумав. Я прыгнул. Зачем? Возможно от того, что решил — терять нечего. Уже нечего. Прибытие в Остов — наша самая большая ошибка, и вторая, что мы приехали сюда, как на прогулку, не взяв ни то, чем можно защититься, ни даже воды в дорогу. А пить после погони очень хочется. Возможно, мы , по привычке, рассчитывали, что на каждом углу будет стоять автомат с водой на выбор? О, боги, самому смешно. Но у меня промелькнул безумный план. Я заметил руну на рукавах тех ребят, в гостинице. Это значит, они знают, где искать нужного нам человека. Наверняка. Неплохо было бы спросить. Или... Тогда придётся пожертвовать Пончиком. А он билет в лучшую жизнь для нас с Колючкой . Готов ли я дать ответ? Не сейчас, позже. Для этого сим должен оставаться функционирующим. Поэтому, добровольная сдача — не вариант. Значит, придётся искать другие пути. Колючка идёт вперёд с убеждённостью убийцы. Страшная девка. Но забавная.

Итак. Что мы имеем? «CyberTactik», желающую оцифровать избранных ею людей, чтобы превратить в своих... хм... подопытных? Сложно подобрать слово. Но случаи уже есть. Никак не идёт из головы тот, на транспортном узле. Милута Золль. Его личность гуляла в сети долгое время, возможно, есть и сейчас. Друг Колючки, Макс. Здесь у меня сомнение, существовал ли он вообще. И многие до них и после. Сколько таких «мёртвых» душ в сети? Они создают видимость количества, но на деле сколько живых людей? Сколько у нас в мегаполисе ВК жителей? По статистике сто сорок миллионов пятьсот шесть тысяч. Плюс — минус. Сколько из них реально живы?

И есть Фатум, который желает «пробудить» человечество, лишая их электронных игрушек. Допустим. Случай с Курчатовым и Ирвином наглядно показал, что мы можем и не контролировать свои создания. Ах, да, ещё есть симы. И академик Лимерин, убитый собственным дроидом. Он работал в сфере сельскохозяйственной генетики, кажется. Готовился накормить всех страждущих. Мы всё ещё голодаем, да. Жрём синтетическую массу и ждём, когда учёные решат проблему нехватки массы биологической.

Действия Фатума тянут на террористическую деятельность. Но и «CyberTactik» не спасает человечество. Быть может, для нас больше нет выхода, кроме как уйти в цифровое пространство? Недостаток ресурсов, загубленная экология. За последнее время естественным путём не появилось ни одного здорового ребёнка. И это официальная статистика. У всех те или иные генетические отклонения, которые мы решаем кибернетическими протезами и правкой генов. А за это природа нам мстит ещё большими мутациям, ещё более страшными болезнями. Мы загнали себя в ловушку, пока искали развлечений в сети?

— Осторожно, Марк, — Пончик подхватывает меня под руку, когда я попадаю ногой в яму на дороге. Мы идём по безлюдным улицам Остова. Странно, что никто больше не желает вспороть симу его силиконовое брюхо. Колючка ведёт нас вперёд по своему навигатору. Я свой выключил уже давно. По нему легко отследить наше местоположение. Пончик, конечно, его выдаст только своему хозяину, а тому пока безразлично, где мы. Наверное.

Я смотрю на стены в сером, махровом налёте, на воздух, почти осязаемо наполненный седой металлической взвесью. Глаза беспрестанно слезятся, респиратор почти забился. Это мы, это всё мы, люди, в погоне за тёплой постелью и самыми высокими в мире небоскрёбами, чтобы дотронуться до звёзд. Дотянулись? Нет. Но под ноги мы уже не смотрим. Нам не интересно. А там исчезает земля под слоем токсичной пыли. На обочине — трава, покрытая слоем серых волокон, похожая на шкуру какого-то животного. Ради интереса я провожу ботинком по ней и волокна поднимаются в воздух седым облаком.

Это всё мы. Не пришельцы, не чудовища из иного мира, мы. Такие хорошие, правильно питающиеся и... добровольно ослепшие.

— Ты точно знаешь, куда идти? — окликаю я Колючку. Мы бредём уже час, город стал ещё ниже, ещё безысходнее.

— Мой навигатор говорит, что нам ещё три километра на северо-запад.

— Там поля, вообще-то, — перспектива месить полуметаллическую взвесь за городом меня совсем не радует. По крайней мере, надо озаботиться провизией и обмундированием.

— И что? — она, правда, не понимает?

— Это значит, там не будет гостиницы, Колючка, — добавляю я, — нам нужна вода, еда и новые респираторы. Желательно всё с запасом.

— Он прав, Лин, — вступается Пончик. — Даже мои сенсоры забились. Необходима их прочистка, иначе мой миокардный насос перегреется.

— Здесь нет станций технического мониторинга, — замечает Колючка. Молодец. Поняла?

— Но наверняка есть точки обслуживания, — возражаю я. — Посмотри на карте.

Она сосредоточенно склоняется над коммуникатором. Браслет на руке мерцает, выдавая голографическую картинку.

— Здесь постоянные помехи, — скорбно сообщает Колючка.

Я оглядываюсь. Полуразрушенные трёхэтажные здания смотрят на нас слепыми окнами, ощерившись обломками выбитых рам. Какой контраст с изящными линиями небоскрёбов мегаполиса Словно попадаешь в другую реальность, от которой хочется бежать, проснуться, но это невозможно. Теперь это наша реальность. От неё не уйти. Респиратор забивается окончательно. Я понимаю, что мне не хватает воздуха.

— Давай, поторопись.

— Здесь в двух кварталах есть такая точка. Но я не уверена, что карта актуальна.

— Идём, — решаю я, — Пончик подождёт нас в одном из домов.

— Я не согласен, Марк, — сим поворачивает голову ко мне. На месте оторванного уха — круглая углепластиковая плашка с отверстием. — Вам может потребоваться помощь.

— Нам нужны деньги, — хрипло и быстро выдаёт Колючка.

— С ним нас быстрее заметят, — возражаю я. — Если ты обратила внимание, роботов тут не любят.

— Нам не на что будет купить продукты, — не отступает Лин. — У нас нет наличности.

— Мы можем их обменять, — я вытягиваю из кармана мёртвый коммуникатор, — на это.

— Если на это есть спрос здесь, — ворчит Колючка.

— Что ты предлагаешь?

Она молчит, потому что ей нечего сказать. Поэтому, следуем моему плану.

— Пончик останется здесь, — твёрдо заявляю я. Тот молчит. Хорошо. Мы запасёмся провизией и водой. Это необходимо для выживания. Мы не в видеоигре, где, погибнув, можно загрузить сохранение. Умерев, мы больше не вернёмся. Надеюсь, Колючка понимает, на что идёт.

— Мы всё равно здесь чужие, — глухо бормочет Лин, — нас сразу узнают.

— Тогда ждите меня оба, — я нахожу взглядом заброшенное здание. — Например, там. Я скоро вернусь.

Мы заходим в полуразрушенный барак по обломкам кирпича и бетона. Здесь давно никого не было. Колючка с Пончиком смогут дождаться меня здесь.

— Это плохая идея, Марк, — снова начинает сим.

— Плохая идея идти неподготовленными. А если там ничего нет? Три километра, Пончик! Туда и обратно!

— Я понял, — соглашается сим. Колючка молча показывает мне на мерцающей голограмме, куда идти. Не заблужусь.

— Если меня через два часа не будет, идите к вокзалу.

— Я не пойду, — глухо бормочет Колючка. Ну, конечно, демонёнок возмездия с зелёной шевелюрой. Значит, придётся вернуться.

— Ждите здесь, — предупреждаю напоследок и выхожу.

Кто герой? Я? Отнюдь. Сим полезен только в мегаполисе. Здесь нужен боевой робот, закованный в броню и вооружённый до зубов. Что может противопоставить Пончик озлобленной толпе? Ничего. Ровно как и Колючка. Людям здесь плевать на рейтинг, но они вполне могут испортить твоё физическое тело, как сказал бы Пончик.

Я иду вдоль замершей улицы и мне навстречу бегут пара детей. Увидев меня, они замирают, а потом спешат назад, под прикрытие домов. Ну, вот. Меня раскрыли. Что у меня есть? Кроме коммуникатора ничего. Возможно, их заинтересуют мои берцы, но их они, пожалуй снимут уже с трупа. Скверный вариант. Ну, вот, опять. Скверно. Хочется вынуть это слово языком из зубов. Скверно.

Перехожу на другую сторону улицы, там, где больше тени. Солнце светит сквозь мутную пелену тумана. Совсем не жарко, зато нечем дышать. Хочется снять респиратор. Стягиваю его, вдыхаю воздух, напоенный жёсткой крошкой. Здесь невозможно жить, но люди живут. Жили. Много домов пустует, но дети не бродят здесь просто так. Я сворачиваю на нужную мне улицу. Не может случиться, что город вымер прежде, чем они обновили карту? Быть может, здесь никого нет? Не может быть, есть гостиница и те люди в ней, их было... дайте подумать, около восьми. Они где-то должны жить. Или это всё население городка. И все они нас не любят. С-с-скверно.

Следующая улица оказалась более оживлённой. Здесь чувствуется движение за окнами, а на другом конце даже видно пару человек. Я вижу нужную мне вывеску. «Супермаг». Серьёзно?

Захожу. В помещении однозначно хочется дышать. В горле першит, словно туда набили толчёного стекла. Передо мной полупустые стеллажи. Кое-где лежит товар, сгодившийся, разве что какому-нибудь сталкеру. От них мы, собственно, сейчас ничем не отличаемся. Осталось сторговаться. Я беру трехлитровую бутыль с водой, несколько армейских пакетов, два респиратора ЗМ 10000 и несу к кассе. Продавец, нестарая ещё женщина с удивлением смотрит на всё это.

— Только у меня нет наличных, — я улыбаюсь и выкладываю коммуникатор, — обмен.

Женщина сразу теряет интерес и со скукой смотрит на устройство. Наручный браслет выглядит непрезентабельно, но удобен в использовании. Она, наверняка это знает. У неё на руке есть такой, но очень старой модели.

— Ты откуда? — спрашивает она, внимательно приглядываясь к браслету — коммуникатору.

— Из Гудрон-тауна, — почти не вру.

— Краденый? — с подозрением смотрит она на меня, прищурив раньше времени состарившиеся глаза.

— Нет, просто больше не нужен, — некстати накатывает кашель. Продавец ждёт, пока я отхаркаю лёгкие.

— Ладно, — она тянет гласные, — договорились.

— А рюкзака нет? Или чего-то вроде?

— Девяносто восемь условных, — женщина кидает на прилавок вполне добротный рюкзак из прорезиненого брезента.

— Нету, давай за технику, а?

Женщина пожимает плечами и убирает рюкзак снова под прилавок.

— Неси так.

— Ну, правда, нету, — я подаюсь вперёд, а она, словно испугавшись, отскакивает. В этот момент у входной двери пиликает датчик движения и створка шлюза открывается, пропуская двух крепких ребят. Они, не заходя в торговый зал сразу идут к нам. Значит, продавец сразу вызвала себе подмогу, потому и торговалась. Чудно.

Оба молодца выше меня на полголовы и точно шире в плечах.

— Здравствуй Вик, — басит тот, что слева, налегая на прилавок так, чтобы заблокировать мне выход.

— Привет, привет, Майкл, — приветливо отзывается продавец, сгребая с прилавка всё, что я принёс к себе на полочку.

— Как дела? — доносится справа. Я оборачиваюсь и вижу улыбающееся молодое лицо. Оба вновь вошедших одеты в охотничью камуфляжную форму, а на рукаве левого ещё и руна «Эйваз». То, что надо.

— Да, вот, хотел водички прикупить, а не продают, — я улыбаюсь, поворачивая голову налево, потому что чувствую, что этот, с широкой крепкой челюстью и холодными глазами в паре главный.

— Вода нынче — ценность, только для своих, — соглашается «коммандир».

— Что, такой дефицит?

— Как вторую линию открыли, так и дефицит, — кивает тот, что справа, — ты в «Острове» сегодня руководил?

— А «Остров» это что? — я искренне не понимаю, о чём они, хотя догадываюсь. Гостиница. Погасшая вывеска в сумерках осталась незамеченной.

— Значит, ты, — удовлетворенно шипит Майкл. Мне на плечо ложится рука и сжимается, впиваясь в кожу сквозь куртку. — Пошли.

— Куда? — я отчего-то спокоен.

— Поговорим.

— Так давайте здесь поговорим, я не против.

— Пошли! Здесь неудобно, — и молодой сильно и резко толкает меня к выходу.

— Эй! А где удобно? Дайте хоть респираторы забрать!

— Пусть забирает, — соглашается Вик и подталкивает на прилавке два выбранных мной респиратора.

— Зачем два? — удивляется Майкл.

— По очереди надевать буду, — я натягиваю один, второй сую во внутренний карман куртки. Неудобно торчит, но хоть что-то.

— Ну-ну, — усмехается Майкл, натягивает болтающийся на его груди респиратор и выходит в тамбур-шлюз.

Мы идём вдоль улицы, ветер швыряет в лицо песок и колючую пыль. От неё слезятся глаза. Оба моих конвоира уже в защитных очках и анараках. Умно. Надо будет экипироваться так же. Если выберусь. Мы заходим в пятиэтажное здание, расположенное через улицу. Майкл кивает попадающимся навстречу таким же «охотникам». Мы поднимаемся по чистой лестнице на второй этаж. Всё это время молодой уверенно толкает меня вперёд, не давая порой сделать шага, словно утверждая свою власть над пленником. На втором этаже сворачиваем налево в небольшую комнатку без мебели и окон. Только гудящая старомодная лампочка противного жёлтого света и бурые пятна на старом ковролине.

— Вот тут удобно, — ухмыляется молодой, стягивая платок с головы и снимая амуницию с лица.

— Давай, рассказывай, — Майкл встаёт у двери, скрестив руки.

— Чего рассказывать? — я играю дурака. Вдруг поможет?

— В гостинице кто с тобой был?

— В какой гостинице?

Молодой подходит ближе с очевидным намерением. Я отступаю на шаг.

— Эй, погодите, давайте сначала выясним, мне кажется у нас недоразумение нарисовалось.

— Ну, ка? — ухмыляется Майкл, а второй отступает.

— Я приехал из Гудрон-тауна. Вроде говорят, тут работа есть.

— Нету тут работы, — плюёт словами Майкл, — вся линия автоматизирована! Сучьи роботы отняли у нас работу!

— Так я не знал!

— Говорят там была пара неплохих симов. В гостинице.

— Я не знаю, — я пожимаю плечами, — что там были за симы.

Почему два? Речь про Колючку? Её тоже приняли за робота?

— Врёшь, сука, — шипит молодой и снова подступает ближе, — я тебя разглядел, это твоя рожа там засветилась! И ещё двое!

Я немного растерян. Этого не помню. Он тоже там был? Возможно.

— Твои? — насмешливо спрашивает Майкл.

— Нет.

Молодой быстро оглядывается на старшего и резко бьёт меня в бок. Я почти успел закрыться, только всё равно больно прилетает под ребро. Я отлетаю к стене.

— Не так резво, Руф, не спеши, — вальяжно тянет Майкл. — Нам нужны эти роботы. За них неплохо заплатят. Скажешь, где они и мы с тобой даже поделимся.

— А кому продаёте? — я поднимаю голову, но Руф снова бьёт, заставляя отступать в угол.

— Не твоё собачье дело, — шипит он мне на ухо, впиваясь пальцами в волосы.

— Куда делись симы? — снова спрашивает Майкл. Он спокоен. Я представляю, что скоро начнётся. Нужен план, да, план и немедленно.

— Ушли...

Руф со злостью толкает меня на стену, запирая в углу. Лезет во внутренний карман куртки, выдёргивает респиратор.

— Для кого? — толкает в грудь, — для кого, сука, второй?

Я смотрю ему в лицо, дышащее яростью и готовностью вылить её немедленно.

— Хочешь, тебе подарю, — улыбаюсь я.

Руф в ярости бьёт меня в лицо. Я дёргаю голову вниз, и его кулак влетает в стену. Следующий удар — в грудь. Здесь я уклониться не успеваю и ставлю вялый блок. Мне прилетает по руке, но я уже вышел из угла, обеспечив себе пространство для манёвра.

— Руф! — слышу я окрик за спиной. Мой противник сжимает зубы до скрипа, и лицо его наливается кровью. Хорошо, что рядом есть хозяин такой агрессивной собаки.

— Что? — Ласково спрашивает Майкл

Я отступаю так, чтобы видеть обоих.

— Делиться не хочешь?

— Я в душе не чаю, о чём вы, — выдыхаю я, чувствуя, как в горло снова вцепились стеклянные когти. Сейчас меня согнёт кашлем. Только не при них.

— Я тебя, сука, там видел! — выплёвывает Руф.

— Может обознался, — я откашливаюсь. Нужна вода.

— Хрен я обознался, вас на вокзале видели!

— Ты и два сима, где они? А может, ты и сам не человек? — усмехается Майкл.

— Проверю, — Руф вытаскивает нож из ножен на поясе.

— Только много крови не выпускай, — смеюсь я, — у меня её и так мало.

— Как звать? — вдруг меняется Майкл. Мне кажется, это добрый знак.

— Марк, — до чего сушит в горле. Меня постоянно тянет откашляться, но обоим моим собеседникам всё равно.

— Где симы, Марк? — снова ласково спрашивает Майкл, — жить наверняка хочешь?

— Допустим, хочу, — соглашаюсь, едва справляясь с голосом.

— Где они?

— Ушли.

— Куда?

— На север.

Майкл качает головой, не веря ни единому моему слову.

— Ну, зачем они тебе? Железки же. А ты? Живой? И жить, говоришь, хочешь. А глупость такую морозишь. Ну, зачем?

— Да, не знаю я, где они! Ушли! Сбежали!

— Ну, ведь неправда! Сим от хозяина не сбежит, ты это знаешь лучше меня, так?

— А вы вдвоём промышляете, или у вас хозяин есть? — спрашиваю и понимаю, что зря. Руф снова наливается яростью и бросается на меня, уже не спрашивая старшего товарища. Первый удар я отбил, но второй ощутимо бьёт по печени, а третий в голову и я теряю представление, где нахожусь. Меня душит кашель. Остаётся только закрывать голову руками, а живот коленями от ударов.

— Хватит! — слышу. Я лежу на полу. Голова наливается болью. Руки и ноги изрядно пострадали.

— Ну, вспомнил? — надо мной склоняется Майкл.

— Да, точно, — я перевожу дух, — может, водички дадите?

— Ну, ты поделись знанием, сразу и дадим, — усмехается старший.

— На севе... — и Руф уже бьёт не стесняясь, попадая везде, где я не могу защититься.

— Майкл! — слышу сквозь шум в ушах новый голос, — Вик сказала, вы языка взяли...

— Да он не знает нихрена.

— Ага, кто такой?

— Прибыл на поезде, Лучник говорит, с двумя сопровождающими. Марк, фамилии пока не знаю.

— И чего?

— Да, ничего! — я с удовлетворением слышу досаду в голосе Майкла.

— Дай, посмотрю.

— Да нехер смотреть. Пулю в голову и в канаву.

— А те двое?

— Найдём...

— Дай гляну, — и свет от лампочки заслоняют чьи-то широкие плечи.

— Ну, вы блин, даёте!

— Чего? — обиженно говорит Руф.

— Тебе, быку, только тряпку дай красную! Давай к Надин его.

— Я легонько!

— Легонько...

Меня поднимают, прижимая спиной к стене. Я даже могу разглядеть своего спасителя. Невысокий, коренастый мужик с открытым и честным лицом. Тоже в охотничьем камуфляже.

— Живой? — спрашивает мужик. Наверное. Голова — раскалывается, на щеке стучит шикарнейший бланш, я его даже чувствую. Про остальное — молчу. Завтра — не разогнуться. И кашель всё ещё даёт о себе знать.

— Кто ж так допрос ведёт? — вздыхает мужик. Действительно! Это не допрос, это избиение. Меня.

— Давай к Надин, я его сам допрошу вечером.

— Сейчас надо, Палыч, время уйдёт! Двое с ним были. И ребята видели!

Мужик заглядывает мне в лицо.

— Обыщите всё пока. Этого к Надин.

— Палыч!

— Всё, я сказал! — мужик отпускает меня и приходится стоять, уперевшись спиной в стену. — Ещё раз займёшься самоуправством, я тебя — под трибунал!

Вот и всё. Моё знакомство с Майклом и Руфом, кажется, закончилось. Меня снова тянут за локоть по коридору, теперь вниз по лестнице и снова на улицу. Респиратор болтается на шее, тяжёлый и бесполезный.

— Руф, а Руф, — губы не слушаются в основном потому, что со щеки наползает отёк.

— Чего? — огрызается конвоир. Теперь он меня пальцем не тронет.

— Истеричка ты, прямо как моя бывшая.

В ответ мне больно сжимают плечо и дёргают вперёд ещё быстрее. Я не успеваю сделать шаг и падаю перед крыльцом с вывеской большого красного креста. Больничка. То, что нужно. Подняться не дают, обдирая мои колени по бетону.

Меня тащат через тамбур в приёмный покой. Он пустует, но в конце коридора я вижу, как медсестра ведёт под руку пациента.

— Алия! Алия! — орёт мой провожатый на весь коридор, постоянно дёргая меня за руку.

— Чего? — на звук выходит худоватая, но крепкая женщина в бежевом халате.

— Палыч велел сохранить вот этого, — и трясёт моим плечом, словно оно отдельно от меня.

— Ага, — кивает женщина и манит за собой. — Пошли.

Я думал, меня отпустят, но Руф твёрдо решил не спускать с меня глаз.

— Сюда, — мы заходим в узкую, как пенал палату с койкой, больше похожей на тюремную шконку. Руф кидает меня на это ложе и вынимая из-за пояса наручники, пристёгивает мою руку к изголовью.

— Отдыхай, юморист. — улыбается Руф, — Мы с тобой попозже поговорим.

— Да ну тебя на хер, с твоими разговорами, — ворчу я. Прикованная рука мешает лечь с комфортом.

— Ты пока ещё пару шуток придумай, и я подумаю, — не унимается Руф. Алия скептически слушает нас обоих.

— Тебе думать вредно, кровоизлияние сделается.

— Слышь, ты! Я тебе сейчас кровоизлияние сделаю, — и Руф снова замахивается.

— Иди, — не выдерживает медсестра, и тот отступает.

— Увидимся, тварь.

— Ага, — мне что-то не хочется продолжать. Голова стучит в затылке болью, а щека беспрестанно дёргается в такт.

Медсестра смотрит на меня какое-то время, потом выходит.

— Сейчас всё принесу, — слышу я, когда она оказывается в дверях. Ну, хоть воды дадут. И поесть бы не мешало. Только бы Колючка с Пончиком сидели смирно. Я отсюда выберусь. Должен. А если нет, то надеюсь, они последуют моему совету и пойдут к вокзалу. И снова меня душит кашель. Проклятый город. Наручник бодро звенит о прутья, когда я двигаю рукой. Проклятая жизнь.